Силаева Ольга Дмитриевна : другие произведения.

Киррен-ловкач и королевский палач

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:




   Мешочек с золотом приятно оттягивал карман, и жизнь была прекрасна.
   - Женюсь, - объявил я, отставляя четвёртую кружку с пивом. - Ей-богу, завяжу и женюсь!
   - Лучший вор королевства - и уходит на покой? - Арвен Тень хлопнул меня по плечу. - Парень, да ты перепил.
   - Или перепел, - пьяно икнул Томас. - Киррен-ловкач, вот ты скажи, ты перепел или грач? Может, вообще снегирь?
   - Да ну вас, - отмахнулся я. - Вы сами на себя посмотрите, ребята. Так хотите на виселицу? У вас у каждого по домику на побережье и шкатулка под половицей, что я, не знаю, что ли?
   Парни смущённо переглянулись.
   - Ну... да, - проворчал Арвен Тень. - Но я-то в два раза тебя старше, парень. Томас уже лет восемь в деле. А ты-то? Тебе и двадцати нет.
   - Сколько там до тех двадцати осталось, - отмахнулся я. - Тебе напомнить, что я с двенадцати лет на улицах? Устал я. А после вчерашнего...
   За столиком повисла тишина.
   Да. После вчерашнего.
   Арвен и Томас не особенно-то жаловали Вепря. Я и сам его недолюбливал. Ходили слухи, что он крысятничал у своих, а за такое не просто метелят в тёмном переулке - убивают.
   Но королевская стража успела первой. А палач завершил дело прошлым утром. Один удар - и всё.
   Парень хотя бы не страдал, мрачно подумал я, опрокидывая кружку. Но, чёрт подери, он был едва старше меня. И говорили, что одна из девочек мадам Гизи понесла от него. Вот что с ней сейчас будет, а?
   Я вздохнул.
   - Парни, по-моему, нам всем давно пора баиньки. И нет, от своих слов я не отказываюсь. Завязываю.
   - Приятно слышать.
   Я медленно развернулся.
   Викс, чёртов сержант королевской стражи. Три раза я сбегал от его людей, и ни разу капюшон не выдал моего лица.
   - В чём дело, сержант? - лениво произнёс я. - Не спится? Гляжу, вы даже ночной колпак снять забыли.
   За соседними столиками послышались смешки: островерхий шлем и впрямь здорово напоминал колпак.
   Вместо ответа Викс лениво полез за пазуху. И достал оттуда лоскут зеленоватой кожи.
   У меня внутри всё похолодело. Обрывок моей куртки. Но я не мог, не мог нигде наследить... неужели всё-таки зацепился об решётку?
   - Нашли на ограде, - не без злорадства подтвердил Викс. - Вставай, Киррен-ловкач. Показывай локти.
   Выбора не было.
   Я медленно поднялся, отодвигая стул. Обвёл ленивым взглядом таверну.
   И бросился наверх, перепрыгивая через перила.
   По лестнице я взлетел в один миг. Дубовые двери - крепкие, спасающие от драк и взломщиков, - были заперты все как одна: постояльцы спали. Но в конце коридора на небольшом окошке были распахнуты ставни, и я нырнул в него головой вперёд, не беспокоясь, куда я приземлюсь. Даже сломанная шея лучше позора на плахе.
   Глупо, наверное, но я всё ещё беспокоился, что обо мне подумает матушка. Что соседи будут показывать на неё пальцами до самой смерти, узнай они, что давным-давно сбежавший в город Киррен-выскочка стал Кирреном-ловкачом и бесславно сложил голову на плахе.
   Нет уж. Буду Кирреном-гордецом, но такой радости я им не доставлю.
   На счастье, я приземлился мягко, перекатившись боком и гася удар. Тут же оказался на ногах, легко перебросил тело через невысокий забор и бросился прочь.
   Вдали послышались крики: я только усмехнулся. Серьёзно, Викс? Я знаю этот город как свои пять пальцев. И пусть фехтовальщик из меня неважный, бегать я умею хорошо.
   Я подтянулся, цепляясь за ажурную решётку балкона. Ещё раз, и под ногами оказалась черепичная крыша. Я сел, привалившись к каминной трубе: ноги едва меня держали.
   И задумался.
   Первоначальный азарт начинал спадать, и вот тут-то до меня наконец дошло, как крепко я влип. Городские ворота закрыты: мои приметы раздадут на все посты, и из города мне не выбраться.
   А по городу начнётся облава. Кража свадебных браслетов из королевской часовни перед самым венчанием - не шутка, с невесёлой усмешкой подумал я. Каждый притон переврнут вверх дном, каждую лёжку проверят три раза, и мои озлобленные братья начнут искать меня не хуже стражи.
   Угораздило же меня. Ведь мог остановиться на тайнике старшего повара, за которым я и пришёл, проникнув на кухню. Но нет, решил пройти мимо часовни, заглянуть внутрь: как-никак, на четвёртое венчание его величества вряд ли пригласят всю воровскую гильдию в полном составе.
   И увидел через витражное окно поблёскивающие браслеты в прозрачном ларце. А дальше всё оказалось проще простого. Главный воровской закон: бери и беги.
   А возвращать их мне совершенно не хотелось, твёрдо подумал я. Не после того, как видел бледную и перепуганную невесту его величества, которую везли в карете через весь город. Не после неожиданной смерти её предшественниц. И уж точно не после казни Вепря и постоянных облав на нашего брата, вони общих камер и выбитых зубов у мальчишек, которые едва успели стащить пару бубликов из пекарни. Нет уж, величество. Не любишь воров? Удивишься, но мы способны здорово насолить тебе в ответ.
   - Эй, - раздался женский голос. - Шёл бы ты себе. Время позднее.
   Я обернулся.
   Невысокая крепенькая девица стояла в трёх шагах от меня. Длинная русая коса была перекинута через плечо, тёмные штаны приятно подчёркивали аппетитные бёдра. А ведь неплоха, подумал я с начинающимся интересом. Очень неплоха.
   - Чего это? - безразлично отозвался я. - Крыша общая.
   - А вот и моя, - усмехнулась она. - Мой это дом. И звёзды над ним тоже мои.
   Она подошла и села рядом.
