O Simona : другие произведения.

Хроники Фемискира. Главы 766, 767, 768, 769, 769, 770, 771, 772, 773, 774, 775, 776, 777, 778, 779, 780, 781, 782, 783, 784, 785, 786, 787, 788

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хроники Фемискира. Главы 766, 767, 768, 769, 769, 770, 771, 772, 773, 774, 775, 776, 777, 778, 779, 780, 781, 782, 783, 784, 785, 786, 787, 788 Ваша, O SIMONA!
  
  ГЛАВА 766
  
  КАТАЛИНА
  
  
  Планета не баловала.
  Но никто и не требовал, чтобы она баловала.
  Жители привыкли к свинству.
  Шел мокрый снег.
  Снег перемешивался с пеплом вулкана.
  С неба падало серое.
  Серое.
  Мокрое.
  Липкое.
   - Куда прешь, старая балда?!! - За старушкой затормозил красненький гравилет.
  Вот к чему, так к спортивным дорогущим гравилетам грязь не прилипала. - Вались в канаву, тихоходка. - Хозяин гравилета высунул голову. - Тележку свою убери.
  Выглядишь с ней, как дура.
  Тележка в клеточку.
  Тащишься по грязи.
  Жить людям мешаешь.
  Померла бы что ли. - Водитель двинул гравилет.
  Послушный спортивный космокатер слегка подтолкнул старушку.
  Она упала.
  Из тележки посыпалась картошка.
  Ну, как картошка.
  Меленькая картошка.
  Свиней лучшей картошкой кормят.
  
  КАРТОШКА - НЕ ЕДА.
  
   - Обнаглели!
  Наворовали!
  В новеньких космокатерах летают.
  Откуда только денег набрали?
  Точно - наворовали!
  Куда только Император смотрит. - На остановке недовольно перешептывались.
  Но никто не двинулся помочь старушке подняться. - С жухраями воюем.
  А эти на космокатерах рассекают.
  Хозяева жизни...
  А мы...
  Космоавтобус ждем.
  Куда он делся?
  По расписанию не ходит.
  
  ТОЧНОСТЬ - ПРИВИЛЕГИЯ БОГАТЫХ.
  
  Все же один старичок решился.
  На груди у него алел значок:
  "За Храбрость".
  Старичок нагнулся.
  Зачерпнул потрескавшейся ладонью грязь.
  И швырнул в космолет.
  Система спортивного космокара не допустила.
  Грязь разлетелась в воздухе.
  Космокатер по-прежнему сиял чистотой.
  Но хозяин спортивного космокатера.
  Хозяин не сиял.
   - В могилу захотел? - Хозяин выскочил из космолета.
  Подбежал к старичку.
  Другие - ожидающие на остановке - благоразумно отошли.
  Подальше.
  Подальше от беды.
  Нельзя связываться с чистенькими.
  
  ЧИСТЕНЬКИЕ И НАГЛЫЕ ВСЕГДА ОСТАНУТСЯ ЧИСТЕНЬКИМИ И НАГЛЫМИ.
  
  Над старичком завис кулак.
  И...
  Раздался всплеск.
  Затем - чмоканье.
  И потом - сдавленный стон.
  Стонал хозяин новенького космолета.
  Он присел.
  Сжал колени:
   - С...ка.
  По яйцам. - Хозяин выл в злобе.
  Лицо налилось фиолетовым.
  Рядом спокойно стояла девушка.
  Среднего роста.
  Коротко подстриженные черные волосы.
  Свежее лицо.
  Молодое, но усталое.
  Одета девушка в форму космодесантницы.
  Форма изношенная.
  Группа крови на голограмме.
  За спиной девушки жалкий тощий рюкзачок.
  Летный рюкзачок.
  На цепочке болтается розовый медвежонок.
  Медвежонок плюшевый.
  На шее медвежонка бантик.
   - Сержантка! - мужчина злорадно шипел. - Голограмма сержантки.
  Не служить тебе больше.
   - Кому служить?
  Тебе? - Девушка смотрела в сторону.
   - Я твою жизнь превращу в ад.
   - Я только что оттуда.
  Из ада.
   - Да я тебя...
  Сейчас. - Мужчина с видимой натугой выпрямился.
   - Противника нужно добивать, - девушка коротко ударила мужчину в челюсть. - Первое правило космодесанта.
  Если не добить...
  То противник оживет.
  И снова полезет на тебя. - Добавила ногой в солнечное сплетение.
  Мужчина рухнул в грязь.
  На остановке робко зааплодировали.
  
  НЕ СТОЙ ОКОЛО УПАВШЕГО.
  
  Девушка не стала дожидаться космоавтобуса.
  Подняла воротник.
  Пробормотала:
   - Холодновато у вас.
  
  Чуть сгорбилась.
  Опустила голову.
  И направилась к ближайшему магазину.
  Магазин стоял на углу.
  Но не дошла.
   - Руки за голову.
  На колени. - Над девушкой завис патрульный катер. - Не двигаться. - Катер опустился рядом.
  Девушка покорно встала на колени.
  Руки за головой.
   - Сержантка Каталина, - полицейский стоял в трех метрах от девушки. - Ты обвиняешься в нападении на эсквайера Утузова.
   - Штоцкий, - из космокатера медленно вынес свое тело второй полицейский. - Куда ее?
  Не к нам же.
  Эх, девка, девка.
  Что тебе стоило совершить преступление на другом участке?
   - Кальтербрунер, - первый полицейский завел руки сержантки в голографические наручники. - Твоя очередь составлять протокол.
   - Я в прошлый раз писаниной занимался, - полицейский Кальтербрунер вытер пот со лба.
   - В прошлый раз был карманник.
  А я корпел над серийным убийцей.
  У меня писанины в три раза больше было, чем у тебя.
   - Каталина...
  Сержантка Каталина. - Полицейский Кальтербрунер посветлел. - Ты же не насовсем демобилизована?
   - Йа не решаю.
  Временный отпуск.
  По состоянию здоровья. - Сержантка не поднимала голову.
   - Ногу тебе оторвало?
   - Нога целая.
  И вторая на месте.
   - Посмотрим, что в сопроводительной указано, - полицейский вывел данные на голограмму. - Ого!
  Частично демобилизована...
  Как это частично?
  По частям?
  В соответствии с психическими нарушениями, третьей Имперской степени непригодности.
  Направляется на декомперсированное лечение. - Полицейский с жалостью посмотрел на сержантку. - Ты Психованная, девка?
  У меня племенник воевал.
  Космоартиллерист.
  Жахнуло по его космокрейсеру.
  Он и оглох.
  Разговаривать стал громко.
  Ржет не по-человечески.
  Теперь ему голографические барабанные перепонки ставят.
  За счет Космоминистерства.
  А с тобой сложнее.
  Психику не поставишь.
  Голову не заменишь.
  Трудно было?
   - Стреляли, - сержантка ответила неохотно.
   - Давай ее военным сдадим.
  Может быть, они замнут дело? - Второй полицейский постучал сапогом по рамбе космокатера.
   - Военные не возьмут ее.
  Она демобилизована.
  Хоть и частично.
  А тут эсквайер.
  Избила эсквайера.
  А это серьезно.
  По нашей части.
   - Или ее в отстойник?
  Там запутаются.
  Не разберутся.
   - Нет.
  Повезем к нам.
  За эсквайера отвечать придется...
   - Вставай, сержантка.
  Ты можешь хранить молчание.
  Все сказанное тобой может быть истолковано как бунт против Императора.
  
  ЛУЧШЕ МОЛЧАТЬ
  
  В космолете Каталину пристегнули.
  К бозоненой решетке пристегнули...
   - Я тоже служил, - Штоцкий присел рядом с сержанткой. - Два года.
  После Академии художеств.
  Я на художника выучился.
  Хотел рисовать портреты Императора.
  А к Императору меня даже не подпустили.
  Я говорил - Я художник.
  Должен рисовать с натуры.
  А не по голограммам.
  Но плюнули на меня, - Штоцкий засмеялся.
  Махнул рукой. - Меня в космоминеры взяли.
  По обязательной повестке.
  На два года.
  Ничего служба была.
  Если, конечно, не подрываться.
  Лейтенант нами командовал.
  Молодой.
  Сразу после Военной Космоакадемии.
  Фамилия его - Голдман.
  Выслуживался перед начальством.
  Нам положена броня второго класса.
  А лейтенант экономил на нас.
  Первого класса броню давал.
  Да и та - потрепанная.
  Простую жалящую мину броня не выдерживала.
  Мда...
  Довыпендривался лейтенант.
  Сержант Ясухиро обнаружил бомбу.
  Жухрайская бомба.
  Хитрая.
  С нейтринным счетчиком.
  Ясухиро сразу к лейтенанту.
  С рапортом.
  "Дон лейтенант Голдман.
  Выдайте мне комплект третьего класса.
  Я бомбу буду раскручивать".
  "Избаловали тебя, сержант? - Лейтенант взвился. - Чем тебе твоя броня не нравится?"
  "Первый класс защиты - слишком слабо для бомбы с нейтринным счетчиком".
  Сержант Ясухиро спорить любил.
  На гражданке он учителем работал.
  Учитель пения.
  Поэтому поучал всех.
  "То есть ты, сержант, - лейтенант подбородок задрал, - хочешь сказать, что я плохой командир?
  Осуждаешь мои приказы.
  Я же тебя под трибунал отдам".
  "А я рапорт подам по инстанции".
  "Неисполнение приказа командира карается по законам военного времени.
  Я тебя могу без суда пристрелить, сержант".
  "Все равно не буду.
  Не стану разбирать бомбу.
  Выдайте мне комплект третьего класса". - Ясухиро на своем стоял.
  Лейтенант орал.
  А сержант дрожал.
  Но отступать ему некуда было.
  На бомбу в первой броне идти - сумасшествие.
  И не исполнить приказ командира - самоубийство.
  Лейтенант Голдман поорал.
  Попрыгал, как мячик.
  Но тоже струхнул.
  А, если сержант Ясухиро, действительно, подаст рапорт?
  По истанции?
  Тогда в штабе Галактического округа начнут проверку.
  Выяснят, что он, лейтенант Голдман, выписывал броню первого класса.
  А брал за нее, как за третий класс...
  Разницу в цене себе в карман ложил...
  Вопли затянулись.
  Тогда лейтенант сам решил.
  Говорит:
  "Ясухиро!
  Я тобой позже займусь.
  А бомбу сам разминирую.
  Мне за нее железную звезду дадут".
  Ага.
  Только сам лейтенант Голдман броню третьего класса натянул.
  Нам первую слабую подсовывал.
  А для себя третий класс прочности держал...
  Вышел он.
  Ковыряется в бомбе.
  А мы за пластипозитронным щитком стоим.
  Наблюдаем.
  Переговариваемся.
  "Лейтенант сдурел?
  Синий провод тянет".
  "Нужно же красный".
  "И зачем в отсек С полез?"
  Ну и жахнуло.
  Лейтенанта Голдмана броня третьего класса спасла.
  Но ноги ему оторвало.
  По самые...
  Тут уже ему не до сержанта Ясухиро было.
  Лейтенанта отправили в лазарет.
  Новые ноги ему поставили.
  Армированные титаном.
  С золотыми клепками.
  За счет министерства ноги.
  Видно, что связи у лейтенанта Голдмана в космоштабе округа.
  Ведь ему ноги пришили для старших офицеров.
  А лейтенант - младший Имперский офицер.
  Нам же, солдатам полагались алюминиевые ноги.
  Хорошие.
  С подтяжкой через компьютер.
  Но титановые с золотыми клепками...
  Офицерские все же лучше.
  Лейтенанта Голдмана не судили.
  Наоборот.
  Он получил "Серебряную Звезду" за храбрость.
  А нам выговор.
  Выговор с урезанием пайка.
  На войне, как на войне.
  На счастье сержанта Ясухиро перевели лейтенанта.
  Дали ему внеочередное звание капитана.
  В штаб округа забрали работать.
  А у меня после службы, как отрезало.
  Отрезало желание писать картины.
  Поэтому я в полицейские пошел...
   - Штоцкий?
   - Да, Кальтебрунер.
   - Что ты ей рассказываешь?
  Девка заснула.
   - Ой!
  А я и не заметил.
  
  НЕ ЗАМЕЧАТЬ - ВЫГОДНО.
  
  В полицейском участке кричали.
  Кричали два задержанных.
   - Я остаюсь!
  Я буду здесь жить! - Вопил один.
   - Карлеоне, - на друга орал второй задержанный. - Заткнись.
  Нам накинут за дебош.
  За вопли в полицейском участке срок набросят.
  Полицейские не любят, когда задержанные вопят.
   - А мне насра...
  Вопящих увели.
  Послышались удары.
   - Братцы, помилосердствуйте! - Задержанный, который орал раньше, уже умолял.
  
   - Кальтебрунер, Штоцкий, - детектив второго класса оторвался от интересного занятия.
  Он подстригал ногти.
  Отрезанные ногти сдувал со стола. - Что у вас?
  Проститутка?
   - Нет, гер детектив Ламброзо.
  Сержантка.
   - А что, сержантка не может быть проституткой? - Детектив веселился.
   - Эсквайера побила.
  Эсквайер Утузов.
  На автобусной остановке.
   - Эсквайера, - детектив Ламброзо отложил ножнички.
  Сдул отрезанное со стола. - Утузова. - С интересом рассматривал Каталину. - Я же говорю - проститутка.
  Не поделила с эсквайером...
   - Я не она, - Каталина прошипела.
   - Кто ты - мне решать, - детектив Ламброзо кивнул патрульным.
  Штоцкий и Кальтебрунер ушли.
  С облегчением ушли.
  
  СДАЛИ И ЗАБЫЛИ.
  
   - Во как, - детектив рассматривал запись.
  Запись с уличных камер. - Заступилась за старика.
  Правильная, значит.
  Эсквайеру хорошо приложила.
  Лет на десять тебе потянет.
  Его в госпиталь отправили.
  А, если с учетом, что юрист эсквайера на тебя дополнение представит...
  То не меньше двадцати лет каторги.
  На плазмодиевых рудниках. - Детектив показал зубы. - Но ты, сержантка...
  Психопатка.
  Сержантка в отставке...
  Не радуйся.
  Двадцать лет на плазмодиевых рудниках никто еще не протянул.
  От силы пять лет.
  Обычно - три года.
  Так что для тебя, что десять лет рудников, что двадцать - все одно.
  Поняла?
   - Да.
   - Все просто с тобой, - детектив поднялся.
  Прошел по комнате. - Даже не интересно.
  Суд завтра утром.
  Судья на слушанье отведет три минуты.
  А дальше - новая жизнь для тебя начнется.
   - Мне все равно.
   - Все так сначала чирикают, - детектив Ламброзо оперся руками о стол.
  Завис над девушкой. - Потом воют.
  А затем затухают.
  О вас все забывают.
  Никто не поможет.
  Родные есть?
   - Не знаю.
   - Не знаешь, есть ли у тебя родные?
   - Мы давно не общались.
   - Гордая?
  С родными связь оборвала.
  Наверно, они тебя прокляли.
  Потому что ты воевать ушла?
   - Жениха мне нашли, - голос Каталины тусклый. - А я не захотела.
   - Мужененавистница?
   - Не знаю.
   - Себя пожалела?
  Вот из-за таких дряней преступность в Империи растет, - детектив Ламброзо грохнул кулаком по столу. - Ты думаешь, что тебе все можно?
  Ставишь себя выше эсквайера?
  Господин Утузов своего эсквайерства добивался тяжелым трудом.
  Работает на благо Империи.
  А тут какая-то проститутка его избивает.
  При всех.
  На автобусной остановке.
  Жаль, что ты не сопротивлялась аресту.
  Нужно было, чтобы Кальтебрунер тебя пристрелил на месте.
  Во время задержания. - Детектив Ламброзо заорал.
  Схватил девушку за волосы.
  Оттянул ее голову назад. - В глаза смотри!
  Я сказал - в глаза смотри, гадина.
  
   - Что за шум, а драки нет? - в комнату вошел детектив третьего класса. - Пожалей девочку.
  Она же не нарочно.
   - Не нарочно?!! - детектив Ламброзо ярился. - Не нарочно избила почтенного эсквайера?
  По яйцам.
  По мужскому ударила.
  А потом нокаутировала.
  Ногой в живот.
  Ты, Копылевич, берега попутал.
   - Оступилась девушка.
  С кем не бывает.
  Хорошая девушка... - Детектив Копылевич покачал головой. - Водички хочешь?
   - Да, - Каталина выдохнула.
   - Видишь, Ламброзо? - детектив Копылевич обрадовался. - Водичку девушка хочет. - Копылевич играл "хорошего" полицейского.
  А детектив Ламброзо - "плохой" полицейский.
   - В карцер ее.
  Там водички хватает, - детектив Ламброзо заскрипел зубами. - По колено водички.
   - Что же ты так жесток, - детектив Копылевич закатил глаза. - Сержантка Каталина раскаивается.
  Помочь следствию хочет.
   - Нет никакого следствия.
  Она - преступница.
  Покалечила эсквайера.
   - Так уж и покалечила, - детектив Копылевич сложил руки на животе. - Господину эсквайеру новые яички подвесят.
  Пластиковые.
  С дистанционным управлением.
  Лучше прежних будут. - Детектив Копылевич улыбнулся Каталине.
  Она не улыбнулась в ответ. - Я думаю, - Копылевич протянул. - Думаю, что мы поможем тебе, сержантка Каталина.
  Ты раскаиваешься.
  Поможем тебе.
  И ты нам поможешь.
   - Копылевич!
  Не упрашивай ее.
   - Наша задача не только осуждать, но и помогать, - детектив Копылевич провел пальцем по жирным губам. - Конечно, мы срок не уменьшим.
  Но можно попросить.
  И сержантку не отправят...
  Не сошлют на рудники.
  Каталина заслужит прощение...
  В колонии общего режима.
  Найдет себе подруг...
  В колонии найдет.
  И на свободу - с чистой совестью!
  Двадцать лет пролетят незаметно.
  Как воробушек пролетят.
   - Воробушки заметно летают, - Каталина разжала тонкие губы.
   - Вот и славно, девочка, - детектив Копылевич сделал вид, что не заметил подкола сержантки. - Ты на суде скажешь...
  А сейчас напишешь признание.
  Что ты...
  И эсквайер Утузов были любовниками.
  Романтическая любовь.
  Ах, как прекрасно! - детектив Копылевич выдохнул с умилением. - Но потом ваша любовь прошла.
  Эсквайер Утузов охладел к тебе.
  Иногда даже бил.
  Побои мы обеспечим.
  Он завел себе любовницу...
  Ты же ревновала.
  Названивала бывшему любовнику.
  Врывалась к Утузову по ночам.
  Устраивала истерики.
  У эсквайер Утузов грозил, что тебя покарает.
  Растопчет.
  Убьет.
  Потому что ненавидит космодесантников... - Детектив Копылевич многозначительно посмотрел на детектива Ламброзо.
  Ламброзо кивнул. - Вы встретились на остановке.
  Бывший твой любовник господин эсквайер Утузов набросился на тебя.
  А ты, психованная...
  Неустойчивая...
  В космосе тебя контузило...
  Ответила кулаками.
  Повалила бывшего любовника.
  Согласна?
  Почему бы этого не могло бы быть, девочка.
   - Складно, - губы Каталины растянулись.
  Подобие улыбки. - Только зачем вам это, господа полицейские?
  Хотите давить на эсквайера Утузова.
  С помощью моего заявления?
  С моим враньем пойдете к эсквайеру.
  И что-нибудь от него получите...
   - Ай, яй, йай, Каталина, - детектив Копылевич огорчился. - Не хочешь нам помочь.
   - Если я напишу, что ты сказал...
  То до суда не доживу.
   - Мы тебя защитим.
   - Нет.
  Не буду.
   - Что ж, сержантка, - детектив Копылевич сразу превратился в "плохого" полицейского. - Не желаешь сотрудничать с нами?
  Тогда мы тебе не поможем.
   - В третью камеру ее? - детектив Ламброзо подмигнул Копылевичу.
  
  
  ГЛАВА 767
  
  КАТАЛИНА
  
   - В третью?
  Нет.
  Там всего лишь серийный убийца.
  Наша сержантка найдет с ним общий язык.
  Мы ее посадим в пятую.
   - В пятую? - детектив Ламброзо сделал вид, что удивился. - Но там же Гордонский и Сикейрос.
  Маньяки.
  Насильники.
   - Сговорчивее сержантка будет, - Копылевич полностью сбросил маску "хорошего" полицейского. - Слышь, девка.
  Ты нас только позови.
  Мы выручим.
  Но и ты напишешь на эсквайера.
  Все нужно провернуть до утра.
  Утром - суд.
   - Если будешь упрямиться, - детектив Ламброзо "добивал" сержантку, - то до утра не доживешь.
  Как ты и боялась.
  Всё!
   - В космодесанте многие не доживали до утра.
   - Да брось ты, - детектив Копылевич махнул рукой. - Пятая камера - не война.
  Гордонский и Сикейрос - не жухраи.
  Они пострашнее войны...
  
  СТРАШНЕЕ ВОЙНЫ...
  
   - К вам подружка, - полицейский толкнул Каталину в спину.
  Девушка пролетела до стены.
  Но сразу переместилась в угол.
   - Слышь, Бурый, - огромный здоровяк в камере почесал волосатую грудь.
  Он был по пояс голый.
  Сверху... - Подружка нам.
  Значит, нас поощрили.
   - За хорошее поведение, - с нар поднялся второй.
  Огромный живот свисал.
  И прикрывал. - Сака.
  Ты будешь ей папой.
   - А ты, Бурый, станешь ей мамой.
  Оба заржали.
  Смеялись вольно.
  Свободно смеялись.
  Будто были на свободе.
  "Первому захват.
  Удушающий. - Каталина подумала. - Второму - ногой по.
  Затем перемещение.
  Болевой за ушами".
   - Дочка, - с кличкой Сака похлопал по скамейке.
  Подбородки затряслись. - Присядь к папочке.
  Что же ты в уголке жмешься?
  Скромничаешь.
   - В натуре, как не родная, - Бурый тоже веселился.
  "Нет.
  Не пройдут мои удары.
  И удушающий не смогу. - Каталина думала обреченно. - Маньяки жирные.
  Увесистые.
  Если навалятся...
  Раздавят меня.
  Нужно по болевым бить.
  Глаза.
  Виски.
  Висок - это уже убийство...
  Или по трем точкам.
  Если получится.
  Маньяки в наколках.
  Голографические чайки на руках.
  Имперские купола наколоты на груди.
  Да.
  Придется в висок".
  
   - Деточка, - Бурый медленно приближался к Каталине.
  Не спешил.
  "Как корбиланский кот подкрадывается, - Каталина вжала голову в плечи.
  Чтобы подбородок прикрывал горло. - Шея у меня длинная.
  Тонкая.
  Не спасет ее подбородок..."
   - Не хочешь к папочке, девочка?
  Я буду твоей мамочкой.
   - Может быть, не надо? - сержантка внимательно следила за маньяками. - Посидим спокойно.
  Утром я.
  Меня утром...
  Уйдут меня утром.
   - Конечно, конечно, дорогая, - Бурый уже близко.
  Стянул штаны. - Сейчас мы тебя уйдем.
  А утром ты уйдешь.
   - Действительно, ты, как мамочка, - Каталина не выдержала. - Не как моя мамочка.
  Ты, как женщина.
  Не видно у тебя... - Каталина выдохнула.
  Разговором отвлекла маньяка.
  Бурый даже глаза вытаращил.
  И ударила.
  Как эсквайера.
  Туда.
  Ногой.
  Тяжелый космодесантный ботинок.
  С германиевой подошвой.
  
  "Не получилось, - пришло печальное. - У него все маленькое.
  Я не попала по.
  И жирные ляжки.
  Смягчили удар".
   - По яйц...м, - Бурый удивился.
  Но не так, как эсквайер Утузов удивился.
  Маньяк даже в восторг пришел. - ХА-ХА-ХА!
  Мне понравилось.
  Больно!
  Поэтому приятно!
   - Ай да молодца, - Сака поднялся с сидушки.
  Подошел. - Да ты, сержантка - маньячка.
   - Кто бы говорил, - Каталина пробормотала.
  И тут же нанесла удар.
  Метила в висок.
  Удар резкий.
  Быстрый.
  Но...
  Руку Каталины обожгла боль.
  Рука оказалась в тисках.
  Толстый.
  С вида неповоротливый Сака, предугадал.
  Схватил Каталину за руку.
  Не отпускал.
  И начал медленно выкручивать руку Каталины.
  Молния боли пронзила девушку.
  Каталина вынуждено упала на колени.
  "Вот и все...
  Нет.
  Не все!"
  Бурый оказался ближе.
  Каталина зубами сжала его коленку.
  Не укусила.
  А сжимала и сжимала коленную чашечку.
  Бурый вырвался.
  Сшиб своего напарника.
  "Временная передышка...
  Для меня..." - Каталина переместилась в другой угол.
  
   - Чуть мою коленку не сожрала, - Бурый радостно ржал. - Какая боль!
  Какая боль!
  Я счастлив!
   - Ты - больной, - Каталина прошипела.
   - А ты меня вылечи, - маньяк продолжал ржать. - Вылечишь!
  Вылечишь мамочку, детка...
   - Аха... - Каталина сорвалась.
  Вихрем летала по камере.
  Наносила жалящие удары.
  Отскакивала.
  Била по болевым.
  Резала ногтями.
  Но...
  Оказалась в тисках.
  "Не я.
  А мне.
  На болевой взяли". - Слезы выступили.
  Каталина не могла пошевельнуться.
  Сака жирной правой рукой зажал ее шею.
  Ногами обвил ее ноги.
   - Куколка, - Бурый хохмил. - Сейчас ты превратишься в бабочку.
  Порхать будешь.
  Надо мной...
  
   - Принимайте пополнение, - неожиданно появился полицейский. - Не хулиганьте! - Погрозил пальцем-сосиськой Гордонскому и Сикейросу.
  Бурому и Сака...
  В камеру вошла...
  Девушка.
  Тонкая, как тростинка.
  А одета...
   - Мальвина! - Сака от удивления даже выпустил Каталину.
   - Снежное облачко!
  Снежная королева! - Бурый плотоядно причмокивал. - В детстве мне мама читала.
  Сказку о Снежной Королеве.
  Снежная Королева из Северной Префектуры Центральных Галактик.
  Я не верил в сказку.
  А ты тут.
  Опа! - Бурый присел.
  Хлопнул ладонями по коленям.
   - Не...
  Не Снежная Королева. - Сака на время потерял интерес к Каталине. - Мальвина!
  Тож из сказки!
  Платьице беленькое!
  С кружавчиками!
  Губки бантиком.
  Туфельки розовенькие.
  Чулочки беленькие.
  В волосах розовый бантик.
   - Нет.
  Не Мальвина.
  У Мальвины синие волосы. - Бурый выпятил нижнюю губу. - Мне мама и о Мальвине читала.
   - Мама должна была тебе читать Имперский уголовный кодекс, - Каталина с удивлением услышала свой голос. - А не сказки на ночь...
  Сказки тебя испортили.
  Бурый...
  И с досадой подумала:
  "Куда я лезу?
  Ну, куда я лезу?
  Маньяки обо мне забыли.
  Я бы могла протянуть до утра.
  Спокойно.
  А они бы занимались Мальвиной.
  Или Снежная Королева она.
  По сказкам.
  Волосы белые-белые.
  Глаза голубые-голубые.
  Все же - Снежная королева.
  Ледяные глаза.
  Что-то не подходят к образу девочки-цветочка..."
   - О!
  Сержантка голосок подала, - Бурый обрадовался. - Ты тоже сказки любишь?
  Хочешь к нам присоединиться?
  У нас все семейное.
  Сначала мы вас.
  Потом - вы нас.
   - Не хочу! - Каталина пробурчала.
  
  ТРУДНО НЕ ГОВОРИТЬ.
  
   - А что это у нашей Снежной Королевы? - Бурый опустил огромную ладонь на левую грудь девушки.
   - Дяденька...
  Дяденьки. - Снежная пропищала. - Не трогайте меня.
  Пожалуйста!
  Я еще не. - Девушка прижала ладошки к бедрам.
  Но в ответ услышала ржание.
  Ржание.
  И скрежет зубов.
  Ржали Бурый и Сака.
  Скрипела зубами - Каталина.
  "Опять, - мелькнул в голове Каталины. - Опять лезу.
  Действительно.
  Я психопатка.
  Стала психопаткой". - Каталина подумала.
  Набросилась на Бурого.
  На этот раз удачно.
  Ударила ладонями по ушам.
  Сзади.
  Бурый взвизгнул.
  Каталина продвинула наступление.
  С силой сжала правое ухо.
  Маньяк присел.
  Начал поворачиваться.
  Каталина вывернула его ухо.
  И ногтем указательного пальца левой руки резанула там, где тонко.
  Ухо повисло на ниточке кожи.
  Каталина еще раз рвануло.
  Ухо отделилось.
  Отделилось от головы маньяка.
   - Больно!
  Приятно больно! - Бурый развернулся. - Но уже не смешно.
  Ты меня расстроила, девочка.
   - Так мне детективы говорили, - Каталина швырнула ухо в лицо Бурого.
  Ухо вернулось к хозяину.
  Но не захотело с ним быть.
  Упало на пол.
   - Сейчас и я тебя подстригу, сержантка, - в руке Бурого блеснула сталь.
  Тонкое лезвие.
  Одно только лезвие. - Голову состригу.
  
  Каталина попыталась ударить.
  Метила в горло.
  В последний момент поняла, что не успевает.
  Проскользнула мимо.
  Тут ее попытался схватить Сака.
  Каталина пальцем ударила его в левый глаз.
  Глаз вывернулся.
  Полилась кровь.
  Сака страшно захохотал.
  Каталину безумно ударило.
  Астероид влетел в затылок.
  "Зато я не узнаю, чем закончилось", - Каталина рухнула.
  Потеряла сознание.
  
  ПОТЕРЯ СОЗНАНИЕ И ПОТЕРЯ УМА - РАЗНОЕ.
  
   - Эй!
  Эеей!
  Ты меня слышишь?
   - Йа? - Каталина с трудом разлепила глаза. - Ты - кто?
  Ты - что?
   - Я...
   - Ты почему без трусов? - Каталина не хотела.
  Но усмехнулась. - Я открываю глаза.
  Ты надо мной стоишь.
  Я сначала не поняла.
  А как поняла...
  Платье есть.
  Беленькие чулочки.
  А трусики?
  Дома трусики забыла?
   - Так правдоподобнее, - Снежная девушка пропищала снова.
   - Правдоподобнее? - Каталина поднялась.
  Застонала.
  С трудом удерживала тошноту. - Голова у меня кружится.
  Поэтому не понимаю тебя.
  Как трусики могут быть правдоподобными?
  Или неправдоподобными? - Взгляд Каталины упал на Бурого.
  Бурый лежал в луже крови.
  Лужа крови не была бурой. - А он?
  Почему у него из груди торчит?
  Торчит его же заточка.
   - Ой, я все расскажу, - снежная быстро-быстро моргала. - Этот...
  Этот дяденька столкнулся с другим. - Девушка показала на лежащего... Саку. - Рука этого, - пальчик указал на труп Бурого, - вывернулась рука.
  А в руке ножичек.
  И ножичек ему в грудь воткнулся.
  Сам воткнулся.
  Дяденька начал падать.
  Сбил с ног другого дяденьку. - Указание пальчиком на другого маньяка. - Второй дяденька упал.
  Ударился затылком о пол.
  И не открывает глазки.
   - Так не бывает, - Каталина трясла очаровательной головкой. - Два опытных.
  Я же с ними дралась.
  Два опытных мощных маньяка.
  И без сознания?
  Один без сознания - навсегда.
  Второй - скоро очнется.
  И что он скажет?
  Что мы ему скажем?
   - Я думаю, что дяденька, когда очнется, то не обрадуется, - девушка надула губки.
  
  МЕРТВЫЕ НЕ РАДУЮТ.
  
   - Не обрадуется.
  Это точно, - Каталина внимательно смотрела в глаза снежной.
  Снежная не отводила взгляд.
   - Что делать будем? - Снежная пожала плечами. - Бежим?
   - Бежать по кругу?
  В камере?
   - Дверь открыта...
   - Дверь открыта? - Каталина распахнула глазища. - Что-то я туплю.
  Я же космодесантница.
  Была.
  Космодесантник, когда теряет сознание, не должен его терять.
  И сразу, как очнется, сканирует обстановку.
  Я же в камере не заметила.
  Не заметила, что дверь открыта.
  Наверно, мне голову проломили. - Каталина провела ладошкой по затылку.
   - Целая у тебя макушка, - Снежная проблеяла. - Я потрогала.
   - Еще бы не целая, - Каталина все же постучала по затылку. - У меня там пластина.
  Ванадиевая.
   - Тебя ранили? - Снежная вскрикнула. - Ты воевала?
  Жухраи тебя ранили?
  Какой ужас!
   - Ранили.
  И не раз.
  А жухраи ли?
  Когда прилетает, то не спрашиваешь, от кого.
  У нас в космодесантной роте все себе пластины вставили на затылки.
  Многих спасло.
   - Как интересно!
   - Ты дурочку из себя не строй, - Каталина сузила глаза. - Тебе лет, не больше, чем мне.
  Тебе - сколько?
   - Девятнадцать.
   - И мне девятнадцать.
  Ты Бурого убила?
  Ты Саку свалила? - Каталина нервно засмеялась. - Что я спрашиваю?
  Сама себе не верю.
  Не могла ты.
  Просто не могла.
  И дверь из камеры открыта.
  Это ловушка?
  
  ВСЕ МЫ ЛОВУШКИ.
  
   - Дверь?
  Сама открылась, - Снежная пропищала.
   - Ты...
   - Не кричи на меня, - губки Снежной задрожали. - Разве важно то, что ты спрашиваешь?
  Какое тебе дело до дяденек?
  Я спрашиваю...
  Что делать будешь?
   - А ты?
  Ты, что делать будешь, подружка? - Каталина ждала ответ.
  Но не дождалась. - Я...
  Попробую бежать. - Каталина сдалась. - Даже, если открытая дверь - ловушка.
  На меня еще убийство повесят.
  Этого. - Каталина снова посмотрела на Бурого.
  Мертвый даже не моргал. - Я даже не смогу мечтать о ссылке на урановые рудники.
  Или на плазмодиевые.
  Меня казнят сразу после суда.
  Никто не поверит, что не я убила.
  Нас в камере было четверо.
  Или?
  Или еще кто приходил?
   - Что делать будешь? - Снежная снова спросила.
  Голос его стал сухой.
   - Я же сказала - бежать.
   - А дальше?
   - Дальше?
  У тебя ко мне интерес?
  Кто подстроил?
  Кто тебя подослал?
  И самое главное - зачем?
  Я же никому не нужна.
  Или моими руками решили убрать маньяка?
  Тоже - глупость. - Каталина пальцами растирала виски.
  
   - Я сейчас тебе дам конфетку, - снежная раскрыла ладонь.
  На ладони лежал обыкновенный леденец. - Обычно предлагают пилюлю.
  Или таблетку.
  Или капсулу растворимую.
  В желудочном соке капсула разлетается...
   - Хватит...
   - Но у меня конфетка.
  Мы же девушки...
  Поэтому у нас конфетки.
  Девочки-конфетки!
  Нужно предлагать две конфетки.
  На выбор.
  Одна конфетка - меняет жизнь.
  Вторая конфетка - жизнь остается прежней.
  Вторая конфетка - обыкновенная.
  Но нормальную конфетку я съела.
  Кушать хочется...
  Съешь таблетку...
  Тьфу...
  Конфетку.
  Если ты ее съешь, то никогда не вернешься к прежней жизни.
  Тебя уже не будет прежней.
  Твой генный рисунок изменится.
  Никогда ты не докажешь никому, что ты - прежняя ты.
  Но это несет обязательства.
   - Конфетка?
  Конфетка, которая меняет генный рисунок? - Каталина подняла головку. - Враки.
  Что-то я не слышала, чтобы в нашей Великой Империи...
  Сделали подобную конфетку.
   - Конфетка - не наша.
  Конфетка вражеская.
  Конфетка - жухрайская.
   - Поняяяяяятнооо, - Каталина протянула. - Ты - жухрайская шпионка.
  Жухрайская диверсантка.
  Хочешь освободить меня.
  Чтобы я рассказала вам, жухраям, наши Имперские военные тайны.
   - Военные тайны? - снежная была совершено спокойная. - Ты - сержантка.
  Всего лишь сержантка космодесанта.
  
  СЕРЖАНТКАМ ВОЕННЫЕ ТАЙНЫ НЕ ДОВЕРЯЮТ.
  
  Я не жухрайка.
  Я - Империйка.
  Как и ты...
  Я люблю нашего Императора.
  Я обожаю Императора.
  Слава Императору!
   - Слава Императору! - Каталина пробормотала.
  Хотя Славу Императору нужно восклицать!
  Восклицать с душевным подъемом.
  "Эта... - Каталина больше не смотрела в глаза снежной. - Вербует меня.
  Куда вербует?
  Главное, что она предана нашему Императору.
  Но...
  Если я съем конфетку.
  Если я пойду с этой...
  То... - Каталина даже ущипнула себя за попку. - Я же космодесантница.
  Космодесантники не должны думать.
  КОСМОДЕСАНТНИКИ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ.
  Раздумья в бою приводят к поражению.
  Сначала нужно ввязаться в бой.
  Ничто не мешает мне...
  Потом...
  Сбежать от этой.
  И из ее банды.
  Если она бандитка.
  Может быть, она - космическая пиратка?
  А изменение генного рисунка мне очень поможет.
  Не надо будет прятаться по углам..." - Каталина схватила конфетку.
  Сразу проглотила.
   - Теперь можно, - снежная кивнула.
   - Как тебя зовут?
  Не могу же я все время думать - Эй, ты...
   - Цветочек.
   - Где цветочек? - Каталина распахнула глазища.
   - Я - Цветочек.
  Имя мое - Цветочек.
  Запомни.
  И не зубоскаль.
   - Цветочек?
  Это кличка?
  Офигеть.
  Никак ты не похожа на цветочек.
  Нуууу.
  Например, Снежинка.
  Я бы поняла.
  Но Цветочек...
   - Забудь про имена, Каталина.
  Теперь у тебя другое имя.
   - Дааа?
  И кто же его мне дал?
  Надеюсь, что не ты? - Каталина воткнула руки в бока.
   - Йа.
  Но еще не дала.
  Ты будешь...
  Будешь.
  Стремительная.
  Зубастая.
  Маньяков покусала.
  Пума...
  Ты - Пума!
   - Я - Каталина! - Каталина твердо заявила.
   - Ты съела конфетку.
  Поэтому, ты больше не Каталина.
  Ты - Пума. - Слова Цветочека покрылись льдом.
   - Пума...
  Пума, - Каталина бормотала. - Доберусь до терминала.
  Посмотрю в сети.
  Как выглядит пума?
  Что-то вроде кошки? - Каталина подняла голову.
  Увидела в коридоре смазанное движение: - Охранник! - Каталина по привычке закрыла грудью начальника.
  Цветочек - была командиром.
  Но потом поняла.
  Глупость совершила.
  И прыгнула к двери.
  Чтобы полицейский не успел захлопнуть дверь.
  Дверь камеры.
  
  Удивительно.
  Но Цветочек обогнала Каталину.
  Полицейский был тот, который затащил Цветочек в камеру.
   - Цветочек, - голосок полицейского неожиданно тонкий. - Осталось четыре минуты.
   - Космолет времени, - Цветочек кивнула.
  Кивнула в сторону Каталины.
   - И как? - полицейский спросил у Цветочека.
  Каталина в это время лихорадочно соображала.
   - Она съела конфетку?
   - И?
   - Теперь она - Пума.
   - Тогда - проще, - полицейский кивнул.
   - Пума, это - Киса.
   - Я поняла.
  С трудом, но поняла.
   - Сикейрос? - Киса полицейский спросил.
   - Берем, - Цветочек ответила.
  Киса подскочила к лежащему.
  Вколола ему в шею.
  Сака вскочил:
   - Чтооо?
   - Побег, - Киса коротко объяснила.
  Но опытный маньяк Сака понял.
  Взглянул на убитого Бурого.
  Ничего не сказал.
  И...
  
  
  ГЛАВА 768
  
  КАТАЛИНА
  
   - За мной! - Киса из сумки бросила в камеру ботинок.
  Побежала впереди.
  За ней - Сака.
  Потом Каталина.
  Сзади - Цветочек.
  "Все слишком быстро, - Каталина молча недоумевала. - Я считала себя подготовленной.
  Я же - космодесантница.
  Звание сержантки получила досрочно.
  А тут...
  Бандит.
  Какие-то две...
  Действуют слажено.
  Знают больше, чем я.
  И - не дай Император - умеют больше.
  Киса...
  Цветочек.
  Ну и клички...
  Киса оставила в камере ботинок.
  Ботинок рядового...
  Рядового жухрайской армии.
  Зачем?
  Чтобы все подумали, что побег Саки устроили жухраи?
  Жухрайские диверсанты?
  Умно...
  Тогда объяснимо, почему другие заключенные исчезли.
  Исчезли из камеры номер пять.
  Жухраи забрали нужного им бандита.
  Сикейроса...
  По кличке Сака..."
  
  УМЕЮТ БОЛЬШЕ, ЗНАЮТ БОЛЬШЕ, ТОГДА Я ЗАЧЕМ НУЖНА?
  
  Тем временем Киса протиснулась в узкий проход.
  За ней попытался Сака.
   - Я застрял.
   - Протиснешься, - Цветочек опередила Каталину. - Под твой размер дыру сделали. - И...
  Цветочек дала пинка.
  Сака вскрикнул.
  Рванулся вперед.
  И...
  Протиснулся в дыру.
   - Теперь ты, - Цветочек кивнула Каталине.
   - Боишься, что я буду смотреть на твою голую попку? - Каталина фыркнула.
   - Боюсь, что сглупишь.
   - А я всегда глуплю, - Каталина процедила сквозь зубки.
  Зубки у Каталины беленькие.
  Ровные зубки. - Поэтому в девятнадцать лет уже сержантка Имперского космодесанта.
   - Глупишь, - Цветочек согласилась. - Поэтому в девятнадцать ты уже не сержантка Имперского космодесанта.
  А - преступница...
   - Спасибо!
  Ободрила. - Каталина оказалась на свободе.
  
   - Мусоровоз? - Сака преобразился.
  Взгляд его стал острый.
  Хищный взгляд. - Обычный мусоровоз?
  Почему не космофрегат?
   - Космофрегат заметный.
  Его сразу собьют. - Цветочек поднялась в мусорный контейнер.
  Протискивалась между мешков с мусором.
   - А мусоровоз не заметный? - Сака по-хозяйски забрался в кабину. - Не по масти сидельцу в мусоре гнить.
   - Мы не гнием.
  Мы цветем. - Цветочек усмехнулась.
  Каталина подумала.
  Выбрала мешок почище.
  Осторожно присела.
  Киса заняла место за пультом движения.
  
  В ОБЪЕДКАХ, НО НЕ В ОБИДЕ.
  
   - Стойте! - Каталина выпрыгнула из мусоровоза.
   - Стой ты!
  Куда? - Цветочек молнией оказалась рядом. - Пума.
  Нельзя.
   - Ну, прямо, как собаке приказываешь.
   - Теперь нельзя, - Цветочек схватила Каталину за руку.
  "Пальчики тонкие, - Каталина подумала отстраненно. - Длинные тонкие пальцы.
  Ладошка узкая.
  И хватка у Цветочека не крепкая.
  Девичья хватка.
  Как же она с двумя маньяками справилась?
  Если только она..."
   - Мой рюкзак, - Каталина прошипела. - Отпусти.
  Без своего рюкзака не пойду.
  Хоть расстреляй меня.
   - Что в рюкзаке?
   - В рюкзаке - ничего важного.
  Но к рюкзаку.
  Мой плюшевый мишка.
  Он - мой талисман.
   - Плюшевый мишка? - казалось, что Цветочек не удивилась. - Твой талисман?
  И из-за него ты рискуешь своей жизнью?
  Обратно к полицейским?
   - Без мишки - ни шагу не сделаю.
   - Я с тобой! - Цветочек удивила, так удивила.
  "Все, только не это я ожидала, - Каталина подумала. - Со мной?"
   - Киса.
  План В. - Цветочек крикнула подружке.
   - У вас девяносто три секунды, - Киса тоже не удивилась.
  Или удивилась.
  Но спрашивать Цветочека - что, почему, зачем и как - не стала.
  Мусоровоз медленно отчалил.
  
  КАЖДЫЙ МУСОРОВОЗ МЕЧТАЕТ СТАТЬ КРЕЙСЕРОМ.
  
  В этот раз Цветочек первая нырнула в дыру.
  "Я не хотела.
  Но так получилось. - Каталина мельком взглянула на сверкнувшую попку Цветочека. - Все же...
  Зачем Цветочек...
  А я уже называю ее по кличке.
  И даже не удивляюсь, что она - Цветочек...
  Почему не натянула трусики?
  Лишь ответила мне, что так правдоподобнее.
  Правда в трусиках?"
  
  В полицейском участке Каталину ждал новый сюрприз.
  Перед Цветочеком выросла.
  Ну, как выросла.
  Невысокая.
  Но ладненькая девушка.
  С вьющимися каштановыми волосами.
  Пухленькими губками.
  И огромными глазами.
   - Роза, - Цветочек не останавливалась. - Камера вещдоков.
  Потом - план В.
  
  Девушка тут же исчезла.
  Загадочно.
  И бесшумно.
   - Роза - ее имя? - Каталина обалдевшая спросила. - Или тоже кличка?
   - Роза - она и Роза.
  Цветы розы ты видела когда-нибудь, Пума?
   - Аха.
  Значит, кличка.
   - Камера вещдоков, - Цветочек смотрела на дверь.
   - Она закрыта, - Каталина кусала губки.
   - Роза откроет.
   - Роза откроет?
   - Роза откроет! - Цветочек спокойно объяснила.
  Тут же щелкнул гидрозатвор.
  Голографический замок убрал решетку.
   - Мой.
  Мой рюкзачок! - Каталина схватила свой рюкзак.
  Поцеловала плюшевого мишку.
   - Ради него стоило рисковать, - Цветочек потянула Каталину за руку.
   - Не зубоскаль, - Каталина прижимала рюкзачок к груди. - Для меня это серьезно.
   - Я не зубоскалю!
  Для меня игрушки - тоже серьезно! - Цветочек подтолкнула Каталину к дыре в стене. - Лезь.
  Вроде успеваем. - И выскочила следом за Каталиной.
  Около стены стоял...
   - Мотоцикл.
  С коляской! - Каталина застыла.
  Не могла поверить. - Антикварный.
  Древний.
  Красненький.
  На ионной тяге.
  Я никогда раньше не видела.
  Чтобы с коляской.
   - Садись в коляску, - Цветочек прыгнула на сиденье.
  Облачком подплыла... Роза.
  Присела за Цветочеком.
  Обхватила ее за талию.
  И...
  Опустила головку на правое плечо Цветочека.
  
   - Отношения у вас, - Каталина с трудом разместилась в коляске.
  Сказала, чтобы что-то сказать.
   - Держитесь, - Цветочек подняла гравицикл.
   - Я не полностью уместилась, - Каталина пропищала. - Ноги не полностью...
  Коленки торчат.
   - Зато коленки с тобой, - Цветочек засмеялась в переговорник. - Ноги у тебя слишком длинные.
  Как тебя с длинными ногами в космодесант взяли?
   - В космодесанте на ноги не смотрят.
   - А на что смотрят в космодесанте? - видно, что Цветочек расслабилась.
  Но бдительности не теряла.
  Вела гравицикл быстро.
  Но осторожно.
  
  НА МОТОЦИКЛЕ ПЕСНИ НЕ ПОЮТ.
  
  "Все было устроено из-за меня? - Каталина тоже расслабилась.
  Ведь за нее все делали... - Или из-за маньяка Сака?
  Или все вместе?
  Или другая задача?
  Цветочек мне расскажет?
  Или промолчит?
  Слишком много "или".
  Но главное, что я сбежала. - И тут мысли Каталина поплыли в фантастических загадках. - Может быть, дело с эсквайером Утузовым было подстроено?
  Заранее.
  Нарочно.
  Старушка на остановке - подставная.
  Эсквайер - подставной.
  Нет.
  Я же сама его ударила.
  Первая. - Каталина по привычке спорила с собой. - Да.
  Первая.
  Избила эсквайера.
  Но...
  Не секрет, что у меня нервный срыв на войне.
  Поэтому, можно было предугадать, что я заступлюсь за старушку.
  И, вообще, - Каталина с любовью посмотрела на плюшевого мишку. - Слишком много я стала думать.
  Пусть за меня другие думают".
  
  Жизнь пирата полна приключений.
  А жизнь космопирата - сплошное приключение...
  Империя давно ведет войну с жухраями.
  Вернее, Империя...
  Под бессменным управлением Великого Императора - защищает мир во Вселенной.
  А презренные жухраи...
  Гадкие жухраи.
  Беспринципные жухраи.
  Жухраи стремятся мир разрушить.
  Империя дает отпор жухраям!
  Империя - добро!
  Жухраи - зло!
  Космические пираты были задолго до войны.
  Космос бесконечный!
  И, если есть возможность что-то взять бесплатно, то, зачем платить?
  Раньше космопираты нападали на беззащитные космолеты.
  Пиратам - все равно.
  Принадлежит ли космолет Империи.
  Или жухрайский космолет.
  Но со временем космопиратов прижали.
  Они стали осторожнее.
  Малочисленнее стали.
  Но были.
  Имперские космопираты занимались незаконной торговлей с жухрайскими космопиратами.
  В то время, как Империя и жухраи воевали.
  Вред от космопиратов - огромный.
  Тем более, что слабые умы...
  А у кого слабый ум?
  У детишек ум слабый.
  Детишки мечтали стать космопиратами.
  Конечно, не каждый ребенок.
  А только - несознательные дети.
  Из недоразвитых префектур Галактик.
  С возрастом дети Империи понимали.
  Понимали, что космопираты - зло.
  И зло нужно искоренять.
  В то же время идет война.
  И о космопиратах...
  Нет.
  Не забыли о космопиратах...
  Но на уничтожение космопиратов давали меньше ресурсов.
  Почетнее подбить вражеский космокрейсер.
  Или космолинкор сжечь.
  Чем ничтожное космопиратское космосудно уничтожить.
  Случилось, что в непростое время...
  В непростое время как раз и случается...
  Космокрейсер Империи пропал.
  Огромный.
  Навороченный.
  Космокрейсер подбили.
  А потом он исчез.
  Ну, подбили и подбили.
  На войне часто рушатся надежды.
  Космокрейсер списали.
  Грозное оружие - космокрейсер.
  Лучшее, что есть в Империи.
  Ходили слухи, что космокрейсер появлялся на границах Империи.
  На границах с жухраями.
  Но слухи остались слухами.
  Ведь от космокрейсера не поступало сигналов.
  Маячки должны были выдать его.
  Если бы он был...
  Маячки-стукачки.
  Но...
  Крейсер попал в надежные руки.
  В надежные для крейсера.
  Виталимар Дрейк стал его владельцем.
  И капитаном космопиратов своего региона Дрейк стал.
  Космокрейсер обрел имя-Тахионный.
  
  Виталимар Дрейк родился в Андалузии.
  Андалузия - входит в Префектуру Северо-Западных окраинных Галактик Империи.
  В детстве родители покупали для маленького Дрейка узкие колготки.
  Колготки ужасно сжимали все.
  И маленький Дрейк страдал.
  Наверно, из-за страданий он пошел в хирурги.
  Чтобы не только он один страдал.
  После Академии Имперской Хирургии Дрейк посещал курсы монтажников тяжелых крейсеров.
  И в один из дней войны молодой Дрейк пропал.
  Пропал без извести.
  Его послали за известкой на С56875 758.
  Сержант Дрейк, подрывник, хирург, монтажник крейсеров не вернулся.
  Дрейка списали.
  Его родителям выслали компенсацию.
  Назначили за "погибшего" солидную пенсию.
  Родители Дрейка были довольны.
  А Дрейк начал новую жизнь.
  Ведь он обнаружил брошенный космокрейсер Империи.
  Дрейк - как ответственный военный - хотел сообщить о находке.
  Но затем...
  Затем передумал.
  Ведь с детства Дрейк мечтал стать космопиратом.
  Маленький Дрейк смотрел мультфильмы.
  Мучился в узких колготках.
  И ждал, когда настанет день расплаты.
  И он настал.
  Дело в том, что космокрейсер - чрезвычайно дорогой космолет.
  Гражданские не могут купить крейсер.
  Никто не может.
  Потому что космокрейсер поступает сразу в воинскую часть.
  Значит, Дрейк не мог получить этот космокрейсер законным путем.
  Да и денег не хватило бы.
  
  НЕЗАКОННОГО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЗАКОННОГО.
  
  В первую очередь Дрейк уничтожил все маячки.
  Свои маячки.
  И маячки крейсера.
  С того момента Дрейк и космокрейсер стали невидимыми.
  Невидимые для Имперских локаторов.
  Затем Дрейк осмотрел крейсер.
  Не нашел особых повреждений.
  В крайнем случае крейсер мог бы стать просто неподвижным домом.
  Роскошный дом...
  Но крейсер был на ходу.
  Дрейк поступил осторожно.
  Он спрятал космокрейсер в поясе астероидов около квазара.
  Нечего делать людям в поясе астероидов около квазара.
  Жесткое излучение квазара не позволяло обнаружить столь большой объект, как крейсер.
  На космошлюпке с крейсера Дрейк отправился в путешествие.
  В путешествие по кабакам.
  По злачным притонам.
  Взял кредит на вымышленное имя.
  Нелегально закупал запчасти для космокрейсера.
  У космопиратов покупал.
  И переделывал космокрейсер.
  Под свои нужды переделывал.
  Через год космокрейсер было не узнать.
  Модифицированный.
  Усовершенствованный.
  Космокрейсер стал прекрасным пиратским судном.
  К Дрейку потянулись люди.
  Он тщательно подбирал команду.
  Особые ограничения не ставил.
  Член команды мог пить.
  Мог делать, что хочет.
  Но обязательно должен был быть.
  Когда надо - на посту.
  И хоть - обдолбанный вкрай - обязан идеально исполнять свою работу.
  Все же пираты.
  Пиратам никто не запретит пить ром.
  Вскоре Дрейк занял свое место в иерархии космопиратов.
  В основном, благодаря пушкам космокрейсера...
  Особо не высовывался.
  Много не требовал.
  Поверх голов бывалых космопиратов не лез.
  Действовал Дрейк осторожно.
  Крейсер прятал надежно.
  Торговал с теми и с этими.
  Иногда брал на абордаж зазевавшийся космофрегат.
  Вообще, вел приличную жизнь.
  Жизнь космопирата.
  
  ЛЮБАЯ ЖИЗНЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ.
  
  В данный момент капитан Дрейк сидел в своей каюте.
  Шел неторопливый разговор.
  Капитан Дрейк пил ром.
  И его гость тоже пил ром.
  Традиция пиратов всех времен и народов - ром.
  Если бы дознаватели Империи узнали, что империец так спокойно общается с жухраем.
  Да не с простым жухраем, а с космопиратом, бандитом, то Дрейка бы расстреляли на месте.
  И жухраи расстреляли бы своего жухрая за сговор с Имперцем.
  Но.
  
  КОГДА ЗВЕНЯТ МОНЕТЫ, ЗАКОНЫ ЗАМОЛКАЮТ.
  
   - Пурлеапанский ром, - жухрай космопират Синтепон оценил. - Настоящий?
   - Обижаешь, Синтепон, - Дрейк подлил гостю. - Настоящий пурлеапанский ром.
  Выдерживается в бочках из жжённой березы.
  В каждую бочку утром опускается девственница.
  И так три года.
   - Я наслышан, - капитан Синтепон смаковал ром.
  Шла разгрузка-погрузка.
  Помощники капитана Дрейка передавали жухрайским космопиратам новейшие системы залпового бозонного огня.
  Взамен люди Синтепона грузили на космокрейсер Дрейка шкуры филигранных питонов, микрочипы для шпионской аппаратуры, кукол Венди.
  Куклы Венди запрещены в Империи.
  Но детям это не докажешь.
  И родители тайно...
  На черном рынке...
  Покупали для своих детишек кукол Венди...
  
   - Что новенького? - капитан Дрейк смотрел в глаза жухрая.
   - Ничего новенького.
  Все - по-старенькому.
  Ты же знаешь, Дрейк.
  Для нас хорошо, когда ничего новенького.
   - Хорошо, когда ничего новенького, - капитан Дрейк кивнул. - Но по глазам вижу.
  Что-то тебя тревожит.
  И ты...
   - Ты, как всегда угадал, подлый империец, - жухрай традиционно пошутил.
  Подкалывать - в духе космопиратов.
   - От грязного жухрая слышу, - капитан Дрейк ответил традиционно.
   - Ребятки появились, - жухрайский космопират смял бороду в кулак.
  Затем выставил карту. - Здесь.
   - Но это же твоя территория, - Дрейк покачал головой. - И не представились?
   - Еще как представились.
  Космофрегат однорукого Джо захватили.
   - Космопираты напали на космопиратов.
   - Да.
  А путь там - один. - Синтепон вспотел.
  Разволновался так, что махнул целый стакан рома. - Подпространственный туннель А9409076768.
  Слева гравитационная линза.
  Справа - яма потенциальная.
  Облетать - далеко получится.
  Поэтому мне нужна эта дорога.
   - Сам не справишься?
   - Справился бы, то тебе бы не рассказывал.
  Слишком много их.
  Шустрые.
  Даже бронированный боевой космофрегат есть.
   - Боевой?
   - Еще как боевой.
   - Мне - какой интерес? - капитан Дрейк спросил о главном.
   - Тебе?
  Мы с тобой торгуем.
  Выгодно мне - выгодно тебе.
   - Мало.
   - Нууууу.
  А что ты хочешь?
   - Если бы я знал, что я хочу, то я бы не сидел в этом кресле. - Дрейк расхохотался. - Например, новенькое хочу.
  Дорогое.
  И новое.
  
