Симин Владимир Иванович : другие произведения.

Очистить веру

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Очистить веру, вот что сейчас требуется миру. Без веры нельзя. Не сложение, не разрушение, а очищение требуется миру. Очищение веры требует посмотреть на заветы Христа как бы в первый раз. Отбросить все напускное и понять, вникнуть в существо вопроса. Надо верить в Бога, надо любить Бога. Надо молиться Богу. Надо сказать всем: "Господь твой живи", - и объединившись, строить новую жизнь. Как очистить веру? Об этом книга.
  Симин В.И.
  
  Очистить веру
  
  Содержание
  
  Содержание.
  Предисловие
  1. Христианство сегодня
  2. Богослужение
  3. Ориген о христианстве и вере
  4. Очистить заповеди Христа
  5. Вера в Бога
  6. Религии Мира
  Заключение
  Литература
  
  Предисловие
  
  О вере много сказано, а борьба за очищение веры велась всегда. Очищение веры предполагает новое, непосредственное отношение к миру духовному. Христос, Будда и ближайшие помощники не пользовались магическими формулами, но действовали и творили в полном слиянии с духом. Потому в новой эволюции прежние искусственные приемы должны быть оставлены. Причина и следствие. Механика йогизма не отвечает больше обновлению мира. Сидящий под деревом и запрещающий Учитель не отвечает надобности. Христос говорил: не в храме, но в духе будете молиться. Поистине, религиозный предрассудок - самая горшая вульгарность. Часто даже религиозные экстазы ведут за собою больше вреда, нежели пользы. Из них толпа сделала вульгарную процессию, потому важно показать жизненность Стоящих на всех ступенях лестницы.
  Пора сбросить бриллианты, оскверняющие святое изображение. Пора сжечь мощи, следуя завету Христа. Пора во Храм Духоразумения войти, посвящая силы, совершенствующие знание истинной мощи духа. Не в далеких лабораториях, не в кельях, но в жизни будете собирать правдивые записи, где Христос, не в складках хитона, но в красоте труда собирает ищущих свободу духа. Именно, из жизни дойти надо. Именно, не нужна общепринятая религиозность. Нужны факты сознательного общения с Обителью Света. Вот мы желаем принести пользу, идем сознательно, без магии, к практическому Источнику. В этой простоте заключается вся очередная Тайна, еще так недоступная людям, бредущим по пояс в предрассудках. Невозможно понять простоту, красоту и бесстрашие.
  Поручение высокое женщин явлено должно быть женщиною. И в Храме Матери Мира должна быть женщина. Явление Матери Мира создаст единение женщин. Именно теперь задача - создать духовно-царственное положение женщине. И передача непосредственного сообщения с Высшими Силами женщине нужна как психологический толчок. Конечно, через новую религию явится необходимое уважение. Потребность лгать заставляет жрецов старых религий толкать народ в бездну тьмы. Да, их можно, как Моисей, оставить у подошвы горы, но скрижали надо явить.
  Во время ночного перехода проводник потерял путь. Учитель нашел, после поисков, Христа, сидящего на песчаном холме и смотрящего на пески, залитые луною. Он сказал - Мы потеряли путь, надо дождаться звездного положения. "Россул Мория, что Нам путь, когда вся земля ждет Нас?" Взяв бамбуковую трость, Он очертил квадрат вокруг отпечатка Его следа, прибавив: "Истинно Говорю - ногою человеческою". Потом, отпечатав ладонь, также заключил ее в квадрат. - "Истинно Говорю - рукою человеческою". Между квадратами Он начертил подобие колонны и покрыл как бы полусферой. Он говорил: "О, как Аум проникает в сознание человеческое! Вот, Я сделал пестик и над ним дугу, и заложил основание на четыре стороны. Когда ногами человеческими и руками человеческими будет построен Храм, где процветет заложенный Мною пестик, пусть Моим путем пройдут строители. Почему ждем пути, когда он перед Нами?" - и, встав, тростью смешал начертанное.
  "Когда Имя Христа произнесено будет, тогда выступит начертание. Запомнив Мое созвездие, квадрат и девять звезд засияют над Храмом. Знаки ступни и руки будут начертаны над камнем краеугольным". - Так это Сам сказал накануне новолуния. Жар пустыни был велик. Звезда Утра - знак Великой эпохи, которая первым лучом блеснет из Учения Христа, ибо Кому же возвеличить Матерь Мира, как не Христу, ибо Христос был унижен миром.
  Счастье ищите - дух возносите. Вера в себя и поиски истины образуют гармонию. После учеников Оригена начала ложная вера духовенства расти. Близится время завершения кровли. Отнеситесь ко Храму священно, и когда с Учителем обойдете Постройку, пошлем молитву Создателю Сущего. И явим по трудам и заслугам. Проданную, счастливую веру Воссоединим. Учитель пошлет новые знаки, укрепит паруса.
  Поймите, нельзя платить за Богослужение. Умерла вера под золотом. Щит золотой не прочен. Зовите мудрых. Новые и нужные соберутся, и древо союза процветет. Самый изысканный отшельник, проклинающий красоту мира, закрывает перед собою Врата. Также ученый, забывающий об источнике, лишает себя полетов в край завоеваний. Дети поймут это простое условие, но взрослые отвергают, как глупость. Лишь особыми путями сообщения можно двигаться в поезде подвига. И ждать то, что дух считает и знает по времени, бывает так болезненно, точно время остановилось и какой-то пожар истребил накопленное богатство. Поистине, Христос сказал: "Не знаете ни часа, ни дня". Он же открыл другую формулу, сказав: "Зачем покинул Меня, Владыка?", имея в виду знание духа, ибо в последний момент погружаемся как бы в безвоздушное пространство - так бывает перед окончанием земного круга, - чтоб сейчас же вспыхнуть всеми огнями накоплений. Путем задержки сознания прошлого получается прыжок над бездною.
  Кто радуется, тот и верит. Даже вера должна быть обоснована - так учение может жить. Надо считать хорошо, надо прикладывать прочно. Если обвинят в расчетливости, и это не отклоняйте. Ибо расчетливость противоположна безумию, а безумие противоположно знанию духа. И какой бы круг мы себе ни назначили, мы все-таки вернемся к великому знанию духа. Не чую, но знаю - не суеверие, но непреложность. Когда же касаемся непреложности, тогда касаемся как бы магнита планеты, - тогда прочно стоим. В умной религии нет растерянности. Два признака подлинности Учения: первый - устремление к Общему Благу; второй - принятие всех бывших Учений, ответивших первому признаку. Надо заметить, что первоначальная форма Учения не содержит отрицательных положений. Но суеверные последователи вместо блага начинают ограждать Заветы отрицаниями. Получается губительная формула - "наша вера лучшая" или "мы верные, они же все неверные". Отсюда один шаг до крестовых походов, до инквизиции и до кровавых морей во Имя Тех, Кто осуждал убийства. Нет вреднее занятия, нежели навязывание веры.
  Религия говорит: идущий к отцам - с ними пребудет; идущий к Ангелам - с Ними пребудет; идущий к Богу - с Ним пребудет. Значит, назначивший себе наибольшее движение получает лучшее достижение. Потому лучшее напутствие идущему от Земли будет - спеши, не оглядываясь. Как же с близкими? Но чем выше станешь, тем лучше и ближе их увидишь. Конечно, обычна задержка в последних близких, потому сокращение астрального плана зависит от правильной кооперации. Чем выше, тем приятнее пребывание, и на границе ментала можно духу отдохнуть, ибо там дух уже подвержен высоким притяжениям. Но надо сознательно миновать низшие слои. Надо, чтобы взрыв сознания мог перебросить ядро духа как можно дальше. Потому так важен момент перехода, чтоб послать себя к высшим слоям. Очень трудно, зацепив нижние слои, потом подняться.
  Если состояние духа позволяет, гораздо лучше употребить последнюю вспышку эманации нервов для полета, так низшие слои будут редеть. Важно уничтожить атмосферу низших слоев, которая не будет давить на Землю. Кооперация сверху и снизу даст скорейшие следствия. Ведь не рынок жизнь, где выгодно покупается вход в Царствие Небесное. Ведь не могила жизнь, где дрожат за справедливость неведомого Судьи! Ученые предложили, по их мнению, остроумное утешение: "Человек начинает умирать с момента рождения". - Утешение скудное и траурное. Мы же говорим - человек рождается вечно, в особенности же в момент так называемой смерти.
  Служители искаженных религий поощряют своих питомцев покупкою мест на кладбище, где при заблаговременной заботе они будут лежать выгоднее и почетнее других, более бедных и тем не заслуживших длинных молитв. Ладан им, бедным, будет поддельным, и певчие будут петь очень скверно. Скажите же, наконец, какое подлинное Учение заповедало это уродство?! Поистине, довольно могил, кладбищ и запугиваний! Можно знать, как светло смотрели Учителя на переход к будущим проявлениям и менее всего заботились о месте на кладбище. Признак отношения к смерти очень важен для характера Учения, в нем заключается понимание перевоплощения. Прошу отнестись к перевоплощениям строго научно. Если вы можете предложить другую конструкцию мироздания, Мы оставим за вами место профессора семинарии и обещаем похоронить по первому разряду, - ведь вы собрались действительно умереть в глазах просвещенных.
  Прочтите внимательно писания вами напечатанных Учителей, и вы удивитесь, как дружно во все века Они Говорят о смене жизни. Путь Света покажется, когда научно и без предрассудков посмотреть отважитесь. Отважные с нами - Отважным Отрада! Правильно замечено о переходе без сознания. Этому легко помочь: если предварительно будет закреплено желание высокого полета, тогда эманация нервов действует почти автоматически. Очень хороши молитвы о блуждании души, но одно в них неверно - они твердят об успокоении, тогда как правильнее было бы твердить - спеши. Прочитать и запомнить это нужно каждому, - он поможет не только себе, но и мировому плану.
  Единение указано во всех верованиях как единственный оплот преуспеяния. Можно утвердить лучшее достижение, если есть уверенность в единении сотрудников. Можно перечислить множество примеров, когда вера в сотрудников помогала высоким решениям. Пусть люди от очага до пространственных предопределений помнят о ценности сотрудничества. Зерно труда сохнет без влаги взаимности. Не будем слишком оглядываться назад. Мы, спешащие спутники, устанем, если будем толкать друг друга. Осознаем прекрасное значение, если можем произнести великое понятие - друг. Община может состоять из друзей.
  Можно узнавать сроки народов по волнам понимания религии. Там, где видимое неверие, там уже близка жатва Господня. Но где лицемерное благолепие, там меч готов. Пример Савла будет назиданием. Теперь, в день годового праздника, Мы понимаем, как самый бродяга оборванец может явить подвиг и как хитон может покрывать смердящие язвы. Так видим новое деление мира. Можно многое простить оборванцам, но слепота золотых палат не может опустить чашу справедливости. Сказано: хула на Духа хуже всего, - ибо говорящий против Духа являет себя невеждою! Сказано про святых, но кто же может называться этим необъясненным понятием? Творящие чудеса будут учеными магами. Блюдущие свою жизнь будут практичными людьми. Только отказавшиеся сознательно от личного и перенесшие сознание в понятие эволюции мира могут в нашем понимании, называться подвижниками. Необходимо, чтобы этот процесс совершился сознательно, вне случайности внешних условий.
  Невозможно насильно насадить религию опять - она станет кощунственным уродством. Путь отказа от безобразия жизни позовет дух на правдивые искания. Затем очевидность связи миров заставит научно задуматься. Эта дума, несказуемая, является началом духовной дисциплины. Эти искания, лишенные личного начала, пробуждают рефлекс действия - оно называется подвигом. Вообще, лучше слово святой заменить названием вполне определительным - подвижник. Явление подвига не прекратится в жизни, и нелицемерно мы сможем определять очевидные явления.
  Нужно рукотворить подвиг жизни.
  Община - сотрудничество есть единственный разумный способ человеческого сожития. Одиночество есть разрешение вопроса жизни вне общины. Все промежуточные явления - различные ступени компромисса и обречены на разложение. Говорят о наследственной теократической власти - само построение абсурдно. Слова наследственность и Тео несовместимы. И кто определит степень Тео? Только сознание сотрудничества - общины утверждает эволюцию биологического процесса. Желающий истинной общине посвятить себя действует в согласии с основами Бытия. Сознательная община исключает двух врагов общественности, а именно неравенство и наследование. Всякое неравенство ведет к тирании. Наследование является компромиссом и вносит гниение в основы. Нужны ясность построения и нелюбовь к условностям, и вера в детей, как символ движения человечества.
  Только из общины мы можем мыслить о будущем. Перенесем сознание на улучшение всей жизни, и борьба за существование сменится завоеванием возможностей. Так мыслите об общине. Улучшайте сознание. В верованиях и законах много осуждается невоздержание, но опять без объяснения. Практичность воздержания пищи и слов можно видеть на протяжении нескольких месяцев. Конечно, Мы по-прежнему против изуверства и истязаний, тело знает меру топлива. О половом воздержании надо сказать подробнее, слишком много места уделено этому вопросу современным мышлением. Очень древние мистерии говорили: "Lingam есть сосуд мудрости", но со временем это знание превратилось в безобразные фаллические культы и религия начала что-то запрещать, неизвестно во имя чего. Между тем следовало сказать просто - факт зарождения настолько чудесен, что нельзя обойти его обычными мерами.
  Можно взвесить, можно разложить на малейшие частицы, но все же остается неуловимая и несказуемая субстанция, незаменимая так же, как жизненная сила зерна. В свое время Учителя обратят внимание на некоторые поразительные качества этой субстанции, которая может быть зрима, но теперь должны согласиться, что такая необыкновенная субстанция должна быть очень ценной, и должна иметь какие-то важные качества, - даже глупец это поймет. Лучшее доказательство, конечно, опыт. Если мы сравним двух индивидуумов, из которых один тратит жизненную субстанцию, а другой сознательно бережет ее, то поразимся, насколько аппарат духа второго развивается чувствительнее. Качество работ становится совершенно другим, и количество замыслов и идей растет. Центры солнечного сплетения и мозга как бы подогреваются невидимым огнем. Поэтому воздержание не есть патологический отказ, но есть разумное действие. Дать жизнь не значит выбросить весь запас жизненной субстанции.
  Если бы люди на первой ступени хотя бы вспомнили о ценности жизненной субстанции, то этим значительно сократилась бы необходимость запретов. Запрещение должно быть опровергнуто - это закон устремления. Но незаменимая ценность будет охраняема - это закон устремления. Правдивее посмотрим на вещи - все незаменимое будет в первых местах сохраняемости. Конечно, можем ли бросать драгоценность в пространство? Конечно, эта сила приобщится к стихиям, откуда она с таким трудом извлечена, - вместо сотрудничества эволюции получаются отбросы, подлежащие переработке. Итак, представим себе воздержание, как Крылья! Явите желание новых образов. Явите желание новых путей. Пробудив желание к красоте Беспредельности во всем, человечество пойдет без оглядки. Только Величие Космоса устремит дух к Недостижимым Высотам. Мощная вера привлекает все возможности. Только если рычаг сердца напрягает течение творчества, только если течение напряжено, утверждается связь с Магнитом. Потому вера до конца дает все возможности.
  Вера есть предчувствие знания. При многообразии Сущего вера имеет действительное основание. Она, как двигатель, напрягает энергию и тем усиливает работоспособность пространства. Можно приветствовать напряжение энергии, когда оно связано с проявлением благодатного вещества. Так мы можем указать наиболее проявленный путь веры с сознанием возвышенным и утонченным. Конечно, Иерархия будет тем мегафоном, который заставит греметь небеса. Отчаяние есть лишение веры. Но вера есть знание, потому отчаяние есть лишение знания, лишение всех накоплений. Отчаяние всегда связано с безысходностью. Обычный прием темных - заключить преследуемого в круг безысходности и довести его до преступления. Конечно, куда может обратиться жертва, если ей не знаком путь кверху? Для познавших Благодать Иерархии не может быть безысходности и отчаяния.
  Сейчас нужно очистить веру.
  
  1. Христианство сегодня
  
  1.1
  
  Спустя много веков, христианство остается одной из мировых религий. Претерпев множество изменений, оно живет и продолжает выполнять свою главную функцию - сближение с Богом, с моральными ценностями и устоями. Кризис прежней идеологии и демократизации общества вызвали среди самых разных слоев всплеск религиозных настроений. По данным статистики, в 90-е годы в России из числа верующих православными себя считали 54 % граждан, приверженцами ислама - 5 %, других религий и культов - 4 %. Остальные относили себя к числу неверующих.
  В 90-е годы в России развернулись восстановление и строительство храмов, мечетей, синагог. В Москве за короткое время был восстановлен храм Христа Спасителя в память о победе в Отечественной войне 1812 года. В настоящее время храм Христа Спасителя - одна из главных православных святынь России. Основной закон России гарантирует каждому гражданину свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Вместе с тем не допускаются пропаганда религиозной ненависти и вражды, а также религиозного превосходства. В 1997 году был принят закон "О свободе совести и о религиозных объединениях", который существенно ограничил деятельность проникших на территорию России из-за рубежа тоталитарных сект (сатанистов, сайентологов, свидетелей Иеговы и др.). Но, несмотря на это, проблема распространения различных сект по стране сегодня весьма актуальна. Люди вступают в подобные организации, закладывая все свое имущество и полностью посвящая себя секте и служению ее руководителям.
  В начале XXI века произошло воссоединение русской православной церкви, которое завершилось в 2007 году. Противоречия, стоявшие ранее, были сняты. Проведенный опрос в России показал, что религия помогает человеку. Кому-то она дает забвение, утешение, облегчение душевных переживаний и боли. Это прежде всего представители малообеспеченного социального слоя. При этом опрошенные атеисты признают такую роль религии так же, как и верующие. Кому-то религия дает очищение души, но этого атеисты уже не признают. Чаще других религиозное очищение души отмечают сельские жители, реже - жители крупных городов и зажиточные люди. Наибольшее признание она получает со стороны представителей малообеспеченного социального слоя и пожилых людей, наименьшее - со стороны молодежи. Смысл жизни - это для тех, у кого вся жизнь пронизана религией, сводится на нее. Атеисты признают такую роль не реже верующих. Наибольшее признание она получает у мусульман и представителей малочисленных конфессий. Наконец, религия может помогать не только отдельно взятому человеку в его индивидуальной жизни, но и окружающим людям, в совместной жизни людей. Самое распространенное мнение (его разделяет треть всех взрослых россиян), что люди обретают в религии моральные и нравственные нормы повседневной жизни. Чем выше образовательный уровень, чем лучше материальное положение, тем чаще это признается. Сравнительно редко, но признают, нормализующую роль религии и атеисты, а сравнительно часто - православные и представители малочисленных конфессий.
  Людьми религиозными считают себя 42% россиян, немногим меньше половины. Признание своей религиозности мало связано с материальным положением, образовательным уровнем и социальным статусом человека. Повышенная религиозность заметна как у самых бедных, так и у лиц с высоким социальным статусом. Высокообразованные граждане, чаще других затрудняются ответить на поставленный вопрос. Гораздо важнее в данном случае возрастной факторы. У женщин религиозность существенно больше, чем у мужчин (51% против 30%). С возрастом религиозность постепенно растет (18-24 года - 29%, 25-39 лет - 38%, 40-54 года - 44%, 55 лет и старше 49%). По роду занятий, повышенной религиозностью отличаются пенсионеры, служащие без специального образования и руководители, управленческие работники. Ниже средней религиозность у рабочих, значительно ниже - у учащейся молодежи, а меньше всего религиозных людей - среди работников силовых структур.
  Каждый второй из тех, кто считает себя религиозным человеком, отметил, что религия заставляет их задумываться о смысле жизни, о душе, вечности. Меньше половины (40%) сказали, что религия помогает им быть терпимее к людям, их недостаткам. Каждый третий отметил, что религия ему просто необходима как верующему. Религиозные чувства окружающих людей и проявления этих чувств религиозными людьми в основном воспринимаются серьезно. Прежде люди таили такие чувства, а теперь перестали их скрывать (35%). Приобщилось к вере много новых людей (32%). Лишь немногие (14%) считают это очередной модой. Из верующих в России 71% проповедует православие, 15% процентов не исповедуют никакой религии, 1% являются католиками, менее 1% признают себя иудеями и буддистами, 5% являются мусульманами. Таким образов в России доминирует, как и прежде, православие.
  Опрос показывает, что 4% считают, что церковь и религиозные организации слишком много оказывают влияние на государственную политику, 14% - больше, чем необходимо, 45% - столько, сколько необходимо, 11% - меньше, чем необходимо и 7% - слишком мало. 20% считают, что в школе не должно быть места религии, 60% считают, что можно изучать по желанию учеников и их родителей, 12% - преподавать всем желающим, 1% - не должно быть такого обучения. Следовательно, это примерная картина действительного отношения к религии в современном обществе. Ясно, что православие главенствует в российском обществе и процент верующих достаточно высок.
  На сегодняшний день в Бога веруют как бедные, так и богатые, причем на территории России неплохо уживаются и соседствуют различные конфессии. Сегодня церковь связана как с обществом, так и государством в целом. Если посмотреть на результат воздействия христианских идей на общество и государство, то никто не усомнится в том, что сила их действия на человечество оказалась беспримерной. Под влиянием христианских идей история стала качественно другой. Политико-правовой характер этих идей раскрывается в их воздействии на человечество. Религия побуждает к добру, в то же время в ней коренятся многие проблемы человечества. Ни одна религия не проповедует вражду, не сеет в людях предрассудков, суеверия и страха. Тем более, что все религии мира из одного Источника.
  Настало время очистить веру, очистить религию. Вера может называться истинной, если она побуждает человека к благородным поступкам, к добродеятелю, к состраданию на деле. Каждый сам для себя должен в жизни решать этот вопрос. Вера сегодня важна, она необходима, прежде всего для воспитания морально-нравственных качеств человеку.
  О происхождении христианства написано огромное количество книг, статей и других публикаций. На этом поприще трудились и христианские авторы, и философы-просветители, и представители библейской критики, и авторы-атеисты. Это и понятно, поскольку речь идет об историческом феномене - христианстве, создавшем многочисленные церкви, имеюќщем миллионы последователей, занимавшем и до сих пор занимающем большое место в мире, в идейной, экономической и политической жизни народов, и государств. После распада СССР, люди начали интересоваться религией. Стало не только почетно крестить детей и ходить в церковь, но еще и модно соблюдать посты, освящать здания, автомобили и т.п. Религия в нашей стране превратилась в своеобразную коммерцию и стала очень дружна с политикой. В данный момент христианская церковь развивается форсированными темпами. По этому поводу в обществе витают разноречивые толки. Слышны мнения о том, что церковь даже стремится к распространению влияния на государственную власть. Чтобы разобраться, необходимо понять вопрос и изучить историю христианства с самого начала.
  Многие считают себя христианином. Но в это понятие они вкладываю не ритуалы посещения церкви и ношения креста, а стремление жить по христианским канонам, соблюдать христианские заповеди. И для этого тоже необходимо знать, и изучать вопросы, связанные с религией, христианством. Вплоть до восемнадцатого столетия исследование начал христианства было запрещено. Излишнее любопытство, желание узнать больше, чем рассказывает Новый завет и церковная традиция, казались правоверным христианам в высшей степени предосудительным, граничащим с ересью. Многие ученые не отваживались обнародовать результаты своих исследований. Эти работы публиковались лишь после их смерти. Только благодаря просветителям восемнадцатого века сделалось возможным научное исследование происхождения христианства. Изучались самые разнообразные источники: произведения античных писателей, которые упоминали о христианах, сочинения христианских богословов и их противников, а также, конечно, те книги, которые сами христиане почитают священными и боговдохновенными, где изложены основные догмы христианской религии, легенды о жизни ее основателя - Иисуса Христа, приведены его слова и поучения.
  Как известно, христианство возникло в Палестине в I в. н.э., которая, как, впрочем, и все Средиземноморье, входила в состав Римской империи. В то время эту огромную империю раздирали глубочайшие социально - политические антагонизмы. Возникнув, христианство вступило в резкое противоречие со всеми существовавшими до тех пор религиями. Оно становится первой возможной мировой религией. Христианская религия отрицала присущую всем другим обрядность. Она становится наднациональной религией. Христианство родилось как религия, обращенная ко всем народам. Она соответствовала условиям того времени, когда произошло смешение самых различных этнических групп, естественные границы между которыми были разрушены римскими завоеваниями. Раннее христианство свои социальные представления связывало с идеями равенства всех перед богом, справедливости и милосердия, терпимости и кротости, с представлениями о праве всех на свободу и счастье, любви к ближнему.
  Это - основные идеи христианства. Действительно, христианство затронуло струну, которая должна была найти отклик в бесчисленных сердцах. Общепризнанному чувству, что люди сами греховны во всеобщей испорченности, христианство дало ясное понятие о греховности каждого отдельного человека; в то же время в жертвенной смерти своего основателя христианство создало легко понятную форму внутреннего спасения от испорченности мира, дало утешение в сознании, к чему все так страстно стремились. Христианство учило любить и ценить в человеке не его внешние атрибуты, не его достоинства, а его душу. Это была поистине новая, революционная в той исторической ситуации идея: в том мире личность имела значение только как часть рода, государства. Христианство очистило душу от всего случайного и показало ее бесконечную красоту и ценность. Отчаявшись в материальном мире, любой человек, будь он раб или свободный, мог рассчитывать на обретение свободы духовной, на особое духовное состояние.
  Новый Завет стал приемником и продолжением Ветхого завета, что вместе стало идейной основой христианства. Раннехристианские общины не знали догматики и культа позднейшего христианства. Общины не имели специальных мест для проведения богослужений, не знали таинств, икон. Христианство первоначально распространилось в Палестине и странах средиземноморского бассейна, но уже в первые десятилетия существования получило большое количество последователей из других народов. Во второй половине I века и в первой половине II века христианство представляло собой ряд общин. Во второй половине II века христианскими писателями уже отмечается наличие в составе общин состоятельных людей. Расширение христианства и вовлечение в христианские общины большого количества людей самого разного вероисповедания привело к тому, что христианство этого периода представляло собой не единую церковь, а огромное количество направлений, группировок, богословских школ. Во второй половине III века шел процесс дальнейшей централизации церкви, и к началу IV века из существовавших епархий выделилось несколько митрополий, каждая из которых объединяла группу епархий. Естественно, крупные церковные центры создавались в наиболее важных политических центрах империи, прежде всего в столицах.
  В начале IV века христианство становится государственной религией Римской империи. В это время укрепляется церковная организация и происходит официальное оформление церковной иерархии, высшей и наиболее привилегированной частью которой становится епископат. Складывавшаяся церковная организация, возглавќляемая влиятельными епископами, постоянно под-держивавшими между собой связь, собиравшиќмися на свои съезды (соборы), вырастала в крупќную политическую силу в Римской империи. Импеќраторская власть, почувствовав в ней опасную соперницу, попыталась в условиях ожесточенной классовой борьбы в период кризиса в III веке уничтожить её. Император Деций (249-251 гг.) начал преслеќдования христиан. Его правление отличается первым повсеместным гонением на христиан. Оно по своим масштабам превзошло все гонения, которые были раньше.
  Преследования продолжались при Валериане (253- 260 гг.) Он издал указ, по которому все без исключения служители христианской церкви предавались смерти. Однако этот указ не предусматривал никаких наказаний для лиц низшего состояния, то есть для основной массы верующих. Гонения значительно усили-лись при Диоклетиане (284-305 гг.). Они отличались от прочих гонений тем, что им было дано указание сжигать книги Священного Писания. Гонения при нем приняли широкий государственный размах. Преследования не сломили христианскую церковную организацию, а их безрезультатность показала, что новая религия имеет значительную массовую базу. По меќре того как императорская власть познавала сущќность христианской идеологии, характер и значеќние церковной деятельности, она все более убеждаќлась в том, что христианство является силой, которая, способна освятить власть правителей, обеспечить покорность народных масс. Поэтому империя поќстепенно переходит от попыток сломить казавшуюся ей опасной церковную организацию к политике, имевшей целью поставить эту организацию себе на службу.
  В начале IV века, когда развернулась ожеќсточённая борьба за императорскую власть, значеќние христианской церкви ещё более возросло. Это учёл император Константин I, который перешёл к поќлитике опоры на церковь. В 313 году он издал эдикт, которым отменил все декреты Диоклетиана, против христиан. Христианство было объявлено офиќциально дозволенной религией, а имущество, ранее конфискованное в пользу казны, было возвращено церкви. В этом же году было официально возвещено о соединении христианской церкви с римским государством, церковь стала государственной организацией, руководимой императором. Без его ведома не решался ни один церковный вопрос. Таким образом, было положено начало превращения христианства в государственную религию; в мировой империи утверждалась мировая религия. Импераќтором в 325 году был созван первый "Вселенский собор" (Никейский), состоявший из представителей церќковных верхов. Этот собор осудил как ересь учеќние Ария о том, что Христос ниже бога-отца. На соборе был выработан "Символ веры" - краткое изложение основных догм хриќстианской религии. На соборе же был оформлен союз церкви с императорской властью. Церковь признала императора своим главой, представителем Христа на Земле. Вскоре после смерти Константина (в 337 году), отличавшегося крайней жестокостью, заќпятнавшего себя множеством убийств, в т.ч. убийќством своего сына, жены и многих родственников, церковь объявила его святым. Сам Константин при жизни не порывал и с прежней верой.
  
  1.2
  
  Попытка при одном из приемников Константина - императоре Юлиане (361-363 гг.), получившим у христиан прозвище "Отступника", вернуться к старой вере успеха не имела. Император Феодосий (379-395 гг.) приказал закрыть все храмы древней веры. Уже в это время Христианская церковь ополчилась не только против старых религий, но и против науки, которую так же объявили языческой. Так на кострах инквизиции была сожжена и стала мучеником науки женщина - ученый Ипатия, растерзанная в 415 году на улицах Александрии (Египет). Безжалостно уничтожались рукописи, погибли многие произведения древнего искусства. Со всеми инакомыслящими велась ожесточенная борьба и внутри христианской церкви. Во II веке были объявлены еретиками "докеты", которые учили, что Христос был богом, а только казался человеком. Они открыто выступали против господствующего направления, и не смотря на то, что были осуждены, их идеи долго сохранялись в христианстве. Церковь особо опасалась этого течения, так как оно подрывало основы культа, который проповедовал главным образом события "земной жизни" Христа. Такое течение могло подорвать само понятие церковной организации.
  Во II веке еретиками были признаны сторонники церковного деятеля Маркиона, которые призывали новую религию смелее рвать с библейскими традициями. Таким образом уже во II веке церковные служители стали отходить от заповедей Христа, а уже в III веке гонения на христианскую церковь фактически прекратились, так как сама христианская вера превратилась в догмат, а служители церкви стали использовать в борьбе с противниками чисто сатанинские методы. Отсюда и насилие, и крестовые походы, и инквизиция, которую кощунственно назвали святой, и убийства тех, кто не хотел принимать эту веру. На рубеже II-III веков были осуждены монтанисты, которые выступали против всевластия епископов. К этому времени церковная власть уже крепко держала в своих руках христианские общины. Церковь же стремилась окончательно покончить с проповедниками, пророками и апостолами.
  Епископы выдвинули теорию, что апостолами могут быть лишь непосредственные ученики Христа. Они распускали слухи, что апостолы добровольно передали власть епископам. Но борьба еще долго продолжалась. Особенно явственно проявляется оппозиция в лице агонистиков на рубеже II-III веков. В начале IV века манихейство стало одним из направлений христианства и даже претендовало на религию самостоятельную. Манихейство признавало Христа, но как одного из посланников бога на земле. Христианская церковь вступила в жесткую борьбу с этим направлением в религии. Со временем все более усложняется и развивается церковный культ - обряды, богослужения, служащие для укрепления власти церкви. С IV века в христианстве начинает распространяться вера в святых, большинство которых были преемниками богов древних религий. Так святой Николай занял место древнего бога морей и мореходства. Христианский пантеон кроме Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа пополнился еще Богоматерью и многочисленными полубогами, святыми, угодниками, мучениками, а также ангелами, серафимами, херувимами, апостолами и архангелами.
  Именно тогда резко изменился характер христианского аскетизма. Стали появляться целые поселения христиан аскетов. Они стали располагать земельными угодьями, выполняли хозяйственные работы. Те, кто разорялся, устремлялись в такие общины. Так стали зарождаться монастыри и скиты. Затем монастыри стали появляться и в западных церковных организациях. В руках руководителей церкви монастыри стали важным средством усиления их экономического и политического влияния в государстве. В VI веке христианская церковь предложила ввести новую эру летоисчисления - от появления новой религии. В 525 году римский монах Дионисий Малый вычислил дату рождения Христа и предложил установить счет годов от рождества Христова. Однако это летоисчисление долго не прививалось.
  В течение первых пяти веков христианская церковь демонстрировала стремительный рост. Численно она выросла до 4 тысяч последователей и почти до 50 миллионов сторонников, что в то время составляло 23% населения Земли. Географически христианская церковь простиралась от Палестины во все концы Римской империи и за ее пределы. Вместе с тем было и серьезное сопротивление новой религии. Гонения на другие религии со стороны христианской церкви были уничтожительные. Так в Киевском княжестве христианство насаждалось силой Греческим лунным культом, чисто сатанинской организацией. Кто не желал принимать христианство просто уничтожались. Из 12 миллионов населения Киевского княжества в первом тысячелетии было уничтожено 9 миллионов, практически все взрослое население. Но нет ничего хуже, чем вера насильственная.
  Внутри христианской общины богословские расхождения и юридические противоречия были разрушительными. Но все же, не смотря на сопротивление и неудачи христиане продолжали вести миссионерскую деятельность, что способствовало распространению влияния церкви. Распространение христианства в Европе влекло за собой развитие письменности. Распространение христианства способствовало становлению феодальной государственности, усилению борьбы с родовыми пережитками. Во второй половине первого тысячелетия христианство распространилось среди германских и славянских народов, в XIII - XIV веках - среди прибалтийских и скандинавских народов. К XIV веку христианство почти полностью завоевало Европу и далее стало распространяться за пределами Европы. К концу XX века число приверженцев христианства во всем мире превысило один миллиард, из них более половины проживает в Европе. Более половины христиан - католики, около трети - протестанты, остальные - православные и другие течения христианства.
  Сейчас христианская вера продолжает распространяться, но центр ее быстро перемещается из Западной Европы, в том числе из США в Азию, Африку и даже Латинскую Америку. В VI веке наметилось расхождение между западной и восточной христианскими церквями. Пройдя путь удаления от заповедей Христа в течение второго-пятого веков, восточная церковь на этом в основном остановилась. Но западная церковь пошла дальше по пути удаления от первооснов. Постепенный переход всего западного духовенства к целибату (безбрачию) явился первым серьезным шагом к расхождению между западной и восточной церквями. После Августина церковь начала погружаться во тьму средневековья, и Христос оказался запертым золотой преградой. Чтоб преломить ее, Сам Христос сходил даже среди умаленных Обликов, лишь бы опять явить величие общения единства.
  Вслед за первым шагом удаления от первооснов последовали и другие шаги. В западной церкви все больше и больше стало практиковаться насильственное побуждение к принятию христианства. Факты насильственного зачисления в христианство имели место и в восточной церкви, но особенно большой размах они приняли в западной церкви. Именно здесь более непримиримо стали относиться к инакомыслящим. Еще в конце четвертого века римский император Феодосий впервые произнес роковое слово "инквизиция". Это слово латинского происхождения в переводе на русский язык означает "расследование". "Инквизиторы веры", учрежденные Феодосием, в то время занимались расследованием дел, так называемой, манихейской секты. В шестом веке слово "инквизиция" в западной церкви стало часто фигурировать при разборе разных внутрицерковных дел. До XIII века инквизиционными полномочиями обладали все епископы западной церкви. В XIII веке инквизиция выделилось в особое учреждение при папе римском Иннокентии III, и затем она стала фигурировать как особое учреждение при последующих папах. Многие видные ученые и мыслители, а также многие верные служители Христа в дальнейшем стали жертвами инквизиции.
  В четвертом веке в официальных христианских церковных бумагах стало появляться слово "католическая", то есть всемирная, и "ортодоксальная", то есть правоверная (православная). В шестом веке, когда западный патриархат христианской церкви расширил свои границы по всей Европе, западные епископы стали делать особый упор на наименование "католическая", подчеркивая этим всемирный характер возглавляемой ими церкви. Хотя в это время еще не было официального разделения церкви. Шестой век характерен тем, что христианские храмы стали украшаться картинами и скульптурными изображениями. Причем в западной части христианской церкви (в католичестве) предпочтение оказывалось скульптурным изображениям (статуям), а на востоке предпочтение отдавалось картинам (иконам). Епископ Неапольский Леонтий в шестом веке особенно усиленно ратовал за поклонение иконам и скульптурным изображениям в знак глубокого уважения к тем, кого они изображают. Епископ же Иерапольский Филоксен приказал выбросить иконы и статуи из церкви, дабы они не послужили поводом к идолопоклонству. Но большинство епископов склонилось к украшению храмов изображениями, считая, что эти изображения придадут великолепие храмам и, таким образом, будет привлечено больше народа на богослужения.
  Духовенство смотрело на изображения, как на пособия, напоминающие простому, неграмотному человеку священные события. А вот с проповедями дело обстояло очень плохо: богослужение состояло из длинного церемониала, и для проповедей времени почти совсем не оставалось. Учителя церкви стали говорить, что когда молящийся человек смотрит на изображение, то ему легче молиться: изображение, якобы, облегчает молитву. Уже в четвертом веке в христианских храмах имелись алтари, в которых совершались богослужения. Только служители имели право на вход в алтарь, прихожане же слушали и смотрели на богослужение, стоя за пределами алтаря. В дальнейшем устройство алтаря в западной (католической) и восточной церквях получилось несколько различным. В католическом храме алтарь отделяется от остальной части храма барьером, в восточной церкви он отделяется иконостасом, т. е. перегородкой, увешанной иконами, в середине которой имеются, так называемые, "царские врата". В шестом веке алтари выглядели проще, но уже появился обычай обязательно украшать их крестом.
  К шестому веку были составлены жизнеописания многих подвижников Христовых, но, к великому сожалению, в эти жизнеописания или жития святых вводились черты, рассчитанные на приспособление ко вкусам времени. Подвижники Христовы наделялись такими чертами, которые были особенно по сердцу авторам этих жизнеописаний. Одним словом, свои неверные понятия по целому ряду вопросов авторы этих жизнеописаний нередко влагали в уста и поступки тех подвижников, жизнь которых они описывали. Известно, что христианская религия в мире не является единой. Она, как и другие религии, распределяется на ряд самостоятельных направлений. В ходе формирования христианство распалось на три основные ветви: католицизм, православие, протестантизм. В каждой из этих ветвей началось формирование собственной, практически не совпадающей с другими ветвями, идеологии.
  По преданию первым епископом римской христианской общины был Апостол Петр. От этой общины и пошел католицизм. Процесс обособления католицизма в христианстве начался еще в III - V веках, когда нарастали и углублялись экономические, политические, культурные различия между Западной и Восточной частями Римской империи. Начало разделения Христианской Церкви на католическую и православную было положено соперничеством между Римскими Папами и Константинопольскими Патриархами за главенство в христианском мире. Около 867 года произошел разрыв между папой Николаем I и Константинопольским Патриархом Фотием. Католицизм, как одно из направлений христианской религии, признает ее основные догмы и обряды, но имеет ряд особенностей в вероучении, в культе, в организации.
  Протестантизм возник в Северной Европе в начале XVI века в ходе Реформации. Это одно из трех основных направлений христианства. В 1529 г. группа глав небольших государственных образований (преимущественно германских земель) и представителей свободных городов, участвовавших в работе имперского сейма в г. Шпейере, где большинство делегатов составляли католики, выступила с официальной протестацией против сейма, направленной на пресечение движений за реформу Римско-католической церкви. Суть протестантства заключается в следующем: божественная благодать даруется без посредничества церкви. Спасение человека происходит лишь через его личную веру в искупительную жертву Иисуса Христа. Миряне не отделяются от духовенства - священство распространяется на всех верующих. Из таинств признаются крещение и причастие. Верующие не подчиняются папе Римскому. Богослужение состоит из проповедей, совместных молитв и пения псалмов. Протестанты не признают культ Богородицы, чистилище, отвергают монашество, крестное знамение, священные облачения и иконы.
  Правоверие, а позже православие появилось в Константинополе, тогда Царьград, в среде греческих монахов в пику Римской церкви. Оно означало ортодоксальную церковь. Правоверие упоминается с IV века, когда представители церквей, ограждая христианское учение от искажающих его идей и доктрин, формулировали положение изначальной веры. В XI в. Римско-католическая церковь в одностороннем порядке включила в общецерковное исповедание веры ("Символ веры") принципиально новое утверждение о Святой Троице (так называемое "Филиокве"), что явилось одной из причин "Великого раскола". Восточные церкви с того времени стали называться правоверными, а все западные епархии (области), подчиненные Риму, оказались в Римско-католической или просто католической церкви. В настоящее время насчитывается пятнадцать Автокефальных (т.е. самостоятельных) церквей, включая и Русскую, содержащих православную веру, общую для всех них.
  Сегодня православие - одно из трех основных направлений христианства - исторически сложилось, сформировалось, как его восточная ветвь. Оно распространено главным образом в странах Восточной Европы, Ближнего Востока, на Балканах. Название "православие" впервые встречается у христианских писателей II века. Богословские основы православия сформировались в Восточно-Римской империи, где оно было господствующей религией в IV - XI веках. Основой вероучения признаны священное писание (Библия) и священное предание (решение семи Вселенских соборов IV- VIII веков, а также труды крупнейших церковных авторитетов, таких, как Афанасий Александрийский, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Дамаскин, Иоанн Златоуст). На долю этих отцов церкви выпало формирование основных положений вероучения. В Символе веры, принятом на Никейском и Константинопольском вселенских соборах, эти основы вероучения сформулированы в 12 частях или членах:
  В первом члене говорится о Боге как творце мира - первой ипостаси Святой Троицы;
  Во втором - о вере в Сына Божия единородного - Иисуса Христа;
  Третий - это догмат Боговоплощения, согласно которому Иисус Христос, оставаясь Богом, вместе с тем стал человеком, родившись от девы Марии;
  Четвертый член Символа веры - о страдании и смерти Иисуса Христа. Это догмат искупления;
  Пятый - о воскресении Иисуса Христа;
  В шестом говорится о телесном возненесении Иисуса Христа на небо;
  В седьмом - о втором, грядущем пришествии Иисуса Христа на землю;
  Восьмой член Символа веры - о вере в Духа Святого;
  В девятом - об отношении к церкви;
  В десятом - о таинстве Крещения;
  В одиннадцатом - о будущем всеобщем воскресении мертвых;
  В двенадцатом - о жизни вечной;
  
  1.3
  
  В развитии христианства немалую роль сыграло учение Блаженного Августина. В V веке он проповедовал превосходство веры над знанием. Но вера лишь преддверие знания. Августин утверждал, что действительность непостижима для человека, так как за ее событиями скрывается воля всемогущего Творца. Он создал учение о предопределении, где утверждалось, что любой человек, уверовавший в Бога может быть спасен от грехов. Так по Августину вера стала критерием предопределения. В те времена нужна была вера, и такие объяснения были востребованы. Сейчас это уже не может отвечать эволюции, ибо знания прежде всего. Вера может быть и выше знания, если человек до этого знания еще не рос. Сейчас же нужно знать, знать, знать. Все должно человеком восприниматься сознательно. Тогда его силы умножаются. Это соответствует эволюционному процессу. Что касается грехов, то кроме веры нужно еще покаяние и искупление. А это путь не короткий. Вера в Бога востребована во все времена, а сейчас особенно. Потому нужно сказать, что любой атеист либо станет верующим, либо превратиться в сатаниста, третьего не дано.
  В православии важное место занимают обряды. Церковь утверждает, что при этом на верующих сходит благодать. Православная церковь признает семь таинств.
  1. Крещение - таинство, в котором верующий при троекратном погружении тела в воду, с призыванием Бога Отца, Бога Сына т Святого Духа, обретает духовное рождение.
  2. Миропомазание - таинство при котором верующему даются дары Святого Духа, укрепляющие в жизни духовной.
  3. Причащение - таинство, в котором верующий под видом хлеба и вина вкушает самое Тело и Кровь Христову для Вечной Жизни.
  4. Покаяние - таинство, при котором верующий исповедуется, то есть признает грехи свои перед священником, который вправе отпускать их от имени Иисуса Христа.
  5. Священничество - таинство при котором епископ делает рукоположение и возводит того или иного лица в сан священнослужителя. Право совершения этого таинства принадлежит только епископу.
  6. Брак - таинство венчания, где церковный служитель благословляет супружеский союз жениха и невесты.
  7. Елеосвящение (соборование) - таинство при котором служитель церкви делает помазание тела елеем, призывая на больного благодать Божью, таким образом исцеляя немощи душевные и телесные
  В середине XVII века в силу феодальной раздробленности России нарушилось единство церковного обряда и содержания богослужебных книг, назрела острая необходимость в реформе русской церкви, повышении ее авторитета, усилении влияния на народные массы и укрепления союза с государством. Установление религиозного единства должно было укрепить единство политическое. К церковной реформе вынуждали и внешнеполитические обстоятельства. Патриарх Никон стал вводить в русскую церковь новые обряды, новые богослужебные книги и многие другие новшества без одобрения собора. Что и привело к церковному расколу. Консервативное духовенство русской церкви объявило новые книги и обряды еретическими и стала возражать против их принятия. Местами протесты выражались в очень резкой форме. Глава епархии епископ Вятский и Великопермский Александр в 1663 году послал царю Алексею Михайловичу челобитную. Его вызвали в Москву на собор 1666 года, но он не смог убедить в своей правоте, покаялся и был прощен, а в 1669 году вернулся в свою епархию. За горячую и открытую поддержку протопопа Аввакума игумена Феоктиста арестовали, отправили в Москву, и он бесследно пропал, однако его проповеди о старой вере оказали существенное влияние на верующих. Таких недовольных в России того времени было много. К ним относились и провинциальное духовенство, и представители старинных боярских фамилий, и часть купечества, и городские низы. Более других имели недовольство крестьяне, они и стали той силой, которая расколола русское православие на старую веру и официальное православие.
  Современный мир диктует свои условия. Повседневность и рутина наравне с ускользающими развлечениями и мимолетными удовольствиями ловко уводят от главного - от Бога. Но стоит ли винить только внешние факторы? Наверняка в водовороте событий есть место и собственной забывчивости. Что же делать, чтобы противостоять навязанным, а может быть, и надуманным соблазнам и избежать духовного угасания? Главным в православной вере является Христос, а в нашей жизни - выстраивание отношений между Богом и человеком. Единственный способ не забывать о главном в наше время - быть мужественным, не бежать от трудностей, возникающих в результате общения с разными людьми: старшими и младшими, слабыми и сильными. Они неизбежны, потому что без них мы намного быстрее забываем Бога. Если человек пытается избавиться от забот, обременяющих сегодня каждого, избежать искушений, или же спрятаться от них, - то у человека не будет никаких шансов к исправлению. Все трудности нужно принимать как лекарство, которое может исцелить от повседневной суеты, от вредных привычек. Нужно регулярно молиться. Все святые отцы говорят, что это правило необходимо и монаху, и мирянину. Пусть для мирянина это правило будет кратким (состоять из утренних и вечерних молитв), но постоянным, которое он будет читать несмотря ни на что и всегда вспоминать о Боге. Святитель Феофан Затворник советует навыкать непрестанной молитве, читая в течение дня краткие молитвы. Пусть молитва будет простой: "Я люблю тебя Господи!".
  В свете событий, которые в последнее время происходят в мире, мы видим, что некогда христианская Европа, отступив от веры, не стесняясь, называет себя постхристианской. Общая тенденция такова: христианство устарело, исчерпало себя. Обществу пытаются привить либеральные "общечеловеческие", "надконфессиональные", так называемые ценности гуманизма, где нет места Богу, а мерилом всего становится человек, который сам решает, что можно и чего нельзя. Нередко узаконенный грех декларируется как высочайшее достижение человеческой свободы и демократии. Нам внушают: "живи здесь и сейчас", "бери от жизни все" и т. д. Складывается впечатление, что кто-то очень влиятельный и неведомый нам начал наступление на христианство и христиан одновременно по всем фронтам. В современном мире нет единой точки опоры, которую можно было бы считать истиной. Ее придумывают и утверждают люди и не могут никак договориться. Все размыто и изменчиво.
  Христианство учит людей, что есть единая Истина - Бог. Вера в Бога не может устареть, как не может устареть или измениться Истина. К качествам вечной души и обращено христианство. И без разницы, в какую эпоху живет человек, на чем передвигается и во что одет. Пороки или добродетели - выбор за человеком, но за свой выбор он сам и несет ответственность. Карма слагается за мысли, слова и действия. Покаяние за грехи и искупление грехов обязательны. Пока этого не могут понять многие. Да и церковь сегодня не учит этому. Нельзя купить веру за деньги, нельзя покаявшись и заплатив избавиться от грехов прошлых, нужно пройти еще искупление. Цена за грехи платится не деньгами, а пережитым опытом. Для христиан есть четкий критерий и путь преображения и спасения души - Христос. Он пришел исцелить и спасти людей. Задача современного человека - увидеть себя таким, какой он есть на самом деле, а не таким, каким он себя представляет. Надо смотреть на мир не так как хочется, а видеть его таким какой он есть на самом деле. Иисус Христос, как Спаситель мира пришел две тысячи лет назад, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Христос - смирение и любовь. В жизни много суеты и, к сожалению, как говорил святитель Тихон Задонский: "Христианство незаметно удаляется от людей, остается одно лицемерство". Церковь во многом впала в обрядовость, в угождение этому погибающему миру. Чтобы не забыть о Боге, человек должен стараться тщательно исполнять заповеди, внимательно и критично относиться к себе, молиться, и всегда помнить, что только он сам может помочь себе.
  Серафим Саровский говорил, что все в мире делается по велению Бога, либо по его допущению. Все дано Богом. И человеку следует сделать свое дело. Да, в современном мире много соблазнов и искушений. При этом очень важно не очерстветь, не стать равнодушным и теплохладным. Нужно отсекать от себя все лишнее. Человек должен избрать для себя такой путь - качественно выполнять то дело, которое ему вверено, будь то профессиональные обязанности или домашние заботы. Сказали тебе сделать что-то доброе - сделай, только с любовью, а не для галочки, чтобы от тебя поскорее отстали. Собственное старание тоже не стоит присваивать себе - такому хорошему и замечательному. Порой фраза "на все воля Божия" звучит как оправдание, ссылка на случайность. Но это не так. Действительно, все, что делается и происходит, происходит по воле Господа, либо по его допущению
  В жизни случается многое, что мы не в силах изменить, как бы ни старались. Ну, например, нельзя запретить пользоваться современными гаджетами и уповать, что благодаря этому запрету ребенок будет воспитан идеально. Существуют пансионы, где дети живут в изоляции от компьютеров, телевидения, Интернета. А за этим стоит другая опасность - дети вырастут и столкнутся с жизнью и всеми соблазнами, о которых раньше не знали. Поэтому нужно уметь закрывать глаза на какие-то вещи, прощать и смиряться, только не превращаться в безвольное существо. Иногда за этим безволием скрывается нежелание идти за Христом. В определенные моменты нужно быть твердым, говорить "нет" и себе, и другим. В давние времена святые терпели жесточайшие пытки, но не отрекались от веры, а сейчас нет ни гонений, ни пыток, и, тем не менее, мы порой не можем отказаться от соблазнов. Конечно, нельзя унывать, потому что христианство - это не набор догматов, это жизнь. Бог, зная наши ошибки, все равно нам прощает и помогает. И мы должны в чем-то себе отказывать, а не жить в угоду современному лозунгу: "Бери от жизни все и не отдавай ничего". Христос дает человеку очень многое, ничего не требуя взамен. И человек обязан служить Господу всем сердцем, следить за собой, молится, не забывая о мирских делах, порученных нам Богом.
  Интерес и отзывчивость к духовным ценностям в настоящее время в России возросли, люди гораздо больше, чем в какой-либо минувший период, воспринимают законность этих ценностей, понимают, что можно быть культурным человеком и современным человеком, не отрицая духовную область, что не обязательно быть материалистом для того, чтобы быть человеком нашего времени. С другой стороны, люди еще не обнаружили того, что, если уж говорить о материализме, христианство - единственный совершенный материализм в том смысле, что материалист рассматривает материю как строительный материал, и в христианстве это святыня. Образ человека слишком мелкий в материализме, и сама материя ими унижена, что она имеет громадный потенциал, о котором они даже не подозревают.
  Нельзя жить только телесностью, материальной жизнью (причем, порой чрезвычайно трудной) и чисто умственными выкладками, - и опять-таки, очень ограниченными ввиду того, что они должны были совпадать с определенной идеологией и не могли переступить какой-то порог. Русское православие, русское христианство является благочестием, то есть способностью поклоняться Богу, Который воспринят нутром. Богословие, доктрина принадлежали определенному кругу людей, но в целом русское православие - это православие молитвы, а также и богослужения, в которых сочетаются разные стихии. С одной стороны, очень большая красота; Платон говорил, что красота - это убедительная сила истины. Когда вы не можете о чем-нибудь сказать: "Как прекрасно!", это значит, что до вас не дошло, это объективный факт вне вас. С другой стороны, есть, конечно, опасность обрядоверия. Это риск большой, потому что очень легко считать обряд самодовлеющим или переживать обрядовую сторону богослужения и пройти мимо какой-то глубины содержания. Возрождение христианства в России связано главным образом с тем, что в России Бог, Христос, вся реальность христианства воспринималась как личный духовный опыт, которым люди делились, то есть который был и общий, и невыразимо-личный. И в этом есть большая сила, потому что если бы христианство было только мировоззрением, оно не могло бы охватить любые слои народа, а только лишь привилегированный, интеллектуальный или эстетический класс; а здесь это глубокий личный опыт.
  Страдает христианство везде, и в России тоже, это этическая сторона. Еще апостол Павел писал в одном из своих посланий: Имя Божие хулится ради вас. Если мы не живем в уровень того, что проповедуем, то мы просто отрицаем видимо, очевидно перед людьми правду, которую мы будто исповедуем. Мудро сказано, что можно быть еретиком жизнью, исповедуя всю истину на словах, потому что если твоя жизнь расходится с этой истиной, ты изменил своей вере. И вот это - проблема, которая стоит сейчас очень остро. Какие-то основы веры надо проповедовать, какие-то истины веры должны быть объяснены и усвоены; но, с другой стороны, как говорили некоторые древние писатели, понимание Евангелия происходит через исполнение того, что оно говорит. Если мы только его читаем и восхищаемся его красотой, то мы до истины его не можем дойти; и вот это большая проблема для современности. Это должно бы быть проповедью каждого верующего. Как говорил апостол Иаков: Ты мне покажи свою веру без дел твоих, и я тебе покажу мою веру из дел моих. Если это не осуществится, если соединение духовного опыта и доступного, но чистого, истинного умственного выражения (выражения и этого опыта, и этого понимания в красоте) не будет осуществлено в жизни, то никто не сможет поверить христианству в конечном итоге.
  Еще Нестор говорил о том, что каждый народ должен внести свой голос, как бы музыкальную свою ноту в общий аккорд всего мира в явлении и прославлении Бога; и русский народ может внести свое уникальное, - но это не все: мы должны научиться от других народов тому, что они узнали благодаря тому, что они на нас не похожи. Поэтому говорить о том, что христианство было, есть и может стать в изумительной мере вдохновением, содержанием, формой русской души и жизни. Первое поколение знало Иисуса Христа лично. Сначала Его знали, вероятно, как юношу. Ведь Кана Галилейская и Назарет - на расстоянии нескольких километров: невозможно себе представить, что ребенок или подросток Иисус Христос жил в Назарете, и Его не знал бы Нафанаил, который жил в Кане. Поэтому сначала Его знали просто как живого человека и, вероятно, поражались какой-то неповторимостью Его человеческой личности; а затем постепенно раскрывались перед людьми новые и новые глубины до момента, когда они поняли, кто Он: Живой Бог, ставший живым человеком. Это был первичный опыт, абсолютным центром которого был живой Иисус Христос, им знакомый, известный. И когда Христос умер и воскрес, они ходили и говорили о Ком-то, Кого они лично знали. Зов апостольства был обращен к тем, кто знал Христа с самого начала, они могли засвидетельствовать всё об этом. А потом стали развиваться, стали ставиться вопросы о том, Кто же Он.
  Да, Он - Бог, но Он о Себе говорит, что Он Сын Божий; Он говорит о Боге как о Своем Отце; - стали думать об этом Отцовстве. Сошествие Святого Духа было реальностью не богословской, а чисто эмпирической, жизненной. Апостолы стали местом вселения Святого Духа. Они о Нем могли говорить, как только можно говорить о силе, которая тобой движет конкретно и опытно. Поэтому Троическое богословие начало развиваться, делаться более и более четким. Были споры, что было в каком-то смысле очень хорошо. Апостол Павел говорит: у вас будут разделения, с тем, чтобы наиболее мудрые себя проявили. И православное вероучение постепенно, через искания, через полусвет и полутьму, через борьбу школ, мнений, личностей, выкристаллизовало нечто, что держит в некоем равновесии то, что можно выразить словом или литургическим действием, и то, чего никак не можешь выразить, потому что в конечном итоге, когда встречаешь Бога лицом к лицу, ты только молчать можешь. Английское, немецкое слова God, Gott (Бог) - от древнего корня, который значит "тот, перед которым падаешь на колени"; вот это последний шаг.
  
  1.4
  
  Сейчас стало наиболее насущным то, что если история Ветхого и Нового Завета истинна, если действительно Бог стал человеком, мы можем говорить о человеке совершенно новым языком. Человек не является как бы наиболее замечательной обезьяной, которая научилась тому, чего другие обезьяны не умеют делать; человек - это существо, которое от начала несет в себе Божий образ, которое по своей глубине и широте может стать вместилищем Божества, причем вместилищем не так, как, скажем, чаша вмещает содержимое, а как, опять-таки Максим Исповедник говорил о воплощении, что соединение Божества и человечества во Христе подобно соединению огня и железа. Если меч вложить в жаровню - его вкладываешь бесцветным, серым, мертвым, а вынимаешь раскаленным. И огонь остался огнем, и железо осталось железом, но теперь можно резать огнем и жечь железом. Человек настолько глубок, велик и таинственен, что он может до конца соединиться с Богом, не переставая быть человеком.
  Воплощение - значит, что Божество соединилось с материей: это говорит о том, что материя всей вселенной способна на воссоединение с Богом в том неописуемом чуде, которое апостол Павел называет "Бог все во всем". Теперь надо говорить гораздо больше, чем раньше, о величии человека, о том, что мы можем верить в человека, верить с такой же глубиной и уверенностью, как мы говорим "я верую в Бога". Каждый раз, когда человек вступает в мир, это акт Божественной веры в него: Бог в нас верит - и индивидуально, и коллективно, во всё человечество и в каждого из нас. И это замечательная мысль: Бог в нас верит, Бог надеется на все от нас. И об этом мы должны говорить гораздо больше. Потому что мы говорим о Боге вне пропорций с человеком, как будто человек малюсенький, а Бог громадный. Это мы видим на иконах, и это единственный способ выразить величие Божие.
  Но как часто видишь: Христос восседает, а у Его ног двое каких-то святых, как маленькие мышата. Это не говорит о величии человеческом, а только о Божием величии. И нет у нас иконы, которая показала бы величие человека - кроме иконы Христа: смотри - "Се Человек", это человек: не ты, и не она, и не мы, а Он - Человек, единственный. Если ты хочешь быть человеком в полном смысле, вот этим ты должен быть. И вот это проблема наших дней, потому что люди изверились в человеке. Человек слишком много показал темных своих сторон, и христианин может верить в человека. Один верующий как-то написал, что когда Бог на нас смотрит, Он не видит ни наших добродетелей, ни наших успехов (которых может и не быть), но в глубине всякого человека Он видит сияющий Свой образ, который может вырасти и заполнить всё - преображением. Вот о чем надо говорить - в той или другой форме: я верую в человека, Бог верит в человека. Это важно для всех стран сейчас, потому что мы потеряли сознание величия человека везде. Надо говорить об этом гораздо больше. Человек стал политическим зверем, или животным высшего качества; мир превращается в муравейник. Но настоящий муравейник строится очень талантливо, в общем; мы строим наш муравейник гораздо менее талантливо. И я думаю, что христиане должны сотрудничать со всеми другими людьми доброй воли в постройке града человеческого, но прибавляя к этому граду человеческому измерение глубины, широты и святости, чтобы он мог когда-нибудь оказаться градом Божиим, первым гражданином которого был бы Человек Иисус Христос. Это относится ко всему человечеству.
  В России сейчас важно возродить веру в человека не как раба или работодателя, не как, скажем, научного гения или участника муравейника, а как неповторимую личность. Нет человека, без которого вселенная могла бы обойтись, каждый человек - словно камушек в колоссальной, дивной мозаике. Каждый знает, что бывает, если один камушек выпадает: постепенно мозаика начинает трескаться, и все камни выпадают. И поэтому каждый человек - единственный, неповторимый, не только в его знании Бога. Есть замечательное место в книге Откровения, где говорится, что в конце времен всякий человек получит имя, которое только он знает, и Бог знает, то есть имя, которое его выражает всецело и которое выражает то, что его соотношение с Богом неповторимо, что единственно он знает Бога так, как он Его знает. И нам надо постепенно внедрить в сознание людей абсолютную ценность личности, которая может творчески соотноситься с другими личностями, не теряя ничего и вместе с этим давая всё. Знаете: солнце сияет, от этого светом оно не беднеет, а другие в сиянии света начинают видеть всё по-иному.
  Христианство должно себе отдавать отчет в том, что плюрализм, который сейчас существует и часто антагонистичен христианству, является результатом того, что христианство не дало мировоззрения, которое было бы откровением новой жизни и радости людям. Люди стали искать других мировоззрений, ибо то, что говорят о христианстве, их не могло удовлетворить. Церковь должна сознавать, что она ответственна за все ереси, за все отклонения, за все несовершенства, она ответственна за то, что люди обращаются в самые дикие секты, и в политические и общественные мировоззрения - из-за того, что не находят полноты в том христианстве, которое она проповедует и которое она проявляет. Если посмотреть на все христианское общество в его разделенности, то нет ни одной христианской группировки, которая не могла бы христианский мир приблизить к полноте, которая отчасти потеряна. Это относится и к православию.
  У православия есть, что давать, но и есть чему учиться в нравственности, и в делании, и в понимании того, что оно проповедует. Плюрализм - это не оскорбление христианству, это множество голосов, которое ставит под вопрос не христианство, а христиан и саму церковь. Бердяев когда-то писал брошюру, которая называлась "О достоинстве христианства и недостоинстве христиан" - вот это-то и есть. Если бы христианство было христианством Евангелия, осуществленного, реального, то все бы говорили: Да, это полнота жизни, этим стоит жить. Но кто может сказать это о русском православии в России, о русском православии за границей или о других вероисповеданиях? Существование плюрализма ставит церковь под вопрос, и она должна всмотреться в себя каждый раз, когда встречается со взглядами, мнениями или реакциями со стороны людей, которые знают христианство, но его отвергают. Диалог всегда был бы диалогом.
  В какие-то периоды истории торжество христианского мировоззрения достигалось мечем и огнем. Это не торжество, это просто последнее падение. Скажем, инквизиция как идея, что надо человека сломать и заставить думать так или иначе, это грех, это просто преступление, потому что Бог хочет Себе свободно избравших Его друзей, а не рабов. "Я вас не называю больше рабами, потому что раб не знает воли господина своего, Я называю вас друзьями, потому что Я всё вам сказал", - вот что говорит Христос. И нельзя ожидать, чтобы всякий человек без искания нашел бы окончательную форму истины, которая соответствует Божественной истине. А искание неизбежно бывает периодами неясно. Ставятся под вопрос вещи, которые в конечном итоге могут быть оправданы, но которые на пути искания должны быть аналитически рассмотрены, постольку, поскольку мы употребляем слова. Паскаль молился Богу и говорил, кричал, что не может Его найти, и Бог ему сказал: "Ты бы Меня не искал, если бы ты Меня уже не нашел". И это надо перенести на все религии мира. Бога невозможно выдумать. Когда человек говорит: "Я опытно знаю, что есть Божественная сила", это значит, что он коснулся хоть края ризы Божественной. И поэтому мы должны относиться с глубокой вдумчивостью к тому, что люди опытно знают о Боге, даже если они выражают это совершенно неприемлемыми формами благочестия или мировоззренческими представлениями. И нам надо быть очень осторожными.
  Какие вопросы ставит Христос? Он не спрашивает людей, веруют ли они в Бога, не спрашивает ничего о том, как они к Нему относятся, Он их спрашивает: Одел ли ты нагого? Накормил ли голодного? Посетил ли больного? Не постыдился ли признать, что тюремный заключенный - твой друг? Он им ставит только об одном вопрос: "Ты был человеком - или ты и не человек? Если ты и не человек, то в Царство Божие тебе дороги нет, потому что обожиться может человек; если ты был человеком - вот тебе и путь-дорога. Даже материалист верит в человека по-своему. У него образ человека с точки зрения религии очень несовершенный, неполный, но он верит во что-то. Часто он верит в какую-то нравственную правду, цельность, которую мы нередко заменяем благочестием. Гораздо легче человеку, который говорит: "Я голоден", ответить: "Иди с миром, я о тебе помолюсь", чем разделить с ним то малое, что у тебя есть. Апостол Павел говорил, если труба не будет звучать ясно, то никто в бой не будет готовиться. Диалог может быть только между людьми, которые убеждены в том, о чем они говорят, но готовы слушать другого: не откроет ли он им чего-то, чего они сами не нашли и не знают. Мы должны относиться с глубоким уважением к людям иной веры или к инакомыслящим, искать в том, что они нам говорят или что явствует из их жизни, обогащения себе и понимания их, с ними делиться тем богатством, которое у нас есть, которое, может быть, ни вы, ни он, ни она не воплощаем, но которое всё равно остается реальным.
  Есть люди, которые не умеют или не могут воплотить чего-нибудь, но которые могут с убедительностью сказать, что это правда. Не нравственное совершенство, не житейское совершенство, а внутренняя правда человека играет большую роль. И поэтому иноверный, инославный, язычник по нашим понятиям, неверующий - если он всем сердцем и умом живет согласно своей вере и верит в то, что говорит, может сказать слово правды, и мы можем научиться чему-нибудь. Можно встретить много людей достойных, с которыми никак нельзя согласиться, и которыми всё равно можно восхищаться - замечательные люди. Научить можно только тому, что сам познал на опыте, и вести безопасно можно только по тому пути, которым прошел сам. В этом смысле слова Христа о том, что Он - Учитель и Наставник, всеконечно истинны: нет никого другого, кто может быть путеводителем, чтобы привести нас от земли на небо, потому что Он - единственный, Кто сошел с неба на землю, наш Живой Бог, ставший живым человеком, и Кто может научить нас тому, как стать сынами и дочерьми Божиими, и помочь нам войти в Царство Божие.
  Первая задача, первый долг и функция всякого духовного наставника - быть, насколько он может, глубоко и самоотверженно укорененным во Христе. Во Христе - потому что Он есть Живой Бог, Который пришел открыть нам то, что один только Он знает о Себе, о Боге и о человеке, которого Он создал по Своему образу; только Он один может раскрыть нам масштаб человека. И это видение человека, это учение дается нам не только в молитвенном общении, в молитвенном размышлении, которое ставит нас лицом к лицу со Христом и вкореняет нас в Его тайну, но дается нам тоже в слове, Им проповеданном нам в Священном Писании, которое для нас - Божие слово и Божия правда. Духовный руководитель, который не может никого взять за руку и привести в Царство Божие, куда он сам еще только на пути и которого еще не достиг в полноте, - это молиться за каждого, кто доверился ему. А молиться не означает сообщить Богу имя человека, рассчитывая, что Бог сделает все, что нужно сделать; молиться - значит принять человека в свое сердце, принять его настолько глубоко, чтобы отождествиться с ним, с ней, и держать этого человека перед Богом все время и всегда.
  О духовной жизни, о нашем духовном возрастании мы постоянно и ошибочно думаем в категориях борьбы со злом в себе самих, стараясь разглядеть, что в нас есть неладного, сосредоточиваясь на всем, что мы можем обнаружить в себе темного, и на борьбе с этой тьмой. И вот пастырь не может никого привести никуда, если он различает только потемки, грех, зло. Он может помочь, только если, глядя на человека, он видит в нем извечную красоту образа Божия, если он смотрит на человека и видит его в славе, видит неискоренимую красоту и одновременно видит, как глубоко эта красота повреждена грехом, обстоятельствами, чем бы то ни было, что только может изуродовать этот образ. Мы - как картина великого мастера или как икона: если бы мы оказались перед лицом одной из прекраснейших картин в мире или перед иконой неописуемой красоты, которая пострадала от времени, от обстоятельств, от небрежности или от ненависти людской, у нас сердце надрывалось бы о том, как эта красота изуродована, но с каким благоговением, с какой заботой мы стали бы обходиться с ней ради всего, что в нее вложил художник, и всего, что еще осталось от его замысла. И только отождествляясь, сплетаясь как бы корнями с этой неизъяснимой красотой Божией в каждом человеке, мы можем начать вглядываться в то, что разрушено или повреждено, и постараться вернуть это к жизни.
  Духовный отец, духовный руководитель должен принять духовное чадо в свое сердце, в свое существо, отождествляясь с ним в молитве, в благоговении, так, что, когда он стоит с Богом, когда он стоит перед Богом в молитве, он должен приносить Богу каждого из тех, кто ему доверился. С другой стороны, существуют повседневные отношения, и здесь надо делать различие в отношениях к духовному руководителю. Есть то великое, что мы называем духовным отцом. Духовный отец - это тот, кто рождает нас, кто рождает нас к вещам вечным, к вещам божественным, кто открывает нам врата, которые иначе оставались бы закрытыми. И его мы можем найти не всегда и не везде, иногда приходится ждать очень долгое время, пока Бог пошлет нам такого человека. Духовный отец будет ожидать от нас веры. Закон веры и закон молитвы, правило веры и правило молитва порой одно и то же, и никто не может искренне молиться, не веруя в Бога, просто потому, что иначе каждая наша молитва будет или ложью, или же будет поверхностным и неправильным упражнением.
  Затем духовный отец поставит нас перед лицом нашей предельной ответственности по отношению к себе самим и по отношению к Богу и, соответственно, ко всему остальному, что есть в мире. Роль духовного отца - не держать нас в инфантильном состоянии и "вести за ручку" с того дня, как мы его встретили и пока он или мы не умрем, но помочь нам вырастать в зрелость, такую зрелость, которая означает всегда и содружество, и руководство Божие, святых, духовного отца, но не означает "зависимости" в том смысле, в котором этот термин употребляется в наши дни. Учиться зрелости - очень существенный момент христианской жизни, потому что нас так часто учат не зрелости, а ребяческому отношению к кому-то, кто якобы умнее нас и о ком мы иногда годы спустя обнаруживаем, что он так же "плавает" в вещах божественных, как и мы сами. Роль наставника - привести нас и поставить лицом к лицу с нашей собственной душой и требовать от нас предельной цельности и достоверности, стояния перед Богом в правде и послушании Ему так совершенно, как мы только умеем.
  Послушание можно понимать двояко: или как принуждение и порабощение, или же как открытость сердца и напряженное, страстное стремление услышать. Христианское послушание - не принуждение и не подчинение, христианское послушание, если взять латинский корень этого слова, означает слушание: слушать всем своим умом, всем своим сердцем, всем своим существом для того, чтобы услышать Бога, говорящего нам. И также прислушиваться к своей собственной цельности и честности, ставя пред собой вопрос: достаточно ли я созрел, чтобы сказать "Аминь" тому, что я услышал, и стать делателем, а не только слышателем Божиих заповедей. Бог дожидается гармонии и единства между тобою и Им, а не того, чтобы из страха или по принуждению ты делал что-то, что остается внешним действием, а не выражением того, чему ты научился и чем стал.
  Роль духовного отца - не только научить нас зрелости, но и научить нас преодолеть наше собственное внутреннее сопротивление: не сопротивляться услышать, когда слушаем, не сопротивляться сделать больше, чем мы воображаем, что можем сделать. Когда мы слышим слово Божие, мы, может быть, не всегда способны воплотить его в конкретные формы и действия, но когда наш духовный отец, перед лицом конкретных обстоятельств нашей жизни, говорит: "Вот что говорит Бог, и вот как нужно это понимать в твоих обстоятельствах", - тогда мы должны быть готовы сказать: я сделаю это с верой, я сделаю это с доверием, я послушаюсь по смирению, потому что мне не ясна картина, я не вижу происходящего, но я знаю, что верю тому указанию, которое мне дается. И тогда мы можем научиться, с одной стороны, преодолеть свои страхи, свою самососредоточенность, свою предвзятость, свое сопротивление, свое нежелание услышать, и мы тоже можем научиться слышать всем своим умом и всем сердцем слово конкретное и кровное: конкретное, потому что оно отвечает на наше конкретное положение, и кровно-родное, потому что оно нам сказано лично и прямо.
  
  1.5
  
  Человечество мы должны воспринимать так: мы видим, какими мы призваны быть, глядя на Христа. И чем глубже мы это воспринимаем, тем больше видим, как мы далеки от этого образа; но видим тоже, как к этому образу устремляться, потому что Христос нам сказал: Я есмь Путь и Истина и Жизнь. Он не только говорит нам: "Ищите, как умеете", Он говорит: "Я - путь. Если вы будете идти Моим путем, то станете подлинными людьми, детьми Божиими". Каждый из нас призван быть сосудом, в котором находится эта святыня Святого Духа; мы призваны быть храмами Святого Духа. И в этом отношении мы являемся храмами, но часто оскверненными. Апостол Павел говорит, что мы святыню носим в глиняных сосудах, и без трещин; а мы все с трещинами, греховны. Мы можем терять сознание Святого Духа в себе; как бы Он в нас ни действовал, мы можем заглушить Его голос. Опять-таки, апостол Павел пишет, что иногда Дух Святой говорит в нас ясно, называя Бога Отцом нашим. Это значит, что в такой момент мы должны бы быть детьми Божиими, так же как Иисус Христос является Сыном Божиим; то есть через укорененность во Христе, приобщенность Ему, соединение с Ним мы должны стать уже не приемными детьми Божиими, а, как святой Ириней Лионский очень смело говорит, во Христе и силой Святого Духа стать единородным сыном Божиим и коллективно, все вместе, и каждый из нас.
  Во Христе и Духе мы все в Боге. И в этом отношении Вера - нечто непостижимо великое, потому что это уже Царство Божие, пришедшее в силе, то есть оно как бы тут, но оно должно еще осуществиться в нас; оно тут в своей полноте, но каждый из нас его должен осуществить в себе или войти в его полноту. Именно это отец Георгий Флоровский имел в виду, когда говорил, что вера и дома и на пути одновременно. Она дома, потому что мы уже дети Божии, она на пути в каждом из нас, потому что мы все в становлении. И вот это мы должны помнить: меньше этого вера не может быть.
  Церковь как историческое явление приняла на себя формы, которые ей не присущи. И это сейчас проблема, которую Церковь должна глубоко рассмотреть и на которую она должна творчески отозваться. Если мы посмотрим на церковные структуры, то увидим, что они являются как бы копией тех структур, которые были в Восточно-Римской империи, то есть строго иерархической системы с величием, с торжеством, с грандиозностью; это одно. Второе: в древней Церкви, в самый ранний ее период, когда еще проповедовали апостолы и их прямые ученики, христианами становились люди, которые лично пережили встречу со Христом - или непосредственно, как апостол Павел, как другие ученики Христовы, или потому что они встретили таких людей, которые были живыми иконами Христа, людей, которые могли свидетельствовать о Христе и о спасении, как то определяет апостол Иоанн: мы говорим о том, что мы слышали, что видели своими очами, и что осязали руки наши. Такой человек говорит, конечно, совершенно иначе, нежели тот, который понаслышке повторяет сказанное кем-то другим двадцать поколений тому назад. Поэтому ранняя Церковь была немногочисленна, она была укоренена в опыте о Христе, она за этот опыт платила мученичеством, смертью, пытками, изгнанничеством - и это в течение трех-четырех веков, не только первое поколение так пострадало, а в дальнейшем тоже.
  Когда император Константин признал христианство не как враждебное явление, а как явление сначала приемлемое, а потом и желанное, она переменилась глубочайшим образом. Те люди, которые ни за что в христианство не пришли бы, когда это могло стоить им жизни, влились в нее, потому что этой вере покровительствовал император. И она разжижилась, в нее вошли элементы, которые никоим образом не хотели бы мученичества, а хотели человеческой славы, человеческой обеспеченности, хотели быть как бы по правую руку императора. И вдобавок, структуры христианские начали делаться похожими, по воле императора и с согласия самих христиан, на структуры империи. То есть патриарх был параллелью, стоял как бы параллельно с императором, архиепископы и епископы тоже имели свое иерархическое положение. В поколении, где христианская вера не зависела исключительно от огненного опыта Святого Духа и Христа, где люди в значительной мере делались верующими понаслышке, появилось расслоение между людьми образованными, знающими, что такое христианская вера как вероучение, а не только как опыт, и людьми, которые не имели доступа ни к какой письменности и поэтому могли только понаслышке узнавать о христианской вере.
  И в результате епископат, духовенство приобрело положение учительное, но не потому, что из них как бы изливался свет святости, а потому что они знали, что передать следующему поколению или своим современникам. И получилось постепенное расслоение между духовенством и мирянами. В ранней Церкви этого разделения не было в том смысле, что было одно живое тело, в котором разные члены (апостол Павел об этом подробно говорит) имели различные функции. Но функция - это одно, а сан и возвышенность - это совершенно другое. А если уж говорить о сане и о его высоте, то надо помнить слова Христа о том, что никто большей любви не имеет, как тот, кто жизнь свою отдаст за ближнего своего. Своим ученикам Он говорил: Кто из вас хочет быть первым (то есть быть самым истинным Моим учеником), должен стать всем слугой. И на Тайной вечери Он снова говорит: Смотрите, вы Меня называете Учителем, а Я среди вас, как служащий... Это у нас пропало в значительной мере, если несовершенно, потому что церковь влилась в структуры светские.
  В результате этого получилось расслоение между мирянами, которые не чувствуют ответственности за Церковь и которым как будто даже говорят: "Ты только делай то, что тебе сказано, и все будет хорошо", и духовенством, которое в результате возомнило, что оно имеет право "руководить стадом Христовым". А миряне - это не стадо, это живое тело Христа, и духовенство - это не вожди и не начальники, а слуги. И к этому нам надо как-то вернуться, сознанием сначала вернуться. Надо учить людей, и начать с себя самого. То есть священник или епископ поставлен вести народ в эту тайну освящения мира, но каждый на своем месте должен быть готовым жизнь свою отдать. И когда мы говорим "жизнь отдать", мы не говорим романтически о том, чтобы умереть в пытках и т.д., но отдать каждый день, каждый час своей жизни на то, чтобы все вокруг было освящено. Мы не говорим, что нет таких священников или епископов, но в целом такой подход к Церкви редко встречается. И миряне, которых апостол Петр определяет, как царственное священство, народ святой, храм Святого Духа, оказываются просто подвластным "стадом", которому говорится: "Поступай так-то, делай то-то, учись этому, верь в то или другое".
  А что такое царственное священство? Если прислушаться к святому Максиму Исповеднику, то он говорит, что человек был создан для того, чтобы всю тварь привести к Богу, что он создан как участник двух миров: вещественного и духовного, он в себе совмещает эти два полюса. И в этом смысле всякий верующий в Церкви является священником, то есть человеком, который освящает тварь, который делает ее святой, что значит - Богу посвященной и пронизанной Божественной благодатью. Это призвание каждого христианина, не только священника; у священника есть своя задача. И мирянин это не только человек, который живет "в миру", это человек, который Христом послан в мир для того, чтобы все, к чему он прикоснется, сделать святыней: он священник в этом отношении. То, как мы относимся к предметам, которые вокруг нас, то, как мы относимся к людям, то, как мы относимся ко всей природе... Если мы думаем о том, что все это создано Богом в любви, с тем, чтобы все вошло в тайну приобщенности Ему, как благоговейно мы бы относились ко всему тому, к чему мы прикасаемся - словом ли, взглядом ли, прикосновением ли руки. Мирянин вступает на этот путь в момент, когда его готовят к принятию крещения, потому что через крещение человек соединяется со Христом и в этом таинстве погружения в воды смерти и жизни, выходя из них новым существом, человек делается уже как бы носителем Христа.
  Святой Василий Великий говорил: всякий может управлять и властвовать, только царь может умереть за свой народ... И вот это роль всякого христианина - и мирянина, и священника, потому что если мы называем народ Божий, laos, таким словом, оно включает всех: и новорожденного младенца, и патриарха. Это народ Божий, и в этом отношении мы все являемся царственным священством через то, что мы должны быть готовы жизнь свою положить за каждого человека, который находится в Церкви и особенно вне Церкви: Я вас посылаю, как овец среди волков... Мы овцы не в том смысле, что должны быть блеющим стадом, которому нечего говорить или нечего давать. Нет, мы - общество людей, которые должны идти в мир, идти туда, где не слышали о Христе, туда, где не верят в Бога, идти туда, где разврат, где неправда, где нет веры, где нет надежды, где нет радости, где нет любви, и все это приносить туда в себе и давать ценой своей жизни. А "ценой своей жизни" не значит умереть: умирать можно каждый Божий день, отдавая свою жизнь другим людям. Умереть на плахе это одно мгновение, умирать изо дня в день - это другое дело.
  Один монах, священник провел в концентрационном лагере 26 лет. Он сидел перед митрополитом на койке с сияющими, светящимися глазами и говорил: "Вы понимаете, Владыко, как Бог был добр ко мне! Меня, неопытного священника, Он избрал, на пять лет в одиночку посадил, в тюрьму, а потом на 26 лет в лагерь, для того чтобы я был священником там, где он больше всего нужен был и куда священника свободного не пускали..." Все, что он вынес из этого ужаса, это благодарность за то, что он принес свет туда, где была тьма, надежду - туда, где не было надежды, любовь - и какую любовь он мог проявить! - туда, где любовь колебалась от ужаса, страха и страдания. И вот это является царственным священством. Да, как царь, он отдал свою жизнь. И предельное проявление этого царственного священства, если можно так выразиться, крайний пример его - Господь Иисус Христос, первый мирянин. Он, технически говоря, не священнического рода, Он не священник, Он мирянин, первый член царственного священства. Но Он одновременно Первосвященник всех живых существ. И вот к этому мы должны стремиться и возвращаться.
  Часто молодые священники (да и священники среднего возраста, которых жизнь, может быть, не ломала внутренне) считают, будто они могут всякого наставить и привести ко спасению. Это очень страшное искушение для священника. Роль священника, духовника или просто близкого друга - не ступать "обутыми ногами" на священную землю. Не всякий священник имеет дар духовничества. Священнику дано исполнять таинства, он может именем Христовым разрешить грехи человека, который каялся, причем не просто разрешить все грехи, которые были названы. Священнику дано читать разрешительную молитву; благодатью Божией, поскольку ты исповедался Самому Христу, он был свидетелем твоего покаяния. Но это не значит, что всякий священник получает другие дары. Рукоположение не делает человека умным, красноречивым, ученым, святым. Он делается тайносовершителем. Это колоссального размера вещь, но это не все.
  Одна из вещей, чему должен священник научиться, это - быть при человеке и молчать, и вглядываться, пока или Господь Бог ему не откроет нечто, или из собственной опытности он не уловит что-то и не сможет тогда внести какой-то небольшой вклад. Но именно вклад этой минуты. Не "теперь я тебя понимаю и буду тебя вести", а "теперь я, кажется, понял что-то, что тебе нужно, я с тобой поделюсь тем, что знаю или думаю, будто знаю, а ты бери или не бери". Конечно, в зависимости от того, кто говорит, мы примем его слово с большей или меньшей готовностью исполнять его совет, но в сущности, очень важно, чтобы священник не думал, будто он может заменить собой Святого Духа. Духовность мы описываем большей частью внешними проявлениями: молитвенностью, теми или другими добродетелями, смирением и т.д. Но в сущности своей духовность - это воздействие Святого Духа на душу человека и отклик с его стороны. Но к сожалению, чем моложе священник, тем больше он "знает", потому что его учили в богословской школе "всему" и он "все знает". Это только потом начинаешь понимать, что ты ничегошеньки не знаешь, так как до тебя не дошло опытно то, о чем ты говоришь.
  Молодого священника надо воспитывать так: Да, ты получил образование в богословской школе, будь то семинария, будь то академия, но все равно это умственное образование тебя святым не могло сделать; не воображай, что можешь людей вести от земли на небо... Знаете, когда люди берут проводника в горы, они выбирают человека, который там бывал, знает дорогу, уже проходил ею. А молодой священник, который говорит; "Я получил полное богословское образование, я могу взять человека за руку и привести в Царство Божие" - не прав, потому что он там никогда не бывал. На дискуссии в Троицкой лавре молодой студент митрополиту сказал: "Но разве священник не икона Христа?" Он ему ответил: "А ты когда-нибудь задумывался над тем, что такое икона?" - "Да, - говорит. - задумывался". - "А я тебе скажу: икона делается иконой, когда она освящена, до того она - дерево и краски. Так пока ты не станешь сосудом Святого Духа, ты дубина, на которой намазана краска..." Он, конечно, его за это не поблагодарил, но это правда. Это может быть неприглядная правда, но опытный священник по себе знает, что никто не имеет права просто так, потому что он понаслышке что-то знает, "вещать" и думать, что другой ниже его.
  Это благодатное состояние отдельных избранников; и никто из священников не имеет никакого права воображать себя старцем на том основании, что он может дать умный совет при случае. Сказанное здесь относится к явлению, которое в древности и в средние века называли младостарчеством. Это подход молодого, неопытного священника, который из того, чего он начитался или потому что его так учили, думает, будто он все вопросы может разрешить без личного опыта о Боге и без личного возрастания в святость. Это совсем не говорит, что мы относимся к современной нам Церкви, которая может быть, вымирающая, но пока еще живая, или к другим священникам с презрением. Каждый священник должен сознавать, что он не в состоянии решать вопросы каждого человека. Даже у апостола Павла есть места, где он указывает: это я вам говорю именем Божиим. Этот момент нам кажется очень важным в жизни приходов, потому что архиерея вы видите на службе, иногда можете иметь с ним дело, но общаетесь редко, а приходской священник - он-то может действительно скривить вашу духовную жизнь. Известны случаи, когда священник с уверенностью говорил то или другое, но с уверенностью, которая происходила от его самоуверенности, а вовсе не от того, что Господь Дух Святой ему открыл глаза на ту или иную нужду человека.
  Иногда священник должен уметь выслушать человека и сказать: "Мне нечего тебе говорить. Я буду о тебе молиться". И это не унизительно. В жизни святого Амвросия Оптинского есть два случая, когда к нему приходили с вопросами, он в течение двух-трех дней не давал ответа, и вопрошавшие торопили: "Нам же надо домой, у нас промысел, работа, семья, что же ты молчишь?" И он отвечал с грустью: "Три дня я молю Матерь Божию об ответе, - Она молчит; как же я могу тебе ответить?" Можно сказать: "Знаешь, у меня нет ответа, который из моей глубины шел бы к тебе, но я буду о тебе молиться, думать; если что-нибудь придет мне на мысль или на сердце, я тебе скажу..." Или можно сказать: "Знаешь, я именем Божиим тебе ничего не могу сказать, но вот что я вычитал в житиях святых, в Священном Писании. Я повторю, а ты посмотри, пригодно ли это". Иногда бывает, что даже неопытный священник, потому что человеку нужен ответ, вдруг скажет нечаянно то, что нужно сказать.
  Если мы посмотрим на историю Церкви - кто были святые? Не только епископы и не только члены духовенства. Некоторые святые были в сане, а некоторые и не были, масса святых были просто миряне - и достигли такой духовной высоты и святости, что из них лился свет Фаворский, они были убедительны тем, что они собой представляли. Есть рассказ из житий святых египетской пустыни о том, как пришли трое к одному старцу в пустыню, и двое ставили ему вопросы, на которые он отвечал, а третий сидел и молчал. И когда беседа кончилась, старец-подвижник ему говорит: "А ты ничего не спросишь?" И тот ответил: "Мне достаточно смотреть на тебя, авва". Вот если бы наши священники, включая митрополита и кого угодно, могли быть такие, что - встретил его, посмотрел и подумал: О! В этом человеке есть что-то, чего у меня нет!.. К.С. Льюис говорил: Разница между верующим и неверующим та же самая, как между статуей и живым человеком. Статуя может быть в тысячу раз прекраснее данного человека, но она каменная, она не движется, молчит. Человек может быть уродлив и ничем не выдающийся, но он полон жизни... И вот такими мы должны стать. С другой стороны, судить о священнике только по его жизни или по тому, что ты видишь в его жизни, нельзя, потому что ты видишь внешность. Скажем, ты видишь, что он грешный человек, а ты разве видишь, как он плачется перед Богом, как он страдает о своем падении или о своей слабости.
  
  
  1.6
  
  Миряне должны играть свою роль. Не надо ставить священника, особенно молодого, на такой пьедестал, чтобы он думал, будто он духовный гений. И надо его поддерживать, чтобы ему не было страшно быть обыкновенным, "полубездарным" священником, если он таков. От священника вы имеете право ожидать, чтобы он благоговейно совершал службы, чтобы он молился за вас и с вами, но рукоположение не дает священнику ни богословского знания, ни "рассуждения духов", ни понимания того, что другой человек переживает, ни способности проповедовать. Это все иное, это может иметь любой человек. Но священнику дана благодать совершать таинства; от него можно их принимать. В остальном надо больше развивать сотрудничество между мирянами и священниками, чтобы священник не имел тенденции и желания властвовать над уделом Божиим. Потому что миряне могут сделать из священника какого-то псевдостарца: он будет воображать, что он духовник, что он "ведет" и все знает. Должно быть сотрудничество, соработничество.
  Церковь должна быть местом встречи между Богом и человеком, но встречи не мимолетной, длительной, лучше постоянной. И во Христе и во Святом Духе мы соединены с Богом и Отцом. Таким образом, присутствие Божие в Церкви явно и во Христе и в Духе, и приводит нас к Отцу нашему Небесному. Во Христе мы видим человека в его полноте и совершенстве, потому что лишь поскольку человек един с Богом, он вполне человек и совершенен в своем призвании. Один из немногих как Человек в нашей истории, Который достиг этой меры или, вернее, Который явил эту меру, это Христос Спаситель, Который в равной мере, одновременно - и подлинный, совершенный человек, и подлинный, совершенный Сын Божий, Бог. Таким образом, в Церкви мы во Христе должны видеть, чем призван быть человек, что такое человек. Об этом в одной из своих проповедей ясно говорит Иоанн Златоуст: если вы хотите познать, что такое человек, не озирайтесь на престолы царей или на дома вельмож, - поднимите глаза к престолу Божию, и вы увидите восседающего во славе Сына Человеческого, Господа Иисуса Христа. Но есть в Церкви и иное человечество - наше, человечество несовершенное, человечество греховное, человечество в продвижении к своему призванию - или наоборот, все дальше от него отпадающее. Человечество эмпирическое, которое мы знаем, в этом отношении двусмысленно, потому что нам дана свобода выбора между Богом и безбожием, между жизнью и смертью, между добром и злом, между тем, чтобы выполнить свое призвание - или от него отречься, мимо него пройти. Апостол Иоанн Богослов говорит: Свет во тьме светит, и тьма с одной стороны, не принимает его, с другой стороны - не может его угасить.
  Церковь - эсхатологическое явление. Это слово греческое, тон эсхатон, и обозначает две вещи: или совершившееся, или решительно случившееся. Совершившееся - это воплощение Слова Божия. В каком-то отношении конец времен (не как "конец времени", а то, что должно в конечном итоге быть явлено во времени) уже совершен. Есть один Человек, Который обожен до конца. По слову апостола Петра, обращенному к каждому из нас, это наше призвание: стать причастниками Божеского естества. В Своем человечестве Христос уже является тем, чем призван стать каждый человек и может стать каждый человек, если только он ответит на свое призвание. Пока эта осуществленность нам видна только в Господе нашем Иисусе Христе. С другой стороны, явление Христа, воплощение Сына Божия - событие решающее, потому то разделение, та пропасть, которая прежде существовала между Богом и человечеством, уже как бы закрыта. И она закрыта в гораздо большей даже мере, чем мы себе это представляем. Можно вспомнить о сошествии Христа в ад. Ад Ветхого Завета - не тот ад, который мы видим описанным у Данте или в полуфольклорной-полубогословской литературе; это не место мучения, не место наказания, это нечто гораздо более серьезное. То, что описано в Ветхом Завете, это не место, куда идут грешники, это то место, куда идут все умирающие - потому что все отделены от Бога. Да, в этих глубинах есть разные как бы области.
  Можно вспомнить притчу о богаче и Лазаре, Лазарь почиет в лоне Авраамовом, в месте упокоения, тогда как богач страждет, просит милости у тех, кого он оставил без милости; и однако и тот и другой находятся в страшном отдалении от Бога, в месте Божия отсутствия. Одни остаются связаны с Богом верой, внутренней верностью, молитвой, праведностью своей прошлой жизни, ожиданием (и это решающий момент) Мессии, ожиданием Спасителя, Который разрушит средостение между Богом и человеком, отпадшим от Бога собственной волей. Христос спускается в эти глубины, и тут объясняется место псалма, где говорится: Куда, Господи, пойду я от Тебя? на небесах Твой престол, в аду - и там Ты еси. Это пророческое слово, потому что оно противоречит тому именно представлению об аде, которое качествовало в то время, ветхозаветному представлению об аде как о месте, где Бога нет, о месте, где только тоска по Богу, вера Ему, поклонение Ему - как бы в Его отсутствие. Этот стих псалма объясняется именно так; он пророчески говорит, что после распятия Христа, пока тело Его обоженное лежало во гробе, человеческая душа Христова во славе Своего Божества сошла во ад и исполнила, то есть заполнила собой все. Ад, где твое жало? Смерть, где твоя победа?..
  В этом отношении, когда мы говорим о человечестве и о Церкви, мы должны понимать, что в человечестве есть один абсолютно ясный светоч - это Христос, и затем есть все остальное человечество, которое находится в борении, в становлении, отпадая, восставая, идя к Богу или удаляясь от Него. И поэтому человечество и Божество соединены в таинственное общество, - но общество это в становлении. Это общество, которое Самарин называл организмом любви, потому что Бог, являющийся любовью неизреченной, Собой его наполняет, Бог является его жизнью, Бог является Тем, Который постепенно превращает полумрак в полусвет и полусвет в полный свет дневной. Но то, что случилось в день воплощения Слова Божия, в день Богоявления, то есть крещения Христа, в день Его распятия, смерти, сошествия во ад, Воскресения, вознесения - все это, как дрожжи, действует в человеческой истории. Во Христе Церковь уже является тем, чем она призвана быть, является также в значительной - большей или меньшей - мере в Его святых, и в меньшей мере в тех из грешников, которые рвутся к Богу. Святой Ефрем Сирин, говоря о Церкви, определяет ее так: Церковь не является обществом святых, она является толпой кающихся грешников... Решающее слово, конечно, "кающиеся", потому что недостаточно быть грешником, надо быть Бого-обращенным грешником; и слово "кающийся" именно об этом говорит. Кающийся - не тот, который плачет над собой, сетует о своих грехах, но не поворачивается лицом к Богу, не рвется к Нему. Мы постоянно горюем о себе, но не обязательно в результате этого мы отрываемся от того, что нас и порабощает, и ранит, и убивает, и мучает, ради того, чтобы повернуться лицом к Богу, устремиться к Нему хоть отчаянным желанием своим.
  О Церкви говорят в Символе веры: Единая Святая Соборная Апостольская. Единство Церкви должно определятся единством Бога и единством людей с Ним. Это не человеческий сговор о том, чтобы остаться неразрывно друг с другом, - такое единство разбилось бы давным-давно, и оно не было бы творческим, оно было бы постоянным колебанием. Единство Церкви должно покоится в единстве Бога. Уже богословы древности говорили, что учение о Святой Троице - это учение о совершенном обществе: о Трех, Которые являются Единством, и о Единстве, Которое выражается в Троичности. Это образ, к которому должна быть призвана Церковь. Христос сказал: Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас, то Церковь в этом отношении должна являться единством, - и вместе с тем единством в становлении; единством, которого ничто не может разрушить или поколебать, куда не могла бы вкрасться трещина, и вместе с этим в плане человеческом в ней есть некая разъединенность еще не слившегося человечества.
  Соборность не является человеческим единодушием о Боге, или о вещах Божественных, или о человеке, или о твари. Через соборность Церкви должно быть явлено то, что апостол Павел называет умом Христовым. Каждый из нас призван через веру в Спасителя, через тесное с Ним единение, через общение в таинствах так с Ним сродниться, так стать единым с Ним, чтобы наши мысли были Его мыслями, наши чувства - Его чувствами, наша воля - Его волей. Не в том смысле, чтобы Его мысли, Его воля, Его чувства вытеснили все наше собственное, а в том, чтобы то несовершенное понимание, несовершенная любовь, несовершенная воля, которые в нас, были бы оздоровлены, пронизаны Божественным светом, пронизаны истиной и жизнью, и светом. Любовью общаясь друг с другом, отказываясь посильно от всякого самомнения, самолюбия, искания своего, отказываясь от всего, кроме как от совместного искания правды Божией. И соборная истина в конечном итоге должна совпадать безусловно с умом Христовым, с мыслью, замыслом, путями Божиими. Вера определяется как апостольская, потому что учение Христа и учение о Христе дошло до нас через святых апостолов, через евангельское повествование, через их проповедь, через установление ими христианских общин, через написание ими четырех Евангелий, через их послания; через то воспитание, тот пример, ту отдачу своей жизни, которую явили апостолы.
  В древности, когда поднимался какой-нибудь вопрос о вере, о церковном устройстве, люди обращались к той или другой общине, основанной одним из апостолов, где он учил, проповедовал и действовал и, порой, умирал. К этой общине обращались с вопросом: чему вас научил Петр? чему вас учил Павел? что вам говорил Варнава? и так далее... В первое время это было относительно просто в том смысле, что даже после смерти апостолов там были еще люди, которые их знали, которые их слышали, видели, которые могли свидетельствовать о том, что они сами слышали и видели, чему они были научены. Позже воспоминание осталось только посредственное, не в современном смысле слова - "несовершенное", а - опосредованное, путем посредников. Но слово апостольское, слово Самого Христа переживалось как такая драгоценность, такая святыня, что в течение долгого времени люди повторяли точно то, чему они были научены. В тех культурах, где письменная образованность не преобладает, где люди передают изустно то, чем они хотят друг с другом поделиться, - в этих культурах очень точно и очень верно передается то, что когда-то было услышано. Таким образом, был целый ряд христианских общин, которые считались апостольскими, основанными апостолами или слышавшими их учение.
  Где границы Церкви? Ведь уже в эпоху апостолов были разногласия. Мы находим у апостола Павла целый ряд мест, где он обличает людей, уклоняющихся от здравого учения. Он пишет об этом Титу, Тимофею, призывая их настаивать, учить, убеждать людей не отклоняться от той истины, которая первично была им передана в своей чистоте очевидцами Слова, очевидцами жизни Христа, людьми, которые слышали Его непосредственно, и самыми приближенными, которые были отделены от Него только одним поколением. С другой стороны, мы знаем, что апостол Павел, предвидя (да и в его время они были) разногласия, разделения, споры, не отчаивался. В одном месте своих посланий он говорит, что ему все равно, с каким намерением люди проповедуют Христа, - даже если они проповедуют для собственной славы, для того чтобы возвысить себя: как бы они ни проповедовали, с каким бы намерением они ни проповедовали, проповедуют-то они - Христа. С другой стороны, он говорил, что разделениям надлежит быть неизбежно, потому что познание Бога - не умственное познание, это опытное познание, и достигается оно целой жизнью, внутренним борением, способностью вслушаться в голос Святого Духа, говорящего в нас. И поэтому неизбежно, что одни слышат ясно, а другие притупленно; и должны быть обсуждения. Но при обсуждениях среди людей бывают разногласия и споры, и по этому поводу он говорит, что и этого не надо бояться: эти расхождения неизбежны, чтобы наиболее мудрые были явлены, чтобы те, которые могут свидетельствовать о Божией правде наиболее совершенно, рано или поздно были узнаны; в их словах будет узнана Божия правда, Божия истина.
  Поэтому когда мы говорим о том, едина ли Церковь, разделена ли она, в каком-то отношении можно сказать, что она едина, что всякий человек, верующий во Христа, всякий человек, всецело, со всей честностью и добротностью принимающий учение Христа и живущий по нему, является живой клеткой этой тайны Церкви, которая является в первую очередь тайной встречи каждого человека с Живым Богом, местом этой встречи и путем к этой встрече. С другой стороны, мы знаем, что человеческое несовершенство часто ведет к извращению даже самых ясных утверждений Священного Писания. Тут играет роль не только личное непонимание, но порой разрушающее, разрушительное несовершенство проповеди, извращающей учение или облик Христа. И тут вступает в силу понятие разделенности на другом уровне. Однако и тут мы должны помнить, что это не конец всего. В Церкви говорят о ересях и о расколах. Ересь - это лжеучение; раскол - это расхождение между людьми не на вероучительном основании, а по другим причинам. Но если они говорят о ереси и о расколе, то этим же утверждают, что люди, отпавшие от истины или от единства, все еще остаются христианами. Мы ведь не называем еретиком или раскольником буддиста, мусульманина или язычника: чтобы быть еретиком или раскольником, надо быть христианином. И это мы очень легко забывают в минуты полемических споров.
  В древней христианской литературе, в книге Иоанна Мосха "Луг духовный" рассказывается как чистосердечный священник чистой, святой жизни придерживался какого-то еретического учения. Его дьякон был правоверный православный, и у него болела душа о том, что его настоятель, такой светлый, такой чистый пример истинно-евангельской жизни, догматически придерживается лжеучения. И как-то дьякон ему об этом сказал. Священник возразил: Как же это может быть? каждый раз, когда я совершаю литургию, в момент освящения Даров мне сослужат два ангела. Они не могли бы сослужить с еретиком!.. Потом в простоте своего сердца он говорит: А я их спрошу, кто прав: ты или я... И вот во время богослужения после освящения Даров он остановился и обратился к ангелам: Мой дьякон, который образованнее меня, говорит, что я придерживаюсь ложного учения, а вы со мной сослужите. Как это может быть?.. И один из ангелов ему говорит: Мы сослужим тебе по велению Божию ради чистоты твоего сердца; а не сказали мы ничего тебе, потому что нам было велено не отнимать у твоего дьякона возможности проявить к тебе подлинную христианскую любовь и тебя наставить.
  Это говорит, что мы друг за друга ответственны. Если кто-нибудь впадает в то или другое согрешение, то мы, верные, должны ему помочь, обратить его внимание на его ошибку и не клеймить, но стараться передать ему истину. А передавать истину большей частью приходится не путем спора, а путем явления чего-то высшего. Иподиакон Тихон, который в России проповедовал в начале революции говорил: когда споришь с неверующим, не говори против него, потому что он захочет себя защитить и будет всеми силами тебе перечить и закрываться от той истины, которую ты провозглашаешь. Говори выше его, чтобы высота и красота того, что ты говоришь, его пленила и чтобы он к ней устремился. Рассказ Иоанна Мосха нам говорит о том, что чистота сердца может сосуществовать с какой-то запутанностью ума, и поэтому мы не можем легко отбрасывать, осуждать человека: надо с большой бережностью относиться к инакомыслящим. Человек, крестившись, через какое-то время обнаружил, что крестивший его священник был еретиком. Он обратился к православному епископу с вопросом: действительно ли его крещение или он только им был осквернен? Епископ вызвал крестившего его священника и спросил крещенного: этот ли человек тебя крестил? И тот ответил: Нет! Меня крестил светозарный муж в белоснежной одежде, а этого человека, пока меня крестили, я видел: его в стороне от меня держали два мрачных существа.
  Антоний Храповицкий, бывший митрополит Киевский и учредитель в свое время Синодальной Зарубежной церкви, был одним из самых радикальных и узких богословов Русской Церкви. Он говорил, что ни католиков, ни протестантов нельзя считать христианами. Но в другой статье он говорил о том, каким образом из столетия в столетие менялось отношение Церкви к отколовшимся от нее обществам. Он отмечает факт, что Церковь относилась с уменьшающейся строгостью к отпадающим от нее еретикам, и ставит вопрос: как это объяснить? Неужели в Церкви притупилось чувство истины и потому Церковь относилась более безразлично к тем, которые проповедовали неистину, ложь? или можно это объяснить иначе?.. И его объяснение очень важным для нас. Он говорит, что первые ереси отрицали самые основы христианской веры. Те, кто отрицал Божество Иисуса Христа, кто отрицал Его человечество - просто отрицали самую сущность Воплощения и, значит, христианской веры. Но по мере того, как проходило время, отпадение от истины совершалось по причинам важным, значительным, но, однако, не лишающим отпадших веры во Христа как Сына Божия воплощенного. И по мере того, как проходили столетия, последующие ереси уносили с собой все большее и большее количество православной веры. Так что Церковь, которая осуждала самым суровым образом ранних еретиков, впоследствии стала применять менее суровые меры к еретикам позднейших столетий, потому что они сохранили больше истины и православной веры
  
  
  
  
  1.7
  
  Говорят, что Русская Церковь подхалимствовала советской власти и т.д., и т.п. Есть текст письма митрополита Анастасия, главы Зарубежной церкви после митрополита Антония Храповицкого, Гитлеру, где митрополит Анастасий его благодарит за все, что тот делает для Русской Церкви, и называет его богоданным вождем народов для освобождения России. Так если бросить на весы то, как вели себя наши иерархи, наши священники, наши верующие под гнетом, который был в Советской России, и то, что этот человек посмел сказать, будучи совершенно свободным (он даже не в Германии жил, он жил тогда в Югославии) - как он смел сказать такую вещь? И после этого кичиться тем, что "мы - свободная Русская Церковь, а те - изменники"... Зарубежная церковь приветствовала наступление немецких войск на Россию. В Париже в течение всей войны зарубежный приход служил молебны о победе немецких войск. Так знаете, после этого "чья бы корова мычала, а твоя молчала"!
  И страшно думать, что приезжающие из России идут в Зарубежную церковь, потому что у них какие-то сомнения по отношению к своему духовенству в России, а про зарубежников думают: "эти люди свободны, эти люди никогда не сдавались, никогда не изменяли своей царственной религиозной свободе". Прошло столько времени, что большинство людей не знает ни с чего началось, ни что было, а каждый совсем естественно остается там, где он был и есть. Этих людей нельзя осуждать. Тут громадная работа должна быть сделана, чтобы люди могли поверить. И, конечно, есть вина и за Патриархией. Конечно, везде есть люди и хорошие и плохие, и достойные и недостойные. Но я должен сказать, что надо с осторожностью относиться к тому, какими глазами вы смотрите, какими ушами вы слышите.
  Во время войны папа Римский тоже благословлял Гитлера. Уже с 1933 года, когда Гитлер начал свою деятельность, в Германии начались зверства, избиения, убийства, "ночь длинных ножей" уже того периода; начались гонения на евреев, началось совершенное уничтожение всех левых политических партий, так что все пострадали, кто не соглашался с ним. Митрополит Константин (он теперь в Америке) был тогда настоятелем в Берлине. Он был под митрополитом Евлогием, даже не патриарший. Его вызвали в министерство и поставили условие: или переходите в Синодальную, Зарубежную церковь, которую мы признаем, или вас вышлют отсюда... И он перешел. Есть русская пословица: неправ медведь, что корову съел, неправа и та, что в лес зашла... Было очень много соблазнов всякого рода, тут никакого сомнения нет. Существуют, скажем, письма, которые писались из России за подписью митрополита Сергия, которые были неприемлемы. Но известно и на опыте одного письма из России: очень уважаемый священник поместил письмо совершенно возмутительного содержания в зарубежной газете; когда я его спросили, то оказалось, что он его и не писал, и не видал. Поэтому очень трудно судить о том, что выходило из России за подписью, скажем, митрополита Сергия или других. Были поступки, которые очень коробили, но которые просто покрывали состраданием, больше чем уважением.
  Митрополит Антоний приводит несколько примеров. Вскоре после того, как он стал епископом, приезжал в Голландию Владыка Николай Крутицкий. О Николае Крутицком он знал только то, что печаталось и говорилось, то есть речи, проповеди, какие-нибудь документы, и у него было самое тяжелое впечатление о нем. Он приехал в Голландию. В Гааге было богослужение, он принимал в нем участие. Церковь - малюсенькая, алтарь такой, что между престолом и вратами можно одному человеку стоять, вокруг несколько человек, и пройти никуда нельзя. Там стоял Владыка Николай Крутицкий, митрополит Николай из Парижа, он, настоятель гаагского прихода и пара священников. В самом храме было что-то очень страшное, по-моему. Туда пришла горсточка наших прихожан, а кроме них - все, кто хотел следить за Николаем Крутицким: не скажет ли он, не сделает ли он что-нибудь, в ответ на что можно будет объявить: он советский шпион, он агент... И атмосфера была просто жуткая. Знаете: Владыка Николай стоял, молился и служил, как будто он один перед Богом, а в храме была такая чересполосица различных чувств, переживаний, что мне представилось: это Голгофа. Распятый Христос, рядом с Ним Божия Матерь и один ученик, на каком-то отдалении несколько женщин, которые не могли подойти, но остались сердцем и всем существом верны; а вокруг толпа. В ней - первосвященники, которые над Ним смеялись, воины, которые прибили Его ко кресту и разделяли Его одежду между собой: они ремесленники, им дела не было до того, кто умирает; народ, среди которого одни пришли посмотреть, как умирает человек (это бывает везде; когда во Франции еще работала гильотина, люди ходили в пять часов утра смотреть, как обезглавливают человека).
  Были там люди, которые думали, а вдруг Он сойдет с креста, и я смогу стать верующим без риска: Он победитель, я за победителем пойду!.. Были такие, которые, наверное, думали: только бы Он не сошел с креста, потому что если это произойдет, я должен подчиниться этому страшному Евангелию жертвенной любви, крестной любви!.. И просто народ, пришедший посмотреть, продавцы лимонада, прочий базар... И вот такое чувство у него было в этом храме: что в сердцевине один человек стоит только с Богом. Он не стоял так, потому что он переживал и его и окружение, - он знал это окружение. А Николай стоял и молился. Когда я выходил, одна голландка (Анс Ватерройс, он даже помнит ее) сказала: "Что это за человек? вокруг него буря, а он стоит, как утес". В конце службы он сказал проповедь, и к одной фразе прицепились все враги: "С этого священного места я лгать не стану..." И что пронесли? - "с любого другого места он нам будет лгать". Они восприняли это не так, что каждое слово он говорил перед лицом Божиим и не мог соврать, а так, будто в другом месте он солжет.
  Назавтра Антоний ему служил переводчиком целый день. К концу дня они оба устали, и когда последний человек ушел, он встал: "Ну, Владыко, до свидания". Антоний ему говорит: "Нет, Владыко, я приехал в Голландию не ради того, чтобы вам служить переводчиком, я приехал для того, чтобы с вами поговорить". - "Я слишком устал". - "Вы должны мне дать четверть часа времени". - "Почему?" - "Потому что все, что я знаю о вас, наводит меня на мысль, что я вас уважать не могу, что вы предатель; я хочу убедиться, прав я или неправ". И он мне сказал: "Ах, если так, давайте говорить!" И мы сидели и разговаривали; и я помню последнюю его фразу: "И поэтому, Владыко, не судите нас более строго, нежели мы вас судим". А то, что он до этого сказал, перевернуло Антония. Он его стал и любить, и уважать, чего раньше не делал. В первый год, что Антоний был священником, Николай должен был приехать на профсоюзный съезд в Шеффилд, и Антоний ему послал телеграмму в Москву: "Ввиду того, что вы приезжаете на политический съезд, я вас прошу в храм не приходить, потому что я вас не допущу" ... "Я был тогда щенком", - говорит Антоний, но Николай ему телеграммой ответил: "Одобряю и благословляю". Вот какого размера был человек.
  О нем говорили Бог знает что. А он Антонию рассказал, как его Владыка Сергий попросил стать посредником между ним и Сталиным. Он отказывался: "Я не могу!" - "Вы единственный, кто это может сделать, вы должны". Он мне говорил: "Я три дня лежал перед иконами и кричал: Спаси меня, Господи! избави меня!" После трех дней встал и дал свое согласие. После этого ни один человек не прошел через его порог, потому что верующие перестали верить, что он свой, а коммунисты знали, что он не свой. Его встречали только в служебной обстановке. Ни один человек ему руки не подал, - в широком смысле слова. Вот какая жизнь. Это мученичество такое же, как быть расстрелянным. А потом, когда он восстал и стал говорить проповеди, где обличал безбожие, ему запретили говорить проповеди, его закрыли от верующих. Умирая, он Антонию оставил записку: "Я всю жизнь хотел служить Церкви, и меня все оставили. За что, за что?" Это письмо у него есть. Вот один человек, один пример. Второй пример совсем другого рода. Когда Антоний ездил на съезды Всемирного Совета Церквей, переводчиков почти не бывало, и он почти все время служил переводчиком Владыке Никодиму. О Никодиме говорили, что он сомнительный, такой-сякой-эдакий... Однажды он Антония зовет: "Вот, с меня требуют интервью; я письменно ответил на вопросы. Прочти и скажи, что ты об этом думаешь". Я прочел, и в одном из ответов было четыре противоречия в трех строчках. Я ему говорю: "Скажут - дурь". - "Это совершенно ясно, очевидно?" - "Да, совершенно очевидное идиотство". - "Отлично! Все же понимают, что я не дурак, значит, поймут, что это неправда..." Мы этого не понимаем, потому что никогда не жили в таких условиях, кроме тех из нас, кто был под немецкой оккупацией или не жил в Советском Союзе, но ни один англичанин не поймет, они не знают, что это такое.
  Другой пример: одного русского епископа, который теперь очень высоко стоит, тогда он был совсем молодым человеком. На одном съезде обсуждался вопрос о телевидении, радио, прессе, и докладчик говорил, что все эти средства массовой информации - средства пропаганды в руках меньшинства, которыми оно разрушает большинство. Этот епископ встал и сказал: "Не понимаю вашего разговора! Это, может быть, верно в ваших капиталистических странах, но у нас, в социалистическом мире, радио и телевидение выражают убеждения народа". И вся зала, какие-нибудь человек шестьсот, расхохотались. Он сел. Я повернулся к нему, говорю: "Зачем ты эту глупость сказал?" Он ответил: "Ты не понимаешь? В этом зале наверное есть какой-нибудь шпион, который доложит, что я единственный встал в защиту нашего строя, а сказал я это так, что это даже не обсуждали, а смехом сняли вопрос". Мы этого тоже не понимаем. Мы в этой обстановке не были, ее не знаем, и судить об этих людях, как то делают некоторые - нет, нельзя. И не потому, что я их лично знаю, и уважаю, и люблю как людей, - нельзя объективно.
  Антоний был духовно близок с митрополитом Николаем. Он присутствовал, когда тот служил свою последнюю службу в Троице-Сергиевой лавре, куда его привезли тайно, никто не был оповещен. Это все было в период его опалы, и он очень сильно это переживал. Он даже не имел возможности встречаться с патриархом, никто его не посещал, то есть возможность общения с ним была полностью отрезана для всех, даже тех, кто его близко знал и любил. Об этой службе Антоний передает впечатление не только внешнее, но и внутреннее. Трапезный храм был переполнен, и он стоял и рыдал; знаете, он стоял, молился, он чувствовал, что это его последнее богослужение на этой земле. У Антония даже сохранилась фотография, его кто-то сфотографировал за этим богослужением. Во время евхаристического канона особенно по его лицу просто текли слезы, он не мог спокойно говорить. Когда он произносил: "Примите, ядите...", это были слова-рыдания; он чувствовал: вот уже встреча с вечностью, перед которой он стоит.
  Митрополит Сурожский Антоний передает свои воспоминания о служителях церкви и просто людях, которые встречались на его пути и были достойны самых высоких похвал. Рассуждает он и о Церкви, ее историческому пути, который он называет трагичным. С одной стороны, она трагична, как жизнь и как смерть, как сошествие во ад Самого Христа; но трагично тоже, что при всем том, что нам дано, мы в течение всей нашей истории, то есть всей истории человечества, оказываемся недостойными того звания, которое нам дано, и того призвания, которое является нашим: быть детьми Живого Бога, быть Его свидетелями на земле, быть зачатком Царствия Божия, быть явлением этого Царствия Божия, пришедшего в силе. Если обратиться к катехизису, то можно увидеть, что Церковь определяется как общество, обладающее единством веры, единством таинств, единством священноначалия, общество, учащее жить так, как научил нас жить Христос. Но такое определение понятно только тем, кто опытно знает, что такое Церковь, потому что единство веры не является просто общим согласием на догматические формулировки.
  Вера - это уверенность в невидимом, это внутренний опыт, говорящий нам о том, что невыразимо, что может быть познано только опытом и, в конечном итоге, покоится в созерцательном молчании. Таинства для внешнего взора являются обрядами, в лучшем случае символами, тогда как для верующего, который опять-таки опытно приобщился к их содержанию, они являются приобщенностью и к Божественной жизни, и к человечеству Господа Иисуса Христа. А что касается до священноначалия, очень легко подумать, будто священноначалие стоит во главе церковного общества, подобно тому, как возглавляются различные общества, будь то государство, будь то армия, будь то какая-либо иная общественная организация. Поэтому такое определение позволяет людям только поставить перед собой вопрос: что же это за общество, которое определяется такими странными словами? Каждое из них ставит вопрос. Для верующего каждое из этих слов имеет глубокое значение, которое раскрывается постепенно, в течение всей жизни углубляется, ширясь, становясь более светлым, более лучезарным и вместе с этим ставя нас перед лицом Божественной тайны, того, что святой Григорий Нисский называл Божественным мраком, то есть таким ослепляющим светом, что человек теряет способность видеть, а только может быть приобщен Самим Богом к тому, что за пределом его восприятия или понимания.
  Самое слово "Церковь" происходит от греческого кириакон - дом Божий, дом Господень. Это не только здание, состоящее из камня или кирпича; этот дом состоит из живых камней, о которых говорит Ерм в первом своем Видении. Ему было представлено, как ангелы Божии строят Церковь, которая является одновременно и градом человеческим, и градом Божиим: градом человеческим настолько святым, настолько совершенным, что он совпадает с градом Божиим. Он достаточно глубок, достаточно духовно пространен, достаточно свят, чтобы первый Гражданин этого вечного града был Господь и Бог наш Иисус Христос, Сын Божий, ставший сыном человеческим. Но когда мы говорим о Церкви как о доме Божием в контексте нашей жизни, трагического опыта жизни падшего мира, может быть, стоит подумать о том, что в этом мире, который Богом был создан и оказался предан человеческим отпадением от Бога - Бог не имеет, где главу преклонить. Он бездомен. В книге Откровения говорится: [Я] стою у двери и стучу. Эта дверь - человеческое сердце, человеческий разум, человеческая воля, человеческая жизнь; и Бог стучится, ища приюта.
  Это так явственно можно видеть в странах, где Богу нет места, в странах, где царствует безбожие, где Бог не имеет права жительства. В этих странах мы можем видеть очами веры, а порой и глазами своими, как Бог находит Себе приют в человеческом сердце, уме, воле, жизни, в самой плоти человека, как это мы видим во святых. Но мы можем видеть тоже, как издревле и до сих пор на обезбоженной нашей земле созидаются храмы, здания, которые воздвигает человеческая вера человеческими руками, и где Бог у Себя дома. Храм - дом убежища для Господа Вседержителя... Эти храмы могут быть скромны или величественны, - они все равно содержат всю полноту Божественного присутствия. В середине тридцатых годов, приезжал в Париж митрополит Литовский и Виленский Елевферий. Он посетил православный храм, который ютился в трущобе и был так мал, что когда Владыка вошел в храм и стоял у царских врат, его мантия была у входных дверей. Священник, встречая митрополита, благодарил его, что он пришел в такой скромный, малый, незначительный храм. И Владыка Елевферий его остановил, сказав: "Никогда не говорите о незначительности храма Божия. В храме обитает полнота Божества, ваш храм шире небес". Говоря не о здании, а о человеческой душе и теле, вмещающих Божие присутствие, можно вспомнить слова святого Симеона Нового Богослова. Вернувшись в свою убогую келью после причащения Святых Таин, он сидит на скамье, которая ему служит и кроватью, и сидением. Старый уже человек, он глядит на свои руки, созерцает свое тело и говорит: "Как страшно: эти обветшалые руки, это ветшающее и умирающее тело - это тело Самого Христа, и эта убогая келья - шире небес, потому что небеса не могут собой охватить всю полноту Живого Бога, а в этой келье, через мое телесное присутствие, потому что я причащен Святых Таин, обитает вся полнота Божества телесно". Вот это первый образ, который должен приходить на ум, когда верующий слышит слово Церковь.
  
