Нуада увидел его сразу, как только Локи вошел в зал. Брат Принца остановился у входа и стал оглядывать сидящих за столиками посетителей. Для любых неожиданных и срочных новостей люди изобрели мобильную связь. Номер телефона Нуады у Локи был. Нуада внутренне напрягся: брат что-то задумал. Принцу это не нравилось. В любом другом случае он мог накинуть магическую завесу и не подпустить Локи. Но с Софи этот вариант не пройдет. "Ладно. Посмотрим", - Нуада подумал, что брат вряд ли захочет поиметь неприятности в его городе, и решил не торопить события.
Локи увидел его, приветственно махнул рукой и пошел по залу в сторону их столика. Его одеяние явно не соответствовало окружающей обстановке - высокие черные кожаные ботинки Grinders, черные джинсы, белая рубашка навыпуск, сверху черная кожаная куртка с капюшоном, простеганная и расшитая черепами, розами, разбитыми сердцами и пистолетами, на шею намотан белый с черным орнаментом платок-арафатка. Нуада усмехнулся, заметив, с какой опаской смотрят на его брата служащие. Похоже, пропуск он добывал силой.
- Привет, братец! Как удачно я зашел! С вашего позволения, я к вам присоединюсь? - Локи, не дожидаясь ответа, бесцеремонно плюхнулся на свободный стул и с нескрываемым интересом стал разглядывать Софи. - Представь меня даме.
- Софи, познакомься с моим братом. Он бывает внезапным и чрезвычайно любопытен. Но уверяю, тебе нечего бояться. Если что-то будет не так, я оторву ему голову. - Нуада сделал упор на последней фразе и зубасто улыбнулся. Но должного эффекта он не достиг. Локи ничуть не смутился. Зато Софи растерялась от такой быстрой смены декораций. Внезапное появление брата Натаниэля, да и вообще сам факт его существования, были слишком неожиданными. Натаниэль никогда не рассказывал ей о своей семье, а она не спрашивала после той самой первой их встречи. Он тогда сказал, что сирота. Софи решила, что у него совсем нет родных, и боялась что-то уточнять, чтобы не причинить ему боль. А теперь, оказывается, у него есть брат.
- Привет! Я Люк. - Локи расплылся в очаровательной улыбке и протянул ей раскрытую ладонь.
- Привет. - Софи коснулась его ладони, но тут же отдернула руку, - Ой!
- Ух, ты! Это же... - Локи с удивлением рассматривал разлетающиеся с ладони крохотные невидимые человеческому глазу искорки - останки магического паучка. Это была самая безобидная магия, почти игрушка, и потому практически не убиваемая. Она позволяла получить минимальную информацию о человеке и отслеживать его передвижения. Паучок был недолговечным. Через несколько дней он исчезал без следа, сам, без посторонней помощи. По крайней мере, так было до сих пор. Локи поднял взгляд на Нуаду и осекся. Выражение лица его брата не предвещало ничего хорошего. Нужно было срочно исправлять ситуацию. - Прошу прощения, Софи. Я видимо где-то нахватался статического электричества, - Локи умилительно сморщился, - А сильно стукнуло. Наверное, им можно было мобильный зарядить. Эх, столько добра зря пропало!
Софи вежливо хихикнула:
- Если бы изобрели устройство, собирающее статическое электричество, я бы с удовольствием купила. Меня часто током бьет.
- Значит, вы привлекательны и для статического электричества тоже.
Софи кокетливо смутилась и стрельнула глазами на Натаниэля. Он явно был недоволен. Натаниэль ревнует ее к брату?!
Софи закусила удила.
