O Simona : другие произведения.

Сентиментальная Луна в окружении соленых огурцов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    За свои ошибки приходится расплачиваться ошибками других
  
  - Мы были уверены, что карусель крутится только потому, что мы так захотели, - Вивьен остановилась около подножия холма.
  Здесь по большим ярмаркам устанавливали карусель.
  Казалось, что само солнце упало на землю и расплылось золотым блином.
  За холмом протекает - невидимая отсюда - речка.
  Даже не речка - а ручей с золотым песком и своим мышлением.
  Местами в нем - по колено, и приходилось высоко поднимать подол платья, чтобы пройтись по ледяной воде.
  Они бродили в воде долго, пока хрустальная вода не заставляли выскочить на берег и долго со смехом растирать замерзшие ноги.
  Ручей манил, казалось, что на его дне спрятаны чудеса, которых не найти рядом на лугу.
  - Мы хвастались, кто сильнее замерз, и у кого мурашки от холода продержатся дольше. - Вивьен засмеялась. - Но ни разу не могли дотерпеть до того момента, когда ноги согреются полностью.
  Вдоль ручья и дальше - по подножию холма - стояли ряды старых яблоневых деревьев.
  В урожайные годы яблоки густо покрывали землю.
  Мало кто их собирал, и они не представляли ценности даже для детишек из приюта.
  Но, когда яблоки не урождались, то считалось большой удачей набрести на хотя бы одно случайное.
  Оно впитывало в себя все соки земли, которые предназначались целому дереву, и казалось необычайно вкусным.
  - Может быть, это вкус детства был в яблоке? - Вивьен чувствовала легкое волнение, словно только что прошла по колено в ледяном ручье, а затем набрела на то единственное яблоко, вкус которого уже не вернуть. - Мы откусывали от яблока по очереди и хохотали, как сумасшедшие.
  - Мадам, нам по пути, - серый поношенный "форд" остановился рядом.
  Обдал Вивьен жаром перегретого мотора и нагретым на солнце железом. - Может быть, вы все же решитесь. - Это был тот же веселый мужчина, который предложил подвезти Вивьен на станции.
  Как только она сошла с поезда, так он сразу и появился.
  Вивьен отказалась тогда, потому что заранее задумала, что пешком пройдет пять миль, отделяющие станцию от городка.
  Хотелось почувствовать, рассмотреть, вздохнуть аромат того счастья, которое, кажется, что было давным-давно.
  "Всего лишь прошло два года, два года, а нам было по семнадцать лет, когда мы расстались".
  - Спасибо, мистер, - Вивьен отказывалась и на этот раз присесть в машину. - Осталось пару миль.
  Я лучше пройду пешком.
  - Я же бесплатно, мадам...
  "Какая я тебе мадам, - Вивьен провела ладонью по волосам. - Сам ты мадам". - Но она никак не могла сердиться на этого веселого пузатого водителя.
  - Дело не в деньгах.
  - Ты боишься меня, девочка? - Назойливый водитель никак не хотел упустить возможность поговорить с приехавшей эффектной девушкой. - Не бойся, меня здесь все знают.
  Я - Генри, Генри Паркер с Земляничной аллеи. - Наступило молчание.
  Водитель ожидал, что Вивьен представится в ответ, назовет свое имя, и к кому и зачем приехала.
  Местные друг друга хорошо знают.
  "Только я его не знаю, этого Генри Паркера, - Вивьен продолжала улыбаться.
  Она умела улыбаться мужчинам.
  Улыбка профессиональная, и никто, черт побери, не распознает под этой профессиональной улыбкой неискренность и усталость. - Я всех знала на Земляничной аллее.
  Наверно, Генри Паркер приехал и поселился в этих местах после того, как я уехала.
  И за два года считает себя местным".
  Вивьен за улыбкой ничего не ответила водителю.
  В воздухе повисло неловкое напряжение.
  - Хорошо, мадам, вы можете встретить меня в "Луне" каждую субботу, а сегодня как раз суббота. - Генри Паркер хохотнул.
  Вот его смех был неискренним, от него на сто миль веяло плохо скрываемой досадой.
  - Что он хотел? - Вивьен подождала, пока "Форд" скроется за поворотом. - Хотя - понятно, что они все хотят.
  Наверно, дома ждет жена в домашнем халате с вышитыми попугаями, и дети с вечно грязными мордашками.
  Надеялся на мимолетное развлечение с незнакомкой?
  Еще бы - мы же приезжие, мы же девушки, а, вдруг, захотим приключения с великолепным Генри Паркером с Земляничной аллеи. - Улыбка медленно сползла с лица Вивьен.
  Ее заменила неприкрытая брезгливость с вкраплениями ненависти.
  Первое прекрасное настроение от встречи с родными местами, где выросла, пропало.
  - А что я еще хотела? - Вивьен выпрямила спину. - Что мне будут рады?
  Что мне все станут кланяться и наперебой приглашать в гости?
  Что будут пожимать руки, с улыбками заглядывать в глаза и зазывать на ланч:
  "Вивьен, какое счастье, что ты приехал".
  "Мы так рады тебя снова увидеть".
  "Расскажи, дорогая, как сложились твои дела за два года после того, как ты покинула наш городок".
  "Ты уже, наверно, богатая важная дамочка".
  - Да, я уже богатая важная дамочка, и у меня множество друзей и поклонников, - Вивьен прошипела с ядовитой иронией.
  Она не заметила, как прошла первую улочку. - Раньше улица казалась длиннее.
  Можно было идти по Садовой бесконечно долго, поэтому приходилось бежать вприпрыжку.
  Сейчас - задумаешься, и не заметишь, как Садовая закончилась. - Вивьен остановилась, прислушалась к учащенному биению сердца. - Что-то сердечко разволновалось, пошаливает. - Вивьен заставила себя засмеяться.
  Смех отвлекает, смех успокаивает. - Раньше мы смеялись искренне и не думали о пользе смеха и, зачем он нужен.
  Смех жил в нас, был неотъемлемой нашей частью.
  Теперь смех - средство для самоуспокоения или для того, чтобы не казаться хмурой в обществе. - Через пять минут Вивьен вышла к бензоколонке. - Хоть Луис Альберто остался в городке? - Вивьен никак не могла успокоить нарастающий бешеный темп сердца. - Конечно, он. - Вивьен узнала кругленького хозяина магазинчика.
  Все были уверены, что бензоколонка и магазин при ней - это одно целое, и все принадлежит Луису Альберто.
  Он жил здесь, и его всегда можно было найти в магазинчике.
  Но как на самом деле, и кому, в действительности, принадлежат магазин и бензоколонка, оставалось до сих пор тайной.
  Вивьен зашла в магазинчик и сразу направилась к дальним от кассы полкам.
  Луис Альберто коротко взглянул на посетительницу, но не остановил на ней взгляд.
  Вернее - опустил глаза, как опускал глаза Генри Паркер на станции, когда разговаривал с Вивьен.
  Мужчины часто вели беседу не с ней, а с ее юбкой.
  Белая юбка с синими волшебными цветами притягивала взгляды многих мужчин.
  Она спускалась почти до коленей, но была настолько легкая, что постоянно кружилась, находилась в движении.
  Мужчинам нравилось ожидать, когда юбка взлетит и покажет еще и еще больше.
  Ноги у Вивьен длинные, загорелые; по ее мнению, самые обыкновенные ноги.
  Но на самом деле Вивьен любила рассматривать себя обнаженную перед зеркалом.
  "Каждая девушка находит в себе замечательное и прекрасное".
  Одеваться Вивьен умела, вернее - ей казалось что умела.
  "Если на девушку смотрят с восхищением, то, значит, она одевается тонко и со вкусом - Вивьен немного лукавила.
  Она подозревала, что не в одежде дело. - Одежда, конечно, это огромная часть, но на самом деле привлекает не одежда, а тайна, которую скрывает девушка.
  Если в эти же одежды обрядить какого-нибудь старика бездомного, то никто не скажет, что он одет великолепно.
  Хотя на нем будет та же самая юбка и тот же самый кожаный жакетик на белую блузочку".
  Вивьен долго стояла около полок со всякой мелочью, которую можно найти в любом маленьком магазинчике.
  Настолько долго, что хозяин забеспокоился.
  "Луис Альберто подозревает, что я хочу что-нибудь стянуть у него с полки, - снова хорошее настроение возвращалось к Вивьен. - Если хозяин не беспокоится, то он не остается за кассой, а занимается своими делами снаружи или в подсобке.
  Значит, не узнал меня". - Вивьен выбрала бутылочку Колы и два круасана.
  "Примерно на пять евро", - по привычке подсчитала в уме.
  Она неторопливо поставила Колу на прилавок, рядом опустила круасаны.
  "Сейчас Луис Альберто поднимет взгляд от выреза в моей белоснежной блузочке, посмотрит мне в глаза, узнает меня и воскликнет: О, Вивьен!
  Какими судьбами в нашем городке?"
  Вивьен улыбнулась - на этот раз искренне.
  - Мадам, я не могу отпустить вам товар, - Луис Альберто разговаривал с прилавком.
  Он не поднимал глаза, как задумала Вивьен.
  Сначала до Вивьен не дошел смысл его слов.
  - Не можете мне продать Колу и круасаны? - Вивьен натянуто засмеялась. - Но мне уже есть восемнадцать лет. - Шутка не расшевелила Луиса Альберто.
  - Дело не в ваших годах, - хозяин поднял взгляд и буравил глаза Вивьен. - Никто не продаст вам ничего в этом городке, мадам.
  - Почему? - кровь прильнула к щекам Вивьен.
  Сразу стало жарко, нестерпимо душно.
  Луис Альберто открыто и нагло оскорблял ее.
  Что оскорблял, так сразу и не определишь, но, когда девушке отказывают в чем-то, особенно в магазине, в малости, когда говорят, что ей ничего не продадут, даже в целом городке...
  - Почему же мне не продадут ничего в этом городе? - Вивьен почувствовала, как дрожат ее губы.
  Это случается часто, когда ее оскорбляют, или ее клиенты позволяют себе лишнее.
  Очень трудно в эти моменты сдержать себя.
  Два раза Вивьен срывалась и хамила мужчинам.
  Два раза ее выгоняли, и приходилось искать новое место.
  Но она работала, улыбка и вежливость входил в ее обязанности.
  Здесь же - она клиентка, и продавец должен угождать клиентке.
  Вивьен знала, что под прилавком Луис Альберто держит дробовик - на случай залетных обкуренных гостей из других мест.
  Никто не знал - заряжено ли ружье, или служит только для устрашения и отпугивания.
  Но револьвер - за безобидной коробкой с кукурузными хлопьями - заряжен на все сто.
  Луис Альберто часто по вечерам любил стрелять по пустым жестяным банкам.
  Вивьен и Кристин считали это величайшим аттракционом.
  Они затыкали уши, переглядывались и хихикали.
  "Каждое попадание в банку мы сопровождали восторженным - ОХ!
  А каждый промах - недовольынм гудением и Ах!" - Вивьен вспомнила, как однажды Луис Альберто расщедрился и предложил двум девчушкам попробовать по разочку выстрелить.
  Кристин сразу отказалась, выражение испуга на ее прекрасном личике смешивалось с космической радостью.
  Но Вивьен согласилась выстрелить в банку.
  Тем более что очень хотелось.
  Не часто Вивьен кто-нибудь что-нибудь предлагал хорошее...
  Тогда Луис Альберто зашел со спины Вивьен, вложил в ее правую руку револьвер.
  "Я левша, мистер Луис Альберто", - Вивьен вдыхала аромат крепкого виски, исходящий от хозяина заведения.
  Луис Альберто в тот вечер хорошо выпил, наверно, поэтому ему пришла в голову мысль дать девочкам пострелять из револьвера по консервным банкам.
  "Левша, но стрелять должна с правой", - Луис Альберто держал револьвер и ладонь Вивьен в своей руке, не отпускал.
  Даже выпивший, он не допускал возможности, чтобы девочка выстрелила куда-нибудь, кроме, как в консервную банку.
  Вивьен тогда охватило непонятное чувство своей значимости.
  Взрослый ей доверяет, позволяет стрелять, и самое главное - рука мужчины.
  Вивьен, сколько себя помнила, никогда не чувствовала ладонь мужчины на своей руке.
  После, только после, этих ладоней было столько, что противно, но это все были руки не те.
  Вивьен до сих пор уверена, что у Луиса Альберто в тот момент не было других мыслей, кроме одной - помочь Вивьен попасть в консервную банку.
  Он навел руку девочки.
  Вивьен не сразу поняла, что произошло.
  Раздался оглушительный грохот.
  Сила вонзилась в руку.
  Смотреть со стороны, как стреляет Луис Альберто - это одно, а ощущать в своей руке силу выстрела, отдачу, это - абсолютно другое.
  Затем проявился восторженный вопль Кристин:
  "Попала, попала!" - Кристин подбежала, навалилась на Вивьен хрупким прозрачным телом.
  Это у них называлось - обниматься.
  Девочки взялись за руки и захохотали.
  Они кружились, как бешеные и смеялись, смеялись до слез.
  Разумеется, Луис Альберто не стал уточнять, кто попал.
  Главное, что револьвер был в момент выстрела в руке Вивьен.
  Потом Луис Альберто торжественно вынес два чупа-чупса.
  "За победу в соревнованиях", - он вручил один чупа-чупс Вивьен.
  "За поддержку победительницы", - вторая сладость досталась Кристин.
  У Вивьен - земляничный вкус конфеты.
  У Кристин - вкус Колы.
  Девочки лизали конфеты по очереди, чтобы одной и другой достались по два вкуса.
  Это были самые лучшие сладости, которые Вивьен пробовала за все время.
  Луис Альберто позже стрелял по банкам.
  Попадал редко, потому что был достаточно пьян.
  Время от времени он забегал в магазинчик.
  Выходил оттуда взбодрившийся, с искрящимися глазами.
  Вивьен догадывалась, что Луис Альберто каждый заход принимает глоток виски.
  При девочках он не показывал, что пьет.
  Тогда стоял тихий октябрьский теплый алый вечер.
  Посетителей почти не было, и Луис Альберто позволил себе расслабиться.
  После каждого промаха по банкам Луис Альберто разводил руки в стороны и смешно шевелил усами:
  "Надо же, Вивьен, ты попала, а я попасть не могу.
  Вот же чемпионка".
  Девочки хохотали до слез.
  В какое-то мгновение, мимолетное, как летящая паутинка, сквозь сладкий привкус победы и через непрекращающуюся сладость чупа-чупса, в головке Вивьен появилась знакомая щемящая мысль:
  "Вот бы мне такого отца".
  Но тут же Вивьен прогнала эту нехорошую мысль.
  Раньше она надеялась, что ее заберут из приюта в семью.
  Со слезами провожала счастливчиков, которые только вчера были рядом, играли с другими приютскими, а сегодня укатывают со своими новенькими родителями в столь же новых и загадочных автомобилях.
  К тринадцати годам Вивьен поняла, что ее срок вышел, что она слишком взрослая, чтобы ее забрали.
  Осталось только ждать, когда она выйдет из приюта и погрузится в большую одинокую жизнь.
  Одна.
  Без новой семьи.
  Поэтому то, о чем она мечтала раньше, Вивьен старательно изгоняла из своей головы.
  И, если появлялась подобная мысль, как, например, о том, что Луис Альберто мог бы стать для нее замечательным отцом - почему бы и нет, если он хороший, но один; она будет ему помогать, никогда не подведет - это было нереально, и нужно немедленно выбросить из головы мечту.
  Луис Альберто отстрелялся и отправился в свой магазинчик.
  Вивьен и Кристин продолжали по сто раз пересказывать друг дружке:
  "Как бабахнуло!"
  "Я думала - все, конец!"
  "А банка, банка улетела".
  Кристин нисколько не ревновала Вивьен к выигрышу, наоборот, восхищалась и хвалила.
  Это чувство самоотдачи, радость за других, освещало всю жизнь Кристин.
  Образы прошлого слетели, как листья с клена перед началом зимних холодов.
  Вивьен в тайне надеялась, что все, хотя бы в этом магазинчике, вернется.
  Что Луис Альберто несказанно обрадуется ее появлению.
  Будет расспрашивать об успехах, подкручивать ус.
  Но из тумана забытья выплыла реальность.
  - Ну, может быть, в городе продадут, - Луис Альберто не спускал глаз с Вивьен, - но только не я.
  Например, Чан, он год назад открыл "Чайнис буфет".
  Попытайте у него счастья, мадам.
  - Почему же не у тебя, Луис Альберто?
  Почему ты не можешь продать мне простую Колу и круасаны?
  В конце концов, это твоя обязанность - продавать, Луис Альберто.
  Ты - за стойкой, - я покупательница. - Вивьен скрипнула зубами. - Только не делай вид, что не узнал меня. - Вивьен видела, как побледнел Луис Альберто.
  Презрение, которое выступило на его лице, указывало на то, что побледнел он от злости.
  - Мучительно сознавать, что наша встреча состоялась при этих обстоятельствах, Вивьен.
  - А мне мучительно сознавать, что я не понимаю, о чем ты говоришь, Луис Альберто. - Шум приближающегося автомобиля отвлек внимание Вивьен.
  Но автомобиль проехал дальше, не остановился у бензоколонки.
  - В Гранд Виль едут, - Вивьен прокомментировал проезд машины. - Они почти все теперь едут в Гранд Виль заправляться.
  Я же не виноват, что у них дешевле, чем у меня.
  - Луис Альберто, - Вивьен постаралась, чтобы ее голос звучал ровно.
  - Вивьен, я не продам тебе ничего, потому что магазин закрыт.
  - Магазин закрыт? - Вивьен не сдержала смех. - Луис Альберто, твой магазин не закрывался ни днем, ни ночью.
  Может быть, он закрыт, потому что в нем появилась я?
  - Может быть, Вивьен, - внезапно Луис Альберто протянул руку и сжал хрупкое плечо девушки. - Может быть, магазин закрыт, потому что в нем появилась ты.
  - Отпусти меня немедленно, - Вивьен зашипела.
  В ее глазах вспыхнули молнии.
  - Я владею собой, - Луис Альберто опустил руки в карманы комбинезона. - Мне нечего бояться в моем городке, Вивьен.
  - А мне чего следует бояться? - между лопаток Вивьен защипало.
  Холодок предательски спускался от затылка вниз.
  - Хотя бы того тебе следует бояться, Вивьен, что тебе здесь не рады.
  - Что-то я не помню, чтобы я кого-то ограбила или убила перед тем, как уехала, дядя Луис, - Вивьен с ненавистью смотрела на Колу и круасаны. - У меня не было ничего, когда я уезжала.
  И сейчас ничего не изменилось.
  - Ты не права, Вивьен, - Луис Альберто отставил Колу и круасаны в сторону. - У тебя было кое-что ценное, когда ты уезжала.
  И ты оставила это здесь.
  Теперь у тебя этого нет.
  - И что же это ценное, что у меня было? - Вивьен поняла.
  Она догадывалась, ощущала непонятным девичьим сотым чувством.
  Но не могла и не хотела признаться себе.
  - Кристин, - Луис Альберто, наконец, выдохнул.
  - Что с Кристин? - Губы Вивьен задрожали. - Что с ней?
  Она погибла? - Вивьен застыла с открытым ртом.
  Сейчас, вот так, нужно узнать самое главное, самое важное для нее, а потом уже - подробности.
  - Нет, твоя Кристин, жива, - Луис Альберто с горькой усмешкой произнес "твоя".
  - Так в чем же дело, не тяни, дядя Альберто, - Вивьен назвала его так, как обращалась раньше.
  - У тебя было ценное - дружба с Кристин, - Слова хозяина заведения прозвучали грозно. - Но теперь у тебя нет, и не будет дружбы с ней.
  - Уже легче, - Вивьен отмораживалась. - Главное, что она жива.