  1.8
  
  Есть и другое слово, которое имеет свои отголоски на латинских языках. По-гречески оно звучит экклесиа. Это как бы общество избранников. В древних Афинах этим именем называлось полноправное собрание граждан, признанных достойными быть голосом и оплотом страны и града. Христос Своим ученикам говорит: Не вы Меня избрали, а Я вас избрал, то есть выбрал, извлек из среды людей и поставил особняком для того, чтобы быть обществом иным, обществом, которое не совпадает с безбожным народом, обществом, которое приобщено к тайне Царства Божия. Но подумаем, что это избранничество представляло в жизни апостолов. Мы можем прочесть об этом в целом ряде мест Священного Писания: Я посылаю вас, как овец среди волков. Если Меня гнали, будут гнать и вас. Апостол Павел дважды в посланиях к коринфянам описывает, чем сказалось в его жизни это избранничество: гонением, следованием Христу по крестному Его пути. Церковь - это общество избранников, общество людей, услышавших зов Божий, которых Бог послал и посылает в мир быть свидетелями истины Божией, жизни Божественной. И эти свидетели - должны быть все по призванию - должны бы так отличаться от всякого другого человека, чтобы, встречая их, люди задумывались: что с ними случилось? почему они ни на кого не похожи?..
  Английский писатель К. С. Льюис говорит, что, встречая верующего, человек должен бы так изумиться, как если бы он видел, что статуя стала живым человеком, из существования перешла в жизнь. Это второе слово, которое употреблялось в древности о Церкви: избранники, насмертники, говорит апостол Павел; но такие, которые смерти не боятся, для которых жизнь - Христос, смерть - желанна, приобретение, и которые, однако, готовы продолжать жить на земле, для того чтобы совершать Божие дело. Для меня, - говорит апостол Павел, - умереть не значит совлечься временной жизни, но облечься в вечность; и если мы не приобщены этой вечности уже теперь, то, конечно, смерть нам представляется как ужас и как утрата. Но если мы сколько-то поняли, пережили свою приобщенность к вечной жизни, то смерть для нас является полнотой жизни. Можно даже сказать, что Христос, Который является нашей жизнью, является также для нас нашей смертью, потому что мы должны умереть вместе с Ним по отношению ко всему, что греховно, что смертоносно, что чуждо Богу, и только тогда можем мы полностью ожить Его жизнью.
  Церковь должна быть как Тело Христово. Это можно воспринимать поверхностно, будто она - общество, которое как бы телесно, в совокупности людей - мужчин, женщин, детей - представляет собой посланников Христа, людей, которые свидетельствуют о Нем, потому что они - в различной мере, но каждый в свою меру - знают Его лично. Но в этом определении Церкви как Тела Христова есть нечто большее. Для того чтобы жить жизнью Христа, надо умереть смертью Христа. Об этом говорит шестая глава Послания апостола Павла к римлянам, которая читается во время крещения. Если мы действительно познали Христа как своего Бога, как своего Наставника, как Единственного, Кто - Человек в полном смысле слова, то все, что Ему чуждо, все, что делает нас непохожими на Него, все, что нас влечет от Него вдаль, должно для нас стать чуждым, должно вымереть в нас, стать даже не предметом ненависти, а просто должно перестать существовать. В этом смысле погружение в воды крещения, то есть в стихию, в которой никто из нас не может жить, которая для нас значит смерть, есть образ того, что мы так восприняли Христа, так приняли наше собственное к Нему отношение, что мы погружаемся в Его мертвость. И апостол Павел говорит: мы носим в теле мертвость Господа Иисуса. Конечно, это нам дается зачаточно, но это не может нам быть дано как бы безответственно. Только в ту меру, в которой эта мертвость постепенно побеждает в нас лже-жизнь, можем мы постепенно врастать в ту полноту жизни, которая есть жизнь Христа, становиться человеком по образу Сына Божия, ставшего сыном человеческим. Потому что быть человеком в полном смысле слова значит быть пронизанным Божественным присутствием. Призвание каждого из нас - стать причастником Божеского естества, как говорит апостол Петр.
  Есть образ у апостола Павла, он говорит, что через крещение, через соединение с Богом верой и таинством, через наш ответ на зов Божий и Его ответ на нашу веру мы как бы прививаемся, словно полуживая ветвь, к живоносному дереву. Образ этот такой яркий. Подумайте: ходит садовник, с любовью взирая на все то, что растет у него в саду, и вдруг замечает, что какой-то побег, который мог бы расти, цвести, начинает хиреть. Он эту веточку может привить к крепкому живоносному дереву, но что же случается? Первое, что он должен сделать, это отрезать эту веточку, лишить ее корней, которые хоть сколько-то ее питали; из нее, как кровь, течет ее жизнь. Затем эту ветвь он приносит к тому дереву, которое должно ей дать жизнь. И опять-таки, он врезается в это дерево ножом и прикладывает рану побега к ране этого дерева: рану к ране. Соки этого дерева будут теперь литься в эту ветвь, жизнь будет в нее течь, но эта жизнь не превращает привитую ветвь во что-то чуждое ей самой, эта жизнь делает ее тем, чем она может стать совершенно. Она крепнет, она растет, на ней рождаются листья, на ней будут плоды, она становится самой собой в полном смысле этого слова. А какой ценой? - ужасом перед возможной смертью и ужасом о том, что она исцелела только раной животворного дерева, как у пророка Исаии говорится: Ранами Его мы исцелились.
  Эта приобщенность ко Христу начинается с голоса Божия, который до нас доходит, касается нашего ума, который трогает наше сердце, поднимает волной нашу волю в сторону добра, истины, света. В нас расцветает тогда вера, то есть уверенность: то, что мы слышали, что мы видели, то, что мы пережили - более истинно, нежели что бы то ни было из окружающего нас, более истинно, чем ранее являлась наша жизнь. А дальше мы можем только открыться Богу. Своими силами мы этого осуществить не можем. Мы не можем стать новой тварью своими силами; не можем мы осуществить наше предельное призвание своей волей и своей крепостью. Апостол Павел перед лицом величия своего призвания, видя свою немощь, взывал к Господу о силе, и Господь ему ответил: Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи. Не в той немощи, которая всем нам известна: не в лени, косности, трусости, а в другой немощи: в прозрачности свету Божию, в отдаче себя гибко, без сопротивления, в руку Божию. И тогда, опять-таки по слову апостола Павла, все делается нам возможным в укрепляющей нас силе Господа нашего Иисуса Христа. Тогда мы становимся настоящим человеком, то есть хотя бы зачаточно богочеловеком.
  Еще есть определение Церкви: столп и утверждение истины, оплот истины, такой должна быть Церковь. Истина по-гречески называется алифиа, а это слово одного корня с названием Леты, мифической реки, через которую усопшие должны были пройти в царство теней и у которой было страшное свойство размывать всякое воспоминание. И вот истина как алифиа ничем не может быть размыта, и Церковь должна являться оплотом этой вечной пребывающей истины. Отец Павел Флоренский слово "истина" производит от слова "есть": истина - это то, что есть, естина: то, что не может быть уничтожено. Вот чем должна быть Церковь: хранительницей полноты истины, то есть всего того, что есть Бог, всего того, что есть человек и тварь; и всего того, что нам провозглашает Бог, пришедший плотью. Если мы так думаем о Церкви, тогда понятно делается, почему можно определить Церковь как Богочеловеческое общество, в котором как бы на равных началах присутствует полнота Божества и полнота человечества. Полнота Божества - потому что вся полнота Божества обитала и обитает телесно во Христе, потому что Богом и Отцом дан Церкви в день Пятидесятницы Дух Святой, Который не только на ней почил, но Который является ее жизнью; потому что во Христе и силой Святого Духа, по изумительному слову Иринея Лионского, мы призваны в Единородном Сыне Божием стать единородным Божиим сыном. Пока мы еще на пути - и, однако, этот путь завершен. Церковь в этом смысле - эсхатологическое общество, в котором все решительно совершилось и которое, однако, еще в становлении. Совершилось явление человека в полной его славе в Лице Господа Иисуса Христа. Продвижение совершается: это тайна приобщения, которую мы видим во святых и видим зачаточно, в их борении и несовершенстве, и в грешниках.
  Но не только Божество, но и человечество в Церкви нам открывается по-новому. Полнота и совершенство человечества - во Христе, человечество в становлении - в каждом из нас. Церковь должна быть таинственным Богочеловеческим обществом, которое постепенно вырастает в меру своего призвания, в котором зажигаются огни, до того времени, когда вся Церковь станет купиной неопалимой. Что является грехом, и все, что к греху нас влечет как соблазн, для Христа просто чуждо, что ко всему, что является злом, Он относится, словно труп. На рождественской всенощной читается место из седьмой главы пророка Исаии, где в греческом и славянском переводах говорится, что от Девы родится младенец, который, раньше чем сумеет распознать добро от зла, выберет добро. Наша способность испытывать влечение и к добру и ко злу является результатом той глубокой болезни духа и душевности и телесности, которую мы называем греховностью. Христос, рожденный без греха, чужд этому. Но с другой стороны, Сын Божий, становясь сыном человеческим, приобщается к опыту тварности. Он воспринимает на Себя телесность, которая Его делает родным всему телесному; Он - подлинный, истинный человек, одновременно, через Свою телесность, сродни всему материальному миру.
  Каждый атом, самая величественная галактика может узнать в Нем себя, свою материальность, прославленную, какой она призвана быть, когда, по слову апостола Павла, Бог будет всё во всем. Когда мы говорим о нашей приобщенности мертвости Христовой, мы говорим, что готовы бороться насмерть со всем, что нас влечет к тому, что чуждо Богу, к тому, что было причиной воплощения, распятия, смерти, сошествия во ад Спасителя Христа. Если бы мы могли с яркостью пережить тот ужас, который, например, описывается в песнопениях Великого четверга, Великой пятницы: О Жизнь вечная, как Ты умираешь? О Свет невечерний, как Ты потухаешь?.. - если бы мы могли это понять и пережить, сколько соблазнов стали бы для нас не только чужды, но невозможны, вызывали бы в нас ужас, вызывали бы в нас сознание, что если только мы допустим себе поползновение в этом направлении, то мы станем соучастниками тех, которые засудили Христа, которые предали Его, которые убили Его. Вот о какой мертвости мы можем говорить в себе самих.
  Что Бог стучится в наше сердце, в наше сознание, в нашу жизнь - это ясно; это бывает на опыте большинства людей верующих. Но вместе с этим в каждом человеке есть голод: голод по такой полноте, что его не может удовлетворить ничто вещественное. Архиепископ Михаил Рамзей говорил, что в каждом человеке есть такая глубина, такая широта, которой ничто тварное не может заполнить. Мы стараемся в эту бездну кинуть и вещество, и красоту, и чувство, и, как камешки, все эти тварные предметы падают в глубину, и мы даже не слышим, как они трогают дно, потому что дна-то нет. Человек такой емкости, что только Бог может заполнить Собой эту глубину. Но этот голод не всегда находит свое имя, потому что когда живешь в определенном обществе, легко найти то или другое имя и привязаться к нему. В еврейском обществе будет одно имя, в христианском другое, и т.д.; но в основе должен быть этот голод. В каком-то смысле для начала он важнее, чем имя, потому что не будь этого голода, имя будет только наклейкой на душу, на сознание. И мы должны относиться очень бережно и осторожно к тем, которые не христиане или не верят в Бога Ветхого и Нового Завета, и к тем, которые вообще являются безбожниками или, во всяком случае, идейно, мировоззренчески себя считают таковыми. Бога никто выдумать не может. Можно, пережив нечто, называть это различными именами. Это могут быть суеверия, разные боги или иные верования, но для того, чтобы о Боге говорить, надо хотя бы коснуться края Его ризы.
  Владимир Николаевич Лосский был в тридцатые годы отрицательно настроен против восточных религий. Он говорил: "Нет, в них истины нет!" Антоний пишет, что пришел домой, взял книгу Упанишад, выписал восемь цитат, вернулся к нему и говорит: "Владимир Николаевич, я, читая святых отцов, всегда делаю выписки и пишу имя того, кому принадлежит данное изречение, а вот тут у меня восемь изречений без авторов. Можете ли вы "по звуку" их узнать?" Он взял эти восемь цитат из Упанишад, взглянул и в течение двух минут назвал имена восьми отцов Православной Церкви. Тогда я ему сказал, откуда это взято... Это послужило какому-то началу пересмотра им этого вопроса. Это не значит, что мы должны отождествлять веру, которую получаем во Христе и от Христа, с другими верованиями; но как мы должны быть осторожны, когда мы судим о другой вере! Паскаль взывал к Богу: "Откройся мне!" - и как Христос в его сердце ему ответил: "Ты Меня не искал бы, если бы уже Меня не нашел". Мы можем искать только то, о чем имеем какое-то внутреннее понятие. Христос - все-человек, объемлющий Собой весь человеческий опыт без ограничения. И когда Он умер на кресте, Он мог умереть, только потеряв (в Своем человечестве, конечно) общение с Богом. Его слова: Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?! - слова Того, Кто, оставаясь в Своем человечестве безгрешным, в Своем Божестве единым с Отцом, оказался без Бога, обезбоженный. И нет ни одного безбожника, который когда-либо пережил или мог пережить обезбожение так, как его пережил Сын Божий, пришедший плотью к нам. Поэтому и тут нам надо с большой осторожностью относиться не только к мировоззрению, но к переживанию того, кто говорит: "У меня нет Бога". Христос это знает на собственном человеческом опыте; мы этого не знаем, потому что даже в те периоды, когда кто-либо из нас не знал Бога или был чужд Богу, он не мог измерить расстояние между полным единством с Богом и полной Его потерей, как Христос это пережил.
  Человек не может жить без какого-либо ответа на существующий в его жизни или душе вопрос. Поэтому если у тебя нет Бога, то ты должен иметь мировоззрение, которое тебе позволяет жить; без этого вовсе жить нельзя. Антоний разговаривал с Петром Власьевичем Макарцевым о безбожии, и он воскликнул: "Ведь человек без веры жить не может!" Он имел в виду не религиозную веру, а веру в том смысле, что у него были такие убеждения, за которые он готов был стоять и ради которых он готов был жить. И вот в этом отношении приходится быть очень вдумчивым и осторожным. Мы можем не соглашаться, мы даже не можем соглашаться с тем или другим, но мы должны ставить перед собой вопрос: если человек так чувствует, если таков его опыт, как я могу этот опыт обогатить? Потому что его отрицать, вырвать существующий опыт, не заменив его чем-то иным, бессмысленно. Один французский писатель так описывал переживания одного из своих героев: этот человек услышал тишину и вдруг понял, что эта тишина - живое Божие присутствие... Так что настойчиво советовать, чтобы люди не мешали другим вмалчиваться в свои глубины. Человек должен приходить исповедоваться, когда в нем созреет содержание исповеди. Тогда священник может или дать разрешительную молитву, или сказать, что тот недостаточно подготовился, исповедь его слишком поверхностна: иди домой подумай... Или священник может сказать: причащайся... Или может сказать: в том, что ты исповедался, ты должен сначала созреть к причастию, - не причащайся, приди на исповедь снова через какой-то срок... Или может сказать: хорошо, теперь причащайся несколько раз сряду, пока ты чувствуешь, что ты в мире с Богом, со своей совестью, со своим ближним, и, как Исаак Сирин говорил, с вещами, которыми ты обладаешь.
  После этого, конечно, люди не становятся святыми, потому что хорошо исповедовались, но они хотя бы исповедовались честно, вдумчиво, и приходят к причастию не "по праву", а в соотношении со своей исповедью. В Загорске, один из студентов Духовной Академии так отреагировал и сказал Антонию: "Ну, Владыко, вы, значит, не православный, потому что у нас так не заведено". На это Антоний ответил, что нет ни одного церковного правила, требующего исповеди перед причастием. Есть рескрипт Петра Великого, который был написан из политических целей, для проверки исповедующихся, но это совершенно другого рода вещь. Очень многие через исповедь научились говорить о содержании своей души и жизни, а не только приносить список каких-то грешков. Часто бывает так, что человек приходит и приносит список каких-то именно "грешков", которые не по масштабу самого человека. Люди иногда собирают грешки, как человек, который знает, что должен пройти мимо кусачей собаки, и берет с собой кость. Та подойдет - он бросит собаке кость, и пока она ее грызет, сам прошмыгнет. Вот этого нельзя допускать ни в себе, ни в других.
  
  1.9
  
  Список христианских конфессий настолько велик, что порой сами верующие не помнят, как они появились. Сколько религиозных направлений в христианстве можно выделить, чем они отличаются и как теологи разных вероучений воспринимают друг друга? Основными христианскими направлениями считаются католицизм, православие, миафизитство, несторианство и протестантизм. В каждой ветви выделяются отдельные самостоятельные конфессии, течения, и т.д. Например, лютеранство - одно из течений протестантизма. Всего в христианстве более 20 тысяч различных конфессий. Католиками себя считают 1,2 миллиарда жителей планеты, протестантами - 800 миллионов, православными - 280 миллионов. К восточным церквям принадлежит 80 миллионов человек. Раскол в христианстве оформился в результате соперничества Церквей. Константинополь считался столицей христианства, однако со временем Рим стал вторым центром влияния. К 1054 году патриархи рассорились, предали друг друга анафеме, а религии стали развиваться независимо. Католики утверждают, что Святой Дух исходит не только от Бога, но и от Иисуса Христа. Они верят в отсутствие первородного греха у девы Марии и существование чистилища. В латинском обряде причащение простых людей происходит только Телом Христовым, а духовенства - Телом и Кровью. Кроме того, местные священники сохраняют целибат (безбрачие). Православные не признают Папу Римского главой Церкви. Существуют некоторые отличия в богослужении и отношении к светской власти. Долгое время оба направления считали друг друга еретиками, но с XX века, после утраты былого влияния они идут к примирению.
  Протестантизм зародился в Центральной Европе в XVI веке. Причиной реформации стали многочисленные злоупотребления латинской Церкви: торговля индульгенциями, стремление священнослужителей к богатству, вмешательство в жизнь людей и государственные дела, презрительное отношение к мирянам и т.д. Протестантизм - не одно течение, а их совокупность. Сюда входят лютеранство, кальвинизм, англиканство и другие. Лидеры религиозной революции отвергли власть Папы Римского и провозгласили, что общаться с Богом человек может напрямую без посредников. По замыслу, каждый протестант сам трактует смысл высказываний в Библии и считает Священное Писание единственным непогрешимым источником веры. Отрицается какое-либо значение церковных таинств, роль священников сводится к минимуму. Ценится лишь вера в Бога. Многие протестантские церкви представляют собой небольшие уютные помещения, без роскоши и красивой отделки. Несториане - последователи константинопольского архиепископа Нестория, сформулировавшего новое учение в V веке. Они считают себя истинно православными христианами. Вероучение получило распространение среди иранских, тюркских, монгольских и кавказских народов. В основе учения лежит постулат, что Иисус Христос является обычным человеком, в которого вселилась личность Бога. Доктрина миафизитства (армянская, эфиопская и др. церкви) сформулирована в VI веке антиохийскими богословами (Яков Баррадей, Севир и другие). Последователи миафизитства считают, что Иисус Христос не является ни Богом, ни человеком. Он Богочеловек, некая новая природа, не имеющая к людям никакого отношения. В прошлом между представителями различных конфессий проходили многочисленные споры, доходило даже до религиозных войн. Сегодня эти противоречия ушли в прошлое из-за уменьшения роли религии в обществе.
  Явлением нашего времени является отрицание Церкви со всеми ее догматами и установлениями, соединенное с проповедью христианства. Никем не признанные учителя разных толков, объединяясь лишь в этом отрицании, проповедуют с ревностью, доходящей до фанатизма и до глумления над всяким возражением, туманное, не приведенное в систему, но повелительное применение к жизни начал, произвольно извлеченных и произвольно истолкованных из Евангелия. Они называют это свое христианство истинным, а то, которое от начала проповедовалось Церковью, - ложным. В отрицании людям всего легче объединиться: их влечет к этому общий дух недовольства и смутного стремления к лучшему. Всякий, сосредоточась на своем, всегда себялюбивом, самочинном, исключительном, отрешаясь в духе от мира своих собратий, приходит к отрицанию. Возмущаясь против неправды и зла в человеческих отношениях, забывает притом о своей неправде, ищет водворения правды в человечестве и забывает притом, что всякий человек раздвоен в себе - хочет, чего не делает, и делает, чего не хочет, и что жизнь человечества совершается тысячами и миллионами годов и впадает в вечность; что тем же ходом идет в человечестве прерывистая и мучительная эволюция правды, коей вечные законы, от века начертанные, от века нарушаются и подвергаются поруганию.
  Хранительницей этих законов, говорят они, поставила себя Церковь: она не умела водворить их в действительности; здание ее обветшало, дело ее преисполнено мертвых формальностей, суеверий, обманов и злоупотреблений. Надо разрушить это здание и новый закон любви и правды объявить человечеству. Самый легкий способ усовершения учреждений, по мнению новаторов, есть разрушение существующих. С этого начинают и неохристиане, но на место разрушенного учреждения не в силах они построить новое; ставя закон своего изобретения, ничего не хотят и не умеют создать для хранения и возможного в природе человеческой осуществления закона, как будто сам закон должен самостоятельно действовать и сам собою объединить человечество для новой жизни. Прежде чем отрицать Церковь и ее верования, надобно знать ее, а для того, чтобы знать ее, мало изучить внешним образом догматы ее, учреждения и обычаи. Церковь есть живой организм, совокупность верующих душ; и для того, чтобы познать Церковь, надобно войти в душу народа, который составляет Церковь, надобно жить одной жизнью с народом, как с равными собратьями, не ставя себя выше народа, не относясь к нему с одним отрицанием, как к толпе невежественной и дикой. Но к этому неспособны самочинные пророки неохристианства; и потому, когда они обличают пороки, и зло, и ложь в жизни церковной, в этих обличениях нет любви, а слышится только гордость самодовлеющей мысли и злоба раздражения; нет того пламенного стремления к исправлению и усовершенствованию, той горячей надежды на победу любви и правды, что слышится в речах Христа, а обличения, исполненные гордого духа, приводят лишь к голому отрицанию.
  Откуда все это? Невольно думается, что идеалом нынешнего века, конечным пунктом прогресса в человечестве становится теперь самодовлеющее "Я", стремящееся в человеческом образе возвыситься над человечеством и самому быть себе законом. Таковы, по-видимому, идеалы новейших философских учений, таковы герои излюбленных романов, драм и поэм в новейшей литературе. Идеальным представляется человек, кто сам себя ставит конечной целью своих действий и на других людей смотрит как на орудие для своего возвеличения. Быть самим собою, слушать только своей воли и своего хотения, ничего и никого не признавать над собою, сверх себя - таков идеал человека, стремящегося быть сверхчеловеком. Это чистейший воды эгоизм, а их отрицание становится новой формой сатанизма. Под эту мысль, в сущности, чудовищно нелепую, иные подкладывают в основание другую мысль: всего этого должен достигнуть человек посреди общества для того, чтобы, овладев им, подчинить его себе для его же блага и водворить в нем царство любви и братства. Но такого основания никакая философия признать не может. Что исходит из эгоизма и на эгоизме основано, в том не может быть никаких зачатков любви и преданности, и тот, кто сознательно заключил себя в своем я, не может сбросить его с себя и освободиться. Правда, для деятельности, посвященной общественному благу, потребны не бездушные, равнодушные и безхарактерные люди, но лица с характером и совестью, и такое лицо всякий, желающий служить обществу, должен воспитать в себе.
  Но и личность в нравственном смысле может образоваться и достигнуть развития не иначе, как чрез сношение человека с подобными себе: так только человек может выработать в себе достоинство. Но когда человек начинает с того, что, чуждаясь общества, посреди которого живет, подвергает его презрению, для того чтобы в отчуждении воспитать в себе свое гордое, причудливое "я" и затем присвоить себе миссию - разорить это общество вконец и на место его создать новое по своему плану; в этом нет никакой мудрости, а одно лишь безумие. Тем не менее, в наши дни это безумие возводится в идеал, художественно изображаемый мыслителями и поэтами, а за ними, не рассуждая, увлекаемая талантом, стремится стадным движением толпа, восхищаясь героями и героинями идеализованного эгоизма. Один за другим появляются самозваные пророки безумной автономии мышления и действия, пророки социальной реформы, пророки анархии и злодейства, пророки новых верований, отрицающих религию, а когда берется за это художник мышления и слова, он привлекает к себе толпу поклонников. Многие увлечения, при внутренней несостоятельности учения доходящие нередко до энтузиазма, объясняются силою художественной его конструкции.
  Когда идея - какая бы ни была - овладевает гениальным художником мышления и слова, он может приложить к ее развитию всю силу своего таланта и воздвигнуть на ней здание, поражающее красотою и стройностью логических выводов из мысли, в существе своем ложной. Но к распознанию этой основной лжи неспособна толпа, увлеченная своим восторгом, а творец-художник, увлекаясь и своим созданием, и восторгами своих поклонников, сам входит мало-помалу в роль пророка, призванного обновить человечество новою идеей и рассылать во все концы восторженных ее проповедников - учеников своих. Наше время изобилует учениями, основанными на началах крайнего материализма, отрицающего духовную силу в жизни человечества. Разделяясь на множество отдельных систем и толков под разными названиями (позитивизм, натурализм, агностицизм, утилитаризм, крайний социализм, анархизм и прочие), эти учения, сложившись в научно-художественное построение, расплодившись в обширной литературе, кинематографии, театре приобрели себе множество восторженных поклонников, располагают бесконечными средствами пропаганды посредством печатного и устного слова и мало-помалу овладевают умами возрастающего поколения.
  Так создается почва для неверия, для легкомысленной критики на Церковь и легкомысленного от нее отчуждения. Но отойдя от своей Церкви, в коей родились, люди не могут отрешиться от многих ощущений и впечатлений своего общества, порожденных и воспитанных веками христианского учения. Опыт показывает, что где засохли корни веры, там еще остаются корни суеверия, повсюду нередко смешанного с неглубоко сидящею верою. Остается какое-то ощущение духа в жизни, какой-то страх перед чертою, отделяющею дух от материи. Отсюда замечаемое повсюду в наш век, подобно тому, что происходило в век разложения римско-греческой культуры, искание какой-нибудь веры: с одной стороны, размножение суеверий, иногда диких и чудовищных, создающих себе особливый культ, с другой - стремление найти ответ на запросы духа в магометанстве и буддизме; и, наконец, стремление создать новую религию на рациональных началах, вложив в нее, по внушению фантазии, нравственные правила, взятые из Евангелия, - религию любви под названием очищенного христианства.
  Отгораживаясь от Церкви, разрушая всякую ограду церковной веры и церковного единения, апостолы этих учений хотят вместо Церкви создать какое-то, расплывающееся в любви, всемирное братство мнимых последователей Христа - без веры. Осудив Церковь, не сумевшую в течение веков осуществить царство Божие на земле, сами они мечтают достигнуть этого своим учением, водворив любовь, общее довольство, равенство без порока и преступления: вот, проповедуют они, истинная цель нашего учения - осуществление на земле царства любви и мира. Напрасная мечта, напрасная смута умов и сердец человеческих. Религия не может быть без веры, а это новое, мнимое христианство - в кого и во что верует и на чем, кроме бедного слова человеческого, утверждает и свои заповеди, и свое мечтательное чаяние царства любви и правды на земле? Это учение ходит по земле и не имеет того, чем живет Церковь Христова, - стремления к Богу. В Церкви это стремление - не праздно и не мечтательно, потому что имеет живую цель, живой образ Христа Спасителя - Богочеловека.
  Вера не может держаться на одном учении, как бы ни было оно чисто и возвышенно; не может держаться и на одном собрании догматов. Могут они проповедовать жизнь, но жизни в них еще нет. Жизнь христианской Церкви - в лице Христа, Богочеловека, в коем вечно идеальное существо Божества воплотилось и явилось человеку. Он, явившись, овладел всею душою человека и явил ему Отца Небесного. Христианство без Христа быть не может, а завет Христа не в том состоит, чтобы водворить на земле царство от мира сего, царство всеобщего довольства, благополучия и мира: царство Его не от мира сего. В существе бытия по закону Его поставлена радость, но не покой, не материальное благосостояние, а с радостью духа и со служением ближнему - жертва, ношение ига Христова, крест, блаженство нищих духом и плачущих, освобождение от греха и - жизнь вечная. Кто хочет изъять все это из христианства, тот уничтожает его в самом корне и льстивое мечтание гордой мысли воздвигает на место вечной правды Христовой.
  Христианство (греч. Χριστιανισμός, лат. Christianismus), крупќнейќшая миќроќвая реќлиќгия, осќноќванќная в I веке Ииќсуќсом Хриќстом. Предќставќлеќно мноќгоќчисќленќны-ми (боќлее 20 тысяч) конќфесќсияќми и секќтаќми, каќжќдая из ко-тоќрых преќтенќдуќет на стаќтус исќтинќной Церкќви. Крупќней-шие из них: каќтоќлиќцизм (около 1,2 млрд. веќруюќщих), различные деќноќмиќнаќции проќтесќтанќтизќма (около 800 млн.), праќвоќслаќвие (около 280 млн.), древќнеќвосќточќные церкќви (анќтиќхалќкиќдоќниќты) и Асќсиќрийќская церќковь Восќтоќка (70-80 млн. веќруюќщих). В I веке все проќисќхоќдиќло в русќле про-роќчеств Бибќлии о приќшеќстќвии Месќсии. Изќнаќчальќно про-поќведь Хриќста и апоќстоќлов веќлась в Иуќдее и соќседќних об-ласќтях и быќла адќреќсоќваќна иуќдеќям, но впоќследќстќвии обќра-тиќлась ко всем наќроќдам. Поќсле Восќкреќсеќния Хриќста воз-никќла едиќная обќщиќна веќруюќщих - Церќковь. Паќвел и другие апоќстоќлы проќпоќвеќдоќваќли Еванќгелие среќди греќко-римќскоќго наќсеќлеќния Сиќрии (в стоќлиќце коќтоќрой, Анќти-охии, возќник терќмин "хриќстиаќнин"), Маќлой Азии, Греќции и Риќме. Иеќруќсаќлимќский соќбор осќвоќбоќдил хриќстиќан-неќев-реќев от соќблюќдеќния норм иуќдаќизќма. Тесќно свяќзанќное с иу-дейќской диќасќпоќрой ранќнее христиане впоќследќстќвии, осо-бенќно поќсле разќруќшеќния Втоќроќго Иеќруќсаќлимќскоќго храќма, обоќсоќбиќлось от иуќдаќизќма; при этом Ветќхий Заќвет осќталќся чаќстью Свяќщенќноќго Пиќсаќния.
   В Римской имќпеќрии в I - начале IV веков проќисќхо-диќло насаждение веры в усќлоќвиќях заќкоќноќдательного за-преќта, наќлоќженќноќго на поќслеќдоќваќтеќлей христианского учеќния. За отќказ от учаќстия в официальных реќлигиозных кульќтах хриќстиаќне обќвиќняќлись в "безќбоќжии" и осќкорбќле-нии гоќсуќдарќстќва; заќкрыќтость их соќбќраќний поќроќжќдаќла слу-хи о крайќней амоќральќноќсти учеќния. В этот пеќриќод быќли гоќнеќния на хриќстиќан, крупќнейќшие - во вреќмеќна правќле-ний имќпеќраќтоќров Ваќлеќриаќна (253-260), Диќокќлеќтиаќна и Га-леќрия (293-311). Но масќсоќвые казќни за убеќжќдеќния возќбуќж-даќли соќчувќстќвие, а муќжеќстќвенќное поќвеќдеќние муќчеќниќков выќзыќваќло уваќжеќние. Дни паќмяќти жертв гоќнеќний дало на-чаќло траќдиќции поќчиќтаќния свяќтых. В это вреќмя проќисќхоќдит стаќновќлеќние хриќстиќанќскоќго боќгоќслуќжеќния, оформќлеќние трех стеќпеќней свяќщенќстќва (диаќкон, преќсвиќтер, епиќскоп) и церќковќной орќгаќниќзаќции на месќтах (епарќхия, церковные соборы). Возќниќкаќет хриќстиќанќская литература: апоќлоќгеќты ранќнеќхриќстиќанќские опќроќверќгаќют обќвиќнеќния проќтив христианства, в поќлеќмиќке проќтив гноќстиќцизќма и других "ереќсей" разќвиќваќетќся догќмаќтиќка. Христианство расќпро-страќняется по всей Римской имќпеќрии, а такќже в буќферќных гоќсуќдарќстќвах римќско-иранќскоќго поќграќниќчья, в одќном из коќтоќрых (Осќроеќне) даќже поќлуќчиќло стаќтус офиц. реќлиќгии (примерно 202 г.).
  
  1.10
  
  Вселенские соборы беќрут наќчаќло с обќраќщеќния императора Конќстанќтиќна Веќлиќкоќго (312) и изќдаќния Ми-ланќскоќго эдикќта (313), снявќшеќго с христианства все огќра-ниќчеќния. В усќлоќвиќях юриќдической своќбоќды и поќкроќви-тельќстќва со стоќроќны имќпеќраќтоќров христианство ста-новится главќной, а с конца IV века и единќстќвенќной официальной реќлиќгиќей Римской имќпеќрии. Разќвоќраќчиќваќет-ся строиќтельќстќво храќмов, разќвиќваќетќся паќломќниќчеќстќво и по-чиќтаќние реќлиќкќвий и моќщей. Леќжаќщее в осќноќве христианства разќграќниќчеќние мирќскоќго и дуќховќноќго наќчал приќвеќло к оформќлеќнию сисќтеќмы симќфоќнии влаќстей: гоќсу-дарќстќво и Церќковь дейќстќвуќют как неќзаќвиќсиќмые боќгоќусќта-новќленќные инќстиќтуќции, обесќпеќчиќваюќщие маќтеќриќальќное и дуќховќное блаќгоќпоќлуќчие обќщеќстќва. Обќщеќцерќковќные норќмы как веќроќучиќтельќные (догќмаќты), так и дисќциќпќлиќнарќные (ка-ноќны) усќтаќнавќлиќваќютќся на соќбоќрах епиќскоќпов. Но их под-дерќжаќние возќлоќжеќно на императорскую власть, коќтоќрая в осоќбых слуќчаќях иниќцииќруќет обќщеќимќперќские Всеќленќские соќбоќры. Перќвый из них которых соќстоќялќся в 325 году, а поќследќний, 7-й, - в 787 году (оконќчаќтельќно утќверќждён в 843 году). В хоќде дисќкусќсий по воќпроќсам триаќдоќлоќгии (учеќния о Святой Троиќце) и хриќстоќлоќгии выќдеќлиќлась плеяќда авќториќтетќных пиќсаќтеќлей (свяќтые отќцы), мнеќния ко-тоќрых опќреќдеќлиќли наќправќлеќние боќгоќсловќской мысќли. От-вергќнуќтые церќковќной траќдиќциќей учеќния осуќжќдаќлись как ереќтиќчеќские, их лиќдеќры и адепќты подќверќгаќлись анаќфеќме (отлучению от церкви) и ссылќкам. Оформќлеќние чётќкоќго разќграќниќчеќния меќжќду орќтоќдокќсиќей (общепринятым мне-ниќем) и ереќсью (то что не вписывается в их каноны) часќто приќниќмаќло боќлезќненќные форќмы и выќзыќваќло отќпаќдеќния от офиќциќальќноќго ("каќфоќлиќчеќскоќго", "праќвоќславќноќго") христианства опќпоќзиќциќонќных теќчеќний.
  Ариќанќстќво в IV - VII веках расќпроќстраќниќлось сре-ди германских наќроќдов (гоќтов, ванќдаќлов, ланќгоќбарќдов); неќстоќриќанќстќво в V - VII веках поќстеќпенќно укоќреќниќлось в сиќрояќзычќной Церкќви Восќтоќка в Ираќне; моќноќфиќзитќстќво в V - VI веках стаќло поќпуќлярќным среќди западных сиќрийќцев, копќтов, арќмян и эфиоќпов. В соќборќный, или свяќтоќотеќче-ский, пеќриќод заќроќжќдаќетќся и бурќно разќвиќваќетќся моќнаќшеќст-во. В это время офорќмиќлись церќковќно-административное устќройќстќво и сисќтеќма пяти патќриќарќхаќтов. Проќдолќжилось мисќсиоќнерќстќво. Христианство расќпроќстраќниќлось среќди, как тогда называемых "варќварќских" наќроќдов Западной Ев-роќпы (Ирќланќдия, Ангќлия, Герќмаќния), укоќреќниќлось в Акќсу-ме (IV век), Нуќбии (VI век), Груќзии и Кавказской Алќба-нии (IV век), досќтигќло Инќдии и Киќтая. К началу VII века христианство, неќсмотќря на внутренние разќдеќлеќния, стало доќмиќниќровать среќди миќроќвых реќлиќгий. Затем с появлением ислама сиќтуаќция резќко изменилась.
  В IX - XV веках христианство стало находиться под неќосќлаќбеќваюќщим наќтисќком со стоќроќны му-сульманского миќра и наќрасќтаќниќем отќчуќжќдеќния меќжќду хри-стиаќнаќми Заќпаќда и Восќтоќка Евќроќпы. Арабќские заќвоеќваќния VII - VIII веках приќвеќли к уменьќшеќнию терќриќтоќрии Восточной Римќской имќпеќрии. Ближќний Восќток, Северная Афќриќка и Исќпаќния поќпаќли под власть хаќлиќфаќта. Заќкоќны шаќриаќта опќреќдеќляќют христианство как боќгоќотќкроќвенќную реќлиќгию, "исќпорќченќную" хриќстиаќнаќми. В Западной Евќро-пе на фоќне деќграќдаќции поќлиќтических инќстиќтуќтов усиќли-лась роль папќстќва, коќтоќрое стаќло преќтенќдоќвать на поќли-тическую власть. На этом фоќне проќизоќшёл церќковќный раз-рыв меќжќду Риќмом и Конќстанќтиќноќпоќлем (в 1054 году), усу-губќляеќмый конќфликќтаќми меќжќду Константинополем и уча-стќниќкаќми креќстоќвых поќхоќдов, четќвёрќтый из коќтоќрых окон-чилќся разќграбќлеќниќем Конќстанќтиќнопоќля (в 1204 году). По-пытќки заќклюќчеќния унии церќковќной (Лиќон, 1274 год; Фло-ренќция, 1439 год) не приќвеќли к разќреќшеќнию догќма-тических, обќряќдоќвых и других проќтиќвоќреќчий (например, о Filioque, цеќлиќбаќте, чисќтиќлиќще). Евќроќпейќское христианство разќдеќлиќлось на лаќтинќское (каќтоќлиќчеќское) и греќчеќское (пра-воќславќное), в сфеќре поќследќнеќго окаќзаќлись страќны Восточной Евќроќпы (кроќме Польќши, Чеќхии, Венгќрии и Хорќваќтии) и Русь. К XV веку больќшинќстќво праќвоќславќных гоќсуќдарств, в т. ч. Константинополь (1453 год), окаќзаќлись под влаќстью Осќманќской имќпеќрии, и роль лиќдеќра праќво-славќноќго миќра пеќреќшла к Русќскоќму гоќсуќдарќстќву. Возќникќло учеќние "Моќскќва - третий Рим". В эпоќху Возќроќжќдеќния в Евќроќпе расќпроќстраќниќлись идеи гуќмаќнизќма, восќхоќдяќщие к древней анќтичќноќсти.
  XVI - XIX века отќмеќчеќны глуќбоќким криќзиќсом за-падќноќго христианства. Неќцерќковќные реќлигиозные двиќже-ния, раќнее поќдавќлявќшиеќся с поќмоќщью инќквиќзиќции, выќшли из-под конќтроќля и поќлуќчиќли подќдержќку национальных элит. В хоќде реќфорќмаќции от Римќско-каќтоќлиќчеќской церкќви отќдеќлиќлись так называемые проќтесќтанќты различных тол-ков (люќтеќранќстќво, кальќвиќнизм, ангќлиќканќская церќковь, ана-бапќтиќсты). Поќсле контрќреќфорќмаќции и реќлигиозных войн Евќроќпа окаќзаќлась расќкоќлоќта на каќтоќлиќчеќские и проќтесќтант-ские реќгиќоќны. Это разќдеќлеќние быќло пеќреќнеќсеќно и на коќло-ниќальќные страќны, преќжќде всеќго на Южную и Северную Амеќриќку, где христианство стаќло доќмиќниќруюќщей реќлиќги-ей. Сеќкуќляќриќзаќция и идеи проќсвеќщеќния споќсобќстќвоќваќли дальќнейќшеќму осќлабќлеќнию траќдиционных реќлигиозных ин-стиќтуќтов. Пояќвиќлись идейќные теќчеќния, отќкрыќто поќрыќваю-щие с хриќстиќанќстќвом. Деќхриќсќтиќаќниќзаќция во Франќции (в 1790-е года) приќвеќла к расќпраќвам над свяќщенќноќслуќжиќтеќля-ми и разќруќшеќниќям кульќтоќвых здаќний. XX - XXI века ха-ракќтеќриќзуќютќся проќгресќсиќруюќщей дехќриќстиаќниќзаќциќей. В Росќсии с 1917 проќцесс деќхриќсќтиќаќниќзаќции приќнял раќди-кальќный хаќракќтер и соќпроќвоќжќдалќся масќсоќвыќми гоќнеќнияќми и акќтивќной проќпаќганќдой атеќизќма. Одќнаќко именќно в Рос-сии в конце XX века наќмеќтилќся рост влияќния христианства в обќщеќстќвенќной и кульќтурќной жизќни. По-пытќкаќми сисќтемќноќго отќвеќта на ноќвые выќзоќвы и преќодоќле-ния раќзобќщеќния хриќстиќан стаќли экуќмеќнизм и созќдаќние Всеќмирќноќго соќвеќта церкќвей (в 1961 году), реќфорќмаќторќское двиќжеќние в каќтоќлиќцизќме, идея Всеќпраќвоќславќноќго соќбоќра в праќвоќслаќвии и межќконќфесќсиоќнальќные диаќлоќги.
  Христианство, как и исќлам, наќслеќдуќет заќлоќженќную в иуќдаќизќме идею едиќноќго Боќга, обќлаќдаќтеќля абќсоќлютќной блаќгоќсти, абќсоќлютќноќго знаќния и абќсоќлютќноќго моќгуќщеќстќва, имеюќщеќго Свою приќчиќну в Сеќбе Саќмом, по отќноќшеќнию к Коќтоќроќму все суќщеќстќва и предќмеќты явќляќютќся Его твоќре-нияќми: всё созќдаќно Боќгом из ниќчеќго. Бог соќтвоќрил его не в хоќде каќкоќго-лиќбо неќобќхоќдиќмоќго проќцесќса, но в своќбодќном акќте воќли. Личќноќстќное поќниќмаќние Абќсоќлюќта, свойќстќвен-ное бибќлейќской траќдиќции, доќвеќдеќно в христианстве до но-вой стаќдии, что выќраќжеќно в двух центральных догќмаќтах, соќставќляюќщих его важќнейќшее отќлиќчие от иуќдаќизќма и ис-лаќма, - триеќдинќстќва (Троиќца) и Боќгоќвоќплоќщеќния. Соќглас-но догќмаќту триеќдинќстќва, внутренняя жизнь Боќжеќстќва есть личќное отќноќшеќние трёх ипоќстаќсей, или Лиц: Отќца (безќна-чальќноќго перќвоќнаќчаќла), Сыќна (Богочеловека Христа), и Свяќтоќго Дуќха ("жиќвоќтвоќряќщеќго" принќциќпа). Сын "роќжќда-етќся" от Отќца, Св. Дух "исќхоќдит" от Отќца (по праќвоќслав-ноќму учеќнию) или от Отќца и Сыќна (по каќтоќлическому уче-нию), но как "роќжќдеќние", так и "исќхоќжќдеќние" имеќет ме-сто не во вреќмеќни, а в вечќноќсти: все три Лиќца суќщеќстќвоќва-ли всеќгда ("предќвечќны") и равќны по досќтоќинќстќву ("равќно-чеќстќны"). Веќроќучеќние христианства треќбуќет не смеќшиќвать Лиц и не разќдеќлять Сущќноќсти; в чётќком разќмеќжеќваќнии уровќней Сущќноќсти и ипоќстаќси - спеќциќфиќка хриќстиќанќско-го триеќдинќстќва сравќниќтельќно с триаќдаќми др. реќлиќгий и миќфоќлоќгий (например, триќмурќти инќдуќизќма). Ипоќстаќси Троиќцы - это не взаиќмоќзаќмеќниќмые двойќниќки или масќки едиќной безќличќной стиќхии, они "неќслиќянќны", т. е. безќус-ловќно соќхраќняќют личќноќстќное саќмоќстояќние, но именќно в каќчеќстќве личќноќстей "неќразќдельќны" и "едиќноќсущќны", т. е. абќсоќлютќно проќзрачќны и проќниќцаеќмы друг для друќга в еди-няќщей любќви. Анаќлоќгиќей этой любќви на низќших стуќпеќнях иеќрарќхии быќтия окаќзыќваќетќся люќбовь меќжќду чеќлоќвеќчеќски-ми "ипоќстаќсяќми", чеќлоќвеќчеќскиќми личќноќстяќми. Эта люќбовь поќняќта не как "эроќтическая неќобќхоќдиќмость, поќдобќная вне-личќной сиќле тяќгоќтеќния, но как хриќстиќанќская люќбовь - ἀγάπη, т. е. жертќвенќная воќля к полќной саќмоќотќдаќче и ра-зомкќнуќтоќсти.
  Обќраз поќсредќниќка меќжќду Боќжеќстќвенќным и чеќлоќве-чеќским изќвесќтен саќмым различным миќфоќлоќгиќям и реќлиќги-ям. Одќнаќко Хриќстос не есть поќлуќбог, т. е. проќмеќжуќточќное суќщеќстќво ниќже Боќга и выќше чеќлоќвеќка: соќгласќно догќмаќту Боќгоќвоќплоќщеќния, Он соќвмеќщаќет в личќноќстќном единќстќве всю полќноќту как Боќжеќстќвенќной, так и чеќлоќвеќчеќской при-роќды ("не чеќрез смеќшеќние сущќноќстей, но чеќрез единќстќво лиќца" - "Quicumque", IV - V века). Форќмуќла Халќкиќдон-скоќго соќбоќра (в 451 году) "неќслиќянќно и неќразќдельќно" даќёт, в сущќноќсти, униќверќсальќную для христианства схеќму отќно-шеќний Боќжеќстќвенќноќго и чеќлоќвеќчеќскоќго, трансцендентного и имќмаќнентќноќго. Боќгоќвоќплоќщеќние поќниќмаќетќся как едиќно-кратќное и неќпоќвтоќриќмое, не доќпусќкаюќщее каких-либо пе-реќвоќплоќщеќний, вечќных возќвраќщеќний и других атќриќбуќтов старых религий и восточных верований: "Едиќноќжды умер Хриќстос за греќхи наќши, а по восќкреќсеќнии из мёртќвых бо-лее не умиќраќет!" - таќков теќзис, отќстаиќваеќмый Авќгуќстиќном проќтив пиќфаќгоќрейќской докќтриќны. Отќсюќда знаќчеќние исќто-рического вреќмеќни, к коќтоќроќму приќкреќпќлеќно явќлеќние над-вреќменќноќго (исќтоќрическая даќтиќровќка в Симќвоќле веќры - "при Понќтии Пиќлаќте", пеќриоќдиќзаќция исќтоќрии чеќлоќвеќчеќст-ва - "до роќжќдеќстќва Хриќстоќва" и "поќсле роќжќдеќстќва Хри-стоќва", обќстояќтельќное члеќнеќние вреќмеќни от Соќтвоќреќния миќра до Страшќноќго суќда в средние века теоќлоќгии).
  Схоќжќдеќние Боќга в мир люќдей есть "кеќноќсис" (греческое ϰένωσις - опусќтоќшеќние, униќчиќжеќние), поќни-маеќмый как своќбодќный акт любќви и смиќреќния со стоќроќны Боќжеќстќва, даюќщий безќусќловќную этическую норќму для че-лоќвеќчеќскоќго саќмоќопќреќдеќлеќния в миќре. При этом Хриќстос разќдеќляќет не тольќко обќщие есќтественные усќлоќвия чеќлоќве-чеќскоќго суќщеќстќвоќваќния, но и спеќциќальќно саќмые неќблаќго-приќятќные соќциќальќные его усќлоќвия. Соќкраќт "Апоќлоќгии" Плаќтоќна своќим соќциќальќным поќлоќжеќниќем своќбодќноќго афинќскоќго граќжќдаќниќна гаќранќтиќроќван от груќбоќго фи-зического наќсиќлия и его смерть от чаќши с циќкуќтой показывает преќодоќлеќния смерќти сиќлой мысќли. Хриќстос умиќраќет "рабќской" смерќтью, преќтерќпев "жесќтоќчайќшее и омерќзиќтельќнейќшее исќтяќзаќние", как наќзыќваќет крест Циќце-рон, поќсле биќчеќваќния, поќщёќчин и плевќков. Эти черќты страќдальќчеќстќва и неќзаќщиќщёнќноќсти быќли отќчасќти показаны в Ветќхоќм Заќвеќте - моќтиќвы терќзаќний праќведќниќка в псалќмах и осоќбенќно фиќгуќру отќверќженќноќго людьќми "раќба Йахќве". В христианстве чеќлоќвек соќтвоќрён как ноќсиќтель "обќраза и по-доќбия" Боќга; в этом изќнаќчальќном соќстояќнии и в коќнечќном заќмысќле Боќга о чеќлоќвеќке. Греќхоќпаќдеќние (перќвый акт неќпо-слуќшаќния Боќгу, соќверќшёнќный перќвыќми людьќми) разќруќши-ло боќгоќпоќдоќбие чеќлоќвеќка, поќсле чеќго и стаќло неќобќхоќди-мым Боќгоќвоќплоќщеќние: "Как войќдёт чеќлоќвек в Боќга, есќли Бог не войќдёт в чеќлоќвеќка?" - воќпрошаќет Ириќней Лиќон-ский. Этим быќла созќдаќна предќпоќсылќка для "обóжения" че-лоќвеќка, чьё суќщеќстќвоќваќние мысќлитќся как бы "отќкрыќтым" верќтиќкальќно, в наќправќлеќнии Боќга (поќэтоќму трансќценќдент-ные возќможќноќсти чеќлоќвеќчеќской приќроќды неќпредќстаќвиќмы: "Мы теќперь деќти Боќжии, но ещё не отќкрыќлось, что бу-дем").
  Хриќстос поќбеќдил сиќлу греќха, "исќкуќпил" люќдей, как бы выќкуќпил их из рабќстќва у саќтаќны, приќняв исќтяќзаќния и муќчиќтельќную смерть (обќраз этой смерќти на креќсте - эмо-циоќнальќный и идейќный центр всей хриќстиќанќской симќво-лиќки). Христианство выќсоќко оцеќниќваќет очиќстиќтельќную роль страќдаќния - не как саќмоќцеќли (наќзнаќчеќние чеќлоќвеќка - совершенствование, своќбодќное от страќдаќний), но как са-моќго сильќноќго оруќдия в борьќбе с миќроќвым злом: лишь "приќниќмая свой крест", чеќлоќвек моќжет поќбеќжќдать зло в сеќбе и воќкруг сеќбя. Схоќжќдеќние Боќга к чеќлоќвеќку есть одќно-вреќменќно треќбоќваќние восќхоќжќдеќния чеќлоќвеќка к Боќгу; про-рыв есќтественного миќроќпоќрядќка со стоќроќны Боќга есть вы-зов, обќраќщёнќный к чеќлоќвеќку, от коќтоќроќго ожиќдаќетќся таќкой же проќрыв сиќлой его "выќше чем чеќлоќвеќчеќскоќго" поќвеќде-ния (Фоќма Акќвинќский): чеќлоќвек долќжен быть не проќсто приќвеќдён к Боќгу и исќполќнеќнию заќпоќвеќдей, как в иуќдаќизќме и исќлаќме, но преќобќраќжён. Одќнаќко трансќценќдентќное досќто-инќстќво чеќлоќвеќка осќтаќётќся на земќле скоќрее соќкроќвенќной возќможќноќстью, чем наќглядќной реќальќноќстью. Во-перќвых, своќбодќная воќля чеќлоќвеќка споќсобќна отќвергќнуть боќжеќстќвен-ное даќреќние и разќруќшить сеќбя саќмоё. Во-втоќрых, есќли че-лоќвек и деќлаќет "праќвильќный" выќбор, его исќход за преќдеќлы этоќго миќра осуќщеќстќвќляќетќся лишь на уровќне его быќтия и лиќшён какой-либо наќглядќноќсти - он досќтуќпен всем страќда-ниќям миќра, боќлее тоќго, не заќщиќщён он и от муќчеќний дуќха, от исќкуќшеќний, внутреннего униќжеќния, саќмоќобќвиќнеќний. Именќно в криќтическом соќстояќнии полќной утќраќты в своќих сиќлах встуќпаќет в дейќстќвие блаќгоќдать: "сиќла Боќжия в неќмо-щи соќверќшаќетќся". Ибо Бог есть всеќмоќгуќщий Твоќрец, тво-ряќщий всё. Чтоќбы обќресќти спаќсеќние, чеќлоќвек приќзыќваќетќся усќмотќреть в саќмом сеќбе ниќчто и в акќте смиќреќния расќкрыть это ниќчто Боќгу, преќдосќтаќвив ему твоќрить "дуќховќные да-ры", как он соќтвоќрил мир.
  Для хриќстиќанќскоќго созќнаќния средних веков всяќкое наќглядќное блаќгоќпоќлуќчие чеќлоќвеќка тольќко отќтеќняќет его униќжеќние и, наќпроќтив, всяќкое наќглядќное униќжеќние моќжет быть жеќланќным для соќкроќвенќной проќславќленќноќсти. Отќсю-да хаќракќтерќный для средних веков христианства культ добќроќвольќноќго ниќщенќстќва, юродќстќва, молќчальќниќчеќстќва, заќтворќниќчеќстќва и т. п. Жеќлаќтельќное с точќки зреќния христианства соќстояќние чеќлоќвеќка в этой жизќни -"сердќце боќлезќнуюќщее", наќпряќжеќние борьќбы с соќбой и страќдаќния за друќгих. Иоќсиф Воќлоцќкий сравќниќваќет чеќлоќвеќчеќскую мысль с воќдой: в неќприќнуќжќдёнќном и безќзаќботќном соќстояќнии она расќтеќкаќетќся, а стесќнёнќная гоќрем и заќбоќтой подќниќмаќетќся в выќсоќту. Одќнаќко эта воќвлеќчёнќность в проќисќхоќдяќщее мыс-литќся отќноќсяќщейќся тольќко к дуќховќной любќви, соќстраќдаќния и саќмоќосуќжќдеќния, но не к вещќноќму плаќну быќтия. По фор-муќле Макќсиќма Исќпоќведќниќка, к жизќни слеќдуќет отќноќситьќся не чувќстќвенќно и не бесќчувќстќвенќно, но со-чувќственќно - форќмуќла едиќнеќния с миќром в любќви и ухоќда от миќра в ас-кеќзе. С этим свяќзаќно поќняќтие таќинќстќва как осоќбоќго дейќст-вия, выќхоќдяќщеќго за преќдеќлы обќрядќноќсти: есќли обќряќды сим-воќлиќчеќски соќотќноќсят чеќлоќвеќчеќский быт с Боќжеќстќвенќным быќтиќем и этим гаќранќтиќруќют стаќбильќность равќноќвеќсия в миќре и чеќлоќвеќке, то таќинќстќво реќальќно ввоќдит Боќжеќстќвен-ное в жизнь чеќлоќвеќка и слуќжит заќлоќгом преќобќраќжеќния, проќрыќва будущего вреќмеќни уже в наќстояќщем. Важќнейќшие из таќинств, приќзнаќваеќмые всеќми веќроќисќпоќвеќдаќнияќми, - креќщеќние и приќчаќщеќние. Праќвоќслаќвие и каќтоќлиќцизм при-знаќют ещё 5 таќинств, отќверќгаеќмых проќтесќтанќтизќмом: ми-роќпоќмаќзаќние, имеюќщее цеќлью соќобќщить веќруюќщеќму даќры Святого Дуќха и как бы увенќчиќваюќщее креќщеќние; поќкая-ние, или исќпоќведь; свяќщенќстќво; брак, поќниќмаеќмый как со-учаќстие; соќбоќроќваќние, или елеќосќвяќщеќние. Поќняќтие таќинќст-ва и этиќка асќкеќтизќма взаиќмоќсвяќзаќны в христианстве, которое стаќвит цеќлью не тольќко отќреќшеќние дуќха от плоќти, но, в идеаќле, очиќщеќние и осќвяќщеќние саќмой плоќти, её пеќре-ход в соќстояќние проќсветќлёнќноќсти.
  Люќбовь в христианстве осќмысќляќетќся как сущќность Боќжеќстќва ("Бог есть люќбовь") и в этическом плаќне пред-пиќсыќваќетќся чеќлоќвеќку как высќшая заќпоќведь, соќставќляќет так-же осќноќву хриќстиќанќской идеологии, конќтуќры коќтоќрой су-щеќстќвенќно меќняќлись от вреќмён Иоќанќна Злаќтоќусќта до современного христианства. Треќбуќетќся хриќстиќанќская лю-бовь ἀγάπη, не деќляќщая люќдей на своќих и чуќжих, на друќзей и враќгов, "не ищуќщая своќего", - тоќжќдеќстќво преќдельќной са-моќотќдаќчи и преќдельќной отќреќшёнќноќсти. Боќг "поќвеќлеќваќет солнќцу Своќему восќхоќдить над злыќми и доќбќрыќми и поќсыќла-ет дождь на праќведќных и неќпраќведќных". Это вовсе не предќпоќлаќгаќет отќреќшеќние от любќви личќной, от любќви к се-бе. В люќбом чеќлоќвеќчеќском колќлекќтиќве хриќстиаќне "при-шельќцы и странќниќки"; они, как гоќвоќрит ранќнеќхриќстиќан-ский паќмятќник "Поќслаќние к Диќогќнеќту", "имеќют жиќтельќст-во на земќле, но граќжќданќстќво на неќбеќсах"; "не имеќем здесь поќстоќянќноќго граќда, но взыќскуќем гряќдуќщеќго". Люќди, вы-шедќшие из религиозного сословия, обќраќзуќют хриќстиќан-скую элиќту, коќтоќрая выќдеќляќетќся с ранќних вреќмён, а с IV века конќстиќтуиќруќетќся в моќнаќшеќстќво. Моќнаќшеќский колќлек-тив расќсматќриќвалќся его перќвыќми теоќреќтиќкаќми как община, где созќдаќётќся возќможќность для реаќлиќзаќции христианских идей. Христианство возќможќно без моќнаќшеќстќва (оно обќхо-диќлось без неќго в перќвые три веќка и обќхоќдитќся без неќго в проќтесќтанќтизќме), но неќмысќлиќмо без идеи Церкќви, коќтоќрая мысќлитќся не тольќко как земќная реаќлиќзаќция заќмысќла Боќга, но - в каќчеќстќве храќниќтельќниќцы колќлекќтивќноќго общепринятого опыќта - как способ поќзнаќния Боќга.
  Сейчас нужно очистить веру.
  
  2. Богослужение
  
  2.1
  
  Поклонение обычно понимают, как чисто религиозную практику и действия, но в более широком смысле это слово можно определить, как положение того, кто выбрал для себя наивысшие ценности, строит свою жизнь в благоговейном служении им и исполняет некоторые связанные с этим обязанности. Есть понятие поклонения более широкое, чем религиозное поклонение Богу. Оно возникает в момент, когда мы обнаруживаем за собственными пределами, выше себя ценности, более для нас важные, чем мы сами. Человеческая жизнь не столь важна, как то, ради чего человек готов жить и умереть. Служение коренится в таком подходе независимо от того, что считается наивысшей ценностью. Для нас, верующих, это Бог - Бог, Которого мы знаем, Которому поклоняемся, Которого уважаем и любим, Которому повинуемся. Но следует помнить, что благоговейное служение начинается в тот момент, когда мы придаем высшую ценность чему-то или кому-то. И это нас роднит (что мы не всегда достаточно осознаем) с людьми, которые глубоко отличаются от нас, чьи идеалы несовместимы с нашими, которые, возможно, отвергают все то, что мы отстаиваем, и которые, однако, несмотря на все это, живут в состоянии благоговейного поклонения, отдают жизнь и приносят себя в жертву, вплоть до смерти, ради чего-то, что они ценят, чем дорожат больше, чем собой, перед чем благоговеют больше, чем перед самими собой.
  Как нам ни дороги, как ни полны смысла классические и традиционные формы богопочитания, они не единственны, что Церковь выработала их постепенно, что они являются выражением ее знания, опыта Бога и ее способности выражать и передавать этот опыт и знание, выражать также те чувства и состояния сознания и души, какие пробуждает это знание Бога. Но от поколения к поколению вполне законно могут быть выработаны новые пути, они полны новизны, но столь же подлинны, как прежние. Мир не только окружает нас - в большой степени он и внутри нас. Мы не принадлежим безоговорочно, в совершенной мере Царству Божию среди мира, который нам чужд. Оба члена этого противопоставления ложны. Мы в становлении, но еще не достигли его, а окружающий нас мир - не просто та тьма внешняя, о которой говорит Евангелие. Это тоже сложная, чрезвычайно богатая среда, где Бог действует и которая часто более чутка и восприимчива к духовным ценностям, чем мы - мы, ослепленные привычкой и образом действий, унаследованным от прошлого. Тем не менее есть две характерные черты, которыми можно определить то общество, в котором мы живем, и нашу собственную обмирщенность сегодня.
  Первая черта - потеря чувства Бога. Эта потеря чувства Бога, если она полная и радикальная, и определяет потерянное общество, потому что настоящее общество, каким мы его видим и переживаем, не утратило чувство Бога радикальным образом: такое общество было бы совершенно чуждо Церкви. Когда мы оборачиваемся внутрь себя и судим себя самих, мы с трагической ясностью видим (потому что такой суд для нас - уже начало Страшного суда), что мы в большой степени принадлежим этому мирскому, потерянному обществу: ведь и в нас чувство Бога замутнено, слабо, безжизненно. Мы не можем сказать, что в нас есть чувство Живого Бога, каким обладали герои Ветхого и Нового Завета, святые Церкви или великие подвижники духа. Вторая черта, характерная для современного общества, - острая реакция на мир. Это совершенно естественно является отличительной чертой общества, которое отвергает иное измерение мира, или просто не знает его, или остается невосприимчивым к этому иному измерению мира: его прозрачности к Божественному присутствию, его измерению безмерности и вечности. Но не следует воображать, будто Западное общество способно развить более глубокое, более острое осознание мира. Если почитать жития святых или обратиться к Ветхому и Новому Завету, ясно видишь, что никто не бывает столь чуток к миру - и к его славе в Боге несмотря на грех, и к его трагической оторванности от Бога несмотря на присутствие Божие в нем, - чем святые, а в наибольшей степени - Сам Бог, открывшийся нам во Христе. Так что чувство потери Бога и острое восприятие мира не обязательно идут бок о бок.
  Мы должны думать о Церкви уже не как об обществе, которым мы являемся, но в более широком и реальном смысле - о том обществе, которое одновременно и равно человеческое, и божественное, том обществе, где Бог присутствует вместе с нами, том теле, в котором во Христе и Духе обитает полнота Божества и которое покоится в Боге; когда мы думаем об этом обществе, которое содержит Бога и человека в их становлении Царства и Тела, то мы видим, что оба аспекта, о которых касаются Церкви, но по-разному. Потеря чувства Бога, острое восприятие мира являются - или должны являться - предметом заботы Церкви. Потеря или отсутствие чувства Бога чуждо Церкви, когда мы говорим о ней с большой буквы, когда мы думаем о ней как о том теле, которое мы только что описали. Но оно присуще многим членам Церкви; это связано с тем, что все мы в становлении. Это также неотделимо от того факта, что процесс нашего становления - не гладкое, ровное восхождение от земли к небу, от состояния животности к причастности Божескому естеству. Это колебательное движение то вверх, то вниз; в нем присутствует грех - как отрицание Бога, как отвержение Бога, но также и неведение Бога, потому что, если бы мы лучше знали Бога, мы могли бы любить Его всем сердцем, как в отношениях человеческой любви мы любим единственную любовь своей жизни. Тогда мы могли бы намного лучше упорядочить свою жизнь в соответствии с тем путем, который Христос предлагает нам.
  Церковь укоренена в вере, родившейся из опыта, основана на уверенности в вещах невидимых, которые, однако, для Церкви - и тут надо говорить о каждом ее члене, если он живой ее член, а не мертвый, - должны быть центральны. Мы должны понять, что вера - не просто доверчивость, что вера сильна не тем, что мы унаследовали нечто переданное нам. Когда вера живая, когда она полна смысла и значения для того, кто провозглашает, что обладает ею, вера коренится в личном откровении и знании. Святой Макарий Египетский в одном из своих сочинений говорит, что, когда мы встречаем Бога лицом к лицу, эта встреча происходит за пределом слов, мыслей и эмоций, в состоянии богосозерцания, которое не дает нам ни следить за собой, ни осознать умственно или эмоционально, что происходит с нами. Но когда опыт начинает тускнеть, он оставляет после себя уверенность, что он случился; и хотя само видение уже исчезло, стало невидимо, с нами остается уверенность; вот в этот момент превосходящий нас непосредственный опыт становится верой. Разумеется, пример, который приводит преподобный Макарий, очень разителен; с нами случается то же самое, но в меньшем масштабе. Вы наверно помните то место из Послания к Коринфянам, где говорится, что мы можем видеть свет славы Божией в лике Христа. Вот где корень уверенности Церкви и вот почему Церковь может свидетельствовать без колебаний, в спокойной убежденности, что то, чего некоторые не видят, реально, более реально, чем видимый мир вокруг нас. Потеря чувства Бога несовместима с принадлежностью к Церкви. Наше свидетельство должно быть об этом: нам следует говорить не о недоумениях, а о нашей собственной уверенности.
  У нас должно быть и чуткое понимание мира, в котором мы живем, но не такое, когда мир понимается в терминах Священного Писания - в сопоставлении, в контрасте с Царством. Мы видим этот мир нематериальным, инертным, непрозрачным и мертвым. Согласно Писанию и опыту всех верующих, мы знаем, что в этом мире присутствует Бог, не просто заполняя пустоты между тяжелыми, непрозрачными предметами, но исполняя все Собою. Для неверующего верующие окружены предметами, которые имеют плотность, и цвет, и четкие границы. Для верующего эти предметы имеют не только плотность и очертания, у них есть и глубина. Мир, как его видит неверующий, имеет только объем и толщину, в нем нет глубины, потому что, если мы пытаемся проникнуть в предмет, мы попадаем внутрь, а потом выходим с другой стороны. Если войти в шар, мы доходим до его центра, но этот центр - последний предел. Если мы попытаемся идти дальше, мы выйдем на поверхность с другой стороны. Для верующего глубина окружающего нас мира, глубина людей и предметов - в том, что они коренятся в творческом Слове Божием, они имеют судьбу, потенциально мир столь же велик, как Сам Бог. И придет день, когда, по пророческому обетованию апостола Павла, Бог будет все во всем, и "все", о котором он говорит, - это видимый мир, в котором откроется достаточно емкости, достаточно глубины, чтобы вместить Бога, хотя сам он вмещается в Нем.
  Так что мы видим мир не так, как он сам, слепой к собственным глубинам, видит себя. Мы знаем, что весь этот мир, а не только человек, имеет призвание, судьбу, предназначение. И ответственность за исполнение этого призвания - на нас, человек является ключом к исполнению этого предназначения. Человек стоит на грани между миром Божественным и миром того, что мы называем предметами. Человек призван вести все к полноте, исполнению. И когда человек отпадает от Бога, отходит от Бога, теряет Бога, то все творение теряет своего вождя и свой путь. Говоря о ситуации, которая возникла после падения человека, и стараясь объяснить повергающую в недоумение дисгармонию мира, Феодор Студит пишет, что мир подобен коню, которым правит пьяный всадник. Виноват всадник, но со стороны кажется, будто конь беснуется. Таков мир, в котором мы живем. Он вышел из повиновения. Он в трагическом состоянии дисгармонии, уродства, жестокости, разрушения и смертности, но мир, подобно коню, стонет, и страдает, и ждет времени, когда выветрится хмель, когда в человеке восстановится трезвая ясность ума, чистота сердца, когда выправится воля, - и когда будет явлена свобода и исполнение чад Божиих, не только в человеке, но в гармонии всего. Ответственны все, но мы как христиане несем большую ответственность, потому что знаем мысли Божии.
  Вспомните, как Амос определяет пророка: это человек, который говорит от Бога, это тот, кому Бог открывает Свои мысли. И это призвание, ранее принадлежавшее немногим, теперь является призванием всех христиан. Разве можем мы забыть слова Христа: Я уже не называю вас рабами, но друзьями, потому что раб не знает воли господина своего, вам же Я сказал все? Если мы так богаты знанием, дарованным нам от Бога, то на нас лежит более тяжелая ответственность за все, что случается. И эту ответственность принял на Себя Сам Бог. Он взял ответственность за Свой творческий акт, когда, создав человека, не отвернулся от него в его падении и принял на Себя солидарность с человеком. И кроме того, акт Воплощения, которым Господь отождествляется со Своим творением, этот акт воплощенной солидарности, в которой Бог умирает, был на протяжении истории воспринят теми, кого мы называем мучениками, то есть свидетелями любви Божией, чувства Божией солидарности, переполняющей наши сердца. Извне мир видится только материальным, мертвым, инертным. Церковь должна видеть, что он прозрачен, исполнен Присутствия, находится и в динамичном продвижении к своему исполнению - динамичном, но не насильственном, хотя порой трагическом. Не имея такого видения мира, невольно искажаешь его, мир теряет свое свойство священности, становится не только профанным, что было бы просто нейтральной ситуацией, но профанированным, вырванным из Божественной области.
  Мир священен: не только в том смысле, в котором мы употребляем это слово, когда говорим, что жизнь человека священна, то есть не должна быть уничтожена. Мир священен в том смысле, что он принадлежит Богу не только потенциально, но и по существу. Он - собственный Божий мир, и Живой Бог пребывает в нем. Иначе, если мы соглашаемся на такое отношение к миру, которое изменяет его, принимаем его радикальную позицию, тогда мы должны отрицать воплощение Слова Божия, чудеса Божии, таинства. Ведь мы не только утверждаем, что Сын Божий стал Сыном Человеческим, и не сомневаемся в том, - мы утверждаем, что Слово Божие, Сам Бог стал плотью, что полнота Божества обитала среди нас телесно, во плоти человеческой, что тело Воплощения представляет собой видимое и осязаемое вещество всего материального, которое оказалось способно стать богоносным, исполненным Божественного присутствия, не уничтожившись, не перестав быть самим собой. Если бы не так, Воплощение уничтожило бы самую природу материального, и Христос был бы Богом, явленным в облике человека, но не был бы Словом воплощенным, истинным человеком, как и истинным Богом.
  Это относится и к таинствам. Таинства возможны, только если мы верим, как нам заповедует Библия (потому что это - сама Божия истина, открытая нам), и знаем хотя бы зачаточным опытом, что все способно быть духоносным и богоносным, что все коренится в творческом слове и тем самым уже связано с Богом и что в конце все ожидает того исполнения, полноты, о которой уже сказано: Бог все во всем. Если мы не верим в это, тогда нам недоступно реальное богословие таинств. Тогда, действительно, хлеб никогда не станет Телом Христовым, потому что никаким образом не может стать чем-то большим, чем обычным, съедобным, подверженным уничтожению хлебом, вино никак не станет Кровью Христовой, оно не может быть ничем большим, как вещественностью, неспособной быть пронизанной и исполненной Божественной благодатью, и Божественным присутствием. Но мы именно верим, что это совершается. И когда мы говорим об этом хлебе и этом вине, мы не говорим о какой-то определенной частице хлеба или определенной чаше вина, которые отличались бы от всего остального вещественностью. Они являются как бы образцом всего, и все призвано к этой чудесной непостижимой полноте, которую мы познаем в таинстве Крови и Тела, если можно так выразиться, - в Теле Божием, явленном в материи, как оно когда-то было явлено во плоти Того, Кто родился от Девы. Бог сотворил их такими, что они не перестают быть самими собой - и становятся пронизанными Божеством. Потому-то, когда благословляется хлеб и вино, они действительно становятся Телом и Кровью Христовыми. Но хотя они достаточно глубоки для этого, они не перестают быть тем, чем были, - хлебом и вином.
  То же самое относится к нашему видению мира и чудес Божиих. Только если у нас есть богословие, которое придает материи глубину, призвание, значение, соотношение с Богом, которое признает способность материи исполниться присутствием Божества, - только в таком случае можем мы верить в чудеса Ветхого и Нового Завета. Мы не говорим о тех чудесных исцелениях, которые легко - слишком легко! - можно объяснить в терминах психологических действий. Мы говорим о тех чудесах, которые касаются природы без участия человека, например о буре на море Галилейском. Если мы перестаем видеть мир глазами веры и опыта, то мы принимаем точку зрения века сего, слепого, незрелого, то есть мы лишаем священного измерения то, что Бог сотворил священным. И это очень серьезная проблема: кризис веры в христианских и в других общинах верующих есть следствие кризиса опыта, и, в свою очередь, этот кризис веры делает нас обмирщенными, не дает нам всей жизнью участвовать в первичном, непосредственном переживании Бога, человека и всего материального мира. Это очень важно, потому что, если мы теряем эту свою способность, тогда она потеряна и для мира. Если соль потеряла свою силу, она ни на что не годна, ее можно только выбросить. И это - справедливое возмездие за то, что мы предали откровение Божие - то, что Бог открывает нам, через нас.
  
  2.2
  
  Есть и в Церкви, и в сегодняшнем мире еще один момент, который надо учитывать. Это все растущий и распространяющийся дух неверия. Неудивительно, что окружающий нас мир погружается в неверие, но неверие растет и внутри церквей. Если он отражает довольно частое сейчас смешение обыденного неверия и священного - тогда это зло. Мы сейчас не будем говорить о том, что есть священник, но надо бы сказать пару слов о том, чем священник не является, точнее, вернуть священника в тот контекст, которому он принадлежит. Священник обладает невероятной властью. Христос вручил священнику власть освящать Его Тело и Его Кровь, причащать, то есть власть связывать и разрешать. Строго говоря, у священника больше власти, чем у кого-либо, потому что теперь, когда Христос взошел на небеса, в силах священника отказать народу в том, что Христос, может быть, даровал бы. Достаточно священнику запереть храм на ключ, чтобы больные и умирающие были лишены причастия. Мы должны помнить, что должен быть только один Священник, Первосвященник Церкви - Господь Иисус Христос. Нет другого священника в полном смысле слова. Всякий раз, когда мы совершаем Божественную литургию, действует - Христос. Надо напоминать людям слова из начала православной Литургии: когда все готово, община собралась, хлеб и вино приготовлены, осталось только начать службу, дьякон обращается к священнику и говорит: "Время сотворити Господеви".
  Как странно! Разве это не момент, когда они сами начинают действовать? Нет. Они будут произносить слова, которые не принадлежат им, и совершать действия, которые - не их действия. Слова - Христовы, действия - Господни. Того, чего они ожидают от этих действий, не может совершить никакое действие. Того, на что они надеются в результате этих слов, не может совершить никакое слово, - разве что мы признаем богословие магии. Совершить преложение, исполнить молитву и ответить на нее может только сила Святого Духа. Так что у священника есть свое место, свое значение, но когда дело доходит до существа, до самых главных свершений в Церкви, нет иного Первосвященника, кроме Христа, нет никакой силы, кроме силы Святого Духа в Его свободе и Его любви. Если бы в богословских школах нам чаще напоминали, где наше место, это, вероятно, было бы очень полезно и для мирян, и для клириков. Это ничуть не умаляет значения священника, но это отводит Богу подобающее Ему место и делает возможным то, во что иначе невозможно поверить. Никакое человеческое слово, никакое действие не может превратить земное в небесное. Никакая человеческая сила или человеческие ухищрения не могут принудить Бога к действию, которое есть своего рода Воплощение.
  Уже сказали, что во многих отношениях Церковь - очень странное общество. Коротко говоря это единственное общество, в которое не рождаются. Членом его становишься, постольку поскольку живешь его ценностями. Иначе твое присутствие в Церкви лишь видимое, призрачное, мертвое, чуждое ей, даже если внешне ты исполняешь все ее обряды и действия. Церкви нельзя принадлежать механически, в ней нельзя оставаться механически. Это - динамичная ситуация, это общество одновременно человеческое и Божественное, в котором человечество явлено человечеством Христа, и наше человечество привито к тому, что должно стать нашим по призванию нашему, так должно быть. Это общество, в сердцевине которого - Бог, "Эммануил": Господь с нами. И в этом смысле Церковь поистине, строго и трезво говоря, есть конец религии, как ее понимает древний мир, как системы обрядов, молитв, заклинаний, заговоров, действий, которые могут свести Бога к нам, могут заставить или по крайней мере убедить Бога приблизиться к нам. Ничего этого нам не требуется. Бог среди нас. Нам нет нужды заставлять Его подойти, даже если бы это было в наших силах. Нет обряда, способа, действия, которые могут что-либо прибавить или убавить. Христос сказал: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
  Церковь - место Присутствия, место пребывания Божия, но если Воплощение, дар Святого Духа, вся совокупность тайны Церкви - конец религии в таком древнем понимании, то это не конец поклонения и уж никак не конец благоговейного служения. Поклонение рождается из нашего чувства Божия присутствия. Благоговение определяет место, какое мы отводим Богу в своей жизни. Но, кроме того, оно означает, что может существовать бесконечно сложное разнообразие не только способов выражать наши взаимоотношения с Богом, но бесконечное разнообразие способов, какими каждый из нас связан с Богом. Сейчас не только мир, но и Церковь, народ Божий устали от слов и действий: их гораздо больше, чем требуется, чтобы трезво выразить реальные ситуации. Можно сказать гораздо больше, чем сейчас, о том, в каких направлениях, как можно думать о реформе, вернее, о создании из недр церковного опыта не только личного, частного богопочитания, но и литургического богопочитания. Говорим лишь о немногом.
  Во-первых, если Бог уже в нашей среде, если мы составляем вместе с Ним таинственное общество и непостижимо таинственное тело, тогда, по существу, что касается Церкви, мы можем безмолвно пребывать в этом сознании, поклоняясь в истине и в духе. Во-вторых, Церковь состоит не только из тех, кто способен на такое поклонение, и, конечно же, не только из людей, способных воспринимать то, что несет молчание, и безмолвно понять то, что может сказать молчание. Церковь могла бы развить по меньшей мере два, а то и три типа богослужения. Одно для тех, кто чуток, способен участвовать в богослужении, где главное - молчание, где действия и слова являются символами, уводящими от себя к сердцевине молчания, в которой живет и действует Бог. И на другом краю спектра - богослужения, которые не только являются способом быть и воспринимать воздействие свыше, но также предназначены передать тем, для кого молчание слишком глубоко, непонятно, - передать жестами и словами - то, что в молчании содержится полнее, чем в каком бы то ни было слове или жесте.
  Но в сердцевине любого богослужения должно быть осознание того, что все, что происходит, есть Божественный акт, который не может быть выражен адекватно, - это просто невозможно. Его не заключить в непрозрачную литургическую красоту, он должен быть передан настолько прозрачно, трезво, хрустально-чисто, чтобы никакая красота не могла замутить видение и чувство Присутствия. Но если мы, в наших общинах, не дойдем до того, что Совершитель таинств - Бог, то никогда нигде не встретимся. Если для нас Бог - Совершитель таинств, Дух Святой - действующая сила, молчание - форма, в которой мы воспринимаем, в которой обнаруживаем, переживаем Божественное присутствие и Божественные дары, если мы способны воспринимать это в любой момент, мы сможем встретиться, потому что в самых своих глубинах и в этой ситуации мы почти созрели для встречи. Если мы разовьем другие формы богослужения, где изнутри, а не исходя из опыта внешнего мира мы сможем передавать то, что содержит безмолвие, мы сумеем многое довести до понимания друг друга способом, который приемлем всем (или, во всяком случае, многим).
  Бог должен стать абсолютным центром, если мы хотим, чтобы наше литургическое почитание Его стало местом, где мы можем встретиться не в терминах формального, как разделенные христиане, полные доброй воли и готовые на компромиссы, готовые отбросить или забыть собственный опыт и убежденность, но можем встретиться по-новому: как люди, состоящие в определенном взаимоотношении с Богом, которые обретают друг друга внутри этого взаимоотношения. Тогда наше богослужение станет вызовом, соблазном, мечом обоюдоострым. Тогда оно станет несовместимым с тем, что безбожно, зло, слепо, непрозрачно в обычном подходе. Тогда, может быть, контраст станет более острым и драматическим, чем контраст между великолепием церковного богослужения и обычной формой благоговейного служения. Тогда Церковь обретет вновь собственное измерение и ритм; и здесь, в самой сердцевине вещей, Церковь, должна стать тем, чем она была изначально: не небольшим обществом внутри более обширного, а обществом равно божественным и человеческим и, следовательно, более емким, более глубоким, более великим, чем сам мир. И это сбудется не только в Боге, но и в нас: мы станем больше и шире, чем весь мир, станем способны охватить мир, привести мир к полноте.
  Упсальская Ассамблея запомнилась как конференция, сосредоточенная на темах жизни и христианского делания. На ней Всемирный Совет Церквей, то есть большая часть христианского мира со всей силой убеждения, со всей озабоченностью любви и солидарности обратилась к проблемам современности: голоду, обездоленности, бесправию, дискриминации, ко всем формам зла, порожденного человеческой недоброй волей или являющегося результатом горестных, трагических обстоятельств земной жизни. Во всех обсуждениях, во всех дискуссиях можно было видеть подлинность, искренность тех людей, которые в них принимали участие. От самых старых до самых молодых - все с глубоким сочувствием и пониманием хотели взять на себя ответственность за тот мир, который создался в течение двух тысяч лет под знаменем Христа и в который мы, христиане, внесли столько неправды. Эта христианская озабоченность современностью - а мир современен и Богу и людям изо дня в день, из тысячелетия в тысячелетие - не случайна. В самой сердцевине христианской веры лежит тема солидарности Бога и - в Нем, ради Него, вместе с Ним - человека, верующего в Него, с судьбой мира.
  Еще в Ветхом Завете, в книге Иова, в девятой ее главе, истерзанный, измученный Иов восклицает: где же тот посредник, который положит руку свою на меня и на моего судью?.. Где же тот, - хотел он сказать, - кто согласится в этой трагедии бесправности и обездоленности сделать шаг, который его поставит в центр конфликта; сделать такой шаг, после которого нет отступления, такой шаг, который делает его участником одновременно двух сторон этого конфликта? Ибо в этом заключается самая сущность христианского отношения к ответственности и к солидарности. Христианин не выбирает сторон; он видит неправду, он должен с ней бороться изо всех сил, но одновременно неправда не должна закрывать ему человека. Человек поступает нехорошо, но он остается человеком, и задача жизни не в том, чтобы стереть его с лица земли, его отодвинуть, дабы он путь дал другим, а в том, чтобы и его спасти, как об этом говорит с громадной силой и с такой убедительностью, основанной на принесенной им жертве, Кинг, в своем слове, которое было два раза цитировано на Ассамблее. Для христианина поклонение Богу и служение человеку - одно и то же. Это две стороны одной медали. Мы не можем поклоняться Богу, Который есть любовь, без любви. Мы не можем исповедовать Бога, Который есть любовь, не воплощая эту любовь в жизнь. Мы не можем называться учениками Христа, Который взял на Себя трагическую солидарность и с Богом и с людьми одновременно, и отказываться от ответственности, от солидарности и с Богом и с людьми. Поэтому важное значение играла на Ассамблее секция, посвященная богопочитанию, поклонению Богу, богослужению.
  Две проблемы стоят сейчас перед христианским сознанием, два кризиса охватили тему богослужения и частной молитвы: с одной стороны - кризис веры, с другой - кризис собственно богослужения. Кризис веры заключается в том, что в Америке и в целом ряде западных стран вера в Бога пошатнулась или, вернее, не вера в Самого Бога, а представление о Боге. Так называемое "новое", "радикальное" богословие поставило перед лицом христиан образ Бога, который очень трудно поддается почитанию. Мы верим в Бога личного, в Бога Живого Ветхого и Нового Завета; многие же теперь, пройдя стадию веры в то, что апостол Павел называет Богом философов, то есть в Бога, о Котором можно думать, Которого можно себе представить, перешли через грань и перестали вообще себе представлять Того Бога, к Которому они обращаются в молитве. Этот Бог стал расплывчатым; Он является предметом разных умозрений, но не доступен диалогу. К Нему обратиться нельзя. И поэтому существует очень острый кризис богослужения, очень острый кризис личной молитвы. Но, кроме этого основного кризиса, есть кризис, относящийся к форме богослужения. В богослужении есть два аспекта. С одной стороны, богослужение должно быть выражением веры, любви, надежды, живого отношения между Богом и человеком. С другой стороны, богослужение должно быть больше человека и больше самой общины: богослужение должно открыть целый мир не только понятий, но и опыта, который нам дает Сам Бог. Так вот, кризис охватывает обе эти стороны богослужения.
  Прежде всего, те богослужебные формы, которые у нас есть, были созданы в древности и в последующие века. Они выражали с большой яркостью религиозный опыт и религиозные переживания тех людей, которые их создавали. Но прошли столетия. Не только сознание, но и мироощущение людей глубоко изменилось. И теперь очень многие чувствуют, что они не могут влить вино новое в мехи ветхие, что они не способны больше выражать себя до конца, полностью, со всей значительностью в тех формах, которые когда-то в совершенстве выражали их предков. Здесь играет большую роль, во-первых, язык. Язык, на котором написаны, составлены молитвы и богослужебные чины, - это язык той эпохи, в которую они создавались. У нас это язык славянский, у греков - это уже недопонимаемый константинопольский язык. Поэтому очень многие трудности встречаются на пути того, кто хочет до конца пережить молитвенные слова, молитвенные образы, выражения. Существует очень много слов, которые потеряли свое значение; они уже не значат того, что значили в то время, когда эти молитвы были составлены. И поэтому очень часто молящийся не может пережить то, что перед ним лежит, потому что он не понимает, о чем идет речь. Если бы это были слова просто непонятные, он мог бы навести справку, узнать, что они значат. Когда же это слова, которые сохранились в русском, например, языке, но изменили свой смысл иногда почти до неузнаваемости, тогда человек не ставит себе вопроса, - и это еще хуже, так как он не понимает настоящего смысла молитвенных слов, молитвенных выражений и придает им иногда совершенно изуродованный смысл.
  Но язык - это не только слова, это тоже образы, картины, переживания, которые связаны со словами и которые в одну эпоху могут быть очень живыми, а в другую эпоху почти что вымереть. Есть слова, которые принадлежат определенному времени, но потом тускнеют и вымирают; есть слова, которые рождаются и делаются крылатыми словами одного только поколения, и потом уходят в забытье. Это проблема очень острая и очень важная, потому что слова-то люди часто и понимают, но то, что они значат, то переживание, которое вложено было в них изначально написавшими эти слова, ускользает от людей, и молитвенные чины тускнеют. Влить в них новую жизнь можно: личной молитвой, созерцательным, молчаливым углублением в себя - мимо слов, но не благодаря тем словам, которые потеряли свой смысл. В этом отношении для Русской Церкви употребление славянского языка является проблемой, - и не только за границей, но и в России. И странным кажется нам, живущим за границей, что на все языки мира можно переводить наши богослужебные чины, нашу дивную литургию, вечерню, утреню, часы, пасхальные и великопостные службы - кроме как на родной русский язык. Иным кажется, что славянский язык настолько близок к русскому, что не надо, не стоит этого делать. А некоторым кажется, что славянский язык по отношению к русскому является как бы поэзией по отношению к прозе. Но это справедливо только для тех, кто знает славянский, то есть далеко не для всех, далеко не для большинства. Это привилегия небольшого и всё тающего меньшинства людей. И поэтому перед нами встает вопрос двоякий: с одной стороны, об употреблении живого языка вместо языка древнего, и, с другой стороны, о поновлении самого текста, ибо есть образы, картины, выражения, которые больше не вызывают умиления, которые в лучшем случае оставляют нас безразличными, а в худшем случае вызывают чувство недоумения, - делается как-то не по себе, "неудобно". Это относится не к существу богослужения, а только к его форме, к его выражению.
  Если же говорить о существе отдельных молитв, то, конечно, многие из них, написанные в древней Восточно-Римской империи, не находят никакого отзвука в славянской душе. Некоторые образы, которые принадлежат Ветхому Завету, не находят никакого отзвука вообще в современном человеке. Иносказательно те или другие выражения мы готовы употреблять, но в прямом, живом смысле, с живым переживанием мы не в силах этого сделать. И об этом нам надо задумываться, потому что молитва должна быть правдивой; она не может быть условностью, она должна быть прямым, непосредственным выражением человеческого опыта, личного и сверхличного, человеческой души, соборности церковной, и не смеет быть археологическим воспроизведением того, что когда-то имело свой смысл, а теперь потеряло его. В связи с этим, может быть, следует упомянуть и о символике богослужения. Богослужение наше имеет целью передать религиозный опыт, а этот опыт просто в умственных категориях передать нельзя. Он передается не только картинно, притчами, он передается символически, то есть через употребление, сочетание и движения, и слова, и музыки, и драматического как бы представления событий, которые таким образом доходят до сознания лучше, чем их можно довести только умственным изложением. Это относится не только к Церкви; символика существует и в литературе, особенно в поэзии, и в науке; она существует также и в политической жизни. Нет такой области, где бы не употреблялся тот или иной символизм, то есть где бы не употреблялись те или другие движения, выражения, формы выражения, которые несут смысл, которые доводят до сознания людей смысл, не заключенный просто в тексте или в предмете. Возьмите, например, флаг. Он значит для нас Родину. Это символ. То же самое - само слово "Родина". Это не только определение географическое, общественное. В этом слове содержится целый мир переживаний, вся история, вся общность судьбы, все общие надежды, не только прошлое, но и всё будущее. Такое слово является символом.
  
  2.3
  
  В Церкви тоже есть символы, и употребляются они по тому же самому принципу, как все символы; только и они иногда тускнеют. Символы, которые имели полное, яркое значение в определенную эпоху, - потому что символ ведь не выдумывают, а берут из опыта, - потеряли свое значение, потухли, посерели. Их, конечно, можно обновить, - прежде всего чуткостью, потому что в основе всякого символического выражения лежит опыт, а этот опыт принадлежит всем людям; но с другой стороны, часто можно найти другой символ, современный, осмысленный, не на злобу дня, а имеющий пребывающее значение, который выражает в точности то же самое, что и прежний, но понятнее, который прозрачен, который сияет смыслом. Если бы у нас не было проблемы языка, то есть непонятных слов и переставших быть понятными мыслей, образов, если бы наша богослужебная символика стала прозрачней и понятней, то не было бы вопроса о длительности богослужений. В России вообще длительность богослужений не переживается так, как она переживается западным миром. У нас еще сохранилась радость, счастье о том, что нам дано быть перед Божиим лицом, ликовать, петь, плакать, каяться, исповедовать, жить с Богом; не только перед Божиим лицом, как я только что сказал, но именно с Ним.
  Нам дано быть одним живым телом и обществом, не направленным к Богу, но живущим в Нем, с Ним, - с Тем Богом, Который сказал, что мы будем Его сыны и дети, а Он будет нашим Богом, - с Тем Богом, Который нам сказал через апостола Павла, что мы больше Ему не чужие, а свои, родные, Его семья, - с Тем Богом, Который нам позволяет называть Его Отцом в полном смысле этого слова. И тогда радость наша была бы прозрачная и чистая; не было бы этого сознания дурмана, в котором нас упрекают. Действительно, если богослужение делается темным, непрозрачным, непонятным, то неверующий имеет право поставить вопрос о том, что же оно значит: не является ли оно своеобразным опьянением; не порождает ли оно искусственно переживания, не относящиеся к Богу, к людям, а относящиеся только к самому себе, переживания, которые продлятся ровно столько, сколько продлится действие богослужения, переживания, которые имеют целью только усладить человека и не имеют никаких последствий.
  Не таково истинное богослужение. Истинное богослужение, истинная молитва не порождают чувств как бы извне. Они дают свободу самым глубинным, самым подлинным чувствам подняться изнутри на поверхность. И эти чувства, раз уж они родились, никогда не угаснут. Они вошли в сознание, стали частью опыта, они не померкнут оттого, что потухнут лампады, замолкнет хор. Это целый мир внутренней жизни, который пришел в движение. И не наслаждение только они приносят, - они приносят покаяние, обращение к Богу и, главным образом, чувство глубокой, мужественной ответственности. Центр их не в себе, не в человеке, который молится, а в Боге и в ближнем, и плоды такого опыта должны быть явны. Кто-то говорил на собрании здесь, повторяя слова давно сказанные, что проба молитвы не в том, что вы пережили в субботний или воскресный день на богослужении, а в том, как вы живете между двумя богослужениями, от воскресного до субботнего дня. Если действительно религиозный опыт подлинный, то цель его не в нас, а в Боге, в ближнем, и плоды его - любовь, служение, ответственность, жертва. И тогда можно говорить об обновляющей силе богослужения. Богослужение тогда делается не мертвым повторением, - оно делается тогда творчеством. В древности это сказывалось сотворением богослужебных чинов. И сейчас эта возможность не умерла.
  Дух Святой Тот же и веет в Церкви, Христос Тот же и пребывает в Церкви, и наша жизнь, как говорит апостол Павел, сокрыта со Христом в Боге. Поэтому мы можем не только повторять то, что отцы древности написали, создали, мы можем научиться чему-то более важному от них: тому горению и той смелости, которые позволили им на основании опыта всей Церкви создать молитвенные чины, выражающие всецерковный опыт. И это продолжается и сейчас; напрасно думать, что этого нет. Из столетия в столетие в Церкви - православной и в инославных Церквах - составлялись молитвы, целые богослужебные формы; творчество это и сейчас не прекратилось. "Журнал Московской Патриархии" несколько раз печатал новые богослужебные тексты в восполнение того, чего не было до сих пор. Поэтому мы должны научиться, с одной стороны, соборной верности истине и опыту церковному, а с другой стороны, смелости пламенного духа, который никогда не удовлетворится простым повторением, который сумеет или обновить изнутри существующие молитвы, или создать новые молитвы, так же соответствующие, как и прежние, духу и опыту Церкви.
  По плодам судится молитва, не по переживаниям. Это слова Феофана Затворника. Но, с другой стороны, наличие такого отношения должно породить целый новый строй христианской жизни. Новый не в том смысле, что он должен быть глубоко непохожим на древность, а в том смысле, что перед новыми проблемами христианин должен занять новое положение. В древности так и было; отцы Церкви отзывались на всё случавшееся в жизни. Тертуллиан говорил, что ничто человеческое нам не чуждо. И теперь ничто человеческое нам не чуждо - ни в какой области, ни в какой мере, ни в каком смысле. Этим на Ассамблее занималась группа под названием "О стиле христианской жизни". Она изучала вопрос, какова должна быть христианская жизнь, именно как жизнь - не как размышление, не как переживание, не как отношение к жизни, а именно сама жизнь - в наше время перед лицом всей трагедии, которую сейчас переживает человечество. Здесь было осуждено то удаление - ленивое, пугливое - христиан от мира, которое можно определить обратно тому, что говорил Христос. Он заповедал нам быть в миру, но не от мира сего, а мы поступаем наоборот: мы, по существу, от мира сего, но - бежим. Должна быть отрешенность от мира, то есть свобода, беспристрастие, но не должно быть отчужденности, трусости, забывчивости, холодности.
  В центре современного сознания жизни христианина стоят слова "солидарность" и "ответственность". Если мы претендуем на то, что мы люди Христовы, то мы должны уметь занять то положение, которое занял бы Христос. Это дерзновенно, но это так, от этого не уйдешь. И поэтому современная жизнь христианина не отрицает монашеского ухода и отрешенности, так же, как она не может отрицать особых путей великого художника, композитора; но в целом наше теперешнее христианское общество проникнуто сознанием, что весь мир стал единым, что есть в нем верующие и неверующие, но проблемы человека, проблемы земли принадлежат равно и тем и другим, и что мы должны стать вместе со всеми людьми доброй воли перед лицом этих проблем и внести в них то богатство понимания, которое не человеческое, а Божие, какое нам дано - не только в Священном Писании, но в опыте Церкви, в мысли церковной, и в сердце Церкви. И вот таким образом наше Богопочитание, наше поклонение Богу, Который есть любовь, расцветает в любовь к человеку. И когда мы, христиане, это поймем, только тогда станем мы поистине и Христовыми и членами большого, сложного, порой трагического, но полного будущего, полного надежды человеческого общества, к которому мы принадлежим.
  Надо подумать о Божественной литургии, подумать о том, что она собой представляет, подумать, как мы можем в ней участвовать не только во время самой службы - тут мы участвуем, сколько можем, и сердцем, и душой, но участвовать и как-то иначе, о чем не всегда и не часто люди вспоминают, но что могло бы составить очень глубокое и основное участие в ней. В центре Божественной литургии - крестная жертва Христа; и к пониманию этой Христовой жертвы нас приготавливает весь Ветхий Завет, особенно та часть Ветхого Завета, которую мы не всегда с большим пониманием воспринимаем, - это законоположения о жертвах. И вот тут надо понять, что происходило и на что обращает внимание Ветхий Завет этим законоположением. Для этого надо перенестись сердцем, душой во времена, которые уже не наши, но которые мы можем легко уловить, если подумать вот о чем: едет пьяный человек на автомобиле, убивает прохожего; что случилось? Потому что один совершил неправду - другой расплатился жизнью. В этом - самая сердцевина мысли о жертвоприношении по отношению к человеческому греху.
  Представьте себе обстановку Ветхого Завета: кочевые еврейские племена, которые с собой вели целые стада овец и других животных. У какого-нибудь хозяина - небогатого, потому что богатых не было - рождается в стаде ягненок. Мы видим, на примере ветхозаветного рассказа о жизни царя Давида, какие отношения были между хозяином-пастухом и ягненком, который родился у него. Этот ягненок не является только будущим его богатством; этот ягненок родился как бы в семье, он дорог, он хрупкий, он маленький, он требует защиты, ему нужна ласка, тепло. В этом рассказе из жизни царя Давида нам говорится, как он, соблазнившись, взял жену другого человека, который все время сражался на войне. Пророк Нафан к нему приходит и хочет его образумить; но он не прямо его упрекает, он ему рассказывает притчу. Был бедняк, и всего у него была одна овечка; родилась она у него в доме, он ее вскормил, он ее уберег, он ее ласково полюбил; у него никого на свете не было, она ему была, словно дочка. И у него был богатый сосед, к которому пришел гость. У богатого соседа было много скота, но ему стало жалко своего скота; он отнял этого ягненка у бедняка, - закололи, попировали... Что Давид на это сказал? Он в возмущении сказал: Наказать надо этого человека, - он отнял самое дорогое, что было у бедняка, у него больше ничего не осталось... И тогда Нафан ему говорит: Ты - богач; у Урии было одно только сокровище - его жена, которую он любил, которая для него была все; ты - царь, у тебя все есть, но ты ее у него отнял... В этом рассказе мы улавливаем то ласковое, теплое отношение, которое было между хозяином и овечкой, между человеком-пастухом и его стадом.
  Это мы видим тоже в рассказе Христа Спасителя о пропавшей овце. Говоря "хозяйственно": ну, ушла овца в горы - неужели оставить 99 овец, которые тоже могут разбрестись, на которых тоже может напасть волк, которых могут расхитить разбойники? Конечно, нет! Родится еще какая-нибудь овца, заменим пропавшую, и все. Но здесь - не хозяйственный подход, здесь совершенно другое отношение. Овца, которая ушла в горы, - это овечка его стада, она родилась в его стаде; он ее, вероятно, маленькую, при передвижении с места на место носил на плече, на руках; он ее уберег и от болезни, и от холода, и от голода, и от хищных зверей, и от грубости других овец. И она для него не просто (как для нас, не привыкших к такой жизни) - овца, которую могут заменить тысячи других овец, когда они родятся: она родная, своя... И он уходит ее искать. И вот когда мы думаем о жертвоприношении Ветхого Завета, мы должны понять, с каким чувством человек думает о пропавшей овце, об овце, которая должна умереть. Вдруг Господь ему говорит: Ты - грешный человек, ты живешь нечисто передо Мной, творишь неправду. Неправда виновного ложится страданием на невинного. Ты посмотри, кто платит за твой грех, ты посмотри, поставь себе вопрос: на кого ложится проклятие твоего греха? И так из столетия в столетие в Ветхом Завете люди воспитывались на том, что грех мой непременно ляжет страданием, мукой, смертью. Не каждый сумеет себя защитить, любимый, чистый, хрупкий, беззащитный - на того падет все страдание и все последствия греха. Грех значит - смерть, страдания, ужас предсмертного страха для того, кто заслужил. Каждый за свои слова, мысли и действия сам и заплатит.
  Тогда делается ясным, каким образом грех становится убийственным. Это пережила в свое время, в свою меру, большую, страшную меру, женщина, взятая в прелюбодеянии. Вы, наверное, помните рассказ в восьмой главе Евангелия от Иоанна: взяли молодую женщину в прелюбодеянии, привлекли ее перед суд Христов: таковых нам Моисей велел побивать камнями; Ты что на это скажешь?.. Она по легкомыслию, соблазненная, увлеченная, согрешила; она, вероятно, думала: покаюсь в свое время; в этот раз сойдет, другого раза не будет... И вдруг оказалось, что это и есть последний раз, потому что ее взяли, и она стоит перед Христом и она знает закон. И она телесно, душевно, всем существом понимает, что грех и смерть - одно и то же; потому что она согрешила - она теперь умрет; она понимает, что перед судом Божиим грех влечет за собой смерть... Это такого же рода опыт, как в случае пастуха и ягненка. Смерть и грех нам кажутся такими различными; нам кажется, что они ничего общего друг с другом не имеют: грешу каждый день, умру когда-то, позже. А вдруг оказывается, что нет, что прав был апостол Павел, когда говорил, что смерть - это плод греха; была права книга Бытия, которая в начале нам говорит, что человек согрешил - и смерть вошла в мир. Это нам кажется далеким, нереальным; а каким реальным оно стало для этой молодой женщины, которая за одно мгновение греха вдруг стала перед лицом смерти, окончательной смерти, смерти всерьез - не смерти когда-нибудь, а вот сейчас. Причем смерти жестокой: быть избитой камнями, умереть одиноко, отверженной всеми.
  Обыкновенно икона Рождества Христова нам представляет ясли. Есть древняя греческая икона, где все изображено, как нам привычно: и пещера, и Дева Богородица, и Иосиф, и пастухи, и ангелы, и животные, и волхвы; только одно в ней не похоже на другие иконы: вместо обычных яслей Христос лежит не в яслях. И в крещении Господнем тот же образ всплывает. Тогда, в рождественскую ночь, Спаситель родился изволением Отца и послушной, любовной волей Сына. Но теперь это уже не Младенец, теперь это уже зрелый Человек, Иисус Христос. Тогда Божественный Совет, Божественное решение определило наше спасение через крестную смерть Богочеловека; но теперь уже не только Бог решает - Человек Иисус Христос должен осуществить то, что Бог воплотившийся принял на Себя воплощением. Христос приходит на Иордан. До Него сюда приходило множество людей - символически, образно омыть свои грехи. Они погружались в эти воды, и эти воды как бы отяжелевали человеческим грехом; они смывали грех, и этот грех как бы оставался в водах тяжестью, мертвостью своей убийственной силы. В эти воды погружается безгрешный, невинный Христос; Ему нечего смывать с Себя, Он чист, но Он погружается в эти мертвые и мертвящие воды, погружается в человеческий грех и восходит из этих вод, как бы эти воды очистив Своим погружением в них. Воды иорданские носят на себе чистоту, которую они приобрели тем, что Христос грех из них взял на Себя, Богочеловек освятил их Своим прикосновением. Мы по отношению ко Христу в том же положении, как пастух, как хозяин ветхозаветный по отношению к тому ягненку.
  Мы это не умеем чувствовать. Христос жил две тысячи лет тому назад; иконы облагородили эти страшные образы, богослужение облагородило все случившееся. Мы смотрим на иконы, изображающие распятие, но не видим Человека Иисуса Христа, умирающего на кресте: покой победы лег на эти страшные картины. Но мы не смеем этого забывать; как можем мы это забыть, как можем мы в литургии видеть только прекрасную службу, богослужение, которое так много нам говорит и так бесконечно много нам дает?! Разве мы не умеем насквозь, через эту красоту видеть жуткую, трагическую реальность того, что она изображает? Смерть красивой не бывает; она может быть величественна, но она не красива. Мученическая смерть может быть грандиозно величественна - но она красивой не может быть; и мы должны вырваться из привычных образов, которые нам представляет церковное богослужение, в реальность самих событий. И это везде, во всем богослужении мы можем пережить. Крест, распятие, на которое мы смотрим, изображает нам жертву и победу Христа, но мы не смеем видеть в нем только победу. Священническое облачение изображает нам царственную славу победившего Христа, - но мы не смеем забывать, какой ценой это воцарение обошлось Сыну Человеческому.
  
  2.4
  
  Часто говорят о том, что архиерейское богослужение все как-то сосредоточено вокруг архиерея; да, если только мы умеем видеть, что он собой представляет; если мы сумеем вспомнить в разных действиях, которые его окружают, страшные, а не светлые образы Нового и Ветхого Завета. Архиерей входит в храм, он стоит в середине, на виду у всех, и с него снимают верхнюю одежду, - разве это не образ того, что в страстную ночь со Христа совлекли Его одежды, и Он остался один, на виду у всех, готовый к избиению, к посрамлению, к насмешкам? Христос говорит Петру: Придет время, когда ты прострешь руки свои, и другой тебя препояшет, и пойдешь ты, куда не хочешь. Архиерей тоже поднимает руки, и на него возлагают пояс, который значит готовность на подвиг, на труд. Мы можем в этом увидеть только прислуживание архиерею; мы можем увидеть и этот страшный образ, который стал перед Петром, когда Христос его предупреждал о той смерти, какой он умрет. Митра изображает собой терновый венец; мы вольны видеть или не видеть это, мы слепы или нет... И прежде всего этого священник перед службой надевает на себя белую рубаху, которая изображает собой непорочность, чистоту. Это все - образы, но мы можем их видеть или быть слепыми. И то же самое мы можем говорить обо всем, что в церкви происходит. Только очень страшно, когда мы даем себя ослепить красотой, заворожить гармонией всего того, что есть, и не видим, что это собой представляет.
  Христос - Агнец, родившийся в смерть, положенный в ясли, которые уже представляют жертвенник; Агнец, родившийся в пещере, которая уже предвещает гробную пещеру в том саду, где Его бездыханное тело - или скажем проще, резче: труп - будет положен после страшной смерти на кресте. И весь путь Его жизни приводит Его к тайной вечери. В рассказе о тайной вечери у разных евангелистов довольно полно изображена еврейская пасхальная вечеря. И не упоминается ни у одного из евангелистов агнец, потому что центр тайной вечери - Тот, Кто является Агнцем. Агнец Ветхого Завета, агнец жертвоприношения был только образом, подготовкой к тому, чтобы мы сумели понять и увидеть. Здесь он не нужен: среди учеников - Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира, грядущий на смерть, на распятие. Жертвоприношение Ветхого Завета являлось видением того, что должно совершиться реально, в порядке нашего спасения; это притча, это образ. Этот образ делали, может быть, более ярким и понятным пророки.
  Пророк Исаия говорит о Христе: Вот раб Мой... как многие изумлялись, смотря на Тебя, - столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его - паче сыновъев человеческих! Так многие народы приведет Он в изумление; цари закроют пред Ним уста свои, ибо они увидят то, о чем не было говорено им, и узнают то, чего не слыхали. Господи, кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Он взошел перед Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лицо свое; Он был презираем, и мы ни во что не ставили Его, Но Он взял, но Себя наши немощи, и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. И Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден Он был на заклание, и как агнец пред стригущими его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; пород Его кто изъяснит? Ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь.
  Ему назначили гроб со злодеями, и не было лжи во устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукой Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; через познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих, и за преступников сделался ходатаем. И о Божией Матери: Возвеселись, неплодная, нерождающая, воскликни и возгласи, немучившаяся родами, потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа, говорит Господь. Вот эти образы жертвоприношения, эти пророческие слова: весь Ветхий Завет готовился к тому, чтобы пришел Агнец Божий, родился в смерть, взял на Себя грех, проповедовал правду, явил святость, отдал Себя свободно на истязание, умер на кресте, и смертью победил смерть.
  Но в эту ночь случилось что-то особенное; особенным было то, что Христос, Который является великим Пастырем, Первосвященником Церкви, Сам совершал эту Божественную службу. Он преломлял хлеб, Он раздавал чашу - а вместе с тем ученики, принявшие приобщение этому хлебу и этой чаше, остались такими же, какими они были раньше; каким это образом? - Потому что эта тайная вечеря, совершенная Христом еще на земле, сама была прообразом того, что должно было случиться в течение наступающих дней, того, что мы называем Страстной седмицей. Это было как бы видение той литургии, которую после Креста, Воскресения, Вознесения и Пятидесятницы мы совершаем здесь. Она еще потому была прообразом, что самая сущность тайны не была еще совершена. Гефсиманская ночь, предательство, страстные дни, Крест, Воскресение и прославление Спасителя еще не были совершены, и дар Святого Духа, Который должен был прийти на учеников с тем, чтобы сделать их способными принести плод того, что им дается, еще не был им дан. В этом смысле каким-то непостижимым, страшным образом эта тайная вечеря, когда Христос совершал самое действие ее, была еще ожиданием будущего, большего, более реального.
  Христос совершил все дело спасения; все совершилось, нечего к этому прибавить в порядке Божественного промысла; и в храмах совершают литургию. Но и она является только прообразом того, чего мы ожидаем; несмотря на ее непостижимое величие, несмотря на то, что в ней реально, вещественно, духовно нам преподается вечная жизнь, мы все-таки ожидаем чего-то большего. После причащения священник в короткой молитве говорит: Дай нам истее (то есть, более истинно) Тебе причащатися в невечернем дне Царствия Твоего. Потому что эта Божественная литургия представляет собой, одновременно, и тайну спасительного подвига Христа, и тайну будущего века, который раскроется в полноте и во всей славе и силе только после второго пришествия Христова. Но вместе с этим, это не только ожидание, это не только образ. Божественная литургия не является притчей, она является реальностью, но реальностью, которую мы еще не можем воспринять в полноте и которая не может нам быть дана во всей силе и славе. В Божественной литургии совершается чудо; чудо этой литургии в том, что все, ожидаемое нами в будущем, в доступной нам мере дается нам сейчас.
  В одной из тайных молитв священника говорится: Дай нам сегодня участвовать в Твоем Царстве, которое еще грядет: дай нам сегодня приобщиться тому, что еще впереди. Потому что литургия - не образ и не притча, а предвкушение, и предвкушение потому, что в Божественной литургии уже сейчас, теперь (на мгновение и в той мере, в которой это нам доступно по нашей жизни, по нашей греховности и по греховности всего мира) мы пред вкушаем вечность, участвуем в ней, приобщаемся ей. И в этом основной смысл, при совершении таинств, призывания Святого Духа; Святой Дух свидетельствует о том, что будущий век уже настал. Будущий век (мы сами знаем) настал для нас только частично; искупленные - мы все-таки грешные; получив приобщенность ко Христу - мы не являемся непорочными агнцами, подобно Ему; получив дар Святого Духа - мы горим не ярким пламенем, а тускло и мгновениями. В этом смысле будущий век, приобщенность и к полноте того, что человек собой представляет во Христе, и к жизни Духа в нас только частична; и поэтому этот пир вечности, в котором мы участвуем, является ожиданием, предвкушением, тоской по нему - а не реальностью в ее полноте.
  Мы зовем Святого Духа; Он сходит, Он исполняет Собой все: хлеб и вино действительно делаются Телом и Кровью Христовыми; но мы их не видим горящими, сияющими в Божественной приобщенности. И мы принимаем Тайны, и в нас загорается на мгновение свет Божественного присутствия - но тускло, тихо, ненадолго. Мы живем, с одной стороны, той полнотой, которая нам дается и дается не мерой, но которую мы принимаем в меру наших сил; и, с другой стороны, живем ожиданием того, что эта Божественная литургия когда-то станет не богослужением, а реальностью всей жизни, когда уже, как говорит книга Откровения, в Новом Иерусалиме не будет больше храма, потому что Бог является храмом, не будет больше богослужения, не будет больше жертв, а будет только одно: жизнь Божия, потоком, ключом бьющая в нас. В Божественной литургии, как мы ее знаем теперь и какую мы празднуем, должна быть победоносная реальность, побеждающая грех, смерть, рознь. Это еще предвкушение последней славы и торжества, но это уже победа Божия на земле и наше приобщение этой победе.
  И вот, если подумать о всей этой грандиозной линии событий, мы видим, что каждое событие является как бы предзнаменованием, видением того, что будет, и, вместе с тем, уже приобщенностью тому, что грядет; потому что то, что грядет, уже является реальностью в Боге, в Его премудрости, Его любви. Что совершилось на Тайной Вечере, было только прообразом того, что совершится на Страстной и в пасхальные дни, и того. что будет совершаться из столетия в столетие в наших скромных, храмах, Тогда Христос совершал богослужение, - Он, Агнец, но событие еще не было совершено, и оно осталось прообразом; теперь мы совершаем это богослужение, хотя событие совершено, к реальность приобщения вся тут, но то, что совершает ее не Сам Христос, напоминает нам, что это - еще на земле, и мы ожидаем будущей славы небесной. Грех одного человека всегда ложится на другого, и жесточе всего, суровее всего он ложится на близкого человека, но это не значит, что сам человека за свой грех отвечать не будет. Его обязательно ждет покаяние и искупление. Это относится ко всем нам; мы все грешим, и плодом этого греха является зло, страдание вокруг нас.
  В Божественной литургии мы ожидаем еще большего, чем то, что нам в ней дается; а дается нам очень много: дается приобщенность ко Христу, дается дар Святого Духа, дается просто жизнь. И вместе с этим, хотя дается нам все, но воспринимаем мы это в меру, и большей частью в такую небольшую меру, что как бы ни были глубоки наши собственные переживания, видя нашу жизнь, слыша наши слова, окружающие нас люди себе ставят вопрос: получил ли он вообще что-нибудь? Есть ли в этом чуде приобщенности, о котором христиане говорят, какая-то реальность? Или это только переживание - благочестивое, теплое, но того же порядка, как бывает переживание в семейный праздник, когда ненадолго у всех хорошо на душе, у всех чувство благожелательности по отношению друг ко другу, и когда все это через самое короткое время забывается, не выдерживает встречи с твердой, жесткой жизнью... И тут есть разные моменты, связанные с литургией, уже не в ней самой покоящиеся, а в нас, не зависящие от Бога, а зависящие от нас, на которые нам надо обратить внимание.
  Когда мы идем причащаться, приобщаться, мы забываем условие, которое Сам Господь положил этому приобщению, сказав: Если ты принесешь свой дар в храм и вспомнишь, что кто-либо имеет что-то на тебя, оставь свой дар, пойди примирись с братом твоим и тогда принеси дар. Потому что пока есть кто-то, кто стоит перед Богом с открытой раной души, кто взывает к Богу и говорит: Господи, он меня унизил, он меня оскорбил, он меня обошел, он меня обобрал, он меня ранил, отверг, - даже если этот человек не просит отмщения, все равно этот крик, который поднимается от земли к небу, громче нашей молитвы. И это нам надо помнить; нельзя мириться с Богом, оставляя в стороне примирение с людьми. Господь нам явно говорит: Простите - и вам простится. Но кроме того, мы должны другому человеку помочь исцелиться от горечи и боли, страдания, унижения, обиды, которые мы причиняем. И если мы этого не делаем, мы забываем что-то основное. Вы, наверное, помните притчу Христову о том, как один человек другому был должен, а тот был должен своему господину. У него не было чем отдать долг, но он умолил господина переждать; а выходя от него, встретил своего должника, и стал требовать от него долга. И когда господин узнал об этом, он потребовал в свою очередь всего сполна.
  Мы не можем, с одной стороны, просить Бога о том, чтобы Он нам оставил все, начиная с коренной нашей к Нему неверности, начиная с нашего безразличия по отношению к Нему, к Его жизни, к Его смерти, к Его кресту, к Его учению - и, одновременно, не отпускать другим. Так что это первое и очень существенное условие. Разумеется, если мы сделали все, что в наших силах, и другой человек не простил, не примирился, тогда мы можем прийти к Богу и сказать: мы все сделали... Но нам надо быть в этом смысле осторожными; не говорить легко "Я сделал все, что мог" просто потому, что мы подошли и сказали "Я тебя, кажется, обидел (когда достоверно знаем, что обидели, но "кажется" смягчает нашу собственную униженность) - прости", - и на этом успокоиться. Когда мы причащаемся, мы всегда думаем о том, что мы хотим приобщиться к жизни Христовой, к вечности Христовой, к воскресению Христову, к Его Сыновству - ко всему тому, что является плодом Его святости и Его спасительного подвига. Но редко, редко мы думаем о том, что приобщенность означает общую жизнь; а делят жизнь или полностью или вовсе нет. Те люди, которые бывают друзьями солнечных дней, а в темные дни забывают нас, - нам не друзья. И вот если мы хотим причаститься, стать как бы частицей Христова тела, если мы хотим приобщиться, то есть с Ним иметь общую жизнь, то мы должны быть готовы приобщиться всему тому, что Христово: не только славе Его Воскресения, Его победе, одержанной Им в Его теле, в Его душе, на кресте, а приобщиться всему.
  Евангелие рассказывает, как однажды на пути в Иерусалим, где Он должен был умереть, Христос начал говорить Своим ученикам о том, что они восходят в Иерусалим, и что Сын Человеческий предастся в руки человек грешных; и оплюют Его, и избиют Его, и убьют Его, а в третий день Он воскреснет. Двое из Его учеников (причем из светлых, из великих Его учеников, Иоанн и Иаков) подошли к Нему и стали просить о том, чтобы, когда Он придет в Своем Царстве, уже победив, Он им дал сидеть по правую и левую руку от Себя. Из всего, что слышали они от Христа, они услышали только о Его победе; и единственная мысль удержалась в их сознании: когда придет победа, Христос им может дать встать одесную и ошуюю Себя. Они не заметили, как бы, что Христос говорил о том, какой ценой эта победа будет одержана. Они могли бы остановиться только на этом, потому что это было самое главное, этому надлежало случиться с их Учителем, с их Другом; нет - они прошли мимо этого и подумали только о том, что с ними будет, когда победа придет. И Христос тогда им сказал: Можете ли вы креститься тем крещением, которым Я буду креститься? Можете ли пить чашу, которую Я буду пить?.. Креститься и по-славянски и по-гречески значит погрузиться: готовы ли вы погрузиться, с головой уйти во все то, что со Мной сейчас случится? Готовы ли вы пить до конца чашу, которую Я буду пить? И ученики сказали: Да. - И Христос сказал вещь очень для нас важную: Крещением, которым Я буду креститься - и вы будете креститься; чашу, которую Я буду пить - и вы будете пить; а сесть по правую и левую руку от Меня - Я не могу дать, это может сделать Отец в Своей мудрости.
  Это не угроза, и это не обещание. Можно это перевести так: Неужели в момент, когда Я иду на смерть, вы можете думать только о том, что с вами будет после победы? Готовы ли вы со Мной разделить Мою судьбу? Если вы готовы разделить со Мной Мою судьбу - можете не тревожиться о своей: Я сумею разделить ее с вами. И вот об этом нам говорит Христос, когда мы идем причащаться: Не беспокойтесь, небо к вам сойдет; вопрос, который Я ставлю перед вами: готовы ли вы на земле быть со Мной?.. После Своего Воскресения Спаситель говорит ученикам: Как Меня послал Отец, так и Я вас посылаю, и в Евангелии от Матфея Христос говорит: Я вас посылаю, как овец среди волков. И когда мы идем к чаше, в которой излитая за нас Кровь и распятое Тело (воскресшее, прославленное, но все равно: и распятое, и излитая), вопрос перед нами встает: что я готов сделать? Как я отношусь к тому, что мне дается? Я приобщаюсь Агнцу, закланному за спасение мира; неужели вся моя приобщенность только в том, чтобы через Его крест дойти до моего спасения? В этом ли моя дружба со Христом? Кто же Он для меня? Неужели Он - просто дверь? Он о Себе говорит: Я - дверь; неужели Он - только путь, то есть, неужели я вижу в Нем только обстоятельство, предмет - или это живой человек? Живой Бог, но и живой человек, потому что, когда Он умирал на кресте, умирал человек на кресте - живой, молодой, тридцати трех лет, Которому незачем было умирать, потому что в Нем не было греха, значит, не было и семени смерти; Который умирал моей смертью, и твоей, и вашей, и нашей... Итак, когда я иду причащаться, - к чему я хочу приобщиться? Неужели все сводится к тому, что я Христу готов сказать: Тебе - крест, а мне - воскресение?..
  