  НОВОЕ ВСЕГДА ДОРОГОЕ.
  
   - Дорогое и новое? - Глазки у жухрая забегали. - Монеты, значит, не нужны?
   - Не тот случай, чтобы монетами откупаться.
   - Тогда я...
  Тогда я... - капитан Синтепон тяжело вздохнул. - Козла тебе дам.
   - Козлааааа? - капитан Дрейк даже поднялся с кресла. - За козла ответишь.
   - Настоящего козла.
   - Ты шутишь, Синтепон.
   - Космопираты не шутят, - капитан Синтепон доверительно шептал. - Ты сядь.
  Не горячись.
  А то упадешь.
  Мои Врангель и Высоковский отдыхать летали.
  Денежки тратили.
  Врангель уже в почтенных годах.
  Седой.
  Почти старик.
  А Высоковский - так и сяк.
  Вообщем, девушки ими не интересуются.
  Только за деньги.
  Врангель и Высоковский поляну накрыли.
  У речки.
  Купаются.
  Отдыхают, по пиратски.
  Как люди.
  Вдруг, видят, два козла пасутся.
  На лужайке.
  Травку щиплют.
  Травка сочная.
  Зеленая травка.
  Козлы красивые.
  Рога витые.
  Ни разу Врангель и Высоковский не видели подобных козлов.
  Мало ли козлов во Вселенной?
  Разные козлы.
  У вас в Империи тоже козлов хватает.
  Вообщем, решили Врангель и Высоковский козлятинкой полакомиться.
  Взыграло в них пиратское.
  ВИДИШЬ КОЗЛА - БЕРИ!
  Жахнули из трехлинейного антипозитронного бластера в козла.
  А второй.
  Второй козел...
  Исчез.
  Словно его не бывало.
  Врангель и Высоковский сначала на это не обратили внимания.
  Глаза у них налитые были.
  Разделали убитого козла.
  Хотели на вертел насадить.
  Над костром.
  Чтобы по древнему рецепту готовить.
  Но не успели.
  Тут из кустов две девицы вышли.
  Балеринки.
  Топовые модели.
  Они в кустах прятались.
  От подглядывающих.
  На такую красоту много охотников найдется.
  И прямым ходом балеринки к Врангелю и Высоковскому гарцуют.
  Те застыли.
  Во-первых, девки их не боялись.
  Во-вторых, улыбались подобострастно.
  Даже краснели от смущения балеринки.
  Врангель и Высоковский испугались.
  Впервые с ними подобное.
  А девки подластиваются.
  Разговоры сладкие ведут.
  Типа - не скучно ли двум красавчикам одним отдыхать.
  А Врангель и Высоковский далеко не красавчики.
  Врангель похож на скрученную иву.
  А Высоковский сошел со страниц пособия "Лица преступников".
  Балеринки не отстают.
  Лезут и лезут...
  В гости.
  
  КОГДА ДЕВУШКИ НАПАДАЮТ, ТО ГЕРОИ СДАЮТСЯ.
  
  Не до обжаривания козла на вертеле.
  Высоковский козлятину в микроволновке за одну нано секунду приготовил.
  Балеринок угощают.
  Сами козлятиной балуются.
  Ну дошло у них до...
  До этого самого дошло.
  
  
  ГЛАВА 769
  
  КАТАЛИНА
  
  Тут Врангель осознал.
  Понял, что силы у него появились.
  Окрылился.
  Вообщем, сделали дело.
  А балеринки не отступают.
  Еще хотят баловаться.
  По второму залету пошли.
  Потом по третьему.
  Неизвестно, сколько бы еще продолжалось.
  Но к берегу причалила лодка.
  В лодке - туристки.
  Пять штук.
  И все улыбаются.
  К костру бегут.
  Да.
  Бегут.
  Ноздри раздуваются.
  Глаза блестят.
  Пришлось Врангелю и Высоковскому и с ними.
  Ничего не понимают.
  Как.
  Почему.
  Автобус на поляну садится.
  Из автобуса еще туристки.
  Вышли.
  Хотели на памятник Известному Герою взглянуть.
  Но сразу забыли о памятнике.
  К Врангелю и Высоковскому рванули.
  Тут мои пиратики испугались.
  Сразу стартовали.
  От добра добра не ищут.
  Мне рассказали.
  Я, конечно, не поверил.
  Но Врангель и Высоковский отчет на голограммах показали.
  А там творится...
  Сразу я поверил...
  Поняли мы, что дело в козле.
  В козлах дело.
  Полетели на ту поляну.
  А там уже козлятины не осталось.
  Даже ни косточки.
  Все степные волки сожрали.
  Я засаду устроил.
  В кустах.
  Очень хотел козла поймать.
  Мне, конечно, не так надо...
  Ну с девками.
  А продать этого козла можно очень и очень.
  Вскоре козел появился.
  Из ниоткуда.
  Даже подпространственный след не виден.
  Наверно, эти козлы живут в каком-то особом гравитационном кармане.
  Много во Вселенной неизведанного.
  Живут там.
  А пасутся у нас.
  Как такого козла поймаешь?
  Из простой сети он ускачет.
  Испугается.
  Больше не вернется на эту поляну.
  Из всего возможного я сеть соорудил.
  Дальше некуда.
  Если уж из моей прокси сети козел выберется.
  То - не судьба, значит.
  Мне козел живым нужен.
  Так и случилось.
  Поймал я козла.
  В клетку прокси посадил.
  А козлу - все пофигу.
  Сидит в клетке.
  Невозмутимо жует траву.
  Все жрет.
  За два дня он у меня разжирел.
  Вообщем, есть в этом козле нечто.
  То, что баб с ума сводит.
  И то, что мужикам силу дает немереную.
  В этом...
  Даже старикам.
  Очень полезный козел.
  Для богатеньких дяденек.
  Денег у них много.
  Возможностей - тучи.
  А сил только на одну красотку хватает.
  Да и то ее нужно уговаривать большими деньгами.
  Так что, Дрейк...
  Я тебе козла отдам.
  За услугу.
  От сердца козла отрываю.
   - А, если этот козел не сработает?
   - Будем считать это лотереей, Дрейк.
   - Ты меня заинтересовал, Синтепон.
  А что у этого козла нужно есть?
  Мясо?
  Ливер?
  Или...
   - В этом вопрос, Дрейк, - Синтепон пожал могучими плечами. - Врангель и Высоковский всего попробовали в козле.
  Поэтому - точно не скажу.
  У нас только один козел.
  Живой.
  Надеюсь, что сработает.
  Только с покупателем не ошибись.
   - Тут уж на одного козла нужны много покупателей, - капитан Дрейк стучал пальцами по столу.
   - Значит, ты согласен?
   - По рукам!
  Гадкий жухрай.
   - Всегда приятно иметь с тобой дело, подлый империец!
  Капитаны космопиратов пожали руки.
  
  Первым из подпространства вынырнула подставная.
  Подставная космобаржа капитана Синтепона.
  Место, где в прошлый раз напали на его груз.
  Ждать пришлось десять минут.
  К барже потянулись космофрегаты, космокатера.
  Капитан Синтепон успел подсчитать.
   - Сорок семь кораблей.
  Многовато.
  И все с пушками.
  
  Капитан космобаржи не сопротивлялся.
  Сразу сдался.
  Гости ломанулись на космобаржу.
  Надеялись поживиться тарантальным углем.
  Тысяча космодолларов за тонну.
  Но...
  Словно кит из пруда.
  Из гипер пространства выплыл космокрейсер капитана Дрейка.
  И сразу ударил левым бортом.
  Восемь космофрегатов налетчиков сгорели сразу.
  Пора бы оставшимся понять.
  Улетели бы.
  Переждали.
  Но...
  Космопираты, которые осмеливаются напасть на других космопиратов, не отступают.
  Как муравьи ринулись на космокрейсер Дрейка.
  Два шустрых космокатера успели добраться до фальшборта.
  Несколько сверхсветовых тахионных ракет повредили радар.
  Но через секунду бой закончился.
  В космосе плыли раскаленные обломки бывших космофрегатов и космокатеров.
   - Быстро, - капитан Синтепон крякнул. - Что за ракеты?
  И система наведения.
  Подобной я не встречал.
   - Мои разработки, - капитан Дрейк ответил скромно. - Все сам.
  Своими руками.
  Теперь вернемся к нашим козлам.
   - К козлу.
  Сейчас тебе его отгрузят. - Капитан Синтепон отдал распоряжение. - А теперь по маленькой?
   - Можно и по большой, - Дрейк выставил на стол следующую бутыль. - А мы ведь даже не узнали, кто они были.
   - А нужно было? - капитан Синтепон в удивлении поднял брови. - Девушки - которые за деньги - даже не спрашивают имя клиента.
   - Ты сравнил нас с ... - капитан Дрейк захохотал.
  
   - Сэр, - через несколько минут пятеро космопиратов вкатили тележку.
  На тележке - клетка.
  В клетке козел.
   - Так вот, значит, как выглядит мужское счастье! - капитан Дрейк даже прослезился...
  Когда рассматривал козла...
  
   - Моя симпатия к вам выросла, - Каталина мечтательно улыбнулась.
   - Мы?
  Мы - команда! - Цветочек грациозно опустилась на кушетку. - Я.
  Киса.
  Роза.
  Ландыш. - Цветочек улыбнулась девушке с красивым лицом.
  Лицо Ландыш строгое.
  Идеальная красота. - Ландыш с крыши прикрывала нас.
  Со снайперской винтовкой.
  И ты - Пума.
   - Пусть я буду Пумой, - Каталина задрала подбородочек. - Но вы все - цветы.
  Все, кроме Кисы.
  Я же...
  Животное.
  Глянула я на пуму.
  В сети.
  Грациозная красивая.
  Но - животная.
  Пума цветочки топчет.
   - Ты будешь Пумой...
  Пока не станешь нашей.
   - Так я еще не ваша?
   - Нет, - Цветочек сказала, как отрезала. - Ты - одна из нас.
  Но не наша.
   - Что же вы тогда меня приняли?
   - А ты против? - Цветочек играла с кинжалом.
  Даже не смотрела на него.
  Движения ленивые.
  Обманчиво медленные.
  Но опасные.
  "Сразу видно, что Цветочек умеет обращаться с ножами, - бывшая космодесантница Каталина, а сейчас - Пума - восхитилась. - Не так они просты.
  Вернее - совсем не простые девушки".
   - Против ли я, что вы меня взяли? - Каталина растянула губки в улыбки. - Я так понимаю, что у меня ответ только один.
  Если я с вами, то - навсегда.
  Вход один.
  Выхода нет.
  Если я скажу, что я - против, то не проживу дольше минуты.
  Ведь я узнала о вас.
  А вы, судя по всему, - тщательно скрываетесь.
  Свое существование маскируете.
  Генный рисунок изменили.
  В полицейском участке оставили ботинок жухрайского диверсанта.
  Но вы - Империйки!
  Слава Императору!
   - Слава Императору! - девушки подхватили.
  С воодушевлением прокричали!
   - Поэтому...
  Кто о вас знает, тот долго не живет.
   - Пума? - Цветочек переглянулась с подружками.
   - Понимаю я все, - Пума махнула ручкой. - Я не боюсь.
  Я же космодесантница.
  Мы даже спим неспокойно.
  Спишь
  Или сидишь за чашкой чая.
  Вроде все спокойно.
  Жухраи далеко.
  Бой притих.
  Но - в любой момент - может прилететь.
  Одно успокаивало.
  Не успеешь понять, что тебя уже нет.
  А с вами спокойненько.
  Спокойнее, чем в бою с жухраями.
   - Ты поймешь, что с нами непокойно, - Ландыш подошла к Пуме.
  Погладила ее по головке.
  "Что за жест?" - Пума подумала.
  
  КОГДА ГЛАДЯТ ПО ГОЛОВЕ, ТО МОГУТ ГОЛОВУ СВЕРНУТЬ.
  
   - Пума?
   - Да, Роза, - Пума обернулась к другой девушке.
   - Ты все подмечаешь.
   - Я же космодесантница...
  Хотела сказать, что была космодесантницей.
  Но поняла.
  Космодесантники остаются навсегда космодесантниками.
  Мы обязаны все подмечать.
  Лежишь в болоте.
  В засаде.
  И все подмечаешь.
  Никакие системы анализа не помогут.
  С жухраями...
  Да.
  Жухраев обнаружат.
  Но местных насекомых.
  Или змей.
  Системы анализа не успеют проанализировать.
  Например.
  Летали комары.
  Жужжали.
  Жалили комары.
  А потом исчезли.
  Значит, их напугали.
  А чего боятся насекомые?
  Пожара боятся.
  Или магнитосферных сдвигов.
  Значит, и нам пора.
  Как комарам.
  Прятаться мы должны уже не в болоте.
  Или, например...
   - Очень интересно, - Киса перебила.
   - Подожди, Киса, - Цветочек пожала Кисе ладошку. - Сначала мы расскажем нашей новенькой...
  А то, вдруг, начнется.
  А она не готова.
   - Я даже не спрашиваю, что начнется, - Пума из вазочки взяла виноградинку.
  
  КОГДА НАЧИНАЕТСЯ, ТО ПОЗДНО СПРАШИВАТЬ.
  
   - Я - Цветочек.
   Я - главная.
   - Я так и поняла, - Пума пожала плечами. - Все вы - цветы.
  Но только ты одна - без обозначения цветка.
   - Я - главная, - Цветочек повторила. - Клички цветов...
  Для маскировки.
  Только ты и Киса.
  Не цветочки.
  Киса...
  Она уже давно цветочек.
  Но не сменили Кису на какую-нибудь ромашку.
  Потому что Киса...
  Она - Киса. - Цветочек тепло улыбнулась Кисе. - Киса - исключение из наших правил.
  Так вот...
  Когда мы переговариваемся.
  Во время выхода.
  Мы называем наши операции - выходом...
  То нас, безусловно слышат.
  И поверь мне, Пума.
  Никто серьезно не воспринимает девушек.
  Девушек, которые называют друг дружку Кисой, Цветочком, Розой, Ландышем.
   - Но пума.
  Пума устрашает.
   - Да, Пума.
  Пума устрашает.
  Поэтому ты будешь принимать огонь на себя.
   - Спасибочки.
  Я - приманка.
   - Да.
   - Хорошо, что вы со мной честны.
   - Ты - приманка.
  Но...
  Мы все равны.
  Ты будешь защищена не меньше, чем другие.
  И еще, Пума...
  Глупая фраза.
  Но я должна ее произнести.
  Ты никому...
  Никогда...
  Не расскажешь о нас.
   - Некому рассказывать, - Пума опустила очаровательную головку.
   - О личном мы поговорим потом! - Цветочек произнесла с легкой нежностью. - Сначала о нас.
  Мы - вольные птички.
  Вольные цветочки.
  Но...
  Мы обязаны иногда исполнять приказы.
  Приказы приходят к нам не так часто.
  И все они чрезвычайной важности.
  Отдает приказы один человек... - Цветочек многозначительно замолчала. - И об операции знает только он один. - Цветочек посмотрела на потолок.
   - Не может быть! - Пума распахнула глазища. - Неужели?
   - Да.
  Он.
   - Но он же занят.
  
  ДАЖЕ У ОСОБО ЗАНЯТЫХ ЕСТЬ СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ.
  
  Денег мы ни от кого не получаем.
  Это опасно.
  Мы сами зарабатываем деньги.
  Если попадемся, то обо всем будем молчать.
  Но мы не попадаемся.
  Никогда не попадаемся...
  Помимо исполнения приказов.
  Мы сами...
  Сами творим справедливость.
  Так надо. - Цветочек замолчала.
   - Я поняла.
   - Поняла, Пума?
   - Да, поняла.
   - Тогда приступим к испытаниям.
   - Будете меня испытывать?
  А вам войны мало?
  Я же воевала.
  Дослужилась до сержантки.
  
   - Дослужилась до сержантки, - Роза подошла к Пуме. - Мы это очень ценим.
  Ценим и уважаем.
  Мы бесконечно преданы нашей Империи.
  Но...
  Не станем хвастать, - Роза протянула Пуме кинжал.
   - Кинжал?
  Мне?
  Спасибо.
   - Нападай на меня.
  Нападай со всей силы.
  Посмотрим, как хороша сержантка космодесантница в рукопашном.
   - Роза, - Цветочек мягко поправила подружку. - Пума.
  Здесь больше нет сержанток.
  И нет космодесантниц.
  Конечно, мы все знаем, что Каталина - космодесантница.
  Но оставим это в уме...
   - Посмотрим, как хороша Пума, - Роза согласно кивнула командирше.
   - Но у тебя учебный кинжал.
  А у меня - боевой.
   - Не бойся, Пума! - Роза приняла вольную стойку.
  Редкая стойка для боя. - Не бойся зарезать меня.
  Если ты нанесешь хоть одну рану...
  То мы будем считать тебя профессионалкой.
  Профессионалкой по обращению с ножами.
   - Ладно, - Пума неуверенно кивнула.
  Проверила кинжал на баланс.
  Баланс оказался превосходный.
  Да и сам кинжал...
  Он не простой.
  Ничего в нем нет лишнего.
  Зато есть все необходимое.
  Опасное...
   - Я, конечно, не с Натуры, - Роза слишком расслабилась. - На Натуре все владеют кинжалами.
  В совершенстве владеют.
  Я не выстояла бы против натурянина.
  Но ты, Пума, не с Натуры.
   - Да я просто так, - Пума опустила головку.
  Думала, что усыпит бдительность Розы.
  И внезапно напала.
  Кинжал Пумы разрезал пустоту.
   - Неплохо...
  Для начала.
  Но научишься, Пума.
  Мы тебя научим. - Роза улыбалась.
   - Я даже не задела тебя, - Пума стиснула зубки.
  Перекинула кинжал из левой руки в правую.
  И уже действовала более осторожно.
  
  УМЕНИЕ ОПЕРЕЖАЛО УМ.
  
  Через минуты Пума опустила руки:
   - Сдаюсь!
  Признаю, что ты победила.
  Роза!
  Ты три раза меня убила.
  А я тебя ни разу не достала.
   - Теперь я!
  Я! - Ландыш прыгала, как школьница на танцплощадке.
  Ландыш с кинжалом напала на Пуму.
   - Четыре ноль.
  В твою пользу. - Через некоторое время Пума сдалась. - Теперь, как я понимаю, Киса?
  Так мы знакомимся.
  В сражении на ножах.
   - Я.
  Йа... - Киса надула губки. - Я не очень этого хочу.
   - Ты не хотела, - снова Пума проиграла. - Но три раза меня убила.
  Я лишь один раз коснулась кинжалом.
  Кинжал достал до твоего платьица.
  Да и то потому...
  Что ты мне поддалась.
  Я же видела.
   - Я умею поддаваться! - Киса серебряно засмеялась.
   - Теперь ты, Цветочек? - Пума разгорячилась. - Босса оставляем напоследок?
   - Нет, Пума.
  Я с тобой даже показательно на ножах не буду, - Цветочек ответила ласково.
   - Цветочек всех нас уделает.
  Сразу! - Ландыш похвасталась за командиршу.
   - Вас?
  А натурянина?
   - Натурянина? - Цветочек задумалась. - Натурянина - нет.
  Зачем пытаться на ножах победить того, кто с детства обучается обращению с ножом?
  Зачем лезть без трусиков на танк?
   - Я заметила, - Пума не сдержала смешок.
   - Заметила, что я без трусиков?
  Была в полицейском участке.
  Да.
  Девочка скромница.
  Мужчины смотрят на...
  А не в лицо.
  
   - Вы испытали меня.
  Я потрясена. - Пума чуть не плакала. - Я вам не нужна?
   - Ты - наша, - Киса провела пальчиками по левой щеке Пумы. - Мы своих не бросаем.
  Даже, если бы ты была совсем безнадежна.
  То дожидалась бы нас.
  И варила бы супчик.
   - Я умею варить супчик.
  Из сухпайка.
  Перловка.
  Тушенка.
  Лук. - Пума шмыгала носиком.
  Девушки засмеялись.
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
   - Как ты считаешь?
  По твоему мнению.
  Не мнению командиров.
  В чем ты лучшая в бою?
   - Йа?
  Я.
  Не знаю.
   - Не скромничай, Пума.
  Все мы верим, что мы лучшие в чем-то.
   - Может быть...
  Может быть в стрельбе? - Пума смотрела в глаза Цветочека. - Я обожаю стрелять.
  В детстве из дедушкиного дробовика я расстреляла все деревья в округе.
  А потом стала серьезно интересоваться оружием.
   - Ты - снайпер?
   - Нет.
  Я не снайпер.
  Снайпером легко могла бы стать.
  Но мне это незачем.
   - Полетим в оружейную, - Цветочек вышла из дома.
   - У вас есть оружейная?
   - О, Пума!
  У нас много чего есть.
  И оружейная.
  И свое стрельбище.
  И бассейн.
  И домик в саду роз.
  Мы же девушки.
  
  НЕ У КАЖДОЙ ДЕВУШКИ ЕСТЬ СВОЯ ОРУЖЕЙНАЯ КОМНАТА И СВОЕ СТРЕЛЬБИЩЕ.
  
  Вскоре прилетели на какую-то планету.
   - Запомни координаты, - Киса первая вышла из космофрегата. - Мало ли что.
   - Запомнила, - Пума кивнула.
  Все ей начинало нравиться.
  Как-то было беззаботно.
  Весело. - Координаты оружейной в моей памяти.
   - Что скажешь? - Цветочек сняла кодовый замок с массивной двери. - Наша оружейная.
   - Оружейная! - Пума выдохнула с восхищением. - Даже в арсенале нашего полка нет подобного. - Пума подбежала к стойкам.
  Схватила первый бластер. - М 319 Век.
  Протонная плазма.
  Разлет семнадцать шестьдесят три.
  Угол уклона - тринадцать с половиной. - Пума побаюкала бластер. - Бережно вернула на место. - А это что у нас?
  Похож на "Орла".
  "Орел", но модифицированный. - Пума заглянула в дуло. - Коробка уменьшена.
  Зато бычок скошен.
  Очень удобные изменения.
   - Попробуешь? - Ландыш наклонила прелестную головку к правому плечу. - Постреляй по мишеням.
   - Сначала я хочу увидеть мишень, - Пума со вздохом и этот бластер вернула в стойку.
   - Сначала посмотреть на мишень? - Девушки переглянулись. - Разве, не все равно, из чего стрелять по мишени?
   - Да что вы! - Пума ахнула. - Как вы можете так говорить.
  От выбора оружия в бою зависит...
  Все зависит.
  От выбора оружия.
  Жизнь товарищей зависит.
  Если одна буду сражаться, то возьму с собой только "Самуся".
  "Самусь" с нарезкой.
  Он очень хорош для стрельбы по легким космокатерам.
  Если же бой плотный, то вот этот "А39 Конь" подойдет. - Пума показала на мощный тяжелый бластер. - У него веер до семи на двадцать три.
   - Ой, сколько цифр! - Киса приложила пальчики к вискам. - У меня головка разболелась.
  
  НЕ ГРУЗИТЕ ДЕВУШЕК ЦИФРАМИ.
  
   - Мишень обычная, - на поверхности Пума оценила. - Тут подойдет "Нарезка".
  Я так понимаю, что все задания у вас...
   - У нас, - Цветочек тут же поправила. - Не у вас, а у нас...
  Теперь так будет, Пума.
   - Все задания у нас деликатные... - Пума вернулась в оружейку. - Палить из бластера по мишени - излишне.
  Свист тахионной плазмы.
  Фейерверки.
  Радиус поражения огромный.
  Можно поджарить кого-нибудь не того.
   - И? - Роза напряглась.
   - Для этой мишени...
  Для этой конкретной мишени, - Пума обошла оружейную комнату. - Я выберу "Нарезку". - Пума постучала пальчиками по прикладу. - Как же вы ее запустили.
  За оружием нужно ухаживать.
  Любить.
  Лелеять.
  Ласкать.
  
  ГЛАВА 770
  
  КАТАЛИНА
  
   - Винтовку я еще не ласкала, - Роза подняла брови. - Наверно, я много упустила?
   - Патроны для "Нарезки" где?
   - Мы ни разу не пользовались "Нарезкой", - Цветочек как бы оправдывалась. - На всякий случай держим.
  Мы же не знали, что к нам придет профессионалка.
   - Да какая я профессионалка, - Пума почувствовала, как ее щечки загорелись. - Я просто люблю оружие.
   - Вот.
  Комплект для "Нарезки", - Киса нашла.
   - Таааак, - Пума рассматривала коробочки. - Магниевые.
  Не подойдут.
  Они хороши в туман.
  Патроны по дереву.
  Патроны по металлу.
  Патроны по бетону.
  Вот...
  Вроде бы, как бы сойдет.
  Не "соколиный глаз".
  Но и эти не так уж плохи.
   - Ты нас радуешь, Пума, - Цветочек светилась счастьем.
   - Прицел сбит.
  Но из "Нарезки" я могу и без прицела.
  Сейчас без прицела.
  А так - нужно будет откалибровать. - Пума баюкала винтовку.
  
  Вышли на стрельбище.
  Сначала Пума расчистила место для лежания.
  Затем прилегла.
  Расставила ноги для стрельбы.
  Сделала упор.
  Закрепила "Нарезку".
  Закрыла глаза.
  Успокаивала дыхание.
  Новые подружки молча наблюдали.
  За приготовлением Пумы к стрельбе следили.
   - Я успокоилась.
  Палец медленно ложится на спусковой курок, - Пума пропела. - Дыхание замерло.
  Я проморгалась.
  Готова к выстрелу.
  Сейчас будет выстрел.
  Приготовьтесь.
  Закройте ушки.
  Будет громко. - И подняла головку выше.
  И...
  Вскочила.
  Стреляла из винтовки от бедра.
  Словно из пистолета.
  Десять пуль ушли в сторону цели.
   - Ой! - Киса распахнула глазища.
   - Что это было? - Цветочек недоумевала.
   - А было то, что я вас подколола, - Пума согнулась в хохоте. - Ну, простите меня.
  Захотела поиграть.
  Вы же привыкли, что из снайперской "Нарезки" стреляют из положения лежа.
  Долго готовятся.
  Задерживают дыхание.
  А я с бедра.
   - Посмотрим на мишень, - Ландыш побежала вперед. - Все десять в десятку.
  Поразительно!
  Я подобного никогда не видела.
  И не слышала.
  Да еще и с бедра.
   - Ого! - Цветочек оценила.
   - Я недовольна, - Пума пожала плечами.
  Тыкала пальчиком в мишень. - Пули легли кучно.
  В десяточку.
  Но...
  Обычно.
  Если из положения лежа.
  Да с замедлением дыхания.
  С промаргиванием...
  Я попадаю одну в другую.
  Одна развороченная дырочка в центре мишени.
  А не несколько отверстий...
  
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
   - Вот ты себя и нашла.
  Нашла у нас.
  Конечно, будем тебя обучать.
  Всему.
  То, что нужно для нашей работы.
  Но думаю, что девушка...
  Скромненькая девушка...
  В ситцевом летнем платьице.
  С синими цветочками на белом фоне...
  Которая на Соборной площади...
  Стреляет из винтовки.
  От бедра.
  Эта девушка покорит сердца многих.
   - Мое уже покорила! - Ландыш не улыбалась.
   - Ландыш! - Цветочек погрозила Ландыш пальчиком.
  И опустила ладошку на левое плечо Пумы. - Пума!
  Винтовку какой модели ты еще хочешь?
  Теперь ты заведуешь нашим оружием.
  Не скромничай.
  Заказывай по каталогу, что захочешь.
  А не найдешь нужного...
  Мы достанем.
  У космопиратов купим.
   - Спасибо, девочки.
  Я так рада. - Пума, действительно, была счастлива.
  
  СЧАСТЬЕ, ЭТО КОГДА СЧАСТЛИВА.
  
   - Семь единиц, - вечером Пума опустила перед Цветочеком голограмму. - Ты сказала, что можно...
  Можно заказать.
  Если дорого, то я несколько бластеров уберу.
  Хоть все.
   - ДОРОГО НЕ БЫВАЕТ В ЖИЗНИ, - Цветочек мельком взглянула на общую цену.
  На оружие даже не смотрела.
   - Тебе не интересно, что я заказала? - Пума удивилась.
   - Очень интересно!
  Я тоже стрелять люблю.
  Люблю и умею...
  Стрелять.
  Но мы же еще не купили это. - Цветочек поднялась.
  Хлопнула в ладоши! - Подружки!
  Киса!
  Роза!
  Ландыш! - Цветочек назвала всех по новым именам. - У нас заканчиваются деньги.
  Нужно сходить банк.
   - Уже вечер, - Пума вертела головкой. - Банки закрыты.
   - Наши банки всегда открыты, - Роза подмигнула Пуме. - Открыты для нас.
   - Я много еще, чего не знаю, - Пума переминалась с ноги на ногу. - Если это из-за моего заказа...
  Я предложила купить оружие.
  Очень дорогое.
   - Из-за нашего заказа, Пума, - на этот раз Роза поправила Пуму. - Наш общий заказ.
  У нас ничего нет своего.
  Все общее.
  Все вместе делаем.
   - Тогда все идем писать, - Киса захихикала. - Я писать хочу.
  А, если все вместе делаем...
   - Киса!
  Фуй! - Ландыш погрозила подружке пальчиком.
  
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
   - Выбери себе наряд.
  Наряд на вечер.
  Мы идем в гости.
  Как можно бесстыднее наряд.
   - Разве в этом можно? - Пума посмотрела на Кису. - В банк?
  В этом?
  Да нас выгонят в шею.
  Скажут, что мы какие-то....
  Те девушки, которые...
   - Так мы сегодня и будем.
  Те, которые, - Роза натягивала кружевные чулочки.
   - Нееее, - Пума почувствовала холод между лопаток. - Я на это не буду.
   - Мы только понарошку, - Ландыш протянула Пуме нечто невообразимое. - Не по-настоящему.
  Но должны выглядеть настоящими.
  Теми, которые...
   - И нет в этом ничего неприличного! - Киса вертелась перед голографическим зеркалом.
   - Как нет ничего неприличного? - Пума вскрикнула. - Платьице просвечивает.
  Да и не платьице на тебе.
  Рыболовная сеть.
  Соски через дырки торчат.
  А там.
   - Мне нравится! - Киса смеялась. - Продувает.
  Освежает.
   - Роза!
  Ландыш! - Пума проблеяла. - Лучше бы я в бой.
  С головой.
  Одна Цветочек прилично одета.
  Ну, как прилично...
  Как в полицейском участке была.
  Платьице с кружавчиками.
  Беленькие чулочки.
  Розовый бантик.
  
   - Да мне самой стыдно, - Цветочек даже не улыбалась. - Перед Розой, Кисой и Ландыш стыдно.
  Они одеты в тему.
  А я - слишком культурно.
   - И это называется в тему? - Пума рассматривала юбочку.
  И блузочку. - Юбку мне дали.
  Она даже чуть выше.
  Выше, чем не стыдно.
  Блузочка.
  Не блузочка, а топ.
   - Эй!
  Пума! - Роза остановила ее. - Лифчик не натягивай.
  Те девушки лифчики не носят.
   - Но тогда...
  У меня соски.
   - Соски у тебя великолепные! - Ландыш присвистнула. - Выпирают.
  Напряглись соски.
   - Они у меня всегда так, - Пума пищала.
   - Туфли примерь.
   - Но...
  Каблуки тонкие. - Пума вертела в руках туфельки. - Красные лакированные туфли.
  На высоченных тонюсеньких каблуках.
  Я привыкла к космодесантным ботинкам.
   - Туфли, - Цветочек провела ладонью по бедру. - Пума!
  У нас серьезный выход.
  Привыкай к туфлям.
  А одежда.
  Не одежда даже.
  Это - камуфляж.
   - Что ж, - Пума вздохнула. - Я не думала, что будет так трудно.
  Хорошо!
  Блузочка невесомая.
  Юбочка - короче некуда.
  Туфли высоченные.
  Если я с них упаду, то разобьюсь.
  Мой камуфляж.
  Я на задании.
   - Мы тебя за локотки поддержим, - Ландыш и Роза встали рядом с Пумой. - Будто бы ты - совсем пьяная.
   - Я не пью алкоголь.
   - Все мы не пьем.
  Но ты - как будто.
  Если упадешь, то поднимем.
  Упала.
  Отжалась. - Подружки засмеялись.
  
  "Расскажут?
  Или нет? - Пума всю дорогу волновалась. - В чем задание?
  Конечно, не в банк едем.
  Подружки беспечно болтают.
  О нарядах хихикают.
  Нарочно они?
  Так расслабляются?
  Или, действительно, не столь сложный выход.
  Наш выход.
  Спрашивать не стану.
  Не говорят.
  А я и не спрошу.
  Может быть, они импровизируют".
  "Лейк крайслер" остановился у ворот.
   - По периметру сторожевые лазеры, - Цветочек рассматривала отчет.
   - Военный анализатор, - Пума прицокнула. - Где вы его достали?
   - Где достали, там его сейчас уже нет, - Цветочек задумалась. - Киса!
  Роза!
  Выходите первыми!
  Сразу не устраиваем парад.
  
   - Да, мадам, - Киса потупила глазки.
  И захихикала.
   - Я тебе дам, мадам, - Цветочек хлопнула Кису по попке.
  Киса радостно взвизгнула.
  Выскочила на травку.
  Подала руку Розе.
  Роза величественно сошла.
   - Вы находитесь около частного владения.
  Немедленно покиньте площадку. - Загорелись прожектора.
  Две камеры изучали Розу и Кису.
  В бойницах тускло блестели стволы бластеров.
   - Пригласил, так открывай, - Роза протянула развязно.
  Вытянула с языка жвачку.
  Приклеила на лоб Кисе.
   - Вы находитесь около частного владения.
  Немедленно покиньте площадку...
   - Эй!
  Тупая железяка, - Киса сняла жвачку со лба.
  Бросила через ворота.
  Жвачка так и не упала на траву.
  Ее сжег сторожевой луч. - Позови хозяина.
  Мы за простой деньги берем.
  Хоть до утра будем стоять.
  А дон Пармезан заплатит.
   - Хто вы? - Послышалось шамканье.
  Значит, не компьютер уже разговаривает.
  А сам хозяин.
   - Дон Пармезан, - Киса мило улыбалась. - Пусти же нас.
  Холодно.
  Мы почти без одежды.
   - Я вас не вызывал...
   - Дон Пармезан.
  Улица Колаборационистов.
  Владение сто три, - Киса показала голограф. - Заказ на ночь.
  Две девушки.
   - Но я...
   - Дон Пармезан, - Роза настойчиво перебила. - Проверьте ваш комп.
  Нехороший ты мальчик.
  Твои компьютеры с девушками непочтительно разговаривали.
  Может еще чего напутали.
   - Щас, - послышались шаркающие шаги. - Да.
  Сбой программы.
  От меня шел заказ...
  Эскорт "Феи Сингапура".
  Две девушки.
  Одна ночь.
  И еще пара носков.
  Из барсучьей шерсти.
  Но не вам заказ.
  Я не заказывал.
  Верно, сбой системы.
  
  "Когда они успели? - Пума посмотрел на Цветочек. - Взломали компьютер.
  А дяденька - судя по дому - очень и очень богатый.
  К нему так просто не войти.
  Ой!
  Цветочек мои мысли прочитала?
  Язычок мне показала..."
  
  ДЕВУШЕК НЕ ПРОГОНЯЮТ.
  
   - Ладно, - дон Пармезан ответил после долгого раздумья.
  Или не думал.
  А проверял сканом. - Заказ с носками я отменяю.
  У меня уже сто пар есть.
  И все из шерсти барсука.
  А вас, девушки...
  Попрошу остаться.
  Только я хочу видеть весь товар целиком.
   - Плохой мальчик, - Роза выпятила губку.
   - Наш выход, - Цветочек поднялась.
  И добавила со смешком. - Девочки...
  
   - Хороши!
  Ах, как хороши! - дон Пармезан даже захохотал: - Не андроиды?
   - Дон Пармезан.
  Ты же уже понял, что не андроиды мы.
  Просканировал нас.
   - Ты, в платьице.
   - Кто из нас?
   - В белом платьице, - дон Пармезан наслаждался. - Задери подол.
   - Так? - Цветочек задрала платьице.
  Она оказалась без нижнего белья.
  Как Пума и думала...
   - Прелестно, прелестно, - дон Пармезан хотел посмотреть всех. - А ты...
  Которая в прозрачном.
  Ладно.
  И так все вижу.
  Мне горячо становится.
  А ты? - рассматривал Ландыш. - Утонченная красота.
  Строгая.
  Ты из Лакирванских префектур Галактик?
   - Из Столрыбинских...
   - Я сразу догадался.
  Они рядом. - Дон Пармезан торжествовал.
   - Дон Пармезан!
  Мы мерзнем! - Киса плаксиво пропищала.
   - Я еще не всех узнал, - хозяин владения стал резким. - Ты покажись!
   - Йа? - Киса задрала подбородочек.
   - Нет.
  Так, которая в юбке.
  Жмешься.
  Пытаешься спрятаться за спины подружек.
  Новенькая что ли?
   - Она у нас в первый раз, - Роза кивнула. - Смущается.
   - Повернись спиной.
   - Это ты мне? - Пума задеревенела.
   - Тебе!
  Тебе, истуканка.
   - Йа... - Пума повернулась.
   - Теперь юбку подними.
   - Что?
   - Глупая совсем?
  Юбку подними!
   - Йа... - Пума не договорила.
  И не знала, что сказать.
  Роза подняла ее юбку...
   - Какие тугие ягодицы, - дон Пармезан вскрикнул. - Спортивные.
  Ты - гимнастка?
   - Йа...
   - Берлиозка - не гимнастка, - Цветочек сразу придумала Пуме новое имя.
  На вечер имя. - Берлиозка - воевала.
  Космодесантница.
   - Космодесантница?
  А почему голограммы военной нет? - В голосе хозяина прозвучали нотки сомнения.
  "Голограммы космодесантницы сержантки нет, потому что таблетка Цветочека убрала мой прежний генетический рисунок", - Пума поняла.
  И ответила резко:
   - Голограммы нет...
  Потому что я из секретного Имперского корпуса.
   - Космодесантница!
  А занимаешься постыдными делами.
   - Я в отпуске, - Пума рявкнула. - Я человек.
  Тоже хочу жить.
  По-человечески.
   - Я воевал в Смарте.
  А ты воевала в Смарте, девочка?
   - Пармезан, - Пума покачнулась на каблуках. - Я говорю без "дон".
  Потому что возмущена.
  Ты меня за кого держишь?
  Я - честная продажная девушка... сейчас.
  Как я могла воевать в Смарте?
  Битвы при Смарте закончились двадцать лет назад.
  Я тогда еще не родилась.
  Кстати, Пармезан, - Пума добавила с ехидством. - Звездная Система Смарта принадлежала Империи.
  Теперь она - жухрайская.
  Не отстоял ты Смарту, Пармезан.
  Ох, не отстоял.
   - Зато ты молодая, - дон Пармезан старчески засмеялся. - Отвоюешь назад Смарту.
  И...
  Если ты, действительно, космодесантница...
  То, скажи что-нибудь по-космодесантски.
   - Да чтоб тебя, злобный хорек, тысячу жухраев пинали.
  По голове.
  В дождливую ночь.
  По голове. - Пума прорычала.
   - Браво! - Пармезан захохотал. - Это по-космодесантски.
  Ты еще мягко сказала, девочка.
  Бывалые космодесантники так загнут, что стены космокрейсера инеем покрываются.
  У нас капитан был.
  Капитан Раевский.
  Даже из штаба округа начальство приезжало.
  Чтобы послушать капитана Раевского.
  Он мог проклинать без остановки.
  Однажды два часа орал на сержанта Зуся.
  Сержант Зусь кастрюлю уронил.
  Так капитан Раевский два часа его проклинал.
  И ни разу не повторился в своих проклятиях.
  Вот, какие богатыри раньше служили Империи.
  
  КТО КОГО ПЕРЕОРЕТ, ТОТ И ГЛАВНЫЙ.
  
   - Дон Пармезан, - Цветочек быстро взглянула на Пуму. - Время идет.
  Платить будешь?
   - Я беру эту.
  Наглую.
  Которая отвоюет для Империи Смарту.
  И...
  Еще...
  Одну.
  Ледяную. - На голограме появился владелец усадьбы.
  Ткнул прозрачным пальцем в Ландыш.
  В ее грудь ткнул...
   - Я - Феррита! - Ландыш придумала себе имя.
   - Феррита и Берлиозка.
  За десять космодолларов.
  Обе.
   - Цена была - двадцатка.
  За двух.
   - Десять за обеих.
   - Сорок.
  И ни цента меньше.
   - За сорок я покрашу свой новенький космокатер.
   - Дон Пармезан.
  Мы тебе за десятку покрасим твой космокатер.
  А за остальное - сорок космодолларов.
   - Вы меня погубите, - хозяин притворно тяжело вздохнул. - Сорок - так сорок.
  ГДЕ СОРОК, ТАМ И СОРОК ОДИН.
  
   - Дон Пармезан, - Цветочек поигрывала хлыстом. - Мы тоже идем в комплекте.
  Я.
  Клаудиа.
  И Лаписка.
   - В заказе указано две.
   - Мы не хотим ждать у ворот.
  Впусти нас.
  Не пожалеешь.
  Мы - бесплатно.
  Разве что, текилы выпьем.
  За твой счет.
   - Точно бесплатно? - Жадность пробила хозяина дома.
   - Очень.
  Еще как.
   - Тогда входите, - дон Пармезан крякнул.
  Ворота исчезли.
  
   - Роза, - Пума пропищала. - Киса.
  Поддержите меня за локотки.
  Я не успеваю за вами.
  Ощущение, что я на ходулях иду.
   - С удовольствием, - Киса успела вовремя.
  Пума уже стала заваливаться.
  Хозяин встретил в халате.
  Выглядел дон Пармезан на все сто.
  На сто лет.
  Не на сто процентов.
  Но бодрый, как козлик.
   - Где текила? - Киса задрала подбородочек.
  Выставила вперед левую ножку.
   - А ты бодрая, - дон Пармезан крякнул.
  
  БОДРЫЕ ВСЕГДА И ВЕЗДЕ В ЦЕНЕ.
  
   - Ты еще не видел меня на колесе, - Киса подмигнула. - Хочешь, я научу тебя?
   - Я сейчас вас сам научу, - Пармезан скинул халат.
  Пума вздрогнула. - Научу, как реально крутиться.
  Я - большая игра.
  Ты и ты - в душ! - Дон Пармезан приказал Пуме и Ландыш. - А мы начнем играть.
  Узнаем, что движет ножками.
  Наверно, попка движет ножками, - дон Пармезан хлопнул Цветочек по попке.
  Цветочек сохранила спокойствие. - Вы сделаете, все, как надо. - Приятные нотки исчезли.
  Теперь в голосе старичка звенела сталь.
   - Где кровать? - Ландыш вышла из ванной. - Порывисто дышала.
  Создавалось впечатление, что Ландыш задыхается.
  Задыхается от счастья.
  От счастья быть рядом с доном Пармезаном.
   - А везде, - дон Пармезан повел руками. - Везде кровать.
  Вся моя усадьба - большая кровать.
  Где хочу, там и ложусь. - Хозяин взглянул на Пуму.
  И икнул.
  Настолько она была сурова.
  И, кажется, что хозяину суровость Пумы понравилась. - Пойдемте со мной, - Старик левую руку опустил на талию Ландыш.
  Ну, как на талию.
  Чуть ниже талии.
  А правую руку - на талию Пумы.
  Пума после душа не вышла обнаженная.
  Она была в юбке и в блузке.
  Как и пришла.
  Пришла в дом...
  
   - Остальные - останьтесь, - дон Пармезан как полком командовал.
  И уже полностью был поглощен Ландыш и Пумой. - Девочки!
  Я хочу знать о вас все.
  Абсолютно все.
  Хобби.
  Ваши слабости.
  Привычки.
  О подружках.
  О друзьях. - Дон Пармезан кивал головой.
  
  ГОЛОВА - ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ КИВАТЬ.
  
  Каталина тыльной стороной ладони прикрыла ротик.
  Больно закусила мизинчик.
  Так она справлялась с гневом.
  "Выцарапать ему глаза, - Каталина мечтала. - Но я не знаю планы Цветочека.
  Поэтому буду держаться до конца.
  А очень хочется узнать.
  Что Цветочек сейчас делает.
  Наверно...
  Даже не знаю.
  Но - в любом случае - не составляет план поражения".
  
   - Ложись, - Ландыш приказала хозяину.
  Он изумился.
  Но подчинился. - Я не стану бегать по улицам.
  Искать твоих подружек.
  С которыми ты спал. - Ландыш села на грудь старичка. - Это не займет много времени.
  Потому что твоих подружек нет.
  Они не существуют.
   - Я чувствую себя неуверенно, - дон Пармезан произнес в ужасе. - Но...
  Продолжай.
   - Пожалуйста, - Ландыш усмехнулась.
  Засмеялась.
  И внезапно оборвала смех. - Плохой мальчик. - Ландыш подхватила полотенце.
  Рывком разорвала его на две части.
  Скрутила каждую.
  И...
  
  ГЛАВА 771
  
  КАТАЛИНА
  
  Привязала руки хозяина к спинке кровати.
  Профессионально привязала.
  Жестко. - Плохих мальчиков наказывают.
  Не правда ли?
   - Звучит, как фраза из сериала, - дон Пармезан тонко захихикал.
  
  ДАЖЕ САМЫЙ ДЛИННЫЙ СЕРИАЛ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ.
  
   - Что делал мальчик? - Ландыш слезла с груди хозяина дома. - За что плохого мальчика наказывают?
   - Да?
  За что плохого мальчика наказывают? - дон Пармезан возбудился. - Скажи.
  И накажи.
   - Никогда не исключай.
  Ничего не исключай.
  Ведь твои враги используют любую возможность.
   - Враги?
  Почему ты так заговорила?
  Эээээ... - Дон Пармезан проверил крепость завязки.
  Подергал руками. - Ты сильно затянула.
  Руки затекают.
  Развяжи.
   - Купишь себе новые руки.
  Ты смотришь в землю.
  Но не управляешь землей.
  Уже ничего не можешь построить. - Ландыш удивляла старичка.
  И еще больше удивляла Пуму.
  "Что за игра? - Пума думала. - Понятно, что я и Ландыш тянем время.
  Пока Цветочек, Киса и Роза что-то делают.
  Делают в доме Пармезана.
  Но ведь можно было просто связать старичка.
  И не разговаривать с ним.
  Я, вообще, как бы не при делах".
  
   - Я сказал - развяжи! - глаза дона Пармезана налились кровью.
  Кровью злости.
   - Я буду циничной.
   - А что это - циничная? - Пума не выдержала.
  Спросила Ландыш.
   - Циничная...
  Ну, как бы вдова. - Ландыш ответила неуверенно. - Я так думаю.
  Точно не знаю.
  Может быть, неудовлетворенная вдова?
   - Ты - вдова? - Пума распахнула глазища.
   - Еще чего, - Ландыш фыркнула. - Просто вдова к слову пришлась.
  Представь себе вдову.
  Вдовы злые.
  Особенно - неудовлетворенные жизнью вдовы.
   - Девочки, - дон Пармезан расхохотался. - Хорошее шоу устроили.
  А теперь - в кроватку.
  Идите ко мне
   - Да пошел ты, - Ландыш плюнула на кровать.
   - Это уже слишком, - старичок перестал хохотать.
   - Слишком? - Ландыш произнесла совсем спокойно.
  Ее спокойствие насторожило Пуму.
  А Пармезана - испугало. - А не слишком, что ты, старый козел, вытворял в сети?
   - Попрошу.
   - Ты себя залогинил.
  Типа ты - Командор.
  И о девушках гадости говорил.
  О девушках.
  И девушкам.
  Думал, что система защиты твоей линии - безупречная?
  И никто не узнает?
  Трусливый хорек. - Ландыш медленно сжала кулаки.
   - Так вы?
  Из этих? - И добавил... неприличное.
  Наверно, у капитана Раевского научился.
  Научился проклинать.
   - Ты ничего не понял, - Ландыш сняла со стола вазу.
  Ваза тяжелая.
  Пума отметила, что на вазе древний рисунок.
  Всадник на красном коне. - У некоторых понятие находится ниже пояса. - И с силой опустила вазу.
  На то опустила.
  На то самое.
  Дон Пармезан взревел.
  Забился в истерике.
  И тонко закричал:
   - Копрофил!
  Красную атаку!
   - Копрофил? - Ландыш подняла брови. - Странное имя для домашней системы безопасности.
   - Тебя...
  Вас казнят. - Старик мстительно шипел. - Меня вылечат.
  А вас казнят.
  Отрубленную голову назад не приставишь.
  Вернее - можно.
  Но вам головы не вернут.
   - Нас, значит, казнят? - Ландыш снова подняла вазу. - За то, что гада наказываем?
  А тебя не казнят?
  Тебя лечить будут?
  Потому что ты гадости в сетях распространял.
  Считал себя остроумным.
  И недостижимым себя считал.
   - Через минуту здесь будут полицейские...
  Вы не успеете сбежать.
   - Что же тебе твой Копрофил не отвечает? - Пума неплохо разбиралась в системах безопасности.
  Для космодесантницы - безопасность важна.
   - Копрофил отключен, - Ландыш улыбнулась Пуме. - Все отключено. - И наклонилась над старичком. - Пармезан?
  А Пармезан?
  Ты должен заплатить штраф.
   - Никому я ничего не должен.
   - Должен!
  Должен!!
  
  КТО СВЯЗАН, ТОТ НЕ ИМЕЕТ ПРАВО КОМАНДОВАТЬ.
  
   - Ничего вы не получите...
   - Дааа?
  А что нам надо?
  Ты знаешь, что мы хотим получить? - Ландыш рассматривала вазу. - Дорогая ваза.
  Старинная.
  За нее много денег дали бы. - И грохнула вазу на пол.
  Заскрежетали осколки.
   - Тыыыы, - дон Пармезан побагровел. - Я в жизни не встречал столь глупых.
  Как ты еще умудряешься жить?
  С твой глупостью ты должна была забыть, как дышать.
  Забыла бы.
  Перестала бы дышать.
  И умерла.
  Умерла бы с удивлением на глазах.
   - Значит, ты не вылечился.
  Не понял, что девушек нельзя оскорблять, - Ландыш держала в левой руке осколок вазы. - Никого нельзя оскорблять.
  Безнаказанно не получится.
   - Нееееет! - хозяин дома.
  Всесильный хозяин.
  Превратился в медузу.
  
   - Берлиозка? - Ландыш - как ни в чем не бывало - после старичка обратилась к Пуме.
   - Да, Ферита.
   - Я схожу.
  Посмотрю.
  Может быть, помощь нужна.
   - Я тоже могу помочь.
   - Присмотри за доном Пармезаном.
  Старички только кажутся беспомощными.
  Видела бы ты, каким он бойким был.
  В сети.
   - Но Пармезан в отключке.
   - Без сознания.
  Либо притворяется.
  Посиди здесь, Пума.
  
   - Да, Ландыш, - Пума провела ладошкой по лицу.
  Ландыш вышла.
  Старичок тут же очнулся.
   - Меня вылечат, - процедил сквозь зубы. - Берлиозка?
   - Да, Пармезан.
   - Ты кажешься умнее.
  Умнее, чем твои подружки.
  Я понимаю.
  Они тебя подговорили.
  Завладели твоим сознанием.
  Космодесантницу легко обмануть.
  Вы в бою все знаете.
  А на гражданке - беспомощные.
  Хочешь денег, Берлиозка?
   - А деньги помогут?
  Мне помогут?
   - Деньги?
  На деньгах Вселенная стоит.
   - Тебе деньги помогли, дон Пармезан?
   - Сегодня мне деньги не помогли.
  Но на суде помогут.
  Твоих подружек расстреляют.
   - Ты говорил, что отрежут головы.
   - А к тебе судьи будут милосердны.
  Получишь небольшой срок.
  И с чистой совестью - на свободу.
   - Я и так на свободе.
   - Твоя подружка.
  Ферита.
  Она вела себя неадекватно.
  Будто она гимназистка.
  Гимназистка, которая не достигла половой зрелости.
  Она убежала.
  Стоило только ей увидеть мою кровь.
  А ты не сбежала, Берлиозка.
  Мы - военные.
  Мы не боимся крови. - Пармезан издал негромкий звук.
  Звук протеста. - Я хочу знать, почему.
  Не знаю, что происходит в моем доме.
  И почему.
  Мои конкуренты подговорили вас?
  Ах, да, - дон Пармезан махнул рукой. - Тебе бы подружки не сказали.
  Ты же у них новенькая.
  После дела они тебя в расход пустят.
  Ты - лишний свидетель.
  Слишком много знаешь.
  После тебя найдут другую дурочку.
  И никаких угрызений совести.
  У них нет совести.
  То, что я шалил в сети - глупая отмазка для них.
  Они пришли меня грабить.
  А причину - придумали для тебя.
  Чтобы ты не взбунтовалась.
  Не взбунтовалась раньше времени.
  И не испортила бы все.
  
  ТЫ - КАБАНЧИК ДЛЯ СТОЛА.
  
  Беги, пока не поздно.
  Сообщи в полицию.
   - Сообщить в полицию? - Каталина пробормотала.
  Старик приободрился.
  "Я чувствую себя неуверенно, - она подумала. - Я радовалась.
  Цветочек меня спасла.
  Спасла от суда.
  И я сразу поверила ей.
  Ей и Кисе, и Розе, и Ландыш.
  И себе поверила.
  Поверила, что я верю.
  Может быть, дон Пармезан прав?
  Он же воевал.
  И видит ситуацию лучше.
  Лучше, чем вижу ее я.
  Может быть, меня Цветочек подставит.
  И дон Пармезан угадал.
  Где сейчас они?
  Сбежали?
  Меня оставили в доме.
  Чтобы я за все ответила.
  А сами Роза, Киса, Ландыш и Цветочек уже далеко". - Пума замерла.
  Она ощущала звон.
  Слабый звон в ушах.
  Не слышала, что болтает старик.
  Сердце громко билось.
  Ей стало плохо.
  "Успокоиться, - растирала виски. - Неужели, меня предали?
  Те, кто спасли...
  Те и предали?"
  
   - Растираешь виски? - дон Пармезан все подмечал. - Полезно для успокоения.
  Тебя терзают угрызения совести.
  Берлиозка.
  Девочка.
  Я даже знаю, что ты не Берлиозка.
  Ты сейчас на распутье.
  Хочешь мне помочь.
  И перед подружками тебе неудобно.
  Я большой специалист.
  Во всем специалист.
  И по угрызениям совести.
  Я могу заставить отказаться от денег.
  Могу заставить людей чувствовать свою пустоту. - Дон Пармезан рассмеялся.
  "Меня, словно подстрелили.
  Из малокалиберного бластера. - Пума внезапно вскочила.
  Снова трудно дышать. - Будто сапогом в живот.
  По спине течет ледяной пот.
  Пот на висках.
  Может быть...
  Уйти.
  Уйти от всех?
  От Розы.
  От Кисы.
  От Цветочека.
  От Ландыш.
  От дона Пармезан.
  Но я потеряла власть над телом.
  Крупная дрожь меня бьет.
  Я не знаю.
  Я не могу знать.
  И все же...
  Все же я знаю.
  Роза.
  Киса.
  Цветочек.
  Ландыш.
  Они действуют жестко...
  Но им достаточно одного взгляда.
  Чтобы догадаться, кто я.
  И на что способна.
  И старик Пармезан тоже читает меня.
  Неужели, я настолько открытая. - Пума бессознательно прижала кулачки к бедрам. - Один взгляд на меня.
  И все все знают. - Пума отвернулась от старика.
  Посмотрела на слоников. - Семь фарфоровых слоников. - И все отошло.
  Мощная волна злости все смыла. - Слова старика отбросили меня назад.
  Когда я не могла думать.
  Когда не умела защищаться.
  А потом - война.
  Победа за победой.
  Поражение за поражением.
  Я не хочу больше думать об этом.
  Не могу. - Пума прерывисто вздохнула. - Старик меня запутал.
  И холодные мысли теперь долго не покинут меня.
  Что же делать?
  Поверить старику?
  Или поверить подружкам.
  Так называемым подружкам. - Пума ущипнула себя. - Да кто я?
  Я - космодесантница!
  Я должна верить - в первую очередь - себе.
  И что я себе скажу?
  Я скажу..."
  
   - Берлиозка!
  Развяжи меня. - Голос дона Пармезана вкрадчивый. - Я дам тебе денег.
  Тебя не казнят.
   - Пармезан, - Пуму подтолкнуло. - Я выбирала.
  Думала, что выбрать.
  Тебя.
  Моих подружек.
  Если они мне подружки.
  Или одиночество выбрать.
  Одиночество - скука! - Пума пришла в себя.
  Дрожь ушла.
  Пума погладила голову ледяной ладонью. - Колебания позади.
  В прошлом.
  Все позади.
  Я ничего не исправлю.
  Ничего не исправлю, если ошибусь.
  Ничего не верну.
  Начались ужасные времена.
  И твои слова, Пармезан ничего не изменят.
  Я выбрала.
  Мои подружки мне нравятся больше, чем ты.
  Я выбираю их.
  
   - Ты - глупенькая девка.
  Помоги ветерану.
  Развяжи хотя бы мои путы.
  Я - ничего не смогу тебе сделать.
  Немощный старик.
  А ты - молодая.
  Сильная космодесантница.
   - Я...
  Йа...
  Я лишь ослаблю узлы. - Пума медленно подошла. - Только без глупостей, Пармезан.
  Я знаю приемы ближнего боя. - Пума чуть ослабила путы.
   - О, добрая девица! - Старик заохал. - Спасибо тебе!
  Моим рукам легче.
  Словно в теплое молоко опустил.
  Я и не сомневаюсь, что ты знаешь приемы ближнего боя. - Старик крякнул.
  Или хрюкнул.
  