  Она вышла замуж удачно?
  У нее дети?
  Или есть дети, но не вышла замуж?
  Не думай, Луис Альберто, меня это не испугает и не страшит.
  Каждая девушка - рано или поздно - выходит замуж и рожает.
  Можно, конечно, родить и без замужества.
  Это сейчас даже не модно - иметь мужа. - Вивьен представила Кристин в кругу детей и засмеялась.
  Смех не веселый, потому что Луис Альберто еще не до конца рассказал.
  Он что-то скрывает, и ведет себя не так, как Вивьен ожидала.
  - Или Кристин в тюрьме? - дальше Вивьен не могла заглянуть.
  Либо замужество и дети, либо тюрьма.
  Что еще могла представить девочка из приюта?
  - Кристин не в тюрьме и не замужем.
  Хотя по мне, что тюрьма, что семейная жизнь, это одно и то же, - Луис Альберто покачал головой. - У Кристин никогда не было детей.
  - Для тебя, дядя Луис, тюрьма и семейная жизнь - одно и то же? - Вивьен протянула с усмешкой. - Теперь я понимаю.
  - Что ты понимаешь, Вивьен? - Луис Альберто успокоился и говорил ровно, как с обычной клиенткой магазинчика.
  - Признаюсь, дядя Луис, что я, сирота из приюта, когда-то мечтала, вернее, представила, что ты мог бы стать моим отцом.
  Хорошим отцом.
  - Да? - Брови хозяина заведения взлетели вверх.
  Усы предательски обвисли.
  - Помнишь, как ты учил меня стрелять из револьвера?
  - Конечно, помню, чемпионка, - по лицу Луиса Альберто пролетела мимолетная улыбка. - Ты тогда выиграла главный приз - чупа-чупс.
  - Ты направлял мою руку с револьвером, - Вивьен улыбалась воспоминаниям. - И тогда я размечталась, на миг всего лишь, что неплохо было бы, да что там - неплохо, было бы волшебно, если бы ты забрал меня из приюта и удочерил.
  Тебе бы позволили, потому что у тебя есть доход, приличное дело.
  Я бы тебе помогала и старалась бы всем угодить.
  Но мне было тринадцать лет, я до этого уже все перемечтала, перемечталась.
  С суровой правдой жизни не поспоришь.
  Я знала, что меня взрослую никто уже не возьмет в свою семью.
  Тринадцатилетняя угловатая девочка, никому не нужна.
  Я уже была слишком старая, чтобы меня удочерили. - Вивьен всхлипнула.
  Луис Альберто без эмоций смотрел на нее.
  - Я не мог стать твоим отцом, Вивьен.
  - Но тогда было бы все иначе, да?
  - Не было бы ничего, потому что это невозможно, чтобы я кого-то удочерил или усыновил, - Луис Альберто открыл кассу, снова закрыл.
  - Оставим эти пустые воспоминания, - Вивьен криво улыбнулась. - Главное, что было.
  Но в то время уже невозможно вернуться,
  - Ты хорошо, сказала, Вивьен, что в прошлое невозможно вернуться.
  - Об этом все говорят и пишут, - Вивьен вытерла слезы белым платочком "Сайрос". - Не я одна умная, которая уверяет, что в прошлое, в хорошее прошлое нельзя вернуться.
  - Вивьен, тебе надо вернуться на станцию и уезжать обратно, - Луис Альберто оборвал разговор.
  - Даже так? - Вивьен подняла левую бровь. - Луис Альберто, тебе не кажется, что я уже выросла, и сама могу решать, что мне делать.
  - У тебя есть одна слабость, Вивьен.
  - Сначала я повидаюсь с Кристин.
  - В этом твоя слабость, Вивьен.
  - Дядя Луис, что за чушь ты говоришь.
  Ты же мужчина, вроде бы.
  Почему ты тянешь, как женщина, умалчиваешь, разговариваешь загадками.
  - Я, в отличие от тебя, никогда не был рабом страсти.
  - Еще большая чушь, - Вивьен фыркнула.
  - Хорошо, я скажу тебе, как мужчина, - Луис Альберто отвернул голову к дверям. - Ты не должна встречаться с Кристин, потому что она тебя не узнает.
  - Как не узнает? - сердце Вивьен ухнуло вниз.
  Жар пламени эмоций плясал в бешеном вихре ледяных мыслей.
  - И в этом виновата ты, Вивьен.
  - Согласна, дядя Луис, что я виновата во всем: во всех эпидемиях последних лет, во всех кровопролитных войнах, в истреблении редких исчезающих животных.
  Даже в том, что киты выбрасываются на берег, тоже виновата я.
  - Не время шутить, Вивьен.
  - Я сама выбираю время, когда мне шутить, - Вивьен в нетерпении стукнула маленьким кулачком по прилавку.
  Подпрыгнула вазочка с засохшей ромашкой.
  Луис Альберто усмехнулся. - Дядя Луис, я не шучу.
  Я, действительно, считаю себя виноватой во всех бедах земных и космических.
  - Тогда ты легко перенесешь и согласишься, что ты виновата, что Кристин заболела сразу, как только ты уехала.
  - Заболела? - Кристин переспросила. - Любая болезнь лечится.
  - Кристин пыталась покончить с собой, приняла таблетки, которые прописаны ее матери.
  Всю коробку проглотила.
  Никто не докажет, что ты в этом виновата.
  Да и никто не будет доказывать.
  Кому это нужно?
  Местные все знают, что Кристин так переживала из-за расставания с тобой, что не могла выдержать разлуку.
  Смерть ей казалась избавлением от душевных мук. - Луис Альберто дернул себя за ус. - Ну, и дура она.
  - Кто дура? - Вивьен воскликнула. - Нет, я поняла, что я дура.
  Но я не могла даже предположить, что Кристин совершит над собой подобное.
  Мы расстались очень тепло.
  Я обещала, что скоро вернусь.
  Кристин улыбалась солнечно, поцеловала меня на прощание и сказала, что будет ждать.
  - Ты же знаешь, Кристин, - Луис Альберто произнес холодно. - Она никогда не покажет истинных своих чувств.
  Улыбалась тебе, говорила одно, а обиду и тяжесть расставания не перенесла.
  - Но это же глупость, - Вивьен прошептала.
  Ее мир разрушился за несколько минут.
  В этом мире не будет прежней Кристин?
  - Что ты будешь делать, Вивьен, когда придет тебе время расставаться с человеком, который тебе бесконечно дорог?
  Ты будешь верить, что последует продолжение романа?
  - Я обязана с ней встретиться, - Вивьен рванулась к двери.
  - Зачем? - окрик Луиса Альберто остановил девушку.
  - Как зачем? - Вивьен остановилась.
  - Повторяю, что Кристин тебя не узнает.
  В любом случае, ты ей не поможешь, только сделаешь хуже.
  Если достучишься до нее.
  Но за два года никто так и не смог к ней пробиться.
  - Дядя Луис, если бы ты удочерил меня, то я бы не уехала, - Вивьен опустила головку. - Я не знаю, что я виновата, но я чувствую себя виноватой.
  Меня выпустили из приюта.
  Дальше, как говорили воспитатели, большая дорога в жизнь.
  У меня не было ничего, я уже об этом говорила, хотя ты сам знал.
  Никто мне не предлагал остаться здесь, даже ты, дядя Луис, не сказал: "Работай, Вивьен, у меня на бензоколонке".
  - На бензоколонке и в магазине место только для одного работника, - Луис Альберто произнёс глухо.
  - Мне выделили, как сироте, сырую комнатку в пригороде Лондона.
  Я смогла устроиться на работу в рыбном магазинчике для местных, дядя Луис.
  Я с детства ненавидела рыбу, запах рыбы.
  Меня тошнило в магазинчике, я там умирала.
  Даже, если бы я там осталась, то завяла бы совсем.
  Ни перспектив, ни светлой веры в будущее.
  Я молодая девушка, мне хочется всего и сразу.
  Если бы ты знал, дядя Луис, как я, как мы, приютские, мечтали о своей новой жизни.
  - Знаю, - Луис Альберто стучал пальцами по прилавку.
  - Я не звонила Кристин, не общалась в сетях.
  Мне было стыдно за себя новую, провонявшую рыбой.
  Я надеялась, что приеду к Кристин в шикарном спортивном красном авто...
  - Думаешь, что Кристин ждала от тебя авто?
  - Для меня самой было это очень важно, дядя Луис, - Вивьен заплакала. - Ты не представляешь, как это нужно для меня, сироты приютской.
  Я хотела удивить Кристин, обрадовать.
  И подняться с низшей ступени хоть чуть-чуть.
  - Ты не общалась с Кристин, - Луис Альберто усмехнулся. - Поэтому она думала непонятно что, может быть, даже о том, что ты погибла, и тебя больше нет.
  Или о том, что ты уехала и забыла ее.
  Она не могла перенести.
  - Я ей все объясню, я верну ее, - Вивьен говорила и не верила себе.
  - Вивьен уезжай, - голос Луиса Альберто дрожал.
  - Уеду, - Вивьен через силу улыбнулась.
  Она умела улыбаться через силу, это же ее основная работа - улыбаться, даже тогда, когда сердце плачет.
  - Вивьен, я сказал, что не продам тебе ничего, и, что никто не продаст, - Луис Альберто пододвинул к краю прилавка Колу и круасаны, которые Вивьен выбрала. - Но ты можешь взять их бесплатно.
  Я не буду возражать. - Луис Альберто помедлил и добавил: - Возьми у меня все, что захочешь... на обратный путь. - Луис Альберто провел рукой по подбородку.
  Зачем-то поднял с прилавка пепельницу.
  Осмотрел ее со всех сторон и поставил обратно.
  Вивьен проглотила обиду и ничего не ответила.
  Она не забрала ни Колу, ни круасаны.
  Не взяла ничего из магазинчика.
  Молча вышла, не попрощавшись.
  - Неужели... все же... не может быть.
  Луис Альберто солгал, все придумал.
  Нет, не соврал, зачем он станет обманывать меня.
  Видно, что местные долго обговаривали, что Кристин из-за меня отравилась.
  Разумеется, бедная сирота во всем виновата. - Вивьен не замечала, куда идет. - Богатой девушке всегда бы нашли оправдание.
  Но самое страшное для меня, что и я считаю себя виноватой. - Вивьен через десять минут остановилась около старого клена.
  Мучительно долго, кажется, что тягучую вечность, вспоминала это клен. - Здесь же дом Кристин.
  Ее клен. - Вивьен задрожала. - Я и Кристин ковыряли ножичком толстую кору и надеялись, что из клена потечет кленовый сироп.
  Неужели я так просто войду из прошлого в дом Кристин и скажу: "Здравствуй, Кристин?".
  Жива ли ее мать миссис Адель?
  Она всегда казалась мне величественной, почти небесной.
  Миссис Адель была недоступна моему пониманию. - Вивьен не остановилась около дома.
  Было невыносимо страшно, как в фильмах ужасов, как в бредовых кошмарных снах - остановиться.
  Остановишься, значит - смерть.
  Вивьен прошла до конца улицы.
  Обернулась и долго набиралась храбрости, чтобы вернуться.
  - Я голодна, - Вивьен оттягивала момент. - Луис Альберто сказал, что Чан в "Чайнис буфет" в городке недавно.
  Пообедаю у китайца, в "Чайнис буфет". - Вивьен открыла в поисковике карту.
  Слева, на Дубовой улице, двести семьдесят метров, высветился ориентир "У чана".
  Чуть дальше, на краю городка, на Речной находилась знаменитая "Луна".
  - "Луна" - кафе, ресторан, танцы, бар, все в одном заведении, - Вивьен улыбнулась.
  Руки перестали дрожать. - Покушаю у Чана, успокоюсь, а потом... потом все само собой разрешится. - Вивьен хоть немного привела нервы в порядок.
  Простая цель - покушать в китайском ресторанчике - отвлекла на время от посещения дома Кристин и от встречи с ней.
  Перед ресторанчиком Вивьен надела солнцезащитные очки.
  - Пасмурно, а я в солнцезащитных, - Вивьен усмехнулась. - Мало ли, может быть, у меня глаза болят от солнечного света.
  Я - вампир! - В детстве Вивьен любила представлять себя на месте героинь мультфильмов и культовых фильмов.
  Представляла себя в ином образе, в любом, лишь бы не оставаться в образе сироты из приюта.
  Она ненавидела фильмы о бедных сиротках.
  О приюте Вивьен ничего не могла сказать плохого.
  Наоборот, это была большая дружная семья.
  Большая семья... а Вивьен всегда хотела семью маленькую, уютную.
  Вивьен жила будущим, жила мечтами, надеждами.
  Поэтому новые образы, в которых она себя ощущала, всегда манили.
  То, что сейчас она вампир, развеселило Вивьен.
  Но это было грустное веселье.
  - Мы смотрели фильмы ужасов, дрожали от страха, прижимались друг к дружке, но не выключали фильм.
  Так сладко было бояться вдвоем. - Вивьен вошла в китайский ресторанчик.
  - Юная красавица, - немолодой китаец обозначил поклон.
  Обращался он нестандартно, не так, как в тех китайских ресторанчиках, которые посещала Вивьен.
  По крайней мере, она ни разу не слышала от официанта или хозяина "Юная красавица".
  - Юная красавица выбирает... - Вивьен ответила в игривой манере хозяина.
  Ее пальчик скользил по экрану заказного панно.
  Все здесь было не так, как в большом городе.
  В шумных переполненных заведениях иногда можно было не контактировать с работниками.
  Заказала удаленно, затем забрала с ленты заказанное.
  А здесь, человек стоит и не уходит.
  Приятно, как и "юная красавица", необычно и щекочет нервы.
  Мешало погрузиться полностью в расслабляющую полутьму лишь прошлое, о котором узнала от Луиса Альберто.
  Все же с улыбкой официант отчалил от столика.
  "Разве он еще что-то ждал к заказу?" - Вивьен открыла телефон.
  - Пожалуйста, - через несколько секунд раздалось сверху вежливое.
  Вивьен с удивлением подняла глаза.
  - Так быстро? - Вивьен смотрела на маленькую коричневую тарелочку.
  На ней лежал крупный мятый соленый огурец.
  - Я его не заказывала, - Вивьен забавило строгое выражение лица официанта.
  На этот раз он был подчеркнуто серьезным.
  - Это бесплатно, это от нашего заведения фирменное, - официант поклонился и отошел от столика.
  - Комплимент от шеф повара? - Вивьен засмеялась.
  Она с настороженным восторженным недоверием смотрела на соленый огурец. - Как-то совсем не похож он на комплименты, которые раздают шеф-повары.
  Да и, вообще, соленый огурец в китайском ресторанчике - слишком уж необычно. - Вивьен рассматривала огурец, как диковинку.
  Разумеется, он и был для нее диковинкой.
  Привычные корнишоны, маленькие огурчики, которые обычно соревновались между собой - кто меньше - были из другого мира. - Как его есть? - Вивьен не знала - нужно ли есть этот огромный огурец ножом и вилкой, или только руками. - Может быть, надо откусывать? - Вивьен, наконец, решилась. - Или его не едят?
  Он стоит на столе для "красоты"?
  Она осторожно, двумя пальчиками подняла огурец, рассмотрела, вздохнула и откусила.
  Зубки прошли сквозь жесткую кожицу.
  Язык ощутил ни с чем непередаваемый аромат.
  Брызнуло, по подбородку потек сок из огурца.
  - Ммммм, - Вивьен промычала в восхищении. - Ничего вкуснее я в жизни не ела. - И тут же молча добавила:
  "Кроме того единственного чупа-чупс".
  Огурец был очень вкусный, но в то же время достаточно крупный, чтобы сразу его съесть.
  Вивьен вернула половинку огурца на тарелочку.
  - Да у нас сегодня праздник, - высокий парень отодвинул стул и присел к столику.
  Вивьен напряглась, она не желала никаких новых встреч, кроме встречи с Кристин.
  Если Луис Альберто был не рад ее появлению в городке, то остальные...
  А этот остальной - Вивьен сразу узнала его.
  Она смотрела на покрасневшее, с правильными чертами лицо Джерома.
  Местный забияка, секс символ, парень, без которого не обходится ни одно значимое дело в городке.
  Дело, в смысле - темные делишки и бытовые скандалы.
  Вивьен с ужасом ощущала, как мерзкая слабость разливается в ставших ватными ногах.
  "Может быть, Джером уже другой?
  Может быть, за два года он изменился?" - Вивьен мысленно похвалила себя, что не сняла очки с темными стёклами в заведении.
  - Чан, принеси два стакана, у нас гости, - Джером поднял руку и крикнул.
  Он выставил на столик ополовиненную бутылку виски.
  "Нет, Джером не изменился, - Вивьен вздохнула. - Принес в ресторанчик свое виски, да еще требует от хозяина два стакана.
  Почему два?
  Неужели наглый, самонадеянный Джером собирается предложить мне виски? - Вивьен спросила себя и тут же поняла, что он будет не только предлагать виски, а попытается в нее запихнуть эту мерзость. - Он узнал меня, или клеится ко всем девушкам, которые встретятся на его пути?" - Вивьен постаралась унять нарастающую дрожь в коленях.
  - Я - Джером, - парень даже не оглянулся на Чана, когда тот поставил на столик два пустых стакана.
  "Значит, не узнал меня, - пришло мимолетное облегчение. - Джером.
  Конечно, он Джером, только забыл сказать, какая у него кличка.
  Вирус - кличка, которую Джером не любил.
  Но она настолько привязалась к нему, настолько показывала его сущность, что он цеплялся к людям, как вирус и был также опасен, что все его за глаза называли Вирусом.
  Разумеется, он не сообщит свою кличку". - Вивьен убрала телефон в сумочку.
  - Боишься, что я украду твой телефон? - резиновые губы Вируса растянулись в презрительной усмешке.
  Вивьен ничего не ответила, чтобы голос не выдал ее.
  Вирус разлил из бутылки в стаканы - по половине стакана сорокаградусного виски.
  Парень пододвинул один стакан Вивьен, а свой тут же выпил залпом.
  Снял с тарелочки остаток соленого огурца и закусил.
  Лицо из красного стало бордовым.
  - Ну, и почему мы молчим? - Манера Вируса в беседе употреблять "мы", "у нас" была хорошо известна всем. - Я назвался, а ты молчишь, крошка. - Вирус кивнул головой на стакан Вивьен. - Пей.
  - Я не употребляю алкоголь, - Вивьен произнесла как можно тише.
  Она умела разговаривать с мужчинами, умела голосом ставить их на место, как приказывают собакам.
  Но сейчас она была на чужой территории.
  "Быстро же мой родной городок стал для меня чужим".
  - Совсем совсем она не употребляет алкоголь, - улыбка Вируса стала еще шире.
  Он снова поднял руку, призывал к вниманию: - Эй, вы все слышали?
  Она не употребляет. - Криком Вирус спугнул двух девушек за столиком в углу зала.
  "Наверно, они его хорошо знают, поэтому занервничали, - Вивьен присмотрелась к девушкам. - Что-то я их не помню из своей прошлой жизни.
  Тоже - приезжие?" - Вивьен почувствовала непреодолимое желание уйти из ресторанчика.
  Но был сделан заказ.
  К тому же, Вивьен не привыкла отступать.
  Она знала, что если хоть раз отступит, то никогда уже не вернет себе прежнюю уверенность.
  Сироте никто не протянет руку помощи.
  - Я - Клотильда, - Вивьен произнесла первое пришедшее в голову имя.
  - Вот и умница, Клотильда, - Вирус снова кивнул на стакан. - Глоточек сделай.
  Потом еще один, а затем еще один.
  Так и научишься пить. - Вирус расхохотался над удачной, по его мнению, шуткой.
  - Я не собираюсь учиться пить, - получилось довольно резко.
  - О, у нас леди с характером, - Вирус поднял бутылку и прикончил оставшееся виски.