Мужчины считают женское кокетство самым злостным грехом, даже страшнее болтливости. Их с начала времен раздражает свойство женщин говорить о том, что происходит в реальном времени, так называемое "что вижу - о том пою", попеременно переходя на сплетни о соседях и строя планы на далекое будущее. Но с этим, по крайней мере, мужчины научились бороться. Способность мужского организма отключать слух от восприятия женских монологов вросла с течением времени в мужской ген. Так что все мужчины без исключения более или менее справляются с этой задачей. Но женское кокетство воздействует на более тонкие глубинные материи мужской сущности. Оно давит, так сказать, на самое больное место - мужское самолюбие. Мужчина никогда не остается равнодушным к женскому кокетству, если оно направлено на него, и уж тем более, если на другого. Потому что мужчина, несмотря на многочисленные уверения представителей сильного пола в обратном, очень доверчив и прямолинеен. Инстинкт требует от мужчины доказательств его мужской состоятельности. Соперничество - истинно мужское качество. У кого больше богатства и власти, чья лошадь быстрее, чей меч длиннее - вечный спор мужчин. И всем этим спорам один судья - женщина. Кому женщина отдает предпочтение, тот и победитель. Любой мужчина в глубине души это понимает, но мириться с этим, опять-таки из духа соперничества, не желает. Только вот соперничать с женщиной у мужчины не получается. Не приносит ему такое соперничество удовлетворения. Мужчине нужна победа над мужчиной. И мужчине нужен его главный приз. Женщина. Конкретная. Та, что предпочла его другим. Та, которую он завоевал.
Женское кокетство всегда достигает цели, правда не всегда той, которая была задумана изначально. Особой осторожности требуют треугольники - когда женщина, желающая одного мужчину, ловит его на крючок самолюбия, заигрывая с другим. Кокетство - искусство, требующее виртуозного исполнения. Если слишком заиграться, то любая женщина рискует нарваться на неприятности и вместо преданного песика получить злобного дикого кота.
Все вышесказанное касается людей, но не эльфов.
Нуада с удивлением наблюдал разворачивающуюся перед ним картину совращения его брата. Все оружие, направленное против Нуады, Софи в боевом порядке повернула теперь против Локи. Изящная поза. Легкий наклон корпуса в сторону собеседника. Демонстрация тонких запястий. Доверчивость и искреннее внимание во взгляде. Голова при смехе чуть откидывается назад, чтобы показать беззащитную нежность шеи, обратить внимание на ямочку между ключицами и намекнуть на тайны декольте. Локи сразу сообразил, какая роль в этом спектакле отведена ему. Ситуацией вполне можно было воспользоваться для получения более детальной информации из личного общения, раз уж паучок безвременно погиб. Уже одно то, что эта девочка своим прикосновением разрушила магию, требовало внимания к ее персоне. А если ею еще и Нуада интересуется, значит, она действительно имеет ценность.
"Надо будет обязательно заняться этой чаровницей. Но не в этот раз. Сейчас есть более важные вещи, чем какая-то смертная девчонка, пусть и имеющая магические способности." Локи с некоторым сожалением вернулся к первоначальному плану.
- Красивый цветок, - Локи кивнул на астру. Софи так и держала ее в руке, осторожно поглаживая белые лепестки.
- Это астра. Натаниэль сейчас рассказал мне историю про Богиню Иштар. И получается, что название "астра" произошло от имени Иштар.
- Иштар?! - Локи с удивлением уставился на Нуаду. Суровый взгляд Принца понимался однозначно: "Не смей!" Локи снова посмотрел на Софи, - Хм... Иштар - очень неоднозначная Богиня. Не скажу, что хорошо знаю ее историю, но... Насколько мне известно, ее культ - одна из причин гибели Вавилонского царства.
- Вавилонское царство? Это то, где Хаммурапи и Вавилонская башня?
- О, вы знаете про Хаммурапи?
- Вообще-то Вавилон мы проходили в пятом классе. В школе.
- Ах, в школе. Вас хорошо учили. В Европе уровень исторической грамотности чрезвычайно низок. Мне как-то довелось пару семестров преподавать историю Древнего Рима. Это было ужасно. Студенты мне попались - просто невероятные невежды и лоботрясы.
- Вы учитель истории?
- Учитель? Нет, я был профессором в Сорбонне на кафедре истории Древнего Мира. Правда, недолго. Мы не сошлись характерами с местной профессурой. Мой стиль преподавания показался им слишком... новаторским.
Софи с сомнением поглядела на наряд Локи, - Мне кажется, я знаю, почему...
- А что? Студентам нравилось, как я одеваюсь. Поначалу мы даже подружились... Потом я на них обиделся и наставил всем неуды, - Локи зажмурился от удовольствия вспоминая, как шокирована была общественность и научный Париж целый год гудел в дебатах о качестве университетского образования. Потом эта история очень быстро забылась. Ее затмили взятие Бастилии, "Декларация прав человека и гражданина", казнь короля, казни палачей короля и другие разнообразные события следующей пары десятилетий, включая русские снега и остров Святой Елены, последнюю резиденцию Наполеона Бонапарта. - С тех пор я отказался лично участвовать в процессе образования. Пишу книги.
