Смертельный отпуск
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Вам кажется, что вокруг все плохо и выхода нет. Но судьба дарит вам шанс вступить в единоборство, найти утраченное и познать истинную любовь. "Всё, всё, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья - Бессмертья, может быть, залог!" (А.С. Пушкин "Пир во время чумы")
|
Смертельный отпуск
1.
- Давай вернемся! Плевать на деньги, черт бы с ними. Лететь нельзя. Ты сама знаешь!
Элла медленно повернула голову, подняла густые накрашенные ресницы. Но смотрела она куда-то мимо Макса, словно не видела и не слышала его.
Перед выездом в аэропорт она долго одевалась, укладывала волосы, тщательно красилась, будто собиралась не в дорогу, а на некое торжество. Макс поймал себя на мысли, что жена наряжалась как в последний путь. Собственно, в нынешних условиях, путешествие в далекую южную страну и впрямь грозило стать последним. А он не мог остановить ее, ничего не мог сделать! Отчаяние, гнев, отторжение слились воедино.
Она не ответила ему. В последней попытке он взял жену под руку, провел по полупустому залу аэропорта и усадил за столик в кафе. Некогда Элла обожала пить кофе в дорогих красивых кофейнях. Любила, когда на нее смотрят, когда завидуют. То была прошлая жизнь. Теперь завидовать было некому. "Пир во время чумы!". Кафе и рестораны опустели, люди боялись друг друга, боялись заразиться, навсегда потерять себя. Вот и тут, в аэропорту, редкие пассажиры сидели по углам. Огромные залы и переходы казались мертвыми.
Максим заказал два кофе и пирожное для жены. Молоденькая официантка двумя пальцами подвинула поднос, стараясь держаться подальше от посетителей. Боится! Теперь все боятся.
Макс постарался подавить гнев и говорить спокойнее, как они давно уже не разговаривали.
- Я понимаю, ты хочешь отдохнуть. Мы устали, измотаны. Понимаю, тебе хочется к пальмам, к морю, к экзотике... Хотя, какая сейчас, к черту, экзотика?! Ладно, прости. Я просто хочу узнать. Ты же не дура, ты все понимаешь! Скажи, почему ты готова рисковать жизнью ради поездки?
Что-то промелькнуло в серых глазах Эллы. На миг взгляд стал чутким, внимательным, как когда-то в прошлом. Голос дрогнул:
- Я знаю, что все скоро кончится, для нас, для всех! Мы заразимся как сотни тысяч, миллионы других. Как моя мама. Помнишь, вначале ей стало плохо, ее трясло в лихорадке, ломало все кости. Мы думали, что она умрет, но она выжила. Лучше бы умерла, как твой отец! Мы с тобой молодые, мы выживем, но это хуже всего! Ты же видел, что стало с мамой! Она смотрит на меня как на стенку, имя помнит, но кто я, то ли забыла, то ли ей все равно. Она ходит и все время убирает квартиру, моет, моет.... На работе я видела сотрудников, которые заболели и выздоровели. Они вернулись в офис, но это уже совсем не те люди, они как роботы. Трудятся, почти не разговаривают, забыли все, что любили, все, что им нравилось. Одна женщина отказалась от своего ребенка, работает днем и ночью. Макс, я боюсь!
Он обнял ее за плечи.
- Тогда тем более, вернемся домой. Закроем окна и двери или сядем в машину и уедем куда-нибудь в глушь.
Она отстранилась. Взгляд вновь стал пустым.
- Чушь! Оно все равно найдет нас, куда бы мы ни уехали. Никто ведь толком не знает, как эта хрень передается! Вроде, воздушно-капельным, а потом раз, и приступ у тех, кто был в изоляции. Инкубационный период ничтожно мал! Хорошо, хоть здесь пока никому не стало плохо, а то нас всех задержат. Поэтому лучше я проведу свой последний отпуск так, как хочу, а потом сдохну! Оно сожрет меня и нас всех. В отпуске с нами ничего не случится. Ты же знаешь, мы летим в одно из немногих мест Земли, куда вирус почему-то не добрался. Заболевших там нет.
Максу хотелось встать и уйти, как он собирался еще два года назад, до нынешнего кошмара. После полугода семейной жизни, которую он называл про себя счастливой, у них начались ссоры. Еще полгода прошли в непрерывных скандалах. Тема о разводе повисла в воздухе, и, когда они уже собрались разойтись, в мир пришла беда. Стало не до развода. Вот и сейчас, он чувствовал, что рядом с ним сидит чужой человек, но уйти и бросить ее не мог. Убеждал себя, что таким образом проявляет благородство, но разум шептал - слабохарактерность.
Элла допила кофе, привычно поправила прядь осветленных волос и встала.
- Я в туалет, сейчас приду. Скоро посадку объявят.
Макс отвернулся, уткнулся в смартфон.
В коридоре и туалетных комнатах не было ни души. Только круглый глаз камеры следил за женщиной, но оператор давно дремал у мониторов, а потому не видел, как высокий каблук Эллы зацепился за чуть заметный скол плитки пола. Женщина вскрикнула, взмахнула руками, подалась вперед. Падая, она ударилась затылком о край раковины. В основании черепа хрустнуло.
- Ох! - выдохнула она.
Воздух вырвался из легких. Тело обмякло и распростерлось на белом полу, яркие ногти бессильно скребли кафель, затем она затихла. Дыхание прервалось.
- Почему так холодно? Температура в пределах нормы, даже для хрупкого человеческого организма. Лежать неудобно, ноги голые. Кто мог придумать одежду такой длины? Надо попробовать сесть!