  Пил из горлышка жадно, с упоением.
  "Даже, если бы я пила виски, то только не из той бутылки, к которой прикладывался Джером.
  Напускал слюней, и хочет, чтобы я пила эту гадость".
  Официант принес заказанное Вивьен.
  - Слышишь, Чан, у нас проблемка, - взгляд Вируса стал мутный. - Леди не хочет с нами пить виски.
  "Значит, официант Чан - он же хозяин, - Вивьен отметила. - Или в заведении много работников с именем Чан?". - Вивьен наблюдала, как китаец невозмутимо расставляет тарелочки с подноса.
  На "Леди не хочет с нами пить виски" Чан не ответил.
  - И еще, друг, принеси нам соленых огурцов, - Вирус не обернулся к Чану.
  Это была его пренебрежительная манера общения с теми, кого он считал недостойным находиться рядом с ним.
  - Они закончились, - Чан поклонился Вивьен и с подносом удалился.
  - Эй, как закончились огурцы? - Вирус крикнул с опозданием. - А что началось? - Затем поднял блюдечко и слизал с него то, что вылилось из огурца.
  При этом Вирус многозначительно смотрел на Вивьен.
  "Наверно, Вирус считает себя ужасно умным", - Вивьен приступила к еде.
  - Надо же, закончились, - Вирус злобно пробормотал. - Я покажу ему, как у него закончились огурцы. - Вирус разговаривал о Чане, но смотрел в глаза Вивьен. - Ты, как тебя...
  - Клотильда, - Вивьен посчитала, что дальнейшее ее молчание разозлит Вируса.
  - Да, Клотильда, так вот, - Вирус, как часто бывает с очень пьяными, потерял мысль.
  Он подбодрил себя - выпил виски из стакана Вивьен.
  Взял с ее тарелочки куриное крылышко в красном кисло-сладком соусе. - Чан не каждому предлагает соленый огурец.
  Только избранным, - эту или другую мысль Вирус начинал, забыл, а затем вспомнил. - С чего это тебе огромная честь - подарочек от Чана?
  Ты его подружка? - И эта шутка показалась Вирусу очень остроумной.
  Он захохотал, но глаза оставались злые.
  "Нарочно громко смеется, чтобы я чувствовала себя неловко, - Вивьен попыталась сосредоточиться на рисе с овощами. - Это Вирусу удалось - вывести меня из равновесия.
  Мог бы не хохотать". - Вивьен кушала второе блюдо, но вкуса из-за нервного напряжения, не чувствовала.
  Она вспомнила, как с Кристин всегда старались переходить на другую сторону улицы, когда появлялся Вирус с компанией.
  "Вирус на два года старше, чем мы с Кристин, - Вивьен поймала себя на мысли, что в воспоминаниях только - они вдвоем, - значит, ему сейчас двадцать один год.
  Два года назад у Вируса лицо еще не было налито красным.
  Он старательно напивается, чтобы изменить свою внешность".
  - И откуда киска к нам приехала, и самое главное - к кому и зачем? - Вирус уже не казался сильно пьяным.
  Он быстро трезвел, сказывалась закалка алкоголем.
  "К кому и зачем я приехала, не вопрос, а ловушка для меня, - Вивьен вытерла пальцы влажной салфеточкой. - Я думала, что приехала к Кристин, но оказалось все намного сложнее.
  Кристин не ждет меня, и, судя по настроению Луиса Альберто, она не ждет никого.
  Но что я отвечу Вирусу на его прямой вопрос.
  Не отвяжется ведь..."
  - Я здесь проездом, - Вивьен ответила не очень удачно.
  Городок стоял вдали от больших и широких гудящих дорог.
  Проездом через него не имело смысла ехать.
  Разве, что в гости к какому-нибудь фермеру.
  Но Вирус не придрался к "проездом".
  Он чувствовал себя хозяином положения.
  Всегда чувствовал и везде в маленьком городке.
  "В большой жизни Вируса быстро бы обломали, научили бы его хорошим манерам, - Вивьен не спешила уходить. - Вирус схватит меня за руку.
  Он часто хватал за руку девушек, чтобы они не убежали, пока он будет болтать.
  Самое удачное было бы для меня, если Вируса отвлекут.
  Или он отправится в туалет.
  После столько выпитого, он обязан засесть в туалете".
  Вивьен хорошо изучила поведение пьяных мужчин.
  По работе она даже была обязана заставлять их выпить.
  Но при этом должна была сама оставаться совершенно трезвой.
  Если выпьет хоть чуть-чуть, то потеряет деньги.
  Чтобы добиться чего-нибудь от пьяного, нужно быть абсолютно трезвой.
  - Сними очки, - Вирус опустил свою широкую ладонь на узкую ладошку Вивьен. - Я хочу видеть твои глаза.
  Или у тебя нет глаз? - Вирус снова захохотал над своей шуткой. - Что ты темные очки напялила в ресторане.
  Ты вампир?
  Боишься солнечного света?
  - Ты угадал, Джером, - Вивьен усмехнулась. - Я - вампир.
  - Хрень все это собачья, вампиры, - Вирус протянул руку с намерением снять с нее очки.
  - Не надо, Вирус, - Вивьен мотнула головой. - Не трогай ни меня, ни мои вещи. - Нарастающий гнев заставил Вивьен почти прокричать.
  Вивьен ужасом осознала, что назвала Джерома по кличке.
  Это было плохо, очень плохо.
  Во-первых, Вирус поймет, что она его знает.
  Во-вторых, он дико злится, когда его называют Вирусом.
  - Как ты сказала? - Вирус приподнялся над столиком. - Как ты меня назвала? - Парень покачнулся.
  Вивьен подскочила, стул упал.
  Девушка побежала к выходу из ресторанчика.
  "Хорошо, что я уже оплатила еду, а то Чан схватил бы меня и не дал уйти от Вируса". - Вивьен выбежала.
  Сзади раздались проклятия Вируса и грохот.
  - Надеюсь, что Вирус свалился со столиком и не сразу очухается, - Вивьен оглянулась назад.
  В ресторанчике началась суматоха.
  - Я должна бежать, - Вивьен выхватила телефон и сделала фото миленького розовенького фургончика. - Двадцать четыре часа семь суток, двадцать четыре на семь.
  Доставка еды от Чана.
  И изображение огромного соленого огурца на тарелочке. - Мимо этого Вивьен не могла пробежать, не сделав снимок.
  Она, как и любая девушка, обжала фотографировать.
  Здесь же было чудо - необыкновенный фургончик.
  Вивьен на ходу сфотографировала и побежала на улицу, где рос клен.
  - Лишь бы мать Кристин была дома, - на этот раз Вивьен не боялась постучать в дверь дома Кристин. - Сзади - страх.
  Спереди - страх. - Вивьен смотрела в конец улицы.
  Вирус еще не появлялся.
  Но мог возникнуть в любой момент, как и настоящий вирус.
  К счастью, за дверью послышались неторопливые шаги.
  - Может быть, Кристин откроет мне? - Вивьен кусала губы. - Вдруг, Луис Альберто гадко подшутил надо мной?
  Или Кристин действительно никого не узнает, но дверь открыть может? - Вивьен увидела неясный силуэт. - Нет, не Кристин.
  Кристин ходит по-другому.
  У нее неземная, небесная походка.
  - Что вам нужно? - Мать Кристин открыла дверь.
  - Миссис Адель, я Клотильда Мэй.
  Пришла к вашей дочери по поручению Красного Креста, - Вивьен умело солгала.
  Навыки вранья, именно вранья, а не обмана, она получила на своей новой работе, куда устроилась, когда запах рыбы в рыбном магазинчике начал сводить с ума.
  - Клотильда Мэй из Красного креста, заходите, - женщина пропустила Вивьен в дом. - Присаживайтесь, я сейчас принесу альбомы. - Адель показала на диванчик.
  Вивьен жадно оглядывалась по сторонам.
  Ничто не изменилось в этом прекрасном доме.
  "Все тот же диванчик в углу под фотографиями.
  Рояль, на котором Кристин не любила играть.
  Высохшие цветы в китайской недорогой вазочке. - Вивьен опустилась на диванчик. - Клотильда я, потому что так назвалась Вирусу.
  Мэй - получилось само собой, оттого, что я была в китайском ресторанчике.
  По поручению Красного креста навещаю Кристин - тоже правдоподобно.
  Кристин болеет. - Мысль о том, что Кристин больна, остро резанула по сердцу, отозвалась глухой болью в голове. - Что, если сейчас войдет Кристин и назовет меня по имени.
  Как я отвечу миссис Адель, что я не Клотильда Мэй, а Вивьен, из прошлого ее дочери?
  Ладно, отшучусь, скажу, что пошутила. - Вивьен прислушалась к шагам. - Нет, не Кристин, а Адель". - Вивьен напустила на лицо серьезное выражение, которое, по ее мнению, бывает у сестер милосердия из Красного Креста.
  Но миссис Адель даже не взглянула на ее лицо.
  "Не спрашивает, почему я не сняла солнцезащитные очки в доме".
  - Здесь самые первые фотографии Кристин, - Адель раскрыла тонкий альбом. - Я предпочитаю фотографии по старинке, на бумаге.
  Знаете, эээ...
  - Клотильда Мэй, - Вивьен подсказала уверенно.
  - Да, Клотильда, знаете, что все эти трехмерные голографии, тысячи, миллионы фото в цифре, они не прижились в моем сознании.
  Нет, я не против цифровых фото, я не настолько древняя. - Адель засмеялась.
  Ее пальцы гладили фотографию, на которой изображена малышка на пеленке.
  "Кристин не показывала мне эти альбомы, - Вивьен с нежностью смотрела на снимок.
  В глазах защипало. - И тогда они были не интересны для нас.
  Потому что мы живые, не с фотографий, смотрели друг на дружку".
  - Когда я открываю альбом и смотрю на фотокарточку, то я, как бы разговариваю с Кристин.
  "Адель не произнесла "разговариваю с человеком", - Вивьен вежливо улыбнулась. - Она сказала, что как бы разговаривает с Кристин, когда смотрит на ее фото.
  Почему Адель не может разговаривать с Кристин вживую.
  Неужели, Кристин так плоха?"
  - Здесь Кристин со своей подружкой Вивьен, - Адель отложила первый альбом.
  Не стала показывать другие страницы, кроме первой.
  Вторая фотография была из другого альбома.
  Кристин вздрогнула, словно ее током ударили.
  Между лопаток потекли ручейки ледяного пота.
  "Первая, одна из первых наших совместных фото, - в уголках глаз защипало. - Нам, приютским, выдавали простенькие дешевые смартфоны.
  Но и это - огромный праздник для приютских.
  Могли бы не баловать нас.
  Телефоны нужны для того, чтобы связываться с нами, когда мы находимся вне стен приюта.
  Например, на фермах.
  Я встретила Вивьен на местной ярмарке.
  Наши сбежали смотреть, как клоун плачет.
  Я же осталась и вглядывалась в недосягаемую для меня карусель.
  На аттракционах приютских катали нечасто, да и то - всех вместе.
  Я открыла рот, потому что не могла наглядеться на чудо - несущиеся в небесной пронзительной синеве фигурки людей.
  "Давай, прокатимся вместе", - меня взяла за руку Кристин.
  "У меня нет денег на карусель", - я вздохнула.
  С удивлением смотрела на тогда еще незнакомку для меня.
  К приютским редко подходили "домашние" дети.
  Считалось, что от нас можно заразиться - не болезнями, так дурными манерами.
  Но эта девочка смотрела так ясно, что я сразу поверила в то, что она не сделает мне гадость.
  "У меня на двоих хватит", - Кристин разжала кулачок и показала смятую банкноту.
  "С чего это бы?" - я надула губы.
  Подобной щедрости от незнакомой домашней девочки я не ожидала.
  "Я одна боюсь кататься, - Кристин посмотрела по сторонам. - Мама заругает.
  Но, если вдвоем, то не так страшно".
  "Тогда ладно", - я сделала важный вид.
  Меня просят, в моей помощи нуждаются.
  Не мне нужна карусель, а ей, этой домашней".
  Потом было захватывающее, непередаваемо воздушное.
  Все самое лучшее остается в детстве...
  "Ну, как, не страшно на карусели?" - мы спустились с карусели и стояли около "Попытай удачу".
  "С тобой не страшно", - Кристин открыто улыбнулась.
  "Я видела, как только закружились, ты рот открыла и визжишь", - я считала себя бывалой карусельщицей.
  "Только первое время, а потом уже не страшно".
  "Как-нибудь еще прокатимся вместе", - я уже не спрашивала.
  Я очень хотела подружиться с "домашними".
  Для нас, приютских, дружба с "домашними" была чем-то вроде знака отличия.
  "Домашние" - очень загадочно, таинственно и почетно.
  Мы же были другие, и нас считали другими.
  "Кристин, не водись с этой, - появился Вирус.
  Но тогда он еще не был Вирусом, а просто - Джером. - Они приютские, от них всякая зараза.
  Мне отец говорил".
  Я сразу сдулась, осознала, что даже, если буду дружить с "домашними", то все равно останусь для них чем-то вроде зверюшки.
  Столь же непонятной, как и "домашние" для приютских.
  Я ничего не могла ответить домашнему Джерому.
  Кристин тоже не могла, потому что мальчик был старше нас на целых два года.
  Это же немыслимые года, почти старость.
  Кристин взяла меня за руку - тогда она в первый раз взяла меня за руку - и мы побежали.
  Мы были вместе, поэтому не так боялись страшного Джерома.
  За вагончиком мы остановились перевести дыхание.
  "Как он на тебя посмотрел, - Кристин произнесла с придыханием. - Как злодей.
  У меня мороз по коже. - Кристин показала на руку. - Видишь, пупырышки выступили".
  "Ага, - я дотронулась до пупырышков на коже Кристин. - Но я нисколько не испугалась. - Я хотела казаться перед этой домашней девочкой очень смелой, значительной. - Я даже медведя не боялась, когда он напал на меня в лесу".
  "Медведь на тебя напал? - Кристин приложила ладошку к округлившемуся в восторженном ужасе ротику. - Большой медведь?"
  "Самый огромный в каунти, - я развела руки в стороны. - Он, как гора".
  "Ты смелая, Вивьен", - Кристин смотрела мне в глаза.
  "Еще бы, я должна быть смелой", - я произнесла очень важно.
  После этого случая, когда Кристин мне поверила о медведе, которого, разумеется, быть не могло, я больше не обманывала ее.
  Я не могла врать тем, кто верит моим словам.
  Игра в ложь, в "верю - не верю", может быть только с теми, кто сам лжет.
  Денег у Кристин не осталось, поэтому мы просто бродили по ярмарке.
  Фоткались, фоткали.
  В основном, делала фотки я.
  Мне же нужен был отчет для "своих".
  Я представляла, как вечером буду хвастаться, что подружилась с "домашней".
  "Кристин, снимемся вдвоем на фоне мороженого?"
  "Кто же нас сфотографирует?"
  "Мы попросим, - я не доставала свой телефон. - Сделаем снимки на твой, а затем ты мне перешлешь".
  Признаюсь себе со стыдом, что тогда я боялась, что "домашняя" Кристин убежит с моим приютским телефоном.
  Кристин не заподозрила подвох.
  Она всегда доверяла людям, была чересчур доброй, поэтому некоторые, наподобие Джерома, считали ее немножечко ненормальной.
  Но Кристин - самая нормальная из всех нормальных, каких я только встречала.
  Доброта и доверчивость всегда считались отклонением от нормы в худшую сторону.
  С этой первой фотографии, с этой нашей карусели началась дружба.
  Вначале - корыстная для меня, а затем всепоглощающая и яркая.
  Вечером в приюте я показывала фотографии в окошке смартфона.
  "Она подошла ко мне и попросила прокатиться с ней на карусели".
  "С чего это, Вивьен? - Бьянка надула губки, скрывала зависть, что я подружилась с "домашней". - Ты же приютская".
  "Она трусиха, боялась кататься одна", - это было мое первое маленькое предательство, когда я за спиной Кристин с насмешкой о ней отозвалась.
  После я даже в мыслях не допускала ничего подобного по отношению к Кристин".
  - Клотильда, вы плачете? - голос Адель вывел Вивьен из воспоминаний.
  - Нет, миссис Адель, у меня глаза очень чувствительные, поэтому я ношу всегда очки с затемненными стеклами. - Вивьен поднялась с диванчика. - Я с вашего позволения пройду в ванну?
  - Слева по коридору, Клотильда.
  - Спасибо, - Вивьен провела рукой по лицу.
  "Где ванная в этом доме я знаю прекрасно.
  Вот была бы история, если бы сейчас я безошибочно, без подсказки Адель, прошла бы в нужном направлении".
  В ванной Вивьен долго и тщательно промывала ледяной водой глаза.
  Взглянула на себя в зеркало.
  "Бледная до синевы под глазами, но выгляжу потрясающе, - Вивьен по привычке подбодрила себя. - Короткая стрижка под парики, яркие сочные губы. - Вивьен бросила взгляд на принадлежности для ванной, затем оглядела полочки и стаканчики: - Только одна зубная щетка. - Кровь прилила к щекам. - Кристин здесь не живет больше.
  Не похоже, чтобы в ванну заходила молодая девушка". - Вивьен осторожно прикрыла за собой дверь.
  По коридору справа находилась комната Кристин.
  Раньше находилась.
  Вивьен не раздумывала ни секунды.
  Слегка, стараясь не шуметь, надавила на дверь.
  "Нет, теперь это не комната Кристин, - Вивьен рассматривала помещение, которое казалось нежилым. - Адель выселила дочь и, судя по всему, навсегда.
  Но почему же она так бережно о ней вспоминает?
  Почему показывает ее детские фотографии?"
  В смятении Вивьен вышла из комнаты, бесшумно закрыла за собой дверь.
  - Вивьен, Кристин здесь нет, - Адель возникла внезапно.
  Только что коридор был пуст, а теперь его заполняла собой Адель.
  "Она узнала меня сразу, но не стала говорить.
  Я сразу ошиблась, когда сказала, что посещаю Кристин по поручению Красного Креста.
  В Красном Кресте должны знать, где находится пациент.
  И ни в коем случае не послали бы человека туда, где его уже нет".
  - Я поняла, миссис Адель, что Кристин здесь нет.
  - Она вы "Соснах", - Адель развернулась и направилась на кухню.
  Ее мягкие домашние туфли бесшумно скользили по полу.
  "Вот почему я не услышала, когда Адель подошла, - Вивьен стояла в растерянности. - Она - человек невидимка".
  Вивьен дошла до кухни и остановилась, не входила.
  Адель стояла к ней спиной и переливала воду из большой бутыли в графин.
  - Я пойду, миссис Адель?
  - Да, ступай, Вивьен.
  Хорошего тебе дня.
  - И вам хорошего дня, миссис Адель, - Вивьен выскочила из дома.
  "Луис Альберто ругал меня, словно отец Кристин.
  Адель, мать Кристин, даже не сказала ни одного плохого слова мне, не упрекнула". - Кристин прекрасно знала, где находятся "Сосны".
  Лечебница для пожилых и для тех, кто нуждается в постоянном уходе, и не может сам за собой ухаживать.
  Пансион с постоянным проживанием.
  Тяжелобольных отправляют в Луисвиль.
  Здесь же остаются только спокойные и тихие.
  "Значит, не все еще потеряно для Кристин, - сердце Вивьен бешено стучало в груди. - Возможно, что она выкарабкается". - Кристин свернула на Земляничную аллею.
  В конце ее стояли через дорогу два постыдных для городка заведения.
  "Сосны" и приют для детишек.
  "Мы считали всех пациентов в "Соснах" сумасшедшими.
  Они же, наверно, в свою очередь думали о нас, как о злодеях.
  Два похожих заведения через дорогу.
