Чёрт! Как же мне было страшно!!!! Мне было так страшно, что я готова была умереть!!!! Я никогда ещё до этого не жила с мужчиной в одной квартире, за исключением моего отца, что ну, никак нельзя было считать одним и тем же! Мне пришлось собирать в кулак всё моё мужество и разум и призывать на помощь весь мой скудный опыт сосуществования в одном помещении с парнями, который ограничивался стройотрядом в том году, когда весь наш десант поселился в одном бараке -- и девчонки и пацаны, и весь мой небольшой походный опыт, когда мы провели несколько ночей в одном чуме тоже и парни и девчонки вперемешку...
Господи! Что я знала-то о мужчинах? Что я знала о том, как с ними жить и как себя вести и как кого ставить на место?!!! Всё, что я знала о семейной жизни -- это что женщина должна стирать, убирать, готовить...
Сколько я себя помню, столько я видела мою мать сначала в старых, пусть и чистых, но стиранных-перестиранных халатах. А потом и вовсе в каких-то невообразимых футболках и старых трико с вытянутыми коленями. И я точно так же ходила по дому. И в семьях всех моих подруг и у всех соседей точно так же все ходили по дому. Мне даже в голову не могло прийти, что дома можно одеть платье или джинсы или юбку с кофтой -- это же уличная одежда! Всё равно, как если завалиться на кровать в зимнем пальто!
И в первый же вечер, когда Марик перевёз наши с Тёмкой вещи к Бороде в квартиру, я занялась тем, чем считала, женщина и должна заниматься в семье -- мыть, чистить... Помню, я чуть ли не до полуночи отмывала квартиру и особенно кухню, т.к. после 2-3 месяцев исключительно мужского пользования туда просто невозможно было зайти -- вся посуда, раковина, плита, все стены были в жутких жирных подтёках, тенётах и грязи.
Борода вернулся, когда я уже почти закончила отмывать его комнату. Было как раз около полуночи. Он пришёл малость не в себе -- на рубашке на плече и на воротнике пятно крови. Я до сих пор ни разу не видела кровь на одежде у мужчины. Единственное, что я смогла предположить -- подрался с кем-то. Он взял Чарли и предложил пойти прогуляться. Пока Чарли носился и делал свои собачьи дела, Борода рассказал -- что был у жены, отвёз ей письма, потом трахнул новую девочку, которая ему очень понравилась, а по дороге домой сшиб насмерть человека, который и умер у него на руках, и эта кровь -- кровь вновь-представившегося...
Я сидела и молчала. В голове была одна единственная мысль -- и какого же я тут делаю? Надо собирать манатки и валить назад на поклон к родичам. То, что меня просто сожрут вместе со всем моим дерьмом, не вызывало ни малейшего сомнения. Равно как и то, что жизни после этого мне не будет вообще... Мать поедом будет есть и меня и Тёмку до конца дней моих.
А он сидел и ждал, когда же я скажу, наконец, хоть что-нибудь. А что я должна была говорить? Любого из этих сообщений за глаза хватило бы, чтобы вышибить меня из колеи если и не на всю оставшуюся жизнь, то достаточно надолго. В конце концов я начала лепетать что-то вроде, что не волнуйся -- утрясётся как-нибудь... Он, видимо, ждал услышать от меня чего-то другого. Истерики по поводу его измены? Да я сроду никогда никому никаких истерик не закатывала! Мне так хватило скандалов в доме родителей, что у меня выработался стойкий иммунитет ко всем истерикам вместе взятым. Плакать перед ним? А толку? Уж если он решил пойти налево никакими слезами его не остановишь, только унижать саму себя перед ним.
А дальше покатилось... Каждый божий вечер он приходил с работы не раньше 2-3 часов ночи. И весь вечер мы с его отцом сидели и ждали. Однажды отец сказал фразу, которая и у меня всё время вертелась в голове -- и по-кой ляд я дал ему денег на машину? Я думал он домой будет раньше возвращаться или ездить будем куда-то все вместе, а получилось всё наоборот.
Эти его слова отозвались такой дикой болью в моей душе, что у меня горло пережало и я так и не смогла ни слова вымолвить в ответ. Да и что я могла сказать? Он не был мне мужем и я считала, что никаких прав у меня на него нет и требовать от него чего-то у меня тоже нет никаких прав.