   - Впрочем, ладно уж, - произнесла она. - Королевская свадьба сегодня. Праздник. В честь такого гнать не буду.
   - Сегодня? - Я поднял бровь. - Уже за полночь?
   Она кивнула.
   - Часы пробили. Пойдёшь завтра на дворцовую площадь?
   Я невесело усмехнулся. Да уж, мне там самое место.
   - Не пойду, - вслух сказал я. - Да и будет ли свадьба? По тавернам пошёл слух, что кто-то выкрал брачные браслеты из часовни. Вряд ли его величеству будет приятно щеголять после церемонии с голыми руками.
   Девушка вдруг хихикнула.
   - Ой, я бы на это посмотрела! Кто осмелился-то?
   - А кто его знает, - пожал плечами я. - Но я бы с этим ловкачом пива выпил.
   - Да-а, - протянула девушка. - Я бы тоже. Из тех воров, про которых я слышала, только Арвен Тень на такое способен, да Киррен-ловкач. Да только в руках стражи не задерживается ни тот, ни другой.
   Не в этот раз, мрачно подумал я.
   - Поймают его, - незнакомым тоном произнёс мой голос. - Поймают, разденут, вздёрнут на дыбе, раздробят ноги, выведают все тайники - и на плаху.
   - Может, и на виселицу, - вдруг сдавленным голосом произнесла девушка.
   - Может, и туда. - Я с философским видом пожал плечами. - Вот только его величество весьма падок до зрелищ. А что может быть слаще, когда топор рубит по живому?
   Мою нежданную собеседницу передёрнуло.
   - Дурак ты, - с неожиданной силой сказала она. - Можно подумать, кому-то хочется других на виселицу отправлять. Палач присягу даёт, королевскую, а после него и его сын, и его сын, и его. Не отвертеться. А откажется, сбежит - казнят всю семью.
   Я поднял брови.
   - Я не знал, - медленно отозвался я. - Думал, этим промышляют наёмники.
   - Ну вот знай, - устало сказала девушка. - Те, что в пыточных казематах кости дробят - и впрямь наёмники. А жизни лишает только королевский палач по королевскому указу. На нём присяга и долг перед короной: либо ты топор в руки берёшь, либо твоя мать и младшая сестрёнка на дыбе окажутся.
   - Палач, может, и не имеет выбора, - откликнулся я. - А его величество, который казни назначает? А толпа, которая на эти казни собирается? Их-то никто не неволит.
   Мы оба надолго замолчали.
   Наконец зашуршала ткань, и моя спутница достала из тряпичной сумки кожаную флягу, яблоко и здоровенную краюху хлеба с сыром.
   - Весь день не до еды было, - со вздохом сказала она. - Да и сейчас аппетита нет. Будешь? Хочешь, так половина твоя.
   - Буду, - сообщил я не раздумывая, и тут же вгрызся в протянутый кусок хлеба. - Как тебя зовут-то хоть, благодетельница?
   - Дария. А тебя?
   Я покосился на Дарию, помедлив. Н-да, настоящего имени ей точно говорить не стоит. Завизжит, убежит, и... чего там, всё со мной будет ясно.
   - Кир, - коротко сказал я. - Выставили из таверны за долги, работу потерял, жить негде. Вот, устроился тут. Извини, если потревожил.
   - Да ничего, Кир, - произнесла Дария. - У тебя хотя бы была честная работа.
   В её голосе прозвучала горечь.
   - Не очень-то честная, - неожиданно для себя произнёс я. - Случалось и воровать.
   - А мне, - с той же странной горечью произнесла Дария, - приходилось делать и кое-что похуже. Но хватит откровений, Кир. Мы же здесь для того, чтобы на звёзды смотреть, верно?
   Я усмехнулся. А и впрямь. Сижу на крыше с симпатичной девчонкой, золото в кармане, звёзды над головой, и сам чёрт мне не брат.
   Я отхлебнул из фляги: вино оказалось хорошим, хоть и терпким. Откинулся на крышу, закинул руки за голову, покачивая ногой.
   Хорошая ночь. Возможно, последняя в моей жизни.
   Золото мне ещё пригодится, подумал я. А вот браслеты - ни в жизнь. Слишком горячий товар: всех скупщиков будут перетрясать не по разу, и как бы не под пыткой. Выдадут даже дочкины булавки.
   Я вдруг усмехнулся. Мне в голову пришла идея.
   - Это твоя крыша, говоришь? - произнёс я, указывая на неё. В темноте я не мог бы сказать, на каком именно доме нахожусь: может, и мастер-часовщик, а может, и пекарь. Но крышу эту я всегда потом узнаю.
   - А что? - поинтересовалась Дария.
   - Ничего. - Я вынул из кармана небольшой шёлковый свёрток и закрепил его под отошедшей черепицей. - Вещь одну хочу тут оставить. Потом вернусь, заберу.
   Дария потянулась к свёртку, но я перехватил её руку.
   - Не тронь пока. Время придёт, покажу.
   Если сам жив буду, промелькнуло в голове. А не буду - что ж, останется на крыше девицы Дарии последняя шутка Киррена-ловкача. Буду на плахе лежать и улыбаться.
   - Мы с отцом тут часто сидели, - задумчиво проговорила Дария. - Он уже от чахотки умирал, а я его за руку держала и напоминала, какая звезда какая. До сих пор сердце болит, когда на Северную звезду смотрю.
   - Мы с матушкой тоже после ужина на завалинку выходили, - неожиданно для себя сказал я. - Давно, мне ещё и десяти не было, а как сейчас помню. Она говорила, Северная звезда светит всем, кто ищет свободы. Когда я сорвался в город, шесть дней шёл, сбил ноги - каждую ночь глядел на неё и верил, что дойду.
   - Упорный ты.
   - Какой есть.
   - Хорошо было бы получить свободу, - тихо сказала Дария. - Уехать, замуж выйти, если найду кого себе по душе. Да только уж скорее его величество самого закоренелого убийцу с эшафота домой отпустит, чем моя семья сможет отсюда уехать.
   - Это ещё почему?
   - Потому.
   - Почему? - повторил я.
   Дария не ответила.