  Только в приюте нам внушали, что в жизни, когда мы вступим на большую дорогу, все засверкает яркими красками.
  Для пациентов в "Соснах" краски в будущем казались серыми, а затем - черными.
  - Здравствуй, дом родной, - Вивьен тихо произнесла. - Только, извини, заходить в гости я не буду.
  Наставники начнут расспрашивать, будут преувеличено вежливыми со мной.
  "Учишься, Вивьен?
  "Где работаешь?"
  "Как успехи?"
  "Не обижают?"
  "Свыклась с самостоятельной жизнью?"
  - Больше всего я боюсь вопросов, где работаю, и влилась ли в другую жизнь.
  Это подчёркивает мою отчужденность от других, от "домашних". - Вивьен покачала головой. - И еще раз я умница, что придумала солнцезащитные очки. - Вивьен уверенно свернула на другую сторону.
  Приют с детскими голосами остался на противоположной стороне дороги, как за границей нормальной жизни.
  - Нисколько я не волнуюсь, - Вивьен поравнялась с оградой вокруг "Сосны".
  Пациентов никто не охранял, и от пациентов никто не охранял.
  Если случались буйные, или резкие, то их сразу же отправляли в Луисвиль.
  Содержать дополнительную охрану, принимать дополнительные меры по содержанию, администрация не хотела и не могла.
  "Сосны" существовали на пожертвования благотворительных фондов и на редкие переводы родственников пациентов.
  Едва сводили концы с концами.
  - Наверно, потому, что лишних стариков и душевно больных никто не желает видеть в Луисвиле.
  Там своих хватает. - Вивьен вглядывалась через редкие прутья ограды в лица прогуливающихся "сумасшедших".
  Мысль о том, что Кристин одна из них, никак не укладывалась в голову Вивьен.
  - Она нормальная, только слегка заболела, - Вивьен закусила нижнюю губу.
  Она скорее почувствовала, а потом уже увидела. - Почему Кристин в инвалидной коляске?
  Может быть, не она? - Ноги Вивьен превратились в вату, которая пропиталась водой.
  Шаг, еще один шаг.
  Со стороны не видно, сколько усилий нужно приложить, чтобы сделать эти шаги.
  Девушка в коляске сидела спиной к дорожке.
  - Мое сердце не может обмануть меня, - Вивьен зашла спереди.
  Девушка в инвалидной коляске подняла взгляд и улыбнулась.
  - Привет, - Вивьен сняла солнцезащитные очки, убрала их в сумочку и сцепила руки перед собой.
  Она старалась скрыть свое непонимание происходящим, свой липкий страх, который появился из ниоткуда, но по-хозяйски разместился в груди.
  Но самое главное, что хотела спрятать Вивьен - набежавшие слезы.
  Голова закружилась.
  От повышенного сердечного ритма начало подташнивать.
  Пальцы переплелись с пальцами, как корни деревьев и казалось, что вот-вот затрещат.
  Вивьен хотела упасть на колени, прижаться лбом к ногам Кристин и упиваться соблазнительным моментом истины.
  - Привет, - Кристин солнечно улыбнулась.
  У Вивьен перехватило дыхание и защипало в носу.
  - Привет, - Вивьен повторила, потому что не знала, с чего начать.
  Все, о чем она замышляла, как представляла встречу, когда собиралась приехать в родной городок, все мигом выветрилось.
  Заменилось тягучим детским волнением, как на ответственном экзамене.
  - Привет, - Кристин повторила.
  Она продолжала улыбаться.
  "Кристин не узнает меня, - Вивьен сжала зубы. - Но она прекрасно выглядит.
  Никак не больная".
  - Я - Вивьен, - слова дались Вивьен с огромным трудом.
  - Я - Кристин, - девушка в коляске чуть склонила головку к правому плечу.
  Она с детским наивным любопытством рассматривала Вивьен.
  - Кристин, значит, - Вивьен глупо улыбнулась. - Почему ты в инвалидном кресле? - Вивьен ударилось о слово "инвалидном" и тут же быстро исправила свою, как она считала, ошибку. - Почему ты сидишь?
  - Я сижу, - Кристин продолжала улыбаться.
  "Она совсем худая, - пронзительная боль пробила сердце Вивьен. - Ее не кормят.
  Либо она сама не хочет есть".
  - Почему ты сидишь, Кристин? - Вивьен провела ладонью по внезапно вспотевшему лбу.
  "Нет, так нельзя, - внутри Вивьен поднималась серая волна протеста. - Я разговариваю с ней, как с маленькой девочкой, как с глупенькой, или, как с выжившей из ума.
  Неправильно, подло, низко".
  - Кристин, встань и прогуляйся со мной на ногах.
  - Я не хочу.
  - Не хочешь гулять со мной?
  - Не знаю.
  - Или не хочешь вставать и прогуливаться?
  - Не хочу вставать, - Кристин посмотрела за спину Вивьен.
  По тропинке с тазиком, в котором бугрились использованные одноразовые пеленки, шла работница пансиона.
  Вивьен не знала ее раньше.
  Наверняка, сестра милосердия приехала из Луисвиля на очередную смену.
  - Извините, - Вивьен подбежала к ней. - Я приехала к своей давней подружке Кристин.
  Когда я уезжала, она еще не болела.
  Нет, что я говорю.
  Она и сейчас не болеет.
  - Вы можете посещать больную в любое время, кроме обеда, ужина и завтрака, - работница пытливо осмотрела Вивьен с ног до головы. - В здание заходить нельзя, у нас медицинское положение. - Последние слова работница произнесла очень важно.
  "Что это за медицинское положение, если на улице можно, а в здание уже нельзя никак?" - Разумеется, Вивьен не озвучила свой вопрос.
  - Вы не могли бы сказать, что с Кристин произошло? - Вивьен дрожащей рукой свернула пятьдесят евро в трубочку.
  Сестра милосердия внимательно следила за пальцами девушки.
  Вивьен вложила банкноту в карман работницы пансиона.
  Вивьен умела принимать деньги, умела и давать.
  - Я не читаю историю болезни, меня не знакомят, - сестра милосердия подобрела, даже поставила таз на траву. - Кристин - девушка хорошая, тихая.
  Вы можете узнать о ней у доктора Паркера, он поможет.
  - Паркер? Генри Паркер? - Вивьен вскрикнула.
  "Неужели тот самый генри Паркер, который так настойчиво предлагал меня подвезти до городка.
  Но я ему резко отказала в знакомстве.
  Если бы знала, то вела бы с доктором вежливо.
  Но по поведению он никак не похож на доктора.
  Врачи обычно внимательные, вежливые, и не ведут себя, как взбесившиеся похотливые мясники. - Вивьен провела рукой по волосам, пыталась успокоиться. - Хотя, может быть, доктора Паркера сослали из Луисвиля в этот маленький пансион именно потому, что Паркер ведет себя не очень прилично".
  - Вы знаете доктора Паркера? - сестра милосердия внимательно посмотрела в глаза Вивьен.
  Немного сдвинула брови к переносице.
  "Что ответить, что ответить, чтобы не навредить себе, и в первую очередь Кристин.
  Может быть, доктора Паркера персонал ненавидит и презирает.
  Если я скажу, что слышала о нем от знакомых и читала в инете много хорошего, то сиделка поймет, что я лгу.
  Если же скажу, что не знаю его, то зачем я вскрикивала, когда услышала его имя".
  - Я не знаю доктора Паркера, - Вивьен постаралась, чтобы слова ее звучали искренне. - Мельком читала о нем в Telegram, но не создала о нем своего мнения.
  Там было только указано, что доктор Паркер.
  - Вы прямо сейчас можете с ним проконсультироваться, - медицинская сестра поджала губы. - Он находится в своем кабинете во флигеле, - женщина указала рукой. - Вход во флигель отдельный.
  - Спасибо вам, - Вивьен не считала, что сестра милосердия отработала пятьдесят евро. - Но сначала я бы хотела узнать от вас о своей подружке.
  Доктор лечит и ведет наблюдение, а вы ближе к пациентам.
  - Что ближе, это верно, - женщина оттаивала. - Кристин спокойная, уравновешенная, я бы сказала, что очень тихая.
  - Она очень худая, - Вивьен прошептала. - Мало кушает?
  - Кушает без интереса и без удовольствия, - работница сказала с осуждением.
  Она была крепкая, местами - полноватая.
  "Уж эта мадам с интересом и удовольствием доедает то, что остается после пациентов, - Вивьен постаралась, чтобы искры неприязни не отразились в глазах. - С другой стороны, почему она должна голодать, если есть возможность получить бесплатно лишнюю порцию для себя.
  Зарплаты сотрудникам в пансионе мизерные.
  Если бы не бесплатная кормежка и другие маленькие радости от родственников и знакомых пациентов, то никто бы здесь не работал.
  Эх, все же зря я дала пятьдесят евро.
  Моно было удовлетвориться десятью.
  Но так хотелось казаться богатой мадемуазель из большого города. - Вивьен печально вздохнула. - Может быть, работница будет лучше присматривать за Кристин за эти деньги".
  - Кристин совсем совсем не встает из коляски? - Вивьен затаила дыхание в ожидание ответа.
  - Нет, почему же, - женщина подняла таз.
  Показывала, что разговор пора заканчивать. - Кристин, когда надо, поднимается и передвигается самостоятельно.
  "Передвигается самостоятельно - звучит ужасно, словно о калеке, который заново осваивает шаги. - Вивьен ужаснулась. - Неужели, я во всем виновата?"
  - А когда она считает, что ей надо вставать и идти?
  - Никто ее специально и постоянно возить в коляске не будет, - женщина произнесла ворчливо. - У нас недокомплект персонала.
  Мы помогаем тем, кто совсем ходить не может.
  Кристин способна ходить, поэтому должна сама.
  - Зачем же ей инвалидная коляска, если Кристин ходит?
  - Она не хочет, - женщина ответила коротко. - Она мало что хочет.
  Сидит тихо целыми днями на улице и смотрит, смотрит.
  - Сидит и смотрит, - Вивьен повторила с кривой улыбкой. - Идеальная пациентка. - Разговор заканчивался, потому что тема исчерпалась.
  - Да, на нее не жалуемся, - сестра милосердия двинулась с тазом пеленок по дорожке.
  Обернулась и повторила: - Вам лучше поговорить о Кристин с доктором Паркером.
  - Разумеется, конечно, - в голосе Вивьен проскользнула ирония.
  Она не укрылась от сестры милосердия.
  Но работница не стала уточнять и спрашивать об ироничном отношении Вивьен к доктору Паркеру.
  "Доктор, какой бы он не был, все равно свой для сестры милосердия.
  Я же - посетительница, чужая для них.
  Каждый посетитель вызывает у работников понятную подозрительность.
  Мало ли, что я дала пятьдесят евро.
  Сегодня дала, а завтра могу на них написать жалобу и подать в суд за что-нибудь. - Вивьен медленно вернулась к Кристин. - Не буду больше играть с Кристин в "привет-привет".
  Слишком это надуманно с моей стороны и гадко".
  - Кристин, работница сказала, что ты можешь ходить, - Вивьен задержала дыхание и опустила ладонь на затылок Кристин.
  Словно молния пробила от ладони в плечо и дальше - к сердцу.
  "Волосы у Кристин атласные, как прежде, - пальцы Вивьен дрожали. - Волосы... волосы.
  Мы загорали в зарослях ивы около озера.
  Кристин расчесывала мои волосы своим гребешком.
  Прозрачная, словно из янтаря и из солнечных пятен, расчёска.
  Кристин перебирала пальцами мои волосы.
  Я же играла с водопадом ее чудесных волос.
  Когда пальцы Кристин касались моей головы, то меня также пробивало молнией, как сейчас, когда я поглаживаю ее головку".
  - Кристин, у тебя была расческа, желтоватая с прозрачными веселыми пятнышками, - Вивьен произнесла с волнением.
  - Ее зовут Александра, миссис Александра.
  - Кого зовут Александра? - Вивьен вынырнула из воспоминаний.
  - С кем ты разговаривала, ее зовут Александра.
  Она добрая.
  - Ах, ее зовут Александра, - Вивьен продолжала поглаживать головку Кристин. - Я спросила: помнишь ли ты свою расческу.
  Ты очень ей гордилась.
  Но все равно предложила мне в подарок.
  Я не приняла от тебя ее, потому что знала, что она тебе очень нравится.
  - У нас здесь есть расчески, - Кристин улыбнулась.
  "А что я хотела? - Кристин зажала в пальцах локон Кристин. - Прилетела, свалилась на голову подружке и желаю, чтобы Кристин все помнила и восторгалась нашей встречей.
  За два года, пока мы не виделись, сестра милосердия Александра и другие работники и пациенты в "Сосны" стали для Кристин намного ближе, чем была я.
  Они реальные, а я растворилась в суматохе больших городов".
  - Я не хочу сейчас, - голос Кристин шелестел опадающими листьями.
  - Что ты не хочешь сейчас, Кристин? - Вивьен перестала поглаживать головку Кристин, но руку свою не убрала. - Тебе неприятно, что я глажу тебя рукой по головке?
  - Приятно, - Кристин промурлыкала искренне, даже защурилась.
  - Что же ты не хочешь тогда? - Кристин спрашивала, как можно мягче.
  - Я не хочу вставать и ходить сейчас, - Кристин открыла глаза и заглянула в глаза Вивьен.
  Ее взор был необычайно светлый.
  Без малейшей мути и фальши: - Продолжай, пожалуйста, поглаживать меня.
  - Я буду гладить тебя по головке столько, сколько ты захочешь, - Вивьен услышала себя со стороны и застыдилась.
  "Что я еще могу предложить Кристин, кроме, как поглаживаний по головке?"
  - Кристин.
  - Да.
  - Ты можешь прогуляться со мной не сейчас, а, когда захочешь.
  - Да, - Кристин считала это положение естественным.
  "Кого я обманываю, - Вивьен закусила нижнюю губу. - Я приехала на пару дней.
  Если бы Кристин была другая, прежняя, то мы могли бы о чем-нибудь с ней договориться.
  Например, что она приедет ко мне в гости... - Вивьен горько усмехнулась. - Опять я сама себе лгу.
  Можно лгать другим, но только не себе, - Вивьен ощущала шелк волос Кристин. - Только не себе я могу лгать и не Кристин".
  - Кристин.
  - Да?
  - Ты помнишь мое имя?
  - Нет.
  - Но я же только что тебе говорила, как меня зовут.
  - Зачем?
  - Что зачем?
  - Зачем тебе имя?
  - У всех есть имя.
  - Зачем?
  - Так удобнее общаться людям друг с другом, - Вивьен ответила после заминки.
  "Действительно, зачем людям имена?
  Можно общаться, называть друг друга по номеру.
  Или просто - "Эй, ты", или "Простите, мисс", или "Кошечка, рыбка, любимая".
  - Кристин, у тебя же есть имя, ты его называешь, - Вивьен произнесла поучительно. - Почему же не хочешь запомнить мое имя.
  Ты помнишь имя сестры милосердия.
  Знаешь, как ее зовут и помнишь.
  Помнишь, что она добрая.
  А мое имя забыла.
  - Александра - добрая, - Кристин повторила со вздохом.
  - А я?
  - Тебе не нужно имя.
  - Почему мне не нужно имя, Кристин?
  Потому что я недобрая? - Вивьен нервно засмеялась.
  Сейчас Кристин выдаст мне за все мои грехи. - Вернее, ты считаешь, что я недобрая.
  - Ты - чужая.
  - Я чужая? - Вивьен воскликнула и приложила ладонь ко рту.
  "Опять в точку, - Вивьен не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. - Я стала чужая для Кристин.
  Как трудно стать своей, но так легко превратиться в чужую.
  Конечно, она вкладывает другой, свой смысл в "чужая".
  Но я-то понимаю истинный смысл ее слов".
  - Кристин, ты хочешь, чтобы я стала для тебя не чужой?
  - Зачем?
  - Тогда ты сможешь называть меня по имени.
  - Ты будешь добрая, как Александра?
  - Да, я буду добрая, как Александра, - Вивьен соглашалась и соглашалась.
  - Ты можешь оставаться, как есть, - Кристин мурлыкала под поглаживаниями Вивьен.
  - Что, значит, оставаться, как я есть?
  "Кристин слишком мудрено выражается для... для..." - Вивьен даже в мыслях не хотела называть подругу душевнобольной или еще как хуже.
  - Ты можешь быть не доброй и не злой.
  - Хорошо, я буду, как ты скажешь, - Вивьен засмеялась.
  Первое напряжение встречи постепенно отступило.
  "Потому что я поглаживаю Кристин по головке.
  Как тогда, как тысячу веков назад.
  Сначала Кристин расчесывала, перебирала мои волосы пальцами.
  Она даже не подозревала, что каждое ее прикосновение рождает во мне бурю сладких чувств.
  Я тогда боялась шевельнуться, разбить хрустальный замок, который Кристин возводила своими прикосновениями.
  Кристин ни о чем этаком не думала.
  Она еще не знала, не была осведомлена, потому что росла в своем доме, а не в приюте.
  Мы же, приютские, правильно о нас думают плохо, - Вивьен подняла иголки. - Мы быстро осваиваемся, приспосабливаемся к дикой жизни.
  Мы обязаны расти быстрее, и быть стремительнее, иначе нас затопчут "домашние".
  Кристин просто расчесывала, а я раскалялась и раскалялась.
  Все тогда происходило так быстро, так остро и ярко, словно перед глазами разрывается петарда.
  И она разорвалась.
  Кристин обеспокоилась и спросила, не плохо ли мне?
  Она всегда с волнением следила за моим состоянием и старалась помочь, если у меня было плохое настроение.
  Я ответила, что пережарилась на солнце, поэтому немножко закружилась голова.
  Я, действительно, поджарилась: солнце, поглаживания Кристин, игра ее пальцев с моими волосами.
  Я присела так, чтобы Кристин не увидела, как результат ее поглаживаний и расчесывания меня выступил влажным пятном на светлых джинсах.
  Затем я расчесывала волосы Кристин и с замиранием следила за ее реакцией.
  Я не наступала, не отходила от простого причесывания и игры с волосами Кристин.
  Мне было страшно вот так рассказать, как ее прикосновения взорвали меня.
  И еще страшнее было спросить, что она чувствует, когда я ее поглаживаю, распыляю водопад волос между своих пальцев.
  Это был замечательный день, один из тех, которые никогда не повторятся.
  Спичка сгорает, и больше ее не зажжешь".
  - Почеши мен спинку, - Кристин чуть подалась вперед.
  - Я почешу тебе спинку, - колени Вивьен задрожали.
  Она оглядывалась по сторонам, ловила любопытные взгляды некоторых пациентов и совершенно бессмысленные взгляды других.
  Но даже любопытство было иного рода, чем вне пансиона "Сосны".
  Любопытство загнанных стареющих зверьков, а не жадное любопытство подрастающего молодняка.
  - Словно мед, - Кристин прошептала.
  - Тебе нравится, как я дотрагиваюсь до твоей спинки? - Вивьен старалась поглаживать спину подружки так, чтобы со стороны казалось, что просто, грубо говоря, чешет.
  "При всех, на улице, в лечебнице".
  - Сладко, как мед, - Кристин расплывалась.
  Становилось слишком явным ее удовольствие.
  - Ты любишь мед, Кристин? - Вивьен подумала, что так и не знает: любит ли ее подружка мед.
  До меда в прошлых отношений они не дошли. - Хочешь, я куплю тебе и принесу мед.
  Много меда.
  - Не люблю мед.
  - Но ты же сказала, что сладко, как мед.
  - Я не люблю мед, но люблю, когда становится сладко, как мед.
  - Слишком ты привередливая подружка, - Кристин засмеялась: - То любишь ходить, то не любишь.
  То нравится тебе мед, то не нравится.
  И кушаешь ты, как сказала Александра, тогда, когда захочешь и то, что захочешь.