Я ждала его первого выходного, как манны небесной. Мне почему-то казалось, что раз уж он все вечера после работы торчит возле неё, то хотя бы выходной-то должен провести со мной. Но наступил выходной... Полдня он просто проспал. А когда, наконец-то, проснулся я попросила его поехать куда-нибудь развеяться. Он ответил, что и без того устал за неделю и никуда сегодня из дома не выйдет. Мне не хотелось начинать совместную жизнь ссорой и я согласилась.
Однако не прошло и полутора часов, как позвонил его друг Зорик. Борода, как ошпаренный, вскочил и вылетел из дома. Я осталась в полном недоумении -- что такого ужасного могло произойти у Зорика, чтобы Борода так сорвался? Часа через два я ему бипнула. Он перезвонил и сообщил, что они с Зориком ужасно заняты -- ездят по магазинам, срочно ищут Зорику рубашку. У брата Зорика сегодня день рождения, а Зорику нечего надеть...
ЭТО ЗОРИКУ НЕЧЕГО НАДЕТЬ?!!!! У меня голова пошла кругом. Уж кому как ни мне было знать, что у Зорика битком забит шкаф длиной около 3 метров всевозможными костюмами и рубашками и там же стоит с полсотни коробок с обувью. И это не считая кучи чемоданов, так же набитых одеждой... Буквально несколько недель назад, пока бывшая Бородовская жена не съехала вместе с детьми, Борода жил у Зорика и я пару раз помогла им убраться в квартире. Так что уж кому-кому, а мне-то были очень хорошо известны и габариты и ассортимент Зориковского гардероба.
На следующий день я Бороду спросила, как он себя чувствует после столь прекрасно проведённого выходного, выспался ли он после поездки с Зориком по магазинам и гулянки с новой пассией опять же часов до 3 ночи? Самое удительное, что он не услышал моего сарказма и в самом деле решил, что я о нём беспокоюсь. Тут у меня опять глаза полезли на лоб. И тогда я поняла, что, видимо, это и будет их обычное место пребывания по крайней мере до тех пор, пока я буду жить с этим человеком.
Через несколько дней я начала ловить на себе любопытные взгляды его отца. У мужика крупными буквами был написан на лбу один-единственный вопрос -- интересно, и как надолго тебя хватит? Больше всего я, наверное, не смогу простить именно этого немого вопроса.
Я всё никак не могла поверить, что он делает это всё всерьёз. За что?! Что такого я успела натворить, чтобы он настолько перестал считаться со всеми правилами приличия и с моими чувствами? Когда я успела превратиться из самого лучшего друга, самой интересной женщины, самого необходимого человека в мире в злейшего врага? Ведь мы же даже не то, чтобы поссориться, просто поспорить ни разу не успели. Я же даже ни слова поперёк не успела сказать! Что же произошло?
Год он мне только звонил. Просто звонил -- "привет, как дела?" Каждый божий день. Я сначала удивлялась -- чего он звонит? Послать его куда подальше? Так он же не хамит. Он совершенно не давал никакого повода даже просто спросить -- а зачем ты звонишь? Чего ты ждёшь? Чего добиваешься?
Через год он вытащил меня и Тёмку на прогулку. Мы только год, как приехали в Штаты и ни у меня, ни у сына ещё не было толком ни друзей, ни знакомых. Весь круг моего общения составляли матушка и тётушка. Ну, Тёмке повезло чуть больше, хотя и не на много -- он пошёл в школу в подготовительный класс. Но школа находилась не в нашем районе и все его одноклассники жили довольно далеко от нас. А кроме того, мы же только что приехали, а там были в основном дети, жившие в стране уже по несколько лет. С американцами Тёмка дружить пока ещё не мог из-за языка, а русские детки не брали его в свою компанию и потому что он был из другого района и потому, что он только что приехал. Ситуация -- более, чем дикая!
И тут Борода предложил погулять с ним и с его дочкой. Я тогда подумала, что надо же пацану с кем-то общаться, и согласилась... Потом начали встречаться и без детей.
Через пару месяцев случился первый секс. До этого момента у меня не было секса ни с кем уже почти шесть лет. Я до шести не дотянула буквально 2-3 недели. Через несколько дней он срочно уехал в Киев спасать квартиру, которую недобросовестный родственник, согласившийся за ней присматривать, попытался продать. А я начала замечать странные изменения в своём самочувствии. То меня бросало в дрожь при жаре в 40* так, что зубы клацали, то начинало подташнивать. Да и месячные уже недели две, как должны были начаться, а всё никак не начинались... Я уже собралась идти к доктору, как вдруг открылось такое жуткое кровотечение -- просто как из ведра! И так лило недели две. К моменту, когда оно, наконец-то, уже закончилось -- к доктору идти было не с чем. Я была убита начисто! Не могу сказать, чтобы я жаждала этой беременности, но оно уже случилось -- значит, зачем-то же этот ребёнок шёл в этот мир! Как же я не уберегла его? Что его остановило? Почему он всё-таки раздумал и повернул назад? Эти мысли без конца крутились у меня в голове, лишая всякого покоя и сна.