   ... Мы проговорили всю ночь, наверное. Молчали в основном, конечно. Но время от времени я начинал беседу, иногда она вспоминала что-то, и даже молчание было не вязким, а уютным, как старое шерстяное одеяло. Бутылка вина опустела, но я не чувствовал себя пьяным. Нагретая под солнцем крыша медленно отдавала тепло, смотреть на Дарию в полутьме было приятно, и я даже лениво пофантазировал, представляя себя обычным подмастерьем. Выучился бы швейному делу или ювелирной премудрости, и попросил бы её руки у отца, как исстари делается. Неужели тот отказал бы?
   Киррену-ловкачу точно отказал бы, подумал я. Впрочем, Киррен-ловкач бы и не имел права просить. Каким бы вором я ни был, тащить за собой на плаху безвинную девушку я не собирался. Стоит нам показаться страже вместе, и её тут же запишут в сообщницы. А с воровскими девками у стражников разговор короткий: одежду разодрать - и на пол.
   Над дальними крышами посветлело, и я поднялся. Идти мне было особо-то и некуда, но...
   - Оставайся, - вдруг попросила меня Дария, глядя на меня снизу вверх. - Поживёшь у нас, пока работу не найдёшь. Я же вижу, руки у тебя на месте.
   Угу. Руки. И мешочек золота, с которым можно два таких дома купить и ещё на половину третьего останется.
   - Я бы с ра... - начал я, как увидел то, от чего кровь разом застыла в жилах.
   На крыше дома, стоящего в конце улицы, появилось двое стражников. Дьявол!
   - В дом, быстро, - отрывисто произнёс я, не глядя на Дарию. - Не высовывайся. И забудь, что вообще меня видела.
   Девушка открыла было рот, но я посмотрел на неё взглядом, от которого два года назад от меня шарахнулись двое громил с ножами.
   - Иди.
   Дария молча подхватила сумку и исчезла.
   А я на миг застыл, глядя из-за трубы на стражников - и бросился бежать.
   На этой улице меня застать не должны. Подставить Дарию под удар я не имел права.
   Первая крыша, вторая, третья... Я перепрыгивал, скользил на этаж ниже, карабкался по балконам, снова поднимался, прятался за каминной трубой... и чувствовал, как немеет сердце от настоящего страха: справа показалась уже третья пара стражников.
   А секунду спустя раздался крик, который преследует каждого вора во сне.
   - Вот он!
   Дьявол, подумал я, соскальзывая с крыши на крепкую ветку липы. Летом можно было бы затаиться в кроне, но тоже ненадолго. Утром объявят награду за мою голову, и меня выдаст каждый. Скромная комнатка на чердаке, откуда я отправился на дело? Да там уже разнесли всё по кирпичику.
   Я мог бы постучаться к каким-нибудь сердобольным людям, но эти добряки выдадут меня почти наверняка. А если не выдадут, сделаются моими сообщниками и попадут под очень тяжёлую руку его величества. Свои брачные браслеты он не простит.
   Нет. Меня найдут уже к полудню, и история Киррена-ловкача будет закончена.
   Но, с внезапным куражом подумал я, эту историю запомнят.
   Получасом позже я с усмешкой карабкался через знакомую кованую решётку. Здесь я разодрал куртку, здесь умница сержант Викс взял след, здесь всё началось.
   Что ж, здесь всё и закончится, мелькнула шальная мысль. И говорить об этом будут ещё долго.
   Я подождал, пока пройдёт патруль, и неслышной тенью скользнул к зданию дворца. Второй этаж? Пустяки.
   Любому вору было известно, где находится королевская сокровищница, но попасть туда было невозможно и немыслимо, и я не стал даже пытаться. Мне пришло в голову кое-что куда забавнее.
   Ведь расположение комнат во дворце тоже знал каждый вор. Проникнуть внутрь было куда сложнее, но мой старый приятель Арвен Тень как-то даже прошёлся под ручку со знакомой горничной по королевской галерее, и помог девице перестелить постель в опочивальне её величества. Говорят, после этой уборки кровать покойной королевы пришлось менять на новую.
   На миг меня посетила мысль развалиться в кровати его величества в грязных сапогах и разодранной куртке и захрапеть, и я даже приостановился, замерев на широком мраморном подоконнике. Но с сожалением покачал головой: в королевскую спальню так легко не зайдёшь.
   А вот туда, куда я намеревался попасть - вполне.
   Проклятье, королевская стража бдила: мне едва удалось избежать второго патруля, взбежав по статуе обнажённой девицы, оттолкнувшись носком сапога от пикантного местечка чуть ниже её спины - и замерев, раскинувшись среди лепнины на потолке и из последних сил упираясь в аляповатые цветочные изгибы руками и ногами.
   Но меня не заметили.
   Наконец я спрыгнул с перил невысокой тайной галереи, о которой когда-то рассказал мне Арвен, и оказался там, куда и стремился.
   Мои сапоги простучали по потемневшему наборному паркету, отдаваясь эхом по всему залу. Я с усмешкой подбросил на ладони мешочек золота, устроился поудобнее - и принялся ждать.
   Меня нашли вскоре после полудня.
   Тяжёлые двери тронного зала открылись, и взору придворных, собравшихся на высочайшую аудиенцию, предстало удивительное зрелище.
   Сонный и встрёпанный Киррен-ловкач, небрежно сидящий на троне с огрызком яблока в руке.
   Я лениво поднял мешочек, распуская завязки. И звонкие тяжёлые золотые монеты раскатились по полу.
   Небогатые придворные щёголи и их спутницы рванулись вперёд, забыв и о гордости, и об этикете. А я развёл руками, глядя в лицо королевских стражников.
   - Ну, ребята? - произнёс я. - Шевелитесь. Бьюсь об заклад, королевский палач будет очень рад меня видеть.
   Стражник, стоящий слева, ухмыльнулся.
   - О да, - произнёс он. - И тебя, Киррен-ловкач, он не помилует.
   Четверть часа спустя меня притащили в подземные казематы, сорвав по дороге куртку и сапоги. Руки связали за спиной, отмычки тут же сгинули вместе с моим собственным тощим кошелём, но, к моему удивлению, кроме пары болезненных тычков под рёбра, мне ничего не досталось.
   - Сколько тебе лет, парень? - поинтересовался один из стражников, отпирая решётку на нижние этажи.
   - Девятнадцать.