  - У Александры сына убили, поэтому она добрая.
  - Сейчас нет войны, сына не могли убить на войне, - Вивьен ляпнула глупость.
  Но не винила себя за слова о войне.
  "Лучше сказать, что нет войны.
  С этими... - Снова в мозгу вертелось "слабоумными", но никак нельзя, невозможно и никогда никогда опять же нельзя, называть и даже думать, что Кристин иная, не как прежде. - С Кристин нельзя говорить об убийствах".
  - Кристин, ты подождешь меня, пока я схожу к доктору Паркеру?
  - К мистеру Паркеру? - Кристин вздрогнула и отстранилась от руки Вивьен. - Доктор Паркер злой.
  - Ты не любишь доктора Паркера?
  - Он злой.
  Он делает мне больно.
  - Лечение это не всегда приятно, даже иногда больно, - Вивьен не желала даже и мысли допустить.
  - Не ходи к нему, он сделает тебе больно.
  - Мне так часто делали больно, что я уже на боль не обращаю внимания, - Вивьен подумала, что это слишком пафосно звучит.
  "Мне делали больно...
  А я сама, как считает Луис Альберто, сделала Кристин настолько больно, что она из-за меня хотела умереть.
  Но как Паркер делает Кристин больно?
  Неужели, он позволяет с Кристин обращаться, как с наложницей? - Пальцы Вивьен заледенели. - Нет, я все придумала.
  У кого что болит, тот о том и говорит.
  Почему должно быть везде так, как со мной?
  Может быть, доктор назначает Кристин неприятные процедуры?
  Например, шоковую терапию, чтобы вывести Кристин из состояния абсолютного равнодушия и безразличия ко всему?
  Или иглотерапию. - Вивьен убрала дрожащие руки в кармашки. - Но, с другой стороны, почему бы доктору не попользоваться своим положением?
  Он же живет здесь, при пансионе.
  Когда он сказал, что его можно найти в "Луне", а он обитает на Земляничной аллее, мне в голову не могло прийти, что наглый грязный мужчина с дороги окажется доктором пансиона, в котором находится моя Кристин.
  Но, оказывается, что так и есть.
  И почему бы Паркеру не забавляться с пациентками?
  Городок тихий, развлечений, кроме редкой "Луны", нет.
  Кристин красивая, очень красивая, добрая и безответная, как сама любовь.
  Может быть, кроме нее, есть и другие тихие красивые молодые пациентки, которые но вкусу доктору Паркеру.
  Тайна не выйдет за стены пансиона "Сосны".
  Да и кто поверит пациенткам... - Опять Вивьен споткнулась о мысль, что не знает, как их называть.
  Если будет думать о других пациентах, как о сумасшедших, то тень сумасшествия ляжет и на Кристин. - Никто не поверит.
  Да, и наверняка, похоть доктора Паркера многим девушкам нравится.
  Им тоже безгранично тоскливо в этих стенах.
  Нравится ли Кристин, вот в чем вопрос? - Вивьен почувствовала, как кровь приливает к голове. - Почему я все время думаю только о плохом результате.
  Кристин сказала, что доктор Паркер плохой, и я сразу придумала сложную историю с его отношениями с пациентками.
  Для меня Генри Паркер тоже плохой, не понравился он мне.
  Но он же со мной не был. - Вивьен продолжала спор с собой. - Не был, потому что я не его пациентка".
  - Я быстро, а ты меня жди, Кристин, - Вивьен постаралась, чтобы голос звучал уверенно и жизнерадостно.
  "Однажды я пообещала Кристин, чтобы она меня ждала, что я скоро с ней встречусь.
  Я обманула ее тогда, хотя, когда обещала, то верила кристально, что так и будет, что скоро мы соединимся, встретимся.
  Как сейчас верю, что на минутку забегу к доктору Паркеру, чтобы узнать о болезни Кристин.
  А, вдруг, вдруг, я получу сведения, что болезнь опасная и быстро прогрессирует?
  Окажется, что мне нельзя оставаться рядом с Кристин, потому что от моего присутствия ей становится хуже.
  И тогда я выйду с заднего входа лечебницы?
  Крадучись пройду на Земляничную аллею.
  Буду убеждать себя, что поступаю благородно по отношению к Кристин.
  Стану уверять себя и, может быть, немного гордиться, что я даю возможность подруге вылечиться.
  А потом, конечно потом, мы встретимся.
  Она даже благодарить меня должна, что я вовремя ушла и не расшатывала ее нервы". - Вивьен фыркнула от омерзения к самим этим мыслям.
  Она наклонилась, чуть затаила дыхание и поцеловала Кристин в щечку.
  "Нежная, теплая, домашняя", - Вивьен натянуто засмеялась и быстрыми шагами направилась к флигелю.
  - Доктор Паркер? Генри Паркер?
  Я по поводу своей подружки Кристин. - Вивьен наткнулась на доктора сразу в коридоре.
  Доктор стоял у окна и курил.
  "Выход в двух шагах, а ему лень выйти из помещения и курить на улице", - Вивьен подумала с неприязнью.
  Все в докторе Паркере раздражало Вивьен.
  - Моя строгая попутчица, - доктор почему-то назвал ее попутчицей. - Я наблюдал, как вы общались с Кристин. - Доктор мелко захихикал. - Скажу честно, у вас получается лучше, чем у сиделок.
  Не желаете остаться в "Сосны"?
  - Я похожа на пациентку, вашу пациентку? - Вивьен постаралась, чтобы голос ее звучал игриво.
  "Сейчас ни в коем случае нельзя портить отношения с Паркером.
  Он вредный, подлый, сразу видно по глазам, что гад". - Вивьен думала одно, а сама улыбалась.
  Улыбка поддельная, фальшивая, но ее не отличишь от настоящей искренней.
  На работе от улыбки Вивьен зависели ее деньги.
  Поэтому с улыбкой Вивьен никогда не ошибалась.
  - Все мы похожи на пациентов "Сосны", - доктор Паркер засунул руки в карманы халата.
  Склонил голову и бесцеремонно рассматривал Вивьен. - Одни - меньше похожи, другие - больше.
  Я имел в виду, что вы могли бы работать в "Сосны".
  Персонал здесь постоянно меняется, никто за свое место не держится.
  Не престижно, маленький доход, и одна сплошная тоска. - Доктор зевнул, и запоздало прикрыл рот ладонью.
  - Я? Работать здесь сиделкой? - Вивьен засмеялась.
  Мысль показалась ей невероятной, и настолько далекой от ее девичьих устремлений и мечты о великом будущем, что выглядела эта мысль нелепо.
  Вивьен представила, как несет по дорожке таз с грязными подстилками.
  "Даже представить страшно и противно".
  - Шучу, конечно, - доктор Паркер перекачивался с пятки на носок. - Хотя к нам не очень-то бегут устраиваться, у нас недокомплект.
  "Александра тоже сказала, что недокомплект", - Вивьен решила не говорить о встрече и беседе с сестрой милосердия.
  Может быть, доктор видел их вдвоем, а, может быть, и не видел.
  - Но у вас, мадемуазель, нет специального образования, - слова о том, что у нее нет специального образования, больно хлестнули Вивьен.
  Она понимала, что образование открывает больше дорог в жизни, чем бег без образования.
  Но она после приюта не могла позволить себе учиться дальше.
  Не было денег, а, если поступить на бесплатные курсы, то и желания нет.
  Хотелось сразу и все, а не по частям и потом, после обучения.
  - Думаю, что у вас нет ничего, чтобы работать даже в "Сосны", - доктор Паркер словами бил безжалостно. - Но и эта работа не для вас.
  Вы молодая, красивая, многообещающая. - Доктор вежливо поклонился и показал рукой на дверь кабинета: - Прошу вас, заходите.
  Вы же хотите поговорить о Кристин.
  "Его слова - молодая, красивая, многообещающая, настораживают". - Вивьен вошла в кабинет.
  Присела на стул перед столом и скромно сдвинула колени.
  Доктор Паркер лизнул взглядам по ее ножкам.
  Вивьен хорошо умела читать взгляды мужчин.
  Этот взгляд был неприкрыто похотливым.
  - Кристин, Кристин Лавуазье, где же она, - доктор набирал на компьютере, словно не мог найти данные о пациентке.
  Наконец, с удовлетворением запыхтел. - Поступила Кристин еще до моего назначения в "Сосны".
  Доктор Кульман успешно отсюда перевелся в Луисвиль.
  И я недолго останусь. - Доктор Паркер на миг поднял глаза от ноута. - Поступил вызов, что Кристин находится без сознания.
  Прибыла бригада Имердженси из Луисвиля. - Доктор Паркер читал с удовольствием, словно захватывающий роман.
  "Может быть, Паркер, даже не рассматривал историю болезни Кристин? - Вивьен натянула вежливую добрую улыбку. - Врачи в "Сосны" меняются постоянно.
  Зачем зацикливаться на каждом пациенте?
  Кристин не из богатой семьи, поэтому на нее можно не обращать особого внимания".
  - Подозрение на острое пищевое отравление, - доктор Паркер остановил взгляд на губах Вивьен, затем продолжил озвучивание документа. - Изъяты образцы подозреваемой пищи.
  Находящейся в доме матери пациентки было запрещено употреблять пиццу, на которую пало подозрение.
  Промыванием водой были собраны рвотные массы, как и моча заболевшей, взята кровь на посев гемокультуры.
  При госпитализации была переориентировка первичного подозрения о пищевом отравлении.
  Возник вопрос об остром отравлении медикаментами.
  Принятие медикаментов в дозе, превышающей лечебную.
  Отличительными особенностями являлись аллергические реакции и побочные эффекты непереносимости, связанной с особенностями организма.
  При опросе Адель Лавуазье, матери пострадавшей, было выявлено отсутствие в ее аптечке дигоксина, дигитоксина, обзидана, изоптина, финоптина, гемитона и клофелина, которые Адель Лавуазье, якобы, принимала в лечебных целях.
  Подтвердить слова Адель Лавуазье никто не мог, потому что она говорила, что лекарства ей доставлял курьер из Луисвиля и "был ли курьер" никто не знает.
  По состоянию семнадцатилетней Кристин Лавуазье...
  ("Семнадцатилетней", - Вивьен слушала, словно в тумане.)
  ... при возвращении сознания были выявлены сонливость, вялость, заторможенность, нарушение координации движений, неустойчивая психика...
  - Неустойчивая психика появилась после приема отравы, - Вивьен кусала губы. - Кристин всегда была очень спокойная и уравновешенная.
  - Губки, губки не кусайте, мадемуазель, - доктор Паркер захихикал.
  - Что, простите? - Вивьен сделала вид, что не взволнована особо.
  - Губки у вас, мадемуазель Вивьен, очень хорошенькие.
  Дорогие губки, пухленькие.
  Не мните их и не портите форму и содержание.
  - Поняла, - Вивьен выдавила из себя веселую улыбку. - Откуда вы знаете, как меня зовут, доктор Паркер? - Вивьен кокетливо сложила губки сердечком.
  Доктор намекал, и она намек поняла.
  "Приходится за все расплачиваться: с одними - деньгами, с другими - улыбками, с третьими преклонением и услужливостью".
  - Городок маленький, слухи разносятся очень быстро, - доктор самодовольно хрюкнул. - Ваше имя, оказывается, очень хорошо известно здесь, именно в связи с Кристин. - Паркер постучал пальцами по столешнице. - Я понял, что вы посетите свою бывшую подругу.
  - Почему она бывшая для меня подруга? - Вивьен с трудом сдерживала себя. - Кристин остается моей подругой.
  - Даже после того, как ее поместили в "Сосны"?
  - "Сосны" ничего не меняют.
  - Пансион "Сосны" это не название, это диагноз, - доктор Паркер остался доволен своей фразой.
  - Доктор, вы так хорошо излагаете документ, - снова резиновая профессиональная улыбка Вивьен.
  - Случай оказался тяжёлый, сопровождающийся потерей сознания, лечение проводилось в больнице.
  Боли в животе постепенно исчезли.
  Возникали синусоидальные расстройства сердца.
  К счастью, сердечный ритм и дыхание восстановились после интенсивной терапии.
  Поражение почек и печени оказалось незначительным.
  Зрение через неделю после поступления больной в клинику, восстановилось.
  Так как база отравляющего вещества была не выявлена, то вопрос о дальнейшем лечении был поставлен на средний уровень.
  - Это означает, что у Кристин все хорошо? - надежда прорезалась в голосе Вивьен.
  - Средний уровень, это означает, что вашей Кристин... - доктор Паркер пытливо посмотрел в глаза Вивьен.
  Она ответила искристо. - ... вашей Кристин было назначено обычное лечение без определения и выявления основного поражающего фактора.
  Иными словами, если бы были деньги, то все можно было бы исправить на ранних стадиях лечения.
  Стандартное базовое - чтобы пациент не умер.
  А то, что с ним станет потом, это уже вопрос других денег.
  - Но есть же медицинская страховка, - Вивьен поразило, что деньги, из-за денег Кристин оказалась в "Сосны".
  Вернее, из-за отсутствия денег.
  "Ведь она могла бы выйти из лечебницы здоровая, - Вивьен была противна сама себе. - Вышла бы, а дальше что?
  Она же по своей воле хотела умереть".
  - Медицинская страховка не рассчитана на экстренные случаи, - доктор Паркер покачал головой. - Здесь составлена докладная официальная записка, что матери больной было предложено оформить заявку в Красный Крест на рассмотрение вопроса о дополнительном финансировании из бюджета Луисвиля дальнейшего лечения Кристин Лавуазье.
  Адель Лавуазье находилась в тот момент в состоянии сильного алкогольного отравления.
  - Адель нашла очередную причину напиться, - Вивьен скривила губы. - Как не вовремя.
  - Адель Лавуазье заявила, - доктор Паркер захихикал. - Даже осталась в истории болезни ее фраза, как официальный отказ. - Зачем ее нужно лечить?
  Все равно все сдохнут.
  - Это в духе мадам Адель, когда она пьяная, - губы Вивьен покрылись инеем. - Она всех проклинает и всем желает смерти, когда напьется.
  Но как она могла так поступить со своей дочерью, которая находилась на грани.
  - Не только она виновата, - доктор Паркер остро выдохнул запахом чили и чеснока.
  "Намекает, что Кристин травила себя и оказалась в больнице по моей вине", - Вивьен стало нестерпимо душно.
  Она расстегала две верхние пуговички блузки.
  Доктор Паркер с интересом смотрел за действиями девушки.
  "Пусть мерзавец делает, что хочет, лишь бы помог Кристин", - Вивьен подумала отстраненно.
  Но прежнюю милую игривую улыбку не снимала с лица.
  - Без должной восстановительной терапии болезнь застыла на месте, - Паркер клацнул клавишами. - Авторитетной комиссией было признано состояние Кристин Лавуазье отличное от здорового.
  Способности после отравления оказались ограничены.
  Кристин не справлялась с повседневными обычными задачами, была не в состоянии достичь личных целей.
  - Разве, если человек не может достичь цели, то его признают... э... больным?
  - Речь в медицине идет о бытовом уровне, а не о возвышенных сферах, - доктор Паркер снова опустил глаза к экрану. - У Кристин Лавуазье нарушена структура самих психических процессов, определённых компонентов мозговой деятельности, ее звеньев и факторов, выпадение которых является причиной наблюдаемой у нее симптоматики.
  Было нарушено чувство непрерывности, постоянства и идентичности своего физического и психического Я.
  Отсутствие чувства постоянства и идентичности переживаний в однотипных ситуациях
  Некритичность к себе и своей собственной психической продукции и ее результатам.
  Несоответствие психических реакций силе и частоте воздействий среды, социальным обстоятельствам и ситуациям.
  Неспособность самоуправления поведением в соответствии с социальными нормами, правилами, законами.
  Неспособность планировать собственную жизнедеятельность и реализовывать эти планы.
  Неспособность изменять способ поведения в зависимости от смены жизненных ситуаций и обстоятельств.
  Выход мышления за рамки существующих культурных убеждений и норм.
  Психологический дискомфорт, отклонение от обычной способности выполнения работы и обучения, повышение риска страдания, смерти или нарушения деятельности.
  Наблюдаются различные эмоциональные, когнитивные, поведенческие и перцептивные симптомы, а именно: отсутствие адекватных чувств, нарушаются логические взаимосвязи мыслей, появляются крайне положительные суждения о посторонних, ограничена способность критической оценки.
  Появление навязчивых действий, отклонения от принятых в обществе норм поведения - парафилические расстройства, например, сексуальные.
  - Сексуальные расстройства? - Вивьен распахнула глаза. - Да в чем же они выражаются у Кристин?
  Я не специалист, не медик, я не обладаю столь обширной базой знаний, как вы, доктор Паркер, - Вивьен польстила доктору.
  Взгляд его заискрился. - Но мне кажется, что столько здесь написано непонятного о моей подруге.
  Думаю, что половины, или даже больше, у нее нет этих симптомов.
  - Мадам Вивьен, - доктор Паркер вышел из-за стола. - Мать отказалась принимать дочку обратно в дом.
  Как написано в заключении Красного Креста, Адель Лавуазье выразилась "Не нужна мне сумасшедшая дочь.
  Еще ночью задушит меня".
  Скажем так, что некоторые расстройства у девушки имеются в наличии. - Доктор Паркер встал перед Вивьен.
  Левую руку опустил на ее правое плечо.
  Вивьен выдавила жалкую вежливую улыбку со смесью непонимания.
  Она знала, что именно подобных улыбок ожидает мужчина от девушки, над которой собирается доминировать.
  Скромная слабая девушка должна быть немного невинной, скромной застенчивой, смущенной, но никак не агрессивной.
  - Кристин можно вылечить? - Вивьен выпрямила спинку и "смущенно" улыбнулась.
  - По поводу психических расстройств личности нет единого мнения, - доктор Паркер стал медленно расстёгивать штаны. - Ваше появление может, как благотворно влиять на Кристин, так и усугубить процесс ее деградации.
  Это все решает лечащий врач, в данном случае - я.
  - Я понимаю, - Вивьен заерзала на стуле.
  "Жаль, что я не могу нагонять на лицо стыдливый румянец.
  Но с Паркера и моего наигранного "смущения" достаточно".
  - В диагнозе болезни Кристин указано все, потому что нужно только нажать на кнопку, и за доктора машина выпишет все симптомы и результаты.
  Что в них соответствует действительности, а что не правда и добавлено на всякий случай, в этом никто не разберется. - Доктор Паркер приспустил штаны. - В случае с Кристин, ей же лучше, что благодаря серьезному диагнозу она отправлена в "Сосны" навсегда.
  Иначе ее выпустили бы из больницы в Луисвиле.
  Бездомная, никому не нужная, больная.
  Она на улице прожила бы не больше двух недель.
  Также, благодаря расширенному диагнозу, она может в "Сосны" просуществовать довольно долгое время.
  - Доктор Генри, - Вивьен нарочно назвала доктора по имени, потому что так положено в этот момент в подобных случаях. - Зачем это вы делаете?
  Мне стыдно. - И это продумано до мелочей.
  Вивьен могла сказать, что будет дальше с точностью до минуты и до слова от клиента.
  "Но доктор Паркер должен поверить в мою невинность.
  "За невинных платят больше. - Вивьен содрогалась от омерзения. - Если я не сделаю этого, то мстительный мерзкий доктор не допустит меня больше к Кристин".
  - Тут нечего стыдиться, моя милая Вивьен, - голос Паркера стал прерывистым.
  Из левого уголка рта вытянулась тонкая струйка слюны. - Ты же хочешь дальше встречаться с Кристин. - Доктор, словно прочитал мысли Вивьен.
  - Да, доктор, - Вивьен кивнула головкой, чуть повернула ее и опустила глаза.
  Доктор не должен видеть в ее глазах неконтролируемую ненависть.