Месяца полтора я переживала своё горе и ни с кем не могла им поделиться. Подруг у меня не было, а матушка с тётушкой, я была уверена, только закатили бы мне очередную серию скандалов и всё. Так что ни на какую поддержку и ни на какое понимание мне расчитывать не приходилось. Бороде же рассказать об этой потере было больнее всего. Стоило мне только подумать об этом, как слёзы в три ручья начинали течь по щекам.
Наконец, когда хотя бы сама мысль о выкидыше перестала выжимать из меня потоки слёз, я решилась рассказать о неслучившейся беременности Бороде. Его реакция меня не просто ошеломила -- она меня потрясла до самого донышка. Он мне сказал:" В следующий раз, пожалуйста, будь поосторожнее. Это же всё-таки и мой ребёнок тоже." Этими словами он купил меня со всеми моими потрохами в один миг!
У меня прочно засела мысль, что я ХОЧУ ребёнка. И хочу ребёнка ТОЛЬКО ОТ НЕГО!
У нас с ним был секс уже полгода, когда он предложил мне попробовать втроём. Сама мысль показалась мне дикой, но наши отношения протекали в каком-то странном соревновательном русле и тогда я ответила, что мой ответ напрямую будет зависить от его ответа на моё желание иметь его ребёнка. Какой ответ даст он, таким же будет и мой. Он согласился.
С этого момента началась новая фаза отношений -- более близких и насыщенных. Он звонил мне по 10-15 раз за день. Вечером, едва вернувшись работы, он брал Чарли, телефон и шёл на улицу звонить мне. Ежедневно мы разговаривали по 5-6 часов. Мы ложили трубки глубоко заполночь -- часа в 2 ночи, а утром в 10 часов у меня снова звонил телефон.
Все выходные мы проводили вместе с детьми -- Тёмка и двое его детей. Мы искатали пол-Манхеттена, излазили весь Бруклин. А уж на Брайтоне нас и вовсе знали, как облупленных. На детской площадке около его дома все бабки бежали со всеми проблемами, которые возникали между детьми, сразу ко мне, не глядя с кем на самом деле пришли туда его сын и дочь.
Ни Наумку, ни Юльку невозможно было стащить с моих колен. Даже бородовкий отец в конце концов заревновал, когда Наум не пожелал слезть с моих коленок и подойти к деду поздороваться. После этого дед решил познакомиться со мной поближе. А позкомившись, уже беззвучно отпускал Наума с отцом, если знал, что там буду я.
Я сначала удивлялась на такое поведение деда, но Борода объяснил мне, что как только Наумку принесли из роддома, тот забрал мальца к себе в комнату и родители видели сына только во время кормления. Так что получалось, что это дед вырастил пацанёнка и заставить его отпустить ребёнка куда-либо без него до сих пор было просто невозможно -- дед даже не дышал над внуком!
Я всё время спрашивала Бороду, как же его жена так спокойно относится к его похождениям, к постоянным встречам со мной. Ведь получалось, что он проводит всё время только со мной и детьми, а она вроде как и ни при чём. У меня вообще иногда создавалось впечатление, что это я его жена, а она... Я не знаю... Соседка по квартире? Он отвечал, что у неё тоже до чёрта любовников, так что никто ни на кого не в обиде. Мне были совершенно не понятны такие семейные отношения, но это была чужая семья и лезть туда со своими понятиями я считала, что я не в праве.
Разумеется, я не могла не понимать, что я всё-таки туда влезаю, но я утешала себя мыслью, что в моих планах не было и нет разводить его с женой. А всё остальное -- это уже их дело...
Однажды вечером раздался телефонный звонок. Звонила Юлька и рассказала, что её папа избивает её маму и попросила, чтобы я сказала ему не делать этого. Я знала, что его жена пустилась во все тяжкие. Не так давно под давлением моих распросов и постоянных упрёков отца Борода попытался привести свою семейную жизнь в относительный порядок. Он дал жене один день в неделю на все её похождения, а всё остальное время она должна была заниматься домом и детьми.