   - Ну-ну, - хмыкнул другой. - Не очень-то твои родители обрадуются добрым вестям, а?
   Ну, как знать, подумал я. По крайней мере, матушкины соседи будут знать, что Киррен-наглец приветствовал стражников, сидя на королевском троне. После такого ареста сложно будет относиться к матушке без уважения.
   А потом меня подтолкнули вперёд, и я замер в дверях.
   Дыба. Настоящая, чёрт её подери, деревянная дыба стояла посреди каменного зала с низким потолком. Меня замутило.
   Двое парней в кожаных штанах и в масках неторопливой походкой двинулись ко мне. Мне потребовались собрать всю волю, чтобы остаться на месте и не попятиться.
   - Оставьте его.
   Женский голос.
   Что за чёрт?
   Я обернулся.
   Невысокая фигура в красном стояла в коридоре. Колпак лишь подчёркивал небольшой рост.
   Нет, я видел королевского палача на эшафоте, конечно же. Длинный плащ, наточенный меч в руке - и, да, я помнил, что великаном его не назвать.
   Но я подумать не мог, что королевский палач был женщиной. Как это вообще возможно было представить? В одной руке младенец, в другой топор, и ещё четверо за юбку цепляются? Я чуть не поперхнулся от этой картины.
   - Мне не показалось? - поинтересовался я, обращаясь к стражникам. - Или тут ещё одна женщина прячется?
   - Привяжите его к скамье, - бесстрастно произнесла женщина-королевский палач. - И пошли вон отсюда.
   Полуголые подмастерья сноровисто исполнили приказ. По пути я больно стукнулся затылком об очередное изощрённое приспособление и зашипел сквозь зубы.
   - Не калечить, - сухо произнесла женщина. Назвать её палачом не поворачивался язык даже в мыслях. - Быстрее.
   - Ваша милость, вам не стоит себя утруждать, - вкрадчиво начал один из подмастерьев. - Обещана тройная оплата, и мы хотели бы...
   - Не вы одни, - раздался резкий женский голос из-под колпака. - Хватит. Рот ему я завяжу сама, если потребуется. Будете заступать мне путь - окажетесь рядом с ним. Сами знаете, я слов на ветер не бросаю.
   Дрожащей рукой подмастерье застегнул мне ремни на щиколотках, и в следующее мгновенье хлопнула решётка. Мы с палачом остались одни, и не скажу, чтобы меня это сильно порадовало.
   - "Ваша милость", - произнёс я, старясь, чтобы голос не дрогнул. - Что бы сказал его величество, услышав, как титулуют его палача вопреки придворному этикету?
   - Уж что-что, - мрачно произнесла женщина, - а это тебя волновать не должно, Киррен-ловкач. Завтра я исполню приговор. Сказать тебе, какой?
   Я выдавил улыбку.
   - Я попробую догадаться с трёх попыток.
   - Его величеству очень хочется видеть, как покатится по помосту твоя наглая голова.
   Её голос звучал глухо из-под колпака. Зря. Мне хотелось знать, как она выглядела. Молода ли она была, красива ли? Может быть, чем чёрт не шутит, удастся соблазнить её, оглушить, украсть костюм палача и бежать?
   Словно прочитав мои мысли, она покачала головой.
   - Всё кончено, Киррен-ловкач. Перед казнью к тебе придёт священник, но до этого ты ничего, кроме этих стен, не увидишь. И в твоих силах решить, покинешь ли ты их на своих ногах или с раздробленными костями.
   Я невесело хмыкнул.
   - Ну, разница будет беспокоить меня недолго.
   Она наклонилась надо мной, вглядываясь в лицо. Я видел лишь тёмные глаза в прорезях колпака, и даже они, кажется, таились под полумаской. Имени палача не знали: во дворце были десятки человек прислуги, и пересекаться им не дозволялось. Женщина, стоящая передо мной, часом раньше вполне могла войти во дворец через чёрный ход в скромной одежде горничной.
   - Как же тебя угораздило попасться? - произнесла она. - Ты ведь успел стать легендой, вор. Мои помощники заключали ставки, сколько тебе ещё осталось бродить на свободе.
   - Надеюсь, они не слишком крупно проигрались.
   - Как тебя поймали, мальчик?
   Мне показалось, что в её тоне я уловил сочувствие. Обычное женское сочувствие. Странно слышать такое от палача, правда?
   - Куртка, - неохотно произнёс я. - На ограде остался лоскут, а я и не заметил. Сержант Викс оказался умён, и тут же отправился за мной. Глупо, правда?
   - От стражи можно откупиться, - пожала плечами женщина. - Золото у тебя было. Но какого дьявола ты забрал брачные браслеты?
   Я помолчал, усмехаясь. Да, действительно, а почему? Насолить королю можно было куда проще: достаточно пары размалёванных стен. Продать браслеты было немыслимо. Зачем я их взял? Просто потому, что плохо лежали?
   - Я вор, - пожал плечами я. - Почему нет?
   - Был бы ты простым вором, я бы с тобой не разговаривала, - невесело произнесла женщина.
   Она сделала шаг, легко подхватила тяжёлый табурет и пододвинула его к скамье. Уселась, наклонившись вперёд и упершись локтями в колени. Как маленькая девочка.
   - Я хочу знать, - произнесла она просто и твёрдо. - Почему эти браслеты? Мечта у тебя, что ли, была жениться на ком-то?
   Она что, ревнует? Я чуть не фыркнул.
   - Не на ком, ваша милость, - произнёс я. - К приличным девушкам воры не ходят. А неприличные или страже сдадут, или выкинут без кошелька и без сапог в подворотню, или... - Я усмехнулся. - Думаю, о прочих вещах всё понятно без слов.
   - Интересно, - произнесла женщина в колпаке палача. - А я, по-твоему, к какой когорте отношусь?
   Я уставился на неё, не зная, что сказать. Если я хоть словом задену или обижу женщину, в чьих руках сейчас находится моя жизнь... хуже, если я промолчу, и она истолкует мой ответ самым нелестным для себя способом...
   - Очевидно, вы - жена самого смелого мужчины на свете, - хрипло произнёс я. - Раз уж он знает о вашем ремесле, верит вам и любит вас.