  - Я, в какой-то степени, сейчас пытаюсь изучить тебя, Вивьен.
  Твои поведенческие реакции и характер.
  Если ты окажешься строптивой и дерзкой, то, разумеется, мне придется запретить тебе встречи с твоей подружкой.
  Ты плохо повлияешь на ее самочувствие. - Доктор двумя пальцами поднял подбородок Вивьен и повернул ее головку. - Кристин поместят в изолятор на время твоего пребывания в городке.
  - Не надо, доктор, - Вивьен прошептала.
  Под шепотом она скрыла презрение и ненависть.
  - Что не надо, моя милая девочка?
  - Не надо помещать Вивьен в изолятор.
  У меня послушный отзывчивый характер.
  - Вот и докажи мне, Вивьен, - указательный палец правой руки доктора лениво коснулся полных налитых дрожащих губ Вивьен.
  Затем проскользнул в ее ротик.
  Маленькие глазки доктора в наслаждении закрылись.
  Боль и грязь происходящего пронзили мозг Вивьен.
  Она с трудом заставляла себя, каждую свою напряженную мышцу контролировать ситуацию.
  - За то, что твои сладкие губки будут послушными, девочка, - доктору нравилось повторять "девочка", ты можешь заслужить поощрение от меня.
  Ты маленькая невинная искусительница, - доктор Паркер вытащил палец изо рта Вивьен и...
  Вивьен старалась как можно быстрее все кончить.
  Ей удалось быстро справиться с мерзостью.
  - О, Вивьен, ты настолько неумелая, что я восхищен, - Доктор Паркет закинул голову и хрюкал в экстазе.
  "Знал бы, насколько я неумелая с вами, мужланы", - Вивьен молча горестно усмехнулась.
  Она поднялась, направилась к раковине в углу кабинет.
  Наклонилась, набрала в рот воды и тщательно прополоскала.
  Затем вернулась к столу, присела и опустила головку.
  "Все, я расплатилась с тобой за разрешение посещать Кристин.
  Теперь жду твой ход, твоего обещанного поощрения.
  Может быть, ты, доктор Паркер, хранишь в ящике стола какое-то особое дорогостоящее лекарство, и вводишь его только нужным пациентам?
  Попробуй, помоги моей Кристин".
  Доктор Паркер присел за свой ноутбук и медленно выходил из глубочайшего транса.
  В этот момент в дверь постучали.
  Вивьен невольно вздрогнула.
  Доктор Паркер отметил ее испуг и радостно захихикал.
  Но только он неправильно истолковал испуг Вивьен.
  "Я не боюсь быть застигнутой за мерзким занятием.
  Я боюсь, что пришли сказать, что с Кристин стало хуже.
  Почему хуже?
  Потому что я очень за нее переживаю".
  - Доктор Паркер, в столовой перед ужином ждут вашего слова, - в щель приоткрывающейся двери просунулась голова Александры.
  "Они здесь все заодно, - Вивьен чуть растянула губы в презрительной усмешке. - Понимали, чем будет заниматься со мной доктор Паркер, к чему принуждать.
  Даже, может быть, подглядывали.
  Когда все закончилось, то постучали и вошли.
  Эта лечебница хуже, чем тюрьма".
  В тюрьме Вивьен еще не пришлось побывать, но пару раз ее забирали в участок вместе с другими танцовщицами.
  Вежливые полицейские просто хотели убедиться, что в "доме мадам Ришелье" все в порядке.
  - Ну, конечно, Александра, сейчас дочитаю заключение и зайду в столовую, - доктор Паркер покровительственно махнул рукой сиделке.
  Александра скрылась и тихо закрыла за собой дверь.
  "Неужели, Паркер еще способен, - Вивьен вытерла губы гигиенической салфеточкой. - Не похож он на мачо.
  Он больше выглядит, как псих.
  Наверно, он псих и есть.
  Но как доказать доктору, что он сумасшедший, а не я?
  Нужно быть с ним очень осторожной.
  А то определит меня в душевнобольные, и под видом присмотра в изоляторе будет держать, как наложницу, пока я ему не надоем".
  - После ужина общение с пациентами запрещено, - доктор Паркер сцепил пальцы.
  "Может быть, он скажет, что мне, в качестве поощрения можно видеться с Кристин в любое время? - Вивьен подняла глаза и распахнула их наивно.
  Так нужно, чтобы наивно. - А, что, вдруг, если Кристин не захочет со мной встречаться больше? - Эта реальная мысль оказалась настолько острой, что уколола в сердце. - Почему я уверена, что Кристин рада моему приезду?
  Она не узнает меня, а, если и узнала и не говорит об этом, то хочет, чтобы я быстрее уехала, чтобы не раскрывала ее прежние больные раны.
  Я была уверена в себе, что мне будут рады здесь.
  Потому что я всегда старалась быть уверенной.
  Без этого в приюте затопчут.
  Мы были стадом, стадом, в котором все вожаки и лидеры.
  Поэтому дрались, сражались каждый день.
  Только с Кристин я могла успокоиться и не ждать подлости.
  С ней я тоже была лидером.
  Кристин с радостью это принимала.
  Она принимала от меня все..."
  - К сожалению, я не могу изменить это правило и нарушить его, - доктор Паркер вещал из тумана.
  "Какое правило?
  Чему он сожалеет?
  Что нарушать? - Вивьен сбилась с мысли, потеряла связь с доктором. - Он имеет в виду, что мне нельзя сегодня увидеться с Кристин?"
  - Ты, крошка, - доктор Паркер уже называл Вивьен крошкой. - Наверно, будешь искать гостиницу, где остановиться.
  - Да, я еще не определилась с ночлегом, - Вивьен ответила осторожно.
  "Неужели, этот гад предложит ночевать у него дома, с ним?"
  - Я живу с женой и детьми, - доктор Паркер прочитал мысли Вивьен.
  "С женой и детьми, но отдыхаешь от них на стороне.
  И твоя жена, и, возможно, дети, если они уже не маленькие, знают о твоих похождениях.
  Но молча принимают их, потому что в городке ты царь и бог". - К себе пригласить не могу. - Доктор Паркер поднялся из-за стола. - Ближайший мотель находится на станции, а это далеко.
  - Да, это далеко, - глаза Вивьен распахнуты до пределов наивности.
  - Ты поживи пока в другом флигеле, бейби, в комнате для гостей, - доктор Паркер вышел из кабинета.
  "Он уверен, что я с радостью приму его приглашение пожить в "Сосны", - Вивьен семенила за доктором. - И он прав.
  Ездить на такси из мотеля в "Сосны" и обратно слишком тяжело и дорого.
  Так что я заслужила поощрение в виде отдельной комнаты для гостей. - Вивьен ощущала липкую мерзость происходящего. - Я, действительно, продажная девка, если радуюсь, что нехитрыми действиями получаю комнату и возможность свиданий с Кристин.
  Но что я еще могу предложить?
  Я, хрупкая, одинокая и беззащитная".
  - В этих комнатах останавливаются родственники пациентов, когда остаются на ночь, - доктор Паркер приложил карточку к считывающему устройству. - Прошу, Вивьен. - Он пропустил девушку вперед.
  "Здесь, наверно, ты трахаешь своих пациенток, а также красивых мадам родственников пациентов, обслугу, всех, кого пожелаешь.
  Ведь ты одним взмахом руки можешь запретить свидания.
  Придумаешь, что свидания вредят пациенту.
  С обслугой еще проще.
  Работы в городке нет, поэтому все с радостью готовы тебе услужить, оказать маленькую посильную услугу".
  - Здесь очень мило, - Вивьен оглядела комнатку. - Чистенько, уютно. - Вивьен понравилась комната отдыха.
  Только беспокоило, что доктор Паркер мог зайти в нее в любое время по своему универсальному ключу.
  Вторая карточка, для гостей, лежала на столе.
  - Всего лишь семьдесят пять евро в сутки за прекрасную гостевую комнату, - доктор Паркер стал серьезен. - Позже передашь плату Александре, малышка.
  Она отнесет деньги в кассу и оформит.
  - Семьдесят пять евро в сутки? - Вивьен не сдержала удивления.
  "Я думала, что он мерзавец, но он не просто мерзавец, а мерзавец из мерзавцев.
  Надо же, а я поверила, что комнатка мне досталась за "хорошее поведение" и покорность.
  Нет, доктор Паркер не только пользует девушек, а, возможно, что и парней, он еще за это берет с нас деньги. - Вивьен уже не стыдилась сказать - с "нас". - Неплохо устроил свою жизнь беспринципный наглец. - Вивьен с величайшим трудом сдерживала накопившую злость.
  Прижала ладони к горящим щекам. - Почему бы не брать деньги за проживание и почему бы не пользовать нас? - Вивьен мысленно повторила. - Я чем лучше?
  При любой возможности стараюсь получить с клиента больше, чем он ожидал заплатить".
  - Семьдесят пять евро за эту комнатку не дорого, - Вивьен пролепетала.
  - Я рад, что тебе понравилось, бейби, - доктор Паркер взглянул на часы.
  "Неизвестно, по какому поводу он решил, что мне понравилось.
  То, что произошло в его кабинете?
  Или понравилось то, что он требует плату за эту комнату".
  - Близко от твоей Кристин, - Паркер опустил руку на ручку двери. - Не забывай, милашка, что вечером я жду тебя в "Луне".
  Вместе мы туда ехать не можем, я же сказал, что у меня жена и дети.
  Я встречусь с тобой уже там. - Доктор Паркер говорил покровительственно.
  "Так он разговаривает со всеми: с женой, с детьми, с любовниками, с любовницами".
  - Ты доберешься до "Луны" сама, - снова утверждение от доктора.
  "Он не спрашивает меня - хочу ли я, могу ли я, нужна ли мне эта "Луна".
  Любопытно, за выпивку доктора в "Луне" тоже должна платить я?
  Звучит парадоксально и ужасно, но вполне реально". - Вивьен ущипнула себя за левое ухо, чтобы немножко отвлечься.
  Доктор Паркер вышел, закрыл за собой дверь.
  - Если так пойдет дальше, то я останусь без денег, - Вивьен пробормотала и упала на постель. - Я так понимаю, что обеды, завтраки и ужины для гостей "Сосны" не предусмотрены.
  Возможно, что "Луна" станет мне нужна, чтобы хоть немного перекусить. - Вивьен зашла в ванную комнату.
  Достала из сумочки ополаскиватель для рта и тщательно промыла даже воспоминания о случившемся в кабинете.
  Разумеется, сразу она не могла, потому что наивная девочка, которая носит с собой внушительную бутылку ополаскивателя рта, вызовет подозрение.
  - Я забыла об ополаскивателе, не выложила, а теперь он пригодился, - Вивьен опустила ополаскиватель обратно в сумочку.
  На полочке оставлять не решилась. - Я беру его с собой, потому что существует мыслишка, что в "Луне" получу не только ужин от доктора Паркера. - Вивьен вернулась в комнату, закрыла лицо руками. - Какая же я дрянь испорченная.
  Думала, надеялась, что у меня будет не так, как у других девушек.
  Что я чище, лучше, добрее и успешнее.
  Но, как все оказалась в грязи.
  Мало того, что я в этой грязи барахтаюсь, так еще и боюсь, что меня из грязи прогонят.
  Я же приютская, у меня нет помощи в этом мире. - Вивьен убрала ладони от лица.
  Взглянула на себя в зеркало.
  На нее смотрела дерзкая, уверенная в себе, безумно красивая девушка.
  Глаза лихорадочно блестели, скулы обострились.
  - Да, мне придется поработать над образом, чтобы в нужные моменты казаться наивненькой слабой дурочкой, - зеркальное отображение повысило настроение Вивьен. - Почему бы мне не прогуляться немножко. - Мысль только зародилась, но Вивьен уже направлялась к двери. - В любом случае я могу отговориться, что искала выход из флигеля. - Вивьен закрыла за собой комнату.
  Прошла по короткому коридору. - Никого нет, что не удивительно.
  Сейчас все - и медперсонал, и пациенты - в столовой.
  Ожидают от доктора Паркера какого-то великого напутственного или лечебного слова перед ужином.
  Без его бреда есть не дадут. - Вивьен прислушалась.
  Она пошла на увеличивающийся шум голосов, на гул, который обычно бывает при большом скоплении народа.
  - Укрепляющая польза банана, - торжественный голос доктора Паркера заставил Вивьен замедлить шаги.
  Она подкралась к полуоткрытой двери.
  К счастью, дверь в столовую была не основная.
  Вивьен видела столики, доктора Паркера, рядом с ним:
  - Кристин, моя любимая Кристин, - слезы невольно набежали на глаза Вивьен.
  Кристин сидела в коляске.
  Рядом с коляской стояла высокая стройная девушка с невероятно бледным лицом.
  Это была неестественная бледность, болезненная.
  "Несомненно, пациентка доктора Паркера.
  И, разумеется, одна из его резиновых кукол".
  О том, что она сама только что выполняла роль резиновой куклы в кабинете доктора, и, что безвольная безотказная Кристин, добрая Кристин, тоже - одна из его резиновых кукол, об этом Вивьен старалась не думать.
  Лица пациентов были повернуты к доктору.
  - Банан, мало кто знает о его целебных свойствах, - доктор Паркер вещал и размахивал бананом, зажатым в левой руке. - Калорийность девяносто шесть, белки - полтора, жиры, углеводы, вода, клетчатка, органические кислоты, и самое главное - гликемический индекс шестьдесят. - Доктор Паркер сделал многозначительную паузу.
  Сестры милосердия смотрели на доктора с нескрываемой любовью.
  "Да они только и мечтают, чтобы попасть к нему в постель, - Вивьен сделала для себя открытие. - Он делает одолжение, когда принимает девушек и женщин.
  Для них, в маленьком городке, он является величайшим ученым, гениальным умом, которого сослали в "Сосны" его недоброжелатели, завистники.
  Или доктор Паркер сумел доказать, что это не ссылка, а поощрение, потому что он имеет в распоряжении для опытов, почти безграничных опытов, целую лечебницу.
  Я его должна благодарить за то, что его величество Генри Паркер "снизошел" до моей скромной особы".
  - Я уже не говорю о витаминах а, бе, ц, к, - доктор Паркер воззрился на банан, словно только что увидел его и удивляется, что это банан делает в его руке. - Калий, кальций, фосфор, железо, цинк, селен, медь, фтор, марганец.
  Они просто были в банане.
  Но я открыл и доказал несомненную пользу для больных с психическими расстройствами, доказал и обосновал в своих многочисленных работах.
  И теперь банан под моим руководством служит вам. - Доктор Паркер обвел взглядом аудиторию.
  Вивьен с трудом сдерживала смех, который рвался наружу из груди.
  "Доктор Паркер просто ворует деньги у лечебницы.
  Вместо, действительно, полезных продуктов, закупает бананы.
  Бананы - самые дешевые, дешевле картошки.
  Выгодно, удобно, но самое главное, что доктор Паркер умело обосновывает бананы.
  Даже придумал им несомненную лечебную пользу именно для больных с психическими расстройствами.
  Ешьте, психи, бананы, станете здоровыми. - Вивьен не отрывала взгляд от Кристин. - Но моя Кристин, здоровая, ей бананы не нужны.
  Разве, что, если очень захочется".
  - Джулио, - лекторский тон доктора Паркера сменился на плаксивый.
  Доктор призвал санитара и спросил у него: - Почему Голдман отвлекается? - И уже вопрос к пациенту, который мычал и раскачивался на стуле. - Наверно, мистеру Голдману больше нравится наблюдать, как галки за окном гоняются за кошкой, чем слушать мой рассказ о пользе для лечения, которую я извлекаю из бананов. - Напрасно доктор Паркер упомянул о галке и кошке за окном.
  Пациенты с интересом загалдели, некоторые поднимались, вытягивали шеи, чтобы не пропустить ни галок, ни кошку.
  Но доктор Паркер умел держать ситуацию под своим контролем.
  - Вместо вкусного ужина с бананами, мистер Голдман получит на ночь только одну воду в изоляторе, - слова доктора Паркера послужили сигналом.
  Два санитара подхватили несчастного Голдмана, до которого не доходили слова доктора Паркера ни о бананах, ни о воде, ни об изоляторе, и потащили его к дверям.
  Но не к тем дверям, за которыми стояла Вивьен, а к другим.
  - Чего же лишился на сегодня мистер Голдман? - доктор Паркер даже немного обрадовался, что на примере провинившегося пациента может доказать пользу дешевых по цене бананов. - Мистер Паркер не получит причитающуюся для его мозга долю триптофана, изолейцина, валина, лейцина, треонина, лизина, метионина, фениланалина, аргинина и гистидина.
  Это те аминокислоты, которые укрепляют и поддерживают психику.
  Вы можете утром увидеть, как стал хуже выглядеть мистер Голдберг, как он невыгодно смотрится на фоне выздоравливающих вас.
  "Разумеется, после ночи в изоляторе на голодный желудок, любой будет выглядеть не лучшим образом, - Вивьен переминалась с ноги на ногу. - Кажется, что нет конца и края напутственному слову доктора Паркера".
  - Хороший ученый, как я, всегда в чести, - доктор Паркер продолжил о бананах. - Банан, если бы научился говорить, то много рассказал бы вам обо мне.
  "Неужели, никто не замечает, что Паркер - сумасшедший?" - Вивьен ужаснулась.
  - Многие медицинские светила долгие годы не ставят банан ни во что.
  Я всем говорил, объяснял, что банан - панацея от всех психических отклонений.
  Но мне никто не верил, потому что завидовали моему открытию.
  Я открыто раздавал за свои деньги бананы пациентам, чтобы вы выздоравливали.
  И что же я видел?
  Кругом одна неблагодарность, как только что вы убедились на примере мистера Голдмена.
  Я не обладаю могуществом и полномочиями, достаточными для внедрения в повсеместное лечение банановой диеты, но, уверяю вас, что в скором времени вы увидите, как ярко вспыхнет моя звезда.
  Не пытайтесь сажать у себя в палатах бананы в цветочные горшки.
  Не надо, потому что у вас нет достаточного умения.
  Вы просто подойдите ко мне и попросите - Доктор Паркер, излечи нас.
  Доктор Паркер, дай нам бананы! - Доктор Паркер поднял руки вверх.
  Нестройный хор голосов подхватил призыв:
  - Доктор Паркер, излечите нас.
  Дай нам бананы. - Послышалось блеянье пациентов.
  Вивьен наблюдала, как шевелятся губы Кристин.
  "Что он сделал с моей Кристин? - Вивьен вытирала слезы. - Здесь не лечебница, а секта.
  Но, как я могу помочь Кристин, что я могу сделать.
  Доктор Паркер и полицейским, и медикам, и родственникам наплетет о пользе бананов.
  Вон сколько, оказывается в банане всего понапихано с витаминами и аминокислотами.
  Если даже эти составляющие банана окажутся не столь полезными для излечения душевно больных, то многие подержат доктора Паркера в том, что он проводит сеансы психотерапии.
  Если правильно поставить вопрос и доказать, то и камни окажутся съедобными и полезными для здоровья.
  Ведь в камнях множество нужных для сердцу минералов". - Вивьен подумала с горькой иронией и стала отступать от двери.
  - Сейчас всем раздадут бананы, и все сразу станут счастливы, - Вивьен вернулась в свою комнату. - Почему я так злюсь на доктора Паркера?
  Потому что он использовал меня?
  Но меня все используют за деньги.
  Или я зла на него, оттого, что он затронул еще и мою Кристин?
  Но он рядом с ней, он ее врач.
  Я же кто для Кристин сейчас? - Кристин подошла к зеркалу, снова рассматривала себя. - Паркер сделал больных счастливыми с помощью дешевых бананов.
  Я же никого не сделала счастливым.
  Наоборот, из-за меня, хотя я и не виновата, Кристин отравилась и попала в "Сосны".