Она осторожно приподняла голову, села. Одной рукой обхватила себя за шею, другую положила на затылок. Нащупала выскочившие позвонки. Нажала. Шея с хрустом выпрямилась, став ровной. Кровоток восстановился. Хорошо. Можно дышать!
Все еще сидя на полу, она повела головой из стороны в сторону. Все нормально, все чувства работают, хотя какая уж тут норма... Диапазоны низкие, восприятие слабое и почти ничего не видно. Что-то мешает в глазах. Она послюнила палец и осторожно провела подушечкой по роговице. На пальце осталась крохотная прозрачная линза. Без нее мир прояснился, зрение вернулось. Она сняла линзу со второго глаза, подумав: "Бедняжка! Она еще и видела плохо!".
Ладно, надо встать. Тонкая шпилька каблука поехала в сторону.
Мрак! На таких опорках невозможно ходить. Она сняла туфли и легко поднялась на ноги. Подошла к раковине, смыла с бортика кровь. Посмотрела на себя в зеркало. Почему волосы так торчат? Мокрыми руками пригладила их, поняла, что надо убрать. Прошлась туда-сюда, пытаясь понять, зачем женщина по имени Элла зашла в помещение. Прислушалась к себе. Вспомнила!
Макс еще раз глянул на часы. Не понятно, почему жена так задерживалась. Никаких очередей сейчас нет и быть не может, тогда в чем дело? Он начал волноваться, но тут из-за поворота показалась Элла. Макс поднялся ей навстречу, потом сел, затем снова встал. Элла шла босиком, неся в руках свои новые туфли, ее тщательно уложенные белокурые локоны были схвачены резинкой в небрежный хвост. Она внимательно осматривала редких пассажиров, словно не узнавала Макса.
Где он? Вроде бы, все данные о муже Эллы у нее были. Но одно дело информация, а другое - живой человек. Высокий темноволосый мужчина встал ей навстречу. Выглядел он спортивно, но она помнила, что спорт он давно забросил. Лентяй? В голове всплыл ответ: "Нет". Он много работает, хочет, чтобы жена ни в чем не нуждалась. Почему? Не понятно. Ведь Элла тоже работала и получала не мало.
Взгляд у Макса напряженный и в тоже время чуть нерешительный, будто у растерявшегося подростка. Сколько же ему лет? Ответ пришел сам собой - 32. Он немного старше ее. Они очень разные. Как же они могли встретиться? Пришел ответ: "Познакомились на конференции, он занимается промышленным строительством, а она рекламой экологических проектов. Макс считал рекламу почти бесполезным делом, но Элле работа нравилась".
Он подошел к ней.
- Что с тобой?
- Ничего! Все нормально.
- У тебя кровь! - Макс смотрел на свежую ссадину у нее на локте.
Она проследила за его взглядом:
- Да, верно. Я упала. Невозможно ходить в такой обуви! Могу я во что-то переобуться?
Макс нервно сглотнул. Язык прилип к небу. Наконец он выговорил:
- Мы ведь уже сдали багаж... Тебе плохо? Ты ушиблась?
- Я в норме.
Элла смотрела на него, не отрываясь. Взгляд стал изучающим, острым. В глубине темно-серых глаз мерцали серебряные искры. Макс не мог вспомнить, когда видел их в последний раз.
Элла наблюдала за мужчиной. Муж был лишней деталью в ее планах, но тут не до выбора, хорошо, что хоть такой вариант нашелся. Она сделала вывод: "Соображает медленно, это, пожалуй, к лучшему. Не самостоятелен. Может стать обузой. Надо быстрее избавиться от него".
Она улыбнулась:
- Милый, ты ведь совершенно не хочешь лететь к морю. Верно? Давай, я полечу одна, а ты вернешься домой. Отдохнешь, займешься тем, что тебе нравится.
Макс не мигая уставился на жену.
- Ты сказала "милый"! Ты, часом, не заболела?
Элла отметила, что мужчина не сентиментален, и, видимо, не столь глуп, как показалось ей поначалу.
- Я здорова. Но мне не хочется навязывать тебе поездку. Поезжай домой.
- Почему ты сняла свои любимые туфли? - невпопад спросил он. - Ты что, полетишь босиком?
Пока Элла думала, что ответить, он усадил ее в кресло и велел:
- Сиди и жди здесь!
Решительным шагом он пересек главный зал, направляясь в сторону крохотных магазинчиков. Спортивные товары в аэропорту вряд ли кому-то были нужны даже в лучшие времена, а с наступлением пандемии магазин превратился в декорацию, фон, украшающий аэропорт. Наверное, Макс стал первым покупателем за год.
"Надо же. Сообразил! - удивилась Элла. - Он заботится о жене, а ведь они хотят развестись. Его трудно понять".
Меж тем Макс вернулся, неся коробку с обувью. Элла взяла протянутые кроссовки и с интересом повертела в руках. Надела. Легкие, удобные.
- Спасибо! Мне в них хорошо. Можем идти.
Она поднялась на ноги и бодрым, пружинистым шагом направилась к выходу на посадку. Макс хотел остановить ее, крикнуть, что она забыла свои новые супермодные туфли, без которых не мыслила отпуска. Но посмотрев, как Элла уходит, не оборачиваясь, просто сунул туфли в дорожный рюкзак и поспешил за ней.
Боинг-737 оказался заполнен чуть больше, чем на две трети. Среди пассажиров выделялись мужчины, возвращавшиеся домой, все черноволосые, смуглые, в национальных белых накидках на головах, стянутых обручами.
Макс пошутил:
- Неплохое покрывало от солнца!
Элла, даже не улыбнувшись, отчеканила:
- Это гутра, белый платок квадратной формы из хлопка или шелка. Обруч, который удерживает гутру на голове, называется игаль. Ныне он выглядит как толстый шнур, но раньше служил веревкой, которой бедуины привязывали на ночь верблюдов.