- Вы писатель?! Настоящий писатель?! О, боже мой! - глаза Софи засияли восхищением, - Я никогда не видела ни одного живого писателя!
Локи улыбался. Девочка начинала его забавлять.
- А мертвого? Шучу. Скажите-ка мне, Софи, кого из ныне живущих писателей вы знаете?
- Ммм...
- А знакомы ли вам, милая девушка такие имена: Марио Варгас Льоса, Герта Мюллер, Жан-Мари Гюстав Леклезио, Дорис Лессинг, Орхан Памук, Гарольд Пинтер, Эльфрида Елинек, Джон Максвелл Кутзее, Имре Кертес, Видиадхар Сураджпрасад Найпол, Гао Синцзянь? Думаю, незнакомы. Я угадал? А, между прочим, это лауреаты Нобелевской премии по литературе за последние десять лет... - Локи наслаждался произведенным эффектом. Бородатая шутка маститых литераторов безотказно действовала как успокоительное средство на молодых писателей и производила неизменный ошеломительный эффект на рядовых читателей. - Не переживайте. Эти имена никому не известны и книг их никто не читал. И уж тем более никто не видел их живыми. А знаете почему? Потому, что наши средства массовой информации постоянно сообщают о смерти выдающихся людей, а об их рождении - никогда!
Софи засмеялась. Чудным серебристым заразительным смехом. Очень искренне. Локи поставил высший балл.
- Зря вы смеетесь. Это истинная правда, зуб даю! Ну а самое главное: нас мало кто знает еще и потому, что писатель - существо скрытное и пугливое. Мы ужасно боимся критиков и завистников. Поэтому, кстати, так часто пользуемся псевдонимами.
- Ну, скажете тоже! Не похоже, чтобы вас можно было запугать.
- Запугать можно кого угодно. И меня в том числе. Но сегодня я на редкость смел и безрассуден. Предлагаю выпить на брудершафт и перейти на "ты".
Софи мило застеснялась, зарделась и под чутким руководством Локи совершила ритуал братания. Поцеловавшись, они перешли на "ты".
- Ты впервые в России? Как тебе Санкт-Петербург?
- Красивый город. Он сродни европейским городам, но по моим ощущениям более величественный и загадочный. В нем чувствуется древняя магия, хотя он и не такой старый, как, к примеру, Париж или Амстердам.
- Ты был в Париже? Я очень хочу побывать в Париже, и еще в Риме, и в Мадриде... И в Брюсселе.
- Сорбонна находится в Париже, моя дорогая. Надо будет позаниматься с тобой историей. Хоть ты и знаешь Хаммурапи, этого не достаточно, чтобы считаться образованной барышней. А Брюссель, - Локи вкратце знал человеческую легенду Нуады. Необходимость конспирации в мире людей за тысячелетия приучила эльфов к тому, что человеческое имя и основные данные, как то - место рождения, образование, профессия и семейное положение, эльфы узнавали друг о друге в первую очередь. И в человеческом обществе старались вести себя друг с другом соответственно этим легендам. - Брюссель - это наша родина - город, в котором мы выросли. Нам там каждая улочка знакома. Не правда ли, брат? Софи, если ты соберешься приехать, я обещаю показать тебе настоящий Брюссель, такой, который туристы никогда не увидят.
- Спасибо! Люк, а ты тоже полиглот? Ну, вот Натаниэль знает очень много языков. Ты хорошо говоришь по-русски и тоже почти без акцента...
- Да, это у нас семейная традиция. В нашей семье все любят и изучают иностранные языки.
- Все?.. Я думала... Натаниэль, почему ты никогда не говорил мне, что у тебя есть такой замечательный брат?
Нуада, все это время не проронивший ни слова, переадресовал вопрос Локи, и, предоставляя ему самостоятельно выпутываться из этой ситуации, с интересом уставился на брата в ожидании ответа. Раз уж Локи назвал себя его братом вопреки легенде, согласно которой у Натаниэля Люмьера нет живых родственников, значит, сумеет придумать и разумные объяснения своему неожиданному появлению.
- ...Ну, я вообще-то не родной. Может по этому?
- Не родной? Двоюродный?