  Тонкие старческие ноги.
  Жилистые ноги.
  С выпирающими венами.
  С явными признаками тромбофлебита.
  Ноги эти.
  Обвились вокруг шеи Пумы.
  Девушка охнула.
  Пуму больше шокировало то, что увидела.
  Не ноги...
  Увидела близко у своего лица.
  А потом оно вжалось в ее лицо.
  Ведь дон Пармезан был голый.
  Пума рванулась.
  В голове мелькнуло:
  "Ландыш предупреждала меня.
  А я...
  Почему поверила Пармезану?
  Потому что он - Империец?
  Свой?
  Хорош свой.
  Если бы жухрай меня попросил ослабить бы ему путы...
  Я бы жухрая не послушала.
  Или, наоборот сделала бы.
  Затянула бы ему еще сильнее.
  А империйцу помогла".
  
  НЕ ПОМОГАЕШЬ СВОИМ, ЗНАЧИТ ПОМОГАЕШЬ ВРАГАМ.
  
  Пума извернулась.
  Двумя мальцами ударила старика в левый бок.
  Пармезан дернулся.
  Пума освободилась.
  Вскочила с кровати.
  Обнаружила, что юбка.
  И блузка слетели.
  Во время возни.
  И...
   - Ты ловкая, космодесантница, - голос старика стал уверенным. - Голая ты выглядишь потрясающе. - Старик наслаждался победой.
  Дикая кошка!
  Ловкая.
  И глупая. - Пармезан направлял в грудь Пумы бластер.
  "Модель РА3124 общевойсковая модернизированная, - Пума отметила машинально. - Откуда?
  Оттуда...
  Ведь дом Пармезана.
  Кровать Пармезана.
  Я подвела всех".
   - Зови подружек.
  Быстро! - Старик повел дулом.
   - Йа...
  Сейчас. - Пума проблеяла.
  И...
  Рывком нырнула под кровать.
  Последняя надежда.
  "Подниму кровать.
  Сброшу старика.
  Он выронит бластер". - Пума задумала.
  Но...
   - Глупенькая космодесантница! - дон Пармезан захохотал. - Спряталась от бластера под кроватью.
  Ах!
  Дети, дети!
  Чему вас в космоучилище учат...
  Раздалось шипение плазмы.
  Столь знакомое каждому военному...
  
  ОТ РАСКАЛЕННОЙ ПЛАЗМЫ ПОД КРОВАТЬЮ НЕ СПРЯЧЕШЬСЯ.
  
  Пума закрыла глаза.
  "Почему кажется, что с закрытыми глазами умирать легче? - Но потом до нее дошло осознание: - Если я слышу, то не умерла.
  Плазма быстрее звука".
   - Пума?
   - Цветочек? - вылезла из-под кровати.
  В дверях стояла Цветочек.
  В руках держала сийлейс бластер.
  Сигнальная лампочка на нем мигала.
   - Одевайся.
  Уходим.
  "Какой позор, - руки Пумы дрожали. - Я...
  Йа... - Пума заставила себя устоять на каблуках.
  Тяжело оперлась о шкаф.
  Если бы на нее сейчас посмотрели, то изумились бы.
  И не просто изумились.
  Она двигалась, как раненая.
  Пума чувствовала тошноту.
  И запоздалый страх.
  Быстро натянула юбку.
  Блузку скомкала на себе.
  На каблуках поплелась к двери. - Чертовы каблуки. - Пума хотела сбросить туфли. - Нет!
  Так я покажу себя еще более слабой.
  На справилась со стариком.
  Не справилась с туфлями.
  Позор мне!" - Пума молча села в космоавто.
  
  Ей ничего не говорили.
  Киса пожала руку.
  Пума с благодарностью пожала руку в ответ.
   - У меня бриллианты, - Ландыш разжала кулачок. - Хозяин прятал их в микроволновке.
   - Значит, не пользовался микроволновкой, - Киса кивнула. - Ведет...
  Вел здоровый образ жизни.
  "Вел, - Пума вяло отметила. - В смерти старика прошу винить меня..."
   - Я пошарила, - Роза ерзала на сиденье. - Нашла две заначки.
  Около трех тысяч космодолларов.
  Я не считала.
   - Отлично! - Цветочек одобрила.
   - От меня еще.
  Мешочек с серебром. - Киса тоже внесла свой вклад.
   - Я сейф взяла, - Цветочек пожала плечами.
  Словно оправдывалась.
   - Да ты что?
  Он же был на пи-замке.
  
   - НА ВСЯКУЮ НЕВЕСТУ НАЙДЕТСЯ ЖЕНИХ, НА КАЖДЫЙ ЗАМОК НАЙДЕТСЯ КЛЮЧИК.
  
   - И что в сейфе?
   - Я тоже не считала еще.
  Но по пачкам - около десяти тысяч!
   - Это мы удачно зашли! - Киса взвизгнула.
   - А я ничего.
  Даже меньше.
  Меньше, чем ничего, - Пума проблеяла.
   - Пума!
  Пума! - Роза обняла Пуму.
  
  В доме Роза, Киса и Ландыш сразу побежали на кухню.
  Цветочек осталась в прихожей.
  Пума тоже не уходила.
  Молчала.
  Что скажет командирша?
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
   - Ты усложнила задачу.
   - Я знаю.
  Готова понести наказание.
  
   - Мы не в Имперской армии, Пума.
  Наказаний у нас нет.
  Мы не имеем права ошибаться.
  Ошибка для нас - смерть.
   - Но я ошиблась.
   - Ты не ошиблась, Пума.
  Ты...
  У тебя еще нет опыта.
  ОШИБКА - КОГДА ЗНАЕШЬ, НО ДЕЛАЕШЬ.
  Ты же не знала.
  В следующий раз ты уже будешь другая.
   - А следующий раз будет?
  Для меня?
  Для меня будет следующий раз?
  У вас?
   - Глупенькая... - неожиданно Цветочек обняла Пуму.
   - Глупенькой меня дон Пармезан тоже называл, - Пума всхлипнула.
   - Все мы глупенькие.
  Ты...
  Сначала.
  Ты дерзко отвечала старику.
  Твой ход сработал.
  Но ты могла бы пойти более легким путем.
  Как и мы.
  Чем проще, тем легче.
  Нужно было подлизываться к старику.
  
  МУЖЧИНЫ ЛЮБЯТ ЖЕНЩИН, ПОТОМУ ЧТО СЧИТАЮТ ЖЕНЩИН СЛАБЫМИ.
  
  Слабых все любят...
  Твоя дерзость ему понравилась.
  Нам повезло.
  Хозяин нас впустил.
  Вторая твоя ошибка, что...
  Ты вышла из ванной одетая.
  Мы играли в девушек за деньги.
  Снова ты показала непокорность.
  Но мы уже были в доме.
  Все же...
  Пума!
  Будь внимательнее.
  Оглядывайся на нас.
  Хотя бы первое время.
  Третья ошибка...
   - Я поняла.
  В спальне. - И Пума решила признаться. - Я могла бы скрыть.
  Цветочек.
  Стыдно говорить.
  Но дон Пармезан меня уболтал.
  Он заставил меня сомневаться.
  Сомневаться в вас.
  Сказал, что я для вас - просто расходный материал.
  Вы меня бросите.
  Или, вообще...
  Ликвидируете.
  Потом найдете новую.
  Я даже поверила.
  Хотела бежать.
  Но потом приняла решение.
   - Ты сказала, что мы тебе нравимся больше, чем дон Пармезан.
  Ты ему так сказала.
   - Вы все знали? - Пума распахнула глазища.
   - Разумеется, Пума.
  Мы за тобой следили.
  Мы не могли оставить нашу подружку...
  Неопытную подружку без присмотра.
  И вовремя я успела.
  Иначе бы дон Пармезан тебя сжег бы.
  У него не дрогнет рука.
  Не дрогнула бы...
   - Я.
  Йа...
   - Ты сделала правильный выбор, Пума.
  Мы - твоя семья.
  И ты стала ближе всем нам.
  Ты же не утаила.
  Ты призналась, что усомнилась в нас.
  
  
  ГЛАВА 772
  
  КАТАЛИНА
  
   - Но это - нехорошо, что я плохо о вас подумала...
   - Это - нормально.
  Ты же нас не знаешь.
  Для тебя был первый выход.
  Получилось немного смазано.
  Но ты зато достаточно узнала.
   - Спасибо, Цветочек.
  Вы наказали Пармезана.
  За то, что он гадил в сети...
   - Два в одном.
  Нам нужны деньги.
  Мы же ехали в банк.
  За деньгами.
  Это и был наш банк.
  У нас банки - каждый раз - разные.
  Деньги нам нужны.
  Много денег.
  Кстати, - Цветочек сделала паузу. - Некоторую часть денег мы отошлем.
  Анонимно.
  Тем девушкам, которых Пармезан обливал грязью.
  Так будет справедливо.
   - О, Цветочек! - Пума прижалась к новой подружке. - А я еще сомневалась.
  
   - СОМНЕНИЯ - ЧАСТЬ ТЕЛА ДЕВУШКИ.
  
  Без сомнений мы в бутике ничего не выберем...
   - Я устала, - Пума улыбнулась Цветочеку. - Пойду спать?
   - Ты спрашиваешь? - Цветочек улыбнулась в ответ. - Конечно, отдыхай. - Цветочек приложила пальчик к носику. - Нет.
  Подожди, Пума.
  Еще не все.
  Ведь теперь между нами нет тайн.
   - У меня нет тайн.
   - Тогда, - Цветочек сладко потянулась.
  И неожиданно позвала: - Роза!
  Киса!
  Ландыш!
  Бегите сюда.
   - Цветочек?
  Что ты задумала? - Пума вжала головку в плечи.
   - Подружки! - Цветочек хлопнула в ладошки. - Я хочу сказать...
  О Пуме.
  О Каталине...
  Она была в полицейском участке.
  Ну, это мы все знаем.
  Мы совершили побег.
  И...
  Пума отказалась бежать одна.
  Сказала, что не побежит без своих вещей.
  Рисковала жизнью.
  Свободой своей рисковала.
  Пума вернулась в участок.
  За своей вещичкой...
   - И он вовсе не вещичка, - щеки Пумы горели.
   - Плюшевый мишка!
  Пума вернулась за плюшевым мишкой.
   - Ну и...
  Йа... - Пума пролепетала.
   - Покажи.
   - Вот он.
  Пожалуйста... - Пума сбегала за рюкзачком.
  На цепочке на рюкзачке - плюшевый мишка.
  Розовенький.
  С бантиком на шее.
  И тут началось.
  
  Девушки закатывали глаза.
  Восхищались.
  Восторгались.
   - Ах!
   - О!
   - Держите меня, подружки!
   - Какая милота!
   - Пусенька-мусенька!
   - Пума!
  Ты - героиня!
  Не оставила мишку на поругание!
  
   - Девочки?
   - Да, Пума.
   - Простите за мой прокол.
  Сегодняшний прокол!
  Я исправлюсь.
  Я отработаю. - Пума была абсолютно счастлива.
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
   - Ты дома.
  Почему туфли не хочешь снять?
  Они тебя уже измучили.
   - Меня жухраи не измучили.
  А туфли.
  Я туфли не сниму.
  Спать в туфлях буду.
  В купальне - тоже в туфельках на каблуках.
  Ночью встану.
  Цок-цок.
  На каблучках.
  Клянусь!
  Я приручу туфельки на длинных тонких каблуках.
  Буду в них, как в космодесантных ботинках.
   - Умничка! - Цветочек помахала ручкой.
  
  ЕСЛИ В ТУФЕЛЬКАХ НА ДЛИННЫХ КАБЛУКАХ, ТО - УМНИЧКА!
  
  Утром Пума пришла на кухню.
  На стене - голографическая записка.
   - Пума!
  Мы улетели по делам.
  Для тебя пришли посылки.
  Разбирайся! - И внизу записи - сердечко красненькое мерцает.
   - Кто мне сердечко оставил? - Пума сварила кофе.
  Но пить не стала.
  Настолько велико нетерпение: - Что за посылки?
  И, почему для меня? - Пума побежала искать посылки.
  Ящики стояли перед домом. - Ого!
  Не посылки.
  А - посылища! - Пума с нетерпением вскрыла первую. - Платья.
  Одежда!
  Это все мне? - Защипало в глазах. - Спасибо, девочкам.
  А я хотела сбежать от них. - Пума с нетерпение активировала открытие замка на всех ящиках. - Ого!
  Бластеры.
  "Винты".
  Запасы.
  Аккумуляторы.
  На роту хватит.
  На роту почетного караула. - Пума покопалась в ящиках. - "Винта" модернизированная.
  Я подобных не видела.
  На заказ изготовили? - Пума подхватила винтовку.
  К ней - коробку плазмодиевых патронов.
  Подумала.
  И прихватила еще обычные.
  С наконечниками из обеднённого урана.
  На "стрельбище" Пума не торопилась.
  Разложила винтовку.
  Собрала ее снова.
  Нашла удобное место для стрельбы лежа.
   - Попробуем в деле, - Пума затаила дыхание.
  Плавно спустила реактор винтовки.
  И погладила курок. - Мягкий выстрел.
  Компенсаторы бархатные. - Пума восхитилась. - А Кучность? - Пума переставила на стрельбу дальними.
  Выбрала мишень. - Три с половиной мили.
  Боковой ветер семь метров в секунду. - Пума нажала на спуск.
  За минуту аккуратно выпустила пятнадцать патронов.
  Побежала к мишени. - Одна дырка.
  В десятке.
  Не винтовка, а - чудо!
  Чудо - а не винтовка! - Пума даже сплясала. - В открытом космосе пуля броню космофрегата пронзит.
  Как иголка нитку...
  Нет.
  Как нитка иголку.
  Или...
  Кто там кого прознает?
  Ниточка и иголочка.
   - Пума? - активировалась связь.
   - Цветочек?
   - Я вижу, что ты на стрельбище.
  Опробовала.
   - Да, - Пума ответила сдержано. - Великолепная штука.
  Бьет на...
   - Мне это не интересно, - Цветочек ответила быстро.
  Боялась прослушки. - Пума...
  Ты хочешь с нами повеселиться?
   - Хочу?
  Или должна?
   - Мороженое мы кушаем.
  Присоединяйся.
   - Я люблю мороженое.
  Но сейчас не хочу.
  Я лучше подарки рассмотрю.
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
   - Ты хочешь мороженое.
   - Поняла.
  Штуку брать?
   - Возьми...
  Клюшки для гольфа, - Цветочек намекнула.
   - Обязательно! - Пума кивнула. - Сыграем в гольф.
  Хотя я не умею.
  Нет.
  Что я говорю.
  Я - чемпионка по гольфу... - Пума подмигнула.
   - Координаты кафе уже в твоем космокатере, - Цветочек подмигнула тоже.
  И отключила связь.
   - Клюшки для гольфа...
  Клюшки для гольфа...
  Что это значит? - Пума бежала к дому. - Наверно, Цветочек намекала...
  Я спрячу "штуку" в среди клюшек для гольфа.
  Жаль, что Цветочек не сказала... что за помощь.
  Что брать?
  Бластер?
  "Нарезку"?
  Возьму этот винт.
  С ним я себя чувствую уверенно. - Пума нашла клюшки для гольфа.
  Они стояли у входной двери. - Значит...
  Цветочек заранее знала.
  Что мне понадобятся клюшки для гольфа.
  Для маскировки винтовки. - Пума вложила "Винт" в мешок.
  Винтовка оказалась короче, чем клюшки.
  Она скрылась в мешке. - Замечательно. - Пума насыпала патроны.
  В тот же мешок. - Зажигательные.
  Бронебойные.
  И обычные.
  Надеюсь, что хватит. - Пума вспомнила о кофе.
  Но решила: - Может быть, я нужна срочно...
  Кофе в кофейне выпью.
  Если кафе существует. - Пума забросила мешок с клюшками в космолет.
  Запоздало подумала. - Я же лечу играть в гольф.
  А на мне платьице.
  И туфли на высоченных каблуках.
  Как бы чего не вышло.
  Если меня остановят полицейские...
  То...
  То и так понятно.
  Я же переоденусь в гольф клубе. - Пума включила максимум скорости.
  Максимум для пролета по этому коридору.
  Через восемь минут входила: - Действительно, кафе! - Пума открыла дверь.
  Увидела Розу и Цветочек. - Привет, подружки, - Пума поцеловала подружек.
  Присела к столику.
  Заказала кофе.
  И спросила шепотом: - А где Ландыш и Киса?
  Они тоже в кафе?
  В другом?
  
  В ОДНОМ РЕСТОРАНЕ ДОЛГО НЕ ВЫСИДИШЬ.
  
   - Догадливенькая ты наша, - Роза опустила ладошку на ладонь Пумы.
   - Жарко мне, - Цветочек поднялась. - Нужно проветриться.
   - Здесь кондиционеры работают на всю, - Пума округлила глазища.
   - Мне жарко! - Цветочек повторила с нажимом.
   - Ты заболела? - Пума обеспокоилась.
   - Прогуляемся, Пума? - Цветочек смотрела в глаза.
   - Ааааа.
  Я поняла. - Пума поднялась. - Зря ты назвала меня догадливенькой. - Пума вышла из кафе.
  Цветочек шла впереди.
  Открыла дверцу аэрокара.
   - Гравилет арендованный, - Пума поняла.
   - Очень.
  Очень арендованный! - Цветочек была напряжена.
   - Тогда я...
  Йа перенесу в него...
  Клюшки для гольфа.
   - Да, Пума.
  Только побыстрее.
  У нас мало времени.
  Мало времени на...
  На прогулку мало времени.
   - Я бегом, - Пума вернулась через минуту.
  Клюшки для гольфа бросила на заднее сиденье.
  
  Цветочек сразу стартовала.
   - Как поработала сегодня? - Цветочек обогнала грузовик.
  Водитель высунул голову в люк.
  Хотел что-то нелестное крикнуть.
  Но увидел двух красоток.
  И расплылся улыбкой.
   - Цветочек?
   - Да, Пума.
   - Я в подобных делах.
  Не очень.
  Но мне кажется, что ты должна вести осторожнее.
  На арендованных не гоняют.
  Я так поняла, что лишнее внимание нам не нужно.
   - Ты права, Пума, - Цветочек снизила скорость.
  Говорила, почти не разжимая губ: - Я спросила, как ты сегодня...
   - Сегодня я два раза пыталась выпить кофе.
  Но оба раза - не получилось.
  Безкофейный день.
   - Безкофеиновый день, - Цветочек кивнула. - Вернемся домой.
  Хоть ведро кофе пей.
  
   - КОГДА МОЖНО, ТО НЕ ХОЧЕТСЯ.
  
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
  А!
  Ты спрашивала.
  Два раза спрашивала.
  Как я поработала.
  Отвечаю - идеально!
  Идеально поработала.
  Как поэму писала.
   - Кого писала?
   - Поэму...
  Поэму писала.
  Я не знаю, что значат эти слова.
  Но звучат красиво.
  Я их на древнем свитке прочитала.
   - Интересуешься историей, Пума?
  Историей родной Империи?
   - Неа.
  Просто мы жахнули космофрегат жухраев.
  Жухрайские диверсанты удирали.
  Космофрегат - на кусочки.
  Мы подбирали вылетевшее.
  Интересненько же.
  Оказалось, что диверсанты увозили Имперские свитки.
  Музей где-то грабанули наш.
  Дикие эти жухраи.
  Зачем им старина?
  Старина никому не нужна.
  Мне свиток достался.
  Там я и прочитала строчку - Как поэму писала.
  И сразу свиток вышвырнула.
   - Сегодня...
  Тоже будешь писать поэму.
  Нужно...
  Нужно быть очень точной.
  - Я с трех миль сегодня.
  Без оптики...
  А в...
  В поэму...
  Попаду легко.
   - Не надо попадать, Пума.
  Ни в коем случае.
  Ты должна... - Цветочек заскрипела зубами. - Да кого я боюсь.
  Конспирация кругом. - Припугнуть должна.
  Стрелять перед ногами.
  Можно даже ранить охранника.
  Слегка.
  Это предупреждение.
  Так надо, Пума.
   - Сделаю, - Пума уже обдумывала задание.
   - Ты будешь здесь.
  На крыше. - Цветочек активировала голограмму. - Все просматривается.
  Все контролируется охранными системами.
  Поэтому ты...
  Должна сама придумать.
  Как попасть на крышу.
  Я могу только предложить.
  Ты хочешь на крыше позагорать.
  Должна загорать.
  Загорающая девушка не привлечет внимания...
  
   - ЗАГОРАЮЩАЯ ДЕВУШКА ВСЕГДА ПРИВЛЕКАЕТ ВНИМАНИЕ, - Пума возразила.
  
   - ЗАГОРАЮЩАЯ ДЕВУШКА ВСЕГДА ПРИВЛЕКАЕТ ВНИМАНИЕ.
  Но не внимание андроидов охранной сети.
  Тебя просмотрят один раз.
  Больше на тебе не станут останавливаться.
   - Ааааа.
  Йа.
  Я не...
  Не захватила купальник.
  Чтобы загорать.
   - Тем лучше, Пума.
  Намного лучше, - краешки губ командирши растянулись в улыбке. - Голая будешь загорать.
   - Голая? - Пума вскрикнула. - Ни за что...
  То есть.
  Я хотела сказать - что все нормально.
  Я давным-давно загорала.
  Даже забыла, как это делается.
  ЗАГОРАТЬ НАДО УМЕТЬ.
  Но голая - никогда.
  
   - Если девушка на крыше.
  Одна.
  Загорает.
  И думает, что ее никто не видит...
  То как раз будет подозрительно, если она в купальнике.
   - Я смирилась.
  Но...
   - Какое но?
   - Нужна подстилка.
  И крем для загара.
  Иначе...
  Будет неправдоподобно.
   - Ты права, - Пума с досадой стукнула кулачком в панель. - Ты на меня злишься, Цветочек?
   - Нет.
  Я злюсь на себя.
  За то, что не подготовилась.
  Все вроде учла.
  Но покрывало и крем, - Цветочек резко свернула к гипермаркету. - Пума.
  Я за кремом.
  За кремом для загара.
  Ты - за покрывалом.
  Встречаемся здесь.
   - Клюшки для гольфа брать?
  Ой!
  Прости.
  Дурацкий вопрос.
   - Вопрос правильный.
  Нет.
  Не будем рисковать, - Цветочек вздохнула. - Клюшки для гольфа.
  И...
  Тоже оставим. - Цветочек выскочила из машины.
   - Теперь можно бежать, - Пума догнала.
  Взяла Цветочек под локоток. - Девушки обычно никуда не спешат.
  Потому что у девушек - Вселенная времени.
  Но в бутик мы бежим.
  Сгораем от нетерпения.
  Две подружки спешат на шопинг.
   - Пума.
   - Да, Цветочек.
   - Я вижу, что ты уже освоилась...
  Освоилась на каблучках.
   - Ах!
  А я даже и не замечаю!
  Что я на каблучках.
  Туфельки полюбили меня.
  Я полюбила туфельки.
  Я в них загорать буду.
   - Голая.
  И в красных туфлях на длиннющих каблуках-шпильках.
  Самый лучший образ для принятия солнечных ванн.
   - Цветочек.
  Ты меня смущаешь.
  Не повторяй часто, что я буду голая.
   - Голая, голая! - засмеялась.
  Показала язычок.
   - Ничо се! - Пума раскрыла ротик. - Я и не думала, что ты бываешь...
  Столь...
   - Безалаберная?
   - Ну да, ну да.
   - Так мы же две подружки.
  Спешим на шопинг.
  Мы легкие.
  Беззаботные.
  Как две карты.
   - Как хто?
   - Как две карты.
  Две карты в одной колоде.
   - Тогда я - Королева мечей.
   - А я.
  Йа...
  Я - Королева динариев. - Цветочек засмеялась.
  
  В универмаге разбежались по разным отделам.
  Через семь минут встретились в машине.
   - Клюшки для гольфа на месте, - Пума тяжело дышала. - Я выбрала подстилочку.
  Очень миленькая.
  С котятками.
   - С котятками - умилительно.
  Обнаженная!
  В туфельках.
  На покрывале с котятками.
   - Цветочек!
   - Да, Пума!
   - Не говори так.
  А то я подумаю...
   - ДУМАТЬ - ВРЕДНО! - Цветочек свернула в переулок. - Объект появится где-то в полдень.
  Когда тени исчезают.
  Твоя позиция - на той крыше. - Цветочек показала на невысокий дом.
   - Один.
  Два.
  Три. - Пума загибала пальчики.
   - Ты что считаешь?
   - Этажи.
  Этажи считаю.
   - Семнадцать этажей.
  Могла бы спросить.
   - Я лучше - сама посчитаю.
  Вдруг, ты ошиблась, Цветочек.
   - Этажи - так важно?
   - Неа.
  Не так важно.
  Улицы вдалеке.
  Только одна дорога здесь.
  Сквозняков не будет.
  На траекторию пули не повлияет.
  Ну, разве, что...
  Чуть-чуть.
   - Пума!
  Под ноги стрелять труднее, чем в полного человека.
  Ноги все время движутся.
  Потому что объект идет.
  И нужно максимально близко попасть.
  Чтобы напугать.
  Но и не ранить.
   - Максимально близко?
  Или минимально близко? - Пума надула губки.
   - Хм...
  Может быть...
  Минимально.
  Или максимально.
  Когда поймешь...
  Когда объект поймет.
  То он испугается.
  Вот тогда ты и уходи.
   - Голая?
   - Что голая, Пума?
   - Голой уходить?
   - Почему голая?
  Одетая.
   - Я не успею одеться.
   - У тебя будет время, Пума.
  Киса и Ландыш отвлекут.
  Возьмут панику на себя.
  На тебя уже не будут обращать внимания.
   - Обидное.
  Обидно, когда на меня не обращают внимания.
  Цветочек?
   - Да, Пума.
   - Киса и Ландыш.
  Они следят тоже.
  Значит, они меня увидят.
  Как я загораю.
  Голая.
   - Увидят.
  Ну и что?
   - Ну, как-то...
   - Пума, - Цветочек постучала пальчиком по лбу Пумы. - Ты, что?
  Подружка...
  
  ЧТО ТАМ НЕ ВИДЕЛИ, КРОМЕ.
  
   - Да!
  Действительно!
  Что это я...
   - Пума.
   - Да, Цветочек.
   - Еще.
  На всякий случай. - Цветочек открыла дамскую сумочку.
   - Кинжал?
  Космодесантный?
  Где ты взяла?
   - Бери.
  Пригодится.
  На всякий случай.
  
  СЛУЧАЙ ВСЯКИМ БЫВАЕТ.
  
   - С кинжалом...
  С космодесантным...
  Я себя буду чувствовать уверенно.
  Но...
  Куда я его подвешу?
  На мне не космодесантная шинель.
  Лишь легкое платьице.
   - Прикрепи кинжал.
  На внутреннюю сторону бедра.
   - На внутреннюю сторону бедра?
  Но как?
   - Специальные ножны, - из сумочки появилась гибкая перевязь. - Крепятся надежно.
   - А как их одеть?
   - Я помогу.
  Подними левую ногу.
   - Я - левша.
  Нужно крепить кинжал на правой ноге.
  Чтобы удобнее выхватить.
   - Подними правую ногу.
   - Щичас! - Пума сползла в кресле.
  Цветочек приступила.
   - Так удобно?
  Или сильнее затянуть.
   - Ой, щекотно, - Пума захихикала. - У тебя пальцы холодные.
  Холодные и нежные пальцы...
   - Не до пальцев сейчас, - Цветочек закрепила кинжал.
  
  ПРИДЕТ ВРЕМЯ, КОГДА И ПАЛЬЦЫ БУДУТ ИМЕТЬ ЗНАЧЕНИЕ.
  
   - Выходит легко, - Пума деловито выхватила кинжал. - Входит тоже.
  Но необычно как-то.
  Нужно лезть под юбку.
  Люди удивятся.
  
  
  ГЛАВА 773
  
  КАТАЛИНА
  
   - Когда удивятся, то поздно будет. - Цветочек кивнула.
  Пума взяла подстилку.
  Забрала мешок с клюшками для гольфа и...
  "Винт" в мешке.
  И патроны.
   - Крем.
  Крем забыла. - Цветочек протянула крем.
   - Но это крем.
  Не для загара.
  Написано - "Крем для массажа".
  Меня еще кто-то массировать должен?
   - Пума!
  Никто тебя не будет массировать.
   - Это тоже обидное...
   - Не было время искать крем для загара.
  Я взяла тот, что ближе.
  Оказался - для массажа.
  Скажи спасибо, что это не депилятор.
   - Спасибо.
  Хотя... - Пума вышла из машины.
   - Пума?
   - Да, Цветочек.
   - Все будет хорошо!
   - Очень! - Пума вошла в подъезд.
  Почувствовала напряжение.
  И в то же время - пьянящий азарт.
  "Теперь все - по-серьезному.
  Все-по взрослому.
  Я не на войне.
  Но как на войне.
  Я даже не спросила об объекте.
  Получается...
  Получается, что я уже принимаю эту работу.
  Принимаю, как должное.
  И безоговорочно доверяю новым подружкам".
  
   - Приветик, - Пума сама себя не узнала.
  В отражении в огромном зеркале шла беззаботная девушка. - Я загорать! - Пума помахала ручкой.
  И...
  Послала воздушный поцелуй.
  Охранная система пропустила ее...
  Посчитала - не опасной.
  Наверно, коэффициент неожиданности где-то ниже десяти...
  Лишь охранник за дальней стойкой скользнул взглядом.
  Скользнул взглядом по длинным ногам Пумы.
  "Лифт.
  Нужно сразу пройти к лифту.
  Будто я здесь не в первый раз". - Снова появился коктейль волнения с азартом.
  На счастье Пумы послышался шум.
  Шум открывающихся дверей подъемника.
  
  Мужчина с псевдопортфелем.
  И женщина с коляской.
  Пума прошмыгнула мимо них.
  Нажала кнопку подъема.
  "Хоть бы никто не вызвал
  Хоть бы никто не вызвал лифт. - Пума поставила мешок с клюшками между ног.
  Лифт остановился на семнадцатом. - Где выход на крышу?
  Вдруг, он закрыт?
  А у меня ничего нет.
  Да и не умею я открывать замки. - Пума быстро шла по коридору.
  Увидела дверь на лестницу.
  Вышла на площадку. - Поднялась на два пролета. - Дверь на крышу.
  Железная дверь.
  И...
  Она открыта. - Пума не стала ждать.
  Удача улыбнулась ей. - Удача?
  Или Киса с Ландыш помогли мне?
  Открыли дверь. - Пума поднялась на крышу.
  Затем вернулась. - Нужно подумать и об отходе. - Пума оглянулась по сторонам. - Вдруг, кто-нибудь дверь закроет?
  Случайность может стоить мне жизни.
  Нужно заклинить замок.
  Но чем?
  Ничего нет подходящего". - Пума долго не думала.
  Выхватила космодесантский кинжал.
  
  ХОРОШИЙ НОЖ ВСЕГДА ПОМОЖЕТ, А ЕСЛИ СЛОМАЕТСЯ - ТО И НЕ НУЖЕН.
  
  ПУМА воткнула лезвие в щель замка.
  Подергала.
  Попыталась провернуть.
  Щелкнуло.
  Но не нож.
  Коротко вспыхнуло.
  "Надеюсь, что не закроется замок", - Пума прошла дальше.
  Выбрала солнечный пятачок.
   - Я же загорать пришла.
  
  В ТЕНИ НЕ ЗАГОРАЮТ.
  
  Расстелила подстилку.
   - Нууу.
  Раздеваться? - Пума перешагнула через мешок с клюшками для гольфа. - Стыдно то как.
  На меня сейчас смотрят.
  Системы слежения.
  Охранники.
  Киса.
  Ландыш.
  И - наверняка, Цветочек.
  Я - как открытая книга.
  Вот вам!
  Читайте меня. - Стала снимать платье.
   - О!
  Неееет! - Пума быстро опустила подол. - Как же Цветочек допустила.
  У меня же кинжал.
  Кинжал на перевязи.
  
  ДЕВУШКИ, КОТОРЫЕ С КЛЮШКОЙ ДЛЯ ГОЛЬФА, КИНЖАЛЫ С СОБОЙ НЕ НОСЯТ.
  
  Пума присела.
  Сидя стала стаскивать с себя перевязь:
   - Пусть подсматривающие думают, что я...
  Трусики снимаю.
  Ну и да.
  Трусики снимаю. - Пума закусила губу.
  Сначала отклеила перевязь с кинжалом.
  Затем стянула трусики.
  Трусиками - хоть как-то - прикрыла кинжал.
  И быстро все бросила в мешок для клюшек.
   - Испытание, - Пума быстро разделась.
  "Как перед командой "Отбой" раздевалась", - Пума опустила головку. - Теперь я.
  Да.
  Без всего.
  Лишь туфельки - моя одежда. - Пума выдавила на ладонь крем для массажа. - Жидкое.
  Очень.
  Жидкое.
  Ароматное.
  И на вид - жирное. - Пума втирала крем в тело. - Приятненькое!
  Очень приятно.
  Сама себя массирую.
  Случится же. - Пума прилегла. - Любопытно.
  Когда сидела голая, то было стыдно.
  Зато, когда лежу.
  То я чувствую себя одетой. - Пума пододвинула голограф. - Девушка на крыше.
  Загорает.
  И смотрит сериал. - Пума включила картинки.
  Картинки, которые загрузила Цветочек. - Тааак.
  Объект - полноватый мужчина.
  Солидный.
  Представительный.
  В годах.
  Охрана - три человека и два андроида.
  Андроиды - серьезно...
  На голографе система нашла соответствие. - Ага.
  Начальник Имперской канцелярии Перовского района Галактик Кобаяма Вазисубани.
  Вот, кто он...
  Интересно, зачем его запугивать?
  Или не интересно...
  Цветочек знает?
  Или ей пришло сверху? - Пума придвинула к себе мешок с клюшками для гольфа. - Винтовка - через один патроны.
  Первый - зажигательный.
  Очень хорошо". - Пума немного расслабилась.
  Пришло успокоение.
   - На гражданке, как на войне, - Пума покачала очаровательной головкой. - Раньше я в сериалах видела снайперов на крыше.
  Теперь я сама стала сериалом. - Пума провела ладошкой по бедру. - Массажное масло не впиталось еще.
  И впитается ли?
  Я никогда не была в массажном салоне.
  Что там и как?
  Как удаляют масло с тела?
  Салфетками?
  Или принимают душ? - Пума вздохнула. - Дикая я.
  Нужно спросить подружек.
  Или с ними сходить в массажный салон.
  Я - космодесантка.
  Надеюсь, что хоть космодесантный салон я заслужила. - Пума услышала голоса.
  Напряглась. - Только посетителей мне на крыше не хватало.
  Одеться?
  Ха!
  Тогда я вызову подозрение.
  Пришла на крышу загорать.
  А сама одетая сижу.
  С клюшками для гольфа...
  
  ДЕВУШКИ ЛЮБЯТ ГОЛЫЕ ИГРАТЬ НА ГРЫШЕ В ГОЛЬФ.
  
  Пума перевела взгляд с визора на дверь на крышу.
  Дверь, разумеется, распахнулась.
   - Санчос!
  Тяни!
  Тяни, осел.
  Если так будешь работать, то на ш...х не заработаешь. - На крышу вышел толстый работник.
  "Оранжевый комбинезон, - Пума решала, что ей делать. - Каска оранжевая.
  Надпись - Коммунальная "Служба Гермионбурга".
  Настоящие работники?
  Или полицейские под прикрытием?"
  Пума размышляла.
  В это время на крышу выкатилась катушка с кабелем.
  Вместе с ней - еще два работника.
  Они отчаянно чертыхались.
  Ругались.
  Из самого приличного Пума услышала лишь - "Твою ...
  Крепи е...ю бухту.
  Санчиос, х... ж... т... т...
  Чтоб тебя на...
  Вертели.
  Против часовой стрелки".
  
  Пума сравнила ругательства...
  Ругательства работяг с ругательствами космодесантников сравнила.
  И неожиданно засмеялась.
  
  СМЕХ В ЗАСАДЕ УКОРАЧИВАЕТ ЖИЗНЬ.
  
   - Работяги, - Пума услышала себя со стороны. - Не материться тут.
   - Девка! - ругань сразу исчезла. - Голая.
  Три работяги повернулись в сторону Пумы.
  У самого молодого челюсть отвисла.
  Средневозрастной крякнул.
  И даже присел.
  А их бригадир подкрутил седой ус.
   - Я вам не девка.
  Я - мадемуазель, - Пума лениво протянула.
   - Мадемуазель, - бригадир крякнул в кулак. - Ты загорай.
  Загорай.
  Мы должны антенну приварить.
  На тебя смотреть не будем.
   - Ага.
  Не будете.
  Так я вам и поверила.
  Ни на цент не поверила.
   - Прости, мадемуазель.
  Ничего не могу с собой поделать. - Бригадир признался. - Как только голую девку увижу.
   - Мадемуазель...
   - Как только мамзельку увижу...
  Сразу вспоминаю свою молодость.
  Ох!
  Ждет же меня расплата за мои грехи.
  Получу я когда-нибудь по счету.
   - Я бы хотела, чтобы беседа закончилась.
  Я загораю.
  И желаю загорать одна.
   - Мадемуазель, - бригадир с сомнением проговорил. - Я бы с радостью.
  Вернее - без радости.
  Но у нас план.
  Я выдержу...
  А вот Санчиос...
  Он еще молодой.
  При виде столь откровенной нагой красоты.
  Может с ума сойти.
  Ламброзо же...
  Ты как Ламброзо? - Бригадир обратился к средневозрастному.
   - Йа?
  Я нормально.
  Катушку с кабелем.
  Перекатываю.
  На сиськи любуюсь...
  На крышу любуюсь.
   - Я же говорила, - голос Пумы стал строгий.
  
  КОГДА Я ГОВОРЮ, ТО В ЭТОТ МОМЕНТ НЕ ДУМАЮ.
  
   - Санчисо!
  Ламброзо, - бригадир прикрикнул на подчиненных. - Забирайте катушку.
  И спускайтесь в подвал.
  Там трубу нужно запаять.
  Из дырки бозоны так и хлещут.
   - Но...
  Гершель.
  Мы же катушку тащили.
  Семнадцать этажей.
  Кровь из горла идет.
  И теперь снова вниз?
   - Можете сходить в трактир.
  Устройте обеденный перерыв.
   - Другое дело - молодой оживился.
  С кряхтением подняли катушку.
   - Катушку можете оставить, - бригадир смилостивился.
  Рабочие получили компенсацию.
  Трактир им в компенсацию.
  Бригадир же...
  Уселся на выхлопную трубу:
   - Ты, мадемуазель, не думай плохое.
  У меня жена креативка.
  Двое детей в школе.
  Сингулярные поля изучают.
  Я тут посижу.
  Староват я по лестницам бегать.
   - А что?
  Лифт не работает? - В голове Пумы закрутились винтики.
  Винтики плана отхода.
  Бежать семнадцать этажей.
  Хоть и вниз.
  Но - потеря времени.
  И на каблуках еще не очень привыкла.
   - Лифт работает.
  Мы за ним следим.
   - Тогда, почему на лифте тебе нельзя?
  Всем вам нельзя?
   - Должностная инструкция.
  В лифт технический персонал не пускают.
  Ну...
  Считается, что на работе мы должны испытывать трудности.
  Лишения испытывать.
  Да и не испачкать кого-нибудь.
  Господа чистенькие.
  В оперу собрались.
  И тут мы.
  С разводными ключами.
  С ржавыми трубами.
  С ведром мазута.
  В лифт вваливается.
  У впечатлительных особ от мазута интерес пропадет.
  К опере интерес пропадет.
  Заодно и к балету.
  Ко всему интерес пропадет.
  Поэтому нам в лифт нельзя.
  Конечно, в этом и польза есть.
  Мы спускаемся по этажам.
  Поднимаемся.
  Долго очень.
  А рабочее время все равно идет.
  Одно плохо.
  Ревматизм у меня.
  Молодой я по лестницам летал.
  А сейчас тяжеловато.
  Я бы предпочел в лифте.
  Поручил бы свои обязанности Ламброзо.
  Или еще лучше...
  Поднимался бы на гиропоне. - Бригадир рассмеялся: - Меня зовут Гершель.
  Джек Гершель.
   - А я... - Пума проблеяла.
  И тут же нашла для себя подпольное имя. - Йа - Франческа...
   - Красивое имя.
  Красивое для мадемуазель.
  Ты - гладенькая.
  Блестишь.
  Чистенькая...
  
  ГЛАДЕНЬКАЯ, ЧИСТЕНЬКАЯ И БЛЕСТИТ...
  
   - Дядя!
  Ты не очень.
   - Что ты, что ты, Франческа! - бригадир сделал вид, что испугался. - Я же - по-отцовски.
  Ты мне, как дочь.
  Я бы сейчас помчался вниз по лестнице.
  Чтобы тебе не мешать...
  Вместе с Санчиосом и Ламброзо помчался бы.
  Но.
  У меня ревматизм.
  Поэтому, потерпи немного.
  Я тут посижу.
   - Нечего на меня пялиться...
   - Я на тебя не смотрю, - бригадир обиделся. - Я солнышку радуюсь.
  Глаза даже слезятся.
  Солнышко везде лучиком достает.
  Даже между ног.
   - Чтооо?
   - Я обобщил.
  Фотоны летают.
  Электроны жужжат.
  
  ЭЛЕКТРОНЫ ЖУЖАТ НА СОЛНЦЕ.
  
  "Что с ним делать? - Пума раздумывала. - Прогнать?
  Тогда он крик поднимет.
  Убить?
  За что?
  За то, что человек работает?
  И на девушку смотрят.
  ЗА ТО, ЧТО НА ДЕВУШКУ СМОТРЯТ - НЕ УБИВАЮТ.
  Тем более, что у него семья.
  И он не жухрай.
  А он даже полезен.
  Полезен для меня. - Пума решила. - Во-первых, других работников на крышу не пустит.
  Во-вторых...
  Система охраны видит бригадира со мной.
  Двойная степень, что мы не опасны.
  Бригадир же проверенный.
  Девушка отдыхает.
  На крыше отдыхает.
  Обнаженная.
  А пожилой бригадир любуется.
  Любуется ее красотой...
  Моей красотой.
  Кто же нас заподозрит?
  Никто не заподозрит в подготовке покушения на Дона Вазисубани...
  И других работников Гершель будет гнать с крыши.
  Чтобы они не составили ему конкуренцию.
  Старый конь борозды не испортит, и другим не даст портить".
  
   - Сериал смотришь? - Гершель не остывал.
   - Ага.
  Сериал смотрю.
   - Так у тебя визор, - Гершель заметил. - Улицу рассматриваешь?
  "Может, все-таки убить его?"
   - Улицу рассматриваю.
  Тебе, что?
  Ты меня разглядываешь.
  Я улицу разглядываю. - И добавила более мягко.
  Чтобы не вызвать подозрение. - Жду, когда мой отец появится.
  Мама просила проследить за ним.
  А то напьется.
  Или - не приведи случай - за какой-нибудь дамой начнет волочиться.
  Смех да и только.
   - Не повезло тебе..
  И твоей матери.
  Пьяница в семье - горе двойное. - Бригадир почесал нос.
  Красный нос.
  С синими прожилками.
  Нос человека, который любит смотреть винную карту... - Я о себе расскажу.
  Дурные воспоминания всплыли.
  Вот и все.
  Чистота помыслов.
  Никто не узнает, что я тебе рассказал.
  Секретики моей молодости.
  Я люблю покопаться.
  Покопаться в своем прошлом люблю.
   - Рассказать?
  Поговорить?
  Эта мысль мне не нравится.
  
  О ЧЕМ МОЛОДЫЕ МОГУТ РАЗГОВАРИВАТЬ СО СТАРИКАМИ?
  
   - Ты ведешь себя разумно...
  Мадемуазель.
  Не подпускай к себе незнакомцев.
  Ты молодая.
  Неопытная.
  Зачем тебе лишние глаза?
  Лишние глаза на твоем прекрасном теле. - Бригадир кашлянул в кулак.
  Себя он явно считал уже знакомым Пумы. - Я никогда не оглядывался на будущее.
  Обычно оглядываются на прошлое.
  А я не оглядывался на будущее.
  Вижу - красоту.
  И радуюсь.
  Радуюсь, как пес при виде мячика.
  Ведь я в молодости был - Огого!
  Курьер по особо важным почтовым делам Империи.
  
  
  ПОХОЖДЕНИЯ ИМПЕРСКОГО ПОЧТАЛЬОНА ГЕРШЕЛЯ.
  
  В почтовом отделении мы втроем работали.
  Три курьера.
  Почтовые курьеры.
  И наш начальник.
  Гер Сталкер.
  Под день Императора выдали нам деньги.
  Премию за хорошую работу.
  Начальник поровну деньги поделил.
  По-честному.
  Треть премиального фонда нам отдал.
  Трем - работникам.
  Одну треть на троих...
  Одну треть себе забрал.
  И одну треть своей жене отдал.
  Вскоре перевели нашего начальника.
  Гер Сталкер на повышение пошел.
  А наш отдел остался без главного.
  Стали мы старшего выбирать.
  Перессорились из-за места.
  Тогда два работника - мои коллеги - объединились.
  Михайлович и Хотокама...
  Начали судиться.
  Судились против меня.
  
  ВДВОЕМ ОСИЛИТЬ ОДНОГО - ПРОЩЕ.
  
  Судились.
  Рядились.
  Все свои деньги на адвокатов растратили.
  И у меня ни цента не осталось.
  Тогда Михайлович и Хотокама все имущество у жены нашего начальника бывшего отобрали.
  Начальник - как на повышение пошел - так свою жену бросил.
  Ведь теперь у гера Сталкеру секретарша была.
  Личная.
  Молоденькая секретарша.
  Курсистка.
  А я подумал...
  Зачем геру Сталкеру молоденькая секретарша?
  Ведь у него жена Евгения - на сорок лет младше.
  Младше, чем он...
  Но - начальству видней.
  Начальство высоко сидит.
  Сверху все видно!
  Но...
  Михайлович и Хотокама все отобрали у Евгении.
  На улицу ее выбросили.
  Зарабатывать уличным промыслом.
  Но я не оставил ее одну.
  К себе в дом пригласил:
  "Евгения!
  Зачем тебе на улице зарабатывать?
  Живи со мной.
  Я тебе деньги буду давать.
  Ты - молодая.
  Красивая.
  Как и я".
  "С почтальоном жила, - Евгения вздохнула. - С почтальоном жить дальше придется".
  Перебралась она ко мне.
  Я же тружусь на почте.
  Посылки развожу по Империи.
  Конечно, можно и транспереходом посылки отправлять.
  Через подпространство.
  Но так дороже.
  Империйцы не все богатые.
  Есть и бедняки.
  Деньги считают по центу.
  Заработаю.
  Все Евгении несу.
  Так и жили мы.
  Перебивались с фруктов на овощи.
  Михайлович и Хотокама же все добро Евгении прогуляли.
  Начали голодать.
  Вот они и пришли к Евгении.
  Денег просят.
  Евгения не прогнала их.
  Страсть у нее к почтальоном.
  Денег им дала.
  Себе ни цента не оставила.
  И еще обещала дать.
  Приглашала заходить чаще.
  А ведь жила в моем доме...
  Ничего мне о том, что Михайлович и Хотокама приходили, не сказала.
  Но я сам догадался.
  Добрый я.
  Очень добрый.
  Добрейший человек в Империи.
  Это я...
  Промолчал.
  Не укорил Евгению.
  Продолжал работать.
  Мозоли на ягодицах заработал.
  Потому что часто летал.
  
  КТО МНОГО СИДИТ, У ТОГО ЗАД ПЛОСКИЙ И В МОЗОЛЯХ.
  
  Однажды я остановился на астероиде.
  Космолет заправлял бозонами.
  С грустью смотрел на звезды.
  "Много работаю.
  Но так ничего не заработал.
  Все деньги на любовников моей Евгении уходят.
  Михайлович и Хотокама ненасытные.
  Деньги из нее тянут.
  А она тянет деньги из меня.
  
  
  ГЛАВА 774
  
  КАТАЛИНА
  
  Хоть бы совесть поимели.
  Но я им не скажу.
  Не скажу и не откажу.
  Потому что я - сама доброта!"
  Подлетает на заправку космофрегат.
  Роскошный.
  С позолоченными броневыми листами.
  Дорогущий космофрегат.
  Выходит из него господин.
  Шляпа - котелок.
  Белый смокинг.
  Господин сигару толстую курит.
  Левой рукой блондинку обнимает.
  Правой - брюнетку за талию крепко держит.
  Девушки одеты символически.
  В полосочки и прозрачное.
  Одеты.
  И сразу ко мне их господин спешит.
  Я даже вспотел.
  Вспотел от предчувствия.
  Предчувствия доброго.
  И хорошего.
  "Не ты ли, Гершель?
  Почтальон из отделения 209748?
  Ты с гером Сталкером работал?"
  "Да.
  Й.
  Я это он".
  "Я - дон Перетти.
  Я - друг Сталкера.
  Близкий его друг.
  Очень...
  Он сказал, что ты мне поможешь".
  "Я всегда рад помочь".
  
  Я ВСЕГДА РАД ПОМОЧЬ БОГАТЫМ.
  
  Тогда дон Перетти убрал свои руки от спутниц.
  А руки он уже далеко успел запустить...
   - Выполни мою просьбу, Гершель.
  И ты не пожалеешь, что встретил меня сегодня".
  "Я бы помог, гер Перетти.
  Но у меня еще две посылки.
  В Черную Дыру одну нужно доставить.
  Вторая посылка - на границу Империи.
  Далеко лететь.
  Далеко и трудно".
  "Намек понял...
  Ты повышаешь за себя цену. - Дон Перетти мне протянул канат. - Свяжи меня, Гершель..."
  "Дон Перетти.
  Я в ваши ролевые игры не играю.
  Сыграл бы.
  Но стыжусь".
  "Свяжи меня, Гершель.
  Я настаиваю. - Дон Перетти уговаривал меня. - Затем дай мне пинка.
  Я улечу вооон в ту туманность.
  Если я помахаю рукой...
  В телескоп будет видно...
  То тащи меня за веревку.
  Обратно тащи.
  Если же я не смогу рукой махнуть...
  То знай.
  Меня убило кометой.
  Тогда ты больше не думай обо мне.
  Не пытайся меня спасти.
  Но мой космофрегат перегони на ярмарку космофрегатов.
  Увидишь там андроида.
  Андроид похож на меня.
  Он даст тебе сто долларов..."
  "Сто долларов - огромные деньги.
  Огромные для меня, - я почесал затылок. - Но..."
  "Пока ты будешь лететь.
  На ярмарку лететь...
  Мои подружки... - дон Перетти кивнул подружкам.
  Подмигнул мне. - Будут тебе кофе подавать".
  "Шо?
  Я кофе никогда не пил?" - Я фыркнул.
  "Аниска и Алехандра кофе тебе в постель...
  Будут подавать".
  "В постель?
  Тогда - другое кофе! - Я обрадовался. - Так бы и сказал сразу.
  Ради кофе в постели я на все готов.
  Меня долго не нужно уговаривать".
  Я взял Аниску и Алехандру за руки.
  "Сначала дело.
  Потом лапай моих девушек". - дон Перетти погрозил мне пальцем.
  Я тогда связал.
  Нет.
  Не Аниску и Алехандру связал.
  Связал дона Перетти.
  Как он и просил.
  Затем дал ему пинок.
  Дон Перетти полетел в туманность.
  Я же в электронный телескоп за ним слежу.
  Недолго я ждал.
  Затих дон Перетти.
  Ноги вытянул.
  Рукой не машет.
  Я за веревку дернул.
  Проверял.
  Дон Перетти на веревку не откликнулся.
  Я понял, что дон Перетти не вернется.
  Я опустил руки на талии девушек.
  Аниска и Алехандра не возражали.
  Их талии тоже.
  Не возражали.
  Я вошел в роскошный космофрегат.
  Задал окольный путь.
  Чтобы Аниска и Алехандра мне кофе в постель много раз подавали.
  Через некоторое время я устал.
  Устал от кофе.
  Выдохся я.
  Прилетели мы на ярмарку.
  А на космодроме меня поджидает человек.
  Очень похожий на дона Перетти.
  Я подумал - андроид.
  Электронный двойник дона Перетти.
  Он мне ни слова не сказал.
  Забрал космофрегат.
  И Аниску с Алехандрой забрал.
  Мне дал сто космодолларов.
  
  Я радостный вызвал свой почтовый космолет.
  Доставил две посылки.
  Вернулся домой.
  К Евгении, Михайловичу и Хотокаме вернулся.
  Поделился с ними деньгами.
  Сердце мое мягкое, как вата.
  А доброта не знает границ Империи!
  На другой день я снова полетел развозить почту.
  Остановился заправить космолет.
  На том же астероиде.
  Тут появляется роскошный космофрегат.
  Точь-в-точь, как вчерашний.
  Роскошный космофрегат.
  С позолоченными компенсаторами брони.
  Из космолета спускается хозяин.
  Во рту трубка изогнутая.
  Курительная трубка.
  Левая рука господина поглаживает талию рыжеволосой красавицы.
  Правая рука - шалит на талии шатенки.
  А сам господин - вылитый дон Перетти.
  И...
  С кулаками на меня набросился.
  "Мерзавец!
  Гершель!
  Рассказывай, что вчера здесь было".
  Я испугался.
  Затем разозлился.
  Ничего не хотел говорить.
  Но у господина был властный взгляд.
  Дьявольский взгляд.
  Испепеляющий взгляд.
  И две девушки на меня осуждающе смотрели.
  Я окаменел от ужаса.
  И начал рассказывать.
  "Вчера.
  Дон Перетти.
  Похож на тебя.
  И космофрегат тоже похож.
  Но не на тебя космофрегат вчерашний был похож.
  А на твой космофрегат.
  Дон Перетти сигару курил.
  А ты - трубку.
  Но в остальном вы схожи.
  Только у него девушки были другие.
  Брюнетка и блондинка.
  Он их тоже обнимал.
  За талии обнимал.
  И иногда его руки соскальзывали.
  Вниз с талий девушек соскальзывали...
  Дон Перетти попросил...
  Приказал, чтобы я его веревкой связал.
  И дал пинка.
  Я так и сделал.
  Ждал, когда он мне сигнал подаст.
  Если рукой махнет, то я его должен за веревку вытащить.
  Из туманности.
  А, если без движения останется...
  То я отгоню космофрегат на ярмарку.
  На ближайшую ярмарку космофрегатов.
  Там у меня космофрегат примут.
  И дадут сто космодолларов.
  Так и было.
  Я дона Перетти связал.
  Подтолкнул его ногой.
  В зад подтолкнул.
  В телескоп за ним следил.
  У нас на почте телескопы хорошие.
  Почтовые телескопы.
  Я подождал.
  Дон Перетти не двигался.
  Я за веревку дернул.
  И тогда дон Перетти не шевельнулся.
  Я понял - погиб он.
  С чистой совестью я на ярмарку полетел.
  И еще.
  Ничего от тебя не скрою, господин.
  Дон Перетти мне разрешил.
  Милостиво разрешил.
  Аниска и Алехандра.
  Его девушки мне кофе в постель подавали.
  Столько раз подавали...
  Сколько я смог...
  Выпить кофе".
  
  КОФЕ - В ПОСТЕЛЬ, ИЛИ НА ЛИЦО.
  
  Я ждал расправы.
  Забыл, как меня зовут.
  От страха...
  Но удивился.
  Ведь новый дон Перетти высказал ту же просьбу, что и прошлый.
  Он приказал связать его.
  Затем - дать ему пинка.
  Отправить в туманность.
  Я должен следить за ним в телескоп.
  И, если он руку поднимет.
  То вытащу.
  А, если не двинется...
  То, как вчера.
  Я улетаю с двумя его подружками.
  Прилетаю на ярмарку.
  Отдаю космофрегат.
  Получаю за него сто космодолларов.
  Я быстро согласился.
  Потому что знал свою выгоду.
  
  КОГДА ВЫГОДНО, ТОГДА И ПРИЯТНО.
  
  Я связал чудака.
  Дал ему пинка.
  Нью дон Перетти улетел в туманность.
  Я же за ним в пимезонный телескоп подсматриваю.
  Не машет дон рукой.
  Я за веревочку попробовал.
  Дернул.
  А дон Перетти, который новый...
  Даже не ответил мне.
  Тогда я взошел в роскошный космофрегат.
  Левая рука - на рыженькой красотке.
  Правая рука - на талии брюнетки.
  Я даже не узнал имена девушек.
  Не до того мне было.
  Они подавали и подавали...
  Кофе.
  Я отвечал и отвечал.
  Весело было.
  Наконец, прилетели на ярмарку.
  На ярмарке космофрегатов - санитарный день.
  Не работает ярмарка.
  Но меня все равно встретил.
  Андроид.
  Или не андроид.
  Но очень похожий на дона Перетти.
  Да что там - похожий.
  Вылитый дон Перетти.
  Он молча дал мне сто долларов.
  Забрал космофрегат.
  И девушек тоже забрал.
  Жалко мне с девушками расставаться было.
  Ведь они мне подмигнули.
  На прощание моргнули.
  
  МОРГАНЬЕМ ДЕНЕГ НЕ ЗАРАБОТАЕШЬ.
  
  Я отдал деньги Евгении.
  Своей сожительнице.
  А она поделилась деньгами с Михайлович и Хотокама.
  Своими сожителями...
  Я тогда дал себе клятву:
  "Не буду больше заправляться на том астероиде.
  Деньги получаю хорошие от донов Перетти.
  Но все мои деньги улетают в черную дыру.
  Имя той дыры - Евгения.
  И еще имена другие у той черной дыры - Михайлович и Хотокама".
  