  Не виновата ли я, или все же виновата? - Вивьен пальцами растирала виски. - Но все же я должна поужинать. - Вивьен открыла телефон.
  Нашла номер китайского ресторанчика "У Чана". - Заказать еду сюда?
  Нет, ни в коем случае.
  Это будет для доктора Паркера лишний случай обвинить меня в чем-нибудь. - Вивьен набросила на плечо ремень сумочки. - Лучше снова схожу к Чану.
  Надеюсь, что Вирус туда больше сегодня не заявится. - Вивьен захватила с собой карточку от двери и вышла в коридор.
  - Ты придешь к нам снова? - санитар около ворот тихо спросил Вивьен.
  По его заговорщицкому тону и приглушенному голосу Вивьен заподозрила, что у санитара что-то не в порядке с головой, как и у доктора Паркера.
  - Я живу у вас во флигеле, - Вивьен по привычке улыбнулась незнакомцу.
  - Ты больная? - санитар спросил тревожно.
  - Нет, я не больная, - Вивьен нервно рассмеялась. - А что?
  Похожа я на психическую неуравновешенную больную?
  - Похожа, - санитар долго смотрел вслед Вивьен.
  "Может быть, и я свихнулась"? - Вивьен постаралась побыстрее скрыться в сумерках.
  На следующей улице она задумалась:
  - "Луна" или "У Чана"?
  Или сначала "У Чана", а потом "Луна".
  Кто знает, дадут ли мне покушать в "Луне". - Вивьен завернула к китайскому ресторанчику.
  В зале было совсем немного народа.
  Всего лишь две пары решили провести вечер и наступление ночи в китайском ресторане.
  - Вируса здесь нет, - Вивьен огляделась вокруг и присела за столик около окна. - Что-то я стала очень нервная в родном городке.
  - Добрый вечер, Вивьен, - Чан поставил перед Вивьен тарелочку с огромным солёным огурцом - братом того огурца, который она видела в первое посещение этого ресторанчика.
  - Мистер Чан, - Вивьен обворожительно улыбнулась. - Мой знакомый Вирус... Джером сказал, что вы не всякому подаете в подарок соленый большой огурец.
  Кстати, вы Джерому отказали, сказали, что соленые огурцы закончились.
  - Каждая большая дорога начинается с маленького шага, - на лице хозяина ресторанчика не написано никаких эмоций. - Каждый обед достойного человека начинается с созерцания.
  Вы, Вивьен, можете наслаждаться созерцанием соленого огурца. - Чан принял заказ и удалился.
  - Ох, уж эта китайская философия, - Вивьен двумя пальчиками подняла соленый огурец. - Чан сам-то понял, что сказал?
  Как я могу созерцать соленый мятый огурец? - Вивьен надкусила тонкую прочную кожицу ароматного огурца.
  Зубки погружались и погружались в его плоть.
  И снова, как в обед, ароматная жидкость фонтаном брызнула во все стороны.
  - Насозерцалась, - Вивьен засмеялась и салфеточкой вытерла подбородок и руку. - Должна ли я доедать соленый огурец?
  Или положено составлять половинку на тарелочке для дальнейшего созерцания. - Настроение немного поднималась.
  Вивьен провела в ресторанчике около часа.
  Не хотелось уходить из уютного, обволакивающего предчувствием бархатной ночи, места.
  - Что ж, пора выполнять приказ доктора Паркера, - Вивьен поднялась из-за стола. - Он приказал мне быть в "Луне". - Вивьен поблагодарила Чана и направилась в сторону единственного развлекательного места в городке.
  Внешне "Луна" ни капельки не изменилась.
  Даже блюющий у дверей парень, словно никуда не уходил за два года.
  Никаких охранников и фейс контроля "Луна" себе не могла позволить.
  Все в городке знали друг друга, а завсегдатаи "Луны", вообще, считали себя родными.
  С тишины и покоя засыпающей улицы Вивьен вплыла в тихий звон стекла, приглушенный гул голосов, пьяные выкрики и атмосферу принужденного веселья.
  - Я же говорил, что она придет и никуда не денется, - доктор Паркер вывалился из полумрака.
  "Когда же он успел набраться? - Вивьен удивилась. - Только что читал лекцию в "Сосны" о пользе бананов, а уже пьян в стельку". - Вивьен умела разговаривать и правильно вести себя с пьяными мужчинами.
  Немного строгости, немного обещающих улыбок, немного загадочности.
  Нужно балансировать на тонкой грани при общении.
  - Доктор Паркер, я тоже рада вас видеть.
  - Ни-ни-ни, - доктор Паркер погрозил Вивьен пальцем.
  К ногтю прилип кусочек салями, наверно, из пиццы. - В "Луне" только по именам.
  Для тебя я на ночь Генри, просто Генри. - Доктор повис на Вивьен.
  "На ночь? Я не планирую провести с тобой ночь. - Вивьен присела на диванчик.
  Доктор Паркер рухнул рядом. - Но говорить, что у тебя жена и дети дома ждут, было бы рискованно.
  Ты пьян, поэтому сразу скажешь, что плевал ты на чьи-то мнения и советы, что ты сам себе командир и хозяин.
  Самое лучшее, чем я могу помочь себе в общении с тобой, чтобы ты не прилипал ко мне ночью, это напоить тебя в мусор.
  Эта задача не кажется сложной, потому что ты уже почти готов". - Вивьен не была уверена в том - напьется ли доктор Паркер, или протрезвеет.
  Некоторые мужчины, чем больше пьют, тем озлобленнее и трезвее становятся.
  - Неужели, сама Вивьен нас посетила? - Вирус оказался в "Луне".
  "Да и где ему еще быть?", - Вивьен зажата с двух сторон.
  Слева навалился мягкий проспиртованный доктор Паркер.
  Справа обдает пыльным дыханием Вирус.
  - У Чана ты показалась мне знакомой, но очки скрывали твои глаза, - Вирус щедро разлил по стаканам из бутылки доктора Паркера. - Вивьен, ласточка моя. - Вирус загоготал в ухо Вивьен. - Ты подросла и возмужала.
  - Может быть, стала женственнее? - Вивьен очень и очень сожалела, что согласилась прийти в "Луну".
  Она искала пути к отступлению.
  "Сама виновата, - Вивьен натянуто улыбалась то доктору Паркеру, которому соседство Вируса не очень понравилось, то Вирусу. - Мне казалось, что "Луна" развеет мое плохое настроение".
  - Теперь ты выпьешь со мной, детка, - глаза Вируса стали злые.
  - На брудершафт, - доктор Паркер пьяно выкрикнул.
  Он, расплескивая виски, осушил стакан.
  Вирус зажал руку Вивьен и почти насильно влил в девушку виски.
  Вивьен знала, что, если клиент хорошо заплатил и требует выпить с ним, то никуда не денешься.
  На этот случай существовало множество способов, как сделать вид, что пьешь.
  Пьяные обычно отвлекаются, глазеют по сторонам.
  В этот момент можно вплеснуть напиток под стол, а потом заявить:
  "Я уже выпила".
  Или свой официант подает безалкогольный коктейль вместо заказанного алкогольного,
  Проще всего со светлыми напитками, их девушкам в заведении подменяют водой.
  Но, если выкрутиться не удается, то есть еще одно средство.
  - Я не пью, - Вивьен тихо протестовала. - Когда я напиваюсь, то становлюсь глупая.
  - Вивьен, ты никогда не была умной, - Вирус заржал, но руку не разжимал.
  Под маскировкой "Я глупенькая, потому что пьяная" можно улизнуть.
  Вивьен под давлением Вируса выпила полный стакан виски.
  - Меня тошнит, - Вивьен распахнула глаза.
  Вскочила и побежала в сторону туалета.
  Тошнит - часто спасало от продолжения романтического вечера.
  На этот раз, действительно, от виски ком поднимался из желудка обратно.
  - Я с тобой, милая моя, - доктор Паркер вышел из анабиоза и схватил Вивьен за руку. - И в туалете можно, как у меня в кабинете ты делала.
  "Урод, мерзавец", - Вивьен гневно сверкнула очами.
  Тошнота прошла, поэтому нужно ее вызывать искусственно.
  Если в течение пяти минут не выплеснуть из себя виски, то оно разойдется по телу, и тогда уже будет не до шуток.
  - Подожди меня здесь, Генри, - Вивьен отцепилась от доктора Паркера и ворвалась в коридор, ведущий к туалету.
  По традиции здесь целовались то ли два парня, похожие на девушек, то ли две девушки, похожие на парней.
  В углу сидел обдолбанный парень с фиолетовыми глазами.
  На счастье Вивьен одна из кабинок пустовала.
  Вивьен захлопнула за собой дверь.
  Быстро протерла пальцы влажной антибактериальной салфеткой.
  "Успела, - Вивьен склонилась над унитазом.
  Через минуту подняла лицо. - Что-то осталось от виски, но не до степени сумасбродства.
  Теперь под видом сильно опьяневшей нужно удирать из "Луны".
  Появился повод - мне стало плохо". - Вивьен снова протерла салфеткой ладони - уже после.
  Открыла дверь и тут же отлетела от напора Вируса.
  Вивьен чудом не упала и не села на унитаз.
  - Нам надо за встречу отметиться, бейби, - глаза Вируса белые, закатывались.
  Вивьен рванула с плеча сумочку, в которой лежал перцовый баллончик.
  Но Вирус опередил девушку.
  Он выверенным движением, наверно отработанным на многих жертвах, вывернул Вивьен руку до боли со слезами.
  Нагибал Вивьен ниже и ниже, пока ее голова не ударилась о сливной бачок.
  - Сволочь, - Вивьен прошипела сквозь слезы.
  В ответ получила еще одну порцию боли в руку.
  Рука и плечо находились на грани срыва.
  - Кто из нас сволочь, - Вирус рычал. - Ты убила свою подругу и удрала в большой город, мадам.
  Ты убийца и сволочь, а не я.
  Я - простой трудяга, который приносит пользу. - Вирус резкой болью отозвался сзади.
  Он работал уверенно и не отпускал руку Вивьен.
  Насиловал жестоко, словно мстил Вивьен за что-то.
  - Я больше не вернусь в, будь он трижды проклят, этот городок, - слезы душили Вивьен.
  Но она понимала, что уже поздно, что уже ничего не сможет поделать.
  Ее использовали, как тряпку.
  Насиловали далеко не в первый раз.
  И лучшее, что она придумала - загонять боль внутри себя, стараться выжить.
  А потом, потом выжигать из памяти случившееся.
  - Ну, вот и все, бейби, - Вирус с удовлетворением прорычал.
  Хлопнула дверка кабинки.
  "Он использовал меня, унизил, надругался, и затем выбросил", - Вивьен как могла, приводила себя в порядок.
  В душе остался сухой песок пустыни.
  - Хорошо повеселилась, красавица? - Наркоман, который до этого сидел в углу коридора, ожил и показывал Вивьен гнилые зубы. - Теперь со мной.
  - Да пошел ты, - Вивьен сильно оттолкнула парня и решительно двинулась по коридору.
  Парень упал на свое место и не поднимался.
  Бесполая парочка оторвалась от поцелуев и засмеялась.
  Вивьен выбралась из "Луны" на улицу.
  - Какая же я дура, какая же я дура, - Вивьен размазывала слезы по лицу.
  Ночной воздух освежал, промывал душу.
  Без раздумий Вивьен направилась по дороге, которая вела к станции. - Подальше от этой мерзости.
  Переночую в поле или на скамейке, лишь бы не в этом проклятом городке. - Быстрая ходьба не успокаивала, наоборот, разгоняла взбесившуюся кровь. - Приехала.
  Радовалась, улыбалась, а попала из одной мерзости в другую, и возвращаюсь в свою мерзость. - Вивьен тихонько взвыла.
  Но впереди маячила цель - дальше и дальше. - Словно расстояние меня спасет. - Постепенно прохлада выветривала накопившуюся тоску.
  Ветерок осушил слезы.
  Пережитый кошмар уже не казался реальным.
  Он не перестал быть кошмаром, но перешел в кошмар из фильма, словно произошло не с ней.
  - Я буду спать на ходу, мне все это снится, - Вивьен вдали увидела слабый свет фонарей станции. - Осталось немного.
  Я и не заметила, как почти дошла. - Вивьен обрадовалась. - Кристин?
  Ну и что, Кристин.
  Ей хорошо и удобно в "Сосны".
  Она сама виновата, что травила себя таблетками.
  Я ее не просила об этом.
  Я же не травилась, хотя мне было намного сложнее, чем "домашней" девочке Кристин.
  Что бы ее ждало, если бы она не сошла с ума? - Вивьен на этот раз со злостью допустила, что Кристин "сошла с ума". - Кристин вышла замуж бы за местного парня, возможно, что за Вируса.
  Родила бы ему "домашних" деток.
  Вирус изменял бы ей.
  Возможно, что и Кристин пару раз изменила бы мужу, например, с доктором Паркером.
  Тягучая, мерзкая жизнь. - Вивьен стукнула кулаком правой руки по раскрытой ладони левой.
  Она вошла на перрон и присела на скамейку под фонарем.
  - Первый поезд через пять часов, - Вивьен нашла на смартфоне расписание. - Шесть часов без проблем, без наглых рож, без волнений за Кристин.
  Без маленьких гадостей, которыми обрастаем, как дно корабля обрастает ракушками. - Последние слова Вивьен уже произнесла на ходу.
  Она с удивлением наблюдала себя со стороны.
  От безысходности, которая окутывала девушку, не осталось ни облачка.
  Кристин уверено шагала в обратном направлении. - Я заберу Кристин с собой.
  Будем жить вместе.
  Денег моих хватит, да и Кристин, наверняка, получает пособие по своей болезни.
  Оформлю на Кристин опеку, буду ухаживать.
  Что мне еще нужно в жизни? - Вивьен хлопнула ладонью по лбу. - Почему раньше я не додумалась увезти Кристин?
  Для этого нужно было, чтобы она травилась из-за моего отъезда, затем чтобы ее поместили в "Сосны", чтобы от нее отказалась ее мать Адель Лавуазье?
  Еще было необходимо, чтобы мной попользовался надменный сумасшедший доктор Паркер?
  И затем изнасиловал Вирус в вонючей кабинке туалета в "Луне"?
  Без этого простая мысль - уехать с Кристин не появилась бы?
  Я должна была выстрадать? - Вивьен почти бежала. - Доктор Паркер отпустит Кристин со мной.
  Он же будет рад избавиться от одной пациентки.
  Тем более что он обещал мне поощрение. - Вивьен скривила ротик в брезгливой ухмылке. - Да, я заработала право быть с Кристин.
  Она согласится, она обязательно согласится. - Счастливая Вивьен беспрепятственно, никого не встретив, вернулась в свою комнату в "Сосны".
  Закрыла дверь, долго и тщательно соскребала под душем прошедший день.
  Вышла скрипящая и обновлённая, чистая и хрустящая.
  Она обнаженная, потому что всегда спала голая, прилегла на кровать.
  Спать не хотелось, потому что новые мысли вились в голове, жужжали, как пчелы.
  - Где-то за стеной спит моя Кристин, - Вивьен радостно засмеялась. - Подумать только.
  Через некоторое время мы будем вместе с ней спать в одной постели, как сестры, как близкие сестры. - Вивьен вытянулась и захлопала в ладошки.
  Неясная мысль посетила ее и разрасталась.
  - Еще несколько минут я бы не додумалась до этого, - правая рука медленно опускалась. - Но теперь я другая.
  Я теперь с Кристин навсегда.
  Никаких мужчин, никаких докторов Паркеров и Вирусов.
  Я с ней, я уже с тобой, Кристин. - Вивьен закрыла глаза.
  Под ладонью стало жарко, появился влажный туман.
  Все произошло так быстро, что Вивьен не поверила.
  - Раз и готова, - Вивьен расслабленно засмеялась. - Потому что я мысленно с тобой, Кристин. - Вивьен повернулась на бочок и погрузилась в нежный мягкий сон.
  - Ну, давай, же, давай, поднимайся, - пробуждение оказалось липким, тяжелым и воняющим виски.
  - Доктор Паркер, - Кристин не сильно удивилась, когда обнаружила доктора в своей комнате.
  И не просто обнаружила, а увидела голого сопящего на ней.
  "Разумеется, у него же универсальная карта от всех дверей".
  За окном было светло - ранее утро, или уже начинающийся день.
  "Саму себя проспала, - Вивьен лихорадочно думала, что делать. - Ну, хорошо, не проспала бы, все равно нужно было бы исполнять волю доктора.
  Так лучше сейчас и быстрее, чем потом и с долгим его предисловием о бананах".
  - Что ты лежишь, крошка, - доктор Паркер засопел. - Видишь, что он сам не может.
  Помогай, не ленись.
  "Как обтекаемо сказано, что он сам не может, - Вивьен профессионально улыбнулась доктору Паркеру. - Вроде бы не доктор виноват, что напился до чертиков, потом отошел и теперь пытается ватный засунуть свою тряпочку.
  И опять тот же уверенный властный тон.
  Паркер знает, что ему не откажут.
  И не откажу, потому что у меня появилась настоящая цель в жизни - Кристин".
  - Генри, - Вивьен помогала, как умела, а умела она профессионально.
  Снова постаралась отрешиться от происходящего, как всегда в подобные моменты с мужчинами.
  Словно она где-то далеко, на райском острове с зелеными пальмами и сахарным песком пляжа.
  - Генри, я хочу забрать Кристин из "Сосны", - Вивьен посчитала, что сейчас самый подходящий момент просить.
  В эти моменты мужчины легко соглашаются помочь. - Я оформлю над ней опекунство.
  - Забирай, зачем она мне нужна, - доктор Паркер пыхтел, как чайник.
  Его лицо раскраснелось, дряблые щеки тряслись. - Вместо Кристин привезут кого-нибудь получше и посвежее.
  "Ах, ты старый жирный пердун, - Вивьен высвободила руку. - Тебе девятнадцатилетняя красавица Кристин, моя Кристин, уже не хороша?
  Лучше Кристин не бывает, - Вивьен закончила процедуры с доктором.
  Но он не слезал с нее. - Сваливайся с меня, дурная свинья. - Вивьен присмотрелась - не заснул ли доктор на ней".
  - У меня жена и дети, - доктор Паркер произнёс важно, словно гордился собой в этот момент.
  Он, словно большой тюлень, сполз с Вивьен.
  - Генри, тебе понравилось? - Вивьен знала, что нужно дожимать доктора, пока он тепленький.
  - Обыкновенно, - доктор стал тяжело одеваться.
  Нога его застряла в брючине.
  - Генри, мне кажется, что я влюбилась в тебя, - Вивьен ввела в бой тяжелую артиллерию.
  - Не ты первая, не ты последняя, - доктор отдувался, поэтому отделывался короткими фразами.
  - Генри, я буду стараться для тебя, только отпусти Кристин со мной, выпиши ее из "Сосны".
  Она же может находиться в домашних условиях, она не буйная.
  - Мать от нее отказалась, а теперь ты подбираешь Кристин, - доктор Паркер, наконец, оделся.
  - Генри, ты можешь составить бумаги сейчас, а я Кристин заберу до завтрака? - Вивьен красиво изогнулась. - Мы позавтракаем у Чана. - Вивьен испугалась, что доктор Паркер не одобрит завтрак в китайском ресторанчике, поэтому поспешно добавила. - Я люблю бананы, и Кристин любит бананы.
  - Кристин сказала тебе вчера, что любит бананы? - доктор Паркер значительно подобрел.
  Секс не привел его в порядок, зато упоминание о бананах всколыхнуло.
  - Да, Кристин только о бананах и говорила, - Вивьен понимала, что в расслабленном состоянии мужчина проглотит любые преувеличения.
  - Одевайся, сейчас оформим выписку, - доктор Паркер вышел из комнаты. - Только не называй меня при посторонних по имени.
  Для тебя я на работе - доктор Паркер.