  
  
  2.5
  
  А к этому сводится, когда мы идем причащаться только в надежде, что мы оживем душой, что мне станет лучше и я вернусь в свою жизнь в лучшем расположении духа, с новыми силами; тоща как вступая в причащение, я вступаю в Его жизнь, в каком-то смысле, выхожу из своей жизни. Бог нам все дает: жизнь, прощение, Свои Тело и Кровь, вечность нам открывает; Он не запирает дверь. Как же я должен себя чувствовать, если я рассматриваю всю тайну спасения просто как мост, перекинутый через бездну, по которому я буду идти; не обращая внимания на то, что этот мост - живой мост? Вот это другая сторона причащения, на которую нам надо обратить внимание, если мы хотим вырасти в какую-то меру, - просто христианскую меру. На тайной вечери Христос преломил хлеб, приготовил чашу и сказал Своим ученикам: Творите сие в Мое воспоминание. И - справедливо - Церковь восприняла эти слова, как продолжение в Божественной литургии преломления хлеба и разделения чаши. Но все ли к этому сводится? Говорил ли Христос только о том, что Он теперь учреждает священный лир, что с этой ночи начинается христианская встреча вокруг таинственного стола, на котором вместо агнца теперь предлежит Хлеб и Вино, - Агнец Божий, силой Святого Духа реальный и присутствующий на каждой литургии? Этого мало; мы не призваны только совершать священный обряд. Эта тайная вечеря является прообразом того, что будет совершаться во время крестных дней, так этот образ остается образом в том смысле, что, видя совершаемое Христом над этим хлебом и над этим вином, мы должны перенестись мыслью, сердцем, волей, всей жизнью к тем действиям, которые выражены, изображены этим обрядом. И это значит, что, если это преломление хлеба и эта чаша, раздаваемая всем, представляют собой Агнца Божия, отдающего Себя на крестную смерть нашего ради спасения, то все, что составляет страстную тайну, мы должны выполнить, если хотим, чтобы это приобщение было полной реальностью. Если мы хотим приобщиться этому Телу ломимому, этой Крови изливаемой, этой жизни отдаваемой в таинстве приобщения, мы должны приобщиться этому же в таинстве жизни, каждодневной жизни.
  И вот подумаем о том, что это может значить. Первое, что приходит на ум, это то, что вся Страстная седмица, начиная с входа Господня в Иерусалим, продолжая тайной вечерей и вплоть до самого распятия, проходит под знаком недоразумения, непонимания, какой-то безнадежной, отчаянной путаницы: ослепленности, с одной стороны, и вырастающей страшной карикатуры - с другой стороны. Народ принимает Христа в Иерусалим со славой - вход Господень. Но почему? Потому что они ошибочно думают, что Он - царь, который сейчас возьмет в руки власть, освободит их от римского рабства и восстановит царство Израилево. И в мгновение, когда они обнаруживают, что их национальные, политические, мессианские надежды (в том виде, в каком они их понимают) обмануты, они отвергают Христа и они, та же самая толпа, через очень мало дней будут кричать: Распни, распни Его! Нету нас царя, кроме кесаря... Во время тайной вечери, если вы внимательно прочитаете первосвященническую беседу Христа, которую читают в виде первого Евангелия в Великий четверг вечером, все- недоумение, все - непонимание, все - недоразумение. То, что Христос старается ученикам сказать, - они не понимают, они не могут понять, они не могут воспринять. И из этого вырастает последующее страшное человеческое одиночество Спасителя: Он не понят; Он оставлен один с тайной спасения. Даже Петр, который на пути из Кесарии Филипповой, озарением свыше, провозгласил, что Христос есть Сын Божий, - и он к Нему подходит и говорит, через мгновение после того, как Христос им открыл тайну Своего распятия: не дай этому случиться, пожалей Себя... С этого мгновения в самом основном Христос остается один. Он идет Своим путем; ученики следуют за Ним, окружая Его, но все время обманываются, все время думают одно, тогда как совершается другое.
  И вот первые две вещи, с которыми мы можем столкнуться, если мы хотим быть заодно со Христом Спасителем, разделить с Ним все то, что составляет тайну спасения. Когда вся наша жизнь является недоразумением, когда все, что мы говорим или делаем, все, что мы собой представляем, самая наша сущность остается непонятой, когда все вокруг нас живет иллюзией и непониманием, мы должны от Христа научиться, как относиться к тем, которые не понимают, которые ожидают иного, которые через мгновение, обманутые своей иллюзией, разбившейся о нашу реальность, нас отвергнут и проклянут. Когда мы оставлены одинокими - способны ли мы, как Христос, идти дальше своим путем, не в одиночку, не оставив других в стороне, а живя и умирая для этих именно людей, которые нас не понимают и только слишком поздно поймут? Вот где начинается страстной путь. Христос среди Своих учеников; Он знает, что грядет на Него смерть, а ученики спорят о том, кто между ними больший. Христос совершает последнюю вечерю, последний обед со Своими учениками, празднует последнюю символическую пасху перед тем, как Пасха станет реальностью плоти и крови Сына Человеческого, Агнца Божия; за тем же столом сидит Иуда: как Христос к нему относится? Он с ним делится хлебом; и когда уже что-то очень страшное случилось и путь Иудин определился бесповоротно, Христос ему говорит: Друг, иди и сделай то, что ты должен сделать... Как мы относимся к тому, кого мы считаем изменником, предателем?
  Перед тайной вечерей собрались ученики; ни один из них не позаботился о том, чтобы умыть ноги Христу или другим. Это дело, которое в древности предоставлялось самому низкому, ничтожному из рабов. Снимает с Себя верхнюю одежду, препоясывается полотенцем, берет умывальницу - Христос. Он - как раб, как слуга среди Своих учеников; Он берет на Себя то, что слишком низко и унизительно для других. Тогда ученики приходят в смущение. Петр говорит: Не умоешь ног моих вовек. Но тогда уже поздно. Способны ли мы поступить, как Христос? Готовы ли мы взять на себя самое низкое, самое ничтожное служение просто потому, что нужно же кому-то это сделать? Или думаем мы о том, что есть младше меня, есть беднее меня, есть такие, которые по долгу должны были это совершить? А вместе с тем Христос нам говорит: Не учитель ли Я ваш? И вот Я среди вас, как слуга; Я вам дал пример, чтобы вы ему следовали... Есть ли у нас достаточно заботливой любви для того, чтобы не считать ничего слишком мелким, слишком унизительным, слишком ничтожным, что нужно для другого человека? Готовы ли мы сделать что угодно, не ставя даже перед собой вопроса о том, кто он, кто - я? Христос не ставит вопрос, - Он его решает. Мы его ставим все время, и не решаем по Христову.
  Дальше - Гефсиманский сад. Христос перед лицом Своей смерти - к перед лицом Своей жизни; потому что смерть или завершит эту жизнь, или обессмыслит ее, а жизнь дает смысл этой смерти или нет. Христос стоит перед всей Своей жизнью и всей Своей смертью; Он ищет поддержки. Трех самых, может быть, близких Своих учеников Он просит бодрствовать с Ним, не спать; три раза Он к ним приходит, три раза Он их находит спящими. Разве это не страшно похоже на нас, когда кто-нибудь нам близкий в борении, болезни предстоит перед смертью или перед устрашающим его решением? Мы рядом с ним находимся, а потом мы устаем, устаем с ним делить его борение, его скорбь, его болезнь - и уходим. Мы уходим подышать воздухом, посмотреть вокруг себя, вырваться из этого напряжения комнаты, где болеет или умирает человек, из обстановки, где слишком много горя или страха. Мы уходим; нам надо отдохнуть; но человеку, который на самом деле в сердцевине этого ужаса, некуда уйти!.. Ученики проспали; мы просыпаем так значительную долю нашей жизни - и чужой жизни... А вместе с тем, в этом тоже могло бы быть исполнение Христовой заповеди: Сие творите в Мое воспоминание... Я был голоден, Я был наг, Я был холоден, Я был одинок, Я был в больнице, Я был в тюрьме, и вы Меня не посетили. А если посетили, то разделили Мое страдание на мгновение, так, чтобы оно не слишком тяжело легло на ваши души.
  И дальше - предательство Иуды; и снова: Друже! И бегство учеников, и суд перед первосвященниками, суд перед Пилатом; клевета, убийственная клевета, от которой Христос умрет, - как мы относимся к клевете, когда на нас клевещут?.. А когда не клевещут, а просто сплетни распространяют, злословят, насмехаются - как мы относимся: по Христову или иначе?.. Я говорил о карикатуре: страшный момент, когда перед Пилатом стоит Христос, и Пилат спрашивает народ: кого вы хотите, чтобы я вам отдал - Иисуса, называемого Христом, или Варавву? (Иисус, Сын Небесного Своего Отца, - и Варавва, что по-еврейски значит сын отчий). И Израиль выбирает Варавву, самозванца, лжеца... Как мы относимся, когда встречаются такие подмены в нашей жизни, когда выбирают ложь вместо правды, подлог вместо истины? Что бывает, когда, в конечном итоге, все от нас отвернутся?.. Христа еврейский народ отверг: не знаем мы царя, кроме кесаря. Христу не было места в человеческом граде, Ему надо было умереть вне стен. И вот, отвергнутый людьми, Он остался верен до конца и людям, и Богу: Прости им, Отче, они не знают, что творят... В руки Твои, Господи, предаю дух Мой... Что бывает, когда отвергаемы мы? Что бывает, когда нам кажется, что Бог нас забыл? Что бывает, когда на нас находит душевное страдание, когда в нашу меру (малую, может быть, но полную нашу меру) мы оказываемся в Гефсиманском саду? Что бывает, когда физически мы страдаем, когда боль проникает в наше тело, как в тело Христово на кресте?
  Мы не поняты, оставлены, отвергнуты, преданы, забыты, окружены клеветой, унижены и оплетены сплетнями, и так далее, - умеем ли мы поступить, как Христос? Но есть еще другая сторона, может быть, более страшная, но такая же реальная, когда мы хотим произвести суд над своей душой. Во всем том, что я говорил, я предполагал, что мы в достаточной мере Христовы, чтобы стоять там, где Христос. Но не бывает ли, что мы в толпе тех, кто не понимает; не бывает ли, что в той или другой мере мы занимаем положение Иуды, Петра, трех учеников, клеветников, сплетников, неправедного судьи, трусливого, малодушного судьи, распинателя, сбежавшего ученика? И вот тут, и в том и в другом случае, перед нами стоит тайна Божественной литургии как призыв, как вызов, как суд, как требование. Творите сие в Мое воспоминание не значит только совершите церковную службу, приобщитесь чудом ставшим Плотью и Кровью Христовыми хлебу и вину; это значит - приобщитесь всему тому, всему без остатка, что представляет собой тайная вечеря как образ Страстной седмицы Тайная вечеря - не только образ страстей, но и жизни, торжества, она - начало будущего века, она уже- пир вечности, пир Агнца. Но не об этом речь идет, - к этому мы всегда готовы приобщиться!
  Христос сказал: Творите сие в Мое воспоминание, - не только преломляйте хлеб, не только разделяйте чашу. Вы - тело Христово, вы - тот Агнец, который ломим и который истекает кровью; Я вас посылаю, как Отец Меня послал... И вот вопрос, который перед каждым из нас стоит перед каждым причащением, после каждого причащения: приняв ли я участие только в таинственной литургической вечери или погрузился я в тайну Христову и вступаю, в свою очередь, в эту тайну со Христом? Следует сделать Божественную литургию более реальной, более правдоподобной, более требовательной: что когда вы будете задумываться над своей совестью перед приобщением Святых Тайн, вы поставите себе вопрос не о мелочах жизни (которые тоже имеют свое место, потому что и мелочью мы грешим, и крупными грехами), но поставите себе вопрос основной: где я? кто я по отношению ко Христу? Кто я и где я по отношению к приобщенности, по отношению к Тайнам и по отношению к тайне спасения.
  Очень часто, даже в православной среде, люди воспринимают таинства как обряды, как часть благочестия, и не улавливают той связи необходимости, которая существует между таинствами с одной стороны, и тайной Церкви с другой стороны; между вечной жизнью, которую Бог нам предлагает, и теми действиями, которые мы называем таинствами. Призвание человека, каким оно раскрывается зачаточно в Ветхом Завете и уже с разительной силой и красотой - в Новом Завете, можно выразить следующим образом: мы призваны так соединиться со Христом, чтобы стать реально частицами, членами Его тела, - так же реально (употребляя образ, который Сам Спаситель употребил), как веточка соединена с лозой, как часть дерева составляет одно с самим деревом (это образ, который мы находим у апостола Павла), то есть быть едиными с Ним не только душевно, не только в каком-то переносном смысле, но всем существом, всей реальностью бытия нашего. Мы призваны также быть храмом Святого Духа, местом Его вселения, и больше чем местом Его вселения, потому что храм - как бы обрамление, храм - как бы сосуд, в котором находится нечто, а мы призваны так соединиться с Богом, чтобы все наше вещество было Им пронизано, чтобы ничего не было в нас - ни в духе, ни в душе, ни даже в плоти нашей, что не было бы охвачено этим присутствием, пронизано им; мы призваны, в конечном итоге, гореть, как купина неопалимая, которая горела и не сгорала.
  Мы призваны - и это слово апостола Петра, которое как бы суммирует то, что сказано - стать причастниками Божественной природы. Не то что быть облагодетельствованными Богом, не то что благодатью Его, милостью Его, действием Его как бы держаться на высоте или на глубине, которая иначе нам недостижима, но стать по приобщению тем, что Бог есть по природе. И наконец, мы призваны стать сынами и дочерьми, чадами Бога и Отца... Это просто, если мы думаем о нашем отношении с Ним в порядке нравственного союза, взаимной любви, Его заботы о нас, думаем о том, что Он является причиной и первоисточником нашего бытия, о том, что Он нас любит, хранит; все это так, но то, о чем говорит Евангелие, Священное Писание Нового Завета, гораздо больше. Речь идет о таком сыновстве, которое является сущностным, а не нравственным только, о настоящем, подлинном сыновстве. И это разъясняет очень дерзновенно, еще на грани первого и второго века, святой Ириней Лионский, ученик Поликарпа (который сам был учеником Иоанна Богослова, то есть Ириней через одно лицо касался апостольского времени). Святой Ириней говорит нам о том, что если действительно мы призваны так быть соединенными со Христом, как ветвь соединена с лозой, войти в такое единство со Святым Духом, чтобы быть Им пронизанными, как огонь пронизывает железо, то в конечном итоге мы должны в нашем единении со Христом и нашем соединении с Духом Святым стать сынами, дочерьми Божиими, так же, как Христос - Его Сын. Ириней Лионский говорит, что если мы действительно являемся членами Его тела, если действительно в нас течет, бьет ключом эта жизнь вечная, божественная, то все человечество призвано, в каждом его члене и в совокупности всех, стать тем, что он называет, после Игнатия Богоносца, всецелым Христом (то есть всеродным Адамом, как говориться в церковной песне на Пасху, - все человечество как одно человечество, как целое человечество), и во Христе стать единородным сыном Отца.
  Если мы задумаемся над этими разными элементами нашего призвания, разве не ясно, что ничего из этого человек достичь своими силами не может. Мы не можем ни своим желанием, ни своими усилиями стать частицей этого тела Христова, мы не можем своими силами соединиться с Духом Святым; мы не можем стать участниками Божественной природы; мы не можем стать, как бы мы ни верили и ни тосковали поэтому, подлинно детьми Бога Живого; это может быть нам дано, но это не может быть нами осуществлено. Разумеется, это не может случиться без нашего участия; Бог не относится к нам как к пассивным предметам; но то, что должно быть достигнуто, не может вырасти от земли, оно должно сойти с неба, оно должно быть даром, который нами принят, но не может быть чем-то, что мы сами создаем или до чего мы вырастаем. Образ вавилонской башни об этом же говорит: от земли к небу не построишь башню, благодать может к нам сойти - земля не может вырасти до неба. И способ, которым это может случиться, - это таинства Церкви. Таинства являются действиями Божиими, совершаемыми в пределах Церкви, в которых Бог Свою благодать дает нам посредством того вещественного мира, в котором мы находимся, который нами предан, изуродован, сделан порой таким страшным, но который только несет на себе последствия человеческого греха, - сам он не грешен.
  
  2.6
  
  Святой Феодор Студит в одном из своих поучений говорит, что мироздание, в котором мы живем, как бы оно ни потеряло свой путь, - не выбрало ложного пути, а было направлено по этому пути человеком, оторвавшимся от Бога. И он дает такой образ: мироздание в его одичании подобно коню, который скачет, разъяренный, потерявший всякое понятие о том, куда ему скакать и что делать, потому что всадник пьян... Мы опьянели грехом; и тот мир, который мы были призваны вести к его полноте, уже не может ее найти, потому что мы опьянели - не потому, что мир грешен или уродлив. И это можно так просто себе представить. Мы говорим о грехах плоти; и так часто, так легко упрекаем нашу плоть во всех слабостях, забывая слово одного из отцов ранних столетий, который говорит: то, что мы называем грехами плоти - это грехи, которые человеческий дух совершает над человеческой плотью; плоть - жертва. Вот пример простой, который можно развить очень далеко. Человек жаждет, его плоть просит влаги, воды; лишь наше воображение подсказывает, что вкуснее выпить чая или пива. Плоть изнурена, она просит пищи; но только наше воображение нас обращает в сторону лакомства или жадности... Таким образом, плоть просит всегда о том, что естественно, просто и здраво; человеческое воображение, душевность ее направляет и выбирает иное.
  В таинствах Церкви Бог доводит до нас благодать, которую мы неспособны стяжать иначе, даже великим порой подвигом, - доводит ее до нас, как дар, через вещество этого мира: воды Крещения, хлеб и вино Евхаристии, миро Миропомазания; и если расширить круг наших понятий о таинствах за пределы, которые Церковь сейчас исповедует, куда доходила Церковь древности, когда она говорила о трех, о пяти, о семи, о двадцати двух таинствах, то веществом таинства может быть животворное слово Божие; может быть и иное: когда мы благословляем колокол, мы молимся о том, чтобы его звук - потому что этот колокол богопосвященный и благословенный - имел силу возбуждать жизнь духа в человеке, который его услышит. В таинстве есть разные моменты. Есть один момент, о котором мы не должны забывать: таинство всегда совершается Самим Богом; единственный Тайносовершитель - Бог. Никакая человеческая сила не может совершить таинство в том смысле, что никто, даже рукоположенный священник или епископ не обладает властью так, будто она ему принадлежит: он действует, но действует во имя Христово и силой Духа. Есть замечательные слова в службе рукоположения диакона, где архиерей, возложив руки на голову посвящаемого, говорит: Не возложением моих рук, Господи, а благодатью, сходящей от Тебя, совершается это таинство... Без него оно не совершится, но не он его совершает.
  Так же в начале литургии, когда духовенство уже готово начать службу, когда народ собрался, когда совершена проскомидия, подготовительная часть литургии, то есть когда и хлеб, и вино готовы, и когда священник готов произнести первый возглас: Благословенно Царство... и, может быть, в своей незрелости, наивности может подумать: теперь я буду совершать предельное чудо на земле, превращать этот хлеб в Тело Христово, это вино - в Кровь Христову, диакон ему говорит знаменательные слова, которые в славянском переводе мы или просто еле понимаем, или понимаем превратно: Время сотворити Господеви, владыко, благослови. Если обратиться к греческому тексту, то совершенно ясно, что это значит; это означает: настало время Богу действовать. То, что должно по-человечески быть сделано - приготовлено, вещество тут; но чудо ты, иерей, не совершишь, совершать это чудо претворения Святых Тайн будет Дух Святой. И нам надо сознавать (и священнику, и епископу, и диакону, и мирянину, и прислужнику - всем), что мы находимся лицом к лицу с чем-то непостижимо грандиозным, изумительным; что это не нечто, что человек может совершить, потому что ему дана власть это творить, что он будет произносить святые и священные слова, что он будет совершать действия, но что Тайносовершитель, единственный Священник Церкви Христовой - Сам Христос Спаситель, Который, как в литургии говорится, и Приносящий, и Приносимый.
  Это совершается Богом; и в литургии, и во всех таинствах есть момент, когда священник как бы больше не действует, а только молится. В Божественной литургии это совершенно ясно в момент эпиклезиса, призывания Святого Духа на Святые Дары: Еще приносим Ти словесную сию... службу и просим, и молим, и милися деем... Обращение к Духу Святому: Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихтися. И сказав эту молитву три раза: И сотвори хлеб сей Пречистое Тело Христа Твоего... а еже в чаши сей Честную Кровь Христа Твоего - здесь священник молится, но как бы не действует, потому что все действие принадлежит Богу; никакая человеческая сила не может совершить того, что должно быть совершено; потому что если бы человеческая сила могла это совершить, это значило бы, что человек получил власть над Богом претворять этот хлеб в Тело Христово, это вино - в Его Кровь. И это совершается в пределах Церкви, хотя Тайносовершителем является Сам Бог, в пределах Церкви, которую надо понимать не просто как человеческое общество, собранное вокруг Христа, соединенное единством веры, единством таинств, единством иерархии (как справедливо определяет Церковь катехизис); Церковь является чудом совершенно другого измерения. Если смотреть на Церковь как на человеческое общество, как на факт земной, как на наше собрание, как на всю Церковь Российскую, можно ли говорить, что это Святая Церковь? Ведь каждый из нас понимает, что мы привносим в эту церковную святость всю нашу греховность, что, может быть, мы в становлении, что мы, может, на пути к святости, но, конечно, преобладает в нас греховная немощь. Поэтому если бы речь шла о том, что вот это Церковь и ничего другого в ней нет, было бы невозможно сказать те слова.
  В начале одиннадцатой главы Послания к евреям сказано, что вера - это уверенность в вещах невидимых (это один из возможных точных переводов); это уверенность, то есть достоверное знание, что это так, что есть нечто невидимое, составляющее самую сущность того видимого, которое закрывает нам и открывает нам тайну. Открывает, потому что видимое - это оболочка, это то, что нас ставит лицом к лицу с предметом нашей веры; а невидимое - это то содержание, которое никаким словом нельзя высказать. И вот в Церкви это содержание можно так определить: что Церковь - это не только человеческое общество, какими бы ни были его свойства, но что это общество одновременно и равно человеческое, и Божественное: Бог и человек в их встрече, в их взаимной отдаче друг другу, в их соединении; это место этой встречи, это сама сущность этой встречи. Ведь подумайте: Господь Иисус Христос - первый член Церкви, первородный из мертвых, и вокруг Него мы все собраны. И в Нем раскрываются для нас две вещи: с одной стороны, мы в Нем можем видеть, опытно познать, что такое человек во всем его величии и значении. Когда мы смотрим друг на друга, даже когда мы взираем на святых, мы видим, да, человека: один человек лучше, другой хуже, но никто не достиг той полноты подлинной человечности, подлинного человечества которое мы находим во Христе: Он - единственный. И взирая на Него, мы видим, что такое человек. Иоанн Златоуст писал о том, что если мы хотим узнать, что такое человек, мы должны возвести взор к престолу Божию, и там мы увидим сидящим одесную Бога и Отца в славе - Человека Иисуса Христа.
  С другой стороны, присутствием Спасителя Христа в Церкви, тем, что Он не только человек, но Бог, пришедший плотью, вся полнота Божества присутствует в ней. Потому что Дух Святой был дан Церкви, Он живет в ней, и Божество является ее силой и двигателем; благодаря тому, что мы так соединены с Духом, со Христом в Духе Святом, мы хоть зачаточно, хоть постепенно делаемся причастниками Божественной природы и сынами, дочерьми Живого Бога. Вот Церковь, в которую мы можем верить, то есть то невидимое, которое мы можем познать опытом, но которое нельзя показать. Оно может быть улавливаемо человеком, которому вдруг откроется внутреннее таинственное содержание Церкви; но нельзя это раскрыть и убедительно доказать, так же как нельзя доказать или раскрыть тайну любви или красоту: ее видишь или нет, ее чуешь, ощущаешь или нет - и это все. И вот, в этом обществе, в этой таинственной области Божество и человечество встретились, переплелись, соединились. Мы сами не умеем подняться к Богу, и Бог поэтому сходит к нам. Я уже сказал, что вещественный мир, хотя он порабощен греху, хотя, по апостолу Павлу, он стонет, ожидая явления сынов Божиих, сам по себе чист и безгрешен. И вот Бог берет этот мир, это вещество, его соединяет непостижимым образом с Собой, и оно нам приносит ту благодать, до которой мы не умеем подняться, И все таинства, самое понятие таинств, самая возможность таинств выражена в Воплощении Христовом. Ведь мы веруем и исповедуем, что Воплощение - это не только соединение Божества с человеческой душой во Христе, но и с человеческой плотью; мы говорим о нетлении Христова тела во гробе, потому что даже после крестной смерти, когда разорван был человеческий состав, когда Христова душа сошла во ад и тело лежало во гробе, Божество было неотъемлемо и от души, и от плоти Воплощения, от тела Воплощения.
  Это раскрывает перед нами нечто, что дух захватывает, потому что это показывает нам, что все вещество нашего мира, все то, к чему мы относимся, как к мертвым предметам вокруг нас, создано способным быть носителем благодати и быть пронизанным Божеством. Когда апостол Павел говорит, что в конечном итоге Бог будет все во всем, не говорит ли он о том, что все будет пронизано, различным образом, Его присутствием, что все будет как бы обожено и уже не будет ничего, что казалось бы мертвым, безжизненным веществом... И вот это вещество Бог берет, и через него Он доводит до нас ту благодать и жизнь, без которой нет вечной жизни в нас. С какой благоговейной лаской Церковь относится к телу усопшего, это тело для нее - не просто оболочка, в которой жила, действовала человеческая душа, которая теперь остается позади, ненужной, исчерпанной... Нет у нас ничего, ни в сознании, ни в душе, что не прошло бы через телесные органы. Помните слова апостола Павла: вера от слышания, слышание же от слова Божия. Если вы слышите чтение Евангелия, то оно доходит до вашего сознания и сердца и превращает вас, преображает вашу жизнь, потому что уши ваши вещественные восприняли эти звуки, и они через слух дошли. Если мы читаем Евангелие, то глазами нашими мы читаем; и так все: в крещении наше тело погружается во святые, животворные воды, которые не являются просто символом, а действующей силой; в миропомазании, когда мы запечатлеваемся, как сосуд, содержащий Духа Святого (печать дара Духа Святого) - земное, простое вещество запечатлевает нас.
  В причащении Святых Тайн хлеб и вино, ставшие Телом и Кровью Христовыми, воспринимаются нашими устами, глотаются, пронизывают нас; все самые великие дары Божии достигают нас, доходят до нас через нашу телесность - и это так дивно. Так дивно думать, например, что младенец, который по своему умственному, душевному развитию ничего еще не понимает, но у которого живая человеческая душа, может ко всему Божественному быть приобщен этим простым прикосновением благодати через вещество. Это одно из самых чудных явлений, когда мы думаем, когда мы сознаем, что младенец может приобщиться к тайне Христа, к тайне вечной жизни, ко всему Божественному через погружение его маленького тела во святые воды, через помазание миром, через приобщение капли Крови Христовой. Это раскрывает перед нами тайну Церкви за пределы человечества, это показывает нам, что Церковь, в конечном итоге, - космическое явление, которое охватывает собой и Бога, и человека, и все вещество, и что все мы содержимся силой благодати Божией, взаимно действуя друг на друга и спасая человека. В этом смысле, если мы только помним, что такое Церковь, в которую мы должны верить, помним, что такое Воплощение Христово, какие глубины в ней должны быть, нами непознанные, не раскрытые; если мы понимаем, что Бог может стать плотью, что вещество земли может довести до нас Божественные дары, - тогда действительно мы можем чувствовать и понимать, как значительны таинства Церкви, как значительна сама Церковь в судьбе мироздания, а не только маленького нашего земного шара, что все охвачено этим чудом - Воплощением и даром Святого Духа.
  
  2.7
  
  Улучшите мозги, продуйте уши, уста промойте, Сами будете свидетелями безумия своего. Как читать писания Мудрых? Надо уединиться и примерить читаемое к разным своим настроениям.
  Вот я новорожденный,
  Вот я старец,
  Вот я изгнанник,
  Вот я Владыка,
  Вот я невидящий,
  Вот я познавший миры.
  Ко всем истокам приложите познаваемое величие Лотоса. Первое условие религии должно дать практическое решение жизни Воздаяние небесное отвлечено, надо приблизить воздаяние на Земле. Народ может понять сейчас ощущаемое, миру доступное чудо обновления возможностей. Отсюда рука Незримого Друга - или меч острый. И, помня немедленное явление полезности возмещения, народ найдет новую тропу ко Храму. Просить Божество не надо. Надо самому себе принести лучшее дело. После Августина церковь начала погружаться во тьму средневековья, и Христос оказался запертым золотой преградой. Чтоб преломить ее, Сам Христос сходил даже среди умаленных Обликов, лишь бы опять явить величие общения единства. Мудрость древности хорошо усваивала волны надобностей мира. Конечно, един путь из Единого Источника. Как самые высокие духи, так и чуткие земные аппараты знают это единение. И мир Высшей Реальности мелькает в окна пучины вихря вращения планеты, привлекшей части духа. Христос говорил: не в храме, но в духе будете молиться. Поистине, религиозный предрассудок - самая горшая вульгарность. Часто даже религиозные экстазы ведут за собою больше вреда, нежели пользы. Из них толпа сделала вульгарную процессию, потому важно показать жизненность Стоящих на всех ступенях лестницы.
  Пора сбросить бриллианты, оскверняющие святое изображение. Пора сжечь мощи, следуя завету Христа. Пора во Храм Духоразумения войти, посвящая силы, совершенствующие знание истинной мощи духа. Не в далеких лабораториях, не в кельях, но в жизни будете собирать правдивые записи, где Христос, не в складках хитона, но в красоте труда собирает ищущих свободу духа. Сколько раз святые возвращались на Землю, ибо слишком выносили на толпу свое восхищение вместо строения жизни. Мы решительно против монастырей, как антитезы жизни; лишь рассадники жизни, общежития лучших выявлений труда найдут себе Нашу помощь. Именно, из жизни дойти надо. Именно, не нужна общепринятая религиозность. Нужны факты сознательного общения с Обителью Света. Вот мы желаем принести пользу, идем сознательно, без магии, к практическому Источнику. В этой простоте заключается вся очередная Тайна, еще так недоступная людям, бредущим по пояс в предрассудках. Невозможно понять простоту, красоту и бесстрашие. Простота, красота и бесстрашие - Христос и Будда ничего иного не говорили. И благо, если дух трепещет этими заветами. Сказано просто: "Не молитесь всяко, но в духе". Будда в мире прошел - и забыли. Христос пострадал - и забыли. Пусть теперь подымут свой меч над собою, каждый по желанию. Потребность лгать заставляет жрецов старых религий толкать народ в бездну тьмы. Да, их можно, как Моисей, оставить у подошвы горы, но скрижали надо явить. Тускло горит связь Христа с Буддою в понимании людском.
  Именем Христа совершались великие преступления, потому ныне Христос облекается в иные одежды. Надо очистить все приукрашенное. Не говоря о легко украшенных сочинениях, но даже по томам Оригена скакали поправки. Потому пора изменить положение мира. Можно построить город, можно дать лучшее знание, но труднее всего отмыть истинное изображение Христа. Мыслите, как отереть тело Христа. Собирая крохи народного Спаса и обращая хитон в рабочий плат, можно найти озарение. Руками человеческими должен сложиться Храм. Поистине, Христос сказал: "Не знаете ни часа, ни дня". Он же открыл другую формулу, сказав: "Зачем покинул Меня, Владыка?", имея в виду знание духа, ибо в последний момент погружаемся как бы в безвоздушное пространство - так бывает перед окончанием земного круга, - чтоб сейчас же вспыхнуть всеми огнями накоплений. Путем задержки сознания прошлого получается прыжок над бездною. Сущность инквизиции есть преследование необычного. В умной религии нет растерянности. Отрицающие Бога не видели Его, но как выглядит Бог содержателей кабаков? И велика подкупность Христа, покрывающего за свечку любое предательство. Нет хуже, нежели свеча подлости. Не нуждается Христос в таких почитателях, ибо свечи их коптят одеяние. Не отмыть водам Иордана и Урдара следы таких приношений.
  Христос советовал раздать духовное богатство. Но так как далеки ключи от него, то люди перенесли этот совет на раздачу награбленных денег. Раньше награбить, а потом со слезою отдать и восхититься добротою своею. Точно, говоря о раздаче, Учитель мог иметь в виду стулья и старые шубы! Невесомое богатство указал Учитель. Отдача духовная лишь может двинуть чашу весов. В земных церквах кличут Христа и удивляются Его молчанию; между тем, вы чуете, как Его можно оживить среди земной жизни, не надевая вретища и не потрясая пространство недовольством, - так куются планы. Канон выше - "Господом твоим" - Основание нового мира. Прежде читали: "И возрадовался дух мой о Боге Спасе моем", - теперь же скажите: "И возрадовался дух мой о Боге Спасе твоем". Торжественно надо сказать: в этом спасение. "Господь твой, живи!" - так скажите каждому и, обменявшись Господом, пойдите к Единому. Там, где можно увязнуть, там можно мягко ступать, если без отрицания. Там, где можно задохнуться, там можно пройти, поминая "Господа твоего". Там, где почитание материи, там лишь ею можете пройти, но возвеличив земную материю до Космоса. Главное, не надо только привязанности к Земле. Почему легенда о хождении Христа в ад? Учитель обратился к низшим слоям астрального мира и сказал: "Почему мыслями о земле вечно себя к Земле привязывать?" И многие возмутились и воспрянули выше. Так найдите Господа каждого и возвеличьте Его. Можно понять разумом, но важно в улыбке духа. Когда самое трудное становится легким, как полет птиц, сами камни соединяются в свод - и каждому явится Христос Каменщик.
  Теперь трудно себе представить падение Александрии. Лучше даже не вспоминать годы переходного времени. Ужас берет перед видением религиозного суеверия того времени. Ориген ходил по еще горячим угольям Старого Мира. Зная заветы Иисуса, он болел, видя непонимание толпы. Зная таинства древних мистерий, он болел, видя непонимание единства источника. Зная простоту Учения Иисуса, он болел, видя создание церквей. Одиноко работал, сам страдая от слишком больших противоречий духа. При необычайной ясности и простоте духовного познания, необычайная сложность всего существа. Ориген искупил в себе бурю раннего христианства. Будучи ревнителем знания, он возмущался падению знания среди служителей. Христос молился среди разбойников, а Будда открыл таинство разбойнику. Звериные привычки наполнили досуг человечества. Христос учил состраданию, и попран закон любви. Гаутама, нареченный Буддою, молил о мужестве и энергии, и предались лени последователи Его. Конфуций учил о стройной государственности, и предались подкупности последователи Его. Трудно сказать, которое преступление хуже, потому нельзя говорить о народах, можно лишь говорить о личностях. Лень ужасна и может граничить с преступлением. Трудно увидеть последствия лени, но она превращает человека в животное.
  Поговорим о Владыке Будде. Люди не уясняют себе основы учения Благословенного. Основа - дисциплина. Духовно и телесно монах общины стремится удержаться на пути. Первые годы он нес тяжелое послушание. Ему воспрещалось убивать себя упражнениями столпника, но предписывалось вести битву единым началом духа. Так сурово учил Будда учеников. Воистину, только в духовной битве знали они радость, потому говорится о терниях пути. Только когда воля подвижника рождалась подобно льву и серебряная узда духа сверкала на чувствах ученика, только тогда Владыка приоткрывал завесу и давал задачу. Затем уже постепенно ученик посвящался в тайны знания. Благословенный сказал: "Истина - единственный источник мужества". Правильно понятая истина является прекраснейшей и мудрейшей главою в книге Космоса. В древности культура была сосредоточена на севере Индии, только единичные люди обладали знанием. Касты мешали культуре - глупая затхлость. Именно Владыка Будда хотел изгнать это сословное неразумие. Радостно было Учение Владыки.
  Владыка Будда мог явиться. Владыка являлся многим, но Он хотел сделать Учение Свое единственным источником и потому уничтожил личные проявления. Поклонения не существовали в Учении Владыки - были знание и личный подвиг. Именно это было характерной чертой для Учения Владыки. Именно потому символом Его был лев. Мы часто нарекаем Владыку Царем мысли! Правильно поняли о нереальности окружающего мира. Он Говорил: идите верхним путем в жизни. Как видите, Владыка признавал реальность окружающего мира для настоящего цикла и Учил долгу учеников Своих. Напомню, как Будда избирал учеников на подвиг. Среди занятий, когда утомление уже овладевало учениками, Будда предлагал самый неожиданный вопрос и ждал скорейшего ответа. Или, поставив самый простой предмет, предлагал описать его не более чем тремя словами или не менее чем сотнею страниц. Или, поставив ученика перед запертою дверью, спрашивал: чем откроешь ее? Или посылал музыкантов под окно и заставлял петь гимны совершенно противоположных содержаний. Или, заметив докучливую муху, предлагал ученику повторить слова, неожиданно сказанные. Или, проходя перед учениками, спрашивал: сколько раз прошел? Или, заметив боязнь перед животными или перед явлениями природы, ставил условием побороть. Так мощный Лев закалял клинок духа. Запомните и применяйте! Учитель Будда очень заботился, чтоб последователи знали о сменах ритма. Он советовал перед большими достижениями не покой, но работу насыщенного ритма, - запомните это.
  Молитва есть осознание вечности. В молитве заключены красота, любовь, дерзание, отвага, самоотверженность, неуклонность, устремление. Но если в молитве заключаются суеверие, страх и сомнение, то такое заклинание относится к временам фетишизма. Как же следует молиться? Можно проводить часы в устремлении, но существует молниеносная молитва. Тогда без слов мгновенно человек ставит себя в непрерывность всей цепи в Беспредельность. Решая соединиться с Беспредельностью, человек, как бы вдыхает эманации эфира и, без механики повторений, получает лучшее замыкание тока. Так в молчании, не тратя времени, можно получить струю освежения. Только развитая духовность может в едином вздохе поднять сознание человеческое. Но Мы должны твердить о молитве, ибо о ней будут спрашивать. Не нужно заклинаний, не нужно выпрашиваний, не нужно пыли смирения, не нужно угроз, ибо уносим себя в дальние миры, в хранилища возможностей и знаний. Чувствуем, что нам они назначены, и прикасаемся дерзновенно. Так поймите Завет: "Не молитесь всяко, но в духе".
  Еще спросят: "Кто больше, Христос или Будда?" Отвечайте: "Невозможно измерить дальние миры. Можем лишь восхищаться их сиянием". Луч Христа так же питает Землю, как и радуга Будды несет утверждение закона жизни. Новый Мир явит утверждение смелого познания, так Образы Учителей войдут в жизнь Друзьями. Указ Учителей будет на полке любимых книг.
  Спросят: "Как же вы упоминаете Создателя, Которого не знаете?" - Скажите: "Исторически и научно знаем Великих Учителей, которые создавали качество нашего сознания". "Признавая влияние идеологии Учителей, не стесняете ли вашей свободы?" Скажите: "Качество свободы замечательно; если она существует, ее ничем ограничить нельзя". Можно заковать тело, но сознание ничто не может умалить, кроме безобразия. Когда касаемся высот свободы, нужно оградиться от безобразия. Если хотим возвеличить материю, мудро надо мыслить о Красоте. В Красоте явится Беспредельность. В Красоте озарятся учения Искателей духа. В Красоте не убоимся явить правду свободы. В Красоте зажжем сияние каждой капли воды. В Красоте материю претворим в радугу. Нет безобразия, которое не утонет в лучах радуги разложения. Нет оков, которые не разложатся в свободе Красоты.
  Сказано: хула на Духа хуже всего, - ибо говорящий против Духа являет себя невеждою! Сказано про святых, но кто же может называться этим необъясненным понятием? Творящие чудеса будут учеными магами. Блюдущие свою жизнь будут практичными людьми. Только отказавшиеся сознательно от личного и перенесшие сознание в понятие эволюции мира могут в Нашем понимании, называться подвижниками. Необходимо, чтобы этот процесс совершился сознательно, вне случайности внешних условий. Невозможно насильно насадить религию опять - она станет кощунственным уродством. Путь отказа от безобразия жизни позовет дух на правдивые искания. Затем очевидность связи миров заставит научно задуматься. Эта дума, несказуемая, является началом духовной дисциплины. Эти искания, лишенные личного начала, пробуждают рефлекс действия - оно называется подвигом. Вообще, лучше слово святой заменить названием вполне определительным - подвижник. Явление подвига не прекратится в жизни, и нелицемерно Мы сможем определять очевидные явления. Нужно рукотворить подвиг жизни. Суеверные последователи вместо блага начинают ограждать Заветы отрицаниями. Получается губительная формула - "наша вера лучшая" или "мы верные, они же все неверные". Отсюда один шаг до крестовых походов, до инквизиции и до кровавых морей во Имя Тех, Кто осуждал убийства. Нет вреднее занятия, нежели навязывание веры.
  
  2.8
  
  Настает время и уже наступило, когда должны быть обновлены основы жизни. Молитва есть основа жизни. Без связи с Высшим Миром немыслимо человечество - оно будет хуже зверей! Одни всецело посвящают себя молитве, другие умеют совмещать молитву с трудом. Не будем взвешивать, что ценнее, лишь бы молитва и связь с Высшим Миром существовали и преображали жизнь. Молитва образовалась от достоверности опознания связи живой с Высшим Миром. Само понятие такой связи делает человека сильным и устремленным. Явление молитвы есть собеседование о самом Прекрасном. Молитва есть вдохновитель к знанию. Каждый, кто осознал величие такого собеседования, неминуемо начнет устремляться к познанию. Не может общение с Высшим Миром быть без последствий. Молитва, таким образом, будет Вратами в будущее. Молитва или духовная беседа - высшее проявление, но необходимы утонченность умственная и духовная крепость. Молитва есть осознание вечности. В молитве заключены красота, любовь, дерзание, отвага, самоотверженность, неуклонность, устремление. Молитва сердца есть выражение любви и преданности. Молитва есть выражение лучшей мысли. Все верования предлагают молиться к лучшему и в лучших выражениях. Правильно советовать приобщаться к Высшему мыслями самыми возвышенными. Молитва есть возношение и восхищение. Молитва есть провод к потоку Благодати. Поток льется в избытке, но нужно приобщиться к нему.
  Не нужно заклинаний, не нужно выпрашиваний, не нужно пыли смирения, не нужно угроз, ибо уносим себя в дальние миры, в хранилища возможностей и знаний. Чувствуем, что нам они назначены, и прикасаемся дерзновенно. Так нужно помить Завет: "Не молитесь всяко, но в духе". Не следует входить в храм ни с чем кроме молитвы. В молитве возносится и улучшается Бытие, потому каждая молитва, как и каждое возношение, должна быть лучше предыдущей. Молитва, умное делание являются превосходными достижениями, оздоравливающими состояние духа. Каждый по-своему вносил помогающее явление в сосредоточие духа. Подвижники молятся не о себе. Никто не должен насмехаться над молитвой. Если она будет даже первобытна, она все-таки будет знаком духовности. Пусть чистота пути ведет к чистоте сердца. Молитва не возносится из грязного сердца. Никто не может лучше выражать свое постоянное устремление, как в молитве сердечной. Молитва не будет некрасива, она и вблизи, и издалека будет нести тот же мощный мантрам. Просительная о себе молитва уже будет позднейшим явлением. Как может о себе молиться человек? Точно Высшая Мудрость не знает, что человеку нужно! Нужно найти сердечное соотношение, достойное для встречи высшей, сокровенной Ценности, потому каждая просьба о себе будет несоизмеримой. Только когда религии стали государственным орудием, наполнились они обиходными прошениями за плату. Молитва и плата - несоизмеримы! Потому так много людей отвращаются от служения оплаченного. Сама радость молитвы возношения улетает под звон металла.
  Действие молитвы напрягает сердце и притягивает из пространства лучшие мысли; даже если такие мысли земных слоев не будут самой Благодатью, они все-таки будут добрыми. Сперва молитва внешняя, потом молитва сердечная и затем собеседование о Благе. Не удивитесь, если самая краткая молитва будет доходить лучше. Можно преобразить жизнь земную лишь связью с Высшим Миром, иначе страдания не уменьшатся, наоборот, они доведут до гибели. Молитва есть очиститель. Духовное здоровье есть главная основа здоровья тела. Именно молитва как реальная связь с Высшим Источником будет лучшим очистителем организма от всех заболеваний. При молитве часто совершаются исцеления. Молитва не принижает, но возвышает. Молитва хороша во всякое время, но имеются два срока смены токов, когда обращение к Высшему Миру особенно желательно, - при восходе солнца и после заката. Кроме того, отходя ко сну, уместно воззвать к Высшему Миру. Молитва должна быть радостна, ибо собеседование с Высшим Миром именно будет полно восторга и торжественности. Труд есть молитва. Молитва труда может возникать каждый час, и в ней человек постигает новое совершенствование. Не условные обряды, но сердечная молитва делает Прекрасный Мир близким и насущным. Люди становятся набожными, приближаясь к переходу в Тонкий Мир. Между тем, приближение к Высшему Миру должно начинаться с первых дней земной жизни.
  Следует прекращать всякую хулу на деяния духа. Откуда же придет ощущение связи с Высшим, как не от молитвы? Антипод молитвы - сквернословие. Оно смущает и грязнит пространство. Человек молит о прощении и не изменяет образа жизни. Человек скорбит о своих несчастьях, но не покидает ни одной привычки, которые довели его до положения скорби. Но одно моление о прощении не имеет смысла, если не сопровождается исправлением жизни. Труд так же ведет к Высшему Миру, как и знание. Ведь каждый труд есть познавание. Так труд есть молитва. Молитва не может иметь ничего общего с насилием. Первая молитва ребенка не должна быть осмеяна или порицаема. Неподкупен Мир Высший, но люди вместо очищения мыслью и трудом, все же пытаются подкупить Милость Высшую. В таком невежестве сказывается полное нежелание подумать о сущности Миров. История возникновения молитвы показывает, что сперва произносились гимны, потом моления о всех, и лишь позднее человек дерзнул докучать требованиями о себе. Нельзя купить милость и справедливость. Совершенно недопустимы молитвы вредительские и саможаления. Притворна бывает человеческая молитва. Следует сказать о вреде притворной и нанятой молитвы. Люди не дают себе отчета о чрезвычайном вреде всего лживого, но притворство и подкуп есть высший вид лжи. Кощунственно нанимать кого-то для молитв. Молитва обычно вызывает голубое и фиолетовое пламя. Может быть серебряная молитва, но нельзя представить себе молитву коричневую. Труд, молитва, красота - все грани величия кристалла Бытия. Молитвы, бессмысленно произносимые, не могут иметь значения.
  Молитва дороги в сокровенную драгоценную обитель.
  Господь духа моего, не покинь странника!
  Гуру не спешит укрыть меня в грозную бурю.
  Боль дойдет до основания сердца,
  И пелена вихря закроет свет Твоего Лика.
  С Тобою не страшусь моего неведения,
  Призраки не являют свой лик.
  Проведи, Благословенный, тропою.
  Прикоснись к очам, чтобы узреть Врата Твои.
  Чистая молитва доходит -
  У подножия Христа она расцветает серебром.
  Чистым синим огнем пылает зовущее Слово.
  И сияет Чаша Возношения.
  Господи, испей наши слезы и воззри на пламя нашего сердца.
  "Я пламенем осушу ваши слезы и вознесу храм вашего сердца".
  Снимите одежды очага: Владыка приходит, сокровище чаши Он претворил, и сосуд
  Он возвращает зажженным.
  Пламя, утвердись, двузначное, утвердись, двуконечное!
  Радости слезы - Господне вино - сияют чистым огнем.
  Сердце, возлей вино слез, но не засохни, сердце мое.
  Чем наполню чашу, Владыко!
  
  Чисто и сурово начните дело Учителя. Помните о трудном начале лучших дел. Храм сейчас заперт, и молитва забыта в битве, но цветы духа вьются по ветхим стенам. На Гору Мории ходили для жертвы. Трудно молиться, когда ум занят. Воля должна охранить место молитвы. Лучше знать людей, чем умиляться масками. Если бы сердца людей были наполнены красотой, не был бы нужен подвиг, но темных людей так много. Это должно показать путь тернистый всякой правды.
  
  Молитва.
  Ты, Давший голос и щит мне, пошли Учителя на путях моих, открыто сердце мое.
  Близится время завершения кровли.
  Отнеситесь ко Храму священно, и когда со Мною обойдете Постройку,
  Пошлем молитву Создателю Сущего.
  И Явим по трудам и заслугам.
  Проданную, счастливую веру Воссоединим.
  Пошлем новые знаки, Укрепим паруса.
  Поймите, нельзя платить за Богослужение.
  Умерла вера под золотом.
  Щит золотой не прочен.
  Я мудрых зову.
  Новые и нужные соберутся, и древо союза процветет.
  
  Где же молитва?
  Где мантрам, где заклинание и обращение?
  Я скажу мою молитву, и скажу ее как перед ликом солнца.
  Если глазам моим невыносим свет мира, я их закрою.
  И, наполненный искрами блистаний, я все же скажу:
  Вот я знаю путь мой, вот я обратился к нему всем сознанием моим.
  И, отвергнув врагов и похоронив вещи, я иду к Тебе.
  Мое слово к Тебе и есть молитва моя.
  Говорю и днем, и за станком работы, и за ночным дозором, когда глаза не отличают более границы земли и неба.
  Столько приготовлений, столько мыслей и стояний, чтобы сказать Тебе одно мое слово:
  Я люблю Тебя, Господи.
  Вся молитва моя.
  Так долго готовился к ней, так ждал я моего мантрама, но он тоже краток:
  Не отвратись, Господи!
  Не имею прибавить к этому слову.
  И теперь заклинание:
  Господи, Ты не уйдешь от меня, я найду Тебя, ибо знаю все домы Твои, Ты - во всем!
  Прости, Господи, не сложна молитва моя,
  Краток мантрам мой, и назойливо мое заклинание.
  Но если мне не уйти от Тебя, то и Ты не скроешься от глаза моего.
  И ухо мое слышит шаг Твой.
  И во рту Твой Божественный вкус,
  Ибо Ты - моя пища.
  Успею ли заклясть Тебя, Господи?
  Не думаю, что молитва моя угодна и что мантрам дойдет до Тебя.
  Но я удержу в руках моих одежду Твою.
  Ах, Господи, я буду дерзок,
  И дерзостью похищу океан счастья, ибо хочу.
  
  Так сказал - творите, поймите и очистите двери. Они могут толкнуть вас, но пройдите с улыбкою.Тот, кто знает, тот идет и приходит. Не ищи в полдень вечера. За плугом, пахарь, не скажи молитву отдыха. И перейдя границы власти и жертвы, облекшись в сияние радости, мы скажем в день следующий о молитве. Радуйтесь, радуйтесь, радуйтесь! И скажите им: мы знаем бой, и потому радость в нас. И мы знаем Служение, и потому радостны лица наши. Шлю радость и благо, и правду, ибо здесь все.
  
  Книга о молитве
  
  - Воин, неужели с копьем и с мечом ты вступишь в святилище Храма?
  - Друг, я вышел на подвиг, как же покину доспех мой?
  - Воин, Я сохраню твой доспех на ступенях притвора.
  - Друг, я пришел посвятить мое достояние, как же оставлю его?
   - Отец, испепели мою руку, если она поднялась за неправое дело.
  - Отец, испепели мозг мой, если он змеится лживыми мыслями.
  - Отец, порази все мое явление, если оно ко злу направляется.
  - Сын Мой, не поражу руку твою.
  - Сын Мой, оставлю твой мозг, если ты в подвиге.
  Но, среди достижений, оставь время для молчания духа.
  В это время Я коснусь твоей сущности.
  Крупица Великого Молчания ведет к познанию Служения.
  - Отец, отныне я сокращу мои песнопения,
  И отрешу длинноты славословий.
  В подвиге будет молитва моя,
  И начну ее молчанием.
  - Братья, во всех ваших началах запомните время молчания.
  В это время вас касается вестник Указа.
  И поняв молитву и подвиг,
  Осиянные красотою, крепко держа власть-жертву, вы дойдете до Храма.
  
  Разве тревожим жданного гостя личными желаниями? Но спешим открыть ворота, лишь бы желанный пришел. Пусть незнающие умоляют пространство, но постигшие только помогают событию. Рука часто тянется, но слепые пробуют отвергнуть ее. Потому прекратить зарождение детей хуже убийства. Так же неладно нагромождать сложность своих желаний. Перед приходом гостя лучше проветрить дом и в тишине, повторяя молитву, устремить глаза на красоту. Не надо измышлений и назначений - свободно дух идет. Тягость земли надо снимать. Слои испарений окутывают каждую колыбель. Блаженна мать, открывшая полог к свету и поднесшая первый цветок. В тишине и с улыбкою, и в красоте ждите новых стучащихся в мир. У нас на весах устремление духа тяжелее всего. Удача жизни укрепляется лишь электричеством молитвы подвига. Учение духа создает панцирь тела. Чуя молнии мира, положите новую закладку книги на зиму. Учу мудро понять будущее. Удача должна следовать за мужественными людьми. Можете мудро принимать верстовые столбы Учителя. Учением вникнув в сущность посланного счастья, надо идти, крепко ступая, зная, как воскресает величайшая надежда человечества, на камне основанная. Будем молитвенно ждать наш жребий. Почему изумляетесь данным срокам? Учитель не Угадывает, но Видит. Спросите, как собираться вам? Скажу - сходитесь молитвенно. Лучше помолчите, не гремите вещами, голосом не выкрикивайте, ибо крылья духа растут в тишине. Молитвенно посвятите время для общений с Учителем, ибо принесем самое лучшее для общения. Общения провод соединяет чудесную лестницу до высочайших явлений Создателя - лестница Духа. Можете бороться в жизни, можете находить, когда час позвать Руку Учителя.
  Легенда о Будде. Один чистый человек хотел увидеть Будду, удерживая свое внимание на самых разнообразных предметах. Руки его не хватали мудрые образы, и глаза его не пронзали предметы почитания - явление не приходило. Наконец, преклонившись в молитве, искатель почуял, как на лоб ему спустилась нить паутины; он отбросил ее, и раздался четкий голос: "Зачем прогоняешь Руку Мою? Луч Мой следовал за тобою, позволь обнять тебя". Тогда задрожал в человеке солнечный змей, и нашел человек отброшенную нить. И в руках его она обратилась в сорок жемчужин, и каждая носила Лик Будды; посреди был камень и на нем надпись: "Отвага, отчаяние, отрада". Последователь Будды получил отраду, ибо знал пути к ней. Думайте о крыльях. Дела воистину крылатые. Кони режут пространства земные, и вихрем несутся творческие стремления. На бой, на бой, на бой! Воистину, величественна картина океана духа! Гудит и звенит звук призыва, и принявшие оружие духа стремятся к престолу, ибо дева мира окончила покрывало духа. На бой, на бой, на бой! Слышу призыв и склоняю голову перед велением Владыки Благого.
  
  
  2.9
  
  Для сознательно развитого духа время пребывания в астральном плане могло бы ограничиться промежутком сорока дней, но различные земные условия продолжили это время до нескончаемости. У унесенных с Земли несчастное сожаление привязывает их. Лучше всего представлено последствие в легенде о Лоте. Для новой жизни они вышли из города, лишь одно условие было им поставлено - не оборачиваться, но жена Лота оборотилась и привязала себя к Земле. Религия говорит: идущий к отцам - с ними пребудет; идущий к Ангелам - с Ними пребудет; идущий к Богу - с Ним пребудет. Значит, назначивший себе наибольшее движение получает лучшее достижение. Потому лучшее напутствие идущему от Земли будет - спеши, не оглядываясь. Как же с близкими? Но чем выше станешь, тем лучше и ближе их увидишь. Конечно, обычна задержка в последних близких, потому сокращение астрального плана зависит от правильной кооперации. Чем выше, тем приятнее пребывание, и на границе ментала можно духу отдохнуть, ибо там дух уже подвержен высоким притяжениям. Но надо сознательно миновать низшие слои. Надо, чтобы взрыв сознания мог перебросить ядро духа как можно дальше. Потому так важен момент перехода, чтоб послать себя к высшим слоям. Очень трудно, зацепив нижние слои, потом подняться.
  Если состояние духа позволяет, гораздо лучше употребить последнюю вспышку эманации нервов для полета, так низшие слои будут редеть. Важно уничтожить атмосферу низших слоев, которая не будет давить на Землю. Кооперация сверху и снизу даст скорейшие следствия. Правильно замечено о переходе без сознания. Этому легко помочь: если предварительно будет закреплено желание высокого полета, тогда эманация нервов действует почти автоматически. Очень хороши молитвы о блуждании души, но одно в них неверно - они твердят об успокоении, тогда как правильнее было бы твердить - спеши. Прочитать и запомнить это нужно каждому, - он поможет не только себе, но и мировому плану.
  Благословенный сказал притчу о Колесе Закона. К искусному переписчику пришел почтенный человек и поручил переписать воззвание к Богу, для чего принес достаточный пергамент. Вслед за ним пришел человек с поручением переписать письмо, полное угроз, и дал также пергамент, торопя окончить скорей. Чтоб угодить ему, переписчик нарушил очередь и поспешил с его поручением, причем в поспешности схватил кожу первого заказа. Угрожавший остался очень доволен и побежал излить свою злобу. Затем пришел первый заказчик и, смотря на пергамент, сказал: "Где кожа, данная мною?" Узнав все случившееся, он произнес: "Кожа для молитв носила благословение исполнения, тогда как кожа для угроз была лишена воздействия. Человек неверный, нарушив закон сроков, ты лишил молитву силы, которая должна была помочь больному, но мало того, ты привел в действие угрозы, которые полны неслыханных последствий. Пропал труд Архата, благословившего мою кожу, пропал труд Архата, лишившего зло силы. Ты выпустил в мир злобное проклятие, и оно неизбежно вернется к тебе. Ты только столкнул с пути Колесо Закона, и оно не будет вести тебя, но пресечет путь твой". Не пишите законы на мертвой коже, которую первый вор унесет. Несите законы в духе, и дыхание Блага понесет перед вами Колесо Закона, облегчая ваш путь. Неверность переписчика может вовлечь целый мир в бедствие.
  Лучше стремиться, каждый имеет свой путь. Полезно настраивать организм к восприятию Учения. Луч Учителя работает постоянно, но необходимо сосредоточение духа. Лучше искать Указания Учителя на разных проявлениях жизни. Хорошо уметь молиться. Молитва или духовная беседа - высшее проявление, но необходимы утонченность умственная и духовная крепость. Знание Общения опасно и может повлечь расслабление организма, подобно наркотикам. Людям часто не хватает дисциплины духа и чувства меры. Ключ к последующим достижениям - самая трудная ступень на пути. Потому многие начинающие считают путь Адепта каторгой. Нелестное мнение, но следует предпочитать строгость указа духа. Отчаяние духовной пустоты перед помазанием хорошо известно посвященным в мистерии Изиды. В ночь на помазание посвящаемый запирался в особое помещение, где испытывал всю чашу отчаяния и рвал одежды свои, ощущая духом смертельную тоску. Перед рассветом он впадал в особое оцепенение, и на рассвете, когда Солнце озаряло пилоны храма и священнослужители пели утреннюю молитву, Верховный Служитель открывал дверь, пробуждал посвящаемого и вел его в ослепительное помещение, где он получал имя и рождался для восторга духа.
  Чистое место необходимо на известных ступенях. Гигиена духа подразумевает гигиену тела. Человеческие испарения вредны для некоторой стороны духовной жизни. Ритуальные купанья должны пониматься буквально и символически. Высший и последний акт всех мистерий отличался отсутствием обрядности. Часто Посвящающий говорил неофиту: "Вот ты пришел ко мне вооруженный Тайною. Но что Могу дать тебе, когда венец завершающий хранится в тебе самом. Садись, открой последние врата. Я же молитвою облегчу тебе последнее вознесение". Свойство быть невидимым часто спасительно. Свойство быть молчаливым часто спасительно. Свойство быть хранителем тайн почетно. Свойство быть явленным доверию почетно. Мощь молитвенного состояния духовно растительна. Молитва есть осознание вечности. В молитве заключены красота, любовь, дерзание, отвага, самоотверженность, неуклонность, устремление. Но если в молитве заключаются суеверие, страх и сомнение, то такое заклинание относится к временам фетишизма. Как же следует молиться? Можно проводить часы в устремлении, но существует молниеносная молитва. Тогда без слов мгновенно человек ставит себя в непрерывность всей цепи в Беспредельность.
  Решая соединиться с Беспредельностью, человек, как бы вдыхает эманации эфира и, без механики повторений, получает лучшее замыкание тока. Так в молчании, не тратя времени, можно получить струю освежения. Только развитая духовность может в едином вздохе поднять сознание человеческое. Но Мы должны твердить о молитве, ибо о ней будут спрашивать. Не нужно заклинаний, не нужно выпрашиваний, не нужно пыли смирения, не нужно угроз, ибо уносим себя в дальние миры, в хранилища возможностей и знаний. Чувствуем, что нам они назначены, и прикасаемся дерзновенно. Так поймите Завет: "Не молитесь всяко, но в духе". Если начнем разлагать материю, мы увидим, как атомы, освобожденные, начнут располагаться по их основному тону и, уходя в эфир, образуют радугу, которая звучит музыкою сфер. Если целая планета разлагается, то, конечно, следствие будет - радуга. Можно это наблюдать на каждом разложении видимой материи. Луч Учителя посылает мириады очищенных атомов, которые окутывают человека, если около него нет астрального вихря. Это - основание спокойствия духа, иначе остатки кармы заслоняют предмет посылки. И низшие духи разрывают луч подобно обезьянам, рвущим драгоценную ткань без всякой пользы, ибо атомы материи непригодны для мятущихся оболочек. Нужно помнить это, соединяя дух в молитве с Беспредельностью.
  Два признака подлинности Учения: первый - устремление к Общему Благу; второй - принятие всех бывших Учений, ответивших первому признаку. Надо заметить, что первоначальная форма Учения не содержит отрицательных положений. Но суеверные последователи вместо блага начинают ограждать Заветы отрицаниями. Получается губительная формула - "наша вера лучшая" или "мы верные, они же все неверные". Отсюда один шаг до крестовых походов, до инквизиции и до кровавых морей во Имя Тех, Кто осуждал убийства. Нет вреднее занятия, нежели навязывание веры. Кто хочет идти с нами, должен прежде всего отрицание забыть и нести обновленную жизнь свободно, без принуждения других. Привлекаются люди красотою и светлым знанием. Только вместившие надежды, только расцветившее жизнь, только явившее действие Учение может помочь истинной эволюции. Ведь не рынок жизнь, где выгодно покупается вход в Царствие Небесное. Ведь не могила жизнь, где дрожат за справедливость неведомого Судьи! Ученые предложили, по их мнению, остроумное утешение: "Человек начинает умирать с момента рождения". - Утешение скудное и траурное. Мы же говорим - человек рождается вечно, в особенности же в момент так называемой смерти.
  Служители искаженных религий поощряют своих питомцев покупкою мест на кладбище, где при заблаговременной заботе они будут лежать выгоднее и почетнее других, более бедных и тем не заслуживших длинных молитв. Ладан им, бедным, будет поддельным, и певчие будут петь очень скверно. Скажите же, наконец, какое подлинное Учение заповедало это уродство?! Поистине, довольно могил, кладбищ и запугиваний! Можно знать, как светло смотрели Учителя на переход к будущим проявлениям и менее всего заботились о месте на кладбище. Признак отношения к смерти очень важен для характера Учения, в нем заключается понимание перевоплощения. Прошу отнестись к перевоплощениям строго научно. Если вы можете предложить другую конструкцию мироздания, Мы оставим за вами место профессора семинарии и обещаем похоронить по первому разряду,- ведь вы собрались действительно умереть в глазах просвещенных. Прочтите внимательно писания вами напечатанных Учителей, и вы удивитесь, как дружно во все века Они Говорят о смене жизни. Путь Света покажется, когда научно и без предрассудков посмотреть отважитесь. Отважные с нами - Отважным Отрада!
  С чем ближе сравнить Общину Учителя - с хором песнопевцев или с военным станом? Скорее второе. Можно себе представить, как должна отвечать она правилам полковедения и полководительства. Можно ли узнать пути продвижения Общины без отражения и наступления? Можно ли брать приступом крепость, содержание которой неизвестно? Условия защиты и нападения должны быть взвешены. Нужно опытное знание и зоркость дозора. Не правы те, кто считают Общину молитвенным домом. Не правы, кто называют Общину рабочей мастерской. Не правы, кто находят Общину изысканной лабораторией. Община - стоокий страж. Община - ураган вестника. Община - знамя завоевателя. В час, когда знамя свернуто, враг уже подтачивает основание башен. Где же ваша лаборатория? Где ваши работа и труд? Воистину, один пропущенный дозор открывает десять врат. Только неусыпность даст ограду Общине. Победа есть лишь обязательство. Укрепление сил лишь явление нового вихря. Сознание мощи есть лишь испытание. Вызов есть лишь малодумие. Как океанская волна, наступает Община. Как гром землетрясения, звучит Учение непреложности. До восхода Солнца Идем в неусыпный дозор.
  Чистую молитву произносите в действии преданности. Умейте понять утверждение Учения в каждом дне. Успейте не потерять ни дня, ни часа. Умейте представить себя создателем целого мира действий. Умейте приложить силы к каждому проявлению. Умейте внести Учение в каждую мысль. Умейте расположить силы, как в боевом поле. Умейте почувствовать признательность, как связь радости с красотою. Достойно кончайте, ибо конец есть огонь достижения. Главное предательство - знать Учение и не применять его. Хула на Учение хуже смерти духа, ибо тем самым человек исключает себя из сотрудничества и обрекает себя на Сатурн. Утвердитесь на мысли о желании Учителя дать вам лучший путь. Считайте, как нужно помогать желанию Учителя. Пусть ничто ветхое не заслонит вашего стремления. Помните, что один оступившийся конь нарушает весь караван; потому скажите: "Иди крепче, иначе твоя судьба на копье". Не скройте, как на весах колеблется приближение к Учителю.
  Скажем молитву Шамбале:
  "Ты, Позвавший меня на путь труда, прими умение и желание мое. Прими труд мой, Владыка, ибо видишь меня среди дня и ночи. Яви, Владыка, руку Твою, ибо тьма велика. Иду за Тобою!"
  Можете идти, как на гору радости. Завидны размеры борьбы за обновление сознания человечества. Учитель радуется решимости. Можно вещи уважать, но нужно опасаться перепроизводства. Самое вредное мышление наступает среди ненужных вещей. Как тенета, протягиваются усталые мысли о применении и распределении вещей. Долгое мучение создает производство старого века. Обновление форм может дать неожиданный поток мыслей. Если мы должны иметь дело с вещами, то нельзя относиться к ним безразлично. Качество и значение вещей в обиходе эволюции есть тема для размышления. Истинно, новый дом нуждается в новых годных вещах, но найти их почти невозможно. Значит, мышление человеческое должно направиться на поиски новых решений. Но для нового построения обстановки нужно осознать, куда жизнь обращается. Но разве можно думать о подобном обновлении жизни, пока люди думают, что нужно пройти жизнь, как животные, не зная прошлого и будущего? Задайте вопрос о смысле жизни, и вы получите самые безнадежные ответы. Когда само пространство вопиет об энергии и решимости, тогда толпа перешивает старые кафтаны. Договоры довели человечество до настоящего бедствия, но, тем не менее, новые договоры могут писаться лишь на основании негодных текстов; новые одежды создаются из неприменимых пережитков.
  Ужасно понять, как заградили себе путь жители Земли! Не молитва, но суровая работа нужна. И это нужно твердить. Сроки выдвигают самые ближайшие возможности. Неужели торгующие не замечают этого? Йог приходит вовремя и указывает на доступность счастья. Йог может строить жизнь, ибо знает соизмеримость и ценность. Сама жизнь выдвигает насущность Йоги. Иначе как и чем определят люди верное направление устремления? Некоторые нервные заболевания излечиваются переменою жительства. Можно смотреть на это условие как на прихоть, но можно найти и другие причины. Воздух так же минерален и магнетичен, как и вода. Мы применяем воды различного состава, почему же воздух не будет иметь воздействия на различные центры? Много говорят о пране, но чистая прана недоступна на Земле, разве что на высотах, где мало кто дерзает оставаться. В низших слоях прана будет минерализована и получает воздействие противоположных магнитных волн. Конечно, изменение местожительства может натолкнуть на благоприятные сочетания праны и повлиять целебно на состояние нервов. К сожалению, пока воздух в общежитии разделяется лишь на чистый и нечистый. Конечно, каждая перемена воздуха имеет значение, ибо она влияет на различные группы нервов.
  Один из Учителей, который был сапожником, иногда менял ремесло на садоводство. Это мудро, ведь семя, дающее росток, излучает особое напряжение психической энергии. Можно это запомнить. Утреннее солнце после символа ночной пралайи действует особо жизнеспособно, вызывая психическую энергию. Так же проснувшаяся жизнь семени, как утро, посылает свои молитвенные эманации. Будем заботливо замечать все благодетельные воздействия. Часто недоумевают люди - что же находится за сознанием? Конечно, в людском понимании ограничено понятие сознания. Это происходит от утверждения только видимого мира. Знание - тоже рамки, если не расширим границ видимости. Но взглянем за пределы человеческого сознания и знания, найдем маленькую крупицу космического понимания. Как прекрасен обширный горизонт! Как мощна мысль, проникающая пространство! Как общение с Беспредельностью уявляет новые пути! Ищите эти сокровища, в них заложен залог вашего продвижения. К чему знание, приводящее к закрытым Вратам, являющим знак - больше не знаем? Предел знания - могила! Потому вникайте в Беспредельность! Предел сознания - смерть духа. Не нравы народов нужно исследовать, но сущность сознания. Когда научимся ощущать провод из Беспредельности, тогда люди вместо молитвы будут приказывать элементам. Не "Бог" за нас трудиться будет, но трудом и психической энергией себе поможем.
  Почему в мире существует обычай поклонения космическим силам в минуты нужды? Почему тогда влечение к Беспредельности? Почему тогда признание так называемых сверхъестественных сил? Советую произносить Имя Матери Мира не как символ, но как мощь дающую. Советую обращаться к Источнику Беспредельности не как к символу, но как к явлению Вечности, как к вечно рождаемому красоту и творящему твердь. Ту молитву, которую произнес Христос, покидая Землю, не услышали люди. Ту молитву, которую произнес Будда, не услышали люди. Та молитва, которую произнесет Майтрейя, молнией стучится к человеческому духу. Так прослаивается Земля и создается сознание духа. Когда сроки приближаются, тогда можно приступить к Началу созидания. Ведь творчество Начал соблюдает ритм, не замедляя, но ускоряя. Наряду с планетною жизнью идет строительство для высших сфер. Размах строительства духа, завершающего свою планетную жизнь, настолько сложен, что, истинно, можно сказать - двойное строительство, и дух является руководителем жизни. На последней ступени не может дух утверждаться в формах существующих, устремление к новым формам настолько наполняет сознание и дух. Явление существующих форм так мало отвечает красоте будущего. Учитель Свидетельствует, что тайн в жизни идущего Архата много.
  
  2.10
  
  Молитва сердца есть выражение любви и преданности. Будем питать наш сосуд опыта, ибо к нему неминуемо придем. Не будем тратить ценное время на умаление и разложение. Каждое разложение влечет необузданность стихий, иначе говоря, противоречит проявленному Космосу. Рост сознания, истинно, праздник Наш! Когда сознание ваше подскажет вам необходимость иметь постоянное Изображение Владыки, сядьте тогда в покойном месте и устремите взор на избранное Изображение. Но помните, что следует решиться бесповоротно, ибо постоянное Изображение, в случае предательства, будет постоянным укором. После пристального смотрения на Изображение, закройте глаза и перенесите Его в третий глаз. Так упражняясь, получите живое Изображение и будете ощущать особенное трепетное нагнетение сердца. Скоро Изображение Владыки будет неразрывно с вами. Можете испытать себя против солнца и также будете видеть Владыку перед собою, иногда без красок, но потом жизненно и даже в движении. Молитва ваша потеряет слова, и лишь трепет сердца наполнит ваше понимание. Так можно достичь в жизни очень полезного, но нужно, чтобы сознание соответствовало бы.
  Следует указывать на наполнение сердца и сердечную молитву по двум причинам: во-первых, она ведет к соединению с Высшим Миром, во-вторых, она не требует особого времени и производится за любым трудом. Можно легко привыкнуть к особому ощущению в сердце, не опасаясь последствий. Сердце не переутомится Владыкою, наоборот, только мысли окружающие могут влиять на сердце. Так, наконец, когда-нибудь человечество поймет значение мыслей, хотя бы ради своего сердца. Пусть помыслят о яде посылок! Пора обратить внимание на количество болезней от мыслей. Не худо при каждой болезни произвести внушение против мыслей. Также можно произвести магнетические пассы над пораженным органом. Не надо ничего особенного, как сердечную молитву, которая создает магнетическую связь с Высшим. При наложении рук не следует думать о болезни, но лишь сообщиться с Высшим. Можно обратить внимание на зажжение центра колен; даже пятна на коже дают те же стигматы, как после коленопреклонения. Значит, молитва может быть в сердце, являя те же признаки. Так можно собрать ценные признаки, например: ритм космических энергий в сердце или сильное набухание живота при центрах утверждаются, как и гортань, затылок и темя. Ручаюсь за успех, если наполнитесь Владыкою!
  Посмотрим, как люди понимают Служение Владыке и Иерархии. Тот, кто думает только молитвою вознестись, тот далек от Служения. Тот, кто хочет в своей работе на Благо человечества принести лучшие устремления, тот должен принять Владыку сердцем. Тот, кто своим удобством не поступается, тот не знает, как служить Иерархии. Тот, кто не принимает Указания Иерархии, не понимает Служения. Только когда сердце готово сознательно принять утверждение, посланное Высшею Волею, можно сказать, что уявление Служения воспринято. Так мы не любители панихид и пустого обращения к Господу. Так мы чтим учеников устремление к Служению Иерархии. Так легко уследить, как не принимающий духом Служение чтит Владыку словом и Иерархию, пока путь удобен. Так Учитель учитывает каждое устремление снять бремя с Иерархии. Так в малом и большом. Так в творчестве нашем мы утверждаем почитание не словом, но делом. Так Мы горюем, когда видим почитание словами, но не действиями. После всех разграничений неминуемо приходим к синтезу сердца. Не будем упоминать, что молчание происходит от смешения всех звуков. Потому научимся сопоставлять сердце с молчанием. Но это молчание не будет пустотою, оно наполнит пространство синтезом мысли. Как сердечная молитва не нуждается в словах, так молчание наполненное не нуждается в формулах. Молчание напряженное нуждается во многих наслоениях мыслей и желаний благих.
  Так сердце, напряженное молчанием, насыщенное, как динамо, отбивает ритм Мира, и личные желания претворяются в ведущую Мировую Волю. Так вырабатывается сотрудничество с дальними мирами. Смотрите на часы Общения как на молитву, как на отбрасывание всего злого и разрушительного. Если мысль не противоречит добру, значит Врата Блага открыты, это самая нужная гигиена сердца. Древнее сказание передает, как некий Царь, желая освободиться от всех посторонних влияний, спросил совета у Мудреца; тот сказал: "В сердце своем найдешь освобождение". Но царь возмутился, отвечая: "Недостаточно сердца, стража вернее". Тогда Мудрец простился, говоря: "Главное, тогда не спи, Царь!" В сказании указано как единая зашита наше сердце. Недаром все Учения предписывают перед сном молитвы, чтобы утвердить благую связь. Человечество не любит подумать, что больше трети жизни оно проводит во сне, подвергаясь особым и неизвестным воздействиям. Наука мало уделяет внимания значению сна, этому пребыванию в Тонком Мире. Разве не нужна крепкая связь с Иерархией, когда мы на пороге неведомого нашему обычному сознанию? Подумайте, почти половина жизни проходит вне земного существования! Конечно, продолжить сознание в следующую область поможет сердце, готовое ко всем трем мирам. Кто же захочет иметь участь царя, положившегося лишь на стражу?!
  Мантрам и все молитвы могут или поддерживать внешний ритм, но также могут служить как соединение с Высшим Миром. Много людей ухитряются не получать из молитвы ни внешнего, ни внутреннего смысла. Прекрасные гимны Риг-Веды умерли, ибо не проникли в сердце. Можно считать эту аритмичность как признак последнего периода Кали-Юги. Именно тьма будет всеми мерами нарушать всякую стройность. Диссонанс является отличительным признаком всех современных искусств. Даже можно заметить, как консонанс и мажор сделались как бы отличительным признаком устарелости. Нужно иметь известное мужество, чтобы продолжать творить в консонансе мажора-маэстозо! Так нужно по всему строению жизни отмечать отклонение от всякого героизма. Во всем мире трусливая злобность отличает сторонников тьмы и хаоса. Но сердце просит устроения, ибо знает, насколько заразителен хаос. Каждое разложение порождает такое же. Удесятерите торжественность. Умножьте ее, как умножают лампады молитв. Когда идем путем восхождения, вложите руку Нам. Поспешите к Вершине Сердца. Скоро займемся "Знаками Огня", теперь утвердим качества сердца и покажем их в жизни. Напрягайте энергию во славу Владык торжественно и мужественно!
  Сам Христос передавал силу лечения своим касанием. В жизни сердцем Он давал облегчение. Так нужно помнить, что все насильственные заклинания неуместны, по закону Владык. Молитва сердца идет прямо, даже не нуждаясь в условном каноне. В заклинаниях видим, что те же слова обращались как к Богу, так и к Сатане. Не слова, но чувство сердца творит чудо. Так можно даже в дни Армагеддона преуспевать. Тем более нужно откинуть все мешающее. Каждый, читавший Учение, может сердцем понять, где путь его. Каждый полководец скажет, что лучше уклониться, нежели принять поражение. Та же бережность, в отношении сердечной энергии должна быть проводима всюду. Из той же бережности Мы соединяем ядра сочетанных духов, чтобы этими взаимосоединенными усилиями не тяготить одного из воинов. Когда Мы просим устремить все силы по одному направлению, это значит находиться, как лук в напряжении. Нужно уметь пребывать в готовности, и это качество тоже требует немалого упражнения. Но не пытайтесь употребить сердечную энергию для мести - это недопустимо. Кроме того, Стражи Кармы знают течение Закона. Также не забудем, что сердце умеет самоустремляться к построению, - разрушение не от сердца.
  Западные ученые иногда употребляют при внушении также сердечную энергию, обычно не сознавая того; тогда гипноз делается особенно мощен даже без усыпления. Так, при сражении духовном нужно ко всему прибавлять каплю энергии сердца. Нужно это делать сознательно. Можно уговорить сердце действовать. Не следует смотреть на такие разговоры с сердцем как на ребячество. Так же, как молитва действует, когда сознательна, так же мы заставляем сердце концентрировать энергию - это и будет лук напряженный. Когда огонь сердца светит и пылает при каждом касании, тогда и зов к сердцу может стать молчаливым. Но при начальном воспитании сердца нужно прибегать к беседе с нашим центром - так справедливо можно называть сердце. Многое, так близкое, остается неисследованным. Разве вполне исследованы пот и слюна? Читаем о ядовитой слюне, знаем слюну благодетельную; слышали о разнообразии свойств пота, и все-таки оба выделения не исследованы. Пот труда или пот объедения не будут схожи. Слюна гнева и слюна помощи различны, но эти признаки примитивны. Каждое человеческое состояние производит особую химическую реакцию. Изучая это поистине космическое разнообразие микрокосма, можно прийти к решению физического и духовного мира. У человека развитого и реакция будет разнообразная.
  Можно узнать пот молитвы и высокого сердечного устремления, как он будет отличен от пота корысти. Пот бегущего оказать помощь совершенно отличен от пота спешащего убийцы. Среди этих противоположных реакций, сравнивая, можно нащупать продукты психической энергии. Так близки дальнейшие преуспеяния. Конечно, сам испытатель должен проявить достаточно чуткости. Придется ему различать разные эмоции и путем честного сопоставления очистить многие смешанные понятия. Связь выделений с изменениями ауры также обогатит опыт, при этом совершенно не нужны никакая вивисекция и прочее мучительство. Испытатель может посещать всевозможные места человеческих проявлений и собирать естественные, непринужденные выявления. Труднее всего будет с продуктами молитвы и высшего устремления, иначе говоря, с самыми значительными выражениями. Но и в этих явлениях хотящий найдет истинные сокровища. Вы заметили появление пота в связи с сердечным движением, именно это редкий образец стремления сердечного. Так вы советуйте молодым врачам и ученым обратить внимание на спешность этих наблюдений среди огненных заболеваний, о которых уже говорили. Эти наблюдения будут весьма полезны. Не следует забывать о грядущих огненных эпидемиях. Много распространенных напоминаний прошло по истории человечества. Особенно теперь, когда пользование неизученными энергиями достигает значительных размеров, нужно помнить о возможности возвратного удара. Ученые должны обратить внимание на особенность многих заболеваний. Нельзя объяснить их лишь сгущением общественного водоворота. Причины гораздо глубже, и Наш совет о воспитании сердца очень своевременен.
  Отшельник, понимавший язык животных, во время молитвы заметил, что маленькая зеленая змейка начала извиваться около него, - так продолжалось несколько дней. Наконец, он спросил змейку, что значит ее странное поведение? Змейка отвечала: "Хорошо твое сосредоточение, Риши, если во время молитвы так замечаешь все мои движения". Отшельник тогда сказал: "Червь лукавый, не суди по себе. Сперва происходит сосредоточение земное, потом тонкое и затем огненное, когда сердце вмещает и небесное, и земное". Многим можно рассказать эту притчу. Извивы змеиные так часты! Уподобившись змее, люди не могут выносить поверх своего ползучего состояния; они готовы тратить и время, и усилия, лишь бы уловить что-нибудь, по их мнению, умаляющее. Размеры червя соответствуют такому мышлению. Кто старается утверждать, что йогические достижения не существуют, тот, поистине, червь лукавый! Но нужно через утончение сердца сосредоточить все подробности Йоги - так древние достижения обновляются в лучах Нового Мира. Зачем ограничивать себя земными достижениями? Зачем отрываться насильственно от кармических состояний? Можно через огненное крещение достичь и здесь объединения с Миром Тонким. Так можно утвердиться на понимании сердца и получить те благодатные токи, которые вы физически ощущаете.
  Не нужно подходить к Огню с корыстными целями. Простая молитва о совершенствовании открывает лучшие Врата. Также простое правдивое отношение поможет познавать действительные ритмы Космоса. Легко корыстью подменить ритм космический, но связь с Иерархией приводит к осознанию Истины. Опыт в прекрасном держит в пределах достоверности. Когда так богат мир земной, когда еще богаче Мир Тонкий; когда величественен Мир Огненный, тогда нужен опыт в Прекрасном. Лишь острота наблюдательности поможет утверждать красоту. Ошибка думать, что преходящие приемы искусства могут создать единое основание к суждению. Именно только наблюдательность, которая питает третий глаз, дает твердое основание к творчеству, пригодному и в Тонком Мире. Плох мастер, который не пользуется всем богатством природы. Для опытного резчика искривленное дерево - ценное сокровище. Хороший ткач применяет каждое пятно для разукрашивания ковра. Златоковач радуется каждому необычному сплаву металла.
  Только умеренный мастер будет сокрушаться обо всем необычном. Только скудное воображение удовлетворяется чужими рамками. Большую зоркость и находчивость вырабатывает в себе истинный мастер. Доброе очарование мастерства освобождает мастера от разочарования. Даже ночь для мастера не приносит тьму, но лишь разнообразие форм от единого Огня. Никто не склонит мастера к блужданию, ибо он знает во всем неисчерпаемость сущности. Во имя этого единства мастер соберет каждый цветок и сложит извечное созвучие. Он пожалеет об утрате каждого материала. Но люди, далекие от мастерства, теряют лучшие сокровища. Они твердят лучшие молитвы и заклинания, но как пыль уносятся эти раздробленные и неосознанные ритмы. В пыль мертвой пустыни обращаются осколки знаний. Об Огне знает сердце человеческое, но рассудок пытается затемнить эту явленную мудрость. Люди говорят - он сгорел от злобы, или он засох от зависти, или он загорелся желанием. Во множестве выражений, точных и ясных, люди знают значение Огня. Но не мастера эти люди, и готовы они бессмысленно просыпать жемчужины, им самим так нужные! Не понять щедрость людскую, когда уничтожаются сокровища Света! За одну возможность отрицания люди не щадят себя. Они готовы потушить все огни вокруг себя, лишь бы сказать, что в них никакого Огня не имеется. Между тем, погашать Огни и допускать тьму есть ужас невежества.
  Сейчас нужно очистить веру.
  
   Учитель просит прочесть труд Оригена,
   начнете понимать ошибки церкви.
   Уставы его школы полезны современности.
  
  
  3. Ориген о христианстве и вере
  
  3.1
  
  Все те, которые веруют и уверены в том, что благодать и истина произошли через Иисуса Христа, и знают, что Христос есть истина, по Его собственным словам: "Аз есмь истина" - почерпают знание, призывающее людей к доброй и лаженной жизни, не из самих же слов и учения Христа. Под словами же Христа мы разумеем не те только, которые Он возвестил, сделавшись человеком и принявши плоть: ведь и прежде Христос, Божие Слово, был в Моисее и пророках, и без Слова Божия как они могли пророчествовать о Христе? Для подтверждения этого положения не трудно было бы доказать на основании Божественных Писаний, что и Моисей и пророки все, что говорили и делали, делали по вдохновению от Духа Христова, - если бы только нас не стесняла задача писать настоящее сочинение со всевозможною краткостью. Поэтому, - думаю, - нам достаточно в данном случае воспользоваться одним свидетельством апостола Павла из послания, написанного им к евреям, в котором он говорит так: "Верою Моисей, велик быв, отвержеся нарицатися сын дщере фараоновы, паче же изводи страдати с людьми Божиими, нежели имети временную греха сладость, большее богатство вменив египетских сокровищ поношение Христово".
  Точно также и после вознесения Своего на небеса Христос говорил в Своих апостолах; это показывает апостол Павел следующим образом: "понеже искушения ищете глаголющаго во мне Христа" Так как многие из тех, которые признают себя верующими во Христа, разногласят не только в малом и самом незначительном, но и в великом и в величайшем, т.е. в вопросах или о Боге, или о Господе Иисусе Христе, или о Святом Духе, и не только об этих (существах), но и о прочих тварях, т.е. или о господствах, или о святых силах, то по этой причине, кажется, необходимо сначала установить точную границу и определенное правило о каждом из этих предметов, а потом уже спрашивать и о прочем. Правда, у греков и варваров многие обещали истину; но мы после того, как уверовали, что Христос есть Сын Божий, и убедились, что от Него нам должно научиться истине, перестали искать ее у всех их, так как они содержат истину вместе с ложными мнениями. Правда, также, что есть много и таких людей, которые присвояют себе знание христианской истины, и некоторые из них мыслят не согласно с своими предшественниками; но мы должны хранить церковное учение, преданное от апостолов через порядок преемства, и пребывающее в церквах даже доселе: только той истине должно веровать, которая ни в чем не отступает от церковного и апостольского предания.
  При этом должно знать и то, что святые апостолы, проповедуя веру Христову, о некоторых предметах, именно то, что они признали необходимым, весьма ясно сообщили для всех, даже для тех, которые казались сравнительно менее деятельными в изыскании божественного знания; причем основание своего учения в данном случае они предоставили находить тем, которые могли заслужить высшие дары Духа, и особенно тем, которые сподобились получить от самого Святого Духа благодать слова, премудрости и разума. О других же предметах апостолы только сказали, что они есть, но - как или почему - умолчали, - конечно, с тою целью, чтобы могли иметь упражнение и показать таким образом плоды своего ума, наиболее ревностные и любящие мудрость из числа их преемников, т.е. те из них, которые сделаются достойными и способными к восприятию истины. Апостольское же учение, ясно преданное, сводится к следующим положениям. Во-первых, - что един - Бог, Который все сотворил и создал и Который все привел из небытия в бытие, Бог - от первого творения и создания мира, Бог всех праведников: Адама, Авеля, Сифа, Эноса, Эноха, Ноя, Сима, Авраама, Исаака, Иакова, двенадцати патриархов, Моисея и пророков; и что этот Бог в последние дни согласно с тем, как прежде обещал чрез Своих пророков, послал Господа нашего Иисуса Христа, для призвания сперва Израиля, а потом и язычников, после измены народа израильского.
  Этот Бог, праведный и благой Отец Господа нашего Иисуса Христа, дал закон, и пророков, и Евангелие; Он же есть Бог и апостолов, Бог Ветхого и Нового завета. Потом (церковное предание учит), что сам пришедший Иисус Христос рожден от Отца прежде всякой твари. Он служил Отцу при создании всего, ибо "вся Темь была", но в последнее время, смирив Себя, Он воплотился, сделавшись человеком, хотя был Богом, и, сделавшись человеком, пребыл тем, чем Он был прежде, т.е. Богом. Он воспринял тело, подобное нашему телу, с тем только различием, что оно было рождено от Девы и Святого Духа. Этот Иисус Христос родился и пострадал истинно, и этой общей смерти подвергся не призрачно, но истинно; истинно Он воскрес из мертвых, после воскресения обращался со Своими учениками и вознесся. Далее, апостолы передали, что в отношении к чести и достоинству сопричастен Отцу и Сыну Святой Дух. При этом нельзя ясно усмотреть, рожден или не рожден Святой Дух? Должно ли считать Его Сыном или нет? И эти вопросы нужно исследовать уже по мере сил, на основании Святого Писания, и решать посредством осторожного изыскания. Впрочем, этот именно Дух вдохновлял каждого из святых, как апостолов, так и пророков; один и тот же, а не различный Дух был и в древних и в тех, кто был вдохновляем в пришествие Христово. Об этом с полною ясностью проповедуется в церквах.
  После этого (церковное предание учит), что душа, имея собственную субстанцию и жизнь, по выходе из этого мира, получит воздаяние по своим заслугам: она или получит наследие вечной жизни и блаженства, если этому помогут дела ее, или же будет предана вечному огню и наказаниям, если в это повергнет ее виновность в преступлениях. Церковное предание также учит, что наступит время воскресения мертвых, когда это тело, сеемое теперь в тлении, восстанет в нетлении, и сеемое в уничижении, восстанет в славе. В церковном учении определено и то, что всякая разумная душа обладает свободою решения и воли и должна выдерживать борьбу против дьявола и ангелов его и противных сил, потому что они стараются обременить ее грехами, а мы, если живем правильно и благоразумно, стараемся освободиться от такого бремени. Отсюда и вытекает такое понимание, что мы не подлежим принудительной необходимости делать добро или зло вопреки своему желанию.
  Конечно, даже в том случае, если мы обладаем свободой, некоторые силы имеют, может быть, возможность побуждать нас к греху, а другие - помогать ко спасению; но все же мы не принуждаемся с необходимостью к тому, чтобы поступать хорошо или худо, как это думают те, которые течение и движение звезд считают причиной человеческих дел, - не только тех, какие совершаются помимо свободы воли, но и тех, какие находятся в нашей власти. Но в церковном предании не указано ясно относительно души, происходит ли она из семени, так что сущность (ratio) или субстанция ее содержится в самых телесных семенах, или же она имеет какое-нибудь другое начало, и это самое начало - рожденное или не рожденное, или, может быть, душа вселяется в тело извне? О дьяволе и ангелах его и о противных силах церковное предание учит, что они во всяком случае существуют; но каковы они или как существуют, - этого предание не излагает в достаточной степени ясно. Однако весьма многие держатся того мнения, что этот дьявол был прежде ангелом и, сделавшись отступником, убедил уклониться вместе с собою многих других ангелов, которые и теперь еще называются ангелами его.
  Кроме того, в церковном предании содержится еще то, что этот мир сотворен и начал существовать с известного времени, и, по причине своей порчи, должен быть спасен. Но что было прежде этого мира или что будет после него, это для многих остается неизвестным, потому что в церковном учении не говорится об этом ясно. Затем, церковное предание учит, что Писания написаны Святым Духом (per Spiritum) и имеют не только открытый смысл, но и некоторый другой, скрытый от большинства, ибо описанное здесь служит предначертанием некоторых таинств и образом божественных вещей. Вся Церковь одинаково учит о том, что весь закон духовен; но духовный смысл закона известен не всем, а только тем, кому подается благодать Святого Духа в слове премудрости и знания. Название же ασωμάτου, т.е. бестелесного, - не известно, и не употребляется не только у многих других (писателей), но и в наших Писаниях. Если же кто укажет нам в данном случае на книжку, называемую "Учение Петра", где Спаситель, кажется, говорит ученикам: "Я - не демон бестелесный", то, во-первых, мы должны ответить ему, что эта книга не принадлежит к числу церковных книг, и потом показать, что это писание не принадлежит ни Петру, ни какому-нибудь другому боговдохновенному писателю. Но если даже и это оставить в стороне, все равно слово ασωμάτου в "Учении Петра" имеет не тот смысл, какой соединяют с ним греки и язычники, при своих философских рассуждениях о бестелесной природе.
  В этой книжке демон назван бестелесным в том смысле, что свойство и вид демонского тела, каково бы ни было это свойство, не похоже на это грубейшее и видимое тело, - и, конечно, это название должно понимать сообразно с мыслью того, кто составил это сочинение, а именно, - что Он (Спаситель) имеет не такое тело, какое имеют демоны, т.е. не такое, которое по природе тонко и легко, как воздух, и потому многими или считается, или называется бестелесным, - но имеет тело плотное и осязаемое. Действительно, простые и неопытные люди все такое и называют обыкновенно бестелесным; так кто-нибудь может назвать бестелесным, например, этот воздух, которым мы пользуемся, потому что он не есть такое тело, которое можно схватить и держать, и не обладает упругостью. Однако мы поищем, нет ли в Святом Писании под другим именем того самого понятия, какое греческие философы обозначают словом ασωμάτου. Должно также рассмотреть, как нужно мыслить Бога, телесным ли и имеющим некоторую форму, или же с иной природой, сравнительно с телом, - потому что это не обозначено ясно в нашем учении. То же самое должно исследовать и о Христе, и о Святом Духе, а также - и о всякой душе, и тем более о всяком разумном существе.
  В церковном учении содержится еще то, что существуют некоторые ангелы Божии и добрые силы, которые служат Богу при устроении спасения людей; но когда они сотворены, или каковы они, или как существуют, - это не обозначается с достаточной ясностью. О солнце же, луне и звездах не предано ясно, одушевлены ли они, или без души. Итак, кто желает на основании всего этого построить одно органическое целое (seriem quamdam et corpus), тому по заповеди "просветите себе свет ведения", должно воспользоваться этим, как элементами и основаниями, чтобы на основе ясных и необходимых положений о каждом предмете исследовать, что он такое на самом деле и, как мы сказали, образовать единый организм (unum corpus) из примеров и положений, и какие он или найдет в Святом Писании или получит путем правильного умозаключения.
  
  3.2
  
  Я знаю, что некоторые будут стараться доказать, что Бог есть тело, и притом даже на основании наших Писаний. В самом деле, они находят у Моисея слова: "Бог наш огонь потребляли есть", а также и в Евангелии от Иоанна: "Дух есть Бог, и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися"; огонь же и дух, по их пониманию, есть не что иное, как тело. Но я хочу спросить их, что скажут они о словах Писания, которые гласят, что Бог есть свет, как это говорит в своем послании Иоанн: "Бог свет есть и тьмы в Нем несть ни единыя?" Конечно, Он есть тот свет, Который просвещает всякое чувство людей, могущих воспринимать истину, как говорится в псалме 35: "Во свете Твоем узрим свет". Но что иное нужно разуметь под светом Божиим, в котором кто-либо видит свет, как не силу Божию, чрез просвещение от которой человек познает, как истину всех вещей, так и Самого Бога, Который есть истина? Таков смысл слов: "во свете Твоем узрим свет"; а именно: в Слове и Премудрости Твоей, Которая есть Сын Твой, - в Тебе Самом мы увидим Отца. Неужели же Бога можно считать подобным свету этого солнца потому только, что Он называется светом? И какой, хотя бы поверхностный, смысл получится в том случае, если будет признано, что от этого телесного света кто-нибудь получает причину знания и находит разумение истины?
  Итак, если признать справедливым это наше утверждение, которое доказывается самым понятием о природе света, и согласиться с тем, что при таком понимании света нельзя считать Бога телом, то подобное рассуждение можно будет применить и к наименованию Бога огнем поядающим. В самом деле, что же будет поядать Бог, как огонь? Ужели кто-нибудь будет думать, что Он поядает телесную материю, например, дерево, сено, солому? И что достойного божественной славы в той мысли, что Бог есть огонь, поядающий вещи такого рода? Правда, мы признаем, что Бог, действительно, поядает и истребляет, но истребляет злые помыслы умов, истребляет постыдные дела, истребляет греховные пожелания в том случае, когда вселяется в умы верующих и когда души, делающиеся восприимчивыми к Его Слову и премудрости, по уничтожении в них всех пороков и страстей, делает чистым и достойным Себя храмом Своим, обитая в них вместе с Сыном Своим, как об этом сказано (в Писании): "Я и Отец придем и обитель у него сотворим". Тем же, которые считают Бога телом на основании слов: "дух есть Бог", по моему мнению, нужно ответить так. В Святом Писании слово "дух" употребляется обыкновенно тогда, когда нужно бывает обозначить что-нибудь противоположное настоящему грубому и плотному телу.
  Так, например, в Писании говорится "письмя убивает, а дух животворит". Здесь, без сомнения, выражением "письмя" Писание обозначает телесное, а словом "дух" - умственное, что иначе мы называем духовным. Ведь и апостол говорит: "даже до днесь, внегда чтется Моисей, покрывало на сердце их лежит, внегда же обратятся ко Господу, взимается покрывало. (Господь же дух есть) а идеже Дух Господень, ту свобода". Действительно, пока кто-либо не обратится к духовному пониманию, на сердце его лежит покрывало, каковым покрывалом, т.е. грубым пониманием, и закрывается самое Писание. Такое же покрывало и лежало на лице Моисея, когда он говорил к народу, или что тоже - когда закон читался для народа. Если же мы обратимся к Господу, у Которого есть слово Божие и у Которого Дух Святой открывает духовное знание, то тогда покрывало снимется, тогда с открытым лицом мы будем созерцать в Писании славу Божию. Правда, в Святом Духе участвуют многие святые, но на этом основании не должно считать Святого Духа каким-то телом, в котором, по разделении его на телесные части, будто бы участвует каждый из святых. Святой Дух есть, конечно, освящающая сила, в ней, как говорят, имеют участие все, заслужившие освящения благодатью Его. Впрочем, чтобы легче было понять то, что мы говорим, возьмем пример, хотя бы из области вещей совершенно иного порядка.
  Так многие люди принимают участие в медицинской науке или в медицинском искусстве. Неужели должно думать так, что все участвующие в медицине, расположившись посреди какого-то тела, называемого медициной, разбирают себе его части и, таким образом, принимают участие в ней? Не лучше ли понимать это участие в том смысле, что каждый, по приготовлении и образовании своего ума, постигает самый смысл этого искусства и науки? Впрочем, этот пример медицины не должно считать совершенным подобием и точным сравнением по отношению к Святому Духу, этот пример доказывает только, что-то, в чем многие участвуют, не должно считать непременно телом. Святой Дух неизмеримо отличается от медицины и по существу и по учению: помимо того, что Святой Дух есть духовная (intellectualis) сущность (subsistentia). Он и существует - то и пребывает в собственном смысле этого слова (proprie), ничего же подобного не представляет из себя медицина.
  Но перейдем к самому Евангельскому изречению, в котором написано, что, "дух есть Бог", и покажем, как следует понимать его в приложении к тому, что сказано выше. При этом нам следует задаться вопросом: когда же собственно произнес это выражение наш Спаситель, а также - кому и при рассуждении о каком вопросе? Мы находим, без сомнения, что Он сказал это во время разговора с женщиной самарянкой, которая, согласно с общим мнением самарян, думала, что Богу должно поклоняться на горе Гаризим. Самарянка, принимая Его за иудея, спрашивала у Него, должно ли поклоняться Богу в Иерусалиме или же на этой горе, и говорила так: "Отцы наши в горе сей поклонишася, и вы глаголете, яко во Иерусалимех есть место, идеже кланятися подобает". Итак, по поводу подобного мнения самарянки, которая думала, что вследствие преимущества телесных мест, или иудеи в Иерусалиме, или самаряне на горе Гаризиме не совсем правильно и законно (minus recte vel rite) поклонялись Богу, Спаситель и ответил, что желающий следовать Господу должен оставить предрассудок относительно преимущества мест и в данном случае говорит так: "Грядет час, когда истинные поклонницы поклонятся Отцу не в Иерусалиме и ни в горе сей; дух есть Бог, и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися". И смотри, как последовательно Он соединил истину с духом: в отличие от тел Он назвал дух, а в отличие от тени или образа - истину. В самом деле, те, которые поклонялись Богу в Иерусалиме, служили собственно тени или образу, и, следовательно, почитали Бога не истиною и не духом. Точно также почитали Бога и те, которые поклонялись на горе Гаризим.
  Опровергши, по возможности, всякую мысль о телесности Бога, мы утверждаем, сообразно с истиной, что Бог непостижим (incomprehensibilem) и неоценим (inaestimabilem). Даже и в том случае, если бы мы получили возможность знать или понимать что-либо о Боге, мы все равно, по необходимости, должны верить, что Он несравненно лучше того, что мы узнали о Нем. В самом деле, если бы мы увидели человека, который едва только может видеть искру света или свет самой коротенькой свечи, и если бы этому самому человеку, - острота зрения которого не может воспринимать света более, чем сказали мы выше, - мы захотели бы дать понятие о ясности и блеске солнца, то, без сомнения, мы должны были бы сказать ему, что блеск солнца несказанно и несравненно лучше и прекраснее всякого света, видимого им. Так - и наш ум. Хотя он и считается гораздо выше телесной природы, однако стремясь к бестелесному и углубляясь в созерцание его, он едва равняется какой-нибудь искре или свече, - и это до тех пор, пока он заключен в узы плоти и крови и, вследствие участия в такой материи, остается относительно неподвижным и тупым. А между всеми духовными (intellectualibus), т.е. бестелесными существами, какое же существо столь невыразимо и несравнимо превосходит все прочие, как не Бог? Действительно, природу Его не может постигать и созерцать сила человеческого ума, хотя бы это был чистейший и светлейший ум.
  Для более очевидного выяснения дела не излишне, кажется, воспользоваться еще и другим сравнением. Наши глаза не могут созерцать самую природу света, т.е. субстанцию солнца, но, созерцая блеск его или лучи, льющиеся в окна или в какие-нибудь другие небольшие проводники света, мы можем сообразить, сколь велик самый жар и самый источник телесного света. Точно также и дела божественного промышления и искусство устроения вселенной суть как бы некоторые лучи божественной природы, в сравнении с самой субстанцией и природой. Наш ум своими силами (per seipsam) не может созерцать Самого Бога, как Он есть, но познает Отца всех тварей из красоты дел и великолепия вселенной. Итак, Бога не должно считать каким-либо телом или пребывающим в теле, но - простою духовною природой (intellectualis natura), не допускающею в себе никакой сложности. Он не имеет в Себе ничего большего или низшего, но есть - с какой угодно стороны - μονάς и, так сказать, ένας. Он есть ум и в то же время источник, от которого получает начало всякая разумная природа, или ум. Но ум, чтобы двигаться или действовать, не нуждается ни в вещественном месте, ни в чувственной величине, ни в телесной форме или цвете, ни в чем прочем, что свойственно телу или материи.
  Поэтому Бог как простая природа и всецелый (tota) ум в своем движении и действии не может иметь никакой постепенности или замедления. Иначе сложностью этого рода до некоторой степени ограничивалась и нарушалась бы простота божественной природы. Между тем, то, что служит началом всего, не должно быть сложным и различным: то, что, будучи чуждо всякой телесной сложности, должно состоять, так сказать, из одного только вида божественности, не может быть многим, не единым. А что ум, для движения сообразно с свое природой, не нуждается в месте, - это с несомненностью показывает наблюдение над нашим умом. В самом деле, если ум находится в нормальном состоянии и не испытывает какого-нибудь притупления по какой-либо причине, то различие мест нисколько не будет препятствовать ему в его деятельности, и, с другой стороны, от качества места он не приобретает какого-либо умножения или приращения своей деятельности. Правда, кто-нибудь возразит, что, например, у людей, которые плывут на корабле и подвергаются качке от морских волн, ум работает несколько хуже сравнительно с тем, как он обыкновенно работает на суше. Но в данном случае должно думать, что ум подвергается этому (изменению) не вследствие различия мест, но вследствие возмущения и смятения тела, с которым соединен ум.
  Человеческое тело на море действует, по-видимому, как бы против своей природы, и по этой причине, при некоторой как бы неуравновешенности своей, беспорядочно и соответственно своему состоянию воспринимает побуждения ума и плохо повинуется ударам его острия. То же самое бывает с людьми и на земле, например, с теми, которые больны лихорадкой. Если у них ум, вследствие лихорадки, не выполняет своего дела, то виною этого нужно считать не место, но болезнь тела: тело, потрясенное и возмущенное лихорадкой, совсем не выполняет обычных обязанностей по отношению к уму, в известных и естественных явлениях, потому что мы, люди, суть животные, составленные из взаимодействия тела и души, и (только) таким образом мы имеем возможность обитать на земле. Бога же, Который служит началом всего, не должно считать сложным; иначе окажется, что элементы, из которых слагается все то, что называется сложным, существовали раньше самого начала. Но ум, для своего действия или движения, не нуждается и в телесной величине подобно тому, как (нуждается в ней, например) глаз, расширяющийся при рассматривании очень больших тел и суживающийся и сжимающийся при рассматривании тел маленьких и мелких. Ум нуждается в величине умственной, потому что он растет не телесно, но умственно. Правда, до двадцатого или тридцатого года ум увеличивается вместе с телом, однако - не телесными приращениями, но так, что, благодаря изучению и упражнению, совершенствуется восприимчивость способностей и входит в область понимания все то, что вложено в них. Таким образом, ум делается способным к большему разумению, но не вследствие увеличения в зависимости от телесных приращений, а благодаря учебным упражнениям.
  Впрочем, ум не может воспринимать учения тотчас после рождения или в детстве, так как сложение (телесных) членов, которыми душа пользуется, как органами для своего упражнения, у ребенка еще не достигло определенной твердости и силы, так что вследствие этого ум бывает не в состоянии выдерживать напряженную деятельность и не имеет достаточно способности к восприятию учения. Если же кто самый ум и душу считает телом, то я желал бы, чтобы он ответил мне, каким образом ум воспринимает понятия и доказательства столь великих, трудных и тонких вещей? Откуда в нем сила памяти? Откуда - созерцание невидимых предметов? Почему телу присуще понимание вещей бестелесных? Каким образом телесная природа углубляется в изучение искусств, в рассуждение о вещах и в познание причин? Почему она может знать и понимать божественные догматы, которые, очевидно, бестелесны? Правда, можно думать, что, как эта телесная форма и самое устройство ушей или глаз приспособлены к слушанию или зрению, и как каждый из членов, устроенных Богом, по самому свойству своей формы, приспособлен к выполнению своего естественного назначения, так и устройство души или ума, нужно думать, искусно приспособлено к тому, чтобы знать и мыслить о разных предметах и подчиняться жизненным побуждениям. Но я не понимаю, как может кто-нибудь описать или назвать цвет ума, как именно ума, действующего умственно? - Для подтверждения и уяснения того, что мы сказали об уме, или о душе, именно, о превосходстве ума над всей телесной природой, можно прибавить еще следующее.
  Каждому телесному чувству подлежит некоторая соответственная (ему) чувственная субстанция, на которую и простирается самое телесное чувство. Например, зрению подлежат цвета, формы, величина; слуху - слова и звуки; обонянию - запах гари, хорошие и дурные запахи; вкусу - вкусы; осязанию - все холодное и горячее, твердое и мягкое, шероховатое и гладкое. Но для всех ясно, что чувство ума (sensus mentis) гораздо выше этих чувств, о которых мы сказали. Итак, не странно ли, что низшим чувствам подлежат субстанции, на которые простирается их деятельность высшей же силе, т.е. чувству ума не подлежит ничего субстанциального, но сила интеллектуальной природы составляет случайную принадлежность или следствие тел? Те, которые утверждают это, без сомнения, унижают субстанцию, которая в них самих является сравнительно лучшей. А этим наносится оскорбление и Самому Богу, Который, с их точки зрения, оказывается постижимым при помощи телесной субстанции, а, следовательно, сообразно с ними и Сам есть тело, - есть то, что может быть постигнуто и познано при помощи тела. Они не хотят понять, что ум до некоторой степени родствен Богу, что он служит умственным образом (imago) Его и именно поэтому может знать кое-что о природе Божества, особенно если он чист и отрешен от телесной материи.
  Но, может быть, эти доказательства имеют мало авторитета для тех, кто познание о божественных вещах желает почерпать из Святого Писания и именно из Писания старается удостовериться, каким образом природа Бога превосходит природу телесную. Итак, смотри, не то же ли самое говорит и апостол, когда выражается о Христе следующим образом: "Иже есть образ Бога невидимаго, перворожден всея твари". Нельзя думать, вместе с некоторыми, что будто бы природа Бога для одного видима, а для прочих невидима. Ведь апостол не сказал: "образ Бога, невидимого для людей или для грешников", но совершенно твердо возвещает о самой природе Бога, когда говорит: "образ Бога невидимаго". Также и Иоанн, говоря в Евангелии: "Бога никто же виде нигде же", ясно возвещает всем, - кто может понимать, - что нет такой природы, для которой Бог был бы видим; он не говорит, что Бог, будучи видим по своей природе, не доступен только зрению слабейшей твари, но - что по самой своей природе Он не может быть видим. Если ты спросишь у меня, что думаю я о Самом Единородном: ужели, по моему мнению, и для Него не видима природа Божия, невидимая по самому естеству Своему? - то не считай тотчас же этой мысли нечестивою или глупою, потому что мы сейчас же укажем и основание ее.
  Иное дело видеть и иное - знать. Быть видимыми и видеть - свойственно телам, быть же познаваемым и познавать свойственно умственной природе. Итак, что свойственно телам, того не должно думать ни об Отце, ни о Сыне: во взаимных отношениях Отца и Сына есть только то, что свойственно природе Божества. И, наконец, Сам Спаситель в Евангелии не сказал, что никто не видит Отца, кроме Сына, ни Сына, - кроме Отца, но сказал: "никто же знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын". Этим ясно указывается, что-то, что в отношении к телесным существам называется: "быть видимым и видеть", - это в отношении к Отцу и Сыну называется: "познавать и быть познаваемым" - конечно силою знания, а не бренною видимостью. Итак, в отношении к бестелесной и невидимой природе нельзя говорить ни о видении, ни о видимости, поэтому-то в Евангелии и не говорится, что Отец видит Сына, и Сын видит Отца, но говорится, что они знают (друг друга). Кто-нибудь спросит нас: почему же сказано: "блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят?" Но это изречение, как я думаю, еще больше подтверждает нашу мысль: ибо что значит видеть Бога сердцем, как не понимать и познавать Его умом, как это изложили мы выше?
  Вообще, названия чувственных членов часто относятся к душе; отсюда видеть очами сердца - это значит познавать что-нибудь умственное силою мысли. Точно также - слышать ушами означает чувство глубочайшего понимания. Мы говорим также, что душа может пользоваться зубами, когда вкушает и ест хлеб жизни, сходящий с неба. Говорится точно также, что душа пользуется отправлениями и других членов, которые применяются к ее силам, как и Соломон говорит: "Познание Божие обрящеши". Соломон знал, что в нас есть два рода чувств, один род чувств - смертный, тленный, человеческий; другой род - бессмертный и духовный, - это тот, который он назвал божественным. Этим-то божественным чувством - не очей, ни чистого сердца, т.е. ума - и могут видеть Бога все те, которые достойны (Его). Вообще, во всех Писаниях Ветхого и Нового завета ты найдешь много мест, в которых сердце упоминается вместо ума, т.е. вместо познавательной силы. Поразмыслив, таким образом, о природе Бога, - хотя и гораздо хуже, чем следовало бы, конечно по причине недостаточности человеческого разумения, - мы теперь займемся рассмотрением того, что означает имя Христа.
  