  Но на следующий день я не мог успокоиться.
  Сила Вселенной гнала меня на тот астероид.
  Жажда денег подгоняла.
  Я не выдержал.
  И снова полетел на ту заправку.
  И...
  Опять появился роскошный космофрегат.
  С золоченными бронированными пластинами.
  Из космофрегата вышел...
  Дон Перетти.
  Вылитый дон Перетти.
  В узких трусах.
  Спереди еще что-то прикрыто.
  А сзади ничего нет.
  Зато дон Перетти курил папироску.
  Дым от папироски слезил глаза.
  Глаза дона Перетти.
  Рядом с доном Перетти вышагивали две балерины.
  Одеты они еще скромнее, чем их покровитель
  Никак не одеты две девушки.
  Обе выбриты наголо.
  Везде...
  Новый дон Перетти спросил меня.
  "Ты, случайно, не работал на почте?
  Под начальством гера Сталкера?"
  Я кивнул.
  И рассказал ему обо всем.
  Обо всем, что случилось вчера и позавчера я рассказал.
  Не упустил ни одной детали.
  Дон слушал меня завороженно.
  Цокал языком, когда я рассказывал о кофе в постели.
  А девушки...
  Его стриженные девушки радостно причмокивали.
  В конце я взмолился:
  "О, дон!
  Я с радостью исполню твою просьбу.
  Свяжу тебя.
  Дам тебе пинка.
  Ты улетишь в туманность.
  Я буду следить за тобой.
  В электронный телескоп прослежу.
  Если поднимешь руку...
  То я тебя на веревке вытащу.
  Вытащу из туманности.
  Если не двинется.
  Там и оставлю.
  А девушек твоих с собой заберу.
  На ярмарку космофрегатов.
  На ярмарке ты...
  Или твой клон.
  Или андроид, похожий на тебя...
  Даст мне сто долларов.
  Я их..."
  
  "Замолчи, мерзавец! - дон Перетти заорал на меня. - Ни дна тебе, ни крыши.
  Не переваливай на меня свои радости.
  Особенно, если твоя жизнь.
  Твоя жизнь ничего не стоит.
  Ты начнешь меня укорять.
  Но не спрашивай.
  Хоть до полной победы копай.
  Копай под меня.
  Ничего тебе не открою.
  Нечего во мне искать.
  Нет у меня страшных тайн.
  А те двое...
  Которые сгинули в туманности межзвездной пыли...
  Они были мои братья.
  Отец родил нас.
  Четырех.
  В наших системах Галактик говорят, что отец родил.
  Хотя рожает женщина.
  Но слава родоначальника принадлежит отцам...
  Отец научил нас фокусам.
  Ну...
  И немножко воровать научил.
  Ведь воровать - тот же фокус.
  
  ВСЕ ФОКУСНИКИ - ВОРЫ.
  
  Ведь они незаметно из чужих карманов вытаскивают кошельки.
  Когда отец умер...
  Он умер.
  Все умирают.
  Отец оставил кучу награбленного...
  Нафокусничевшего отец оставил кучу.
  Много добра.
  Мы - люди обыкновенные.
  А парни.
  Что парням нужно?
  Парням нужны дорогие космолеты.
  И дорогие девушки парням нужны.
  Мы купили четыре дорогущих космофрегата.
  Почему четыре?
  Потому что нас - четверо братьев.
  Оптом нам скидку сделали большую.
  И восемь девушек купили...
  Попросили.
  Оптом девушки, оказывается, не дешевле.
  Космофрегаты оптом - дешевле.
  А девушки оптом - дороже.
  Но мы уже завелись.
  Завелись на девушек.
  Поэтому...
  Ну, вообщем...
  Еще отец оставил свои заметки.
  Заметки, как лучше воровать...
  Как лучше фокусничать.
  Блокнот1
  Из-за этих заметок мы поссорились.
  Долго спорили, кому из нас блокнот достанется.
  И, наконец, пошли к начальнику местного Имперского управления по хозяйству.
  Сэр Гордон управлял хозяйством.
  Хозяйством и людьми управлял.
  Сэр Гордон...
  Он оказался цепкий.
  Забрал наш голограф.
  Голограф с заметками отца.
  Запер его в сейф.
  И сказал:
  "Я отдам голограф тому из вас, кто принесет мне визор нового поколения.
  Жухрайский визор...
  Карту всех тайных подпространственных тоннелей.
  И контейнер антибозонных бомб.
  Тот, кто станет владельцем антибозонных бомб...
  Тот сможет держать в страхе своих подчиненных.
  Стоит только активировать антибозонную бомбу...
  Из нее вылетят антибозонны.
  И направленно уничтожат тех, на кого вы укажите в системе наведения.
  Тот, кто владеет визором.
  Может заглянуть в любое место.
  Даже через каменную стену женской бани...
  По заказу визор найдет любого человека.
  Пусть он даже особо прячется от репортеров.
  Можно найти звезду сериалов Пелопонессу...
  И подсмотреть, чем она занимается, когда думает, что ее никто не видит.
  Карта тайных подпространственных тоннелей тоже важна.
  Она поможет быстро долететь.
  Долететь до того, кто прячется.
  Нужно только соотнести карту с визором.
  А антибозонные бомбы помогут шантажировать охрану".
  Мы - четыре брата - поняли:
  "Сэээр...
  Ты нас подловил.
  Ты запросил слишком много.
  Много за дневники нашего отца.
  Но они нам нужны.
  А тебе все новинки необходимы...
  Мы догадались.
  С их помощью ты найдешь актрису сериалов Пелопонессу.
  Будешь за ней подсматривать.
  Когда раскалишься, то...
  По тайным ходам долетишь до нее.
  Тебя не пропустит ее охрана.
  Но ты станешь угрожать охране антибозонной бомбой.
  И войдешь в спальню Пелопонессы.
  Или в ее купальню.
  Ничто тебя не остановит.
  Ничто и никто.
  А мы-то думали, что эти полезные вещички тебе нужны для того, чтобы помочь нашей Империи победить проклятых жухраев..."
  Сэр Гордон ответил, что мы угадали.
  Все это он затеял ради того, чтобы обладать прекрасной Пелопонессой...
  Судьба Империи тоже важна.
  Но порочная связь с Пелопонессой - для сэра Гордона - еще важнее...
  Сэр Гордон увлекался гаданием.
  Гаданием на древних картах Таро.
  Он раскинул карты.
  И "прочитал" по ним.
  Сказал, что все достать нам поможет только Гершель.
  Гершель - почтальон.
  Подчинённый главного почтальона Сталкера.
  Что ж...
  
  КАЖДЫЙ ВЕРИТ В ТО, ВО ЧТО ВЕРИТ.
  
  Сэр Гордон уперся в карты Таро.
  Карты ему также подсказали, что ты, Гершель...
  Заправляешь свой космолет каждый раз на одной заправке.
  На этом астероиде.
  Астероид как раз - около туманности.
  Нужной нам туманности межзвездной.
  "Когда разыщите Гершеля...
  Вы его легко найдете.
  Найти его легко.
  У Гершеля глаза косят.
  И он на чужое доброе падок.
  На чужих девушек.
  И на чужие монеты.
  Попросите Гершеля.
  Он свяжет вас.
  И бросит в туманность.
  В туманности вы должны сразиться.
  Но не друг с другом сражайтесь.
  Сражайтесь с жухраями.
  С жухрайскими диверсантами!
  Засадный полк жухраев прячется в той туманности.
  Вы должны победить жухраев.
  Возьмите их в плен.
  Тот, кто справится с ними, тот отправится с Гершелем искать те - нужные мне - вещи".
  Сэр Гордон закончил нас грузить.
  Мы посовещались.
  И один из нас отказался.
  От записей отца отказался.
  От участия в битвах отказался.
  Он потерял семейные ценности...
  Поэтому мы его поставили на склад.
  На склад на ярмарке космофрегатов.
  Он тебе по сто долларов давал.
  И забирал обратно космофрегаты".
  "Я - глупец! - Я хлопнул себя ладонью по лбу. - Я же мог сбежать.
  На вашем дорогом космофрегате.
  Сбежал бы.
  Затерялся бы среди космических пиратов.
  И две девушки ваши были бы моими.
  А я всего лишь...
  По сто долларов получал.
  И был счастлив.
  Беда в том, что от тех денег мне ничего не доставалось.
  Я деньги отдавал Евгении.
  А она делилась моими деньгами.
  Делилась со своими друзьями Михайлович и Хотокама".
  "Не все так просто, Гершель!
  Ох, как все сложно.
  Ты думал, что мы - дураки? - очередной дон Перетти схватил меня за ворот скафандра. - Неееет!
  Мы не дураки.
  Мы - фокусники.
  У дураков нет роскошных космофрегатов.
  И у дураков нет шикарных девиц.
  Мы все предусмотрели...
  Если бы ты украл наш космофрегат...
  То долго бы не прожил.
  Система защиты космофрегата выпустила бы газ.
  Ну, знаешь, как газ выпускать...
  Ты бы умер в удушьях".
  "Я бы договорился с системой защиты.
  Чем я хуже вас?"
  "Гершель!
  Если бы случилось чудо...
  И ты обошел бы систему защиты космофрегата...
  Ты все равно бы погиб.
  Ты не смог бы содержать двух красавиц.
  Они много требуют.
  Тебе пришлось бы устроиться на три работы.
  Ты работал бы, как крокодил.
  И умер бы от истощения".
  "Но твои девушки...
  Они голые.
  И бритые.
  Им не нужны деньги на одежды.
  И на стилиста по волосам им деньги не нужны". - Я пытался найти для себя хорошее.
  "АХАХАХА! - дон Перетти расхохотался. - Ты ничего не знаешь!
  Гершель".
  "Да, дон Перетти".
  
  ГОЛЫЕ ДЕВУШКИ БОЛЬШЕ ВСЕГО ТРЕБУЮТ.
  
  "На голых девушках мы и горим.
  Думаем, что справимся.
  А затем оказываемся без всего.
  Без штанов оказываемся.
  Без денег.
  Без имущества.
  Без работы..."
  "Получается, что я поступил правильно.
  Правильно, что не обокрал вас.
  Воровать - плохо".
  "Нуууу, как сказать.
  Воровать - плохо, когда у тебя воруют.
  А когда наоборот... - Дон Перетти высморкался в скафандр. - Вернемся к нашему делу.
  Мы нашли тебя.
  Трое.
  Один за другим.
  Отправились к тебе.
  Что случилось с моими двумя братьями - ты видел.
  Ты знаешь.
  Я сегодня попытаю счастья.
  В последний раз.
  Потому что я - последний.
  Тот брат, который на складе, не считается.
  Он безвольный.
  Даже девушек лень ему завести.
  Свяжи меня, Гершель.
  И дай пинка.
  Я улечу в туманность".
  
  "Нога устала вам пинки раздавать", - я пробурчал.
  Проклинал себя.
  Проклинал братьев Перетти.
  Проклинал Михайлович и Хотокама.
  Только Евгению не проклинал.
  Она же - женщина...
  Я зря впутался в мутную историю.
  Но отказать суровым братьям не мог.
  Не выдержал я и в последний раз.
  Я связал дона Перетти.
  И пнул его.
  В зад ударил ногой.
  Дон Перетти скрылся в туманности.
  Я же начал придумывать, как завладеть его космофрегатом.
  Чтобы космофрегат меня не убил.
  Я был уверен.
  Уверен, что последний из донов Перетти погиб.
  Погиб, как и его два брата.
  Но...
  Туманность озарилась ярким светом.
  Через микросекунды из туманности вылетел дон Перетти.
  
  
  ГЛАВА 775
  
  КАТАЛИНА
  
  В руках он держал два бластера.
  Два жухрайских бластера.
  Пришлось тянуть веревку.
  Я вытянул дона Перетти.
  Понял, что его две балерины...
  Две прекрасные девушки.
  Девушки, без единого волоска на теле и на голове...
  Мне не достанутся.
  От злости я заскрежетал зубами.
  Но дон Перетти был слишком грозный.
  Он дымился после боя.
  Засунул бластеры в набедренные карманы.
  И кивнул мне:
  "Спасибо тебе, Гершель.
  Спасибо, что не сбежал.
  Спасибо, что не украл мой космолет.
  Спасибо, что не забрал моих балеринок".
  "Пжлста", - я пробурчал.
  "Ты теперь нужен мне...
  Гершель!"
  "Зачем я тебе?
  У тебя же есть две девушки..."
  
  У КОГО ЕСТЬ ДВЕ ДЕВУШКИ, ТЕМ ДРУЗЬЯ НЕ НУЖНЫ.
  
  "Вот тебе тысяча космодолларов.
  Гершель!"
  "Дон Перетти!
  Я не продаюсь. - Я быстро схватил деньги. - Что изволите еще?
  Я могу снова связать тебя.
  И пинком отправлю в туманность.
  Каждый раз по возвращению, ты мне будешь давать по тысяче космодолларов".
  "Туманности больше нет.
  И я не настолько крепкий.
  Мой зад не выдержит очередного пинка.
  Ты эти деньги отнеси твоей Евгении.
  Пусть ни в чем не нуждается.
  Это нам нужно для прикрытия.
  Для алиби.
  Не рассказывай о том, что случилось здесь.
  И о том, что я рассказывал - молчи.
  Мы полетим с тобой в Систему Галактик Фернандес Юго-Западной Префектуры Империи.
  Ты поможешь мне раздобыть три нужные вещи.
  Ты не пожалеешь, что полетишь со мной.
  Я сделаю тебя...
  Начальником космопочты твоего района сделаю тебя".
  "Ого! - Я обрадовался. - Но...
  Там же другой начальник..."
  "Решим! - Дон Перетти небрежно махнул рукой. - Я - решала.
  Многих порешил".
  
  "Я полечу странствовать по Вселенной, - я передал тысячу долларов Евгении.
  Мог бы и себе часть оставить.
  Но Евгения на меня ласково взглянула.
  И я растаял. - Не беспокойся обо мне, любимая.
  Я скоро вернусь!"
  Я холодно попрощался и с Михайлович и Хотокама.
  Потребовал, чтобы они больше не ходили в мой дом.
  И не приставали к моей Евгении.
  На другой день я и дон Перетти уже были в пути.
  "Дон Перетти, - я осторожно попросил. - У тебя две девушки".
  "Ну?"
  "Две балеринки..."
  "И?"
  "Одолжи мне одну балеринку.
  Она мне будет...
  Кофе в постель будет приносить".
  "Гершель, - дон Перетти похлопал меня по плечу.
  Гранатой похлопал. - Две девушки для меня - много.
  Но, когда этих девушек просит другой...
  То девушек для меня становится мало. - И заорал.
  Вопил, как бешеный: - Ты моих балеринок кормил?"
  "Неа!"
  
  "КТО ДЕВУШЕК КОРМИТ, ТОМУ ОНИ КОФЕ В ПОСТЕЛЬ ПОДАЮТ".
  
  "Нет.
  И не надо". - Я обиделся.
  "Гершель?"
  "Да, дон Перетти".
  "Ты обижаешься.
  Ты злишься.
  Потому что ты - голодный".
  "Ну и голодный".
  "Что ты хочешь на завтрак?"
  "Твою балеринку хочу.
  На завтрак".
  "Мы обсудили балеринок.
  Если дальше будешь требовать, то останешься без еды".
  "О, дон Перетти!
  Дай мне хотя бы кусок черствого хлеба.
  С белой икрой белуги альбиноса".
  "С той икрой, которая стоит двадцать пять тысяч космодолларов за килограмм?"
  "Ага".
  "Нет у меня белой икры белуги альбиноса.
  Но ты заслужил завтрак Императорский. - Дон Перетти постучал по дверце холодильника. - Хочешь жареных крокодилов?
  Или рис с кленовым сиропом?
  Или, может быть, ты любишь сахарные бобы?"
  "Я твоих балеринок люблю", - я смело ответил.
  Молча ответил.
  А дон Перетти перечислял.
  Перечислял и перечислял кушанья.
  "Дон Перетти!"
  "Да, Гершель".
  "В этом холодильнике не уместится столько еды.
  В него с трудом запихнешь...
  Запихнешь, разве что...
  Балеринку.
  И то, потому что она без одежды".
  "Гершель?"
  "Да, дон Перетти!"
  "Ты забыл?
  Я же - фокусник.
  Фокусник из шляпы достает зайцев.
  Зайцев и голубей фокусник достает из шляпы.
  А из холодильника я достану любое кушанье Империи!"
  "Даже белую икру белуги альбиноса?"
  "Нет.
  Белую икру белуги альбиноса не достану". - Дон Перетти нахмурился.
  Ему не понравилось, что он что-то не может.
  Не может нафокусничать.
  "А голубого омара достанешь?
  Голубые омары - дорогущие!"
  "Голубых омаров тоже нет, - дон Перетти заглянул в холодильник. - Фокус не удался. - Нууу, ты посмотри.
  Килька в томатном соусе.
  Ржавая банка.
  Килька просроченная.
  Одна штука. - дон Перетти бросил мне банку. - Мясо цыпленка консерва.
  Третьей категории.
  То есть - кожа, кости и клювы.
  Рис.
  Рис уже побурел.
  Сорок банок с консервами.
  И все просрочены.
  Некоторые банки вздулись.
  Как животы у астматиков вздулись.
  Ешь, Гершель.
  Другой еды тебе не будет".
  
  ЕШЬ, ЧТО ДАЮТ, А ТО ДАДУТ И НЕ БУДЕШЬ ЕСТЬ.
  
  "А тебе?
  Дон Перетти.
  Тебе другая еда будет?
  И твоим балеринкам?" - Я произнес с издевкой.
  "Гершель.
  Я должен правильно питаться.
  Правильно.
  Дорого.
  Вкусно.
  Если я буду жрать эти консервы...
  Эй!
  Гершель.
  Не налегай особо, - дон Перетти увидел, как я вскрыл банку.
  Банку с кильками.
  В томате... - А то потом нечего тебе будет есть.
  Обо мне.
  Обо мне любимом.
  Если я плохо покушаю.
  То у меня будет болеть живот.
  Я стану злой.
  Раздражительный.
  Тебе же не нужно, чтобы тобой командовал злой?
  И раздражительный?"
  "Не нужно", - я отчаянно кушал кильку.
  Кислая уже килька.
  Прокисла
  Протухла.
  Но съедобная биомасса.
  
  "И красавицы балеринки, - дон Перетти развеселился. - Девушкам нельзя есть дурное".
  
  ОТ ДУРНОГО ДЕВУШКИ ДУРНЕЮТ.
  
  "Понял я.
  Понял. - Я вытер руки о штаны. - Дальше что?"
  "Дальше ты увидишь чудо".
  "Тебя голого что ли?
  Увижу?
  Не надо мне чуда.
  Я лучше землю буду есть.
  Чем на тебя смотреть голого, дон Перетти".
  "Я настолько изумлен.
  Гершель.
  Я не могу ничего из себя выдавить".
  
  Через некоторое время мы прилетели.
  В Фернандес.
  Дон Перетти отыскал древний дворец.
  Полуразрушенный.
  Во дворце мы остановились.
  Две балеринки, разумеется, заняли лучшую спальню.
  Дон Перетти облюбовал тронный зал.
  Я же должен был спать на земле.
  Утром дон Перетти облазил развалины.
  "Гершель?"
  "Да, дон Перетти".
  "Я нашел то, что искал.
  КТО ИЩЕТ, ТОТ ВСЕГДА НАЙДЕТ".
  "Я рад за тебя, дон Перетти".
  "Иди ко мне.
  Свечку подержишь".
  Разрушенная лестница.
  Мы спустились к древним воротам.
  "Медные ворота, - я цокал языком. - Можно сдать в пункт приема металла.
  Цветной металл нынче дорог".
  "Я не повезу всякую рухлядь, - дон Перетти огрызнулся. - Ворота мой космофрегат поцарапают. - Он проверил голографом. - Дальше - ты один идешь, Гершель".
  "Нет уж, - я захохотал злобно. - Вещички нужны тебе.
  А идти за ними я должен?
  Не пойду!"
  "Прости, Гершель.
  Я глупость сказал.
  Я сказал, что ты пойдешь.
  Нет.
  Ты не пойдешь.
  Ты побежишь". - Дон Перетти приставил бластер.
  К моему лбу приставил.
  
  ОРУЖИЕ УМЕЕТ УБЕЖДАТЬ.
  
  "Дон Перетти!
  Конечно, я пойду...
  То есть, побегу".
  "За этими воротами - темный проход.
  Не оглядывайся, Гершель.
  Все, кто оглядывались - умерли.
  Иди вперед.
  Древний электронный страж просканирует тебя.
  Твои мозги.
  И будет выставлять соблазны.
  Соблазны для тебя.
  Так он попытается тебя остановить.
  Скорее всего это будут голые девушки.
  Голографические.
  Но как живые.
  Ты же помешан на девушках".
  "Можно подумать, что ты не помешан на девушках, - я огрызнулся. - Дон Перетти.
  Ты говоришь, что я сексуально озабоченный.
  Но у меня сейчас нет девушки.
  А у тебя целых две балеринки.
  Значит, ты - сексуально озабоченный".
  "Мои балеринки...
  Они не для того.
  Они - для этого...
  Балеринки - для солидности.
  Для форса".
  
  КАЖДЫЙ ПРЕУСПЕВАЮЩИЙ МУЖЧИНА ДОЛЖЕН ИМЕТЬ ПРИ СЕБЕ БАЛЕРИНУ.
  
  "Гершель!
  Ты пройдешь через все соблазны.
  Я не виноват, что соблазны для тебя - девушки.
  Для другого соблазны - еда.
  Для третьего - деньги.
  Но тебе будут попадаться девушки.
  Запомни.
  Они - не настоящие.
  Страж может прикинуться девушкой.
  Не соблазнись!
  Потом ты откроешь сундук с вещицами.
  Визор чудесный.
  Карта потайных подпространственных туннелей Вселенной.
  Контейнер с антибозонными бомбами.
  Все принесешь мне".
  "Контейнер тяжелый.
  Не подниму".
  "Контейнер будет на колесиках.
  Или на гравитационной тележке.
  Принеси мне эти вещицы.
  Больше я ничего не потребую от тебя".
  "Знаю, что мне теперь не выпутаться.
  Назад хода нет.
  Я, как сломанный космокатер.
  У которого задний ход отказал. - Я задрожал от страха. - Не надо было связываться.
  С тем первым.
  Твоим братом".
  
  БЫЛ БЫ УМНЫЙ, БЫЛ БЫ ОДИН.
  
  Дон Перетти открыл ворота.
  Затем втолкнул меня.
  В темный проход втолкнул.
  Ну, как втолкнул.
  Дал пинка.
  Как я давал пинка его братьям.
  И ему я давал пинка.
  Теперь пинок возвратился мне.
  Я шел вперед.
  Не смотрел по сторонам.
  Не оглядывался назад.
  Оказался на огромном лугу.
  Подземный луг.
  На лугу загорала...
  Загорала моя подружка.
  Подруга гимназическая.
  Алефтинка ее зовут.
  Загорала она обнаженная.
  Увидела меня.
  Обрадовалась.
  Вскочила.
  Ко мне побежала.
  За руку взяла:
  "Гершель!
  Пойдем купаться.
  Покатаешь меня на спине?"
  "Алефтинка?"
  "Да, Гершель".
  "Ты - голографическая.
  Но в то же время...
  У тебя руки теплые.
  И...
  Капельки пота выступили.
  На переносице.
  И груди твои..."
  "Гершель!
  Не трать зря время.
  Побежали веселиться, - Алефтинка заливисто засмеялась.
  Ее груди упругие.
  Дрожали.
  Дрожали от страсти. - Не придумывай себе отмазки.
  Назвал меня голографической.
  Да, и если бы...
  Если бы я была голографическая...
  Все ты трусишь.
  Помнишь, как на первом курсе?
  Я предложила тебе.
  Ты же отказался.
  И убежал.
  Теперь тоже боишься?
  Смотри, Гершель, - Алефтинка погрозила мне пальчиком. - Я - твое счастье.
  Упустишь.
  И не поймаешь".
  "Вот это ты зря сказала, Алефтинка, - я смотрел в сторону.
  Постепенно остывал. - Напомнила мне о гимназии.
  О моем поражении.
  До свидания, Алефтинка".
  Я высвободился из объятий.
  И - дурак дураком - побрел дальше.
  Нет.
  Я не бежал.
  
  УБЕГАЮТ ТРУСЫ, А Я ДО ТРУСА НЕ ДОРОС.
  
  Около дороги росло дерево.
  Огромное дерево.
  Дерево грушевое.
  На нижней ветке сидела...
  Ингеборга.
  Разумеется, обнаженная.
  Сверкала прелестями.
  Она сотрясала ветку.
  "Гершель! - Ингеборга обрадовалась. - Залезай ко мне.
  У меня здесь гнездо.
  Вместе будем груши околачивать".
  "Ингеборга!
  ГЕРОИ ГРУШИ НЕ ОКОЛАЧИВАЮТ.
  Герои по деревьям не лазают".
  "Гершель?"
  "Да, Ингеборга!"
  "Я красивая.
  Разве ты не видишь мою красоту?"
  "Вижу!
  Вижу твою красоту!
  Ингеборга!
  Ты надо мной сидишь.
  На ветке.
  Попка твоя видна.
  Снизу прекрасно видно.
  Ту самую.
  Которая красота".
  "Гершель!
  Не упусти момент.
  Помнишь, как ты один раз уже упустил?
  В саду с грушами.
  Я прислонилась к грушевому дереву.
  Закрыла глаза.
  А ты...
  Ты сбежал".
  "Ох, Ингеборга!
  Напрасно ты мне напомнила.
  Напомнила мне обо мне же.
  Я опозорился тогда.
  Поэтому сейчас у меня все опустилось.
  В душе опустилось.
  И ниже души опустилось.
  Ухожу я от тебя, Ингеборга.
  Не жалею.
  Не зову.
  Не плачу".
  
  Я отправился дальше.
  Конечно, я соврал Ингеборге.
  Я жалел себя.
  Я мысленно звал ее.
  Я рыдал от отчаянья.
  Что еще охранная система придумает?
  Или - кого еще?
  Дорога свернула.
  Около дороги - канава.
  В канаве стоит роскошная кровать.
  На той кровати...
  Блондинка и брюнетка.
  Девушки того - погибшего - одного из Перетти.
  "Гершель, - девушки голые.
  Помахали мне ручками. - Иди к нам.
  Мы подадим тебе кофе.
  Кофе в постель.
  Как подавали.
  У нас уже вскипело.
  Кофейник кипит.
  И капает.
  Капельный кофейник".
  "Вы не настоящие.
  Вы - голограммы".
  "Ой, Гершель.
  Бывают девушки настоящие.
  Бывают голографические.
  Бывают резиновые.
  Бывают биороботы девушки.
  Бывают девушки андроиды.
  Какая тебе разница?
  Мужчины разницы не замечают".
  "Вот зря вы это сказали.
  Так бы я прилег.
  Отдохнул бы с вами.
  Вы бы мне кофе подали.
  Но после ваших слов.
  Ну, зачем же сказали?"
  
  ВСЕ ВСЕ ЗНАЮТ, НО ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ НЕЛЬЗЯ.
  
  Я дальше отправился.
  В поле стояла кровать.
  Около кровати пАром исходил кофейник.
  Тоже - капельная система кофеварки.
  На кровати возлежали.
  Царственно возлежали две девушки.
  Блестяще обнаженные.
  Красавицы.
  Я узнал их.
  Рыженькая и шатенка.
  Подружки второго погибшего дона Перетти!
  "Гершель! - девушки обрадовались. - Иди к нам.
  Мы тебе кофе в постель подадим".
  "Ваши... коллеги тоже предлагали мне кофе.
  Кофе в постель.
  Потом все желание отбили".
  "Гершель!
  Не отказывай нам!
  А то получится, как в тот раз.
  Мы тебе кофе принесли.
  В постель.
  Ты испугался.
  Мы кофе пролили.
  На тебя.
  На тебе..."
  "ЭЭЭХ!
  Это вы зря сказали.
  Красавицы!
  Зачем напомнили мне?
  
  МУЖЧИНЫ НЕ ЛЮБЯТ, КОГДА ИМ НАПОМИНАЮТ ОБ ИХ ПОРАЖЕНИЯХ.
  
  Ухожу от вас.
  Злые вы".
  И ушел.
  Я злился на себя.
  Но на себя долго злиться не получается.
  Всегда найду себе оправдание.
  А другим?
  Нет.
  Нет оправдания другим...
  
  Дорога упиралась в...
  В занавес уперлась дорога.
  "Занавес сияет, - я цокал языком. - Голографическое золото".
  Я отдернул занавес.
  Вошел в огромный зал.
  В зале стоял контейнер.
  На контейнере сидела девушки.
  Она откинула покрывало с лица.
  Я узнал...
  "Евгения!"
  "Гершель! - Евгения ко мне руки тянет. - Ты стоишь, словно тебя поразили из сто миллиметровой пушки.
  Хорошо, что ты пришел!
  Ударь меня, милый!"
  Евгения спустилась с контейнера.
  Встала передо мной.
  "За что же тебя ударять?
  Ты мне...
  Дорогая ты мне!"
  "Я виновата перед тобой!
  Гершель.
  Ты зарабатывал деньги.
  И дарил их мне.
  Я же деньги отдавала Михайловичу и Хотокама..."
  "Замолчи, женщина, - я вскрикнул. - Я все знал".
  "И о том, что они были моими любовниками?
  Об этом ты тоже знал?"
  "Еще как!
  Я поставил в спальне камеры".
  "Извращенец".
  "Зато узнал много нового".
  "Умничка!"
  "И..."
  "Ударь меня!
  Мой Гершель! - Евгения улыбнулась. - Михайлович и Хотокама часто меня били.
  Я им деньги давала.
  Кормила.
  Все давала.
  А они меня били.
  И ты ударь". - Евгения подставила свое лицо.
  "Евгения!
  Я знаю, что ты - не настоящая.
  Но лицо твое - голографически схожее.
  Я не ударю твою голограмму.
  Это - все равно, что бить свое отражение в зеркале".
  "Гершель! - Евгения содрогнулась. - У меня имеются и другие секретики.
  Кроме Михайловича и Хотокамы.
  Но о них знаю только я.
  Я и моя подруга Ксения.
  Мы связаны заговором молчания.
  Мы не признаемся.
  Никому не признаемся.
  Даже друг дружке.
  Все это часто решается.
  Самым жестоким образом.
  Я сказала образом?
  Я имела в виду - оргазмом.
  Я тебе не рассказывала.
  Не стану рассказывать и сейчас.
  Я в этом уверена.
  Годы меня научили.
  Правда может быть сильнее оружия.
  Поэтому я храню свои секретики.
  Храню в самом темном углу сознания.
  Никто не прочитает меня.
  Никто не заподозрит, на что я способна.
  Я давно хороню правду.
  Самая жесткая правда в том...
  Что я ее хороню.
  Ты не копайся в моей головке.
  Головка моя - очаровательная.
  Ничего в моей голове не найдешь.
  Зато в других местах - поищи". - Евгения захихикала.
  "Не буду.
  Не стану рыться там.
  Жизнь моя - не экскаватор".
  
  "Тогда накажи меня", - Евгения встала на четвереньки.
  Прогнулась в пояснице.
  
  ЛЮБИМЫХ НЕ НАКАЗЫВАЮТ.
  
  "Не накажу тебя, - у меня в горле заскребло.
  На глазах появились слезы. - Я прощаю тебя". - Я встал на колени.
  Наклонился.
  Поцеловал Евгению в губы.
  В зале сразу стало светло.
  Голограма исчезла.
  Евгения сразу превратилась в...
  "Тьфу.
  Насколько же мерзкая система охраны, - я плевался.
  Вытирал губы. - Биоробот.
  Щупальца.
  Выпученные глаза.
  Похож на осьминога.
  Электронный осьминог.
  И я это поцеловал..."
  Я плевался.
  А контейнер открылся.
  Стенки его стали прозрачными.
  "Визор чудесный - раз, - я рассматривал вещички. - Карта тайных подпространственных переходов - два.
  Антибозонные бомбы - три.
  Полный комплект".
  
  ВОТ, ЧТО ИСКРЕННИЙ ПОЦЕЛУЙ ДЕЛАЕТ.
  
  Я обрадовался.
  Покатил контейнер к выходу.
  На обратном пути не увидел ни одной девушки.
  Вернее - голограммы девушек.
  
  
  ГЛАВА 776
  
  КАТАЛИНА
  
  "Обидное", - стало досадно.
  Я передал вещички дону Перетти.
  Он скакал, как ребенок, которому дали конфетку.
  Я не хотел рассказывать, что произошло.
  Но дон Перетти настаивал.
  И я сознался.
  Дон Перетти слушал меня внимательно.
  Закатывал глаза.
  В пикантных местах просил повторить.
  В конце рассказа дон Перетти прослезился.
  С чувством расцеловал меня.
  Затем еще раз целовал.
  И - третий раз целовал.
  
  ЦЕЛОВАТЬ НУЖНО ТРИ РАЗА, ДЛЯ УКРЕПЛЕНИЯ.
  
  "Гершель!
  Ты - послушный работник.
  Почетный почтальон.
  Я бы не удержался.
  Хотя я знал, что голограммы.
  Но не удержался бы.
  А ты - кремень!
  Поэтому карты таро выбрали тебя.
  Ты - добрый.
  Добрый и трусливый.
  Испугался с голографическими девушками.
  Нашел себе оправдания своей трусости.
  Никто не выдержал бы этого испытания.
  Но для тебя эгоизм дороже общения с девушками".
  
  Дон Перетти забрал вещички в свой космофрегат.
  Активировал карту тайных подпространственных проходов.
  Подпространственные туннели Вселенной.
  И через минуту мы оказались около моей... почты.
  "Быстро мы долетели, - я кусал губы. - Я даже не успел налюбоваться твоими балеринками".
  Мы вошли в здание Имперской почты.
  "Тесновато у вас, - дон Перетти закурил сигару.
  Дым сразу занял все помещение. - Тесно и грязно".
  "Но теперь будет по-другому, - я заглядывал в глаза дона Перетти.
  Но он отводил взгляд. - Ты же обещал.
  Обещал мне помочь".
  "Обещанного три года ждут", - дон Перетти пробурчал.
  Я пригласил на почту Евгению.
  Вскоре она прибежала.
  "Евгения.
  Ты одета...
  Одета, как бы раздета.
  Прозрачные туфли на высоких каблуках.
  Топик с блестками.
  Микроскопические шорты".
  "Ты же бросил меня, - Евгения на меня зло посмотрела. - Оставил одну.
  Я влачила жалкое существование".
  "Евгения, - я мысленно сравнил ее с подружками дона Перетти.
  Балеринки выглядели свежее. - Я оставил тебе тысячу космодолларов.
  На эти деньги ты могла жить безбедно.
  И дети твои...
  Наши дети могли на эти деньги жить.
  Это же - деньжища!
  Можно было купить за пятьсот космодолларов добротный космофрегат.
  Он бы стал нам домом.
  Мы бы перелетали с планеты на планету.
  На диких планетах останавливались бы.
  Купались.
  Загорали бы...
  Голые бы загорали.
  
  НА ДИКИХ ПЛАНЕТАХ ВСЕ ДИКОЕ, МОЖНО И ГОЛЫМИ ХОДИТЬ.
  
  Приторговывали бы.
  В одном месте покупали бы дешево.
  В другом месте продавали бы дорого.
  А ты...
  Все деньги спустила.
  Неизвестно на что..."
  "Гершель! - Евгения отвесила мне пощечину. - Ты - подлец!"
  "За что же я подлец?"
  "Я все деньги отдала Михайловичу и Хотокама.
  Они нашли им применение.
  И еще меня заставили.
  Заставили работать.
  Я на улице подрабатываю".
  "Бедненькая ты моя, - я обнял Евгению.
  С ее лица полетела пудра. - Несчастненькая.
  На кого же я тебя оставил?
  Михайлович и Хотокама обманули тебя.
  Воспользовались тобой.
  Воспользовались твоей наивностью".
  "Еще как пользовались мной.
  И теперь пользуются.
  В космопорт меня гоняют... тоже".
  "Теперь ты не будешь знать печали.
  Печали и нужды". - Я обещал.
  "А разве я сказала, что я терпела нужду.
  И была в печали?" - Евгения фыркнула.
  "Я люблю тебя, какая ты есть, Евгения.
  Подумаешь...
  Я всего лишь подвергал свою жизнь опасности.
  Рисковал.
  Унижался.
  А ты - страдала из-за меня.
  Пойдем же в мой дом!"
  "В твой дом? - Евгения прокашлялась в кулак.
  Кашель у нее с надрывом. - Михайлович и Хотокама не пустят тебя.
  Не пустят тебя в твой дом.
  Они в силу вошли"
  "Да и я не слабый! - Я напряг руку. - Потрогай мой бицепс".
  "Вот еще, - Евгения снова фыркнула. - Не стану я до тебя дотрагиваться.
  Вот, если бы ты мне денег дал...
  Тогда - да...
  Я бы до тебя дотрагивалась".
  "Деньги, - я повернулся к дону Перетти. - Вот бы мне сейчас денег.
  За мою службу тебе, дон Перетти.
  За мои страдания.
  За мою помощь". - Я повысил голос.
  Дон Перетти сделал вид, что не слышит меня.
  Он насвистывал.
  
  КОГДА ПРОСЯТ ДЕНЕГ, ТО ПРОПАДАЕТ СЛУХ.
  
  Но я настаивал.
  Тогда дон Перетти вздохнул.
  Полез в карман.
  Я думал, что он достанет пачку денег.
  Нет.
  Дон Перетти вытащил платок.
  Вытер вспотевший лоб:
  "Гершель!
  Каким ты был...
  Таким ты и остался.
  Я не дам тебе денег.
  Ведь ты же сразу их передашь своей подружке.
  А она отдаст деньги Михайловичу и Хотокама.
  Все равно, что в унитаз деньги спустить".
  "Но..."
  "Если хочешь, Гершель..."
  
  Я ВСЕГДА ХОЧУ, НО НЕ ПОЛУЧАЮ ЖЕЛАЕМОЕ.
  
  Дон Перетти дал мне.
  Не деньги дал.
  Он вошел на свой космофрегат.
  И подарил мне консервы.
  В ржавых банках консервы.
  Просроченные.
  Но все же - биомасса - это еда.
  Я горячо поблагодарил дона Перетти.
  Просил его погостить.
  Покушали бы вместе эти консервы.
  Но дон Перетти лишь головой качал.
  "Спасибо, добрый Гершель.
  Я улетаю.
  НЕ ХОЧУ ОСТАВАТЬСЯ С НИЩИМ.
  НИЩЕТА, КАК ЗАРАЗА.
  ПРИЛИПАЕТ НИЩЕТА.
  Обещал я тебе?"
  "Много чего ты обещал.
  Мне.
  Дон Перетти..."
  "Пройдет время.
  И ты станешь начальником".
  "Не доживу до того светлого времени.
  Консервы я съем.
  Может быть, они меня отравят".
  "Гершель, - дон Перетти вздохнул. - Знай мою щедрость.
  Я подарю тебе сумку фокусника". - Дон Перетти вынес мне сумку.
  "Хозяйственная сумка, - я вертел сумку в руках. - Вместительная.
  В клеточку.
  Пенсионеры с подобными сумками в магазины летают".
  "В этой сумке двойное дно.
  Я же сказал тебе.
  Гершель.
  Ты - глупый?
  Сто раз надо тебе повторять.
  Сумка фокусника.
  У нее двойное дно.
  В магазине ты накладываешь товары в сумку.
  Самые дешевые - сверху.
  Чтобы охранники не заподоздрили.
  Ведь камеры покажут, что ты сумку наполняешь.
  А самые дорогие товары - под фальшивое дно сумки.
  На кассе оплачиваешь товары.
  Показываешь кассиру пустую сумку.
  Затем купленные товары обратно скидываешь в сумку.
  И выходишь из магазина.
  Получается, что ты украл дорогое.
  Дома из потайного отсека вытаскиваешь украденные дорогие товары.
  Мой тебе совет...
  Под двойное дно клади плоское.
  Легкое.
  Но дорогое.
  Банки с черной икрой осетра.
  Нарезки дорогие.
  Балык.
  Плоские голографы.
  Безбедно проживёшь!"
  "Вот так подарок! - я обрадовался. - Сумка фокусника!
  Настоящая!
  С двойным дном!
  Век тебя не забуду, дон Перетти!"
  "Мне пора, Гершель!
  Я должен вещички передать сэру Гордон.
  Он тогда вернет мне записи моего отца.
  Мой отец был великий фокусник.
  С его записями я нафокусничаю себе горы денег".
  Мы попрощались.
  Дон Перетти три раза целовал меня.
  На прощание целовал.
  Взглянул на Евгению.
  Она ему призывно улыбалась.
  Дон Перетти хотел и Евгению поцеловать.
  Но затем передумал.
  Махнул рукой.
  И улетел.
  
  ВСЕ ХОРОШЕЕ УЛЕТАЕТ.
  
  Я и Евгения вошли в мой дом.
  "Все загажено, - я сморщил нос. - Бутылки по полу катаются.
  Хоть бы прибрался кто".
  "Твой дом.
  Ты и прибирайся" - Евгения с ногами забралась на диван.
  Раньше я бы попросил ее снять туфли.
  Но диван уже запачкан.
  В пятнах.
  От него дурно воняет.
  Грязными ногами диван уже не испортишь...
  Я открыл банку килек в томатном соусе.
  Передал Евгении.
  Вторую банку я открыл для себя.
  "Вкусные килечки, - я вылизал остатки соуса. - Немного протухли.
  Но так.
  В целом...
  Можно питаться".
  
  ЕСТЬ НЕЛЬЗЯ, ПИТАТЬСЯ МОЖНО.
  
  "Евгения?"
  "Чо?"
  "Где ведро для мусора?"
  "А фиг его знает".
  "Куда же вы мусор выбрасываете?
  Ты.
  И Михайлович и Хотокама..."
  "Куда попало.
  Туда и бросаем мусор", - Евгения швырнула пустую банку на пол.
  Я покачал головой.
  Начал уборку комнат.
  "Михайлович и Хотокама тебе шею сломают", - Евгения произнесла с безразличием.
  "Я - добрый.
  Я же не сделал им ничего плохого. - Я пылесосил одеяло. - С Михайлович и Хотокама я договорюсь.
  Мы же вместе работали на почте".
  Вспомнишь черта, и он появится.
  Вскоре ввалились Михайлович и Хотокама.
  Навеселе ввалились.
  И сразу на меня набросились.
  С кулаками.
  В моем доме.
  "Проходимец!
  Лентяй!
  Как ты посмел войти в наш дом?"
  "Дом мой", - я проблеял.
  "Ой!
  Гершель!
  Ты еще упрекать нас станешь?"
  "Что вы!
  Что вы!
  Михайлович и Хотокама!
  Живите в моем доме.
  Вместе - веселее!
  Я вам деньги давал.
  Через Евгению давал.
  Теперь пользуйтесь моим гостеприимством.
  Всем пользуйтесь.
  Консервы желаете?
  Просроченные.
  Но питаться можно". - Я выставил ящик консервов.
  Михайлович и Хотокама воспользовались моей добротой.
  И сделали вид, что обожают меня.
  Больше жизни якобы обожают.
  Я сумку показал Михайловичу и Хотокама.
  Сумку фокусника.
  Рассказал о двойном дне.
  И о потайном отсеке.
  Пуще прежнего Михайлович и Хотокама обрадовались.
  Послали меня в магазин.
  Я в потайной отсек балык нарезанный спрятал.
  Еще - банку красной икры.
  И несколько пачек нарезки дорогой ветчины.
  Сверху опустил два хлеба.
  Самые дешевые батоны.
  Для нищих.
  Для пенсионеров.
  На кассе я дрожал.
  Купил два батона.
  Показал пустую сумку кассиру.
  Затем охраннику предъявил.
  Как меня дон Перетти учил.
  Охранник в сумку заглянул.
  Сверился с чеком.
  Все правильно.
  Я заплатил за два батона.
  А о потайном отделении сумки фокусника.
  О двойном дне кассир и охранник не догадались.
  Я яства украденные принес домой.
  Обрадовались все.
  
  ЗА ЕДУ ОБОЖАЮТ.
  
  Стали мы жить.
  Поживать стали.
  Вместе.
  Пожирать.
  Пожирать консервы.
  И то, что я в сумке фокусника приношу.
  Украденное.
  Живем мы неделю.
  Другую живем.
  Ну, типа неделю.
  Наконец, Михайлович и Хотокама сговорились.
  Сговорились избавиться.
  От меня избавиться придумали.
  Чтобы все консервы им достались.
  Михайлович и Хотокама пришли к дону Сталкер.
  Наш бывший начальник.
  Пожаловались на меня:
  "Дон Сталкер!
  Гершель совсем обленился.
  Не хочет работать.
  Мы за него все тянем.
  Злой он.
  Обижает нас.
  Обижает твою бывшую жену.
  Помоги нам избавиться от Гершеля".
  "Други мои!
  Гершель принял мою бывшую жену.
  Поэтому я ему благодарен.
  Но я...
  Рад избавиться от кого-либо.
  Приведите ко мне Гершеля.
  Я с ним справлюсь".
  
  Михайлович и Хотокама прибежали домой.
  Стали меня выманивать на прогулку.
  "Гершель!
  Прогуляемся?
  По набережной пройдемся.
  Мороженое купим.
  На девушек посмотрим".
  "Не охота мне, - я зевнул. - У меня живот болит.
  Тухлые кильки в томате живот пучат.
  И на девушек мне смотреть не интересно.
  У меня дома.
  Вон.
  Голая Евгения спит.
  Я на нее смотрю.
  И никуда ходить не надо".
  
  Тогда Михайлович и Хотокама пинками выгнали меня из дома.
  Притащили в почтовый ангар.
  Позвали дона Сталкера.
  Вместе с ним Михайлович и Хотокама меня запаковали в контейнер.
  И отправили посылкой в самый дальний район нашей Империи.
  Михайлович и Хотокама довольные вернулись в мой дом.
  Выгнали на улицу Евгению.
  Заставили ее на улице работать.
  Сами же присели за стол.
  Ели кильку в томате.
  Запивали ее бражкой.
  Ни о чем другом не думали.
  Ходили в супермаркет.
  С сумкой фокусника ходили.
  Воровали.
  В потайной отсек еду прятали.
  Через несколько дней стало скучно им.
  Начали они ругаться из-за консервов.
  И из-за сумки ругались.
  Наконец, они отправились в суд.
  Рассказали судье о своем споре.
  И проговорились.
  Показали.
  Рассказали судье, что можно вынести из магазина в потайном отделении сумки.
  Судья тоже обрадовался.
  Отнял у них сумку.
  А Михайловича и Хотокама приговорил к пожизненному заключению на плазмодиевых рудниках.
  Там пожизненная каторга длится не более трех лет.
  Плазмодий плоть сжирает.
  Потом судья взял сумку фокусника.
  Велел доложить о себе префекту.
  Судья рассказал префекту о сумке с двойным дном.
  И подарил ее префекту.
  Префект сделал судью главным судьей.
  И со своей сумкой префект по разным ярмаркам летал.
  Заходил в дорогие бутики.
  Складывал в потайной отсек сумки шикарные часы.
  Украшения драгоценные прятал.
  Ведь у префекта кругозор шире, чем у каких-то почтальонов.
  А расплачивался префект за какую-нибудь безделушку.
  Действовал он осторожно.
  В один бутик два раза не ходил.
  Вынесет неоплаченное.
  И перелетает на другое место.
  Тем временем меня освободили из контейнера.
  Я стал работать грузчиком.
  Страдал от жажды.
  Голодал постоянно.
  Однажды почтовый космофрегат попал в гравитационную бурую.
  Весь экипаж погиб.
  Андроидов заклинило
  Я же выжил.
  Остался без работы.
  Нищенствовал.
  С места на место перелетал в трюмах грузовых космофрегатов.
  Однажды я прилетел на солидную планету.
  Для богачей.
  Изнывал от голода.
  Солнце палило в лысину.
  Вдруг, слышу.
  Меня окликнули по имени.
  Я оглянулся.
  Узнал дона Перетти.
  Он был в белом костюме.
  Шляпа с лентой.
  Желтые ботинки.
  Дон Перетти одежду сменил.
  Но прежних своих подружек оставил.
  Две обнаженные бритые балеринки составляли ему компанию.
  Дон Перетти был навеселе.
  Поэтому обнял меня.
  Не побрезговал.
  Три раза поцеловал.
  Отвел к себе домой.
  Дом у дона Перетти - дворец!
  Я рассказал, как меня отправили почтой.
  О буре в космосе рассказал.
  И о том, как путешествовал в трюмах грузовых кораблей - тоже не смолчал.
  Дон Перетти качал головой.
  Затем приказал своим балеринкам.
  Они приготовили мне купальню.
  Купальня с лепестками роз.
  В купальне две балеринки меня мочалили.
  Мочалкой терли.
  Вымыли меня до скрипа.
  Затем дон Перетти подарил мне одежду.
  Одежду из своего старого гардероба.
  Накормил меня сладостями.
  Я спросил:
  "Дон Перетти.
  Может быть, ты возьмешь меня к себе?"
  "Ко мне?
  Тебя?
  Гершель.
  Ты мне нравишься.
  Но не настолько".
  "Я имел в виду - садовником возьми.
  Я буду кустики поливать.
  У меня шланг..."
  "Садовником? - Дон Перетти причмокнул. - Если бы я не знал тебя...
  Гершель.
  Если бы не знал тебя, то взял бы садовником.
  Но я тебя хорошо изучил.
  Поэтому не возьму садовником.
  Пойдем к сэру Гордону.
  Он что-нибудь придумает.
  Для тебя придумает.
  Ведь ты отыскал ему полезные вещички".
  
  ЗА ПОМОЩЬ МОЖНО И ХЛЕБОМ УГОСТИТЬ.
  
  Дон Перетти представил меня сэру Гордону.
  Сказал, что я помог.
  Помог с вещичками.
  Добыл визор чудесный.
  Карту тайных подпространственных путей.
  И антибозонные бомбы.
  Я надеялся, что хоть сэр Гордон даст мне денег.
  Но у богатых так не принято.
  БОГАТЫЕ БЕДНЫМ ДЕНЬГИ НЕ ДАЮТ.
  Богатые боятся конкуренции.
  Тогда я попросил сэра Гордона.
  Попросил взглянуть в чудесный визор.
  Сэр Гордон провел меня в темную комнату.
  Снял со стены защиту.
  За ней на столе стоял визор.
  Я этот визор хорошо знал.
  Величиной он был с корову.
  Сэр Гордон загородил спиной пульт.
  Чтобы я не видел.
  Не видел, как он код набирает.
  Из визора донеслись вопли.
  Метались тени.
  Вдруг тени стали принимать очертания...
  "Звезда сериалов Пелопонесса, - я узнал актрису. - Проклинает своих домработников.
  Даже одеться забыла.
  Или не посчитала нужным.
  Не посчитала нужным одеться перед слугами".
  "Это я смотрю, - сэр Гордон запыхтел.
  Переключил каналы визора. - Гершель.
  Тебе же покажу твое.
  Твое унижение". - И он настроил визор.
  На другой канал настроил.
  И..
  Я увидел.
  Записи с нашего ретранслятора.
  Замечательный визор далеко видит.
  Многое умеет.
  Я смотрел, как Евгения изменяла мне.
  Затем видел, как меня запаковывают в почтовый контейнер.
  Потом наблюдал за Михайлович и Хотокама.
  Как они воровали.
  С помощью моей сумки фокусника воровали.
  Судью видел.
  Префекта видел.
  Как он в бутике в потайное отделение сумки прятал драгоценности.
  Насмотрелся.
  До слез насмотрелся я.
  Особенно жалко было Евгению.
  Она на улице искала...
  Искала работу.
  Я еще рыдал над Михайлович и Хотокама.
  Они горбатились на плазмодиевых рудниках.
  За несколько дней постарели.
  На много лет постарели.
  Согнулись.
  Поседели.
  Лица их покрылись волдырями.
  Волдыри лопались.
  Из них сочилось.
  
  Сэр Гордон выключил визор.
  "Я должен! - Я выпятил грудь. - Должен лететь домой.
  Я помогу Михайлович и Хотокама.
  Они мерзкие.
  Но я с ними работал.
  На почте работал.
  Мы пили цикорий.
  Из одного стакана пили.
  И Евгению я освобожу.
  Освобожу от рабства улиц".
  "Мы тебя не станем уговаривать, - Дон Перетти сказал мне. - Гершель.
  Тебе здесь нельзя долго оставаться.
  У тебя нет разрешения жить на этой планете.
  Здесь живут только богатые.
  Ты же - нищий.
  Но..
  За твою доброту дам тебе дробовик.
  Я обещал, что сделаю тебя начальником".
  
  
  ГЛАВА 777
  
  КАТАЛИНА
  
  "Властелином?
  Хозяином Вселенной?
  Императором?" - Я загорелся надеждой.
  "Нет.
  Гершель!
  Император у нас один!
  Слава Императору!"
  "Слава Императору".
  "Бери дробовик, - дон Перетти протянул мне...
  Оружие.
  Слезы выступили на глазах дона Перетти. - Это очень древний дробовик.
  Сейчас подобных не делают.
  И запас патронов к нему.
  Патроны - из прошлого.
  Как жахнет дробью.
  Так все твое сразу будет!"
  
  "Спасибо! - Я с сомнением принял дробовик. - Дон Перетти...
  Я не знаю.
  Поможет ли мне дробовик.
  Мне бы девушек.
  И денег".
  "Пшел вон!
  Улетай с нашей планеты!
  Попрошайка!" - Дон Перетти показал зубы.
  И...
  Тогда я опробовал.
  Опробовал дробовик.
  Я жахнул картечью.
  Выстрелил над головой дона Перетти.
  Дробовик грохнул, как все орудия космокрейсера.
  Из ствола вырвалось пламя.
  Все окутало едким дымом.
  Меня чудовищной отдачей отбросило на кипарис.
  Я протер глаза.
  Они слезились ужасно.
  Щипало везде.
  В голове звон.
  Дон Перетти сидел на корточках.
  Голову прикрыл руками.
  Как тюремный.
  Затем он поднял голову:
  "Вот так фокус! - Глаза дона Перетти красные.
  Слезы из них лились.
  Но на лице читался восторг. - А ведь с дробовиками в древности ходили на уток.
  На уток охотились.
  Что за утки были в те времена?
  От одного грохота стая уток должна была сгинуть".
  "Не заговаривай мне зубы, - дробовик придал мне силу.
  Уверенность предал.
  Нет.
  Не силу.
  Не уверенность.
  Я просто обнаглел с дробовиком. - Выворачивай карманы, дон Перетти". - Я дунул в дуло.
  
  ДУНУЛ В ДУЛО - ПОЭЗИЯ.
  
  "Чичас!
  Я с великим.
  С удовольствием", - дон Перетти вытащил все из карманов.
  "И все? - Я удивился. - Пять космодолларов?
  А строил из себя богача".
  "Я не ношу с собой наличные".
  "Тогда...
  Тогда, в качестве компенсации...
  Забираю твоих балеринок".
  "Ой!"
  "Вот тебе и ой, дон Перетти".
  "Гершель?"
  "Что еще?
  Хочешь, чтобы я снова бабахнул?" - Я поднял дробовик.
  "Нет.
  Нет, конечно, - дон Перетти замахал руками. - Беги к сэру Гордону.
  Он отправит тебя по тайному подпространственному каналу.
  Не успеешь моргнуть".
  "Не только меня.
  Не только меня сэр Гордон отправит.
  По пространственному каналу.
  Но и балеринок.
  И они тоже не успеют моргнуть!"
  "Ну, ты и фокусник, Гершель", - дон Перетти не обиделся.
  Не расстроился.
  А даже развеселился.
  
  Я забрал с собой двух балеринок
  "Оделись бы вы.
  Неужели, так и пойдете, голые?"
  "Мы не привыкли!
  Не привыкли ходить в одежде!" - балеринки пропищали.
  "Так даже интересней", - я захохотал.
  С дробовиком.
  С двумя новыми подружками ввалился в дом сэра Гордона.
  Выстрелил из дробовика.
  Попал в люстру.
  Грохот.
  Дым.
  Пламя.
  Осколки люстры.
  Дыра в потолке.
  "На пол!
  Быстро!
  Это ограбление!" - Балеринки крикнули.
  Наверно, что-то было в их прошлой жизни.
  Несчастное детство.
  Или бурная юность.
  Сэр Гордон сразу потерял.
  Потерял свое величие.
  И в весе потерял.
  Упал на пол.
  Руки за головой сложил.
  "Не ограбление, - я усмехнулся. - Сэр Гордон.
  Немедленно отправь меня домой.
  Меня и моих новых подружек.
  Балерин".
  "Да я, - сэр Гордон обрадовался.
  Не верил, что его оставят живым. - Куда хотите, отправлю".
  Поднялся.
  Руки дрожали.
  Но сумел.
  Открыл для нас тайный подпространственный переход.
  Я и балеринки нырнули в него.
  В переходе я удивился:
  "Все же вы пошарили в доме сэра Гордон.
  Ценные вещи.
  Монеты взяли".
  "Конечно! - балеринки захихикали.
  С каждой секундой они мне нравились все больше и больше.
  Хотя раньше казалось...
  Что дальше некуда. - Ты же вечно нищий, Гершель.
  А мы привыкли к роскоши".
  "Что же вы тогда за мной побежали?
  Оставались бы со своим доном Перетти".
  "Ха.
  Он стал скучный.
  Раньше стремился.
  А теперь.
  Когда у него много денег.
  То - перестал интриговать.
  Даже фокусничать перестал.
  С утра до вечера поет.
  Стишки сочиняет.
  Смотреть противно.
  А ты, Гершель!
  Ты - живой.
  Целеустремленный.
  С тобой интересно.
  Чувствуется в тебе мужское начало.
  Животная страсть.
  Ты - тиран!"
  
  ТИРАН - НЕ ОСКОРБЛЕНИЕ, ЭТО - ПОХВАЛА!
  
  "Мужское начало, - я бормотал. - Животная страсть.
  Теперь я должен это доказать.
  Смотрите!
  Балеринки!"
  "Смотрим!"
  "Не на меня надо смотреть.
  Не на мое.
  Не на мой...
  Сэр Гордон нас куда переправлял?"
  "К тебе домой.
  К тебе домой сэр Гордон нас переправлял".
  "Нет.
  Сэр Гордон обезумел от страха.
  Перепутал подспространственные каналы.
  А он подсматривает за актриской Пелопонессой.
  И, возможно, навещает ее.
  Он нас.
  По своему каналу выслал.
  Я уверен, что - случайно.
  Мы в спальне актрисы Пелопонессы.
  Она - мой кумир!
  Я обожаю смотреть сериалы с ее участием.
  Особенно, сериал - "Загнивающие под дождем".
  В нем..."
  
