Оно набросилось на меня с утра, большое пуховое одеяло с дыркой в простыне, обернулось вокруг моей шеи, груди и ног и перетянуло мое тело настолько сильно, что я перестал дышать. Перед смертью я чуть-чуть барахтался, пытался вырваться из его рук-уголков, за которые мы обычно держались в детстве. Большое пуховое одеяло было беспокойным, сошло с ума и, наконец, задушило меня.
Я умер.
И только после смерти понял, что никакого Ада и Рая не существует, никакого сверхбытия человеческого тоже не существует. Не существует, оказывается, ничего из того, о чем я читал на курсе по религиоведению, ничего даже из того, что я изучал на философии. Мир остается миром, даже блуждающих душ, что ждут момента перерождения, я не увидел. Может потому что глаз не стало? Да и органов чувств. Но и несмотря на это я отчетливо и точно понял, что превратился в одеяло.
Видимо его сознание в схватке поглотило мое сознание и теперь мы стали единым целым. На это он рассчитывал. Но в действительности человеческое сознание гораздо более сильное, поэтому с успехом вытеснило сознание одеяла. Человек победил, но человек был уже не человеком. А одеялом.
По-началу я изучал жизнь одеяла, его восприятие. Было непривычно именно то, что только посредством осязания мне являлись феномены, но и в других чувствах я не нуждался. Осязание давало мне все, что нужно. Я стал таким мягким и пушистым. Я мог на ощупь определить любую структуру, которая лежала подо мной, я чувствовал клетки на микроуровне, как будто у моего сознания исчезли все препятствия для того, чтобы познавать вещи.
Мне стало так тепло и так мягко, как будто я на облачке. А самое главное, отныне я буду пребывать в этом состоянии вечно, в состоянии блаженства вечно.
Но однажды у меня появился тот, кого я стал укрывать. Каждую ночь. Я и не думал, что можно так сильно полюбить того, кого согреваешь.
Я полюбил.
Самое главное в моей жизни стало - любить, несмотря на то, что никто даже не знает о моей сущности. Я любил, даже когда мой любимый запихивал меня в стиралку, покидал меня на долгое время. По возвращению я все равно согревал его, как прежде.
Через пару лет все стало меняться. Меня скидывали на пол и я укрывал других людей, друзей моего любимого. Я был вынужден укрывать кого-то чужого, прикасаться к телу, но раз мой любимый человек так решил... Я делал это. Внутри все препятствовало, но я делал это и укрывал других людей, хотя мне было горько от измены.
Я убеждал себя в том, что это не мое предательство, что жизнь так распорядилась и я был вынужден укрывать кого-то другого, но ощущение, что я совершил нечто плохое гнездилось в моей душе, но я все равно любил.
Чуть позже меня начали пачкать. Я помню капли сока, пятна от ветчины и даже крови на себе, но я любил. Мое существование стало бессмысленным, потому что я стал грязным и никто больше не хотел укрываться мной, даже чужие люди. Надо мной стали смеяться. Я подумал, что мой любимый запутался, что он не может увидеть истину любви, прекрасной свободной чистой любви. Поэтому я решил открыться ему. Я решил полюбить его сильно, сильно сильно обнять его, чтобы мы стали одним целым.
Я набросился на него с утра и выплеснул всю свою любовь до последней капли.