- Нет. Приемный. Отец Натаниэля усыновил меня, когда я был еще младенцем. Своих настоящих родителей я не знаю.
- Натаниэль, но ты же сказал...
- И что же сказал мой дорогой брат?
- Что он сирота и не знает, кто его родители.
- Ого! Натаниэль, как ты мог?!
- Если быть точным, то я сказал, что не знаю национальности своих родителей, и что я сирота, - Нуада медленно накалялся. Вечер переставал быть романтичным и невинным.
- А, ну это правда! Матери у Натаниэля не было. А наш отец... я считаю его и своим отцом, не смотря ни на что... Наш отец погиб несколько лет назад. И мы действительно никогда не интересовались нашими национальностями. В нашей семье было принято считать, что мы - дети мира. Так что, мой брат тебя не обманул.
- Натаниэль... извини, я опять глупость сказала, - Софи наконец почувствовала, что происходит что-то неправильное. Кажется, она перестаралась с кокетством, и Натаниэль начал злиться.
- А вот интересно, про нашу сестренку ты тоже ничего не говорил? - Локи продолжал гнуть свою линию, не обращая внимания на повисшее в воздухе напряжение.
- Сестра? Тоже приемная?
- Родная! Роднее не придумаешь! Они с Натаниэлем близнецы. Не ожидал от тебя, братец, такой скрытности.
- Остановись, брат! - Нуада перешел на высокую речь.
- Натаниэль, боже, какой моветон! Говорить в присутствии дамы на языке, который она не понимает!... На чем я остановился? Ах, ну да! Наша сестра... Ее зовут Нуала. Красивая девушка...женщина...да... Софи, а хочешь, я расскажу тебе одну историю из жизни нашей семьи? Мой брат, похоже, не любит особо распространяться о своем прошлом, а я люблю. - Локи не дал Софи времени ответить и не смотрел больше на брата. - Это было давно, подозреваю, еще до твоего рождения. Тогда в жизни нашей семьи происходили большие перемены. Отцу приходилось принимать сложные решения. С одним из таких решений Натаниэль не согласился и ушел из дома.
Нуада сверлил брата взглядом. Применять силу очень не хотелось. Слишком людное место, а самое главное, как на это отреагирует Софи. Но Локи несло, и других вариантов, похоже, не было. Была еще одна причина, удерживающая Нуаду от активных действий. Поведение брата его заинтриговало. И любопытство пока пересиливало опасения, что Локи скажет что-то лишнее.
- Для отца уход Натаниэля был трагедией. Он не ожидал, что его единственный сын может так поступить. Отец возлагал на него все свои надежды. Натаниэль должен был стать его приемником, унаследовать... семейный бизнес. Я в качестве такового никогда по понятным причинам не рассматривался. Судьбой Нуалы был выгодный брак, если она встретит мужчину, достойного стать ее супругом. Или жизнь свободной состоятельной женщины. Отец готов был дать ей все, кроме власти.
Когда-то бизнес отца не имел конкурентов, но однажды все изменилось. Наступили тяжелые времена, и наша семья могла все потерять. Отец тогда сделал Натаниэля своей правой рукой. Ни я, ни Нуала даже мечтать не могли о таких привилегиях. И вдруг в этот тяжелый для семьи и бизнеса момент Натаниэль недовольно фыркнул и свинтил. Отец был вне себя. Он посчитал этот поступок предательством и запретил упоминать при нем даже имя нашего брата.
Мы с Натаниэлем никогда не ладили, так что для меня это особой трагедией не было. Я вообще считал, что Натаниэль ушел не всерьез. Думал, перебесится и вернется. И отец, конечно, его простит. В отличие от меня, Нуала сразу поняла, что Натаниэль не вернется. Она всегда понимала его лучше, чем кто бы то ни было, возможно, даже лучше, чем он сам. Ах, Софи, если бы ты видела, какие они были в детстве! Неразделимые, не знающие тоски одиночества, понимающие друг друга без слов, прекрасные существа. Они всегда и во всем были лучшими. Поэтому соперничали только друг с другом, и все победы делили поровну. Я им завидовал. До слез. Злое и мерзкое чувство. Только со временем я понял, что их союз был особенным. И завидовать здесь нечему. Это дар, за который каждый из них заплатил непомерную цену. У них была одна душа на двоих. Но пришло время, и каждый из них выбрал свой путь. А душу они разорвали пополам. Натаниэль ушел, и я не видел, как он страдал. Но я видел Нуалу...