  "Кто?
  Кто посмел? - Из ванной вышла...
  Актриса Пелопонесса!
  Совершенно голая. - Кто пустил?
  Журналисты вы?
  Мои фанаты! - Пелопонесса начала визжать. - Вооон!
  Воооон из моей спальни!
  Пошли прочь!
  Убирайтесь из моего дома!".
  "Потише, тетка, - балеринки предупреждали. - Мы с тебе случайно.
  И не строй из себя крутую красотку.
  Ты с утра брови еще не нарисовала.
  Ресницы не приклеила.
  Груди и ягодицы не подтянула.
  Живот не втянула.
  Кожу не отполировала.
  Там не депилировала.
  Маникюр не сделала.
  Усики не выщипала.
  Волосы не уложила.
  Думаешь, что ты - красавица?
  Что все хотят твою з...у целовать?
  Плевать мы на тебя хотели!"
  "Аааааа! - Пелопонесса завопила. - Тетка?
  Йа?
  Да я моложе всех.
  Моложе всех вас вместе взятых". - С актрисой случилась истерики.
  Из всего, что сказали мои балеринки, ее больше всего оскорбило, что ее назвали теткой.
  Пелопонесса с визгом запустила в меня вазу.
  Ваза тяжелая.
  Антикварная ваза.
  Я только успел разглядеть нарисованных львов.
  И сам не понял.
  Но дробовик в моих руках дернулся.
  Снова выстрелил.
  Вазу в полете разнесло.
  В осколки разнесло.
  Осколки выбили из потолка известку.
  Дым рассеялся.
  Мы стояли белые-белые.
  Известковые.
  У актрисы Пелопонессы отсутствовало...
  Левое ухо отрезало.
  Наверно, осколок вазы постарался.
  По щеке стекала кровь.
  По шее стекала кровь.
  Но актриса еще не поняла.
  Она стояла с открытым ртом.
  Быстро-быстро моргала.
  Контузило ее?
  
  В спальню ворвались охранники.
  Люди.
  Биороботы.
  Но объединяло охранников то, что они были вооружены.
  Тяжелое оружие.
  Мой дробовик с охраной не справится.
  В окне я заметил силуэт дрона.
  Дрон шарил по нам лазерным прицелом.
  "Госпожа! - к актриске Пелопонессе подбежал толстяк.
  Наверно, ее продюсер. - Ты цела? - И завизжал: - Ой, ироды!
  Нашей красотулечке ухо отрезали.
  Садисты!
  Изверги! - Залепетал, как умалишенный. - Мы тебе новое ухо вырастим.
  Ты только не умирай, Пелопонесса.
  У нас же контракт на сериалы.
  Пришьем ухо.
  Вырастим.
  Самое дорогое ухо тебе доставим".
  "Воооон, - Пелопонесса вышла из шока.
  Все воооон!"
  "Но".
  "Я сказала - вооон!" - актриса неистовала.
  "А с этими, что делать?" - Андроид навел на меня бластер.
  "С этими? - мои балеринки тоже завопили. - Да как ты разговариваешь с человеком?
  Разбаловали вас.
  Дали свободу.
  Равные права.
  Теперь ты эти права качаешь.
  Забыл, кто ты?"
  "Это расизм".
  
  "Джакомо, - глаза актрисы Пелопонессы сверкали восторгом.
  Безумием тоже сверкали.
  Восторженное безумие. - Уведи всех.
  А мои друзья...
  Моих друзей прошу остаться. - И не спуская с меня взгляда. - Какой мужчина!
  Огонь, а не мужчина.
  Грохот!
  Сила.
  Даже уши отрезает.
  На трофеи.
  Как звать тебя, мой герой?"
  "Гершель.
  Йа Гершель".
  "Возьми мое ухо, - Пелопонесса наклонилась.
  Затем встала на четвереньки.
  Обнаженная.
  Но ее ничто не смущало.
  Искала на полу. - Нашла! - Актриса с торжеством поднялась. - Гершель!
  Вот тебе ухо!
  Гершель!
  Вот тебе мое ухо!
  Продень в него веревочку.
  И повесь себе на шею".
  
  УХО НА ШЕЕ.
  
  Я был потрясен.
  Поклонился.
  Ухо актрисы спрятал в карман.
  Подумал:
  "Всего лишь надо было...
  Я обзавелся дробовиком.
  Жизнь моя сразу изменилась.
  Я теперь - герой!
  Девушки меня обожают!
  Мне...
  Мне бы еще денег".
  Актриса не отпускала нас неделю.
  Даже съемки свои перенесла.
  Все расспрашивала.
  Охала.
  Ахала!
  Восхищалась!
  Еду нам приносили в спальню.
  Ну, как спальня.
  Величиной с футбольное поле спальня.
  Через неделю я и мои балеринки сбежали.
  Балеринки ревновали.
  Боялись, что Пелопонесса навсегда оставит меня у нее.
  Балеринки вызвали космотакси.
  И через три дня мы были у меня дома.
  
  "Не дворец дона Перетти! - я ввел балеринок в свою скромную квартиру. - Не Ансамбль дворцов сэра Гордона.
  Не шедевр дворцов актрисы Пелопонессы.
  У меня две комнаты.
  В тесноте, но без обиды.
  Разместимся.
  Ведь можно спать в одной кровати.
  Всем".
  
  КРОВАТЬ ОДНА НА ВСЕХ.
  
  Через некоторое время пришла Евгения.
  С улицы пришла.
  После уличной работы.
  Устроила скандал.
  Но балеринки ее быстро успокоили.
  Подарили колечко с рубином.
  И по шее настучали.
  Ночью притащились Михайлович и Хотокама.
  Пьяные в дым.
  Начали на меня орать.
  В грудь пихали.
  Руками в мою грудь пихали.
  И ногами...
  Ногами в разные части тела:
  "Гершель!
  Мы же тебя предупреждали!
  Если еще раз появишься в нашем доме..."
  "Дом мой", - я проблеял.
  "В твоем доме...
  То мы тебя зарежем".
  "Но...
  Как же так. - Я блеял.
  Ждал поддержки от балеринок.
  Но они с интересом наблюдали.
  С кровати наблюдали. - Я думал, что на каторге.
  На плазмодиевых рудниках".
  "Мы сбежали.
  И излечились.
  А теперь..."
  "Знаю.
  Слышал. - Я был подавлен. - Сейчас завопите, чтобы я убирался.
  Чтобы я - воооон!"
  "Мы, - Михайлович раздул грудь.
  И...
  Мутным взором уставился на моих балеринок. - Какие красотки!
  И уже в постели!"
  "Кошечки!" - Хотокама зарычал.
  Будто не кошечками назвал.
  Я думал, что балеринки восстанут.
  Вышвырнут наглецов из дома.
  Тем более, что Михайлович и Хотокама выглядели не очень.
  Но зато свирепые...
  Балеринки захихикали.
  Переглянулись.
  И стали делать глазки Михайловичу и Хотокама.
  Наверно, посчитали, что подлецы свирепее, чем я.
  "Балеринкам понравилась животная страсть Михайловича и Хотокама, - я поник. - Даже мой дробовик не спасет.
  Я не смогу быть, как Михайлович и Хотокама.
  Они забирали мои деньги.
  Били Евгению.
  Заставляли ее работать.
  И Евгения их обожала.
  Я ее содержал.
  А она обожала других...
  
  ХОРОШИЕ ДЕВОЧКИ ЛЮБЯТ ПЛОХИХ МАЛЬЧИКОВ.
  
  А еще Михайлович и Хотокама пьяные полезли к балеринкам.
  И не волнует Михайловича и Хотокама, что выглядит после плазмодиевых рудников - ужасно.
  Балеринки мигом променяли меня.
  Променяли меня на Михайловича и Хотокама.
  Так быстро.
  Скоропостижно меня предали.
  Я не дотянул". - Я громко икнул.
  Все надо мной засмеялись.
  Нет.
  Не все засмеялись.
  Ведь Михайлович и Хотокама заржали.
  Так обидно.
  
  ОБИДНО, КОГДА ДЕВУШКИ СМЕЮТСЯ НАД ТОБОЙ.
  
  Я в отчаянье...
  Сделал то, что мог.
  Шмальнул из дробовика поверх голов Михайловича и Хотокама.
  Наступила зловещая тишина.
  Все ждали моего слова.
  "Йа!
  Я в полицию сообщу.
  Напишу донос. - Мой голос неожиданно стал тонким.
  Как струна.
  Детский голосок. - Скажу, что Михайлович и Хотокама сбежали с каторги.
  И находятся в моем доме".
  "Фуууу!" - Евгения с презрением на меня взглянула.
  "Фииии!" - балеринки качали очаровательными головками.
  "Стукач, - Михайлович и Хотокама зашипели. - Мы даже с...ь на одном астероиде не сядем рядом с тобой, Гершель.
  Мы улетаем.
  Кто с нами?"
  "Мы!" - балеринки бросились к Михайловичу и Хотокама.
  "Я", - Евгения поспешила к ним.
  "А тебя, Евгения, просим остаться", - Михайлович не допустил до себя мою Евгению.
  "И не надо было", - Евгения надула губки.
  Михайлович и Хотокама улетели.
  С моими балеринками улетели.
  
  "Гершель! - Евгения решила ко мне подластиться.
  Потому что больше не к кому было. - У тебя ухо на веревочке.
  Талисман?"
  "Ага".
  "Ты меня будешь содержать, Гершель?"
  "Очень.
  Очень буду.
  Очень буду содержать тебя, Евгения.
  Я тебя всегда содержал.
  Но...
  У меня сейчас нет денег.
  Балеринки все увезли".
  "Так найди деньги, - Евгения превратилась в деловую. - У тебя же дробовик".
  "Ах!
  Да!
  Дробовик!", - опустил голову.
  С дробовиком вышел на улицу.
  Понял, что не я важен для Евгении.
  А мой дробовик.
  Моя квартира.
  Мои деньги...
  Если я их заработаю.
  Меня окутала безысходность.
  Я узнал ее.
  Я потащился по вечерней улице.
  Пошел дождь.
  Я промок.
  Затем - дождь со снегом.
  Я замерз.
  Даже местами вымерз.
  Потом с неба полетели лягушки.
  За лягушками - камни.
  Меня покрывал вулканический пепел.
  Он перемешивался со снегом.
  И я уже брел - чучело чучелом.
  
  ЕСЛИ БЕДА, ТО - СРАЗУ ВСЕ БЕДЫ.
  
  Тоска звериная накатила.
  Я скрежетал зубами.
  Вдруг...
  "Окно.
  Свет горит. - Я перелез через борт.
  То, что я на частной территории нахожусь - меня не остановило.
  Мне было все равно.
  Меня не остановила охрана. - Возможно, от непогоды охранную систему дома заклинило.
  Лягушка попала в компьютер.
  Или камень разбил компенсатор.
  Или вода залилась в бозонный визор... - Я подошел к окну. - Сидят.
  Едят.
  В тепле.
  В сытости.
  В богатстве. - Я жадно смотрел на семейство.
  Семейство за ужином. - Стол огромный.
  Накрыт белой скатертью.
  Хрусталь.
  Серебро.
  Индейка сочится жиром.
  Папаша жирный.
  В халате.
  Важный папаша.
  Банкир.
  Не меньше.
  Жена - красотка.
  Наверняка, модель.
  Детишки.
  Три мальчика.
  Все лощеные.
  Ухоженные.
  Пороха не нюхали. - Я раскалял себя. - Даже Имперский краб на столе.
  Я никогда не пробовал Имперского краба.
  Он - дорогущий!
  А они на него даже не смотрят.
  Привыкли к дорогим деликатесам.
  А я так и не попробую Имперского краба. - И тут на меня накатило. - Почему не попробую?
  У меня же дробовик.
  Ворвусь в дом.
  Наемся.
  Потом - пусть меня на каторгу ссылают.
  На урановые рудники.
  Или на плазмодиевые.
  Мне уже все равно".
  
  Я завопил.
  Прикладом древнего дробовика выбил окно.
  Подтянулся.
  Чувствовал, как осколки стекла.
  Резали меня.
  Я был весь в крови.
  В вулканическом пепле.
  Мокрый.
  Грязный.
  Замерзший.
  Но отчаянный
  Видели бы меня сейчас балеринки.
  Наверняка, снова бы влюбились.
  
  ОТЧАЯННЫХ ВСЕ ЛЮБЯТ.
  
  "Всем оставаться на своих местах!!!" - я шандарахнул из дробовика.
  Дробь пробила картину.
  На картине девушка целуется с чертом.
  Или не черт.
  Но с рогами...
  Волной выстрела со стола смело часть блюд.
  Я думал, что испугал.
  Да.
  Испугал.
  Но только не охрану.
  Вбежали охранники.
  На меня не обращали внимания.
  Странно.
  "Первого!
  Первого прикрывайте!" - Охранники окружили главу семьи.
  Потащили его к выходу.
  Мать и детишки побежали за ними.
  Через пять минут стартовал космокрейсер.
  И...
  Наступила тишина.
  Она прерывалась лишь моим чавканьем.
  "Надо успеть наесться.
  До прихода полицейских". - Я засунул в рот Имперского краба.
  С клешнями.
  С головой.
  Зато он дорогой.
  
  "Мистер!" - Раздалось из голографа.
  Появились фигуры.
  Глава семейства.
  За его спиной робко моргала жена.
  
  
  ГЛАВА 778
  
  КАТАЛИНА
  
  Я сначала не понял.
  К кому мистер?
  Кто мистер?
  Здесь я один.
  "Мистер, - хозяин дома говорил издалека.
  Наверно, космофрегат набрал крейсерскую скорость. - Кто у вас главный?"
  "Не видишь что ли? - Я разозлился.
  Потому что клешня краба...
  Пропорола мне щеку.
  И торчала снаружи. - Я самый главный.
  Главней не бывает".
  "Мистер.
  Кто нас выдал?
  Пидколодный?"
  "Не Пидколодный, - разговор стал меня забавлять.
  Может быть, потому что я постепенно насыщался. - Калигула".
  "Калигула?
  Не знаю Калигулы". - Хозяин дома озадачился.
  "Кличка у него.
  Наш агент.
  Больше ничего не скажу".
  "Ты ему предложи", - жена ущипнула мужа за ухо.
  "Мистер?"
  "Может быть, договоримся?"
  "Договоримся? - Я зарычал.
  Потому что подавился оливкой. - Я не продаюсь".
  "А, если?"
  "Если?
  Если, то тогда - можно".
  "Я бы не хотел, чтобы меня преследовали".
  "Я тоже не хочу, чтобы меня преследовали.
  Никто не хочет, чтобы их преследовали", - я подивился своей мудрости.
  
  "Мой дом...
  И все, что в нем.
  В обмен на то, что вы замнете дело.
  Мистер".
  "Маловато будет".
  "Дом с искусственным морем", - губы хозяина задрожали.
  "Ладно, - я согласился.
  Хотя не очень понимал. - Но только сразу.
  Мне отчет сдавать".
  "Йа...
  Я уже готовлю.
  Приложите свои данные.
  К голографу".
  "Сейчас", - я прислонил палец.
  Отсканировал сетчатку глаза.
  "Мистер Гершель?
  Правильно?"
  "Очень".
  "Мой дом теперь - ваш дом", - из принтера полезли документы.
  "Йа..."
  "Я надеюсь..."
  "Мое слово, - я кивнул. - Вас не будут преследовать".
  За окном садились полицейские катера.
  "А еще, мистер..."
  "Плохо слышно.
  Связь плохая".
  "До свидания.
  Это мы в полостной квази подпространственной дыре", - он хотел еще поговорить.
  Но мне хватило.
  Я отключил голограф.
  "Хозяин сбежал.
  Наверно, наворовал.
  Меня принял за командира группы захвата.
  И откупился от меня. - Я тряс головой.
  Читал документы.
  И не верил своему счастью. - Дон Перетти не соврал.
  Он обещал, что я стану начальником.
  Теперь я начальник сам себе.
  С дорогим домом!"
  
  С ДОРОГИМ НАЧИНАЕШЬ СЕБЯ УВАЖАТЬ.
  
  В дверь забарабанили.
  "Контовский!
  К окнам". - Полицейские готовили захват дома.
  "Что же делать? - Я запаниковал.
  На миг забыл, что я теперь хозяин дома.
  Скинул с себя грязную одежду.
  Бросил под стол.
  Огляделся.
  Увидел халат.
  Накинул на себя. - Розовый халатик.
  Женский.
  Коротенький.
  Мое хозяйство видно.
  Еще бы.
  У девушек не висит вниз.
  А у мужчин - свисает". - Я поздно спохватился.
  Но снимать халатик было нельзя.
  В окна уже влезали полицейские.
  "Стреляли.
  В вашем доме.
  От ваших соседей поступил вызов.
  Дон Басмачи? - Передо мной остановился командир.
  Настоящий командир.
  Командир группы захвата.
  Настоящий командир.
  Не я. - Нет.
  Я не дон Басмачи".
  "А кто ты...
  Дон..."
  Так я стал доном.
  "Йа...
  Я Гершель".
  "Гершель?!!"
  "Дон Басмачи усыновил меня.
  Давно.
  А теперь свой дом подарил.
  Мне! - Я нагло врал. - И с семьей улетел.
  Далеко.
  Перед отлетом салют устроил.
  Вы же знаете.
  Эти отцы.
  Дон Басмачи хотел меня порадовать.
  За бесцельно прожитые годы.
  Мои...
  И не рассчитали.
  В доме устроили салют".
  Командир взглянул на документы:
  "Поздравляю...
  Ээээээ.
  Теперь ты - господин.
  Не просто Гершель.
  А - господин, Гершель". - Командир переминался с ноги на ногу.
  Личный состав полицейских вернулся в полицейские космокатера.
  Не интересно полицейским стало.
  Ничего с меня не могли взять.
  "Гер полицейский?" - Я присел в кресло.
  Скрестил ноги.
  Но неудачно.
  Неудачно присел.
  Неудачно с ногами поступил.
  Халатик у меня женский.
  Короткий халатик.
  Все и вывалилось.
  Я вскочил.
  "Конфетку?
  Не стесняйся, гер полицейский.
  Угощайся".
  "А можно две?
  Две конфетки?" - Щеки полицейского покрылись румянцем.
  "Да хоть всю вазочку! - Я расщедрился.
  Не свое - не жалко.
  Вернее...
  Уже мое.
  И жалко.
  Но я должен был как-то умаслить полицейского. - Ириски кис-кис.
  Леденцы дюшес".
  "Спасибо, - полицейский пересыпал конфеты в карман. - Своих угощу.
  А то некоторые ребята...
  Три дня в засаде.
  Ничего не ели".
  
  НИЧЕГО НЕ ЕСТЬ - ТОЖЕ КРАСИВО.
  
  Наконец, я остался один.
  Ходил по комнатам.
  Цокал языком.
  Умный дом перестроил все пароли под меня.
  Я прыгал на диванах.
  Валялся в подвале.
  Восхищался коллекцией фарфоровых слоников.
  И...
  Захотел поделиться счастьем.
  А счастьем делятся с любимыми.
  Балеринки меня бросили.
  Осталась только одна любимая.
  "Евгения! - Я прибежал в свой прежний дом. - Я себе...
  Для нас...
  Купил новый дом.
  Огромный.
  С обстановкой.
  С винным погребом".
  "Ври больше!"
  
  Я ВРАЛ БЫ БОЛЬШЕ, НО И МАЛО ВРАТЬ НЕ УМЕЮ.
  
  "Дорогая!
  Милая!
  Мое желание исполнилось.
  Я люблю это небо.
  Стал любить небо.
  Люблю эту планету.
  Ты думала, что я останусь почтальоном.
  Как все почтальоны...
  Но я разбогател.
  Повзрослел.
  Теперь могу заниматься не только посылками.
  Я всегда жил здесь.
  Но буду жить там.
  Этот дом мне стал мал. - Я помолчал. - В моем новом доме уместяться два моих старых дома.
  Нет.
  Не два!
  А две тысячи этих домов!
  Я могу раскинуть руки.
  Охвачу все!
  Деревья!
  Дома!
  Реку!
  Эту замечательную ночь.
  Сегодня мы только вдвоем во Вселенной".
  
  "Не ожидала, что ты сойдешь с ума, Гершель, - Евгения зевнула. - Жрать хочется..."
  "О!
  Моя любовь!
  Для тебя накрыт стол.
  Правда... половину стола снесло.
  Но можно и с пола собрать еду.
  Все, что упало, продолжает считаться едой".
  Я привел Евгению в свое поместье.
  "Глазам не верю, - Евгения сразу бросилась столу. - Неужели, я в великолепном дворце?
  Я даже не узнаю себя в зеркале.
  А одежды здесь - море. - Евгения взяла из шкафа.
  Натянула на себя. - Удобненько.
  И в дождик не промокну.
  Прекрасный костюм".
  "Эээээ!
  Евгения, - я кашлянул в кулак. - Это одежда для игр.
  Для игр мужчины и женщины.
  Обтягивающий черный костюм из латекса.
  Ты бы..."
  "Ты, чо?
  Дурак что ли? - Евгения фыркнула. - Я на улицах подрабатывала.
  Думаешь, не знаю, что это за костюм?
  Но...
  Разве, он не прекрасен?!"
  "Он удивительный, - я обнял Евгению.
  Осторожно обнял. - Мы теперь с тобой не расстанемся.
  Никогда не расстанемся". - Я отвел Евгению в роскошную спальню.
  Запрограмировал андроидов.
  Они будут обращаться с Евгенией, как с царицей.
  
  У КОГО ИЗОБИЛИЕ, ТА И КОРОЛЕВА.
  
  Я взял верный дробовик:
  "Дорогой!
  Многоуважаемый дробовик!
  Приветствую твое существование!
  Ты с древности защищаешь светлые идеалы добра.
  Добра и справедливости.
  У кого оружие в руках, тот - добрый!
  У кого дробовик в руках, тот - справедливый!
  Твой молчаливый призыв к стрельбе не ослабел за тысячелетия. - Я зарыдал. - Ты поддерживаешь во мне бодрость.
  Веру в светлое будущее.
  Ты вливаешь в меня идеалы добра.
  Добра.
  Ну и общественного самосознания, разумеется".
  Я отправился в дом префекта.
  Ведь у префекта моя чудесная сумка.
  Сумка фокусника.
  С двойным дном сумка.
  Я понимал:
  "Дом - домом.
  Но кушать хочется всегда.
  Да и дом нужно поддерживать в порядке.
  Теперь я должен по магазинам воровать не только еду.
  Но и запчасти для компьютеров.
  Грабли для сада.
  Сачки для фильтрации бассейнов.
  И много чего другого".
  
  ЧЕМ БОЛЬШЕ ИМЕЕШЬ, ТЕМ БОЛЬШЕ НУЖНО.
  
  Охрана префекта меня легко пропустила.
  "Проходи!
  Проходи, гер Гершель!
  Мы наслышаны о твоем дробовике.
  Мощное оружие.
  Мощное и справедливое.
  Ты, возьми, что тебе нужно.
  Только не стреляй.
  Выстрелами не порти архитектуру".
  "Да мне сумка нужна.
  Сумка фокусника.
  Она - моя".
  "Сумка фокусника?
  Пожалуйста!
  Нам ничего не жалко
  Хозяйского не жалко". - Охранники провели меня на склад.
  Я сразу нашел свою сумку.
  Поблагодарил охранников.
  И с сумкой побежал по магазинам.
  Проснётся Евгения.
  Нужно ее угостить.
  Винный подвал в своем доме я нашел.
  А где кофе хранится?
  Кофе искать долго.
  Я подам кофе в постель.
  Евгении!
  Моей Евгении!
  
  СЧАСТЬЕ С НЕБА СВАЛИЛОСЬ, И УДАРИЛО ПО ГОЛОВЕ.
  
  "Моя сумка!
  Мой дробовик!
  Мой дом!
  Моя Евгения!"
  Утром префект проснулся.
  Послал за сумкой.
  А сумки на складе нет.
  Префект забил тревогу:
  "У меня сегодня прием.
  Принимаю господина губернатора.
  А где я столько еды найду?
  На тысячу гостей свиты губернатора округа?
  Не за свои же деньги покупать буду.
  Была бы сумка...
  Я бы наворовал...
  В потайном отсеке сумки еду бы приносил.
  Но нет сумки".
  Префект опросил охранников.
  Но охранники не сознались.
  Отвечали, что воров не видели.
  Никто посторонний не входил.
  На склад никто не проникал.
  Слуги бегали перепуганные.
  Так всегда.
  Хозяин виноват, а слуги боятся.
  "Не до веселья мне, - префект горевал. - Придется на свои деньги кормить свиту губернатора.
  А это означает...
  Полное разорение.
  Я разорюсь".
  
  ПОКУПАТЬ ЗА СВОИ ДЕНЬГИ - ПЛОХАЯ ПРИМЕТА
  
  На следующее утро префект нашей системы Галактик разозлился еще больше.
  Он узнал, что хозяин шикарного дома сменился.
  А префект раньше ходил к бывшему хозяину играть в кости.
  "Все богатеют, - префект бушевал. - А я разоряюсь.
  Скоро перееду жить в хижину.
  В рыбацкую хижину.
  Или в хижину свинопаса".
  "Немедленно, - префект позвал своего советника. - Отправляйся к наглому Гершелю.
  Узнай у него.
  Он же нищий.
  Был нищим.
  Как он завладел шикарным имением?
  Как осмелился?
  Гершель возвысился до моего величия.
  Доставьте его.
  Гершеля ждет военный трибунал.
  Жестокая расправа его ждет".
  
  Советник с охранниками через час ломились в мой дом.
  "Что надо?" - Я с дробовиком.
  Вышел за ворота.
  "Мы..."
  "Ах, вы", - я не стал ждать.
  Нужно сохранять инициативу.
  Я вызвал охранных андроидов.
  Они набросились на охрану советника префекта.
  Я же прикладом дробовика ударил советника в живот.
  Советник согнулся.
  Они сдались.
  На искривленных ногах бежали.
  Позорно бежали.
  Едва ноги унесли.
  Свои ноги.
  Не мои...
  Префект струхнул.
  На своих орал.
  Но меня начал бояться.
  Он вызвал группу захвата.
  Но полицейские отказались штурмовать мой дом.
  "Гершель добрый, - полицейские ответили префекту. - Он нас конфетками угостил".
  "А я вам зарплату даю", - префект вскричал.
  "Так оно и так.
  Зарплату ты нам даешь, гер префект.
  Но ирисками и леденцами нас не угощал".
  Тогда префект отправил свой полк.
  Личный полк охраны префекта.
  "Возьмите в плен.
  Гершель очень дерзкий.
  Или...
  В плен не брать.
  Уничтожить его на месте".
  Потешный полк встал у моих ворот.
  Я в окошко показал свой дробовик.
  А потом.
  Не выдержал.
  Жахнул из дробовика.
  Словно небо разорвалось.
  Загрохотало так, что у полководца шлем снесло.
  Солдаты бросили оружие.
  Кашляли в дыму.
  Протирали глаза.
  Отчаянно матерились.
  Бросились к танкам.
  А танки не заводятся.
  Их дробью посекло.
  Дробью из моего дробовика.
  Мелкую оптику с танков дробь сбила.
  В щели залетела.
  В танке переполох дробь устроила.
  И системы дымовентиляции не справлялись.
  Древний порох очень едкий.
  Компьютеры танка на него не были настроены.
  Не нашли аналога в своих архивах.
  Разумеется, что префект наблюдал за сражением.
  Он так разозлился.
  Так разозлился, что чуть не лопнул.
  Его полководец отдал свою бляху.
  И личный бластер положил на стол:
  "Дон префект.
  Тебе нужно.
  Ты сам сходи к Гершелю. - Полководец Ромеро очень хитрый. - Гершель сильнее нас.
  Ты ему подчинись.
  Не нужно гневить Гершеля.
  А то он со своим дробовиком к нам придет.
  Подружись с ним.
  А потом мы его отравим".
  
  СНАЧАЛА ПОДРУЖИСЬ, А ПОТОМ УБЕЙ ВРАГА
  
  Вот и отправился префект.
  Взял с собой советника.
  Советник контуженный.
  После удара прикладом.
  Моим прикладом.
  Моего дробовика.
  Я принял префекта со всеми почестями.
  Устроил для него пир.
  Евгения щеголяла.
  В своем латексном костюме щеголяла.
  В костюме на известных местах вырезано.
  Чтобы было видно.
  Префекту очень понравилось.
  "Ты хорошо устроился, Гершель, - префект развеселился. - С прежним хозяином я в кости играл.
  Ты же меня другим увеселяешь.
  Хочешь со мной породниться?"
  "Префект?
  Ты предлагаешь мне стать твоей женой? - Я задумался. - Лестное предложение.
  Лестное и очень выгодное.
  Но я Евгению люблю".
  Мой отказ задел чувства префекта.
  Он крякнул:
  "Гершель!
  Я не из тех.
  Разумеется, я не предложил тебе стать моей женой.
  У меня своих жен в избытке.
  Одна Иринка чего стоит...
  Я имел в виду породниться домами.
  Возьми в жены мою дочь".
  "Твою дочь?" - Я расправил плечи.
  Тут советник прошептал на ухо префекту.
  Префект с досады чихнул:
  "Нет.
  Нет, Гершель.
  Мне только что подсказали.
  Нет у меня дочерей.
  Только сыновья.
  А сына моего?"
  
  НЕТ ДОЧЕРИ, ДАВАЙ СЫНА.
  
  "Тоже лестное предложение.
  Сын префекта.
  И выгодно. - Я хрустел пальцами. - Но...
  Но я девушек люблю".
  "Девушек? - Префект задумался. - Любить девушек - плохая примета.
  Девушки - всегда к разорению.
  Но...
  У меня школьный друг.
  Его зовут Бранденбург.
  Он - начальник коммунального хозяйства города.
  Дочь у Бранденбурга.
  Не то, чтобы красавица.
  Не то, чтобы молодая.
  Но...
  Умная.
  И опытная.
  Опытная в житейских делах.
  Станет тебе хорошей помощницей.
  Помощница по хозяйству".
  "Но я...
  Йа...
  Евгению люблю". - Я колебался.
  
  Префект вызвал меня в сторону.
  Предложил сигару.
  Дорогая сигара.
  Но из моего дома.
  Когда префект успел коробку у меня спереть?
  "Одна жена - хорошо...
  А две жены - почетно. - Префект пускал клубы дыма.
  В мое лицо пускал. - Бери дочку Бранденбурга.
  Бери, пока дают.
  А то потом, и ее не получишь.
  А твоя Евгения.
  Она не пропадет.
  Я над ней шефство возьму".
  "Нууу.
  Если так", - я согласился.
  Чувствовал себя предателем.
  Весь вечер глаза от Евгении прятал.
  А она не пряталась.
  Сидела на коленях у префекта.
  Хохотала.
  Подливала ему.
  Он подливал ей.
  А потом они вместе спустились.
  Не на пол спустились.
  В винный погреб ушли.
  Дегустировать.
  Не знаю, что дегустировали.
  И сколько.
  Но вернулась Евгения - глаза в пол.
  А префект весело насвистывал.
  
  ВИННЫЙ ПОГРЕБ ПОВЫШАЕТ НАСТРОЕНИЕ.
  
  Префект по-дружески обнял меня.
  За плечи.
  И дышал в ухо:
  "Гершель!
  Бери дочку Бранденбурга.
  В жены бери.
  Ее зовут Пляскауса..."
  "Как зовут?"
  "Пляскауса ее имя".
  "Трудно запомнить.
  У жены должно быть простое имя.
  С длинными именами быстро разводятся".
  "Кожа ее - сахар, - префект не слушал меня. - Пляскауса прекрасна, как новенький спортивный космофрегат.
  Стройная, как антенна".
  Уговорил меня до конца.
  
  На другой день я пришел в гости.
  К начальнику коммунального хозяйства города.
  К Бранденбургу.
  И к его дочери Пляскауса.
  Отец сразу запихнул нас.
  Запихнул в спальню.
  Чтобы мы познакомились, как следует.
  В спальне я...
  Не влюбился.
  Привык к Пляскауса.
  Она мне подарила.
  Подарила свое сердце.
  После встречи нельзя было откладывать свадьбу.
  Пришлось мне с сумкой фокусника бегать по магазинам.
  Я воровал еду для свадебного пира.
  Больше всего на столе было нарезок.
  Нарезки проще воровать.
  И прятать в чудесную сумку.
  Нарезки - тонкие.
  Легкие по весу.
  В потайное отделение сумки нарезок много умещается.
  Мясные нарезки.
  Рыбные.
  Но гости остались довольны.
  Ведь нарезки очень дорогие.
  Гости ели и ели.
  Я не успевал в магазин бегать.
  Доставал украденное.
  Выкладывал на стол.
  И снова - в магазин.
  Евгения косо на меня смотрела.
  Всю свадьбу флиртовала с казаками.
  А после моей свадьбы улетела на шикарном космофрегате.
  Космофрегат префекта...
  
  С БОГАТЫМ КАЖДАЯ СОГЛАСНА.
  
  Я и Пляскауса улетели в свадебное путешествие.
  Медовый месяц мы проводили на разных планетах.
  Потому что меня примечали в магазинах.
  В один магазин я два раза не ходил.
  Меня замечали.
  Примечали.
  Начинали подозревать.
  Подозревали, что я ворую украдкой.
  Никто не догадался о том, что сумка с двойным дном.
  Но нужно быть осторожным.
  
  
  ГЛАВА 779
  
  КАТАЛИНА
  
  После свадебного путешествия Пляскауса побежала навестить батюшку.
  Я же зашел в свой дом.
  Дом, где меня ждала Евгения.
  Как приятно иметь двух любящих женщин.
  Сразу.
  В доме я насторожился:
  "Окурки везде.
  На полу окурки.
  На столе.
  Диван прожжен.
  Сигаретой прожжён дорогой диван.
  Под столом валяются бутылки.
  Пустые бутылки.
  Из-под коллекционных вин.
  На люстре болтаются трусики.
  Трусики Евгении.
  А это что?
  Мужской пиджак?
  И кальсоны? - Вдруг, я услышал хохот. - Евгения смеется.
  Я счастлив, что ей весело.
  Пусть радуется.
  Я же тоже радовался.
  С Пляскаусой...
  Но и мужской ржач слышу.
  Из спальни.
  Евгения и ее друг фильм смотрят?
  Смешной фильм?
  Потешный?
  До слез? - Я открыл дверь спальни. - Я тоже с вами фильм посмотрю.
  Ой". - Я застыл в дверях.
  "О!
  Гершель вернулся", - Евгения помахала мне рукой.
  Во рту дымилась папироска.
  
  "Почему вы без одежды?" - Я удивился.
  "Гершель? - мужчина грузно поднялся.
  Живот у него свисал.
  Закрывал то, что под животом. - Принеси мои кальсоны.
  Они в обеденном зале".
  "Да.
  Я видел их". - Я ушел.
  Вернулся с кальсонами.
  "Гершель.
  Я - Сен-Жермен, - толстяк натягивал кальсоны.
  Туго дышал.
  Напрягался.
  Евгения стала ему помогать. - Я - адвокат Евгении. - Толстяк в одних кальсонах прошел на кухню: - Где же мой портфель?
  Не помню, куда я его бросил.
  Вчера.
  До помню.
  А после - ничего не помню".
  "В раковине твой портфель".
  "Вот и хорошо, - адвокат обрадовался. - Портфель в раковине.
  А дела в портфеле. - Адвокат вытащил договора. - Гершель.
  Подпиши здесь и здесь".
  "Что подписать?"
  "Здесь и здесь".
  
  КОГДА ПРОСЯТ ПОДПИСАТЬ, НЕЛЬЗЯ СПРАШИВАТЬ, ПОД ЧЕМ ПОДПИСЫВАЕШЬ.
  
  "Но я не хочу писать".
  "Это еще хуже для тебя, Гершель", - адвокат дальше не одевался.
  Бродил в кальсонах по кухне
  У меня зародилось подозрение.
  "Адвокат?
  Сен-Жермен..."
  "Да, Гершель".
  "Ты не одеваешься.
  Наверно, потому, что долго придется раздеваться.
  После моего ухода?"
  "Да.
  Я не собираюсь покидать этот дом". - Адвокат выбирал между банкой пива.
  И бутылкой коллекционного вина "Императорское красное".
  Выбрал дешевое пиво.
  Открыл банку.
  Пролил на кальсоны.
  Жадно глотал.
  "Я понял.
  А Евгения, вообще, не одевается.
  Ведь она уже дома..."
  "Гершель, - адвокат Сен-Жермен рыгнул. - Подпиши.
  Ты отказываешься от этого имения.
  Даришь его Евгении.
  С бассейнами.
  С деревьями.
  Впрочем.
  Я указал и перечислил".
  "Но имение мое".
  "Скажи спасибо, что тебе твой старый домишко оставляем, - адвокат допил пиво.
  Потянулся к новой банке. - И то оставляем...
  Не из жалости.
  А потому что твоя развалюха ничего не стоит".
  "Ты это о Евгении?
  Она еще не развалюха.
  Только начинает..."
  "Нет.
  Я о твоем доме.
  А Евгения.
  Она согласилась.
  Благородно согласились.
  Евгения будет моей женой.
  Новой женой.
  Мы - жених и невеста"
  "Жених и невеста?
  В моем имении, - я прыгал, как заведенный. - Имение - мое.
  Никому не отдам.
  Куда я приведу молодую жену?"
  
  ЖЕНУ НУЖНО ПРИВОДИТЬ.
  
  "Гершель!
  Можешь не подписывать, - адвокат Сен-Жермен поджал губы. - Если не передашь все Евгении.
  То она подаст на тебя заявление.
  Обвинит в сексуальном домогательстве".
  "В сексуальном домогательстве?
  Меня?
  Михайлович и Хотокама использовали Евгению.
  В своих целях использовали.
  Цели у них корыстные.
  И еще.
  На улицу Евгению выгоняли.
  Работать.
  Она на улице подрабатывала.
  И она обвинит меня в сексуальных домогательствах?
  Я же ее любил.
  Люблю ее.
  И...
  Признаюсь честно.
  Евгения меня к себе не подпускала.
  Брезговала мной.
  Михайловичем и Хотокама не брезговала.
  Уличными друзьями не брезговала.
  А мной брезговала".
  "Заявление от потерпевшей готово, - адвокат уже смеялся.
  Одними глазами смеялся. - Суд казнит тебя.
  Или отошлет на плазмодиевые рудники.
  Ты издевался над девушкой.
  Я - свидетель".
  "Кто девушка?
  Над какой девушкой я издевался?"
  "Над Евгенией".
  "Где подписывать?" - я узнал безысходность.
  "Вошел в дом хозяином.
  Вышел из дома изгоем". - Я оглянулся.
  Евгения издалека помахала мне рукой.
  Послала воздушный поцелуй.
  Обнаженная Евгения.
  Потом исчезла на миг.
  Появилась с дробовиком.
  Моим дробовиком.
  Прицелилась в меня.
  Шутливо прицелилась.
  Или не шутливо...
  "Не дом, а - разменная монета, - я пробурчал.
  Поскакал, как дереуский олень.
  Петлял.
  Падал.
  Перекатывался. - Дом меняет хозяев.
  Не удивлюсь, если адвокат Сен-Жермен после свадьбы отберет у Евгении это имение.
  Не зря же Сен-Жермен жениться собрался на Евгении".
  
  ЖЕНЯТСЯ ТОЛЬКО РАДИ ДЕНЕГ.
  
  "Не было у меня ничего, - махнул рукой. - Ничего и нет.
  Только новая жена.
  Пляскауса.
  Да и то...
  Она же вышла за меня.
  Только потому стала моей женой, что я был богатый.
  Теперь на развод подаст".
  Я не заметил, как оказался у конторы.
  У конторы отца моей жены.
  "Дон Бранденбург", - я смело вошел.
  
  НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ ТОМУ, У КОГО НИЧЕГО НЕТ.
  
  "Гершель? - Начальник коммунального хозяйства города поднялся из кресла.
  Пристально посмотрел в мои глаза. - Дай, угадаю.
  Ты разорен?"
  "Откуда ты знаешь?" - Я остолбенел.
  "Взгляд у тебя...
  Гершель.
  Когда у тебя было богатое имение, то взгляд у тебя был властный.
  Самодовольный взгляд.
  Взгляд успешного.
  Сейчас у тебя взгляд нищего.
  Побитого нищего".
  "Моя...
  Кхе-кхе, Евгения спуталась с адвокатом.
  Мне пригрозили.
  Евгения потребовала мое имение себе.
  Если бы я отказался подписать дарственную, то Евгения...
  Она бы подала в суд.
  На то, что я сексуально над ней издевался.
  Адвокат Сен-Жермен подтвердил бы на суде.
  Подтвердил бы ложь Евгении.
  Ведь адвокат хочет взять ее в жены".
  "Ловкий ход, - дон Бранденбург не удивился. - Гершель.
  Я занимаю пост начальника коммунального хозяйства.
  Я - начальник города.
  Не мэр.
  А - я.
  У мэра канализацию прорвет.
  Г...м мэра затопит.
  К кому мэр на поклон полетит?
  Правильно - ко мне!
  Я хитрый.
  Изворотливый.
  Смотрю в будущее.
  Иначе не сидел бы в этом кресле. - Показал на просиженное кресло
  Кресло с проплешинами. - Я выдавал свою Пляскауса за тебя.
  Заранее просчитал все варианты.
  И тот вариант, что ты станешь нищим.
  Что у тебя отнимут твое имение.
  И все равно я согласился.
  Мужчина ты крепкий.
  С моей дочкой...
  Не знаю, слюбились ли.
  Но поладили.
  В женитьбе главное - взаимное понимание".
  
  "Гер Бранденбург!
  Ты умно говоришь.
  Но ты же канализации чистишь.
  Кто в г...не, тот считается дурачком".
  "Гершель!
  Я окончил Философский факультет Высшей Имперской Философской академии Наук!
  У меня диплом философа.
  Но и ты, Гершель.
  Поверь мне.
  Я дам тебе чин бригадира.
  Ты будешь командовать работниками.
  И тоже не будешь вылезать из г...на.
  Прочистка канализации стоит, как космокатер.
  Г...но - это наш хлеб.
  Г...но - это наше золото!"
  
  - Все!
  Хватит! - Пума заскрипела зубами. - Все г...но и г...но.
  Мне кажется, что теперь оно повсюду. - Пума взглянула на визор. - Гершель.
  Быстренько уматывайся.
  Мой папочка вышел из дома.
  - Твой отец - Начальник Имперской канцелярии Перовского района Галактик Кобаяма Вазисубани? - У бригадира Гершеля отвисла челюсть.
  - Д...
  М...
  Мда!
  - Красавица! - Бригадир Гершель грохнулся.
  Грохнулся на колени.
  Приложил правую ладонь к области сердца. - Я полюбил тебя с первого взгляда.
  - Чоооо?
  - Не откажи в любезности!
  Стань моей...
  - Я не только дочка...
  Хм.
  Дочка своего отца. - Пума была в ярости. - У меня прозвище - Ножеметательница.
  В ярости я безумная.
  Зарежу!
  А отец дело замнет! - Пума выхватила кинжал.
  - Режь!
  Режь на куски!
  Только дай испить...
  Прикоснуться к...
  
  ПРИКОСНУТЬСЯ - САМОЕ ГЛАВНОЕ.
  
  - Иыыых! - Пума выдохнула.
  Метнула кинжал.
  Кинжал вонзился в кирпичную кладку.
  Там и застрял.
  Бригадир Гершель понял.
  Понял, что серьезно.
  И выскочил за дверь.
  Пума вытащила винтовку.
  Аккуратно.
  Спешить нельзя.
  Расставила ножки.
  Удобнее приняла прицел.
  - Что за... - Пума закусила нижнюю губу.
  Увидела отблеск на другой крыше. - Снайпер?
  Еще один?
  И явно не под ноги будет стрелять дону Кобаяма Вазисубани.
  Цветочек так задумала?
  Меня - для подстраховки?
  Или Цветочек не знает о втором снайпере? - Пума не приняла решение.
  Она же - космодесантница.
  Бывшая.
  
  КОСМОДЕСАНТНИКИ СНАЧАЛА СТРЕЛЯЮТ, А ПОТОМ ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЕ СТРЕЛЯТЬ.
  
  Пума выстрелила. - Попала! - Пума не уводила прицел. - Снайперская винтовка вдребезги.
  Второй снайпер вскочил.
  Черная маска смерти закрывала его лицо.
  Снайпер взглянул в сторону Пумы.
  Пума помахала ему ручкой.
  Снайпер подхватил винтовку.
  И побежал по наружной лестнице.
  Даже полетел.
  Не побежал.
  Вниз.
  Вниз!
  И еще вниз!!
  Пума перевела направление.
  И без остановки.
  Три раза выстрелила.
  Под ноги Кобаяма Вазисубани.
  Шаг - выстрел.
  Второй шаг - выстрел перед ботинком.
  Третий шаг - третий выстрел перед ботинком.
  - Наконец, - Пума оценила, как засуетились охранники. - Заметили, что по их начальнику стреляют.
  Уводят мишень. - Пума отползла от края крыши. - Теперь и мне надо уходить.
  Пума натянула платье.
  На трусики время не тратила.
  
  НЕ НУЖНО ТРАТИТЬ ВРЕМЯ НА ТРУСИКИ.
  
  Скомкала трусики.
  Засунула их в мешок с клюшками.
  Клюшки для гольфа.
  Туда же последовала и винтовка.
  - Меня подружки примут? - Пума приложила ладошку ко лбу.
  Смотрела на облака. - С воздуха подмога придет?
  Или...
  Внизу меня ждут? - Две секунды постояла.
  Затем побежала к лестнице.
  Не останавливаясь, захватила кинжал из стены. - В лифте опасно.
  Вдруг, лифт застрянет?
  Или его нарочно остановят. - Пума летела по лестнице".
  - Как солнышко? - В фойе охранник улыбнулся Пуме.
  - Кто?
  Я - как солнышко?
  Какое солнышко?
  О чем ты? - Пума натянула улыбку.
  - Ты же загорала.
  На крыше.
  - Ах!
  Йа!
  Я - да!
  Загорала.
  На крыше.
  Назогоралась. - Пума сдержано кивнула. - Солнышко.
  Оно горячее.
  - Мадемуазель, - охранник снова окликнул.
  Пума уже тянула ручку двери на себя.
  - Да?
  Одна из клюшек для гольфа выпала из мешка.
  - Хорошо, что винтовка не вылетела, - Пума подумала.
  Наклонилась.
  Подняла клюшку.
  Вернула обратно.
  В мешок вернула.
  - Ой, - охранник икнул. - Ты забыла надеть.
  Эти.
  Прости.
  От волнения забыл.
  Как они называются.
  На попу которые надеваются.
  - И не только на попу.
  Они - трусики.
  - Я.
  Хотел сказать.
  На улице опасно.
  Мадемуазель.
  На улице...
  Стреляют на улице.
  Ты можешь переждать в моей каморке.
  У меня чайник.
  У меня граненый стакан.
  И лежанка из досок на ящиках...
  - В кого стреляли? - Пума замерла.
  Сердце колотилось, как после лежанки на досках.
  - На дона Кобаяма Вазисубани очередное покушение.
  - Очередное? - Пума распахнула глазища.
  - Ага.
  В него часто стреляют.
  Но пока не попали.
  "Во как, - Пума подумала. - Значит, я не первая.
  Странно.
  Дона пугают.
  А он не пугается.
  Наверно, привык, что ему под ноги пули летят.
  А в голову не попадают..."
  
  ПУЛЯ ЛЕТИТ ТУДА, КУДА ЕЙ ПОКАЖУТ.
  
  Пума осторожно выглянула за двери.
  - Мадемуазель! - охранник проблеял в спину.
  - Я не дон Кобаяма Вазисубани, - Пума не оглянулась. - В меня стрелять не станут.
  На улице было пусто.
  Пума приметила три ямки в камнях мостовой.
  - От моих пуль, - Пума быстро удалялась от здания. - Меня подружки догонят?
  Где стоит космокатер?
  За углом? - Пума свернула.
  Но за углом было пусто. - Что-нибудь случилось? - Пума начала волноваться. - Почему мне не прикрывают отход? - Кусала губки. - Нет.
  Не буду больше думать, что подружки...
  Что подружки меня предали.
  Нужно лететь домой.
  Может быть, подружкам нужна моя помощь. - Пума вызвала такси.
  Через несколько минут входила в дом. - Что, если все-таки... - Все же начала думать.
  - Роза? - Пума замерла в гостиной. - Ээээ!
  Приятного аппетита!
  Пума быстро-быстро моргала.
  Подумала:
  "Роза спокойно сидит на диванчике.
  На ней только гетры.
  С цветными полосочками.
  Синяя.
  Красная.
  Зеленая.
  Желтая.
  Снова синяя.
  Красная опять.
  Зеленая снова.
  И красная...
  Ноги широко расставила.
  Словно меня нет.
  Чем она занимается?
  Без одежды...
  Чем занималась?
  Сериал смотрит?
  Это что?
  Испытание для меня?
  Проверка моих нервов?
  Я ждала помощи.
  А Роза дома.
  Сериалами развлекается.
  И чипсами.
  Голая.
  В одних гетрах".
  
  В ОДНИХ ГЕТРАХ ХОДЯТ ТОЛЬКО ОЧЕНЬ СМЕЛЫЕ ДЕВУШКИ.
  
  Пума думала.
  Думала!
  И надумала.
  "Не дождетесь.
  Меня не вывести из себя.
  Я однажды три ночи в засаде в болоте лежала.
  Литр крови потеряла.
  Пиявки высосали". - Пума подумала.
  Как ни в чем не бывало...
  Спокойно присела рядом.
  Рядом с Розой.
  Взяла у нее чипсинку:
   - Интересный сериал?
   - Ага - Роза улыбнулась Пуме. - Я два раза плакала.
   - Плакала?
   - Пришлось.
  Не хотела.
  Но слезки сами.
  Кап-кап.
  Как водичка.
  Гер Троцкий бросил свою дочь.
  А она с горя прыгнула с обрыва.
  В реку.
  В лавовую реку.
  А второй раз я плакала от умиления.
  Собачка Зизи.
  Она настолько муси-пуси.
   - Муси-пуси, - Пума повторила потрясенная. - Зизи...
  Роза?
   - Да, Пума.
   - Я только что с задания.
  Вернулась.
   - Я знаю.
  Ты - умничка.
   - Хм.
  Роза. - Пума все же решила поставить точку.
  Спросить. - Меня должны были подстраховать...
   - Подстраховали.
   - Но почему не встретили?
  Не отвезли домой?
   - Не знаю.
  Возможно, что Цветочек получила новое задание.
  Или они просто отправились в кафе.
  Праздновать.
   - Праздновать?
  Без тебя?
  Без меня?!!
   - Я дома.
  Сегодня я на подхвате.
  Диспетчер.
  И должна была тебя дождаться.
   - Хороши дела, - Пума немного успокоилась.
  Взяла вторую чипсинку. - Могли бы меня предупредить...
   - Пума!
   - Да, Роза.
   - Мы все вместе.
  Но...
  Каждая в отдельности - боевая единица.
  От и до.
  Предупредить?
  Значит, подвергнуться опасности.
  Нас могли подслушать.
  И...
  На слова уходит время.
  На осмысление слов тоже уходит время.
  
  ЗАЧЕМ ГОВОРИТЬ, КОГДА ВСЕ ПОНЯТНО?
  
  Ты привыкнешь, Пума.
  Сама так же будешь поступать.
  Очень удобно.
  Отстрелялась.
  Убрала за собой.
  И отдыхай.
   - Отстрелялась.
  Отдыхай! - Пума мотала головкой.
   - Устала?
   - Немного.
  По лестнице вниз бежала.
  И переволновалась.
   - Я тебе сделаю массаж.
  Расслабляющий.
   - Не надо! - Пума даже подскочила.
   - Тебе не надо, - Роза встала с диванчика. - Зато всем нам надо.
  Вдруг, снова на выход?
  А ты уставшая.
  Взволнованная.
  Нет уж.
  Тебя надо опустошить.
  Роза легонько подтолкнула Пуму.
  Пума не ожидала.
  Упала на животик.
  Роза тут же стянула с нее платье.
   - Роза!
   - Да, Пума?
   - Я не...
   - Ты не хочешь массаж?
  Это простой.
  Оздоровительный массаж.
  А не то, что ты думаешь.
   - В твоих словах мало искренности, Роза, - Пума уже не сопротивлялась.
  Тихонько блеяла.
   - Зато в моих руках правда, - Роза приступила к массажу. - В моих пальчиках искренность.
  Чувствуешь ее?
  Ты узнала ее?
  Искренность узнала?
   - Я узнала безысходность.
  Вот она... - Пума закрыла глазки. - Мне кажется.
  Этот массаж.
  Это то, что я подумала...
  
   - Досмотришь со мной сериал? - Роза подмигнула.
   - Йа...
  Может быть, в другой раз, - Пума поднялась.
  Прятала взгляд. - Я приготовлю на кухне.
  Устроим роскошный ужин.
   - Ты умеешь готовить? - Роза меня ущипнула за.
   - Умею.
  Еще как умею.
  На наш космодесантный взвод готовила.
  Каша гречневая.
  С маслом.
  Вкусно было.
  А , если кабана подстрелим...
  Или крокодила, то - пир!
  
  
  ГЛАВА 780
  
  КАТАЛИНА
  
   - Буду ждать с нетерпением, - Роза послала Пуме воздушный поцелуйчик.
  Зачем воздушный поцелуй посылать?
  Если мы рядом.
  Можно в щечку чмокнуть.
  На кухне Пума осмотрелась:
   - Продуктов много.
  Больше, чем много.
  Но все...
  Для быстроедения.
  В шкафчиках, что? - Пума искала. - Рис.
  Прекрасно.
  Морковь.
  Морковь к рису.
  Изюм.
  Уже плов готов.
  Плов вегетарианский.
  Масло оленье.
  Телятина диетическая.
  Сделаю вегетарианский плов с телятиной.
  Пума приступила к готовке.
  Время потекло быстро.
  Быстро-весело потекло время.
  
   - Ты теперь вымещаешь свою ненависть? - Хлопнула входная дверь.
  Говорила Цветочек.
  Она продолжала разговор.
  Разговор, который начала на улице.
  Пума прислушалась. - Ты ее ненавидишь?
  И это перешло на других девушек?
   - Я не ненавижу, - голосок Ландыш. - Чтобы ненавидеть, нужно испытывать чувство любви.
  Но мои чувства умерли.
  Умерли в тот день.
  Когда Сильвия...
  Поэтому я не доверяю.
   - Ландыш.
  Соберись.
  Нельзя так...
  Нельзя с ненавистью выходить на.
   - На моей работе это не отражается.
  И я не назову это ненавистью.
  Ты сама сказала, Цветочек.
  Что ненависть.
  Но это не ненависть.
  Это другое.
   - Ты дрожишь, Ландыш, когда думаешь об ее золотых глазах.
   - Чепуха, Цветочек.
  Я собрана.
  Сосредоточена.
  Ты от меня хочешь больше узнать.
  Но я не выболтаю.
   - Тебя подтолкнут угрызения совести, Ландыш, - Киса вступила.
  
   - Отстаньте от меня! - Ландыш вскрикнула.
   - Страсти у них, - Пума опустила головку.
  Перемешивала рис с овощами.
  С овощами и телятиной.
   - Роза?
   - Да, Цветочек.
   - Пума вернулась?
   - Давно.
  Давно вернулась.
   - Слава Императору!
   - Слава Императору! - Все подхватили.
  Даже Пума - с кухни.
   - Пума? - Цветочек вошла на кухню. - Ты, что?
  Готовишь? - Цветочек округлила глазища.
   - Ничего особенного.
  Только плов.
   - Но можно заказать еду.
  Или сходить в ресторан.
   - Пума делает нам сюрприз, - на кухню заглянула Киса.
   - Плов?
  От плова толстеют! - Ландыш пришла.
  За ней - Роза.
  "Роза так и не оделась? - Пума более, чем удивилась. - Неужели?
  Так и будет голая?
  Щеголять...
  С другой стороны...
  Когда не знаешь, будешь ли жива завтра.
  То многое становится незначительным.
  Второстепенным становится многое.
  Оголение - обыкновенное.
  Так Розе удобнее.
  Ведь и у нас в роте.
  Когда грязные.
  Пыльные.
  Потные...
  Усталые.
  Купались вместе.
  Космодесантники.
  Космодесантницы.
  И никто не думал о том, что нагота...
  Как бы не то.
  Настолько все уставали".
  
  КОГДА ВСЕ РАВНО, ТО ВСЕ - ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ВСЕ РАВНО.
  
   - От плова толстеют, - Пума не стала возражать. - Но я только один раз.
  Хотела сделать подарок.
  Не понравится?
  Тогда можно в ресторан.
  Или заказать еду.
  Я захотела домашнего.
  Соскучилась по готовке.
  Не все же время бластером размахивать.
   - Я поддерживаю Пуму. - Роза обняла ее. - Даже, если варево окажется ужасным...
  А оно не выглядит ужасным...
  То я буду кушать.
  "Роза меня обнимает.
  Как-то мне неудобно...
  Обнаженная Роза меня обнимает.
  Но с другой стороны...
  Я на крыше загорала.
  Голая.
  Меня многие видели тогда.
  Но я отвлекалась на свою работу.
  Может быть, Роза тоже так отвлекается.
  Я - эгоистка.
  Даже не спросила, чем она занималась.
  Может быть, настолько тяжело ей было сегодня.
  Что она решила расслабиться.
  И расслабить..." - Пума подумала.
  