Её хватило от силы месяца на полтора, но в последний раз она вышла за хлебом и не возвращалась несколько дней. Он не звонил в полицию только потому, что знал от её подруг, что она более-менее в порядке. И вот сегодня она, наконец, вернулась и он решил разобраться с её поведением и планами на дальнейшую их совместную жизнь. Поэтому я только и смогла ответить Юльке, что мама с папой должны разобраться во всём сами.
Через некоторое Борода мне перезвонил с улицы и рассказал, что они поссорились с женой. Она обозвала его "козлом", а он дал ей пару раз по рёбрам.
Дня два стояла тишина -- жена с работы сразу же шла домой и сидела тихо, как мышь. А через два дня она пошла на ближайшую станцию полиции и написала на мужа заявление об избиении.
Вечером после работы, как обычно, Борода позвонил мне. Он лежал у себя в комнате на кровати, рядом устроился Чарли, а на пузе у Бороды играли Юлька с Наумом. Вдруг Борода прервал разговор и пообещал перезвонить через некоторое время. Я прождала часа полтора и позвонила сама. Трубку сняла жена и сказала, что он срочно вышел. Весь вечер я ему бипала -- ответа никакого.
Наутро что-то около половины шестого раздался телефонный звонок. У меня было ощущение, как-будто меня спустили с лестницы с шестого этажа. Чужой голос что-то говорил по-английски, а сквозь него я едва разобрала голос Бороды -- скажи "yes". Я сказала и нас соединили. Он звонил из тюрьмы и попросил, чтобы я дозвонилась до его сменщика, чтобы предупредил на работе, что Борода не сможет сегодня выйти.
Около часа я набирала номер телефона, пока до меня дошло, что я набираю одну цифру лишнюю. В конце концов мне удалось дозвониться. А дальше я рухнула на диван и провалилась. Я не могла проснуться двое суток, как мать ни старалась меня растрясти. Ни телевизор в этой же комнате, ни Тёмкины вопли и скачки по мне же, ни ругань родителей -- ничего не могло привести меня в чувство. Время от времени я с великим трудом разлепляла полглаза, на автопилоте доползала до туалета и обратно и снова проваливалась в темноту.
Через два дня у меня над ухом опять зазвонил телефон. Что интересно, до этого момента я не слышала никаких звуков, но этот телефонный звонок в миг вывел меня из состояния этого странного сна. Звонил Борода и сказал, что его отпустили под залог и теперь он стоит и ждёт дружка Юрку, который должен отвезти его куда-нибудь, где он теперь будет жить, т.к. жена кроме всего прочего подала и заявление на защиту от него и теперь он не имеет права подойти к ней и к месту, где она проживает ближе, чем на 200м. Да он и сам не хотел бы с ней встречаться после того, как она упекла его в тюрьму, т.к. очень опасается не удержаться и не врезать ей на этот раз уже всерьёз.
Два месяца ушли у неё на поиски новой квартиры и переезд. Через два месяца Борода вернулся домой. Уже месяц как он уговаривал меня переехать к нему. Я всё не решалась. Наконец, через два месяца уговоров, собрав всю себя в кулак, я согласилась. Да и, честно говоря, выбор у меня был не велик -- либо переступить через этот страх оказаться под одной крышей с мужчиной, не являющимся моим мужем, либо в 32 года терпеть бесконечные побои и скандалы и унижения от моих же собственных родителей.
И вот теперь получалось, что я попала из огня да в полымя...
Через месяц бородовский отец получил городскую квартиру на другом конце города и съехал. Борода начал искать новых жильцов в освободившуюся комнату. А пока он приволок откуда-то какую-то девицу Инну и сказал, что она нелегалка, только что потеряла работу в одном семействе и пока поживёт у нас недельки две-три. А когда найдёт новое место, съедет.
Не сказать, чтобы я очень обрадовалась этой новой жиличке, но куда деваться? Не вышвыривать же её на улицу, тем более, что квартира записана не на меня, а на Бороду -- он главный квартиросъёмщик и он же хозяин положения.
Инна сходу заявила, что денег у неё нет и платить ни за что она не будет. Мне стало интересно. Но Борода попросил не встревать потому, что за Инну просил местный миллионер из наших, который обещал и платить за неё и помочь Бороде с новой работой, как только тот решит поменять эту.
Через неделю переехали новые жильцы и у нас началась весёлая жизнь. В квартире на 2,5 комнаты оказалось пятеро взрослых, один ребёнок и довольно большая собака -- короче, муравейник! А кроме того каждый выходной Борода взял за правило привозить к себе в комнату свою новую пассию для занятий сексом. У меня крыша ехала на пятой космической скорости!