- Ну, зачем?... - Тихо сказал Нуада. - Сейчас не время. Мы могли бы поговорить об этом потом. Только ты и я.
- Могли бы...- Локи посмотрел в глаза брату и продолжил. - Отец стал относиться к нам отчужденно, как будто и на нас была доля твоего греха. А мы... Нуале требовался утешитель. И она его получила. В моем лице. Ей действительно, по настоящему, было хреново. Я утешал ее, как умел. Пока однажды нас не застал отец. Он вошел в ее спальню на самом интересном месте моего психотерапевтического сеанса. Глупые сказки, злой сарказм и секс - это было все, что я тогда умел и мог ей дать.
Нуада встал одним слитным скользящим движением. И от него по всему залу, как круги по воде, заскользила древняя чудовищная сила. Не магия, но сродни ей. Подчиняющая слабых, ломающая сильных, не знающая сомнений. Люди называют ее энергетикой лидера, харизмой. Волшебный народ - властью Истинного короля. Человеческие инстинкты сработали мгновенно. Люди, сидящие за ближайшими столиками, испуганно завертели головами в поисках источника опасности.
- Тебе пора уходить.
- Брат, - Локи откинулся на спинку стула и поднял на Нуаду полные тоски усталые глаза.
- Ты мне не брат! - Зарычал Нуада. Его лицо исказилось от ярости и боли. А бешеное давление крови заглушило последние усилия рассудка. - И никогда им не был!
Локи, только что расслабленно сидевший, резко встал, как будто распрямилась сжатая пружина. Они оба бесконечно долгое мгновение были на равных. Два ощерившихся зверя. Глаза в глаза. И ни один не уступал другому ни в росте, ни в физической мощи, ни в уверенности в собственной правоте.
- Не надо! Пожалуйста! - Краешек сознания Нуады зацепился за голос. Софи. Маленькая, несчастная, побледневшая от испуга, она тянула к ним раскрытую ладошку и шептала: - Пожалуйста, пожалуйста, не надо!
Нуада сосредоточился на ее голосе, огромным усилием воли заставляя себя остановиться. Градус накала эмоций чуть снизился. И сразу же следом Локи горько усмехнулся и опустил глаза. Он как-то вдруг весь сник, будто придавленный грузом страшного горя, перевел взгляд на Софи, холодно кивнул ей, прощаясь, и пошел к выходу.
Нуада уже был внешне почти спокоен, только чуть подрагивающие пальцы все еще делали попытки сжаться на рукояти несуществующего меча. Он взглядом проводил Локи до выхода и медленно сел.
Софи очень переживала и мучилась, не понимая, что в таких случаях нужно говорить и что делать, какие слова найти, чтобы утешить Натаниэля. Но больше всего она сама нуждалась в утешении, и подсознательно ждала, чтобы он нашел нужные слова, успокоил, объяснил. Ведь он может. Сейчас он заговорит, и все станет понятным. Ведь, все это было просто недоразумение, глупая и злая шутка его брата.
Нуада видел, что Софи переживает, но сил утешать ее и что-то объяснять не было. Не сейчас.
- Будешь еще что-нибудь? Десерт? - Нуада посмотрел на Софи и отвел глаза, не выдержав ее преданного и несчастного взгляда.
- А ты? Будешь десерт?
- Нет, я уже сыт.
- Я тоже. Пойдем гулять?
- Софи... Я отвезу тебя домой.
Нуада позвонил в замок охраннику, попросил подогнать машину к ресторану, потом жестом подозвал официанта и рассчитался за ужин.
Когда они вышли из ресторана, машина уже стояла у входа. Нуада забрал у охранника ключи, сказав, что поведет сам. Охранник мрачно посмотрел на Софи и отправился обратно в замок пешком. Всю дорогу до ее дома Нуада не проронил ни слова. Она тоже молчала, горло сжимало спазмом и на глаза наворачивались слезы. Вечер, начавшийся так прекрасно, заканчивался полной катастрофой. Припарковавшись напротив парадной, Нуада вышел из машины, открыл Софи дверь и протянул руку, помогая выйти. Софи посмотрела на протянутую ладонь, потом ему в глаза, как будто спрашивая: "И это все? Ты мне ничего больше не скажешь?" Он молча ждал.