   - Девочки! - Цветочек хлопнула в ладоши. - Пума блестяще справилась с выходом.
  Наши поздравления!
   - Поздравляем!
   - Поздравляем!!
   - Поздравляем!!!
   - Я предлагаю...
  Предлагаю дать Пуме настоящее имя.
  Настоящее - не настоящее.
  Цветочное...
  Например...
  Ромашка.
   - Фуй!
  Цветочек, - Ландыш выпятила губку. - Не романтично.
  Ромашка.
   - Почему же не романтично? - Цветочек наклонила головку к правому плечу. - Очень даже романтично.
  На ромашках гадают.
   - На кофейной гуще тоже гадают, - Киса не щадила командиршу.
  Демократичные отношения. - Я думаю, что Пуме подойдет имя...
  Василек.
   - Василек? - Ландыш засмеялась. - Просто ужас.
  Василек - мужское имя.
  Разве наша Пума мужчина?
  Нет.
  Пума - девушка.
  Даже очень девушка.
  Поэтому.
  Я думаю, что - Тюльпан.
   - Тюльпан - баран, - Роза как отрезала. - Еще хуже, чем Василек.
  Цветы они - красивые.
  А названия.
  Ужасные.
  Тюльпан - жбан.
  Тюльпан - барабан.
  Тюльпан...
   - Тюльпан - Каплан, - Цветочек подсказала с сарказмом.
  Посмотрела Пуме в глаза: - Пума.
  Может быть, ты сама нашла себе новое имя?
  Цветочное?
  Подскажи нам.
  Что тебе нравится?
   - Йа?
  Даже внутренний голос не подсказывает, - Пума опустила руки.
  Вытерла о фартук. - Не мучайтесь.
  Еще не хватало - из-за имени страдать.
  Пусть вас не терзают угрызения совести.
  Я согласна на любое.
  
  ИМЯ - ПУСТОЙ ЗВУК.
  
   - Нашла!
  Нашла! - Роза набрала в голографе.
  Пума отвела от нее взгляд.
  Все же Пума не могла привыкнуть к ее наготе.
  "А ведь, кажется, что только меня Роза смущает своей обнаженкой. - Пума подумала. - Подруги не намекнули.
  Даже слова не сказали.
  Наверно, для них это - очень обычное.
  Как для дикарей с дальних Планет..."
   - Каталина, - Роза показала изображение цветка. - Белый.
  Прекрасный цветок.
  Растет в болотах многих планет.
  Произрастает в местах с повышенной сейсмической активностью.
  Что это значит?
  Ага!
  Короче, где болота.
  И вулканы.
  Цветок Каталина постоянно движется вперед.
  Захватывает новые пространства.
  Свободный и независимый цветок.
  Многие называют его лидером среди болотных растений.
  К недостаткам цветка относят...
  Излишняя нежность - недостаток цветка.
  К нему нельзя прикасаться.
  Прячется цветок в своих же листьях.
  Скрывается.
  Слишком скромный.
  Иногда на болоте растет только один цветок Каталина.
  Часто цветок Каталина карабкается по склону горы.
  Выходит из болота.
  И тянется вверх.
  На вулкане у него начинаются трудности. - Роза широко улыбалась. - Пума!
  Ты согласна быть Каталиной?
   - Но мое имя - Каталина.
  То есть, вы возвращаете мне мое имя?
   - Нет, Пума.
  Ты была Каталина.
  А теперь ты другая.
  Теперь ты - цветок Каталина.
  Была девушка Каталина.
  Превратилась в прекрасный цветок Каталина.
  Две большие разницы.
  И так?
  Ромашка?
  Тюльпан?
  Василек?
  Или - Каталина?
  Как скажешь - так и будешь называться.
  
  КАК ЦВЕТОК НАЗОВЕШЬ, ТАК ЕГО И СОРВЕШЬ.
  
   - Я уже начала привыкать.
  Почти привыкла к Пума.
  Но...
  Мне понравился цветок Каталина.
  Красивое!
  Да.
  Я буду новой Каталиной.
  Цветочком Каталиной.
  А не уставшей прежней девушкой.
   - Привет, Каталина! - Цветочек неожиданно поцеловала ее в губы.
   - Здравствуй, Каталина! - Роза тоже поцеловала.
  В губы.
  Поцеловала в губы.
  Ритуал у них?
  В губы целовать?
   - Здравствуй, Каталина! - губы Ландыш холодные.
   - Каталина! - Киса распахнула объятия.
  Прикоснулась губками.
  К губам Каталины прикоснулась.
   - Засмущали меня! - Каталина смеялась.
  И...
  Вдруг, заплакала.
  Плечи затряслись.
  Ей было так хорошо.
  Так вольно стало
  Так спокойно.
  Душа пела.
  А из глаз - слезы.
  
  Подружки не стали ее утешать.
  Они понимали.
  Это слезы радости.
  Радости Каталины.
   - Плов готов! - Каталина выставила блюдо.
  Как кстати подоспел плов.
  Он имел грандиозный успех.
  Каталину нахваливали.
  Обнимали.
  Требовали, чтобы Каталина в другой раз тоже что-нибудь приготовила вкусненькое.
  Каталина отнекивалась.
  Говорила - потом подумаем.
  О другой еде подумаем.
  Никто не говорил о сегодняшнем выходе.
  Словно его и не было.
  Сначала Каталине было странно.
  Потом Каталина подумала:
  "А так - правильно.
  Не говорить о том, что было.
  
  НЕ ДУМАТЬ О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВСЕ РАВНО ПРОИЗОШЛО.
  
  Я много узнаю у.
  У моих новых подружек много узнаю".
  Ближе к полуночи девушки отправились по своим комнатам.
  Время уединения.
  Время сна.
  "Цветочек ничего не сказала о завтрашнем дне.
  Либо выходы не предвидятся.
  Либо о некоторых выходах здесь заранее не говорят".
  Каталина приняла душ.
  Забралась в кроватку.
  Уже погружалась в сон.
  Но услышала скрип двери.
  Каталина была на грани сна и реальности.
  Поэтому.
  Выхватила бластер из-под подушки.
  Скатилась с кровати.
  Ведь тот, кто пришел...
  А, если - враг?
  Ее будут искать на кровати.
  Каталина перекатилась за тумбочку.
  Приняла положение - Стрельба лежа.
  
   - Пума!
  А ты быстрая, - Ландыш прикрыла за собой дверь.
  На замок закрыла...
   - Я подумала...
  Мало ли кто. - Каталина поднялась. - В космодесанте мы всегда готовы.
  Готовы к тому...
  Что в стене казармы образуется дыра.
  От плазменного направленного взрыва.
  И в дыру хлынут жухраи.
   - Я к тебе, - Ландыш...
  Ландыш бесцеремонно забралась в кроватку.
  Накрылась одеялом. - Я замерзла.
   - В доме жарке.
   - Холод внутри меня.
   - Дааа? - Каталина не знала, что сказать.
   - Не так часто я замерзаю.
  Но бывает.
  Каталина?
   - Да, Ландыш.
  Прыгай под одеяло.
  Или до утра голая будешь стоять?
   - Йа...
  Да! - Каталина со смущением оказалась в постели.
  Вообще-то...
  Постель ее.
  Но Каталина, разумеется, не сказала об этом Ландыш.
  Будто бы она сама не знает.
  Каталина постаралась максимально находиться от Ландыш.
  Но она прижалась к Каталине:
   - Каталина!
   - Да, Ландыш, - Каталина проблеяла.
   - Ножками разотри мои ноги.
  Они холодные.
   - Очень.
  Очень холодные. - Каталина осторожно дотронулась до ступни Ландыш.
  Своей ступней дотронулась.
  И начала ступнями растирать ножки Ландыш.
  
   - Ты слышала наш разговор.
  Когда мы вернулись.
   - Разговор?
  Нет!
  Не слышала, - Каталина пропищала.
   - Не обманывай меня!
  Каталина!
  Ты космодесантница.
  Любой шорох тебя настораживает
  Ведь дверь в спальню скрипнула.
  Чуть-чуть скрипнула.
  И ты сразу оказалась за тумбочкой.
  С бластером в руках перекатилась.
  Готова стрелять.
   - Да.
  Я слышала.
  Но я не прислушивалась.
  Слух у меня отличный.
  Я комара за десять метров слышу.
  Ваши дела.
  В них я не лезу.
  Да я и не поняла ничего.
   - Ты хочешь спать, Каталина?
   - Йа?
  Я собиралась спать, - Каталина пропищала. - Но могу и не.
  А что ты?
  Что имеешь в виду?
   - Я хотела поделиться.
  Мне так грустно
  Я должна выговориться.
   - Ах!
  Выговориться! - Каталина с облегчением вздохнула. - Для чего нужны подружки?
  
  ПОДРУЖКИ НУЖНЫ, ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ.
  
   - Ты добрая, Каталина, - Ландыш поцеловала ее.
  В щечку поцеловала.
  По-подружески поцеловала.
  
  
  РОМАН ЛАНДЫШ И СИЛЬВИЯ
  
  Котик играл с бантиком.
  Собачка бегала за мячиком.
  Все, как и положено.
  Также положено было, что я жила в Системе Периферийных созвездий Галактик Северо-Западного округа нашей Империи.
  Я рисовала портреты.
  Портреты с натуры.
  И натуристов тоже рисовала
  Меня хвалили.
  У меня отличный вкус в выборе красок.
  Но еще хвалили за мою красоту.
  Лицо у меня безумно красивое.
  Да и целиком.
  Я просто - восхищение!
  При своей идеальной красоте я еще и веселая.
  У меня всегда прекрасное расположение духа.
  Но...
  Этого мало.
  Нужны деньги.
  
  ЧТОБЫ ЗАМЕТИЛИ КРАСАВИЦУ ВСЕ РАВНО НУЖНЫЕ ДЕНЬГИ.
  
  Доходы от портретов моих - небольшие.
  Еще бы.
  Ведь люди моего окружения - не богачи.
  Если бы я рисовала начальников главков и командиров космокрейсеров...
  То, конечно!
  Тогда бы мне за портреты платили бы дорого.
  Но за портрет фермера никто не заплатит.
  Разве что фермер компенсирует краски и холст.
  Картошкой компенсирует.
  И репу даст.
  Я же кормила еще свою старуху матушку.
  Пенсия у нее высокая.
  Но все деньги матушка отдавала на благотворительность.
  Будто бы нельзя было благотворить меня.
  Я тоже нуждаюсь в благотворительной поддержке...
  Но матушке не прикажешь.
  На матушку не вызовешь полицию.
  Матушку не посадишь в темный чулан...
  
  Однажды в мою мастерскую пришел.
  Пришел богач.
  Мастерская у меня была в коровнике.
  Нет своей студии в пентхаусе высотки...
  Богач прекрасно одет.
  Усики напомажены.
  Розовый платочек в белый горошек.
  Белые штиблеты.
  Синие панталоны.
  Лиловый фрак.
  И ярко-зеленая шляпа.
  Он увидел меня.
  Вытаращил глаза.
  Приложил руку к груди:
  "О, Космос Великий! - богатый красавчик вскричал. - Красавица!
  С блестящей наружностью.
  С тонким, пытливым гениальным умом!
  А занимаешься ерундой.
  В сарае..."
  "Что я красавица...
  Я знаю. - Я ответила скромно.
  Но во мне затрепетали лепестки роз. - Но как ты определил мой ум?
  Ты же меня не знаешь?"
  "Только умная девушка может рисовать картины голая.
  Ты полностью обнажена".
  "Хм.
  Я не подумала, что это характеризует мой ум, - я задумалась. - Но я одна.
  В сарае одна.
  Везде я одна.
  В сарае душно.
  Поэтому я пишу обнаженаня.
  Но я не стыжусь.
  Не стыжусь своей мазни на холсте.
  Не стыжусь своей наготы.
  Я ограничиваю свои желания.
  Например, кушала только два дня назад..."
  "Прелестница! - богач продолжал. - Если бы счастье упало тебе на голову!
  Неужели бы ты сопротивлялась?
  Неужели ты не захотела бы попользоваться?"
  "Я буду сопротивляться, - я сжала зубы.
  Выдернула вилы из копны сена. - Не воспользуешься мной!"
  
  ВИЛЫ В БОК.
  
   - Я не обременю тебя, красавица, - незнакомец отскочил. - Не забеременею тебя...
  Не запятнаю твою совесть.
  Не затрону честь.
  Но ты получишь большое удовольствие".
  "Да, дяденька?" - Я отложила кисть.
  "Душа моя! - богатый красавчик возликовал. - Я имею средства.
  Я знаю секрет.
  Я умею превращать все в звонкую монету.
  Я сделаю тебя счастливой.
  Будь завтра в своем сарае.
  Как можно раньше".
  "Я сплю в этом сарае.
  Поэтому не опоздаю".
  
  ЧТОБЫ БЫТЬ КАК МОЖНО РАНЬШЕ, НУЖНО ПРИЙТИ ПРЯМО СЕЙЧАС.
  
  Я много думала о предложении богатого красавца.
  О том, что он меня обесчестит?
  Ха!
  Многие девушки были бы рады с ним...
  Зачем ему добиваться меня?
  Вырежет мне органы?
  Продаст в рабство меня?
  Тоже - мелко.
  На один раз.
  А в богачах чувствуется размах.
  Я всю ночь советовалась с матушкой.
  "Дочка!
  Я на все согласна!
  Лишь бы тебя побыстрее замуж взяли!" - У матушки на все мои вопросы был один ответ...
  Я с нетерпением ждала утра.
  
  УТРО БЫВАЕТ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, НО ВСЕ ЕГО ЖДУТ, КАК ЧУДО.
  
  Богач явился с восходом солнца.
  "Терпение твое слабое, дяденька!" - Я обрадовалась.
  "Я жажду быстрее начать".
  "Быстрее начнешь.
  Быстрее кончишь, дядя.
  Но не со мной".
  "Думай о хорошем, красавица! - Незнакомец из сумки достал...
  Переносную плавильную печь вытащил. - Где у тебя розетка, прелестница?"
  "Розетка прелестница?" - Я пососала пальчик.
  "Ты - прелестница.
  Розетка где?"
  "Мы в сарае, - я захихикала. - Дяденька!
  В сарае не бывает розеток.
  Коровы радива не слушают.
  Розетка на столбе".
  "Так полезай на столб, - незнакомец торопился.
  Торопился умереть? - Воткни вилку в розетку".
  "Готово! - Я через пять минут спустилась со столба. - Включай свою печку.
  Только не понимаю еще...
  Зачем она нам нужна?"
  
  "Обычно я использую медные горшки, - красавчик бормотал. - Выплавляю медные монетки.
  Или из серебра плавлю.
  Серебряные космодоллары.
  Но у тебя ни меди...
  Ни серебра нет.
  Поэтому я использую свое серебро! - Незнакомец вложил в печь...
  Микросхемы засунул.
  Проводки старые. - В этих вещах присутствует серебро.
  Его нужно извлечь.
  Для этого я взял плавильную печь.
  Она переносная.
  Удобно помещается в сумке.
  Только тяжелая.
  Зараза..."
  "Тяжелая зараза".
  "Прости.
  Красавица!
  Я выругался.
  Обжег палец.
  Так вот.
  О чем мы?"
  "О переплавке".
  "Не о переплавке, - незнакомец поднял палец.
  Назидательно поднял.
  Мы посмотрели на палец. - Об извлечении я говорил".
  Он включил печку.
  Набрал на голографе код.
  Печка загудела.
  Со столба полетели искры.
  
  
  ГЛАВА 781
  
  КАТАЛИНА
  
  "Кажется, я начинаю догадываться, - я прошипела.
  Сквозь зубы шипела.
  Как змея.
  Или змея не шипит сквозь зубы? - Ты используешь.
  Используешь меня.
  В своих целях используешь.
  Меня.
  Мой сарай.
  Мое электричество".
  "Электричество не твое, - незнакомец огрызнулся. - Столб общий.
  Это ты с него электричество воруешь".
  "Ты воспользовался моим гостеприимством...
  Не в ту сторону воспользовался".
  
  Я ПОДУМАЛА, И ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ПРАВИЛЬНО ПОДУМАЛА.
  
  "Не злись, прелестница.
  Посмотри лучше на чудо, - незнакомец открыл печку. - Серебро из микросхем выделено.
  И сразу из него печка наштамповала монеты.
  Новенькие космодоллары.
  Не отличишь от настоящих.
  Настоящие штампуют на Имперских монетных дворах".
  "Красотища! - Я забыла об обидах. - Богатство!"
   Я протянула руки.
  Хотела схватить монетку.
  "Не тяни руки, - незнакомец ударил меня по рукам, - а то протянешь ноги.
  Монеты еще не остыли".
  "А когда остынут?"
  "Чичас!
  Сейчас остынут".
  "Научи меня!
  Научи меня как из старых микросхем и ворованного электричества штамповать новенькие серебряные космодоллары!"
  "КРАСАВИЦУ УЧИТЬ ЛЕГКО!" - Богач погладил меня по головке.
  Затем щипцами вытащил один доллар.
  Новенький доллар.
  Бросил его в грязь.
  Топтал монету.
  Затем поцарапал ее камнем.
  Камень шероховатый.
  "Зачем добро портишь? - Я была в шоке. - Монетка же красивенькая.
  Блестящая.
  Была".
  "Новенькая монетка вызовет подозрение.
  А старая.
  Потертая монета не привлечет особого внимания.
  Также как и девушки...
  Молоденькая девушка.
  Блестящая девушка привлекает внимание.
  А потертая женщина..."
  "Я поняла.
  Не продолжай!"
  "Возьми монету.
  Сбегай в фермерскую лавку.
  Купи нам роскошный завтрак", - богатый красавчик протянул мне денежку.
  "Ого!
  Я лучше на ярмарке куплю.
  На ярмарке дешевле".
  "Не покупай на ярмарке.
  На ярмарке обворуют.
  Обвешают.
  Обсчитают.
  Сдачу неправильно дадут".
  "Я мигом.
  Одна нога здесь.
  Другая нога там".
  "Ноги у тебя красивые", - незнакомец причмокнул.
  
  Я вернулась...
  Через три часа вернулась.
  "Ау!
  Уа!
  Незнакомец?
  Ты сбежал? - Я в ужасе кусала губки. - С моими деньгами?"
  "Что так долго? - красавчик богач вылез из копны сена. - Я был уверен, что тебя разоблачили.
  Поймала космополиция.
  Поэтому спрятался в соломе".
  "Это не солома.
  Это сено.
  А я недолго.
  Йа.
  Я платья примеряла.
  Мне нужно свадебное платье.
  Тьфу.
  Не нужно свадебное.
  Я искала от кутюр платье.
  С вырезом на груди.
  Грудь у меня великолепная.
  Зачем скрывать грудь.
  Если она.
  И на спине вырез.
  Глубокий вырез.
  До попы.
  Я в сериалах видела подобные платья.
  Туфельки тоже искала.
  Красные.
  На высоких каблучках.
  Каблучки шпильки. - Я крутилась.
  Вертелась перед незнакомцем. - Нравится?"
  "Я.
  Йа же тебя за едой посылал".
  "Кто о чем, а мужики - о еде думают", - я надула губки.
  "Платье красивое.
  Открывает.
  И туфли - нужные.
  Увеличивают длину ног, - незнакомец не удержался. - Но так долго".
  "Ты же мне всего лишь одну монетку дал, - я ответила язвительно. - Пожадничал.
  Поэтому я торговалась долго.
  Искала, где дешевле.
  Дал бы больше...
  Была бы быстрее".
  "С большими деньгами ты бы вызвала подозрение".
  "Опять нудишь.
  Скучно становится с тобой"
  "Где еда?"
  "На еду денег не хватило.
  Платье не из дешевых.
  И туфельки дорогие".
  "Чтоооо?"
  "Да не вопи, - я фыркнула. - Ты на ферме.
  У нас свой хлеб.
  Окорока разные.
  Куры запечённые.
  Творог.
  Масло.
  Сыры.
  Все свое.
  Без мутагенных добавок".
  "Значит ты задумала все заранее, - незнакомец расхохотался. - Знала, что не будешь покупать еду.
  Ладно!
  Прощаю.
  Неси масло.
  Сыр.
  Творог.
  Окорока.
  Мужчине мясо нужно.
  Да побольше!"
  
  "Вот мы и поладили", - я обрадовалась.
  "Ужин по средствам, - после сытного завтрака незнакомец отдувался. - Не привык я к хорошему.
  Вот и обожрался.
  Опьянел от еды".
  "Ты от перебродившего кобыльего молока опьянел".
  "Что же ты не кушаешь, красавица?" - незнакомец сузил глаза.
  "Йа.
  Я только молочка выпью". - Я потянулась к стакану.
  Стакан с молоком.
  "Ой!
  Смотри, что там", - хитрец отвлек мое внимание.
  "Что?
  Принц?
  На белом коне? - я оглянулась. - Нет.
  Это корова".
  "Значит, корова", - богач подал мне стакан.
  Слишком красавчик мне угождал.
  Я должна была догадаться...
  Но я девушка.
  Поэтому - чистая.
  Наивная я.
  Я молочко выпила.
  Вот и весь мой завтрак.
  А злодей подсыпал в молоко сонный порошок.
  Я сразу заснула.
  Сон был глубокий.
  Разноцветный сон.
  Злодей не воспользовался своей победой.
  
  ДЕВУШКУ НУЖНО ПОБЕДИТЬ, А НЕ ЗАВОЕВАТЬ.
  
  Незнакомец вызвал андроидов.
  Они спрятали меня в контейнер.
  И перенесли в космолет.
  Матушка звала меня.
  Каждое утро зовет.
  Но в то утро не дозвалась.
  Матушка обрадовалась.
  Она была уверена, что жених увез меня.
  Матушка сразу выздоровела.
  Вскочила с кровати.
  Умылась.
  Причесалась.
  Оделась в лучшее.
  И отправилась на ярмарку флиртовать.
  
  Космофрегат плыл.
  Попутный антипозитронный ветер наполнял его дюзы.
  Мой похититель - имел ко мне интерес.
  Но не тот интерес.
  Другой интерес имел...
  Он сманивал девушек.
  Воровал их.
  Затем заставлял на него работать.
  Потом он умертвлял девушек.
  Потому что они много знали.
  Знали о его мошенничестве.
  Прошло десять часов.
  Злодей - его звали Ватсон - открыл контейнер.
  Разморозил меня.
  Прыснул в лицо.
  Прыснул смесью дихлорбетамезанола.
  Я протерла глаза.
  Огляделась по сторонам.
  "Я попала в сети?
  В твои гнусные сети, мерзавец?
  Ты... - Я ощупала себя.
  Тщательно осмотрела. - Не воспользовался...
  Но...
  Ты обещал мне богатства.
  Богатства и счастье.
  Что же ты со мной сделал?"
  "Я не обещал тебе богатства.
  И счастье не обещал.
  Красавица!
  Знай же!
  Я ненавижу женщин!
  Женщина меня лишила мужского.
  Ревнивая жена лишили меня достоинства.
  Мда.
  Я уже сказал.
  Мужского достоинства нет у меня.
  Поэтому нельзя меня обвинить, как мужчину".
  "Ты - коварный!"
  "А ты...
  Ты - самовлюбленная кошка.
  Слишком высокого о себе мнения ты.
  Я хотел бы тебя убить.
  Ты - моя сороковая жертва.
  Наслаждение от твоих мучений.
  Оно бы питало меня.
  Но я даю тебе шанс.
  Ты можешь спасти себя.
  Поклянись вечно мне служить.
  Бесплатно..."
  
  БЕСПАЛТНАЯ РАБЫНЯ НЕ ТАК УЖ БЕСПЛАТНАЯ ОКАЗАЛАСЬ.
  
  "Размечтался!
  Извращенец! - Я показала зубки. - Ты в исступлении.
  Я никогда не буду твоей служанкой.
  У служанок портится кожа.
  От мытья полов руки грубеют.
  От полоскания белья в проруби у служанок руки краснеют.
  Покрываются волдырями.
  От недосыпа лицо служанки теряет свежесть.
  Со временем ягодицы обвисают.
  Становятся дряблыми ягодицы.
  Со всеми вытекающими последствиями".
  "Несчастная! - злодей Ватсон.
  Нет.
  Он не рассердился.
  Говорил устало. - Я сломаю тебя".
  Злодей позвал андроидов.
  Приказал посадить меня в отдельную каюту.
  И чтобы давали мне в день корочку хлеба.
  И стакан воды.
  Ватсон остановил космолёт в туманности Андромеды.
  Наслаждался покоем.
  На десятый день поднялась магнитная буря.
  Она выводила из строя роботов.
  Роботы и андроиды ужасно страдали.
  Им пришли мысли в микросхемы.
  Андроиды и роботы решили, что причина их страданий скрыта во мне.
  "Из-за пленницы мы мучаемся, - андроиды пожаловались хозяину. - Ты прячешь космолет в магнитной буре.
  Выбрось пленницу за борт.
  И улетим отсюда".
  "Лучше я вас выброшу, - Ватсон избавился от андроидов и роботов. - Вы могли бы на меня донести.
  Меня судили бы за издевательство над искусственным интеллектом".
  
  ЗА ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО НАД ИСКУССТВЕННЫМ ИНТЕЛЛЕКТОМ МОГУТ ОСУДИТЬ ЧЕЛОВЕКА.
  
  Затем Ватсон решил ко мне подластиться.
  Ведь он остался без помощников.
  "Прелестница! - Злодей выпустил меня из каюты. - Прости!
  Я приказал давать тебе только корочку хлеба.
  И стакан воды.
  В день".
  "Спасибо тебе огромное, злодей, - я поклонилась. - Дома.
  На ферме у меня отсутствовала воля.
  Я хотела сесть на диету.
  Да.
  Знаю, что ты сейчас скажешь.
  Что я безупречна и без диеты.
  Что я идеальна...
  Само собой.
  Но я хотела еще и еще быть лучше.
  Нет предела совершенству.
  Но я не могла сидеть на диете
  На ферме множество соблазнов.
  Там - вишенку скушаю.
  Там - земляничку.
  Никакой диеты.
  А ты...
  Ты кормил меня корочками хлеба.
  Ржаной хлеб.
  Очень полезный.
  Посмотри, как светится моя кожа, - я покрасовалась. - Блестит.
  Кожа - шелк и бархат.
  Скулы обострились.
  Выгодно украшают лицо.
  Как ни странно.
  Но груди мои стали еще крепче.
  Налились водой.
  И хлебом груди налились".
  
  "Да!
  Ты прекрасна!
  Спору нет! - Злодей Ватсон облизнулся. - Теперь мы - компаньоны.
  Прилетим на планету-свалку.
  Туда сбрасывают отходы из ближайших систем Галактик.
  Охрана на планете - простенькая.
  Мы наберем там микросхем с космолетов.
  Переплавим их в космодоллары.
  В серебряные космодоллары!"
  "Затея мне нравится.
  Только без рук.
  И без сонного порошка".
  
  УСЫПИТЬ И ПОТРОГАТЬ.
  
  Через три подпространственных перехода мы прибыли.
  "Фу!
  Дым столбом. - Я натянула респиратор. - Пыльные бури.
  Вонь.
  Повышенная радиация.
  Настоящая свалка!"
  "Настоящая свалка!" - Ватсон повторил.
  С восторгом повторил.
  Мы оставили космолет.
  Ватсон приказал ему не входить в спящий режим.
  Мало ли что.
  Может быть, нам понадобится срочная эвакуация.
  Проще говоря - удирать придется.
  На планете мы огляделись.
  "Охраны рядом нет, - Ватсон посмотрел на датчики. - Нет охраны, а мы есть".
  Злодей активировал поиск рабочих тележек.
  Тележки скрежетали.
  Но не были годны для передвижения.
  Зато из кучи мусора вышли три коня.
  Три биомеханических коня.
  Один из коней навьючен солдатскими сухарями.
  Мы сели на коней.
  Они понеслись с биомеханической удивительной быстротой.
  В течение восьми минут пейзаж был унылый.
  Но на девятой минуте...
  "Злодей!
  Я вижу цитадель".
  "Нам в ту цитадель не надо.
  Там разврат и похоть", - Ватсон повернул влево.
  Мои конь, несмотря на мои усилия, последовал за Ватсоном.
  Мы оказались в лесу.
  Лес из ионизированных деревьев.
  Спешились.
  Решили отдохнуть.
  "В этой цитадели, - Ватсон произнес с ненавистью.
  С ненавистью, потому что сам не был в той цитадели, - охранники пируют.
  Одичали они.
  Поэтому все пиры их низменные.
  Есть среди охранников мошенники.
  Они сделали мне много зла".
  Мы отдохнули.
  Опять понеслись на виброконях.
  Вскоре показалась цепь гор из космолетов.
  Ватсон повернулся ко мне:
  "Эта свалка космолетов - наша цель.
  Если ты будешь послушная.
  Послушная девочка.
  То мы вернемся богачами.
  У нас будет монет больше, чем у начальника штаба Галактического округа".
  Через четыре минуты мы доскакали.
  Ну, как доскакали.
  Лошади скакали.
  Мы же на лошадях сидели.
  "Мы у цели, - Ватсон почесал затылок. - Но нужно лезть на вершину вооон той горы.
  Наши биомеханические кони не взберутся.
  Мы сами тоже не сможем.
  Не сможем подняться.
  Нужно вызвать робота мусорщика".
  
  КОГДА НЕТ ВЫХОДА, ТО ВЫЗЫВАЮТ МУСОРЩИКА.
  
  Злодей Ватсон придумал хитрость.
  Или нашел ее в Имперской сети.
  Он убил одну из биомеханических лошадей.
  Вытащил из нее кишки и микросхемы.
  "Раздевайся, красавица", - Ватсон мне подобострастно подмигнул.
  "Вот еще!
  Ты не принц.
  И не мой муж.
  Чтобы я перед тобой раздевалась".
  "Ты не передо мной разденешься.
  Ты раздевайся перед дохлой лошадью.
  Залезай в ее чрево.
  Я зашью живот лошади.
  Она в тепле начнет разлагаться.
  Приползет робот-мусорщик.
  Затащит лошадь на вершину.
  На вершину мусорной кучи брошенных космолетов мусорщик тебя поднимет".
  "Ты уверен?"
  "В чем я уверен?
  Мусорщик обязательно приползет".
  "Ты уверен, что он меня на вершину доставит?
  Может быть робот мусорщик испепелит дохлого коня.
  А я буду в нем находиться".
  "Не должен, - Ватсон трепал бородку. - Мусорщик не станет тратить энергию.
  Не будет сжигать тебя.
  Это экономически невыгодно.
  А на вершине горы дохлая лошадь сгниет.
  В прямых лучах звезды процесс пойдет быстрее.
  Поэтому робот мусорщик тебя поднимет".
  "Твоими устами бы", - я разделась.
  Залезла в нутро дохлой лошади.
  "Смутные подозрения терзают меня, - я подумала.
  В лошади было уютно. - Злодей Ватсон просто захотел.
  Захотел посмотреть на меня обнаженную.
  Еще раз.
  Ведь я могла бы быть в платье.
  Роботу мусорщику - без разницы.
  Но и Ватсону - без разницы.
  Ведь он не интересуется женщинами..."
  
  "Прелестница, - донесся голос злодея Ватсона. - На вершине горы собирай микросхемы.
  Они все с ионами серебра.
  Сбрасывай мне вниз.
  Затем спустишься по веревке".
  "Ага.
  Только не обмани меня".
  "Не обману!
  Красавица!
  Посмотри в мои глаза!
  Разве они могут обманывать?"
  "Я в лошади.
  Из лошади тебя не вижу".
  
  ИЗ ЛОШАДИ НЕ ВИДНО ЧУЖИХ ГЛАЗ.
  
  Вскоре я почувствовала толчок.
  "Робот мусорщик прибыл", - я догадалась.
  Он нес лошадь неаккуратно.
  Бил ее об острые углы.
  Я не знала, что у космолетов может быть столько острого.
  Наконец, лошадь бросили.
  И меня бросил робот мусорщик.
  Ведь я была в лошади...
  "Прибыли, - я вылезла из лошади. - Высоко!
  Ого!
  Сколько здесь электронного мусора".
  "Прелестница!" - Ватсон кричал от подножия горы мусора.
  "Да, злодей".
  "Не медли!
  Бросай.
  Швыряй.
  Сбрасывай!"
  "Уже!
  Очень!
  Сбрасываю!"
  "Красавица!"
  "Да, злодей".
  "Сохраняй спокойствие!
  Не позволяй себе разозлиться".
  "Сохраню!
  Спокойствие сохраню!
  Не позволю!
  Не позволю себе разозлиться. - Через час я устала. - Злодей!
  На сегодня достаточно!"
  "Навсегда достаточно, - снизу донесся истерический хохот. - Привязывай веревку к ближайшему дереву.
  И спускайся с горы".
  "Злодей Ватсон.
  Здесь нет деревьев.
  И веревки у меня нет".
  "Ты сама виновата, - злодей продолжал ржать. - Твоя жизнь в опасности!
  Ее уже не спасти.
  И тебя не спасти!
  Ты дорого мне заплатишь!
  Заплатишь за унижения.
  Сиди на вершине.
  И рыдай.
  Оплакивай свою красоту.
  Оплакивай свою молодость!
  Оплакивай мою немощность".
  
  СЛЕЗ НЕ ХВАТИТ ВСЕ ОПЛАКИВАТЬ.
  
  Я в отчаянье просила.
  Просила спасти меня.
  Затем угрожала.
  Угрожала, что убью злодея.
  Но он спокойно сел на биомеханическую лошадь.
  И погнал перед собой тележку.
  На тележке добро.
  Добро, которое я сбросила с вершины горы.
  "Почему злодеи злые?" - Я немного успокоилась.
  
  Проснулась с пустой головой.
  Зато нашла гибкий кабель.
  Попробовала кабель на прочность.
  Он порвался.
  Тогда я принялась за работу.
  Скручивала толстую веревку.
  Толстую веревку из тонких проводов.
  Затем я начала спускаться.
  Попытки были удачные.
  Веревка помогла.
  Я вскоре оказалась у подножия горы.
  "Одна.
  На мусорной свалке Вселенной.
  Меня выбросили.
  Выкинули, как ненужный топливный бак". - Я подгоняла себя.
  Желание отомстить.
  Оно подогревало.
  Среди хлама я обнаружила...
  "Старая инвалидная коляска! - Сердечко мое затрепетало. - На солнечных батареях. - Я осмотрела коляску. - Колеса спущены.
  Но не в колесах счастье.
  Фара передняя разбита.
  Днем фара не нужна.
  Стоп сигналы не работают.
  Я и не буду никого предупреждать при торможении. - Я села в коляску.
  И...
  Полетели. - С ветерком!" - Я задыхалась от быстрой езды.
  Вскоре показались прожектора цитадели.
  "Цитадель! - Я обрадовалась. - Злодей Ватсон сказал, что там разврат и похоть.
  Но если говорит злодей...
  То все окажется наоборот! - Я смело направила инвалидную коляску к воротам. - Я решила!
  Я остаюсь!
  Я буду здесь жить!
  Великолепная цитадель!
  Даже сад с персиковыми деревьями. - Я притормозила коляску.
  Затем влетела в окно. - В первом блиндаже никого нет. - Я полетела дальше.
  Во второй комнате увидела двух девушек:
  - Девушки, здрасте.
  В шашки играете?
  В поддавки?!"
  "Ты - кто?" - Девицы от волнения уронили столик.
  Нефритовый столик разбился.
  Серебряные шашки покатились.
  Бетонный пол.
  
  НЕ ОРИ ПОД РУКУ.
  
  "Кто я? - Я задумалась. - Я - та, которую обманул.
  Обманул злодей Ватсон.
  Я - страдалица".
  "У тебя ограниченные возможности?
  Ты не можешь ходить?"
  "Ах, - я сошла с коляски.
  Из инвалидной коляски выбралась. - Я нашла коляску.
  На помойке.
  Больше не было летательных средств.
  Я могу ходить.
  Танцую превосходно!" - Я изобразила несколько танцевальных движений.
  "Поразительно! - Девицы захлопали в ладоши. - Умилительно!
  Оставайся с нами жить!
  Ты, кажется, та, которая на биомеханической лошади скакала.
  С тобой был еще мужчина".
  
  
  ГЛАВА 782
  
  КАТАЛИНА
  
  "Мужчина - злодей Ватсон.
  Он заманил меня на гору.
  И оставил меня умирать.
  Только благодаря своему мужеству...
  Своему уму.
  Свое нежности.
  Своей изобретательности, я осталась жива.
  Взяла свои переживания.
  Зажала их в кулачке, - я показала, как зажимаю в кулачке. - Затем свои переживания загнала.
  Загнала в темный ангар.
  Там им и место.
  Я стала сама собой.
  Опять стала.
  Я знаю, что я хочу от жизни.
  Я - выдержанная, как сок.
  Я знающая, как...
  Как библиотека.
  У меня обычные желания.
  Да...
  Желания.
  Обычные.
  Я умею получать удовольствие.
  Удовольствие от природы...
  Я не позволю себе.
  Желания не позволю, если они не желанные.
  Пусть меня сварят в кипящем моторном масле, если я вру...
  Говорят, что при поцелуях, любое желание увеличивается в двадцать раз.
  Я не проверяла.
  Поцелуи бывают и возмутительные.
  Без результатов поцелуи бывают.
  Причем - совсем-совсем.
  Я хотела бы увидеть любовь.
  Вернее, научиться любить.
  Может быть, любить воображаемое.
  Хоть мельком.
  Люблю подслушивать.
  Злодеев боюсь.
  Злодеи не умеют целоваться.
  Или они не уверены, что их любят".
  
  "Ты...
  Ты - наша! - Девицы взяли меня за руки. - Мы принимаем тебя.
  Принимаем сестрой!
  Мы здесь поставлены Империей.
  Наблюдаем за свалкой космолетов".
  Так мы стали жить вместе.
  Жили в полном согласии.
  Наша дружба возрастала.
  С каждым днем возрастала и возрастала.
  Дружба.
  Да...
  Но...
  Иногда подружки запирали меня.
  Запирали в глухом блиндаже.
  Я из него не могла ничего видеть.
  И не слышала ничего.
  Сначала я подумала
  "Они со мной играют.
  Я должна в запертом пространстве самосовершенствоваться. - Но потом поняла: - Зачем мне самовершенствоваться?
  Я же - само совершенство!"
  
  В один из дней...
  Снова меня закрыли в бетонном кубе.
  Но я смогла.
  Я вырвалась на свободу.
  Побежала в персиковый сад.
  И в большой купальне я увидела.
  "Множество девушек!
  Все стройные.
  Гибкие.
  Сразу видно - боевые!
  Чувствуется в них военная жилка. - Я распахнула глазища. - А я думала, что две мои подружки.
  Две подружки и я...
  Только на этой планете.
  На этой мусорной свалке". - Я стала наблюдать.
  Особенно меня поразила рыжеволосая красавица.
  Она была удивительна.
  Рыжеволосая держалась в сторонке.
  В сторонке от других купающихся.
  Я догадалась:
  "Она - командирша!"
  Я решила вести наблюдение.
  
  Каждый раз, когда девушки прилетали...
  И купались...
  Мои подружки меня запирали.
  Они явно не хотели, чтобы я видела происходящее.
  А там было на что посмотреть!
  Я не находила ответ.
  Поэтому худела и худела.
  Моя худоба опечалила подружек
  "Милая!
  Мы с горестью заметили.
  Ты худеешь с каждым днем.
  Расскажи причину твоей печали.
  Мы тебя вылечим!"
  "Ах!
  Мне стыдно! - Я закрыла лицо ладонями. - Я ни за что не расскажу.
  Это ужасно!"
  "А если мы попросим?"
  "Тогда расскажу! - Я с жаром начала извиняться. - Вы меня запирали.
  В бетонный блиндаж.
  Но я однажды ослушалась.
  Нарушила правила.
  И сбежала.
  Сбежала в персиковый сад.
  Увидела купающихся.
  Девушки резвились в купальне.
  Одна из них - рыжеволосая.
  Держится отстраненно.
  Наверно, командирша.
  Почему же вы скрываете от меня эту тайну?"
  
  ТАЙНУ НЕ СКРОЕШЬ, ТАЙНУ ЗАРОЕШЬ.
  
  "Твой интерес безрассуден! - Подружки переглянулись. - Тоска точит твое сердце.
  Но мы не можем тебе рассказать.
  Это военная тайна!"
  "А, если я попрошу?"
  "Нуууууу.
  Если ты просишь...
  Мы тебе расскажем. - Мои подружки переглянулись. - Наша планетка периферийная.
  Сюда редко, кто прилетает.
  Основные бои с жухраями наша Империя ведет далеко отсюда.
  Мы - как бы ополченки.
  Или находимся в тыловом обеспечении.
  Следим за мусорной свалкой.
  Случилось же однажды...
  В нашу Цитадель опустился жухрайский космолет.
  Израненный.
  Весь в дырках.
  Мы приготовились к отпору.
  Достали два бластера.
  А...
  Больше у нас оружия не было.
  Из космолета сошли жухрайки.
  Взвод жухраек.
  Одну из них они несли.
  На носилках.
  Мы встали грудью.
  Грудями.
  На защиту.
  Мы же защищали наш опорный пункт.
  Ну, как опорный пункт.
  Свалка космолетов.
  Жухрайки наставили на нас оружие.
   Наши бластеры...
  Батареи наших бластеров разрядились.
  Мы были обречены.
  Обречены на проигрыш.
  Но тут вперед вышла.
  Та самая рыжеволосая.
  Она - лейтенантка жухрайка.
  Ее зовут Сильвия.
  Она устало приказала своим:
  "Сложить оружие! - Затем обратилась к нам.
  Нас поразило ее умение красиво изъясняться.
  До этой встречи мы думали, что все жухраи - глупые и некультурные:
   - Нам делить нечего. - Лейтенантка Сильвия смотрела на нас. - Нам нужно подлатать свой космофрегат.
  И подлечить нашу раненую.
  Не спорьте! - Рыжеволосая подняла руку.
  Прервала нашу - начинающуюся - ругань. - Вы не в том положении.
  И мы тоже.
  Мы воюем далеко от наших основных сил.
  Встретимся в вами в бою...
  Тогда - пожалуйста.
  Стреляйте в нас.
  Мы будем пускать ракеты в вас.
  Но сейчас...
  Помогите нам с космолетом.
  Вы на свалке знаете, где что лежит.
  Нам нужно немного запчастей.
  Потом мы улетим.
  А...
  Взамен мы оставим вам часть нашего пайка.
  У нас йогурты фермерские.
  Натуральные.
  Все у нас свеженькое.
  Не генномодифицированное!"
  
  ЖИВЫЕ ЙОГУРТЫ ОЖИВАЮТ В ЖИВОТЕ.
  
  Так началось наше...
  Взаимодействие.
  Жухрайки не мешали нам.
  Мы не мешали им.
  Через сутки они починили свой космофрегат.
  А раненая их.
  Раненую мы сами предложили оставить.
  Она была в тяжелом состоянии.
  Через неделю жухрайки прилетели за ней.
  Оставили нам столько фермерских продуктов - на полк хватит.
  Лейтенантка Сильвия тепло нас благодарила.
  Жухрайки удивились.
  Ведь мы быстро поставили на ноги.
  Поставили на ножки их тяжелораненую.
  Затем жухрайки собрались улетать.
  Наступила пауза прощания.
  Что мы могли сказать нашим врагам?
  И что они могли ответить их врагам?
  Я заметила, как жухрайки смотрят на нашу купальню.
  Тяжело вздыхают.
  И не могу глаз от нее отвести.
  "В космосе купальни - редкость, - мы неожиданно предложили. - На космофрегате даже не примешь водяной душ.
  Только аминокислотные ванны...
  Можете отдохнуть.
  В нашей купальне.
  С нашей стороны это будет выглядеть, как акт предательства.
  Предательства перед Империей...
  
  НЕ ПУСКАЙ ВРАГА В СВОЮ ДЖАКУЗИ.
  
  Но...
  Мы сделаем вид, что ничего не замечаем.
  Не замечаем, как вы прилетели.
  Как вы искупались.
  НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ - НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ".
  С тех пор...
  Жухрайки прилетают.
  Мы запираемся в цитадели.
  Жухрайки купаются.
  Оставляют нам подарочки.
  Затем улетают.
  До следующего раза".
  Подружки на меня смотрели испугано.
  Побегу ли я докладывать?
  В нашу имперскую тайную канцелярию...
  Ведь они связались с жухрайками.
  "Военные тайны вы не выдаете, - я принимала решение.
  Трудное решение. - А что купальня...
  Так вы и не догадываетесь.
  Что жухрайки резвятся в купальне.
  У вас и так дел много.
  Целая планета мусора - ваши дела..."
  Я как бы стала соучастницей.
  Соучастницей предоставления врагам купальни...
  
  Но...
  Мои тревоги не закончились.
  Я ходила задумчивая.
  Хотела узнать, почему жухрайская лейтенантка Сильвия купается одна.
  Может быть, она хочет перейти на нашу сторону?
  И служить Империи.
  Я каждый раз за ней подглядывала.
  Но не находила ответ.
  Наконец, подружки мои сжалились.
  "Мы поможем тебе!
  И нашей Империи поможем.
  Милочка!
  Жухрайки начнут купаться.
  Ты же унеси одежду их командирши.
  Одежду и планшет.
  В планшете должны быть секреты.
  Жухрайские секретики.
  И, может быть, дневник командирши Сильвии.
  Из дневника ты все узнаешь..."
  
  Я так и поступила.
  Жухрайки купались.
  Я выползла из кустов.
  И похитила форменное обмундирование Сильвии.
  И ее голографический планшет взяла.
  После купания жухрайки вернулись на космофрегат.
  А Лейтенантка Сильвия не могла.
  Она обнаженаня искала в кустах:
  "Где я оставила планшет?
  Где моя военная форма?"
  И в кустах жухрайка наткнулась на меня.
  Глаза ее вспыхнули гневом...
  "Как ты посмела..."
  "Подожди.
  Я не враг.
  Вернее...
  Я враг жухраям.
  Но в данном случае.
  Я хочу выяснить.
  Кое-что узнать.
  Думаю, что наше сотрудничество будет плодотворным.
  Для нас обеих".
  "Я не продаюсь.
  И не общаюсь с Империйцами", - ноздри Сильвии раздувались.
  "Ой, ли..."
  "Ну.
  Купания.
  Это - не предательство...
  Верни мое обмундирование.
  И планшет верни".
  "А ты, попробуй!
  Попробуй, отними!" - Я показала язычок.
  "И отниму", - лейтенантка сделала шаг вперед.
  "Не отнимешь!
  Не отнимешь!" - Я подразнивала.
  И тогда жухрайка подпрыгнула.
  В полете своими ногами обвила мою шею.
  Мы упали на траву.
  Но и я...
  Я - первая чемпионка по борьбе.
  По девичьей борьбе.
  Я - в свою очередь - зажала ее шею.
  Ногами.
  Мы лежали.
  Злобно сопели.
  Смотрели друг дружке в низ живота.
  Мы оказались в патовой ситуации.
  Жухрайская лейтенантка не могла высвободиться.
  И не могла дальше меня скручивать.
  И я тоже...
  Аналогично....
  "Девочки!
  Хватит ерзать. - Появились мои подружки. - Вы обе - наши гостьи.
  Ведите себя, как девушки. - И обратились к жухрайке. - Лейтенантка Сильвия.
  Наша подружка.
  Новая подружка - случайно на этой планете.
  Ее заманил сюда злодей.
  Ватсон ее привез.
  И бросил умирать.
  На мусорной горе оставил одну".
  "Жалостливая история, - жухрайка ослабила хватку. - Красотка.
  А от меня?
  От меня, что тебе нужно?
  Я же не злодей.
  Я тебя не обижала".
  "Пожалуй...
  Да.
  Ты не злодей.
  Ты меня не обижала, Сильвия, - я отпустила ее.
  Жухрайка тоже отпустила меня. - Ловко ты меня. - Я мотала головкой.
  И, неожиданно, засмеялась. - Я - чемпионка по борьбе.
  По женской борьбе.
  В грязи".
  "Дааааа.
  Я почувствовала.
  Почувствовала твои ноги на моей шее, - жухрайка чуть улыбнулась. - Я тоже чемпионка.
  Чемпионка галактического округа.
  По борьбе ногами".
  "Борьба ногами?
  Очень любопытно!" - Я присвистнула.
  "Но...
  Мы все равно - враги. - На этот раз улыбка Сильвии грустная. - Ты - Империйка.
  Я - жухрайка".
  "Да.
  Мы враги.
  Но враги в бою.
  Сейчас мы не в бою".
  "Ты что-то хотела узнать?
  Из моего планшета? - Сильвия взглядом указала на голограф. - Лучше спроси.
  Мои записи зашифрованы".
  "Йа...
  Да.
  Я хотела спросить, - я расправила плечи. - Твои подчинённые.
  Они резвятся.
  Ты - каждый раз одна.
  Одна в купальне.
  Около бортика".
  
  "Твой интерес не вызывает сомнений, - жухрайка пристально смотрела в мои глаза.
  Криво усмехалась. - Слова твои не производят большого впечатления.
  Ты - как гимназистка.
  Гимназистка, которая не достигла половой зрелости".
  "Ой!
  Можно подумать, что ты достигла. - Я зашипела. - Молодая лейтенантка.
  Но...
  Жухрайская лейтенантка.
  А все жухрайское - не считается.
  А я.
  Йа, между прочим...
  Всего достигла.
  Язычок у тебя злой.
  Как у змеи".
  "А твои зубки остренькие.
  Но я не принимаю тебя серьезно.
  Это меня успокаивает". - Сильвия засмеялась с сарказмом.
  
  СМЕЯТЬСЯ МОЖНО ПО-РАЗНОМУ.
  
  "Напомню тебе, жухрайка.
  Ты на территории Империи".
  "А я напомню тебе, Империйка.
  Ваши далеко.
  А наш боевой космофрегат на орбите".
  "Ха!
  Испугала цитадель боевым космофрегатом!" - Я замерла.
  Разговор превращался в военный конфликт.
  Мои подружки не выглядели уверенными.
  Не были уверены, как раньше.
  Я начала беспокоиться за них.
  "Я уступаю, - я прошипела. - Не отступаю.
  А - уступаю.
  Я влезла в ваши дела.
  Интересуюсь.
  Сую свой нос во все щели".
  "Твой носик идеальной формы".
  "Чтоооо? - Я распахнула глазища.
  Не ожидала похвалы от жухрайки.
  От самоуверенной наглой жухрайки. - Согласна...
  Мой носик идеальной формы.
  Ты понимаешь толк в красоте... жухрайка.
  Ведь твой носик не уступает в идеальности..."
  "Я свой носик, - жухрайка улыбнулась прошлому.
  Нежно улыбнулась. - У меня красивое лицо.
  Но все портил носик.
  Нос - картошкой.
  Я подумывала о косметической операции.
  Но не решалась.
  Тем более что идет война.
  Не до операций по изменению формы носа на войне.
  Все решил случай.
  Осколок фугаса прошил мою переносицу.
  Нужна была срочная операция.
  И я поняла - Удачный Случай!
  Подлатала носик.
  Заодно сменила ему форму.
  Теперь он...
  Да!
  Он прекрасный!"
  
  "Госпожа лейтенантка Сильвия, - донеслось из голографа. - Нас срочно требуют.
  Батареи просят огня.
  На позицию!"
  "Служба зовет!" - Сильвия расправила плечи.
  Узкие у нее плечи.
  Талия - тонкая.
  "Ты хочешь?
  Чтобы я отдала тебе планшет?
  И твое обмундирование? - Я с вопросом заглянула в глаза жухрайки. - Но...
  Я еще не все выяснила...
  И ты уже не выглядишь уверенной командиршей.
  Как раньше.
  Это меня позабавило".
  "Я чувствую себя неловко", - в голосе жухрайки послышались просительные нотки.
  "Ты в порядке!" - Я усмехнулась.
  "Да.
  Все нормально!
  Нуууу".
  "Возьми, - я протянула планшет.
  И вернула жухрайке ее обмундирование. - Я бы никогда не поверила, если бы мне сказали, что я помогаю жухрайке..."
  "Ты не помогаешь мне.
  Успокойся". - Лейтенантка быстро одевалась.
  Натягивала чулочки.
  Запуталась.
  Пошатнулась.
  Я вовремя поддержала ее.
  За локоток поддержала.
  "Спасибо, - Сильвия благодарно улыбнулась. - Закусила нижнюю губку. - Если..."
  "Если бы, - я перебила ее восторг. - Я не выведала ваши жухрайские военные секретики.
  И чувствую себя предательницей".
  "Скажу честно, - Сильвия затягивала ремень на талии.
  Талия у нее оказалась тоньше, чем тонкая. - Никаких секретиков нет.
  Все секреты выдумываем мы сами.
  И... - лейтенантка пытливо смотрела в мои глаза. - Хочешь?
  Хочешь, я возьму тебя с собой?
  На один полет?"
  "Чтоооо?" - Я вскричала.
  Одновременно удивились и мои подруги.
  "Я чувствую себя неловко.
  Я в долгу перед тобой.
  Ты отдала мой планшет.
  Боевой планшет.
  И мою военную форму вернула.
  А ведь ты могла с ними убежать.
  Я бы тогда вернулась на свой космолет.
  Голая.
  И без командирского голографического планшета.
  Меня, возможно, отдали бы под трибунал.
  Поэтому, хоть как-то компенсирую.
  Полетишь с нами.
  Высмотришь, что тебе интересно.
  Потом доложишь своим.
  Империйцам".
  
  СВОЯ СРЕДИ ЧУЖИХ В ТЫЛУ ВРАГА.
  
  "Неожиданное.
  Но как я объясню?
  В нашем штабе округа, что скажу?
  Почему я была у жухраев..."
  "Очень просто.
  Доложишь.
  Тебя похитил злодей Ватсон.
  Использовал в своих целях".
  "Он меня не использовал...
  Я проверяла..."
  "Ватсон оставил тебя умирать.
  На свалке мусора.
  Прилетели жухраи.
  Хм.
  Мы прилетели.
  Мы - жухраи...
  Ваши имперцы не прилетели.
  Мы взяли тебя в плен.
  Якобы взяли.
  Ты своим так скажешь.
  В плену ты все выведывала.
  А потом сбежала.
  Тебе орден дадут.
  Или премию".
  "В Империи воюют не за ордена, - я надула щечки. - И не за премию".
  "Ладно!
  Ладно!!
  Летишь со мной?"
  "С тобой, - я переводила взгляд с подружек на лейтенантку Сильвию. - С тобой полечу.
  А, если ты меня пытать начнешь?
  Обманешь?"
  "Некоторые хотят, чтобы их обманули.
  А находятся и те, которые мечтают, чтобы их пытали". - Сильвия постучала пальчиком по планшету.
  "Госпожа лейтенантка!" - В голографе уже вопили.
  Сильвия повернулась.
  Побежала к космофрегату.
  "Что делать?
  Кого винить? - Я переступала с ноги на ногу. - Я сорвалась с места. - Сильвия...
  Лейтенантка.
  Жухрайка...
  Подожди.
  Бери меня в плен.
  В плен меня бери!"
  
  "Чего нужно ожидать?" - Я проблеяла.
  Только во вражеском космолете поняла.
  Поняла, как сглупила.
  Добровольно сдалась в плен.
  Или не в плену я?
  А на экскурсии?
  Экскурсия на вражеском космофрегате.
  "Сильвия?"
  "Да, милочка".
  "Мы обсудили.
  Мой - так сказать - плен обсудили.
  Но что ты скажешь своим подчиненным?
  Подружкам?
  Скажешь обо мне?"
  "Никто спрашивать не будет! - Сильвия провела меня в уютную каюту.
  Я сразу поняла - каюта ее.
  Каюта командирши. - У нас не принято спрашивать.
  Мы давно вместе.
  Плечом к плечу.
  Всякое было.
  Всякое будет.
  Мы друг о дружке много знаем.
  Кому-то что-то не нравится.
  Но...
  Мы в бою можем доверять друг дружке.
  И не в бою".
  "Йа.
  Здесь побуду. - Я пролепетала. - Вы же в бой.
  Даже страшно сказать.
  В бой против наших.
  Против Империйцев".
  
  
  ГЛАВА 783
  
  КАТАЛИНА
  
  "Еще неизвестно.
  Кто кого". - Лейтенантка жухрайка прислушивалась.
  Она мыслями уже была за командным пультом.
  Не оглянулась.
  Вышла.
  
  "Ну, а я, - я ходила по каюте. - Я тоже принесу пользу.
  Надо выведать секреты жухраев.
  Если я уже здесь".
  Я подождала несколько минут
  Космофрегат выскочил из подпространства.
  Его тут же тряхнуло.
  Сильно тряхнуло.
  Взвыли сирены безопасности.
  "Попадание в левый форсаж, - я догадалась. - Азимут три".
  
  Я выскочила в коридор.
  Царила паника.
  Обыкновенная паника, когда подбит космолет.
  Жухрайки суетились.
  На меня не обращали внимания.
  Мимо пробежала брюнетка.
  За ней скакал робот.
  На спине робота ящик с бронебойными.
  Я прижалась к стенке.
  По стеночке.
  Вдоль переборок ползла.
  Снова жахнуло.
  Над моей головой образовалась дыра.
  Величиной с грецкий орех.
  Засвистел выпускаемый воздух.
  Тут же на дыру полился герметизатор.
  "А хорошо наши стреляют! - Я подумала.
  Разумеется, наши - Имперцы. - Не дают жухраям покоя.
  Пусть я погибну!
  Но погибнет и этот жухрайский космофрегат.
  С воинственными жухрайками на борту!"
  И тут меня начало разрывать.
  Сомнения разрывали.
  Жухрайки оказались не просто так.
  
  КОГДА ВРАГ РЯДОМ, И ВРАГ В БЕДЕ, ТО...
  
  "Если бы жухрайки эти...
  Если бы они были безликие.
  Просто жухрайский космолет.
  Но я их знаю.
  Я видела, как они радуются жизни.
  Как играют в купальне.
  И с ними Сильвия.
  Они сейчас не однородная биомасса.
  Они боятся.
  Они рядом.
  Конечно, я болею за наших!
  И эти жухрайки сейчас стреляют.
  Стреляют по имперцам.
  Моим имперцам.
  Ой!
  Жухрайка упала.
  Кажется ее имя - Розалинда.
  Убили?!!
  Нет.
  Живая.
  Поднялась.
  Держится за голову.
  Шатается.
  Двинулась к орудию".
  "Привет! - Розалинда почувствовала мой взгляд.
  Услышала мои мысли.
  Обернулась.
  Улыбнулась.
  Помахала ручкой. - Помоги мне.
  Я должна дойти до огнемета.
  А у меня в глазах двоится.
  Контузило".
  И я подбежала.
  Подставила плечо.
  Розалинда оперлась о меня.
  Мы обе упали.
  Я остановила робота.
  Он подхватил Розалинду.
  И мы побежали к корме.
  Зачем я тоже бежала?
  "Придвинь ко мне бак с зарядами, - голосок Розалинды слабый. - Я не дотянусь".
  