Инна прожила у нас вместо обещанных трёх недель три месяца. И все три месяца она жила в моей комнате, спала на моём диване, на моих простынях, ела то, что куплю и притовлю я и абсолютно ничем и ни в чём ни разу не помогла! Более того, она без конца ссорилась с нашими квартирантами. Работать она нигде не хотела и никакой новой работы не искала. Если её любовник-миллионер кому-то что-то за неё и платил, то лично я ни цента из тех денег не увидела.
Наконец, нашим квартирантам надоело с ней воевать и они поставили ультиматум -- если Инна останется здесь ещё хотя бы на неделю, они съедут. Через три дня Инна уехала. По-моему, она до сих пор абсолютно уверена, что это я её выжила. Ну, да и Бог с ней.
С отъездом Инны Борода и вовсе обнаглел -- теперь его красавица не просто приезжала на вечер, она оставалась на ночь. В квартире начали появляться её вещи, какие-то подарки. Я билась в таких страшных истериках, что у нашей квартирантки начались сердечные приступы и её муж просто запретил ей со мной общаться.
Я из последних сил едва выдерживала, когда за Бородой закроется входная дверь и начинала так кричать и плакать и биться головой о стену, что бедная наша соседка едва не слегла, наблюдая эти сцены.
Так прошёл почти год. Без двух недель год я прожила в этом Аду. Всё это время я пыталась найти другую комнату, но одинокая мамаша с восьмилетним ребёнком в качестве квартирантов никому была не нужна.
Через год подруга помогла мне снять комнату в другом районе и мы переехали. Я оставила свой новый номер телефона нашему соседу с просьбой забирать мою почту. Но сосед начал мне жаловаться, что Борода всё время перехватывает мои письма. Мне до смерти не хотелось больше поддерживать с ним какие-либо ещё контакты, но мне нужна была моя почта -- приходилось созваниваться и встречаться.
В конце концов он выяснил мой новый номер телефона и вот тогда уже начался настоящий Ад! Он снова звонил мне по 10-15 раз на дню, как-будто и не было этого ужасного года. И так три месяца! Я чувствовала, что медленно и верно схожу с ума.
Я могла ругаться, материться, плакать, просить, чтобы он оставил меня в покое -- толку не было ровным счётом никакого. Наконец, он начал задерживать деньги, которые приходили из служб соц.обеспечения для моей квартплаты, и меня просто выгнали из комнаты.
Подруга, которая и помогла мне найти эту комнату, забрала нас с Тёмкой к себе. Два месяца мы кантовались у неё, потом перебрались к её знакомым -- три месяца прожили у них.
Всё это время и наш сосед и мои родственники без конца рассказывали мне, что Борода звонит им и пытается узнать мой номер телефона. Кроме этого, мой бывший сосед рассказал, что между Бородой и его красавицей складываются какие-то странные отношения.
Ежедневно часов до 11-12 ночи она торчит у него в комнате, играет на компьютере, а он в это время сидит у себя в машине под домом и ждёт, когда она уйдёт. Про бедного Чарли все забыли и несчастный пёс очень часто оставался и голодным и невыгулянным и даже без воды в мисках. Наконец, соседу это всё надоело и он дал объявление в газету, чтобы как-то пристроить пса. Чарли забрали. Как я плакала!!! С этого момента Борода окончательно перестал для меня существовать как человек.
А красавица его, недолго думая, собрала вещички и, не слишком-то интересуясь его мнением или желанием, перевезла их к нему.
Всеми правдами и неправдами Борода всё-таки вызнал номер телефона, по которому мы в то время жили. И начал названивать мне с различными предложениями поехать куда-нибудь покататься. Мне было так больно! Пока мы с ним жили, я неделями уговаривала его отвезти меня хотя бы в супермаркет, чтобы не выдёргивать руки покупками -- глухо, как в танке! А теперь -- одно моё слово и вся география северных штатов будет брошена к моим ногам!