   Женщина-палач вздрогнула. Я мысленно хлопнул себя по лбу. Идиот! Кто тебе сказал, что она замужем? Кто вообще сказал, что её муж знает о её ремесле?
   Ремни врезались в кожу всё сильнее, и я поморщился.
   - Развязывать я тебя не буду, Киррен-льстец, - сухо сказала женщина, выпрямляясь. - Допустим, мужа у меня пока нет, хотя его величество и был так добр, что предложил мне щедрое приданое.
   Кто ж его возьмёт, это приданое, подумал я. Это насколько же надо сойти с ума, чтобы стать мужем палача?
   А потом я вспомнил слова Дарии на крыше, и меня и вовсе замутило. Палач даёт присягу, которая распространяется на всю семью. Это значит, что и дети её, и внуки будут палачами, а если что-то пойдёт не так, казнят всех, включая мужа.
   - Да уж, - произнёс я. - У осуждённого на смерть хотя бы есть шанс на королевское помилование, или чтобы невинная девушка согласилась взять его в мужья.
   - Но после этого он будет изгнан из города, - сухо сказала женщина.
   - Ещё лучше. - Я внимательно посмотрел на неё. - Мне кажется, ваша милость, или вы не очень-то жаждете приступать к делу?
   Женщина фыркнула, кивая на разожжённую жаровню и ждущие своего часа щипцы.
   - А ты этого так горячо желаешь?
   Меня невольно передёрнуло.
   - Нет.
   - Вот и ответь наконец на мой вопрос, - спокойно сказала она. - Зачем тебе брачные королевские браслеты?
   Я задумался. А и правда, зачем? Если уж она так жаждет получить от меня ответ на этот вопрос, почему бы мне сначала не ответить себе самому?
   - Наверное, - нерешительно произнёс я, - мне всегда хотелось, чтобы меня заметили. Киррена-выскочку. Киррена-гордеца. Когда я приплёлся в город, я три дня отсыпался, пока подживали стёртые ноги, а потом ходил над городским рынком по натянутому канату, и плевать было на сломанную руку, когда я сорвался: главное, что на меня смотрел весь город. Я крал так, чтобы это было дерзко. Смело. Вызывающе. И плевать на риск, если после этого обо мне заговорят.
   - А сегодня? Викс говорил ребятам, что ты собирался завязать, когда он пришёл тебя арестовывать. Что тебя переломило?
   Я замолчал. Надолго.
   - Я понял одну вещь, - наконец проговорил я. - Что обо мне говорят, обо мне знают - но меня не видят. И мне совершенно некому об этом рассказать. Просто сказать, что я чувствую, когда держу в руках брачные браслеты его величества. Или... - тут я запнулся, потому что признаваться палачу в других преступлениях было бы по меньшей мере неумно, - ... что-нибудь ещё.
   - Что-нибудь ещё, - хмыкнула она. - Надо же. Одинокий мальчик, который понял, что ему не с кем делиться своими подвигами. И много было этого чего-нибудь?
   - Достаточно.
   - Где оно всё находится, ты, конечно, не скажешь.
   Я пожал плечами.
   - Взобрался на городскую стену и скинул мешок сообщнику. Старый воровской обычай. Ищи-свищи его теперь.
   Женщина медленно встала. Шагнула ко мне и положила кончики крепких пальцев мне на грудь. Потом повернулась к дыбе и окинула её задумчивым медленным взглядом. Не то, чтобы я был нервным хлюпиком, но мне сделалось очень нехорошо.
   Я молчал, не доверяя собственному голосу. Просить, умолять, чтобы она не начинала пытки? Не звала помощников, чтобы те вывернули мне суставы на дыбе? Смешно. Она и так сделает всё, что захочет.
   - Как же вас саму угораздило? - внезапно спросил я. - Стать её милостью? Королевскими палачами рождаются, я знаю. Но никто не знает, кто вы. Никто не помешал бы вам забрать семью и бежать.
   - Моя мать не уехала бы, - покачала головой женщина. Это было странно и немного жутковато: видеть, как качает головой палач в колпаке. - Она была внучкой палача, дочерью палача, женой палача, и стала матерью палача. Она не знает ничего, кроме долга, и упрямее её я не встречала никого. Она бы осталась, и её бы казнили.
   - Мне... очень жаль.
   - Мне тоже очень жаль.
   Её голос был ледяным, но её пальцы исчезли с моей груди, и я наконец-то смог выдохнуть.
   Женщина отошла в другой конец комнаты. Что-то звякнуло, что-то сдвинулось, и меня ударило тем, как буднично это выглядело. Словно она чистила овощи на ужин.
   Да, весёлая у неё будет семейная жизнь. Меня передёрнуло. Впрочем, меня это, по счастью, не коснётся.
   - Стало быть, это поводок долга? - Я повысил голос. - А чего хочется королевскому палачу на самом деле?
   Женщина вернулась, мягко ступая. В руке у неё была железная кружка, до половины заполненная бурой жидкостью.
   - Что вы...
   - Молчи, - холодно произнесла она, начиная аккуратно пропитывать мою одежду. - Хочешь выйти отсюда чистеньким, чтобы меня тут же заподозрили? Скажи спасибо, что я не велела тебе кричать.
   - Вы обещали завязать мне рот в случае чего, - напомнил я.
   - Могу устроить.
   Я замер, глядя на неё с непониманием, пока по животу лились бурые потоки фальшивой крови.
   - Почему я? - наконец спросил я хрипловатым голосом. - Почему вы пощадили меня? Ведь на моём месте наверняка лежали другие, валялись у вас в ногах, умоляли о помощи...
   - Я всего лишь забираю отсюда узников на казнь, - ровным голосом произнесла она. - Здесь правят бал мои помощники. Я закрыла бы пыточную вовсе, будь у меня выбор, но это не в моих силах.
   - И помочь никому ты тоже не можешь? - резко спросил я. - Спасти от твоих подопечных?
   - Увидь кто, как я помогаю тебе сейчас - погибнет моя маленькая сестрёнка, - очень тихо и очень холодно произнесла она. - Слово лишнее скажешь - до плахи не дойдёшь.
   Маленькая сестрёнка... Где я слышал это раньше?
   Что-то было знакомое в этой расстановке слов, в манере выговаривать слоги... в коротких пальцах с грубоватой кожей, глубоких нотках в голосе...