Снег повалил большими пушистыми хлопьями. Асфальт быстро покрылся тончайшим снежным слоем, легко рвущимся под ногами, как старинное ветхое кружево. Умирающая Зима упрямо штопала его новыми снежинками, все еще надеясь на вечную жизнь.
Маленькая, потерянная, несчастная Софи стояла напротив Принца и заглядывала ему в лицо в поисках ответа, отклика, хоть какого-то чувства.
- Натаниэль...
- Тебе нужно идти... Я позвоню.
Нуада подождал, пока Софи зайдет в парадную, потом сел в машину и поехал в замок. Оставшись один, Принц перестал сдерживать душившую его ярость. Улицы города превратились в полигон для только-что купленного BMW CLR X650 M Lumma Carbon. Он мчался на бешеной скорости, лавируя в потоках машин, с визгом проезжая повороты, проскакивая перекрестки на красный свет, выезжая на встречную полосу и тротуар.
Приехав в замок, Нуада сразу поднялся в кабинет. В ящике письменного стола лежала обтянутая белым сафьяном с золотым тиснением папка для официальных документов. Принц достал из нее чистый лист бумаги. Тонкая магическая сеточка была плотно переплетена с волокнами шелка, что делало бумагу практически неподдающейся внешним разрушающим воздействиям. Писать на такой бумаге мог только ее хозяин, и даже подпись ставить было не обязательно - любое волшебное существо сразу понимало, от кого исходит документ. У бумаги была еще одна особенность - по желанию хозяина прочитать, что на ней написано, мог только тот, кому было адресовано послание. Нуада не утруждался скрытием текста, и через минуту на столе лежало официальное указание брату Его Высочества явиться в резиденцию Принца через один час после получения послания.
Нуада вызвал мажордома и приказал доставить письмо Локи. Приказ был незамедлительно принят к исполнению, и посыльный служка вихрем умчался с запечатанным в маленький золотой тубус посланием Его Высочества, на бегу определяя местонахождение адресата.
В ожидании прихода Локи Принц написал и отправил по электронной почте несколько писем. Потом он написал письмо Нуале. Перечитал. Стер. Написал еще одно - сухое и официальное. Перечитал. Исправил. Перечитал еще раз и, убедившись в отсутствии в тексте эмоций, отослал сестре.
Вернулся посыльный и сообщил точное время вручения послания. До прихода Локи оставалось еще минут двадцать. Нуада вышел на открытую террасу. Снег продолжал идти. Большие пушистые хлопья летели из темноты нескончаемым потоком. Сколько хватало взгляда, все вокруг - парк перед замком, Летний сад, Марсово поле - было укрыто снегом, как будто снова наступила зима. Только маслянисто отблескивала в свете фонарей и плескалась о гранитные стены берегов река Мойка, а вдоль Летнего сада несли свои черные воды Фонтанка и Лебяжья канавка. Дальше уже было ничего не разглядеть. Все скрывалось за плотной снежной пеленой.
Зазвонила оставленная на столе трубка мобильного, и Нуада вернулся в кабинет.
- Он здесь?
- Да Ваше Высочество.
- Проводи.
Через пару минут дверь распахнулась.
- Ваше Высочество! Ваш благородный брат прибыл по Вашему указанию.
Локи стремительно прошел мимо склонившегося в почтительном поклоне мажордома.
- Для челяди я все еще твой брат?
Нуада кивнул мажордому и дождался, пока тот выйдет и закроет за собой дверь.
- Ты все еще мой брат. Отец когда-то принял тебя в нашу семью и, не смотря ни на что, не отказался от тебя, хотя и выгнал. Я не стану менять его решение. Но на его месте я бы тебя убил. И это было бы по Закону.
- А я знаю. Тебя такие мелочи, как родственные связи, от убийства не останавливают!
- А если знаешь, то как ты посмел?! Как ты осмелился явиться ко мне и рассказать все это? Если тебе надоело жить, то существует много менее болезненных и более быстрых способов покинуть этот мир.
- Посмел? Ты даже не представляешь, как долго я не мог решиться! Ты же сумасшедший! Сначала убьешь, а потом разбираешься. Думаешь, зачем мне понадобились свидетели?! Так хотя бы у тебя было время подумать! Я надеюсь... Не надо пугать меня, брат. Все еще хочешь убить? Убей! Я даже не буду сопротивляться... Не хочешь... Значит не все так однозначно, верно?