  3.3
  
  Прежде всего нам нужно знать, что во Христе иное дело - природа Его Божества, потому что Он есть единородный Сын Божий; и иное дело - человеческая природа, которую Он воспринял в последнее время согласно домостроительству. Ввиду этого сначала должно рассмотреть, что же такое единородный Сын Божий. Известно, что Он называется многими и различными именами, смотря по обстоятельствам и по понятиям называющих. Так Он называется Премудростью, как это мы встречаем в словах Соломона: "Господь созда (creatae) Мя начало путей Своих в дела Своя прежде, чем что-либо совершил, прежде век основа Мя. В начале, прежде неже землю сотворити, и прежде неже бездны соделати, прежде неже произыти источником вод, прежде неже горам водрузитися, прежде же всех холмов рождает Мя". Называется Он и перворожденным, как говорит апостол: "Иже есть перворожден всея твари". И, однако перворожденный не есть иной по природе, чем Премудрость, но один и тот же (с Нею). Наконец, апостол Павел говорит: "Христос Божия сила и Божия Премудрость".
  Однако пусть никто не думает, что, называя Сына Премудростью Божией, мы признаем Его чем-то не субстанциальным, - будто мы, например, считаем Его не каким-либо разумным живым существом (animal), но некоторою вещью, которая может делать (людей) мудрыми и сообщаться умам тех, которые делаются восприимчивыми к свойствам и к пониманию ее. Итак, если однажды принято надлежащим образом, что единородный Сын Бога есть Премудрость Его, существующая субстанциально (substantialiter subsistentem), то, по моему мнению, наш разум уже не должен блуждать в догадках вроде той, не имеет ли самая ύπόστασις, т.е. субстанция (substantia) Сына чего-либо телесного; ведь все телесное имеет или вид, или цвет, или величину, но какой же здравомыслящий человек будет искать цвет или величину размера в Премудрости как именно премудрости? Бог Отец никогда, ни на один момент не мог конечно существовать, не рождая этой Премудрости: так должен думать и веровать всякий, кто только умеет благочестиво думать и мыслить о Боге. В самом деле, если Бог родил к бытию Премудрость, прежде не существовавшую, то Он не мог родить Ее прежде, нежели родил, или мог, но не хотел родить.
  Но этого нельзя сказать о Боге: всем ясно, что-то и другое предположение и нелепо, и нечестиво, в том и другом случае обнаруживается, что Бог или возвысился из состояния неспособности в состояние способности, или же, - при предположении Его способности, - Он медлил и откладывал родить Премудрость. Вот почему мы всегда признаем Бога Отцом единородного Сына Своего, от Него рожденного и от Него получающего бытие, однако без всякого начала, не только такого, которое может быть разделено на какие-либо временные протяжения, но и такого, какое обыкновенно созерцает один только ум (mens) сам по себе, и которое усматривается, так сказать, чистою мыслью и духом (animo). Итак, должно веровать, что Премудрость рождена вне всякого начала, о каком только можно говорить или мыслить. В этой самой ипостаси Премудрости (sapientiae subsistentia) находилась вся сила (virtus) и предначертание (deformatio) будущего творения, - и того, что существует с самого начала мира (principialiter), и того, что происходит впоследствии (consequenter): все это было предначертано и расположено в Премудрости силою предвидения. Ввиду этих-то творений, которые были как бы предуказаны и предначертаны в Самой Премудрости, Премудрость и говорит чрез Соломона о Себе Самой, что Она сотворена началом путей Божиих, или что то же - содержит в Себе начала, или формы, или виды всего творения.
  Итак, когда говорится, что Премудрость есть начало путей Божиих и что она сотворена, - это, по нашему пониманию, значит, что Премудрость предначертывает и содержит в Себе начала всей твари. Также должно понимать и наименование Премудрости Словом Божиим, а именно в том смысле, что Премудрость открывает всем прочим (существам), т.е. всей твари, познание (rationem) тайн и всего сокровенного, содержащегося внутри (intra) Божией Премудрости: Она называется Словом потому, что служит как бы толкователем тайн духа (mentis). Поэтому, мне представляется правильным изречение, написанное в "Деяниях Павла": "Сей есть Слово, существо живое" (animal vivens). Что касается Иоанна, то он говорит еще возвышеннее и прекраснее, когда в начале своего Евангелия дает собственное определение, что Слово есть Бог. Он так говорит: "И Бог бе Слово и Сей бе искони у (apud) Бога". Но кто при этом приписывает начало Слову Божию, или Премудрости Божией, тот, очевидно, простирает свое нечестие даже и на Самого нерожденного (ingenitum) Отца, так как тогда будет отрицать ту истину, что Он всегда был Отцом и рождал Сына и имел Премудрость во все предшествующие времена, или века, словом в продолжение всего того, что может быть как бы то ни было обозначено на человеческом языке.
  Этот Сын есть истина и жизнь всего существующего - и, по справедливости. В самом деле, каким бы образом могли жить все сотворенные существа, как не благодаря только Жизни? Или как стояли бы они в истине, если бы не происходили от Истины? Или как могли бы быть разумными существами, если бы прежде них не существовало Слово, или Разум? Или как они мудрствовали бы, если бы не было Премудрости? Но так как некоторым тварям предстояло отпасть от жизни и причинить самим себе смерть, - именно самым отпадением от жизни (ибо смерть есть не что иное, как отпадение от жизни), - и так как в то же время было бы, конечно, не последовательно, если бы однажды сотворенное Богом для жизни совершенно погибло, то ввиду этого прежде еще смерти должна была существовать такая сила, которая могла бы разрушить эту будущую смерть и быть воскресением. Это воскресение и осуществилось в Господе и Спасителе нашем, - именно то воскресение, которое пребывало в Самой Премудрости Божией, и Слове, и в жизни.
  Так как, далее, некоторым сотворенным существам, не восхотевшим навсегда остаться непреклонными, неизменными и пребывающими с одинаковым и спокойным равновесием в одних и тех же благах, предстояло впоследствии совратиться, измениться и ниспасть из своего состояния, - вследствие того, конечно, что добро присуще им не по природе, т.е. не субстанциально, но в качестве случайного свойства, - то ввиду этого Слово и Премудрость Божия и сделалась путем. Премудрость потому называется путем, что она приводит к Отцу приходящих через Нее. Итак, что мы сказали о Премудрости Божией, - все это вполне можно применить и к наименованию Сына Божия Жизнью, Словом, Истиною, Воскресением, потому что все эти наименования взяты от дел и сил Его, и ни в одном из этих наименований даже самая поверхностная мысль не может разуметь ничего телесного, имеющего величину, или форму, или цвет. Сыны человеческие, видимые нами, или дети других животных соответствуют семени своих отцов или матерей, в чреве которых они образуются и питаются; от них они имеют все то, что приносят с собою при появлении на этот свет.
  Но сравнивать Бога Отца, - в рождении единородного Сына Его и в даровании Ему бытия (in subsistentia), - с каким-либо родителем из числа людей или других существ - и нечестиво и беззаконно. Рождение сына есть нечто исключительное и достойное Бога; для него нельзя найти никакого сравнения не только в вещах, но и в мысли, и в уме, так что человеческая мысль не может понять, каким образом нерожденный Бог делается Отцом единородного Сына. Ведь это рождение -вечное и непрерывающееся (sempiterna) наподобие того, как сияние рождается от света. Ибо сын не есть Сын по усыновлению извне через Святого Духа, но Сын по природе. Однако мы должны посмотреть, каким образом сказанное подтверждается авторитетом божественного Писания. Так апостол Павел говорит, что единородный Сын есть образ Бога невидимого и что Он есть перворожденный всей твари, а в послании к евреям пишет, что Он "есть сияние славы и образ ипостаси Его". Также в Премудрости, называемой Соломоновой, находим следующее изображение Премудрости Божией. Она "есть пара (vapor) силы Божия и излияние (απόρροια) Вседержителя славы чистое: сего ради ничто же осквернено на ню нападает. Сияние бо есть света присносущнаго и зерцало непорочно Божия действия, и образ благостыни Его". Премудрость же, повторяем, имеет свое существование (subsistentiam) не иначе, как в Том, Кто есть начало всего. От Него родилась всякая премудрость, потому что Он есть единственный Сын по природе и посему называется единородным.
  Посмотрим, как нужно понимать также и то, что Сын называется образом Невидимого, - это для того, конечно, чтобы выяснить, в каком именно смысле Бог справедливо называется Отцом Своего Сына. И прежде всего рассмотрим, что люди обыкновенно называют образами. Иногда образом называется то, что обыкновенно изображается или высекается на каком-нибудь материале, т.е. на дереве или на камне. Иногда же образом называется рожденный по отношению к родившему, именно, когда черты родившего совершенно похожи на черты рожденного. В первом смысле, по моему мнению, образом можно назвать человека, сотворенного по образу и подобию Божию. Это обстоятельнее мы и рассмотрим, когда будем, с помощью Божией, изъяснять относящееся сюда место из книги Бытия. Второе же значение образа приложимо к Сыну Божию, о Котором теперь идет речь, - ввиду того, что Он есть невидимый образ невидимого Бога, подобно тому, как Сиф, по историческому повествованию, есть образ Адама. В самом деле, написано так: "и родил Адам Сифа, по образу своему и по виду своему". Этот образ заключает в себе указание на единство природы и сущности (naturae ас substantiae) Отца и Сына. В самом деле, если все, что делает Отец, подобным же образом делает и Сын, то образ Отца в Сыне и запечатлевается именно в том, что Сын делает все так же, как Отец, от Которого Он рожден, как бы некоторое хотение (voluntas) Его, происходящее от мысли.
  И я думаю, что достаточно хотения Отца для осуществления того, чего хочет Отец, ибо в Своем желании Он пользуется, конечно, не иным каким-нибудь средством, но тем, какое указывается советом Его воли. Так именно и рождается от него ипостась (subsistentia) Сына. С этим, конечно, и должны согласиться, прежде всего, те, которые признают, что ничего нет не происшедшего (ingenitum), т.е. не рожденного (innatum), кроме одного только Бога Отца. Впрочем, нужно остерегаться, чтобы не впасть в нелепые басни тех, которые выдумывают себе какие-то истечения, и при этом божественную природу делят на части и разделяют Бога Отца в Себе Самом, тогда как даже слегка подумать это относительно бестелесного существа - не только крайне нечестиво, но и до последней степени безрассудно, во всяком случае совершенно не согласно с разумом - мыслить деление бестелесной природы, по существу. Напротив, как воля происходит от ума, и при этом не отделяет от него никакой части, и сама не отделяется от него, подобным же образом, - нужно думать, - и Отец родил Сына, этот свой образ; следовательно, как Сам Он по природе невидим, так и образ родил невидимый.
  В самом деле, Сын есть Слово - и посему не должно мыслить в Нем ничего чувственного. Сын есть Премудрость, а в Премудрости нельзя мыслить ничего телесного. Он есть свет истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в мир, но Он не имеет, конечно, ничего общего со светом этого солнца. Итак, Спаситель наш есть образ невидимого Бога Отца: по отношению к Самому Отцу Он есть истина; по отношению же к нам, которым Он открывает Отца, Он - образ, через Который мы познаем Отца, Которого не знает никто другой, кроме Сына, и знает еще тот, кому захочет открыть Его Сын. Открывает же он Отца тогда, когда Сам служит предметом познания, потому что, кто познал Его, тот познает и Отца, как об этом Он Сам говорит: "Видевый Мене виде Отца". Но так как мы привели изречение Павла, что Сын есть сияние славы Божией и образ ипостаси (substantiae) Его, то посмотрим, какая же мысль должна вытекать из этого изречения. "Бог", по Иоанну, "есть свет". Итак, единородный Сын есть сияние этого света, освещающее всю тварь и происходящее от Него неотделимо наподобие того, как сияние происходит от света. Дело же света нужно понимать сообразно с вышеизложенными рассуждениями о том, в каком смысле Сын есть путь, приводящий к Отцу, в каком смысле Он есть Слово, изъясняющее и предлагающее разумной твари таинства премудрости и знания, в каком смысле Он - истина, и жизнь, и воскресение.
  Итак, через сияние познается и чувствуется, что такое есть самый свет. Это сияние, которое для слабых и хрупких очей смертных (людей) представляется сравнительно удобовосприемлемым и мягким и мало-помалу как бы научает и подготовляет их к восприятию блеска самого света, удаляя от них все, что препятствует зрению, по слову Господа: "изьми первее бервно из очесе твоего", - делает их способными к восприятию славы света и становится, таким образом, как бы некоторым посредником между людьми и светом. Но по слову апостола, Он есть не только сияние Славы, но и отпечатленный образ сущности (substantiae) и даже ипостаси (subsistentiae) Его. Поэтому, мне кажется, не излишне обратить внимание на то, в каком смысле какая бы то ни было иная сущность (substantia) и ипостась (subsistentia), помимо самой сущности Бога, может быть названа образом Его? Сын Божий, Который называется Словом Божиим и Его Премудростию, один только знает Отца и открывает Его тем, кому желает, т.е. тем, которые могут сделаться способными к восприятию самого Слова и Премудрости.
  Итак, смотри, не потому ли Он и может называться отпечатленным образом сущности (substantiae) и даже ипостаси (subsistence) Его, что Он дает возможность чрез Себя Самого постигать и познавать Бога? Иными словами, не в том ли смысле Он может называться отпечатленным образом сущности (substantiae) Божией, что будучи Премудростию, Он прежде всего в Самом Себе отображает (describit) все то, что желает открыть и прочим и на основании чего эти последние познают и постигают Бога? И чтобы еще понятнее было, в каком смысле Спаситель есть образ сущности (substantiae) и ипостаси (subsis-tentiae) Бога, мы воспользуемся примером, который, правда, не вполне и не в собственном смысле обозначает предмет, о каком идет речь, однако, кажется, приложим, при выяснении, по крайней мере, того положения, что Сын Божий, будучи образом Божиим, уничижил Себя и чрез самое Свое уничижение старается показать нам полноту Божества.
  Допустим, например, что сделана статуя, которая по своей величине занимает весь круг земли и по своей громадности не доступна ничьему наблюдению; положим, что есть и другая статуя, по расположению членов и чертам лица, по виду и материалу во всем сходная с первой, но не таких громадных размеров. Тогда люди, не могущие рассматривать и созерцать первую, огромную, статую, видя вторую, меньшую, могут признать, что они видели ту статую, потому что меньшая статуя вовсе не отличается от большой очертаниями членов и лица, видом и материалом. Подобным образом и Сын Божий, уничижив Себя в Своем равенстве Отцу и указывая нам путь к познанию Его, делается отпечатленным образом сущности (substantiae) Его, дабы мы, не имевшие возможности видеть славу чудного света, присущую величию Божества Его, могли бы получить доступ к созерцанию божественного света при виде сияния Его, благодаря тому, что Он делается для нас этим сиянием. Конечно, сравнение со статуями, заимствованное от материальных предметов, имеет приложение при объяснении того только, что Сын Божий, вселившись в малейшую форму человеческого тела, отобразил в Себе неизмеримое и невидимое величие Отца, вследствие сходства с делами и силою Его. Вот почему Он и говорил Своим ученикам: "Видевый Мене виде Отца", "Аз и Отец едино есма". В этом же смысле нужно понимать также и слова: "Во Мне Отец, и Аз во Отце".
  Теперь посмотрим и то, как нужно понимать слова Премудрости Соломона, который так говорит о Премудрости: "Она есть пара (vapor) силы Божия, и излияние Вседержителя славы чистое, и сияние света присносущнаго, и зерцало непорочно Божия действия, или силы, и образ благостыни Его". По изображению Соломона, Премудрости Божией присуще в частичном виде все то, что, по его определению, принадлежит Богу, а он упоминает о силе Божией, о славе, вечном свете, действии и благости. Он называет Премудрость паром, но не славы Всемогущего и не вечного света, и не действия Отца, и не благости Его, - потому что неприлично было приписать пар чему-нибудь из всего этого, - а вполне верно говорит, что Премудрость есть пар силы Божией. Итак, нужно представить себе ту силу Божию, которая составляет основу деятельности Бога, при помощи которой Он устрояет, содержит и управляет всем видимым и невидимым; это - та сила, которой достаточно для всех существ, о которых промышляет Бог и к которым ко всем Он близок, как к одному. Именно, от всей этой безмерно великой силы (происходит) испарение, и, так сказать, мощь, сама имеющая свою собственную ипостась (subsistentia). Хотя эта мощь происходит от самой силы, как хотение от мысли, однако и самое хотение Божие становится тоже силою Божией.
  Таким образом, происходит другая сила, существующая (subsistens) в своей особности (in sua proprietate), или, по выражению Писания, некоторое испарение первой, нерожденной силы Божией от нее получающее свое бытие, - и нет времени, когда ее не было бы. В самом деле, если бы кто захотел сказать, что сначала она не существовала, а потом получила бытие (subsistentiam), то пусть скажет причину, почему Отец, давший ей существование, не сделал этого прежде? Если он укажет какое-нибудь начало, когда это испарение произошло от силы Божией, то мы снова спросим, почему же оно не произошло прежде этого, указанного им, начала; и так, постоянно спрашивая о предшествующем и простирая вопросы дальше и дальше, мы придем, наконец, к такой мысли: так как Бог всегда мог и хотел, то никогда не должно было и не могло даже существовать никакой причины тому, чтобы Бог не имел всегда того блага, которого Он хотел. Отсюда ясно, что этот пар силы Божией, не имеющий никакого начала, помимо Самого Бога, существовал всегда, и (для него) не могло быть никакого другого начала, кроме Самого Бога, от Которого он и существует, и рождается. Согласно же апостолу, который говорит, что "Христос есть Божия сила", этот пар нужно признать не только паром силы Божией, но и силою от силы.
  Рассмотрим еще слова: "Излияние славы Вседержителя чистейшее"; и, прежде всего, подумаем о том, что такое слава всемогущего Бога; а потом также размыслим и относительно того, что же такое излияние ее. Как никто не может быть отцом, если нет сына, и никто не может быть господином без владения, без раба, так и Бога нельзя назвать всемогущим, если нет существ, над которыми Он проявил бы власть; и поэтому для откровения божественного всемогущества необходимо должно существовать все. Если же кто-нибудь подумает, что были когда-нибудь века или протяжения времени, или что-нибудь другое в том же роде, когда сотворенное еще не было сотворено, то, без сомнения, он покажет этим, что в те века или протяжения времени Бог не был всемогущим, и сделался всемогущим только впоследствии, когда явились существа, над которыми Он мог бы владычествовать. А это в свою очередь значило бы, что Бог испытал некоторое усовершенствование и от худшего состояния перешел к лучшему, так как быть всемогущим для Него, без сомнения, лучше, чем не быть таким. Но не глупо ли думать, что Бог сначала не имел чего-нибудь такого, что иметь было достойно Бога, но получил это только потом путем некоторого усовершенствования?
  
  3.4
  
  Если же нет такого времени, когда Бог не был бы всемогущим, то необходимо должно существовать и то, чрез что Он называется всемогущим: и Бог всегда имел то, над чем владычествовать и что подлежало управлению Его, как царя или главы. Впрочем, полнее мы будем рассуждать об этом в своем месте, когда будем вести речь о творениях Божиих; теперь же я считаю необходимым коснуться только вкратце этого вопроса по поводу того, что у нас идет теперь речь о Премудрости, именно о том, в каком смысле Премудрость есть чистейшее излияние славы Вседержителя. Так как Премудрость, которая есть Сын Божий, названа чистейшим излиянием славы Вседержителя, то кому-нибудь может показаться, что наименование Всемогущего в Боге первоначальное рождения Премудрости, благодаря которому (рождению) Он называется Отцом. Но тот, кто думает так, пусть послушает, что возвещает Писание, когда говорит с совершеннейшею ясностию: "Вся премудростию сотворил еси"; пусть научится также из Евангелия, где говорится, что "вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть": из этого он поймет, что наименование Всемогущего в Боге не может быть древнее наименования Отца, ибо Отец всемогущ чрез Сына.
  Но так как он упомянул о славе Всемогущего, а истечением этой славы служит Премудрость, то этим и дается понять, что Премудрость имеет участие во славе всемогущества, за которую Бог называется Вседержителем. Действительно, чрез Премудрость, которая есть Христос, Бог владычествует над всем, и не только по авторитету властителя, но и чрез добровольное повиновение подчиненных. А чтобы ты знал, что всемогущество Отца и Сына одно и то же, как один и тот же с Отцом (Сын) - Бог и Господь, ты послушай, что говорит Иоанн в Апокалипсисе: это "Глаголет Господь, сый и иже бе и грядый, Вседержитель". Но Кто этот грядый, как не Христос? И как никто не должен соблазняться при мысли, что Спаситель есть Бог подобно Отцу, Который есть Бог; точно также никто не должен соблазняться и в том случае, когда Сын Божий называется Вседержителем, подобно Отцу, Который точно также называется Вседержителем. Таким образом окажется истинным то, что Сам (Христос) говорит, обращаясь к Отцу: "Вся Моя Твоя суть, и Твоя Моя: и прославихся в них". Если же все, принадлежащее Отцу, принадлежит и Сыну и если в числе этого "всего" находится и Отчее всемогущество, то, без сомнения, и Единородный Сын должен быть всемогущим, дабы все, что имеет Отец, имел и Сын.
  И Я, говорит, "прославихся в них" (Там же). Ибо "о имени Иисусове всяко колено поклонится, небесных, и земных, и преисподних: и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус в славу Бога Отца". И так, эта Премудрость, прославленная, как излияние всемогущества или славы, есть чистое и светлое излияние славы Бога как всемогущего. Для лучшего же уразумения того, что такое слава всемогущества, прибавил еще следующее (соображение). Бог Отец всемогущ, потому что он содержит в Своей власти все: небо и землю, солнце, луну и звезды, и все, что на них. Но над всем этим он владычествует чрез Слово Свое, так как "о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных, и земных, и преисподних". Если же всякое колено преклоняется пред Иисусом, то, без сомнения, все подчинено Иисусу, и Сам Он владычествует над всем, и чрез Него уже все подчинено Отцу, - именно подчинено все чрез Премудрость, т.е. словом и разумом, а не насилием и принуждением. Таким образом, слава Иисуса заключается в том, что Он всем обладает, - и эта слава есть чистейшая и светлейшая слава всемогущества, потому что все подчинено (Ему) разумом и премудростью, а не силою и принуждением. Причем эта слава правильно называется чистейшею и светлейшею славою Премудрости в отличие от славы, именуемой так не в собственном смысле и не по достоинству. Правда, всякое изменяемое существо тоже прославляется делами справедливости и мудрости, но слава его не может быть истинною и светлейшею, потому что правда или мудрость составляют в нем случайное свойство, а все случайное может прекратиться. Премудрость же Божия, которая есть единородный Сын Божий, во всех отношениях несокрушима и неизменна, всякое добро пребывает в Ней субстанциально и измениться или извратиться, конечно, не может, поэтому слава Ее и называется чистою и истинною.
  В-третьих, Премудрость называется сиянием вечного света. Значение этого наименования мы изложили выше, когда привели сравнение солнца и сияния его лучей и, по мере сил наших, показали, как нужно понимать это (сравнение). Ввиду этого здесь мы добавим только одно. Всегдашним или вечным в собственном смысле называется то, что не имеет начала бытия и никогда не может перестать быть тем, что оно есть. Это именно и указывается у Иоанна, когда он говорит: "Бог свет есть". Премудрость же Божия есть сияние этого света, не просто света, но света бесконечного. Следовательно, Она точно также есть сияние вечное и сияние вечности. Если же это так, то отсюда в свою очередь ясно, что ипостась (subsistentia) Сына происходит (descendit) от Самого Отца, - но не во времени (temporaliter), не от какого-либо иного начала, а именно от Самого Бога, как это мы и сказали. Премудрость называется также чистым зеркалом ενεργείας, т.е. действия Божия. Но сначала нужно определить, что такое действие силы Божией? Это, так сказать, некоторая мощь (vigor) посредством которой действует Отец, или в том случае, когда творит, или, когда промышляет, или, когда судит, или же, когда все располагает и распределяет в свое время. Итак, подобно тому, как изображение человека, смотрящегося в зеркало, с полнейшею точностью отражает все движения и действия, производимые этим человеком, - подобно этому и Премудрость желает дать о Себе именно такое же понятие, когда называет Себя чистым зеркалом действия и силы Отца.
  В этом смысле, и Господь Иисус Христос, Который есть Премудрость Божия, возвещает Сам о Себе: "Дела, которыя творит Отец, творит и Сын подобным же образом" (Ibid). И еще говорит: "Не может Сын творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща". Итак, Сын совершенно ничем не обособляется и не отличается от Отца, и дело Сына не есть иное, нежели дело Отца, но у Них, так сказать, одно и то же движение во всем. Вот почему Премудрость и назвала Себя чистым зеркалом, - это затем, чтобы устранить таким образом всякую мысль о неподобии (dissimilitude) Сына с Отцом. Впрочем, некоторые указывают на пример ученика, уподобляющегося и подражающего учителю, и говорят, что таким же образом, и Сын осуществляет в телесной материи то, что сначала было образовано Отцом в духовных сущностях. Но, спрашивается, будет ли это согласно с Евангелием, где говорится, что Сын делает не подобное, но то же самое подобным образом?
  Остается рассмотреть еще, что такое образ благости Его? В этом наименовании, я думаю, можно разуметь то же самое, что сказали мы выше относительно образа, отражающегося в зеркале. Первоначальная (principalis) благость есть, без сомнения, та, от которой родился Сын. Но Он во всем есть образ Отца; следовательно, по справедливости должен быть назван и образом благости Его. Действительно, в Сыне пребывает не иная какая-нибудь, вторая, благость, помимо той, которая существует в Отце. Посему Сам Спаситель правильно говорит в Евангелии: "Никто же благ, токмо един Бог Отец". Это значит, что в Сыне - не иная благость, но та же самая, которая и в Отце, следовательно, Сын правильно называется образом этой благости, потому что Он происходит не от иного (aliimde), а именно от этой первоначальной благости, и в Сыне благость не иная, чем в Отце, и нет никакого несходства или расстояния между благостью в Отце и в Сыне.
  Вот почему не должно усматривать никакого богохульства в словах: "никто же благ, токмо един Бог Отец". Этими словами вовсе не отрицается благость Христа, или Святого Духа. Они означают только то, что первоначальную благость, как сказали мы выше, должно мыслить в Боге Отце, и что Сын, рождаясь, и Дух Святой, исходя (procedens), без сомнения, заимствуют природу благости, присущей тому источнику, из которого рожден Сын и исходит Святой Дух. Если же в Писании называется благом что-нибудь другое, например, ангел, человек, раб, сокровище, доброе сердце, хорошее дерево, то все эти предметы называются благими не в собственном смысле, так как они содержат в себе благость случайную, а не субстанциальную. Что касается всех других наименований Сына Божия, каковы, например, свет истинный, жертва, правда, освящение, искупление и другие, то собрать их все вместе, а равным образом объяснить, почему Он называется каждым из этих имен, это дело, конечно, трудное и требует особого сочинения и времени. Вот почему, довольствуясь только тем, что мы обсудили выше, обратимся далее к последующим рассуждениям.
  Теперь следует рассмотреть, по возможности кратко, учение о Святом Духе. Все, каким бы то ни было образом признающие Промысл, исповедуют, что существует нерожденный Бог, сотворивший и устроивший все; все они признают Его родителем (parentem) вселенной. Не одни мы проповедуем и о том, что у Него есть Сын. Так, хотя греческим и варварским философам это учение представляется довольно удивительным и невероятным; но все же некоторые из них выражают мнение о Сыне, когда исповедуют, что все сотворено словом или разумом Божиим. Мы же, по вере в наше учение, которое считаем боговдохновенным, убеждены, что возвышеннейшее и божественнейшее учение о Сыне Божием можно изложить и ввести в сознание людей не иначе, как только посредством Писания, вдохновенного Св. Духом, именно - посредством Евангелия и Апостола, а также закона и пророков, как в этом удостоверил и сам Христос. Что же касается ипостаси (subsistentia) Святого Духа, то относительно ее никто не мог иметь даже какого-либо предположения, за исключением тех, которые знакомы были с законом и пророками, или тех, которые исповедуют веру во Христа. Хотя, конечно, и о Боге Отце никто не в состоянии высказать (полной истины), но о Нем, по крайней мере, можно получить некоторое понятие чрез посредство видимых тварей и на основании того, что естественным путем познает человеческий ум, сверх того, это понятие можно подтвердить и Священным Писанием.
  Правда также, что и Сына никто не знает, кроме Отца, но однако человеческий разум из Священного Писания научается, как должно думать о Нем, - и не только из Нового, но и из Ветхого Завета, именно чрез деяния святых, которые служат прообразами Христа, при посредстве этих деяний можно усмотреть или божественную природу Его, или человеческую природу, принятую Им. Но о существовании Святого Духа учат нас многие Писания. Давид в 50 псалме говорит: "И Духа Твоего Святаго не отьими от Мене". И в книге Даниила говорится: "Дух Святый, Который есть в Тебе". В Новом же Завете подобных свидетельств еще больше, из них мы научаемся, что Святой Дух сошел на Христа, и что Господь, после воскресения, дунул на апостолов, говоря: "Приимите Дух Свят". Ангел говорит Марии: "Дух Святый найдет на тя". Павел же говорит: "никто же может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым". По Деяниям апостольским Св. Дух давался в крещении чрез возложение рук апостольских. Из всех этих свидетельств мы научаемся, что существо (substantiam) Святого Духа обладает таким достоинством и властью, что и спасительное крещение может совершаться не иначе, как властью всех (лиц) - высочайшей Троицы, т.е. не иначе, как чрез совместное упоминание Отца и Сына, и Святого Духа, и чрез соединение с нерожденным Богом Отцом и единородным Его Сыном также и имени Святого Духа. И кто не изумится величию Святого Духа, когда услышит, что сказавший слово на Сына человеческого может надеяться на прощение, а изрекший хулу на Святого Духа не получит прощения ни в настоящем веке, ни в будущем?
  Все сотворено Богом, и нет твари, которая не от Него получила бы свое бытие. Эта истина подтверждается многими свидетельствами Писания, где отрицаются и опровергаются ложные мнения некоторых людей или о материи, совечной Богу, или о нерожденных душах, которым Бог будто бы дал не бытие самой их природы, но только порядок и благоустройство. Также и в книге, написанной Ермом и известной под названием "Пастыря", ангела покаяния, говорится так: "прежде всего верь, что един Бог, все сотворивший и устроивший, все приведший из небытия в бытие, Который все содержит, но Сам не содержится никем". Подобные слова есть и в книге Эноха. Однако доселе мы не нашли в Священном Писании ни одного изречения, где Дух Святой назывался бы тварью (factura), - даже в том смысле, в каком, - как мы видели выше, - Соломон называет тварью Премудрость, или в том смысле, в каком мы понимали значение наименования Сына Божия Жизнью, Словом и другими именами. Вот почему - по мере моего понимания - я и высказываю то мнение, что дух, носившийся над водою, - как это написано по отношению к началу творения, - есть именно Святой Дух, как это мы показали также и при изъяснении вышеуказанного места, высказавши, однако не историческое, а духовное понимание этого места.
  Некоторые из наших предшественников еще заметили, что те места Нового завета, где упоминается дух без пояснения, указывающего, какой это дух, нужно понимать в отношении к Святому Духу, - например: "Плод же Духа есть любы, радость, мир" и т.д., или: "Наченше Духом, ныне гатотию скончаваете". По нашему мнению, это различение можно удержать и по отношению к Ветхому завету, где, например, говорится: "Даяй дыхание людем, иже на земли, и дух ходящим на ней". В самом деле, всякий попирающий землю, т.е. земное и телесное, без сомнения, причастен Святому Духу, так как получает Его от Бога. Также и еврейский учитель говорил, что под двумя шестикрылыми серафимами, которые, по описанию Исайи, взывали друг к другу и говорили: "свят, свят, свят Господь Саваоф" должно разуметь единородного Сына Божия и Святого Духа. А мы думаем еще, что и слова песни Аввакума: "Посреди двух животных, или двух жизней Ты будешь познан", нужно понимать в отношении ко Христу и Святому Духу. В самом деле, всякое знание об Отце получается по откровению Сына во Святом Духе, так что оба эти (Существа), называемые пророком животными или жизнями, служат причиною познания о Боге Отце.
  И как о Сыне говорится, что "Никто не знает Отца, кроме Сына, и (еще того), кому захочет Сын открыть", так и о Святом Духе апостол говорит: "Нам же Бог открыл есть Духом Своим, Дух бо вся испытует, и глубины Божия". И Спаситель в Евангелии, упоминая о божественных и глубочайших учениях, которых еще не могли принять Его ученики, говорит апостолам так: "Еще много имам глаголати вам, но не можете носити ныне. Егда же приидет Утешитель, Дух Святый, Той вы научит всему и воспомянет вам вся, яже рех вам". Таким образом, нужно думать, что, как Сын, один только знающий Отца, открывает (Его), кому хочет; так и Дух Святой, проницающий глубины Божий, открывает Бога, кому хочет, ибо "Дух дышет, идеже хощет". Но нельзя думать в то же время, что Дух имеет познание (Отца) постольку, поскольку открывает Его Сын. Если Дух знает Отца по откровению Сына, то, значит, Он переходит от неведения к знанию, но исповедыватъ Духа Святым и, в то же время, приписывать Ему неведение, конечно, - и нечестиво, и глупо.
  Кто же осмелится сказать, что Святой Дух сначала был чем-то иным, а потом, чрез усовершенствование, сделался Святым Духом, и что, еще не будучи Святым Духом, Он не знал Отца, а потом, получивши знание, сделался Святым Духом? Если бы это было так, то Святой Дух, конечно, никогда не находился бы в единстве Троицы, т.е. в единстве неизменяемого Бога Отца и Его Сына: это единение возможно только в том случае, если Сам Дух всегда был Святым Духом. Конечно, когда мы говорим: "всегда", "был", или допускаем какое-нибудь другое обозначение времени, то это нужно принимать просто и в переносном смысле, потому что все эти выражения имеют временное значение, а предметы, о которых мы говорим, только на словах допускают временное обозначение, по природе же своей превосходят всякую мысль о времени.
  По справедливости, кажется, должно подлежать исследованию также и то, почему же собственно возрождающийся чрез Бога ко спасению нуждается и в Отце, и в Сыне, и в Святом Духе, и почему он может получить спасение только чрез целую Троицу; почему наконец, не возможно участвовать в Отце или Сыне без Святого Духа? Рассуждая об этом, мы по необходимости должны описать особенное действие Святого Духа и особенное действие Отца и Сына. Я думаю, что действие Отца и Сына простирается, как на святых, так и на грешников, как на разумных людей, так и на бессловесных животных, и даже на неодушевленные предметы и вообще на все существующее. Действие же Св. Духа ни в каком случае не простирается на предметы неодушевленные, или на одушевленные, но бессловесные существа, не простирается оно и на существа разумные, которые пребывают во зле и не обратились к лучшему. Действие Святого Духа, по моему мнению, простирается только на тех, которые уже обращаются к лучшему и ходят путями Иисуса Христа, т.е. живут в добрых делах и пребывают в Боге.
  
  3.5
  
  А так как действие Отца и Сына простирается и на святых и на грешников, то отсюда ясно, что все разумные существа причастны Слову, т.е. Разуму, и, таким образом, носят в себе как бы некоторые семена Премудрости и правды которая есть Христос. И в Том, Кто истинно существует и Который сказал через Моисея: "Аз есмь Сый", участвует все существующее: и это участие в Боге Отце простирается на всех: как на праведников, так и на грешников, как на разумные, так и неразумные существа, - словом, на все существующее. Действительно, и апостол показывает, что все имеют участие во Христе, когда говорит: "Да не речеши в сердцы твоем: кто взыдет на небо? Сиречь Христа свести; или кто снидет в бездну? Сиречь Христа от мертвых возвести. Но что глаголет Писание? Близ ти глагол есть, во устех твоих и в сердце твоем". Этими словами апостол показывает, что Христос, как Слово или разум, находится в сердце всех, и именно по участию в Нем они - разумны. В Евангелии также сказано: "Аще не бых пришел и глаголан им, греха не быша имели: ныне же вины (извинения) не имут о гресе своем". Кто знает, до каких пор человек не имеет греха, и с какого возраста он бывает виновен за грех, тот ясно увидит из этих слов, в каком смысле говорится, что люди имеют грех вследствие участия в Слове или в разуме.
  Дело в том, что от Него они получили способность к разумению и знанию, и собственно уже вложенный внутрь их разум производит в них различение добра и зла. Поэтому, если они делают зло, уже сознавши, что оно такое, то они делаются повинными в грехе. Это именно и означают слова (Спасителя), что люди не имеют извинения в своем грехе с тех пор, как божественное Слово или разум начали показывать им в сердце (их) различие добра и зла, дабы они могли избегать и остерегаться всякого зла, потому что "ведущему добро творити и не творящему грех ему есть". Далее, Евангелие научает также и тому, что все люди - не вне общения с Богом. Оно говорит словами Спасителя следующее: "Не приидет царствие Божие с соблюдением, ниже рекут: се, зде или онде, се бо царствие Божие внутрь вас есть". Не то же ли самое означают и слова Бытия: "и вдуну в лице его дыхание жизни, и бысть человек в душу живу". Если понимать их в приложении ко всем вообще людям, то, значит, все люди имеют участие в Боге.
  Но если понимать это выражение в приложении к Святому Духу, - потому что, по мнению некоторых, и Адам пророчествовал, - то это участие должно считать уже не общим, но принадлежащим только святым. И во время потопа, когда всякая плоть извратила путь Божий, Бог, как написано, сказал о недостойных и грешниках: "Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть". Здесь ясно показывается, что от каждого недостойного Дух Святой отнимается. Также в псалмах написано: "отъимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся, послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли". Это говорится, очевидно, о Святом Духе, Который, по удалении и уничтожении грешников и недостойных, Сам сотворит Себе новый народ и обновит лицо земли, когда люди, сложивши с себя, при помощи благодати Духа, ветхого человека с делами его, начнут ходить в обновлении жизни. И посему правильно говорится о Святом Духе, что Он будет обитать не во всех и не в тех, кои суть плоть, и но в тех, земля которых будет обновлена. Поэтому же, наконец, чрез возложение рук апостольских после крещения подавалась благодать и откровение Св. Духа. И Спаситель наш, после воскресения, когда все ветхое уже прешло и все сделалось новым, Сам, будучи новым человеком и перворожденным из мертвых, говорил Своим апостолам, тоже обновленным верою в Его воскресение: "Приимите Дух Свят".
  Это именно указывал Сам Господь Спаситель и в Евангелии, когда говорил, что новое вино нельзя вливать в мехи ветхие, и ввиду этого повелевал, чтобы мехи были новые, т.е. чтобы люди ходили в обновлении жизни, дабы могли воспринять таким образом новое вино, т.е. обновление благодати Св. Духа. Таким образом, действие силы Бога Отца и Сына простирается на всякую тварь безразлично, в Святом же Духе, как мы нашли, имеют участие только святые. Вот почему конечно и сказано: "Никто же может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым". Да и сами апостолы едва удостоились некогда услышать: "Приимете силу, нашедшу Святому Духу на вы". Поэтому же, конечно, - как я думаю, - и всякий согрешающий против Сына человеческого достоин прощения: в самом деле, кто имеет участие в Слове Божием, или в разуме, и перестает в то же время жить разумно, тот впадает как бы в неразумие или глупость и потому собственно заслуживает прощения; но кто заслужил участие в дарах Святого Духа и обратился вспять, тот, - как это говорится в Писании, - уже самым делом произнес хулу на Святого Духа. Впрочем, на основании того, что мы сказали, а именно, - что Святой Дух помогает только святым, благодеяния же или действия Отца и Сына простираются на добрых и злых, праведных и неправедных, пусть никто не думает, что этим самым мы выразили предпочтение Святому Духу пред Отцом и Сыном, или признали за Ним высшее достоинство; во всяком случае подобное заключение совсем не вытекает из предыдущего (рассуждения): ведь мы описали там только особенность благодати и действия Святого Духа.
  В Троице, конечно, не должно мыслить ничего большего или меньшего, так как источник единого Божества Словом и разумом Своим содержит всю вселенную, а Духом уст Своих освящает все, достойное освящения, как написано в псалме: "Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их". У Бога Отца есть, впрочем, и еще некоторое преимущественное действие наряду с тем, при посредстве которого Он сообщает всем существам бытие по естеству. И у Господа Иисуса Христа есть некоторое особенное служение по отношению к тем, кому Он сообщает разумную природу, - такое служение, посредством которого Он помогает существам быть добрыми. Есть также иная благодать и у Святого Духа, - такая благодать, которая подается (от Него) достойным, устрояется при посредстве Христа, а производится (inoperatur) Отцом, смотря по заслугам всех тех, которые делаются способными к ее восприятию. А что это так, весьма ясно указывается апостолом Павлом, когда он говорит об одной и той же силе Троицы: "Разделения дарований суть, а тойжде Дух, и разделения служений суть, а тойжде Господь, и разделения действ суть, а тойжде есть Бог, действуя вся во всех. Комуждо же дается явление Духа на пользу". Здесь весьма ясно указывается, что в Троице нет никакого обособления (discretio), что называется даром Духа, то обнаруживается чрез Сына (per Filium) и действует чрез Бога Отца. "Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо, яко же хощет".
  От этих свидетельств о единстве Отца и Сына и Святого Духа возвратимся теперь к тому, о чем мы собственно начали рассуждать. Бог Отец дает всем существам бытие, участие же во Христе, как Слове или разуме, делает существа разумными. Отсюда следует, что эти существа достойны или похвалы, или наказания, так как они способны к добродетели и пороку. Поэтому существует также и благодать Святого Духа, дабы существа, которые не святы по природе (substantialiter), делались святыми чрез участие в этой благодати. Итак, существа имеют свое бытие от Бога Отца, разумность от Слова, святость же от Святого Духа. Причем к восприятию Христа, как правды Божией, делаются способными те существа, которые предварительно (ante) освятились (sanctiilcata), чрез Святого Духа, да и те, которые уже удостоились достигнуть этой ступени (нравственного перерождения) чрез освящение Святого Духа, - все равно будут получать дар премудрости по силе и действию Святого Духа. Эту мысль, по моему мнению, и выражает апостол Павел, когда говорит, что некоторым дается слово премудрости, другим же - слово знания тем же Духом. Но при всем этом, указывая строго определенное различие даров, апостол относит все эти дары к источнику всего и говорит: "Разделения действ суть, а тойжде есть Бог, действуя вся во всех".
  Вот почему и действие Отца, сообщающее всем существам бытие, оказывается особенно славным и величественным в том случае, когда каждый преуспевает и восходит на высшие ступени совершенства, посредством участия во Христе, как премудрости, знании и освящении; - действие Отца бывает особенно славным также и тогда, когда кто-нибудь, достигнув большей степени чистоты и праведности чрез участие в Святом Духе, по достоинству воспринимает благодать премудрости и знания и, по уничтожении и очищении всех пятен порока и невежества, достигает такой совершенной праведности и чистоты, при которых полученное им от Бога бытие становится вполне достойным Бога. А Бог собственно и бытие-то дает для того, чтобы оно было чистым и совершенным, чтобы оно было столь же достойным, как и даровавший его Бог. Таким образом и силу (virtutem) - всегда существовать и вечно пребывать получит от Бога собственно тот, кто окажется таким, каким он должен быть по воле создавшего его Бога. Впрочем, чтобы совершилось это, и чтобы сотворенные существа неизменно и неразлучно предстояли пред Сущим, их непременно должна наставлять и научать Премудрость и возводить их к совершенству чрез утверждение Святым Духом и чрез постоянное освящение (sanctificatione), при посредстве которого они и могут держаться одного только Бога.
  Итак, при постоянном действии Отца и Сына и Святого Духа, возобновляемость (instauratio) на всех ступенях совершенства, мы, может быть, когда-нибудь хотя и с трудом получим возможность созерцать святую и блаженную жизнь (beatam vitam). Когда же при этом, после продолжительных подвигов, нам удастся приблизиться к этой жизни, то мы должны быть твердыми уже настолько, чтобы нами никогда не могло овладеть пресыщение этою жизнью; напротив, при постепенном все большем и большем проникновении в это блаженство, в нас все более и более должна увеличиваться и возрастать жажда к нему, под условием, конечно, все более и более горячего и ревностного восприятия, и хранения в себе Отца, и Сына, и Святого Духа. Впрочем, если кем-нибудь из находящихся в высшем и совершеннейшем состоянии и овладеет пресыщение, то я не думаю, чтобы он опустел (evacuetur) и отпал от него внезапно: он необходимо должен падать понемногу и постепенно. Следовательно, если кто-либо иногда случайно подвергнется легкому падению, но скоро одумается и придет в себя, то он собственно не может совершенно разрушить (свое нравственное состояние), но может снова восстать и возвратиться на прежнюю ступень; он может снова восстановить то, что было потеряно им по небрежности.
  Но чтобы яснее представить это умаление или падение тех, кто жил относительно небрежно, не излишне, кажется, воспользоваться подходящим сравнением. Допустим, что кто-нибудь, мало-помалу, например, в геометрии или медицине приобрел такую опытность и искусство, что дошел до совершенства, а именно путем продолжительных наставлений и упражнений в совершенстве усвоил знание вышеупомянутого искусства. Конечно, с таким человеком никогда не может случиться так, чтобы он, заснувши опытным, проснулся несведущим. (И нужно заметить, что в данном случае нельзя иметь в виду или упоминать все то, что случается или вследствие какого-нибудь повреждения или же расслабления, потому что все это не подходит к избранному сравнению и примеру). И так, по нашему предположению, пока тот медик или геометр упражняется в размышлениях о своем искусстве и в разумных занятиях, у него сохраняется, конечно, и знание науки. Если же он уклоняется от упражнений и пренебрегает прилежанием, то мало-помалу, вследствие нерадения, у него теряется сначала немногое, потом же - больше, и, таким образом, чрез значительный период времени все приходит в забвение и совершенно улетучивается из памяти.
  Конечно, может случиться и так, что человек опомнится и сравнительно скоро придет в себя, при самом еще начале падения, когда проявится еще ничтожная степень небрежения, и в таком случае он может даже восстановить утраченное вследствие еще незначительного забвения. Теперь мы можем применить это (сравнение) к тем, которые отдались знанию о Боге и мудрости, - той мудрости, которая со стороны изучения и трудности несравненно превосходит все остальные науки, - и, соответственно приведенному подобию, можем усмотреть, в чем заключается усвоение этого знания и к чему сводится потеря его, в особенности если будем иметь в виду, что, по словам апостола, совершенные будут созерцать славу Господа лицом к лицу, вследствие откровения тайн. Впрочем, из желания показать божественные благодеяния по отношению к нам, - те благодеяния, которые подаются Отцом, и Сыном, и Св. Духом, этой Троицей, источником всякой святости, - мы несколько уже отступили в сторону, но мы сочли нужным, хотя вкратце, коснуться души потому, что дальше будет речь о разумной природе вообще. В своем же месте, при помощи Божией чрез Иисуса Христа и Св. Духа, нам будет удобнее рассуждать о всей разумной природе, разделяющейся на три рода и вида.
  После краткого посильного рассуждения об Отце, и Сыне, и Святом Духе нам следует сказать немного и о разумных существах, о видах и чинах их, или об обязанностях, как святых, так и злых сил, а также о существах, занимающих среднее место между добрыми и злыми и находящихся еще в состоянии борьбы и состязания. В священном Писании мы находим очень много наименований некоторых чинов и должностей, как святых, так и противоположных (им); мы с своей стороны сначала укажем эти наименования, а потом, по мере сил наших, попытаемся определить и значение их. Так есть некоторые ангелы Божии, которых Павел называет служебными духами, предназначенными к служению тем, кто получает наследие спасения. Тот же самый святой Павел называет, - не знаю только, откуда он взял это, - какие-то престолы, и господства, и начальства, и власти, а после перечисления их, как бы подразумевая, что, кроме вышепоименованных, есть еще некоторые другие должности и чины разумных существ, говорит о Спасителе: "Он превыше всякаго начальства, и власти, и силы, и господства, и всякаго имене, именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем". Этим он, очевидно, показывает, что, кроме упомянутых (чинов и должностей), есть еще некоторые, именуемые в сем веке, но не исчисленные им и неизвестные никому другому, и что есть также еще иные, - такие, которые не именуются в сем веке и будут названы только в веке будущем.
  Далее, нужно знать, что всякое разумное существо, нарушающее границы и законы разума, вследствие преступления, направленного против истины и правды, без сомнения, делается грешным. Следовательно, всякая разумная тварь достойна похвалы и наказания, - похвалы, если, сообразно с присущим ей разумом, она преуспевает к лучшему, - наказания, если уклоняется от разума и хранения истины: во всех этих случаях она по справедливости подлежит наказаниям и мукам. Это должно думать даже о самом дьяволе и тех, которые пребывают с ним и называются ангелами его. Впрочем, нужно привести наименования этих последних, чтобы нам знать, что же это за существа, о которых у нас должна быть речь. Во многих местах Писания встречается имя дьявола и сатаны, и злого (духа), причем дьявол называется врагом Божиим. Упоминаются также ангелы дьявола и князь мира сего, только не выражено ясно, кто же этот князь мира сего; сам ли дьявол или кто-нибудь другой. Упоминаются еще князья мира сего, имеющие некоторую мудрость, которая будет уничтожена, но, мне кажется, нелегко решить, составляют ли эти князья одно и то же с теми начальствами, против которых ведется наша брань, или это - другие существа. После начальств упоминаются еще некоторые власти, против которых - наша брань так же, как и против князя мира сего и против начальников мрака сего.
  Павел упоминает еще о каких-то духах злобы поднебесных. Нет, конечно, нужды говорить о злых духах и нечистых демонах, упоминаемых в Евангелиях. Затем, некоторые существа называются таким же именем небесных (существ), но о них говорится, что они преклоняют или преклонят колено во имя Иисуса так же, как земные и преисподние, которых рядом перечисляет Павел. При рассуждении о разумных существах нельзя умолчать и о нас, людях, потому что мы тоже причисляемся к разумным животным. Нельзя оставить без внимания и того, что (в Писании) упоминаются некоторые различные чины людей, когда говорится: "Часть Господня - людие Его Иаков, уже наследия Его Израиль". Причем частью ангелов называются остальные народы, потому что, "егда разделяще Вышний языки, яко разсея сыны адамовы, постави пределы языков по числу ангел Божиих". Следовательно, вместе с прочими разумными существами должно рассмотреть также и учение о человеческой душе.
  
  3.6
  
  Итак, в Писании упомянуто очень много чинов и должностей, которым, конечно, соответствуют сущности. Теперь возникает вопрос: какими же сотворил Бог эти существа? Может быть, некоторые святые и блаженные существа Он сотворил такими, что они не могут принять ничего противного; а некоторые такими, что они могут сделаться способными, как к добродетели, так и ко злу? Может быть, нужно думать, что Он сотворил некоторых даже и такими, что они совершенно неспособны к добродетели, а некоторых опять такими, что они совершенно неспособны ко злу и могут пребывать только в блаженстве, а иных, наконец, такими, что они могут принимать то и другое? Начиная исследование по порядку приведенных наименований, мы прежде всего рассмотрим: святые ангелы от самого ли начала своего существования были святы, святы ли они теперь и будут ли святы в будущем? Действительно ли они никогда не грешили и не могут никогда согрешить? Затем, так называемые святые начальства с самого ли момента сотворения их Богом стали начальствовать над подчиненными им существами, а эти последние такими ли и для того ли сотворены, чтобы быть в покорности и подчинении? Равным образом, так называемые власти такими ли и для того ли сотворены, чтобы властвовать, или они получили эту власть и достоинство в награду за какую-нибудь заслугу и добродетель?
  Также и существа, называемые тропами, или престолами, заслужили ли этот престол и устойчивость блаженства вместе с изведением (prolatione) их субстанции, так что обладают этим (блаженством) единственно только по воле Творца? И так называемым господствам не дано ли их господство при самом творении, в качестве неотделимого и природного преимущества, а не в награду за их преуспеяние? Во всяком случае, если мы допустим, что святые ангелы, и святые власти, и блаженные престолы и славные силы, и величественные господства обладают присущими им властью, достоинством и славою по природе (substantialiter), то, без сомнения, то же самое мы должны будем думать и о существах противоположных. Тогда нужно будет думать, что те начальства, против которых - наша брань, не получили направления, враждебного и противоборствующего всему доброму, впоследствии, по причине уклонения свободной воли их от добра, но что это направление существует в самой их природе (substantialiter); тогда нужно будет допустить также, что как у властей, так и у сил злоба явилась не после их субстанции, но вместе с нею, тогда нужно будет признать, что те, которых апостол назвал правителями и начальниками тьмы века сего, дошли до начальствования над мраком не вследствие извращения (нравственного) расположения (propositi), но в силу необходимости.
  То же самое необходимо будет думать, и о духах непотребства, духах злобы и нечистых демонах. Но, во всяком случае, нелепо думать так о злых и противных силах, - нелепо отделять причину их злобы от расположения их свободы и приписывать эту причину Создателю. Если же это так, то мы необходимо должны то же самое сказать и относительно добрых и святых сил, т.е. что и в них - не субстанциальное благо. Благо, как мы показали, субстанциально находится только во Христе и в Святом Духе и, конечно, в Отце, ибо природа Троицы, как показано, не имеет никакой сложности, и, следовательно, добро не может быть в ней случайным свойством. Отсюда следует, что всякая тварь за свои дела и за свои побуждения получает начальство, или власть, или господство, - что различные силы по заслугам, а не по преимуществу природы превознесены и поставлены над теми, над которыми они начальствуют или властвуют.
  Но чтобы не показалось, что о столь великих и трудных вещах мы рассуждаем на основании одного только разума и что только помощью одних предположений мы принуждаем слушателей к согласию, нам следует посмотреть, нельзя ли найти подтверждение нашего положения в Священном Писании и сделать его, таким образом, еще более вероятным благодаря авторитету Писания. И, во-первых, изложим, что содержит Священное Писание относительно злых сил; потом же исследуем и о прочих (силах), насколько Господь удостоит нас Своим просвещением, чтобы в таких трудных вопросах найти то, что ближе всего к истине и что нужно думать о них согласно с правилом благочестия. У пророка Иезекииля мы находим два пророчества, написанные им в приложении к князю Тирскому. Причем, если кто не узнает предварительно второго пророчества, то может подумать, что первое из них имеет в виду какого-то человека, который был тирским князем. Вот почему из первого пророчества мы не воспользуемся ничем. Что же касается второго, то оно таково, что его ни в каком случае не должно понимать о человеке, но о какой-то высшей силе, ниспавшей с неба и низверженной в преисподнюю и в худшее состояние.
  Это пророчество представляет яснейшее доказательство того, что противные силы не созданы и не сотворены такими по природе, но от лучшего перешли к худшему (состоянию) и обратились ко злу, и что также блаженные силы - не такой природы, которая не может принять противного даже в том случае, если хочет того, и нерадит, и не хранит со всею осторожностью блаженства своего состояния. Если же так называемый князь Тирский, по словам пророка, был между святыми и был непорочен и находился в раю Божием, и был украшен венцом красоты и славы, то можно ли считать его в каком-либо отношении ниже кого-либо из святых. В самом деле, о нем написано, что сам он был венцом красоты и славы и ходил непорочным в раю Божием, - и можно ли думать, что этот именно князь не принадлежал к тем святым и блаженным силам, которые, как должно веровать, находились в блаженстве, и были одарены именно такою честью?
  Но посмотрим, чем же научают нас самые слова пророчества. "И бысть слово Господне ко мне, глаголя: Сыне человечь, возьми плач на князя тирска и рцы ему: сия глаголет Адонаи Господь. Ты еси печать уподобления и венец доброты. В сладости рая Божия был еси, всяким камением драгим украсился еси, сардием, и топазием, и смарагдом, и иакинфом, и анфраксом, и иасписом, и сребром, и златом, и ахатом, и аметистом, и хрисолифом, и вириллием, и онихом; и златом, наполнил еси сокровища твоя и житницы твоя. От него же дне создан еси ты с херувимом, вчиних тя в горе святей Божий, был еси среде каменей огненных. Был еси ты непорочен во днех твоих, от негоже дне создан еси, Дóндеже обретошася неправды в тебе. От множества купли твоея наполнил еси сокровища твоя беззакония, и согрешил еси, и уязвлен еси от горы Божия. И сведе тя херувим от среды камыков огненных. Вознесеся сердце твое в доброте твоей, истле хитрость твоя с добротою твоею, множества ради грехов твоих на землю повергох тя, пред цари дах тя во обличение. Множества ради грехов твоих и неправд купли твоея осквернил еси святая твоя. И изведу огнь от среды твоея, сей снесть тя: и дам тя в прах и уголь на земли пред всеми видящими тя. И вси, ведящии тебе во языцех, возстанут по тебе. Пагуба учинен еси, и не будеши к тому во век".
  Теперь спрашивается, если кто услышит следующие слова: "Ты еси печать уподобления и венец доброты, в сладости рая был еси, или же: от негже дне создан еси с херувимом, вчиних тя в горе святей Божий", - то будет ли настолько слабоумен, чтобы отнести эти слова к кому-нибудь из людей или святых - не говорю уже о князе Тирском? В самом деле, среди каких огнистих камней может обращаться какой-нибудь человек? О ком можно думать, что от самого дня сотворения он был испорчен, а потом нашлись в нем беззакония, и он был низвержен на землю? Что значат слова, что он сначала не был на земле, а потом был низвержен на землю и что его святилища были осквернены? Итак, вот что пророк Иезекииль говорит о князе Тирском. Это пророчество, как мы показали, относится к противной силе и весьма ясно свидетельствует о том, что эта сила была прежде святою и блаженною, потом же, когда обрелась в ней неправда, она пала и была низвержена на землю, но все же не была такою по самой природе и по созданию.
  Мы думаем, что это говорится о каком-нибудь ангеле, который получил обязанность управления тирским народом и которому, по-видимому, была поручена забота о душах тирян. Но какой же Тир и какие души тирян нужно разуметь здесь? Тот ли Тир, который находится в странах финикийской провинции или какой-нибудь другой, образом которого служит земной, известный нам, Тир? И души каких тирян нужно здесь разуметь: этих ли тирян, или обитателей того, духовно понимаемого, Тира? Впрочем, об этом, кажется, не следует рассуждать в этом месте, дабы не показалось, что мы как бы мимоходом рассуждаем о столь великих и сокровенных вещах, которые, между тем, требуют особого сочинения или труда.
  Теперь рассмотрим подобное же пророчество Исайи пророка о другой противной силе. Он говорит: "Како спаде с небесе денница, восходящая заутра; сокрушися на земли посылаяй ко всем языком. Ты же рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу, взыду выше облак, буду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши и во основания земли. Видевшии тя удивятся о тебе и рекут: сей человек раздражаяй землю, потрясаяй цари, положивый вселенную всю пусту, и грады ея разспыпа, плененых не разреши. Вси царие языков успоша в чести, кийждо в дому своем. Ты же повержен будеши в горах, яко мертвец, мерзский, со многими мертвецы, изсеченными мечем, сходящими во ад. Якоже риза, в крови намочена, не будет чиста, такожде и ты не будеши чист: зане землю Мою погубил еси и люди Моя избил еси: не пребудеши в вечное время, семя злое. Уготови чада твоя на убиение грехами отца твоего, да не востанут и наследят землю, и наполнят землю ратми. И востану на тя, глаголет Господь Саваоф, и погублю имя их, и останок, и семя".
  Это пророчество весьма ясно показывает, что с неба ниспал тот, кто прежде был Денницею и восходил утром. Если же он был существом мрака, как думают некоторые, то как же тогда говорится, что он был прежде Денницею? Или каким образом мог восходить утром не имевший в себе ничего светоносного? При том, и Спаситель научает нас о дьяволе, говоря: "Видех сатану, яко молнию с небесе спадша". Следовательно, дьявол был некогда светом. Замечательно, что Господь наш, Который есть истина, силу Своего славного пришествия сравнил также с молнией, говоря: "Яко же молния исходит от восток и является до запад, тако будет пришествие Сына Человеческаго". И вот несмотря на это, Он в то же время сравнивает сатану с молнией и говорит, что он ниспал с неба; Он сказал, это с тою целью, конечно, чтобы показать, что и сатана был некогда на небе и имел место между святыми, и участвовал в том свете, в котором участвуют все святые, и вследствие которого ангелы делаются ангелами света, и апостолы называются Господом светом мира. Таким образом, и сатана был некогда светом, и только потом совершил измену и ниспал в это место, и слава его обратилась в прах, как это свойственно вообще нечестивым, по выражению пророка.
  Вследствие этого падения он и был назван князем мира сего, т.е. земного обиталища, вот почему также он начальствует над всеми теми, которые последовали его злобе, так как даже мир весь (миром я теперь называю это земное место) во зле лежит и именно в этом отступнике. А что сатана есть отступник, т.е. перебежчик, об этом говорит Господь в книге Иова: "Поймаешь ли ты на уду дракона отступника", т.е. перебежчика? Известно же, что под драконом разумеется сам дьявол. Итак, если некоторые силы называются противными и говорится, что некогда они были непорочными, а непорочность никому не принадлежит субстанциально, кроме Отца, и Сына, и Святого Духа, и святость во всякой твари есть случайное свойство, все же случайное может прекратиться; если, повторяем, эти противные силы некогда были непорочными и, конечно, находились между теми, которые еще (и доселе) пребывают непорочными; то это ясно показывает, что никто не может быть непорочным субстанциально, или по природе, и что равным образом никто не может быть и оскверненным субстанциально. Отсюда следует, что от нас и от наших движений зависит - быть святыми и блаженными или же, наоборот, вследствие лености и нерадения, из состояния блаженства низвергнуться в злобу и погибель настолько, что крайнее развитие зла, - если кто уже настолько вознерадел о себе, - доходит до того состояния, в котором существо делается так называемой противною силою.
  Конец или совершение есть объявление совершенных вещей. Это обстоятельство напоминает нам, что всякий, желающий читать об этом совершении или познавать его, должен приступать к размышлению о столь возвышенных и трудных предметах с умом, совершенным и искусным. В противном случае он или не получит никакой пользы от такого рода исследований, и они покажутся ему пустыми и излишними, или же, если он имеет душу, уже предубежденную в другом направлении, он сочтет эти исследования еретическими и противными церковной вере, - повторяю, не столько по разумному убеждению, сколько по предубеждению своей души. Впрочем, и мы говорим об этих предметах с большим страхом и осторожностью и более исследуем и рассуждаем, чем утверждаем что-нибудь, наверное, и определенно. Выше мы указали уже, о чем нужно давать ясные определения (dogmate manifesto), это, думаю, мы и выполнили, когда говорили о Троице. Теперь же, по мере возможности, мы будем упражняться скорее в рассуждении, чем в определении. Итак, конец или совершение мира наступит тогда, когда каждый за грехи свои по заслугам подвергнется наказаниям, причем это время, когда каждый получит должное по заслугам, знает один только Бог. Мы же думаем только, что благость Божия, чрез Иисуса Христа, всю тварь призывает к одному концу, после покорения и подчинения всех врагов.
  Ведь, Писание говорит так: "Рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене, Дóндеже положу враги Твоя подножие ног Твоих". Если для нас не совсем ясен смысл этого пророческого изречения, то научимся у апостола Павла, который говорит яснее, что "подобает Ему (Христу) царствовати, Дóндеже положить вся враги под ногама Своима". Если и это, столь ясное, изречение апостола не достаточно показало нам, что означает положение врагов под ногами, то послушай еще следующие слова его: "Надлежит, чтобы все покорилось Ему". Но каково же это подчинение, которым все должно подчиниться Христу? Я думаю, что это - та покорность, которою мы сами желаем покориться Ему, - та покорность, которою подчинены Ему и апостолы, и все святые, последовавшие Христу. Покорение, которым мы покоряемся Христу, означает спасение покоренных, даруемое Христом, как и Давид говорил: "Не Богу ли повинется душа моя? От Того бо спасение Мое".
  Видя такой конец, когда все враги покорятся Христу, когда истребится и последний враг - смерть, и когда Христос, Которому все покорено, предаст царство Богу Отцу, - от такого, говорю, конца вещей обратимся к созерцанию начала. Конец всегда подобен началу. И поэтому, как один конец всего, так должно предполагать и одно начало для всего; и как один конец предстоит многим, так от одного начала произошли различия и разности, которые, по благости Божией, чрез покорение Христу и единение со Святым Духом, снова призываются к одному концу, подобному началу, - т.е. призываются все те, которые преклоняют колено во имя Иисуса и этим самым изъявляют знак своей покорности. Преклоняющие колено относятся к небесным, земным и преисподним, но в этих трех названиях указывается вся вселенная, т.е. все те существа, которые, происходя от одного начала, по заслугам были разделены на разные чины, - именно, каждое существо сообразно с его побуждениями и особенностями, ибо добро не было присуще всем им субстанциально подобно тому, как оно пребывает в Отце и Христе Его, и Святом Духе. Только в этой Троице, Которая есть виновница (auctor) всего, благость присутствует субстанциально, все же прочие существа имеют благость в качестве случайного свойства, могущего прекратиться, и находятся в блаженстве только тогда, когда участвуют в святости и премудрости, и самом Божестве (divinitate).
  Если же они нерадят и уклоняются от такого участия, тогда, вследствие своей лености, каждое существо само делается причиной своего падения, причем одно падает скорее, другое - медленнее, одно больше, другое - меньше. И так как это падение, посредством которого каждое существо уклоняется от своего состояния, - как мы сказали, - имеет очень большое разнообразие, сообразно с движениями ума и воли, потому что одно существо падает легче, другое более тяжким образом; то для этого существует праведный суд божественного Промысла, чтобы каждый мог получить по заслугам, соответственно разнообразию своих движений, возмездие за свое отпадение и возмущение, из тех же существ, кои остались в том начале, которое, как мы описали, подобно будущему концу, - некоторые получают ангельский чин в управлении и распоряжении миром, другие же получают чин сил, иные - чин начальств, иные - чин властей, чтобы властвовать над теми, которые нуждаются во власти над своей головой, иные получают чин престолов, т.е. должность суда и управления теми, которые нуждаются в этом, иные получают господство, - без сомнения, над рабами.
  
  3.7
  
  Все же это дает им божественный промысл, на основании нелицеприятного и праведного суда, сообразно с теми заслугами и успехами, какие они оказали в (деле) участия (participationem) в Боге и в подражании Ему. Те же существа, которые ниспали из состояния первоначального блаженства, но при этом пали не неисцельно, подчинены распоряжению и управлению святых и блаженных чинов, описанных выше, пользуясь их помощью и исправляясь под влиянием спасительных наставлений и учения, они могут возвратиться и быть восстановленными в состояние своего блаженства. Из этих-то существ, - по моему мнению, насколько я могу понимать - и состоит этот настоящий чин рода человеческого который в будущем веке или в последующих веках, когда, по словам Исайи, будет небо и новая земля, конечно, будет восстановлен в то единство, какое обещает Господь Иисус, говоря к Богу Отцу о Своих учениках: "Не о сих молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя: да вси едино будут, якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в нас едино будут". И еще Он говорит: "Да будут едино, якоже мы едино есмы. Аз в них, и Ты во Мне, да будут совершени во едино". Это подтверждает, и апостол Павел, в словах: "Дондеже достигнем вси в соединение веры, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова". Тот же апостол убеждает нас к подражанию этому единству даже в настоящей жизни, пока мы находимся в церкви, в которой, конечно, заключается образ будущего царства: "Да тожде глаголети вси, и да не будут в вас распри, да будете же утверждени в том же разумении и в той же мысли".
  Однако должно знать, что некоторые из существ, отпадших от вышеупомянутого единого начала, впали в такое непотребство и злобу, что сделались недостойными того наставления или научения, которым наставляется и изучается человеческий род в своем плотском состоянии, пользуясь помощью небесных сил, напротив, они находятся во вражде и противоборстве по отношению к изучаемым и наставляемым. Вот почему и вся эта жизнь смертных (существ) исполнена подвигов и борьбы: ведь против нас враждуют и противоборствуют именно эти существа, которые без всякой осмотрительности ниспали из лучшего состояния и к которым относятся так называемые дьявол и ангелы его, а также и прочие чины злобы, о которых упомянул апостол в числе противных сил. Но, спрашивается, некоторые из этих чинов, действующих под начальством дьявола и повинующихся его злобе, могут ли когда-нибудь в будущие века обратиться к добру ввиду того, что им все же присуща способность свободного произволения, или же постоянная и застарелая злоба, вследствие привычки, должна обратиться у них как бы в некоторую природу?
  Ты, читатель, должен исследовать, действительно ли и эта часть (существ) совершенно не будет во внутреннем разногласии с тем конечным единством и гармонией, ни в этих видимых временных веках, ни в тех, невидимых и вечных? Во всяком случае, как в продолжение этих видимых и временных, так и в продолжение тех невидимых и вечных веков все наличные существа распределяются сообразно с чином мерою, родом и достоинствами их заслуг, причем некоторые из них достигнут невидимого и вечного (бытия) на первых же порах, другие только потом, а некоторые даже в последние времена, и то только путем величайших и тягчайших наказаний и продолжительных, так сказать, многовековых, самых суровых исправлений, после научения сначала ангельскими силами, потом силами высших степеней, словом путем постепенного восхождения к небу, - путем прохождения, в некоторой форме наставлений, всех отдельных служений, присущих небесным силам. Отсюда, я думаю, вполне последовательно можно сделать такой вывод, что каждое разумное существо, переходя из одного чина в другой, постепенно может перейти (из своего чина) во все остальные и из всех - в каждый отдельный чин, - потому что всех этих разнообразных состояний преуспеяния и упадка каждое существо достигает собственными движениями и усилиями, которые обусловливаются способностью каждого (существа) к свободному произволению.
  Так как (апостол) Павел говорит, что существует нечто видимое, и временное и, кроме того, нечто иное - невидимое и вечное, то мы спрашиваем, почему видимое - временно? Не потому ли, что после этого (видимого мира), на протяжении всего будущего века, когда рассеяние и разделение одного начала будет приведено к одному и тому же концу, и подобию, уже совершенно ничего (видимого) не будет? Или, может быть, потому, что прейдет форма видимого бытия, хотя субстанция его не уничтожится совершенно? По-видимому, Павел подтверждает последнее предположение, когда говорит "преходит образ мира сего". Кажется, и Давид указывает то же самое, в словах: "Небеса погибнут, Ты же пребываеши, и вся, яко риза, обетшают, и, яко одежду, свисши я, и изменятся". В самом деле, если небеса изменятся, то, значит, не погибнут, ибо что изменяется, то, конечно, еще не погибает, и если образ мира преходит, то это еще не означает совершенного уничтожения и погибели материальной субстанции, но указывает только на некоторое изменение качества и преобразование формы. Эту же мысль, без сомнения, выражает и Исайя, когда говорит в форме пророчества, что будет "небо ново, и земля нова". Обновление же неба и земли и перемена формы настоящего мира, и изменение небес приготовляются, без сомнения, для тех, кто, шествуя показанным выше путем, стремится к тому блаженному концу, которому покорятся даже самые враги, и когда, по словам Писания, Бог будет все во всем.
  Если же кто-нибудь допускает совершенное уничтожение материальной, т.е. телесной, природы в том конечном состоянии бытия, то я совсем не в состоянии понять, каким же образом столько таких субстанций могут жить и существовать без тел, когда только природе Бога, т.е. Отца и Сына, и Святого Духа, свойственно существовать без материальной субстанции и без всякой примеси телесности? Но, может быть, кто-нибудь еще скажет, что в том конечном состоянии бытия вся телесная субстанция будет такою чистою и очищенною, что ее можно представлять себе наподобие эфира и некоторой небесной чистоты и неповрежденное (puritatis atque sinceritatis). Впрочем, как будет обстоять тогда дело, знает, конечно, один только Бог и те, которые чрез Христа и Святого Духа сделались друзьями его. Все вышеприведенные рассуждения высказаны нами в виде обыкновенных соображений: после изложения учения об Отце, и Сыне, и Святом Духе, мы, по мере сил наших, трактовали и рассуждали о разумных существах, руководясь более последовательностью мыслей, чем определенным догматом. Теперь же рассмотрим то, о чем дальше следует (нам) рассуждать согласно с нашим догматом, т.е. с церковной верой.
  Все души и вообще все разумные существа, как святые, так и грешные, сотворены, или созданы; все они, по своей природе, бестелесны, но при всем том, даже при своей бестелесности, они, однако сотворены, потому что все сотворено Богом чрез Христа, как об этом вообще учит Иоанн в Евангелии, в следующих словах: "В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу. Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть". И апостол Павел, описывая все сотворенное по видам, разрядам и порядку и в то же время желая показать, что все сотворено чрез Христа, рассуждает следующим образом: "Тем создана быша всяческая, яже на небеси, и яже на земли, видимая и невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти, всяческая Тем и о Нем создашаяся, и Той есть прежде всех, и Той есть глава". Итак, апостол ясно позвещает, что во Христе и чрез Христа создано и сотворено все - видимое, т.е. телесное, и невидимое, под которым, по моему мнению, нужно разуметь не что иное, как бестелесные и духовные силы. Назвавши же вообще телесное и бестелесное, апостол дальше, как мне кажется, перечисляет виды существ (бестелесных), именно - престолы, господства, начальства, власти, силы. Мы сказали об этом, имея в виду перейти дальше по порядку к вопросу о солнце, и луне, и звездах.
  Спрашивается, нужно ли причислять их к начальствам ввиду того, что они, по Писанию, созданы в качестве άρχος, т.е. для начальства над днем и ночью? Или же нужно думать, что они имеют только начальство над днем и ночью, так как на их обязанности лежит освещать их, но что к чину начальств они, однако не принадлежат? Когда говорится что все, - и небесное, и земное, - создано чрез Него Самого и сотворено в Нем, то, без сомнения, к небесному причисляется также то, что находится на тверди, которая называется небом и на которой утверждены эти светила. Потом, если путем рассуждений уже с очевидностью установлено, что все сотворено и создано и что между сотворенным нет ничего такого, что не воспринимало бы добра и зла и не было бы способно к тому и другому, - то, спрашивается, будет ли последовательным думать так же, как думают некоторые и из наших, а именно, что солнце, луна и звезды неизменны и не способны к противному (движению)? То же самое некоторые думали даже о святых ангелах, а еретики кроме того еще о душах, которые называются у них духовными природами.
  Но посмотрим, прежде всего, что же сам разум находит о солнце, луне и звездах, - правильно ли мнение некоторых об их неизменяемости, и насколько можно подтвердить это мнение Священным Писанием? Иов, по-видимому, показывает, что звезды не только могут быть преданы грехам, но что они даже не свободны от греховной заразы; ибо написано так: "звезды нечисты суть пред Ним". Конечно, это изречение нельзя понимать в отношении к блеску одного только тела их, наподобие того, как мы говорим, например, о нечистой одежде. Ведь если бы мы стали понимать его в этом смысле, то тогда порицание нечистоты в блеске тела светил, без сомнения, привело бы нас к оскорблению Творца их. Кроме того, если звезды не могут получить ни более светлого тела посредством прилежания, ни менее чистого - чрез леность, то за что же обвинять их за нечистоту, если они не получат похвалы за чистоту? Но для более ясного понимания этого (изречения) прежде всего должно исследовать, можно ли считать светила одушевленными и разумными, потом, - произошли ли души их вместе с телами, или же они явились прежде тел, а также, - освободятся ли эти души от тел после завершения века, так что светила перестанут освещать мир, подобно тому, как и мы оканчиваем эту жизнь?
  Правда, исследовать эти вопросы представляется делом довольно смелым, но ввиду того, что наше признание состоит в ревностном исследовании истины, едва ли будет излишне рассмотреть и исследовать их, насколько это будет возможно для нас, при помощи благодати Святого Духа. Итак, мы думаем, что светила можно считать одушевленными на основании того соображения, что они, по словам Писания, получают заповеди от Бога, а это получение заповедей может относиться только к разумным одушевленным существам. Бог же так говорит: "Я предписал заповедь всем звездам". Но, спрашивается, какие это заповеди? Разумеется, это заповеди, касающиеся того, чтобы каждая звезда, в своем порядке и в своих движениях, давала миру определенное количество света, ведь иным порядком движутся так называемые планеты, и иным - светила, называемые неподвижными (απηνείς). Но при этом совершенно ясно, что ни движение тела не может совершаться без души, ни существа, одушевленные не могут находиться в какое-либо время без движения. А звезды движутся в таком порядке и так правильно, что никогда не бывает заметно совершенно никакого замешательства в их движениях, ввиду этого было бы, конечно, крайнею глупостью говорить, что такой порядок, такое соблюдение правильности и меры выполняются неразумными существами или требуются от них. У Иеремии луна называется даже царицею неба.
  Итак, если звезды одушевлены и разумны, то, без сомнения, у них есть также и некоторое преуспеяние, и падение. Слова Иова: "Звезды не чисты суть пред Ним", как мне думается, и выражают именно эту мысль.
  Если светила суть одушевленные и разумные существа, то последовательность рассуждения требует еще рассмотрения того вопроса, одушевлены ли они вместе с сотворением тел, в то время, когда, по слову Писания, "сотвори Бог два светила великая, светило великое в начала дне и светило меньшее в начала нощи, и звезды", или же души их сотворены не вместе телами, но Бог уже извне вложил (в светила) дух после того, как были сотворены тела их. Я, со своей стороны, предполагаю, что дух вложен извне, но это предположение нужно еще доказать из Священного Писания, потому что на основании свидетельств Писания оно утверждается во всяком случае с большею трудностью, чем с помощью одних только догадок. А посредством догадок это положение можно доказать следующим образом. Если человеческая душа, - которая, как душа человека, конечно ниже, - не сотворена вместе с телами, но вселена извне, то тем более это нужно сказать о душах живых существ, называемых небесными. Что же касается людей, то разве можно думать, что вместе с телом образована, например, душа того, кто во чреве запинал своего брата, т. е. душа Иакова? Или - разве вместе с телом была сотворена и образована душа того, кто, находясь еще во чреве матери своей, исполнился Св. Духа?
  Я разумею Иоанна, взыгравшего во чреве матери и с великим восхищением игравшего, когда голос приветствия Мариина достиг ушей Елизаветы, матери его. Разве также вместе с телом была сотворена и образована душа того, кто еще прежде образования во чреве известен был Богу и был освящен Им еще прежде, чем вышел из чрева? Конечно, не без суда и не без заслуг Бог исполняет некоторых людей Святого Духа, так же как не без заслуг и освящает. И, действительно, как мы уклонимся от голоса, который говорит: "Еда неправда у Бога? Да не будет!" или: "Неужели есть лицеприятие у Бога?" Но именно этот вывод и следует из того положения, которое утверждает существование души вместе с телом. Итак, насколько можно понять из сравнения с человеческим состоянием, я думаю, что все, что самый разум и авторитет Писания, по-видимому, показывают относительно людей, все это гораздо более последовательно должно думать о небесных (светилах). Но посмотрим, нельзя ли найти в Св. Писании свидетельства собственно о самых небесных существах. Такое свидетельство дает апостол Павел, он говорит, что "суете тварь повинуся не волею, но за повинувшагою на уповании: яко и сама тварь свободится от работы нетления в свободу славы чад Божиих". Какой же, спрашиваю я, суете покорилась тварь, какая тварь, и почему не добровольно, и в какой надежде? И каким образом сама тварь освободится от рабства тлению?
  В другом месте тот же апостол говорит: "Чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает", - и еще: не только мы, но и "вся тварь с нами совоздыхает и соболезнует даже до ныне". Итак, нужно еще исследовать, что это за стенание и что за страдания разумеются здесь? Но прежде всего посмотрим, какова та суета, которой покорилась тварь. Я думаю, что эта суета - не что иное, как тела; ибо, хотя тело святых и эфирно, но все же материально. Вот почему, мне кажется, и Соломон всякую телесную природу называет как бы тягостною в некотором роде и задерживающею силу духов, он говорит: "Суета суетствий, и всяческая суета, рече Экклезиаст. Всяческая суета. Видех всяческая сотворения, сотворенная под солнцем, и се вся суетство".
  Этой именно суете и покорена тварь, в особенности же тварь, имеющая в своей власти величайшее и высшее начальство в этом мире, т.е. солнце, луна и звезды; эти светила покорены суете, они облечены телами и назначены светить человеческому роду. "Суете", говорит, "тварь повинуся не волею", в самом деле, тварь не по своей воле приняла предназначенное служение суете, но вследствие того, что этого хотел Покоривший ее, - ради Покорившего, Который в то же время обещал существам, недобровольно покоренным суете, что по исполнении служения великому делу, когда настанет время искупления славы сынов Божиих, они освободятся от рабства тлению и суете. Восприняв эту надежду и надеясь на исполнение этого обетования, вся тварь совокупно стенает теперь, имея, однако любовь к тем, кому она служит, и соболезнует с терпением, ожидая обещанного. Смотри же теперь, к этим существам, покоренным суете не добровольно, но по воле Покорившего, и находящимся в надежде на обетования, - нельзя ли применить следующее восклицание Павла: "Желание имый разрешитися и со Христом быти, много паче лучше". По крайней мере, я думаю, что подобным образом могло бы сказать и солнце: "Желание имею разрешиться или возвратиться и быть со Христом, ибо это много лучше". Но Павел прибавляет еще: "А еже пребывати во плоти нужнейше есть вас ради". И солнце, действительно, может сказать: "Оставаться же в этом небесном и светлом теле нужнее ради откровения сынов Божиих". То же самое нужно думать и говорить также и о луне, и о звездах. Теперь посмотрим, что же такое свобода твари и разрешение от рабства. Когда Христос предаст царство Богу и Отцу, тогда и эти одушевленные существа, как происшедшие прежде царства Христова, вместе со всем царством будут переданы управлению Отца. Тогда Бог будет "все во всем"; но эти существа принадлежат ко всему; поэтому Бог будет и в них, как во всем.
  
  3.8
  
  Подобным образом должно мыслить, конечно, и об ангелах. Не должно думать, что известному ангелу случайно поручается такая или иная должность, например, Рафаилу - дело лечения и врачевания, Гавриилу - наблюдение за войнами, Михаилу - попечение о молитвах и прошениях со стороны смертных. Нужно полагать, что они удостоились этих должностей не иначе, как каждый по своим заслугам, и получили их за усердие и добродетели, оказанные ими еще прежде создания этого мира. Затем, в архангельском чине каждому назначена должность того или другого рода; иные же удостоились быть причисленным к чину ангелов и действовать под начальством того или иного архангела, или что-то же - вождя, или князя своего чина. Все это, как и сказал, установлено не случайно и безразлично, но по строжайшему и справедливейшему суду Божию, и устроено сообразно с заслугами, по суду и испытанию Самого Бога. Таким образом, одному ангелу поручена церковь эфесская, другому смирнская, один получил назначение быть ангелом Петра, другой - ангелом Павла, затем, каждому из малых, принадлежащих к церкви, дан ангел, - и эти ангелы всегда видят лице Божие, есть также ангел, ополчающийся окрест боящихся Бога. И все это совершается не случайно и не потому, что ангелы сотворены такими по природе, - это повело бы к обвинению Творца в несправедливости, - но определяется праведнейшим и нелицеприятнейшим распорядителем всего - Богом, сообразно с заслугами и добродетелями и соответственно силе и способностям каждого.
  Скажем кое-что и о тех, которые утверждают, что духовные существа различны (по природе), - дабы и нам не впасть в нелепые и нечестивые басни этих людей, выдумывающих, как между небесными существами, так и между человеческими душами различные духовные природы, созданные будто бы различными творцами. По их мнению, нелепо приписать различные природы разумных тварей одному и тому же Творцу. И действительно это нелепо. Но они неправильно объясняют причину этого различия. В самом деле, нельзя, - говорят они, - допустить, чтобы один и тот же создатель, без всякого основания, скрывающегося в заслугах, одним дал власть господства, а других подчинил господству первых, одним дать начальство, а других назначил быть подчиненными тем, которые имеют начальственную власть. Но все это, как я думаю, совершенно опровергается тем, изложенным выше, соображением, что причина различия и разнообразия во всех тварях заключается не в несправедливости Распорядителя, но в более или менее ревностных или ленивых движениях самих тварей, направленных в сторону или добродетели, или злобы. Но чтобы легче можно было узнать, что среди небесных существ дело обстоит именно так, мы приведем примеры из прошедших и настоящих деяний человеческих, дабы на основании видимого заключить о невидимом.
  Они (сторонники опровергаемого мнения), без сомнения, согласны с тем, что Павел или Петр были духовной природы. Но ведь Павел поступал против благочестия, когда гнал церковь Божию, и Петр совершил очень тяжкий грех, когда на вопрос рабы привратницы с клятвою отрекся от Христа. Каким же образом эти, - с их же точки зрения, - духовные лица впали в такие грехи? Тем более, что сами же они обыкновенно часто говорят и утверждают, что "не может древо добро плоды злы творити". Итак, если доброе дерево не может приносить худых плодов, а Петр и Павел, по их же мнению, были от корня доброго дерева, то каким образом они принесли эти плоды, самые худые? Правда, они могут ответить то, что они обыкновенно вымышляют в этом случае, а именно, что преследовал не Павел, но кто-то другой, - не знаю кто, - бывший в Павле, и отрекся не Петр, но кто-то другой в Петре. Но почему же, спрашивается, Павел, не согрешивши ни в чем, все-таки говорил: "Несмь достоин нарещися апостолом, зане гоних церковь Божию?". Почему также и Петр за чужой грех сам "плакася горько?". Этим, конечно, опровергаются все их нелепости.
  По-нашему же (мнению), нет разумной твари, которая не была бы способна как к добру, так и ко злу. Впрочем, говоря, что всякое существо может принять зло, мы этим самым не утверждаем, что всякое существо, действительно, приняло зло, т.е. сделалось злым. Можно сказать, что всякий человек может выучиться плавать на корабле, но это не будет значить, что всякий человек действительно плавает на корабле, или - всякому человеку возможно изучить грамматическое или медицинское искусство, но это не значит, что всякий человек есть уже врач или грамматик. Вот почему, если мы говорим, что всякое существо может принять зло, то это не значит, что всякое существо уже приняло зло. По нашему мнению, даже дьявол был не неспособен к добру. Но если он мог принять добро, то это еще не значит, что он в действительности пожелал его и привел к осуществлению способность (к добру). Согласно приведенным выше свидетельствам из пророков, он был некогда добрым, именно в то время, когда обращался в раю Божием среди херувимов. Но так как он при этом обладал, конечно, способностью к восприятию или добродетели, или злобы, то в силу этого он уклонился от добродетели и всем своим умом обратился ко злу. Точно также и прочие твари, ввиду того, что имеют способность к тому и к другому, (т.е. и к добру, и ко злу), благодаря свободе произволения, избегают зла и прилепляются к добру. Словом, нет ни одного существа, которое не воспринимало бы добра или зла. Исключение составляет только природа Бога, - этого источника всех благ, - и природа Христа, ибо Христос есть Премудрость, премудрость же не может принимать глупости, - Христос есть правда, а правда, конечно, никогда не примет неправды, - Он есть Слово, или разум, который, конечно, не может сделаться неразумным. Христос есть также свет, но тьма, как известно, не обнимает света.
  Подобным образом и святая природа Святого Духа не принимает осквернения, ибо она свята по природе или субстанциально. Если же какое-нибудь другое существо свято, то оно имеет эту святость чрез усвоение или вдохновение от Святого Духа, оно не по природе обладает ею, но в качестве случайного свойства, которое, как случайное, может прекратиться. Точно также всякий может иметь и праведность, но только случайную, которая может прекратиться. Можно иметь и мудрость, но также случайную. Впрочем, в нашей власти заключается и то, чтобы утвердиться в мудрости, конечно, под тем условием, если мы, при своем старании и плодотворной жизни, будем осуществлять мудрость. И если мы всегда будем поддерживать (в себе) прилежание, будем всегда участниками мудрости, то и самое участие в ней будет у нас или большим, или меньшим, смотря по достоинству жизни или по степени прилежания. Ведь благость Божия, сообразно с требованиями своего достоинства, все призывает и привлекает к тому блаженному концу, когда прекратится и отбежит всякое страдание, печаль и стон.
  Итак, предыдущее рассуждение, мне кажется, достаточно показало, что начала имеют начальство, и каждый из прочих чинов получает свою должность не безразлично и не случайно, но что они достигли степени этого достоинства своими заслугами; только мы не можем знать, или спрашивать, каковы именно те действия, за которые они удостоились войти в этот чин. Для нас при этом достаточно только знать, что Бог праведен и справедлив, так как, по мнению апостола Павла, у Бога нет лицеприятия, и что Он, напротив, все устроит по заслугам и преуспеянию каждого. Итак, должность ангелов дается не иначе, как по заслуге; власти имеют власть не иначе, как за свое преуспеяние; так называемые престолы, т.е. начальники суда и управления, выполняют это дело не иначе, как за свои заслуги; господства господствуют точно также не вопреки заслугам. Словом, все это - как бы один высший и славнейший небесный чин разумной твари, который расположен сообразно с славным разнообразием должностей. Подобным образом нужно думать, конечно, и о противных силах. Получивши место и должность начальств, или властей, или управителей тьмы мирской, или духов непотребства, или духов злобы, или нечистых демонов, - все они имеют эти должности не субстанциально и не потому, что сотворены такими; напротив, они получили все эти степени злобы за свои побуждения и те преуспеяния, которых они достигли в преступлении.
  Есть еще и иной чин разумной твари, который уже настолько предался злобе, что скорее не хочет, чем не может быть восстановленным: неистовство злодеяний у него превратилось в похоть, которой он услаждается. Третий чин разумной твари составляют существа, назначенные Богом для пополнения человеческого рода, - это души людей, которые ввиду их усовершенствования восприняты даже в вышеупомянутый чин ангельский. И действительно, некоторые из них берутся в этот чин, - это те именно, которые сделались Сынами Божиими, или Сынами воскресения, или те, которые оставили мрак и возлюбили свет, и стали Сынами Света, или те, которые преодолели всякую брань и умиротворившись, сделались Сынами мира, и Сынами Божиими, или те, которые, умертвив свои земные члены и возвысившись не только над телесной природой, но даже над превратными и скоропреходящими движениями своей души, соединились с Господом и сделались чистыми духом, дабы всегда быть одним духом с Ним и все познавать с Ним. Некогда они достигнут такого состояния, что сделаются совершенно духовными, и, просветившись в своем уме при посредстве Слова и Премудрости Божией во всякой святости, будут судить обо всем, а сами не будут судимы никем. Но думаем, ни в каком случае нельзя принять того, что утверждают некоторые в своей излишней пытливости, именно, будто души доходят до такого упадка, что, забывши о своей разумной природе и достоинстве, низвергаются даже в состояние неразумных животных или зверей, или скотов.
  В пользу этого мнения они обыкновенно приводят даже ложные доказательства из Писания. Так, указывают на то, что скот, с которым против природы палась женщина, признается преступным одинаково с женщиной; и по закону должен быть побит камнями вместе с женщиной; что бодливый бык, по закону, тоже должен быть побит камнями; что валаамова ослица заговорила, когда Бог открыл ей уста, и бессловесное подъяремное человеческим голосом обличило безумие пророка. Мы же не только не принимаем всех этих доказательств, но и самые эти мнения, противные нашей вере, отвергаем и отметаем. Впрочем, несмотря на то, что мы отвергли и отринули это превратное мнение, - в своем месте и в свое время мы, однако изложим, как нужно понимать свидетельства Писания, приведенные ими. Хотя все рассуждения, изложенные в предшествующей книге, касались вопроса о мире и его устроении, - однако теперь, мне кажется, следует сколько-нибудь повторить собственно об этом самом мире, а именно: о начале и конце его, о том, что Божественное Провидение совершает между началом и концом его, а также о том, что было прежде мира и что будет после него. Прежде всего до очевидности ясно, что мир весьма разновиден и разнообразен и состоит не только из разумных и божественных существ и из различных тел, но и из бессловесных живых существ, каковыми являются звери, животные, скоты, птицы и все (существа), живущие в водах; что потом, к составу мира относятся также различные пространства, каковы небо, и небеса, земли и воды; что к нему принадлежит также средний воздух, называемый иначе эфиром, и, кроме того, все то, что происходит или рождается из земли.
  Итак, если столь велико разнообразие мира, и при этом в самых разумных существах оказывается такое разнообразие, благодаря которому, нужно думать, существует и все остальное разнообразие и разновидность, то, спрашивается, какую причину происхождения мира нужно будет указать, особенно в том случае, если обратить внимание на тот конец, при посредстве которого, - как показано в первой книге, - все будет восстановлено в первоначальное состояние? В самом деле, коль скоро это последнее (предположение) допущено, то какую, повторяем, иную причину мы придумаем для такого разнообразия мира, как не различие и разнообразие движений и падений существ, отпадших от того первоначального единства и согласия, в каком они были сотворены Богом? Действительно, не то ли послужило причиной разнообразия мира, что существа, возмутившись и уклонившись из первоначального состояния блаженства и будучи возбуждены различными душевными движениями и желаниями, превратили единое и нераздельное добро своей природы в разнообразные духовные качества соответственно различию своего намерения?
  Но Бог, неизреченным искусством Своей Премудрости, все, что происходит в мире, обращает на общую пользу и направляет к общему преуспеянию всего (бытия); те самые твари, которые настолько удалились друг от друга вследствие разнообразия душ, Он приводит к некоторому согласию в деятельности и желаниях, чтобы они, хотя и различными движениями своих душ, но все-таки работали для полноты и совершенства единого мира, и чтобы самое разнообразие умов служило к достижению одной общей цели совершенства Единая сила связывает и содержит все разнообразие мира и из различных движений образует одно целое; иначе столь великое мировое дело распалось бы, вследствие разногласий душ. И поэтому мы думаем, что Отец всего, Бог, для блага всех Своих тварей, неизреченным разумом Своего Слова и Премудрости так управляет этими различными существами, что все отдельные духи или души, - словом, все разумные субстанции, как бы их мы ни назвали, - не принуждаются силою делать, вопреки своей свободе, то, что не согласно с их собственными побуждениями, - и у них, таким образом, не отнимается 7способность свободной воли. В противном случае, у них было бы изменено, конечно, уже самое качество их природы. При этом различные движения их воли (propositi) искусно направляются к гармонии и пользе единого мира; так, одни существа нуждаются в помощи, другие могут помогать, иные же возбуждают брани и состязания против преуспевающих, - и все это затем, чтобы в борьбе лучше обнаружилось усердие этих последних, а после победы надежнее сохранялось состояние, приобретенное ими путем затруднений и страданий.
  Итак, хотя в мире существуют различные должности, однако в нем не должно мыслить разногласия и беспорядка. Как наше тело, будучи единым, сложено из многих членов и содержится одною душою, так, думаю я, и весь мир нужно считать, как бы некоторым необъятным и огромным животным, которое содержится, как бы единою душою, силою и разумом Божиим. Я думаю, что на это именно указывает и Священное Писание, когда словами пророка говорит: "Еда небо и землю не Аз наполняю, рече Господь", а также в другом месте: "Небо престол мой, земля же подножие ног моих". То же самое конечно выразил и Спаситель, когда сказал, что не должно клясться "ни небом, яко престол есть Божий, ни землею, яко подножие есть ногама Его", - и ап. Павел, когда проповедывал афинянам, говоря, что "в Нем живем, и движемся, и есма". В каком же смысле, спрашивается, мы живем и движемся, и существуем в Нем, как не в том, что Он обнимает и содержит Своею силою весь мир? Далее, почему, согласно словам Самого Спасителя, небо - престол Божий и земля - подножие ног Его, как не потому именно, что сила Его наполняет все и на небе, и на земле, как об этом говорит, и Господь?
  Итак, на основании показанного, я думаю, всякий без труда согласится, что именно в этом смысле Отец всего, Бог, наполняет и содержит полнотою силы весь мир. Но так как предшествующее рассуждение показало, что причиною разнообразия в этом мире послужили различные движения разумных тварей и различные намерения их, то нужно рассмотреть, не предстоит ли этому миру также и конец, подобный такому началу? И действительно, не подлежит сомнению, что при конце этого мира будет великое разнообразие и различие, и это разнообразие, полагаемое нами в конце этого мира, послужит причиною и поводом новых различий в другом мире, имеющем быть после этого мира. Если же это так, то теперь, кажется, следует нам раскрыть также и учение о телесной природе, потому что разнообразие мира не может существовать без тел. Из наблюдения над самыми вещами ясно, что телесная природа принимает различные и разнообразные перемены, так что из всего она может превращаться во все; так, например, дерево превращается в огонь, огонь - в дым, дым - в воздух, а масляная жидкость в огонь. Да и пища, как людей, так и животных разве не представляет подобных же изменений? Ведь всякое питательное вещество, какое только мы принимаем, превращается в субстанцию нашего тела.
  При этом не трудно было бы изложить также и то, каким именно образом вода изменяется в землю или воздух, а воздух, в свою очередь, - в огонь или огонь - в воздух или воздух - в воду. Но в настоящем месте достаточно только напомнить обо всем этом тому, кто хочет рассуждать о природе телесной материи. Разумеем же мы здесь ту материю, которая лежит в основе тел, именно ту, из которой, с прибавлением к ней качеств, состоят тела. Качеств же - четыре: теплота, холод, сухость, влажность. Эти-то четыре качества, вложенные в ύλη, т.е. в материю, - так как сама по себе материя не имеет этих, названных выше качеств, - и образуют различные виды тел. Но хотя материя сама по себе бескачественна, как сказали мы выше, однако она никогда не существует без всякого качества. Эта материя такова и ее существует столько, что количества ее достаточно для всех тел мира, которым Бог восхотел дать бытие; она повинуется и служит Творцу для образования всяких форм и видов, так как принимает в себя качества, какие только угодно Богу придавать ей.
  
  3.9
  
  Об этой материи некоторые даже великие мужи - не знаю только почему - думали, что она не сотворена Самим Богом, Создателем всего, а составляет, по их словам, некоторую случайную природу и силу. И я удивляюсь, каким же образом эти именно люди могут ставить в вину всем, отрицающим или Бога-Творца, или Провидение об этой вселенной, именно то, что они будто бы высказывают нечестивое мнение, когда полагают, что столь великое дело мира существует помимо Творца или Промыслителя? Ведь, и сами они, признавая материю не происшедшею и совечною нерожденному Богу, впадают в подобное же нечестие. В самом деле, коль скоро с их точки зрения мы допустим, для примера, что материи не было, - как это утверждают они сами, когда говорят, что Бог ничего не мог создать, когда еще ничего не существовало, - то, значит, Бог должен был оставаться тогда праздным. Ведь Он не имел материи, из которой Он мог бы производить, - той именно материи, которая - как они думают - явилась не по Его Промыслу, а случайно. При этом им кажется, что и того, что произошло случайно, могло быть достаточно Богу для столь громадного дела, и что все, что, воспринимая разум всей Его премудрости, расположилось и устроилось в мир, (могло быть достаточно) для могущества Его силы.
  Но мне подобное мнение кажется нечестивым; оно, мне думается, присуще людям, которые совершенно отвергают в нерожденной природе силу и даже разум. И чтобы нам яснее можно было видеть суть дела, допустим хотя на малое время, что материи не было и что Бог в тот момент, когда еще ничего не было, привел в бытие то, что хотел. Что же мы будем думать? Какою Бог должен был бы сотворить тогда ту материю, которую Он произвел (по допущенному предположению) Своею силою и премудростью, чтобы существовало то, чего прежде не было: лучшею и высшею, или иного какого-нибудь рода, или низшею и худшею, или подобною и совершенно такою же, какова (материя), называемая ими не происшедшею (ingenitara)? Я думаю, всякий весьма легко поймет, что формы и виды этого мира не могла бы принять ни лучшая, ни худшая материя, но только такая, какая приняла их. Итак, разве не будет нечестием называть не происшедшим то, что, будучи сотворено Богом, оказывается, без сомнения, таким же, каково и то, что не произошло (ingenitum)?
  Но чтобы поверить этому также на основании авторитета Писания, послушай, как утверждается этот догмат в книгах Маккавейских, где мать семи мучеников убеждает одного из сыновей к перенесению мучений, она говорит: "Молю тя, чадо, да воззриши на небо и землю и вся, яже в них, и видящ уразумевши, яко от не сущих сотвори сия Бог" и в книге "Пастырь", в первой заповеди, говорится так: "Прежде всего верь, что есть один Бог, Который, все сотворил и устроил, и произвел все из небытия". Может быть, сюда же относятся и слова псалма: "Той рече, и быша, Той повеле, и создашася", ибо слова: "Той рече, и быша" указывают, кажется, на субстанцию всего существующего; слова же: "Той повеле, и создашася" указывают, по-видимому, на качества, посредством которых этой субстанции приданы разные формы. В этом пункте (учения) некоторые обыкновенно спрашивают: нельзя ли предполагать между разумными существами и телесною материей некоторый союз и близость наподобие того, как Отец рождает нерожденного Сына и изводит Святого Духа - не в том конечно смысле, будто бы (Сын и Дух) прежде не существовали, но (в том смысле), что Отец есть начало и источник Сына и Святого Духа и что в Них нельзя мыслить ничего предшествующего или последующего.
  Чтобы полнее и тщательнее исследовать этот предмет, исходным началом рассуждения они обыкновенно ставят такой вопрос: эта самая телесная природа, носящая жизнь и содержащая движения духовных и разумных существ, будет ли вечно существовать вместе с ними или же, по отделении (от них), уничтожится и погибнет? Чтобы можно было раздельнее понять это, прежде всего, кажется, нужно спросить, возможно ли разумным существам, по достижении ими высшей степени святости и блаженства, оставаться совершенно бестелесными, - и это кажется мне очень маловероятным и почти невозможным, - или же они необходимо должны быть всегда соединены с телами? Если бы кто-нибудь мог указать основание, по которому им возможно существовать совершенно без тел, тогда конечно нужно было бы сделать такое заключение, что телесная природа, сотворенная из ничего на определенную продолжительность времени, коль скоро прекратится пользование ее услугами, перестанет существовать точно так же, как она не существовала до своего сотворения.
  Если же никоим образом нельзя доказать этого, т.е. того, что какое-нибудь иное существо, кроме Отца и Сына, и Святого Духа, может жить вне тела, то последовательность и разум необходимо заставляют признать ту мысль, что первоначально (principialiter) были сотворены разумные существа, материальная же субстанция только в представлении и в мысли отделяется от них и только кажется сотворенною или прежде, или после них; на самом же деле разумные существа никогда не жили и не живут без нее (телесной природы), ибо жить бестелесною жизнью свойственно, конечно, одной только Троице. Как сказали мы выше, эта материальная субстанция мира сего имеет природу, способную ко всевозможным превращениям. Когда она привлекается к низшим существам, то образует более или менее грубые и плотные тела, и, таким образом, различает собою (все) эти видимые и разнообразные роды (существ) мира. Когда же она служит существам более совершенным и блаженным, то блистает сиянием небесных тел и украшает одеждами духовного тела либо ангелов Божиих, либо сынов воскресения. Из всех этих (тел) будет составлено разнообразное и разновидное состояние единого мира. Но если угодно полнее обсудить это, то необходимо будет еще более внимательно и тщательно, со всяким страхом Божиим и благоговением, исследовать (уже) Божественные Писания и посмотреть, не может ли сообщить чего-нибудь об этих предметах тайный и скрытый смысл (этих Писаний), нельзя ли, собравши побольше свидетельств об этом самом предмете, найти что-нибудь по данному вопросу в таинственных и прикровенных изречениях, которые Святой Дух объясняет только людям достойным.
  После этого нам остается исследовать, был ли иной мир прежде этого мира, существующего теперь; и если был, то был ли он таким же, каков нынешний мир, или несколько отличался от него, или был ниже его, - или же вовсе не было мира, но было нечто подобное тому, как мы представляем будущий всеобщий конец, когда царство будет предано Богу и Отцу? Такой же конец имел, разумеется, и тот иной мир, после которого начал существовать этот мир, но разнообразное падение разумных существ побудило Бога к созданию этого разновидного и разнообразного мира. Но чтобы яснее было, существует ли телесная материя только в течение известных периодов времени, и разрешится ли она снова в ничто подобно тому, как не существовала прежде, мы посмотрим сначала, может ли кто-нибудь жить без тела. Ведь, если кто-нибудь может жить без тела, то и все могут существовать без тела, - тем более, что и предшествующее рассуждение показало, что все направляется к одному концу. Если же все существа могут быть без тел, то без сомнения, телесная субстанция не будет существовать, когда в ней не будет никакой нужды. Но как нам понимать слова апостола в том месте, где он рассуждает о воскресении мертвых, говоря: "подобает тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в безсмертие. Егда же тленное сие облечется в нетление, и смертное сие облечется в безсмертие, тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою. Где ти, смерте, победа твоя?" Пожерто бысть, смерте, жало твое. "Жало же смерти - грех; сила же греха - закон". По-видимому, апостол выражает здесь такую мысль. Слова "тленное сие и смертное сие", сказанные как бы с особенным ударением и выражением, приложимы, конечно, ни к чему иному, как к телесной материи.
  Итак, эта материя тела, теперь тленная, облечется в нетление, когда ею начнет пользоваться душа совершенная и наставленная в догматах нетления. И не удивляйся, если совершенную душу, ради Слова Божия и Премудрости Божией, именуемую теперь нетлением, мы называем как бы одеждою тела, потому что и Сам Господь, и Творец души, Иисус Христос, называется одеждою святых, как говорит апостол: "Облещитеся Господем Иисус Христом". Следовательно, как Христос есть одеяние души, так и душа, в некотором духовном смысле, называется одеждою тела, ибо она есть украшение ее, покрывающее и облекающее мертвую природу. Итак, вот каков смысл слов: "Подобает тленному сему облещися в нетление". Апостол как бы говорит, что эта тленная природа тела необходимо должна получить одежду нетления, - душу, имеющую в себе нетление потому, конечно, что она облечена во Христа, Который есть - Премудрость и Слово Божие. Но когда это тело, которое мы будем иметь некогда более славным, станет участвовать в жизни, тогда к бессмертию его прибавится еще и нетление. В самом деле, если что-либо смертно, то оно в то же время и тленно, но не наоборот: - что-либо тленное не может быть названо в то же время и смертным. Например, камень или дерево мы называем тленными, но однако не назовем их смертными. Тело же, - ввиду того, что оно участвует в жизни, и жизнь может быть отделена и (действительно) отделяется от него, - мы, вследствие всего этого, называем смертным, согласно же иному пониманию говорим еще, что оно - тленно.
  Вот почему и святой апостол, имея в виду первоначальную телесную материю (ad generalem primam causam) вообще, - ту материю, которою душа пользуется всегда, независимо от того, с каким качеством она соединяется, с плотским ли, как это есть теперь, или с тончайшим и чистейшим, так называемым духовным качеством, как это будет впоследствии, - (апостол) с удивительным пониманием говорит: "Подобает тленному сему облещися в нетление", потом же, имея в виду в частности тело (ad specialem causam), говорит "подобает мертвенному сему облещися в бессмертие". Нетление же и бессмертие - что иное, как не премудрость, и Слово, и правда Божия, образующая, облекающая и украшающая душу. И так вот каков смысл изречения: "Тленное облечется в нетление, и смертное - в бессмертие". Впрочем, ныне, хотя бы мы достигли значительного преуспеяния, тленное сие не облекается в нетление, и смертное не облекается бессмертием, потому что мы познаем только отчасти и отчасти пророчествуем, и даже то, что, по-видимому, знаем, мы видим еще только "зерцалом в гадании". И так как это наше научение в теле продолжается, без сомнения, очень долго, именно до тех пор, пока самые наши тела, которыми мы обложены, должны, еще заслуживать нетление и бессмертие, благодаря Слову Божию, и Премудрости, и совершенной правде, то поэтому и говорится: "подобает тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертие".
  Однако те, которые допускают возможность бестелесной жизни для разумных тварей, могут представить при этом такие соображения. Если тленное сие облечется в нетление, и смертное сие облечется в бессмертие, и смерть окончательно будет поглощена, то не означает ли это, что именно должна быть истреблена материальная природа, в которой смерть могла производить некоторые действия только до тех пор, пока острота ума у находящихся в теле, по-видимому, притуплялась природою телесной материи. (По мнению этих мужей), коль скоро (существа) будут находиться вне тела, тогда они уже избегнут и тяжести подобного возмущения. Но так как они все-же не в состоянии внезапно избавиться от всякой телесной одежды, то, по их мнению, сначала они будут пребывать (immorari) в тончайших и чистейших телах, которые уже не могут быть побеждены смертью и уязвлены ее жалом. Таким образом, при постепенном упразднении телесной природы, и смерть, наконец, будто бы, поглотится и даже уничтожится окончательно, и всякое жало ее будет совершенно притуплено божественною благодатью, к (восприятию) которой сделалась способной душа, тем самым заслужившая получить нетление и бессмертие. И тогда-то, по их мнению, все, по справедливости, будут говорить: "Где ти, смерте, победа? Где ти, смерте, жало? Жало же смерти грех".
  А коль скоро все это кажется последовательным, то остается поверить также и тому, что наше состояние некогда будет бестелесным. Если же это так и если Христу должны покориться все, то и бестелесное состояние необходимо должно относить ко всем, на кого простирается покорение Христа; ибо все, покоренные Христу, в конце, будут покорены также и Богу Отцу, Которому, как сказано, предаст царство Христос, и притом, по-видимому, так, что тогда уже прекратится пользование телами. А коль скоро (пользование телом) прекращается, то и тело возвращается в ничто подобно тому, как его не было и прежде, но посмотрим, что можно возразить тем, которые утверждают это. Если телесная природа уничтожится, то, кажется, ее нужно будет снова восстановить и сотворить во второй раз. Ведь, возможно, что разумные существа, у которых никогда не отнимается способность свободного произволения, снова подвергнутся каким-нибудь возмущениям, а Бог с своей стороны попустит это с тою целью, чтобы они, сохраняя свое состояние всегда неподвижным, не забывали, что они достигли этого окончательного блаженства не своею силою, но благодатью Божиею. А за этими возмущениями, без сомнения, снова последует то различие и разнообразие тел, которым всегда украшается мир, потому что мир не может состоять иначе, как только из различия и разнообразия; но это (разнообразие) никоим образом не может осуществиться помимо телесной материи.
  
  
  
  
  3.10
  
  Что же касается тех, которые утверждают полное сходство и равенство миров между собою, то я не знаю, какими доказательствами они могут подтвердить это (предположение). Ведь если (будущий) мир во всем будет подобен (настоящему), то, значит, в том мире Адам или Ева сделают то же самое, что они уже сделали; значит, там снова будет такой же потоп, и тот же Моисей снова изведет из Египта народ в количестве почти шестисот тысяч, Иуда также предаст во второй раз Господа, Павел во второй раз будет хранить одежды тех, которые камнями побивали Стефана, - и все, случившееся в этой жизни, случится снова. Но я не думаю, чтобы можно было подтвердить это каким-либо доводом, коль скоро верно, что души управляются свободой произволения и, как свое совершенствование, так и свое падение производят силою своей воли. В самом деле, в своих действиях и желаниях души не управляются каким-либо (внешним) движением (cursu), которое снова возвращается на те же самые круги после многих веков, напротив, души (сами) направляют движение своих поступков туда, куда склоняется свобода их собственного разума (ingenii).
  To же, что говорят эти самые мужи, похоже на то, как если бы кто-нибудь стал утверждать, что если меру хлеба рассыпать по земле, то может случиться, что и во второй раз падение зерен будет то же самое и совершенно одинаковое (с падением их в первый раз), так что каждое отдельное зерно и во второй раз, высыпавшись, может лечь близ того же зерна, рядом с которым оно было некогда в первый раз, и что вся мера во второй раз может рассыпаться в таком же порядке и образовать такие же фигуры, как и в первый раз. С бесчисленными зернами меры (хлеба) это, конечно, совершенно не может случиться, хотя бы ее рассыпали непрестанно и непрерывно в течение многих веков. Точно также, по моему мнению, невозможно и то, чтобы мир был восстановлен во второй раз в том же самом порядке, с теми же самыми рождениями, смертями и действиями. Миры могут существовать только различные, со значительными переменами, так что состояние одного мира, вследствие каких-либо известных причин, бывает лучше, состояние другого мира, по иным причинам, - хуже, состояние же третьего мира, еще по иным причинам, оказывается средним. Но каково именно число и состояние (миров), - этого, признаюсь, я не знаю, и, если бы кто-нибудь мог показать, я охотно поучился бы этому.
  Впрочем, говорится, что этот мир, который и сам называется веком, служит концом многих веков. Святой апостол учит, что Христос не страдал ни в предшествующем веке, ни в том, который был прежде этого последнего, и я даже не знаю, можно ли исчислить, сколько было предшествующих веков, в которых не страдал Христос. В каких именно изречениях Павла я нашел повод к такой мысли, я сейчас укажу. Он говорит: "Ныне же единою в кончину веков, во отметание греха, жертвою Своею явися". Однажды, говорит, совершил жертву и в конце веков явился для уничтожения греха. А что и после этого века, который, говорят, сотворен в завершение других веков, будут еще иные последующие века, об этом ясно учит тот же Павел, в словах: "Да явит в вецех, грядущих презелное богатство благодати Своея, благостынею на нас (во Христе Иисусе)". Он не сказал "в грядущем веке" или "в двух грядущих веках"; поэтому я и думаю, что свидетельством этого изречения указываются многие века. Если же существует нечто большее, чем века, то таким образом века должно мыслить только в приложении к тварям, а в приложении к тому, что превосходит и превышает видимые твари (что будет, конечно, при восстановлении всего, когда вся вселенная достигнет совершенного конца), может быть, должно мыслить нечто большее, нежели век, в чем и будет (заключаться) совершение всего.
  Думать так побуждает меня авторитет Писания, которое говорит: "на век, и еще". Слово "и еще" указывает, без сомнения, на что-то большее, нежели век. Обрати внимание и на слова Спасителя: "Хощу, да идеже есмь Аз, и тии будут со Мною: да будут (в Нас) едино, якоже Мы едино есма". Не указывают ли и эти слова на что-то большее, чем век и века, - может быть, большее, чем веки веков, именно на то (состояние), когда уже не в веке будет существовать все, но во всем будет Бог? После этих посильных рассуждений о мире, кажется, не излишне рассмотреть также и то, что означает самое название мира. Это название часто встречается в Священном Писании с различным значением, потому что латинскому mundus соответствует греческое κόσμος; κόσμος же означает не только мир, но и украшение. Так в книге пророка Исайи, где обличительная речь направляется к знатным дочерям Сиона, говорится: "вместо украшения златаго, еже на главе, плешь имети будеши дел твоих ради", причем украшение здесь обозначается тем же словом, каким и мир, т.е. κόσμος. Также говорится, что на одежде первосвященника выражена мысль о целом мире (mundi ratio contineri), как это мы находим в Премудрости Соломона: "на одежди подира бе весь мир".
  Миром называется даже эта наша вселенная со своими обитателями, как говорится в Писании: "Мир весь во зле лежит". Климент, ученик апостольский, упоминает еще о тех, которых греки называли αντίχθονας, и о других частях вселенной, куда не может иметь доступа никто из нас, и откуда никто не может перейти к нам, и эти самые страны он называет мирами, когда говорит: "Океан непроходим для людей, но миры, расположенные за океаном, управляются теми же самыми распоряжениями Владыки Бога". Миром называется, и эта вселенная, состоящая из неба и земли, как говорит Павел: "Преходит образ Мира сего". Господь же и Спаситель наш, кроме этого видимого мира, указывает еще и некоторый другой мир, который трудно описать и изобразить. Он говорит: "Аз от Мира сего несмь". Будучи как бы из какого-то другого мира, Он и говорить, что "Аз от Мира сего несмь". Мы сказали, что изображение этого мира трудно для нас, - с тою целью, чтобы не подать кому-нибудь повода думать, будто мы признаем существование каких-то образов, которые греки называют ιδέας.
  Мы совершенно чужды того, чтобы признавать бестелесный мир, существующий только в воображении ума и в игре представлений, и я не понимаю, как можно утверждать, что Спаситель - из этого мира или что туда пойдут святые. Однако то к чему Спаситель призывает и убеждает стремиться верующих, несомненно, по Его изображению, славнее и блистательнее, нежели этот настоящий мир. Но будет ли тот мир, подразумеваемый Спасителем, отдельным от этого мира и удаленным от него на большое расстояние и по месту, и по качеству, и славе; или же он, хотя и будет превосходить (этот мир) славою и качеством, но, однако будет содержаться внутри пределов этого мира, - это неизвестно и, по моему мнению, еще не доступно для человеческой мысли и ума, хотя последнее предположение кажется мне более вероятным. Впрочем, Климент, говоря об океане и о мирах, расположенных за ним, называет миры во множественном числе и утверждает, что эти миры управляются одним и тем же Промыслом - Высочайшего Бога; по-видимому, в этих словах заключается зародыш той мысли, что вся вообще вселенная, состоящая из небесного, вышенебесного, земного и преисподнего, называется единым и совершенным миром, остальные же миры (если только они есть) содержатся внутри этого мира или этим миром.
  Поэтому, как известно, называют мирами сферу луны или солнца, или остальных т.н. планет в отдельности; также называют миром, в частности, высшую сферу, именуемую απλανή. Наконец, в качестве свидетельства в пользу этого утверждения ссылаются даже на книгу пророка Варуха, где ясно говорится о семи мирах, или небесах. Но выше так называемой сферы απλανή, говорят, есть еще иная сфера, которая, при своей огромной величине и невыразимой обширности, своею величественною окружностью обнимает пространства всех сфер подобно тому, как у нас небо содержит всю поднебесную; таким образом, по этому представлению, все находится внутри той сферы подобно тому, как эта наша земля находится под небом. Думают, что эта именно сфера называется в священном Писании землею благою и землею живых; она имеет свое высшее небо, на котором написываются или написаны, по слову Спасителя, имена святых; этим небом содержится и замыкается та земля, которую Спаситель в Евангелии обещает кротким и смиренным. От имени той земли, говорят, получила свое название, и эта наша земля, прежде именовавшаяся сушею, так же, как и эта твердь названа небом по имени того неба.
  Но относительно мнений этого рода мы рассуждали полнее в другом месте, когда исследовали значение слов, что в начале Бог сотворил небо и землю, так как Писание указывает, что есть иное небо и иная земля, помимо тверди, сотворенной, как сказано, по истечении двух дней, и помимо суши, впоследствии названной землею. Некоторые говорят об этом мире, что он тленен, так как сотворен; и что он, однако не разрушается, потому что крепче и сильнее тления - воля Бога, сотворившего мир и сохраняющего его от господства тления. Но они с большим правом могут думать это в приложении к тому миру, который мы назвали раньше сферой - απλανή, потому что, по воле Божией, он не подлежит тлению, так как не может даже принимать условий тления: это - мир святых и достигших высшей чистоты (ad liquidum purificatomm), а не мир нечестивых, как наш (мир). Нужно рассмотреть, не это ли разумел апостол, когда сказал: "Не смотряющим нам видимых, но невидимых: видимая бо временна, невидимая же вечна. Вемы бо, яко, аще земная наша храмина (тела) разорится, создание от Бога имамы, храмину нерукотворенну, вечну на небесех".
  В самом деле, в другом месте Писание говорит: "Узрю небеса, дела перст Твоих", и о всем невидимом Бог сказал чрез пророка: "Вся сия сотвори рука Моя", между тем вечное жилище, которое (апостол) обещает святым на небесах, он называет нерукотворенным. Этим (апостол), без сомнения, показывает, что тварь разделяется на видимую и невидимую. Не одно и то же - то, чего мы не видим, и то, что невидимо. Невидимое не только не видится, но и по природе не может быть видимо, греки называют это αδώματα, т.е. бестелесным; то же, о чем Павел сказал: "что не видится", - это по природе может быть видимо, и только еще не доступно зрению тех, кому обещано это зрение. Наметивши эти три мнения о конце всего и о высшем блаженстве, мы представляем каждому читателю тщательно и подробно обсудить, можно ли избрать или одобрить какое-нибудь из них. А эти мнения, повторяем, следующие. Или разумные существа будут вести бестелесную жизнь, после того как все будет покорено Христу и чрез Христа - Богу Отцу, когда Бог будет все и во всем. Или после покорения всего Христу и чрез Христа Богу, с Которым разумные твари, как духовные по природе, будут составлять один дух, самая телесная субстанция, соединившись с наилучшими и чистейшими духами, сообразно с качеством и заслугами их, перейдет (transmutata) в эфирное состояние и просияет, по слову апостола: "И мы изменимся".
  Или же форма видимого прейдет, всякое тление уничтожится и очистится, и все это состояние мира, с его планетными сферами, окончится и перестанет существовать, поверх же сферы, называемой απλανής, будет расположено место пребывание благочестивых и блаженных как бы на доброй земле и на земле живых, которую получат в наследие кроткие и смиренные; при этой земле будет небо, своим величественным кругом обнимающее и содержащее самую землю, - то небо, которое называется поистине и в собственном смысле небом. Это небо и земля и будут служить безопасным и вернейшим местопребыванием всех разумных существ в окончательном и совершенном состоянии их; именно одни существа заслужат обитание в той земле, после исправления и наказания, которые они перенесут за грехи, для очищения от них, и после исполнения и уплаты всего; другие же существа, бывшие покорными слову Божию и уже здесь научившиеся воспринимать премудрость Божию и повиноваться ей, удостоятся, говорят, царства неба или небес.
  И так достойнейшим образом исполнятся слова "блажени кротцыи, яко тии наследят землю", и "блажени нищий духом, яко тех есть царствие небесное", и слова псалма "вознесет тя, еже наследити землю", - ибо на эту землю, как говорится, нисходят, а на ту, вышнюю, возносятся. Таким образом, преуспеянием святых как бы открывается некоторый путь с той земли к тем небесам, так что на той земле они (святые), по-видимому, не столько пребывают (permanere) сколько находятся временно (habitare), чтобы потом, по достижении должной степени совершенства, наследовать царство небесное.
  