   - Ты случайно не Дария? - произнёс я. - Прости, вырвалось.
   Женщина секунду смотрела на меня. Ровно одну секунду.
   А потом кружка с грохотом полетела в другой конец пыточной, а у моего кадыка мгновенно оказался нож.
   - Где ты её видел? - прошептала она. - Откуда ты знаешь мою сестру?
   - Дарья... и есть... твоя... младшая сестрёнка? - едва двигая губами, выговорил я.
   - Так ты не знал, - глухо сказала она, разом опуская нож. - Вот дура. Взяла и выдала себя.
   Я выдохнул, машинально дёргая связанной рукой, чтобы поднести её к горлу.
   - Я никому не скажу про вашу семью, - произнёс я, старясь, чтобы голос был искренним. - Я почти не знаю Дарию. Мы просто... встретились. Давно. Одной ночью. И долго-долго сидели на крыше и разговаривали. Смотрели на звёзды. Я её даже не коснулся; разве что чтобы передать бутылку с вином.
   Я с невесёлым видом обвёл комнату и вздохнул.
   - Сдаётся мне, это была лучшая ночь в моей жизни.
   И не только потому, что последняя, подумал я. Той ночью я смог поговорить и помолчать, выговориться и побыть собой. Я не помнил, когда Киррену-вору удавалось вот так вот побыть с кем-то наедине. С кем-то значимым. С кем-то важным.
   - Давно, значит, с ней встретился? - странным тоном проговорила женщина. - А почему потом не вернулся?
   - Потому что такая девушка не для меня, - не колеблясь, произнёс я.
   Женщина помолчала. Отошла к стене, встав над изголовьем скамьи.
   - Никогда раньше я ни с кем так не говорила, - проговорила она. - Нет, конечно, были и поклонники на танцах, и подружки на рынке, и с сестрёнкой мы шептались по ночам обо всём. Но чтобы кто-то видел, кто я, и говорил со мной, как с обычной женщиной? В первый раз.
   - Почему ты мне помогаешь? - повторил я.
   - Может быть, потому что мне надоело, - с неожиданной силой произнесла она. - Казнить за душегубство? Это я могу понять. Но отрубить голову мальчишке за то, что он из удальства умыкнул пару браслетов, которые и продать-то не сможет?
   Она изо всех сил шлёпнула ладонью по дубовой скамье.
   - Хватит!
   А ведь эта женщина действительно завтра отсечёт мне голову, обречённо подумал я. Сколько бы она сейчас ни кричала, как бы она этому ни противилась - выбора у неё нет. Иначе накажут всю её семью, и на моём месте окажется её младшая сестра. Дария, которая угощала меня своим ужином этой ночью. Дария, с которой мы говорили о звёздах. А этого совершенно не хотелось уже мне.
   - Тебе понравилась моя сестра? - негромко спросила женщина-палач.
   Я запрокинул голову, глядя на неё.
   - Тебе вот так и сказать, что нет?
   Она засмеялась, и я улыбнулся вместе с ней.
   - А ведь про Дарию ты ничего не знал, - произнесла женщина. - И она про тебя ничего не знала. Сейчас же я вижу Киррена-вора, а ты - королевского палача. Не кажется тебе, что так честнее?
   - Честнее было бы, увидь я твоё лицо, - заметил я.
   Странно, кажется, я совершенно перестал её бояться. И она это почувствовала.
   - Невинная девушка может взять осуждённого на смерть преступника в мужья, и тогда им грозит лишь изгнание, - произнесла она, раскинув руки по каменной стене. - Глупо было бы отдавать любимую сестру вору. Но я знаю, какая жизнь ждёт её здесь, если детей у меня не будет. Её заставят взять мой топор... а я этого не хочу. Я бы, пожалуй, отдала её тебе. Согласился бы ты, Киррен-ловкач?
   Я вздрогнул. Серьёзно? Мне предлагают девушку, в которую я за прошедшую ночь почти влюбился? Плевать, из какой семьи она была, мы смотрели на звёзды вместе. Иногда это важнее, чем лечь в постель без одежды.
   - А она? - дрогнувшим голосом спросил я. - Сестру ты спрашивать собираешься?
   - Она согласится, - легко сказала женщина. - Удержишь ли ты её или нет - это твоё дело.
   В последних словах прозвучала горечь.
   - А ты останешься здесь, - утвердительно произнёс я.
   Она пожала плечами.
   - Вся семья королевского палача свободна лишь тогда, когда палач освобождается от присяги. Кто освободит меня?
   Я приподнял кисть руки.
   - Развяжи ремни, пожалуйста, - попросил я. - Не очень-то хочется лежать так до самого вечера. Как-никак, мы сейчас почти родственники.
   Женщина наклонилась над высокой скамьёй, поставив ладони по обе стороны от моей головы. Колпак свисал над моим лицом: зрелище было жутковатое.
   - А ведь знаешь, - странным тоном произнесла она, - я хочу это сделать. Хочу посмотреть, как ты поступишь, если освободишься. Высший знак доверия от палача осуждённому. - Она рванула первый ремень из крепления, и я невольно подавил стон: было больно. - Оправдаешь ты его или нет?
   Беги, взвыли инстинкты. Ты - Киррен-ловкач, ты выберешься отовсюду, оглуши её и беги немедленно! Всего лишь переодеться в её платье! Да, ты на голову выше, но кто приглядывается к палачу? Чуть сгорбишься, и только!
   Женщина-палач быстрыми резкими движениями развязывала ремни один за другим. Я неверяще глядел на неё.
   - Ты правда хочешь отдать мне в жёны Дарию, чтобы она меня спасла, а я увёз её отсюда, - утвердительно сказал я.
   - У тебя плохо со слухом?
   Я молча смотрел на неё.
   Мне очень нравилась Дария. Я бы многое отдал, чтобы её увидеть. Чтобы увезти её с собой. Но...
   Здесь была женщина, которая рискнула всем для меня. Поступила бы так Дария или нет, это было неважно. Важно было то, что если я ничего не сделаю, женщина в красном колпаке здесь и останется. До самой смерти. И я чувствовал себя полным мерзавцем, что я не могу этого изменить.
   Освободившись, я глянул на тяжёлую дубовую дверь, окованную железом. Естественно, она была заперта.