- Ты что, все это специально учила? Ты подготовилась к отпуску?
Макс не верил ушам. Во время всех путешествий Элла с трудом могла вспомнить столицу страны, куда они ехали. В лучшем случае, чтобы не потеряться, она заучивала название отеля. Далее местные достопримечательности интересовали ее только с точки зрение магазинов и удачных фото, которые она тут же размещала в сети.
В самолете Элла шла по проходу впереди Макса, ища их места. Обычно она чуть сутулилась, но сейчас держала спину абсолютно ровно, отчего казалась еще выше и стройнее. Короткое белое платье подчеркивало стройные ноги. Мужчина лет сорока в гутре, с идеально стриженной бородой и волевым лицом с орлиным носом, не сводя с нее жгучих миндалевидных глаз, издал цокающий звук языком.
"Слюной подавишься!" - чуть не выпалил Макс.
Ему хотелось схватить Эллу за руку, поставить у себя за спиной и накинуть на нее что-нибудь темное, длинное.
"Да что это со мной! Рехнулся, что ли?! - одернул он себя. - Пусть ходит, в чем хочет, я же с ней разводиться собрался!".
Элла добралась до их кресел и села у окна. Высота, небо, полет - ее любимые ощущения. Но она даже не представляла, как реагирует на них человеческий организм. Почти сразу после взлета у нее заложило уши, и голова начала разламываться от боли. Она вжалась в кресло, тяжело дыша. Макс с сочувствием взглянул на супругу:
- Ты что? Зевни! Выровняй давление. Вот, возьми жвачку, поможет! - он порылся в карманах джинсов и сунул жене упаковку. - Двойной ментол, как ты любишь.
Элла взяла. Как можно любить такую дрянь, она не понимала. Едкий, резкий вкус ударил в нос, рот наполнился жгучей слюной, но давление на барабанные перепонки и впрямь выровнялось. В глубине уха что-то щелкнуло, слух вернулся, и голова перестала болеть.
- Спасибо! Ты меня спас, - искренне поблагодарила она.
Макс окинул ее подозрительным взглядом и молча кивнул.
Самолет набирал высоту, поднимаясь над извечной северо-европейской облачностью. Наконец в иллюминаторы засветило высокое солнце, Элла невольно залюбовалась. Потом перевела взгляд на супруга, он откинулся в кресле, черты лица разгладились, исчезла вертикальная морщина между прямыми бровями, лицо стало спокойным, молодым. Пришла мысль, что в последние дни он спал по четыре - пять часов в сутки, чтобы закончить проект и улететь в отпуск. Зачем? Ведь он не хотел лететь. Выходит, ради жены...
Почувствовав ее взгляд, Макс повернул голову. Странное дело, жена выглядела такой, какой была годы назад, когда они познакомились, и в тоже время совсем другая, неузнаваемо новая.
Его размышления прервало очередное объявление стюардессы. Закончив учить пассажиров пристегивать ремни безопасности и пользоваться спасательными жилетами, она объявила о возможности совершить покупки. По проходу медленно покатили тележку со спиртным, парфюмерией и какими-то сладостями. Макс не обратил внимания. Он смотрел поверх головы жены на проплывающие далеко внизу пейзажи, пока стюардесса не остановилась возле его кресла. Девушка выглядела сконфужено, она обратилась к Элле, стараясь не смотреть на Макса:
- Извините! Вот тот господин из бизнес-класса просит вам передать!
Стюардесса сняла со своей тележки украшенную завитками коробку конфет и упаковку духов, перевязанную бантом. Рядом лежала визитка.
При виде духов у Макса недобро заныл желудок. Он знал, насколько жена неравнодушна к парфюму. Да, что там - неравнодушна! Она наизусть знала все марки, фирмы и цены, а, стало быть, надежда на то, что она откажется от духов огромной стоимости, таяла как снег на июльском солнце. Макс уже собирался возмутиться и вернуть дар, когда Элла взяла визитку и, прочитав ее по слогам, попросила:
- Покажите мне шейха Наджиба бин Мухаммеда аль Заида.
Она перегнулась через Макса и высунулась в проход. Из носового отсека бизнес-класса выглядывал черноволосый араб в гутре, тот самый, что восхищался ею.
- Я не знаю этого человека, - констатировала Элла. - Мне не нужен его подарок.
Даже не взглянув на духи, она потянулась к конфетам:
- А вот это просто еда. Верно? Ее я возьму. Я хочу попробовать.
- Я куплю тебе такие же, - взорвался Макс.
- Зачем? Ведь мне их уже купили.
Элла с легкостью оторвала крышку коробки, не заморачиваясь с правильным открытием. Окинула взглядом замысловатые шоколадные фигурки и сунула в рот сразу две.
Макс испытал шок. Жена всегда избегала сладкого, боясь растолстеть.
Прожевав конфеты, Элла довольно улыбнулась:
- Очень вкусно! Попробуйте!
Она протянула коробку стюардессе, которая тут же ретировалась. Потом сунула коробку под нос мужу:
- Попробуй, Макс!
Он отказался. Элла недоуменно пожала плечами. Снова высунулась в проход, собираясь и шейху предложить отведать его же лакомство, но тот уже скрылся из вида. Элла еще раз пожала плечами. Их не понять! Она съела следующую конфету.
- Ты с ума сошла! - не выдержал Макс.
Ситуация выглядела в равной степени возмутительной и комичной. Борясь с приступом смеха, он отвернулся, всем видом показывая возмущение. Минут пять он сидел, не оборачиваясь, глядя в проход, слыша сбоку чавканье Эллы. Незаметно для себя он уснул.