  
  4. Очистить заповеди Христа
  
  4.1
  
  Те, кто серьезно сегодня задумывается над процессами, происходящими в России, да и во всем мире, над перспективами духовного развития человека, не могут не видеть, какую огромную роль играют нравственные начала в жизнедеятельности людей. Ответственный выбор моральных ценностей и поступков, высокий уровень нравственных качеств человека, гуманизация его жизни - это те вопросы, которые с небывалой остротой встают сегодня перед человечеством. Мораль и нравственность из сферы отвлеченной переходят в сферу реальную, и становятся действенным фактором жизни людей. Мировоззрения людей, складывающиеся десятилетиями и столетиями, видоизменяются и уступают место базовым основам, существующим тысячелетия и даже миллионы лет, всего периода жизни человечества. Нельзя сказать, что разворачивается острая борьба идей, скорее положение в духовной сфере характеризуется упадком морально-нравственных устоев и заполнением свободного пространства пошлым и низменным, появлением целой индустрии удовлетворения низменных потребностей человека.
  Забыты заповеди Христа. Не убивай - одна из заповедей. Так еще было сказано древними. Но даже гневаться на брата своего напрасно является грехом, указывал Христос. А сейчас убийства превратились в доходный бизнес, сведения счетов, стали весомым аргументом в решении различных проблем, особенно экономических и политических. Убить человека стало делом простым, процветают заказные убийства, когда преступников не находят и не судят. Оскорбить человека уже не считается грехом и не осуждается, ругань и бранные слова вошли в обиход. А ведь человек - высшее существо на планете Земля - микрокосм - частица божества. Человек должен быть неприкасаемым, наказания за этот грех должны быть соизмеримыми с самим грехом. Кара небесная настигнет убийцу обязательно, но и здесь на земле мы должны учиться жить по небесным законам, законам космическим. Как на небе, так и на земле. Нужно учиться у природы, учиться у высших существ, учиться у космоса, а не создавать себе тяжелую жизнь. Жизнь уже и так тяжела, нужно строить новое общество. Нужно идти к новой жизни, очистившись.
  Убийства, насилие над человеком различного рода, грубость и оскорбления, гнев на брата своего напрасный, должно все это подлежать не только суду суровому и справедливому, но и осуждению общественному. Каждому поступку должна быть дана оценка общественная, по этой оценке можно будет видеть зрелость общества. Но если общество не зрело, то нужно создавать обстановку нетерпимости к таким порокам и греху. Не только явные и физические убийства должны быть наказуемы, но и неявные и психические, а таких убийств много, значительно больше физических. Психическим убийствам оценка вообще не дается, наказание за них не предусмотрено, а вред от них для общества необычайный. Особую опасность человечеству несут войны, массовое истребление людей. Это вроде бы и понимают большинство на планете, но все же международное право не создано должным образом. Нет механизма сдерживающего агрессора, пока в ходу кулачное право - право сильного, как в древнейшие времена.
  Не прелюбодействуй - следующая заповедь. Так было сказано еще древними. Христос добавил, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Что мы видим сейчас. Газеты и журналы пестрят обнаженными и полуобнаженными женщинами - это стало фактором лучшей покупной способности изданий. Публичные дома, явный и тайный разврат, сожительство наполнили всю жизнь. Самые низменные чувства человека подогреваются вполне легальными изданиями, большую лепту в разложение и растление вносят и электронные средства массовой информации. Нарушать эту заповедь стало можно, модно и даже законно, осуждения общественного нет, да и государство если не заняло такую же позицию, то самоустранилось от решения этой проблемы вообще.
  Древними сказано - не преступай клятвы. Христос же сказал - не клянитесь вообще, да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет", а что сверх этого, то от лукавого. Но люди сейчас врут постоянно, это стало вредной нормой, обыденным делом. В семье, на производстве, в повседневном общении, в быту, на бытовом уровне ложь вошла в жизнь и стала естественной для большинства людей. В закон не вошли нормы, которые даже в древние времена существовали. Клятвоотступничество каралось всегда самым строгим образом. Всегда в законе была норма, строго наказывающая за лжесвидетельство на суде. Лжесвидетельство каралось так же строго, как и убийство. Это было справедливо, ибо лжесвидетельство могло привести к казни невинного и оклеветанного человека. Сейчас осуждение невинных стало частым явлением. Одна статья в Уголовном кодексе - "Клевета" не может решить этой проблемы. Размеры вреда клеветы несоизмеримы с наказанием за это, да и доказать клевету сложно. Нарушается принцип справедливости. Клятву дают многие, губернаторы, мэры городов, главы администраций различных уровней. Но многие ли из них эту клятву соблюдают? Выборы, демократия, так плотно вошедшие в нашу жизнь, кроме положительного принесли много отрицательного. Клятвы и обещания даются, но не выполняются, спроса за это нет, ибо механизм снятия выборного лица так сложен, что практически неосуществим. Поэтому все не честные, уголовные, воровские элементы и находят убежища и защиты в выборных органах власти. А сами выборные органы власти становятся рассадниками новых нарушителей закона, морали и нравственности. Какие законы могут быть рождены от таких депутатов? Лоббирование аморальных, антиобщественных, античеловеческих законов стало нормой. Кто может поправить такое искривление? Только мораль и нравственность, возведенные в ранг высшего закона.
  "Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте с ними; ибо в этом закон и пророки. ... Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные: по плодам их узнаете", - "От Матфея", гл.7 ст.12-14. Что можно сказать еще проще? Как хочешь, чтобы поступали с тобой, так поступай и с людьми. Заповедь проста, но многими ли она выполняется. Часто советуют правильно, правильно указывают, и даже с возмущением духа, на ошибки, упущения и проблемы, но сами ни на шаг не продвигаются в этих вопросах на практике. Говорят одно, отстаивают правильно, но на деле сами не выполняют и малой доли этого. Не много стоят такие возмущения. Осуждения ближнего за глаза стали нормой быта. Осуждают так в семье, на работе в коллективе друзей. Лицемеры наполняют нашу жизнь. Много лжепророков появилось вокруг, узнать их можно по делам. Но примитивны их действия, подчерк один, в какие бы они одежды не рядились. Говорят все о скором конце света, а потом устраивают массовые убийства.
  Не кради - еще одна заповедь Христа. Воровство осуждается сейчас, но воров все же много. Садят в тюрьму за ведро, мешок украденного, но остаются без осуждения те, кто ворует вагонами, десятками и сотнями тысяч тонн, миллионами. Такова стала наша реальная жизнь. Сущность греха воровства проста - вор вызывает у человека, у которого крадет, низменные чувства к собственности, которой не существует. Самому вору уже готов ответный удар судьбы, которого он не минует. Сейчас не отрубают руку у вора, не лишают его смерти за воровство, как в древние времена. Так называемый цивилизованный суд осуждает лишь мелких воришек, закоренелые воры для него недосягаемы. Кроме того, такие виды воровства и кражи, как кража идей вообще никаким законом не регламентируется. Лжесвидетельство - тяжкий грех, никак нынче не осуждается. Ни законы и суды, ни общественное публичное мнение этот вопрос не затрагивают. Между тем оно процветает сплошь и рядом. Грех этот плотно вошел в жизнь. Одна из заповедей Христа не соблюдается.
  Почитай отца и мать - еще одна заповедь Христа. Но многие ли ее помнят. Как стали родители старенькими, как понадобилась им помощь при старости, забывают некоторые детки о почитании родителей. Родители нужны таким только тогда, когда они помогают своим детям материально. А как стали стары и немощны, так стали обузой, вот и стараются пристроить их в дома престарелых, или откупиться деньгами, пристроив сиделку. Мало осуждаются такие деятели публично, чаще всего такие дети руководители, при больших деньгах.
  Люби ближнего своего, как самого себя - еще одна заповедь Христа. Людям заповедано любить, а что мы видим в быту, на производстве, в жизни? Даже простого доброжелательства трудно встретить порой. Ругань, склоки, интриги наполняют нашу жизнь и на производстве, и в быту. Причем в быту порой это еще обстоит хуже. Что же стало с людьми через две тысячи лет, как Христос дал человечеству эти заветы? Забыты заповеди, не соблюдаются они. Пора о них вспомнить, нужно очистить нашу жизнь от скверны, наполнить ее любовью, добром и уважением друг к другу. Нужно очищение морально-нравственного климата в обществе. Ни умножение, ни сложение, а очищение требуется миру.
  Первая из всех заповедей: "...Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостью твоею", - "От Марка", гл.12 ст.29-31. Атеизм, безбожие, так усиленно вбивалось в умы людей за семьдесят лет Советской власти, что и сейчас, уже тридцать лет, как этой власти нет, а люди все еще не могут прийти к Богу. В истории человечества были лишь краткие периоды безбожия, и все эти периоды были отмечены кровавым следом и тяжелой жизнью. Как можно отделить себя от Высших Миров, от Космоса, ведь это единое целое? Нельзя противопоставлять себя единому Мирозданию. Сейчас в умах людей творится неразбериха, хаос. Большинство вроде бы и верит в Бога, но открыто стесняется это признать. Лишь отдельные упрямцы продолжают настаивать, что Бога нет. Государство отделилось от церкви, но зачем же оно отделилось от Бога? Нужно решительно и смело избавляться от безбожия - безбожие тяжкий грех. Никто не заставляет ходить в церковь, молиться можно и мысленно в любом месте. Только молиться нужно в духе, искренне. Нужно во всех детских дошкольных учреждениях, школах, вузах вводить обучение заповедей божьих. И первая заповедь будет - возлюби господа Бога твоего всем сердцем.
  Любить врагов своих и благотворить ненавидящих нас - завещал нам Христос. Но извратили заповедь эту люди. В жизни появился лозунг - ненавидеть врагов. Это неправильно, ибо Христос завещал нам любить врагов наших. Ненависть от злого, а зло может родить только зло. Только любовь и добро может одолеть зло и преобразить мир к лучшему. Но это вовсе не значит, что не надо давать отпор врагам, отпор злу. Зло активно и коварно, а коварному врагу надо уметь противопоставить смелость, решительность и мужество. Против злого врага нужны герои. Враг воспитывает в нас много полезных качеств, создавая препятствия в жизни. Но благословенны препятствия, ибо ими мы растем. Именно поэтому нужно любить врагов наших, как завещал Христос. Эту заповедь нужно понять, осознать всем сердцем и принять в жизни к действию. Почему надо благотворить ненавидящих нас? Ненависть от злого, ненавистники, сами того не понимая, привязываются к тому, кого ненавидят, и начинают невольно ему подражать. Так происходит превращение. Благотворя ненавидящих, человек несет по жизни добро, которое есть животворящее начало. Посеянное добро обязательно прорастет.
  Учил Христос и отношению к несуществующей собственности. "Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад. ... и взаймы давайте, не ожидая ничего...", - "От Луки", гл.6 ст.27-38. Нужно понять, что собственности не существует. Все, что у нас есть не наше. Нам это дается на сохранение и улучшение. Еще ни один человек ничего из собственности не забрал с собой в могилу. Поняв это, осознав значение собственности, можно будет понять и заповеди Христа в полном объеме, ибо даже через две тысячи лет они полностью не понимаются многими, даже теми, кто христианство считает своей религией.
  Христом заповедано милосердие. "Итак, будьте милосердны, как Отец ваш милосерд. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам ... ибо, какой мерой мерите, такою же отмерится и вам", - "От Луки", гл.6 ст.27-38. Так каждый человек готовит и отношение к себе. Много любителей осуждать и судить других людей, видят соринку в глазу брата своего, а бревно в своем собственном не замечают. Христос призывает нас прощать, этому надо учиться, к этому надо стремиться. Христос учит нас отдавать, ибо получает лишь отдающий. Прежде чем думать о получении, надо научиться отдавать. Закон отдачи главенствует в Космосе. Какой мерою мы мерим, такой мерою и отмеряется и нам. Закон соответствия, целесообразности и соизмеримости в действии. Во всем должна быть соблюдена соизмеримость, этой соизмеримости нужно учиться.
  Эти заповеди Христа были даны две тысячи лет назад. Но не может человечество гордиться тем, что их даже сейчас оно соблюдает. Наоборот, всюду мы видим их невыполнение и не соблюдение. Всюду непонимание необходимости соблюдения этих законов жизни человечества. Какие потрясения и катаклизмы еще нужны человечеству, какой еще Мессия нужен, чтобы человечество стало жить по законам морали и нравственности, по законам космическим? Заповеди Христа есть закон, на котором строится вся жизнь и должны рождаться остальные законы жизни - писанные и не писанные. Невыполнение этих законов неизбежно приведет и приводит к печальным следствиям. Ответственность наступит обязательно. Только те, кто по незнанию или по неразумению страдают, как слепые не могут определить, в чем причина их несчастий. Именно поэтому нужна современная трактовка законов морали и нравственности, их государственная поддержка, обучение и воспитание на этих законах, нужно просвещение в этом. Именно сейчас в России нужен Кодекс морально-нравственных норм, соблюдение которых давало бы возможность обществу жить по законам общечеловеческим, по законам совести и чести, по законам божественным.
  МОРАЛЬ (фр. morale / лат. moralis нравственный):
  1) нравственность, совокупность норм и принципов поведения людей по отношению к обществу и другим людям; одна из форм культуры;
  2) нравственный, поучительный вывод, напр. м. басни;
  3) нравоучение, поучение, напр. читать м., прописная м. (Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой).
  Мораль - это стандарты, определяющие границы хорошей и плохой жизни. Это правила, которым мы следуем, совершая тот или иной поступок. Разные люди живут по разным законам морали, в зависимости оттого, что им кажется честным и правильным. Но только те принципы, которых говорится в Библии, являются наилучшим руководством для всех людей во все времена. Бог обладает только одним законом морали, и хочет, чтобы только этому закону следовали все люди.
  НРАВСТВЕННОСТЬ, -и, ж. Внутренние, духовные качества, которыми руководствуется человек, этические нормы; правила поведения, определяемые этими качествами. Человек безупречной нравственности. || прил. нравственный, -ая, -ое. Н. кодекс человека. (Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой).
  
  4.2
  
  И так, если мораль - это совокупность норм и принципов поведения людей по отношению к обществу и другим людям, то нравственность - это внутренние духовные качества, которыми руководствуется человек, этические нормы, правила поведения, определяемые этими качествами. Но мораль в переводе с латинского означает - нравственный (moralis). Следовательно, эти внутренние духовные качества, которыми руководствуется человек, и являются определяющими в его поведении, отношении к другим людям и обществу. Это так, как, правда и то, что у каждого свой индивидуальный внутренний мир, но законы морали и нравственности одни общие - это законы Божьи, законы космические. Многообразие индивидуальностей лишь делает этот мир более красивым и привлекательным, более жизнеспособным. Такое многообразие всюду встречается в природе. От этого мир только выигрывает, а общие законы никак не могут пострадать.
  Универсальные законы Космоса гласят:
   первый закон - "Нас много, но мы едины";
   второй закон - "Взаимозависимости, взаимопроникаемости, пересекаемости";
   третий - "Безупречного соподчинения множества Единому";
   четвертый - "Как вверху, так и внизу";
   пятый - "Сохраняя, развивай";
   шестой - "Объединяя, совершенствуй";
   седьмой - "Уходя, остаться".
  Эти законы и дают объяснения многим непонятным, и, казалось бы, противоречивым понятиям. Единство Космоса в его многообразии. Но как сделать, чтобы внутренние духовные качества каждого человека стали бы едиными правилами поведения? В этом искусство. Государство, как форма объединения людей в организованное сообщество, должно определять, организовывать, контролировать и добиваться выполнения этих общих правил поведения для всех людей общества. Отсутствие таких правил, самоустранение государства от управления этими процессами неминуемо приведет к деградации, развалу и падению самого государства. И напротив четкое следование этим правилам даст государству процветание. До тех пор, пока государство остается в мире основной формой существования человечества, эти нормы должны быть государственными. Деление на моральный и аморальный поступок должно быть таким же, как и деление на белое и черное, или на доброе и злое. Только вот интерпретация этих норм сильно разница. Где судьи? А судьи кто? Как сделать так, чтобы эти нормы были общепринятыми и стали бы внутренним содержанием большинства людей общества? Что делать с теми в государстве, кто эти нормы грубо попирает? Как быть, если эти нормы не выполнятся большинством людей общества, если они не вошли в быт? Что делать, если на бытовом уровне эти нормы морально-нравственного поведения не соблюдаются? На эти и многие другие вопросы мы и должны дать ответы.
  ГОСУДАРСТВО, -а, ср. 1. Основная политическая организация общества, осуществляющая его управление, охрану его экономической и социальной структуры. Демократическое г. Власть, функции, законы государства. Бюджет государства. Во главе государства. 2. Страна, находящаяся под управлением политической организации, осуществляющей охрану её экономической и социальной структуры. Европейские, азиатские, североамериканские, южно-американские, африканские государства. (Толковый словарь С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой далее ТСОШ).
  Но государство на сегодняшний день и основная форма существования человечества, поэтому и в отношении к нему должны применяться методы не разрушительные, а созидательные, направленные на упрочение государства. К сожалению, в последнее время в России в умах преобладают больше тенденции анархического плана - во всем виновато государство, во всем виновата власть. И мало кто себе представляет, к чему приводит отсутствие власти, устранение государства от управления процессами в обществе. Были времена, когда люди сами просили дать им закон, ибо жизнь без закона становилась ужасна. Из истории государства мы знаем, что оно не всегда существовало, не всегда и будет существовать. Да мало и кто выступает против государства вообще, другое дело, какое это будет государство? Какая будет власть в государстве? Сейчас время государств демократических, таких, где органы власти избираются населением страны на определенный срок. Такие государства слабые, не устойчивые.
  В истории человечества такие периоды демократических государств были не продолжительными, это были переходные периоды, такой переходный период переживает человечество и сейчас. Но уже и сейчас все развитые демократические государства усиливают свою роль в управлении экономикой, которая и считается рыночной. Таковы объективные законы развития. Усиление роли государства в управлении экономикой вывело из кризиса развитые страны в 30-х годах XX-го столетия, такая тенденция сохраняется и сейчас. Но неимоверно великой остается роль государства в решении других проблем общества и, прежде всего политических, социальных и морально-нравственных. Все сплетается в один клубок и одно без другого не может существовать, как и должно быть в едином организме.
  Так надо создать правила - морально-нравственные нормы общества, - следуя которыми общество будет динамично развиваться, жить весело и счастливо.
  Десять заповедей Христа ортодоксальной церковью трактуются так (Библия для детей. Составил протоиерей Александр Соколов. Москва. 1990 год. Перепечатана с издания 1896 г. С. Петербург. Издание книгопродавца И.Л. Тузова. гостиный двор, 45):
  Первая заповедь - "Я Господь Бог твой, чтобы у тебя не было других богов, кроме Меня".
  Вторая заповедь - "Не делай себе кумира (изваяний из дерева и камня или отлитого из металла) ...Смотри! не молись этим изваяниям и не приноси им жертвы - не служи им".
  Третья заповедь - "Не произноси напрасно имени Божия".
  Четвертая заповедь - "Наблюдай праздничный день, чтобы свято хранить его; шесть дней трудись и делай в них всякие дела свои; а седьмой день посвяти Господу Богу твоему".
  Пятая заповедь - "Почитай отца своего и матерь свою, и хорошо тебе будет, и долго проживешь на свете".
  Шестая заповедь - "Не убивай".
  Седьмая заповедь - "Не развратничай".
  Восьмая заповедь - "Не кради".
  Девятая заповедь - "Не произноси и не принимай ложного свидетельства, или показания на ближнего твоего".
  Десятая заповедь - "Не смей и желать и жены ближнего твоего, или поля, или слуги, или служанки его, или вола, или осла, или какого-нибудь животного, словом, всего, что принадлежит ближнему твоему".
  Трудно современному человеку понять некоторые вопросы, трактуемые ортодоксальной религией, ибо много извращено, а много не правильно понято. Отсюда и отношение и ко всем заветам такое прохладное стало. А заветы нужно строго соблюдать, ибо это законы Божьи. Вот только нужно убрать наносное. Посмотрим же на каждый завет в отдельности взглядом человека XXI-го века, попробуем вникнуть и понять в чем их существо.
  Первая заповедь изложена ясно и четко в гл.12 ст.29-31 "От Марка" и уже здесь приводилась - "Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею". Нужно согласиться, что это совсем не то, что написано в детской Библии и трактуется неправильно ортодоксальной церковью. Сейчас нужно направить мысль на общность идеи религий всего мира.
  Вторая заповедь - не сотвори себе кумира, достаточно четко выражена. Она была направлена на изменение обычаев старых религий - молиться различным богам в виде изваяний. А так как изваяния часто были терафимами, причем несли энергию, как правило, отрицательную, то и обычай их превратился в ужасное зрелище с негативными последствиями. Нужно было уйти от этих обычаев. Но даже и сейчас есть люди, кто преклоняется и даже молится изваяниям. Чаще всего это представители черной, самой дикой религии, несущие зло и служащие тьме.
  Третья заповедь - не произноси напрасно имя Бога всуе, понимается правильно, но на бытовом уровне часто не соблюдается. Между тем важно строго соблюдать эту заповедь всем.
  Четвертая заповедь - "Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Господь, Бог твой. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои. А день седьмый - суббота Господу, Богу твоему. Не делай в оный никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой и раба твоя, как и ты" (Книги Ветхого Завета. Пятая книга Моисеева. Второзаконие. Гл.5 ст.12-14). Более всего недопониманий и сейчас вокруг этого завета. Как воскресенье или праздник - любой, особенно религиозный, то говорят работать нельзя. В подтверждение этого начинают рассказывать разные истории, когда кто-то работал, и с ним случались разные неприятности. Говорят грех работать в праздники. Между тем еще две тысячи лет назад сам Христос указывал на эти заблуждения. "И случилось Ему в субботу проходить засеянными полями, и ученики Его дорогою начали срывать колосья. И фарисеи сказали Ему: смотри, что они делают в субботу, чего не должно делать? Он сказал им: неужели вы никогда не читали, что сделал Давид, когда имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним? Как вошел он в дом Божий при первосвященнике Авиафаре и ел хлеб предложения. Который не должно было есть никому, кроме священников, и дал и бывшим с ним? И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы. Посему Сын Человеческий есть господин и субботы" ("От Марка" гл.2 ст.23-28).
  "В одной из синагог учил Он в субботу. Там была женщина, восемнадцати лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус, увидел ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки; и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний. Господь сказал ему в ответ: лицемер! Не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу, и не ведет ли поить? Сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз в день субботний? И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех славных делах Его" ("От Луки" гл.13 ст.10-17).
  "Случилось Ему в субботу придти в дом одного из начальников фарисейских вкусить хлеба, и они наблюдали за ним. И вот предстал пред Него человек, страждущий водяною болезнью. По сему случаю Иисус спросил законников и фарисеев: позволительно ли врачевать в субботу? Они молчали. И прикоснувшись исцелил его и отпустил. При сем сказал им: если у кого из вас осел или вол упадет в колодезь, не тотчас ли вытащит его в субботу?" ("От Луки" гл.14 ст. 1-5). Много лицемерия при трактовке и соблюдения этой заповеди. Нужно сказать всем, что позволительно работать и в воскресенье (суббота у евреев, как у нас воскресенье) и в праздничный день, если этот труд посвящать не себе а другим, на общее благо, Богу. Надо понять, что сам труд является благом, в какой бы день он не выполнялся, и сам человек должен решать делать ему что-либо или нет. Грехом является лень. Надо понять, что труд и плоды труда человеку не принадлежат, что труд не должен быть рабским, а Богу надо посвящать не только субботу или воскресенье, а каждый день. Радостный труд во благо общее принесет счастье всем, даже если он выполняется в праздничный день. Но не должно быть рабского изнурительного труда, нельзя и прерывать связи с высшими мирами, с Богом. Вот что заповедано людям.
  Пятая заповедь - почитай отца своего и матерь свою, и хорошо тебе будет, и долго проживешь на свете. Эта заповедь не требует много разъяснений, она понимается большинством и выполняется. Но далеко не все почитают своих стареньких отца и мать. Как только родители становятся немощными у некоторых сынов и дочерей, особенно богатеньких, они стараются от них избавиться. Прискорбно видеть таких нищих духом людей. Но и родители бывают разные, трудно почитать и уважать отца наркомана, опустившегося пьяницу, вора, убийцу и негодяя. Есть и такие отцы и матери. Показателен в этой связи случай с Павликом Морозовым и трактовкой его в последние годы. Этот случай в дни, когда прятали зажиточные крестьяне зерно, старались лучше уничтожить, сжечь, но не дать другим. Открыто выступил против этого сын одного из крестьян, кто хлеб не сдавал. Отца забрали и посадили, а дружки отца, подкараули мальчика и зверски убили. В дни Советской Власти Павлика Морозова почитали как героя, в школах был на всех стендах его портрет с описанием подвига.
  Но рухнула Советская Власть, изменилось отношение ко всему, что было ранее, изменилось и отношение к поступку Павлика Морозова. Причем изменилось на противоположенное. Теперь в глазах новых русских зажиточный крестьянин, прятавший и сжигавший зерно, стал лишь просто хорошим хозяином, а Павлик Морозов негодяем, так как предал отца. А дальше вроде получается, что поделом его и убили. Так можно исказить и перевернуть любой поступок.
  Надо уважать своих отца и мать, уважать старших, но надо и активно выступать против зла. Зло во все времена, при любых условиях должно получать должный отпор. И если творят зло отец или мать, а сын наберется мужества выступить против этого, то честь ему и хвала. Павлик Морозов совершил геройский поступок и пострадал за это. А в какие бы одежды не рядили этих крестьян, прячущих и укрывающих зерно, чтобы не отдать другим, как бы не обеляли убийц 13-ти летнего мальчика, поступок Павлика Морозова останется ярким символом мужества и героизма, не побоявшегося сказать правду даже про отца, открыто выступившего против зла. Родители и сами должны показывать пример детям в том, как нужно вести себя. Дети же, почитая отца своего и мать, не должны брать с них дурных примеров. Никто не может оспорить то, что детям нужно слушаться родителей, учителей, старших, что нужно беречь своих родителей, помогать им, когда они станут старенькими, и будут нуждаться в помощи, ходить за ними, если они больны. Все знают, что большой грех грубить родителям, обманывать их. Эту заповедь полезно сейчас напоминать, как никогда.
  Шестая заповедь - не убивай - не требует пояснений. Но нужно сказать, что речь идет не только и даже не столько о физическом убийстве, сколько об убийстве духовном, психическом. А таких убийств множится несчетно. Их никто не считает, не осуждает и не преследует. За них наказание никто не несет, здесь на Земле. А пора бы уже вникнуть в сущность происходящих процессов и установить соизмеримую степень ответственности. Средства массовой информации в России сплошь и рядом напичканы боевиками, фильмами ужасов и развратом. Дети теперь играют только в игры, где убивают друг друга. Это стало нормой, но это не может быть нормальным. В законодательстве государства должно быть предусмотрено суровое наказание не только за убийство человека, но и оскорбление, даже грубость по отношению к другому. Нужно создать обстановку исключительно бережную к жизни человека, его достоинству и даже настроению.
  Седьмая заповедь - не развратничай - тоже не требует особых разъяснений. Однако эта заповедь особо свободно нарушается сейчас. Этому способствует атмосфера отсутствия каких-либо морально-нравственных барьеров в обществе, ни государство, ни церковь должного влияния на это не оказывают, средства массовой информации открыто и беззастенчиво культивируют все, что может этому способствовать. Нужны четкие морально-нравственные нормы, определяющие поведение мужчин и женщин в обществе, проявлений их страстей и физиологических потребностей. Эти вопросы может регулировать только мораль.
  Восьмая заповедь - не кради - понятна всем. Но не изжито еще в человеке жажда собственности, которая у некоторых переходит в страсть наживы за чужой счет. Само воровство приносит вред тем, что вызывает у человека, который лишился какой-то вещи, чувство собственности. Это чувство еще довлеет над людьми. Но пора понять, что в этом мире ни что никому не принадлежит. Все дается на временное пользование, а человек должен лишь его совершенствовать и улучшать. Еще ни один не забрал в мир иной свою собственность. Тот, кто украл, уже себя покарал, ибо ответный удар ему уже готов. Тот, кто лишился чего-либо, должен сказать - пришла пора покупать новые вещи. Не стоит жалеть и печалиться об украденном.
  
  4.3
  
  Девятая заповедь - не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего - забыта и не выполняется. Лжесвидетельство в судах и быту стало обычным делом. Законодательство не предусматривает строго наказание за это, как было ранее. Забыта мера ответственности за ложные показания. Появились целые касты неприкасаемых, которые могут не только ложно обвинить и сфабриковать дело, но осудить и посадить невинного, и даже приговорить к смертной казне по ложным свидетельствам. Наказание за лжесвидетельство должно быть соизмеримо с причиненным вредом.
  Десятая заповедь - не желай жены ближнего твоего, и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабы его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего. И поныне есть такие соседи, что пытаются урвать клочок земли чужой, все норовят поживиться не своим. Тем они вызывают возмущение и негодование, даже гнев соседей. Делая ближнему своему плохо, вызывая у него низменные чувства, человек совершает большой грех. Это должно подлежать общественному осуждению.
  ЭТИКА, -и, ж. 1. Философское учение о морали, её развитии, принципах, нормах и роли в обществе. 2. Совокупность норм поведения (обычно применительно к какой-н. общественной группе). Парламентская э. Врачебная э. Э. учёного. || прил. эти'ческий, -ая, -ое. Этические нормы (ТСОШ). Этические нормы поведения должны относиться не только к какой-либо группе людей в государстве, но и к быть для всего государства и всего человечества.
  ЭСТЕТИКА [тэ'], -и, ж. 1. Философское учение о сущности и формах прекрасного в художественном творчестве, в природе и в жизни, об искусстве как особом виде общественной идеологии. Курс эстетики. 2. Система чьих-н. взглядов на искусство. Э. Чернышевского. 3. Красота, художественность в оформлении, организации чего-н. Э. производства. Э. быта. Э. одежды. Техническая э. (дизайн). || прил. эстети'ческий, -ая, -ое. Эстетические теории (ТСОШ). Эстетика - как наука о прекрасном - не может быть не связана с этикой, но все же нельзя их и путать. Только прекрасное может быть истиной, может быть моральным, может быть нравственным и этическим. Только этическое может быть эстетическим. Этика всегда красива и прекрасна. Не может быть истинной этики безобразной. Создавая красоту, закладывая основы прекрасного, мы тем самым закладываем и основы истинной этики.
  Убыстряется течение общественной жизни, непрерывно изменяются условия жизни и быта многих и многих миллионов людей. Динамичность жизни предъявляет повышенные требования к нравственности человека, который в самых сложных неожиданных ситуациях должен принимать справедливые решения, совершать достойные человека поступки. Остро встает вопрос морально-нравственного воспитания людей. Но прежде воспитания государство должно создать в обществе систему морально-нравственных отношений. Разнообразные производственно-экономические, бытовые, семейные, межличностные отношения, возникающие в обществе и требующие морального выбора, должны приковывать к себе пристальное внимание общественного мнения, средств массовой информации, быть предметом обсуждения в коллективах. Борьба с аморальным должна стать неотъемлемой составляющей всей жизни общества и государства. Нужно порождать у людей обостренную нетерпимость к аморальным явлениям, отравляющий нравственный климат общества, нарушающим жизнерадостное и оптимистическое восприятие окружающего. Изменяется сам человек, возрастает богатство его внутренних моральных качеств, тонких душевных восприятий. Этот процесс идет сложно, не бесконфликтно, он полон сложных нравственно-психологических исканий, отмечается проявлением ранее не известных нравственных проблем.
  Представление о том, что можно создавать все более новые материальные ценности, обеспечивая потребности людей, не продвигаясь вперед в нравственном отношении, - вредное заблуждение. Нужен комплексный подход в постановке всего дела, то есть обеспечение единства нравственного воспитания с другими видами и формами воспитания, в том числе и с трудовым. Нужно создавать здоровый морально-нравственный климат в коллективах, обеспечивая единые правила поведения, и ответственности не зависимо от уровня материального обеспечения и социального положения человека. Одинаково справедливый подход создает равенство и позволяет сохранять человеку чувство собственного достоинства, которое так необходимо в свободном обществе. Важное место должна занять работа по повышению чувства личной ответственности за порученный участок, нравственное содержание поведения человека, самосовершенствование и самовоспитание. При этот неотъемлемым требованием становится отсутствие всякого формализма, непременное единство слова и дела, умение на практике организовать и сделать. Поручается дело тому, кто может лучше сделать. Деловые качества выдвигаются на первый план, но только в комплексе с требуемым высоким морально-нравственным содержанием. Нужно гармоничное единство высоких деловых и морально-нравственных качеств, прежде всего у руководителей.
  От стран Запада к нам пришли взгляды, трактующие реальную жизненную практику и мораль как нечто противостоящие друг другу, как несоединимые противоположенности. Там реальные нравы, действительное поведение людей и требования, нормы общественной морали привыкли видеть в мучительном постоянном разрыве, несоответствии. Много существует и мрачных теорий о нравственном распаде личности, о ее жестокости, безысходном одиночестве и потери морального контракта с другими людьми. А мораль не только тесно связана с реальной жизнью, но является основной движущей силой ее. От полного утверждения в общественных отношениях морально-нравственных ценностей прямо зависит направленность и интенсивность развития человека. Надо оптимистично смотреть на перспективы нравственного совершенствования человека. Понимание процессов нравственной жизни определяет реальные оптимальные пути духовного совершенствования человек и общества в целом. Эти пути связаны с построением нового общества, общества будущего.
  Религиозные догмы утверждают, что человек не может сам, своей активной жизнью выйти из состояния греховности, показывая тем самым моральное бессилие и ущербность. Но именно религия (в лице Христа, Магомета и Будды) принесла людям заветы праведной жизни и испытывает верность людей к добру в этой земной "юдоли плача, страданий и искушений). Именно "Живая Этика" открывает сейчас путь в будущее, развенчивает религиозные догмы и заблуждения и показывает, что источник один, что мир один и что человек не может существовать отдельно от высшего мира, он органически связан со всем мирозданием и составляет часть его. Роль человека в этом мире велика, это не винтик, не безропотный наблюдатель, а активный строитель нового мира - микрокосм. Религиозный дурман не должен сковывать волю человека в борьбе за реальную справедливость и счастье. Нравственность в обществе и государстве выступает как гарант гармоничной жизни и порядка, как механизм, обуздывающий эгоистические желания и склонности отдельных ее членов. При этом закон справедливости, соответствия и соизмеримости выступают на первый план.
  Свобода, равенство, счастье всех людей и народов всегда были лозунгами в борьбе, за светлую жизнь. Идеализм и материализм, долгое время противопоставляемые друг другу, на самом деле являются одним целым, разными аспектами одного и того же. Ибо нет отдельно духа, как нет и отдельно материи, а есть одно целое духо-материя. Да и сама материя есть ни что иное, как одна из дифференциаций духа. Материя, как и дух, существовали всегда, всегда и будут существовать. Закон причино-следственных связей лежит в основе безусловного исполнения морально-нравственных норм человеком. Ибо что "посеет" он, то и "пожнет". При этом человек остается активным творцом своей жизни и истории всего человечества. Содержание морали выражает характер отношений в обществе. Как яркие ориентиры поведения, моральные ценности играют в жизни людей огромную роль, приспосабливая сознание человека, все его психическое состояние к сложившимся социальным взаимоотношениям в обществе.
  Мораль выступает как способ ориентации в мире ценностей, какая система ценностей выдвигается обществом, таков и уровень морально-нравственных отношений. Так как мораль регулирует поведение людей, она в немалой степени зависит от складывающихся государственно-административных, правовых, семейно-бытовых и прочих отношений. Мораль в обществе зависит от общественного мнения, которое во многом складывают средства массовой информации. Мораль в обществе испытывает на себе воздействие различных сфер духовной жизни. Сама мораль обладает способностью проникать в самые различные сферы общественной жизни: ее требования обнаруживают себя в экономике, политике, профессиональной деятельности, сексуально-брачных отношениях, обучении, воспитании и т.д.
  Конкретные требования и запреты, которые предъявляются к человеку в повседневной жизни, быстрее и непосредственнее влияют на изменение социальных отношений, чем нравственные идеалы и принципы. Однако нравственные идеалы и принципы более глубоко и всеобъемлюще сказываются на всей деятельности человека, определяют его направленность в мышлении, словах и поступках. Порой возникает у человека болезненное состояние раздора нравственного сознания, когда противоположенные нормы сталкиваются, вызывая конфликт в сознании и поведении человека, требуя от него противоположенных поступков. Различны пласты нравственного сознания. Человек, например, может следовать передовым нормам в общественной жизни, отношении к труду и одновременно быть отсталым в семейных взаимоотношениях.
  Следуя разнородным нравственным нормам, которые до поры мирно уживаются в человеке, в случаи их конфликта, он может полностью быть морально дезориентирован, и совершить антиобщественные поступки. Поэтому важным условием будет соблюдение каждым человеком всех требований и принципов морально-нравственных норм. В этом проявляется прямая социальная обусловленность морали. Нравственность в обществе обуславливается характером социальных отношений, поэтому в обществе с различными социальными укладами господствуют и различные системы морали. Учителя человечества, исходя из степени развития сознания, уклада жизни, психологии тех или иных народов давали основные направления их развития в виде норм, правил поведения и запретов. Это и есть нормы морали и нравственности. Но время идет, меняется жизнь, меняются условия и то, что раньше было сказано, уже нельзя применить непосредственно, появляется новое учение, которое не отменяет прежние заветы, а очищает их.
  В обществе нравственность обладает способностью либо ускорять, либо замедлять ход общественного развития. Мораль обладает повелительной особенностью, она обретает значение внутренней пружины активности человека, его социального творчества. Судьбы нравственной жизни человека не отделимы от судеб общества. Но и судьба общества неразрывно связана с судьбами отдельных людей, созидающих его своей жизнедеятельностью. Мораль объективно обусловлена, ее содержание имеет объективный социально-исторический смысл. Она же есть сфера субъективного, внутреннего побуждения человека к проведению в жизнь своих надежд, целей идеалов, творческого преобразования общества, вбирающего в качестве ориентиров эти идеалы. Здесь ценное в социальном смысле превращается в личную заинтересованность, осознаваемую как внутреннее, личное веление, как крик совести и голос долга.
  В этом и состоит тайна органической причастности морали к процессам активного совершенствования людьми отношений в обществе, самих себя, своего внутреннего психического мира. Человеколюбие должно стать в обществе азбучной истиной, непременным атрибутом морали общества в целом и каждого его отдельного представителя. Но общественная мораль и нравственный мир каждого человека этого общества - не одно и то же. Личная нравственность обуславливается множеством факторов, среди них и жизненные накопления самого человека, и психологические, индивидуальные, семейно-бытовые, социальные и другие факторы. Нравственное развитие человечества - это восходящее движение.
  Каждая морально-нравственная система включает в себя элементы общечеловеческие. Надо понимать, что задачи общесоциального прогресса выше тех или иных частных интересов отдельных групп общества. Общечеловеческое содержание нравственности включает:
  - нормы нравственности, данные Учителями человечества, основные правила всякого человеческого общежития. Это нормы необходимые для регулирования поведения людей в общественной среде. Они выражают отношения родителей и детей, старших и младших, здоровых и больных, утверждают заботу о материнстве. Это сострадание, сочувствие, поддержка слабого, великодушие, чуткость, правдивость, дружелюбие, вежливость. Эти моральные качества издревле ценились в общественной жизни. В тоже время, всегда осуждались лживость, вероломство, предательство, черствость, грубость, высокомерие, неблагодарность, зависть, чванство, малодушие. Эти простые правила нравственности составляют общий фон, в котором нуждается общение людей, без которого вообще немыслимо существование общества. Эти нормы следует сделать нерушимыми жизненными правилами как в отношениях между отдельными лицами, так и в отношениях между народами;
  - общие психологические формы морального переживания, игры страстей и чувств. Краска стыда, заливающая лицо опозоренного человека, угрызение совести, ощущение вины, раскаяния и т.п.;
  - представления о достоинстве человека независимо от социального происхождения или занимаемого положения, об исходном моральном равенстве всех людей, о необходимости гуманных взаимоотношений в обществе, ценности коллективизма и товарищества, нетерпимости к угнетению, унижению и т.п.
  Бережное отношение к простому и бесценному наследию нравственной культуры человечества, которое уходит своими корнями в глубь тысячелетий; всемерное развитие нравственно-психологических способностей личности к сопереживанию, взаимопониманию, верной самооценке и самоконтролю, к тонкости, чуткости мыслей и чувств, с помощью которых воссоздается моральный мир другого человека; благородное и гуманное содержание норм, принципов, идеалов творческого, гармоничного развития человека и справедливых социальных отношений, реализация которых составляет задачи нового переустройства мира, - таковы составные части, решающие перспективы в развитии общечеловеческого содержания нравственности, которым принадлежит будущее.
  В вихре социальных изменений испытываются на прочность все нравственные ценности, накопленные человечеством. Велика роль морального фактора как стимула общественного и личного совершенствования. Необычайные взлеты нравственного энтузиазма масс, борющихся за новое общество, контрастно оттеняются моральными падениями, вспышками эпидемий аморализма и человеконенавистничества, присущими реакционным движениям (особенно профашистским и радикально исламистским). Все это обнажает огромную важность морали в современную эпоху, показывает внутреннюю связь нравственного мира каждого человека с происходящими социальными переменами.
  Этика рассматривает мораль как внутренний фактор, мобилизующий людей на улучшение объективных условий жизни и самих себя, мира своих страстей, чувств, помыслов, мотивов, идеалов. Без духовного обновления общества немыслимо никакое построение Нового Мира. Построение же Нового Мира в свою очередь раскрывает новые горизонты, ценности и цели людей, воплощает их творческие усилия, устремления к лучшей, более справедливой, чистой и радостной жизни, к добрым гармоничным межличностным отношениям, то есть создает условия для быстрого нравственного прогресса общества и личности. Новые победы должны освещаться и защищаться нравственно. В огне преобразований сгорают отжившие формы, появляются новые. На смену разрушителям, бунтарям, которые видят в морали лишь постоянный протест и разрушение ценностей, которые отвергают всякую регулирующую роль морально-нравственных норм, приходят созидатели.
  
  4.4
  
  Мораль не может вызывать только фейерверк страстей протеста и разрушений, она несет в себе всегда семена нового, более высоконравственного развития общества и человека. Если установившийся в государстве общественный строй, пережив апогей своего развития, становится тормозом социального движения вперед, то и нравственность этого общества теряет свой прогрессивный характер, превращается в духовные оковы развития личности, извращая потребность в гуманистических межличностных отношениях. Только стремление к бесконечному творческому преобразованию, улучшению нравственной жизни, способно породить и нравственность, стимулирующую и освещающую эти преобразования, такую нравственность, которая постоянно открывает перед человеком новые горизонты его духовного совершенствования.
  Преобразование человеческих взаимоотношений, нравственное совершенствование человека должно непрестанно продолжаться, ускоряясь успехами строительства нового общества. Ибо это составляет общее условие свободного развития. Не может быть строительство нового общества без живой души, творческого начала, светлого, радостного порыва, то есть без присущего ему нравственно облагораживающего смысла. Мужество и смелость, сознание собственного достоинства, чувство свободы и справедливости, творческого труда, равенства людей и братского отношения между собой должны быть присущи человеку нового общества. Только творческий труд на построение нового мира открывает меру сил человеку, расширяет его кругозор, поднимает его способности, проясняет его ум, выковывает его волю. Человеческое благородство, стремление к саморазвитию, постоянное стремление к новому должно быть присуще человеку.
  Важнейшим нравственным принципом является принцип солидарности людей различных народностей и вероисповеданий. Он основан на общности интересов и целей и обеспечивает единство убеждений и поведения, воспитывает потребность во взаимопомощи, поддержке, вызывает ощущение братства у борцов за общее дело. Убежденность в правоте своего дела развивает такие нравственные качества, как несгибаемую волю, мужество, стойкость, самообладание, инициативность, упорство в достижении поставленной цели. Такая убежденность вызывает радостное, оптимистическое самочувствие у многих людей, рост доброжелательности, симпатии, потребности во взаимном общении. Совершая моральный выбор по внутреннему убеждению, люди добровольно берут на себя всю полноту нравственной ответственности за их результаты. При этом убежденность вызывает потребность в трезвой самооценке, самоконтроле, самовоспитании. Даже тяготы и страдания, вызываемые трудностями борьбы строительства нового мира, не воспринимаются людьми как непосильное бремя, не подламывают их, а лишь закаляют волю.
  Настроения самоотверженности и духовной раскованности, охватывающие народы хорошо знакомо из истории. Мораль не только выражает определенную ситуацию общественной жизни, но и объективные условия всех перемен. Она выступает как сила, которая материализуется в поведении народов и способна до известной степени перестраивать саму ситуацию и формировать новую, при этом, создавая такие благоприятные условия, которые не могли бы возникнуть в результате стихийного развития событий. В этом выражается творческая суть морали в переустройстве общества. Известно, что на практике разорвать порочный круг проблем нищеты, голода, разорения, обнищания людей, нужды можно лишь переломом их настроения, героической инициативой отдельных групп, альтруистической работой руководителей в этом. Героизм и самоотверженность, порыв и стойкость - это и есть мораль в действии, ее влияния на эволюционные преобразования.
  Оскудение источников нравственной жизни приводит к нравственному застою и непринятию всего нового, что несет эволюция постоянно. Непринятие нового обычно смыкается с реакционностью и образует такую систему нравственных ценностей, которая внутренне враждебна инициативе масс, пафосу свободы, идеалам справедливости. Такая система приводит к крайне реакционным режимам в государстве, так было когда к власти пришли фашисты, так происходит сейчас, где исламский фундаментализм выражается в самых диких формах, неся миру, разрушение и хаос, возникла новая угроза человечеству - международный терроризм. Фашизм пробивал себе путь моральным развращением масс, раздуванием реакционного политического активизма толпы путем манипулирования массовым сознанием. Теперь это делает международный терроризм. Целые страны и народы вовлечены в это безумие. Тратятся огромные деньги, нажитые нечестным, грязным путем, в орбиту вовлекаются целые страны и даже континенты. Вместо нравственной убежденности - фанатичное послушание, вместо сознательности - культовая взвинченность толпы, подчиняющейся манипулированию с помощью воздействия на нее иррациональные импульсы, предрассудки, иллюзии. Эта эпидемия приобретает страшные размеры. Нравственная деградация принимает характер широко распространенного явления и совершается с устрашающим ускорением.
  Нужно строить общество, в котором будут разрешены основные противоречия между личностью и коллективом, между обществом и личностью. Человек в коллективе получает условия для своего личностного развития и свободы. Нравственное совершенствование в коллективе происходит как совместная воспитательная деятельность, где каждый вносит свою лепту в формирование гуманных межличностных отношений. Это общество должно провозгласить всестороннее гармоничное развитие личности, как высшую цель. Это откроет новые возможности для нравственных взаимоотношений людей, их духовного совершенствования. Живая этика - это этика творчества, этика возвышенных моральных отношений. Она не просто выдвигает принцип любви и уважения к человеку, обеспечения его достоинства, но и реальные пути для воплощения его в действительность - через взаимную деятельность людей, через практическое изменение обстоятельств жизни.
  Гармоничное единство личного и общественного, соблюдение нравственных принципов, высокие моральные качества - бескорыстие, самоотверженность, готовность помочь и поддержать товарища, не имеют ничего общего с унизительным призрением человека к самому себе. Борьбу за идеал люди прямо связывают с представлением о счастье как полноценном творческом раскрытии всех способностей человека. Нужно утвердить совершенно новое представление о счастье, противоположенное состоянию застывшей удовлетворенности и безмятежного личного благополучия. Новая мораль выражает постоянное стремление к лучшему будущему, преодоление препятствий на пути его достижения, полное развитие творческих способностей личности в борьбе за это будущее. Жить с идеалом, жить с нравственно осмысленной высокой целью - вот заповедь новой этики.
  Нравственный смысл переустройства человеческих отношений может быть выражен словами: "Быть светлым лучом для других, самому излучать свет - вот высшее счастье для человека, какого он только может достигнуть. Тогда человек не боится ни страданий, ни боли, ни горя, ни нужды. Тогда человек перестает бояться смерти, хотя только тогда он учиться по-настоящему любить жизнь. Лишь тогда человек будет ходить по земле с открытыми глазами, и все увидит, услышит и поймет, тогда только он выйдет на свет узкой скорлупы, и будет ощущать радости и страдания всего человечества и только тогда будет действительно человеком" (Ф.Э. Дзержинский). В настоящее время невиданно возросли возможности кардинального преобразования мира, увеличилась личная моральная ответственность, расширились ее границы. Преобразования общества поднимут мораль на уровень новых требований - активного, сознательного участия каждого в строительстве новых общественных отношений, в борьбе со всем старым и враждебным, высокой бдительности, наращивания темпов экономического и научного прогресса, неустанного нравственного самоусовершенствования.
  Люди должны дойти до свободного, самостоятельного творчества нового мира, покоящегося на чисто человеческих, нравственных жизненных отношениях. Нравственное самоутверждение, рост чувства ответственности, сознания долга - взаимообусловленные явления. Всесторонне развитая, гармоническая личность как нравственный идеал этики предполагает высокое развитие ее самосознания, ее моральное самосовершенствование. Полноту жизни, простор творческому началу в жизни личности нельзя обеспечить, ориентируясь на догмы, жесткие нормы, стоящие над человеком как чужая, враждебная ему сила. Новое общество должно поставить человека в новые условия труда и быта, выдвинуть задачу самостоятельности и творчества.
  Мораль и нравственность исторически меняются, остается неизменной лишь их сущность. Эта сущность определяется основным законом - следовать путем эволюции. Геродот в свое время говорил, что каждый народ имеет свои нравы и почитает их наилучшими. Поэтому часто встает вопрос: какую нравственность считать верной? Есть ли среди различных нравов нечто общее? У разных народов проходят инициации - обряды посвящения молодых во взрослые, полноправные члены общества. При подготовке к посвящению молодые люди овладевают практическими навыками, закаляют свою волю, тренируют ум, выносливость. Молодые люди приучаются к правилам и принципам совместной жизни. Сам обряд посвящений - это определенный ритуал, где посвящаемые демонстрируют все свои лучшие качества. При посвящении они могут получить новое имя, познакомиться с тайнами, до сих пор не ведомыми. Эти инициации помогают утвердить здоровую морально-нравственную основу молодежи, приобщить их к великому делу строительства нового общества, побуждают к решению новых до сих пор еще не ведомых задач.
  Когда понятия "доброе", "прекрасное", "правильное", "истинное" слиты в едином чувственно-конкретном восприятии жизни, тогда человек начинает воспринимать нормы и принципы морали как нечто живое и осязаемое. Способность к оценкам, анализу и самоанализу позволяют ему осознать происходящее в жизни с этих позиций. А синтез дает возможность собрать воедино по крупицам из великого множества, данного природой, в единое целое картину праведной жизни, предначертанную человеку. При этом сам человек выступает активным строителем этого мира, творя прекрасное, и доходя до небывалых высот. Эти высоты уходят в бесконечность. Нескончаемость творческого развития и дает ту полноту счастья, которая издавна заповедана людям. Сказания, мифы, песни, ритуалы, искусство и культура в целом закрепляют в сознании людей обязательность и необходимость соблюдения морально-нравственных норм, ибо художественно-образное отношение к миру непосредственно содержит эстетическое и этическое.
  Важнейшее правило жизни человека - равенство. Это общее социальное установление. Равенство не знает эксплуатации и угнетения. В таком обществе все трудятся и имеют равное отношение к результатам труда. Нормы и правила такого общества исключают ссоры, конфликты и столкновения. Здесь все свои. В переходные периоды человеческое общество подтачивают самые низменные побуждения - воровство, насилие, коварство, измена. Падение нравов характерно для переходных периодов. Именно такой период сейчас переживаем мы, наша страна и человечество в целом. Ослабление моральной регуляции общества показывает, что развитие нравственности имеет прогрессивный характер. Развитие нравственности нужно считать, как единый восходящий процесс совершенствования, восходящий по спирали. В основе жизни лежит нравственное начало. Это начало и определяет прогресс.
  Государство, определяя мораль в обществе, тем самым устанавливает единые правила поведения, взаимоотношений в обществе. Какова цель этих правил, таково и общество, таково и государство. Смена общественного уклада, смена строя в государстве характеризуется и обновлением, очищением морально-нравственного климата. Как бы сбрасывается ненужная шелуха и люди возвращаются к первоначально известному. Вновь появляются лозунги: "Свобода", "Равенство", "Братство". Сами эти понятия не меняются, меняется лишь осознание их людьми. Если застой в общественной жизни, экономике, системный кризис в обществе характеризуется и упадком морально-нравственных норм, то возрождение и обновление жизни ведет к очищению моральных ценностей, повышается личное достоинство и моральная значимость каждого человека. Так эволюция по спирали вновь и вновь возвращает человеческое общество к обновленной морали, очищенной от наслоений старого застойного периода. Новые представления о ценности человека начинают распространяться на всех людей. Представление об общечеловеческом равенстве развивает и стимулирует борьбу против несправедливости.
  До сих пор труд, который вроде бы и считается добровольным, но все же по сути своей является в большинстве случаев безрадостным и принудительным, то есть насильственным. Труд, который, является залогом преуспеяния, творческий труд, который несет созидание, пока еще остается формой необходимого принуждения. Это уже не рабский труд, и не труд крепостного крестьянина, но это до сих пор труд рабочего, продающего свою рабочую силу, хотя и имеющего возможность завести свое дело. Труд надо понять широко, только творящий труд ведет к победе. Надо уметь призвать новых на постройку. Трудиться надо на объединение. Трудолюбие - это добродетель. Во все времена добродетелями считались - мудрость, мужество, храбрость, стойкость, верность Родине, воинская доблесть. Во все времена поднимались проблемы добра и зла, справедливости и несправедливости, судьбы и свободы, добродетели и порока. Осуждались такие пороки, как жажда наживы, стремление к роскоши, невежество, ложь и обман, тщеславие, разврат, злословие.
  Эпикур советовал людям: "Нечего бояться богов. Нечего бояться смерти. Можно переносить страдания. Можно достичь счастья". Сенеки говорил: "Человек для человека - вещь священная". Все люди равны перед нравственным законом. Наивысшей свободой, которой может достичь человек, есть нравственное совершенство и уравновешенность духа, наградой за добродетель - сама добродетель. Гордыня и неповиновение издревле считались большим грехом. Превращение богатства в главный стимул жизнедеятельности человека разрушает духовное предназначение человека. Государство должно принимать как моральные, так и правовые ограничения "экономических аппетитов" человека. Богатство должно соответствовать его внутреннему содержанию, ведь человек живет не для богатства. Жадность есть смертный грех. Богатство не хорошо и не плохо само по себе. Искусство приобретать деньги имеет подчиненное значение по сравнению с искусством их тратить. Для каждого человека существует своя мера богатства, она определяется его внутренним содержанием и отношением к этому богатству. Паразитический, праздный, расточительный образ жизни, независимо от сословия, с его пирами, гуляньем, развратом всегда осуждался.
  Труд ценился всегда, вот только труд надо понимать широко. Некоторые деятели до сих пор видят труд только грубый, киркой и лопатой. А все остальное блажь. Между тем творческий умственный труд нуждается в значительно больших затратах энергии. Низшие сословия в различные эпохи, в силу своей низшей развитости, могли заниматься только более грубой работой. Им был недоступен творческий труд поэта и художника, ученого и деятеля культуры. До этого уровня им еще предстояло дойти. Но и среди них встречались талантливые поэты и писатели, и даже ученые, правда, их было не так уж и много. Труд вполне можно оценивать, как средство спасения души. Но как это понять тем, кто и душу то отрицает. Отрицатели, как светогасители, служат темному. Благотворительность состоятельного сословия всегда была поощряема, важно чтобы она была искренней. Не нужно рассматривать всю историю с точки зрения угнетения одних (нехороших), другими (хорошими). В трудолюбии нужно находить свою нравственную опору, ценность своей жизнедеятельности. Но многие до сих пор не могут воспринимать изнуренный подневольный труд иначе чем проклятие и мука, все же сам труд не может не вызывать чувства удовлетворения.
  
  4.5
  
  Хозяин должен быть добрым отцом своих подданных: феодал своих крестьян; король, царь - всех своих людей в королевстве; господин - отец своих слуг; мастер - подмастерьев; учитель - учеников. И все люди - дети одного, верховного отца - Бога. Эта простая истина не многими сейчас понимается правильно. Но ведь законы Космоса гласят - низшее должно служить высшему, но не на оборот. Тот, кто пытается все повернуть наоборот, несет разрушение. Уже в феодальном Китае мораль отцов и детей была расписана до подробных мелочей. Все общественные связи там уподоблялись отношениям отца - сына, государя - подданных, старшего брата - младшего брата, мужа - жены. Сын почтителен, послушен - отец любит своих детей; государь справедлив - подданные верны; старший брат относится к младшему, как к сыну, младший к старшему - как к отцу; муж относится к жене как к слабому человеку, жена покорна и верна. Такая мораль феодального Китая воспитывала покорность и терпение. Такая мораль рассматривала покушение на жизнь, как страшное преступление.
  Идеи вольности и жизни по правде всегда витали в умах людей. Если они ложились на благодатную почву, то приносили прекрасные плоды, но если попадали на неподготовленную почву, они несли лишь разрушение и хаос. Низкое сознание людей, проповедующих свободу, но не умеющих правильно ей распорядиться, не понимающих, что всякая свобода это, прежде всего высокая ответственность, толкало людей ко злу. Борьба за свободу, во все времена ковала высокий дух, но часто результатами этой борьбы пользовались люди с корыстными и низменными целями. Те, кто приходил к власти, манипулируя понятиями морали, на деле искажали существо, и несли уже совсем другое. И все же справедливость, доброта, взаимопомощь, мудрый совет, терпение всегда будут требованиями морали независимо от времени и волн борьбы за справедливую жизнь. Наступает время, когда правящие круги настолько разлагаются в своих моральных устремлениях, что неминуемо вспыхивают бунты и революции, появляются новые робин-гуды. И опять встают вопросы о правде, свободе, равенстве, справедливости, и они несут моральный смысл.
  Современные страны Запада проповедуют мораль, где главенствует частный интерес, успех в предпринимательской деятельности, подчас своекорыстный, или эквиваленты такого успеха в других областях. Эти ценности открыто провозглашаются высшей целью и мотивом, ведущей ценностной ориентацией деятельности и всех связях между людьми. Умножение собственности, стремление к власти, влиянию, завоеванию престижа - таковы главные требования их морали. Для реализации этого человек должен обладать определенными чертами характера, волевыми качествами. Их набор представляет собой определенный круг добродетелей, обеспечивающих в целом достижение высоких результатов в предпринимательской деятельности и осуществлении личных целей. Эта мораль не может нести социальное равенство, она санкционирует отношение к другим людям как к потенциальным противникам, конкурентам. Она способствует развитию цинизма, черствости, мелочной расчетливости, фарисейства, честолюбия и тщеславия. Она допускает захватнические войны, колониальный разбой, подавление социального недовольства, политическое интриганство. В последствии она становится, и стала уже во многих странах выражением аморализма.
  Стремление к частному интересу на определенном этапе развития общества, безусловно, становится залогом общественной активности, и в конкретных исторических условиях цементирует человеческие связи, создает стимул для материального и духовного развития и всего общества, и человека. При такой морали общество строится на вещественных отношениях. И на определенном этапе развития человечества такие отношения были прогрессивны, поскольку открывали человеку возможности для более свободного развития. В согласовании интересов людей бизнеса и остального населения страны заключается одно из предназначений морали стран Запада. Отсюда и раздвоение морали, так называемый двойной стандарт. С одной стороны "добродетели" отражающие фактические нравы власти, с другой стороны парадная, официальная ее мораль. Официальная мораль в странах Запада предполагает равенство прав и возможностей каждого члена общества на деятельность, ведущую к частному успеху. На деле же взаимное использование людьми друг друга ради выгоды каждого оказывается лишь иллюзией. Равенство в отношениях получает более или менее прочное обеспечение только в пределах небольшой группы людей, и то лишь частично в силу материального неравенства и средств социального влияния. Большинство же людей в обществе не располагают сколько-нибудь твердыми гарантиями на этот счет.
  Резкое падение морали в странах Запада делает актуальным для правящих кругов необходимость манипуляции массовым сознанием. Эта манипуляция проявляется, прежде всего, в насаждении идеалов потребительства, идей и настроений, определяющих стиль жизненных отношений, в которых ведущей смысловой установкой выступает стремление к частному успеху, престижному потреблению и максимализации наслаждений. Путем рекламы, пропаганды через средства массовой информации разжигаются потребительские страсти. Естественное стремление к повышению жизненного уровня людей становится основополагающим фактором в ущерб другим более важным целям в жизни человека, подчас в ущерб морали и нравственности. В морали появляется ориентиры на наслаждения и вещепоклонничества, вытесняя все иные интересы, подчиняя этим стремлениям любые порывы и личные планы.
  Так утверждается "карнавальная версия" жизни, а "экономический человек" превращается в "человека, развлекающегося". Потребительская мораль погружает человека в болото мещанских интересов, а личность, провоцируема ею на "сладкую жизнь", не испытывает устойчивого морального равновесия. Ее постоянно терзают заботы, так как расточительство, погоня за вещами и удовольствиями ведет к росту задолженности, а всякий достигнутый уровень удовлетворенности оказывается мимолетным, постоянно отставая от быстро меняющихся стандартов потребления, навязываемых рекламой, модой. Временное моральное равновесие достигается путем снижения ответственности личности, ограничением применения моральных оценок лишь в семейной и приятельской сферах.
  Развитие нравственности идет, как и все сущее, по спирали. В процессе развития нравственности меняется представление о добре и зле, разрешив одни нравственные проблемы, люди сталкиваются с новыми проблемами, непредвиденными. Противоречивость и сложность развития нравственности нередко вызывает скептическое отношение. Между тем требования нравственности должны быть законом всех сфер жизни. Мораль заключает в себе бесценный опыт человеческих отношений, знание особого рода - ценностей и целей жизни. Нужно максимально плодотворно - как для общества, так и для самого человека - выбирать такую линию поведения, которая даже в самых противоречивых, конфликтных ситуациях соответствует гуманным, творческим принципам. С ростом познавательного содержания отмирают религиозные догматы, предрассудки, невежественный фанатизм. Объективное знание дает рост сознания. Убежденное следование нравственным нормам, сознательное отношение к их применению в каждой конкретной, неповторимой ситуации становится общим условием поведения людей. От человека уже требуется не простое выполнение своих нравственных обязанностей, а самостоятельность в постановке и осуществлении нравственных целей.
  Расширение возможностей нравственного выбора повышает моральную ответственность личности за поступки, поведение. Возрастает роль самовоспитания. Непрестанными усилиями поколений, сменявших друг друга, борьбой передовых социальных сил создавались новые, более благоприятные для нравственных взаимоотношений людей условия, формировалось новое сознание, такой нормативно-ценностный склад мышления, который все более соответствовал духовному совершенствованию личности. Каждая последующая ступень развития нравственности оказывается более высокой, ибо в ней более зрело решаются сложные человеческие проблемы, обогащается внутренний мир самого человека.
  Нормы морали должны подкрепляться силой социальных институтов и, прежде всего, государства. В истории это было уже не раз. Так в древнеиндийском государстве существовала должность министра морали. Правовое регулирование может быть только моральным. Аморальное право ведет к загниванию и разрушению. В различные периоды жизни человечества, в зависимости от уровня развития сознания и особенностей жизненного уклада Учителями человечества давалась та мораль, которая соответствовала эволюционному процессу и была единственно верным путеводителем в необъятном просторе жизненных проблем. Эта мораль и определяла право и все остальные области человеческих отношений, и сама была высшим правом. Но часто сами люди искажали существо моральных требований, и это отражалось на всех сторона их жизни.
  Чистота, возвышенность мотивов - важный элемент поведения человека. Самоотверженность, героизм, дисциплинированность всегда были высокоморальными качествами людей. Нравственные отношения в обществе - это "скелет", который скрепляет и поддерживает само общество, выступает как единая, внутренне организованная, соподчиненная связь норм поведения, как определенная система. Система нравственных отношений, утвердившихся в обществе, определяет и само общество. Нравственные отношения - это особые отношения. Они затрагивают интересы других людей, они выражают побуждения, предпочтения, вытекают из велений долга и совести. Поступок, имеющий моральное значение, отличается от простого действия тем, что в нем выражается ценностное отношение к другим людям, признание значимости их интересов, их достоинства как личностей.
  В странах Запада сложились такие отношения, при которых деньги стали социально-нравственной ценностью. Обладание деньгами стало свидетельством преуспевания в жизни и нравственной приспособленности в жизни. Обыденный моральный рассудок наделяет обладателя богатством не только социальным, но и моральным престижем. Эта иллюзия господствующего рассудка, наделяющего добродетельностью тех лиц, которые распоряжаются признанными в обществе социальными ценностями (богатством, властью и т.п.). В здоровом обществе моральный авторитет, достоинство, престиж личности определяются в зависимости от ее дел, мотивов и поступков, от его морально-деловых качеств. Реальные стремления личности, его усилия, отношения к труду, к общественному интересу, его творческая активность раскрывают действительные достоинства, степень его моральности.
  Ограничения, которыми общественное мнение охраняет мораль, могут быть самыми различными: от общего презрения до восторженного поклонения, окружения того или иного поступка ореолом славы, героизма. Ограничения должны обладать определенной степенью строгости: от однозначно-непреклонных требований до призывов, носящих характер мягких советов, пожеланий. Состояние нравственной жизни людей каждого общества характеризуется определенной системой мер и их взаимодействием с другими регуляторами поведения - правовыми, политическими, административными и т.д. Страны Запада все больше опираются на насильственные санкции права, государственных органов, направляя их на подавления творческой инициативы, идущей в разрез с устоявшимися правилами и нормами поведения, главенствующими ценностями этих стран. Но в динамично развивающемся обществе должны умело сочетаться методы принуждения и убеждения. Более того, по мере развития этого общества методы принуждения должны уступать место методам убеждения, все больше открывая гуманистическую перспективу повышения его роли, возрастание значимости самовоспитания и взаимовоспитания людей. И все это должно носить не декларативный характер, а на практике служить интересам общества.
  Моральные кодексы в обществе создают определенную моральную атмосферу, непосредственно влияющую как на поведение, так и на ориентации, предпочтения людей в межличностном общении. В странах Запада люди строят свои отношения по меркам рынка, по канонам "купли-продажи". Моральный выбор здесь порой направляется по эгоистическим расчетам, заботой о своем собственном интересе. Торгашеский смысл такой нравственности представляет во многом ее лицемерный, двуличный характер. А нравственные отношения в обществе должны выражать единство общественных и личных интересов. Всестороннее развитие личности должно стать потребностью, а коллективистские основы нравственных взаимоотношений должны создавать благоприятную основу для гуманизации всей жизнедеятельности людей. Должно происходить сближение исходных нравственных позиций людей, принадлежащих к разным группам. Морально-нравственное единство общества создаст новые стимулы для самосовершенствования личности. Система нравственных отношений, сложившаяся в том или ином обществе, обуславливает тот или иной характер сознания, проявляясь в своеобразии его функционирования, в особенностях его структуры.
  Совесть вместе с чувством долга, чести и достоинства позволяет человеку осознать свою нравственную ответственность перед самим собой, другими людьми, обществом в целом. Разнообразие ситуаций, в которых оказывается человек, не позволяет предусмотреть, как ему действовать в каждом конкретном случае, не может быть готового рецепта морального выбора. Моральным регулятором поведения во всех случаях выступает совесть. Она нравственный страж поведения личности в самых разнообразных ситуациях. Она заставляет человека быть морально последовательным. Совесть - это моральный самосуд, которому человек подчиняет свой внутренний мир. Совесть противостоит эгоизму и аморальным побуждениям. Человек, лишенный угрызения совести, неполноценен. Он не способен на прочные человеческие отношения, и превращается в существо асоциальное, а потому опасное для окружающих. Совесть, как сплав рационального осознания и чувственного переживания, наиболее остро выражает ощущение моральной удовлетворенности или неудовлетворенности. Глубокие эмоциональные переживания человека (угрызения совести) схожи с чувством стыда, моральным ощущением позора и вины перед другими людьми и собой, которые охватывают человека, совершившего нехороший поступок. Совесть - это живой механизм самооценки человека. Суд совести, ее угрызения вызывают самочувствие моральной виновности, непреодолимого несогласия с самим собой. Совесть выступает перед человеком как внутренний голос собственной моральности. Руководствуясь ею, человек судит свои поступки. Совесть - инструмент самопознания и нравственного самоконтроля человека.
  Следование долгу дисциплинирует всю нравственную жизнь человека. Долг не сводится только к элементу принуждения. В тех случаях, когда долг для человека не является внутренне необходимым, добровольным, он вступает в противоречие с велениями совести и общей ценностной ориентацией, наступает состояние душевного разлада. В долге закрепляются высшие, нравственные обязанности человека не только перед обществом, но и перед самим собой. Соподчинение этих обязанностей - важнейшая забота нравственного сознания. Долг выражает осознание высшей нравственной ответственности человека, ставшей ее внутренним достоянием. Не даром говорят о долге перед родиной, коллективом, семьей, о родительском и супружеском долге. Следует отличать от долга исполнение частных обязанностей, правил и требований. Долг и совесть - важнейшие регуляторы охраны чести и достоинства, честности человека.
  У каждого человека есть свободный выбор, и каждый человек отвечает за свой свободный выбор. Он отвечает за то, что мог бы сделать и за то, что должен был сделать. Меру ответственности определяет возможность и способность выбора, а также нравственный долг человека. Разные ситуации требуют от человека решения, соответствующего нравственной необходимости. Имея возможность поступать так или иначе, человек должен действовать определенным образом. Выбор человека и является условием разрешения ситуации. Человек несет ответственность не только за слабость воли или откровенное предательство, но и мировоззренческую незрелость. Мера ответственности человека возрастает с увеличением диапазона свободы морального выбора.
  
  4.6
  
  Представления о смысле жизни, идеале, счастье формируются у человека на протяжении длительного времени, и получают истолкование с точки зрения его духа, благодаря чему открывается возможность творческого применения моральных предписаний и оценок. Эти представления позволяют прояснить человеку свое собственное отношение к действующим моральным принципам, предписаниям и шаблонам оценок. Формируя критическое отношение к миру и себе, эти представления позволяют воспринять даже те моральные предписания и оценки, которые еще не стали массовыми, не воплотились в обычай. Одобряя их в качестве осознанной необходимости, человек в своем образе мыслей и действий предвосхищает новый этап социального развития, предстоящую смену моральных систем или их переход в новую фазу. Это может явиться предупредительным сигналом о том, что какая-то давно устоявшаяся часть моральных предписаний и оценок утрачивает свою былую целесообразность.
  Сущность человека задается его божественной природой, но в то же время его деятельность определяет и его судьбу. Сама деятельность многогранна и включает в себя мысли, слова и действия непосредственно. Человек находится в постоянном самоизменении в ходе творческой предметной и духовной деятельности по изменению мира. В служении общему благу и следует искать свое назначение и смысл жизни. Человека отличает сознательная целевая деятельность. Не следует забывать, что сам человек является частью природы, которая на него, как и он на нее оказывают непосредственное воздействие. Но роль человека в этом процессе неимоверно велика. Как микрокосм макрокосма он обладает в потенциале всеми способностями, всеми энергиями Космоса. Эти способности ему предстоит развить, научиться управлять энергиями на общее благо. На него и возложена особая ответственность за эту природу. Он один на земле обладает самосознанием и отвечает за свои мысли, слова и действия. Нужно понять свою ответственность за мысли, ибо за одно слово десять мыслей рождаются. Каждый сам ставит перед собой цели и добивается их достижения.
  Человек, являясь частью природы, властвует над ней. Он не стал еще благоразумным и рачительным распорядителем, и все еще хищнически относится к природе. Он поступает как грабитель, которого мало беспокоит тот неизбежно приближающийся момент, когда грабить и расхищать будет нечего. Он еще не возвысился до понимания специфического характера единства с природой. Но человек должен поступать не как расхититель, а как преобразователь, устроитель природы, согласовывая свои перспективные интересы с ее состоянием и законами, гармонизируя силы и части природы, чтобы не жить во враждебном природном окружении. Он может помочь природе, сделав ее всю миром человека.
  Очень много непонимания вносит ошибочное представление о божественном замысле, потустороннем мире и первородном грехе. Религиозный догмат создал видение не реального мира. Между тем, и ортодоксальная наука не ушла дальше примитивного и ошибочного представления о сотворении человека и всего живого, ибо до сих пор считается, что человек произошел от обезьяны. Пора понять, что человек, как и все живое на земле, создано Высшими Силами, Теми, кого мы называем Богом, способом, который пока не может быть понят и осознан людьми ныне живущими. Человек был создан, как известно, по образу и подобию божьему. Он частица божества, микрокосм в макрокосме. Божественное начало, которое он получил восемнадцать миллионов лет тому назад, дало ему возможность саморазвиваться, он стал обладать самосознанием. Он имеет в своем потенциале все энергии Космоса.
  Способность саморазвиваться, свободная воля, наложили на него и ответственность. По спирали развития можно как подняться, так и опуститься. Человек ответственен за свои мысли, слова и действия. Человек, как частица божества, по замыслу божьему, должен в процессе саморазвития подняться до такой ступени, когда он станет человеком, достичь ступени сверхчеловека, затем полубога и бога, чтобы слиться воедино с божественным Абсолютом. Человеку даровано место царя на Земле, царя природы - минерального, растительного и животного царства. Потусторонний мир или Тонкий Мир является составляющей частью жизни человека. В нем он живет, когда спит, на протяжении всей жизни с ним соприкасается и уходит в него, когда покидает эту бренную землю - умирает. Для человека потусторонний мир не потусторонний, а родной - в нем он проводит значительно большую продолжительность своего существования, большую в десятки раз. Давно пора вернуть человеку веру в Бога, общение с Высшими Мирами, без этого общения он слеп, глух и беспомощен. Но от этого реальный мир не обесценивается, а наполняется вполне конкретным содержанием.
  Каждый человек на этой земле имеет свое предназначение, свою цель в жизни. Надо уметь ее правильно понять и следовать предначертанным путем к этой цели. Это не всегда просто, это и постоянные испытания, и страдания, и лишения, но вместе с тем это и неимоверная радость - когда делаешь свое дело. Испытания человеку даются не для искупления первородного греха, как утверждает религиозный догмат, а для совершенствования человека, ибо весь мир на испытании. Жизнь человека имеет смысл, если он, преодолевая преграды и трудности, достигает своей цели, тем самым поднимается по спирали развития вверх, а не опускается вниз, прожигая ее бездельем, беспутством и развратом. Великомученик, страстотерпец может быть идеалом, но сейчас этого не достаточно. Ибо сейчас время действий. За идеал нужно сражаться. Страдания и мучения нужно преодолевать, но при этом действовать, а не смиренно ждать. Аскет уже не может отвечать требованиям времени. Мораль святого может служить критерием, если она направлена на созидание и борьбу за новое общество, общество будущего. Не сознание вины ведет, а уверенность в правоте своего дела, осознание своего участия в творческом труде на общее благо. Это и создает ту неописуемую радость, которую испытывает человек, когда делает свое дело.
  Каждый творческий человек знаком с минутами неописуемого восторга, эйфории, радости, когда ему хочется петь, кричать, ибо эта радость переполняет его. Такое чувство возникает у всех по-разному: когда художник закончил писать картину; скульптор творить изваяние; ученый сделал открытие; писатель завершил новую книгу. Но у всех творческих людей это ощущение одно, оно схожее - это ощущение исполненного долга - великой радости. Земное счастье - это не тяга к самоуслаждению, а великая радость сотворенного, чувство исполненного долга, радость ближнего. За радостями земными будут и радости того света, если это радости об общем благе. Здесь на земле нужны и покорность, и смирение, и готовность к всеобщей любви и дисциплина, но осознанные во имя чего все это. Нужны не абстрактные представления о смысле жизни, идеале и счастье, а осознанное понимание греховности, искупления, воздаяния, спасения.
  Человек ищет разрешения уже осознанных противоречий между гуманным идеалом и бесчеловечной действительностью, разумом и совестью, свободной сущностью человека и его несвободным существованием. Между тем идеал может быть только гуманным, если это не идеал негодяя. А действительность она разная, бесчеловечной ее делают эти негодяи, против которых добрый человек должен бороться. Человек должен уметь защищать себя, своих близких, свое правое дело, всех, кто нуждается в его защите. Это и есть служение общему благу, ибо эта борьба есть борьба добра со злом. Причем в этой борьбе нужно суметь выстоять и победить. Между разумом и совестью не должно быть противоречий, ибо совесть есть язык Тонкого Мира, где неправду говорить невозможно. Стало быть, совесть есть голос истины, а если разум засорен, то это лишь от недопонимания и неосознания человеком отдельных вопросов. Надо покопаться и постараться разобраться в сути вещей и все встанет на свое место. Что касается свободной сущности человека, то это надуманное понятие.
  Известно, что всякая свобода есть понятие относительное. Мы зависим от многих людей, множества факторов, обстоятельств, условий. Мы, в конце концов, живем не в изолированном пространстве, а в единой и цельной системе жизни, где всё и все друг от друга взаимозависимы. Поэтому говорить о свободной сущности человека, значит отделять его от всего окружающего мира, это глупо и вредно. Речь нужно вести о предоставленной человеку свободе выбора, о самосознании. В этой связи человек отличается от всех и всего живущего на земле, так как обладает свободной волей и самосознанием. Это дает ему право властвовать над всеми царствами природы, но не безнаказанно, ибо всякая свободная воля и самосознание имеет и другую сторону - ответственность за свои мысли, слова и действия. И он отвечает, за добро ему воздается добром, за плохие мысли, слова и поступки соответственно. Поэтому вряд ли можно назвать существование человека абсолютно свободным, хотя он и сам творит свою судьбу.
  В странах Запада создается видимость, будто люди выступают равноправными участниками обмена, связанными отношениями "купля-продажа", "спрос-предложение". У людей Запада сформировано мировоззрение, которое отожествляет счастье с благоприятным случаем, фортуной, везением, с обладанием богатством, властью, удобствами. Такое представление о счастье умерщвляет бесконечное разнообразие жизненных проявлений человека, сводящееся к их погоне за богатством. Труд был всегда средством формирования мира человека, источником его самоизменений, способом производства его культуры. Быстрое развитие науки и техники ведет к быстрой смене технологии, стандартов, форм потребления, разносторонними становятся информационные потоки. Для того чтобы справиться со всем этим, обществу нужна целеустремленная личность, интеллектуально, морально и физически развитая, способная самостоятельно организовывать и управлять всей своей жизнедеятельностью, готовая подчинить свою деятельность возвышенным и содержательным целям, согласованными с общественными целями, обладающая необходимыми знаниями. Общественно необходимой оказывается целостная, гармонически и всесторонне развитая личность. Новый человек будет свободным, универсальным, способным стать творцом, сознательным преобразователем мира.
  Другой крайностью в понимании законов общественного развития является установка конечной цели. Даже коммунизм не может быть конечной целью, ибо в конечности смерть. А жизнь не может остановиться, и окончание одного этапа будет началом нового - так в бесконечность. Нужно настойчиво говорить о беспрерывности жизни, что человек не умирает, а, пройдя свой земной путь, вновь рождается в Тонком Мире, чтобы потом родиться опять на земле. И так бесконечно. Говорить и спорить нужно не об одной жизни человека, а о цепочке жизней. Человечеству еще нужно выжить, а то одичание стало характерной особенностью нашего времени. Человеку нужно стать Человеком, а уж потом он должен достичь уровня сверхчеловека и полубога. Потенциальные возможности этого у него заложены, только надо их развить. Для этого и надо трудиться, стремиться, творить.
  Нужно творчество духа. Идеалом личности должен стать последовательный борец за преобразование жизни, общества, своим самоотверженным трудом приближающий построение этого высоконравственного общества. В таком обществе не будет ни войн, ни междоусобиц, а сам человек не будет болеть. Исчезнет преступность, будут изжиты основные пороки и грехи человека. Он не будет пить, курить, сквернословить, труд его будет добровольным и творческим. В основу этого общества будут положены общечеловеческие ценности. Не о таком ли обществе мечтали все поколения людей?
  Человека должно отличать творческое отношение к труду, а сам труд должен быть общественно полезным; развитое чувство ответственности и долга; целеустремленность в достижении цели; неутомимая борьба со злом; и вся его деятельность должна быть направлена на общее благо. "Не навреди!" - должно стать неотъемлемым движущим принципом деятельности каждого. "Не причини человеку страдания!" - должно быть определяющим в выборе способов и методов действий. Даже форма и та должна быть подчинена этому принципу. Развитие человека в обществе должно стать высшей целью общественных усилий. Убежденный в правоте и необходимости своих идеалов, человек видит смысл свой жизни в борьбе за торжество этих идеалов, и черпает в этом высшую удовлетворенность жизнью. Форма деятельности человека должна постепенно превращаться в свободно выбранную форму самодеятельности, становясь средством применения и беспрепятственного развития его творческих дарований. Умственная и физическая деятельность не должны существовать как обособленные сферы. Труд не должен существовать как принуждение, насилие в любой форме должно быть исключено. Потребность в творческом труде должна стать жизненной необходимостью, приносящей радость и счастье созидания. Равенство должно войти в жизнь во всех его проявлениях. Не должно быть различия в отношениях к людям. Все должны быть равны как в отношении к закону, так и в возможностях достичь высот в жизни. Пока еще существует власть денег, различия в сфере распределения, социальное неравенство людей и даже отдельных групп. Нет должного открытого контроля в различных сферах деятельности людей.
  Трудности в сфере быта, экономики и других сферах деятельности человека будут существовать всегда. Это те камешки на пути, которые лишь служат ступеньками восхождения. Благословенны препятствия - ими мы растем. Нет законченности - в законченности смерть. Сочетание общественных и личных интересов должно обеспечивать ту внутреннюю гармонию человека и то равновесие общества, которые создают необходимый ритм. Часто бывает так, что внутренняя дисгармония человека не дает ему возможности должным образом учитывать общественные интересы. Понимание их значимости и чувство долга поможет ему побороть и внутренний дискомфорт. Осознание человеком своего места в жизни, своей ответственности перед обществом, чувство долга и сила воли помогут ему жить с чистой совестью, в гармонии с самим собой и обществом в целом.
  Смысл жизни определяет не одну ее изолированную сторону, а общую направленность всех сторон в единстве, которую предписывают принципы и нормы общечеловеческой морали. Также и идеал дает образ целостного совершенствования человека, а не отдельных его качеств. Счастье - интегральная самооценка деятельности, зависящая от меры достижения в ней главных замыслов человека. Утверждения, так распространенные сейчас, что смысл жизни, идеал и счастье стоят вне компетенции науки, делают бессмысленной жизнь человека, так как сознание бесплодности идеалов обрекает его на бездеятельность, социальную пассивность, отвлекает от участия в борьбе за социальную справедливость и общее благо. Индивидуальное мировоззрение - продукт усвоения человеком самой жизни, его опыт. Каждый человек сам для себя открывает истины, овладевает ими лишь тогда, когда добыл их собственным трудом, в жизненном опыте выстрадал. Выстрадать - значит, самому произвести выбор замыслов, реализовать их, проявляя инициативу и новаторство, волевые и моральные качества, мужество и самоотверженность. Выстрадать - значит обосновать свои взгляды, не позволяющие уживаться со старыми, унаследованными от прошлого стереотипами восприятия жизни. Выстрадать - значит претворить передовые представления о смысле жизни, идеале и счастье в ценностные ориентации деятельности, умело применяя их к анализу конкретных ситуаций, то есть понять свое место в жизни во всей его конкретности. Человека должно отличать активная жизненная позиция, сознательное отношение к общественному долгу, единство слова и дела.
  Важна уверенность в правильном выборе пути. Осознание осмысленности своей жизнедеятельности, ее свободного подчинения высшему придает человеку достоинство, вселяет в него ощущение собственной значимости, позволяет ему жить с чистой совестью. Нужна критическая оценка результатов собственной деятельности, достигнутого уровня самосовершенствования. Это служит импульсом к постановке новых жизненных задач, коррекции целей, побуждает к развитию творческих сил человека, продвижению к идеалу. Критическая оценка является антиподом болезненной неудовлетворенности собой, которая характеризуется крайней неустойчивостью психики и приводит к упадку настроения, утрате целеустремленности и оптимизма.
  
  4.7
  
  Известна поговорка, что каждый кузнец своего счастья. Но многим непонятна вина ребенка родившегося больным. Гибель близкого человека может стать причиной несчастья, в нравственном отношении казалось бы безупречного. Неизлечимая болезнь может много принести страдания, а значит несчастья в понимании людей. Транспортная авария, подлый выстрел бандита и другие на первый взгляд случайности могут стать причиной несчастья. Но как же можно стоить свое счастье, если происходят в жизни подобные случаи? На долгие годы становятся несчастны родители, у которых появился на свет неполноценный ребенок. Несчастьем может оказаться неразделенная или разрушенная любовь. Но не бывает ничего случайного, случайность - это неизвестная закономерность. И сам человек, следовательно, должен пройти через выпавшее ему испытание, через страдание, ибо страдание очищает. Сам человек заслужил этого, именно поэтому на его долю выпало пройти подобное испытание, чтобы суметь показать лучшие человеческие качества и еще выше подняться в своем развитии.
  Счастье не может рассматриваться как состояние безоблачного спокойствия духа, как размеренность и безмятежность существования. Как бы человек не старался ограждать себя от беспокойства, оно все же вторгается в его жизнь. Счастье и не может быть состоянием непрерывной радости, бесконечного настроения праздничности, вечно длящегося наслаждения. Обычно счастьем считают состояние, переживаемое в момент особой радости. Но счастье не может состоять из таких состояний. В нем присутствуют и будничные стороны, оно включает и противоположенные состояния - грусти, печали, сожаления. Счастье заключается в способности преодолевать трудности, сопротивляясь неблагоприятным обстоятельствам, в готовности и умении не только вынести мелкие неприятности, справится с отрицательными эмоциями и настроениями или же отказаться от удовлетворения каких-то потребностей, но и пойти на риск, мобилизовать силы. Счастье состоит и в способности бороться с собственными слабостями, эгоизмом, податливостью неокультуренным желаниям, стремление капитулировать перед любым напором. Счастье люди находят и в борьбе. Нужно уметь быть счастливым человеком. Страдания и невзгоды сопровождают и счастливого человека. Самоориентация человека на высшие общественные ценности состоит в способности к самоотдаче, творческому горению. Такое стремление в сочетании с активной деятельностью и даст счастье.
  Нравственный человек не всегда в этой земной жизни бывает счастливым. Верность идеалу и моральным нормам может потребовать от человека жертв, побуждить его идти на риск счастьем. Самопожертвование может быть единственным способом отстаивания нравственных норм. Если страдания и даже смерть в тяжелых обстоятельствах были свободно выбраны героем, то это не означает, что он так планировал свое счастье. Хотя героический человек черпает свою моральную удовлетворенность в сознании выполненного долга, и терзался бы мучительными угрызениями совести, если бы смалодушничал в обстоятельствах, когда требовалось самопожертвование. Но надо и знать, что вне нравственного поведения нет счастья. Прочное и глубокое счастье может быть только заслуженным. Человек должен быть нравственно достойным своего счастья.
  Надо устранить моральное отчуждение, двойственность моральной регуляции, антагонизм счастья и долга, условия, которые принуждают человека стремиться только к собственному благополучию, личному успеху за счет общества и других людей. Нормы общечеловеческой морали требуют поведения, реализующего общественный интерес. Но вместе с тем они не требуют от человека (за исключением чрезвычайных ситуаций) поведения, заведомо уводящего его от счастья, препятствующего удовлетворению ее потребностей и интересов. Общечеловеческая мораль побуждает - не только нормами, но и принципами, представлениями о смысле жизни, идеале, счастье - к такому типу поведения, который обеспечивает благоприятные материальные и духовные условия для развития человека, указывает человеку на моральную сторону его жизненных целей и планов, на выбор достойных средств их достижения. Тем самым она позволяет человеку максимально полно удовлетворять его высшие социальные потребности, свободно и добровольно согласовывать идеалы, жизненные устремления с общественными идеалами, целями и потребностями, добиваться их осуществления в обстановке сотрудничества и взаимопомощи. Стремление принести людям счастье должно превратиться в глубокую личную потребность, тогда моральные обязанности будут выполняться без принуждения.
  Не все еще люди счастье и благополучие связывают с нравственной стороной их деятельности. Превратно истолковывается роль денег в обществе, кое-кто рассматривает счастье напрямую с обладанием деньгами. Ведь это позволяет располагать модными вещами, услугами и всяческим комфортом, удовлетворять свои прихоти, потакать дурным страстям. Развивается приспособленчество, карьеризм, честолюбие, интриганство, жадность, лицемерие и наглость. Но такие представления об идеале и счастье противоречат принципам и нормам общечеловеческой морали, влекут за собой отклонения от них или прямое их нарушение в практической деятельности.
  Счастье включает в себя и умение переносить страдания, не давать отдельным жизненным неудачам разрастаться. Каждое страдание очищает. Но добровольное аскетическое самоистязание уже ушло в прошлое и не может быть сейчас полезно. Самоотверженное поведение людей может быть и эгоистичным, и безнравственным. Суть определяет мотивация и цели. Безрасчетный культ гибели должен быть осужден как безнравственный, самопожертвование ради самопожертвования является таким же безумием как умышленное убийство. Страдания нужно оценивать исходя из их конкретной сути: чьи страдания, каков их источник, в чем их назначение. Есть муки темных и низменных страстей (страдания зависти или возмездия), а есть муки преодоления собственных недостатков, муки нравственного восхождения, муки творчества или оскорбленной невинности.
  Каждый человек смертен, и отношение к смерти во многом определяет и взгляды на жизнь. Пессимисты утверждают, что только осознание того, что человек рано или поздно умрет, делает его несчастным. Они определяют человеческое бытие как путь к смерти, охваченный страхом перед концом своего существования. Жизнь, говорят они, только прелюдия смерти. Такая жизненная установка толкает человека либо к безучастному существованию и полной покорности судьбе, либо полному противостоянию судьбе, презрения к жизненным ценностям, идеалам счастья. В первом случае наступает духовная смерть, как особая форма самоубийства, которая в последствии ведет и к физическому самоубийству. Во втором случае дело обстоит не лучше. Но нравственная жизнь человека не возможно без веры в Надземный мир, веры в Высшие миры. Знания того, что жизнь человека не заканчивается его физической смертью меняет и все его отношение к жизни. Стремление человека к саморазвитию, как составной части единого целого Бытия, делает его нравственно неуязвимым. Человек начинает понимать, что ему придется рано или поздно отвечать за все свои действия, слова и мысли. С исчезновением страха перед смертью исчезает и страх перед невозможностью преодолеть какие-то свои недостатки. Вместе с тем сама жизнь должна цениться как возможность неиссякаемого творчества по совершенствованию самого себя и Бытия в целом. Надо ценить жизнь как величайшее благо.
  Никто не может оспаривать, что жизнь есть величайшее благо. В этом смысле человеческий дух не может примириться со смертью. Человек хочет продления жизни. Но каким путем? Большинство людей считает, что благом будет увеличение продолжительности самой жизни. А еще лучше, если человек станет совсем бессмертным. Но будет ли благом увеличение продолжительности человеческой жизни сейчас, когда мир сотрясают распри и войны. Будет ли целесообразным продлевать жизнь подлеца и негодяя, ведь он за более длительную жизнь сделает еще больше гадостей и пакостей. Видимо, с точки зрения общего блага, будет, наоборот, целесообразным сейчас уменьшить продолжительность жизни человека, тем самым, увеличив число и частоту его воплощений на земле, чтобы процесс очищения проходил быстрее. Но пока это человечеством воспринимается тяжело.
  Надо рассматривать жизнь как цепочку, череду жизней на земле, тогда многие вопросы будут более понятны и поступки человека более осознаны. Общечеловеческая мораль диктует изменение отношения к смерти человека на Западе, и изменение отношения к жизни на человека на Востоке. Не нужно страшиться смерти, как это делают на Западе - это естественный процесс, но нельзя и недооценивать значение самой жизни на земле, как это делают на Востоке. Человек может стремиться раздвинуть пределы жизни на основе доверия к ней, жизнелюбия, восприятия ее как счастья. Счастье человека достигается в процессе развертывания сил человека, в ходе успешно протекающей и верно направленной его деятельности. Чем сильнее узы, связывающие человека с делом, которому он посвятил себя, с людьми, которые продолжают начатое дело и перед которыми он несет ответственность за свои поступки, тем меньше испытывает он страха перед естественным концом, тем меньше у него основания видеть в смерти силу, способную обессмыслить его реальную деятельность. Человек должен понимать, чтобы прожить достойно, он должен стремиться приложить максимум усилий для общего блага, для будущего.
  Жизни счастье найди в творчестве, и око обрати в пустыню. О Христе любовью ревнуя, Христу радость несу. Думайте о великом даре любви к Единому Богу и умейте развить великий дар прозрения в будущее Единство человечества. Единое спасение - устремить дух в сияние Истины. Великий дар любви живет в едином видении, данном смелым душам. Чистое искусство - достоверное сообщение лучезарного явления Духа. Через искусство имеем свет. Кто мучается земными вопросами, тот ответа о Небесном не получит. Рок может отклонить удар от вас, если вы будете помогать явлениям Христа, который отдал Себя за Истину.
  Чистая молитва доходит - у подножия Христа она расцветает серебром. Чистым синим огнем пылает зовущее Слово. И сияет Чаша Возношения. Господи, испей наши слезы и воззри на пламя нашего сердца. "Я пламенем осушу ваши слезы и вознесу храм вашего сердца". Снимите одежды очага: Владыка приходит, сокровище чаши Он претворил, и сосуд Он возвращает зажженным. Пламя, утвердись, двузначное, утвердись, двуконечное! Радости слезы - Господне вино - сияют чистым огнем. Сердце, возлей вино слез, но не засохни, сердце мое. Чем наполню чашу, Владыко! Учитель - песка зной. Учитель - пламя сердца. Учитель - волна поглощающая. Учитель - земля возрожденная. Радуйся, исполнись просветлением.
  Молись Христу, умей найти радость обращения к Творцу. Учись и открой Врата познания, и утвердись в понимании Плана Божественного. Чистую мысль ухо ловит. Ученики должны счастье узнать в Любви Христа. Берегись ядовитых вибраций, стремись в будущее и не подпади под влияние настоящего. Следуйте простым решениям, пока взойдете на гору. Мощь видений требует хороших условий среди праны. Деяния Христа протекали среди природы, долго не оставался в городе. Дух Христа веет через пустыни жизни. Подобно роднику, стремится через твердыни скал. Сверкает мириадами Млечного Пути и возносится в стебле каждого цветка.
  Светлому Храму ступени строим, скалы Христу приносим. Утверди престол, Владыка, Свой в саду нашем. Скалы велики для сада, ступени тяжки для цветов и стеблей. Он на облаке к нам подходит. На траве с нами Он сядет. Счастлив отдать Тебе, Владыка, сад мой. Не уйди, явленный Владыка! Не покинь Ты нашего сада! Звездами путь Твой украшен. Я найду по ним след Твой, За Тобою пойду, Мой Владыка! Если солнце земное сметет Твои звездные знаки, призову вихри и волны - пусть закроют солнце земное! Что в нем? - если оно смело Твои звездные знаки. Не являете страха - хороший пример являете окружающим людям. Следует светло встречать явления опыта. Мощь растет на явлениях чужой души. Дойдете до положенного, куда Христос призвал.
  Улыбайтесь. Являю радость существо Учения Христа являть, радость величию мира, радость труду проявленному, радость чистой усталости. Трудитесь. Путь открыт для труда. В ваших руках величайшие возможности. Знайте, что платы ожидать нельзя - плата не для вас. Вы, действующие, должны идти по вашему пути смело, не думая об опасности или радости завтрашнего дня. Не вкушайте яств со стола Хозяина, даже если вам Он предложит их. Берите только то, что дано во имя блага дела вашего. Плата идет, но ожидания не дают результатов. Разве Христос, распятый, думал о спасении Своей Души? Даже в малой мере старайтесь уподобиться Ему. Сострадание, сострадание, сострадание! Взываем, взываем к вам уже много раз - будьте такими. Когда сквозь лохмотья ваших случайных оболочек сверкают формы духа - не чуете ли вы мощь и радость? И не сливаются ли все существа ваши в одной радости труда духа вашего? И тогда Учитель близко от вас. И тогда ваше ухо чует шелест шагов Его.
  Какою силою утвердитесь? Как достигнете исполнения дела Учителя? Властью, Учителем данною. Надо ли говорить о власти? Когда все глупое и когда все тщеславное к власти устремляется. Но наша власть иная: Наша Власть - Жертва! Когда Соломон искал власть красоты, когда символом Суламифи был показан символ нечеловеческой правды, он все же остался царем и донес свою жертву. Когда духовный учитель Тибета Аллал-Минг стремился в горы, где впервые предстал ему Бог, он все-таки остался в долине и принял чашу. Когда шейх Россул ибн Рагим стремился передать власть сыну, он все же услышал Голос и отдал все, чтобы дойти. Когда учитель Ориген отдавал и телесное, и духовное, лишь бы научить их последнему преданию Христа, он все же сохранил тяготу Учительства.
  Когда Сергий из Радонеги уклонился от престола Митрополита, когда он стремился говорить со зверьми, он все же остался строить дома Общежитий, и он сохранил около себя учеников. Когда Акбар, названный Великим, слагал камни единения церкви, душа его стремилась под дерево мудрости, где сходило ему просветление, но он все же остался на ступенях трона. Зная, что есть подвиг, зная, что есть власть-жертва, если, утверждая завоевание, произнесете: - Господи, да минет меня чаша сия! - значит, вы уже имеете право творить, и дух ваш уже несокрушим. И глядя на молнию, вы преклоните голову, почитая Веление Бога.
  Прочтите и сосчитайте, сколько раз даже Христос удалялся в пустыню. Даже Его Дух нуждался в пране. Следите - явления каждого дня полны глубокого значения. В любви куйте утверждение вершин умения владеть собою. Учение не может уронить неразумие чужих клеветников. Жестоко лоб разобьют, но дайте время. Когда приближаемся к заповеди Христа и Будды, что нам сор порога? - устричная ракушка без содержимого. Соберите самых несчастных, самых неизвестных молодых учеников, явите им дар одарить человечество. Подайте им совет устав писать во Храме. Уже давно мир не видел собраний во Храме. И Христос подаст милость познающим. Хотим видеть Храм прекрасным и живым. И никто не изгонит идущих к Свету, ибо гибель тому. Чудеса приняты будут на скрижалях знания. Пусть каждый осиянный духом идет смело в Храм. Ибо наш путь - Земли во дворец претворение. Нет бедных. Кто не захочет принять богатство?
  Очищение религий предполагает новое, непосредственное отношение к миру духовному. Христос, Будда и ближайшие помощники не пользовались магическими формулами, но действовали и творили в полном слиянии с духом. Потому в новой эволюции прежние искусственные приемы должны быть оставлены. Причина и следствие. Механика йогизма не отвечает больше обновлению мира. Сидящий под деревом и запрещающий Учитель не отвечает надобности. Откуда берете силу и вразумление? Соединяясь с Духом Великим, признавая причину и побуждение, строим немедленное следствие. Зовем тех, которые ранее прошли великим путем личного сознания и ответственности. И наши воззвания доходят, вознесенные тысячеруко. Не надо требований, не надо ужаса, но слияние двигает громадами. Желая блага, принимаем наследие Великих Благоносителей. Оставляем сосуд духовный открытым для приятия благих пособлений. И ничто злое не коснется, ибо хотим блага, подтвержденного духом. И бережно отнесем паутину писаний в хранилище, ибо пошли к Истокам. Быть готовыми, быть отрекшимися, быть уявленными, быть ущемленными, быть радостными, быть ликующими, быть молчащими, быть приносящими и дающими и быть в жизни сей наученными Солнца светом - такими мы хотим видеть вас, такими и посылаем вас. Так дух ваш принял поручение. Не царскою державою, не подвалом алхимии, не магией высказываний, но из жизни идем и заходим к вам, Старшие Братья и Сестры, получить сохраненные Вами ковчеги, накопленные, ибо идем в простой Храм Великого Духа. И назад вернемся к вам, ибо такими хотели вы видеть нас. И груз, наложенный вами, донесем как чашу Бессмертия.
  
  4.8
  
  Видения реальны так же, как фототелефон. Можно их полагать реальнее, нежели мир физический. Вопрос лишь в том, из какого источника идут, но дух контролирует. К хорошему запросу будет хороший ответ. Люди мало изучают видения. Именно по характеру видений можно писать лучшую историю интеллекта. Изучая даже грубые памятники видений, видим какие-то периоды. Конечно, у духов чувствительных формы характерны. Когда из Христа начинали делать недосягаемого идола, наступал период видений Христа в самых жизненных формах. Он оказывается близким, входящим в жизнь. Короче сказать, на каждое общественное заблуждение является корректива. В дни унижения женщины можно проследить появление Божьей Матери. Теперь, когда надо проявить непрерывность цепи между Землею и Небесами, - единение проявлений на разных планах.
  После Августина церковь начала погружаться во тьму средневековья, и Христос оказался запертым золотой преградой. Чтоб преломить ее, Сам Христос сходил даже среди умаленных Обликов, лишь бы опять явить величие общения единства. Мудрость древности хорошо усваивала волны надобностей мира. Конечно, един путь из Единого Источника. Как самые высокие духи, так и чуткие земные аппараты знают это единение. И мир Высшей Реальности мелькает в окна пучины вихря вращения планеты, привлекшей части духа. При равновесии духа и материи в будущем можно получить глаз ясный. Но сейчас лишь осколки видны. Потому так бережно хранили древние этот натуральный телескоп. И самыми сильными телескопами были женщины. И первым условием сохранения их был покой. Не для шутки помянуты планеты за Ураном, - часто дух, пораженный космическим вихрем, не может освоиться и наблюдать, но это лишь вопрос времени и техники. Если вы чувствуете бесконечность труда, вы знаете еще одно чувство - любое время заполнено.
  И звуки, и цветы являются необходимостью для дальнейших полетов. Звуки жизни сфер и жизненная эманация цветов, поистине, входят в рецепт Амриты. Ценно, не будучи медиумом, не покидая жизни, подойти к высшим путям. Где рассудок, где боязнь, где начало предрассудков, там трудно белым цветам. Просто, просто, просто, полагая любовь, мужество и готовность. Не ко времени надуты пузыри, неуместна важность, когда Христос рыбакам ноги мыл. В простоте жизни, при сознании достоинства служения Новому Миру, любовь к достойному открывает Врата.
  Христос говорил: не в храме, но в духе будете молиться. Поистине, религиозный предрассудок - самая горшая вульгарность. Часто даже религиозные экстазы ведут за собою больше вреда, нежели пользы. Из них толпа сделала вульгарную процессию, потому важно показать жизненность Стоящих на всех ступенях лестницы. Пора сбросить бриллианты, оскверняющие святое изображение. Пора сжечь мощи, следуя завету Христа. Пора во Храм Духоразумения войти, посвящая силы, совершенствующие знание истинной мощи духа. Не в далеких лабораториях, не в кельях, но в жизни будете собирать правдивые записи, где Христос, не в складках хитона, но в красоте труда собирает ищущих свободу духа. Сколько раз святые возвращались на Землю, ибо слишком выносили на толпу свое восхищение вместо строения жизни. Лишь рассадники жизни, общежития лучших выявлений труда найдут себе помощь Учителя.
  Именно, из жизни дойти надо. Именно, не нужна общепринятая религиозность. Нужны факты сознательного общения с Обителью Света. Вот мы желаем принести пользу, идем сознательно, без магии, к практическому Источнику. В этой простоте заключается вся очередная Тайна, еще так недоступная людям, бредущим по пояс в предрассудках. Невозможно понять простоту, красоту и бесстрашие. Насколько самоуверенность в действии благословенна, настолько самомнительность губительна. Самомнительность враждебна простоте. Даже большие умы подвержены этой болезни, и в труде должны возвращаться лишний раз, пока не сотрут этой шелухи. Одно из условий мешающее - отсутствие простоты. Можно носить лапти и не быть простым. В простоте можно величайший Храм построить. Простота, красота и бесстрашие - Христос и Будда ничего иного не говорили. И благо, если дух трепещет этими заветами. Надо говорить самыми простыми словами, лишь бы приблизить падение вавилонских башен. Так и скажите: Учитель словари испепелит, если они из Христова чеканного слова сделали кучу звериных понятий. Сказано просто: "Не молитесь всяко, но в духе". Будда в мире прошел - и забыли. Христос пострадал - и забыли. Пусть теперь подымут свой меч над собою, каждый по желанию. Поройся, народ, в своих лохмотьях, белая одежда для всех готова. Обезьяний туалет сдадим в цирк - туда, куда и надутых глупцов. Лучше с дикарями, нежели в аптеке фальшивых средств, - так и скажите.
  С глубоким символом Христос указал на детей, так же просто подойдем к Вратам Великого Знания. Правда, мы складываем сложные и точные формулы, но метод нахождения лежит в духовном сознании. Именно этим сознанием находим новые пути присоединить новые сферы миров к доступному мышлению - и до предела мышления, ибо как в бездонный океан погружается сознание, захватывая новые сферы. Так велико и мощно творение Космоса. Потребность лгать заставляет жрецов старых религий толкать народ в бездну тьмы. Да, их можно, как Моисей, оставить у подошвы горы, но скрижали надо явить. Как все казалось тленным! Ученики, появляясь в последний раз на земле, испытывают чувство одиночества и оторванности. Лишь сознанием понимаем ценность земли, но ничто не заставляет оглядываться назад, если дух свой ларец уже уложил. Главное, модификация человеческого чувства радости.
  И какая может быть радость, когда сознаешь несовершенство жизни? Но когда дух касается размеров Космоса, то радость заменяется сознанием возможностей. Лучи новой жизни окутывают лучше полога от москитов, и не надо напрягать себя к земле - в этом гармония, когда работаем для земли. Для посторонних это сущая чепуха, но вы поймете, как можно ловить и растить каждую чистую земную мысль, не прикасаясь к современности. И когда от Христа и до былинки черта проведена, тогда только покрыто пространство занятий. Велико знание отсутствия смерти. Все забыли - иначе жили бы.
  Рассказ Марии Магдалины. "Вы знаете мой образ жизни, когда по ночам нас знали и днем отворачивались; также и к Христу по ночам ходили, а днем лицо отвращали. Мне подумалось: вот я самая низкая, и меня стыдятся при Солнце, но Самого Высокого Пророка также днем избегают. Так самое низкое и самое высокое одинаково избегаются. И вот решила я найти Его и днем протянуть Ему руку. Одела свой лучший химат и ожерелье из смирны и надушила волосы - так пошла, чтоб сказать народу: при свете Солнца избегаемые тобою низкое и высокое встречаются. И когда увидела Его, сидящего посреди рыбаков, только холстиной покрытого, осталась через улицу и подойти не могла. Между нами проходили люди, одинаково избегая нас. Так была решена моя жизнь, ибо Он сказал ученику, самому любимому: "Возьми щепоть пыли и отнеси этой женщине, чтобы было на что променять ее ожерелье. Воистину, в этой золе больше света, нежели в ее камнях, ибо из золы могу создать камень, но из камня - только пыль". Он не осудил меня, но лишь взвесил мои цепи, и цепи позора разлетелись пылью. Просто решал Он, никогда не затрудняясь послать самый простой предмет, решавший всю жизнь. До этих посылок Он дотрагивался, как бы одухотворяя их. Путь Его был пуст, ибо народ, получив от Него дар, поспешно разбегался. И желал Он возложить руки, и пусто было. Фурии срама неслись за Ним и притворно махали ветвями, когда Он уже был осужден. Цена разбойника явилась достойной толпы. Разбил цепи воистину, ибо дал знание, не приняв мзды". Тускло горит связь Христа с Буддою в понимании людском.
  Матерь Мира является символом женского Начала в новых эпохах, и мужское Начало добровольно отдает сокровище Мира женскому Началу. Если амазонки являлись символом силы женского Начала, то теперь необходимо показать духовную совершенную сторону женщины. Именем Христа совершались великие преступления, потому ныне Христос облекается в иные одежды. Надо очистить все приукрашенное. Не говоря о легко украшенных сочинениях, но даже по томам Оригена скакали поправки. Потому пора изменить положение мира. Пружины раньше срока не могут действовать, ускорить значит пилить струны. Можно построить город, можно дать лучшее знание, но труднее всего отмыть истинное изображение Христа. Мыслите, как отереть тело Христа. Собирая крохи народного Спаса и обращая хитон в рабочий плат, можно найти озарение. Руками человеческими должен сложиться Храм.
  Звезда Аллагабада указала путь, и так Учитель посетил Сарнат и Гайю. Везде нашел поношение религий. На обратном пути, в полнолуние, произошло памятное изречение Христа. Во время ночного перехода проводник потерял путь. Учитель нашел, после поисков, Христа, сидящего на песчаном холме и смотрящего на пески, залитые луною. Учитель сказал - мы потеряли путь, надо дождаться звездного положения. "Россул Мория, что Нам путь, когда вся земля ждет Нас?" Взяв бамбуковую трость, Он очертил квадрат вокруг отпечатка Его следа, прибавив: "Истинно Говорю - ногою человеческою". Потом, отпечатав ладонь, также заключил ее в квадрат. - "Истинно Говорю - рукою человеческою". Между квадратами Он начертил подобие колонны и покрыл как бы полусферой. Он говорил: "О, как Аум проникает в сознание человеческое! Вот, Я сделал пестик и над ним дугу, и заложил основание на четыре стороны. Когда ногами человеческими и руками человеческими будет построен Храм, где процветет заложенный Мною пестик, пусть Моим путем пройдут строители. Почему ждем пути, когда он перед Нами?" - и, встав, тростью смешал начертанное. "Когда Имя Христа произнесено будет, тогда выступит начертание. Запомнив Мое созвездие, квадрат и девять звезд засияют над Храмом. Знаки ступни и руки будут начертаны над камнем краеугольным". - Так это Сам сказал накануне новолуния. Жар пустыни был велик. Звезда Утра - знак Великой эпохи, которая первым лучом блеснет из Учения Христа, ибо Кому же возвеличить Матерь Мира, как не Христу, ибо Христос был унижен миром. Дайте Нам дугу Свода, куда войти!
  Радость есть особая мудрость - так сказал Христос. Ничто не собирает эссенцию праны равно растениям. Даже пранаяма может быть заменена общением с растениями. И годно понять, как пристально надо углублять взор в строение растений. Поры растений расширяются не только новыми листьями и цветами, но и удалением омертвелых частей. Закон питания Земли посредством щупальцев растений дает возможность черпать из этого резервуара через обоняние и зрение ценное качество жизнеспособности, так называемое натуровалорис, получаемое при сознательном устремлении. Как ценны живые растения, не потерявшие жизнеспособности; так же могут быть полезны препараты, сушенные на солнце. Но следует избегать стадии разложения, ибо разложение одинаково во всем и привлекает наиболее несовершенных духов. Потому нужно следить за состоянием срезанных цветов. Запах разложения надо почуять - не внешность, но запах являет признак. Когда не время цветам, полезно иметь маленькие хвойные деревья; как машина электрическая, они накопляют жизнеспособность - опережают правильность дыхания. И вместо ритуальных дыханий можно получить самый конденсированный запас праны. Конечно, то же условие покоя усиливает действие. Живое понимание мощи природы пошлет без магии освежение возможностей.
  Можно видеть продвижение сужденных событий и появление тихих фигур, как бы проходящих вне жизни, хотя оценивают их по подвигу. Но жизнь их протекает среди какого-то ухода и подвига, являющегося, как искра во тьме. Последующие и ранние события протекают совершенно незаметно. Престол или келья монастыря и угол сапожника не имеют значения, накопленная ранее аура сопровождает этот последний путь. Конечно, она растет и как бы покрывает небывалую чувствительность, но качество ее уже не меняется, и с ранних лет можно отличать этих своеобычных детей, несущих свой мир проявления духа. Очень редко, почти никогда они не ограничиваются одной специальностью. Именно отсутствие специальности характерно, руки как бы протянуты к Чаше. Пересматривая прошлые жизни, можно видеть представителя религии, царств, науки, художества и механики, ждущим и собравшимся в путь и готовым отбыть ежечасно без сожалений.
  Комбинация правильной оценки красоты материи с готовностью углубиться в достижения духа делает подвиг как бы назревшим. Сумятица жизни более не привлекает, и, конечно, является сознание, что дальше так продолжаться не может. Подвиг бывает или сравнительно кратковременным, или моментальным. Усвоение необходимости выразить определенное действие принесено издавна; и как просто - жизненный шаг совершается. Итак, самое трудное - вместить восхищение материей и явления духа. И сколько прекрасных поисков были задержаны сожалением о материи или духовным обособлением! Иногда сродство духа с материей представляется легко, тогда надо искать причину в прошлых избранных жизнях. Самый изысканный отшельник, проклинающий красоту мира, закрывает перед собою Врата. Также ученый, забывающий об источнике, лишает себя полетов в край завоеваний. Дети поймут это простое условие, но взрослые отвергают, как глупость.
  Лишь особыми путями сообщения можно двигаться в поезде подвига. И ждать то, что дух считает и знает по времени, бывает так болезненно, точно время остановилось и какой-то пожар истребил накопленное богатство. Поистине, Христос сказал: "Не знаете ни часа, ни дня". Он же открыл другую формулу, сказав: "Зачем покинул Меня, Владыка?", имея в виду знание духа, ибо в последний момент погружаемся как бы в безвоздушное пространство - так бывает перед окончанием земного круга, - чтоб сейчас же вспыхнуть всеми огнями накоплений. Путем задержки сознания прошлого получается прыжок над бездною. И еще бывает, когда перед уходом замолкают все голоса, и, даже зная этот закон, становится жутко. В египетских мистериях установлен момент, когда посвящаемого ставят перед порогом абсолютной тьмы и он должен, не замедляя шагов, войти в Неведомое. Особенно теперь, когда Христос отказался от чудес, надо этот момент в Неведомое пройти особым способом. Потому что будущая эпоха должна стереть границы миров. И египетские мистерии претворились в формулу - ногами человеческими.
  Мировая мысль сообщает мировое решение, и построение Новой Страны может быть лишь в мировом понимании. Разве мы нуждаемся в красноречии? Путь прикасания духа гораздо мощнее. Когда увидите, как одним жестом производятся крупные решения, тогда станет ясно, как ценны слова не количеством и не внешнею формой, но внутренней сущностью. Надо еще короче говорить. Кузнец не должен дребезжать молотом. Учение Христа может быть записано на ладони. Отрицающие Бога не видели Его, но как выглядит Бог содержателей кабаков? И велика подкупность Христа, покрывающего за свечку любое предательство. Нет хуже, нежели свеча подлости. Не нуждается Христос в таких почитателях, ибо свечи их коптят одеяние. Не отмыть водам Иордана и Урдара следы таких приношений.
  Жертва есть власть. Власть есть возможность. Значит, каждая жертва есть прежде всего возможность. Пора оставить лицемерие, будто жертва есть лишение. Не принимаем лишений, но Даем возможности. Посмотрим, какие возможности рождаются из так называемых жертв. Где истинная жертва, которая может умалить? Каждая жертва была полезна явившему ее. Не наш разговор о жертвах, ибо жертва - самое выгодное предприятие. Любят мелкие торговцы поплакать о затратах и прикинуться обиженными. Но истинный промышленник жизни считает каждую затрату лишь залогом дела. Вы теряли не на жертве, но на грабительстве.
  Христос советовал раздать духовное богатство. Но так как далеки ключи от него, то люди перенесли этот совет на раздачу награбленных денег. Раньше награбить, а потом со слезою отдать и восхититься добротою своею. Точно, говоря о раздаче, Учитель мог иметь в виду стулья и старые шубы! Невесомое богатство указал Учитель. Отдача духовная лишь может двинуть чашу весов. Осмотрим ряд сотрудников - не лишился ли кто чего-либо? Нет, все преумножили. Разве не преумножение - стать владыкою Нового Царства? Так богато то Царство, что без особого вреда можем разбить часть посуды. Положительно, руки вырастают, и книга благодарности может быть просмотрена. Советую промышленникам жизни для всех должностей иметь заместителей. В больших предприятиях дело стоит на деле, не на личности. И кто может утверждать, что он отдал? Мы раскроем наши торговые книги и докажем, сколько кто получил, и потому совсем не так легко жертвовать, когда жертва есть возможность; а возможность есть польза; а польза есть разумное сотрудничество; а сотрудничество есть Алатырь - камень, который или воскресит, или сожжет. Но самоотверженность может открыть Врата Понимания, и ветхая жертва ненужных вещей будет качаться на одной ветке с себялюбием.
  
  4.9
  
  Понявший все верования, Прошедший все народы указует: "Уделю каждому по росту. Каждый соткет кошель свой. Каждый опасающийся заплатит по счету Мне. Улыбка врагу Моему обратится в гримасу, ибо предоставьте Мне Моих врагов. Подумавший о брате ложно привяжет пуд к ноге своей. Сорная трава одеревенит дух. Не могу сыпать червонцы в крапиву. Посадить сад обид - не великая честь. Кто лучше увидит, тот спело пожнет. Те встретившие и отвечающие, отдайте Мне Мою печаль и Мою радость о вас. Силою Христа, Силою Будды, Силою Мессии, сужденного пророками истины, устройте весы. Все великое покажите Нам и устыдитесь червя малого, погубляющего правильный вес. Дающий может получить. Пересчитайте, кто сколько дал. Будем считать правильно. Налево - страх, себялюбие, корысть, подозрение, умаление, жалость к себе, Учения злотолкование, сорное шептание, предательство делом или помыслом. Направо - отдача, жалость к другим, смелость, бесстрашие, преданность, непреложность, зоркость, подвижность, Щита сознание, путь и свет подвига, украшение храма духа, справедливость понимания, блага возвеличение. Налево ущерб и платеж. Направо - получение. Каждый отмерит сам, ибо Видим и Слышим. Ибо нет ни дня, ни ночи, и посланец уже седлает коня. Шлю вам Мое преуспеяние, веками замкнутое, ключ к нему держите чистым. Так повестите".
  Притча о Христе. Уже вечер настал. Христос сидел на пороге. Проходил книжник и спросил: "Почему сидишь на прохожем месте?" - Отвечал Христос: "Ибо Я порог к духу. Если хочешь пройти, пройди через Меня". Новый книжник спросил: "Правда ли, что сын Давида сидит на псином месте?" - Христос отвечал: "Истинно, поносишь Давида, отца Моего". Стало темно, и третий книжник спросил: "Что сидишь, точно боишься дома своего?" - Отвечал Христос: "Жду, чтоб тьма ночная освободила Меня от лица твоего. Истинно, тьма во тьму уйдет!" Потом встал и указал на гору Мориа, где стоял Храм: "Мой дед создал каменный храм, но сидит под холстиною шатра". Сказал книжник: "Безумец, Соломона живым почитает". - И пошли в незнании. После вышла Мария из дома и, увидев Христа, сказала: "Раздели, Учитель, вечерю нашу". - Христос ответил: "Дар сердца сияет во тьме".
  Притча о Христе. Спрашивал Христа член Синедриона: "Пошел бы Ты к нам, если позовем?" Христос отвечал: "Лучше пойду на кладбище, ибо там нет лжи". Продолжал член Синедриона: "Почему не признаешь нас, если даже отца Твоего бракосочетал наш член?" - "Подождите, пока развалится дом ваш, тогда Мы придем". - "Зачем придете? Разрушать или сложить?" - "Не разрушение и не сложение, но очищение, ибо не Обращусь к старому пепелищу". - "Как же Ты не уважаешь праотцов своих?!" - "Новые сосуды подают на пир; уважая деда, не пьют из его чаши". Наш идеал - не Учителями быть, но Сотрудниками. Но для этого нужно твердое сознание, что обоюдно будет принесено на пользу решительно все. Когда признаки такого принесения явлены, тогда созидается овладение физическим миром. В земных церквах кличут Христа и удивляются Его молчанию; между тем, вы чуете, как Его можно оживить среди земной жизни, не надевая вретища и не потрясая пространство недовольством, - так куются планы.
  Поворачивая направо, будьте готовы пойти налево, и, причаливая к берегу, будьте готовы отплыть, ибо каждый Указ - ко Благу и ускорению. Чуя тишину, задержите дыхание, ибо шаги могут зазвучать. Лучше несколько неприятностей, но зато приближение событий. Лучше недолгое утомление, но зато подход близкий к Учителю. Лучше явление путей томительных, но зато подход к Учителю. Лучше погружение в пыль, но зато очищение духа. Лучше отказ от условных мер, но зато овладение светом. Лучше о Луче сожаление, но зато Свет Христа. Лучше дать другим, но зато восторг высокий духа. Лучше дух Указу подчинить, но зато подойти к Самому Учителю. Поистине, умейте беречь и сохранять. И когда вам чуется сказка чудесная, тогда дух ваш говорит истину. И когда вы проводите черту будущей жизни, зеркало Учителя сияет. И когда вы считаете части мира - знамя Учителя трепещет. И когда вы орлиным глазом смотрите через пространство - свет стучится в башню Учителя. Вот почему, когда вы мыслите об общем владении или об исцелении человечества, Учитель чует крылья. Гоните маленькие мысли, Учителю душно от них.
  Луч Христа так же научен, как луч Солнца, но для толп простое нахождение предмета уже чудо. Разве смена рас - чудо? Разве приход Учителей - чудо? Разве появление Христа - чудо? Разве пророчествуют веками ранее о чуде? Чудо нарушает гармонию, между тем как события космические лишь утверждают эволюцию. Сны и видения тоже не чудеса, но нить жизни, но именно сознание сущности предстоящего, проявленное настолько, чтоб не затронуть карму. Если бы люди могли принять сны и сознание без предрассудков, путь мог бы улучшиться. Явление новых образов часто преломляется уродливо. Зеркало либо умножает, либо втягивает, точно поверхность дрожит от необычного давления. Нужно осмотрительно относиться к так называемым кошмарам. - Значение их может быть важное.
  Канон выше - "Господом твоим" - Основание нового мира. Прежде читали: "И возрадовался дух мой о Боге Спасе моем", - теперь же скажите: "И возрадовался дух мой о Боге Спасе твоем". В этом спасение. "Господь твой, живи!" - так скажите каждому и, обменявшись Господом, пойдите к Единому. Там, где можно увязнуть, там можно мягко ступать, если без отрицания. Там, где можно задохнуться, там можно пройти, поминая "Господа твоего". Там, где почитание материи, там лишь ею можете пройти, но возвеличив земную материю до Космоса. Главное, не надо только привязанности к Земле. Почему легенда о хождении Христа в ад? Учитель обратился к низшим слоям астрального мира и сказал: "Почему мыслями о земле вечно себя к Земле привязывать?" И многие возмутились и воспрянули выше. Так найдите Господа каждого и возвеличьте Его. Можно понять разумом, но важно в улыбке духа. Когда самое трудное становится легким, как полет птиц, сами камни соединяются в свод - и каждому явится Христос Каменщик.
  Матерь Мира скрывает Имя Свое. Матерь Мира закрывает Лик Свой. Сказано о Матери Будды и Христа. Конечно, теперь пора указать, что Матерь общая Владыкам, - не символ, но великое явление женского начала, представляющего духовную Матерь Христа и Будды. Та, которая учила и рукоположила Их на подвиг. С давних пор Матерь Мира посылает на подвиг. По истории человечества Ее Рука проводит неразрывную нить. При Синае Ее голос звучал. Образ Кали был принимаем; основа Изиды, Истар. После Атлантиды, когда был нанесен удар культу духа, Матерь Мира начала новую нить, которая засияет теперь. Можно назвать многие примеры, когда даже высокие маги оставляли после себя неожиданные следствия и желание найти опору в низших слоях материи. Такое извращение могло называться каналом интеллекта и надолго задержать общение с иными мирами. Теперь механически ищут уже духовно суженное. Учением будущей эпохи будет соединение духа с интеллектом. Течение планет позволяет ускорить общение между мирами, и развитие человеческого духа пойдет по новым путям.
  Радостно трепещет воздух предрассветного часа, когда Будда постиг величие Космоса и Владыка Христос молился в саду Гефсиманском. Теперь трудно себе представить падение Александрии. Лучше даже не вспоминать годы переходного времени. Ужас берет перед видением религиозного суеверия того времени. Ориген ходил по еще горячим угольям Старого Мира. Зная заветы Иисуса, он болел, видя непонимание толпы. Зная таинства древних мистерий, он болел, видя непонимание единства источника. Зная простоту Учения Иисуса, он болел, видя создание церквей. Одиноко работал, сам страдая от слишком больших противоречий духа. При необычайной ясности и простоте духовного познания, необычайная сложность всего существа. Ориген искупил в себе бурю раннего христианства. Будучи ревнителем знания, он возмущался падению знания среди служителей.
  Грохочут события. Надо сдержать узду безумия. Если бы видели все совершаемые преступления! Но не дадим барсу прыгнуть. Ищущие духа получат Руку Водящую. Ищущие знания получат Наставление. Пребывающие в страдании получат утешение. Поднявшие меч поражены будут. Глумливые удалены будут. Причинившие зло поражены будут. Так заповедал Учитель. Удивительно, как разрушается мир! Разрушители и разрушаемые сметены будут. Новые, новые идут. С чистых мест появятся новые - кочевник и землепашец, сироты и бродяги, монах и каторжанин, ученый и певец, словом, все сильные духом - своего рода легион с пониманием духа. Но надо знать, что среди выброшенных людей имеются настоящие жемчужины. Примите всякого, кто придет к вам и скажет слово о духе. Даже в заскорузлых глазах разбойника светится порой мысль о подвиге. И даже каторжанин умеет жертвовать на страже. Учитель хочет видеть ваши дружины истинными обитателями для сильных духов. Помня, что Христос молился среди разбойников, а Будда открыл таинство разбойнику.
  Учитель рад, когда полны знания будущего. Теперь особо важное время. Старые предрассудки являют гору непонимания. Темны людские пути. Воистину, только усилие наше может изменить бег событий. Звериные привычки наполнили досуг человечества. Христос учил состраданию, и попран закон любви. Гаутама, нареченный Буддою, молил о мужестве и энергии, и предались лени последователи Его. Конфуций учил о стройной государственности, и предались подкупности последователи Его. Трудно сказать, которое преступление хуже, потому нельзя говорить о народах, можно лишь говорить о личностях. Лень ужасна и может граничить с преступлением. Трудно увидеть последствия лени, но она превращает человека в животное. Скажу - она является одной из главных преград на пути. Порой убийца подвижнее на духовном плане. Также подкуп лишает человека доверия Братства, ибо предательство таких людей велико. Также отсутствие сострадания делает человека негодным к подвигу, ибо такие души лишены мужества.
  Скажу, отчего началось различие между Буддою и Девадаттою. Девадатта спросил: "С чего начинать каждое действие?" Благословенный отвечал: "С самого необходимого, ибо каждое мгновение имеет свою необходимость, и это называется справедливостью действия". Девадатта настаивал: "Как возникает очевидность необходимости?" Благословенный отвечал: "Нить необходимости проходит через все миры, но непонявший ее останется в опасном ущелье и не защищенным от камней". - Так не мог Девадатта отличить черту необходимости, и эта тьма заслонила путь ему. Потому лихой конь даже концом копыта чует, на какой камень ступить раньше. Так чуется порядок подвижности, соизмеримости и необходимости.
  Многие исторические записи Учителей принимаются за надписи давних законодателей. Часто даже имя Христа или Будды затрудняет легкость принятия, но письмена на неизвестном камне легче привлекают искреннее внимание. Надо ли пояснять, что лучшее следствие, когда вспыхивает искра духа? Потому знайте, когда лучше напомнить Имя или полезнее дать сущность Завета. Помните, когда будете на разных путях. Еще спросят: "Кто больше, Христос или Будда?" Отвечайте: "Невозможно измерить дальние миры. Можем лишь восхищаться их сиянием". Луч Христа так же питает Землю, как и радуга Будды несет утверждение закона жизни. Новый Мир явит утверждение смелого познания, так Образы Учителей войдут в жизнь Друзьями. Указ Учителей будет на полке любимых книг.
  Нужно в срок уничтожения денег заменить их власть утверждением помощи духа. Знание, наконец, должно научно построить мост устремления к духу. Позорное существование обществ психических изысканий должно замениться суждением смелым и правдивым. Как же можно сидеть с ханжами и лжецами, отлично берегущими свой карман! Подвиг должен быть явлен и освобожден от пыли предрассудков. Разве можно приличному человеку заниматься подвигом? У него не хватает места на груди уместить все людские награды. Он не знает, как вместить все дедушкины обычаи. Но обычай делает обычным. Потому Учитель просит взглянуть на Небо как бы в первый раз, ужаснуться сору городов как бы в первый раз, помыслить о Христе и Будде как бы в первый раз, посмотреть на себя как бы в первый раз, представить Новый Мир как бы в первый раз. Малейшая соринка собственности дня минувшего, как жернов на шее.
  Век черный кончится возглашением Общины! Сергий рубил ее топором, Бёмэ колотил молоточком. Учитель Будда руками слагал. Христос мост ей приготовил. Самый древний Учитель сказал: "Не вижу вещей, которыми владею!" Учитель ценит желание омыть пыль с великих Ликов. Учитель ценит желание утвердить простое выражение великих слов, Учитель ценит желание сосредоточить многословие. Чтоб выделить сущность, надо подойти от незыблемого. Можно знать одно, ни один памятник не дошел без искалечения. Можно, как из глины, выдавливать оттиски общины разумного сотрудничества и стремления за пределы видимого. Учение можно выразить под девизом: "Пусть несогласный докажет противное". Лучше мерить назад, чем засыпаться несмываемой пылью. Именно, знание руководящего принципа осветит искалеченные символы. Вы знаете, как говорят о вас при жизни, что же будет в веках? Но принцип неминуемо растет, и толчки его нарастаний колеблют земную твердь.
  Ушедшие народы оставляли патину на свободе духа. Спросите: "Где же преследуемые?" - по этим знакам идите. Увидите преследуемых первых христиан и буддистов, но когда храмы отвратились от Христа и Будды, тогда преследования прекратились. Учение надо держать просто, не надо сложных выражений, ибо жизнь прекрасна в простоте. Часто приходится окопать растение, потому повторения неизбежны. Мудро провести черту между прошлым и будущим. Невозможно перечислять все сделанное - несоизмеримо. Лучше сказать - день вчерашний погас, научимся встретить зарю новую. Мы все растем, и дела наши расширяются с нами. После двадцати семи лет никто не юн. И мы можем понимать подвиг Служения. Негодно копаться в пыли вчерашнего дня. Постановляем отныне ступень новую. Начнем работать, окружив себя тысячью глаз. Усвоим чистоту мысли и соизмеримость действий. Так наполним дни наши, привыкнем к подвижности и решимости. Также не забудем, что нет на Земле выше данного плана Общего Блага. Явим понимание Учений Жизни. Как Моисей приносил достоинство человеческое, как Будда устремлял к расширению сознания, как Христос учил полезности отдачи и как Новый Мир устремлен к мирам дальним! Подумайте, какие сопоставления нас окружают! Подумайте о Камне основания. Подумайте о данном пути. Подумайте, как границы Космоса с вами соприкасаются. Припомните шаги чудесных напряжений не в книге, но в жизни. Подумайте, сколько не было понято и не вмещено, и все-таки мы стоим на месте. Потому не отчаивайтесь ошибками, но восходите Иерархией Учения.
  Нам не нужны благонамеренные Никодимы, приходящие ночью и молчащие днем в Синедрионе. Каждый должен хранить тайну доверенную, но должен иметь слова о Учителе. Слова твердые, могущие ошеломить противника. Скажите - любопытно видеть говорящего о том, чего не знает. Если будут говорить против кладов, скажите - даже море полно запечатанными бутылками. Будут говорить против Общины, скажите - почитающий Христа, Будду или Моисея не дерзнет говорить против Общины Блага. Самое худшее - сказать ложное обвинение, ибо в нем и ложь, и клевета, и предательство, и невежество. Скажите - раз Учитель существует, почему не пользоваться Его разумными Советами? Сами не пользуетесь ими, ибо не знаете, как получить их. Торопитесь узнать о Махатмах не в истории, но в жизни; пока же оставьте невежество при себе.
  