- Твой вопрос не нуждается в ответе...брат. Твоя жизнь в твоих руках. Я, Принц Нуада Солиус Клоидхемх, подтверждаю Решение Великого Короля Оберона. Ты лишаешься любого подданства волшебного мира. Ни один Правитель не примет тебя под свое покровительство.
- Не хочешь объяснить почему, наказывая меня, ты, как и отец, простил Нуалу? Она, между прочим, принимала в этом непосредственное участие!
- Ты жаждешь справедливости? - Нуада презрительно усмехнулся, - Я не буду менять решение отца и в отношении сестры. Но с сегодняшнего дня Нуала лишена права принимать решения без моего согласия.
- Ты...ты принимаешь корону?
Нуада не ответил.
- ...Брат, я не нарушил Закон и ты это чувствуешь, но не хочешь признать. Мы не родные по крови. Инцеста не было. Не повторяй ошибок отца!
- В волшебном мире только у меня и моей сестры есть право толковать Закон. Мой вердикт ты слышал. Обратись к Нуале, возможно, она сумеет меня убедить в твоей невиновности.
- Вердикт отцеубийцы! А кто вынесет вердикт тебе?!
- Не сравнивай себя со мной. Я неподсуден никому.
- Кроме себя самого!
- ... Да. Кроме себя самого. Аудиенция окончена.
Дальше продолжать разговор не имело смысла. Сквозь эту ледяную стену пробиться было невозможно. Локи понял это сразу. По большому счету, он другого и не ожидал. Все шло по плану. Он повернулся и ушел, больше не сказав Принцу ни слова.
После ухода брата Нуада долго сидел в тишине и смотрел, как за окнами падает снег. Потом он вывел на большой экран сигнал с камеры наблюдения, установленной в комнате Софи. Свет был выключен, но она не спала. Тихо играла музыка. На расстеленной кровати лежал открытый ноутбук, и света от его экрана едва хватало, чтобы разглядеть силуэт девочки. Софи сидела, обхватив ноги и уткнувшись лицом в коленки. Узенькие плечи вздрагивали. Софи плакала.
Нуада откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Из колонок доносились вплетенные в грустную мелодию тихие всхлипы и шмыганье носом. Помнится, за ее слезы он готов был казнить Ярослава. А теперь она плачет из-за него...
Эта девочка изменила для него всё. Дело даже не в том, что она - носитель изначального Света. Эта девочка - самый обыкновенный ребенок, как миллионы других таких же человеческих детей - чистое невинное существо, не успевшее совершить в своей жизни ни одного греха. И вполне вероятно, что она так и не успеет нарушить Закон. Сколько еще ей осталось жить, несколько десятков лет? По сравнению с ней он, наследник королевской власти, призванный вершить судьбу мира, на поверку оказался чудовищем, монстром, исполненным зла, недостойным ее Света. То, во что он верил, те, кем он восхищался - прах и тлен у ее ног. И даже его сестра, его нежная прекрасная Нуала, непорочное совершенство, образец нравственной чистоты...
Столько тысяч лет он шел к своей мечте, чтобы понять это... А если это и есть ответ на его вопрос?... Чудовищная простота пришедшей мысли потрясла Принца. Если это действительно так, то выходит, что Оберон был прав, и судьба волшебного народа - уйти, раствориться в вечности, оставив мир людям...
Нет. Принц не мог принять такой ответ. Люди, ничтожные жалкие существа, всегда вызывали у него только чувство омерзения. Нуада не видел в этой серой безликой толпе заживо гниющих существ что-то кроме жадности, похоти, страха и боли. Все они в той или иной мере были грешниками. Дети вырастут и однажды нарушат Закон - он видел это неисчислимое количество раз из года в год много тысяч лет подряд. Нравственное совершенство одного человека не может стать искуплением грехов человечества. Пусть люди тешат себя своими сказками. Этот мир будет принадлежать волшебному народу. Если люди хотят жить, то им придется смириться и подчиниться его власти. А Великий Король сделает все для того, чтобы в мире восторжествовал нравственный Закон. И пусть его путь будет долгим, полным разочарований и потерь, он готов.
Единственным неизвестным в этом уже почти решенном уравнении оставалась девочка.