Ему снилось, что в самолете неожиданно открылись двери. Пронизывающий ветер засвистел в салоне, срывая и унося все, что не закреплено. Макс вжался в кресло, затянув потуже ремень безопасности. Рядом спокойно стояла Элла, ветер не трогал ее. Она что-то говорила, но Макс не разбирал слов. Затем Элла протянула руку и расстегнула пряжку на его ремне безопасности.
- Вставай! - приказала она. - Нам пора.
В следующее мгновенье они оказались у открытой двери самолета. Холод пробирал до костей, ветер выл. Внизу неслись и кружились рваные клочья облаков. Земли не было видно. Макс попятился, но Элла с силой толкнула его в спину, и он полетел вниз сквозь серую мглу. Сердце зашлось, готовое разорваться. Тут за спиной что-то хлопнуло, и полет стал плавным, спокойным. Вид внизу изменился. Там раскинулась зелень бесконечных холмов и лугов.
Макс вздрогнул от толчка и проснулся. В конце прохода горело табло "Пристегните ремни". Самолет то выравнивался, то терял высоту.
- Что случилось?
- Сказали, что мы вошли в зону турбулентности.
Элла сидела, чуть подавшись вперед, с таким видом, будто что-то вычисляла в уме. Она была напряжена до предела, взгляд устремлен вдаль, куда-то за толстый пластик иллюминатора.
- Неужели нашли... - прошептала она.
- Ты испугалась? Не бойся! Ничего страшного.
Макс накрыл ладонью ее тонкую руку и ощутил, как под белой кожей пульсирует кровь, так, словно Элла бежит стометровку. Видимо, так испугалась!
Макс посмотрел в окно. Рядом с ними неслись облака, темно-сизые, похожие на длинные щупальца. Сколько он ни летал, никогда таких не видел. Как они образуются? Может, вихревые потоки или сильные перепады давления. Щупальца метались вокруг самолета словно живые. Когда лайнер сталкивался с одним из них, самолет вздрагивал и терял высоту. В результате толчки превратились в постоянную тряску, самолет швыряло из стороны в сторону. Пассажиры нервничали. Тревожным огнем горело табло "Пристегните ремни".
Элла прижала обе ладони к иллюминатору и, не мигая, уставилась на непонятные облака. Несколько минут она сидела так, замерев, не реагируя ни на слова Макса, ни на болтанку, ни на просьбу стюардессы пристегнуть ремень. Она водила ладонями по стеклу, будто пыталась его разгладить. Постепенно полосы начали редеть, становясь более светлыми, прозрачными и, наконец, исчезли. Самолет выровнялся, табло погасло, зона турбулентности кончилась. Элла встрепенулась и вздохнула с облегчением, пришла в себя. Она спокойно положила руки на колени и, улыбнувшись, сказала Максу:
- Скоро мы прилетим. Все хорошо!
Полет длился шесть часов, что составляло почти полный инкубационный период вируса. А это значило, что если за время перелета никому из пассажиров не стало плохо, значит, есть надежда, что все здоровы. Оставалось подождать еще час, и, если рейс объявят безопасным, пассажиры смогут покинуть аэропорт и отправиться по своим делам. Что произойдет, если обнаружатся зараженные, не хотелось и думать!
Макс впервые с начала пандемии совершал перелет, хотя раньше летал очень часто. Теперь, после страшилок из интернета и рассказов редких очевидцев, люди избегали полетов. Всех волновал вопрос, что будет, если на борту случится вспышка заболевания. Может, самолет собьют или всех выкинут за борт? Говорили, что в странах с мягким режимом, заразившихся отвозят в больницу, а куда девают больные в остальных странах, оставалось только гадать. Поэтому стоило в салоне кому-то чихнуть или закашляться, как все вокруг вздрагивали и с ненавистью смотрели на провинившегося.
Самолет приземлился. Как только пассажиры покинули борт, им приказали построиться в колонну по трое. В сопровождении людей в защитных костюмах с шокерами в руках они двинулись по узкому белому коридору. Сопровождающие охранники жестами указывали путь.
Рядом с Максом и Эллой шла невысокая худощавая женщина лет пятидесяти. Она смотрела по сторонам расширенными от страха глазами и что-то шептала. Может, молилась, а может, не решалась высказать свои опасения вслух. Элла коснулась ее руки.
- Не бойтесь!
Женщина приняла дружеский жест за разрешение вступить в диалог и запричитала:
- Куда они нас ведут? Мы ведь здоровы. Почему они нас не отпустят.
- Не волнуйтесь! - успокоила Элла. - Мы действительно здоровы, насколько вообще может быть здоров человек на этой планете. Нам осталось подождать меньше часа, и инкубационный период закончится. Тогда нас отпустят, и вы поедете отдыхать.
- Верно! Вы угадали. Я хочу отдохнуть. Может, в последний раз! Хоть бы не заболеть на отдыхе!
- Тут вы точно не заразитесь! Вы же знаете, что на планете существует несколько мест, где нет вируса. Наверняка потому вы прилетели сюда.
- Да-да... Вы правы, правы... Чего только не говорят о здешних местах! Писали, что они избраны Богом, богоизбранные. Но какой уж тут Бог? Здесь же все мусульмане. Значит, Бог ни при чем.
Макс хмыкнул и ускорил шаг, но Элла, которая раньше и не взглянула бы на такую попутчицу, терпеливо объяснила ей:
- Бог тут действительно ни при чем, но вовсе не из-за разной веры. Хорошие и плохие люди есть везде.