  4.10
  
  Книга Фомы Кемпийского "Подражание Христу" давно оценена на Востоке, не только по содержанию, но и по значению названия. При средневековом идолопоклонстве Христу голос Фомы прозвучал протестом. Из-за стен католического монастыря раздался голос просветить лик Великого Учителя. В самом слове "подражание" заключена жизненная действенность. Формула "подражание Христу" является подвигом дерзания, свойственным духу сознательному, принимающему всю ответственность созидания. Именно сознательный ученик дерзает подойти к Учителю в подражании. Такой пример внес свет во тьму затхлости и создал за стеною затвора устремление к действенному дерзанию. По согбенному сознанию средневековья уместно было бы сказать "поклонение Христу", но восходящий дух дерзал призвать к подражанию. Каждый шаг благого дерзания должен сохраниться, как веха шествия человечества. Мы не обращаем внимания на некоторые монастыризмы содержания. Фоме не следовало влезать на костер, его задача была дать не запрещенную, но зовущую формулу.
  Два вида истины: один требует подливки пламени костра, другой нуждается в безнаказанном распространении. Трудно сказать, который способ болезненнее автору. Иногда легче анестезировать последствие костра, нежели видеть искажение распространенного понимания. Так или иначе, благословенны дерзания, прободающие тьму. Простое утверждение знания даст выход противоречиям. Невозможно мыслить без уважения знания. Учитель предлагает положить знание в основу утверждения сознания. Укажите, насколько знание может проложить путь к единому Учению. Неужели человечество не может понять, что знание идет из одного Источника? Потому деление на знание и невежество будет делением света и тьмы. Мы легко Тору заменяем гимнами Вед и заветы Будды соединяем со словами Христа, ибо не видим отличия в Учениях одного Источника.
  Явление Учителя может озарить людей, если путь будет мощен знанием. Ящер силен, и колючи его кольца. Католический мир выйдет на бой, ибо вы выводите Христа из темницы. Вместо золота возлагаете на главу Учителя радугу света. Каждое время выбирает соответственное Учение. К такому часу все прежние Учения получают совершенно извращенный облик. Само человечество пытается принять самые нелепые умаления почитания отцов. Но каждая фаза Учения не исключает предыдущей. На это обстоятельство обращается мало внимания, ибо служители каждого Учения строят свое благополучие на отрицании предыдущих Учений. Но легко доказать беспрерывность того, что люди называют религией. В этой непрерывности ощущается один поток той же энергии. Называя ее психической энергией, говорим о той же Софии мира Эллинов или Сарасвати Индусов. Святой Дух Христиан являет признаки психической энергии так же, как созидающий Адонай Израиля и Митра, полный солнечной мощи. Конечно, никто не сомневается, что огонь Зороастра есть огонь пространства, который вы изучаете.
  Психическая энергия соединяет огонь с Materia Matrix, и Учение Агни Йоги не что иное, как выявление современного применения энергии, поток которой приближается вместе с Сатья Югой. Это не есть изощрение спящей возможности, но есть озарение во времени. Потому говорю - Учение не дается за деньги, оно не навязывается, оно знаменует Новую Эпоху. И непринятие или отрицание есть дело ваше, но оповещение неизбежно. Можно понять эту Эпоху справедливо или уродливо, но приближение ее несомненно. Можно разрушить мгновенно слагаемое столетиями, но от безумия лишь безумие порождается. И не безумны ли те, кто пытаются просуществовать без ума, ибо какой ум не питается психической энергией? К чему искать источник в темноте бессознания, если легко зажечь неугасаемый огонь и приступить в полном сознании.
  Через три столетия после ухода Благословенного Учение уже наполнилось религиозными спорами. Не прошло века, как христианство проявило крайнюю нетерпимость. Последнее возглашение Магомета началось с фанатизма. Религиозные споры уничтожили смысл Учения, потому теперь зовем к особой терпимости, отклоняя споры. Спросят - как защищать Учение, не отвечая на нападки? Лучшей защитой будет развитие действия в сторону невраждебную. Можно разбить враждебные утверждения созиданием новых оплотов. Знаете, как Учителя не избегают врагов, но нельзя на них тратить силы. В общении с дальними мирами нужно принять ступень огня. Огонь очищения поясняет все древние мистерии. Когда Христос сказал о духе, нуждающемуся в перерождении, то Он имел в виду огненное очищение. Когда начертанный закон Колеса Жизни был дан Владыкою Буддою, тогда утвердилось очищение огненное. Потому перегорание старого накопления утверждается очищением огненным. Новое восхождение обусловлено очищением огнем. Потому очищение духа лежит в основании трансмутации. Не инструмент, не пассивный приемник, но сотрудник и создатель есть высший Агни Йог. Потому когда Космос напрягает Огни, то явление огненного очищения неминуемо. Так установим согласованность с огненным очищением.
  Ту молитву, которую произнес Христос, покидая Землю, не услышали люди. Ту молитву, которую произнес Будда, не услышали люди. Та молитва, которую произнесет Майтрейя, молнией стучится к человеческому духу. Так прослаивается Земля и создается сознание духа. Когда сроки приближаются, тогда можно приступить к Началу созидания. Ведь творчество Начал соблюдает ритм, не замедляя, но ускоряя. Наряду с планетною жизнью идет строительство для высших сфер. Размах строительства духа, завершающего свою планетную жизнь, настолько сложен, что, истинно, можно сказать - двойное строительство, и дух является руководителем жизни. На последней ступени не может дух утверждаться в формах существующих, устремление к новым формам настолько наполняет сознание и дух. Явление существующих форм так мало отвечает красоте будущего. Тайн в жизни идущего Архата много.
  Каждое возрастание духа нуждается в отягощении обстоятельствами. Существует старинное предание, что из страданий человеческих рождаются драгоценные камни. Так оно и есть, и потому, когда Учитель говорит - нагружайте Меня, то Он не жертву приносит, но лишь умножает силу духа. Так же и люди должны сознать, насколько последние открытия приближают их к решению космических проблем. Ведь каждый зов проносится по мирам; так же как обычный фотографический аппарат дает отпечатки астрального мира, так же и каждая волна любого тока соединяет нити дальних миров. Пора понять и ответственность, и преимущество земных воплощений. Но люди избегают часто слушать волны пространства и ловить отзвуки и ответы, которые проливаются из разных слоев мироздания. Мы повторяем о преимуществах духовного развития, но дело стоит так уродливо, что благонамеренный обыватель даже боится произнести все, что связано с сияющей областью духа. Попробуйте сказать о свете познания и о благе духа, и вас будут опасаться, как грабителей и разбойников. Но даже грабители были учениками Христа и Будды, а потому не бойтесь человеческих кличек, но слушайте Голоса Вечности, ведущие к Благу и Свету. Не бойтесь! Не бойтесь! Не бойтесь!
  Легенда о Христофоре совпадает с легендами о Ноше Мира сего. Люди должны чуять некоторую тягость у тех границ, где дух осознает явление Беспредельности. Прочие царства природы не знают этого томления, ибо они не имеют степени познавательного сознания. Конечно, многие люди тоже спят сознанием, но Ноша Мира неизбежна тем, кто уже помыслил о дальних мирах. Кто же в сердце своем не поймет красоту вознесения? Кто же не ощутит в сердце тягость возвращения в дом временный, в дом угрожаемый, в дом тесный? Так нужно сознать Мир Высший, чтобы всем бытием перенестись и вознестись. Не мысля о высших мирах, разве возможно выглянуть в окно тесного дома? И сердце поведет путем Христовым как к ступени Преображения. Так откроем двери дома тесного. Каждое единение сознания уже есть открытие двери.
  Сам Христос передавал силу лечения своим касанием. В жизни сердцем Он давал облегчение. Так нужно помнить, что все насильственные заклинания неуместны, по закону Владык. Молитва сердца идет прямо, даже не нуждаясь в условном каноне. В заклинаниях видим, что те же слова обращались как к Богу, так и к Сатане. Не слова, но чувство сердца творит чудо. Так можно даже в дни Армагеддона преуспевать. Тем более нужно откинуть все мешающее. Каждый, читавший Учение, может сердцем понять, где путь его. Братья Милосердия, не заражаясь, вступали в злейшие очаги чумы, ибо передавали сознание свое Христу бесповоротно и нераздельно. Такой обмен сознания создавал вспышки огня очищения непробиваемого. Таким западным примером можно напомнить множество подобных нераздельных действий, вызывающих огонь напряжения сердца. Конечно, вы знаете о древнем биении в грудь в час, когда требовалось напряжение сознания. Отшельники не напрасно и не только для боли били себя камнем по чаше. Таким первобытным способом они возжигали огонь сердца.
  Могут спросить, в каком отношении находится Учение к Учению, данному через Блаватскую? Скажите - каждое столетие дается, после явления подробного изложения, кульминация заключительная, которая фактически движет миром по линии человечности. Так Учение заключает в себе "Тайную Доктрину" Блаватской. То же было, когда Христианство кульминировало мировую мудрость классического мира, и Заповеди Моисея кульминировали древний Египет и Вавилон. Только нужно понимать значение узловых Учений. Нужно пожелать, чтобы люди не только читали Святые Книги, но и приняли их немедленно, ибо кратко говорит Учитель о том, что необходимо запомнить. Когда Учитель говорит о нужности исполнения Его Указаний, то надо исполнять их в полной точности. Учителю виднее, и вы должны научиться идти за Указом, который имеет в виду ваше счастье. Человек попал под поезд потому, что лишь наступил на рельсы, но он был предупрежден и не должен был ступать.
  Можно советовать молодому ученому собрать из всех древнейших Учений все относящееся до Огня. Пусть и Пураны Индии, и отрывки Учений Египта, Халдеи, Китая, Персии, и решительно все Заветы классической философии не будут забыты. Конечно, Библия, и Каббала, и Христовы Заветы дадут щедрый материал. Также и утверждения новейших времен прибавят ценные определения Агни. Такой сборник никогда не был составлен. Но можно ли двигаться к будущему, не собрав знаки тысячелетий? Предстояние перед Владыкой может выражаться лишь сердцем. Наполнение сердца Владыкою устремляет каждое качество духа. Лишь внутреннее постижение даст тонкое разумение. Ничто внешнее не омоет тело Христа. Ничто внешнее не заменит наполнение сердца Владыкою. Даже малые проблески сознания показывают, как ничто несравнимо с огнем духа и чистым побуждением. Если бы дух мог сохранить память о сферах Тонкого Мира, то, конечно, многое можно было бы установить. Но невозможно было бы оставить память о переживаниях, ибо тяжек путь неизжитых чувств. Слои надземные имеют свои рекорды, и решения эти направляют следствия следующих жизней. Все религии давно дали этот закон. Предстояние перед Господом, предстояние перед Судьей, предстояние перед Владыкою - единое понятие. Потому на пути к Миру Огненному запомним, как нужно предстояние перед Владыкою.
  Молния, рассекающая пространство, творит очищение сфер. Каждое космическое явление трансмутирует те энергии, которые должны быть переработаны. В Космической Лаборатории есть много способов разряжений пространства. Очищение есть процесс, необходимый в Космосе. Зная единство Макрокосма с микрокосмом, можно найти понимание каждого процесса. Кто же будет трансмутировать дух человечества? Скажем - молния Духа Носителя Огня. Кто же пустит стрелу космическую для разрушения зла? Кто же возьмет труд очистить Знамена доверенные? Правильно вспомнили Меч Христа. Когда космические энергии напрягаются в огненной мощи и молнии очищения содрогают пространство, Дух Огненный творит соответственно. Мир болеет от полумер и задыхается от попустительства - да, да, да! Молния духа может очистить пространство. Молния духа может явить дальние Миры. Молния духа может дать чудесное будущее, ибо молния духа насыщает пространство огненными энергиями. Кто же явит вещий Огонь Очищения? Лишь Сотрудник Космических Сил, лишь Сотрудник Сил Света. Тебе, Сотрудница Космических Сил, Спутница Сил Света, Учитель завещал молнию духа. Тебе явлено право творить Космическим Мечом. Тебе дано Огненное Сердце - да будет Свет молнии Красоты, - да, да, да!
  Созерцание Мира даст понимание недочетов и разновесия, которое утверждается, как явление губительное. Прежде всего, нужно понять, как действует на планете тот наплыв энергий, который состоит из новых не принятых энергий. Эволюционное движение не утвердится, пока не установится соответствие между сферами. Ибо, когда Высший Мир устремляет в Высь, но человечество стремится вниз, то, конечно, космический ток утвердиться не может. Потому явленное разновесие царствует в Мире. Не напрасно вспомнили сказание о Будде. Недаром вспомнили слова Христа: "Оставьте мертвым хоронить мертвых". Именно миропонимание может утвердиться, если только огненное устремление победит. Учитель очень хотел бы дать людям больше сведений, но чувствознание указывает границу возможностей. Познание этой границы есть преткновение для многих. Большие несчастья происходили, именно, от небрежения этой границей. Невозможно земным словом определить, где притаилась соизмеримая предельная черта. Расширенное сознание может подсказать, где начнется вред. Сами знаете, как часто люди требуют ответ, который они принять не могут. Люди скажут: "Говорите нам скорее, и мы решим, что примем и что отвергнем". Они хотели бы играть в бирюльки, вынимая лишь приятные себе вещи. Но им нет дела, не развалится ли все построение? Даже дети знают, что нужно не нарушать целое. Но люди взрослые бросаются бомбами и весьма удивляются, когда собственная бомба изувечит их. Они любят твердить Наше сравнение с бумерангом, но не видят следствий своих же ударов.
  Люди любят обвинять Учителя в том, что Он многое отрицает, люди доходят до такой лжи и кощунства - скажут, что Учитель отрицает Христа. Можно ли поверить такому кощунству? Но, тем не менее, многие служители тьмы готовы сеять и такую клевету, лишь бы разъединить. Но каждый, кто знает построение и состав Братства, ужаснется невежеству такой клеветы. Обычно клевета невежественна, но сами взрослые люди не брезгуют повторять явную ложь. Можно привести много наветов на Братство. Можно указать, как считали Братьев темными силами. Можно перечислить, как самые ужасные бедствия приписывались Братству. Учителя обвиняли в угрозах и насилии. Особенно настаивали те, кто не желает слышать Его Слово. Устыдитесь, неверы! Устыдитесь, невежды! Устыдитесь, носители разъединения! Пусть хотя бы редко они спросят себя - не ошибаюсь ли я? Но невежды не могут ошибаться, ибо они живут в ошибках и впасть в них уже не могут. Теперь пусть такая страница Братства запомнится теми, кто горит сердцем. Ведь каждый может установить хотя бы крупицу Истины.
  Учитель помнит многие смены своей долгой жизни. Эти воспоминания не отягощают, но лишь обогащают сознание. Правильное отношение к прежним жизням очень редко. Обычно они не вдохновляют к будущему, но приковывают к пережиткам. Потому лишь редко можно дать людям знание их прошлой жизни. Многое не вмещается в современное сознание. Люди совершенно не могут понять, почему знатные воплощения чередуются с трудовыми. Мираж царя или властительницы мешает разглядеть, какие совершенствования еще надлежат. Земное мышление не понимает, насколько трудовое воплощение может повысить сознание превыше всех владык мира сего. Тем ценнее, когда в земном состоянии уже зреет понимание восхождения духа.
  Многие, узнав о каком-то своем знатном воплощении, впадают в гордость. Еще хуже бывает, когда люди вычитывают из ложных хроник небывалые черты характера, начинают им подражать и тем лишь затемняют свой путь. Из старых духов, каждый когда-то испытал и знатные воплощения. Этим порядком получается уменье руководить массами, но среди многих качеств такое уменье не будет первым. Гонимые научаются большему, нежели гонители. Все области тяжкого труда полны нахождений. Пробные камни раскинуты на всех перекрестках. Напоминаю об этом, ибо и Учитель прошел между всеми пробными камнями. Он забыл боль, и страдания обратились в радость. Сами мучители где-то борются и восходят в трудах. Обитель Учителей не могла бы существовать, если бы Они вздумали угрожать Их мучителям. Закон Кармы протекает в непреложности. Учитель помнит воплощения Свои. Он должен помнить их не для себя, но ради всех встречных, о которых Он положил не забыть. Явление путника среди земных путей сближает даже разнородных людей. Ожидание сроков, радость встречи, печаль разлуки, все человеческие чувства не исчезают. Кто вместе радовался или печаловался, тот не забывает на долгие века.
  Любите друг друга, сказал Христос.
  
  5. Вера в Бога
  
  5.1
  
  Вера в Бога: что это такое и что она дает человеку? В мире Спаситель Иисус Христос был совершенным человеком, который ходил по Земле. Его учение было эпохальным и один из самых важных уроков, который он преподавал миру - это вера. С верой мы можем достичь и сделать все, чего желают наши сердца. Верой Иисус спас мир и все поколения, которые последовали за ним. Чтобы развивать силу веры, как у Иисуса Христа, мы должны научиться иметь желание быть послушным и кротким в наших сердцах. Вера в Бога − это не просто принятие идеи о Его существовании. Вера − это чувство, которое является главной составляющей в духовном пути развития. Оно (чувство) включает определенное отношение человека к самому себе (своему внутреннему миру, душе), ко всему живому на земле и Богу. Вера − это связь человека с Богом на уровне чувств. Это канал, который связывает душу человека с Высшим Разумом.
  Вера, надежда и желание являются наиболее важными формами веры. А вера как принцип власти исходит от постоянной практики послушного поведения, а также отношений. Личная праведность является личным выбором. Вот почему очень важно, поверить, что вера есть дар от Бога. Между тем, вера и страх не могут сосуществовать вместе. Один уступает другому. Каждый верующий человек должен постоянно укреплять веру и преодолевать источники разрушительного неверия, чтобы сохранить силу этого чувства. Что дает Вера человеку? Многие люди, которые говорят, что верят, на самом деле не имеют настоящей веры. Обыкновенное принятие идеи, без чувств − это еще не вера в Бога. Это слепая вера и она не будет работать. Настоящая вера в Бога дает человеку:
  1. Мощный прилив сил (энергии).
  2. Доступ к внутренним (скрытым) энергетическим ресурсам. Простыми словами, человеку открывается доступ к потенциалу своей души − знания, интуиция, талант, способности.
  3. Возможность сознания человека работать на иной, более высоком уровне. Мышление человека становится более продуктивным.
  4. Намерение, желание действовать.
  5. Уверенность.
  6. Активность.
  7. Силу для преодоления внутренних и внешних препятствий.
  8. Дает человеку состояние счастья.
  Вера в Бога, в Высшие Силы дает человеку все права − ключи, силу и энергию. Дает все человеку, чтобы изменить свою судьбу в лучшею сторону. Каждому человеку необходимо помнить, что вера в Бога и Его иерархию, укрепленная через молитву − увеличивается в несколько раз. Когда мы молимся, мы не должны ждать, что наши самые слезные и искренние мольбы будут услышаны. Для каждого молитва очень важна, поскольку она помогает чувствовать себя лучше и дает человеку надежду. Молитва и вера - это наилучшие способы для достижения целей и исполнения наших желаний. Сила воли, укрепленная верой настолько сильна, что даже человек с ограниченными возможностями может легко преодолевать свои недостатки. Лучшим примером этого может быть сам Иисус Христос. Он мог исцелить любые болезни людей, которые имели сильную веру. Без веры, люди мало чего добиваются в жизни. Человек может установить цель для себя, только если он имеет веру, и только тогда в конечном итоге он получит результат. Таким образом, вера является основой каждого нового достижения, каждого нового изобретения, каждого нового открытия и каждой новой победы.
  Вера в Бога не может быть никому навязана. Она формируется изнутри (во внутреннем мире человека), ее можно развить, усилить. Сила веры зависит от убеждений человека, насколько положителен его подход к жизни. Здесь все индивидуально. Без веры, мотивация для достижения цели полностью теряется и человек испытывает своего рода сбой в своей жизни. Если мы наблюдаем причины провала любого человека, мы находим, что одним из основных факторов, ответственных за его неудачи - отсутствие веры. Вера в Бога есть единственная сила, которая вдохновляет человека. Но если человек теряет веру в период борьбы, он теряет надежду для любого успеха и подчиняется негативным ситуациям. Жизнь начинает терять смысл. Поцелуй матери, когда ребенок падает и разбивает себе колено, облегчает боль. Дело в том, что ребенок искренне верит словам мамы. Если бы у вас сильно болела, например, рука, а врач дал бы вам таблетку и заверил, что это обезболивающее, то вам, наверняка стало бы легче, и боль отступила. И не имеет значения, дал вам доктор настоящее лекарство от боли или что-то еще.
  Это лекарство, не имеющее в себе каких-либо химических медицинских препаратов, имеющее целительную способность. По внешнему виду это лекарство идентично настоящему лекарству. Если настоящий медицинский препарат имеет круглую форму желтого цвета, то и лекарство, которое лечит, будет иметь круглую форму желтого цвета. Эта психологическая практика используется во всем мире. Вы можете задуматься, как часто выздоравливали в прежнее время вследствие веры в употребляемое лекарство или в своего доктора. Допустим, это и есть та причина, по которой одному человеку помогает определенный аппарат, а другому не особо. Всего на просто один верит в эффективность препарата, а другой принимает его без веры. Многие нынешние препараты, не имеющие в своем составе ничего, что могло бы вылечить от той болезни, которая описывается в аннотации к препарату, может оказаться совершенно законным средством лечения. Главное, чтобы люди были уверены в правдивости их эффективности. Многие врачи прописывают самые популярные лекарства своим пациентам, пока препараты еще в моде и люди искренне верят в их целительные свойства. Как только появляется другое, более популярное лекарство, первое утрачивает большинство своей целебных способностей. Тем более если новое лекарство рекламируют повсюду, как панацею. Опыт прошедших лет подтверждает, что многие препараты прошедшего времени не имели особой целительной силы, но, тем не менее, им приписывали чудесные исцеления.
  Если было бы возможно исключить веру при принятии псевдо панацеи, то появилась бы возможность проверить реальную пользу от действия того или иного лекарственного препарата. Если вы не верите вашему лечащему врачу или в действие принимаемого лекарства, то эффективность лечения уменьшается во много раз, если оно вообще будет присутствовать. Аналогично, если вы доверяете врачу и искренне верите в чудо препараты, выписанные вам, то результативность лечения увеличивается во много раз. Например, шаманам приписывают способность чудом исцелять людей с помощью ритуалов, хотя на самом деле они знают, как запустить процессы само исцеления в организме, а также они знают целебные свойства растений. Какими бы методами лечения вы не пользовались, результат такого лечения очень глубок. Но так же сильны травы, минералы, витамины и некоторые современные препараты. Химические препараты тоже не стоит недооценивать, ведь выдающиеся ученые, заботящиеся о процветании всего человечества постоянно ведут исследования и находят все больше и больше способов останавливать различные заболевания. К сожалению, в нашем мире достаточно много людей, которые поднимают свое финансовое положение за счет реализации "чудо препаратов", состав которых не сильно отличается от состава того же мела.
  В медицине много способов лечения различных заболеваний и логичнее остановиться на том способе, в который вы больше всего верите. Тогда он непременно вам поможет. Огромное количество научных исследований дают нам возможность убедиться в эффективности лечения, если человек верит в его силу. Вера в себя, в Бога, в успех − основа жизни. Задача конечно не простая − формировать веру в себе, но это компенсирует все остальное. Человек, имеющий веру, может столкнуться с неудачами в жизни, но он никогда не потеряет надежду. Он знает, что препятствия, которые приходят на его пути являются лишь временными, и он в конечном итоге будет успешным в достижении своей цели. Таким образом, вы можете достичь многого, если у вас есть вера в Бога. По вере вашей вам и воздастся.
  Для чего живет человек? О смысле жизни человек задумывался с древности. Люди в своем большинстве не удовлетворены своей жизнью и желают ее изменить. Одни видят причину в недостатке земных благ и, не сознавая своей слепоты, тратят все силы и время на то, чтобы умножать их. И чем больше они пьют эту соленую воду мирской жизни, тем мучительней жажда. В наше время массового неверия большинство людей пытается жить иллюзиями и найти смысл только в земной жизни. Но в мире конечных реалий найти его невозможно. Математики знают, что любое конечное число, деленное на бесконечность, является бесконечно малой величиной, то есть предел ее равен нулю. Поэтому так наивны попытки неверующих людей объяснить, в чем смысл их жизни. Если через несколько десятилетий все исчезнет, может ли такая жизнь иметь смысл? Другие говорят, что видят свое назначение в том, чтобы делами оставить на земле след. Обычно такие объяснения приходится слышать от людей, которые к серьезному творчеству не причастны и реального следа не оставляют. Сами же выдающиеся творцы, при всей увлеченности своим занятием, хорошо понимали и понимают неполноту и пределы этой деятельности.
  Великий математик и физик Блез Паскаль за два года до смерти писал математику Пьеру Ферма, что видит в математике не более чем ремесло. Подлинную же цель человеческого существования, по его мнению, может открыть только истинная религия: "Чтобы сделать человека счастливым, она должна показать ему, что есть Бог, что мы обязаны любить Его, что наше истинное благо - пребывать в Нем и наше единственное несчастье - быть разлученным с Ним; что мы полны мрака, мешающего познать и любить Его, и что, таким образом, мы окончательно не правы, не исполняя своего долга любви к Богу, а подчиняясь влечениям плоти. Она (истинная религия) должна объяснить нам причину того, что мы противимся Богу и собственному благу; указать нам средства от этих немощей и таким образом приобрести эти средства" ("Мысли о религии"). В наш век все осталось по-прежнему. Люди, имеющие здоровое нравственное чувство, достигнув даже самых выдающихся результатов в творчестве, не воспринимают это как главную цель жизни.
  Если не верить в Бога, не верить в бессмертие души, жизнь человеческая не имеет смысла, и наоборот, вера в Господа, любовь к Нему, живое общение с Ним, благодарность Ему за все, что Он нам посылает, наполняют нашу жизнь смыслом, дают нам настоящую радость и полноту бытия - ведь Бог создал нас для счастье. Подлинный, а не иллюзорный смысл имеет только та жизнь, которая вводит нас в вечность Бога и соединяет с Ним - единственным Источником нескончаемых радостей, света и блаженного покоя: "Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек" (Ин 11, 25-26). Господь Творец вложил в человека потребность верить в Бога. Это опытно подтверждается наблюдением над детьми, которые воспитываются в благочестивых семьях. Цель человеческой жизни - вечная жизнь с Господом и вечное блаженство в Царстве Небесном. Для этого необходимо познание Истинного Бога, любовь к Нему и правильная вера в Него, а также жизнь по вере и исполнение Божественных заповедей. Любовь к Богу мы приобретаем через богообщение, молитву и через любовь к людям. Иоанн Богослов, апостол любви, как его именуют, говорит: "Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?" (1 Ин 4, 20). И еще: "Кто не любит, тот не познал Бога; потому что Бог есть любовь" (1 Ин 4, 8).
  В нашей земной жизни мы должны подготовиться к вечности. В вечность с нами не пойдут ни слава, ни богатство, ни карьера, но только наши добрые дела, наша вера и духовно-нравственное состояние души. Все, что мы делаем здесь, на земле, имеет значение только с точки зрения вечности. Вера является источником и средоточием всей религиозной жизни человека. Чем больше человек познал Бога, тем глубже и сильней его вера. Если человек с раннего детства не получил религиозного воспитания, то он может прийти к Богу и будучи взрослым. Для этого надо, чтобы человек искренне хотел жить духовно, не ограничивался только земными потребностями. Тогда придет помощь от Бога. Господь всеет семя веры, и в душе родится росток веры. Цель жизни в Вере - трудами над собой взращивать это растение, чтобы оно со временем принесло свой плод.
  Исповедание своей веры христиане излагают в Символе веры. Символ веры - это молитвословие, в котором содержатся все основные положения и догматы Православной Церкви. Это учение в Символе веры изложено в краткой, но очень точной форме. Составлен он в IV веке отцами I и II Вселенских Соборов. Состоит он из двенадцати положений, или членов. В Древней Церкви существовали Символы веры, но они были связаны преимущественно с катехизацией и крещением. С возникновением и усилением ложных учений о Боге потребовалось составить более полное исповедание веры, которым могла бы пользоваться вся Вселенская Церковь. Первый член Символа веры: "Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого". Христианство, прежде всего, выделяется учением о Боге. Мы воспринимаем Бога и обращаемся к Нему как к своему Небесному Родителю. Бог называется Отцом, потому что предвечно рождает Сына, но также потому, что Он является Отцом для всех нас.
  Святой апостол Иоанн Богослов говорит, что "Бог есть любовь" (Ин 4, 8). Этими словами выражено самое главное свойство Бога. Этим определяется весь строй духовной жизни христианина. Наши отношения с Богом основаны на взаимной любви. Небесный Отец любит нас любовью совершенной и абсолютной. Плоды этой любви мы, верующие, можем воспринять только тогда, когда всей полнотой нашего существа сами возлюбим Бога. Поэтому любовь к Богу является первой и главной заповедью. В Священном Писании раскрываются основные свойства Бога в тесной связи с домостроительством спасения человека. Бог - всесовершенный Дух. Он вечен, не имеет ни начала, ни конца. Бог - Всемогущий. В Священном Писании Он назван Вседержителем, так как Он все держит в Своей силе и власти.
  Святые отцы учат нас не только верить в Бога, но и во всем Ему доверять, потому что Он Всеблагой и Человеколюбивый. Милосердие Господа простирается на каждого человека. Если человек хочет всегда быть с Богом и обращается к Нему, то Он не оставляет человека ни при каких обстоятельствах. В одной старинной греческой рукописи приводится утешительное назидание святого старца: "Некто поведал мне, что один человек всегда молился Богу, чтобы Он не оставлял его на его земном пути, и как некогда Господь сшествовал со Своими учениками на их пути в Эммаус (см.: Лк 24, 13-32), так чтобы и с ним сшествовал по дороге его жизни. И вот при конце своей жизни он имел видение: он видел, что идет по песчаному берегу океана. И, оглянувшись, увидел отпечатки своих стоп на мягком песке, уходящие далеко назад: это был путь его жизни. И рядом с отпечатками его стоп шли отпечатки еще пары стоп; он понял, что это Господь сшествовал с ним в жизни, как он и молился Ему. Но в некоторых местах пройденного пути он видел отпечатки только одной пары стоп, которые глубоко врезались в песок, как бы свидетельствуя о тяжести пути в это время. И вспомнил человек: это было тогда, когда ему на долю выпали особо тяжелые испытания и когда жизнь представлялась непосильно трудной и мучительной. И этот человек сказал Господу: вот видишь, Господи, в трудные времена моей жизни Ты не шел со мной; отпечатки только одной пары стоп в те времена говорят о том, что тогда я один шел в жизни; следы глубоко врезались в землю - мне было тогда очень тяжело одному идти. Но Господь ответил ему: сын Мой, ты ошибаешься. Действительно, ты видишь отпечатки только одной пары стоп в те времена твоей жизни, которые ты вспоминаешь как самые трудные. Но это - отпечатки не твоих стоп, а - Моих. Потому что в трудные времена твоей жизни Я брал тебя на Свои руки и нес. Так что, сын Мой, это - отпечатки не твоих стоп, а - Моих" ("Размышление смиренного сердца").
  
  5.2
  
  Бог имеет всеведение. В Его бесконечной памяти запечатлелось все прошлое. Он все знает и видит в настоящем. Ему известен не только любой человеческий поступок, но и каждое слово и чувство. Господь знает будущее. Бог Вездесущ. Он и на Небе, и на земле. Созерцание Божественного всеприсутствия вызывает радость и поэтическое умиление у Псалмопевца Давида:
  "Взойду ли на небо - Ты там; сойду ли в преисподнюю - и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя" (Пс 138, 8-10). Бог - Творец неба и земли. Он - Причина и Создатель всего видимого и невидимого мира. Наш мир (Вселенная) очень сложно и премудро устроен, и, конечно, создать все это мог только Высший, Божественный Разум. В сотворении мира участвовала Вся Божественная Троица. Бог обладает премудростью. Псалом 103-й - величественный гимн Богу, Который сотворил все Своей премудростью и продолжает заботиться не только о человеке, но и о других Своих созданиях: "Ты напояешь горы с высот Твоих, плодами дел Твоих насыщается земля. Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человека, чтобы произвести из земли пищу" (Пс 103, 13-14).
  Бог является Творцом не только видимого, материального мира. Он также сотворил мир духовный, не видимый нами. Мир духовный, ангельский создан Богом еще раньше нашего материального мира. Есть ангелы, что стали темными духами злобы, желающими людям, как и творению Божию, всякого вреда. Они стараются совратить людей в грех и погубить. Но Бог ограничил их власть и воздействие на людей. Без Его воли невозможно повредить. Это известно из евангельского рассказа об исцелении гадаринского бесноватого (см.: Мф 8, 30-32). К тому же у каждого человека есть свой Ангел Хранитель, который оберегает и защищает его от зла, в том числе и от воздействия демонических сил. Второй член Символа веры посвящен Сыну Божию, Господу Иисусу Христу. Познавая Божественные свойства, верующий человек постепенно приготовляется к восприятию краеугольной истины христианства - учения о Пресвятой Троице. Бог един по Существу, но имеет три Ипостаси, каждая из Которых обладает полнотой Божества: Отец, Сын и Святой Дух.
  Святые отцы, раскрывая и изъясняя учение о Троице, определяют отношения между тремя Лицами такими понятиями, как единосущны и равночестны. Одновременно они указывают и на личностные свойства каждой Ипостаси. Отец - не сотворен, не создан, не рожден; Сын - предвечно рождается от Отца; Святой Дух - предвечно от Отца исходит. Молитвенно мы исповедуем Троицу словами: "Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь". На чем основана наша вера? На святом Евангелии: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф 28, 19). У Отца, Сына и Святого Духа одно имя ("во имя"). Второй член Символа веры говорит нам, что вторая Ипостась Святой Троицы является Единородным Сыном Божиим, Который рожден Отцом прежде сотворения всего видимого и невидимого, даже до сотворения времени. Он рожден, а не сотворен. Имя Иисус означает - Спаситель, а Христос - значит Помазанник (Мессия).
  Помазанниками с древности называли царей, пророков и первосвященников. Спаситель соединил в Себе все три этих служения. Бог Отец сотворил весь мир, видимый и невидимый, Сыном Своим. Об этом говорится в Евангелии от Иоанна: "Все через Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть" (1, 3). Третий член Символа веры: "Нас ради, людей, и ради нашего спасения, сошедшего с Небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего человеком". Чтобы спасти род человеческий, Господь в исторически определенное время сошел на землю, чтобы воплотиться действием Святого Духа от Девы Марии, приняв наше человеческое естество. Он родился в Палестине, в городе Вифлееме. У Спасителя не было человеческого отца, ибо Его Отцом является Сам Бог. Следовательно, зачатие Его во чреве Богородицы происходило без семени мужа, поэтому и называется оно непорочным, бессеменным. Зачатие Христа было сверхъестественным.
  Как такое могло произойти? Для Бога ничего невозможного нет. Он Своей Премудростию, Словом создал этот мир. Первого человека - Адама - Бог создал из персти земной и вдохнул в него дыхание жизни, и чудо рождения без участия мужа также подвластно Ему. Иисус Христос воспринял все человеческое естество (душу и тело), чтобы воссоздать, обожить, спасти его. Спаситель, приняв на Себя человеческую плоть и душу, является одновременно и Истинным Богом, и истинным человеком во всем, кроме греха. Он трудился, испытывал холод, зной, голод и жажду. Он был искушаем сатаной, знал немощи человеческие, но победил их, и соблазны не коснулись Его. Господь неустанно трудился для людей: проповедовал, исцелял больных, воскрешал мертвых. Своим воплощением Господь воссоздал нашу истлевшую грехом природу, обожил ее и показал нам путь спасения, путь истинной христианской жизни. Святоотеческое учение о Боговоплощении заключено в емкую формулу: "Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом".
  Четвертый член Символа веры: "Распятого же за нас при Понтии Пилате, страдавшего, и погребенного". Крестная жертва Христа Спасителя на Голгофе - это акт высочайшей Божественной любви. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин 3, 16). Сам Господь Иисус Христос говорит: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин 15, 13). Эту жертвенную любовь явил Сам Господь. За други своя - значит за нас с вами, за всех чад Божиих. Крестная смерть была самой мучительной и позорной казнью в Римской империи, человек много часов испытывал нестерпимые муки. Из него как бы по каплям выходила жизнь. Иисус Христос был распят при наместнике императора, правителе Иудеи Понтии Пилате.
  Люди другой веры часто не могут понять, почему христиане носят на своей груди крест, изображают на себе крестное знамение, венчают крестом купола церквей и в целом очень чтят крест. Многие не могут понять, зачем почитать крест, ведь на нем распяли Христа. Но именно поэтому для христиан Крест Христов является святыней. Ведь он постоянно напоминает им, какая огромная жертва была принесена за людей и как велика Божественная любовь к людям. Бог не только сотворил человечество и заботится о сотворенных им людях, но, если надо, Он готов пойти за Своих грешных и недостойных чад на смерть, на распятие. Бог восходит на крест, чтобы принести Себя в жертву за грехи людей и тем самым избавить их от греха и вечной смерти. Бог создал мир с непреложными духовными и физическими законами. Одним из духовных законов является то, что грех, преступление должны иметь последствия, наказание. Наказанием за грехи человечества являлась вечная смерть. "Что посеет человек, то и пожнет" (Гал 6, 7).
  Грехи людей умножились настолько, что человечество своими силами уже никак не могло восстать из бездны грехов, поэтому то наказание, которое должны были получить люди, берет на Себя Сам Господь. "Наказание мира нашего было на Нем, и ранами его мы исцелились" (Ис 53, 5), - говорит о Божественной жертве пророк Исаия. И вот в мир приходит Спаситель. Он прожил на земле без греха, победив соблазны и грех, Он принес за нас жертву на кресте и воскрес. Господь Иисус Христос обновил наше падшее естество, и теперь каждый, кто рождается от Христа и идет указанным Им путем, распинает плоть со страстями и похотями (Гал 5, 24), наследует вечную жизнь со Христом. Пятый член Символа веры: "И воскресшего в третий день, согласно с Писанием". Воскресение Господа нашего Иисуса Христа является основой нашей христианской веры. "Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша" (1 Кор 15, 14). Праздник Воскресения Христова, Пасха - один из главных христианских праздников. Он называется в пасхальном каноне Праздником праздников и торжеством из торжеств. Мы каждую неделю вспоминаем событие воскресения Христа, празднуя день воскресный пятьдесят два раза в году.
  Христос пришел на землю, страдал и умер, чтобы воскресить нашу человеческую природу и одержать победу над диаволом, адом и смертью. А если бы не было воскресения, то это было бы невозможно. Все закончилось бы Страстной пятницей, смертью и погребением Христа. Но Христос воскрес, и теперь мы имеем веру и надежду воскреснуть с Ним. Символ веры говорит, что Спаситель воскрес в третий день, согласно с Писанием. Какие тексты Писания говорят нам о воскресении? Во-первых, Сам Господь Иисус Христос постоянно говорил о Своем будущем воскресении, предсказывал его. Достаточно вспомнить Евангелие: "С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть" (Мф 16, 21). Предсказания Христа о Своем воскресении из мертвых содержатся во всех четырех Евангелиях. Трехдневное пребывание пророка Ионы во чреве кита было прообразом смерти и воскресения Спасителя. Господь Сам говорит об этом: "Как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи" (Мф 12, 40).
  После Своего воскресения Господь неоднократно являлся Своим ученикам: Марии Магдалине, другим женам-мироносицам, апостолу Петру, двум ученикам (Луке и Клеопе) по дороге в Эммаус, одиннадцати ученикам, позже двенадцати ученикам, семи ученикам на берегу Тивериадского моря, пятистам последователям, апостолу Иакову (см.: 1 Кор 15, 16), апостолам в день вознесения. Пещеру, где было погребено тело Христа, охранял специально отобранный отряд римских воинов. Если бы ученики Христовы пришли ночью унести Его тело, как говорили потом иудеи, хоть один из них заметил бы их и задержал бы. Мы знаем: даже после того, как гробница опустела, и иудеи сказали, что тело похитили ученики, никто из последователей Христа не был схвачен и допрошен. Пещеру закрывал большой, тяжелый камень, который бесшумно невозможно отвалить. Если бы тело Иисуса забрали Его враги, то, конечно, они не стали бы скрывать этого факта и очень скоро показали бы его народу, чтобы опровергнуть прижизненные свидетельства Христа о Своем воскресении.
  Шестой член Символа веры: "И восшедшего на Небеса, и сидящего по правую сторону от Отца". После Своего воскресения Господь еще в течение сорока дней находился на земле со Своими учениками, чтобы уверить их в истинности воскресения, укрепить их веру и дать необходимые наставления. После этого Он провел их от Иерусалима до Вифании. Подняв руки, благословил их и стал возноситься на небо, и облако взяло Его из вида их (Деян 1, 9). Вознесение произошло на горе Елеон. Известно, что Спаситель любил эту гору и часто удалялся туда для молитвы. Господь Иисус Христос вознесся на Небо Своим человечеством, а Своим Божеством Он всегда пребывал с Богом Отцом. Небо, на которое вознесся Господь, - это место особого присутствия Божия, горнее, то есть возвышенное, место, Царство Божие. Христос прошел весь путь нашей человеческой жизни и вознесся на небеса. Этим Он прославил наше человеческое естество и указал путь в Отечество Небесное, в горний Иерусалим. Слова о восхождении Господа Иисуса Христа на небо имеют основание в Священном Писании: "Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все" (Евр 4, 10). В Символе веры также сказано, что Христос воссел по правую сторону от Отца. Это надо понимать духовно. Эти слова указывают на то, что Сын Божий, вторая Ипостась Святой Троицы, имеет одинаковую силу и славу с Отцом. "Я и Отец - одно" (Ин 10, 30), - говорит Он Сам о Себе.
  Седьмой член Символа веры: "И снова грядущего со славою, чтобы судить живых и мертвых, и царству Его не будет конца". Первое пришествие на землю Господа Иисуса Христа было смиренным. Он воспринял на Себя "образ раба" (Флп 2, 7). Второе Его Пришествие будет иным. Он снова придет, но уже во славе как Судия, для того чтобы судить дела всех людей, как доживших до Его Второго Пришествия, так и умерших. Второе Пришествие будет весьма грозным. Сам Господь говорит о нем так: "Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные, и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (Мф 24, 29-30). Когда это произойдет? Спаситель говорит нам: "О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один" (Мф 24, 36). И раньше появлялись, и в наше время нередко появляются всевозможные лжепредсказатели, которые пророчествовали о конце света и даже называли точную дату этого события. Тем, кто будет сообщать число или точное время Страшного Суда, верить нельзя, ибо оно неведомо никому, кроме Бога. К тому же для любого из нас каждый день нашей жизни может стать последним, и мы должны будем ответить перед Нелицеприятным Судией.
  Вот что говорит о кончине этого мира и о нашей собственной кончине святитель Игнатий (Брянчанинов): "Неизвестны день и час, в которые Сын Божий прекратит жизнь мира пришествием на суд; неизвестен день и час, в которые по повелению Сына Божия прекратится земная жизнь каждого из нас, и мы будем призваны к разлучению с телом, к отданию отчета в земной жизни, к тому частному суду, прежде общего суда, который ожидает человека после его смерти. Возлюбленные братия! Будем бодрствовать и приготовляться к Страшному Суду, ожидающему нас на гранях вечности для невозвратного решения нашей участи навеки. Будем приготовляться, запасаясь всеми добродетелями, особенно милостью, которая заключает в себе и увенчивает собою все добродетели, так как любовь - побудительная причина милости - есть совокупность христианского совершенства (Кол 3, 14). Милость соделывает человеков, преисполненных ею, богоподобными" (см.: Мф 5, 44, 48). "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут" (Мф 5, 7); "Суд без милости не оказавшему милости" (Иак 2, 13)".
  Перед концом мира будут предсказанные в Священном Писании войны, смуты, землетрясения, голод и народные бедствия. Произойдет оскудение веры и любви. Умножатся беззакония. Явится человек погибели, антихрист, лжемессия - человек, который захочет стать вместо Христа, занять Его место и иметь власть над всем миром. Достигнув верховной земной власти, антихрист потребует себе поклонения как Богу. Власть антихриста будет уничтожена пришествием Божиим. После Своего пришествия Господь будет судить всех людей. Как будет происходить Страшный Суд? Святитель Филарет Московский пишет, что Бог "будет судить так, что совесть каждого человека откроется пред всеми и обнаружатся не только все дела, какие кто сделал в продолжение всей своей жизни на земле, но и все сказанные слова, тайные желания и помышления". Другой святитель, Иоанн (Максимович), архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский, также говорит: "Страшный Суд не знает свидетелей или протокольной записи. Все записано в душах человеческих, и эти записи, эти "книги" раскрываются. Все становится явным всем и самому себе, и состояние души определяет его направо или налево. Идут одни в радость, другие в ужас.
  Когда раскроются "книги", всем станет ясно, что корни всех пороков - в душе человека. Вот пьяница, блудник - когда умерло тело, кто-то подумает: умер и грех. Нет, в душе была склонность, и в душе грех был сладок. И если она в том грехе не покаялась, не освободилась от него, она на Страшный Суд придет с тем же желанием сладости греха и никогда не удовлетворит своего желания. В ней будет страдание ненависти и злобы. Это адское состояние". Господь говорит о страдании осужденных в геенне огненной, во тьме внешней, где будет плач и скрежет зубов. Геенна огненная - это в первую очередь внутренний огонь, это пламень порока, пламень немощи и злобы, и тут будет плач и скрежет зубов бессильной злобы. Судить мир будет Господь Иисус Христос. "Ибо Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну" (Ин 5, 22). Потому что Сын Божий есть, и Сын Человеческий. Он жил здесь, на земле, среди людей, испытывал скорби, страдания, искушения и саму смерть. Ему ведомы все скорби и немощи человеческие.
  
  5.3
  
  Последний суд будет страшным, потому что пред всеми откроются все человеческие дела и прегрешения, и еще потому, что после этого суда уже ничего нельзя будет изменить и каждый получит достойное по делам своим. Как человек жил на земле, как готовился к встрече с Богом и какого состояния достиг, то и пойдет с ним в вечность. И пойдут достойные, праведные в вечную жизнь с Богом, а грешники - в муку вечную, уготованную диаволу и его слугам. После этого наступит вечное Царство Христа, Царство добра, правды и любви. Но Господь не только грозный Судия, Он и Милосердный Отец, и, конечно, Он по Своему милосердию сделает все возможное, чтобы не осудить, а оправдать человека. Об этом пишет святитель Феофан Затворник: "Господь хочет всем спастись, следовательно, и вам... Господь на Страшном Суде будет не то взыскивать, как бы осудить, а как бы оправдать всех. И оправдает всякого, лишь бы хоть малая возможность была".
  Восьмой член Символа веры: "И в Духа Святого, Господа, подающего жизнь, от Отца, исходящего, равно с Отцом и Сыном покланяемого и прославляемого, говорившего через пророков". Святой Дух - третья Ипостась, третье Лицо Святой Троицы. Дух Святой единосущен и равночестен Отцу и Сыну. Он - Бог, поэтому Он также именуется в Символе веры Господом. Святой Дух назван Животворящим, дающим жизнь, во-первых, потому, что Он вместе с Отцом и Сыном участвовал в творении мира. В книге Бытия, при описании творения земли, говорится: "И тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою" (Быт 1, 2). "Дух Божий создал меня" (Иов 33, 4), - говорит праведный Иов. Во-вторых, Святой Дух дает вместе с Отцом и Сыном духовную жизнь людям, сообщая им Божественную благодать. "Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божие" (Ин 3, 5). Пророки, провозвестники слова Божия, писали свои книги не от себя, а по наитию Святого Духа, поэтому Священное Писание называется богодухновенным.
  Господь Иисус обещал послать Своим ученикам, святым апостолам, Святого Духа, Которого Он называет Утешителем: "Когда приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит" (Ин 15, 26). В пятидесятый день по воскресении Христовом, когда апостолы были собраны в одном месте, в Сионской горнице, на них сошел Дух Святой в виде языков пламени и сообщил им благодатные дары. Святитель Василий Великий сравнивает Святого Духа с солнечным светом, согревающим и дающим жизнь: "Каждый наслаждающийся им как бы один, между тем это сияние озаряет землю и море и растворяется в воздухе. Так и Дух в каждом из приемлющих Его пребывает, будто присущий ему одному, и всем достаточно изливает всецелую благодать, которою наслаждаются причащающиеся по мере собственной способности принять, а не по мере возможного для Духа".
  Церковь имеет не человеческое, а Божественное происхождение, ее основал Сам Господь Иисус Христос, придя на землю и собрав первую общину Своих учеников-последователей. "Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф 16, 18). Иисус Христос является также главой Церкви, о чем свидетельствует Священное Писание. Апостол Павел говорит, что Бог Отец поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его (Еф 1, 22-23). Слово Божие не случайно употребляет в отношении Церкви название Тела Христова. Спаситель сравнивает Себя с лозой: "Я есмь лоза, а вы ветви" (Ин 15, 15). Как ветки растут на дереве, происходят от него, получают жизнь и приносят свои плоды, питаясь соками ствола, и все вместе образуют единое древо, так и христиане происходят от Христа, берут начало и жизнь от своего Учителя и Бога и вместе образуют единую Церковь, приносящую плоды веры. "Вы - тело Христово, а порознь - члены" (1 Кор 12, 27).
  Церковь составляют все люди, едино исповедующие веру православную, живущие по всему миру, поэтому Церковь называют Вселенской. Церкви принадлежат не только православные христиане, ныне живущие на земле, но и все ее чада, которые ныне уже отошли в мир иной, ибо Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы (Лк 20, 38). Матерь Божия, все святые, небесное воинство Архангелов, Ангелов и всех Небесных Сил бесплотных также составляют единую Церковь со всеми нами. Таким образом, Церковь едина, но подразделяется на земную и небесную. Она называется Святой не потому, что состоит только из святых и праведников, но потому, что она основана Самим Господом и в неповрежденности и святости хранит учение, данное Им. Церковь свята еще и потому, что в ней действует Святой Дух, благодатью Которого совершаются все церковные Таинства.
  Господь создал Церковь и дал ей все необходимое для нашего спасения. Святитель Филарет Московский определяет Церковь как "от Бога установленное общество людей, соединенных православной верой, законом Божиим, священноначалием и Таинствами". Поэтому грешат и глубоко заблуждаются те люди, которые говорят, что верят в Бога, но Церковь не признают, считая ее каким-то позднейшим человеческим установлением. О таких людях священномученик Киприан Карфагенский сказал: "Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь". Следовательно, нельзя называть себя православным христианином и не веровать в Церковь, установленную Христом. Нельзя отрицать церковную иерархию, которая также дана Спасителем и имеет непосредственное преемство от самих апостолов.
  Церковь называется Соборной, то есть всеобщей, Вселенской, потому что она, как отмечает святитель Филарет Московский, "не ограничивается ни местом, ни временем, ни народом, а заключает в себе истинно верующих всех стран, времен и народов". Слово церковь с греческого экклесия переводится как собрание верующих. Церковь является соборной еще и потому, что высшая власть в ней принадлежит Соборам (Вселенским и Поместным). Они собираются для обсуждения очень важных церковных вопросов. На Вселенских Соборах присутствуют епископы по возможности со всей Вселенской Церкви. Также жизнью Церкви руководят Поместные Соборы, которые регулярно собираются в Поместных Православных Церквах. Поместные Церкви - это Церкви, расположенные в разных странах. Каждая из них обладает самостоятельностью, имеет своего предстоятеля (главного епископа Церкви), но все являются членами единой Вселенской Православной Церкви.
  В Церкви, основанной Спасителем, действует Святой Дух. Он участвует в жизни Церкви, поставляет церковную иерархию и преподает Свои благодатные дары в Таинствах и священнодействиях церковных. Апостол Павел обращался к пресвитерам (священникам) с такой речью: "Внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею (Деян 20, 28). Господь приобрел, стяжал Свою Церковь, пролив за нее Свою Божественную Кровь, претерпев страдания и саму смерть. Он поставил апостолов, дав им власть совершать святые Таинства: "Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся" (Ин 20, 22-23). Это сказано о Таинстве исповеди, в котором Спаситель дал апостолам власть совершать и другие Таинства: причащения, крещения, священства. Святые апостолы получили от Христа и епископскую власть, они поставляли (рукополагали) себе преемников, других епископов. С тех пор апостольское преемство в Церкви через непрерывную цепь рукоположений не прекращается. Поэтому Церковь наша называется Апостольской. И апостолы, и последующие епископы рукополагали пресвитеров, священников. Священник - вторая ступень церковной иерархии после епископа. Рукополагать, поставлять в священника может только епископ. Церковь как богочеловеческий организм пребудет, по обещанию Спасителя, до скончания века.
  Десятый член Символа веры: "Исповедую одно крещение для оставления грехов". Исповедую - значит несомненно признаю, верую. Почему едино крещение? Святой апостол Павел говорит: "Один Господь, одна вера, одно крещение" (Еф 4, 4). Отпадших во время гонений было решено принимать через покаяние. В Символе веры называется крещение, но не упомянуты другие Таинства. Почему? Крещение является Таинством вхождения в Церковь. Входя в Церковь через крещение, как через врата, человек получает возможность приступать и к другим Таинствам и церковным священнодействиям. В Церкви имеется семь Таинств: крещение, миропомазание, причащение, исповедь, елеосвящение (или соборование), венчание и священство.
  Итак, духовная жизнь христианина начинается с крещения, он рождается в этом Таинстве для жизни новой, жизни со Христом. Господь посылает апостолов, чтобы они проповедовали Его учение, слово Божие всем людям и крестили всех, кто уверует во Христа и захочет следовать за Ним: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам" (Мф 28, 19-20). В другом Евангелии, написанном святым евангелистом Марком, Спаситель говорит про крещение: "Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет" (Мф 16, 16). Необходимым условием крещения является вера и жизнь по вере. Крещение - это не только новое рождение, но и смерть для жизни греховной, плотской: "Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним" (Рим 6, 8), - произносим мы слова апостола Павла при Таинстве крещения.
  Перед погружением в святую купель с призыванием имени Святой Троицы: Отца, Сына и Святого Духа - приступающий к крещению отрекается от диавола и от всех дел его, то есть от греховной жизни. Он сочетается Христу, обещает хранить веру в Господа и верность Ему, обещает исполнять волю Божию и жить по Его заповедям. Эти обеты, данные при крещении, надо свято соблюдать всю жизнь. В водах крещения человек потопляет свои грехи, свое падшее естество, выходя из купели очищенным и обновленным. Он получает благодать и силу на борьбу с диаволом и грехом. Поэтому в Символе веры сказано, что крещение совершается во оставление грехов. Когда к Таинству крещения приступает взрослый человек, от него требуется не только вера, но и покаяние в грехах.
  В Православной Церкви совершается крещение и взрослых, и младенцев. Их мы крестим по вере родителей и восприемников (крестных), которые являются поручителями за них перед Богом. И родители, и крестные должны быть людьми верующими, знающими свою веру и живущими по ней. Они должны воспитать ребенка в вере. Известно, что уже святые апостолы совершали крещение над целыми домами, семействами, в которых, конечно, были и маленькие дети. Сам Господь повелел не препятствовать детям приходить к Нему: "Пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие" (Лк 18, 16). То, что благодать Божия может сообщаться по вере других людей, явствует из Евангелия. Когда ко Христу обращались люди, с верой прося об исцелении своих родных и друзей, Господь совершал чудеса по вере просящих. Так, начальник синагоги Иаир просил исцелить свою дочь. Женщина-сирофиникиянка молила об изгнании беса из своей дочери. Когда ко Господу пришли четыре человека и принесли своего расслабленного (парализованного) товарища, Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: "Чадо! прощаются тебе грехи твои" (Мк 2, 5). Для любого православного верующего человека, имеющего детей, немыслимо, чтобы наши чада оставались вне благодати Божией, которая преподается в спасительных Таинствах Церкви. Поэтому Православная Церковь своими каноническими правилами установила необходимость крещения младенцев. Таким образом, понятно, что младенцы также нуждаются в очищении и благодати Божией, действующей в Таинствах (они, как и все люди, наследуют падшее прародительское естество, склонное ко греху).
  Одиннадцатый член Символа веры: "Ожидаю воскресения мертвых". Человек создан Богом существом бессмертным. После грехопадения Адама человеческое тело стало подверженным болезням. Оно стареет и постепенно, с возрастом, разрушается. Тело утратило свои бессмертные свойства. Люди рождаются, живут на земле, а потом умирают. Бессмертная душа разлучается с телом после смерти. Душа проходит частный суд. Господь определяет место пребывания души до дня Страшного Суда. При кончине мира, в день последнего суда, Бог воскресит, восстановит тела умерших людей, чтобы вынести Свой окончательный приговор человечеству и отделить достойных вечной блаженной жизни с Богом от тех, кто по своим грехам недостоин Царства Божия. Нераскаянные грешники пойдут в муку вечную (Мф 25, 46), в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф 25, 41), то есть в место, лишенное Божественного света, где они будут пребывать в вечных муках вместе с сатаной и его служителями.
  Нынешнее состояние усопших, то есть существование души без тела, является не окончательным и не полным. Человек - это не только душа, но и душа, и тело вместе. Поэтому для суда над всеми людьми и дальнейшей вечной жизни Господь воскресит усопших в теле. Те люди, которые на момент Второго Пришествия Христова будут живы, также предстанут на суд Божий. Господь Иисус Христос, пройдя полным путем человеческой жизни от рождения до смерти, показал нам путь, который ожидает всех усопших людей. Он воскрес, и Его душа соединилась с телом. Об этом говорит апостол Павел: "Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших, потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем (1 Фес 4, 14-17).
  В Священном Писании как Нового, так и Ветхого Завета много раз говорится о будущем воскресении мертвых. Господь дал пророку Иезекиилю видение, которое не только имеет историческое значение (пророчество о возрождении избранного народа после окончания Вавилонского плена), но, прежде всего, является прообразом всеобщего воскресения мертвых. Пророк видит поле, полное мертвых, сухих человеческих костей. И вот Бог говорит, что введет в них дух, обложит жилами, нарастит на них плоть и обтянет кожей. И все происходит по слову Господню: "Вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои - весьма, весьма великое полчище" (Иез 37, 10). Человеческому сознанию, привыкшему мыслить земными, ограниченными категориями, сложно представить, как может произойти воскресение давно умерших людей и восстановление распавшейся плоти. Но мы знаем, что Господь создал первого человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни (Быт 2, 7), то есть дал ему бессмертную душу. Земля, прах земной - это набор химических элементов, из которых состоит вся природа, в том числе и человек. Умирая, тело разлагается и возвращается в состояние праха. После грехопадения Бог говорит Адаму, что ты... возвратишься в землю, из которой ты взят (Быт 3, 19). Конечно же Бог, Который некогда создал человеческое тело из естества земли, сможет и восстановить истлевшее тело человека. Чтобы уверить нас в будущем воскресении тел, апостол Павел использует образ зерна, брошенного в землю: "Скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут? Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. <...> Так и при воскресении мертвых" (1 Кор 15, 35-38, 42).
  Двенадцатый член Символа веры: "И жизни будущего века. Аминь". После всеобщего воскресения и Страшного Суда земля посредством огня будет обновлена, преображена. На новой земле будет установлено Божие Царство, Царство правды: "Мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда" (2 Пет 3, 13). Святой апостол Иоанн Богослов в Откровении о будущих судьбах мира увидел новое небо и новую землю (21, 1). Ничего греховного, нечистого, несправедливого на новой земле уже не будет. И природа, и человеческое естество обновятся. Апостол Павел пишет, что тела людей будут подобны воскресшему телу Спасителя: "Наше же жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все" (2 Флп 3, 20-21).
  
  5.4
  
  В Царстве Божием не будет ни болезней, ни страданий, ни скорбей. Что это будет за жизнь? Как будут выглядеть новое небо, и новая земля? Представить это трудно. Но несомненно одно: и Царство Божие, и жизнь в нем будет несравнимо прекраснее всех нынешних земных красот и радостей. "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его", - говорит апостол Павел (1 Кор 2, 3). Можно привести такой пример. Живет человек, который страдает болезнью глаз от рождения. Он почти лишен света, окружающие предметы, людей он различает только как смутные силуэты. И вот ему делают операцию, и через некоторое время ему становятся доступны для созерцания все краски, все красоты окружающего мира. Или человеку, глухому от рождения, даровали слух и открыли перед ним прекрасный мир звуков, слов и музыкальных гармоний. Да, нам сложно представить, что Бог приготовил любящим Его, но мы чаем, верим, что жизнь с Господом, в постоянном Божественном свете и любви будет блаженной и прекрасной. Наши нынешние, земные радости не могут дать нам представления о той, иной радости и счастье. Даже радости духовные от любви к Богу, благодарности Ему, молитвы - это только слабое начало, тонкий росток того, что будет там, в новом царстве правды. Для нас ожидание жизни будущего века является предметом веры, нашего упования, и можно только пожалеть людей, которые этого упования не имеют и не верят в будущую жизнь. Символ веры заканчивается словом Аминь, что означает: истинно, несомненно так. Этим мы подтверждаем, свидетельствуем, что принимаем как истинные православные христиане данное исповедание веры, оставленное нам святыми отцами и утвержденное Вселенскими Соборами.
  Учение о Боге в Символе веры начинается словом: "Верую". Бог есть суть веры христианской. Таким образом, наше христианское признание бытия Божия основывается не на рассудочных основах, не на доказательствах, взятых из разума или полученных из опыта наших внешних чувств, а на внутреннем, высшем убеждении, имеющем нравственное основание. Веровать в Бога значит, в христианском понимании, не только умом признавать Бога, но и сердцем стремиться к Нему.
  "Веруем" в то, что недоступно внешнему опыту, научному исследованию, восприятию нашими органами внешних чувств. В славянском и русском языках понятие "верую" глубже значения русского "верю", обозначающего часто простое принятие без проверки свидетельства другого лица, чужого опыта. Святой Григорий Богослов различает и в греческом языке: религиозную веру - "верую в кого, во что"; и простую личную веру - "верю кому, чему". Он пишет: "Не одно и то же значит: "веровать во что" и "верить, чему". Веруем мы в Божество, а верим относительно всякой вещи" (Твор. св. Григория Богослова, часть 3, стр. 88, "О Духе Святом"). Христианская вера есть таинственное явление в области человеческой души. Она сложнее отдельного чувства, она содержит в себе чувства любви, уважения, почитания, благоговения, смирения. Она также не может быть названа волевым явлением, ибо, хотя она двигает горами, христианин, веруя, всецело предавая себя в волю Божию: "Да будет воля Твоя на мне, грешнем".
  Конечно, христианство связано и с умственным знанием, оно дает мировоззрение. Но если бы оно оставалось только мировоззрением, пропала бы его движущая сила; без веры оно не было бы живой связью неба и земли. Христианская вера есть нечто гораздо большее, чем-то "убежденное предположение", называемое верой, какое обычно встречается в жизни. На вере создана Церковь Христова, как на скале, которая не содрогнется под нею. Верою святые побеждали царства, творили правду, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись при немощи (Евр. 11:33-38). Одушевленные верою христиане с радостью шли на мучения и смерть. Вера - камень, но камень не осязаемый, свободный от грузности, тяжести; влекущий вверх, а не вниз. "Кто верует в Меня, у того из чрева потекут реки воды живой" - сказал Господь (Ин. 7:38), и проповедь апостолов, проповедь в силе слова, в силе Духа, в силе знамений и чудес, была живым свидетельством истинности слов Господа.
  "Если будете иметь веру и не усомнитесь..., если и горе этой скажете: поднимись и ввергни себя в море, будет" (Матф. 21:21). Чудесами святых всех веков наполнена история Церкви Христовой. Вера действенна не силой воображения и не самогипнозом, а тем, что она связывает с источником всякой жизни и силы - с Богом. Она сосуд, которым зачерпывается вода; но нужно быть у этой воды и опустить сосуд в нее: вода эта - благодать Божия. "Вера есть ключ к сокровищнице Божьей", пишет Иоанн Кронштадтский ("Моя жизни во Христе", т. 1, стр. 242). Поэтому трудно дать определение: что есть вера. Когда Апостол говорит: "Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр. 11:1), то, не касаясь здесь природы веры, указывает только на что направляет ее взор: - на ожидаемое, на невидимое, а именно, что вера есть проникновение души в будущее (осуществление ожидаемого) или в невидимое (уверенность в невидимом). Это свидетельствует о таинственном характере христианской веры. Бог в Своем Существе непостижим. Бог "Единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из людей не видал и видеть не может," - научает апостол Павел (1Тим. 6:16).
  Святой Кирилл Иерусалимский в "Огласительных словах" наставляет: "Что такое Бог, сего объяснить не можем; благоразумно же исповедуем, что не имеем точного о Нем познания. В отношении к Богу высокое для нас ведение - признаться в своем неведении" (6-ое Огласит. сл.). Вот почему лишены догматической ценности разного рода широкие, разносторонние рассуждения и рассудочные изыскания на темы о внутренней жизни в Боге, а равно построения по аналогии с душевной жизнью человека. О "совопросниках" своего времени пишет св. Григорий Нисский, брат св. Василия Великого: "Люди, оставив то, чтобы утешаться Господом (Пс. 36:4) и радоваться миру Церкви, ведут тонкие разыскания о каких-то сущностях и измеряют величины, измеряют Сына сравнительно с Отцом и избыток меры, уступая Отцу. Кто скажет им: неколичественное не меряется; невидимое не оценивается; бесплотное не взвешивается; беспредельное не сравнивается; несравнимое не допускает до себя понятия о большем или меньшем, потому что большее познаем из взаимного сравнения вещей между собою, а у чего не досягаем конца, в том немыслимо и большее... Велик Господь наш и велика крепость Его, и разум Его неизмерим" (Пс. 146:5). Что же это значит? "Исчисли сказанное, и уразумеешь тайну".
  "Если кто совершает путь среди полудня, когда солнце знойными лучами опаляет голову и жаром иссушает все влажное в теле, а под ногами у идущего лежит земля жесткая, неудобопроходимая, безводная; потом же такому человеку встретится источник, у которого прекрасная, прозрачная, приятная, прохлаждающая струя льется обильно: то неужели сядет он у воды и начнет любомудрствовать о ее естестве, доискиваясь, откуда она, как, от чего, и о всем тому подобном, о чем привычно рассуждать празднословам, а именно, что некая влажность, распространенная в земной глубине, пробивающаяся вверх и сгнетаемая, делается водою, или, что жилы, проходящие дольными пустотами, как скоро отверстия их делаются свободными, изливают воду? Или, распростившись со всеми рассуждениями, приклонит голову к струе и приложит уста утолить жажду, прохладить язык, удовлетворить желание и возблагодарить Давшего сию благодать? Посему подражай и ты сему жаждущему" (Святой Григорий Нисский "На свое рукоположение." Творения, ч. 4). Не одна эта тайна веры, но многие тайны требуют смирения нашего ограниченного разума перед ними, как это слышим мы в церковных песнопениях.
  Тем не менее в известной мере мы имеем знание о Боге, знание постольку, поскольку Сам Он открыл его людям. Нужно различать постижение Бога, которое по существу невозможно, и познание Его, хотя и неполное, о котором апостол Павел говорит: "Видим ныне, как в зеркале в гадании, и - отчасти разумеем. Степень его соответствует силам человеческим". Откуда мы почерпаем знание о Боге:
   а) Оно открывается людям уже из самого познания природы, познания самих себя и всех вообще творений Божиих. "Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, так что они безответны" (Рим. 1:20), т.е. невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, - и потому безответны те люди, которые, познавши Бога, не прославили Его как Бога и не возблагодарили, но посуетились в умствованиях своих (там же, 20-21).
  б) Еще более явил Себя Бог в откровении сверхъестественном и через воплощение Сына Божия. "Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни эти говорил нам в Сыне" (Евр. 1:1-2). "Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (Иоан. 1:18): Он "явил" Бога людям (по русскому переводу).
  Так научил о познании Бога Сам Спаситель, сказав: "Все Мне предано Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца никто не знает, кроме Сына", - Спаситель прибавил: - "И кому Сын хочет открыть" (Мф. 11:27). И апостол Иоанн Богослов пишет в Послании: "Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного" (1Иоан. 5:20). Божественное откровение дано нам во всем Священном Писании и в Священном Предании, хранение, научение и верное истолкование которых есть долг и принадлежность Святой Христовой Церкви. Но и в тех границах, какие даны нам в свете Божественного откровения, должно нам следовать руководству тех, кто очистил свой разум высокой христианской жизнью и сделал свой разум способным к созерцанию возвышенных истин, - то есть должно следовать руководству Отцов Церкви, а вместе нравственно оберегать и себя. Об этом св. Григорий Богослов наставляет: "Если хочешь быть богословом и достойным божественного, - соблюдай законы; божественными заповедями иди к высокой цели: поелику деяние есть восхождение к созерцанию," т.е. стремись и достигай нравственного совершенствования, ибо этот только путь дает возможность восхождения на высоты, откуда созерцаются божественные истины (слово св. Григория Богослова 20-е).
  И сам Спаситель изрек: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Матф. 5:8). Мыслями о различии понятий: "постижение" и "познание, "иначе говоря, мыслью о непостижимости Божией при возможности познания Бога начинает свой большой труд "Точное Изложение Православной Веры" преподобный Иоанн Дамаскин. Он пишет: "Божество неизреченно и непостижимо. Ибо никто не знает Отца, только Сын, ни Сына, только Отец. Также и Дух Святый ведает Божие, подобно как дух человеческий знает то, что в человеке. Кроме же первого и блаженного Существа, никто, никогда не познал Бога, разве кому открыл Сам Бог, - никто не только из людей, но даже из высших сил, из херувимов и серафимов. Впрочем, Бог не оставил нас в совершенном о Нем неведении, ибо:
  а) Ведение о бытии Божием Сам Бог насадил в природе каждого. И сама тварь, ее хранение и управление возвещают о величии Божества.
  б) Сверх того, сначала чрез закон и пророков, потом чрез Единородного Сына Своего Господа и Бога, и Спаса нашего Иисуса Христа, Бог сообщил нам познание о Себе, насколько мы вместить можем. Поэтому все переданное нам законом, пророками, апостолами и евангелистами, мы принимаем, признаем и почитаем, и более ничего не доискиваемся. И так Бог как всеведущий и промышляющий о пользе каждого открыл все, что знать нам полезно, и умолчал о том, чего не можем вместить. Удовольствуемся сим и будем сего держаться, не преступая Божественного предания" (Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры, гл. 1).
  Ту же мысль о бессилии нашей мысли для постижения Бога Церковь выражает и в богослужении: не будучи в силах понять таинственные именования Твоего трисветлого Божества, сердцем славим Тебя, Господи. Говоря рассудочным путем:
  1) Простота существа Божия соединяется с полнотой Его свойств, полнотой содержания жизни Божественной.
  2) Сами имена Божии в Священном Писании - Иегова, Элогим, Адонаи и др. - выражают не самую сущность Божества, а преимущественно показывают отношение Бога к миру и человеку.
  Отцы Церкви указывали, что есть степень познания Бога возможная для нас, полезная и нужная нам. Святой Кирилл Иерусалимский в Огласительных словах наставляет: "Скажет кто-либо: если существо Божие непостижимо, то для чего же тебе говорить о Нем? Но неужели потому, что я не могу выпить всей реки, не буду и умеренно для пользы моей брать воды из нее? Неужели потому, что глаза мои не в состоянии вместить всего солнца, - и столько, сколько нужно для меня, не смотреть мне на него? Неужели потому, что я, вошедший в какой-нибудь большой сад, не могу съесть всех плодов, хотел бы ты, чтобы вышел я из него совершенно алчущим?" (Огласит. поучения 6, 5). Известен рассказ о блаженном Августине, как он прогуливаясь по берегу моря с мыслями о Боге, увидел отрока, сидевшего у моря и черпавшего раковиной из моря воду в ямку в песке. Эта картина внушила ему мысль о несоразмерности между нашим умом и величием Божиим: нашему уму так же невозможно вместить представление о Боге во всем Его величии, как невозможно вычерпать море раковиной.
  "Если ты хочешь говорить или слышать о Боге, - богословствует святой Василий Великий, - отрешись от своего тела, отрешись от телесных чувств, оставь землю, оставь море, сделай, чтобы воздух был ниже тебя, минуй времена года, их чинный порядок, украшения земли, стань выше эфира, пройди звезды, их благолепие, величину, пользу, какую она доставляют целому, благоустройство, светлость, положение, движение и то, сколько они имеют между собою связи или расстояния. Протекши все это умом, обойдя небо и став выше его, одною мыслью обозри тамошние красоты: пренебесные воинства Ангелов, начальства Архангелов, славу Господствий, председания Престолов, Силы, Начала, Власти. Миновав все сие, оставив ниже своих помышлений всю тварь, возведя ум за пределы сего, представь в мысли Божие естество, неподвижное, не превратное, неизменное, бесстрастное, простое, несложное, нераздельное, свет неприступный, силу неизреченную, величину беспредельную, славу лучезарную, доброту вожделенную, красоту неизмеримую, которая сильно поражает уязвленную душу, но не может по достоинству изображена быть словом".
  Такой возвышенности духа требовали бы речи о Боге! Но и при ней мысль человеческая способна останавливаться только на свойствах Божества, но не на самой сущности Божества. Есть в Священном Писании такие слова о Боге, которые "касаются", "соприкасаются" с мыслью о самом Существе Божием. Это выражения, построенные грамматически так, что они по своей форме отвечают только на вопрос: "какой?" то есть каковы свойства Божии, но как будто отвечают на вопрос: "кто?" т.е. Кто есть Бог? Таковы изречения:
  - "Я есть Сущий" (в еврейском: "Иегова," - Исх. 3:14).
  - "Я - Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель" (Откров. 1и 17).
  - "А Господь Бог есть истина" (в русской Библии: Господь Бог есть Истина, - Иерем. 10:10).
  - "Бог есть Дух" (Слова Спасителя самарянке, - Иоан. 4:24).
  - "Господь есть Дух" (2Кор. 3:17).
  - "Бог есть свет и нет в нем никакой тьмы" (1Иоан. 1:5).
  - "Бог есть любовь" (1Иоан. 4и 16).
  - "Бог наш есть огонь поядающий" (Евр. 12:29).
  Однако и эти выражение не могут быть признаны указаниями на самое существо Божие. Только об именовании сущий отцы Церкви выражались, что оно "некоторым образом" (выражение св. Григория Богосл.) или "как кажется" (св. Иоанна Дамаскина) есть именование сущности. Такое значение еще, хотя реже, придавались именованиям: Благий и Бог в греческом языке (theos - видящий). В отличие от всего "существующего" - тварного, Отцы Церкви применяют к бытию Бога термин "пресущественный": пресущественное бытие, Дева днесь Пресущественного раждает. Таким образом, можно говорить только о свойствах Божиих, а не о самом существе Божием. Лишь косвенно выражаются отцы Церкви о природе Божества, говоря, что существо Божие "едино, просто, несложно"; но эта простота не безразличное или бессодержательное целое, а она вмещает в себе полноту существенных свойств. "Бог - море сущности, безмерное и неограниченное" (св. Григорий Богослов). "Бог - полнота всех качеств и совершенств в их высочайшем и бесконечном виде" (св. Василий Вел.). "Бог прост и несложен. Он весь есть чувство, весь дух, весь мысль, весь ум, весь источник всех благ" (Ириней Лионский).
  
  5.5
  
  Говоря о свойствах Божиих, святые Отцы указывают, что множественность их при простоте Существа есть результат нашего неумения найти таинственный единичный способ рассматривания Божественного. В Боге одно свойство есть сторона другого: Бог праведен, это значит блажен, и благ, и Дух. Множественная простота в Боге подобна солнечному свету, обнаруживающему себя в различных цветах, принимаемых земными телами, например, растениями. В исчислениях свойств Божиих у святых отцов и в богослужебных текстах преобладают выражения, составленные грамматически в отрицательной форме, т.е. с частицами "не" или "без". Нужно, однако иметь в виду, что эта отрицательная форма показывает "отрицание ограничения": как например, не неверующий значит верующий; таким образом она содержит утверждение неограниченных свойств. Образец таких выражений укажем у святого Иоанна Дамаскина в "Точном Изложении Православной Веры": "Бог - безначален, бесконечен, вечен, постоянен, несотворен, непреложен, неизменяем, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неописуем, беспределен, недоступен для ума, необъятен, непостижим, благ, праведен, Творец всех тварей, всемогущ, Вседержитель, все надзирающий, Промыслитель обо всем, имеющий власть над всем, Судия..."
  Наши мысли о Боге вообще говорят:
  - или о Его отличии от тварного мира (например, Бог - Безначальный, тогда как мир имеет начало; Бесконечный, тогда как мир конечен; Вечный, тогда как мир существует во времени);
  - или же о действиях Божиих в мире и отношении Создателя к Своим творениям (Творец, Промыслитель, Милостивый, Судья Праведный).
  Указывая свойства Божии, мы этим не даем "определения" понятия Бог. Такое определение невозможно по существу, ибо всякое определение есть указание "пределов", а значит указание на "ограниченность", на неполноту. У Бога же нет пределов, и потому не может быть определения понятия Божества: "Ибо и понятие есть вид ограничения" (святой Григорий Богослов, Слово 28-е, о богословии второе). Сам наш разум требует признания в Боге ряда существенных свойств. Разум внушает нам, что Бог имеет разумно-личное и свободно-личное бытие. Если в несовершенном мире мы видим свободно-разумные личные существа, то не можем не признать свободно-разумного личного бытия и в Самом Боге, Источнике, Причине, Творце всякой жизни, так как во всякой причине содержится не только не меньше, но больше, чем в ее произведении, о чем свидетельствует закон бытия. Разум внушает нам, что Бог есть Существо совершеннейшее. Всякий недостаток, ущербленность несовместимы с понятием "Бог". Разум внушает нам, что совершеннейшее Существо может быть только одно, Бог - един. Не могло бы быть два совершенных существа, так как тогда одно ограничивало бы другое. Разум внушает нам, что Бог есть Бытие самобытное, так как ничто не может быть причиной или условием существования Бога.
  Свойства, непосредственно заимствованные из слова Божия, указаны в Пространном Христианском Катехизисе Православной Церкви митрополита Филарета. "Бог есть Дух, вечный, всеблагий, всеведущий, все праведный, всемогущий, вездесущий, неизменяемый, вседовольный, всеблаженный". Бог - Дух. - "Бог есть Дух" (Иоан. 4). "Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода" (2Кор. 3:17). Бог чужд всякой телесности, материальности. Притом духовность Божия выше, совершеннее той духовности, какая принадлежит тварным духовным существам и душе человека, являющей в себе только "образ" духовности Божией; Бог есть Дух высочайший, чистейший, совершеннейший. Правда, в Священном Писании находим весьма много таких мест, где символически приписывается Богу нечто телесное. Однако о Божией духовности говорит Писание от первых слов книги Бытия, и пророку Моисею открыл Себя Бог как сый, "Сущий", как чистое, духовное, высочайшее Бытие. Поэтому под телесными символами Писание внушает нам разуметь духовные свойства и действия Божии.
  Святой Григорий Богослов говорит: "По Писанию, Бог спит, пробуждается, гневается, ходит и престолом имеет херувимов. Но когда Он имел немощи? И слыхал ли ты, что Бог есть тело? Здесь представлено то, чего нет. Ибо, соразмеряясь со своим понятием, и Божие назвали именами, взятыми с себя самих. Когда Бог, по причинам Ему самому известным, прекращает Свое попечение и как бы нерадит о нас, это значит - Он спит; потому что наш сон есть подобная бездейственность и беспечность. Когда, наоборот, вдруг начинает благодетельствовать, значит - Он пробуждается; Он наказывает: а мы сделали из сего - гневается; потому что наказание у нас бывает по гневу. Он действует то здесь, то там; а по-нашему - Он ходит; потому что хождение есть поступание от одного к другому. Он упокаивается и как бы обитает во святых силах; мы назвали это сидением на Престоле, что также свойственно нам. А Божество ни в чем так не упокоевается, как во святых. Быстродвижность названа у нас летанием, смотрение наименовано лицам, даяние и взывание - рукою. А также всякая другая Божия сила и всякое другое Божие действие изображены у нас, чем-либо взятым из телесного" (слово 31, о богословии пятое, о Святом Духе).
  По поводу повествований о действиях Божиих второй и третьей глав книги Бытия, Златоуст поучает: "Не пройдем, возлюбленные, без внимания того, что сказано Божественным Писанием, и не будем останавливаться на словах, но подумаем, что столь простые слова употребляются ради нашей немощи, и все совершается благоприлично для нашего спасения. Ведь, скажи мне, если захотим принимать слова в буквальном значении, а не будем понимать сообщаемого богоприлично, то не покажется ли многое странным? Вот посмотрим на самое начало нынешнего чтения. - И услышали, сказано, голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня, и убоялись. Что говоришь? Бог ходит? Неужели и ноги припишешь Ему? И не будем под этим разуметь ничего высшего? Нет, не ходит Бог, - да не будет! Как, в самом деле, Тот, Кто везде есть, и все наполняет, Чей Престол небо, а земля подножие ног, ходит по раю? Какой разумный человек скажет это? Что же значит: услышали голос Бога, ходящего в раю пополудни? Он хотел возбудить в них такое чувство (близости Божией), чтобы оно повергло их в беспокойство, что и было на самом деле: они почувствовали это, попытались скрыться от приближавшегося (к ним) Бога. Произошел грех - и преступление, и напал на них стыд. Нелицеприятный судия, то есть совесть, восстав, взывала громким голосом, упрекала их, показывала, как бы выставляла пред глазами тяжесть преступления. Владыка создал вначале человека и вложил в него совесть, как неумолкаемого обличителя, который не может быть обманут или обольщен". По поводу образа сотворения жены Златоуст назидает: взял одно из ребер его, сказано. Не разумей слова эти по-человечески, но знай, что употреблены грубые речения приспособительною к немощи человеческой. Ведь, если бы (Писание) не употребило этих слов, то, как бы могли мы узнать неизглаголанные тайны? Не будем же останавливаться только на словах, но станем принимать все благоприлично, как относящееся к Богу. Это выражение взял и все тому подобные, употреблены ради нашей немощи". Подобным образом выражается Златоуст и относительно слов: Создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни... (Творения св. Иоанна Златоуста, т. 4, ч.1).
  Святой Иоанн Дамаскин посвящает этой теме одну главу в Точном изложении Православной веры: "О том, что говорится о Боге телесным образом," и пишет: "Так как мы находим, что в Божественном Писании весьма многое символически сказано о Боге очень телесным образом, то должно знать, что нам, как людям и облеченным этой грубой плотью, невозможно мыслить или говорить о божественных и высоких и невещественных действиях Божества, если бы мы не воспользовались подобиями и образами, и символами, соответствующими нашей природе". И далее, объяснив выражения об очах, ушах, руках Божиих и др., заключает: "И просто сказать: все то, что телесным образом сказано о Боге, имеет некоторый сокровенный смысл" (Точное изложение православной веры, ч. I, гл. XI). Как ни привычно для современного сознания представлять Бога чистым Духом, однако распространенный в наше время пантеизм, многобожие, противоречит этой истине. Поэтому и теперь в "Чине Православия", совершаемом в неделю Православия, слышим: "Глаголющим Бога бытие не дух, но плоть - анафема".
  Вечный. Бытие Божие - вне времени, ибо время есть лишь форма бытия конечного, бытия изменчивого. Для Бога нет ни прошедшего, ни будущего, но есть одно только настоящее. "В начале Ты основал землю, и небеса - дело Твоих рук. Они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты применишь их, - и изменятся. Но Ты - тот же, и лета Твои не кончатся" (Пс. 101:26-28). Некоторые святые Отцы указывают на разницу между понятиями "вечность" и "бессмертие." "Вечность есть присно жизненность и понятие это прилагается обыкновенно к одному безначальному естеству, в котором все всегда - то же и в том же виде. Понятие бессмертия может быть приписываемо и тому, что приведено в бытие и не умирает, как то: ангелу, душе, вечное в собственном смысле принадлежит Божественной сущности, почему прилагается обыкновенно только к достопоклоняемой и царственной Троице" (св. Исидор Пелусиот). В этом отношении еще выразительнее - "превечный Бог".
  Всеблагий. "Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив" (Пс. 102:8). "Бог есть любовь" (1Иоан. 4:16). Благость Божия простирается не на какую-нибудь ограниченную область в мире, что составляет свойство любви существ ограниченных, но на весь мир со всеми находящимися в нем существами, с любовью заботится о жизни и нуждах каждой твари, как ни мала и, казалось бы нам, ничтожна была она. "Если бы у нас, говорит святой Григорий Богослов, кто спросил: что мы чувствуем и чему покланяемся? - ответ готов: "мы чтим любовь" (сл. 23). Бог дарует Своим тварям столько благ, сколько каждая из них может принять по своей природе и состоянию и сколько соответствует общей гармонии мира. Особенную благость Свою Бог являет человеку. "Бог, как мать птица, которая, увидев своего птенца выпавшим из гнезда, сама вылетает отсюда, чтобы поднять его, а когда видит его в опасности быть поглощенным от какого-либо змея, с жалобным криком облетает вокруг него и всех других птенцов, не способная быть равнодушною к погибели и одного из них" (Климент Александр. Увещевание к язычникам, гл. 10).
  "Бог больше любит нас, чем может любить отец, мать или друг, или кто-либо другой, и даже больше, чем мы сами можем себя любить, потому что Он печется больше о нашем спасении, чем даже о Своей собственной славе, свидетельством чего служит то, что Он послал в мир на страдания и смерть (плотью человеческой) Своего Единородного Сына только ради того, чтобы открыть нам путь спасения и вечной жизни" (Златоуст. Толкование на псалом 113). Если человек часто не понимает всей силы благости Божией, то это происходит потому, что человек слишком сосредоточивает свои мысли и желания на земном благополучии; а Божие помышление сочетает дарование нам благовременных, земных, с призывом приобретать для себя, для своих душ блага вечные.
  Всеведущий. "Все обнажено и открыто пред очами Его" (Евр. 4:13). "Зародыш мой видели очи Твои" (Пс. 138:16). Ведение Божие есть видение и непосредственное знание всего, существующего и возможного, настоящего прошедшего и будущего. Само предвидение будущего есть собственно духовное видение, ибо для Бога будущее есть как настоящее. Божие предвидение не нарушает свободной воли тварей так же, как свобода ближнего нашего не нарушается тем, что мы видим его поступки. Предвидение Божие относительно зла в мире и в поступках свободных существ как бы увенчивается предвидением спасения мира, когда будет Бог всяческое во всех. Другую сторону всеведения Божия являет собой премудрость Божия. "Велик Господь наш и велика крепость Его, и разум Его неизмерим" (Пс. 146:5). Святые отцы и учителя Церкви, следуя слову Божию, всегда с глубоким благоговением указывали величие премудрости Божией в устройстве видимого мира, посвящая этому предмету целые сочинения, как например, Беседы на шестоднев, т.е. на историю творения мира (Беседы Василия Великого, Златоуста, Григория Нисского). "Одна травка или одна былинка достаточна, занять всю мысль твою рассмотрением искусства, с каким она произведена" (Василий Великий).
  Еще более рассуждали они о Божией премудрости в домостроительстве нашего спасения, в воплощении Сына Божия. Священное Писание в Ветхом Завете сосредоточивает внимание преимущественно на премудрости Божией в устройстве мира: "Все сделал Ты премудро" (Пс. 103:24); а в Новом Завете - на домостроительстве нашего спасения, по поводу которого апостол Павел восклицает: "О бездна богатства, и премудрости, и ведения Божия!" (Рим. 11:33). Ибо премудростью Божией все бытие мира направляется к единой цели - к совершенствованию и преображению для славы Божией.
  Всеправедный. Праведность понимается в слове Божием и в обычном словоупотреблении в двух значениях: как святость и как справедливость, или правосудие.
  а) Святость состоит не только в отсутствии зла или греха: святость есть наличие высших духовных ценностей, соединенное с чистотой от греха. Святость подобна свету, и Божия святость - как чистейший свет. Бог "Един Свят" по естеству, по Своей природе. Он есть Источник святости для ангелов и людей. Люди же могут достигать святости только в Боге, "не по естеству, а по причастию, подвигу и молитве" (Кирилл Иерус). Писание свидетельствует, что ангелы, окружающие Престол Божий, непрестанно возвещают святость Божию, взывая, друг к другу: "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!" (Ис. 6:3). По изображению в Писании, свет святости наполняет все, что исходит от Бога или служит Богу: "Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих" (Пс. 144:17). "Ибо Свят Господь, Бог наш" (Пс. 98:9).
  б) Правосудие Божие есть другая сторона все праведности Божией. "И Он будет судить вселенную по правде, совершит суд над народами по правоте..." (Пс. 9:9). "Господь воздаст каждому по делам его, ибо нет лицеприятия у Бога" (Рим. 2и 11).
  Как согласовать Божественную любовь с правдой Божией, строго судящей за грехи и наказывающей виновного? По этому вопросу высказывались многие отцы. Они уподобляют гнев Божий гневу отца, который с целью вразумить непокорного сына прибегает к отеческим карательным мерам, сам в то же время скорбя, одновременно печалясь и о неразумности сына и сострадая ему в причиняемом ему огорчении. Потому-то всегда Божия правда есть и милосердие, и милосердие есть правда, по сказанному: "Милость и истина встретятся, правда и мир облобызаются" (Пс. 84:11). Святость и правда Божии тесно связаны между собой. Бог призывает всех к жизни вечной в Нем, в Его Царствии, а значит, в Его святости. Но в Царствие Божие не войдет нечто нечистое. Господь очищает нас Своими наказаниями, как действиями промыслительными, предупреждающими, исправительными, ради любви Своей к созданиям Своим. Ибо нам предстоит суд справедливости, суд для нас страшный: как можем мы войти в царство святости и света - и как могли бы мы там себя чувствовать - будучи нечистыми, темными и не имея в себе зародыша святости, не имея в себе никакой положительный духовной, нравственной ценности?
  Всемогущий. "Ибо Он сказал, - и сделалось; Он повелел, - и явилось" так выражается Псалмопевец о всемогуществе Божием (Пс. 32:9). Бог есть Творец мира. Он Промыслитель мира. Он Вседержитель. Он есть "Един творящий чудеса!" (Пс. 71:18). Если же Бог терпит зло и злых в мире, то не потому, что Он не может уничтожить зла, а потому, что Он даровал свободу духовным существам и направляет их к тому, чтобы они свободно по своей воле, отвергались от зла и обратились к добру. По поводу казуистических вопросов о том, чего Бог "не может" совершить, нужно ответить, что всемогущество Божие простирается на все то, что угодно Его мысли, Его благости, Его воле.
  Вездесущий. "Куда пойду о Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, Ты там; сойду ли в преисподнюю, и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, И там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя" (Пс. 138:7-10).
  Бог не подлежит никакому ограничению пространством, но наполняет Собою все. Наполняя Собою все, Бог как Существо простое присутствует в каждом месте не Своей как бы частью или ниспосланием Своей только силы, но всем Своим существом, притом не сливаясь с тем, в чем присутствует. "Божество проникает все, ни с чем не смешиваясь, а Его не проникает ничто" (Иоанн Дамаскин). "Что Бог везде присутствует, мы знаем, но как, не постигаем, потому что нам доступно только присутствие чувственное и не дано вполне разуметь естество Божие" (Иоанн Златоуст).
  
  5.6
  
  Неизменяемый. "От Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены" (Иак. 1:17): нет изменения и ни тени перемены. Бог есть совершенство, а каждая перемена есть признак несовершенства и потому не может быть мыслима в совершеннейшем Существе, в Боге. О Боге нельзя сказать, что в Нем совершается какой-либо процесс - роста, видоизменения, эволюции, прогресса или чего-либо подобного. Но неизменяемость в Боге не есть некая неподвижность, не есть замкнутость в себе. При своей неизменяемости, Его существо есть жизнь, полная сил и деятельности. Бог Сам в Себе есть жизнь, и жизнь - Его бытие. Не нарушает неизменяемости Божией рождение Сына и измождение Духа, ибо Богу Отцу принадлежит отцовство, и Сыну - сыновство, и Духу Святому нисхождение "вечно, нескончаемо, и непрестанно" (Иоанн Дамаскин). Исполненные тайны слова: "рождение Сына" и "нисхождение Духа" не выражают какого-либо изменения в Божественной жизни или процесса: для нашей ограниченной мысли "рождение" и "нисхождение" только противополагаются "творению" и говорят о единой сущности Лиц, или Ипостасей, в Боге: тварь есть нечто внешнее по отношению к творящему, а "сыновство" Божие есть внутреннее единство, единство естества Отца и Сына; таково же и "нисхождение" из существа Божия, нисхождение Духа от изводящего Отца.
  Не нарушает неизменяемости Божией и воплощение, и вочеловечение Слова, Сына Божия. Только твари по своей ограниченности теряют то, что имели, или приобретают то, чего не имели. Божество же Сына Божия осталось по воплощении тем же, чем было до воплощения. Оно приняло в свою Ипостась, в единство Божественной Ипостаси, человеческую природу от Девы Марии, но не образовало этим нового, смешанного естества, а сохранило свою Божественную природу неизменной. Не противоречит неизменяемости Божией и творение мира. Мир есть бытие внешнее по отношению к природе Божией, и потому оно не изменяет ни существа, ни свойств Божиих. Происхождение мира есть лишь явление силы и мысли Бога. Сила и мысль Божии вечны и вечно деятельны, но нашему тварному уму недоступно представление этой деятельности в вечности Божией. Мир не совечен Богу, он сотворен, но сотворение мира есть осуществление вечной мысли Божией (Августин). Мир не подобен Богу по сущности своей, потому он необходимо должен быть изменчив и иметь начало; но эти свойства мира не противоречат тому, что Творец его неизменяем и безначален (Дамаскин).
  Вседовольный и Всеблаженный. Два эти слова близки одно другому по смыслу. Вседовольный - слово славянское, и его нельзя понимать, как довольный собой. Оно означает полноту обладания, полное богатство, полноту всех благ. Так, в молитвах пред причащением читаем: "Знаю, Господи, что я недостоин и непригоден, чтобы Ты взошел под кров дома души моей" (молитва вторая); "Недостоин и недоволен воззреть и увидеть высоту небесную" (молитва Симеона Метафраста): доволен, обозначает здесь "духовно достаточен," "духовно богат." В Боге довольство всех благ. "О бездна богатства и премудрости и ведения Божия!"- восклицает апостол Павел. "Ибо все из Него, Им и к Нему" (Рим. 11:33, 36). Бог не имеет в чем-либо нужды, "Сам дая всему жизнь и дыхание, и все" (Деян. 17:25). Таким образом, Бог является Сам Источником всякой жизни, всякого блага; от Него все твари черпают свое довольство.
  Всеблаженный. Апостол Павел дважды называет в своих Посланиях Бога "блаженным" (По славному благовестию блаженного Бога (1Тим. 1:11); "Которое в свое время откроет блаженный и сильный единый Царь царствующих, и Господь господствующих" (1Тим. 6:15). Слово "всеблаженный" нужно понимать не так, что Бог, имея все в Самом Себе, был бы безразличен к страданиям в сотворенном Им мире; но так, что от Него и в Нем творения Его черпают свое блаженство. Бог не "страждет, но милосердствует"; Христос страждет, яко смертен (канон Пасхи) - не по Божеству, но по человечеству. Бог есть Источник блаженства, в Нем полнота радости, сладости, веселья для любящих Его, как сказано в псалме: "полнота радостей пред лицом Твоим, "блаженство в деснице Твоей вовек" (Пс. 15:11). Блаженство Божие имеет свое отражение в непрестанной хвале, славословии, благодарении, наполняющих вселенную, которые идут от высших сил - херувимов и серафимов, окружающих Престол Божий и пламенеющих благоуханной любовью к Богу, возносятся от всего ангельского мира и от всякого создания в мире Божием: Тебе поет солнце, Тебе славит луна, Тебе приветствуют звезды, Тебе слушает свет, Тебе трепещут бездны, Тебе работают источницы (молитва великого освящения воды).
  "И так, веруем в единого Бога, единое начало, безначального, не созданного, не рожденного, не гибнущего, бессмертного, вечного, беспредельного, неописуемого, неограниченного, бесконечно могущественного, простого, несложного, бестелесного, непреходящего, бесстрастного, постоянного, неизменяемого, невидимого, источника благости и справедливости, свет мысленный, неприступный; в могущество, не исследуемое никакою мерою, измеряемое одною только собственною Его волей, ибо Он может все, что хочет;... в единую сущность, единое божество, единую силу, единую волю, единую деятельность, единое начало, единую власть, единое господство, единое царство, в трех совершенных Ипостасях, и познаваемое, и приветствуемое единым поклонением"... (св. Ин. Дамаскин, Точное изложение правосл. веры, 1:8).
  Истина единства Божия настолько присуща в настоящее время человеческому сознанию, что не требует для себя доводов из слова Божия или просто из области разума. Несколько иное было в первохристианской Церкви, когда приходилось проводить эту истину против идеи дуализма - признания двух богов, доброго и злого, и против популярного тогда многобожия. Верую во единого Бога - первые слова Символа веры. Бог владеет всею полнотой совершеннейшего бытия. Идея полноты, совершенства, бесконечности, всеобъемлемости в Боге, не позволяет мыслить о Нем иначе, как о Едином, т. е. единственном и единосущном в Себе. Это требование нашего сознания выразил один из древних церковных писателей словами: "если Бог не один, то нет Бога" (Тертуллиан), иначе говоря, божество, ограниченное другим существом, теряет свое божественное достоинство. Все новозаветное Священное Писание наполнено учением о едином Боге. "Отче наш, иже еси на небесех", - молимся мы словами молитвы Господней. "Нет иного Бога, кроме Единого," - выражает основную истину веры апостол Павел (1Кор. 8:4).
  Священное Писание Ветхого Завета все проникнуто строгим монотеизмом. История Ветхого Завета есть история борьбы за веру в единого истинного Бога против многобожия. Желание некоторых историков религий найти следы первоначального якобы многобожия у еврейского народа в некоторых библейских выражениях, как множественное число имени Божия "Элогим," также "Бог богов," "Бог Авраама, Исаака и Иакова," не отвечает подлинному значению этих выражений.
  1) "Элогим" - для простого иудея форма благоговения, почтительности (образец которого можно видеть в русском языке в обращении на "Вы" к лицам, уважаемым); для боговдохновенного писателя пророка Моисея множественное число слова содержало в себе, кроме того, несомненно, глубокий таинственный смысл прозрения в истину Троичности в Боге; никто не может сомневаться, что Моисей был чистым монотеистом и, зная дух еврейского языка, не употребил бы имени, противоречащего его вере в единого Бога.
  2) "Бог богов" выражение, противопоставляющее веру в истинного Бога поклонению кумирам, которых поклонявшиеся им тоже называли богами, но которые для иудеев были богами ложными. Этим выражением свободно пользуется в Новом Завете апостол Павел. Сказав: "Нет иного Бога, кроме Единого", он продолжает: "Ибо, хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, - но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им" (1Кор. 8- 6).
  3) "Бог Авраама, Исаака и Иакова" - выражение, говорящее лишь об избранности еврейского народа, как "наследника обетований," данных Аврааму, Исааку и Иакову.
  Христианская истина единства Божия углубляется истиной единства триипостасного. Бог един по Существу и троичен в Лицах. Догмат Троичности - основной догмат христианства. На нем непосредственно основывается ряд великих догматов Церкви и, прежде всего, догмат нашего искупления. Вследствие такой своей особенной важности, учение о Пресвятой Троице составляет содержание всех символов веры, какие употреблялись и употребляются в Православной Церкви, равно как и всех частных исповеданий веры, написанных по разным случаям пастырями Церкви. Будучи важнейшим, из всех христианских положений, положение о Пресвятой Троице есть вместе и самый трудный для его усвоения ограниченной человеческой мыслью. Вот отчего ни о какой иной христианской истине, борьба не была столь напряженной в истории древней Церкви, как об этом положении и об истинах, непосредственно с ним связанных.
  Положение Святой Троицы заключает в себе две основные истины:
  а) Бог есть един по Существу, но Троичен в Лицах, или иными словами: Бог - Триединый, Триипостасный, Троица Единосущная.
  б) Ипостаси имеют личные, или ипостасные свойства. Отец не рожден. Сын рожден от Отца. Дух Святой исходит от Отца.
  Мы поклоняемся Пресвятой Троице единым нераздельным поклонением. У Отцов Церкви и в богослужении Троица именуется часто единицей в Троице, единицей Триипостасной. В большинстве случаев молитвы, обращенные к поклоняемому одному Лицу Святой Троицы, заканчиваются славословием всем трем Лицам (например, в молитве Господу Иисусу Христу: Яко препрославлен еси со Безначальным Твоим Отцем и с Пресвятым Духом во веки, аминь). Церковь, обращаясь молитвенно к Пресвятой Троице, призывает Ее в единственном, а не во множественном числе, например, Яко Тя (а не Вас) хвалят все силы небесные, и Тебе (а не Вам) славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь. Христианская Церковь, сознавая таинственность этого догмата, видит в нем великое откровение, возвышающее веру христианскую неизмеримо над всяким исповеданием простого единобожия, какое встречается и в иных религиях, нехристианских. Положение - три Ипостаси - указывает на полноту таинственной внутренней жизни в Боге, ибо Бог есть любовь, и любовь Божия не может только простираться на сотворенный Богом мир: она в Святой Троице обращена и внутрь Божественной жизни.
  Еще яснее для нас положение три ипостаси указывает на близость Божию к миру: Бог над нами, Бог с нами, Бог в нас и во всем творении. Над нами - Бог Отец, Источник приснотекущий, по выражению молитвы церковной, Основа всякого бытия, Отец щедрот, любящий нас и пекущийся о нас, творении Его, мы - дети Его по благодати. С нами - Бог Сын, рождение Его, ради любви Божественной явивший Себя людям Человеком, чтобы мы знали и своими глазами увидели, что Бог с нами, преискренне, т.е. совершеннейшим образом "приобщившийся нам" (Евр. 2:14). В нас и во всем творении - Своею силою и благодатью - Дух Святой, Иже вся исполняй, жизни Податель, Животворящий, Утешитель, Сокровище и Источник благ. Три Божественных Лица, имеющие превечное и предвечное бытие, явлены миру с пришествием и воплощением Сына Божия, будучи "едина Сила, едино Существо, едино Божество" (стихира в день Пятидесятницы).
  Так как Бог по самому Существу Своему есть весь сознание и мысль и самосознание, то и каждое из этих тройственных вечных проявлений Себя Богом Единым имеет самосознание, и потому каждое - есть Лицо, и Лица не суть просто формы, или единичные явления, или свойства, или действия; Три Лица содержатся в самом Единстве Существа Божия. Таким образом, когда в христианском учении говорим о Триединстве Божием, то говорим о таинственной, в глубине Божества сокрытой внутренней жизни Божией, явленной - приоткрытой миру во времени, в Новом Завете, ниспосланием от Отца в мир Сына Божия и действием чудотворящей, жизнеподательной, спасающей силы Утешителя-Духа Святого. Истина триединства Божия лишь прикровенно выражена в Ветхом Завете, только приоткрыта. Ветхозаветные свидетельства о Троичности раскрываются, уясняются при свете веры христианской, как и Апостол пишет об иудеях: "...доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердцах их, но когда обращаются к Господу, это покрывало снимается... оно снимается Христом" (2Кор. 3:15-16 и 14).
  Главные ветхозаветные места следующие:
  Быт. 1 и другое. Имя "Элогим" в еврейском тексте, имеющее грамматическую форму множественного числа.
  Быт. 1:26 "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, и по подобию" Множественное число указывает, что Бог не одно Лицо.
  Быт. 3 "И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло" (слова Божии пред изгнанием прародителей из рая).
  Быт. 11:6-7 перед смешением языков при столпотворении - "Один народ и один у всех язык...Сойдем же и смешаем там их язык".
  Быт. 18:1-3 об Аврааме - "И явился ему Господь у дубравы Мавре..., возвел (Авраам) очи свои взглянул, и вот, три мужа стоят против него...и поклонился до земли и сказал:...если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего" - "Видите ли, наставляет блаж. Августин, Авраам встречает Трех, а поклоняется Единому...Узрев Трех, он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как Единому, исповедал Единого Бога в трех Лицах".
  Кроме того, косвенное указание на Троичность Отцы Церкви видят в следующих местах:
  Числа 6:24-26 Благословение священническое, указанное Богом через Моисея, в троичной форме: "Да благословит тебя Господь..., да призрит на тебя Господь светлым лицом Своим..., да обратит Господь лицо Свое на тебя...".
  Исаи 6 Славословие серафимов, стоящих окрест Престола Божия, в тройной форме: "свят, свят, свят Господь Саваоф".
  Псал. 32 "Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его - все воинство их".
  Наконец, можно указать в Ветхозаветном Откровении места, где говорится порознь о Сыне Божием и Духе Святом, например, о Сыне:
  Псал. 2 "Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя."
  Псал. 109 "...из чрева прежде денницы подобно росе рождение Твое."
  О Духе:
  Псал. 142 "Дух Твой благий да ведет меня в землю правды".
  Исаии 48 "...послал Меня Господь и Дух Его" и другие подобные места.
  Троичность Лиц в Боге явлена в Новом Завете в пришествии Сына Божия и в ниспослании Духа Святого. Послание на землю от Отца Бога Слова и Духа Святого составляет содержание всех новозаветных писаний. Конечно, явление миру Триединого Бога дано здесь не в догматической формуле, а в повествовании о явлениях и деяниях Лиц Святой Троицы. Явление Бога в Троице совершилось при крещении Господа Иисуса Христа, отчего и само крещение называется Богоявлением. Сын Божий, вочеловечившись, принял водное крещение; Отец свидетельствовал о Нем; Святой Дух явлением Своим в виде голубя подтвердил истинность гласа Божия, - как это выражено в тропаре праздника Крещения Господня: "Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение, Родителев бо глас свидетельствовавше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух, в виде голубине извествоваше словесе утверждение". Есть в новозаветных Писаниях изречения о Триедином Боге в самой сжатой, но притом точной форме, выражающее истину троичности. Эти изречения следующие:
  Матф. 28 "Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа". Святой Амвросий замечает: "сказал Господь: во имя, а не в имена, потому что один Бог; не многие имена: потому что не два Бога и не три Бога".
  2Кор. 13 "Благодать Господа (нашего) Иисуса Христа, и любовь Бога (Отца), и общение Святого Духа со всеми вами. Аминь".
  1Иоан. 5 "Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и эти три есть суть едино" (этот стих отсутствует в сохранившихся древних греческих рукописях, а имеется только в латинских, западных рукописях).
  Кроме того, в значении Троичности изъясняется святой Афанасий Великий. Следующий текст послания к Ефес. 4 "Один Бог и Отец всех, Который над всеми (Бог Отец) и чрез всех (Бог Сын) и во всех нас (Бог Дух Святой)".
  
  5.7
  
  Истина о Святой Троице исповедуется Христовой Церковью изначала во всей ее полноте и целости. Ясно говорит, например, о всеобщности веры в Святую Троицу святой Ириней Лионский, ученик святого Поликарпа Смирнского, наставленного самим апостолом Иоанном Богословом: "Хотя Церковь рассеяна по всей вселенной до конец земли, но от апостолов и учеников их прияла веру во единого Бога Отца Вседержителя"... и во единого Иисуса Христа, Сына Божия, воплотившегося ради нашего спасения... Приняв такую проповедь и такую веру, Церковь, как мы сказали, хотя и рассеяна по всему миру, тщательно сохраняет ее, как бы обитая в одном доме; одинаково верует сему, как бы имея одну душу и одно сердце, и согласно проповедует о сем и учит и передает, как бы имея единые уста. Хотя в мире многочисленные наречия, но сила Предания одна и та же... И из предстоятелей Церквей не скажет противного сему и не ослабит Предания ни тот, кто силен словом, ни тот, кто неискусен в слове".
  Святые Отцы, защищая кафолическую истину Святой Троицы, не только приводили в доказательство ее свидетельства Священного Писания, а равно и основания рассудочные, философские для опровержения домыслов, - но и сами опирались на свидетельства первохристиан. Они указывали:
  - на примеры мучеников и исповедников, не страшившихся веру в Отца и Сына и Святого Духа объявлять перед мучителями; ссылались:
  - на Писания Мужей апостольских и вообще древнехристианских писателей и:
  - на богослужебные формулы.
  Так святой Василий Великий приводит малое славословие: "Слава Отцу чрез Сына во Святом Духе" и другое: "Ему же (Христу) с Отцом и Святым Духом честь и слава во веки веков,"- и говорит, что это славословие употребляется в церквах с того самого времени, как возвещено Евангелие. Указывает святой Василий также светильничное благодарение, или вечернюю песнь, называя ее песнью "древнею," перешедшею "от отцов," и приводит из нее слова: "хвалим Отца и Сына, и Святого Духа Божия," для показания веры древних христиан в равночестность Святого Духа с Отцом и Сыном. Имеется много свидетельств древних Отцов и учителей Церкви также о том, что Церковь от первых дней своего бытия совершала крещение во имя Отца и Сына, и Святого Духа, как трех Божеских Лиц. Однако Церковь пережила большие волнения и выдержала огромную борьбу при защите этого догмата. Борьба была направлена, главным образом, по двум пунктам; сначала на утверждение истины единосущия и равночестности Сына Божия с Богом Отцом; потом - на утверждение единочестности Духа Святого с Богом Отцом и Сыном Божиим.
  Задача Церкви в древний ее период заключалась в том, чтобы найти такие точные слова для утверждения, которыми наилучше оберегается положение Святой Троицы от перетолкования со стороны несогласных. Желая приблизить тайну Прествятой Троицы хотя бы несколько к нашим земным понятиям, непостижимое к постижимому, отцы Церкви прибегали к подобиям из природы, каковы:
  а) солнце, его луч и свет;
  б) корень, ствол и плод дерева;
  в) родник, бьющий из него ключ и поток;
  г) горящая одна при другой три свечи, дающие один нераздельный свет;
  д) огонь, блеск от него и теплота от него;
  е) ум, воля и память;
  ж) сознание, подсознание и желание и тому подобное.
  Но вот что говорит по поводу этих попыток подобия святой Григорий Богослов: "Что я ни рассматривал сам с собою в любознательном уме своем, чем ни обогащал разум, где ни искал подобия для сего таинства, - я не нашел, к чему бы дальнему (земному) можно было уподобить Божие естество. Если и оттискивается малое некое сходство, то гораздо большее ускользает, оставляя меня внизу вместе с тем, что избрано для сравнения. По примеру других, представлял я себе родник, ключ и поток и рассуждал: не имеют ли сходства с одним Отец, с другим Сын, с третьим Дух Святой? Ибо родник, ключ и поток нераздельны временем, и сопребываемость их непрерывна, хотя и кажется, что они разделены тремя свойствами. Но убоялся, во-первых, чтобы не допустить в Божестве какого-то течения, никогда не останавливающегося; во-вторых, чтобы таким подобием не ввести и численного единства. Ибо родник, ключ и поток в отношении к числу составляют одно, различны же только в образе представления. Брал опять в рассмотрение солнце, луч и свет. Но и здесь опасение, чтобы в несложном естестве не представить какой-либо сложности, примечаемой в солнце и в том, что от солнца. Во-вторых, чтобы, приписав сущность Отцу, не лишить той же самостоятельной сущности прочие Лица и не соделать их силами Божиими, которые в Отце существуют, но были бы не самостоятельны. Потому что луч и свет, суть не солнце, а некоторые солнечные излияния и существенные качества солнца.
  В-третьих, чтобы не приписать Богу вместе и бытия и небытия (к какому заключению может привести этот пример); а это было бы еще нелепее сказанного прежде... И вообще ничего не нахожу, что при рассмотрении остановило бы мысль на избираемых подобиях, разве если кто должным благоразумием возьмет из образа одно что-нибудь и отбросит все прочее. Наконец заключил я, что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях, иметь руководителем Духа, и какое озарение получено от Него, то, сохраняя до конца, с Ним, как с искренним сообщником и собеседником, проходить настоящий век, а по мере сил и других убеждать, чтобы покланялись Отцу и Сыну и Святому Духу, единому Божеству и единой Силе" (Григорий Богослов, слово 31).
  Личные, или Ипостасные, свойства Пресвятой Троицы обозначаются так: Отец - не рожден; Сын - предвечно рожден; Дух Святой - исходит от Отца. "Хотя мы научены, что есть различие между рождением и нисхождением, но в чем состоит различие и что такое рождение Сына и нисхождение Святого Духа от Отца, сего не знаем" (преп. Иоанн Дамаскин). Всякого рода диалектические соображения о том, в чем состоит рождение и в чем нисхождение, не способны раскрыть внутреннюю тайну Божественной жизни. Произвольные домыслы могут даже привести к искажению христианского учения. Сами выражения: о Сыне - "рожден от Отца" и о Духе - "исходит от Отца," - представляют собою точную передачу слов Священного Писания. О Сыне сказано: "единородный" (Иоан. 1:14; 3и др.); также - "из чрева прежде десницы подобно росе рождение Твое" (Пс. 109:3); "Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя" (Пс. 2:7; слова псалма приводятся в послании к Евреям 1и 5:5). Положение нисхождения Духа Святого покоится на следующем прямом и точном изречении Спасителя: "Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне" (Иоан. 15:26).
  На основании приведенных изречений о Сыне говорится обычно в прошедшем грамматическом времени - "рожден", а о Духе - в грамматическом настоящем времени - "исходит". Однако разные грамматические формы времени не указывают ни на какое отношение ко времени: и рождение и нисхождение "превечны", "вневременные". О рождении Сына в богословской терминологии употребляется иногда и форма настоящего времени: "превечно рождается" от Отца; однако обычнее у святых Отцов выражение Символа веры "рожден". Положение рождения Сына от Отца и нисхождения Святого Духа от Отца указывает на таинственные внутренние отношения Лиц в Боге, на жизнь Бога в Самом Себе. Эти предвечные, превечные, вневременные отношения нужно ясно отличать от промыслительных действий и явлений Бога в мире, как они выразились в событиях творения мира, пришествия Сына Божия на землю, Его воплощения и ниспослания Духа Святого. Эти промыслительные явления и действия совершились во времени. В историческое время Сын Божий родился от Девы Марии нисшествием на Нее Святого Духа: "Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; поэтому и рождаемое Святое назовется Сыном Божиим" (Лук. 1:35).
  В историческое время Дух Святой нисшел на Иисуса во время крещения Его от Иоанна. В историческое время Дух Святой ниспослан Сыном от Отца, явившись в виде огненных языков. Сын приходит на землю через Духа Святого; Дух ниспосылается Сыном, согласно обетованию: "Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца" (Иоан. 15:26). На вопрос о превечном рождении Сына и о нисхождении Духа: "когда сие рождение и нисхождение?" святой Григорий Богослов отвечает: "Прежде всего, когда ты слышишь о рождении: не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца: не допытывайся знать, как исходит". Хотя смысл выражений: "рождение" и "нисхождение" непостижим для нас, однако это не уменьшает важности этих понятий в христианском учении о Боге. Они указывают на совершенную Божественность Второго и Третьего Лиц. Бытие Сына и Духа нераздельно покоится в самом существе Бога Отца; отсюда и выражение о Сыне: "из чрева... родил Тебя", из чрева - из существа. Посредством слов "рожден" и "исходит" бытие Сына и Духа противополагается бытию всякой тварности, всего, что сотворено, что вызвано волею Божией из небытия. Бытие из существа Божия может быть только Божественным и Вечным.
  Рождаемое бывает всегда той же сущности, что и рождающее, а творимое и созидаемое - иной сущности, низшей, является внешним по отношению к творящему. Часто встречающееся у святых Отцов и в богослужебных текстах именование Сына Божия Словом, или Логосом, имеет свое основание в первой главе Евангелия Иоанна Богослова. Понятие, или имя Слова в его возвышенном значении, неоднократно находим в ветхозаветных книгах. Таковы выражения в Псалтыре: "На веки, Господи, слово Твое утверждено на небесах" (Пс. 118:89); "Послал слово Свое и исцелил их" (Пс. 106 - стих, говорящий об исходе евреев из Египта); "Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его - все воинство их" (Пс. 32:6). Автор Премудрости Соломоновой пишет: "Сошло с небес от царственных престолов на средину погибельной земли всемогущее Слово Твое, как грозный воин. Оно несло острый меч - неизменное Твое повеление, и, ставши, наполнило все смертью, оно касалось неба и ходило по земле (Прем. Сол. 28:15-16).
  Святые Отцы делают попытку при помощи этого божественного имени несколько уяснить тайну отношения Сына к Отцу. Святой Дионисий Александрийский (ученик Оригена) изъясняет это отношение следующим образом: "Мысль наша изрыгает от себя слово по сказанному у пророка: "Излилось из сердца моего слово благое" (Пс. 44:2). Мысль и слово отличны друг от друга и занимают свое особенное и отдельное место: тогда как мысль пребывает и движется в сердце, слово - на языке и в устах; однако же они неразлучны и ни на минуту не бывают лишены друг друга. Ни мысль не бывает без слова, ни слово без мысли..., в ней получив бытие. Мысль есть как бы внутри сокровенное слово, и слово есть обнаруживание мысли. Мысль переходит в слово, и слово переносит мысль на слушателей, и таким образом мысль при посредстве слова внедряется в душах, слушающих, входя в них вместе с словом. И мысль, будучи, сама от себя, есть как бы отец слова, а слово - как бы сын мысли; прежде мысли оно невозможно, но и не откуда-либо извне произошло оно вместе с мыслью, а из нее самой проникло.
  Так и Отец, величайшая и всеобъемлющая Мысль, имеет Сына - Слово, первого Своего Истолкователя и Вестника" (приведено у св. Афанасия De sentent. Dionis., n. 15). Тем же образом, образом отношения слова к мысли, широко пользуется и Иоанн Кронштадтский в своих размышлениях о Пресвятой Троице ("Моя жизнь во Христе"). В приведенной цитате из святого Дионисия Александрийского ссылка на Псалтырь показывает, что мысли Отцов Церкви базировались в применении имени "Слово" на Священном Писании не только Нового Завета, но и Ветхого Завета. Таким образом, нет оснований утверждать, что имя Логос-Слово заимствовано христианством из философии, как это делают некоторые западные толкователи. Конечно, Отцы Церкви, как и сам апостол Иоанн Богослов, не проходили без внимания также и мимо того понятия Логоса, как оно трактовалось в философии греческой и у иудейского философа - александрийца Филона (понятия Логоса, как личного существа, посредствующего между Богом и миром, или же как безличной божественной силы) и противопоставляли их пониманию Логоса христианское учение о Слове - Единородном Сыне Божием, единосущном Отцу и равнобожественном с Отцом и Духом.
  Древнеправославное учение о личных свойствах Отца, Сына и Святого Духа искажено в латинской церкви созданием учения о вневременном, превечном нисхождении Святого Духа от Отца и Сына (Filioque). Выражение, что Дух Святой исходит от Отца и Сына ведет свое начало от блаженного Августина, который в ходу своих богословских рассуждений нашел возможным выразиться так в одних местах своих сочинений, хотя в других местах исповедует, что Дух Святой исходит от Отца. Появившись, таким образом, на Западе, оно стало там получать распространение около седьмого века; утвердилось же оно там, как обязательное, в девятом веке. Еще в начале девятого века папа Лев 3-й - хотя он сам лично и склонялся на сторону этого учения, - запретил изменять текст Никео-Цареградского Символа веры в пользу этого учения, и для этого приказал начертать Символ веры в его древнем православном чтении (т.е. без Filioque) на двух металлических досках: на одной - по-гречески, а на другой - по-латински, - и выставил в базилике святого Петра с надписью: "Я, Лев, поставил это по любви к православной вере и для охранения ее". Это было сделано папой после Аахенского собора (бывшего в девятом веке, под председательством императора Карла Великого) в ответ на просьбу этого собора, чтобы папа объявил Filioque общецерковным учением.
  Тем не менее новосозданное положение продолжало на Западе распространяться, - и когда в половине девятого века к болгарам явились латинские миссионеры, в их символе веры стояло Filioque. По мере обострения отношений между папством и православным Востоком, латинское положение все более и более укреплялся на Западе и, наконец, признано было там общеобязательным положением. От Римской церкви это учение было унаследовано и протестантством. Адам Зерникав (в XVIII-м веке), перешедший из римо-католичества в Православие, в своем сочинении "Об исхождении Святого Духа" приводит около тысячи свидетельств из творений святых Отцов Церкви в пользу православного учения о Святом Духе. В новое время римская Церковь, из целей "миссионерских" затушевывает разницу (вернее - ее существенность) между православным учением о Святом Духе и римским; с этой целью папы оставили для "восточного обряда" древнеправославный текст Символа веры, без слов "и от Сына".
  Такой прием нельзя понимать, как полуотказ Рима от своего положения; в лучшем случае, это лишь прикрытый взгляд Рима, что православный Восток - отсталый в смысле развития, и к этой отсталости нужно относиться снисходительно, и что положение, выраженное на Западе в развитом виде (explicite, соответственно римской теории "развития положений"), скрыт в православном положении в необнаруженном еще состоянии (implicite). Между тем латинское положение не согласуется ни со Священным Писанием, ни со Священным общецерковным Преданием, не согласуется даже с древнейшим преданием поместной Римской церкви. Римские богословы приводят в его защиту ряд мест из Священного Писания, где Дух Святой именуется "Христовым," где говорится, что Он подается Сыном Божиим: отсюда выводят заключение, что Он исходит и от Сына. (Главнейшие из этих мест, приводимых римскими богословами: слова Спасителя ученикам о Святом Духе Утешителе: "От Моего возьмет и возвестит вам" (Иоан. 16:14); слова апостола Павла: "Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего (Гал. 4:6); того же Апостола "Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его" (Рим. 8:9); Евангелие Иоанна: "Дунул и говорит им: примите Духа Святого" (Иоан. 20:22).
  