  Я осмотрелась.
  "Что за бак?
  Как может быть бак со снарядами?"
  Нашла черный бочонок.
  На нем голограмма - череп и скрещенные кости.
  Я пододвинула бак к Розалинде.
  И с ужасом подумала:
  "Зачем?
  Зачем я помогаю?
  Розалинда сейчас будет стрелять по нашим.
  По имперцам.
  Своими действиями я предаю Империю.
  Нет!
  Я так не хочу!" - Я потянулась к баку.
  Хотела убрать его от Розалинды.
  Вдруг, в смотровую щель влетело.
  "Синхронная граната", - я выдернула Розалинду из кресла.
  Из кресла стрелка.
  Повалила ее на пол.
  Прикрыла нас мюонным щитом.
  Помогло.
  Но только немного.
  Щит поглотил восемьдесят процентов энергии взрыва синхронной гранаты.
  Я на несколько секунд оглохла.
  Розалинда лежала рядом.
  Снова контуженая.
  Но живая.
  Из уголков рта вытекала кровь.
  "Хорошо, что так случилось, - я тупо думала. - Розалинда не стреляла.
  Случай ей не позволил.
  И я, получается, не предавала своих"
  
  Сначала я встала на четвереньки.
  Затем поднялась.
  Держалась за барионный охладитель.
  "Санитары...
  Робот.
  У нас раненая.
  Нужно срочно в лазарет".
  На мой призыв роботы не откликнулись.
  Либо вышли из строя.
  Либо были заняты другими...
  Другими приоритетными задачами.
  Я подтолкнула тележку.
  Тележка мнемомеханическая.
  С усилием затащила на нее Розалинду.
  Вывезла в коридор.
  "Где лазарет?" - Я спросила пробегавшую блондинку.
  Она махнула рукой.
  Показала направление.
  Я покатила дальше.
  
  ГЛВНОЕ - ЗНАТЬ НАПРАВЛЕНИЕ.
  
  В лазарете уже лежала жухрайка.
  Под аппаратом восстановления.
  Других жухраек не было.
  Я передала Розалинду компьютеру.
  Лазерные лучи разрезали на Розалинде одежду.
  Затем манипуляторы перенесли ее в ванну.
  С калийпромесопротонами.
  По крайней мере, у нас, в Империи используют калийпромесопротон для восстановления.
  Через минуту Розалинда открыла глаза.
  Не глаза у нее.
  Глазища.
  "Спасибо, - она прошептала. - Насколько можно ожидать хорошее". - Розалинда как бы смутилась.
  Хотя она не в том положении.
  Я старалась не встречаться с Розалиндой взглядом.
  Она же начала болтать.
  Болтала языком.
  Посттравматический шок.
  Розалинда...
  Оправдывалась.
  Она переживала, что не может сражаться.
  "Я не устала.
  Мы сражаемся год.
  Год без отпуска.
  И история с бомбежкой.
  Ты не думай.
  Думаешь, я не имею представления?
  Не имею представления о чем говорю?
  А о чем я говорила?
  Я считаю, что слишком много.
  Много всего.
  Личного мало.
  Лояльного много.
  Возможно, даже не вполне...
  Не вполне, не знаю что.
  Меня все касается.
  Все отражается на моем лице.
  Ты видишь отражение всего? - Розалинда спросила.
  Я не ответила.
  Розалинда продолжала.
  Ее речь была близка к бреду. - Я ни о чем не спрашиваю.
  Даже о котиках.
  Котики - хорошо.
  Иногда я выгляжу озабоченной.
  А котики всегда беззаботные".
  
  Я поправила кабель диоптрий.
  Необязательно было поправлять.
  Но я должна была отвлечься.
  Подумала:
  "Лазарет - мое спасение.
  Пока я здесь...
  Я не воюю.
  Ни на чьей стороне не воюю.
  Если бы раньше.
  Если бы я не узнала ближе этих жухраек.
  Только этих.
  И Сильвию...
  Я бы не задумывалась.
  Подорвала бы этот вражеский космолет.
  С жухрайками подорвала бы.
  И с собой.
  Но..." - Я обнаружила себя в коридоре.
  Сама не знаю.
  Вышла и побежала.
  Космолет содрогался.
  "Как в агонии.
  Как Розалинда после взрыва", - нелепое пришло в голову.
  
  ХОРОШЕЕ НАДО ПРИДУМЫВАТЬ, А ПЛОХОЕ САМО В ГОЛОВЕ ОКАЖЕТСЯ.
  
  Я вбежала в командный зал.
  "Сильвия очень занята, - я отметила.
  Нервно усмехнулась. - Еще бы.
  Ее космолет под обстрелом.
  На ней ответственность.
  За всех.
  За все ответственность".
  Сильвия мельком на меня взглянула.
  Но у нее не было времени даже что-то сказать мне.
  Да и кто я для нее?
  И кто она для меня?
  Никто...
  Руки Сильвии летали.
  Ножки жали на педальки.
  Голосом лейтенантка жухрайских войск Сильвия отдавала приказы.
  Спрашивала.
  "Пятая?"
  "Да, командирша.
  Пока держусь".
  "Умничка, пятая, - Сильвия смахнула голограмму тревоги.
  Красная тревога окрасилась синим.
  Сильвия дала указание компьютеру.
  Потом снова опрос подчиненных. - Ксения?"
  "Я ранена".
  "В лазарет?"
  "После.
  Дотерплю".
  "Держись, Ксения", - холодно.
  Без поддержки.
  Нет времени на успокаивания.
  "Контора!
  Конторские!
  Почему молчание?
  Экран погас".
  "Госпожа лейтенантка.
  Пробоина, - послышалось шипение вдалеке. - Движок накрылся.
  Восстанавливаю".
  "Умница, Паулина".
  И так дальше.
  Казалось, что Сильвия справляется.
  Что все наладится.
  Но...
  Раненые космолеты нужно добивать.
  И наш имперский космофрегат добивал.
  Бил почти в упор.
  По беспомощному жухрайскому космолету.
  "Софья-Аннета, - лейтенантка жухрайка Сильвия скомандовала. - Отходим".
  "Госпожа лейтенантка Сильвия, - невидимая Софья-Аннета откликнулась.
  Голос безразличный. - Но у нас приказ.
  Стоять до последнего".
  "Здесь я - приказ, - Сильвия уже кричала. - Нечем стоять.
  Нашим мы не поможем.
  Процессор выведен из строя.
  Мы превратились в мишень.
  Боевой расчет.
  Слушай мой приказ.
  Отходим".
  "Госпожа...
  Лейтенантка Сильвия, - Софья-Аннета.
  Ее голос на надрыве. - Мы не можем уйти".
  "Софья-Аннета, - командирша что-то прочитала в голосе своей подчиненной.
  Поэтому не закричала.
  Она знала своих очень хорошо. - Почему?
  Почему мы не можем?"
  Наступила воющая тишина.
  Все на борту замерли.
  "Гиперионы не отвечают, - Софья-Аннета зарыдала. - Попространственный не работает.
  Компьютер завис".
  "А второй движок? - в голосе Сильвии появилась усталость. - Второй бис?"
  "Прямое попадание.
  В него.
  Нет большего Второго бис".
  "Ручная тяга?" - Сильвия сражалась за космофрегат.
  За своих сражалась.
  И за меня тоже...
  "На ручной?
  Мы бы ушли.
  На механике.
  Но.
  Нам не дадут уйти".
  
  КОГДА НЕ ДАЮТ, ТО НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ.
  
  "Маршевый правый запуск", - командирша Сильвия сказала.
  Сказала и сделала.
  "Маршевый правый на трех процентах мощности".
  И тут же раздалось истошное.
  "По левой триангуляции торпеда.
  Антипозитронная.
  Время подлета - семьдесят три секунды.
  Семьдесят две.
  Семьдесят одна".
  Жухрайки замерли.
  Я видела побледневшее лицо сержантки.
  А имени ее не знаю.
  И никогда не узнаю.
  "Ну, вот!
  Долетались, - лейтенантка жухрайка командирша Сильвия откинулась в кресле.
  Внезапно поймала мою ладонь.
  Крепко ее сжала. - Прости, подруга...
  Мы не успеваем.
  От торпеды не уйдем.
  От судьбы не уйдем.
  Прости за то...
  Что втянула тебя".
  
  "Отпусти, - я завопила.
  Выдернула руку. - Рванулась к щитку. - Где?
  Где эта чертова кнопка?
  Красная кнопка..."
  Я видела Сильвию.
  Она поднималась из кресла.
  На лице недоверие.
  Взгляд направлен на...
  Я успела первая.
  Табличка:
  "В случае провала.
  Уничтожить космофрегат.
  Для взрыва:
  Выдернуть шнур.
  Выдавить стекло".
  Я зарычала.
  Не увидела шнура.
  Кулачком разбила стекло.
  Брызнуло алым.
  А не поняла сразу.
  Не узнала свою кровь.
  Белела оголённая кость.
  Я вжала кнопку:
  "Будь, что будет!"
  
  ТО, ЧТО БУДЕТ, ОНО И БУДЕТ.
  
  И наступила гробовая тишина.
  Погасли все огни на космофрегате.
  Даже не было обратного отсчета.
  Отсчета до попадания торпеды.
  Все системы отключились.
  Зачем трудиться, если все будет уничтожено.
  Космофрегат сам себя подорвет.
  Мы стояли и...
  И любовались.
  "Красивое!" - лейтенантка Сильвия выразила общее мнение.
  
  Мы зачарованы.
  Мы очарованы!
  Космос дарит нам свое дыхание!
  Вдали вспышки.
  Они выглядят праздничным салютом.
  Какие-то несерьезные.
  Справа нависает Звездная система.
  Величественно выплывают протуберанцы.
  По нам перестали стрелять.
  Ведь наш космофрегат погас.
  Почти умер.
  И сейчас его добьет антипозитронная торпеда.
  Я чувствовала гордость...
  Гордость за наших.
  Они подбили очередной космолет жухраев!
  Нет!
  Так думают Имперцы.
  Мои имперцы!
  Торпеда не успеет долететь.
  Жухрайский космолет взорвется.
  Сам себя подорвет.
  Игра со смертью.
  Кто быстрее умрет.
  Кто быстрее убьет.
  В то же время кольнуло.
  Кольнуло чувство сожаления.
  Я подумала:
  "Зачем было тратить торпеду?
  Антипозитронная стоит дорого.
  Наши имперцы могли бы добить жухрайский космолет плазмой.
  По иронии судьбы в жухрайском космолете я..."
  Торпеда приближалась.
  Точка переросла в шар.
  От торпеды расходились радужные волны.
  Волны каонного возмущения.
  Все ближе!
  Ближе и ближе!
  И...
  Удар!
  Толчок.
  "Почему торпеда успела быстрее?
  Почему жухрайский космолет не самоликвидировался?
  Как было заложено.
  Я что?
  Зря кнопку уничтожения космолета нажимала?"
  Только сейчас я почувствовала боль.
  Боль в ободранной руке.
  Затем боль ворвалась в сердце.
  И разлетелись по всем клеточкам.
  По клеточкам моего красивого тела...
  Меня вывернуло.
  Кажется, мы прошли через комплексный туннель.
  
  ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ВО ВСЕХ СМЫСЛАХ.
  
  Я лежала на полу.
  Сильвия сидела в кресле.
  В своем кресле командирши.
  Голос ее спокойный.
  Деревянно спокойный.
  "Пятая?"
  "Все отказало".
  "Нормально, - лейтенантка Сильвия проверяла боевые расчеты. - Что с маршевым?"
  "Осмелюсь доложить, госпожа лейтенантка.
  Маршевый накрылся.
  Не работает".
  "Ну, это нормально.
  Сейчас нормально.
  Анфиса?"
  "Осмелюсь доложить...
  Горит компенсационная система.
  Задымленность в красной зоне".
  "Уходи оттуда.
  Задрай отсек.
  Это нормально".
  Сильвия выслушала отчеты.
  Я так поняла, что космофрегат небоеспособный.
  "Команда! - Сильвия поднялась. - Скоро будем на базе.
  Нас подтянут по квадро лучу.
  В живом составе потерь нет. - Сильвия подошла ко мне.
  Присела на корточки. - Подруга!
  Расскажи, что произошло.
  Почему ты решила уничтожить космолет?
  Экипаж!
  Внимание!"
  "Йа!
  Я... - Я привстала.
  Видела бездну нежности в глазах Сильвии.
  Нежность.
  Боль.
  И бескрайняя благодарность... - На наших.
  На Имперских космолетах.
  Тоже есть красные кнопки.
  Тревожные кнопки.
  Кнопки ликвидации космолета.
  Чтобы не достался врагу.
  То есть вам...
  Жухраям.
  На некоторых из космолетов взрыва не будет.
  Командир решит подорвать корабль.
  Героически подорвать.
  Когда окружили враги...
  Нажимает на кнопку.
  И...
  Тут награда героям!
  В некоторых случаях кнопка работает, как перезагрузка.
  Перезагрузка системы космолета.
  С выбросом космолета в комплексное подпространство.
  Аварийный выброс.
  Затем космолет доставляется на ближайшую базу.
  Кнопка - как лотерея.
  Либо взрыв.
  Либо уход.
  Почему на всех космолетах не ставят экстренную эвакуацию?
  Потому что ее не ставят...
  Тогда экипаж - при малейшей опасности - будет покидать битву.
  Не каждый экипаж.
  Но...
  Я подумала...
  Вдруг, и у вас, у жухраев...
  Также...
  Поэтому попыталась".
  "Но ты могла нас взорвать..."
  "Либо я.
  Либо антипозитронная ракета, - я пожала плечами. - Нет разницы..."
  
  "Ты спасла наш космолет, - жухрайка Сильвия подала мне руку. - Я не имею права объявлять тебе благодарность от имени нашего жухрайского командования.
  Но...
  Я объявляю тебе благодарность.
  От членов экипажа нашего космофрегата.
  Возражения будут?" - Сильвия сделала паузу.
  "Какие возражения? - Софья-Аннета подбежала ко мне.
  Обняла.
  Расцеловала. - Ты спасла.
  Спасла наши жизни.
  Спасла наш космофрегат.
  Спасла нашу честь!"
  Другие жухрайки гулом восторженных голосов.
  Подтвердили слова Софьи-Аннеты.
  
  "И еще, - лейтенантка Сильвия пригладила волосы. - От своего лица...
  Попрошу...
  На борту нет посторонних.
  Моей...
  Моей подруги...
  Здесь не было.
  И нет. - Сильвия сделала паузу. - Так.
  Возражений нет.
  Можете отдыхать".
  Сильвия взяла меня за руку.
  Не постеснялась.
  Не побоялась мнения подчиненных.
  Мне было неловко.
  Но я не убрала руку.
  Тогда бы я уронила авторитет командирши жухраек.
  Мы пришли в каюту Сильвия.
  Щелкнул голографический замок.
  
  "Я должна была извиниться, - Сильвия устало присела на кровать. - Перед своим экипажем.
  Ты...
  Чужая на борту.
  Приняла решение.
  Решение командирши.
  И спасла нас".
  "Я.
  Йа не чужая на борту, - я проблеяла. - Ты же назвала меня своей подругой".
  "Присаживайся, подруга! - Сильвия похлопала ладошкой рядом с собой.
  Засмеялась. - Боевая подруга".
  "Я предана Империи!
  Своей Империи!"
  "Плевать.
  Плевать на все Империи". - Сильвия неожиданно заявила.
  "Чтооо?
  Я этого не слышала".
  "А я этого не говорила", - Сильвия снова засмеялась.
  "Удивительно.
  Удивительно жить.
  Когда уже, кажется умерла".
  "Очень.
  Очень вероятно.
  А мне кажется, что я умерла.
  Теперь возрождаюсь.
  Только не могу понять.
  Почему все так плохо пошло?"
  "Мы живы.
  И это хорошо".
  "Хорошо ли? - Сильвия улыбнулась.
  Краешками губ улыбнулась. - Может быть, для имперцев было бы лучше.
  Если бы мы...
  Погибли.
  Даже - без может быть.
  Война идет".
  "Не хочу.
  Не хочу об этом говорить", - я начала дрожать.
  Сделала многозначительную паузу.
  
  НЕ ХОЧЕШЬ ГОВОРИТЬ - ЗАСТАВИМ, НЕ ЗАХОТИМ ЗАСТАВЛЯТЬ - НЕ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ.
  
  "Скажи, милая, - Сильвия обрабатывала раны на моей руке. - Ты всегда разбиваешь стекло рукой?"
  "Ага! - Я приняла шутку. - Каждый раз...
  Каждый раз, когда летаю на жухрайском военном космолете.
  И нас обстреливают мои имперцы.
  Я каждый раз разбиваю стекло кулаком".
  "До свадьбы заживет, - Сильвия засмеялась.
  Ее смех был удивительно звонким. - Я очень тебе признательна.
  Мои девочки все благодарны.
  Ты - замечательная.
  Ты - гениальная.
  С тобой безопасно.
  Но ты можешь быть..."
  
  
  ГЛАВА 784
  
  КАТАЛИНА
  
  "Безрассудная?
  Я могу быть безрассудной".
  "Очень.
  Ты очень безрассудная".
  "А ты, Сильвия, требовательна к себе.
  Сильвия?"
  "Дааа".
  "Торпеда летела.
  Смерть была неминуемая.
  Ты сжала мою ладонь.
  И не отпускала.
  Что это было?"
  
  "Йа.
  Я... - Сильвия мотала очаровательной головкой.
  Не знала, что ответить.
  Или знала.
  Но не знала, как поднести мне.
  И вместо ответа...
  Зарыдала.
  Обнимала меня.
  Целовала: - Прости!
  Прости!!
  Прости!!!"
  
  Через пять часов мы обедали.
  Вдвоем.
  В каюте.
  "Сильвия!
  Ты успокоилась уже.
  Я же...
  Напряжена".
  "Мне показалось...
  Что ты расслабилась..."
  "Йа..." - Я пробормотала что-то.
  Что-то нечленораздельное сказала.
  "А все-таки, я - отличная командирша! - Сильвия развеселилась. - Я выбрала тебя.
  Пригласила на свой космолет.
  Идеальный выбор!
  Ты - оказалась нашим талисманом.
  Подарила всем нам жизнь".
  "Всем вам жизнь подарила не я.
  Матери вам жизнь подарили.
  Матери.
  Или пробирочки.
  С колбами.
  И еще.
  Неизвестно, кто кого выбрал!"
  "Да?"
  "Очень да.
  Мы скоро прилетим.
  На вашу базу.
  На жухрайскую".
  "И?
  Я тебя не выдам.
  Мои девочки тебя тоже не выдадут".
  "Сильвия.
  Возьми отпуск?"
  "Чтооо?"
  "У тебя нервный срыв.
  У меня тоже.
  Я хочу домой.
  Отвези меня домой".
  "Домой? - Сильвия рассматривала свои руки. - Я возьму отпуск".
  "Не грусти, - я обняла новую подружку. - Все не кончено.
  Все только начинается.
  Мы что-нибудь придумаем".
  "А нужно придумывать?
  Почему мы должны все время придумывать.
  Мы - девушки.
  Пусть за нас придумывают".
  
  Сильвия взяла отпуск.
  Все равно ее космофрегат находится в ремонте.
  В длительном ремонте.
  Экипаж тоже отправился отдыхать.
  Я же захотела посетить свою мать.
  Сильвия согласилась меня сопровождать.
  Под видом...
  Под видом империйки.
  Опасная затея.
  Но и я была среди жухраек.
  Никто меня не разоблачил.
  У космических пиратов мы арендовали космокатер.
  По пиратским подпространственным тоннелям проникли в Империю!
  В мою родную Империю.
  Вскоре я обнимала маму.
  Радость ее невозможно выразить.
  Если это была радость.
  Мама обняла меня.
  Обняла и Сильвию.
  Назвала ее обворожительной красоткой.
  "Благодарю Императора! - Мама воздела руки к небу. - У моей дочки появилась подруга.
  Настоящая боевая подруга!"
  "Почему боевая?" - жухрайская лейтенантка Сильвия насторожилась.
  Она находилась на вражеской территории.
  На моей территории.
  В Империи.
  "Я в молодости служила.
  В Имперской военной канцелярии, - мама погрозила Сильвии пальцем. - Военного видно по выправке.
  А ты, Сильвия, судя по стати...
  По походке...
  Наверно, не ниже лейтенантки.
  Хотя в твоем возрасте еще рано.
  Но бывают исключения.
  Признавайся!
  Ты - лейтенантка".
  "Вы угадали...
  Мадам..." - Сильвия пропищала.
  Отвернулась.
  Знала бы моя мама.
  Да.
  Сильвия лейтенантка.
  Но вражеская лейтенантка.
  Жухрайская лейтенантка.
  "Мой глаз не подведет! - мама с гордостью посмотрела на меня. - Доченька!
  У тебя подружка - лейтенантка.
  Гордись".
  "Очень.
  Дальше некуда", - я проблеяла.
  Разговор становился скользким.
  И тут мамочка ляпнула.
  Вернее...
  Не ляпнула.
  А выразила свои Имперские чувства:
  "Слава Императору!"
  "Слава Императору!" - я заморозилась.
  
  Сильвия должна тоже сказать - Слава Императору!
  Обязана!
  Но она этого не сделает.
  Потому что у жухраев другой Император.
  Сильвия не может славить чужого Императора.
  Это - сразу измена.
  Предательство.
  Перебежчица...
  Но Сильвия выкрутилась:
  "Слава...
  Нашему Императору!" - Сильвия проблеяла.
  Вот и понимай, как хочешь.
  Чьему Императору каждая славу воздала...
  
  ИМПЕРАТОР У НАС ОДИН, НО У КАЖДОГО ОН СВОЙ.
  
  За обедом мама подмигивала Сильвии.
  Задавала ненужные вопросы.
  "Сильвия!
  Значит, ты никогда не выйдешь замуж?"
  "Сомневаюсь", - Сильвия посмотрела на меня.
  Словно я знала ответ.
  Ответ за нее.
  "Думаю, что господа офицеры не захотят, - мама продолжала натиск. - Господа офицеры не захотят смириться.
  Смириться с тем, что их жена офицерша. - Мамочка подзадоривала. - Я думаю, что тобой все интересуются.
  Ты же - красавица!"
  "Но и ваша дочь... - Щечки Сильвии порозовели. - Тоже красавица.
  Даже прекраснее, чем я".
  "Моя дочь?" - Мама взглянула на меня.
  Словно проверяла - осталась ли я ее дочерью.
  Ничего мама не сказала.
  Лишь махнула рукой.
  Типа я - безнадежная.
  
  НЕ МАХАЙТЕ РУКАМИ НА ДЕВУШЕК.
  
  "Сильвия! - Моя мамочка интересовалась только моей подружкой. - Разве за тобой не охотятся?"
  "Кто охотится?" - Сильвия насторожилась.
  Я замерла.
  "Женихи.
  Генералы.
  Космоадмиралы.
  Охотятся за тобой?
  Ты - лакомый кусочек.
  Прекрасная!
  Перспективная!
  Каждый космоадмирал готов броситься в твои объятия".
  "Может быть, - Сильвия отвешивала слова. - Может быть, космоадмиралы готовы.
  Броситься.
  В мои объятия.
  Только я объятия не распахиваю".
  "Правильно, лейтенантка! - мама и тут похвалила Сильвию. - При твоих достоинствах.
  Ты должна быть придирчива с женихами.
  Особо не затягивай.
  Но и...
  Каждого встречного и поперечного космогенерала не одаривай своей любовью.
  Я познакомлю тебя со вдовыми космоадмиралами.
  Их много у меня в знакомых.
  Недавно меня пытались свести.
  Свести с молодым космогенералом Шляхтичем.
  Подстроили так, что я оказалась с ним в одном бассейне.
  Но я отказала ему.
  Ведь прошла только неделя.
  Неделя, как умерла его жена".
  "Значит, ты отвергаешь молодых космогенералов?" - Сильвия подмигнула.
  Подмигнула моей маме.
  
  ГЕНЕРАЛОВ ДЕВУШКИ НЕ ИМЕЮТ ПРАВА ОТВЕРГАТЬ.
  
  Моя мама поднялась.
  Подошла к Сильвии.
  Опустила левую руку на ее плечо:
  "Нет.
  Я не отвергаю молодых космогенералов.
  Я только сказала, что отвергаю подлецов.
  Может быть, я возьму его в мужья.
  Счастье, когда мужчина может...
  Может подвергаться плотским грехам". - В голосе моей мамы звучали серебряные колокольчики.
  Сильвия неожиданно испугалась.
  Она отвернулась от моей мамы.
  Взглянула в окно:
  "Удачно стоит ваш дом, - Сильвия пробормотала. - Рядом водопад.
  Водопад шумит.
  Но вода смывает грехи.
  Вода дает энергию".
  "Я каждый день заряжаюсь от этого водопада".
  "Купаетесь?
  В бурлящей воде?" - Сильвия удивилась.
  "Купаюсь!
  И доченька моя купалась.
  Раньше". - Все же мама решила называть меня дочкой.
  А не "эта".
  
  "Я хочу! - Сильвия встала из-за стола.
  Обошла мою маму.
  Подошла ко мне. - Я умираю.
  Умираю от любопытства.
  Я хочу водопад".
  Сильвия опустила руки на мои плечи.
  Ее руки нежные.
  Тонкие.
  Горячие.
  В то же время руки сильные
  Я замерла.
  "Милая!
  Пойдем!
  Покажешь.
  Покажешь, где в водопаде безопасно купаться".
  Сильвия наклонилась.
  Я ощутила на лице ее теплое дыхание.
  "Водопад?
  Вода ледяная". - Мой голос сорвался.
  "Мы ее подогреем, - Сильвия пошутила.
  И добавила.
  Добавила для тех, кто не понял шутку. - Подогреем ледяную воду".
  "Я покажу", - я не смотрела на Сильвию
  Не смотрела на маму.
  Мама с любопытством на нас смотрела.
  Зато напутствовала:
  "Искупайтесь, девочки.
  Купание в водопаде, похоже...
  Похоже на...
  Будто бы тебя целует прославленный космомаршал с седыми усами.
  Разве вы не об этом мечтаете?
  
  ПОЦЕЛУЙ МАРШАЛА ДЛИТСЯ, КАК СТО ДНЕЙ ДО ПРИКАЗА.
  
  "Нет!" - Я и Сильвия ответили одновременно.
  Переглянулись.
  Засмеялись.
  И побежали к водопаду.
  
  Блаженство.
  Два дня я и Сильвия были счастливейшими.
  Счастливейшими двумя во Вселенной.
  На третий день за завтраком грянул гром.
  "Сильвия?
  В каком полку ты служила?" - Моя мама отложила газету.
  "Я?
  Йа...
  Я служила в прославленном полку!" - Сильвия с силой сжала вилку.
  "Номер части?
  Командир батальона?
  Начальник штаба округа?" - Моя мама допрашивала.
  "Командир батальона?
  Номер части?
  Кто у нас начальник штаба? - Сильвия собралась.
  Ее голос звучал резко.
  Она смотрела в глаза моей мамы. - Мадам Венера.
  Ты же сама служила.
  В штабе округа.
  В молодости.
  По крайней мере, так говорила, мадам...
  И прекрасно знаешь.
  Те вопросы, которые ты задала мне...
  Эти вопросы о секретном.
  Где служишь.
  В каком полку.
  Номер части.
  Командир батальона.
  Начальник штаба округа.
  Все это - сверхсекретное.
  Военная тайна.
  И у меня закономерный вопрос.
  Мадам Венера.
  Ты - жухрайская шпионка?" - Глаза Сильвии сузились.
  "Вот так припечатала, - я мысленно ахнула. - Сильвия показала, кто в доме командир.
  Не только вывернулась.
  Не только ушла от гадкого вопроса.
  Но и мою маму сделала виноватой"
  "Йа? - Мамочка побледнела. - Я?
  Я жухрайских шпионов сразу разоблачала.
  От меня жухраи не скроются.
  Я не жухрайская шпионка.
  Разве не видно?"
  
  ШПИОНА ВИДНО ИЗДАЛЕКА, ОН В МОХНАТОЙ ШАПКЕ.
  
  "Не видно, - Сильвия цедила сквозь зубы. - Мадам Венера.
  Ты флиртовала с молодым космогенералом.
  Космогенерал Шляхтич.
  И бросила его.
  Что очень странно.
  Генералов на дороге не бросают.
  Особенно - в бассейне.
  В бассейне генералов не оставляют.
  Ты выведала у него военные тайны?
  Передала жухраям.
  Генерала Шляхтича убила.
  Вместо него внедрила клона.
  Только так...
  Только так подумают в Имперской канцелярии.
  И под пытками ты сдашься...
  Сдашься мадам Венера".
  "Ой! - Моя мама бледная.
  Бледная, как...
  Бледная, как бленд. - Я хотела допросить тебя...
  Сильвия!
  А ты допросила меня.
  Прости!
  Я начала сомневаться в тебе.
  Но теперь вижу...
  Вижу, что ты настоящая Империйка.
  Не жухрайская шпионка".
  
  ЗНАТЬ, ВИДЕТЬ, НЕНАВИДЕТЬ, ГНАТЬ.
  
  "Только из уважения к твоей дочери, - Сильвия произнесла тихо.
  Но от этой тишины у меня мурашки по спине побежали. - Только из-за уважения...
  Я не донесу на тебя в Тайную Имперскую Канцелярию".
  Сильвия удалилась в спальню.
  В нашу с ней спальню.
  "Ах, мама, мама! - Я заламывала руки. - Ты нас под расстрел подведешь".
  Я побежала за Сильвией.
  Тщательно закрыла дверь в спальню.
  Приложила палец к губам.
  Глазами.
  Всем видом показывала - пока молчи.
  Через минуту я резко распахнула дверь.
  Я угадала.
  "Мама!
  Ты подслушиваешь под дверью?
  Подсматриваешь в щелочку.
  Сильвия тебя пожалела.
  А ты шпионишь.
  Шпионишь за нашей лейтенанткой".
  Я подумала:
  "Жестоко?
  Да.
  Жестоко и жестко.
  Но так надо было.
  Если бы мамочка побежала в Тайную Канцелярию.
  То досталось бы всем.
  Нам всем.
  Даже мамочке..."
  
  КОГДА ТОБОЙ ИНТЕРЕСУЮТСЯ, НАДО УБЕГАТЬ.
  
  "Я прочитала в газете, - мама облизнула губы. - Нашли след.
  В подпространстве Каонных Звезд.
  След ведет от жухрайских Галактик.
  Через подмостки космопиратов.
  Двух космопиратов поймали.
  Они под пытками сознались.
  Сознались, что перевозили двух девушек.
  Из жухрайской стороны.
  В Империю.
  Вот я и подумала..."
  "Мама! - Я обняла маму. - Мамочка!
  Под пытками любой сознается.
  Даже ты сознаешься.
  Сознаешься, что перевозила двух девушек.
  И сама признаешься.
  Под пытками.
  Что ты - жухрайская шпионка.
  Что хочет узнать палач, то ему под пытками и скажут".
  "За вас я спокойна!" - Мама направилась к водопаду.
  
  ВОДОПАД СНАЧАЛА БЕРЕТ, А ПОТОМ ОТДАЕТ.
  
  "Надо бежать, - Сильвия в волнении ходила по комнате. - Бежать!
  Бежать. - Остановилась около меня. - Вместе убежим?"
  "Подожди, Сильвия, - я села на кровать. - Не все так просто".
  "Тыыы...
  Не не хочешь".
  "Я говорю, что не просто сбежать.
  Во-первых, некуда нам бежать.
  Пока некуда.
  Нужно подготовиться.
  Найдем планету.
  Вопрос.
  Обитаемая нам нужна?
  Или дикая?
  Во-вторых.
  Ищут двух девушек.
  Поэтому нас двоих поймают.
  Мама донесет..."
  "Я полечу одна, - Сильвия сжала кулачки. - Потом вернусь.
  За тобой!".
  
  ДВА РАЗА НЕ БЕГАЮТ.
  
  "Сильвия!
  Если ты улетишь...
  Моя мама поймет, что ты - шпионка...
  Для нее ты шпионка.
  Жухрайская.
  Для меня просто жухрайка Сильвия..."
  "Я - просто для тебя?"
  "Не придирайся к словам, - я махнула рукой. - Решено.
  Я полечу.
  Полечу одна.
  Тогда моя мама не заподозрит.
  Ты же с ней останешься.
  На время останешься.
  Заодно, и проследишь за моей мамой.
  Я же...
  Слетаю к подружкам.
  На ту мусорную планету.
  Может быть, они что-нибудь подскажут".
  "Интересный ход, - Сильвия покачала миленькой головкой.
  Взглянула в окно.
  На водопад посмотрела. - Мадам Венера обычно долго купается?"
  "Примерно час".
  "Тогда у нас есть время.
  Время для прощания". - Сильвия протянула ко мне руки.
  
  ИНОГДА РУКИ ПОКАЖУТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ГЛАЗА.
  
  Через час я отправилась в путь.
  "Проверки участились, - на приемном пункте я показывала свои документы. - Мама не обманула.
  Нас ищут".
  Все же я добралась до Планеты брошенных космолетов.
  Мои подруги в цитадели обрадовались.
  Приняли меня с восторгом.
  Угощали.
  Расспрашивали.
  Я отвечала сдержано.
  Выведывала...
  Знают ли они какое-нибудь райское местечко?
  Райское местечко, но не здесь.
  Мы прекрасно проводили время.
  Но все время я думала о Сильвии.
  Как она там?
  Не сдала ли ее моя мама?
  
  Тем временем Сильвия немного освоилась.
  Даже заинтересовалась баней.
  "Общественная баня? - Сильвия утром разговаривала с моей мамой. - Любопытно.
  Я бы хотела сходить в эту баню".
  "В нашей бане собираются самые самые, - мама моя одобрила интерес Сильвии. - Сливки женского общества.
  
  ГДЕ ЖЕ ЕЩЕ СЛИВКАМ СОБИРАТЬСЯ, ЕСЛИ НЕ В БАНЕ...
  
  Тебе там место.
  Ведь ты - лейтенантка.
  Лейтенантка уже".
  Моя мама проводила Сильвию в баню.
  Сильвия в бане поверила словам моей мамы.
  "Да.
  Знаменитейшие дамы Местного Скопления Галактик.
  А также и подруги высших чиновников.
  Чиновников, которые оказались в этом секторе Префектуры".
  Сильвией тоже заинтересовались.
  Заинтересовались подруги из свиты Космоадмирала Лифшица.
  "Мы поражены, - дамы осматривали Сильвию. - Ты сверхъестественно красивая.
  Какой-то дальней красотой!"
  "Еще бы!
  Ведь я - жухрайка!" - Сильвия молча ответила.
  Некоторые...
  Не насытились взглядами.
  Они осматривали Сильвию руками.
  Нашлись и те, которые проводили ее до дома.
  И звали в гости.
  Космоадмирал Лифшиц долго ждал своих подруг.
  Боевых подруг.
  Они пришли.
  Космоадмирал Лифшиц начал изливать.
  Изливал на подруг.
  Изливал свое неудовольствие:
  "Где вы пропадали?
  Вы долго.
  Я хочу узнать причину".
  Подруги тут же рассказали.
  В красках своему покровителю показали.
  Жестами.
  Танцами.
  Мимикой.
  Они рассказали, что видели в бане красавицу.
  Красавица сверхъестественно прекрасная.
  Космоадмирал Лифшиц услышал удивительные отзывы о прелести Сильвии.
  Возымел сильнейшее желание.
  Желание ее увидеть.
  И с ротой космодесантников прислал приглашение в ее дом.
  То есть в дом моей матери.
  
  ЕСЛИ АДМИРАЛ ХОЧЕТ, ТО ВСЕ ХОТЯТ.
  
  Моя мама отправилась на аудиенцию.
  Космоадмирал Лифшиц ее принял.
  Милостиво принял.
  Моя мама тоже красавица...
  Затем космоадмирал размяк
  И сказал:
  "Мои подруги...
  Хм...
  Ты теперь тоже моя подруга...
  Венера.
  Мне донесли, что у тебя в доме скрывается сверхъестественная красавица.
  Ее превозносят, как диву красоты.
  Желаю видеть Сильвию.
  Приказываю ее привести.
  Ко мне привести".
  "Не осмелюсь противоречить, - моя мама преклонила голову.
  С почтительностью преклонила. - Приказ есть приказ.
  Я тоже раньше...
  Служила я.
  Я обещаю.
  Я исполню твой приказ, космоадмирал Лифшиц". - Моя мама поспешила домой.
  Сильвия не обрадовалась приглашению.
  Ведь ее приглашал Имперский космоадмирал.
  А она - жухрайка.
  Жухрайская командирша лейтенантка она...
  Но...
  В чужой Империи играют по чужим правилам.
  Сильвия надела легкое платьице.
  Летнее платьице.
  Беленькое.
  С голубенькими вышитыми цветочками платьице.
  С моей мамой прилетели.
  Прилетели в штаб округа бригады.
  Они вошли в штаб.
  Все штабные сразу на них уставились.
  Космоадмирал был ослеплен прелестями Сильвии.
  Он не выдержал.
  И вскричал:
  "В Какой Системе Галактик могла родиться столь Вселенская красота?
  И вопрос второй.
  Много вас там?
  Тебе подобных?
  Красавиц?"
  Сильвия мудро не ответила.
  Что бы она сказала?
  Что она - жухрайка...
  Космоадмирал пригласил ее в свой блиндаж.
  Приказал принести для нее лучшие сухпайки.
  Командирские сухпайки.
  Он расхваливал прелести Сильвии.
  Ее гордую военную выправку.
  Сильвия врала и врала.
  Лгала космоадмиралу.
  Не боялась.
  Ведь он для нее - вражеский космоадмирал...
  Космоадмирал боевой.
  
  
  ГЛАВА 785
  
  КАТАЛИНА
  
  Перешел к действиям:
  "У тебя чудесное платье, - космоадмирал Лифшиц постарался стащить платье с Сильвии. - Я хочу подержать его в руках.
  Отдельно от тебя.
  Твое платье - твое оружие!"
  "Если ты считаешь, что мое платье - мое оружие, - Сильвия не поддавалась, - то восхитишься моим полетам.
  Я на космофрегате так могу завернуть.
  Что ты слюной захлебнешься.
  Если хочешь...
  Хочешь удовлетворить...
  Удовлетворить свое любопытство.
  Прикажи!
  Пусть мне подадут лучший космофрегат.
  Твой адмиральский космофрегат!
  Тогда - да!
  Ты увидишь зрелище!
  Я в легоньком платье.
  На космофрегате вытворяю.
  Кульбиты всяческие вытворяю.
  Хотя не знаю, значения этого слова "кульбиты".
  
  ЗАЧЕМ ГОВОРИТЬ "КУЛЬБИТЫ", ЕСЛИ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТО.
  
  "Покажи!
  Покажи эти.
  Кульбиты покажи!
  Покажи, как ты на космофрегате!" - адмирал Лифшиц попался.
  Попался на хитрость Сильвии.
  Приказал подогнать свой космофрегат.
  Адмиральский космофрегат.
  Охрана космоадмирала Лившица затрепетала.
  Полк охраны вспомнил Устав Охраны Боевых Космоадмиралов и Космогенералов.
  Но не осмелились оспаривать приказ космоадмирала Лифшица.
  Отправились в ангар.
  И пригнали космофрегат.
  Сильвия долго его рассматривала.
  Удивлялась системе обнаружения на борту.
  Затем подмигнула Лифшицу.
  Глаза космоадмирала заслезились.
  Глаза слезятся от радости.
  От горя глаза рыдают.
  Сильвия взяла власть над бортовым компьютером.
  Поторопилась.
  Чтобы ее не задержали.
  И...
  На космофрегате нырнула в подпространство.
  Час космоадмирал Лифшиц ждал.
  Все штабные удивлялись.
  Думали, что Сильвия разгоняет космофрегат.
  Счас как появится.
  Как кульбитнет.
  Платье ее на голову задерется.
  Но...
  По секретной выделенной линии пришло сообщение.
  Сообщение от Сильвии.
  В штаб местного Космического округа:
  "Мадам Венера! - Сильвия вещала из очередного подпространственного туннеля. - Ты оказалась права.
  Твой глаз - алмаз.
  
  ЕСЛИ ГЛАЗ - АЛМАЗ, ТО ЕГО НУЖНО ВЫКОВЫРЯТЬ И ПРОДАТЬ.
  
  Я - жухрайка.
  Но я не шпионка.
  Я прилетела в гости.
  Я - лейтенантка жухрайской Империи.
  Командирша боевого космофрегата.
  Передай свой дочке.
  Моей подруге.
  Я не перестану ее... уважать.
  Но непреодолимое желание сбежать из вашей Империи...
  Это желание гонит меня прочь.
  Поэтому я оставляю ее.
  Если твоя дочь меня... уважает.
  Также уважает, как я ее... уважаю...
  То пусть ищет меня в Приграничных темных материях".
  На этом связь пропала.
  Связь пропала не потому, что Сильвия ее отключила.
  Связь нарушили камезонные помехи дефективного подпространства.
  Космоадмирал Лифшиц взвыл.
  Он понял...
  Его карьере пришел конец.
  Ведь он увлекся.
  Отдал свой адмиральский навороченный космофрегат.
  И кому отдал?
  Жухрайке лейтенантке отдал.
  Космоадмиральскому горю не было предела.
  Он не скрывал свое горе.
  Бродил по улицам.
  Жаловался на мою мать.
  Считал ее виновницей.
  Виновницей своего неблагополучия считал.
  Мою мать.
  В это время я была со своими подругами.
  Но посреди обильных угощений.
  Посреди сердечных угощений я думала.
  Думала о Сильвии.
  И желала быть с ней.
  Я ускорила свой отлет.
  Распрощалась с подругами.
  Отправилась домой.
  
  ТУДА-СЮДА, А ТОЛКУ НЕТ.
  
  Я нашла маму на танцплощадке.
  Мама танцевала с гармошкой.
  Все проливали слезы.
  Настолько жалостливая была музыка.
  А мама смеялась.
  Она получила гармошку в подарок.
  Подарок от Космоадмирала Лифшиц.
  "Что приключилось?
  Мать!
  Где моя подруга Сильвия?" - Я отобрала у мамы гармошку.
  Музыка смолкла.
  Мама перестала смеяться.
  Гости перестали плакать.
  Все набросились на меня.
  Проклинали.
  Проклинали за то, что я остановила музыку.
  "Что приключилось? - Мама подняла гармошку.
  Угрожала гармошкой мне. - Ты спрашиваешь меня?
  Ты, та, которая называлась моей дочкой.
  А теперь тебе имя Пособница Жухрайской Шпионке".
  "Что-то слишком длинное имя для меня", - я попятилась назад.
  "Ничем!
  Слышишь, дочка.
  Ничем нельзя унять мое горе.
  Твоя подружка Сильвия убежала.
  Украла космолет космоадмирала Лифшица.
  И скрылась.
  А ты..."
  "Приди в себя, мама.
  
  ГАРМОШКОЙ СИТУАЦИЮ НЕ СПАСЕШЬ.
  
  Если Сильвия открылась.
  Если она улетела.
  То ее разоблачили.
  Кто-то ей насолил.
  Кто бы это мог быть?
  А, мамочка?
  Что сказала Сильвия?
  Она должна была что-то передать.
  Мне передать". - Я кусала губы.
  
  "Твоя жухрайская шпионка..."
  "Моя подруга..."
  "Твоя жухрайка сказала, - мама сузила глаза. - Что, если ты...
  Если ты ее уважаешь.
  То найдешь.
  В Приграничных темных материях".
  "И что, мама?
  Космополицейские уже отправились в Приграничные темные материи?
  Ищут Сильвию?" - Я замерла.
  "С ума сошла?
  Кто же по своему уму полетит в Приграничные темные материи?
  Там космические пираты бесчинствуют.
  Там гравитационные ловушки.
  Там - черт ногу сломает".
  "Зато Сильвию там не найдут! - Я обрадовалась. - Не поймают.
  Не ваши.
  Не наши.
  Я улетаю искать свою подругу.
  Сильвию полетела искать".
  "Дочка?"
  "Да, мама.
  Кажется ты мне другое имя дала.
  Пособница Жухрайской Шпионке?"
  "Да, дочка.
  Ты - Пособница Жухрайской Шпионке.
  Именно об этом я думала.
  Но мне в голову не приходило.
  Я даже не догадывалась, что это произойдёт.
  И оно.
  Оно произошло.
  Не убеждай меня.
  Я не растаю.
  Звуки твоего голоса не растопят лед.
  Не растопят лед моего сердца.
  А раньше ты могла.
  Нежный твой голосок мог растопить айсберг.
  Айсберг, который в океане.
  Ты прилетала с Сильвией.
  Я могла воспринять вас, как отказ.
  Отказ от нормального.
  Вы думали.
  Вы думали, что прилетите.
  Приласкаете меня.
  Меня - дурочку.
  Я потеряю голову от радости.
  И разрешу вам жить у меня.
  Вы надеялись, что я размякну.
  Ваши золотистые глаза.
  Ваша молодость.
  Ваша свежесть.
  Шелковистые волосы.
  Идеальные фигуры.
  Так?
  Да, так!
  Но вы были несправедливы ко мне.
  Твоя подружка оказалась жухрайской шпионкой.
  Она страстно желала развалить нашу Империю".
  "Мама!
  Весь жухрайский космофлот.
  Вся жухрайская Империя не может развалить нас.
  А Сильвия - просто винтик.
  Винтик в боевой машине войны".
  "Сильвия - не винтик.
  Она - ракета.
  Я бы обняла тебя, дочка.
  Даже, если бы ты смеялась надо мной.
  Но ты меня оскорбила.
  Оскорбляешь и сейчас.
  Бросила мою гармошку.
  А гармошка именная.
  Не каждый день мне космоадмиралы гармошку дарят.
  И не каждый космоадмирал подарит гармошку.
  Я подсматривала за вами.
  За тобой и Сильвией.
  Мое любопытство разгоралось.
  Все было прекрасно.
  Но Сильвия повела себя отвратительно.
  Думаешь, я не знаю, что вы знали, что я наблюдала за вами.
  Я увидела.
  Увидела то, что мне не понравилось.
  Твоя жухрайка - самодовольная".
  "Мама...!"
  "Не спорь!
  
  НЕ СПОРЬ С МАТЕРЬЮ!
  
  Я удовлетворю твое любопытство.
  Я видела вас у водопада.
  Жухрайская шпионка прижала тебя к баобабу.
  Искусно развязывала бантики на твоем платье.
  Сначала один бантик.
  Потом - второй".
  "Мама!
  У меня на бантиках были узлы.
  Я сама не могла.
  Сильвия мне могла развязать завязки.
  Не купаться же мне в платье.
  Особенно, в водопаде".
  "Ты не сопротивлялась, дочка.
  Не дралась со шпионкой.
  Ты позволяла ей развязывать.
  А шпионка.
  Она решительно смотрела в твои глаза
  Я даже почувствовала, как колотится твоей сердце".
  "Ой, мама!
  Все ты выдумываешь.
  Придумываешь.
  В соответствии с твоими дурными мыслями".
  
  "Шпионке ты не сопротивлялась.
  Не дралась с ней.
  Но меня ругаешь.
  Я согласна терпеть.
  Терпеть тебя.
  Сколько угодно.
  Я не благородная.
  Но ты не сломишь меня, дочка.
  Сопротивление мое безгранично.
  Я властная.
  Мягкая для любящих.
  Но камень - для врагов.
  Космоадмирал Лифшиц.
  Он не устоял передо мной.
  Перед моими чарами.
  Не устоял.
  Я его целовала.
  Губы его раскрывались.
  Язык скользил в сладкую влажность рта".
  "Фу!
  Мама!
  Гадости!"
  "Нет, дочка.
  Не гадости были у меня.
  Гадости у тебя с твоей жухрайской шпионкой.
  Дружба с врагами - омерзительна.
  Я видела, как шпионка поднимает голову.
  Поднимает голову, когда ты приближаешься.
  Пристально на тебя смотрит.
  Вы, словно амебы.
  Тянулись друг к дружке".
  "Ты все выдумываешь, мама".
  "Ой, ли?
  Яростное отчаянье я тоже выдумала?
  Я понимаю в дружбе.
  Я дружу с космоадмиралом Лифшицем.
  Когда он прильнет.
  Прильнет губами к моим губам.
  Я начинаю бояться.
  Боюсь, что прекрасное исчезнет.
  И я не успею.
  Не успею насладиться.
  Поцелуи космоадмирала тяжелые.
  Липкие поцелуи.
  В лицо.
  В шею.
  В грудь.
  Поцелуи, как в мишень на стрельбище".
  "Мама!
  Я больше не хочу.
  Не желаю слушать гадости.
  Я улетаю".
  "Ха!
  Улетаешь! - Мама выдохнула. - Тепло ладоней на твоей груди.
  Ах, не на твоей груди.
  Тепло ладоней Лифшица.
  На моей груди.
  Он прижимал меня.
  Слегка приподнимал.
  Говорил, что я легкая.
  На удивление легкая.
  Говорил, что проверял мою биографию.
  И нашел, что не все в ней фальшивое".
  "Я рада за тебя, мама.
  И за космоадмирала Лифшица рада.
  Прижимайтесь.
  Поднимайтесь.
  Стреляйте поцелуями.
  Я же улетаю".
  "Дочка!
  А картошка?"
  "Спасибо, мама.
  Я покушала на космолете".
  "Я не о еде говорю.
  Кто картошку будет копать?
  Я?
  Я не буду картошку копать.
  У меня спина.
  И космоадмирал Лифшиц не копает картошку.
  У космоадмирала - статус!
  Так что...
  Сначала выкопай картошку, дочка.
  Я тебя для этого растила.
  
  Я ТЕБЯ РАСТИЛА, ЧТОБЫ ТЫ КАРТОШКУ КОПАЛА.
  
  А потом улетай".
  Если бы мама меня ударила.
  Я была бы менее потрясена.
  "Да, мама.
  Я иду.
  Иду копать картошку!"
  Я наклонила голову.
  Взяла лопату.
  Направилась в огород.
  Свернула в сарай.
  Забралась в наш старенький космокатер.
  И стартовала.
  Катер натужно поднялся.
  Гипер движок работал с надрывом.
  Я успела пропитаться.
  Пропиталась проклятиями мамы.
  Мама с огорода махала мне.
  Махала лопатой.
  Даже швыряла в космокатер комки.
  Комки грязи.
  Но они не запачкали мою душу.
  "Ты заразилась, Пособница Жухрайской Шпионки, - мама потрясала кулаком. - Твоя шпионка тебя заразила.
  Она - воровка.
  И ты стала воровкой.
  Угнала наш единственный космокатер".
  "Мама!
  Я купила космокатер на свои деньги.
  Я экономила на школьных завтраках".
  "А деньги тебе, кто давал?
  Кто давал деньги на завтраки.
  Поэт Пушкиниадзе давал?"
  "Мама!
  Деньги я сама зарабатывала.
  С первого класса гимназии.
  Я продавала лимонад.
  Собирала на улице лимоны.
  Давила их.
  Ножками давила.
  Смешивала сок с водой.
  И продавала.
  До свидания, мама".
  
  Космокатер, наконец, нырнул.
  Нырнул в подпространственный туннель.
  "Где эти Приграничные темные материи? - я искала в космосети. - Так ли они страшные, как о них говорят?"
  По дороге я решила остановиться.
  Остановиться у подруг.
  Которые в цитадели.
  Охраняют свалку брошенных космолетов.
  Подруги были удивлены.
  Удивлены моим ранним возвращением.
  Особенно, удивились, когда я рассказала.
  Рассказала, что отправляюсь к Сильвии.
  В Приграничные темные материи.
  Подруги меня отговаривали.
  Пугали:
  "Невозможно!
  Невозможно тебе осуществить задуманное!"
  Но я была тверда.
  Твердая, как твердь.
  Подруги посовещались между собой.
  "Мы иногда...
  Приторговываем. - Подруги признались. - Все равно на свалке космолеты старые гниют.
  А космопираты.
  Да...
  Космопираты.
  Они иногда прилетают.
  Выбирают запчасти для своих космолетов.
  Ну, и оружие выброшенное.
  Нам деньги.
  И космопиратам хорошо".
  "Вы служите Империи! - В моем голосе не было осуждения. - Но...
  Позволяете жухрайкам отдыхать на этой планете.
  И разрешаете им купаться в вашей купальне.
  В ответ жухрайки вам привозят свежую еду".
  "И не только еду, - мои подруги засмеялись. - Жухрайки в ответ...
  В ответ на нашу доброту, не уничтожают эту планету.
  А могли бы расстрелять цитадель..."
  "Вы еще космопиратам продаете запчасти.
  Запчасти и оружие".
  "Ты осуждаешь нас, милая?"
  "Что вы!
  Что вы!!
  Как может вас осуждать та, которую все осуждают?
  Я восхищаюсь вами".
  
  ВОСХИЩАТЬСЯ ВЫГОДНЕЕ, ЧЕМ КОРЧИТЬ КИСЛУЮ РОЖУ.
  
  "Мы договорились! - Подруги мои обрадовались. - Мы поможем тебе.
  Ты поможешь нам.
  Мы нагрузим на твой космокатер кое-что.
  Кое-что для космопиратов.
  Ты им отвезешь.
  Космопираты нам заплатят.
  Заплатят за кое-что.
  Заодно и тебе помогут.
  Помогут добраться до Приграничных темных материй.
  И помогут разобраться в Приграничных темных материях".
  
  "Я ВСЕГДА РАДА ПОМОЧЬ ТЕМ, КТО МНЕ ПОМОГАЕТ".
  
  Подруги начали загружать мой космокатер.
  "Космокатер старенький.
  Он не потянет столько".
  "А мы движок новый поставим.
  Со свалки.
  Вернее, не новый.
  Но форсированный.
  Старенький движок.
  Но он новее, чем твой космокатер".
  "Спасибочки... - Я восхищалась. - Но все равно.
  В космокатер все не влезает".
  "А мы тебе прицеп дадим.
  Космоприцеп.
  Будешь красавица с прицепом!"
  Я попрощалась с подружками.
  Тепло попрощались.
  Три дня прощались...
  Я полетела.
  С прицепом полетела.
  
  После второго гипер прыжка оказалась на планете.
  Зеленая планета.
  Природа радовала.
  Радовала глаз.
  Глаз радовала природа и желудок.
  Персики.
  Сливы.
  Черешня.
  Я насчитала более ста видов сладких фруктов.
  Среди зелени я увидела прекрасный дворец.
  Направилась к нему.
  На мраморной скамье сидел старик.
  Левую глазницу закрывала черная повязка.
  Правая нога - деревянная.
  Вместо левой руки - железный крюк.
  Я сразу поняла:
  "Космопират!
  Шулерман!
  Я к тебе с приветом.
  Не стреляй.
  Я - своя.
  Своя в доску.
  Привезла космозапчасти для твоих космолетов.
  Мои подружки передали.
  Со свалки брошенных Имперских космолетов".
  Космопират с любопытством рассматривал меня.
  Мне стало неловко.
  Ведь я в одной только светоотражающей пленке.
  Старик мне приветливо поклонился.
  "Почтенная..."
  "Сам ты почтенный.
  Я - молодая еще.
  Молодая, чтобы быть почтенной"
  "Присаживайся, красавица!".
  "Нет у меня времени.
  Передам тебе груз.
  Подожду, пока ты его оплатишь.
  Оплатишь моим подружкам.
  Затем я улетаю.
  Мне от тебя нужна помощь.
  Я улетаю в Приграничные темные материи.
  Подскажи, куда.
  Как.
  Где.
  И что лучше".
  
  МЫ ЛЕТИМ ТУДА, ГДЕ ЛУЧШЕ, НО ОСТАНАВЛИВАЕМСЯ ТАМ, ГДЕ ХУЖЕ.
  
  "Вид у тебя благородный.
  Красавица! - Космопират сгружал запчасти.
  Я заметила бластер с Имперского космокрейсера.
  Даааа.
  Хорошим оружием мои подружки приторговывают... - Прелестница!
  Я буду тебя уговаривать.
  Буду уговаривать не лететь в Приграничные темные материи.
  Там полно опасностей.
  Да и трудностей там тоже полно".
  "Зря стараешься, Шулерман.
  Я бы сказала - тщетно стараешься поколебать мою решимость.
  Я ничего не хочу знать плохого.
  Немедленно улетаю".
  "Я удостоверился.
  Удостоверился, что не могу тебя отговорить.
  Поэтому облегчу тебе.
  Облегчу тебе путь.
  Покажу тайный маршрут.
  Наш туннель космопиратов.
  Но прежде.
  Я задам тебе вопрос, девица".
  "Задавай, космопират
  Давай свой вопрос".
  
  ЛЮБАЯ ДЕВУШКА ОТВЕТИТ НА ЛЮБОЙ ВОПРОС ЛЮБОГО СТАРИКА.
  
  "Станешь моей женой?"
  "Нет, космопират.
  Шулерман.
  Не стану твоей женой".
  "Я так и думал, - космопират опустил голову. - Улетай.
  Я загнал координаты в твой космокатер".
  "Мне сказали - улетай.
  Я и улетела. - Я расслабилась в полете. - Груза меньше.
  Катер летит увереннее".
  Из подпространства я вышла в Приграничье Приграничья.
  Космопират Ихтиолий удивился.
  Узнал мою цель.
  Выгрузил свои запчасти.
  И, также, как Шулерман, уговаривал меня.
  Уговаривал не лететь в Приграничные темные материи.
  Я рыдала.
  Я умоляла.
  И Ихтиолий сжалился.
  "Я помогу тебе, прелестница!" - Космопират Ихтиолий созвал совет.
  Совет пиратов.
  Десять советчиков.
  Советчики тоже удивилась.
  "Ты - отважная девушка.
  Мы все же решили.
  Решили тебе помочь.
  Может быть, ты станешь космопираткой.
  Когда-нибудь станешь.
  Наша сестра будешь".
  "У меня уже есть подружки.
  Мы называем друг дружку сестричками". - Я оборвала надежды космопиратов.
  Космопираты не обиделись.
  Они доставили меня в начало Приграничных темных материй.
  Дальше космопираты не полетели.
  