Ещё через некоторое время мне пришлось всё-таки прийти на поклон к родителям. Матушка сразу же предупредила, что жизни мне не даст, что она приложит все усилия, чтобы мне кусок хлеба встал поперёк горла. Надо отдать должное моей маме -- когда она что-то обещает, она выполняет это 100-110-120-150 и т.д.%
Я в то время уже устроилась работать в аэропорт, как вдруг начались какие-то странные телефонные звонки абсолютно в любое время суток. И кто бы ни поднял трубку -- глухое молчание! Недели две это всё продолжалось, пока я однажды не сопоставила интересные факты. Как раз пару недель назад я встретила Марика и он спросил, где я теперь. Я ответила, что живу у родителей и назвала район. Но Марик не понял. Дело в том, что в Бруклине есть ещё и улица точно с таким же названием. Так он и решил, что я говорю об улице, а я не стала уточнять. Но после этого разговора и начались эти странные звонки.
Это был мой выходной. Мы с Тёмкой пошли на набережную погулять и я набрала на платном автомате номер телефона родителей Бородовской красы. Её пригласили к телефону. У меня сердце готово было выпрыгнуть из горла. Кое-как справившись с собой, я ей сказала, что если только он не прекратит меня преследовать, я раскрою её отцу такие тайны и о его доченьке и о его будущем зяте, что папочка дочку просто повесит, а зятя кастрирует без суда и следствия.
Как я и ожидала, для неё такие подробности оказались полной неожиданностью. Она и не представляла, что он избегал весь Бруклин в поисках моих координат и, разумеется, полностью всё отрицала. Но с этого дня все звонки прекратились...
В скором времени мы получили городскую квартиру. Я работала в аэропорту и познакомилась там с мужиком из Гаяны. Он начал за мной ухаживать и некоторое время спустя мы с ним съехались. Но отношения не сложились и тогда ещё одна моя подруга, очень активно не любившая Джона за цвет его кожи, привела ко мне в дом одного из своих знакомых.
Я не готова была к каким-то серьёзным отношениям, но он остался на ночь, а у меня не хватило духу указать ему на дверь так уже совсем в открытую. Чего и говорить? Разумеется, и эти отношения не сложились. Мне было так больно! А кроме того, я заболела и потеряла работу. Олег ушёл, оставив меня совершенно без цента денег и с ещё с долгами за квартплату и телефон.
Всё это время Борода крутился по-близости и постоянно был наподхвате. Если я по-милости Олега опаздывала на работу -- Борода бросал все дела и вёз меня в аэропорт. Если после работы я не могла выловить Олега, чтобы он забрал меня -- Борода, уж я не представляю каким образом, бувально через 10 мин. был у меня на терминале. Олегу точно для такого же отрезка пути требовалось около часу.
Когда Олег ушёл, Борода возил меня по магазинам. Стоило мне только заикнуться, он в любое время суток вёз меня, куда мне заблагорассудится.
Благодарности я к нему больше не испытывала. Более того, стоило ему разинуть рот -- как я тут же его затыкала. Я ему так и говорила, что он -- мой бесплатный шофёр и расчитывать абсолютно ни на что не имеет права. Что после всех его выходок, я даже разговаривать с ним не хочу и не буду.
Однажды, когда мы с ним ходили по супермаркету, он мне признался, что ему не с кем поговорить и вообще очень большое желание повеситься и он неприменно так и сделал бы, если бы не боялся высоты.
Дело в том, что когда мы ещё жили вместе, я однажды, обидевшись, перестала разговаривать с ним месяца на три-четыре. А когда опять заговорила, то заметила странные изменения, происшедшие с ним за это время -- он начал разговаривать со своим отражением в оконном стекле. Я тогда ему сказала, что если однажды ему будет не с кем поговорить, пусть прийдёт ко мне, может быть я и сжалюсь. А ещё чуть позже я его предупредила, что он может расчитывать на мою помощь в любом случае, кроме одного -- если он попытается воспользоваться этой помощью в то время, когда он будет с ней. Он именно этот единственный случай он и использовал в своё время. Я тогда ему пообещала, что пальцем больше не пошевельну, чтобы ещё хоть как-то помочь ему. Даже если он будет стоять у смертного одра отца!
И вот теперь он мне жалуется, что ему не с кем поговорить... Но у меня настолько всё выболело и выжгло всё внутри, что ни малейшего сострадания не шевельнулось.
Ещё где-то через полгода я от нечего делать раскинула карты и вижу ему выпадает свадьба. Я ему позвонила и спросила, так ли это? Он подтвердил. Я его спросила любит ли он её? Он ответил, что да. Меня захлестнула такая боль! Как молнией прошило всю насквозь! Я даже чуть не задохнулась. И тогда я ему сказала -- я не буду желать тебе счастья, я не верю в это счастье и Я НЕ ХОЧУ ТЕБЕ СЧАСТЬЯ!!!