  5.8
  
  Равным образом, римские богословы находят в творениях святых Отцов Церкви места, где нередко говорится о ниспослании Духа Святого "чрез Сына", а иногда даже об "нисхождении чрез Сына". Однако никакими рассуждениями никто не может закрыть совершенно определенных слов Спасителя: "Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца" - и рядом - других слов: "Дух истины, Который от Отца исходит". Святые Отцы Церкви не могли ничего другого вкладывать в слова "чрез Сына", как только то, что содержится в Священном Писании. Дух Святой единосущен Отцу и Сыну, поэтому Он есть Дух Отца и Сына, это непререкаемая христианская истина, ибо Бог есть Троица единосущная и нераздельная. Ясно выражает эту мысль блаженный Феодорит: "О Духе Святом говорится, что не от Сына или чрез Сына Он имеет бытие, но что Он от Отца исходит, свойственен же Сыну, как именуемый единосущным с Ним" (Блаж. Феодорит: О Третьем Вселенском соборе).
  И в православном богослужении часто слышим слова, обращенные к Господу Иисусу Христу: Духом Твоим Святым просвети нас, наставь, сохрани... Православно также само по себе выражение "Дух Отца и Сына". Но эти выражения относятся к положению единосущия, и его необходимо отличать от другого положения, положения рождения и нисхождения, в котором указывается, по выражению святых Отцов, бытийная Причина Сына и Духа. Все восточные Отцы признают, что Отец есть - единственная Причина - Сына и Духа. Поэтому, когда некоторые Отцы Церкви употребляют выражение "чрез Сына", то как раз именно этим выражением они охраняют положение нисхождения от Отца и нерушимость формулы "от Отца исходит". Отцы говорят о Сыне - "чрез", чтобы оградить выражение "от", относящееся только к Отцу.
  К этому следует еще прибавить, что встречающееся у некоторых святых Отцов выражение "чрез Сына" в большинстве случаев определенно относится к явлениям Святого Духа в мире, т.е. к промыслительным действиям Святой Троицы, а не к жизни Бога в Самом Себе. Когда Восточная Церковь впервые заметила искажение положения о Святом Духе на Западе и стала укорять западных богословов в нововведениях, то святой Максим Исповедник (в VII в.), желая защитить западных, тем и оправдывал их, что они словами "от Сына" имеют в виду указать, что Дух Святой "чрез Сына подается твари, является, посылается", но - не то, что Дух Святой имеет от Него бытие. Сам святой Максим Исповедник держался строго учения Восточной Церкви о нисхождении Духа Святого от Отца и написал об этом положении специальный трактат.
  О промыслительном ниспослании Духа Сыном Божиим говорится в словах: "Его же Я пошлю вам от Отца". Так мы и молимся: Господи, иже Пресвятого Твоего Духа в третий час апостолам Твоим ниспославый, того, Благий, не отыми от нас, но обнови в нас, молящихся Тебе. Смешивая тексты Священного Писания, говорящие об "нисхождении" и о "ниспослании," римские богословы переносят понятие о промыслительных отношениях в самую глубину бытийных отношений Лиц Святой Троицы. Вводя новое положение, Римская церковь, кроме принципиальной стороны, нарушила постановление Третьего и последующих соборов (4-7 соборов), запрещающее вносить какие бы то ни было изменения в Никейский Символ веры после того, как второй вселенский собор дал ему окончательную форму. Таким образом, она совершила и резкое правонарушение каноническое.
  Когда же римские богословы стараются внушить, что вся разница между римо-католичеством и православием в учении о Святом Духе та, что первое учит об нисхождении "и от Сына", а второе - "чрез Сына", то в таком утверждении кроется по меньшей мере недоразумение (хотя иногда и наши церковные писатели, вслед за католическими, позволяют себе повторять эту мысль): ибо выражение "чрез Сына" вообще не составляет положения Православной Церкви, а является лишь объяснительным приемом некоторых святых Отцов в учении о Святой Троице; сам же смысл учения Православной Церкви и церкви Римо-католической различен по существу.
  Три Ипостаси Святой Троицы имеют одно и то же существо, каждая из Ипостасей имеет полноту божества, безбрежную и неизмеримую; три Ипостаси равночестны и равнопокланяемы. Что касается полноты божественности Первого Лица Святой Троицы, то еретиков, отвергающих или умалявших ее, в истории христианской Церкви не было. Однако отклонения от подлинно христианского учения о Боге Отце встречаем. Так, в древности под влиянием гностиков вторгалось - и в позднейшее время под влиянием так называемой Идеалистической философии первой половины XIX-го века (главным образом, Шеллинга) вновь возникло - учение о Боге, как Абсолюте, Боге, отрешенном от всего ограниченного, конечного (само слово "абсолют" значит "отрешенный") и поэтому не имеющем непосредственной связи с миром, нуждающемся в Посредниках; таким образом, понятие Абсолюта сближалось с именем Бога Отца и понятие Посредника с именем Сына Божия. Такое представление совершенно не согласно с христианским пониманием, с учением слова Божия. Слово Божие учит нас, что Бог близок миру, что Бог есть Любовь, что Бог - Бог Отец - так возлюбил мир, что Сына Своего Единородного дал, чтобы всякий верующий в Него имел жизнь вечную; Богу Отцу, нераздельно с Сыном и Духом, принадлежит творение мира и непрестанное промышление о мире.
  Если в слове Божием Сын называется Посредником, то потому, что Сын Божий воспринял на Себя человеческую природу, стал Богочеловеком и соединил в себе Божество с человечеством, соединил земное с небесным, но вовсе не потому, что Сын есть якобы необходимое связующее начало между бесконечно далеким от мира Богом Отцом и тварным конечным миром. В истории Церкви главная работа святых Отцов была направлена на утверждение истины единосущия, полноты божественности и равночестности Второй и Третьей Ипостасей Святой Троицы. В первохристианский период пока не была точно сформулирована в строго определенных терминах вера Церкви в единосущие и равенство Лиц Святой Троицы, бывало так, что и те церковные писатели, которые тщательно обретали свое согласие с вселенским Церковным сознанием и не имели намерения нарушать его какими-нибудь своими личными взглядами, допускали иногда, рядом с ясными православными мыслями, выражения о Божестве Лиц Святой Троицы не вполне точные, не утверждавшие ясно равенства Лиц.
  Это объяснялось, главным образом, тем, что пастыри Церкви вкладывали в один и тот же термин - одно содержание, другие - другое. Понятие "существо" в греческом языке выражалось словом usia, и этот термин понимался всеми, в общем, одинаково. Что касается понятия "Лица," то оно выражалось разными словами: ipostasis, prosopon. Вносило неясность различное применение слова "ипостась". Этим термином одни обозначали "Лице" Святой Троицы, другие же "Существо." Это обстоятельство затрудняло взаимное понимание, пока, по предложению святого Афанасия, не было постановлено разуметь определенно под словом "ипостась" - "Лице". Но помимо этого, в древнехристианский период были верующие, сознательно отвергавшие или умалявшие Божество Сына Божия. Утверждения этого рода были многочисленны и по временам производили сильные волнения в Церкви. Таковы были, в особенности, верующие: в век апостольский евиониты (по имени Евиона); ранние святые Отцы свидетельствуют, что против них святой евангелист Иоанн Богослов написал свое Евангелие; в третьем веке Павел Самосатский, обличенный двумя антиохийскими соборами, в том же веке.
  Но самым опасным из всех верующих был - в четвертом веке - Арий, пресвитер александрийский. Арий учил, что Слово, или Сын Божий, получил свое начало бытия во времени, хотя и прежде всего; что Он сотворен Богом, хотя потом через Него Бог сотворил все; что Он называется Сыном Божиим только как совершеннейший из сотворенных духов и имеет естество иное, нежели Отец, не Божественное. Это учение Ария взволновало весь христианский мир, так как увлекло очень многих. Против него был созван в 325 году первый Вселенский собор, и на нем 318 первосвятителей Церкви единодушно выразили древнее учение Православия и осудили лжеучение Ария. Собор торжественно изрек осуждение тех, кто утверждает, что Он сотворен или что Он - от иной Сущности, чем Бог Отец. Собор составил Символ веры, подтвержденный и дополненный впоследствии на Втором Вселенском соборе. Единство и равночестность Сына Божия с Богом Отцом собор выразил в Символе веры словами: "единосущна Отцу".
  Арианское лжеучение после собора разбилось на три ветви и продолжало существовать еще несколько десятилетий. Оно подвергнуто было дальнейшему опровержению, о ее подробностях сообщалось на нескольких поместных соборах и в сочинениях великих Отцов Церкви IV века, а отчасти и V-го века (Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, Епифания, Амвросия Медиоланского, Кирилла Александрийского и др.). Однако дух этого лжеучения и потом находил себе место в различных лжеучениях, как средних веков, так и нового времени. Отцы Церкви, отвечая арианам на их рассуждения, не оставили без внимания ни одного из тех мест Священного Писания, на какие ссылались они в оправдание своей мысли о неравенстве Сына с Отцом. В группе изречений Священного Писания, говорящих как бы о неравенстве Сына с Отцом, нужно иметь в виду следующее:
  а) что Господь Иисус Христос есть не только Бог, но стал Человеком, и такие изречения могут относиться к Его человечеству;
  б) что, кроме того Он как Искупитель наш находился в дни Своей земной жизни в состоянии добровольного уничижения, "Смирил Себя, быв послушным даже до смерти" (Филип. 2:7-8).
  Поэтому, даже тогда, когда Господь говорит о Своем Божестве, Он, как посланный Отцом, как пришедший исполнить на земле волю Отца, ставит Себя в послушание Отцу, будучи единосущен и равночестен Ему, как Сын, давая нам пример послушания; это подчиненное отношение относится не к Существу (usia) Божества, а к действию Лиц в мире: Отец - посылающий; Сын - посылаемый. Это есть послушание любви. Такое именно значение имеют, в частности, слова Спасителя в Евангелии Иоанна: "Отец Мой более Меня" (Иоан. 14:28). Нужно обратить внимание, что они сказаны ученикам в прощальной беседе после слов, выражающих мысль о полноте Божественности и единстве Сына с Отцом - "Кто любит Меня, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и Мы к нему придем и обитель у него сотворим" (ст. 23). В этих словах Спаситель объединяет Отца и Себя в одном слове "Мы" и говорит в одинаковой степени от имени Отца и от Своего; но как посланный Отцом в мир (ст. 24), Он ставит Себя в подчиненное отношение к Отцу (28).
  Когда Господь сказал: "О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец" (Марк. 13:32), - сказал о Себе в состоянии добровольного уничижения; ведущий по Божеству, Он смирил Себя до неведения по человечеству. Подобным образом толкует эти слова святой Григорий Богослов. Когда сказал Господь: "Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты" (Матф. 26:39), - показал в Себе человеческую немощь плоти, однако согласовал Свою человеческую волю со Своей Божеской волей, которая есть одна с волей Отца (блаженный Феофилакт). Истина эта выражена в словах евхаристического канона литургии святого Иоанна Златоуста об Агнце - Сыне Божием, "когда пришел, и все о нас завершил все предопределенное относительно нас, в ночь, в которую был предан, или вернее Сам Себя предал за жизнь мира". Когда воззвал Господь на кресте: "Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?" (Матф. 27:46), - то воззвал от лица всего человечества. Он пришел в мир для того, чтобы перестрадать с человечеством его вину и его отдаление от Бога, его оставленность Богом, ибо, как говорит пророк Исаия, Он "Грехи наши носит и о нас болезнует." Так изъясняет эти слова Господа святой Григорий Богослов.
  Когда, отходя на небо по воскресении Своем, Господь сказал ученикам Своим: "Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему" (Иоан. 20:17), - то говорил не в одном и том же смысле о Своем отношении к Отцу и об их отношении к Отцу Небесному. Поэтому и сказал в раздельности: не "нашему" Отцу, а "Отцу Моему и Отцу вашему." Бог Отец есть Отец Его по естеству, а наш - по благодати (Преп. Иоанн Дамаскин, Точное изложение православной веры, книга 4, глава 8). В словах Спасителя заключена та мысль, что Отец Небесный стал теперь и нашим Отцом - и мы Его детьми - по благодати. Это совершено земной жизнью, крестной смертью и воскресением Христовым. "Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими", - пишет апостол Иоанн (1Иоан. 3:1). По совершении дела нашего усыновления Богу Господь возносится к Отцу как Богочеловек, т.е. не только в Божестве Своем, но и в Человечестве, и, будучи единого естества с нами, присоединяет слова: к Богу Моему и Богу вашему", внушая, что Он навсегда соединился с нами Своим Человечеством.
  Подробное рассмотрение этих и подобных мест Священного Писания находится у святого Афанасия Великого (в словах против ариан), у святого Василия Великого (в IV книге против Евномия), у святого Григория Богослова и др., писавших против ариан. Но если есть подобные приведенным неявные выражения в Священном Писании об Иисусе Христе, то зато многочисленны, и можно было бы сказать - бесчисленны, места, свидетельствующие о Божестве Господа Иисуса Христа. О Нем свидетельствует евангелие, взятое в целом. Из отдельных мест укажем лишь некоторые, главнейшие. Одни из них говорят, что Сын Божий есть истинный Бог. Другие - что Он равен Отцу. Третьи - что Он единосущен Отцу. Необходимо помнить, что именование Господа Иисуса Христа Богом (Theos) само по себе говорит о полноте Божества. "Бог" не может быть (с точки зрения логической, философской) - "второй степени," "низшего разряда," Бог, ограниченный. Свойства Божественной природы не подлежат условности, изменению, уменьшению. Если "Бог," то всецело, а не частично. На это указывает апостол Павел, говоря о Сыне, что "Ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2:9). Что Сын Божий есть Истинный Бог, говорит:
  а) Прямое именование Его Богом в Священном Писании: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Иоан. 1:1-3).
  "Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти" (1Тим. 3:16).
  "Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам (свет и) разум, да познаем (Бога) истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и жизнь вечная" (1Иоан. 5:20).
  "Их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всеми Бог, благословенный во веки, аминь" (Рим. 9:5).
  "Господь мой, и Бог мой!" - восклицание апостола Фомы (Иоан. 20:28).
  "Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровью Своею" (Деян. 20:28).
  "Благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа" (Тит. 2:12-13). Что наименование "великого Бога" принадлежит здесь Иисусу Христу, в этом удостоверяемся из построения речи на греческом языке (общий член к словам "Бога и Спаса") и из контекста данной главы.
  б) именование Его "Единородным":
  "И Слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца" (Иоан. 1:14,18).
  "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную"(Иоан. 3:16).
  О равночестности Сына с Отцом: "Отец Мой доныне делает, и Я делаю" (Иоан. 5:17).
  "Ибо что творит Он, то и Сын творит также" (ст. 19).
  "Ибо как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет" (ст. 21).
  "Ибо как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе" (ст. 26).
  "Дабы все чтили Сына, как чтут Отца" (ст. 23).
  О единосущии Сына с Отцом:
  "Я и Отец - одно" (Иоан. 10:30): en esmen - единосущны.
  "Я в Отце, и Отец во Мне" (есть, Иоан. 24:11; 10:38).
  "И все Мое Твое, и Твое Мое" (Иоан. 17:10).
  Слово Божие также говорит в вечности Сына Божия.
  "Я - Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель" (Откр. 1:8).
  "И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира" (Иоан. 17:5).
  О вездесущии Его:
  "Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах" (Иоан. 3:13).
  "Ибо где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Матф. 18:20).
  О Сыне Божием как Творце мира:
  "Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Ин. 1:3).
  "Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, - все Им и для Него создано; И Он есть прежде всего, и все Им стоит" (Кол. 1:16-17).
  
  5.9
  
  Равным образом, слово Божие говорит и о других Божеских свойствах Господа Иисуса Христа. Что касается Священного Предания, то оно содержит вполне ясные свидетельства о всеобщей вере христиан первых веков в истинное Божество Господа Иисуса Христа. Всеобщность этой веры видим -
  Из Символов веры, еще до Никейского собора употреблявшихся в каждой поместной церкви;
  Из исповеданий веры, составленных на соборах или от лица собора пастырей Церкви до 4-го века;
  Из писаний Мужей апостольских и Учителей Церкви первых веков;
  Из письменных свидетельств лиц, внешних по отношению к христианству, сообщающих о том, что христиане покланяются "Христу как Богу" (напр., письмо Плиния Младшего к императору Трояну; свидетельство врага христиан писателя Цельса и др.)
  В истории древней Церкви умаление противниками Божественного достоинства Сына Божия обычно сопровождалось умалением достоинства Духа Святого. Во втором веке ложно учил о Святом Духе проповедник Валентин, говоривший, что Дух Святой не различается по Своей природе от ангелов. Также думали и ариане. Но главой противников, искажавших апостольское учение о Святом Духе, был Македоний, занимавший Константинопольскую архиепископскую кафедру в IV веке, нашедший себе последователей в бывших арианах и полуарианах. Он называл Святого Духа творением Сына, служебным Отцу и Сыну. Обличителями его заблуждения явились Отцы Церкви: святые Василий Великий, Григорий Богослов, Афанасий Великий, Григорий Нисский, Амвросий, Амфилохий, Диодор Тарсийский и др., писавшие сочинения против отступников. Лжеучение Македония было опровергнуто сначала на ряде поместных соборов и, наконец, на Втором Вселенском, Константинопольском (381 года). Второй Вселенский собор, в охранение православия, дополнил Никейский символ веры словами: "(веруем) и в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки", - а также дальнейшими членами, входящими в Никео-Цареградский Символ веры.
  Из многочисленных свидетельств о Святом Духе, имеющихся в Священном Писании, особенно важно иметь в виду такие места, которые: а) подтверждают учение Церкви, что Дух Святой есть не безличная Божественная сила, а Лицо Святой Троицы, и б) утверждают Его единосущие и равное Божественное достоинство с первым и вторым Лицами Святой Троицы.
  а) К свидетельствам первого рода - что Дух Святой есть носитель личного начала, относятся слова Господа в прощальной беседе с учениками, где Господь называет Духа Святого "Утешителем", Который "придет," "научит," "обличит": "Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать обо Мне" (Иоан. 15:26). "И Он, пришедши, обличит мир о грехе, и о правде, и о суде. О грехе, что не веруют в Меня; О правде, что Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; О суде же, что князь мира этого осужден (Иоан. 16:8-11).
  О Духе как о Лице ясно говорит апостол Павел, когда, рассуждая о различных дарованиях от Духа Святого - дарах мудрости, знания, веры, исцелений, чудотворений, различения духов, разных языков, истолкования разных языков, - заключает: "Все же это производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1Кор. 12:11).
  б) О Духе как Боге говорят слова апостола Петра, обращенные к утаившему цену своего имения Анании: "Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому... Ты солгал не людям, а Богу" (Деян. 5:3-4).
  О равночестности и единосущности Духа с Отцом и Сыном свидетельствуют такие места, как:
  - "крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа" (Матф. 28:19),
  - "Благодать Господа (нашего) Иисуса Христа, и любовь Бога (Отца), и общение Святого Духа со всеми вами" (2Кор. 13:13):
  Здесь наравне называются все три Лица Святой Троицы. Сам Спаситель выразил Божественное достоинство Духа Святого в следующих словах: "Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в этом веке, ни в будущем" (Матф. 12:32). Когда мысль человека направляется к уразумению жизни Бога в Самом Себе, эта мысль теряется в своей беспомощности и приходит лишь к сознанию неизмеримого и непостижимого величия Божия, бесконечной, непроходимой разницы между тварью и Богом, такой разницы, что невозможно делать никакого сравнения между ними. Но когда та же мысль верующего человека обращается к познанию Бога в мире, в действиях Божиих в мире, она всюду, во всем, видит силу Божию, мысль Божию, благость и милость Божию. "Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, так что они безответны" (Рим. 1:20).
  Далее, обращаясь к своей душе, углубляясь в себя самого, сосредоточиваясь в молитве, пребывая в Церкви Христовой, человек по мере своего духовного роста становится способным уразумевать невыразимую словами близость Божию к Его творению, в особенности же к человеку. И далее, - перед духовными глазами верующего христианина предстает бездна - безграничная и светлая - всепревосходящий любви Божией к каждому из нас, открывшейся в ниспослании в мир и в крестной смерти Сына Божия ради нашего спасения. В познавании премудрости и благости Божией, близости Божией, любви Божией; а с другой стороны, в познавании того, что нужно человеку для получения спасения и для приближения к Богу, - состоит конечная цель богословия во второй его части.
  Вторая часть трактует, таким образом: о Боге Творце и Промыслителе, Спасителе нашем и Осветителе, и Завершителе судеб мира. Три Ипостаси Святой Троицы имеют одно и то же существо, каждая из Ипостасей имеет полноту божества, безбрежную и неизмеримую; три Ипостаси равночестны и равнопокланяемы. Слово Божие учит нас, что Бог близок миру, что Бог есть Любовь, что Бог - Бог Отец - так возлюбил мир, что Сына Своего Единородного дал, чтобы всякий верующий в Него имел жизнь вечную; Богу Отцу, нераздельно с Сыном и Духом, принадлежит творение мира и непрестанное промышление о мире. Если в слове Божием Сын называется Посредником, то потому, что Сын Божий воспринял на Себя человеческую природу, стал Богочеловеком и соединил в себе Божество с человечеством, соединил земное с небесным, но вовсе не потому, что Сын есть якобы необходимое связующее начало между бесконечно далеким от мира Богом Отцом и тварным конечным миром. В истории Церкви главная работа святых Отцов была направлена на утверждение истины единосущия, полноты божественности и равночестности Второй и Третьей Ипостасей Святой Троицы.
  В начале сотворил Бог небо и землю. Величественно стоит, возвышаясь, независимо от древних мифологических сказаний о происхождении мира, от разных сменяющих друг друга, гипотез о начале и развитии мирового порядка, - начертанное на первой странице Библии Боговдохновенное Моисеево повествование о сотворении мира. Оно чрезвычайно кратко. Но в этой краткости охвачена вся история мироздания. Оно дано при помощи самого элементарного языка, словарь которого состоял из нескольких сотен слов и был вовсе лишен отвлеченных понятий, так нужных для выражения истин религиозных. Но от этой элементарности оно не теряет своего вечного значения. Прямой целью Боговидца Моисея было - чрез сказание о творении - внушить своему народу, а чрез него и всему человечеству основные истины о Боге, о мире и о человеке. Главная истина - о Боге как Едином Духовном Существе, независимом от мира. Первые слова книги Бытия: "В начале сотворил Бог..." - внушают, что Бог есть единственное, вневременное, вечное, самобытное Бытие, Источник всякого бытия, Дух Премирный, так как Он существовал и прежде создания мира, Бытие вне пространственное, не связанное с небом, так как небо создано вместе с землей. Бог Един. Бог есть Разумное Существо.
  Представив последовательные этапы творения мира, Бытописатель заканчивает это свое повествование словами: "И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма". Из данной Моисеем величественной схемы происхождения мира следует также ряд прямых выводов о мире, а именно:
  1) о том, как возник мир:
  а) мир не существует вечно, а появился во времени;
  б) не сам собой образовался, а обязан воле Божией;
  в) явился не в один миг, а создавался в последовательности от простого к более сложному;
  г) он сотворен не по необходимости, а по свободному желанию Божию;
  д) сотворен Словом Божиим с участием животворящего Духа;
  2) о том, какова природа мира:
  а) мир по существу отличен от Бога: он не есть
  ни часть Его существа;
  ни Его эманация (схождение),
  ни Его тело;
  б) сотворен не из какого-нибудь вечно существовавшего материала, а приведен в бытие из полноты небытия;
  в) все, что есть на земле, создано из земных стихий, "изведено" водой и землей, по велению Божию, кроме души человека, носящей в себе образ и подобие Божие;
  3) о том, каковы следствия творения:
  а) Бог остается по своей природе отличным от мира, и мир от Бога;
  б) Бог не потерпел никакой убыли и не приобрел для Себя никакого восполнения от создания мира;
  в) в мире нет ничего несотворенного, кроме Самого Бога;
  г) все сотворено "хорошо весьма," значит, зло не явилось вместе с творением мира.
  Только на тех основах, которые даны в Моисеевом сказании о происхождении мира, возможна истинная вера. Без признания Бога мы не могли бы Его любить, Его прославлять, благодарить, искать у Него помощи, Ему молиться; мы были бы, как сироты, не знающие ни отца, ни матери. Если бы мир был совечен Богу, это значило бы, что Он в каком-то отношении равен Богу, в каком-то отношении независим от Бога, а в каком-то случае сам был бы полубог, со своей изменчивостью и существующим в нем злом, разложением и смертью. Это вело бы к мысли об ограниченности Божества, то есть к извращению самой идеи Божества как существа неограниченного; или же вело бы к двубожию. Если бы мир был рожден из существа Божия, по эманации, то он сам по достоинству был бы, как Бог. Тогда не было бы существа Высшего над нами; если мир есть Божество, то и мы сами в нем - Божества, - и не было бы для нас Бога. Но мир имеет начало. Мир сотворен во времени. Есть Высшая, Вечная, Премудрая, Всемогущая, Благая Сила над нами, к которой радостно устремляется и прилепляется дух верующего человека, с любовью взывая: "Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих" (Пс. 103).
  Мир сотворен из ничего. Лучше сказать, приведен в бытие из небытия, как Отцы обычно и выражаются, т.к. если говорим "из", то, очевидно, уже думаем о материале, но "ничто" не является материалом. Однако условно принято и вполне допустимо пользоваться этим выражением ради его простоты и краткости. Что сотворение есть приведение из полного небытия, об этом говорит слово Божие во многих местах:
  - "все сотворил Бог из ничего" (2 Маккав. 7:28),
  - "так что из невидимого произошло видимое" (Евр. 11:3),
  - "называющим несуществующее, как существующее" (Рим. 4:17).
  Само время получило свое начало от сотворения мира: до того была вечность. И Священное Писание говорит: "чрез Которого (Сыном Своим) и веки сотворил" (Евр. 1:2): слово веки имеет здесь значение "времени"; можно сказать, поэтому мир сотворен одновременно со временем. О днях творения - блаж. Августин в своем труде "О граде Божием" говорит так:
  - "Какого рода эти дни - представить это нам или крайне трудно, или даже вовсе невозможно; а тем более невозможно говорить о том" (кн. 9, гл. 6).
  - "Мы видим, что обыкновенные наши дни имеют вечер вследствие захода солнца и утро вследствие восхода солнца, о сотворении которого говорится в день четвертый. Повествуется, правда, что с первых же пор словом Божиим сотворен свет и что Бог разделил между светом и тьмою и назвал этот свет днем, а тьму ночью; но какого рода был этот свет, каким поочередным движением и какого рода вечер и утро производил он, - это недоступно нашему разумению, и не может, понято нами соответственно тому, как оно есть; хотя мы должны верить этому без колебания..." (кн. 11, гл.7).
  Бог сотворил мир мыслью Своей, хотением, словом или повелением ("Прав. Исп. Веры"). Он сказал, и сделалось, повелел - и сотворилось (Пс. 148:5). Сказал (рече) обозначает мановение. Под "словом" Божиим, как замечают Отцы Церкви, здесь должно разуметь не какой-либо членораздельный звук или подобно нашему слово; нет, это творческое слово обозначает только мановение или выражение всемогущей воли Божией, произведшее из ничтожества вселенную. Преподобный Дамаскин пишет: "Как только благий и всеблагий Бог не удовольствовался созерцанием Себя Самого, но по избытку благости восхотел, чтобы произошло нечто, что в будущем пользовалось бы Его благодеяниями и было причастно Его благости, Он приводит из несущего в бытие и творит все без изъятия, как невидимое, так и видимое, также и человека, составленного из видимого и невидимого. Творит же Он мысля, и мысль эта, дополняемая Словом и завершаемое Духом, становится делом" (Точное изл. Прав. Веры, кн.2, гл. 2)
  Таким образом, хотя мир сотворен во времени, но Бог имел от вечности мысль о мире (Августин, "Против ересей"). Однако избегаем выражения: "Сотворил из своей мысли," чтобы не дать повода думать, что сотворил из своего Существа. Если слово Божие не дает нам права говорить о "предвечном бытии" всего мира, то по тем же основаниям нужно признать неприемлемой мысль о "предвечном существовании человечества" стремящуюся проникнуть в наше богословие чрез одно из современных философско-богословских течений. Участие всех Лиц Святой Троицы в творении исповедует святая Церковь, руководясь указаниями Священного Писания. В Символе веры читаем: "Верую в единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым... И во единого Господа Иисуса Христа Сына Божия... Им же вся быша... И в Духа Святаго, Господа Животворящего". Ириней Лионский пишет: "Сын и Дух Святой, как бы руки Отца" (Против ересей, кн. 5, гл.6). Та же мысль и у Иоанна Кронштадтского (Моя жизнь во Христе).
  
  
  
  5.10
  
  О побуждении к творению в мысли Божией "Православное Исповедание" и "Пространный, Православный Катехизис" выражаются так: мiр сотворен Богом, "дабы и другие существа, прославляя Его, участвовали в Его благости." Мысль о милости и благости Божией, выразившейся в сотворении мира, заключена во многих псалмах, напр. псалм. 102 и 103 (Благослови, душа моя, Господа), призывающих прославлять Господа и благодарить за свое бытие и за все промышление Божие. Те же мысли выражают и Отцы Церкви. Так, блаженный Феодорит пишет: "Господь не имеет надобности в восхваляющих, но по единой своей благости даровал бытие ангелам, архангелам и всякому созданию" - и далее: "Бог ни в чем не нуждается; но Он, будучи бездна благости, благоволил несущим даровать бытие". Преподобный Иоанн Дамаскин: "Благий и всеблагий Бог не удовольствовался созерцанием Самого Себя, но по преизбытку Своей благости благоволил, чтобы произошли существа, пользующиеся Его благодеяниями и причастные Его благости".
  Слово Божие, а за ним Отцы Церкви поучают, что все созданное Богом - добро, и указывают на благоустройство мира как созданного Благим. Неразумная тварь, не имея, сама по себе нравственной свободы, в нравственном отношении ни добра, ни зла. Тварь разумная и свободная становится злою тогда, когда уклоняется от Бога, т.е. по своему греховному влечению, а не потому, что такой создана. "И увидел Бог свет, что он хорош" (Быт. 1:4, 10, 12, 18, 21, 25). "И вот, хорошо весьма" (ст. 31). Бог создал мир совершенным. Однако Откровение не содержит в себе той мысли, чтобы настоящий мир был совершенным настолько, что он уже не нуждался бы или был бы неспособен к дальнейшему совершенствованию, в дни ли его творения или в его позднейшем и нынешнем состоянии. Земной мир, в лице своих высших представителей - человечества, предназначен к новой, высшей форме жизни. Божественное Откровение учит о замене этого состояния мира некогда лучшим и совершеннейшим, когда будут "новое небо и новая земля" (2Петр.3:13) и когда сама тварь "освободится от рабства тлению" (Рим. 8:21).
  На вопрос: "В чем протекала жизнь Божия до сотворения мира? - блаженный Августин отвечает: "Лучше всего, отвечу - не знаю". Святой Григорий Богослов рассуждает: "Он созерцал вожделенную светлость Своей доброты": "Поскольку Богу нельзя приписать бездеятельности и несовершенства, - то чем занята была Божия мысль прежде, нежели Всевышний, царствуя в пустоте веков, создал вселенную и украсил формами? - Она созерцала вожделенную светлость Своей доброты, равную и равно совершенную светозарность Трисиянного Божества, известную единому Божеству и кому открыл то Бог. Мирородный Ум рассматривал также в великих Своих представлениях составленные Им образы мира, который хотя произведен впоследствии, но для Бога и тогда был настоящим. У Бога все пред очами: и что будет, и что было, и что есть теперь" (Григ. Богослов, слово 4, О мире). На вопрос: в чем выражалось всемогущество Божие, когда не было мира? Святой Мефодий Патарский замечает: "Бог Всемогущ, вне всякой зависимости от вещей, Им сотворенных".
  Первое и высшее место во всей лестнице тварного бытия занимают чистые и бесплотные духи. Они существа не только высшие сравнительно и совершеннейшие, но они имеют весьма важное влияние на жизнь людей, хотя они и невидимы для нас. Что нам открыто о них? Как и когда они произошли? Какая дарована им природа и - всем ли в одинаковой мере? Какое назначение и образ их бытия? Наименование "ангел" - значит "вестник". Этим словом определяется, главным образом, их служение роду человеческому. И человечество от дней своего райского состояния знало об их существовании. Отражение этого факта видим и в других древних религиях, не только иудейской. "По изгнании из рая впавших в грех людей херувим был поставлен с пламенным мечом, обращающимся охранять двери рая" (Быт. Гл.3). Авраам, посылая слугу своего к Нахору, обнадеживал его убеждением, что Господь пошлет с ним ангела Своего и благоустроит путь его (Быт. 24:7). Иаков видел ангелов и во сне (в видении таинственной лестницы; на пути в Месопотамию, - Быт. 28) и наяву (на пути домой, к Исаву, когда он увидел "ополчение" ангелов Божиих, - Быт. 32:1-2). В Псалтыре много раз говорится об ангелах (напр., "хвалите Его, все ангелы Его", Пс.148:2, "ибо ангелам Своим заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих", Пс. 90:11). Равным образом, о них читаем в книге Иова и у пророков. Пророк Исаия видел серафимов, окружающих Престол Божий; пророк Иезекииль видел херувимов в видении Дома Божия (Иезек, гл.10; Исаии гл.6).
  Новозаветное Откровение содержит очень много сообщений и упоминаний об ангелах. Ангел возвестил Захарии зачатие Предтечи, ангел возвестил Пресвятой Деве Марии рождение Спасителя и являлся во сне Иосифу, многочисленное воинство ангелов воспело славу рождества Христова, ангел благовествовал пастухам рождение Спасителя, удержал Волхвов от возвращения к Ироду, ангелы служили Иисусу Христу по искушении Его в пустыне, ангел явился для укрепления Его в саду Гефсиманском, ангелы возвестили мироносицам о воскресении Его, а апостолам при вознесении Его на небо о втором Его пришествии. Ангелы разрешили узы Петра и других апостолов (Деян. 5:19) и одного апостола Петра (12:7-15), ангел явился Корнилию и преподал ему указание призвать к себе для наставления в слове Божием апостола Петра (Деан. 10:3-7), ангел возвестил апостолу Павлу, что ему должно предстать пред кесаря (Деан. 27:23-24). Видение Ангелов лежит в основании откровений, данных святому Иоанну Богослову, в Апокалипсисе.
  В Символе веры читаем: "Верую в единого Бога... Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым." Мир невидимый, ангельский, сотворен Богом, сотворен раньше в мире видимого. "При общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости", - сказал Господь Иову (Иов. 38:7). Апостол Павел пишет: "...ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли..." (Кол. 1:16). Некоторые Отцы Церкви в первых словах книги Бытия: "В начале сотворил Бог небо и землю", - разумеют под небом не физическое небо, образованное впоследствии, а небо невидимое, или жилище горних сил. Многие учители Церкви высказывают мысль, что Бог создал ангелов далеко прежде видимого мира (Амвросии, Иероним, Григорий Великий, Анастасий Синаит) и что при создании последнего они уже предстояли пред ликом Творца и служили Ему. Св. Григории Богослов размышляет об этом так: "Так как для благости Божией не довольно было заниматься только созерцанием Себя Самой, а надлежало, чтобы благо разливалось все далее и далее, так чтобы число облагодетельствованных было как можно больше (потому что это свойственно высочайшей благости), - то Бог измышляет прежде всего ангельские небесные силы: и мысль стала делом, которое исполнено Словом и совершенно Духом... поелику же первые твари были Ему благоугодны, то измышляет другой мир, вещественный и видимый, или стройный состав неба и земли и того, что есть между ними". Мысли святого Григория Богослова следует и святой Иоанн Дамаскин (Точное Исповед. Правосл. Веры, кн. 2, гл.3).
  По своей природе ангелы суть деятельные духи, имеющие разум, волю, знание. Они служат Богу, исполняют Его промыслительную волю и прославляют Его. Они - духи бесплотные, и поскольку принадлежат к миру невидимому, не поддаются лицезрению нашими телесными очами. "Когда ангелы, наставляет преподобный Иоанн Дамаскин, по воле Божьей являются достойным людям, то являются не такими, каковы сами в себе, а в таком преображенном виде, в каком плотские могут видеть их". В повествовании книги Товита ангел, сопровождающий Товита и его сына, сказал им о себе: "все дни я был видим вами, но я не ел и не пил, а только взорам вашим представлялось это" (Товит. 12:19). "Впрочем, - высказывает мысль Иоанн Дамаскин, - бестелесными и невещественными называется ангел только по сравнению с нами. Ибо в сравнении с Богом, Единым несравнимым, все оказывается грубым и вещественным; одно Божество всецело невещественно и бестелесно".
  Ангелы - духи совершеннейшие, они когда превосходят, когда не превосходят человека духовными силами; однако и они как существа тварные носят в себе печать ограниченности. Будучи бесплотными, они меньше, чем люди, зависимы от пространства и места и, т.к. с быстролетностью проходят необъятные пространства, появляются там, где им нужно действовать. Однако нельзя сказать, чтобы они существовали совершенно независимо от пространства и места или были бы вездесущи. Священное писание изображает ангелов то сходящими с неба на землю, то восходящими с земли на небо, причем необходимо предполагается, что некоторые из них в одно и то же время могут быть и на земле, и на небе. Ангелам принадлежит бессмертие, как об этом свидетельствует ясно и Писание, уча, что они умереть не могут (Лук. 20:36). Однако их бессмертие не есть бессмертие божественное, т.е. самобытное и безусловное, а зависит оно, как и бессмертие человеческих душ, всецело от воли и милости Божьей.
  Ангелы как духи бесплотные в высшей степени способны к внутреннему саморазвитию, их ум порой возвышеннее сравнительно с умом человеческим; могуществом и силою, по изъяснению апостола Петра, они превосходят все земные начальства и власти (2Петр. 2:11). Природа ангела порой выше природы человека, как это выражает Псалмопевец, когда с целью возвеличить человека замечает, что он "не много умалил его" по сравнению с ангелами (Пс. 8:6). Однако их высокие качества имеют свои границы. Писание указывает, что они не знают глубины существа Божьего, ведомого одному Духу Божиему ("Божьего никто не знает кроме Духа Божия," - 1Кор. 2:11), не знают будущего, ведомого тоже одному Богу ("О дни же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец" - Мрк. 13:32), а также не постигают вполне тайны искупления, в которую желают проникнуть ("во что желают проникнуть Ангелы" - 1Петр. 1:12), и даже не знают всех помышлений человеческих (3Цар. 8:39); наконец, они не могут сами по себе, без воли Божьей, творить чудеса ("благословен Господь Бог... един творящий чудеса" - Пс. 71:18).
  Мир ангельский представляется в Священном Писании необычайно великим. Когда пророк Даниил видел в видении, его взору открылось, что "тысячи тысяч служили Ему, и тьмы тем предстояли пред Ним" (Дан. 7:10). "Многочисленное воинство небесное" восхвалило пришествие на землю Сына Божьего (Лук. 2:13). "Представь, говорит святой Кирилл Иерусалимский, как многочислен народ римский; представь, как многочисленны другие народы грубые, ныне существующие, и сколько их умерло за сто лет; представь, сколько погребено за тысячу лет; представь людей, начиная от Адама до настоящего дня: велико множество их, но оно еще мало в сравнении с ангелами, которых более. Их - девяносто девять овец; а род человеческий есть одна только овца. По обширности места должно судить и о многочисленности обитателей, сколько больше пространство; небеса небес содержат их необъятное число. Если написано, что "тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним", то это только потому, что большего числа пророк изречь не мог". При такой многочисленности ангелов, естественно предполагать, что в мире ангелов, как и в мире вещественном, есть разные степени совершенств, а потому и разные ступени, или иерархические степени сил Небесных. Так, слово Божие называет одних "ангелами", других "архангелами" (1Сол. 4:15; Иуды ст. 9).
  Православная Церковь, руководясь взглядами древних церковных писателей и Отцов Церкви, а в частности, сочинением "О небесной иерархии", носящим имя святого Дионисия Ареопагита, разделяет мир ангельский на девять ликов, или чинов, а эти девять - на три иерархии, по три чина в каждом. В первой иерархии состоят находящиеся ближе к Богу, именно: престолы, херувимы и серафимы. Во второй, средней, иерархии: власти, господства, силы. В третьей, более близкой к нам: ангелы, архангелы, начала (Православное Исповедание). Исчисление девяти ликов ангельских встречаем в "Постановлениях Апостольских," у святого Игнатия Богоносца, у святого Григория Богослова, у святого Златоуста; позднее - у святого Григория Двоеслова, святого Иоанна Дамаскина и других. Вот слова святого Григория Двоеслова: "Мы принимаем девять чинов ангельских, потому что из свидетельства слова Божия знаем об ангелах, архангелах, силах, властях, началах, господствах, престолах, херувимах и серафимах. Так, о бытии ангелов и архангелов свидетельствуют почти все страницы Священного Писания; о херувимах и серафимах, как известно говорят больше книги пророческие; имена еще четырех чинов исчисляет апостол Павел в послании к Ефесянам, говоря: "превыше всякого начальства, и Власти, и Силы, и Господства" (Ефес. 1:21); и он же в послании к Колоссянам пишет: "престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, - все Им и для Него создано" (Кол. 1:16).
  Итак, когда к тем четырем, о которых он говорит ефесянам, т.е. к началам, властям, силам и господствам, присоединим престолы, раздельно означатся пять чинов; а когда к ним присовокупятся ангелы, архангелы, херувимы и серафимы, то ясно окажется девять чинов ангельских". И действительно, обращаясь к книгам Священного Писания, встречаем имена перечисленных девяти чинов, и более девяти не упоминается. Так, наименование херувимов читаем в книге Бытия 3 гл., в псалмах 79 и 98, у Иезекииля главы 1 и 10; серафимов - у Исаии, гл. 6; сил - в посланиях к Ефесянам гл. 1 и к Римлянам гл. 8; престолов, начал, господствий, властей - Колоссянам гл. 1, Ефесянам гл. 1 и 3; архангелов - 1 Солунянам гл. 4; ангелов - 1Петра 3 гл., Римлянам 8 гл. и др. На этом основании число ангельских ликов в учении Церкви обычно ограничивается числом девять.
  Некоторые Отцы Церкви, впрочем, высказывают свои частные благочестивые мнения, что разделение ангелов на девять ликов обнимает только те имена и лики, какие открыты в слове Божием, но не объемлет многих других имен и ликов ангельских, которые нам не открыты в жизни настоящей, а сделаются известными уже в будущей. Эту мысль развивают святой Златоуст, блаженный Феодорит, Феофилакт. "Есть, говорит Златоуст, поистине есть и другие силы, которых даже имен мы не знаем... Не одни ангелы, архангелы, престолы, господства, начала и власти суть обитатели небес, но и бесчисленные иные роды и невообразимо многие классы, которых не в состоянии изобразить никакое слово. А откуда видно, что сил - больше вышеупомянутых и что есть силы, которых имен мы не знаем?
  Апостол Павел, сказав об одном, упоминает и о другом, когда свидетельствует о Христе: "посадив (Его) превыше всякого Начальства и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем" (Ефес. 1:21). Видите, что есть какие-то имена, которые будут известны там, но теперь не известны? Почему и сказал: "имени, именуемого не только в сем веке, но и в грядущем". Суждения эти принимаются Церковью, как частные. Вообще же древние пастыри считали учение о небесной иерархии таинственным. "Сколько чинов небесных существ, рассуждает святой Дионисий в "Небесной Иерархии," какие они и каким образом у них совершаются тайны священноначалия, - в точности знает Бог, Виновник их иерархии; знают также и они сами свои собственные силы, свой свет, священное их и премирное чиноначалие. А нам об этом можно сказать столько, сколько Бог открыл нам через них же самих, как знающих себя". Подобным образом рассуждает и блаженный Августин "Что есть престолы, господства, начала и власти в небесных обителях непоколебимо верую, что они различаются между собой, содержу несомненно; но каковы и в чем именно различаются между собой, не знаю.
  В Священном Писании некоторым ангелам высшим усваиваются собственные имена. Таких имен есть два в канонических книгах: "Михаил" (кто яко Бог, Дан. 10:13; 12:1. Откр. 12:7-8), "Гавриил" (муж Божий, Дан. 8:16; 9:21; Лук. 1:19, 26). Три имени ангелов в книгах неканонических: "Рафаил" (помощь Божья, Тов. 3:16; 12:12, 15), "Урииль" (огонь Божий. 3Ездр. 4:1; 5:20), "Салафиил" (молитва к Богу, 3 Ездры 5:16). Кроме того, благочестивое Предание усваивает имена еще двум ангелам: "Иегудеил" (хвала Божия) и "Варахиил" благословение Божие); эти имена не встречаются в Священном Писании (только в 3 книге Ездры упоминается еще "Иеремиил" (высота Божия 4:36). Таким образом, имена усвоены семи ангелам высшим, соответственно словам апостола Иоанна Богослова в Откровении: "Благодать Вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его" (Откр. 14).
  
  5.11
  
  Человек - венец творения. В лестнице земных творений человек поставлен на наивысшей ступени и в отношении ко всем земным существам занимает господствующее место. Будучи земным, он приближается по своим дарованиям к небесным существам, он "Не много ты умалил его пред Ангелами" (Пс. 8:6). Пророк Моисей так изображает его происхождение. После того, как созданы были все земные твари, "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными... и над всею землею...И сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его..." (Быт. 1:26-27). Уже сам по себе совет Божий, какого не указывается при создании прочих земных тварей, ясно говорит о том, что человек должен быть творением особым, отличным от других, высшим, совершеннейшим на земле, имеющим и высшее назначение в мире. Еще более подчеркивается мысль о высоком назначении человека и его особом значении тем, что в совете Божием положено создать его "по образу Божию и подобию" и что он действительно создан по образу Божию. Всякий образ необходимо предполагает сходство его со своим первообразом, следовательно, наличие образа Божия в человеке свидетельствует об отражении в его духовной природе самих свойств Божиих.
  Наконец, даваемые во второй главе Бытия некоторые подробности касательно творения человека подчеркивают еще раз особые преимущества творения человека. Именно здесь сказано: "И создал Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою"(Быт. 2:7). Здесь различаются два действия или две стороны действия, которые можно понимать, как одновременные: создание тела и оживотворение его. По изображению книги Бытия, Бог творит тело человека из готовых уже земных и стихийных начал; притом творит особеннейшим образом, не одним Своим повелением или словом, как это было при создании других тварей, а Своим прямым действием. Это показывает, что и по телесной организации своей человек от начала своего бытия есть существо, превосходящее всех тварей. Бог - сказано далее - вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою. Как получивший дыхание жизни, по образному выражению, из уст Самого Бога, человек таким образом, представляет собой живое, органическое соединение земного и небесного, материального и духовного.
  Отсюда вытекает возвышенное воззрение на значение человеческого тела, проводимое вообще в Священном Писании. Тело должно служить спутником, органом и даже сотрудником души. От самой души зависит - унизиться ли ей до того, чтобы стать рабой тела, или же, руководясь просвещенным духом, сделать тело своим послушным исполнителем и сотрудником. В зависимости от души тело может представить из себя сосуд греховной нечистоты и скверны, но может сделаться и храмом Божиим, и совместно с душой участвовать в прославлении Бога. Так учит Священное Писание (Рим. 12:14; Гал. 3:3; Кор. 9:27; Гал 5:24; 1Кор. 3:16-17; 1Кор.6:20). "И с телесной смертью человека не навсегда прекращается связь души с телом. Настанет некогда время, когда тела человеческие восстанут в обновленном виде и опять соединятся навсегда со своими душами, чтобы получить участие в вечном блаженстве или мучении, соответственно тому, что при участии тел совершено было людьми доброго или худого в течение земной жизни" (2Кор. 5:10).
  Тем более возвышенный взгляд внушается нам словом Божиим на природу души. При создании души Бог ничего не взял для нее от земли, а наделил ею человека одним Своим творческим дуновением. Это ясно показывает, что, по мысли слова Божия, душа человеческая представляет собой сущность, совершенно отличную от тела и от всего вещественного и стихийного, имеет природу не земную, а премирную, небесную. Высокое преимущество души человеческой сравнительно со всем земным выразил Господь Иисус Христос в словах: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?" (Матф. 16:26). Господь наставлял учеников: "И не бойтесь убивающих тело, души же, не могущих убить" (Матф. 10:28). Об этом высоком достоинстве души святой Григорий Богослов выражается так: "Душа есть Божие дыхание, и будучи небесною, она терпит смешение с перстным. Это свет, заключенный в пещере, однако же Божественный и неугасимый... Рекло Слово и, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни; потому что послало в него дух, который есть струя невидимого Божества". (Сл. 7, о душе).
  Само по себе выражение: Душа - происхождения небесного, - не значит, что душа божественна по существу. "Вдунул дыхание жизни" есть выражение человекообразное, и нет основания понимать его, как - дал от Своей Божественной субстанции: ведь и дыхание человека не является выдыханием элементов собственного человеческого, хотя бы и физического существа. Златоуст пишет: "Некоторые неразумные, увлекаясь собственными соображениями, ни о чем не мысля Богоприлично, не обращая внимания и на приспособленность выражении (Писания), дерзают говорить, что душа произошла из существа Божия. О неистовство! О безумие! Сколько путей погибели открыл диавол тем, кто хотят служить ему! И чтобы понять это, посмотри, какими противоположными путями идут эти люди. Одни из них, ухватившись за выражение, "вдунул", говорят, что души происходят из существа Божия; другие, наоборот, утверждают, что они превращаются даже в сущность самых низких бессловесных животных. Что может быть хуже такого безумия?" (Златоуст, Толкование на книгу Бытия).
  Как понимать человекообразные выражения о Боге, об этом была речь в главе о свойствах Божиих, о Боге как Духе. Здесь воспользуемся рассуждением блаженного Феодорита. "Когда мы в Моисеевой истории слышим, что Бог взял от земли персть и образовал человека, и отыскиваем смысл сего изречения, мы находим в этом особенное благорасположение Божие к роду человеческому. Ибо, описывая творение, великий Пророк замечает, что других тварей всяческих Бог создал словом, а человека создал Своими руками. Но как там под словом, мы разумеем не повеление, но одну волю, так и здесь, при образовании тела, не действие рук, но величайшую внимательность к сему делу. Ибо, каким путем ныне по Его воле зарождается плод в утробе материнской, а природа следует законам, которые Он с самого начала предписал ей, - так и тогда, человеческое тело по Его же воле составилось из земли и персть стала плотью." В другом месте блаж. Феодорит, выражается в общей форме: "мы не говорим, будто Божество имеет руки...; но утверждаем, что каждое из таких выражений показывает только большее, чем о других тварях, попечение Божие о человеке" (Догм. Бог. Макария, т.1, стр. 430-431).
  Древние отцы и учителя Церкви, строго следуя Священному Писанию в учении о самостоятельности и самоценности души, разъясняли и раскрывали отличие души от тела, чтобы опровергнуть материалистическое мнение, что душа есть лишь выражение гармонии членов тела или результат физической деятельности тела, и что она не имеет своей особой духовной субстанции, или природы, Обращаясь к простому наблюдению, отцы Церкви указывают:
  а) что душе свойственно управлять телесными стремлениями, а телу - принимать управление (Афинагор и др.);
  б) что тело есть как бы орудие или инструмент художника, а душа - художник (Ириней, Григорий Нисский, Кирилл Иерусалимский и др.);
  в) что во время сна душа способна отрешаться от тела как бы забывать о теле, продолжая работать, создавать образы, мечтать и мыслить (Тертуллиан);
  г) что душа не, безусловно, подчиняется побуждениям телесным, способна даже вступать в борьбу со стремлениями тела, как с чем-то ей чуждым и враждебным, одерживать над ним победу, свидетельствуя этим, что она не то же, что тело, но что она есть существо невидимое, иной природы, превосходящей всякую натуру телесную (Ориген);
  д) что она неосязаема и неуловима, не есть ни кровь, ни воздух, ни огонь, но самодвижущее начало (Лактаций);
  е) что душа представляет собой силу, приводящую в полное согласие и в полное единство все члены организма (Афанасий Великий, Василий Великий);
  ж) что душе принадлежит разум, она обладает самосознанием, она имеет свободную волю (Ориген и др.);
  з) Человек, находясь телом на земле, умом мыслит о небесном и его созерцает; будучи смертен по телу, рассуждает о бессмертии, и нередко, из любви к добродетели, сам на себя навлекает страдания и смерть; имея тело временное, умом представляет себе вечное и устремляется к вечному, пренебрегая тем, что у него под ногами: само тело не помыслило бы о себе ничего подобного (Афанасий Великий).
  и) Говоря о самой природе души, отцы и учители Церкви указывают на простоту и невещественность души, в противоположность сложности и материальной грубости тела, на ее безвинность и полное отсутствие формы и вообще на то, что она не подлежит всем тем измерениям (пространства, веса и пр.), каким подлежит тело (Ориген и др.).
  По поводу факта, что состояния тела отражаются на душевной деятельности, могут ослаблять и даже извращаться, например, при болезни, старости или опьянении. Отцы Церкви пользуются часто сравнением тела с орудием, находящимся в управлении. Различная степень проявления души в теле свидетельствует лишь о превратности орудия - тела. Неблагоприятные для проявления души состояния тела можно сравнить с внезапной бурей на море, которая мешает кормчему проявить свое искусство, но не доказывает его отсутствия; примером может также служить расстроенная лира, из которой, и самый искусный музыкант не извлечет стройных звуков (Лактаций); так и плохие кони не дают возможности наезднику показать свое умение (блаж. Феодорит).
  Некоторые из древних (Амвросий, папа Григорий Великий, Иоанн Дамаскин), признавая духовность души в отличие от тела, в то же время приписывали ей некоторую относительную телесность или вещественность. Этим предполагаемым свойством души они имели в виду отличить духовность человеческой души, как равно и духовность ангелов, от чистейшей духовности Божией, в сравнении с которой все должно казаться вещественным и грубым. Происхождение души каждого отдельного человека не раскрыто вполне в слове Божием, как "тайна, ведомая одному Богу" (св. Кирилл Александрийский), и Церковь не предлагает нам строго определенного учения об этом предмете. Она решительно отвергла совершенно верный взгляд Оригена, унаследованный из философии Платона, о предсуществовании душ, согласно коему души приходят на землю из горного мира. Это учение Оригена и оригенистов было не справедливо осуждено Пятым Вселенским собором. Однако данное соборное определение не устанавливает, как творится душа, является ли это новым творением Божием, или же каждая душа непосредственно отдельно творится Богом, соединяясь затем в определенный момент с образующимся или образовавшимся телом?
  По взгляду одних Отцов Церкви (Климент Александрийский, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Феодорит), каждая душа отдельно творится Богом, причем некоторые приурочивают соединение ее с телом к сороковому дню образования тела. (К точке зрения отдельного творения каждой души решительно склонилось римо-католическое богословие; она догматически проводится и в некоторых папских буллах; папа Александр VII связал с этим взглядом учение о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии). По взгляду других учителей и Отцов Церкви (Тертуллиана, Григория Богослова, Григория Нисского, преподобного Макария, Анастасия Пресвитера), о субстанции, душа и тело, одновременно получают свое начало и совершенствуются. Таким образом, "творение здесь понимается в широком смысле, как участие творческой силы Божией, присущей и необходимой всюду для всякой жизни. Основанием для этого взгляда служит то, что в лице праотца Адама Бог сотворил род человеческий: "от одной крови Он произвел весь род человеческий" (Деян. 17:26). Отсюда следует, что в Адаме потенциально даны душа и тело каждого человека. Но Божие определение осуществляется так, что и тело, и душа творятся, созидаются Богом, ибо Бог все содержит в своей руке, "Сам дая всю жизнь и дыхание, и все" (Деян. 17:25). Бог, создав, созидает.
  Святой Григорий Богослов говорит: "Как тело, первоначально сотворенное в нас из персти, сделалось впоследствии потомком человеческих тел и от первозданного корня не прекращается, в одном человеке заключая других: так и душа, вдохнутая Богом, с сего времени сопривходит в образуемый состав человека, рождаясь вновь, из первоначального семени (очевидно, по мысли Григория Богослова, семени духовного) уделяемая многим, и в смертных членах всегда сохраняя постоянный образ... Как дыхание в музыкальной трубе в зависимости от толщины трубы производит звуки, так и душа, оказывающаяся бессильной в немощном составе, появляется в составе укрепившимся и обнаруживает тогда весь свой ум" (Григорий Богослов, слово 7, О душе). Таков же взгляд и Григория Нисского.
  Иоанн Кронштадтский в своем Дневнике рассуждает так: "Что такое души человеческие? Это одна и та же душа или одно и то же дыхание Божие, которое Бог вдохнул в Адама, которое от Адама и доселе распространяется на весь род человеческий. Все люди, поэтому все равно, что один человек или одно древо человечества. Отсюда заповедь самая естественная, основанная на единстве нашей природы: "Возлюби Господа Бога твоего (Первообраз твой, Отца твоего) всем сердцем твоим и всею душою твоей, и всем разумением твоим. Возлюби ближнего твоего (ибо кто ближе ко мне подобного мне, единокровного мне человека), как самого себя". Естественная необходимость исполнять эти заповеди" (Моя жизнь во Христе).
  Вера в бессмертие души нераздельна с религией вообще и тем более составляет один из основных предметов веры христианской. Она не могла быть чуждой и Ветхому Завету. Ее выражают слова Екклесиаста: "И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его" (Еккл. 12:7). Весь рассказ третьей главы Бытия - со словами Божия предостережения: "если вкусите от древа познания добра и зла, то смертью умрете" - есть ответ на вопрос о явлении смерти в мире и, таким образом, он сам по себе является выражением идеи бессмертия. Мысль, что человек предназначен был к бессмертию, что бессмертие возможно, содержится в словах Евы: "...только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть"(Быт. 3:3). Ту же мысль выражает Псалмопевец словами Господа: "Я сказал: вы - Боги, и сыны Всевышнего - все вы; но вы умрете как человеки, и падете, как всякий из князей" (Пс. 81:6-7).
  Несомненность идеи бессмертия в Ветхом Завете приходится подчеркивать потому, что существует взгляд, отрицающий существование у евреев веры в бессмертие души. В повествованиях Моисеевых есть указание на веру в бессмертие души. Относительно Эноха Моисей замечает, что "не стало его, потому что Бог взял его", т.е. Он переселился к Богу, не испытав смерти (Быт. 5:24). Библейские выражения о смерти Авраама (Быт. 25:8), Аарона и Моисея (Втор. 32:50): "и приложился к народу своему" - нелогично понимать в смысле положения в одной гробнице или месте, даже в одной земле со своим народом, так как каждый из этих ветхозаветных праведников умирал не в земле своих предков, а в новой области переселения (Авраам) или странствования (Аарон, Моисей). Патриарх Иаков, получив весть о растерзании своего сына зверями, говорит: "с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю" (Быт. 37:35) - ад, очевидно, не в смысле гробницы, а в смысле пребывания души. Это состояние души по смерти изображалось в Ветхом Завете, как схождение в преисподнюю, т.е. как безрадостное состояние в области, где не слышно даже хвалы Господу, как это выражено в ряде мест книги Иова и в псалмах.
  Но уже в Ветхом Завете, особенно, ближе к пришествию Спасителя, слышится надежда на то, что избегнут этого безрадостного состояния души людей праведных. Например, в книге Премудрости Соломоновой: "А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их...; а праведники живут в веки, награда их - в Господе" (паремии кн. Прем. Сол. 3:1; 5:15). Яснее и отчетливее выражается надежда на будущее некогда избавление душ праведных из ада в словах псалма: "даже и плоть моя успокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому твоему увидеть тление" (Пс. 15:9-10; также Пс. 48:16).
  Освобождение из ада, бывшее предметом надежды в Ветхом Завете, стало достижением в Новом Завете. Сын Божий "нисходил прежде в преисподние места земли", "плен пленил" (Ефес. 4:8-9). В прощальной беседе с учениками Господь сказал им, что Он идет приготовить место им, чтобы они были там, где Он Сам будет (Иоан. 14:2-3); и разбойнику изрек: "ныне же будешь со мною в раю" (Лук. 23:43). В Новом Завете бессмертие души является предметом более совершенного откровения, составляя одну из основных частей собственно христианской веры, одушевляющую христианина, наполняющую его душу радостной надеждой жизни вечной в царствии Сына Божия. "Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение..., имею желание разрешиться и быть с Христом" (Филип. 1:21-23). "Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище" (2Кор. 5:1-2).
  
  5.12
  
  Само собою разумеется, что святые Отцы и учителя Церкви единогласно проповедовали бессмертие души, с тем только различием, что одни признавали ее бессмертной по естеству, другие же - большинство - бессмертной по благодати Божией: "Бог хочет, чтобы она (душа) жила" (св. Иустин Мученик); "душа бессмертна по благодати Бога, Который делает ее бессмертною" (Кирилл Иерусалимский и др.). Отцы Церкви этим подчеркивают разницу между бессмертием человека и бессмертием Бога, Который бессмертен по существу Своей природы и потому есть "единый имеющий бессмертие" по Писанию (Тим. 6:16). Наблюдение показывает, что вера в бессмертие души всегда внутренне нераздельна с верою в Бога настолько, что степень первой определяется степенью последней. Чем живее в ком бывает вера в Бога, тем тверже и несомненнее оттого вера в бессмертие души. И наоборот, чем слабее и безжизненно, кто верит в Бога, тем с большим колебанием и большим сомнением он подходит и к истине бессмертия души. А кто совсем теряет или заглушает в себе веру в Бога, тот обыкновенно перестает вовсе верить в бессмертие души или в будущую жизнь. Это и понятно. Силу веры человек получает от Самого Источника Жизни, и если он прерывает связь с Источником, то он теряет этот поток живой силы, и тогда никакие разумные доказательства и убеждения не в состоянии влить в человека силу веры.
  Можно сделать и обратное заключение: в тех исповеданиях и мировоззрениях, хотя бы и христианских, где меркнет сила веры в живое, загробное бытие души, где нет молитвенной памяти об умерших, сама вера христианская находится в упадочном состоянии. Верующий в Бога и сознающий любовь Божию не допускает мысли, что его Небесный Отец захотел бы совершенно пресечь его жизнь и лишить его связи с Собой, подобно тому, как и дитя, любящее мать и любимое матерью, не поверит тому, чтобы мать не хотела его жизни. По праву должно сказать, что в Церкви Православной, Восточной, сознание бессмертия души занимает должное, центральное место в системе учения и в жизни Церкви. Дух церковного устава, содержание богослужебных чинов и отдельных молитвословий поддерживают и оживляют в верующих это сознание, веру в загробную жизнь душ наших близких усопших и в наше личное бессмертие. Эта вера ложится светлым лучом на все жизненное дело православного христианина.
  В Священном Писании духовное начало в человеке, противоположное телу, обозначается двумя почти равнозначащими терминами: "дух" и "душа." Употребление слова "дух" вместо "душа" или обоих терминов в одном и том же значении встречаем, в частности, у апостола Павла. Это видно, например, из сопоставления следующих двух текстов: "Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии" (1Кор. 6:20) и - "очистим себя от всякой скверны плоти и духа" (2Кор. 7:1). Между тем в писаниях этого Апостола есть два места, где рядом с душой поминается еще и дух; это дает повод поставить вопрос: не указывает ли Апостол в человеческой природе, кроме души, еще и дух как составную часть этой природы? Также и в писаниях некоторых святых Отцов, в особенности в аскетических творениях, есть различие души и духа. У апостола Павла первое место находится в послании к Евреем и читается так: "Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные" (Евр. 4:12). Другое место у того же Апостола - в послании к Солунянам: "Ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранятся" (1Сол. 5:23).
  Нетрудно, однако, видеть, что в первом месте разумеется под духом не отдельная и не зависимая от души субстанция, а только внутренняя, сокровеннейшая сторона души. Здесь отношение души и духа ставится в параллель отношения составов (членов) и мозгов; что как последние составляют внутреннюю часть того же телесного существа, или содержимое по отношению к содержащему, - так, очевидно, и дух мыслится Апостолом, как сокровенная часть душевного существа человека. Что касается второго места, то здесь, по-видимому, под духом разумеется тот особенный высокий строй сокровенной части души, который созидается под влиянием благодати Духа Святого в христианине, - тот дух, о коем в других местах Апостол говорит: "духа не угашайте" (1Сол. 5:19), "духом пламенейте" (Рим. 12:11).
  Таким образом, Апостол имеет здесь в виду не всех вообще людей, а одних только верующих. В этом смысле встречаем у апостола противопоставление человека "духовного" человеку "душевному," или плотскому (напр. 1Кор. 2:14-15). Духовный человек обладает душой, но, будучи возрожденным, взращивая в себе семена благодати, он возрастает и приносит плоды духа. Чрез небрежение же к своей духовной жизни может и духовный человек низойти на степень человека плотского, или душевного ("так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?" - пишет тот же Апостол, Гал.3:3). Поэтому нет оснований считать, что мысли апостола Павла не согласны с учением о двухсоставной природе человека.
  Ту же мысль о духе как о высшей, благодатной форме душевной жизни человека имели, очевидно, те из христианских учителей и Отцов Церкви первых веков, которые отличали в человеке, кроме души, еще и дух (такое различение находим у святого Иустина Мученика, Татиана, Иринея, Тертуллиана, Климента Александрийского, Григория Нисского, Ефрема Сирина, а равно и у позднейших писателей-подвижников); значительное же большинство Отцов и учителей Церкви прямо признает двучастность природы человека - тело и душу (святые Кирилл Иерусалимский, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Августин, Иоанн Дамаскин). Блаженный Феодорит пишет: "По учению Аполлинариеву в человеке три составные части: тело, душа животная и душа разумная, которую он называет умом. Но Божественное Писание признает только одну душу, а не две, что ясно показывает история сотворения первого человека. Бог, образовав из персти тело и вдунув в него душу, показал сим, что в человеке два естества, а не три".
  Священный писатель о сотворении человека повествует: "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию... И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их" (Быт. 1:26-27). В чем же состоит в нас образ Божий? Церковное учение внушает нам только, что человек вообще сотворен "по образу", но какая именно часть нашей природы являет в себе этот образ, не указывает. Отцы и Учителя Церкви по-разному отвечали на этот вопрос: одни видят его в разуме, другие в свободной воле, третьи в бессмертии. Если соединить их мысли, то получается полное представление, что такое образ Божий в человеке по наставлению святых Отцов. Прежде всего, образ Божий нужно видеть только в душе, а не в теле. Бог, по природе Своей, есть чистейший Дух, не облеченный никаким телом и непричастный никакой вещественности. Поэтому понятие образа Божия может относиться только к невещественной душе: это предупреждение считают нужным сделать многие Отцы Церкви.
  Человек носит образ Божий в высших свойствах души, особенно, в ее бессмертии, в свободной воле, в разуме, в способности к чистой бескорыстной любви.
  а) Вечный Бог наделил человека бессмертием его души, хотя душа бессмертна не по самой природе своей, а по благости Божией.
  б) Бог совершенно свободен в Своих действиях. И человеку он дал свободную волю и способность в известных рамках к свободным действиям.
  в) Бог премудр. И человек наделен разумом, способным не ограничиваться только земными, животными потребностями и видимой стороной вещей, а проникать в их глубину, познавать и объяснять их внутренний смысл; разумом, способным подняться к невидимому и устремиться своей мыслью к Самому виновнику всего существующего - к Богу. Разум человека делает сознательной и подлинно свободной его волю, потому что он может выбирать для себя не то, к чему влечет его низшая его природа, а то, что соответствует его высшему достоинству.
  г) Бог создал человека по Своей благости и никогда не оставлял и не оставляет его Своей любовью. И человек, получивший душу от вдохновения Божия, стремится, как к чему-то, к себе родственному, к верховному своему Началу, к Богу, ища и жаждая единения с Ним, на что отчасти указывает возвышенное и прямое положение его тела и обращенный вверх, к небу, его взор. Таким образом, стремление и любовь к Богу выражают образ Божий в человеке.
  Обобщая, можно сказать, что все добрые и благородные свойства и способности души являются таким выражением образа Божия. Есть ли различие между образом и подобием Божиим? Большая часть святых Отцов и учителей Церкви отвечает, что есть. Они видят образ Божий в самой природе души, а подобие - в нравственном совершенствовании человека, в добродетели и святости, в достижении даров Святого Духа. Следовательно, образ Божий получаем мы от Бога вместе с бытием, а подобие должны приобретать сами, получивши к тому от Бога только возможность. Стать "по подобию" зависит от нашей воли и приобретается посредством соответствующей нашей деятельности. Потому о "совете" Божием и сказано: "сотворим по образу Нашему и по подобию", а о самом действии творения: "по образу Божию сотворил его", рассуждает святой Григорий Нисский: "советом" Божиим дана нам возможность быть "по подобию."
  Возвысив человека над всем земным миром, даровав ему разум и свободу, украсив его Своим образом, Творец тем самым указал ему и его особое высокое назначение. Перед духовным взором человека - Бог и духовный мир. Перед телесным взором - мир вещественный.
  А) Первое назначение человека - слава Божия. Человек призван пребывать верным союзу с Богом, стремиться душой к Нему, познавать своего Создателя, прославлять Его, радоваться единению с Ним, жить в Нем. "Исполнил их проницательностью разума," говорит премудрый сын Сирахов о дарах Божиих людям: "Он положил око Свое на сердца их, чтобы показать им величие дел Своих" (Сир. 17, 6-10). Ибо если все творения призваны по своей способности к прославлению Творца, как об этом, например, говорит псалом 148, - то, конечно, человек, как венец созданий, назначен быть сознательным, разумным, постоянным, совершеннейшим на земле орудием славы Божией.
  Б) А для этого ему надлежит быть достойным своего Первообраза. Иначе говоря, он призван совершенствоваться, оберегать свое подобие Богу, восстанавливать его, укреплять; призван развивать и совершенствовать нравственные силы свои путем добрых дел. Этого требует забота человека о своем собственном благе. Истинное его благо заключается в блаженстве в Боге. И потому должно сказать, что блаженство в Боге составляет цель бытия человека.
  В) Непосредственный физический взор человека обращен на мир. Человек поставлен быть венцом земных созданий и царем природы, как указано в первой главе книги Бытия. В чем это должно проявляться? Об этом так говорит митрополит Макарий в "Православном Догматическом Богословии": "Как образ Божий, как Сын и наследник в доме Небесного Отца, человек поставлен быть как бы посредником между Творцом и земной тварью: в частности, предназначен быть как бы ее пророком, чтобы словом и делом провозвещать в ней волю Божию; ее первосвященником, чтобы возносить от лица всех земнородных жертву хвалы о благодарении Богу и низводить на землю благословения небесные; главою и царем, чтобы, сосредоточивая в себе цели бытия всех видимых тварей, он мог соединить через себя все с Богом и таким образом всю цель земных творений содержать в стройном союзе и порядке".
  Таким и был создан первый человек, создан способным выполнять свое назначение, притом свободно, добровольно, радостно, по влечению души, а не по принуждению. Так размышление о царственном положении человека на земле приводит Псалмопевца к восторженному славословию Творца: "Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес!.. Когда взираю я на небеса Твои - дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, - то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Немного Ты умалил его пред ангелами; славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его... Господи, Господь наш! Как величественно имя Твое по всей земле!" (Пс. 8, 1-2,4-7,10).
  Апостол наставляет: "Невидимое Его, Вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы" (Рим. 1:20). Во все времена жизни человечества, лучшие умы его, углубляясь в познание мира, с изумлением останавливались перед величием, гармонией, красотой, разумностью строения мира и возносились от него к благоговейной мысли о благости, величии и премудрости Создателя. Святой Василий Великий в своих Беседах на Шестоднев, рассмотрев начальные слова книги Бытия: "В начале сотворил Бог небо и землю," призывает слушателей: "Прославим наилучшего художника, премудро и искусно сотворившего мир, и из красоты видимого уразумеем превосходящего всех красотою; из величия сих чувственных и ограниченных тел сделаем заключение о Бесконечном, превысшем всякого величия и по множеству Своей силы превосходящем всякое разумение". И затем, переходя ко второй беседе, святитель, как бы останавливаясь в безнадежности дальнейшего проникновения в глубину творения, изрекает: "Если вход в Святая таков, и преддверие храма так досточестно и величественно,... то, каково же Святое Святых? И кто достоин смело войти в святилище? Кто прострет взор на таинственное?"
  Церковь по сей день вешает ярлык на тех, кто по их мнению отступает от их же догматов. А где же истина, к которой каждый человек должен стремиться, чтобы достичь совершенствования? Догмат всегда останется догматом. Не верный подход любой веры, когда утверждается, что наша вера правильная, все же другие нет. Отсюда один шаг до крестовых походов опять и инквизиции. Ведь инквизиция есть ни что иное, как преследование всего необычного. До сих пор даже христианская религия разделена многими ее направлениями, которые сложились исторически. А ведь суть разногласий не в вере, а лишь форме и различных формулировках одного и того же. Достаточно сказать, что рождение Христа (Рождество Христово) отмечают в разное время католики и православные, так же и Пасху, и другие праздники. Что это, как недопонимание и глупость? Пора уже от этого уходить. Надо очистить веру. Надо верить в Бога. Кто в Бога не верит и называет себя атеистом, тот с годами либо начинает верить в Бога, либо становится сатанистом. Другого не дано.
  
  6. Религии Мира
  
  6.1
  
  Религия - это определённое мировоззрение, стремящееся познать высший разум, который является первопричиной всего существующего. Любое верование открывает человеку смысл жизни, его предназначение в мире, помогающее обрести цель, а не безличное животное существование. Различных мировоззрений всегда было и будет много. Благодаря вечному человеческому поиску первопричины появились религии мира. Список религий сегодня в мире различают по двум основным критериям:
  - широте территориального распространения (мировые и немировые);
  - количеству божеств в учении (монотеистические и полетеистические).
  Основными мировыми религиями признаются христианство, ислам, буддизм, каждая из которых подразделяется на многочисленные крупные и мелкие ответвления и подразделения. Сложно сказать, сколько в мире религий, верований и убеждений, по причине регулярного создания новых группировок, но по некоторым сведениям, религиозных течений на современном этапе насчитываются тысячи. Можно смело утверждать, что все религии из одного источника и имеют в основе морально-нравственное отношение людей к жизни. Мировые религии называются так потому, что вышли далеко за пределы нации, страны, распространились на огромное число народностей. Немировые исповедуются в пределах меньшего количества людей. В основу монотеистического взгляда положено верование в одного Бога, а другие предполагают наличие нескольких божеств.
  Христианство крупнейшая мировая религия, возникшая 2000 лет назад в Палестине. Насчитывает около 2,3 миллиарда верующих. В XI-м веке произошло разделение на католицизм и православие, а в XVI-м от католицизма отделился ещё и протестантизм. Это три крупные ветви, остальных мелких существует более тысячи. Основная сущность христианства и его отличительные особенности от других религий состоят в следующем:
  - система ценностей, взглядов, обрядов, которая базируется на Личности Богочеловека Иисуса Христа, Его Крестной Жертве, Воскресении - и всё это ради спасения человека, возможности его нового рождения, восстановления падшего образа Божия;
  - правильное понимание духовного устроения человека, направленного на борьбу с грехами и постепенное восхождение по ступеням добродетелей с Божией помощью;
  - главное утверждение, что Бог - есть Любовь и только Любовь.
  
  
  
  Православное христианство придерживается традиции веры с апостольских времён. Основы её сформулированы Вселенскими Соборами и закреплены в Символе Веры. Учение базируется на Священном Писании (в основном Новый Завет) и Священном Предании. Богослужения совершаются по четырём кругам, зависящими от главного праздника - Пасхи:
  1. Суточный.
  2. Седмичный.
  3. Подвижный годовой.
  4. Неподвижный годовой.
  В православии существует семь основных Таинств:
  1. Крещение.
  2. Миропомазание.
  3. Евхаристия (Причастие Святых Христовых Тайн).
  4. Исповедь.
  5. Соборование.
  6. Венчание.
  7. Священство.
  В православном понимание Бог един в трёх лицах: Отец, Сын, Святой Дух. Владыка мира трактуется не как гневный мститель за проступки людей, но как Любящий Небесный Отец, заботящийся о своём творении и дарующий благодать Святого Духа в Таинствах. Человек осознаётся образом и подобием Божьим, со свободной волей, но падшим в пучину греха. Желающим восстановить прежнюю святость, избавиться от страстей Господь помогает на этом пути.
  Католическое учение - крупное направление в христианстве, распространённое в основном в Европе, Латинской Америке и США. Данное вероучение имеет много общего с православием в понимании Бога и отношений между Господом и человеком, но есть принципиальные и важные отличия:
  - непогрешимость главы церкви Папы Римского;
  - Священное Предание сформировано из 21 Вселенского собора (в православии признаются первые 7);
  - разграничение между духовенством и мирянами: люди в сане наделены Божественной Благодатью, им отводится роль пастухов, а мирянам - стада;
  - учение об индульгенции как о сокровищнице добрых дел, совершённых Христом и Святыми, и Папа, как наместник Спасителя на земле, раздаёт прощение грехов кому желает, и кто нуждается в этом;
  - добавление своего понимания в догмат о Святом Духе, исходящем от Отца и Сына;
  - внесение догматов о непорочном зачатии Девы Марии и Её телесном вознесении;
  - учение о чистилище как о среднем состоянии человеческой души, очищающейся от грехов в результате тяжёлых испытаний.
  А также есть отличия в понимании и совершении некоторых Таинств:
  
   Католики Православные
  Миропомазание происходит по достижении ребёнком 7-8 лет сразу после Крещения
  Соборование напутствие человека перед смертью исцеление от телесных и душевных недугов
  Причастие на пресном хлебе (до недавнего времени только духовенство причащалось Телом и Кровью, а миряне - хлебом) на квасном хлебе (все члены Церкви причащаются Телом и Кровью Христовыми)
  Богослужения До 1962 года служба совершалась на латинском языке, малопонятном для верующих на церковнославянском языке
  
  Протестантизм возник в результате Реформации в Германии и распространился по всей Западной Европе как протест и желание преобразовать христианскую Церковь, избавив от средневековых представлений. Протестанты соглашаются с христианскими представлениями о Боге как Творце мира, о человеческой греховности, о вечности души и спасении. Разделяют понимание ада и рая, отвергая при этом католическое чистилище. Отличительные особенности протестантизма от католицизма и православия:
  - сведение к минимуму церковных таинств - до Крещения и Причащения;
  - нет разделения на духовенство и мирян, каждый хорошо подготовленный человек в вопросах Священного Писания может быть для себя и для других священником;
  - богослужение проходит на родном языке, строится на совместной молитве, чтении псалмов, проповедей;
  - нет почитания святых, икон, мощей;
  - не признается монашество и иерархическое устройство церкви;
  - спасение понимается только верой, а добрые дела не помогут оправдаться перед Богом;
  - признание исключительного авторитета Библии, и каждый верующий по своему усмотрению трактует слова Писания, критерием является точка зрения основоположника церковной организации.
  Основные направления протестантизма: квакеры, методисты, меннониты, баптисты, адвентисты, пятидесятники, свидетели Иеговы, мормоны.
  Ислам возник позже других мировых религий и быстро стал мировой монотеистической религией. Число верующих около 1,5 миллиарда человек. Основателем является пророк Мухаммед. Священная книга - Коран. Для мусульман главное - жить по предписанным правилам:
  - совершать молитву пять раз в день;
  - соблюдать пост рамадан;
  - творить милостыню 2,5 % в год от дохода;
  - совершать паломничество в Мекку (хадж).
  Некоторые исследователи добавляют шестую обязанность мусульман - джихад, проявляющуюся в борьбе за веру, рвение, усердие. Выделяется пять видов джихада:
  - внутреннее самосовершенствование на пути к Богу;
  - вооружённая борьба с неверующими;
  - борьба со своими страстями;
  - разделение добра и зла;
  - принятие мер в отношении преступников.
  В настоящее время экстремистские группировки, вставшие на путь зла, используют джихад меча как идеологию, оправдывающую их кровавую деятельность. Однако это ничего не может иметь с исламом, ведь ислам мирная религия, осуждающая всякого рода убийства.
  Буддизм мировая религия, отрицающая наличие Божества. Основана в Индии царевичем Сиддхартхой Гаутамой (Будда). Кратко сводится к учению о четырёх благородных истинах:
  1. Вся человеческая жизнь - страдание.
  2. Желание - причина страдания.
  3. Чтобы победить страдание, нужно избавиться от желания при помощи специфического состояния - нирваны.
  4. Чтобы освободиться от желания, нужно следовать восьми основным правилам.
  По учению Будды приобрести спокойное состояние и интуицию, очистить ум помогут:
  - правильное понимание мира как удела страдания и скорби;
  - обретение твёрдого намерения урезать свои пожелания и стремления;
  - контроль речи, которая должна быть доброжелательной;
  - совершение добродетельных поступков;
  - старание не приносить вреда живым существам;
  - изгнание злых мыслей и настрой на добрые;
  - осознание, что плоть человека - это зло;
  - настойчивость и терпеливость в достижении цели.
  Основными направлениями буддизма являются хинаяна и махаяна. Наряду с ним в Индии существуют другие религии, распространённые в различной степени: индуизм, ведизм, брахманизм, джайнизм, шиваизм.
  Для Древнего мира было характерно многобожие (политеизм). Например, шумерская, древнеегипетская, греческая и римская религии, друидизм, асатру, зороастризм. Одним из древних монотеистических верований считается иудаизм - национальная религия иудеев, основанная на десяти заповедях, данных Моисею Богом. Главная книга - Ветхий Завет.
  Иудаизм имеет несколько ответвлений:
  - литваки;
  - хасидизм;
  - сионизм;
  - ортодоксальный модернизм.
  Также имеются различные виды иудаизма:
  - консервативный,
  - реформистский,
  - реконструктивистский,
  - гуманистический и
  - обновленческий.
  На сегодняшний день трудно дать однозначный ответ на вопрос "Какая религия самая древняя в мире?", поскольку археологи регулярно находят новые данные для подтверждения возникновения различных мировоззрений. Можно сказать, что верования в Бога были присущи человечеству во все времена. Огромное многообразие мировоззрений и философских убеждений с момента возникновения человечества не дает возможности перечислить все религии мира, список которых регулярно пополняется как новыми течениями, так и ответвлениями от уже существующих мировых и остальных верований.
  
  6.2
  
  Иудаизм
  
  Раввинистский иудаизм:
  Ортодоксальный иудаизм,
  Харедим хасидизм литваки (миснагдим) сефарды,
  Ортодоксальный модернизм,
  Нетурей карто,
  Консервативный иудаизм,
  Реформистский иудаизм,
  Прогрессивный иудаизм.
  Нераввинистический иудаизм:
  Самаритяне,
  Караизм,
  Хайманот (Эфиопские евреи),
  Гуманистический иудаизм,
  Реконструктивистский иудаизм,
  Бней Ноах.
  Исторические течения:
  Ессеи,
  Зелоты,
  Фарисеи,
  Саддукеи.
  
  Христианство.
  
  Древние восточные церкви:
  Ассирийская церковь Востока,
  Армянская апостольская церковь,
  Коптская православная церковь,
  Эфиопская православная церковь,
  Эритрейская православная церковь,
  Сирийская православная церковь,
  Маланкарская православная церковь.
  Католицизм:
  Римско-католическая церковь,
  Восточнокатолические церкви,
  Старокатолицизм,
  Католики-традиционалисты.
  Православие:
  Каноническое православие,
  Неканоническое православие,
  Старообрядчество.
  Протестантизм:
  Вальденсы,
  Лютеранство,
  Кальвинизм,
  Анабаптизм,
  Меннониты,
  Амиши,
  Англиканство,
  Методизм,
  Баптизм,
  Квакерство,
  Адвентизм,
  Пятидесятники,
  Харизматическое движение.
  Антитринитарии:
  Унитарианство,
  Сведенборгиане,
  Мормонизм,
  Кристадельфиане,
  Исследователи Библии,
  Свидетели Иеговы,
  Христианский универсализм,
  Духовное христианство.
  
  Гностицизм.
  Христианский гностицизм,
  Сердониане,
  Симониане,
  Эбиониты,
  Поздний гностицизм:
  Борбориты,
  Герметизм,
  Каиниты,
  Карпократы,
  Офиты,
  Розенкрейцеры.
  Средневековый гностицизм:
  Богомилы,
  Катары / Альбигойцы,
  Павликиане,
  Тондракийцы.
  Персидский гностицизм:
  Мандеи.
  Манихейство.
  Сиро-халдейский гностицизм:
  Сифиане.
  
  Ислам.
  
  Хариджиты,
  Азракиты,
  Ибадиты,
  Суфриты,
  Шииты,
  Алавиты,
  Алевиты,
  Али-илахи,
  Друзы,
  Зейдиты,
  Исмаилизм,
  Низариты.
  Шииты-двунадесятники / Джафариты,
  Сунниты.
  Калам:
   -Ашариты,
   -Матуридизм,
   -Мутазилиты.
  Мазхабы:
   -Маликитский мазхаб,
   -Ханафитский мазхаб,
   -Ханбалитский мазхаб,
   -Шафиитский мазхаб.
  Суфизм:
  Бекташи,
  Интернациональный Суфийский Орден,
  Кадырия,
  Накшбанди,
  Ниматуллахи,
  Тарикат,
  Тиджанийа,
  Чишти.
  Другие исламские течения:
  Ахмадие,
  Ваххабиты,
  Джадидизм
  Исламский либерализм (евроислам),
  Народ богов и земель,
  Салафия.
  Бабизм.
  Азалиты,
  Бахаи.
  Рстафарианство.
  Мандеи.
  
  Индуизм.
  
  Вайшнавизм,
  Шри-вайшнавизм,
  Кришнаизм,
  Рамаизм,
  Движение Сваминараян,
  Шиваизм,
  Шайва-сиддханта,
  Натха,
  Лингаята,
  Каумара.
  Другие:
  Шраута,
  Шактизм,
  Тантризм,
  Смартизм,
  Индуизм в Индонезии.
  Реформаторские движения в индуизме
  -Брахмо-самадж.
  Школы и течения философии индуизма:
  Ньяя,
  Вайшешика.
  Веданта (уттара-миманса):
  -Адвайта,
  -Вишишта-адвайта,
  -Двайта,
  Миманса,
  Санкхья.
  Йога:
  -Бхакти-йога, бхакти,
  -Сахаджа-йога,
  -Сурат-шабд-йога,
  -Тантрическая йога,
  -Хатха-йога,
  -другие виды йоги.
  Айявари.
  
  Буддизм.
  
  Тхеравада (ранние школы буддизма - Никая)
  Амарапур-никай,
  Сиам-никай,
  Рамання-никай,
  Сангхарадж-никая,
  Махастхабир-никая,
  Тхудхамма-никая,
  Шведжин-никая,
  Маха-никай,
  Махаяна.
  Мадхъямака:
  -Прасангака,
  -Сватантрика,
  -Саньлунь ("школа трёх трактатов"),
  Нитирэнизм:
  -Нитирэн-сю,
  -Сока Гаккай.
  Теория Татхагатагарбхи:
  -Дашабхумика,
  -Хуаянь,
  Йогачара.
  Чань / Дзэн / Сон / Тхиен.
  Ваджраяна.
  Сингон.
  Тибетский буддизм:
  -Гэлуг,
  -Кагью-па,
  -Ньингма-па,
  -Сакья-па,
  -Дзогчен,
  Необуддизм:
  Общество друзей Западного буддийского ордена.
  Джайнизм.
  Дигамбары,
  Шветамбары.
  Сикхизим.
  Инанские религии.
  Зороастризм,
  Маздакизм,
  Манихейство,
  Язданизм.
  Даосизм.
  Конфуцианство.
  Синтоизм.
  Некоторые религии Восточной Азии.
  Игуаньдао,
  Као Дай,
  Легизм,
  Моизм,
  Оомото,
  Тэнрикё,
  Фалуньгун,
  Хоа-Хао,
  Чхондогё.
  Религии Африканской диаспоры.
  Религии, возникшие в Америке среди африканских рабов и их потомков, основанные на традиционных африканских верованиях.
  Кандомбле.
  Умбанда.
  Вуду.
  Политеистические религии.
  Африканские,
  Индейские,
  Мифология ацтеков,
  Мифология инков,
  Мифология майя,
  В Азии:
  Бон,
  Китайская народная религия,
  Тенгрианство,
  Шаманизм.
  В Европе:
  Германское мифология,
  Скандинавская мифология,
  Славянская мифология,
  Эстонская мифология,
  Марийская традиционная религия,
  Осетинская традиционная религия.
  В Австралии и Океании:
  Религия австралийских аборигенов.
  Исторические политеистические религии:
  Ближний Восток:
  Древнеегипетская религия,
  Древние семитские религии,
  Шумеро-аккадская мифология,
  -Арабская мифология,
  Индоевропейские религии:
  Праиндоиранская религия,
  -Ведийская религия,
  -Зороастризм.
  Балтийская мифология:
  Германская мифология:
  -Германо-скандинавская мифология,
  Кельтская мифология,
  Армянская мифология.
  Греческая мифология.
  Римская мифология.
  Румынская мифология.
  Славянская мифология.
  Неоязычество:
  Славянское неоязычество.
  Эзотеризм и мистицизм:
  Солонаризм,
  Антропософия.
  Христианский мистицизм:
  Эзотерическое христианство,
  Мартинизм,
  Мехер Баба,
  Орден розенкрейцеров,
  Теософия.
  Новые религии, духовные и мистические учения:
  Нью-эйдж,
  Неошаманизм,
  Рэйки.
  
  6.3
  
  Понятие "мировая религия" часто путают с "религиями мира". Сначала стоит разобраться в этих двух определениях. Мировая религия - собирательное понятие, не относится ни к одной из существующих религий, а только имеет схожие принципы с тремя мировыми вероучениями. Религии мира - к ним относят самые крупные религиозные направления: буддизм, христианство, ислам. В последнее время из числа мировых религий были убраны индуизм и иудаизм, так как они становятся малочисленными. Буддизм существует более 2,5 тысяч лет. Появилась религия на юге Индии, основателем был Сиддхартха Гаутама - индийский принц. При помощи медитирования и погружения в себя, он избавился от своих желаний и стал просветленным - Буддой. В буддизме нет Бога, нет теории о сотворении мира, нет храмов, которые управляют религией, а есть места, где человек может найти нирвану и познать смысл бытия. Буддизм считается самой свободной и демократичной религией.
  Главное отличие - вера в реинкарнацию и то, что карма человека напрямую зависит от его поступков, слов и мыслей. Человек должен избавиться от гнева, болезней, душевных страданий, так как это неестественно для истинного состояния человека. Вся его жизнь направлена на выжигание желаний и избавление от всего материального. Основной труд Будды называется Трипитака, в переводе означающее "Три корзины". Будда хранил свои письма в трех разных корзинах, которые отличались по содержанию и тематике. Широкое распространение это вероисповедание получило и в Китае, где на основе буддизма возникло новое направление - конфуцианство. Оно проповедует познание Истины и гармонии внутри себя.
  Первым упоминанием о христианстве, считается I век нашей эры. Местом проживания первых христиан стала Палестина. Священная книга христиан - это Библия, которая состоит из двух частей: Ветхого и Нового завета. Ветхий завет Библии был написан задолго до появления Иисуса Христа, что говорит о том, что зарождение христианства прошло на основе другой древней религии - иудаизма. Существует только один Бог. Однако и он разделяется на три основополагающих: Отца, сына и Святого духа. В XI веке христианство разделилось на два крупных течения: католицизм и православие. Через пять веков от католицизма отделилось новое направление - протестантизм. Христиане верят в Страшный суд, который состоится после смерти. Поэтому все деяния человека отражаются, в отличие от буддизма, в загробной жизни. Всю свою жизнь они отдают на служение Богу, и следование заветам Библии. Первые христиане были бедные жители городов, большинство из них гонимые из-за своего неподчинения поклоняться различным божествам и разделению на расы и классы. Это способствовало становлению основного принципа церкви - перед Богом все равны.
  Принятие вероисповедания на Руси, в 988 году, значительно повысило уровень образованности населения. Православная церковь до сих пор оказывает большое влияние не только на народ, но и на установление норм нравственности и морали. Христианство является самой многочисленной по количеству верующих в мире. Адептов этой религии - более 2 миллиардов человек. У этой веры и самый крупный "штат" должностей управления церковью. Сегодня есть больше тысячи ответвлений христианства, которые не входят в три основных направления. Некоторые из них являются запрещенными в разных странах, к ним, например, относятся: "Орден Храма Солнца", "Семья Мэнсона", "Учение цветка".
  Ислам отличается всеобщей покорностью своему богу Аллаху. Верующие люди называются "мусульманами". Ислам одна из самых молодых религий. В XVI веке пророк Мухаммед основал ислам. Фундаментом стало изучение веры арабских племен. Мухаммед является пророком Аллаха, и его слово - слово Божье. Слово пророка и его учения представлены в главной книге мусульман - Коране. Коран - сборник притч и проповедей, созданный уже не при Мухаммеде. Для верующих в Аллаха обязательным является прочтение Сунны (притчи о пророке) и Шариата (сборника правил). В отличие от двух других верований, ислам строго соблюдает обрядовые действия: Намаз - пятикратная молитва, которая исполняется каждый день. Строгий пост во время рамадана. Помощь бедным и нищим. Посещение Мекки (в исламе - "хадж"). Признание только одного бога Аллаха и его пророка. Церковь является отчасти и самим государством. Все законы дублируются и в обычной жизни верующих. Несмотря на быстрое развитие и всеобщее поклонение одному Богу, ислам после смерти пророка Мухаммеда разделился на два течения: шиитов и суннитов. Первые - хотят отдавать право руководить общиной только потомкам пророка, вторые - уверены, что этот пост может занимать и человек, выбранный большинством мусульманской общины. Таким образом, мировые религии - это совокупность разных постулатов, мифологии, вероучений, системы догматов. В каждой религии эти черты различны и отличаются друг от друга. Для более глубокого изучения особенностей мировых религий используется наука религиоведение.
  Мировые религии - система убеждений и практик, которая определяет взаимосвязь между божественной сферой, и определенного общества, группы или индивида. Она проявляется в доктринальном виде (доктрина, вера), в религиозных действиях (поклонение, ритуал), в социальной и организационной сфере (религиозная общность, церковь) и в сфере индивидуальной духовности. Также, религией называется любая культурная система определенных видов поведения, мировоззрения, освященные места, которые связывают человечество со сверхъестественным или трансцендентальным. Но нет никакого научного консенсуса относительно того, что точно составляет религию. Согласно Цицерону, это название происходит от латинского слова relegere или religere. Различные виды религий могут содержать или не содержать разные элементы божественных, священных вещей. Религиозные практики включают в себя ритуалы, проповеди, поклонения (божествам), фестивали, праздники, посвящения, медитации, молитвы, музыку, искусство, танцы, общественные службы или другие аспекты человеческой культуры.
  Практически любая религия имеет священные истории и повествования, сохраненные в священных писаниях, а также символы и святые места, чтобы придать смысл жизни. Религии содержат символические истории, направленные на то, чтобы объяснить происхождение жизни, вселенную и т.п. Традиционно вера, помимо разума, считается источником религиозных убеждений. Сколько же религий существует в мире ответить никто не сможет, но известных на сегодняшний день - около десяти тысяч различных течений. Однако, около 84% населения мира связано с одной из пяти крупнейших религий: христианством, исламом, индуизмом, буддизмом или формами "национальной религии". Существует ряд теорий относительно истоков появления религиозных практик. По мнению авторитетных антропологов многие из списка религий мира начались как активизирующие, побуждающие к чему-то движения, поскольку видение происхождения мира, людей (и т.д.) харизматичным пророком порождало воображение большого количества людей, ищущих более полный ответ на свои вопросы и проблемы. Мировая религия не характеризуется конкретной средой или этнической принадлежностью и может быть широко распространена. Существуют разные виды мировых религий, и каждая из них несет в себе предрассудки. Сутью этого могут быть, среди прочего, то, что верующие склонны рассматривать свою религию, как самую древнюю, а иногда и не признают другие религии.
  В XIX и XX веках гуманистическая конфессия разделила религиозную веру на философские определенные категории - "мировые религии". В пять крупнейших религиозных групп мира входят 5,8 млрд. человек. Христианство основано на жизни и учениях Иисуса из Назарета, который считается основоположником этого течения (I-й век н.э.), его жизнь изложена в Библии (Старый и Новый Заветы). Христианская вера - верование в Иисуса как Сына Божьего, Спасителя и Господа. Почти все христиане верят в Троицу, которая учит единству Отца, Сына (Иисуса Христа) и Святого Духа как трех в одном Божестве. Христиане могут описать свою веру как Никейский символ веры. Как религиозное учение, христианство произошло из Восточной Римской империи в первом тысячелетии и распространилось по Западной Европе во время колонизации и далее по всему миру. Главными ответвлениями христианства стали (по числу верующих):
  - Католическая церковь;
  - Восточное христианство, включающее Восточное Православие и Восточную Церковь;
  - Протестантизм, отделившиеся от католической церкви в протестантской Реформации XVI-го века и разделенный на тысячи деноминаций. К главным ветвям протестантизма относят: англиканство, баптизм, кальвинизм, лютеранство и методизм, каждый из них содержит множество различных конфессий или групп.
  Ислам основан на Коране - священной книге о пророке Мухаммеде, называемом главным политическим и религиозным деятелем, проживавшем в седьмом столетии нашей эры. Ислам основывается на принципиальном единстве религиозных философий и принимает всех пророков иудаизма, христианства и других Авраамических верований. Это наиболее широко распространенная религия Юго-Восточной Азии, Северной Африки, Западной Азии и Центральной Азии, также мусульманское большинство живет в некоторых частях Южной Азии, Африки к югу от Сахары и Юго-Восточной Европы. Существует несколько исламских республик - Иран, Пакистан, Мавритания и Афганистан.
  Ислам подразделяется на следующие толкования:
  1. Суннитский ислам - самая большая деноминация в Исламе;
  2. Шиитский ислам - второй по величине;
  3. Ахмадие.
  Есть мусульманские возродительные движения, такие как мувахидизм и салафизм. Из других конфессий Ислама можно перечислить: Нацию ислама, суфизм, куранизм, не конфессиональные мусульмане и ваххабизм, являющийся доминирующей мусульманской школой в Королевстве Саудовская Аравия.
  Буддизм охватывает многообразие традиций, верования и духовной практики, в большинстве основанные на учениях, принадлежащих Будде. Буддизм возник в Древней Индии между VI и IV веками до н.э., откуда начал простираться по территории Азии. Учеными выделяются два ключевых сохранившихся разветвления буддизма: Тхеравада ("Школа старейшин") и Махаяна ("Великий корабль"). Буддизм - крупнейшая религия в мире с более чем 520 миллионами приверженцев - это более 7% мирового населения. Буддийские школы различаются по точной природе пути к освобождению, важности и каноничности различных учений и писаний, особенно их практик. Практические методы буддизма подразумевают "уход" в Будду, Дхарму и Сангху, постижение Священных Писаний, следованию этических и добродетельных заповедей, отказ от привязанности, практику медитации, культивирование мудрости, милость и сострадание, практика Махаяны - бодхичитты и практики Ваджраяны - стадии зарождения и стадии завершения.
  В Тхеравада конечной целью становится прекращение клеши и достижение возвышенного состояния нирваны, достигаемое практикой Благородного Восьмеричного Пути (Срединный Путь). Тхеравада широко распространена в Шри-Ланке и Юго-Восточной Азии. Махаяна, которая включает в себя традиции Чистой Земли, Дзэн, Ничиренский буддизм, Шингон и Тантай (Тендай), встречается в Восточной Азии. Вместо того чтобы достичь Нирваны, Махаяна стремится к Будде через путь бодхисаттвы - состояния, в котором человек остается в цикле возрождения, особенностью этого становится помощь другим людям в достижении пробуждения. Ваджраяна - совокупность учений, приписываемых индийским сиддхам, может рассматриваться как третья ветвь или просто часть Махаяны. Тибетский буддизм, который сохраняет учения Ваджраяны, практикуется в районах, окружающих Гималаи, Монголию и Калмыкию.
   Иудаизм - древняя по возрасту, авраамская конфессия, зародившаяся в древнем Израиле. Тора становится основополагающим писанием и частью более крупного текста, известного как Танаха или еврейской Библии. Она дополняется традициями, изложенными в письменной форме в более поздних текстах, таких как Мидраш и Талмуд. Иудаизм включает в себя обширный состав писаний, практик, богословских позиций и форм организации. В этой религии существует множество движений, большинство которых вышли из раввинского иудаизма, провозглашающего, что Бог открыл свои законы и заповеди Моисею на Горе Синай в виде надписей на камнях, и устной форме - Торы. Крупнейшими еврейскими религиозными движениями являются православный иудаизм (Хареди), консервативный и реформаторский.
  Шаманизм является практикой, которая включает в себя действия, достигающие изменения сознания для того, чтобы воспринимать и взаимодействовать с миром духов. Шаман - тот, кто имеет доступ к миру духов. Шаман входит в состояние транса во время ритуала и практики прорицания и исцеления. Слово "шаман", вероятно, происходит от эвенкийского языка Северной Азии. Термин "шаманизм" впервые применен западными антропологами для древней религии тюрков и монголов, а также соседних тунгусских и самодийских народов. Наблюдая и сравнивая больше религиозных традиций во всем мире, некоторые западные антропологи стали использовать термин в широком смысле, чтобы описать несвязанные религиозные практики, обнаруженные в этнических религиях других частей Азии, Африки, Австралии и даже совершенно несвязанных частей Северной и Южной Америки, поскольку они полагали, что эти практики похожи друг на друга. Шаманизм включает в себя предположение, что шаманы становятся посредниками или посланниками между человеческим миром и духовным. Там, где распространено это явление, люди верят, что шаманы лечат болезни и исцеляют душу, что шаманы могут посещать другие миры (измерения). Шаман действует, прежде всего, в тонком мире, который влияет на мир человека. Восстановление баланса приводит к устранению недуга.
  Коренные учения или национальные относятся к широкой категории традиционных религий, которые могут быть охарактеризованы шаманизмом, анимизмом и поклонением предкам, где традиционные средства, коренные или основополагающие, передаются из поколения в поколение. Это религии, которые тесно связаны с определенной группой людей, одной этнической принадлежности или племени, у них часто нет формальных вероучений или священных писаний. Некоторые религии являются синкретическими, объединяющими различные религиозные убеждения и практики. Новое религиозное движение - молодая религия или альтернативная духовность, является религиозной группой, имеет современное происхождение и занимает периферийное место в доминирующей религиозной культуре общества. Может быть новой по происхождению или частью более широкой религии, но отличаться от ранее существовавших деноминаций. Учеными было подсчитано, что это новое движение имеет сотни тысяч последователей во всем мире, причем большинство их членов живут в Азии и Африке.
  Новые религии часто сталкиваются с враждебным приемом со стороны традиционных религиозных организаций и различных светских учреждений. В настоящее время существует несколько научных организаций и рецензируемых журналов, посвященных этому вопросу. Исследователи связывают рост новых религиозных движений в современности с ответами на современные процессы секуляризации, глобализации, фрагментации, рефлексивности и индивидуализации. Единых согласованных критериев определения "нового религиозного движения" не существует. Тем не менее этот термин предполагает, что группа недавнего происхождения. Одна из точек зрения заключается в том, что "новое" может означать, что учение более позднее по своему происхождению, чем большинство известных.
  
  6.4
  
  Мировые религии, Вера в Бога окружает человека с младенчества. В детстве этот еще неосознанный выбор связан с семейными традициями, существующими в каждом доме. Но позже человек может сознательно сменить конфессию. Чем они похожи и чем отличаются одна от другой? Слово "религия" происходит от латинского religio (благочестие, святыня). Это мироощущение, поведение, действия, основанные на вере в нечто превосходящее понимание человека и сверхъестественное, то есть священное. Началом и смыслом любой религии является вера в Бога, независимо от того, олицетворен он или обезличен. Известно несколько предпосылок появления религии. Во-первых, испокон веков человек пытается выйти за границы этого мира. Он стремится найти спасение и утешение за его пределами, искренне нуждается в вере. Во-вторых, человек хочет дать объективную оценку миру. И тогда, когда он не может объяснить только естественными законами происхождение земной жизни, то делает предположение о том, что ко всему этому приложена сверхъестественная сила. В-третьих, человек полагает, что разные события и происшествия религиозного характера подтверждают существование Бога.
  Список религий для людей верующих уже служит реальным доказательством существования Бога. Объясняют они это очень просто. Если бы не существовало Бога - не было бы и религии. Древнейшие виды, формы религии Зарождение религии произошло в глубокой древности. Было отмечено появление простейших форм религиозных верований. Узнать о них удалось благодаря обнаруженным захоронениям, а также наскальной и пещерной живописи. В соответствии с этим выделяют следующие виды древних религий: Тотемизм. Тотем - это растение, животное или предмет, которое считалось священным у той или иной группы людей, племени, рода. В основе этой древнейшей религии была вера в сверхъестественную силу оберега (тотема). Магия основана на вере в магические способности человека. Маг с помощью символических действий способен воздействовать на поведение других людей, естественные явления и предметы. Анимизм утверждает, что все явления природы, предметы и люди имеют душу. Она бессмертна и продолжает жить вне тела даже после его смерти. Все современные виды религий основаны на вере в существование души и духов.
  Шаманизм определяет человека со сверхъестественной силой. Он вступает в разговор с духами, слушает их советы и выполняет требования. Вера в силу шамана лежит в основе этой формы религии. В мире насчитывается множество различных религиозных направлений, включая древнейшие формы и современные течения. Они имеют свое время возникновения и отличаются количеством последователей. Но в основе этого большого списка лежат три самые многочисленные мировые религии: христианство, ислам и буддизм. Каждая из них имеет различные направления. Христианство (почти 1,5 млрд человек): православие (Россия, Греция, Грузия, Болгария, Сербия); католицизм (государства Западной Европы, Польша Чехия, Литва и другие); протестантизм (США, Великобритания, Канада, ЮАР, Австралия).
  Ислам (около 1,3 млрд человек): суннизм (Африка, Центральная и Южная Азия); шиизм (Иран, Ирак, Азербайджан). Буддизм (500 млн человек): хинаяна (Мьянма, Лаос, Таиланд); махаяна (Тибет, Монголия, Корея, Вьетнам). Кроме того, в каждом уголке мира существуют национальные и традиционные религии, также со своими направлениями. Они возникли или получили особое распространение в определенных странах. По этому признаку различают такие виды религий: индуизм (Индия); конфуцианство (Китай); даосизм (Китай); иудаизм (Израиль); сикхизм (штат Пенджаб в Индии); синтоизм (Япония); политеистические (индейские племена, народы Севера и Океании).
  Христианство возникло в Палестине в Восточной части Римской Империи в I веке нашей эры. Ее появление связано с верой в рождение Иисуса Христа. В 33 года он принял мученическую смерть на кресте, чтобы искупить грехи людские, после чего воскрес и вознесся на небеса. Таким образом, сын Бога, воплотивший себе сверхъестественную и человеческую природу, стал основателем христианства. Документальная основа вероучения - Библия (или Священное Писание), состоящая из двух самостоятельных сборников Ветхого и Нового Завета. Написание первого из них тесно связано с иудаизмом, от которого берет свое начало христианство. Новый Завет был написан уже после зарождения религии. Символы христианства - православный и католический крест. Основные положения веры определены в догматах, которые основаны на вере в Бога, сотворившего мир и самого человека. Объекты поклонения - Бог-Отец, Иисус Христос, Святой дух.
  Ислам, или мусульманство, зародился среди арабских племен Западной Аравии в начале VII века в Мекке. Основателем религии стал пророк Мухаммед. Этот человек с детства был склонным к одиночеству и часто предавался благочестивым размышлениям. Согласно учению ислама, в 40 лет на горе Хира к нему явился небесный посланник Джабраил (архангел Гавриил), который и оставил в его сердце надпись. Как и многие другие мировые религии, мусульманство основывается на вере в одного Бога, но в мусульманстве его называют Аллах. Священное писание - Коран. Символами ислама являются звезда и полумесяц. Основные положения мусульманской веры заключены в догматах. Они должны признаваться и беспрекословно выполняться всеми верующими. Основные виды религии - суннизм и шиизм. Их появление связано с политическими разногласиями между верующими. Так, шииты по сей день считают, что истину несут только прямые потомки пророка Мухаммеда, а сунниты думают, что это должен быть избранный член мусульманской общины.
  Буддизм зародился в VI веке до нашей эры. Родина - Индия, после чего учение распространилось в страны Юго-Восточной, Южной, Центральной Азии и на дальний Восток. Основатель духовной традиции - Будда Гаутама. Это был обычный человек, родители которого удостоились видения, что вырастет их сын Великим Учителей. Будда также был одинок и склонен к размышлениям, и очень быстро обратился к религии. В этой религии нет объекта поклонения. Цель всех верующих - достичь нирваны, блаженного состояния прозрения, освободиться от собственных оков. Будда для них представляет собой некий идеал, на который следует равняться. В основе буддизма лежит учение о четырех Благородных Истинах: о страдании, о происхождении и причинах страдания, о подлинном прекращении страдания и устранении его источников, об истинном пути к прекращению страдания. Этот путь состоит из нескольких ступеней и делится на три этапа: мудрости, нравственности и сосредоточения.
  Кроме тех религий, которые зародились очень давно, в современном мире до сих пор продолжают появляться новые вероучения. В их основе по-прежнему лежит вера в Бога. Можно отметить следующие виды современных религий: саентология; неошаманизм; неоязычество; бурханизм; неоиндуизм; раэлиты; оомото; и другие течения. Этот список постоянно видоизменяется и дополняется. Некоторые виды религий особенно популярны среди звезд шоу-бизнеса. Например, саентологией всерьез увлечены Том Круз, Уилл Смит, Джон Траволта. Эта религия возникла в 1950 году благодаря писателю-фантасту Л. Р. Хаббарду. Саентологи считают, что любой человек изначально хороший, его успех и душевное равновесие зависят от него самого. Согласно фундаментальным принципам этой религии, люди - бессмертные существа. Их опыт имеет более продолжительный срок, чем одна человеческая жизнь, а способности неограниченны. Но все не так однозначно в этой религии. Во многих странах считается, что саентология - это секта, псевдорелигия с большим капиталом. Несмотря на это течение очень популярно, особенно в Голливуде.
  Весьма популярна классификация одного из основателей религиоведения, Ф. М. Мюллера, выделявшего три этапа развития религии:
  - политеизм;
  - генотеизм - почитание единого верховного бога при сохранении многобожия;
  - монотеизм.
  Географический подход к классификации религий основывается на критерии географического распределения религий и их объединения в группы в соответствии с географией их распространения:
  - религии Ближнего Востока - финикийская, древнеегипетская, зороастризм, иудаизм, христианство, ислам и т.д.;
  - религии Дальнего Востока - конфуцианство, даосизм, синтоизм, ламаизм, дзэн-буддизм и т.д.;
  - религии Индии - индуизм, джайнизм, ранний буддизм, сикхизм;
  - религии Африки;
  - религии Америки (коренных жителей Америки);
  - океанические религии - религиозные верования коренных народов Австралии, Новой Зеландии и Тихоокеанского региона;
  - классические религии Древней Греции и Древнего Рима.
  Недостатком является склонность религий менять ареал распространения, как это произошло с христианством, буддизмом, исламом, иметь несколько ареалов, причём могут образовываться местные, региональные разновидности, превращающиеся в самостоятельную религию.
  По характеру происхождения, распространения и влияния религии делят на этнические (национальные) и мировые.
  
  Основной характеристикой мировых религий (христианство, ислам, буддизм) является отсутствие этнических, языковых и государственных границ для распространения религии и активный прозелитизм (вербовка новых последователей веры). Национальные, или этнические религии - религии, получившие распространение среди одного народа или группы народов, составляющих единое культурное пространство или входящих в состав одного государства (конфуцианство и даосизм в Китае, индуизм в Индии, синтоизм в Японии и т.д.). Это религии, распространение которых ограничено представителями одного народа. Национальные религии, в свою очередь, можно разделить на две группы: этнообразующие и этноограничивающие религии. К этнообразующим религиям можно отнести иудаизм, его принятие автоматически делает человека евреем, т.е. религия определяет этническую принадлежность человека. К этноограничивающей религии можно отнести индуизм, в котором индуистом может быть только человек, рождённый в одной из индийских каст, т.е. существует жёсткая граница, не позволяющая посторонним входить в религиозную группу. По этой причине нельзя говорить о наличии в индуизме сект, все течения, там существующие, при всем разнообразии на равных правах являются индуизмом, пока исповедуются людьми, родившимися в одной из каст, в противном же случае это верование уже не имеет отношения к индуизму.
  Существует и критерий выделения религий откровения и народных религий (вариант использования критерия происхождения), нередкий в западном религиоведении. В его основе лежит разделение религий, предполагающих для своего появления сверхъестественное откровение божества, и религий, основанных на убеждении в существовании божеств, полученном усилиями разума, познающего мир. Этот критерий предполагает в значительной степени особенности самооценки религии и её отношения к другим религиям. Религии откровения понимаются как комплекс верований, в которых проявляется факт богоявления (теофании), через которое верующему открывается божество, и наличие религиозно-нравственного содержания факта богоявления. К религиям откровения обычно относят иудаизм, христианство и ислам.
  По специфике происхождения и идейному содержанию выделяются следующие виды религий. Во-первых авраамические (авраамитические) религии: монотеистические, происходящие из общей древнесемитской религиозной традиции почитания патриарха семитских племён Авраама. Все они в той или иной мере признают Ветхий Завет. Во-вторых, пророческие религии, в которых одной из центральных фигур является личность пророка - провозвестника воли Бога людям. Пророк выступает в качестве посредника между Богом и людьми, передавая последним волю и установления Бога.
  
  
  
  
  В-третьих, дхармические религии, в основе которых лежит идея дхармы как универсального закона бытия.
  