  
  ГЛАВА 786
  
  КАТАЛИНА
  
  "Темно.
  Темно в темных материях, - пираты оправдывались.
  Выглядели жалко. - Мы как-нибудь здесь..."
  
  Я поблагодарила космопиратов.
  Заказала им пиццу.
  Пиццу с доставкой.
  Космопираты полетели назад.
  Я начала поиски.
  Искала Сильвию.
  Десять дней летала.
  Ни одного космолета не встретила.
  Наконец, я нашла космобазу.
  Выглядела она странно.
  Да и вся приграничная космоматерия странная.
  "Здрасте! - Я пришвартовалась.
  Зашла в базу. - Уютненько у вас здесь.
  А вы кто? - Я вытаращила глаза. - Ты, кажется...
  Начальник Имперского управления финансами?
  Был...
  Пропал давно.
  Оказывается, здесь прячешься.
  В Приграничных темных материях.
  А ты...
  Сейчас вспомню...
  Имперский чиновник снабжения космоармии.
  Исчез при загадочных обстоятельствах.
  А третий?
  Что-то со скандалом с малолетними преступниками у тебя было?
  Так?"
  "Ты нас узнала, красавица! - Хозяева переглянулись. - Да.
  Мы сбежали.
  Сбежали от самого честного во Вселенной.
  Самого законного Имперского суда.
  Слава Императору!"
  "Слава Императору! - Я прокашлялась в кулак. - Я у вас долго не задержусь.
  Я ищу подругу.
  Она - жухрайка.
  Раньше я бы не призналась, что она жухрайка.
  Но так как и вы теперь вне закона..."
  
  "МОЖНО ПОДУМАТЬ, ЧТО ТЫ В ЗАКОНЕ".
  
  Три преступника заржали.
  "Нельзя смеяться над девушкой.
  Это опасно.
  Можно остаться без девушки.
  Без всего можно остаться". - Я подумала.
  "Красавица!
  Рассуди наш спор!
  Мы спорим, чья вещь полезнее.
  Жаркий спор!".
  "А шо за вещи?" - Я заинтересовалась.
  Даже губы дудочкой вытянула.
  
  "Шляпа!" - Сказал тот, который по финансам.
  "Сам ты шляпа", - я обиделась.
  "Шляпа гидроквазионная, - финансист погрозил мне пальчиком. - В ней собраны самые лучшие технологии Империи.
  Технологии в области сокрытости.
  Гиперионые подкасты.
  Барионные щиты.
  Если в космолете активировать...
  То космолет и ты невидимыми становитесь.
  Очень.
  Очень невидимые.
  Поэтому тот, кто обладает этой шляпкой...
  Шапка эта...
  Шлем этот...
  Может быть безгранично счастлив".
  "Дядя!
  Что-то я у тебя не вижу счастья на лице", - я не выдержала.
  "Так я не выездной.
  Мне из Приграничных темных материй нельзя улетать.
  Меня сразу - под суд..."
  "Но ты же можешь невидимым.
  Невидимый летай".
  "Так оно так.
  Но боюсь я".
  
  "У КОГО НЕТ ДЕНЕГ, ТОМУ ДЕВУШКИ НЕ СТРАШНЫ".
  
  Я пошутила.
  И подумала:
  "Эта шляпка для меня сделана.
  Я в ней нуждаюсь больше, чем финансист.
  Мне она нужнее".
  Обратилась к другому.
  К снабженцу беглому.
  Снабженец мне показал.
  Показал старинную трубу.
  "А это шо?" - Я округлила глазища.
  "Труба, - снабженец гордо выпятил.
  И подбородок выпятил. - Труба диапазонно частотная.
  Тоже секретнейшая разработка.
  Эту трубу в нашу космо армию послали.
  Для испытаний.
  А я ее...
  Себе взял.
  Поэтому и в бегах.
  Но не жалею.
  Ведь у меня в руках огромная ценность".
  "Толку от этой ценности ноль", - я деловито скрутила руки.
  На груди скрестила.
  "Не скажи, красавица!
  Толку от трубы...
  Если кто попадет в неприятное положение.
  То нужно в трубу дунуть.
  Или просто нажать на кнопочку.
  Труба на всех частотах заверещит.
  Ты же окажешься в центре.
  Тебя частоты не тронут.
  Зато те, кто вокруг, уши заткнут.
  Будь то львы кемирийские.
  Или жухраи.
  Или наши.
  Или даже роботы.
  Всех из строя частоты трубы выведут.
  Не до тебя уже злодеям будет".
  "Что же ты, дядя снабженец?
  Почему этой трубой от своих врагов не избавился?
  Ведь ты попал в трудное положение".
  "Я не избавился.
  Да!
  Я не избавился от своих врагов.
  Потому что нельзя за собой оставлять горы трупов.
  Я - гуманист".
  "Не знаю этого слова.
  Гуманист какой-то.
  Звучит, как ругательство".
  И подумала:
  "Эта труба для меня сделана.
  Я в ней нуждаюсь больше, чем снабженец.
  Мне она нужнее".
  
  Я повернулась к третьему.
  Третий беглец мне шар протягивает
  "Вот.
  Мой шар".
  "Вижу, что шар, - я осматривала шар.
  Будто бы я знаток.
  Словно я все шары изучила. - В чем ценность этого шара?
  Только не говори, что его ценность в том, чтобы шары гонять".
  "Этот шар слеплен.
  Сделан из кварков.
  В шаре энергии больше, чем в нейтринной звезде.
  Если это шар вставить в.
  В реактор космолета вставишь.
  То космолет разовьет невиданную скорость.
  Будет глотать подпространство.
  Пролетит быстрее, чем любой Имперский космокрейсер".
  "Что же ты, дядя?
  Ты не воспользовался энергией шара.
  Улетел бы от своих врагов".
  "Ша!
  Девочка!
  Я воспользовался энергией шара.
  Я улетел от своих врагов.
  Сюда прилетел.
  А дальше мне лететь некуда.
  Кругом враги.
  Только здесь нет врагов.
  Наверное.
  Поэтому я живу на этой подстанции".
  Я же подумала:
  "Этот шар для меня сделан.
  Я в нем нуждаюсь больше, чем по малолетним преступникам который.
  Мне шар нужнее".
  И спросила:
  "Тебе этот шар преступники подарили?
  Для тебя его украли?
  Малолетние преступники".
  "Кто старое помянет, тому - глаз вон, - дядя, который по малолетним преступникам.
  Он нехорошо прищурился. - Девица!
  Ты же не хочешь, чтобы тебе глаз вон?"
  "Да.
  Признаюсь!
  Я не хочу.
  Не хочу остаться без глаза.
  Даже без одного". - Я созналась.
  
  БЕЗ ГЛАЗА КАК-ТО НЕ ОЧЕНЬ.
  
  "Теперь суди нас.
  Суди строго. - Три преступника мне приказали. - Любое твое решение мы примем.
  Ты же девушка.
  А девушка глупое не скажет".
  "Ого! - Я глазища распахнула. - Впервые слышу!
  Обычно, наоборот говорят".
  "Ну и как?"
  "Все ваши вещи имеют достоинства.
  Силу имеют неслыханную.
  Цену тоже имеют высочайшую. - Я начала осторожно. - Я много узнала о них.
  Но вы все преступники.
  А преступники - обманщики.
  Я должна удостовериться.
  Хочу верить, что вы сказали правду.
  Я испытаю эти вещи!"
  "Истину говоришь!
  Справедливо рассуждаешь! - Преступники вскричали. - Испытай силу наших девайсов.
  Испытай, как хочешь.
  Проверяй, как умеешь!
  Мы тебе доверяем. - Переглянулись и захихикали. - Только не считай нас дурачками.
  Не думай даже сбежать.
  Ты, наверно, хитро придумываешь.
  Типа наденешь шляпку.
  Прицепишь трубу к поясу.
  Загрузишь энергетический шар в реактор твоего космокатера.
  И сбежишь?
  ХАХАХА!
  Нас не обманешь".
  
  НЕЗАЧЕМ ВАС ОБМАНЫВАТЬ, ПОТОМУ ЧТО ВАС ОБМАНУЛИ, КОГДА ВАС РОДИЛИ.
  
  "Не собираюсь обманывать, - я солгала.
  Натянула шляпку.
  Привязала трубу к поясу.
  Загрузила шар в реактор. - Никуда не улечу!"
  Получается, что два раза обманула.
  Нажала на педаль.
  Мой космокатер рванул вперед.
  Рванул, как молодой космокрейсер.
  По мегатонной связи я вижу.
  "Суетятся преступники, - я радовалась. - Кричат, что я уже проверила свойства вещей.
  Что я должна вернуться.
  Нет!
  Не вернусь.
  Я наказала преступников.
  Не надо было надо мной смеяться!"
  И еще подумала
  "Я украла у преступников.
  Теперь я тоже - преступница?
  Или я - правозащитница?
  Все же я не преступница!
  Я - правозащитница.
  Потому что украла у воров
  Если бы каждого...
  Кто обидел преступника...
  Того бы тоже считали преступником, то не имели бы смысл полиция и суды.
  Полиция же обижает преступников.
  А судьи...
  Судьи - еще огого!
  Еще больше!"
  
  ДЕЛАЙ, КАК ХОЧЕШЬ, И ВСЕГДА БУДЕШЬ ПРАВА.
  
  Я успокоила себя.
  Даже развеселилась.
  Пограничные темные материи уже радовали.
  Я их больше не боялась.
  Поэтому не удивилась.
  Не удивилась появлению космокрепости.
  Я вышла из космокатера.
  Остановилась перед воротами.
  Хотела ногой постучать.
  Ножки мои в тяжелых туфельках!
  Ботиночки на платиновой подошве.
  Если бы вдарила по воротам...
  От ворот молекулы бы полетели.
  Но меня остановили.
  Механический голос прокашлялся.
  "Ты победила!
  Ты преодолела.
  Часть затруднений в заду!"
  "У меня нет затруднений... там".
  "Часть затруднений позади, - голос снова прокашлялся. - Прости.
  Я очень древний.
  Поэтому иногда путаю слова.
  Слова путаю с делами.
  А ведь дела должны быть прекрасными.
  Всегда достойными любви". - Голос расхохотался.
  "Жутко смеешься, - я оглядывалась по сторонам! - Ты хто?
  Древний дух?
  Но духов не существует!"
  "Йа...
  Я - компьютер.
  Я встроен в трубу.
  Труба, которая у тебя на поясе!"
  "Компьютер?"
  "Да!"
  "А ты гадать умеешь?"
  "Очень!
  Я предсказываю будущее!"
  "Погадай мне!"
  "На что погадать.
  На любовь?
  На деньги?
  На карьеру?
  На здоровье?
  На твои отношения с законом..."
  "На любовь, - я быстро прервала компьютер. - Погадай мне на любовь".
  Я почувствовала жар.
  Жар везде.
  Особенно в щеках.
  
  "Гадаю!
  У тебя в любви все будет хорошо!"
  "И?
  И все?" - я распахнула глазища.
  "Очень.
  Очень все!
  Разве этого мало?
  Ну, что вы за люди такие!
  Ты спросила.
  Я ответил.
  Разве плохо, когда гадают, что все будет хорошо?"
  "Во-первых, я не люди.
  Я - девушка.
  Во-вторых...
  Спасибо, древний компьютер.
  Ты ответил мне коротко.
  Ясно.
  И очень прекрасно ответил!"
  
  ЧЕМ КОРОЧЕ, ТЕМ МЕНЬШЕ ПРОБЛЕМ!
  
  "Компьютер!?"
  "Да, хозяйка!"
  "Ты очень разговорчивый".
  "Соскучился по собеседникам..."
  "А твой бывший хозяин?
  Он с тобой общался?"
  "Он?
  Вопросы у него примитивные.
  Только о бабах спрашивал.
  При этом хихикал.
  И даже спросил..."
  "Все!
  Компьютер!
  Вернее - труба!
  Мне дальше не интересно!
  Нет интереса!
  Вообще, труба должна звать"
  "Труба зовет!"
  "Ты умный!" - Я тоже захихикала.
  Потом подумала, что кажусь несерьезной.
  Ведь прошлый хозяин трубы тоже хихикал.
  "Летим дальше, - труба позвала. - Я приведу тебя к твоей подруге!
  Она - Сильвия..."
  "Ага!
  Веди!"
  "Если будут вопросы...
  А они у тебя обязательно будут...
  Постучи по мне".
  "Постучать по тебе?"
  "Постучи по трубе.
  С тобой интересно, красавица!
  Ты, когда в душ идешь...
  Или спать ложишься.
  Обнаженная...
  Не снимай меня с себя.
  Оставляй на поясе!"
  "Ишь ты! - Я вскричала. - Размечтался.
  Компьютер.
  Труба.
  Тебя твой хозяин избаловал.
  Нет уж.
  Я тебя буду заматывать.
  В тряпки замотаю.
  Чтобы ты ничего не видела.
  Труба-компьютер..."
  "Да, красавица?"
  "Это был не вопрос.
  Я просто сказала".
  
  ИМЕЮ ПРАВО НА ПРОСТОТУ!
  
  Разумеется.
  В тот же момент тряхнуло.
  Космолет взвыл.
  Все системы безопасности затрещали.
  "Приграничные темные материи показали себя! - Я запаниковала. - Вирусные жгуты гравитации.
  Нейтринные шары.
  Потусторонние ямы.
  Сейчас нас разорвет".
  "Меня не разорвет.
  Я - вечный".
  "Я тебе покажу вечность, - я разозлилась на трубу. - Перед смертью я тебя взору.
  Чтобы ты компьютер-труба не была вечной!"
  Я постучала кулачком по трубе.
  "Угроза принята.
  Угроза понятна. - Труба, кажется, испугалась. - Хочешь совет?"
  "Очень.
  Очень нужен умный совет.
  У меня все умное закончилось.
  Гравитационным жгутом меня хлестнуло.
  По попке хлестнуло".
  "Красавица!
  У тебя есть чудо шапка.
  Шапка, которая делает невидимыми.
  Покрути шапку.
  Твой космокатер будет невидимым.
  И ты тоже.
  Невидимыми будете.
  Ни одна аномалия вас не потревожит".
  "Я думала, что невидимость только против живого".
  "Нет!
  Ты войдешь в невидимость".
  
  "Я ДЕВУШКА, ПОЭТОМУ МНЕ ОБИДНО, КОГДА МЕНЯ НЕ ВИДЯТ".
  
  Я пробурчала.
  Но шляпу крутила.
  Сразу все затихло.
  По-прежнему гравитационные жгуты извивались.
  Словно гигантские питоны.
  Дыры попадались.
  Другие препятствия.
  Но они не видели космолет.
  Словно сквозь нас проходили.
  "Полезная шляпа! - я восхищалась. - В ней можно банки грабить...
  Я, конечно, не грабительница.
  Я просто представила.
  Шляпа сейчас в хороших руках.
  Вернее, на доброй головке.
  А если на преступную голову попадет.
  То...
  Будет шляпа воровать.
  Грабить банки станет".
  
  ГЛАВНОЕ, НЕ ДАВАТЬ НИКОМУ ПОВОДА.
  
  Мы летели дальше.
  "Несчастий избежали, - я размышляла вслух. - Благополучно летим".
  "Красавица!"
  "Да, труба!"
  "Ты шляпу сними".
  "Шляпу?
  Снять?
  Зачем?
  Она мне нравится".
  "Невидимость расслабляет.
  Ты можешь почувствовать себя недоступной.
  Вечно невидимой.
  И это отразится на твоей психике.
  Мечты смешаются с реальностью.
  Ты без шляпы будешь ходить.
  И думать, что ты невидимая.
  Зайдешь в банк.
  Решишь банк ограбить.
  Или подумаешь, что одежда тебе не нужна.
  По улице голышом отправишься".
  "Ой! - я сняла шляпку. - Стыдно то как!"
  "СТЫДНО, У КОГО НЕ ВИДНО.
  А У ТЕБЯ ВСЕ ВИДНО".
  "Все видно, потому что я у себя дома, - я огрызнулась. - Я на своем космолете.
  Не буду стыдиться какую-то трубу древнюю".
  "Так я и не возражаю", - компьютерная труба захихикала.
  
  ВСЕ ДОБРОЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПОШЛОСТЬЮ.
  
  Вскоре я увидела золотую пыль.
  Пыль, конечно, не золотая.
  Иначе я бы ее в мешки собирала.
  Три желтых звезды золотили межзвёздную пыль.
  А три красные звезды...
  Красные звезды украшали радугами пояс астероидов.
  Я наполнилась.
  Наполнилась удивлением.
  И немного страха.
  Но приободрилась.
  Постучала по трубе:
  "Компьютер!
  Просыпайся!
  Труба, милая, - я подластилась к компьютеру.
  Даже железке нужна доброта. - Я хочу".
  "Что ты хочешь?"
  "Хочу пролететь мимо.
  Красота - красотой.
  Но космокатер вязнет.
  Мешает межпространственная пыль.
  И пояс астероидов не способствует.
  Лететь сложно".
  "Ты не сможешь пролететь.
  Красивая пыль коварная.
  Дюже коварная".
  "Что значит дюже?"
  "Дюже - древнее слово.
  Я забыл его значение".
  "Не знаешь, а говоришь.
  Заменил бы свое "дюже" другим словом.
  Которое знаешь".
  "Как я могу заменить?
  Чтобы заменить, нужно знать, что заменить.
  А я не знаю, что заменить".
  "Труба", - я зарычала.
  Рык угрожающий.
  
  ДЕВУШКА РЫЧИТ ТОЛЬКО В ДВУХ СЛУЧАЯХ: КОГДА ИГРАЕТ, И КОГДА НЕ ИГРАЕТ.
  
  "Через пару парсек - форпост, - труба подсказывала. - Древнейший форпост.
  Древнее, чем я.
  На форпосте живет старец.
  Он столь же древний, как форпост".
  "Враки!
  Люди столько не живут".
  "А старец живет.
  Он обновляется.
  Время от времени полностью обновляется.
  И дальше живет".
  "Не скучно ему так?
  Одному?
  Обновляться?"
  
  "Вот ты его и спросишь, красавица!"
  "Все сама и сама! - Я пыхтела. - Спросить - я.
  Шар пихать в движок - я". - Я загрузила движок.
  Повертела в нем энергетическим шаром.
  Космолет пошел на полной тяге.
  С трудом дотянули до форпоста.
  "Прелестница!" - Старец...
  Выглядел он не старцем.
  Молодым парнем выглядел.
  "Не подластивайся, - я опустила головку. - Знаю, что ты вечный.
  И постоянно перезагружаешься.
  Сам".
  "Разве это разрушит нашу дружбу?"
  "Эй
  Старец!
  Руки не протягивай!" - я зашипела.
  "Тогда, зачем прилетела?" - Мудрец обиделся.
  "По крайней мере, не для того летела, чтобы ты меня лапал".
  "Ну, и!"
  Мудрец снова протянул руки.
  Ко мне протянул.
  Я быстро натянула шляпу.
  Шляпу невидимости.
  Ударила сладостарца по рукам.
  
  НИКОГДА, СЛЫШИШЬ, ДРЕВНИЙ ДЕД, НИКОГДА НЕ СПОРЬ С ДЕВУШКОЙ.
  
  "А ты где? - Мудрец оглядывался. - Я тебя не вижу.
  Я - ослеп?
  Или ты просто так пропала".
  "Испугался?"
  "Испугался.
  Я же вечный.
  А ты можешь меня ножиком.
  Ножом пырнешь.
  Выскочишь из невидимости.
  Появишься из ниоткуда.
  И ножичком - резь!
  Мигом закончится моя вечность.
  Против ножа не устою.
  Поэтому я живу один".
  "Старец!
  Заключим договор.
  Ты меня не.
  Ко мне не лезешь.
  И я не исчезаю.
  И ножиком тебя не режу".
  Я повернула шляпу.
  Снова вошла в видимый диапазон.
  "Умеешь ты убедить, - старец расслабился. - Ну, хоть так полюбуюсь тобой.
  Со стороны.
  Будет, что потом вспомнить".
  "Со стороны?
  Любуйся со стороны!" - Я милостиво согласилась.
  
  В МЕЧТАХ МОЖЕШЬ РАСПУСКАТЬ РУКИ.
  
  Я рассказала старцу.
  Подробно рассказала о приключениях.
  Очень долго жаловалась на ноготок.
  
  
  ГЛАВА 787
  
  КАТАЛИНА
  
  "Ноготь сломала.
  Тащила тяжелый шар.
  Энергетический шар.
  Надрывалась.
  Все одна и одна, - я прошипела с сарказмом. - Не осталось настоящих мужчин.
  Мужчин, которые помогут.
  Бескорыстно помогут.
  Мужчины пошлые стали.
  Девушка надрывается.
  Сумки тяжелые поднимает.
  А мужчина девушке под юбку заглядывает.
  Сзади.
  Вместо того, чтобы сумки подхватил".
  
  "Ничего подобного! - Старец побледнел. - Ты просто озабоченная.
  Только и думаешь, что вся Вселенная вокруг тебя вертится.
  И все во Вселенной хотят тебя".
  "А разве не так?"
  "Частично", - старец не стал спорить.
  А то я обижусь.
  Снова стану невидимой.
  Во всех диапазонах невидимая.
  И из невидимости ножиком.
  Ножиком - резь!
  Мысль он подал хорошую.
  Интересная мысль.
  Но опасная.
  Права древняя труба.
  Я могу разбаловаться.
  Почувствую себя всемогущей.
  
  А ВСЕ ВСЕМОГУЩИЕ ПЛОХО ЗАКАНЧИВАЮТ.
  
  Старец открыл древнюю книгу.
  Книга напечатана на голографических листах.
  "Книга подсказывает, - мудрец зачмокал губами.
  За один миг я понял, что он очень древний.
  Неприлично древний. - Завтра, дочь моя.
  Я покажу тебе путь.
  Мы вместе отправимся через пояса астероидов.
  Будем преодолевать межзвёздную пыль.
  Пыль Пограничных темных материй.
  Ты увидишь чудеса.
  Сейчас же ложись спать.
  День будет тяжелым". - Мудрец зевнул.
  "Не подсматривай!" - Я погрозила мудрецу пальчиком.
  
  МОЖЕТ БЫТЬ, Я НЕ ПРАВА? И НУЖНО ГОВОРИТЬ ДА, ТАМ, ГДЕ ГОВОРЮ НЕТ?!!
  
  Мудрец не настаивал.
  А я и не предлагала.
  Утром мы отправились.
  В путь!
  Энергетический шар помогал.
  Но все равно было трудно.
  Чрезвычайно трудно
  Наконец, появилась цитадель.
  "Укреплено надежно", - я пальчиком постучала по броне.
  Мы вошли во двор.
  Посредине площади стояла... труба.
  Огромная труба.
  Из нее вылетали сгустки плазмы.
  Исчезали в мрачной дыре.
  Микро черная дыра.
  "Труба - произведение искусства, - мудрец цокал языком. - Сейчас подобное не делают".
  Старец сорвал с плеча бластер.
  И начал шмалять.
  Стрелял по трубе.
  При этом он ругался.
  Грязно ругался.
  "Дядя! - Я сдвинула бровки. - Я - девушка.
  Не желаю слушать всякие гадости".
  "Не мешай, дщерь, - мудрец отмахнулся от меня. - Эти слова для тебя только гадостью кажутся.
  На самом деле это пароль.
  Длинный пароль древних.
  Пароль для активации трубы".
  "Разве труба сейчас не активная?"
  "Хахаха!" - Мудрец заржал.
  Язвительно хохотал.
  Затем произнес еще несколько ругательств.
  Ругательства-пароли.
  Только он закончил...
  Поднялась страшная буря.
  Кварковая буря.
  Межзвёздные облака надулись.
  Молнии рассекали подпространство.
  С астероидов раздавался страшный гром.
  Гром страшен потому, что звуки через вакуум не проходят.
  А эти звуки - проходили.
  Я пищала от страха.
  В великом страхе наблюдала.
  "Происходит неожиданное!"
  Наконец, межзвездная буря стихла.
  Мудрец вытер пот с груди.
  С моей груди...
  "Красавица!
  Теперь лети!
  Взгляни на поля астероидов.
  Они тебе казались непроходимыми.
  Посмотри на позолоченные облака.
  Через которые боялась лететь".
  
  СХОЖУ И ПОСМОТРЮ, А ПОТОМ ЕЩЕ СХОЖУ И ЕЩЕ ПОСМОТРЮ.
  
  Я настроила окуляры.
  Подкрутила радиотелескоп.
  "Чудеса!
  Любопытное!
  Астероиды расступились.
  Облака из позолоченной межзвездной пыли улетели.
  Пролет свободный".
  "Тебя устрашало!
  Красавица!
  Неизмеримо устрашало.
  Теперь же тебя радует.
  Возлагай упование.
  На меня возлагай упование!"
  "Надоел ты мне словечками.
  Древними словечками.
  Непонятные они.
  Сам возлагай.
  Сам уповайся!"
  "Возложу!
  С упованием!
  С упованием возложу!" - Мудрец поспешно сбежал.
  Наверно боялся.
  Опасался, что я его ножичком.
  Могла бы пырнуть!
  
  НОЖ В РУКАХ ДЕРЖАТЬ ОПАСНО.
  
  Я продолжила путь.
  "Остановлюсь на планетке, - я приметила зеленую планету. - Овощи!
  Фрукты.
  Ягоды.
  Перед встречей с Сильвией я должна привести себя.
  Вернуть здоровый цвет лица.
  Подтянуть фигуру.
  Сузить талию. - Я сошла на планету. - Красотища!
  Малина!
  Клубника!
  Персики!
  Еще персики! - Я посмотрела на персиковое дерево. - Нет!
  Не персики! - Я застыла.
  Ужас сковал мои члены.
  Если бы у меня они были.
  Члены.
  Нет их у меня.
  Поэтому ужас сковал...
  Просто меня сковал. - На дереве не персики.
  Висят.
  Не персиковое дерево.
  Дуб.
  Тысячелетний.
  А на нем мужчины.
  Висят мужчины.
  Веревки на шеях.
  Повешенные. - Я тряхнула головкой.
  Наваждение не пропало. -Я смущена.
  Ужасное виденье!
  Сразу перехотелось.
  Перехотелось персиков..."
  Я осторожно шла.
  Шла по ромашковому полю.
  
  НА ДУБЕ ПОВЕШЕННЫЕ, А ПОД НОГАМИ - РОМАШКИ ЦВЕТУТ.
  
  Ко мне подошла женщина.
  Старая женщина.
  Вытаращила на меня глаза:
  "Дева!
  Ты, откуда?
  Как ты оказалась у нас?
  Если бы ты была мужчиной, то мы бы тебя повесили.
  Мы вешаем мужчин.
  У нас женское общество".
  "Я не мужчина", - я задрала подол платьица.
  "Вижу!
  Ты - девушка!
  Ты могла бы не поднимать платье.
  И так видно".
  "Но...
  Бывают мужчины.
  Мужчины, как женщины".
  "У тебя на лице написано.
  Написано, что ты девушка".
  "Хм.
  Не знаю, как понимать, - я подумала. - Комплимент?
  Или издевка?
  На лице типа написано.
  У меня".
  
  С ЛИЦА НЕ ТОЛЬКО ВОДУ ПЬЮТ, С ЛИЦА ЕЩЕ И ЧИТАЮТ.
  
  "Женщина!
  Я тебе верю!" - Я не нашла, что сказать.
  Что сказать умное!
  "Имей ко мне доверие!"
  Я поверила.
  И рассказала свою историю.
  О том, что ищу подругу.
  Сильвию.
  Я не раскрыла, что Сильвия жухрайка.
  Ведь мы же в нашей Империи.
  Кто знает?
  Воинственные женщины могли бы меня повесить.
  За шею.
  На дуб повесили бы.
  Если бы не было у меня чудесной трубы.
  Чудесной шапки.
  И чудесного шара.
  Я и о свойствах чудесных вещей умолчала.
  Зато рассказала о котиках.
  Видела котиков.
  Котики жили в цитадели моих подруг.
  О мудреце я рассказала.
  Подробно.
  Ругала его.
  Показывала, какой он подлец.
  Пошляк.
  Озабоченный подсматриванием.
  Старуха слушала внимательно.
  Цокала языком.
  Качала головой.
  Иногда вставляла замечания.
  Соленые замечания.
  Из словаря космических грузчиков
  
  НА КАЖДОГО МОЛОДЦА НАЙДЕТСЯ КРАСНОГО СЛОВЦА.
  
  "Девица, - старушка приняла решение. - Я слышала о девушке.
  Девушка с именем Сильвия.
  Не знаю, твоя ли подруга.
  Но я помогу тебе.
  Я проведу тебя в свой дом.
  Ночью.
  Под покровом ночи.
  Держи себя в строгости.
  Не показывайся девушкам.
  Ты можешь привести в смущение наше общество.
  Растревожишь нас".
  "Спасибо, добрая женщина!"
  Я обрадовалась сообщению о Сильвии.
  
  РАДУЕТ ТО, О ЧЕМ МЕЧТАЕШЬ.
  
  Под покровом ночи пробрались.
  Прокрались в жилище старушки.
  Я могла бы воспользоваться шапкой невидимости.
  Но не хотела выдавать ее.
  Сердце мое преисполнилось.
  Преисполнилось надежды сердце!
  Старушка приготовила ужин.
  Инжир.
  Финики.
  Пахлава.
  Мороженое.
  Горячий шоколад.
  Булочки с яйцом куропаток.
  Я легла спать.
  "Сердце мое успокоилось, - я подумала. - Живот, наоборот.
  После ужина неспокойный!"
  Я проснулась вскоре.
  В ногах сидела старуха.
  В ночной рубашке сидела.
  В прозрачной комбинации.
  Я заподозрила.
  Но старушка была очень ласковая со мной:
  "Странница!
  Ты спала.
  Я же трудилась.
  Узнавала.
  Узнала о Сильвии.
  Девушка с именем Сильвия претерпела много горя".
  "Короче!" - Я не выдержала.
  
  ПОЧЕМУ, КОГДА НАДО КОНКРЕТНО, НАЧИНАЕТСЯ ПУСТАЯ БОЛТОВНЯ?
  
  "Никто, кроме меня.
  Я лучше всех собираю сплетни.
  Сплетни выискиваю.
  Я была подругой.
  Подруга главы нашего женского общества.
  Мы называем ее мэрша.
  Я часто была свидетельницей.
  Свидетельницей непрочного.
  Непристойного.
  Поэтому мне доверяют.
  Тебя разлучили с твоей подругой.
  Она сейчас в руках наших врагов.
  В плену жухраев".
  "Но Сильвия жухрайка, - я чуть вслух не сказала. - Она убежала от меня?
  К своим сбежала?"
  "Я уменьшу твое горе.
  Ты побледнела. - Старуха все подмечала. - Мы выручим твою подругу".
  "Йа..."
  Я не выдержала.
  Горько плакала.
  "Я скоро представлю тебя мэрше", - старуха обещала.
  "Почему?
  Почему скоро?
  А не сейчас?"
  "Эээээ.
  Надо подождать.
  Все обдумать надо.
  Так дела не делаются".
  "У вас так дела не делаются!
  У меня нет дел.
  Поэтому я их не делаю".
  Я вскочила.
  Выбежала во двор.
  Натянула шляпу абсолютной невидимости.
  Старуха за мной.
  "Красавица!
  Ты где? - Старуха водила перед собой руками. - Ты провалилась сквозь землю?"
  
  ПРОВАЛИТЬСЯ СКВОЗЬ ЗЕМЛЮ ТЯЖЕЛО.
  
  Я же прибежала в усадьбу.
  Усадьба мэрши.
  Прокралась в дом.
  Системы слежения меня не обнаружили.
  Чудесная шапка гасила любое излучение.
  Я искала мэршу.
  Вдруг, услышала приглушенный смех.
  Я заглянула:
  "Купальня.
  В купальне три женщины.
  Одна - пожилая-пожилая.
  Наверно, она - мэрша.
  Рядом с ней - две молодые балерины.
  Все выглядят опечаленными".
  
  Я присела на бортик.
  Свесила ножки в воду.
  Могла дотронуться до любой купальщицы.
  Они меня не видели.
  Я развеселилась.
  Но вспомнила слова трубы.
  Я начинаю забываться.
  Чувствую себя особенной.
  Всемогущей себя чувствую.
  Между тем, три женщины обсуждали.
  "Сильвия в плену, - мэрша сразу перешла к делу.
  Словно почувствовала меня.
  Мой интерес уловила. - Мы не знаем Сильвию.
  Но знаем, что она девушка.
  Девушка, а не мужчина.
  Поэтому мы обязаны.
  Обязаны ее спасти.
  Выдвигаемся на рассвете.
  Когда птицы перестанут петь".
  
  ПТИЦЫ ВОПЛЯМИ МЕШАЮТ СЛУШАТЬ ДРУГИХ ПТИЦ.
  
  "Мы совещаемся о судьбе.
  Возможно, что Сильвия - наша будущая Судьба!" - девушка - слева от мэрши, блондинка задрала подбородочек.
  При этом грудки у нее тоже задрались.
  "Жухраи, наверняка, замучают Сильвию, - вступила брюнетка. - Жухраи - бессердечные!
  Бесстыдные жухраи!
  Они убьют Империйку.
  Только потому, что Сильвия Империйка.
  Мы кровью смоем.
  Кровью смоем позор с благородного рода женщин Империи!"
  
  СМЫВАТЬ - ТАК КРОВЬЮ.
  
  "Может быть...
  Попробуем обойтись без крови?" - Я пробормотала.
  Забыла, что высокотехнологичная нано шапка делала меня невидимой.
  "Кто говорит? - Мэрша всполошилась.
  Повела руками.
  И схватила меня за ногу.
  Завизжала.
  Но ногу мою не отпускала.
  Поднималась выше и выше.
  Уже выше колена.
  Значительно.
  Очень высоко поднялась. - Хм...
  Если ты дух бесплотный...
  То ты - ничего даже. - Мэрша смотрела сквозь меня. - Нет.
  Ты не бесплотный дух.
  У тебя есть плоть.
  Стройная плоть ноги.
  И ты не мужчина.
  Я определила".
  "Я не дух, - я повернула шапку.
  Стала видимая.
  Девушки вскрикнули.
  Старушка мэрша сдержано улыбнулась.
  Лишь губы ее дрожали. - В темноте меня не видно.
  В темноте никого не видно.
  Но на солнце всех видно.
  Вы же меня не видели.
  Теперь видите".
  "Мы поняли, - брюнетка важно кивнула. - Более чем понятно".
  "Незнакомка!
  Мужчины тебя не поняли бы! - блондинка важно качала очаровательной головкой. - Но мы не мужчины.
  Убедилась?"
  "Еще бы!" - Я захихикала.
  
  ВИДИШЬ НАС - СПУСКАЙСЯ К НАМ В КУПАЛЬНЮ.
  
  "Нет времени на купальню! - Я огорчилась. - Моя подруга.
  Сильвия в опасности".
  Я не была уверена.
  Вдруг, Сильвия у своих в безопасности?
  Она же - жухрайка.
  Но с другой стороны...
  Жухраи могли узнать о том, что Сильвия летала в нашу Империю.
  И дружила с Империйкой.
  Со мной дружила.
  "Сильвия - твоя подруга?" - Мэрша, и две ее соратницы переглянулись.
  Смотрели на меня с почтением.
  Почтение, граничащее с уважением.
  "Сильвия.
  Была моей подругой.
  Не знаю, как сейчас.
  Вдруг, Сильвия изменилась?
  И не назовет больше меня своей подругой, - я отвечала осторожно. - Можно прикасаться.
  Но можно и не коснуться.
  Иногда не хочешь.
  А кто-то посмеет.
  И касается.
  Например, в переполненном космоавтобусе.
  Или сжимают.
  Словно железным обручем.
  Тогда нужно сомневаться.
  Один поцелуй.
  Поцелуй в переполненном космоавтобусе не сделает несчастной.
  Особенно, если девушка честолюбива.
  Практичная девушка.
  Упрямая девушка!
  Или мужчина.
  Мужчина в женском обличье.
  В мужчинах нет мягкости.
  Нет доброты.
  Нет нежности.
  У мужчин нет женских качеств.
  А качества очень необходимы!"
  
  НЕОБХОДИМЫЕ КАЧЕСТВА, ЧТОБЫ КОЛИЧЕСТВО ПЕРЕШЛО ИЗ ЖЕНЩИНЫ В МУЖЧИНУ.
  
  "О! - мэрша раскрыла рот. - Ты очень мудрая.
  Твоя мудрость женская!"
  "Незнакомка! - блондинка и брюнетка запищали. - Ты умна!
  Ты - раскалённое железо!
  Мы ждали правду.
  И оказались правы.
  Сколько лет ты жила?
  Жила в раковине?"
  "Йа?
  Я жила восемнадцать лет, - я ответила после долгого раздумья. - Я жила не в раковине.
  Я жила везде.
  ГДЕ Я БЫВАЮ, Я ТАМ ЖИВУ".
  "Хотела ли ты этого?" - Мэрша пытливо меня рассматривала.
  "Я хотела! - Я ответила с гордостью. - Я живу!
  Значит, я хочу!
  Я не лгу.
  От сознания этого великого факта я ощущаю сладость.
  Сладость, как от конфетки!"
  
  "Ты - одна из нас!
  Одна из женщин! - Мэрша остановилась. - Не соглашайся на неравный брак.
  Если предложат - отказывайся.
  Принимай даже злополучные решения".
  "Если я обесчещу.
  Если обесчещусь.
  То мое бесчестье не падет на вас!" - Я твердо решила.
  "Смерть падет на наши головы! - Мэрша обняла своих подруг.
  Или они ей - внучки? - Летим!
  Выручим твою подругу.
  На месте спросим.
  Считает ли она тебя своей подругой".
  Мэрша выскочила из купальни.
  Побежала к ближайшему космофрегату.
  За мэршей - ее соратницы.
  "Вы.
  Вы даже не оделись?" - Я проблеяла.
  "Нет времени на пустяки! - мэрша уже поднималась по трапу. - Тем более что мы будем ждать тебя.
  Незнакомка!
  Ты выручишь свою подругу.
  Мы же подождем вас космофрегате".
  "Мы летим к жухраям, - в космолете я озадачилась. - Но я - Империйка!
  У вас есть комплект жухрайской формы?
  Женская жухрайская одежда?"
  
  ГОЛОЙ В ГОСТИ НЕ ПРИХОДЯТ.
  
  "Жухрайское обмундирование? - мэрша хлопнула ладошкой по лбу. - Мы дома забыли.
  У нас в ангаре хранятся.
  Хранятся жухрайские мундиры.
  Мы частенько проводим вылазки в тыл врага".
  "Возвращаться - плохая примета", - блондинка проблеяла.
  "Мы не полетим обратно!" - Брюнетка притопнула.
  "Как же я проникну?
  Просочусь в стан врага?" - Я задумалась.
  Снова думала.
  "Незнакомка!
  Ты разденься. - Мэрша посоветовала. - ГОЛУЮ ДЕВУШКУ ВЕЗДЕ ПРОПУСТЯТ".
  "Раздеться? - Я сбросила одежды. - Хм!
  Удобно.
  Удобно голенькой.
  Но...
  Без одежды я замерзну.
  На чужой стороне замерзну
  От стыда замерзну! - Я проблеяла. - Нас Империя родная греет.
  А жухрайская сторона вражеская.
  Вражеское охлаждает!"
  "Незнакомка!
  Ты же - дух! - Блондинка хлопала ресницами.
  Ее ресницы длинные.
  Пушистые ресницы. - Можешь становиться невидимой.
  Ты за нами подглядывала.
  Когда мы резвились.
  Резвились в купальне!
  А мы тебя не видели".
  "Йа.
  Я не подглядывала.
  Я подслушивала!" - Я обиделась.
  Обиделась на клевету.
  
  
  ГЛАВА 788
  
  КАТАЛИНА
  
  "Но это же совсем другое дело! - Блондинка сразу успокоилась.
  Даже засмеялась.
  Смех блондинки серебряный. - Подглядывать или подслушивать - разное!"
  
  ПОДГЛЯДЫВАТЬ - СТЫДНО, ПОДСЛУШИВАТЬ - ВЕЛИЧЕСТВЕННО!
  
  Вскоре наш космофрегат пересек границу.
  Мы оказались в жухрайской части Вселенной.
  Во вражеском тылу!
  Мэрша спрятала космофрегат в лучах сверхновой.
  Я же отправилась на поиски Сильвии.
  Жухрайскую цитадель я отыскала легко.
  Я повернула шапку.
  Стала невидимая.
  Подошла к охранникам.
  Хотела проскользнуть.
  Незамеченная проникла бы.
  В цитадель вошла.
  "Девица!
  Ты голая! - жухраи охранники меня остановили.
  Но не осуждали.
  Наоборот.
  С одобрением смотрели на мою наготу. - Мы подозреваем, что ты шпионка.
  Имперская диверсантка.
  Можешь ли ты доказать обратное!"
  "Ээээ!" - Я проблеяла.
  Поняла, что неправильно повернула шапку.
  Не в ту сторону повернула.
  
  ВОЕННУЮ ФУРАЖКУ НОСЯТ КОЗЫРЬКОМ ВПЕРЕД.
  
  Я снова повернула шапку.
  И...
  Пропала с экранов охраны.
  Жухраи забеспокоились
  "Консомэльский!
  Куда делась девица?
  Голая девица?"
  "Моногомер! - Второй охранник паниковал. - Вот она была.
  И нету!
  Мы проморгали.
  Пропустили имперскую шпионку.
  В нашу жухрайскую цитадель допустили!"
  "Консомэльский! - Жухрай за лацканы кителя потянул к себе товарища. - Ты видишь девицу?
  Голую девицу видишь?
  Ту самую?"
  "Нет.
  Моногомер.
  Я не вижу девицу!
  Но она у меня в памяти.
  В памяти осталась.
  Ярким пятном блистает.
  В памяти моей".
  "Нет девицы - нет проблемы.
  Нас не расстреляют.
  Ведь мы никого не пропустили.
  Экраны голографов пустые.
  Система охраны молчит.
  Нам девица почудилась".
  "Почудилась девица!
  Я ХОТЕЛ БЫ, ЧТОБЫ ОНА ЕЩЕ ПОЧУДИЛАСЬ!
  Разочек.
  Или два разочка..."
  
  ЧТОБЫ МЕЧТАТЬ, НУЖНО, ЧТОБЫ СНАЧАЛА ПОЧУДИЛОСЬ.
  
  "Милости мне не надо, - я прошла в цитадель. - Просто хочу.
  Увидеть Сильвию".
  Я обратила внимание на поваров.
  Они несли судки.
  Подносы.
  Пакеты.
  "Несут еду.
  Значит, будут кого-то кормить". - Я догадалась.
  "Харасмент! - Один из поваров схватил кексик.
  Маленький кексик с шоколадом. - Лейтенантка Сильвия заказала кексики.
  Я съем парочку.
  От лейтенантки не убудет.
  Она, наверно, считать не умеет!" - Повара захохотали.
  "Гады!
  Убийцы!
  Жухрайские воры! - Я разозлилась. - Обделяют!
  Обделяют мою подругу.
  Жрут ее кексики".
  Тут повар Харасмент уронил кексик.
  Поднял.
  Сдул с него песок.
  Опустил обратно в пакетик.
  "Неслыханно!" - боль душила меня.
  Слезы меня заливали.
  
  НЕ ПОДНИМАЙ И НЕ ЕШЬ С ПОЛА.
  
  Я пристроилась к поварам.
  Они вошли в лифт.
  Грузовой лифт.
  Лифт очень тесный.
  "Софийский? - Повар оглянулся. - Не толкайся".
  "Я не толкаю тебя, Петруччо.
  Я к стенке прижался".
  "Софийский.
  Мне показалось, что ты бедром прикоснулся.
  Ко мне.
  Бедро у тебя горячее.
  И голое бедро".
  "Нет, Петруччо.
  Мое бедро не голое.
  Бедро под штаниной.
  Но в другом ты прав.
  Бедро мое горячее".
  "Только бы не начали обыск, - я присела.
  Ведь бедро было мое.
  Которым я прикасалась. - В лифте меня сразу обнаружат".
  К счастью для меня лифт остановился.
  Мы вышли в просторный зал.
  "Аналитический отдел, - я сразу догадалась. - Куча работников.
  Считают.
  Рассматривают.
  Совещаются". - Я же следовала за поварами.
  
  ЧЕМ БОЛЬШЕ НАРОДА, ТЕМ БОЛЬШЕ ЕДЫ НАДО.
  
  "Обед прибыл!" - радостный гул разнесся по залу.
  Только из левого угла не вопили.
  Потому что в левом углу сидела Сильвия.
  Сильвия соблюдает диету.
  Следит за своей фигурой.
  "Сильвия! - Повара дошли и до моей подруги. - Вот твои кексики!"
  На рабочий стол поставили пакетик.
  Сильвия раскрыла.
  Взяла кексик:
  "Сильвия!
  Не ешь этот кексик! - Я не выдержала.
  Хлопнула подружку по руке.
  Кексик упал на пол. - Проклятые повара его роняли.
  И съели часть твоих кексиков!"
  
  НЕ ЕШЬ ЧУЖОЕ!
  
  Только я произнесла.
  Только успела.
  Сразу на окна упали бронированные щиты.
  Двери заблокированы.
  "Быстро же работают жухраи, - я удивилась. - Система охраны в офисе - идеальная".
  "Среди нас - чужой! - робот объявил. - Вернее - чужая.
  Голос есть.
  Тела нет!"
  "Ещё как есть тело", - мне стало обидно.
  Обидно за свое тело.
  Все сразу вытаращили глаза.
  На пустое место смотрели.
  Ведь я была невидимая.
  Меня даже компьютеры не видели.
  Сильвия побледнела.
  "Тыыы?" - Сильвия узнала мой голос.
  Но сделала вид, что ничего не случилось.
  "Я пришла к тебе, - я прошептала на ушко. - Пришла в гости.
  Если, конечно...
  Если тебя это еще интересует.
  Если ты мучаешься.
  Мучаешься без меня...
  Тогда я прекращу.
  Прекращу твои мучения".
  Сильвия чуть заметно кивнула.
  "Над тобой издеваются!
  Сильвия!
  Ты - боевой офицер.
  Лейтенантка.
  Тебя же забросали офисной работой.
  Голографические папки.
  Горы счетов.
  Пять планшетов на столе.
  Так с порядочными девушками не поступают!"
  
  ДЕВУШКИ НЕ ДОЛЖНЫ РАБОТАТЬ.
  
  Сильвия пододвинула планшет.
  Написала:
  "Приходи ночью в казарму.
  Казарма номер тринадцать.
  У меня свой уголок.
  Там поговорим".
  "Сильвия!
  Я вне себя!
  С тобой жестоко обращаются!" - Я набила на планшете.
  Постояла.
  Подумала.
  "Дольше оставаться нельзя.
  Я подвергаю опасности Сильвию.
  Подвергаю опасности мэршу.
  Подвергаю опасности блондинку мэрши.
  Подвергаю опасности брюнетку мэрши.
  Подвергаю опасности себя".
  Я вернулась к двери.
  Подождала пару часов.
  Охранная система меня не обнаружила.
  Двери открылись.
  Я выскочила к лифту.
  Не удержалась.
  Ущипнула за нос часового.
  Ведь он - жухрай.
  Мой враг.
  Враг Империи.
  Часовой стоял около тумбочки.
  От моего щипка часовой вздрогнул.
  Но продолжал стоять.
  Не шевелился.
  Я поразилась его выдержке.
  "На посту!
  Поэтому не паникует".
  
  НА ПОСТУ НЕ ДРЫГАЙСЯ!
  
  Вечером я прокралась в казарму.
  "Казарма номер тринадцать, - я искала между рядов коек. - Где же уголок Сильвии?
  Наверно, в конце казармы.
  Сильвия - лейтенантка.
  Она не должна спать с рядовыми".
  Никто меня не замечал.
  Шапка скрывала меня.
  Наконец, я нашла.
  Сильвия сидела на кровати.
  Расчесывала волосы.
  Шикарные волосы.
  Густые, как водопад из горячего шоколада.
  Я с трудом сдержала чувства.
  Чувства горечи.
  И чувства дружбы.
  "Печальный уголок, - я вытерла слезы. - Сильвия!
  Ты же - лейтенантка!
  Живешь в нечеловеческих условиях.
  В жухрайских условиях живешь.
  Сухпаек на тумбочке.
  Ты даже не притронулась к еде".
  "Госпожа лейтенантка! - заглянул смотрящий по жухрайской роте. - У тебя все хорошо?
  Я слышал посторонний голос!"
  "Голос у тебя в голове! - Я рявкнула на ухо смотрящего. - К психиатру обратись.
  Скажи, что у тебя появились голоса".
  Я не сдержала.
  Не сдержала гнев.
  Смотрящий начал озираться.
  Затем убежал.
  Со страхом убежал.
  Даже кинжал забыл.
  
  ПОТЕРЯ КИНЖАЛА ГРОЗИТ ТРИБУНАЛОМ.
  
  Я сняла чудо шапку.
  Стала видимая.
  Сильвия тут же положила ладони.
  Прислонила к моей груди.
  Подняла глаза.
  Глазища у Сильвии прекрасные.
  "Я благодарю Судьбу!" - Сильвия прошептала.
  Мы обнялись.
  Не скрывали слезы радости.
  "Сильвия!"
  "Да, милая".
  "Что с нами будет?
  Дальше - что?"
  "Нууууу.
  Ты - империйка. - Сильвия грустно качала прелестной головкой. - Я - жухрайка.
  Через месяц меня ждет повышение.
  Дадут новый космофрегат.
  Космофрегат с джакузи.
  В джакузи можно смыть воспоминания.
  Грустное можно смыть водой.
  Только это не легко.
  Понадобятся годы".
  
  ТЫ СМОЕШЬ МЕНЯ ИЗ ПАМЯТИ.
  
  "Сильвия!
  Я испытываю стыд.
  Я в гневе.
  Ты не хочешь быть со мной?"
  "С тобой?
  Милая.
  Очень хочу!
  Но мы будем жить в изгнании.
  Остаток жизни. - Сильвия перебирала тонкими пальчиками волосы.
  Мои волосы. - Мы не сможем жить в твоей Империи.
  Ведь я - враг Имперцев.
  Тебе нельзя с нами.
  Ты - враг жухраев".
  "Ты - отказываешь?"
  "Я только рассуждаю.
  Я еще ничего не придумала".
  "Сильвия!" - Я не договорила.
  В комнатку просочился смотрящий.
  Тот самый.
  Который кинжал забыл.
  
  ТРЕТИЙ ВСЕГДА ЛИШНИЙ.
  
  "Лейтенантка Сильвия?
  Я тебя разбудил?"
  "Нет, черт империйский тебя сожри, - Сильвия вознегодовала. - Я бы хотела, чтобы ты меня разбудил.
  Но разбудил утром.
  Перед пробежкой.
  Ты пьян?"
  "Я?
  Йа не пьян.
  Я на половине пути к опьянению.
  Половина не считается".
  "Ты ввалился ко мне.
  Без доклада.
  А я - между прочим - без одежды.
  Готовлюсь ко сну".
  "Госпожа лейтенантка, - Смотрящий упал на колени.
  Я думала, что он будет целовать ноги Сильвии.
  Но он заглянул под койку. - Я кинжал потерял.
  Наверно, в твоем уголке".
  "В моем? - Сильвия сжала кулачки. - В моем уголке?
  Я тебя не допускала.
  В мой уголок не пускала".
  "Госпожа лейтенантка, - на смотрящего жалко глядеть. - Мне дон капитан Лейсбовски назначил свидание.
  Потому что гер майор Санчес в отъезде. - Смотрящий мычал.
  Затем рассмеялся. - А я явлюсь без кинжала.
  Знаю.
  Звучит несерьезно.
  Никто меня не приголубит.
  Без кинжала не приголубят.
  По-матерински не".
  
  БЕЗ КИНЖАЛА НЕ ПОЛЮБЯТ.
  
  "Дружок, - голосок Сильвия добренький.
  Сладенький голосок.
  Значит, Сильвия в гневе.
  Сильнейший гнев. - В отношении к тебе у меня комплекс.
  Комплекс полноценности.
  Я готова поспорить.
  Ты охмурил весь офицерский состав.
  Отлично проводишь время?"
  "Госпожа лейтенантка Сильвия, - смотрящий засопел. - Я не отвечу на твою шутку.
  Нет в тебе нежности.
  Нет в тебе страсти".
  "Есть во мне нежность, - Сильвия прошептала. - Есть страсть.
  Но не к тебе".
  Сильвия сказала.
  А я дала смотрящему пинок.
  Смотрящий вылетел.
  Вслед ему полетел кинжал.
  "Мой кинжал нашелся! - Смотрящий завопил.
  Даже забыл о полученном пинке. - Мой любимый кинжальчик.
  Теперь я готов.
  Даже слезы подступают.
  Подступают к горлу!"
  
  СЛЕЗЫ В ГОРЛЕ - ОРИГИНАЛЬНО!
  
  "Я решила! - Сильвия выпрямила спину. - Я готова.
  Летим!"
  "Ты уверена, Сильвия?"
  "Больше, чем.
  Больше чем все я уверена". - Сильвия деловито одевалась.
  "У меня шапка, - я призналась.
  Подруге - можно. - Шапка гармонирует невидимый диапазон.
  Но одна шапка двоих не потянет".
  "Нужны ключи.
  Ключи от казармы.
  И ключи от космофрегата.
  Сможешь?"
  "Конечно, Сильвия!
  Я рада, что могу быть полезной.
  Полезной тебе.
  Полезной нам".
  Я повернула шапку.
  Оказалась в невидимом диапазоне.
  Вышла в казарму.
  "Часовой на посту! - Я осторожно ступала. - Ключи у него на поясе.
  Что лучше?
  Снять ключи с пояса?
  Или стянуть с часового пояс?
  Наверно, вместе с поясом - безопаснее!" - Я расстегнула пояс часового.
  Взяла.
  Потянула.
  "Штаны упали!" - Часовой пробормотал.
  Он стоял без штанов.
  "Фу! - Я скривила носик. - Как не стыдно?
  Перед девушкой парень штаны потерял".
  Тут же я поняла:
  "Я все испортила!"
  Я помчалась к Сильвии.
  
  ЕСЛИ ТЫ НЕВИДИМАЯ, ТО МОЛЧИ.
  
  "Сильвия!
  Нас раскрыли! - Я бросила связку ключей подруге. - С поясом взяла.
  У часового штаны упали.
  Без пояса.
  Часовой тревогу поднял".
  "Слышу!" - Сильвия ответила коротко.
  Уже гремела тревога.
  Капрал надрывался:
  "Рота!
  Подъем!
  Повзводно!"
  Лейтенант суетился:
  "Парсефон!
  Лавуазье!
  Со мной.
  Остальные - примкнуть штыки!"
  "Какие штыки?" - Я бежала рядом с Сильвией.
  Мы держались за руки.
  "Как в тюрьме у вас... - Я задыхалась. - Тут, как в тюрьме.
  Горестное зрелище".
  
  ДЕВУШКИ В ТЮРЬМЕ - ГОРЕ.
  
  "Майор Познер вертолеты поднимает, - Сильвия взглянула на небо. - Познер в неописуемом гневе.
  Он призовет в помощь батальон космодесантников.
  Нас штыками изрубят на куски.
  Потом поджарят из бластеров.
  Но...
  Я не жалею о своем решении".
  "Чтобы изрубили, нас нужно поймать.
  Чтобы поджарили, нужно...
  Нужно тоже поймать.
  Чтобы поджарить.
  Получается, что нас два раза нужно.
  Сначала поймать, чтобы изрубить.
  Второй раз поймать, чтобы нас жарить".
  "Я не дамся.
  Не дамся, чтобы меня жарили, - Сильвия стиснула зубы. - И тебя не дам жарить".
  
  ДЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ НАДО ЖАРИТЬ.
  
  "Ха!
  Не на тех напали! - Я вспомнила о трубе.
  О чудо трубе. - Войско против нас бесчисленное.
  Жухраи...
  Покрыли плац.
  Летное поле закрыли собой.
  Смело движутся против нас.
  Сейчас будет бой.
  Ужасный бой.
  Бой, какого имперцы мои не видели.
  Сражение, которое ужаснет жухраев.
  Идеология против идеологии".
  
  ИДЕОЛОГИЯ ВОЮЕТ С ИДЕОЛОГИЕЙ, А МЫ С ТОБОЙ В СТОРОНОЧКЕ.
  
  Я активировала трубу.
  Древний компьютер.
  Тот, который защищает.
  Ну, как активировала.
  Постучала по нему пальчиками.
  "Труба?"
  "Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа", - древняя труба была сегодня на редкость вежливая.
  "Против нас войско.
  Огромное войско.
  Выстоишь?
  Спасешь меня?
  И мою подругу?"
  "Легко! - древний компьютер механически засмеялся. - ВОИНОВ МНОГО, ВОИТЕЛЕЙ НЕ ВИЖУ.
  Жухраи постыдились бы.
  Вышли, как на парад.
  Защитные скафандры не активировали.
  Бронетехнику не задействовали.
  Космокрейсер не вызвали.
  Думают, что легко справятся с двумя девушками.
  С двумя голыми девушками".
  "Йа.
  Мне мэрша сказала, чтобы я не одевалась", - я пыталась оправдаться.
  "Йа...
  Я не успела одеться.
  Но форму с собой захватила". - Сильвия лепетала.
  
  БЕЗ ФОРМЫ НЕЛЬЗЯ ПРИКАЗЫВАТЬ, МОЖНО ТОЛЬКО ЛЕПЕТАТЬ.
  
  "С вами войско справилось! - Труба загудела. - Но меня не победят.
  Вам повезло.
  Повезло, что вы на моей стороне".
  "Тебе, труба повезло, - я засмеялась. - Повезло, что ты на нашей стороне".
  И труба дунула.
  Загудела труба.
  Древнейший компьютер включил частоты.
  Частоты начали дробить все в радиусе десяти миль.
  Космические мили.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"