   - Ключ у меня, - с насмешкой сказала женщина. - И по доброй воле я тебе его не отдам.
   Я молча смотрел на неё. Она доверилась мне полностью. Доверюсь ли я ей? Возьму ли выход, который она предлагает, останусь ли в камере - или отберу у неё ключ и отправлюсь навстречу будущему?
   Мне даже не нужно было выбирать. Я остался на месте - и получил лёгкий, едва заметный кивок головы. Она поняла.
   - Я понимаю, - негромко сказал я. - Можно увидеть твоё лицо?
   Фигура в красном некоторое время стояла без движения, и я замер. Я бы соврал, если не хотел узнать, как она выглядит. Очень хотел бы.
   Наконец женщина качнула головой.
   - Нет.
   Я спрыгнул со скамьи. Едва я представил, что ещё на ней делали и как, меня пробила нервная дрожь.
   Поэтому я встал у стены рядом с той, что освободила меня.
   - Ты скажешь людям его величества, что мой сообщник давно ускакал с браслетами? - спросил я.
   - Да.
   - Оставишь меня целым и невредимым без дыбы и без пытки?
   - Да.
   - Отдашь мне в жёны Дарию, а сама останешься здесь?
   Короткая пауза.
   - Знаешь, - странным тоном сказала женщина, - даже если бы я вышла замуж за принца из-за моря, часть меня всё равно навсегда осталась бы здесь.
   А ведь её действительно никто никогда не возьмёт в жёны, подумал я. А если и найдётся хороший, честный, надёжный муж, то лишь в том случае, если она будет скрывать своё ремесло. И не будет ли это ещё хуже? Изо всех сил лгать день за днём, год за годом, пока страшная правда не откроется?
   Мы молчали, привалившись к стене. Я не знаю, сколько времени.
   - Дария за тебя выйдет, - наконец произнесла женщина. - Похоже, ты ей по-настоящему понравился, раз уж она всю ночь с тобой сидела. Но сам ведь понимаешь: ты даже не сказал ей, кто ты такой, да и она про свою семью промолчала. Если будете друг друга узнавать, то заново. И неизвестно, узнаете ли.
   Узнаем, подумал я. И будем счастливы. Двое молодых людей, пьяных от свободы - да я бы саму мадам Гизи со всеми её девочками неделю на руках носил, окажись я сейчас за городскими воротами. А уж ту, с кем я говорил и не мог наговориться...
   Вот только её сестру я так и не забуду.
   Мы стояли, почти соприкасаясь пальцами. Желание стащить с неё капюшон сделалось почти невыносимым. Я поступил бы правильно, я это чувствовал.
   Но Киррен-гордец всегда выбирал свой путь сам, и никогда не посягнул бы на чужой выбор.
   - Если бы Дарии не было, - вдруг произнесла она. - Если бы ты её не встретил... ты...
   - Что?
   Она покачала головой.
   - Пустяки.
   В коридоре послышались шаги. А следом - стук в дверь.
   - Скамья, - коротко приказала женщина в алом колпаке палача.
   Несколько секунд, и мои руки снова оказались стянуты ремнями. А та, что подарила мне надежду, подошла к двери и провернула ключ в замке.
   Вошёл священник. Я закрыл глаза.
   Остальную часть ночи я запомнил плохо. Камера, куда меня отвели конвоиры, была холодной и сырой, и даже башмаки, грубое одеяло и матрас на гнилых досках кровати не смогли притушить пронизывающий холод.
   Впрочем, это было неважно, правда? Завтра утром Дария выйдет из толпы и публично объявит о желании взять меня в мужья, и толпа её поддержит. Мы поженимся и будем счастливы, а королевский палач... что ж, она продолжит хранить своё лицо под капюшоном и будет верна присяге, правда? Разве у неё есть выбор?
   Есть, вдруг понял я. Есть.
   Вот только она им не воспользуется.
   Когда меня вывели к эшафоту со связанными руками, солнце давно поднялось над крышами. Время завтрака: я иронически улыбнулся, когда у меня заурчало в животе.
   Я смотрел поверх толпы, поднимаясь по ступеням. Дарию я всё равно не увижу, так зачем тратить время?
   А самое смешное, было совершенно неважно, придёт ли она вообще.
   Барабаны смолкли, и я замер, увидев сверкающий меч в руках невысокой фигуры в алом. Как, чёрт подери, как она, молодая женщина, рубит головы? Какой физической силой, какой практикой нужно обладать! На ком она оттачивала мастерство, на телятах, на трупах, на приговорённых? И как она не сошла с ума?
   Но она приближалась, и время выбора заканчивалось.
   Решусь ли я на то, на что хотел решиться?
   Да. Иначе я не смог бы жить в мире с самим собой.
   - Возьми меня в мужья, - громко и отчётливо произнёс я. - Ты имеешь на это право. Сделай это, и вся твоя семья будет свободна.
   Сначала мне показалось, что она не услышала. Я уже открыл рот снова, машинально выискивая в первых рядах Дарию, не находя её, мысленно извиняясь перед ней, прости, прости, прости, я иначе не могу, возможно, мы ещё будем вместе, но не так и не сейчас, я не могу оставить здесь твою старшую сестру...
   А потом по толпе пронёсся вздох.
   Дария откинула алый капюшон.
   Не безликая женщина-палач. Дария. Моя Дария.
   - Киррен-ловкач. - Её голос больше не звучал глухо: он был холодным и звонким. - Я желаю взять тебя в мужья.
   Гвалт, поднявшийся вслед за этими словами, чуть не заставил меня заткнуть уши.
   Вместо этого я подошёл к Дарии и протянул ей руки, и короткий взмах кинжала перерезал верёвки. Я в очередной раз подивился её силе.
   Должно быть, мы стали бы неплохой парой, работай мы вместе, подумал я. Её сила и моя ловкость. Доверие женщины-палача, которая отпустила приговорённого к смерти, и ответное доверие узника, который остался в камере.
   На балконе, где располагалась королевская ложа, началось движение, и долго не прекращалось. Я не слышал голосов, но мог представить, что они обсуждают.
   - Я не догадывался, - произнёс я вслух, глядя перед собой.
   - Я знаю.
