Он не боялся. Но до боли жаль было недописанной книги, и жаль было родителей, у которых он по какому-то недоразумению был единственным сыном.
Лара ждала снаружи, засунув руки в карманы пальто.
- Прогуляемся?
- У тебя впереди все мои вечера. Зачем тебе жалкий остаток этого?
- Это последний вечер, когда ты меня не любишь, - серьёзно сказала она. - Я хочу запомнить разницу.
Дверь Эйвен оставил незапертой. Всё равно вернётся уже не он.
- Какой сегодня день?
Лара тихо засмеялась, беря его под руку.
- Завтра начнётся весна.
Они будут наслаждаться этой весной, он знал. Хохотать, перепрыгивая через лужи, целоваться над букетами гиацинтов в подвальных кафе, гасить свечи у смятой постели, когда придёт утро.
- Я люблю тебя, - негромко сказала Лара. - Всегда буду любить.
Эйвен вспомнил их первое свидание. Пять часов за одной чашкой капучино, долгая прогулка по зимней набережной. Она сводила его с ума, и это не было внушением.
- Как это будет? - хрипло спросил он.
- Ты не почувствуешь перемены. Просто удивишься, как вообще мог меня бросить.
Они подошли к резной калитке.
- Хочешь о чём-нибудь спросить напоследок?
- Зачем это тебе? - тихо сказал он. - Ты ведь будешь знать, что это ложь. Каждый день. Ты предпочтёшь потерять настоящего меня навсегда?
Лара выпустила его руку.
- Помнишь, когда я просила тебя начать всё сначала? Просто выпить кофе?
- Да.
- Настоящий ты даже не ответил на моё письмо.
Она взглянула ему в глаза.
- Одно-единственное письмо, Эйвен. Одна чашка кофе. Неужели, чтобы ты поцеловал меня, нужно сломать тебе жизнь?
Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и коснулся её губ. Как он мог её бросить, пронеслось в голове, когда её руки скользнули по его плечам, ведь они были так счастливы...
Лара долго смотрела на него с непонятным выражением на лице.
- Вот и всё, - спокойно сказала она. - Иди домой, Эйвен.
За ней хлопнула калитка.
Эйвен чуть было не бросился вслед, но вдруг понял и застыл в ярости, нашаривая в кармане ампулу.