Пассажирам приказали остановиться. Всех разделили на группы по 30 - 40 человек и рассадили в отдельные боксы, разделенные прозрачными перегородками. На верху каждого бокса горело табло с номером рейса. Макс и Элла оказались в последнем отсеке. Слева от них за перегородкой сидели пассажиры их рейса, справа - другого, прилетевшего раньше.
Белый пол, белый потолок, белые пластиковые стулья, расставленные ровными рядами и раковина в углу. Дверь закрылась. Военный в защитном комбинезоне остался снаружи. Макс старался казаться беспечным, он считал, что должен ободрить жену. Трудно сказать, нуждалась ли Элла в его поддержке, но он сказал:
- Думаю, у нас все здоровы!
- Я в этом уверена.
Элла была настолько спокойна, что Макс высказал то, что было у него на уме:
- Если все же кто-то окажется заражен, как думаешь, куда они поместят всех остальных?
Элла склонила голову набок и окинула Макса укоризненным взглядом.
- Знаешь, на твоем месте я подумала бы, куда они денут несчастного больного! А нас ясно куда - оставят на длительный карантин.
- Вместо отдыха.
- Вместо смерти...
Макс собрался ей возразить, но шум в соседнем боксе отвлек его. Пассажиры их бокса вскочили со своих мест и замерли, глядя сквозь прозрачную стенку.
В боксе, где сидели пассажиры другого рейса, мужчина с криком схватился руками за горло и повалился на пол. Его била все нарастающая дрожь, руки и ноги сковала судорога. Глаза налились кровью, он хватал воздух открытым ртом не в силах произнести ни звука. Черты лица исказились настолько, что невозможно было сказать, молод он или стар.
Все обитатели его бокса сгрудились у противоположной стены. Какая-то женщина пронзительно визжала, плакал ребенок, несколько истерических голосов кричали:
- Выпустите нас! Спасите! Уберите его отсюда!
Перекрывая гвалт, голос из динамика объявил: "Соблюдайте спокойствие! Мы заботимся о вашей безопасности! При первых признаках болезни обратитесь к представителям власти. Всем заболевшим будет оказана врачебная помощь".
Темнокожая девушка из зараженного бокса побледнела став сероватого цвета, она схватилась руками за горло, то ли от страха, то ли от приближающегося приступа.
Казалась, что панике не будет конца. Но спустя каких-то три - четыре минуты в коридоре раздался топот. Прибежали военные в защитных костюмах. Двери заразного бокса раскрылись, на мужчину накинули мешок из полупрозрачной ткани, погрузили беднягу на носилки и унесли. Далее последовал черед пассажиров. На каждого из них накидывали такой же мешок и уводили куда-то по коридору. На крики не обращали внимания, тем, кто сопротивлялся, заламывали руки за спину и тащили вслед за остальными. В разгар вакханалии в боксе Макса раздался резкий звонок. Люди обмерли.
- Что это?
Элла взглянула на часы.
- Закончилось время нашего карантина, - громко объявила она. - Сейчас нас выпустят.
Но их рейсу пришлось ждать еще двадцать минут, пока наводили порядок в коридоре и продезинфицировали внешние помещения. Уже стоя в очереди на паспортный контроль, Макс слышал за спиной возмущенные разговоры о том, что некоторых пассажиров из бизнес-класса выпустили без всякого карантина.
- На то они и шейхи! - подытожил кто-то.
Огромный аэропорт выглядел опустевшим. Багаж уже ждал, бесконечно вращаясь на ленте. Едва Макс поставил их чемоданы на пол, как Элла воскликнула:
- Зачем нам два чемодана? Для чего столько вещей? Давай оставим лишнее.
- Ага!
Макс улыбнулся отличной шутке. Элла целую неделю перебирала и упаковывала наряды своего огромного летнего гардероба. То она причитала, что туфли не помещаются, то, что ей не хватает какой-то особой юбки, платья или купальника, и их уже нигде невозможно купить. Каждая вещь была ей ценна и дорога.
- Я вызову такси, - пообещал Макс.
- Зачем? Возьмем напрокат машину. Она пригодится.
- Думаешь?.. Надо идти, искать, объясняться, выбирать. Куда проще вызвать такси.
- Давай я сама пойду и все выясню! Подожди с чемоданами у выхода, а я возьму машину и подъеду за тобой.
- Ты!? Ты хочешь сказать, что сама разберешься, объяснишься и возьмешь машину? Да ты в другой стране боялась за руль сесть! Ты плохо знаешь язык и не поймешь, что тебе скажут. В общем, так, жди с чемоданами у выхода, я возьму машину и приеду!
- Хорошо, милый!
Элла улыбнулась, но ее улыбка Максу показалась весьма насмешливой. Преисполнившись решимости, он отправился к информационной стойке.
Элла неспешно покатила чемоданы к выходу. Ждать ей пришлось довольно долго, но через полчаса Тойота замерла у входа. Гордый собой, Макс распахнул дверь.
- Садись! Я погружу багаж.
Кондиционер работал на полную. Огромный город несся навстречу. Они выехали на главную магистраль. Макс следил за маршрутом. Но когда они оказались в центре и подъехали к сложнейшей многоуровневой развязке, он понял, что не понимает, куда нужно свернуть. Ситуация усугублялась тем, что все указатели были написаны на арабском, и лишь ниже, мелко, продублированы на английском языке. Издалека не разглядишь. Останавливаться и осмыслять негде.
- Блин! Куда свернуть, нам вниз или вправо? Тут сам черт ногу сломит!
Пару секунд Элла молчала, словно считывая информацию с некоего неведомого источника. Затем уверено произнесла:
- Занимай правый ряд. Сворачивай. Вниз. Мы проедем по нижнему кругу и продолжим путь.
Времени на раздумья не оставалось. Макс последовал совету, и только когда они снова неслись в нужном направлении, спросил:
- Как ты догадалась?