   Прошло с четверть часа, прежде чем на эшафот взошёл глашатай. При первых же его словах у меня едва не подогнулись колени.
   - "... Разрешается Дарии из рода Тевризов взять в мужья Киррена-ловкача, и..."
   - "... Освободить тем самым оную Дарию от королевской присяги..."
   Меч с глухим стуком выпал из руки Дарии. Всё, с облегчением подумал я. Она его больше не поднимет.
   Глашатай дочитал указ. Смысл был ясен: "убирайтесь, оба, и чтобы я вас в городе не видел". Меня это полностью устраивало.
   Я взял Дарию за руку, и она не отняла руки. Но её пальцы были бледными и холодными, и не ответили на моё пожатие.
   - Твоя сестра... - начал я.
   - Ей одиннадцать. Они с мамой не обязаны покидать город сегодня. Нужно собрать вещи; продать дом. Возможно, они даже останутся здесь, и от них не будут шарахаться.
   - А мы отправляемся в изгнание, - с иронией произнёс я. - Вместе.
   Дария наклонила голову.
   Вот только выражение её лица нравилось мне всё меньше.
   Нас повели в часовню. Перед входом Дария сбросила палаческое одеяние, оставшись в платье и фартуке поварихи. Я еле заметно улыбнулся. Кажется, мне досталась жена, которая ещё и превосходно умеет готовить.
   И уж точно - хорошо обращаться с ножами, подумал я с иронией, но совершенно спокойно. И понял, что уже не боюсь эту женщину.
   Свою жену.
   Церемония прошла быстро и без задержек. Мы произнесли брачные клятвы, и Дария прикоснулась губами к моей щеке. Священник развёл руками в ответ на наше чистосердечное признание, что брачных браслетов у нас с собой нет, и благословил нас всё равно.
   В дом Дарии мы возвращались кружными путями, под стражей. Я поймал сочувственное выражение на лице стражников, вот только не мог понять, кому оно адресовано: мне или ей?
   - Беги, - на прощание только и сказал мне один из них. - Беги от неё далеко.
   Дария слышала эти слова. Но её спина всего лишь стала ещё прямее.
   Я не стал мешать Дарии прощаться с родными. Просто взбежал на крышу, чтобы спрятать свёрток в небольшой дорожной сумке: отберут, так отберут. И на мгновение опустился на корточки, проводя рукой по нагретой крыше.
   Здесь я встретил Дарию, не зная, кто она. И здесь, наверное, останется маленькая частичка меня. Маленькая мечта - встретить прекрасную девушку, которая примет Киррена-ловкача, не зная о его прошлом, и полюбит его.
   Глупая мечта. Ты всегда остаёшься собой, и скрывать это, играя роль - лишь делать себя несчастным.
   - Киррен-ловкач, - позвала Дария. - Пора.
   Мы отошли на пару сотен шагов от городских ворот, прежде чем Дария мягко отняла руку.
   Я посмотрел на неё и понял всё.
   - Ты уходишь, - произнёс я. - Искать свою Северную звезду.
   - Да.
   - Почему?
   - Ты взял меня в жёны из жалости, - просто сказала она. - А хотел Дарию. Ту Дарию, что никогда не была палачом.
   Я кивнул.
   - Я должен был выбрать тебя в тюрьме. Откинуть твой капюшон и поцеловать. Сказать с закрытыми глазами, что мне нужна ты, ты настоящая. А потом открыть глаза, и ты любила бы меня вечно.
   Дария развела руками.
   - Время вспять не повернуть.
   Я молча кивнул. Передал ей свёрток.
   - Золото. Ты ведь не умеешь воровать, как я. Тебе надо на что-то жить.
   - Тут... браслеты, - немного растерянно произнесла она. - Те самые?
   - Тебе больше не нужно искать мужа, которому нужно рассказывать всё, - просто сказал я. - Всего лишь мужчину, которого ты полюбишь.
   - Хотела бы я, чтобы это был ты, - тихо сказала она. - Но увы.
   - Увы.
   Я могу задержать её силой, промелькнуло в голове. Упасть перед ней на колени. Идти за ней, куда бы она ни пошла.
   Но это был бы мой выбор. Не её.
   - Я буду здесь, - только и сказал я. - Смотреть на звёзды.
   Дария задрала голову.
   - Но сейчас нет звёзд. - В её голосе впервые прозвучало удивление.
   - Я подожду.
   Секунду царила тишина. А потом я услышал удаляющиеся шаги, лёг в траву и закрыл глаза.
   Голова кружилась: я не спал всю ночь. Я, кажется, не спал всю жизнь. Поэтому я повернулся набок и уснул. Уже не Кирреном-ловкачом и не Кирреном-вором. Просто Кирреном, который не очень-то знал, куда ему идти.
   Меня разбудил шорох примятой травы. Было холодно, и выступила роса, забрызгав рубашку. Я впервые заметил, что даже толком не оделся: разодранная рубашка, разношенные тюремные башмаки, потёки бурой жидкости на локтях. Да уж, в таком виде только милостыню просить. Впрочем, могу вспомнить прошлое и побыть канатоходцем, верно?
   А потом трава снова зашуршала, и я увидел её.
   Дария сидела в полушаге от меня. Совсем рядом.
   - Я просто хочу побыть с тобой этой ночью, - помолчав, сказала она. - И, может быть, следующей.
   - Надеюсь, это войдёт у тебя в привычку, - серьёзно сказал я.
   - Может быть, - совсем тихо произнесла Дария, - мы найдём нашу Северную звезду вместе.
   Она помолчала.
   - Скажи мне, - попросила она. - То, что убедит меня, что ты выбрал меня. Настоящую меня.
   Она не уйдёт, если я выберу неверные слова, подумал я. Это не испытание, это всего лишь просьба. Самой страшной и самой одинокой в королевстве девочки, которая очень хочет стать счастливой.
   - Я остался с тобой в камере не в благодарность за то, что ты освободила меня, - произнёс я. - И не из-за того, что ты предложила спасти меня от казни. Я остался, потому что хотел остаться.
   - С королевским палачом?
   - С тобой.
   Что-то лёгкое и прохладное упало мне на колени. Ажурный браслет, выполненный тончайшей вязью.
   Дария наклонилась ко мне. И молча протянула руку.


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"