  
  В-четвертых, религии с преобладанием этического компонента. Этический компонент является составной частью каждой религии. Но он обычно вторичен по отношению к сверхъестественному, проистекает из него. Существует ряд религий, в которых первичным элементом религии были этические учения, а собственно религиозный компонент вторичен, он "подстраивался" под этику или "надстраивался" над ней; к таким религиям можно отнести конфуцианство и даосизм, а также ранний буддизм. Марксистское религиоведение использует классовые критерии, деля религии на доклассовые и классовые. В отечественной науке часто встречается деление религий:
  - на ранние формы религиозных верований;
  - национальные религии;
  - мировые религии;
  - новые религиозные движения.
  Для обозначения последних часто используются термины "секта" и "ересь", которые зачастую имеют негативный оттенок из-за их специфического использования и восприятия в культуре, сформированной под влиянием христианства, в теологии которого эти термины и стали широко употребляться. Феноменологический подход стал популярным с распространением феноменологии религии. Классификацию определяют описанные феномены (очевидные данности) религиозного сознания. В качестве таковых могут выступать "уединенность", "борьба", "беспокойство", "сила", "бесконечность", "сострадание", "величие", "унижение", "любовь" (Г. Ван дер Леув), "нравственность" и "спасение" в разных выражениях и соотношениях (Г. Зибек (1842-1920). Близко к феноменологическому и деление религий в зависимости от того, какой образ потустороннего культивируют их приверженцы. При этом в образе потустороннего учитываются два признака: количество трансцендентных сущностей и степень персонификации. Религии монотеистического типа (христианство, ислам, иудаизм), политеистического (например, религии древнего мира) и пантеистического, не разделяющие чётко мир, вселенную и само божественное начало (буддизм). Такой подход фиксирует именно образ потустороннего, наличествующий в религиозном сознании.
  Большинство из перечисленных классификаций имеют свои недостатки, которые стремится преодолеть статистический подход, возникший в рамках социологии религии, когда основанием для классификации являются эмпирически определяемые данные - ареал распространения, количество верующих, их этнический, возрастной и половой состав, количество религиозных групп и направлений внутри некоторой религии. Этот подход, однако, подвержен впадению в условность с выделением явных, но несущественных признаков. Не менее сложным является вопрос типологии религиозных организаций и групп. Религия не только совокупность различных религиозных идей, взглядов и учений, это и социальные организации - устойчивые социальные общности, состоящие из социальных групп, обладающие сложной структурой. Религиозная организация объединяет людей общими верованиями и связанными с ними целями и задачами. Она предполагает разделение труда, власти, делегирование ответственности, единообразие и регламентацию поведения, включая и ритуальные действия. В ней вырабатывается сложная система ролей и взаимодействий между их носителями, включающих лично-эмоциональные и официально-формальные отношения. Сами носители религиозных взглядов не отрицают неизбежного наличия социального элемента в религиозной организации, даже если её бытие и признается имеющим внеземную санкцию.
  На ранних этапах развития религии не существовало религиозной организации, религия и общество не разделялись, а религиозная принадлежность определялась групповой или этнической. Подобные религиозные верования принято именовать "диффузными" (народными) религиями. Первые религиозные организации создавались, по мнению большинства исследователей, в диффузных религиях среди малых девиантных групп (отклоняющихся от общепринятого поведения). Усложнение ритуалов вело к выделению религиозной специализации - появлению посредников между человеком и богом (шаманы, жрецы), владеющих знанием о том, как правильно и результативно совершать ритуал. Объединение религиозных, властных и хозяйственных функций вместе с монополией на знание и культовую деятельность приводит к возникновению религиозной организации привычного для нас типа. Происходила дифференциация, механизмы которой описываются различно. При "организованных" (мировых) религиях происходит обособление от естественных социальных сообществ (племени, народа, государства) в связи с процессами институциализации религии. Последние предполагают её становление как социального института, отличного от иных (политики, экономики, культуры, семьи и т.д.).
  Наиболее распространённая типология религиозных организаций восходит к М. Веберу, хотя и дополнялась позднее. В соответствии с этой типологией религиозные организации делятся на церковь и секту. Различия между ними состоят:
  - в отношении к "миру";
  - критериях членства;
  - организационной структуре.
  Церковь - религиозная организация, не противопоставляющая себя миру, принимающая его культуру, порядки и правила, стремящаяся к тому, чтобы включить в свои ряды максимально большое количество членов общества. Членство в церкви, как правило, определяется традицией. Критерии членства в церкви умеренные, что связано с желанием объединить наибольшее количество верующих, члены церкви анонимны, а требования церкви к своим членам умеренны. Спасение достигается только через посредничество церкви, обладающей всей полнотой возможностей для этого. Для церкви характерна сложная бюрократическая организация, основанная на разделении должностных и профессиональных полномочий между служителями культа (например, священнический сан в христианстве не тождественен административному назначению на церковную должность), управление церковью осуществляется руководителем административного типа. Нередко как основные критерии церкви выдвигают общность вероучения, предполагающую его чёткую формулировку, общность организации (единое руководство) и общность ритуала (хотя бы в принципиальных моментах) - "принцип трех критериев".
  Следует отметить, что термин "церковь" имеет богословское происхождение и обычно применяется по отношению к христианству, поэтому в религиоведении используется термин конфессия (от лат. confessio - исповедание). Существует тенденция использовать этот термин только по отношению к разновидностям христианства, но можно говорить о конфессии как вероисповедании в более широком значении. К её обязательным признакам относят разработанное единое вероучение, обычно оформленное в виде текста и официально введённое.
  Секта - религиозная организация, тяготеющая к неприятию мира, его осуждению и отчуждению от него, она стремится к избранности и исключительности, противопоставляя себя миру. Членство в секте определяется добровольным и сознательным выбором, связано с "обращением" из ненормального, повреждённого состояния (церковь, мир) в нормальное. Спасение достигается только самосовершенствованием. В соответствии с этим формируется специфическое отношение к миру - аскетизм, самоограничения, строгость нравов. Внутренняя структура секты зависит от личных качеств сектанта, управление осуществляется руководителем харизматического типа, причём требования дисциплинарного характера зачастую документально не регламентируются. Секты ориентированы на то, что обладателями истинной веры и знания считают только себя.
  Существуют и иные признаки секты:
  - перфекционизм - установка на совершенство и святость всех членов, а не общины в целом;
  - акультурная (и даже контркультурная) позиция, стремящаяся либо изолироваться от господствующей культуры, либо сформировать собственную, альтернативную;
  - отсутствие какого-либо развития богословских взглядов и богословия вообще (фундаментализм) и т.д.
  Некоторые авторы указывают на недостаточный уровень образования и общей эрудиции членов как на признаки секты. Вслед за Э. Трельчем возникновение секты представляют, как результат активной борьбы с другим, порождающим вероисповеданием, без противостояния которому секта немыслима. В этом противостоянии состоит пафос её существования.
  
  6.5
  
  Р. Нибур выделил третий тип религиозных организаций, занимающих промежуточное положение между церковью и сектой, - деноминацию. Он утверждал, что развитие религиозных организаций циклично и происходит по схеме: секта - деноминация - церковь - секта - и т.д. Деноминация - религиозная организация, для которой характерна открытость для мира и активная прозелитическая деятельность, направленная на других её членов. Обычно исследователи, вслед за Р. Нибуром, под ней подразумевают структурно оформленную организацию без чёткого документально оформленного вероучения. Она отличается наличием смешанного типа членства, сочетающего традиционное членство с вербовкой новых сторонников. В ней активно происходит бюрократизация управления, но единого систематического вероучения нет. Однако, как показывает практика, деноминации, существуя сотнями лет, могут устойчиво сохранять ряд своих признаков, в связи с чем нельзя говорить об их превращении в церковь или конфессию.
  Несмотря на бурное развитие религиоведения, тщательное и убедительное дифференцирование, а тем более типологизация религиозных сообществ не осуществлены полностью. Введённые специально или "унаследованные" по традиции термины (секта, деноминация, церковь) порой теряют свою терминологическую силу, особенно если учесть семантическую эволюцию наиболее старых из них. Например, секта в культурной ситуации XVII в. подразумевала общественную опасность, склонность её членов дестабилизировать общественную ситуацию и политическую сомнительность. Такой социологический подход недостаточно учитывает и причудливую динамику религиозной жизни, особенно современной. При явном сокращении числа последователей традиционных для той или иной культуры религий и падения религиозности у многих из тех, кто в организационном отношении в них ещё пребывает, при падении влияния и престижа религиозных организаций их можно попытаться, при желании, характеризовать как секту. Мало того, основания для такого отнесения появляются, если мы наблюдаем оживление религиозной жизни в таких сообществах, призывы к активизации деятельности, активной реализации своих религиозных установок. Очевидно, что такое отнесение было бы поспешным. Равным образом требуют более тщательной проработки вопросы, касающиеся превращения сект в сообщества иного типа по мере их количественного роста, бюрократизации, вхождения во властные элиты общества, наращивания общественного престижа.
  При описании религиозных объединений различных типов можно использовать модель, предлагающую типологию, основанную на использовании феноменологически-дескриптивного метода, результаты применения которого могут быть облечены в форму условных, но вполне узнаваемых моделей, каждая из которых обладает набором важных дифференцирующих (различительных) признаков. При этом они выстраиваются в организованную ступенчатую последовательность. Модель "компания приятелей": характеризуется спонтанностью и произвольным характером деятельности, когда права участников в выборе характера этой деятельности оказываются приблизительно равными. Такая группа может быть нестойкой и эфемерной и легко распадаться, не налагая на участников серьёзных обязательств. Сюда могут относиться неустойчивые религиозные группы. Модель "ресторан": участники ситуации разделяются на "заказчиков" и "персонал", причём заказчик свободен в выборе репертуара услуг (его сдерживает, пожалуй, только существующий реестр услуг). Другая сторона нередко осуществляет поведенческую модель "чего изволите?" Возможно и допущение скандальных форм поведения - все решается только оплатой. Ведущие ценностные интересы - преимущественно гедонистические.
  Модель "клуб": здесь сочетаются свободный репертуар типов деятельности, активное сотрудничество членов объединения, идеальным вариантом которого является свободное соглашение. Те, кто выполняет функции хозяев, стремятся сами быть членами клубного объединения (возможно, с относительно более широкими правами и полномочиями). Ведущие ценностные мотивы - преимущественно коммуникативно-гедонистические. Модель "театр": характеризуется стандартизированностью и негибкостью репертуара, облечённого в жёсткие формы программы, и неравенством сторон. Зрители, как правило, связаны целым набором обязательств, хотя и могут при желании выразить недовольство составом репертуара или характером и качеством деятельности. Возможности влияния на состав репертуара невелики и эффективны только в случае предъявления коллективных претензий. Индивидуальное неудовольствие почти никогда не учитывается. Высока доля присутствия подражательного момента - каков бы ни был характер представленного действа, оно держится на подражании, поскольку такова онтология и семиотическая специфика театра. При всей важности "вживания" в театральное действо, сопереживания и отождествления с действующими лицами, элементов импровизации и т.п. для театральной модели участие в деятельности является преимущественно созерцанием зрелища. От зрелищности театр уйти принципиально не может даже в случае авангардных экспериментов. Характер ценностной мотивации в случае театральной модели характеризуется преобладанием эстетических ценностей и высокого эстетического гедонизма.
  Модель "храм": жёстко закреплённое неравенство сторон при условии, что духовенство соблюдает удовлетворение подлинных духовных потребностей паствы, однако его функции не сводятся только к этому. Различение запросов, подлежащих или не подлежащих удовлетворению (нерелевантных) находится в ведении самого духовенства. Мирянин может настаивать на необходимости удовлетворения собственных требований и претензий в исключительных случаях, обычно со ссылками на прецеденты или церковное право. Важна установка на принятие того, что предлагается духовенством. Невозможно "харизматическое" предложение или выбор, подобный просмотру ресторанного меню. Выбор становится ограниченным - и это относится в первую очередь к ритуалам. Характерен высокий ценностный потенциал совершающегося действия, прежде всего литургического действа (ни коммуникативные, ни иного рода ценности гедонистического характера не являются ведущими, хотя их присутствие и не отрицается), а также и особая сущность последнего. Ритуал в этом случае - не подражание и не инсценировка, но подлинное метафизическое воспроизведение особой реальности (как в случае христианской евхаристической литургии). В пределах одной религии, ряда общин и направлений он может отклоняться от модели храмовой общины в сторону модели театральной. Соответственно, богослужебное действие в пределах общины-храма подразумевает смиренное мистическое участие при общности, возникающей благодаря участию в ритуале (с сохранением статусных и ролевых различий). В этом случае невозможно нарушить границы между духовенством-совершителем и мирянином-участником, что обозначается различными разграничениями храмового пространства. Эксперименты, подобные театральным, с намеренной ликвидацией внутригрупповой границы невозможны.
  Таким образом, храмовое действо принципиально отличается от действа театрального в любых его вариантах. Требует уточнения феномен индивидуального совершения молитвы в духовном единстве с церковью и существование малой религиозной группы в таких условиях. В рамках чисто социологического подхода они либо являются маргинализированными (крайними, вырожденными) вариантами храмовой модели, либо вообще обретают неясный статус. Можно ли назвать сектами монастыри, живущие по строгим уставам в условиях закрытости, равно как и группы верующих, оказавшихся по разным причинам в состоянии длительной изоляции от основной группы единоверцев? Перечисленные модели выстраиваются в определенную последовательность, напоминающую шкалу, построенную по принципу нарастания/убывания следующих признаков:
  - структурное единообразие (гомоморфность) общности;
  - жёсткость и устойчивость внутреннего разделения;
  - степень произвола в формировании репертуара деятельности и её осуществления;
  - наличие привилегированных членов, определяющих характер деятельности;
  - степень влияния гедонистических установок на само существование группы;
  - характер основной цели совершающегося ритуального действия (при наличии нескольких различных целей);
  - онтологический характер деятельности, в качестве которой выступает ритуал (подражание, воспроизведение некоторой реальности или непосредственное её явление, "прикосновение" к ней), а также и иная деятельность.
  Данный набор моделей не только намечает типологию религиозных групп, но и разграничивает типы поведения в их пределах, объясняя случаи несовпадения поведения индивида и горизонта ожиданий, заданного спецификой группы. Это способно объяснить, например, механизмы обмирщения, секуляризации современного христианства, когда религиозная община порой обрастает типологическими признаками квазирелигиозных и нерелигиозных сообществ, что должно привлечь публику, изначально ориентированную на членство в сообществах нецерковного и вообще нерелигиозного типа и на осуществление соответствующих моделей поведения. Становится возможным выявить механизмы появления ценностных несоответствий, поведенческих конфликтов, рассогласования ритуалов.
  Религия активно влияет на бытие человека, и это влияние отмечается на протяжении всей истории человечества. Ряд археологических данных заставляет задуматься о наличии элементов, похожих на религиозные, ещё до появления человека как современного биологического вида (например, практика захоронения умерших у гоминид, не являвшихся, по мнению антропологов, видом Homo sapiens). Неандертальцы совершали сложные похоронные действия, включая погребение, трупоположение умерших. В таком случае история религии простирается в глубь веков. По мере усложнения общественной жизни, с появлением новых её сфер - политики, государства, права, идеологии и т.д., она становится их системообразующей основой. Даже с началом процессов секуляризации, сильно выраженных в XIX-XX вв., её влияние нельзя назвать утраченным, оно поменяло интенсивность и обрело иные формы.
  Влияние религии на социальную жизнь зависит от массы конкретных обстоятельств и потому может иметь как положительные, так и отрицательные результаты. Впрочем, в оценке этих результатов лучше проявлять осторожность. Она порой сильно зависит от личной позиции оценивающего (например, человек аморальный может быть недоволен строгой регламентацией сферы нравов, мнительному или даже трусливому может не нравиться религиозное акцентирование смертности человека и идеи посмертного воздаяния). Кроме того, их истинный масштаб и значение могут выявиться через большие временные сроки (отсюда, например, тенденции к более взвешенному отношению к религиозной жизни Средневековья, распространённые в современной науке, с отказом от пренебрежительно-отрицательного ярлыка "темное").
  Многообразные процессы такого воздействия делятся на несколько групп, которые принято именовать функциями религии в обществе (у разных исследователей можно обнаружить различия в наборе этих функций). В пределах социологического подхода принято выделять четыре функции, наиболее характерные для религии и определяющие её социальный облик. Первые две направлены на личность, остальные - на социальные структуры. Функция значения ("смыслополагания", по М. Веберу) - функция, заключающаяся в формировании картины мира. Религиозная картина мира определяет смысл и оправдание деятельности, целеполагание человеческой жизни, объясняя смысл страдания и смерти, формируя определенный "путь" личности как выполнение миссии, а также средства достижения цели. Религия предоставляет человеку модель жизнедеятельности в упорядоченном мире, ориентируя его либо на приятие мира в его данности, либо на неприятие (от стремления что-то изменить до отрицания). С этой функцией соотносится мировоззренческая, выделяемая рядом авторов.
  Так, И. Н. Яблоков указывает, что религиозное мировоззрение включает в себя:
  - миропонимание (объяснение мира в целом);
  - миросозерцание (отражение мира в восприятии и ощущениях);
  - мирочувствование (эмоциональное принятие или отвержение мира);
  - мироотношение (оценка мира).
  Функция принадлежности (или идентификации) - религия предоставляет личности чувство принадлежности к социальной группе, организации, институту, удовлетворяя потребность в самоопределении. Осуществляется функция и через ритуалы перехода, когда через вхождение в религиозную группу человек совершает определение своей личности и позиции в мире и обществе, проясняет для себя ответ на вопрос "кто я?". Этот опыт оказывается полезным и для жизни в обществе в целом. Функция социальной интеграции и стабильности - по мнению Э. Дюркгейма, наиболее важной является функция, способствующая поддержанию не столько индивидуальной, сколько коллективной идентичности и групповой солидарности. Религия выполняет её, объясняя место и значение конкретной социальной группы среди иных групп и в мире в целом. Наиболее эффективно эта функция реализуется в традиционных обществах. В социально дифференцированных и сложных обществах, включая большинство современных, эта функция религии может не срабатывать или вести к обратному результату - дезинтеграции, разъединению индивидов, социальных групп и институтов.
  Функция сакрализации этических культурных ценностей - предполагает наделение общественных норм и ценностей, социальных институтов (в первую очередь института власти) особым священным статусом. В традиционных обществах эта функция была преобладающей. В сложных обществах, для которых характерны ярко выраженные тенденции к десакрализации общественной жизни, норм, ценностей и стандартов поведения, складываются иные механизмы адаптации человека к условиям существования и воспроизводства форм социальной жизни. Кроме перечисленных функций религии в обществе, можно добавить ещё несколько, которые дополняют предыдущие и частично с ними пересекаются (они выделены вне рамок социологического подхода).
  Компенсаторная (психотерапевтическая) функция реализует психологическую защиту человека при изменении условий существования. Она связана с мировоззренческой функцией, даёт возможность компенсации чувства зависимости от обстоятельств, смягчает ощущение физической и моральной беспомощности, страха и растерянности, в том числе и перед лицом смерти. Она может осуществляться через ритуалы (их исполнение приносит облегчение), но может предполагать и просто размышление или созерцание. С ней связана и следующая функция религии. Экзистенциальная (ноотическая) функция состоит во внутренней поддержке человека, прежде всего - в наделении его бытия смыслом. Человек стремится к выходу за собственные пределы, а значит, к решению предельных проблем, касающихся своего происхождения и назначения. Эта функция объясняет большую жизнестойкость немалого числа подлинно убеждённых верующих. Пути осуществления не отличаются в целом от предыдущей функции, что и позволяет их предельно сближать.
  
  6.6
  
  Коммуникативная функция определяется общением верующих между собой и с миром сверхъестественного - Богом, ангелами (духами), душами умерших, святыми, которые могут выступать и как особые посредники, усложняя цепочки коммуникации людей. Осуществляется как в ритуальной сфере (общение с Богом и единоверцами через участие в единых ритуалах), так и в любой иной, причём имеет три плана:
  - общение с Богом и потусторонним миром;
  - общение верующих друг с другом;
  - общение религиозной группы и верующего с внешним миром.
  При этом богообщение является высшим видом общения, а иные виды общения являются второстепенными и из него проистекающими. Общение религиозных людей подразумевает наличие веры. Она позволяет как облегчить общение (сходство взглядов и единый подход), так и усложнить его вплоть до полной невозможности (при несовпадении и противоречии). Близка к ней следующая функция консолидирующая (интегрирующая), которая состоит в способности религии сплачивать людей, причём не только в пределах одного религиозного сообщества, имеющего единое руководство, но и за пределами круга верующих. Но попутно религия всегда является и фрагментирующей силой, поскольку неизбежно делит общество на группы в зависимости от мировоззрения и религиозной принадлежности. При этом между такими отграниченными группами не обязательно должна возникать вражда и агрессия. Пример "мирной фрагментации" - монашеская жизнь. Регулятивная функция заключается во влиянии религии на поведение индивидов и групп людей в самых разных жизненных ситуациях и сферах социальной жизни. Она осуществляется через систему норм (в том числе моральных), распоряжений, рекомендаций, санкций, примеров наказания и поощрения. Может реализовываться через деятельность религиозных организаций, отдельных людей - носителей авторитета, через рефлексию - размышление самого верующего с выводами, выступающими как руководство к действию. Разновидностью норм и требований являются запрещения (табуирование).
  Культуротранслирующая функция связана с развитием и трансляцией культурных ценностей и культурного богатства в целом. Религия поощряет и осуждает разные культурные явления, осуществляя селекцию и оценку. При ряде обстоятельств могут быть предприняты усилия для затруднения такой трансляции или её полного блокирования (цензура аморальных публикаций, изъятие непристойных изображений). Впрочем, процессы оценки и селекции наличествуют в каждой культуре, но в культуре религиозной они строже и основываются на специфических началах. Легитимирующая функция состоит в узаконении религией тех или иных явлений, что повышает их ценность в глазах верующих. Так, одобрение церковью государственных мер увеличивает положительную активность граждан. Отказ в узаконении вплоть до прямого осуждения - разновидность осуществления данной функции. Религия может пользоваться разными средствами легитимации, прибегая и к помощи светских социальных и государственных институтов. Пример отказа от легитимации - неприятие светских браков, не получивших религиозного благословения. Стабилизирующая функция состоит в том, что, являясь институционализированной, официально признаваемой государством системой идей и ценностей, религия своими действиями стремится сохранить и поддержать социальный порядок, частью которого является. Иногда дестабилизация возникала при пассивной позиции религиозных организаций, их принудительном отстранении от общественной жизни и даже конфликте (отлучения от церкви правителей-тиранов).
  Политическая функция состоит в способности религии влиять на государственный строй и политическую жизнь (ряд авторов отождествляют её с предыдущей и возводят к регулятивной). Особенно легко это осуществляется в случае наличия государственной религии. Но в этом случае возможны как политизация религии, так и злоупотребление ею со стороны политиков в нерелигиозных целях. Кроме перечисленных функций выделяют множество второстепенных. Можно охарактеризовать роль религии в обществе в виде общего результата выполнения функций.
  В современном обществе роль религии оценивается противоречиво. Порою прихотливо меняются положительные и отрицательные оценки, но это связано с различием точек зрения на религию, на её роль в обществе и способы осуществления этой роли. Здесь крайне важно воздерживаться от скоропалительных суждений "обывательского" типа и оставаться на позициях строгой научности. Положительно чаще всего оцениваются гуманизирующая и нравственная роль религии, состоящая в трансляции на общество комплекса этических взглядов и установок, причём с условием, что сами верующие демонстрируют их реализацию, а не остаются чисто внешне "приписанными" к религиозному сообществу. Правда, следует отметить, что в этом случае на первый план выступает именно то, что в рамках самой религии является второстепенным, производным от самих фундаментальных религиозных взглядов (можно вспомнить известную максиму Ф. М. Достоевского (1821-1881) о том, что отсутствие бога делает дозволенным все что угодно). Также положительно оцениваются психотерапевтическая и ноотическая роль религии, каритативная деятельность (от лат. contas - милосердие), явленная в благотворительности, сохранение духовных и семейных ценностей (например, через поддержание традиционной семьи и осуждение аморальности и вседозволенности), снижение уровня конфликтности, содействие развитию научных идей и взглядов.
  Отрицательно обычно оценивается религиозный фанатизм. Но следует помнить, что явление это неоднородное, а самим словом часто пользуются как голословным обвинением. Обычно негативную оценку вызывают внешне явленные формы фанатизма, вторгающиеся в жизнь окружающих, начиная от бытовых внутрисемейных конфликтов и кончая организованным экстремизмом. С другой стороны, религиозный фанатизм может рассматриваться и как способ выживания религиозной группы и индивида в условиях современного секуляризованного мира и активно распространяющегося атеизма. Нередко "фанатизмом" клеймят любую религиозную убеждённость, совершая тем самым подмену понятий и злоупотребление словом, а также забывают, что существует и атеистический, богоборческий фанатизм, неоднократно явленный в истории, что и заставляет во многом говорить о наличии в последовательном атеизме религиозных черт и даже о существовании "атеистической религии". Кроме того, за фанатизм могут принимать любые осуществления упомянутой выше легитимирующей функции.
  В разных религиозных организациях степень проявления фанатизма разная, она сильно зависит от ситуации, но вряд ли он может полностью отсутствовать. Его высокая интенсивность характерна для ряда новых сект и культов, где он часто является сознательной и целенаправленной установкой. В любом случае следует тщательно разделять фанатизм и яркие формы убелённой религиозности. Обвинения в фанатизме без достаточных доказательств его наличия могут быть формой стремления просто избавиться от религии как таковой вместо более сложного решения вопросов о том, как к ней относиться и как с ней сосуществовать даже при приверженности иным взглядам. Религиозные процессы, происходящие в обществе, всегда взаимодействуют с процессами социальными. Для изучения специфики этого взаимодействия используется понятие "религиозная ситуация", разработанное современным московским религиоведом Р. Лопаткиным. Понятие "религиозная ситуация" включает в себя весь спектр влияния религиозности на стабильность социальных институтов и отношений.
  Анализ религиозной ситуации необходим для гармонизации государственно-конфессиональных отношений, профилактики религиозных конфликтов, религиозного экстремизма и ксенофобии. Несмотря на кажущуюся широту определения, религиозная ситуации - понятие достаточно конкретное, поскольку обязательно включает в себя пространственно-временную конкретизацию (точное определение, где и когда происходят интересующие нас явления). Невозможно анализировать религиозную ситуацию "вообще" или "как таковую", она всегда имеет место в определенном месте и в определенное время. Понятно, что даже в близлежащих районах религиозная ситуация может существенно различаться по своим показателям: стабильности и степени напряжения. Религиозная ситуация является предметом социологического и религиоведческого изучения и оценки. Оценивается религиозная ситуация, как уже было упомянуто, по степени напряжённости и стабильности. Если религиозная жизнь социума проистекает спокойно, а религиозномотивированному поведению людей чужды радикализм и экстремизм, то соответствующую религиозную ситуацию определяют, как спокойную.
  Спокойная религиозная ситуация традиционно наблюдается в обществах, имеющих выраженную конфессиональную доминанту, или в социумах, в которых поликонфессиональный уклад имеет более или менее длительную историю и религии, и конфессии научились жить вместе. Для последних сообществ характерно такое понимание самоидентичности, для которого языковая, этническая и культурная общность оказывает столь мощное интегративное воздействие, которое не может быть преодолено дезинтегративной, разъединяющей функцией религий или конфессий. Подобное состояние религиозной ситуации было характерно, например, до недавнего времени для Германии, в которой принадлежность к немецкой культуре и языку объединяла немцев в единое социокультурное образование вопреки конфессиональному противостоянию католиков и протестантов. Подобная модель, разумеется, формировалась не одно столетие после протестантской конфессионализации (разделения на конфессиональные ветви) немецкого общества, обусловленной Реформацией. В результате произошло формирование метакультурного единства, способного сгладить конфессиональные различия.
  Иногда религиозная ситуация представляется спокойной, но на самом деле в основе этого спокойствия лежит не естественный ход социальных и религиозных процессов, а воздействие внешних сил, например, страх перед вмешательством власти. После устранения или ослабления этого сдерживающего фактора происходит рост напряжения религиозной ситуации, которая в итоге может трансформироваться до конфликтной. Такую религиозную ситуацию следует рассматривать как мнимо спокойную. Разновидностью спокойной является индифферентная религиозная ситуация, которая предполагает такую степень секуляризации, при которой религиозные ценности перестают восприниматься в обществе как значимые, вытесняемые ценностями гуманистическо-секулярного характера. Из-за них просто не считают нужным спорить и конфликтовать. Индифферентная религиозная ситуация свидетельствует о безразличии большинства людей к вопросам веры, религии, религиозной морали.
  Напряженная религиозная ситуация наблюдается в обществах, в которых на фоне раскрытия дезинтеграционной функции религии наблюдается усиление радикальных и экстремистских настроений. Причём могут наблюдаться различные векторы развития радикализации: по отношению к секулярному обществу, по отношению к представителям других религий и конфессий, по отношению к другим религиозным организациям и юрисдикциям (различным религиозным иерархиям) в рамках единой конфессии (при этом последние обыкновенно провозглашаются "еретическими", "не истинными", "продавшимися врагам" и т.п.) Радикализация межконфессиональных и межрелигиозных отношений проявляется в постепенном формировании представлений о том, что носители иных религиозных взглядов являются потенциальными или реальными врагами. Причём эти враги коварны и изощренны, они плетут интриги и заговоры, действуя поистине с демоническим коварством и вероломством. Культивация страха перед иноверцами и ненависти к ним зачастую носит параноидальный характер.
  Другой вектор радикализации - отношение к обществу. Развитие этой тенденции обычно проходит поэтапно. Наиболее показательной является оценка институтов власти, образования и здравоохранения, статистического учёта, учреждений культуры. По мере роста радикализации оценка власти меняется с нейтральной до негативной, в итоге формируется враждебное отношение к государственным установлениям, а такие действия власти, как, например, паспортная или денежная реформа, перепись и т.п., трансформируются в религиозном сознании как коварные происки демонических сил. Светское образование провозглашается "вредным", научная медицина - "душепагубной", театр - источником развращения, высокий социальный статус - свидетельством религиозного отступничества и т.д. Примеры подобной радикализации во множестве можно найти в истории старообрядчества, некоторые ветви которого последовательно демонизировали светскую власть и её установления, вплоть до утверждений о "воцарении антихриста". Подобные же тенденции проявляются в современных движениях борцов с ИНН, электронными платёжными системами и т.д.
  Наконец, может встречаться радикализация юрисдикционных отношений. Данная тенденция характерна для такой религиозной ситуации, которая образуется наличием нескольких независимых религиозных организаций, относящихся к одной конфессии и действующих на одной территории одновременно. Обычно она проявляется в том, что малочисленные, вовсе карликовые общности объявляют себя безупречными носителями конфессиональной идентичности, в чем отказывают всем другим. Чем малочисленнее юрисдикция и чем маргинальнее она воспринимается, тем радикальнее она в своих оценках. Примеры можно найти в истории "катакомбных" юрисдикций различных конфессий. Иногда различные векторы радикализации налагаются друг на друга, что приводит или к эскапизму (изоляции от общества и от реальности вообще) или трансформации радикализма в экстремизм. По мере роста напряжения религиозной ситуации возрастает угроза возникновения религиозных конфликтов. Наличие же выраженных религиозных конфликтов позволяет говорить, что религиозная ситуация из стадии напряженной трансформировалась к конфликтную.
  Для конфликтной религиозной ситуации характерно стремление использовать фактор принуждения, в том числе физического или психического насилия, для разрешения напряжённости религиозной ситуации. Реализация этой тенденции может происходить в формах погромов и массовых беспорядков (например, еврейские погромы в дореволюционной России), использования административного ресурса государства или могущественных социальных институтов (например, насильственная смена религии или конфессии жителями захваченных территорий), крайней формой конфликтной религиозной ситуации является религиозная война. По степени стабильности религиозная ситуация оценивается как устойчивая и неустойчивая. Для неустойчивой религиозной ситуации характерны частые переходы от одной стадии к другим, устойчивая религиозная ситуация предполагает наличие устойчивого баланса, поддерживающего межконфессиональные и социоконфессиональные отношения на определенном уровне.
  Изучение религиозной ситуации, её динамики, факторов, влияющих на её развитие, является важной задачей религиоведения. Исследователи выделяют ряд факторов, способных оказать влияние на динамику религиозной ситуации. Это:
  - изменение конфессионального состава общества;
  - серьёзные изменения политических и экономических реалий, революции, падения или наоборот - значительный рост уровня жизни, войны;
  - смена культурных парадигм;
  - внутриконфессиональные процессы;
  - мероприятия, обусловленные политикой государственно-конфессиональных отношений.
  Сложность изучения религиозной ситуации обусловлена тем, что на состояние последней всегда влияет значительное количество факторов, некоторые из которых оказываются скрытыми. Для глубокого анализа религиозной ситуации религиовед должен использовать не только результаты собственно религиоведческих исследований, но и данные социологии, конфликтологии, психологии, истории, политологии, культурологии и других наук, и дисциплин. В связи с этим анализ религиозной ситуации представляет собой сложную методологическую проблему. Для анализа религиозной ситуации необходимо проводить регулярный мониторинг социального настроения верующих, текстов, публикуемых конфессиональными СМИ, обращений и заявлений духовных лидеров, других компонентов религиозного дискурса. Для изучения социального настроения верующих принято использовать методы социологического опроса, при этом особое внимание обращается на репрезентативность респондентской (опрашиваемой) группы.
  Социологическое исследование позволяет не только отслеживать динамику религиозных отношений, но и изменение внутренней стратификации общности верующих, например, по степени их воцерковленности, социальному статусу, уровню образования, возрасту, гендеру и т.п. Они дополняются данными, полученными при изучении религиозного дискурса. При этом изучается и оценивается частота повторения в текстах экспрессивной лексики, негативноэкспрессивных эпитетов, наличие призывов к активным действиям в отношении различных социальных групп или личностей и т.д. Совокупность полученных материалов позволяет научно оценивать религиозную ситуацию. Другой способ изучения религиозной ситуации предполагает обращение к экспертам, таковыми могут выступать учёные-религиоведы, общественные деятели, хорошо знающие настроение общества, журналисты, освещающие в СМИ деятельность религиозных организаций, наконец, сами представители религиозных организаций. При формировании группы экспертов учитываются такие факторы, как их компетентность и непредвзятость.
  Для мониторинга религиозной ситуации в регионах религиоведы проводят научные конференции, к участию в которых приглашаются учёные, религиозные деятели, представители органов власти и местного самоуправления. Так, в Санкт-Петербурге под руководством профессора А. Ю. Григоренко проводятся ежегодные международные конференции "Религиозная ситуация на Северо-Западе России", публикации материалов которых содержат результаты изучения религиозной ситуации в этом регионе. Аналогичные конференции, хотя и не с такой периодичностью, проводятся и в других регионах страны. Собранные и опубликованные таким образом материалы являются ценным источником сведений по состоянию религиозной ситуации на местах. Так как анализ религиозной ситуации - дело сложное, для большей надёжности выводов желательно учитывать результаты, полученные при помощи различных методов.
  
  6.7
  
  Индуизм (около 1 млрд. чел.) Индуизм - религия, распространенная в современной Индии и Непале. Встречается в Шри-Ланке, Бангладеш, Гайане. Возник в Индии около 2500 г. до н.э. Современный индуизм сложился в Индии как эволюция идей буддизма, брахманизма и ведизма. С VIII в., когда в Индии начал распространяться ислам, "хинду", т.е. индусами стали называть тех, кто его не принял. Три основных бога - Брахма, Вишна и Шива. Номинальному главе троицы Брахме индусы не поклоняются. Согласно учению - жизнь человека имеет три цели:
  1. Карма - поступки и действия, обязанность выполнить свой долг. Считалось, что каждый человек при рождении получает от богов свою карму. Несоблюдение долга наказывается плохим перерождением после смерти.
  2. Артха - польза и выгода. Стремление к материальному благополучию.
  3. Кама - любовь, удовлетворение телесных потребностей.
  Пока человек имеет примитивные желания, он будет постоянно перерождаться после смерти, возвращаясь в мир. Такое перерождение называлось "сансара" ("круг бытия"). Душа может освободиться и проследовать "путем богов" только в том случае, если человек освобождается от низменных желаний и обретает "истинное знание". Свобода души ("мокша") - главная цель в индуизме. Считается, что обрести такую свободу каждый может по-своему: философ - предаваясь глубоким размышлениям, брахман - упражнениями в богословии, аскет - совершенствованием своего тела. Священным языком индуизма является санскрит ("совершенный"). В настоящее время на санскрите говорят только в религиозных кругах. Эпические поэмы "Махабхарата" (о борьбе племен, живших в среднем течении Ганга) и "Рамаяна" (посвященная завоеванию юга Индии) оказали огромное влияние на индуизм. Герой "Рамаяны" Рама является воплощением бога Вишну. Брахма - создает вселенную, Вишна охраняет ее, Шива ее разрушает. Всего у индуистов 33 млн. богов. У индуистов в течение года 400 религиозных праздников в зависимости от местности и кастовой принадлежности.
  Иудаизм (15 млн. чел.) 2000 г. до н.э. - первая монотеистическая религия. Авраам заключил с Богом Завет. 1250 г. до н.э. - исход из Египта. Моисей получает скрижали от Бога с 10 заповедями и Тору (свод Законов). Талмуд - устная Тора (толкование). Ветхий Завет - 24 книги ("раввинистический канон") - от сотворения мира до правления Маккавеев (II в. до Р.Х.)
  Буддизм (500 млн. чел. в 86 странах). В VI в. до н.э. Индия переживала духовный кризис, связанный с "разномыслием" философско-религиозных идей. Люди нуждались в Учителе. Основатель буддизма Сиддхартха (Сидарта) Гаутама (позже получил имя Будды, что значит "просветленный", "мудрый"). Он был принцем, родился в 563 г. до н.э. В 30 лет проходил по улицам города встретил больного, покрытого язвами, затем немощного старика, и наконец, увидел покойника. Это потрясло его. Он понял, что и ему не избежать болезней, старости и смерти. Радость жизни померкла для него. Он стал отшельником, оставил жену и сына и отправился странствовать. На него снизошло озарение: открылась истина о смысле жизни, предназначении человека в этом мире. Он проповедовал свои взгляды, сложившиеся в цельное учение. Он был гением и стал мудрецом. Он умер в возрасте 80 лет. Последователями Будды стали представители разных каст: брахманы, торговцы, землевладельцы.
  В основе учения - переход в состояние нирваны - спокойствия души. "Если ты успокоился, ты достиг нирваны: нет в тебе раздражения". Для того, чтобы перейти в нирвану надо идти по пути "праведной веры, праведной решимости, праведных слов, праведных стремлений, праведных помыслов, праведного созерцания". Также приоритетами буддизма считаются:
  - любовь ко всему живому (а не только к ближнему своему);
  - приоритет духовных потребностей перед материальными.
  Учение Будды пошло по трем направлениям:
  - учение тхеравады (человек не зависит от воли богов). Духовное совершенство достигается через смирение, милосердие и самоконтроль. (Таиланд, Лаос, Камбоджа, Мьянма);
  - учение махаяны обожествляет личность Будды (допускается существование первичных Будд, предшественников Гаутамы. Есть и будущий Будда, называемый Майтрея). (Китай, Вьетнам, Шри-Ланка (бывший о. Цейлон), Корея);
  - ламаизм - Буддизм пришел в Тибет в VII в.
  Буддизм махаяны в Тибете испытал влияние старой религии шаманского типа и вобрал в себя таинственное тантрическое учение с элементами магии (священнослужители-ламы, Верховный лама - далай - лама) (Монголия, Тибет, Бурятия, Вьетнам, Бутан, Китай). Около 400 млн. буддистов проживают в Азии. Из них 56% исповедуют буддизм махаяны, 38% буддизм тхеравады и 6% - ламаизм. 500 тыс. буддистов проживают в Латинской Америке. 320 тыс. - на территории бывшего СССР. 220 тыс. - в Европе. 200 тыс. - в Северной Америке. 13 тыс. - в Африке. Буддисты поддерживают экуменические убеждения, устанавливают контакты с христианами. Эта религия привлекает интерес во всем мире. Она не запрещает следовать заветам Будды и одновременно исповедовать другую веру.
  Согласно легенде высоко в Гималаях (Тибет) существует райская страна Шамбала. В ней никогда не бывало болезней или стихийных бедствий. Там всегда светит солнце и никогда не бывает плохой погоды. В этой стране живут красивые, сильные люди. Они живут долго и счастливо. Но попасть в прекрасную страну Шамбалу может только тот, кто постиг сокровенную глубину Великого учения. Остальные ее не заметят и пройдут мимо. Недавно на Западе обрела популярность идея "золотого миллиарда", который должен в будущем существовать. Люди должны понять: какие люди войдут в это число? Если в среднем такие как в Китае или Индии, то на Земле вполне могут сосуществовать и 10 млрд. - природных ресурсов для них хватит. А если из богатых обывателей - буржуа (типа американца), то они перегрызутся за оставшиеся богатства, выродятся и вымрут. Ведь средний американец тратит природных ресурсов и производит отходов примерно в тысячу раз больше, чем индиец.
  Японский Буддизм (махаянизм) и синтоизм имеет свои особенности (большинство населения исповедуют обе религии одновременно). Особое место в Японии заняла та разновидность буддизма - которая в Китае именовалась "чань" (у японцев - "дзэн - буддизм"). Эта форма наиболее соответствовала интересам самураев. В VI в. один из кланов стал императорским и возникла религия "синто", что означает путь богов. В синтоизме сливается анимизм (вера в духов), почитание природы, обожествление предков. Все божества называются "ками". С середины XIX в. до 1945 г. синтоизм был государственной религией, обожествляющей императора.
  Конфуцианство (учение) распространилось в Китае, Тайване. Конфуций родился на Востоке Китая в 551 г. до н.э., в знатной, но обедневшей семье. Он был гениальным человеком и стал Учителем. Конфуций подобно Будде обращался к разуму людей, уча их понимать не только смысл, но и логику жизни, стремиться к правде, чтя прежде всего её. Следует иметь ввиду, что страна Конфуция (Китай) и Будды (Индия) - не слишком крупные по своим размерам - имеют максимальное число жителей (более трети всего населения мира). Легенда гласит, что Конфуций встречался с другим мудрецом Лао-цзы, основателем Даосизма. В Китае три основные религии: буддизм (ламаизм и махаяны), конфунцианство (учение) и даосизм. Даосизм распространен в Китае и Вьетнаме. Основатель мудрец Лао Цзы, живший в VI в. до н.э. Символ Высшего Существа сочетает мужское ("ян") и женское ("инь") начала, чередование которых образует все явления в мире. Есть пять запретов: убийство, потребление вина, ложь, воровство, измена. Исходная идея - учение о "Дао" (пути) - некой силе, или начале, пронизывающей все вещи и управляющей ими. Верят в бессмертие, однако обретение бессмертия доступно немногим.
  Лао Цзы - старший современник Конфуция. Народная фантазия наделила Лао Цзы и историю его жизни самыми невероятными подробностями. Он - предтеча Будды, в которого, в конце концов, превратился. Но задолго до этого, также подобно Будде, он постоянно являлся в этот мир, то в одном, то в другом облике. Его рождению предшествовало непорочное зачатие, что предвосхищает историю появления на свет Иисуса Христа. Согласно китайским легендам, когда мать будущего мудреца - Юн-Нюй - вдыхала однажды аромат цветущей сливы, в её приоткрытый рот проникла светящаяся капелька Солнца. В итоге чудесным образом зачалось дитя, которое мать носила в своём чреве ровно 81 год. Когда ребёнок родился, ему было именно столько лет. Центральное место занимают проблемы "Дао", как сущности бытия и "Дэ", как проявление "Дао". "Дао" понимается как Великий Путь, которым следует Вселенная. "Дао" присуща благородная сила "Дэ" (добродетель), посредством которой "Дао" себя проявляет. "Человек следует законам Земли, которая следует законам Неба, которое следует законам "Дао", которое следует самому себе".
  Лао Цзы написал одну книгу, в которой пять тысяч слов. "Дао дэ цзин" - "Книга о дао-пути и благой силе - дэ". "Цзин - означает "книгу". Эту книгу впервые перевел на русский язык Л.Н. Толстой, который очень высоко ценил Восточные учения. "Дао дэ цзин" самая трудная и самая наиболее переводимая на различные языки книга. Любимое изречение Лао Цзы: "Кто знает, тот не говорит...". В отличие от Конфуция, который был тоже немногословен, Лао Цзы предпочитал молчание. Конфуций был за диалог, а Лао Цзы - за монолог, хотя внутренне в монологе Лао Цзы таится диалог, а в диалоге Конфуция - монолог.
  Христианство возникло в I веке в восточной части Римской империи. Основатель - Иисус Христос, потомок царя Давида (Христос означает "мессия", "посланец"). В 313 г. при Константине I христианство было признано официальной религией Римской империи. На Руси христианство стало официальной религией в 988 г. Христос опирался на Священное Писание иудеев - Ветхий Завет. Христиане придавали Ветхому Завету новый смысл, считая, что договор, заключенный Богом с одним народом (евреями), должен быть заменен новым заветом, заключенным со всеми народами. Апостол Павел был убежден, что христианство не продолжение иудаизма, а совершенно новый этап в отношениях Бога с человечеством. Евангелия от Матфея и Луки предназначены для верующих, перешедших в христианство из иудаизма и других религий. В XI в. епископ Рима, папа Римский, заявил, что ему принадлежит юридическая власть над всеми христианскими общинами в мире. Большинство церквей в восточных странах отвергли притязания папы. Они признавали всеобщую власть только за Вселенским собором, вели богослужения на национальных языках, а не на латыни, сохраняли традиции раннего христианства. Произошёл раскол - Схизма.
  Официальное разделение христианства на католицизм и православие произошло в 1054 г. Христиане, поддержавшие решение Папы Римского, стали называться католиками (по-гречески - "всеобщий"). Они ввели новые догматы веры (об исхождении Духа Святого не только от Бога-отца - "Филиокве", но и от Бога-сына, о непогрешимости Папы Римского, о чистилище и т.д.). Католиков более 1 млрд. чел. Православие (по-гречески - "ортодокс" - правильные), как и католики, считают, что для спасения человеку необходима помощь духовенства. В православии нет единого церковного центра. Верховное положение среди глав православных церквей занимает Патриарх Константинопольский, не являясь единоличным главою всей Православной церкви. Все решения принимаются на Соборах (высший орган управления между Соборами - священный Синод).
  Католическая церковь, как и православная, признает наряду со Священным Писанием (Библией), Священное Предание (постановления Соборов, учения отцов церкви). Католическая церковь признает 21 Собор, православная - только 7 первых, состоявшихся до 1054 г. В католической церкви соблюдается строгая иерархия: Папа - кардиналы - епископы - священнослужители - монахи. Католикам и православным сопутствуют семь священных таинств - крещение, миропомазание, евхаристия (причащение), исповедь (покаяние), священство, церковный брак, елеосвящение (соборование). Из Нового Завета следует, что крещение и причащение установил сам Иисус Христос. Протестантское движение в среде католиков, закончившееся реформацией, возникло в XVI в. Перемены были связаны с пороками католической церкви (крестовые походы - потоки крови неверных; инквизиция сожгла тысячи еретиков; продажа индульгенций (свидетельств о прощении грехов) наполнила сундуки церкви золотом).
  Основателями Реформации были Лютер и Кальвин. Религиозные войны во Франции длились с 1562 до 1598 г. Варфоломеевская ночь (1572 г.) во Франции унесла жизни 30 тыс. протестантов (гугенотов). Только в 1787 г. протестанты были допущены в лоно церкви. Идеи протестантов:
  - личная вера;
  - прямое общение человека с Богом;
  - не верили в заступничество святых перед Богом;
  - отказались от икон и почитания святых;
  - не признавали Священное Предание;
  - признавали только Священное Писание (Евангелие);
  - требовали отменить торговлю индульгенциями;
  - из таинств признавали крещение и причастие.
  
  6.8
  
  Протестантов было более 800 млн. чел. Лютеранство укрепилось в Германии, в скандинавских и др. странах Европы. Их в мире - 70 млн. чел. Кальвинистов около 40 млн. чел - в Швейцарии - 2200 тыс. чел., во Франции - 500 тыс., а также в Нидерландах, Южной Африке, США, Канаде. Англиканство с 1529 г. - умеренный протестантизм (сохранили некоторые положения об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына, приняли некоторые элементы Священного Предания). Англиканских церквей в мире 32. Их более 30 млн. чел. в 16 странах. Баптизм - разновидность протестантизма, зародился в начале XVII в. Их сторонников около 31 млн. чел., из них 26,5 млн. чел. живут в США. Из протестантизма вышли (поздний протестантизм): квакеры, методисты. Адвентисты, свидетели Иеговы, мормоны (святые последних дней), "Армия спасения", пятидесятники и др. Для современного протестантизма характерно стремление к интеграции церквей (сближение - экуменизм). Протестантизм на место живого авторитета прежней Церкви поставил мёртвый авторитет Библейских книг. Экуменизм-универсальность, всеобщность - движение за объединение христианских церквей. В октябре 1986 г. по приглашению Иоанна Павла II представители почти всех религий собрались в городе Ассизи (Италия). Это показало миру, что церкви выступают против нетерпимости, допускают право свободного перехода в другую веру.
  Ислам (по-арабски - "покорность воле бога"), верующих 1,6 млрд. человек. Их называют мусульманами. Это мировая монотеистическая религия, провозглашенная пророком Мухаммедом, который в истории религии играет большую роль. Ислам зародился на Аравийском полуострове в начале VII в. (Ирак, Иордания, Саудовская Аравия, Йемен). Пророк Мухаммед сын Ибрахима Исмаил от египтянки Агари. Мухаммеду явился Аллах в лице архангела Джабраила и призвал его учить людей новой вере - в Аллаха. Однажды ночью Мухаммед на своей крылатой кобыле Бурак в сопровождении архангела Джабраила отправился в Иерусалим на Храмовую гору, где впоследствии была возведена мечеть Куббат-ас-Сахра (в 70 г. на этом месте был разрушен Храм Титом Веспасианом, который был построен Соломоном в 966 г. до н.э. и восстановлен после Вавилонского пленения в 516 г. до н.э.). Там он встретился с Авраамом, а затем поднялся на седьмое небо и предстал перед Аллахом. Представители старой веры всячески препятствовали деятельности пророка.
  Мухаммед объявил священную войну (джихад) врагам Аллаха. В 630 г. он вернулся в Мекку из Медины (350 км. от Мекки) победителем и очистил древнейшее святилище Аравии Каабу от идолов. Два года спустя он умер в Медине. После этого началось широкое распространение Ислама. В основе мусульманского образа жизни лежат пять столпов:
  1. Шахада, признание того, что "Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк его".
  2. Салат - молитва, совершаемая пять раз в сутки.
  3. Саум - пост в течение священного месяца рамадана.
  4. Хадж - паломничество в Мекку.
  5. Закат - обязательный религиозный налог.
  Коран - божественное послание Мухаммеда. Предписывает женщинам - мусульманкам носить одежду, скрывающую лицо и тело. Ислам требует терпимости по отношению к другим религиям. В 655 г. произошел раскол, и мусульмане разделились на суннитов и шиитов. Сунниты (их 90% от всех мусульман), считают, что:
  1. Община может выбрать Халифом (преемником) любого своего члена.
  2. Наряду с Кораном они чтят Сунну (Священное Предание).
  3. Всех остальных мусульман называют заблуждающимися.
  4. Придерживаются умеренных взглядов, против экстремизма.
  В Шиизме никогда не было единства. Они настаивали на том, что преемник пророка должен быть связан с ним кровным родством. Шииты хранят верность двенадцати имамам - потомкам Али - зятя и двоюродного брата Мухаммеда. Верят, что последний имам вернется как мессия и очистит ислам от искажений - в этом главное отличие между шиитами и суннитами. Радикальные исламисты - ваххабиты искажают Коран, понятие джихада. В результате Ислам, который является религией толерантности, преподносится как непримиримая религия, отрицающая все другие мировоззрения.
  Бахаизм основал Мирза Хусейн Али Нури (1817-1892), назвавшийся Баха Уллой ("блеск Божий") и провозгласивший себя девятым пророком. В основе бахаизма - доктрины Ислама. Баха Улла похоронен возле Акко в Израиле. Бахаизм зародился в шиитском исламе в 40-х годах XIX в. Все религии, по мнению бахаистов, содержат общие идеи и ведут к единому Богу, но для этого все религии должны объединиться во всемирной вере. Выступают за связь с наукой - человек появился в результате эволюции, а Земля возникла естественным путем. Священная цифра - 9. Нет духовенства и каждый молится по-своему. Церемонии проходят как собрания верующих. Специальных мест для собраний нет, но в разных регионах мира возведены "храмы веры" с девятью фасадами и девятью дверями, символизирующими объединение девяти религий в одну (индуизм, буддизм, иудаизм, христианство, ислам (бабизм), зороастризм, конфуцианство, даосизм, синтоизм). Приверженцы бахаизма есть во многих странах мира (70 тыс. представительств в разных странах, 5 - 7 млн. приверженцев). Бахаи признают существование единого Бога, сотворившего Вселенную, познать Которого человеку невозможно. Религиозные истины относительны и развиваются во времени. С этой целью Бог посылает пророков - носителей откровения. Всего на землю было послано девять пророков:
  1. Кришна (Индия),
  2. Зороастр (Персия),
  3. Авраам (Палестина) или Ной,
  4. Будда (Индия),
  5. Моисей (Палестина),
  6. Иисус Христос (Палестина),
  7. Мухаммед (Аравия),
  8. Баб (Иран) и сам
  9. Баха-Улла (Турецкая империя).
  Эти пророки, подобно зеркалу, отражают все качества Бога, воплощают его волю и передают ее человечеству. Избранниками или Явителями Бога были Кришна, Моисей, Зороастр, Будда, Иисус, Магомет, Баб, Баха-Улла.
  Религия/Пророк/Священная книга/Зарождение
  1. Индуизм/Кришна/Бхагават-Гита/Между 3000-1400 гг. до н.э
  2. Иудаизм/Моисей/Тора/1400 г. до н.э.
  3. Зороастризм/Зороастр/Зенд-Авеста/1000 г. до н.э.
  4. Буддизм/Будда/Евангелие Будды/566 г. до н.э.
  5. Христианство/Иисус Христос/Евангелие/0-6 лет до н.э.
  6. Ислам/Магомет/Коран/570 г. н.э.
  7. Вера баби/Баб/Байан/1819-1850 гг. н.э.
  8. Вера бахаи/Баха-Улла/Китаб-И-Агдас/1817-1892 гг. н.э.
  Человеческая мысль с давних пор стремится понять феномен религии, его природу, значение, и сущность. Слово "религия" встречается часто в обыденной речи, в научных текстах, в публицистике, художественной литературе. В разные периоды истории человечество стремилось выразить свое отношение к религии и религиозным верованиям. Религия - это совокупность взглядов на мир, которые чаще всего основываются на вере в бога. Сегодня важно признать, что религия в истории народов мира занимает важное место. Религия пронизывает жизнь народов всех континентов. Каждая религия по-своему самобытна. С религиозными обрядами рождается и умирает человек. Этика, мораль, нравственность в большинстве стран носила религиозный характер. С религией связаны многие достижения культуры и искусства. Религия - это и политика. Под её штандартами люди совершали свои завоевательные походы. А борьба между различными религиозными группировками приводила не раз к кровопролитным войнам.
  Роль религии в обществе и в быту в наши дни у разных народов остается очень большой. Это относится и к экономически развитым странам Запада, где церковь, особенно католическая, выступает в качестве крупного банкира, влияет на политику, воспитание, образование, многие другие сферы жизни. Знакомство с религиозным составом населения необходимо для понимания многих процессов и явлений современности. Знание религиозной принадлежности населения помогает глубже понять особенности экономической и социальной географии отдельных регионов мира. Так, в мусульманских странах практически отсутствуют такие отрасли сельского хозяйства, как свиноводство и виноделие (из-за религиозных запретов на употребление свинины и вина). Влияние религии даже сказывается на характере одежды и расцветке тканей. Религиозные традиции находят свое проявление в режиме воспроизводства населения, уровне занятости женщин и т.д. География религий отражает сложные процессы освоения планеты, развития мировой цивилизации в целом, а также духовной культуры отдельных стран и народов.
  Существуют три мировых религии. Это христианство, буддизм и ислам. Британская энциклопедия за 1998 год приводит следующие данные о религиозном составе населения различных стран.
  Религия Число
  верующих (млн. чел.) Главные районы и страны распространения
  Христианство, в т.ч. и католицизм 2000
  1040 Страны Европы, Северной и Латинской Америки, Азии (Филиппины)
  Протестантизм 360 Страны Европы, Северной Америки, Австралия, Новая Зеландия, Африка (ЮАР и бывшие Колонии Великобрит.)
  Православие 190 Страны Восточной Европы (Россия, Болгария, Сербия, Украина, Беларусь и др.)
  Ислам 900 Страны Европы (Албания, Македония, Босния и Герцеговина, Россия), страны Азии, Северной Африки
  Буддизм и ламаизм 350 Китай, Монголия, Япония, Мьянма, Таиланд, Вьетнам, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Шри-Ланка, Россия (Бурятия, Тува)
  Индуизм 740 Индия, Непал, Шри-Ланка
  Конфуцианство 200 Китай
  Синтоизм Япония
  Местные традиционные религии Страны Африки, Южной Америки, Океании, Китай, Индонезия
  
  Из данных таблицы следует, что в зарубежной Европе распространено почти исключительно христианство во всех трёх его формах. Католицизм наиболее широко представлен в южной, отчасти западной и восточной её частях, протестантизм - в северной, центральной и западной частях, православие - на востоке и юго-востоке. В странах СНГ наибольшее распространение получили христианство (православие и католицизм) и ислам.
  В зарубежной Азии распространены все мировые и крупные национальные религии. Это мусульманство (ислам) преимущественно суннитского и лишь в Иране (отчасти в Ираке и Йемене) - шиитского толка. Одной из самых крупных мусульманских стран (по числу верующих - около 150 млн.) является Индонезия. В зарубежной Азии распространены: буддизм, индуизм, конфуцианство, синтоизм, иудаизм, а также христианство, которое получило распространение только в Филиппинах, в Ливане (наряду с исламом) и на Кипре. В Северной Африке, в некоторых странах, лежащих к югу от Сахары, в Сомали и части Эфиопии господствует ислам суннитского толка. В ЮАР, среди белого населения, преобладает протестантизм, в Эфиопии - христианство. Во всех остальных странах представлены и христианство (католицизм и протестантизм), и традиционные местные верования. В Северной Америке господствует христианство в двух его формах. Например, в США из 140 млн. верующих 72 млн. протестантов и 52 млн. католиков. В Канаде католиков больше, чем протестантов. В Латинской Америке преобладает католицизм, поэтому на Америку приходится более половины всех католиков мира. В Австралии среди верующих преобладают протестанты, которых примерно в два раза больше, чем католиков. В последнее время в международных отношениях, политике, экономике, идеологии, культуре всё большую роль начинают играть страны мусульманского мира. Около половины всех христиан сосредоточено в Европе (включая Россию), четверть - в Северной Америке, свыше 1/6 - в Южной Америке. Значительно меньше приверженцев христианства в Африке, Австралии и Океании.
  Основные ветви христианства - католицизм, православие и протестантизм. Наиболее крупной из них является Римская католическая церковь. Во главе ее стоит Папа Римский, почитаемый верующими как наместник Христа на Земле, а резиденция Папы находиться в суверенном государстве Ватикан, расположенном на территории Рима. Приверженцы католицизма в Европе преобладают в Италии, Испании, Португалии, Ирландии, Франции, Бельгии, Австрии, Люксембурге, на Мальте, в Венгрии, Чехии, Польше. Католической веры придерживается также примерно половина населения Германии, Швейцарии, Нидерландов, часть населения Балканского полуострова, западные украинцы (униатская церковь) и др. В Азии преимущественно католическая страна - Филиппины, но католицизм исповедуют многие граждане Ливана, Сирии, Иордании, Индии, Индонезии. В Африке католиками являются многие жители Габона, Анголы, Конго, островных государств Маврикия, Кабо-Верде. Сейшельских островов и др. Католичество распространено также в США, Канаде, странах Латинской Америки.
  Православие традиционно укрепилось преимущественно в России, на Украине, в Белоруссии и в некоторых странах Восточной Европы. До последнего времени в мире существовало шестнадцать автокефальных (самостоятельных, не подчиненных единому центру) православных церквей. Протестантизм в противоположность католицизму и православию представляет собой совокупность многих течений и церквей, наиболее влиятельные из которых - лютеранство (в основном страны Северной Европы), кальвинизм (в отдельных странах Западной Европы и Северной Америке) и англиканство, половину приверженцев которого составляют англичане.
  Колыбелью ислама (VII в.) считаются города Саудовской Аравии - Мекка и Медина. В его распространении огромную роль сыграли завоевания арабов и созданное ими государство - Арабский халифат. География ислама в сравнении с христианством имеет более компактный характер (преимущественно Ближний и Средний Восток). Однако ислам проник и в те страны, где арабских завоевателей никогда не было, например, в Индонезию, где его исповедуют 90% населения, Малайзию (60%), страны Черной Африки, Татарстан, Башкортостан и другие страны и регионы. В исламе, как и в других мировых религиях, нет единства. Подтверждением тому служит существование в нем двух главных направлении - суннитского и шиитского. Численно преобладают сунниты, шииты живут преимущественно в двух странах - Иране и Ираке. Во многих исламских странах огромную роль играет шариат, т.е. мусульманское право, совокупность юридических и религиозных норм, основанных на Коране. Он регулирует общественные отношения, хозяйственную деятельность, семейно-брачные отношения, по его законам вершится суд. Конституции многих стран объявили ислам государственной религией.
  
  6.9
  
  Еще одной мировой религией считается буддизм, сформировавшийся раньше христианства и ислама (VI-V вв. до н. э.) на севере Индии. Существуют два основных направления в буддизме: махаяна и хинаяна. Буддизм хинаянистского направления распространен преимущественно в Южной Азии (южный буддизм): в Шри-Ланке, отдельных штатах Индии, Мьянме, Таиланде, Лаосе, Камбодже. Приверженцы махаяны встречаются севернее (северный буддизм): в Китае, Корее, Японии Вьетнаме. Одна из разновидностей махаяны - ламаизм - господствует в Тибете, Монголии, Бутане, а также некоторых регионах России - Бурятии, Туве, Калмыкии. Наиболее распространенная из национальных религий - индуизм, который исповедуют многие миллионы людей, преимущественно в Индии. Его можно было бы отнести к мировым религиям, однако с учетом того, что 95% всех индуистов живут в Индии, а Пакистан и Бангладеш (районы концентрации большинства индуистов из оставшихся 5%) некогда входили в состав единой Индии, индуизм традиционно считается национальной религией.
  В Китае с древних времен получили распространение конфуцианство и даосизм, в Японии - синтоизм, в Израиле - иудаизм, исповедуемый еврейским населением и в других странах, и т.д. Важно помнить, что многие религии одновременно являются философско-этическими учениями. Кроме основных религиозных верований, на Земле можно встретить многочисленные племенные религии, особенно в Африке, частично в Азии и Океании. Исторически сложилось, что Иерусалим стал центром сразу трех распространенных в мире религий - иудаизма, христианства и ислама. Это значит, что здесь пересекаются интересы верующих людей всего мира. В городе много исторических и религиозных святынь, которые служат объектами массового паломничества. Среди них Храм Гроба Господня - одна из самых почитаемых святынь всех христиан, построенная крестоносцами на месте распятия, захоронения и воскресения Иисуса Христа и расположенная на холме Голгофа; Крестный путь (или Via Dolorosa) - путь Христа к месту распятия; Гефсиманский сад - место, где был предан Христос; там же расположены церкви Марии Магдалины и Всех наций (Базилика агонии), а также могила Девы Марии: Западная стена (Стена Плача) - наиболее почитаемая святыня иудеев; европейский квартал - наиболее древняя и заново восстановленная часть старого города, где находятся многочисленные синагоги; башня и цитадель Давида - одна из трех башен стены древнего города (построенных царем Иродом); мечеть Аль-Акса - крупнейшая мечеть города, а также мечеть Омара (Бейт ас-Сухур) - третья по значению после Мекки и Медины святыня ислама и др.
  В Иерусалиме находится множество других мест, связанных с христианской, иудейской и исламской религиями. Здесь же располагаются представительства почти всех христианских церквей - Римской католической, Русской православной, греко-православной, армяно-григорианской, коптской, эфиопской и др. Русская Духовная миссия в Иерусалиме была создана еще в 1847 г. Проблема "вечного города" является также одной из наиболее чувствительных в арабо-израильских отношениях, имея, кроме религиозно-психологического, международно-правовой, территориальный, юридический, политический, имущественный аспекты. В 1980 г. израильский парламент (кнессет) принял закон, объявивший весь Иерусалим "вечной и неделимой столицей" Израиля. В ответ Организация Освобождения Палестины (ООП) неоднократно заявляла о намерении сделать Восточный Иерусалим столицей будущего палестинского государства. Особую позицию в вопросе Иерусалима занимают королевские династии саудидов (Саудовская Аравия) и хашимитов (Иордания), претендующие на особую роль в защите исламских святынь "вечного города". Все это свидетельствует о том, что проблема Иерусалима - одна из наиболее тонких и деликатных в мировой политике. Ее решение должно исходить из необходимости обеспечения прав всех конфессий с сохранением исторически сложившегося статуса между ними, с тем чтобы был открыт доступ паломникам к святым местам всех трех религий.
  Религиозное сознание тесно связано с верой, часто эти слова употребляются как синонимы. Вера либо есть, либо нет. Промежуточного состояния не бывает. В древнем мире веровали не все одинаково. Уже тогда существовали разные виды религий, которые отличались между собой объектами или субъектами поклонения. В современном мире, как ни странно, число религий не уменьшилось, а, напротив, выросло. Возникали они не одновременно, у них разное число последователей. Некоторые древние формы в немного видоизмененном виде по-прежнему продолжают существовать. Христианство и ислам - монотеистические, основываются на почитании одного бога. У Иисуса Христа было 12 учеников - апостолов, один из которых оказался предателем (Иуда). В 33 года Иисуса распяли на кресте, после чего он воскрес на третий день и вознесся на небо. В 40 лет Мухаммед стал слышать голоса ангелов и даже самого Аллаха. Они приказывали ему исповедовать новую веру и диктовали содержание Корана - книги, священной для мусульман. Символами ислама стали звезда и полумесяц. Гаутама в 30 лет впервые случайно встретил прокаженного старца и похоронную процессию, увидел страдающих людей. Они произвели на Гаутаму большое впечатление, он стал много размышлять, медитировать. Не все религии мира широко распространены. Есть и такие, которые сложились в рамках одного государства, народа или поселения.
  Некоторые племена Африки, Азии, Океании до сих пор сохранили верования древних предков - фетишизм, тотемизм, анемизм. Религия устанавливает нормы поведения, регулирует отношения людей, даже наполняет жизнь смыслом. В процессе развития религиозные обычаи тесно переплетались с культурными традициями разных народов. Настолько тесно, что их уже не разделить. Например, христианский обычай печь блины и жечь соломенную куклу на масленицу уходит корнями к периоду дохристианскому, поклонению богу солнца Ярило. Таких примеров можно привести бесконечное множество. Поэтому ученые рассматривают религию как одну из форм культуры, результат человеческой деятельности.
  В современном мире существуют религии, которые условно можно разделить на три большие группы.
  1. Родоплеменные примитивные верования, сохранившиеся по сей день.
  2. Национально-государственные религии, составляющие основу религиозной жизни отдельных наций (иудаизм, индуизм и др.)
  3. Мировые религии (буддизм, христианство: католицизм, православие, протестантизм, ислам: суннизм, шиизм)
  Национальные или национально-государственные религии - это религии, сложившиеся в рамках определенных государств или народов. В современном мире сосуществуют множество национальных религиозных верований. Последователи Христа со временем стали возводить церкви, которые стремились к автокефалии (самостоятельности). Этот процесс начался еще в III - IV вв. в период кризиса Римской империи. Таким образом сформировались Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская автокефалии. Вскоре отделилась Кипрская, а затем Грузинская православная церковь и Армяно-григорианская. Раскол христианской веры на православие и католичество произошел в 1054 году, когда Папа Римский и константинопольский Патриарх, провозгласили друг по отношению друга анафему (подвергли церковному проклятию), по причине многих разногласий. Спустя несколько веков в XVI в. в результате реформации (борьбы за переустройство церкви) в Европе сформировалось еще одно христианское течение - протестантство. В настоящее время протестантство объединяет множество самостоятельных течений, церквей и сект (лютеранство, кальвинизм, англиканская церковь, баптисты, адвентисты и др.).
  Католицизм и протестантство разделяют с православием все основные положения вероучения и культа. Различие же направлений проявляются лишь в проведении обрядов и внешнего почитания Бога. Основоположником буддизма является сын правителя рода Шакьев Сиддхартха Гаутама, живший примерно в 583-483 гг. до н. э. Насладившись всеми возможными материальными благами, в возрасте 29 лет он неудовлетворенный жизнью, покидает свою семью и становится аскетом. После многих лет такого образа жизни он достигает пробуждения (бодхи) и получает новое имя - Будда, что означает "просветленный". Будда начал проповедовать новое мировоззрение и новый путь человека, который может избавить от страданий. Спасение Будда видел в достижении определенного состояния гармонии, умиротворения и спокойствия - нирваны, которая наступает вследствие медитаций и самосовершенствования, а также после того, как удастся преодолеть все человеческие желания, страсти и страхи. В настоящее время буддизм представляет собой совокупность течений и направлений, достаточно различными между собой.
  В настоящее время ислам получил большое распространение и за пределами арабского мира, приверженцы ислама есть практически в каждой стране. В некоторых странах ислам утвержден как государственная религия (Египет, Иран, Ирак, Марокко, Саудовская Аравия и др.) Основоположником ислама является пророк Мухаммед. Не смотря на то, что изначально воззрения пророка не нашли широкой поддержки у горожан Мекки и Мухаммеду пришлось переселиться в 622 году в город Ясриб, который позднее был переименован в Медину ("город пророка"). С этого события (араб. "хиджра" - "переселение") и начинается мусульманское летоисчисление. Так, 2016 год по хиджре 1437-1438 гг. Достаточно развитые религии имеют и свою организацию - церковь, упорядочивающую жизнь религиозной общины. Церковь (от гр. - дом Господний) - социальный институт общества, религиозная организация, в основе которой лежит единый Символ веры (вероучение), определяющий религиозную этику и религиозную деятельность, систему управления жизнедеятельностью, поведением верующих. В церкви действует определённая система норм (религиозной морали, канонического права и т.д.), ценностей, образцов и санкций.
  Церковь не только направляла к разным народам своих миссионеров, но и готовила священников из числа наиболее талантливых местных жителей. Ислам сохранил сотни и сотни историй из жизни Мухаммеда. Пророк Мухаммед родился в Мекке, в семье погонщика верблюдов. Потеряв родителей в раннем возрасте, он занимался караванной торговлей па службе у богатой вдовы Хадиджи. В 20 с лишним лет он женился на своей хозяйке, успевшей к тому времени дважды овдоветь. Мухаммед начинает учебу в христианской семинарии, чтобы стать священнослужителем. Ему начали являться видения, в которых он беседовал с ангелом Джабраилом. Свои заповеди он записал стихами, вошедшими в древнейшую часть священной книги Ислама Коран (Кур'ан). В окончательной форме Коран состоит из 114 "откровений", ниспосланных пророку за 22 года. Тем временем Мухаммед начал проповедовать, утверждая, что есть лишь один всемогущий и всеведущий бог, Аллах, а путь к спасению лежит через полное подчинение Его воле. "Подчинение" или "покорность" - по-арабски "Ислам" - стало названием новой веры, а ее последователей стали называть мусульманами или "покорными".
  В Мекке Мухаммед собрал небольшую группу приверженцев, куда вошли ближайшие родственники, но его учение не получило поддержки в родной Мекке. В 622 г. Мухаммед со своими последователями покинул Мекку. Традиционная дата его ухода, известная как Хиджра, позднее стала считаться первым днем первого года нового исламского календаря. Мухаммед нашел приют в соседней Медине, где быстро завоевал авторитет как посредник в спорах и начал привлекать все новых адептов. В конечном счете, жители Медины признали его "Божьим пророком" и совершили под его началом несколько походов на Мекку. После падения Мекки в 630 г. Мухаммед вернулся на родину владыкой. Ко времени смерти пророка в 632 г. почти весь Аравийский полуостров был обращен в Ислам. Но позаботиться о преемнике Мухаммед не успел, что в дальнейшем породило раздоры, мятежи, кровопролитие и гражданские войны. Вопрос назначения преемника Пророка является важным аспектом истории. В этом вопросе мусульмане фактически разделились на две группы, являющиеся и сейчас самыми многочисленными - последователи Абу Бакра (сунниты) и последователи Али (шииты).
  Поначалу ближайшим сподвижникам пророка удавалось согласовывать кандидатуру халифа (преемника), и с той поры началась победоносная эпоха арабских завоеваний. Враждовавшие прежде племена теперь объединились под знаменем Ислама и оказались достойным соперником двух великих держав тогдашнего Ближнего Востока - христианской Восточно-Римской империи и Персии (Ирана), где правила династия Сасанидов и господствовала религия зороастризма. Первые походы за пределы Аравии начались еще при халифе Абу Бекре (632-634), но решающие успехи в завоеваниях были достигнуты при халифе Омаре (634-644). В 635 г. пал Дамаск, а год спустя великий арабский полководец Халид ибн аль-Валид наголову разбил восточно-римское войско в битве у Ярмука и вытеснил его из Сирии. Арабы вторглись в занятую персами Месопотамию, а в 642 г. захватили и сам Иран. Падение Александрии в том же году увенчало завоевание Египта, который стал трамплином для дальнейших походов по всей Северной Африке.
  В поглотившей множество разных народов и регионов новой мусульманской империи, которой правили племенные военачальники, не заставили себя долго ждать внутренние раздоры. Третий халиф Осман (644-656) был убит, и его преемником стал Али, двоюродный брат и зять Мухаммеда. Но и халифат Али (656-661) был омрачен племенными и религиозными распрями, которые привели к гражданской войне и убийству самого халифа. На этот раз сторонники убитого отказались признать следующего халифа Муавию и объявили себя "шиа" (группой). Впоследствии этот конфликт перерос в окончательный раскол между суннитским большинством и немногочисленной группой шиитов. Хотя в разные "моменты исламской истории появлялись и другие группы, но разделение на суннитов и шиитов до сего дня осталось главным водоразделом в Исламе. Со смертью Али завершился "классический" или ортодоксальный период халифата. При Муавии (661-680) халиф стал скорее светским государем или императором с резиденцией в великой столице (Дамаск, Сирия), который передавал свой титул сыну или ближайшему родственнику и правил через централизованную чиновничью систему, куда набирались опытные чиновники неарабского происхождения.
  Муавия стал основателем первой династии халифов - Омейядов, хотя окончательно утвердиться она смогла лишь после 30-летних гражданских войн при халифе Абд аль-Малике (685-705). На востоке мусульманское войско захватило Среднюю Азию до нынешнего Ташкента, завоевало Синд и южный Пенджаб (нынешний Пакистан). На западе, захватив все побережье Северной Африки, арабы переправились через Гибралтарский пролив и вторглись в Испанию. В 718 г. мусульманская армия пересекла Пиренеи и добралась до центра Франции, где была, наконец, остановлена в битве с армией франков под Туром (732). Это сражение положило конец продвижению арабов в Европу. Исламский мир, как единое государство без каких-либо торговых барьеров от Испании до Индии, достигло при Омейядах высочайшего расцвета.
  Арабы охотно перенимали полезный опыт у покоренных народов, адаптируя к своим нуждам системы правления, опыт сражений на суше и море, а также искусство и науку. Вообще говоря, арабы довольно терпимо относились к иноверцам, особенно к иудеям и христианам, разделявшим с мусульманами общую библейскую традицию. Династия Аббасидов покинула Дамаск и построила в Месопотамии новую столицу Багдад, который скоро превратился в огромный город с миллионным населением. Иран, несмотря на принятие Ислама, сохранил собственный язык фарси и культурную самобытность. Ислам вступил в новый этап развития, на котором он не только продолжал учиться у других культур, но и создал собственную великую цивилизацию. Халиф Аль-Мансур учредил "Дом познания", где ученые переводили древнегреческие труды по философии и медицине и овладевали индийской математикой, в том числе "арабскими" цифрами, которыми мы пользуемся по сей день. Исламский мыслитель Ибн-Си-на стал одним из самых влиятельных философов и медицинских авторитетов средневековья. В Европе, где его знали под именем Авиценна, его трактаты пользовались широкой известностью. Математик аль-Хорезми был первооткрывателем алгебры (само название взято из арабского языка), а великий перс Омар Хайям отличался редкостным сочетанием талантов математика, астронома и поэта.
  
  6.10
  
  К XIII веку вся Европа была христианизирована. На Руси христианство распространилось под влиянием Восточно-Римской империи с X века. В результате схизмы (разделение церквей) христианство в 1054 году раскололось на православие и католицизм. Из католицизма в ходе Реформации в XVI веке выделился протестантизм. Общее число христиан в мире превышает 1 млрд. человек.
  Египет был колыбелью христианского монашества, и расцветшей в городской среде Александрии христианской учености и философии. Языковая ситуация раннего христианства была сложной. Проповедь Иисуса звучала на разговорном языке тогдашней Палестины - арамейском, принадлежавшем к сирийскому. Однако языком межэтнического общения в пространстве средиземноморья был иной язык - греческий (так называемый койне); именно на этом языке написаны тексты самой священной книги христианства - Нового Завета. Поэтому история христианской культуры начинается на границе языков и цивилизаций. Характерно древнее предание, согласно которому апостол Петр проповедовал, имея переводчиком Марка (будущего евангелиста). В Риме христианская литература долго создавалась на греческом языке, что характеризует космополитическую среду раннехристианской общины, в которой преобладали выходцы с востока (христианская латынь, которой предстояло в символической связи с папским Римом стать сакральным языком католической ветви христианства, делает свои первые шаги не столько в Риме, сколько в Северной Африке).
  Став в начале IV века благодаря инициативе императора Константина официально дозволенной (а к концу того же столетия господствующей) религией в Римской империи, христианство надолго оказывается под покровительством, но также и опекой государственной власти (так называемая "константиновская эпоха"); границы христианского мира некоторое время примерно совпадают с границами империи (и греко-римской цивилизации), так что положение римского (позднее восточно-римского) императора воспринимается как сан единственного верховного светского "предстоятеля" всех христиан в мире (по инициативе которого, в частности, собирались Вселенские соборы 4-7 веков, признаваемые не только католиками, но и православными). К 1054 году было официально провозглашено и в XIII веке закрепилось разделение Церквей православной (с центром в Константинополе) и католической (с центром в Риме).
  Иудаизм - религия, возникшая в I-м тысячелетии до нашей эры в Палестине; распространена среди евреев. Большинство верующих сосредоточено в Израиле и США. В IX - VII веках до н. э. сложились в основных чертах книги Бытие, Исход, Левит, Числа. К VIII - VI вв. до н. э. восходят также книги, трактующие историю Израильского и Иудейского царств. В 622 году до н. э., при перестройке иерусалимского храма царём Иосией, была найдена рукопись Второзакония, подводившего итог учению пророков. Вместе с окончательной редакцией остальных четырёх Книг Моисея Второзаконие составило с начала IV в. до н.э. Пятикнижие, или Тору (Закон), часть священного писания (Библии). В 587 году до н. э. большая часть иудеев была переселена вавилонским царём Навуходоносором II в Вавилонию; Иерусалимский храм был разрушен. Среди переселенцев выступил пророк Иезекииль с идеей восстановления Израиля. В III - II веках до н. э. значительная часть иудеев была выселена эллинистическими завоевателями в Египет, Сирию, Армению и другие страны. В самой Иудее, в обстановке острой классовой борьбы, стали возникать различные течения внутри иудаизма. Иудаистические священные книги целиком вошли в христианскую Библию (Ветхий завет, т. е. "древний договор".
  В сотом году нашей эры был окончательно установлен канон священных книг иудаизма, включивший Тору, Пророков (записи религиозно-политических речей и исторические книги "пророческого" направления) и Писания (книги другого содержания, признанные не противоречащими догмам иудаизма, в том числе книги Руфь, Эсфирь, Иов, Экклесиаст, Песнь песней и другие). В связи с введением письменного канона мужчинам иудейской религиозной общины вменялась обязательная грамотность; это правило сохранялось в течение всего средневековья. После двух восстаний против римского владычества (Иудейская война 66 - 73) и восстание Бар-Кохбы 132 - 135) иудеи были выселены из Иерусалима.
  Обитая на территории господства других религий, иудеи подвергались правовым ограничениям, а иногда и жесточайшим преследованиям, особенно в христианских странах, поскольку христианское учение возлагало на иудейскую религиозную общину I века вину за казнь Иисуса. Во второй половине XIX века среди иудаистов Германии, США и других стран началось движение за реформу иудаизма путём сближения с христианским протестантизмом, что явилось одной из попыток приспособить иудаизм к утвердившимся буржуазным порядкам и поставить его на службу капитализму; реформаторы предлагали понимать мессианизм и ожидание восстановления храма и создания теократического государства в Иерусалиме в переносном смысле, как грядущее осуществление этических идеалов человечества, якобы заложенных в иудаизме. Однако ортодоксальный иудаизм оставался господствующим течением среди евреев, особенно в США и Восточной Европе.
  Иудаизм не признаёт храмов и не имеет духовной иерархии; синагоги содержатся на средства верующих. В США существует Совет синагог Америки, в ведении которого находится ряд учебных заведений. В государстве Израиль иудаизм является официальной религией. Синагоги, как и организации других религий, финансируются министерством религии; раввинату переданы судебные функции по семейно-брачным и некоторым другим делам евреев.
  Буддизм (от санскритского слова "будда", буквально - просветленный) получил распространение среди населения ряда стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. По представлению буддистов, каждое существо, достигшее высшей святости, может стать буддой, т.е. просветленным. Буддисты верят, что после бесчисленных предшествующих перерождений грядущий Будда решил к радости всех богов спуститься на землю и возвестить людям путь к спасению. Для "последнего своего рождения" он избрал царскую семью в знатном роде Готама (отсюда одно из его имен - Гаутама) племени шакьев, живших в Северной Индии. Познав причину страданий и путь избавления от них, Будда решил возвестить свое открытие людям. 40 лет, окруженный учениками, ходит он по городам и деревням долины Ганга, творя чудеса и проповедуя свое учение. Смерть настигла его в восьмидесятилетнем возрасте и совпала, так же как рождение и прозрение, с, днем майского полнолуния (поэтому для буддистов это "трижды святой" день).
  Для большинства людей достичь нирваны сразу, в данном перерождении, невозможно. Следуя по пути спасения, указанному Буддой, живое существо должно снова и снова перевоплощаться. Но это будет путь восхождения к "высшей мудрости", достигнув которой существо может выйти из "круговорота бытия", завершить цепь своих перерождений. Буддисты признают возвещенные Буддой "четыре благородные истины". Первая из них утверждает, что всякое существование есть страдание. Вторая, что причина страдания заложена в самом человеке: это его жажда жизни, наслаждений, власти, богатства, это привязанность к жизни в любой ее форме. Третья истина объявляет, что прекратить страдания возможно: для этого необходимо освободиться от жажды жизни, достичь состояния, при котором всякое сильное чувство отсутствует, всякое желание подавлено. Наконец, "четвертая благородная истина" заключается в указании так называемого "благородного срединного восьмеричного пути", состоящего из "праведного воззрения, праведного стремления, праведной речи, праведного поведения, праведной жизни, праведного учения, праведного созерцания, праведного самопогружения", обычно называемого медитацией (санскритск. - "дхьмна", кит. - "чань", япон. - "дзэн").
  Человек сам создает свою судьбу, форму каждого своего нового перерождения, учит буддизм. Сила, которая определяет конкретные черты нового перерождения, называется кармой. Карма буддизма - это сумма всех поступков и помыслов существа во всех его предыдущих перерождениях. Учение о карме существовало и в брахманизме. Брахманы тоже учили, что карма - закон воздаяния - движущая сила переселения душ. Совершая или не совершая предписанные для данной варны жертвы, почитая или не почитая брахманов, нарушая или не нарушая многочисленные запреты, человек создает новую форму переселения своей души. Из вероучения буддизма непосредственно вытекают взгляды буддизма на общественную жизнь, на место и задачи человека в этой жизни. Ламаизм - форма буддизма, сложившаяся в VII-ХIV вв. в Тибете. На территорию нашей страны ламаизм проник в XVIII в. и получил распространение среди бурят, калмыков и тувинцев.
  Значительную роль буддизм играет в политике стран Индокитая. В Бирме, Кампучии, Лаосе, Таиланде число монахов очень велико, монастыри есть почти в каждой деревне. Совет бикху (монаха) - закон для верующего. Поэтому, даже не участвуя в политической жизни официально, монахи фактически оказывают на нее серьезное влияние. Неоколониалисты не раз пытались привлечь на свою сторону руководителей буддийских организаций. В Таиланде американская разведка организовала в 1946 г. убийство короля Махидо-ла - главы национальной буддийской церкви - и обвинила в убийстве прогрессивные организации. Эта провокация помогла американскому империализму опереться на реакционную часть крупной буржуазии и духовенства и с помощью группы военных совершить в 1947 г. переворот, значительно усиливший позиции США в Таиланде. Большинство буддийского духовенства развивающихся стран принимает участие в борьбе народных масс за национальное освобождение. Ряд буддийских авторов ратует за распространение буддизма во всем мире.
  Богослужения в русской православной церкви проводятся на малопонятном верующим церковнославянском языке. Церковнослужители оправдывают это не только сложившейся традицией. В "Настольной книге священнослужителя", выпущенной Московской патриархией в 1977 г., говорится: "Наш язык в богослужении должен отличаться от обычного, которым мы говорим дома, на улице, в обществе. Как необычна в храме архитектура, живопись, утварь, напевы, так и язык, на котором произносятся молитвы, должен быть необычен... Церковнославянский язык образует для молитв и песнопений возвышенный стиль". Церковь пытается разнообразить службы, чтобы каждая из них вызывала особое настроение у верующих. Службы эти сопровождаются чтением библейских текстов, хоровым пением, ритуалами, которые способствуют созданию "молитвенного" настроения. На каждое богослужение специально рекомендуются особые прокимены - краткие стихи из Библии, выражающие сущность данной службы; паремии - библейские притчи, относящиеся к данному празднику или к иному церковному событию; тропари - краткие песни о событии, отмечающемся в храме; кондаки - песни, в которых акцентируется внимание на какой-либо одной стороне церковного события; кафизмы - отрывки из библейской книги Псалтирь и т. п.
  Крещение одно из главных таинств, символизирующее принятие человека в лоно христианской церкви. Само духовенство именует крещение торжественным актом, в результате которого человек "умирает для жизни плотской, греховной и возрождается в жизнь духовную, святую". Задолго до христианства во многих религиях существовали обряды ритуального омовения водой, которые символизировали очищение от злых духов, демонов, от всякой нечисти. Именно из древних религий берет истоки христианское таинство крещения. В различных христианских направлениях обряд крещения толкуется по-разному. В православной и католической церквах крещение относится к разряду таинств. Протестантские церкви рассматривают крещение не как таинство, с помощью которого человек приобщается к божеству, а как один из обрядов. В большинстве протестантских Церквей отрицается, что с помощью крещения люди освобождаются от первородного греха. Приверженцы протестантизма исходят из того, что "нет такого обряда, исполнив который человек получил бы прощение грехов". Несмотря на своеобразное понимание смысла обряда крещения представителями различных христианских направлений, на некоторые особенности совершения этого обряда в разных церквах, крещение всюду преследует одну цель - приобщить человека к религиозной вере. Крещение - первое звено в цепи христианских обрядов, опутывающих всю жизнь верующего, удерживающих его в религиозной вере.
  Приверженцам православного и католического вероисповедания вменяется в обязанность периодически исповедовать свои грехи перед священником, что является непременным условием. Покаяние - сильнейшее средство воздействия на верующих. Однако многие заблуждаются, что после покаяния грехи могут быть прощены. Покаяние лишь начальный этап, без него невозможно выти за пределы порочного круга греховности. За покаянием должно следовать искупление, только тогда человека эти грехи изживет. Покаяние может помочь сделать карму более легкой, это в силах каждого человека. В Новом завете нет ни слова о миропомазании. Однако церковнослужители ввели его наряду с другими таинствами. Христианская церковь приписывает таинству священства особый смысл. Оно совершается при посвящении в духовный сан. По утверждению служителей культа, во время этого обряда совершающий его епископ передает чудесным образом посвящаемому особого рода благодать, которой с этого момента новый священнослужитель будет обладать всю свою жизнь. Весь этот церемониал должен убедить верующих в том, что священнослужители - особенные люди, которые после посвящения становятся посредниками между богом и всеми членами Церкви. Именно в этом главный смысл таинства священства.
  Христианская церковь советует верующим постоянно молиться, ни на День не забывая об этой непременной обязанности каждого христианина. Молитва - это обращение верующих к богу или святым. Молитва обладает чудодейственной силой, каждый с ее помощью будет услышан. Чистая молитва доходит. Настает время и уже наступило, когда должны быть обновлены основы жизни. Молитва есть основа жизни. Без связи с Высшим Миром немыслимо человечество - оно будет хуже зверей! Одни всецело посвящают себя молитве, другие умеют совмещать молитву с трудом. Не будем взвешивать, что ценнее, лишь бы молитва и связь с Высшим Миром существовали и преображали жизнь. Молитва образовалась от достоверности опознания связи живой с Высшим Миром. Само понятие такой связи делает человека сильным и устремленным. Явление молитвы есть собеседование о самом Прекрасном. Молитва есть вдохновитель к знанию. Каждый, кто осознал величие такого собеседования, неминуемо начнет устремляться к познанию.
  
  Заключение
  
  Очистить веру, это то, что нужно теперь. Очистить от вредного, наносного, что мешает жить, любить Бога, любить друг друга, жить людям радостно, счастливо и справедливо. Без веры жить человеку нельзя. Без веры человек превращается в дикого хищного животного. Каждый атеист если не начинает верить в Бога, то становится сатанистом. Человек волен выбирать сам, но сам он и будет за свой выбор нести ответственность. Сейчас время выбора. Но горе тому, кто выберет темный путь, он будет вынужден во тьме влачить свое жалкое существование без помощи Бога, пока не осознает, что так жить нельзя и не вступит на путь добра и справедливости.
  Очевидно, что религия сегодня во многом нуждается в очищении. Первое и уже не раз повторенное - это читать молитвы, вести богослужение нужно на понятном языке. Нужно перевести все молитвенники, святые книги на язык, который используется людьми сегодня. Пожалуй, только песнопения можно оставить на том древнем языке, чтобы не разрушать, так как они полны мелодичности. Второе и очевидное - нужно сами церковнослужителям верить в Бога. Сегодня это далеко не так. Жажда наживы обуяла многих. А это грех. Еще две тысячи лет назад Христос выгонял торгашей из церкви, а сейчас торгаши везде, даже в Храме ходит служитель Церкви в рясе и собирает деньги как пожертвование, мало где не встретишь ящичка для пожертвования. Даже у входа на Красную площадь стоит или сидит (а порой и спит) церконослужитель в рясе с лукошком для сбора денег.
  Вся Земля превратилась в место для торгашей, а ведь Земля это тоже Храм Божий. Тело человека - это тоже храм божий, а его сейчас стало модным разрисовывать татушками, похабить. Еще две тысячи лет назад Христос говорил, что все мощи нужно сжечь, а сейчас повсеместно этот сатанинский ритуал фетишизма возведен в обязательный ритуал в церквях. Нужно осознать его вред и идти путем молитвы. Вера должна быть истинной, без выдуманных и непонятных форм и ритуалов. Религия сегодня должна дать людям практические пути решения проблем жизни. Надо найти новую тропу ко Храму. Просить Божество не надо. Надо самому себе принести лучшее дело. После Августина церковь начала погружаться во тьму средневековья, и Христос оказался запертым золотой преградой. Чтоб преломить ее, Сам Христос сходил даже среди умаленных Обликов, лишь бы опять явить величие общения единства. Мудрость древности хорошо усваивала волны надобностей мира. Христос говорил: не в храме, но в духе будете молиться. Поистине, религиозный предрассудок - самая горшая вульгарность. Часто даже религиозные экстазы ведут за собою больше вреда, чем пользы. Из них толпа сделала вульгарную процессию, потому важно показать жизненность веры.
  Пора сбросить бриллианты, оскверняющие святое изображение. Пора сжечь мощи, следуя завету Христа. Пора во Храм Духоразумения войти, посвящая силы, совершенствующие знание истинной мощи духа. Не в далеких лабораториях, не в кельях, но в жизни будете собирать правдивые записи, где Христос, не в складках хитона, но в красоте труда собирает ищущих свободу духа. Сколько раз святые возвращались на Землю, ибо слишком выносили на толпу свое восхищение вместо строения жизни. Мы решительно против монастырей, как антитезы жизни; лишь рассадники жизни, общежития лучших выявлений труда найдут себе помощь Бога. Именно, из жизни дойти надо. Не нужна общепринятая религиозность. Нужны факты сознательного общения с Обителью Света. Невозможно понять простоту, красоту и бесстрашие. Простота, красота и бесстрашие - Христос и Будда ничего иного не говорили. И благо, если дух трепещет этими заветами. Сказано просто: "Не молитесь всяко, но в духе". Будда в мире прошел - и забыли. Христос пострадал - и забыли. Пусть теперь подымут свой меч над собою, каждый по желанию. Потребность лгать заставляет жрецов старых религий толкать народ в бездну тьмы. Да, их можно, как Моисей, оставить у подошвы горы, но скрижали надо явить. Тускло горит связь Христа с Буддою в понимании людском.
  Именем Христа совершались великие преступления, потому ныне Христос облекается в иные одежды. Надо очистить все приукрашенное. Не говоря о легко украшенных сочинениях, но даже по томам Оригена скакали поправки. Потому пора изменить положение мира. Можно построить город, можно дать лучшее знание, но труднее всего отмыть истинное изображение Христа. Мыслите, как отереть тело Христа. Руками человеческими должен сложиться Храм. Поистине, Христос сказал: "Не знаете ни часа, ни дня". Он же открыл другую формулу, сказав: "Зачем покинул Меня, Владыка?", имея в виду знание духа, ибо в последний момент погружаемся как бы в безвоздушное пространство - так бывает перед окончанием земного круга, - чтоб сейчас же вспыхнуть всеми огнями накоплений. Путем задержки сознания прошлого получается прыжок над бездною. Сущность инквизиции есть преследование необычного. В умной религии нет растерянности. Отрицающие Бога не видели Его, но как выглядит Бог содержателей кабаков? И велика подкупность Христа, покрывающего за свечку любое предательство. Нет хуже, нежели свеча подлости. Не нуждается Христос в таких почитателях, ибо свечи их коптят одеяние. Не отмыть водам Иордана и Урдара следы таких приношений.
  Христос советовал раздать духовное богатство. Но так как далеки ключи от него, то люди перенесли этот совет на раздачу награбленных денег. Раньше награбить, а потом со слезою отдать и восхититься добротою своею. Точно, говоря о раздаче, Учитель мог иметь в виду стулья и старые шубы! Невесомое богатство указал Учитель. Отдача духовная лишь может двинуть чашу весов. В земных церквах кличут Христа и удивляются Его молчанию; между тем, вы чуете, как Его можно оживить среди земной жизни, не надевая вретища и не потрясая пространство недовольством, - так куются планы. Торжественно надо сказать: в этом спасение. "Господь твой, живи!" - так скажите каждому и, обменявшись Господом, пойдите к Единому. Там, где можно увязнуть, там можно мягко ступать, если без отрицания. Там, где можно задохнуться, там можно пройти, поминая "Господа твоего". Там, где почитание материи, там лишь ею можете пройти, но возвеличив земную материю до Космоса. Главное, не надо только привязанности к Земле. Так найдите Господа каждого и возвеличьте Его. Можно понять разумом, но важно в улыбке духа. Когда самое трудное становится легким, как полет птиц, сами камни соединяются в свод - и каждому явится Христос Каменщик.
  Теперь трудно себе представить падение Александрии. Лучше даже не вспоминать годы переходного времени. Ужас берет перед видением религиозного суеверия того времени. Ориген ходил по еще горячим угольям Старого Мира. Зная заветы Иисуса, он болел, видя непонимание толпы. Зная таинства древних мистерий, он болел, видя непонимание единства источника. Зная простоту Учения Иисуса, он болел, видя создание церквей. Одиноко работал, сам страдая от слишком больших противоречий духа. При необычайной ясности и простоте духовного познания, необычайная сложность всего существа. Ориген искупил в себе бурю раннего христианства. Будучи ревнителем знания, он возмущался падению знания среди служителей. Христос молился среди разбойников, а Будда открыл таинство разбойнику. Звериные привычки наполнили досуг человечества. Христос учил состраданию, и попран закон любви. Гаутама, нареченный Буддою, молил о мужестве и энергии, и предались лени последователи Его. Конфуций учил о стройной государственности, и предались подкупности последователи Его. Трудно сказать, которое преступление хуже, потому нельзя говорить о народах, можно лишь говорить о личностях. Лень ужасна и может граничить с преступлением. Трудно увидеть последствия лени, но она превращает человека в животное.
  Люди не уясняют себе основы учения Владыки Будды. Основа - дисциплина. Духовно и телесно монах общины стремятся удержаться на пути. Благословенный сказал: "Истина - единственный источник мужества". Радостно было Учение Владыки. Поклонения не существовали в Учении Владыки - были знание и личный подвиг. Именно это было характерной чертой для Учения Владыки. Именно потому символом Его был лев. Молитва есть осознание вечности. В молитве заключены красота, любовь, дерзание, отвага, самоотверженность, неуклонность, устремление. Но если в молитве заключаются суеверие, страх и сомнение, то такое заклинание относится к временам фетишизма. Как же следует молиться? Можно проводить часы в устремлении, но существует молниеносная молитва. Тогда без слов мгновенно человек ставит себя в непрерывность всей цепи в Беспредельность. Решая соединиться с Беспредельностью, человек, как бы вдыхает эманации эфира и, без механики повторений, получает лучшее замыкание тока. Так в молчании, не тратя времени, можно получить струю освежения. Только развитая духовность может в едином вздохе поднять сознание человеческое. Не нужно заклинаний, не нужно выпрашиваний, не нужно пыли смирения, не нужно угроз, ибо уносим себя в дальние миры, в хранилища возможностей и знаний. Чувствуем, что нам они назначены, и прикасаемся дерзновенно. Так поймите Завет: "Не молитесь всяко, но в духе".
  Если спросят: "Кто больше, Христос или Будда?" Отвечайте: "Невозможно измерить дальние миры. Можем лишь восхищаться их сиянием". Луч Христа так же питает Землю, как и радуга Будды несет утверждение закона жизни. Новый Мир явит утверждение смелого познания, так Образы Учителей войдут в жизнь Друзьями. Указ Учителей будет на полке любимых книг. Сказано: хула на Духа хуже всего, - ибо говорящий против Духа являет себя невеждою! Сказано про святых, но кто же может называться этим необъясненным понятием? Творящие чудеса будут учеными магами. Блюдущие свою жизнь будут практичными людьми. Только отказавшиеся сознательно от личного и перенесшие сознание в понятие эволюции мира могут в называться подвижниками. Необходимо, чтобы этот процесс совершился сознательно, вне случайности внешних условий. Невозможно насильно насадить религию опять - она станет кощунственным уродством. Путь отказа от безобразия жизни позовет дух на правдивые искания. Затем очевидность связи миров заставит научно задуматься. Эта дума, несказуемая, является началом духовной дисциплины. Эти искания, лишенные личного начала, пробуждают рефлекс действия - оно называется подвигом. Вообще, лучше слово святой заменить названием вполне определительным - подвижник. Явление подвига не прекратится в жизни. Нужно рукотворить подвиг жизни. Суеверные последователи вместо блага начинают ограждать Заветы отрицаниями. Получается губительная формула - "наша вера лучшая" или "мы верные, они же все неверные". Отсюда один шаг до крестовых походов, до инквизиции и до кровавых морей во Имя Тех, Кто осуждал убийства. Нет вреднее занятия, нежели навязывание веры.
  Настает время и уже наступило, когда должны быть обновлены основы жизни. Молитва есть основа жизни. Без связи с Высшим Миром немыслимо человечество - оно будет хуже зверей! Одни всецело посвящают себя молитве, другие умеют совмещать молитву с трудом. Не будем взвешивать, что ценнее, лишь бы молитва и связь с Высшим Миром существовали и преображали жизнь. Молитва образовалась от достоверности опознания связи живой с Высшим Миром. Само понятие такой связи делает человека сильным и устремленным. Явление молитвы есть собеседование о самом Прекрасном. Молитва есть вдохновитель к знанию. Каждый, кто осознал величие такого собеседования, неминуемо начнет устремляться к познанию. Не может общение с Высшим Миром быть без последствий. Молитва, таким образом, будет Вратами в будущее. Молитва или духовная беседа - высшее проявление, но необходимы утонченность умственная и духовная крепость. Молитва есть осознание вечности. В молитве заключены красота, любовь, дерзание, отвага, самоотверженность, неуклонность, устремление. Молитва сердца есть выражение любви и преданности. Молитва есть выражение лучшей мысли. Все верования предлагают молиться к лучшему и в лучших выражениях. Правильно советовать приобщаться к Высшему мыслями самыми возвышенными. Молитва есть возношение и восхищение. Молитва есть провод к потоку Благодати. Поток льется в избытке, но нужно приобщиться к нему.
  Не нужно заклинаний, не нужно выпрашиваний, не нужно пыли смирения, не нужно угроз, ибо уносим себя в дальние миры, в хранилища возможностей и знаний. Чувствуем, что нам они назначены, и прикасаемся дерзновенно. Так нужно помить Завет: "Не молитесь всяко, но в духе". Не следует входить в храм ни с чем кроме молитвы. В молитве возносится и улучшается Бытие, потому каждая молитва, как и каждое возношение, должна быть лучше предыдущей. Молитва, умное делание являются превосходными достижениями, оздоравливающими состояние духа. Каждый по-своему вносил помогающее явление в сосредоточие духа. Подвижники молятся не о себе. Никто не должен насмехаться над молитвой. Если она будет даже первобытна, она все-таки будет знаком духовности. Пусть чистота пути ведет к чистоте сердца. Молитва не возносится из грязного сердца. Никто не может лучше выражать свое постоянное устремление, как в молитве сердечной. Молитва не будет некрасива, она и вблизи, и издалека будет нести тот же мощный мантрам. Просительная о себе молитва уже будет позднейшим явлением. Как может о себе молиться человек? Точно Высшая Мудрость не знает, что человеку нужно! Нужно найти сердечное соотношение, достойное для встречи высшей, сокровенной Ценности, потому каждая просьба о себе будет несоизмеримой. Только когда религии стали государственным орудием, наполнились они обиходными прошениями за плату. Молитва и плата - несоизмеримы! Потому так много людей отвращаются от служения оплаченного. Сама радость молитвы возношения улетает под звон металла.
  Действие молитвы напрягает сердце и притягивает из пространства лучшие мысли; даже если такие мысли земных слоев не будут самой Благодатью, они все-таки будут добрыми. Сперва молитва внешняя, потом молитва сердечная и затем собеседование о Благе. Не удивитесь, если самая краткая молитва будет доходить лучше. Можно преобразить жизнь земную лишь связью с Высшим Миром, иначе страдания не уменьшатся, наоборот, они доведут до гибели. Молитва есть очиститель. Духовное здоровье есть главная основа здоровья тела. Именно молитва как реальная связь с Высшим Источником будет лучшим очистителем организма от всех заболеваний. При молитве часто совершаются исцеления. Молитва не принижает, но возвышает.
  Молитва хороша во всякое время, но имеются два срока смены токов, когда обращение к Высшему Миру особенно желательно, - при восходе солнца и после заката. Кроме того, отходя ко сну, уместно воззвать к Высшему Миру. Молитва должна быть радостна, ибо собеседование с Высшим Миром именно будет полно восторга и торжественности. Труд есть молитва. Молитва труда может возникать каждый час, и в ней человек постигает новое совершенствование. Не условные обряды, но сердечная молитва делает Прекрасный Мир близким и насущным. Люди становятся набожными, приближаясь к переходу в Тонкий Мир. Между тем, приближение к Высшему Миру должно начинаться с первых дней земной жизни.
  Христианство сегодня переживает не лучшие времена, но именно христианское православие будет опорой веры в России будущего. Молитва и Богослужение должны стать основой очищения и возрождения веры, искренняя молитва. Надо благодарить Бога за то что у тебя есть, просить у Бога не надо, Он и так все знает и ведает. Надо помнить арабску притчу, когда нищий увидел на улице голого человека и сказал: "Как хорошо, что я не сумашедший. Спасибо тебе Господи!". Голый человек увидел больного, которого везли в больницу и сказал: "Как хорошо, что я не больной. Спасибо тебе Господи!" Больной в больнице увидел как умершего везли в морг и сказал: "Как хорошо, что я живой. Сасибо тебе Господи!" Так надо всегда благодарить Бога за то что у тебя есть.
  Вера должна стать опорой в жизни каждого человека независимо от его рода и племени, нации и народности, имущественного сословия и занимаемой должности, искреняя вера в Бога. Надо жить по совести. Надо сказать всем: "Хватит врать!" Хватит жить за счет других, хватит ложных обвинений. В ложных обвинениях и ложь, и клевета, и предательство, и зависть, и невежество, все самые отвратительные качества. Ложь - это служение темному. Нужно доверие и сотрудничество. Сегодня нужно очистить заповеди Христа. Нужна вера в Бога всех и каждого. Надо помнить, что все религии из одного источника.
  Нужно очистить веру.
  
  Литература
  
  1. Агни-Йога, том 1,2,3. Самара, Самарский дом печати, 1992.
  2. Новый Завет
   https//days.pravoslavie.ru/Bible/Index.htm
  3. Симин В.И. Великие Учителя Человечества, Москва, Перо, 2015
  4. Симин В.И. Новое о хорошо известном, Москва, 2016
  5. Симин В.И. Путник, Москва, 2021
  6. Новая ступень для человечества или Живое Учение Шестой Расы. Москва, Профиздат, 1991.
  7. Источники:
  https://studopedia.su/19_119037_hristianstvo-segodnya-sotsiologicheskoe-issledovanie.html
  https://zen.yandex.ru/pravoslavie_segodnya
  https://ria.ru/organization_Russkaja_pravoslavnaja_cerkov/
  http://www.mitras.ru/church/ch_16.htm
  http://www.mitras.ru/
  https://nauka.club/filosofiya/mirovye-religii-spisok-osnovnyx-religij-i-kratkoe-opisanie.html
  8. Ориген, О началах, https://azbyka.ru/otechnik/Origen/o_nachalah/
  9. Гараджа В.Я. Социология религии,
  В.И. Гараджа, М., 2005.
  10. Ермишин, О. Т. Философия религии, М., 2008.
  11. Ильин В.В., Религиоведение, В.В. Ильин, А.С. Кармин, Н.В. Носович, Санкт-Петербург, 2008.
  
  Метод Симина
  
  Метод этот родился не сразу и не на пустом месте. В 35 лет я искал пути духовного совершенствования и испытал на себе сразу два метода, причем из этих двух, как и водится, я сделал свой, получился такой синтез. Первое с чем мне довелось столкнуться это с "Деткой" Иванова Порфирия Корнеевича. У него я взял утреннее хождение по земле (снегу) босиком, обливание холодной водой и 40 часов не есть и не пить с 20.00 пятницы до 12.00 воскресенья. Все что касалось его других положений, то все они ложились в мою систему отношения к миру, нравственного отношения. Мораль и Нравственность лежат в основе жизни - это мною проповедовалось всегда.
  Вторая книга - это книга Поля Брегга "Чудо голодания". Из его системы я взял голодание раз в месяц - три дня, и семь дней в квартал, при этом можно пить подсладченную воду. У Поля Брегга я выбросил два положения, как его заблуждения, испытав систему на себе, как это делает любой ученый, ибо высший метод исследования - это исследования на себе. Два заблуждения Поля Брегга это:
  - есть не соленую пищу;
  - не пить молоко.
  Это я проверил на практике, а затем и обосновал теоретически. Соль Земли - говорили древние. И этим все сказано. Соль и питьевая сода легко доступны человеку, но еще не оценены. Отсутствие соли понижает пороговую стимуляцию к продолжению рода, у мужчин потенцию, у женщин влечение. Соль является одним из двигателей продолжения рода и жизни.
  Молоко было дано людям для пищи Всевышним. Корова, как и пшеница, явились на Земле миллионы лет назад и не эволюционировали. Поэтому надо пить молоко, хотя бы один раз в неделю прочищая наш пищевод. Желательно от коровы, которую хорошо знаешь и одну на протяжения хотя бы какого-то продолжительного времени.
  Питьевая сода с водой или теплым молоком избавит от многих неизлечимых болезней, при этом нужно постоянство.
  Так родился Метод Симина, как метод духовного совершенствования, который в себя включает:
  1. Думай, как Мир сделать лучше. Думай, как помочь людям, как сделать добро. Дума рождает дела.
  2. Утром, как проснулся, походи голыми ногами по земле (снегу), пожелай всемлюдям Любви, Добра и Счастья.
  3. Один раз в неделю с 20.00 пятницы до 12.00 воскресенья (40 часов) не ешь и не пей.
  4. Раз в месяц три дня не ешь, пить можно подсладченную воду.
  5. Раз в квартал семь дней не ешь, пить можно подсладченную воду.
  6. Каждый день с утра выпей полстакана воды с половиной чайной ложечки питьевой соды, вечером перед сном выпей полстокана воды с пятью каплями валениана.
  7. Твори добро, оказывай помощь, борись со злом.
  8. Трудись на общее благо. В труде твоя сила, здоровье и счастье. Творческий труд приносит радость.
  9. Владей имуществом, но помни: ничто тебе в этом мире не принадлежит, даже твой труд. Умей доверенное сохранить и преумножить.
  10. Никогда не думай о еде. Не ешь мяса. Немного мучного, немного молочного, овощи и фрукты - твоя еда. Еда дважды в день достаточна, и много за столом не сиди.
  Всегда помни о трех "не":
  - не гневайся;
  - не бойся;
  - не сомневайся.
  В этом твое духовное совершенство.
  
  Путь духовного совершенствования
  по методу Симина
  
  1. Думай, как Мир сделать лучше. Думай, как помочь людям, как сделать добро. Дума рождает дела.
  2. Утром, как проснулся, походи голыми ношами по земле (снегу), пожелай всему миру Мира, Добра и Счастья.
  3. Один раз в неделю с 20.00 пятницы до 12.00 воскресенья (40 часов) не ешь и не пей.
  4. Раз в месяц три дня не есть, пить можно подсладченную воду.
  5. Раз в квартал семь дней не есть, пить можно подсладченную воду.
  6. Каждый день с утра выпей полстакана воды с половиной чайной ложечки питьевой соды, вечером перед сном выпей полстокана воды с пятью каплями валениана.
  7. Твори добро, оказывай помощь, борись со злом.
  8. Трудись на общее благо. В труде твоя сила, здоровье и счастье. Творческий труд приносит радость.
  9. Владей имуществом, но помни: ничто тебе в этом мире не принадлежит, даже твой труд. Умей доверенное сохранить и преумножить.
  10. Никогда не думай о еде. Не ешь мяса. Немного мучного, немного молочного, овощи и фрукты - твоя еда. Еда дважды в день достаточна, и много за столом не сиди.
  11. Мораль и нравственность соблюдай превыше всего. В основе жизни лежит нравственное начало.
  12. Соблюдай чистоту во всем. Чистота духа подразумевает и чистоту тела. Держи всегда чистыми мысли, думай о хорошем, о добром, о справедливом.
  13. Учись уча. Свои знания передавай тем, кто этого достоин. Нельзя учить аморальных людей.
  14. Не пей, не кури, не сквернословь. В этом твое здоровье.
  Всегда помни о трех "не":
  - не гневайся;
  - не бойся;
  - не сомневайся.
  15. Помогай младшим, почитай старших. В этом твоя сила.
  16. Люби ближних. Семья очаг твой и опора общества. Сделай свою семью счастливой.
  17. Сделай борьбу с аморальным неотъемлемой частью свой жизни. Жалка жизнь без морали.
  18. Исключи насилие в любой форме. Трудности для человека - это ступени восхождения.
  19. Установи полноправием мужчины и женщины.
  20. Созидай общее благо, оно станет мерилом понятия свободы.
  21. Возрождай духовность. Где Красота, там и Истина. Россия процветет культурой.
  22. Борись не с близкими своими, а с самим собой, силами хаоса и стихии.
  23. Если хочешь легкой жизни, то лучше не живи.
  24. Будь мужественен. Мужество и отсутствие страха - кратчайший путь духовного совершенствования.
  25. Люби Бога. Молись Богу. Через Учителя познаешь и любовь и истину.
  26. Никто не спасет твой дух от власти тьмы. Лишь собственными силами поднимется твой дух к сужденным прекрасным мирам.
  27. Знание превыше всего. Яви против разрушителей силу созидания.
  28. Дисциплина начало всего.
  29. Соедини дух с интеллектом.
  30. Работай для Будущего. Оно прекрасно. Будущее принадлежит России. Россия станет локомотивом всего человечества.
  31. Замени идеальные слюни твердым разумом. Жизнь будет крепнуть не техникой, а идеями общежития.
  32. Развивай искусство мышления. Имей в жизни цель, имей устремление. Живи для познания и совершенствования.
  33. Борись с невежеством. Грязь не от бедности, а от невежества. Сурово отнесись, прежде всего, к самому себе.
  34. Знать, знать, знать! Вот что надо. Строй новую страну, как Страну Знания и Красоты.
  35. Прими испытание и контроль как естественное дело. Главное дух.
  36. Помни, что человек живет вечно. Перевоплощение есть научное понятие, такова конструкция Мироздания.
  37. Соблюдай справедливость и соизмеримость. В работе на общее благо родственные связи не должны иметь значение.
  38. Живи в гармонии с самим собой и Природой.
  39. Почитай Иерархию. Пойми, что низшее должно служить Высшему, но не на оборот. Таковы законы Бытия.
  40. Отстаивай истину и борись со злом.
  41. Не ври. Жизнь во лжи есть пресмыкание перед тьмою.
  42. Думай о Будущем своем, семьи, страны, человечества. Идеи управляют миром, и мысль не имеет пределов.
  43. Исполняй Законы Космические. Жизнь земная строится на неизбежных законах.
  44. Помни, что вместилище всего сущего, микрокосм. Твои сокровища всегда при тебе: труд, мысль, воля и вся великая энергия.
  45. Помни, что лучшее лекарство не из аптеки и без наркотиков. Этика есть истинная фармакопея. Духовное здоровье есть главная основа здоровья тела.
  46. Скажи тому, кто опасается обновлений - разложение у тебя.
  47. Направь все силы на расцвет духа. Закон отдачи торжествует - отдавшие будут получать.
  48. Помни, что люди теряют в грабительстве.
  49. Выработай в себе качества Общего Блага:
  - постоянное устремление;
  - способность вмещения;
  - умение трудиться;
  - желание помочь;
  - отказ от собственности;
  - изгнание страха;
  - бодрствование среди тьмы.
  50. Замени родство кровное на родство духовное. Условия таковы - полная перегруженность и осознание небезопасности жизни.
  51. Устремись к победе. Высший опыт есть опыт работы над собою.
  52. Воспитай в себе искренность и честность.
  53. Воспитывай сотрудничество. Сотрудничество является условием всей жизни.
  54. Пресекай развитие вреда. Закон свободной воли не позволяет вмешиваться, каждый выбирает своей путь сам. Но закон справедливости требует бороться и прекращать преступления.
  55. Надо изжить денежное ограничение. Пока оно не изжито, никакая духовная мощь не приложится.
  56. Нужно из городов разойтись в Природу.
  57. Восходи вечно. Вперед, вперед и только вперед!
  58. Поставь перед собой высшую задачу и не замечай переходные ступени.
  59. Помни, что несчастные есть переодетые воры, предатели и убийцы. Не мир жесток, а человек. Не мир утверждает несправедливость, а человек.
  60. Вырабатывай в себе постоянную готовность. Суровость есть атрибут справедливости.
  61. Победи в себе заблуждения о безопасности и обеспеченности. Ни то, ни другое не существует.
  62. Никто не сможет лишить тебя радости.
  63. Пока не приобретешь знания, до тех пор останешься безнравственным.
  64. Помнит, что Космос открыт как для богатых, так и для бедных. Человека не может оправдать нищета.
  65. Живи в добре и любви, такое состояние будет источником счастья.
  66. Помнит, что у человека лишь два пути или мудро в напряжении искать Истину, или подобно бревну ложиться в гроб. Единое спасение устремить дух в сияние Истины.
  67. Шире широкого шей. Не гонения, а признания следует остерегаться.
  68. Помни, что Иерарх есть звено в цепи и исполняющий Волю Высшую.
  69. Помни, что закон свободной воли есть достоинство человека. Но только высшее может продвинуть низшее.
  70. Знай, что в эволюции инстинкт развивается в чувства, а утончение чувств ведет к чувствознанию.
  71. Учи от колыбели начинать весь путь доверия и самосовершенствования.
  72. Стремись преображать жизнь естественным путем. Самоусовершенствование является труднейшим подвигом.
  73. Познавай действительность, от этого придет верование в Высшую справедливость.
  74. Утверждай все, что стремиться к Свету. Делай все при свете.
  75. Учи тому, что от любого пути зла можно повернуть к добру.
  76. Устремись к явлениям самого необходимого. Путь равновесия познается размышлением. Нужно приучаться к размышлению.
  77. Помни, что Учитель творит через учеников, как женщина творит через мужское начало.
  78. Удали роскошь и всякую грязь. Мы тогда достигаем, когда можем, но не делаем.
  79. Помни, что каждая битва с тьмою есть достойное действие, а рассеяние тьмы есть долг человека.
  80. Надо знать, что Зло и Добро должны разлиться. Правильный путь через естественное духовное восхождение.
  81. Знай, что в общественной жизни может быть или свободное сотрудничество, или рабство во всех его видах.
  82. Не мечи жемчуг перед свиньями. Найди разумное отношение ко всему сущему.
  83. Помни, что настало время обновить основы жизни. Не обряды нужны, а служение человечеству.
  84. Пойми свою ответственность перед Вселенной. Разрушение оставь на мудрость Космоса, сам же созидай.
  85. Пойми, что без приобщения к Прекрасному эволюция невозможна.
  86. Победи, прежде всего, самого себя.
  87. Помни, что жизнь двигает психическая энергия. Завершение есть начало.
  88. Пойми, что независимость существования человека невозможна.
  89. Знай, что свобода, которая так манит человека - есть иллюзия.
  90. Помни, что человечество творческий исполнитель Космической Воли.
  91. Знай, что человечество нуждается в очищении существования.
  92. Начни переустройство от жизни каждого дня.
  93. Знай, что сущность человека бессмертна, в этом понимании вечная жизнь.
  94. Помни, что зло искореняемо лишь добром.
  95. Начни чистую жизнь, как в доме, так и в сердце своем по своему решению.
  96. Знай, что человек может возрождаться в любом состоянии.
  97. Помни, что у Света есть притягательная сила, вступивший в него не отступит.
  98. Знай, что знания не для избранных, а для всех.
  99. Стремись а Науке Жизни.
  100. Помни, что человек есть высшее проявление Космоса. Он выбран нареченным строителем и собирателем всех сокровищ Вселенной.
  
  В.И.Симин автор книг:
  
  1. Изменить сознание, Волгоград, Станица-2, 2006.
  2. Основы Мироздания, Волгоград, Принт, 2014.
  3. Жизнь человека от смерти до рождения, Волгоград, Станица-2, 2006.
  4. Что такое хорошо и что такое плохо, Волгоград, Принт, 2014.
  5. Основная энергия, Волгоград, Принт, 2014.
  6. Мир Тонкий, Волгоград, Принт, 2014.
  7. Система жизни, часть 1,2 Москва, Перо, 2015.
  8. Книга об этике, А4, Москва, Перо, 2015.
  9. Философия, Москва, Перо, 2015.
  10. Психология, Москва, Перо, 2015.
  11. О психологии ортодоксальной, Москва, Перо, 2015.
  12. Русские идут, А4, Москва, Перо, 2015.
  13. Сказание о Будущем, Москва, Перо, 2015.
  14. Великие Учителя Человечества, Москва, Перо, 2015.
  15. Школа Симина, Москва, Перо, 2015.
  16. Новое о хорошо известном, Москва, 2016.
  17. Школа Симина. От детского сада до института, Москва, 2016.
  18. Школа Симина. Институт, Москва, 2017.
  19. Школа Симина. Университет, Москва, 2018.
  20. Русь Великая, Москва, Перо, 2019.
  21. Как нам обустроить жизнь, Москва, Перо, 2020.
  22. Мужчина и женщина. Книга 1,2, Москва, Перо, 2020.
  23. Как переписывали историю. Книга 1,2,3, Москва, Перо, 2020.
  24. Школа Симина. Академия и далее, Москва, 2020.
  25. Школа Симина. Община Руси, Москва, 2020.
  26. Хаос. Москва, Перо, 2020
  27. Путник. Москва, 2021
  
  Всем, кто заинтересуется книгами можно их посмотреть на сайте: www.samlib.ru/s/simin_w_i/, sm1954.narod.ru, sm1954.ucoz.ru, sm1954.ucoz.com, sm1954.wix.com, а также обращаться по адресу: sm1954@mail.ru
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"