- Ну... мне показалось, что надо ехать именно так. Бывают же озарения! Ой, смотри, небоскребы! Если можешь, замедли ход. Там впереди самый высокий небоскреб в мире. Я хочу его рассмотреть. Потом мне надо будет вернуться сюда и подняться на небоскреб.
- Тебе? Одной?
- Мы можем подняться вместе. Но мне кажется, тебе не нравится путешествие.
- Почему? Нравится! Тут, того... экзотично.
Небоскребы остались далеко позади. Свернув в сторону, они проехали по второстепенной дороге и, наконец, увидели голубую гладь.
- Этот мир полон противоречий, - задумчиво произнесла Элла. - Смотришь на спокойную теплую воду, и, кажется, что вокруг должны царить мир и добро. Но на самом деле здесь кипят страсти. Люди убивают друг друга, бьются за деньги и власть.
- Ага! "Люди гибнут за металл!". С чего это тебя на философию понесло? Поездка, что ли, так повлияла? Смотри, наш отель.
Макс затормозил перед входом. Выйдя из машины, он будто окунулся в духовку. Зной! Солнце клонилось к закату, но воздух еще не остыл. Рубашка мгновенно прилипла к телу.
- Как ты собираешься здесь отдыхать?
- Отдыхать?.. Ах, да, точно! Мы же прилетели на отдых. Ничего, привыкнем к жаре!
В холле отеля царила прохлада, в номере тоже. Макс подумал, что они прилетели в край вечных кондиционеров. Но Элла смело распахнула балконную дверь и поманила его за собой.
- Смотри!
Внизу, чуть поодаль, открывался вид на широкий песчаный пляж и бескрайний простор залива. Редкие отдыхающие сидели в пластиковых шезлонгах у кромки воды и любовались закатом. Жара понемногу спадала. Максу вспомнилось, как после свадьбы они тоже полетели к морю, были счастливы и полны надежд. Им казалось, впереди открывается новая прекрасная жизнь, куда они войдут вместе. И куда же они вошли? Недовольства, споры, разборки, осознание, что ошиблись, что не могут жить вместе. А потом началась эпидемия, и старые беды оказались ерундой по сравнению с новыми. Умерли близкие, умерло много знакомых. Говорят, что горе объединяет. Врут! Проблемы еще больше отдалили их, оставив каждого наедине со своими несчастьями. Но сейчас что-то изменилось, рядом с Максом стояла другая женщина. Или прежняя Элла, та, давняя, на которой он когда-то женился. Но, возможно, это лишь показалось ему под влиянием моря, солнца и отдыха.
Внезапно он понял, что с начала эпидемии на плечах у него лежит страшная ноша. Он живет, двигается, работает, а ноша сгибает его ниже и ниже, пока не зароет в самую землю. И вот сейчас тяжесть впервые исчезла. Он мог свободно мыслить, дышать.
Пока он размышлял, Элла вернулась в номер. Макс застал ее, сидящую на мягком пуфике посреди комнаты. У ее ног лежали два раскрытых чемодана. Она доставала из них по очереди аккуратно сложенные вещи, в недоумении морщила лоб и отправляла в одну из трех стопок. В первой, самой малочисленной, оказывались вещи Макса, в двух других стопках лежал гардероб Эллы. Закончив сортировку, она вручила мужу его багаж.
- Возьми. Это твое. Положи в шкаф.
Макс сунул вещи на полку, с интересом наблюдая, что будет дальше.
Вторую по малочисленности стопку Элла засунула на другую полку, затем указала пальцем на третью, самую большую, и сказала:
- Думаю, их надо выбросить. Они совершенно непригодны для носки. Зачем мы их взяли?
Она не шутила.
- Ты что, перегрелась?! - уточнил Макс.
- Я в норме. Но суди сам! - она вытащила за лямку короткий полупрозрачный топ. - Что это? Если белье, то оно неудобное. Плавать в нем тоже нельзя. Под солнцем сгоришь. Оно мне узко и коротко, сковывает движения. А это... - Элла извлекла облегающую мини-юбку. - Она зажимает желудок. Так недолго и заболеть. Орудие пыток! Но тут есть вещи куда страшнее!
Она хотела вытащить вечернее платье, но Макс перехватил ее руку.
- Перестань! Еще вчера ты удавила бы любого, кто посмел выкинуть хоть одну твою любимую шмотку. Ты устала и перегрелась. Оставь все как есть. Отдохни! Завтра ты увидишь мир в прежних красках и с радостью напялишь эти наряды. А пока прими душ, и пойдем ужинать.
Элла пропустила мимо ушей все, кроме первой фразы.
- Я... удавила бы?.. Не может быть! Ты шутишь!?
Она захлопала густыми ресницами. Немного подумала, пожала плечами, взяла гостиничный махровый халат и отправилась в душ.
Макс запихнул вещи в шкаф, разделся до трусов и блаженно вытянулся на кровати. Но расслабиться не удалось, в мыслях царил хаос. Обычно у него получалось расставить события по своим местам, как в файловой системе компьютера или в техническом описании, но сейчас логика дала сбой. Он не мог понять, что произошло с Эллой. Ее поведение то радовало, то возмущало, то смешило его, оно не укладываясь в привычные рамки. Может, она заболела? На этом размышления оборвались, потому что Элла вышла из душа, и выглядела она более чем здоровой.
Капли воды блестели на волосах, которые как будто стали длиннее, а кроме того, исчезни темные корни. Как такое могло случиться? Макс решил, что Элла успела подкраситься. Небрежно запахнутый халат обнажал верх груди и длинные ноги.
Макс сел на кровати.
- Слушай, может, это... никуда не пойдем! Закажем еду в номер. Мы так давно не были вместе!
Элла окинула его долгим взглядом, так смотрит воспитательница на непутевого малыша. Потом улыбнулась мягко, понимающе и предложила:
- Прими душ, поешь и ложись спать. Ты устал. Отдыхай. А мне надо съездить на шоу, посмотреть фейерверк.
- Что значит - надо!?
Элла присела рядом с ним на край кровати и начала говорить о необычности местного шоу, о том, что в нем есть неповторимые моменты, которые ей надо увидеть.
В дверь номера постучали. Пока Макс срочно натягивал джинсы, чтобы открыть, Элла поплотнее запахнула халат и, подойдя к дверям, осведомилась: "Кто там?". За дверью оказался посыльный. Он вручил ей колоссальную корзину белых роз и с поклоном исчез, даже не подождав чаевых.
Элла с интересом разглядывала розы, будто видела их впервые.
- Как жаль, что их срезали! Розы такие красивые, нежные и с такими острыми шипами. Они говорят нам о том, что все лучшее в этом мире надлежит защищать. Тебе известно, что христианская церковь долго спорила, какой цветок станет символом Мадонны? Одни говорили, что роза, другие, что лилия. Проблема в том, что розы имеют шипы, что не соответствовало светлому облику. Но люди забыли, что аромат лилий коварен, он может усыпить навсегда. В своей геральдике Бурбоны использовали розы, Тюдоры - линии.
- Хватит! Не пытайся меня заговорить! Кто подарил цветы?
Макс выхватил у жены корзину, водрузил на журнальный столик и осмотрел. Как он и предполагал, в букете оказалась визитка. Макс достал ее и зло ухмыльнулся:
- Дай угадаю? Бурбоны - нет! Тюдоры - нет! Дорогая, это твой воздыхатель. Как его там? И не выговоришь! Наджиб бин Мухаммед аль Заид. Видно, никак не уймется! Слушай, а не с ним ли ты собралась на фейерверк? Может, поэтому я должен остаться в номере?
Элла не возмутилась и не стала протестовать, ее взгляд выражал лишь глубокое удивление: почему цветы вызвали злобу? Разве их нельзя подарить? Она видела, что Макс устал, но по непонятной причине, считает для себя оскорбительным остаться в отеле. Может, беспокоится о жене? Его так трудно понять...
- Все твои предположения ложны. Хорошо, если ты хочешь, давай поедем вместе. По дороге поужинаем.
Макс кивнул. Злость куда-то исчезла. Стоя под душем, он размышлял, почему поверил жене, ведь раньше она не раз врала. Но что-то подсказывало, что она не ждала букета и о шейхе не думала.
Элла собралась мгновенно, не сравнить с прежними сборами. Никакой косметики на лице, волосы собраны в хвост. Вместо вечернего платья, свободная футболка и шорты, на ногах сандалии, сумка через плечо. В таком наряде не ходят в ресторан, и все же он решил уточнить:
- Где ты хочешь поужинать?
- Перекусим по дороге, - бросила она на ходу.
Они выехали на все тоже широкополосное шоссе, тянущееся вдоль побережья. По одной стороне вытянулись торговые центры и небоскребы. Самый высокий на километр врезался в небо. По другой стороне от дороги до моря раскинулась старая часть города, с трехэтажными домами и пустырями. Чем ближе к центру, тем плотнее становился поток машин. Похоже, все тут забыли о вирусе и торопились попасть на праздник. И вот уже шесть полос автострады ползли со скоростью пешехода.
Ночной город сиял огнями. Дух захватывало от невообразимой подсветки. Макс забыл об усталости, пришло второе дыхание. Его захватили новизна и яркость нового места. Теперь он уже не представлял, как мог отказываться от такого приключения. Едва они припарковались, Элла потянула его на площадь перед небоскребом, откуда открывался лучший вид на предстоящее шоу. Она, словно девочка, рвалась вперед, огибая прохожих. Глаза сияли, она неслась к цели, позабыв о ресторанах и еде. Макс неуверенно спросил:
- Может, вначале поужинаем?
Есть очень хотелось, но Элла лишь махнула рукой:
- Тогда мы упустим лучшие места для просмотра.
Она замерла, посмотрела на Макса и, секунду подумав, сказала:
- Извини, я забыла, нам, и верно, надо поесть. Наши тела напоминают автомобили, ты не находишь? Кажется, что можно нестись вперед с огромной скоростью без остановки, но потом раз, и горючее кончилось! Нужна заправка. Она отнимает время, но без нее не обойтись. К тому же у людей очень не рациональные тела с крайне низким КПД. Люди слишком много едят, и быстро устают.
- По-моему, ты подписалась не на тот блог! - рассмеялся Макс. - Должен ли я понять тебя так, что мы все же идем в ресторан?
- Вовсе нет! Мы купим еду прямо здесь на площади. Смотри, вокруг полно разных кафе. Вон, под навесом продают что-то вкусное.
Элла, не раздумывая, села за столик, взяла в руки яркое меню-раскладушку, и указала пальцем на несколько овощных блюд под затейливыми острыми соусами, потом выбрала напиток и десерт.
Макс решил вмешаться:
- Ты не поняла, все это овощи! Разве ты не берешь мясо? Нет?! Ну, как хочешь... А я закажу.
Элла поморщилась.
- Как ты можешь есть чью-то плоть!? Живые создания. Они бегали по земле, чего-то хотели, о чем-то думали, пусть примитивно. Их убили лишь для того, что бы подать тебе ужин. Трупы на ужин! Уничтоженная жизнь!
- Тьфу! Да что с тобой сегодня!? Хочешь испортить мне аппетит? Я могу поэтапно доказать, что ты не права, никто не бегал, не думал и не мечтал. Курицу, которую я заказал, вырастили на убой, и мозгов у нее еще меньше, чем... в общем, мало. Но я даже спорить с тобой не хочу, потому что ты сама обожаешь шашлыки и стейки. Сколько ты их съела, не счесть!
Серебристые глаза Эллы округлились, рот приоткрылся. Она прошептала:
- Правда? Я ела чье-то мясо. Что же я за чудовище?
- Не большее, чем все остальные! По крайней мере, ты очень красивое чудовище. Шорты тебе идут. Ты здорово выглядишь без косметики. Я давно не видел тебя такой...
Он обнял жену за плечи. Она улыбнулась, стараясь не смотреть в его тарелку с курицей по-тайски.
Свои овощи Элла съела молча, пила апельсиновый сок, казалась очень сосредоточенной и что-то обдумывала. От пива она отказалась. Едва дождавшись, пока Макс доест, она потащила его на площадь, поближе к небоскребу, пробираясь в толпе, пока не достигла цели.
Шоу началось. Первые огни пробежали по башне, устремляясь в небо. Там они распались на причудливые ветви с горящими цветами. Небоскреб превратился в огромное дерево. Толпа восхищенно ахнула, замерцали вспышки фотокамер. Дерево погасло. Новые огни преобразили картину, превращая башню в подобие древнего храма, и тут же рассыпались мириадами искр. Макс как мальчишка зачаровано смотрел в небо, ожидая новых чудес. Фейерверк превратил башню в цветущие лозы, затем в море с огромной волной, а затем в стаю летящих драконов. Макс не видел ничего более яркого и прекрасного, а картины все продолжали меняться.
В заключение вверх побежали огни, и башня превратилась в вулкан. Наверху, вздымаясь яркой огненной шапкой, закипела лава. Наконец она вырвалась тысячами искр, они тучей взметнулись в небо. К удивлению Макса, искры не погасли, а понеслись, гонимые ветром. Некоторые долетали до моря и потерялись вдали, но большинство подхватил бриз. Его порывы усилились к ночи, и он унес огоньки куда-то в пустыню, за горизонт. Макс замер в восхищении, лишь краем сознания отмечая, что такое шоу не безопасно. Улетевшие искры могут стать причиной пожара. Обдумать технику безопасности он не успел, потому что рядом взвизгнула женщина.
Черноволосый парень, по виду из местных, толкнул толстую даму, с ног до головы закутанную в черное. Пробираясь дальше, он обогнул группу туристов, с трудом прорываясь сквозь плотную толпу. Макс увидел, что его преследуют полицейские. Один из них выкрикивал какие-то команды и размахивал пистолетом, видимо, для устрашения. Никто не решился бы стрелять в столь плотной толпе.
Парень пробирался ближе к Максу и Элле.
- Карманник! - предположи Макс. - Что-то спер у зевак.
Но его версию тут же поколебало то, что с другого конца площади на подмогу коллегам спешил новый отряд полицейских. За ними Макс разглядел припарковавшийся военный грузовик. Похоже, площадь собирались взять в кольцо, чего никогда бы не сделали ради карманника. Макс собрался поделиться предположением с Эллой, но она замерла на месте, словно прислушивалась к чему-то.
Полицейский почти нагнал парня, другой спешил наперерез. Макс видел расширенные от ужаса глаза беглеца. В этот миг Элла резко рванулась вперед, навстречу беглецу. В два прыжка она оказалась рядом и схватила его руку, сжав пальцы на худом запястье. Макс хотел закричать, чтобы она не вмешивалась, но не успел, потому что полицейский, пробежав мимо жертвы, едва не сбил Макса с ног. Второй блюститель закона оглядывался по сторонам, в упор не видя преследуемого.
Осторожно огибая людей, Элла подвела парня к Максу и попросила:
- Милый, мы должны спасти этого человека! Мне не протащить его через всю площадь. Пожалуйста, вернись к машине и подгони ее поближе.
Макс понял, что сейчас не время задавать вопросы и молча поспешил на парковку. Надо сказать, что беглец был озадачен не меньше Макса и тоже не проронил ни звука.
Стоянок рядом с площадью не было, но Макс все же встал на свой страх и риск. Сидел в машине и нервно оглядывался. Наконец он увидел Эллу, она шла рядом со своим подопечным, все так же держа его за руку. Элла что-то говорила парню, а тот в ответ лишь кивал головой. Макс так засмотрелся на них, что не заметил, как к машине подошел полицейский и вежливо постучал в окно. Не зная, что делать, Макс вышел из машины, пытаясь объяснить, что остановился всего на минуту и уже уезжает. Полицейский не стал дослушивать его объяснения и протянул руку, требуя предъявить документы. Макс медлил, воображение рисовало ему самые скверные картины, от гигантского штрафа до ареста. Боковым зрением он видел, что Элла с беглецом идут к нему, прямо в руки блюстителю закона.
2.
Элла видела полицейского, но даже не думала сворачивать. Подойдя вплотную, она свободной рукой коснулась его виска. Макс мог бы поклясться, что по ее пальцам пробежали голубоватые всполохи, крохотные молнии ударили полицейскому в голову. Макс знал, так не бывает! Значит, показалось из-за волнения.
Полицейский словно окаменел, застыв на месте. Элла уперлась ему в плечо и, будто картонную куклу, с трудом отодвинула от машины.
- Едем! - скомандовала она.
Тойота рванула с места. В зеркало заднего вида Макс ошарашено наблюдал, что полицейский все так же стоит с протянутой рукой, ожидая документов.
- Что ты с ним сделала? Это гипноз, что ли?
- Да, считай, что гипноз.