  "Ты еще добавь, что у тебя жена и дети".
  Вивьен не стала принимать душ, хотя было очень противно и слизко после доктора.
  "Быстрее, быстрее, пока его не отвлекли, пока он не передумал", - Вивьен набросила платьице на голое тело.
  Обулась и выскочила следом за доктором Паркером.
  - Заполним анкету, - доктор Паркер деловито пялился в экран. - Место работы.
  - Кого? - Вивьен не сразу поняла.
  - Твое официальное место работы, Вивьен, - на этот раз доктор Паркер не назвал ее ни крошкой, ни милочкой.
  Плод созрел, сам упал в руки, так зачем же теперь зря усилия на соблазнение тратить.
  - Официантка, - Вивьен не боялась вопроса о месте работы. - Устроена официально, плачу все налоги.
  Осло, Скульптурпаркрестарантен, - Вивьен назвала адрес. - Доход у меня приличный. - Она поспешно добавила, чтобы не возникло сомнений - может ли она частично содержать Кристин.
  - Теперь осталось только получить согласие на выписку от матери Кристин, - доктор Паркер подошел к Вивьен и расстегнул штаны. - Думаю, что мадам Лавуазье возражать не станет.
  Она сама отказалась принять в дом дочь обратно.
  - Мадам Адель самой одной хорошо в доме, - Вивьен натужно хихикнула.
  "Неужели, грязная свинья доктор Паркер еще хочет?
  Но он не может, он слаб.
  Или это просто издевательство надо мной?"
  - Крошка, ты ласкай, ласкай, губы у тебя нежные, - доктор Паркер закрыл глаза. - Результата я сейчас не требую.
  И не получится, но ты старайся, старайся.
  "Чтоб ты провалился сквозь землю".
  Через час Вивьен, принявшая душ, смывшая в очередной раз с себя грязь душевную и чужую, сидела в китайском ресторанчике.
  Она справедливо полагала, что ранний визит к мадам Адель Лавуазье может разозлить пьющую женщину.
  - Я принесу с собой завтрак для Адель, она подобреет, - Вивьен решила в ресторанчике.
  Она не удивилась, когда Чан доставил соленый огурец на блюдечке.
  - Мистер Чан, оформите еще один завтрак с собой, - Вивьен улыбнулась хозяину ресторанчика. - И еще, у вас есть виски?
  Мне нужна бутылка.
  - Бутылка виски? - Чан невозмутимо принял заказ.
  - Не для меня, а для мадам Адель, - Вивьен засмеялась. - И завтрак тоже для нее.
  Я хочу ее задобрить. - Вивьен, во что бы то ни стало, хотела поделиться радостью с кем-нибудь; хоть с добродушным на вид Чаном. - Я забираю из "Сосны" мою подругу Кристин.
  Мою самую дорогую подругу Кристин.
  Оформлю над ней опекунство.
  Мадам Адель должна формально разрешить мне взять к себе Кристин.
  Думаю, что мадам Адель будет рада, что избавляется от дочери. - Горечь подступила к горлу.
  Слова и обиды потекли из Вивьен со слезами. - За возможность быть с Кристин доктор Паркер меня грязно использовал, заставлял, шантажировал.
  Я для него резиновая кукла.
  Меня в туалете изнасиловал Вирус, тот самый Джером.
  Но я все вытерпела и перенесла.
  Разве я должна стыдиться, что сильные мужчины издевались и употребляли меня?
  Я виновата, что у меня нет мускульной мужской массы и толстых костей?
  Мой стыд и мой недостаток, что я не смогла отбиться от насильников кулаками?
  Моя беда в том, что меня никто не защитит.
  Но это ради моей Кристин, потому что я ее люблю! - Вивьен выпалила и подумала:
  "Может быть, зря я открылась чужому человеку?
  Чужому?
  А разве у меня есть свои близкие?"
  - Очень благородный поступок, мадам Вивьен, - Чан обозначил полупоклон. - Медленно ползет улитка по склону Фудзи.
  Вверх, до самых высот.
  - Я улитка? - Вивьен развеселилась.
  Тело ее пело, душа превратилась в розовое облачко.
  Чан подождал, пока Вивьен позавтракает.
  Она кушала с аппетитом, даже соленый огурец съела целиком.
  Когда Вивьен закончила, Чан принес пакет.
  - Завтрак и бутылка виски, - Вивьен заглянула в пакет. - Мадам Адель будет довольна, надеюсь. - Вивьен подняла глаза. - Сколько с меня денег, мистер Чан.
  - Не надо денег, это подарок от заведения, - лицо Чана непроницаемо.
  - Как это? - Вивьен распахнула глазки. - Почему.
  - В добрых делах не делай меньше доступного тебе, - Чан поклонился. - Лишь, когда постигнешь радость в печали, поймешь, чем живет сердце.
  Когда пути неодинаковы, не составляют вместе планов. - Чан удалился за перегородку.
  - Когда пути неодинаковы, не составляют вместе планов, - Вивьен повторила по дороге к дому мадам Адель. - О чем говорил Чан?
  О том, чтобы я не составляла планы по поводу Кристин, или по поводу ее матери?
  Да ну его. - Вивьен пригладила ладонью волосы.
  Мадам Адель открыла сразу, словно ждала Вивьен за дверью.
  Лицо ее сильно помято, как скомканный лист бумаги.
  Запах изо рта включал в себя все мыслимые пары алкоголя.
  "Словно она была вчера в "Луне", а не я", - Вивьен приветливо улыбнулась.
  - Мадам Адель, это я вам принесла, - Вивьен протянула пакет.
  Неприветливая с утра мать Кристин в дом ее не приглашала. - Завтрак и бутылка виски, - Вивьен не стала уточнять, что завтрак из китайского ресторанчика.
  "Некоторые пьют всякое пойло дешевое, но, когда заходит речь о китайских ресторанчиках и сетевой еде, то встают в позу здорового образа жизни.
  Говорят, что не употребляют всякое г...".
  - Доктор Паркер попросил, чтобы вы подписали здесь, - Вивьен протянула мадам Адель ручку и бланк.
  "Подпишет по пьяни, потом забудет, - Вивьен умела надавливать, когда нужно. - Мне как раз поможет, что она пьяная.
  Трезвая начала бы сомневаться".
  - Доктор Паркер попросил, чтобы я подписала? - Мадам Адель поставила пакет под ноги.
  Извлекла из него бутылку виски.
  Ловко, как мужчина, свинтила пробку и сделала огромный глоток прямо из горлышка. - Доктор Паркер просил меня другое.
  Сказал, что как только ты ко мне придешь, чтобы я прогнала тебя в шею
  - Почему? - Вивьен застыла в предчувствии самого ужасного.
  - Да потому что ты шлюха.
  - Я шлюха? - Вивьен вспыхнула. - С чего это вы так решили, мадам Адель?
  - Доктор Паркер позвонил мне сейчас и сказал, что ты шлюха, чтобы я ничего не подписывала.
  Если будешь буянить, то я должна вызвать полицию, а не подписывать. - Второй глоток последовал за первым. - Вот что мне доктор Паркер сказал, а не то, что ты врешь.
  - Я шлюха, - руки Вивьен затряслись. - Помните, как Кристин умоляла вас удочерить меня, чтобы мы с Кристин были неразлучны.
  Вы отказались, потому что я из приюта, значит грязная. - Вивьен обретала полную уверенность в своих силах.
  Когда были сомнения, то она не знала, что делать и, что говорить, но, когда ее задевали сильно, то сомнения пропадали. - Если бы вы удочерили меня, то я бы не уехала никуда.
  Мы бы с Кристин не расстались никогда.
  Она не травила бы себя вашими таблетками, которые вы разбрасываете по всему дому.
  Вы отказались от меня, отказываетесь забирать Кристин из "Сосны" домой.
  Ты стареющая пьяница. - Вивьен произнесла с вызовом. - Никому не нужная, кроме дочери.
  Но дочь тебе не нужна.
  Тебе ничто не нужно, кроме бутылки виски.
  - Я не пьяница, - мадам Адель, как часто бывает с хроническими алкоголиками, начала оправдываться.
  - Спасибо, мадам Адель, что поставили свою подпись на бланк, - Вивьен забрала ручку и бланка?
  - Какой бланк? - мадам Адель уплывала.
  - До свидания, мадам Адель, я передам от вас привет доктору Паркеру, - Вивьен развернулась и уверено направилась в сторону "Сосны".
  Далеко за ней захлопнулась дверь.
  - Полицию Адель не вызовет, потому что полиция помешает допить ей виски, - Вивьен старалась сосредоточиться на главном. - Бутылка ноль семь литра.
  Адель хватит до следующего утра.
  А за это время я буду с Кристин далеко. - Вскоре Вивьен входила на территорию "Сосны".
  Кристин после завтрака сидела в инвалидной коляске и щурилась подступающим лучам Солнца.
  - Привет, Кристин, - Вивьен наклонилась и без сомнения крепко поцеловала Кристин в губы. - Подожди меня немного, я скоро вернусь.
  - Привет, Вивьен, - Кристин радостно улыбалась.
  - Ты запомнила мое имя? - Вивьен застыла в восторге. - Впрочем, в городке все знают мое имя.
  Даже владелец китайского ресторанчика Чан.
  - Я захотела запомнить твое имя, поэтому запомнила.
  - Кристин, ах, да, я и забыла, что ты делаешь то, что хочешь, - Вивьен пригладила волосы подружки. - Я тебя потом познакомлю с Чаном.
  Он милый и добрый.
  Говорит, правда, непонятно, но каждый раз предлагает мне соленые огромные огурцы.
  Представляешь, Кристин, соленые огурцы.
  Ты хочешь соленый огурец?
  - Я не знаю, что означает соленый огурец, - улыбка освещала лицо Кристин. - Я кушаю только бананы.
  - Тогда соленый банан, - Вивьен счастливо смеялась.
  Она направилась к кабинету доктора Паркера.
  Когда входила во флигель, то радостную улыбку сменила на дружественно деловую.
  "С доктором Паркером наглый натиск не пройдет, - Вивьен стояла перед дверью в кабинет и раздумывала: постучать, или войти без стука. - Доктор Паркер возомнил себя центром Вселенной.
  Но и подстилаться под него уже тоже нельзя.
  Ему нравится, когда перед ним унижаются, и нравится ему унижать". - Вивьен стукнула один раз в дверь и сразу вошла.
  - Доктор Паркер, - Вивьен прошла к столу. - Мадам Адель с удовольствием подписала бланк и сказала, что очень рада, что я забираю Кристин из "Сосны". - Вивьен опустила на стол подписанную бумагу.
  - Мадам Адель подписала? - доктор Паркер воззрился на листок.
  "Не она, а я поставила за нее подпись.
  Но только ты никак не проверишь, Паркер.
  Хорошо, что я додумалась подарить Адель бутылку виски.
  На телефонный звонок она, наверняка, не ответит, спит уже.
  Или, если поднимет трубку, то пробормочет невнятное, даже не узнает доктора Паркера.
  Провалился твой подлейший План, Паркер".
  Вивьен даже не намекнула, что знает о том, что доктор звонил мадам Адель и предупреждал, чтобы она ничего не подписывала "этой шлюхе".
  - Даже подпись мадам Вивьен ничего не изменит, - доктор Паркер разорвал бланк с "подписью" матери Кристин.
  Вивьен равнодушно приняла к сведению, что бланка уже нет. - Я не могу вам разрешить забрать с собой пациентку Кристин Лавуазье, мадемуазель Вивьен. - Доктор пристально смотрел в глаза Вивьен.
  Она спокойно выдержала взгляд доктора.
  "Я вступила на тропу войны, Паркер.
  И не тебе тягаться с сиротой из приюта".
  Доктор не дождался ответа от Вивьен и продолжил:
  - Как я узнал из источников, мадемуазель Вивьен, - доктору нравилось называть Вивьен с издевкой - мадемуазель. - Вы особа с низкой социальной ответственностью.
  Вы продаете себя в заведении, которое называется рестораном.
  Стриптиз клуб, бордель, а не приличный ресторан.
  - Я танцую, - Вивьен согласилась. - Но я же официантка.
  Никто не скажет, что быть официанткой плохо.
  - Знаю, как ты танцуешь, - доктор Паркер захихикал. - Стриптизерша и шлюха.
  Ты обманула меня, мадемуазель Вивьен.
  Я думал, что ты приличная девушка.
  - А неприличной вы бы не заинтересовались, доктор Паркер? - Вивьен спросила сахарным голосом.
  - Вы отнимаете у меня рабочее время, мадемуазель Вивьен, - доктор Паркер деловито переложил бумажку с левого угла стола на правый.
  - Генри, - Вивьен включила свое профессиональное обаяние. - Можно я останусь еще в твоем пансионе на пару деньков? - Вивьен сложила губки сердечком. - Мне больше негде остановиться. - Вивьен подарила доктору многообещающий взгляд.
  - Оставайся, - Паркер долго медлил, прежде чем ответить.
  Он облизал Вивьен взглядом.
  Что-то вертелось у него в голове. - Только заплати Александре за проживание.
  - Конечно, Генри, - Вивьен вскочила, перегнулась через стол и поцеловала ошалевшего доктора в губы. - Как скажешь.
  Я так рада, я же люблю тебя. - Вивьен больше не тратила время в кабинете.
  "А то еще разогреется и начнет свое", - Вивьен вильнула попкой.
  Коротенькое платьице оголило алебастровую ягодицу.
  - Ты без трусиков? - доктор Паркер углядел сокровенное и произнес хрипло.
  - Все для тебя, шалун! - Вивьен у дверей приложила два пальчика к губкам, затем послала Паркеру воздушный поцелуй.
  Поспешно выскользнула за дверь.
  "Мерзавец, - на улице Вивьен тщательно протерла губы антибактериальной влажной салфеткой. - Издевался надо мной.
  Он и не собирался отпускать со мной Кристин.
  Посмотрим, кто кого переиграет". - На лице Вивьен появилась жесткая хищная улыбка.
  Но она стиралась, исчезала по мере того, как Вивьен приближалась к Кристин.
  - Кристин, ты хочешь поехать и жить со мной? - Вивьен присела около коляски.
  - Хочу поехать и жить с тобой, - Кристин ответила просто.
  Не так, как отвечала вчера, что не знает, что хочет или не хочет.
  - Я возьму отпуск, да, я возьму отпуск, - Вивьен засияла. - Мы полетим с тобой на Каймановы острова.
  Я не знаю, кто эти кайманы, но мы обязательно узнаем.
  Хочешь увидеть Каймановы острова?
  - Хочу, но только с тобой, Вивьен, - Кристин опустила руку и взяла ладошку Вивьен.
  Рука Кристин оказалась теплая, как нагревающаяся солнцем земля.
  Кристин прямо смотрела в глаза Вивьен и больше не улыбалась.
  Она была серьезная, как миллион лет назад у реки на золотом пляже.
  - Было очень жарко, словно в облаках разгоняли барбекю, - Вивьен счастливо улыбалась подружке. - Мы с тобой расположились в тени ветвей, нависающих над задней границей пляжа.
  Ты очень боишься прямого солнца, Кристин.
  - Уже не боюсь Солнца, - Кристин продолжала смотреть серьезно.
  "О чем сейчас Кристин думает?" - вопрос легкокрылой бабочкой скользнул по краю сознания Вивьен.
  - Мы разделись, я разделась целиком, - Вивьен не отпускала руку Кристин. - Ты осталась в беленьких трусиках и маечке.
  Но я уговорила тебя через пять минут, что, если никто не видит, то можно наслаждаться тягучей радостью лета полностью обнаженной.
  Я тогда доказывала, что воздух должен проникать в каждую клеточку кожи.
  Я казалась себе очень хитрой и умной в тот замечательный момент. - Вивьен вздохнула. - Девушка должна доказывать себе постоянно, что она самая лучшая.
  - И не только девушка, - Кристин произнесла чуть тихо.
  - Что не только девушка? - Вивьен встрепенулась.
  Но не дождалась ответа от подруги: - Поняла тебя, Кристин.
  Не только девушки должны себе доказывать, что мы самые лучшие.
  Иначе, зачем жить и существовать, если считать себя хуже. - Вивьен распахнула глаза. - Два раза общения с девушками у меня уже было.
  Я же приютская, а не "домашняя". - Вивьен внимательно следила за реакцией Кристин.
  Но на лице подружки не промелькнуло ни одной эмоции. - Но это было не серьезно, а так, потому что все это пробовали.
  Мы, как птенцы, пытались летать.
  Только "домашние" готовят себя к жизни с одной стороны, со светлой, а мы - с другой стороны. - Вивьен тревожно смотрела в глаза Кристин. - Ты, если тебе не нравится, скажи, и я перестану болтать всякую ерунду.
  - Вивьен, - Кристин улыбнулась и крепче сжала руку Вивьен.
  - На самом деле мне тогда на пляже очень важно было завоевать твое доверие и в этом, - Вивьен тряхнула очаровательной головкой. - Девичьи шалости...
  Ты поддалась на мои уговоры, или тебе действительно, было жарко в топике и в трусиках.
  Мы лежали в тени и были только вдвоем в этом мире. - Вивьен продолжала торопливо.
  Она боялась, что кто-нибудь, например Александра или доктор Паркер, или Адель, или что-то, вроде землетрясения или огромная волна из местной речки прервут ее откровения.
  И тогда она никогда больше, никогда-никогда не осмелится открыть душу Кристин. - Ты прикрыла глаза и позволила мне не украдкой, не краем глаза рассматривать тебя полностью.
  Ты, словно ожидала от меня откровения.
  Я сначала задумала, что буду начинать шутливо, чтобы в любой момент сказать:
  "Да это я просто шучу! Шутка".
  Но ты настолько доверяла мне...
  - И доверяю, - улыбка сползла с лица Кристин.
  - И доверяешь, - Вивьен прошептала сквозь слезы. - Я водила пальчиком по твоим выпирающим ключицам.
  Вверх пальчик - уже было бы смелее, вниз - еще более смело.
  Так продолжалось минут пять, и ты чуть разлепила губки и произнесла:
  "Хорошо как!"
  Я восприняла твои слова, как сигнал к дальнейшему наступлению - осторожному и нежному, чтобы не навредить тебе.
  Я провела пальчиком по твоим губам, затем нетерпеливо скользнула к твоей груди.
  Ты не открывала глаз, поэтому я осмелела.
  После того, как все произошло, ты обняла меня и прижалась крепко-крепко.
  Я же думала только об одном, чтобы нас не заметили голых в обнимку.
  Моей репутации приютской не повредило бы уже ничего, потому что "приютская" означало сосредоточие всех пороков.
  Но тебе... если бы нас увидел Вирус или кто-нибудь из его компании, то вскоре о нас узнала бы твоя мама Адель.
  И, возможно, тебе запретили бы общаться со мной.
  Запретили не на словах, а на деле. - Вивьен сглотнула набежавшие слезы. - Больше всего на свете я боялась, что тебя увезут, что ты уедешь от меня. - Кривая горькая усмешка перечеркнула лицо Вивьен. - Боялась, что ты уедешь, но уехала я.
  Удрала, бежала из своего детства в приюте.
  Самое позорное, что я никогда не прощу себе то, что я в тот момент больше думала о себе, чем о тебе... чем о нас вместе.
  Я устроилась работать в ужасный рыбный магазинчик.
  Мне не было дороги в большую жизнь.
  Нет, лгу себе, возможности были, да их еще больше, чем у "домашних". - Вивьен знала, что Кристин давно не сердится на "домашние", поэтому без боязни употребляла это слово.
  Оно коротко проводило границу между приютом и жизнью в семье. - Я могла бы учиться за счет государства.
  Мне предоставили бы комнату в студенческом общежитии.
  Но ты не представляешь, каково было бы мне: нищей, без родственников, когда мои университетские подружки разъезжались бы на каникулы по домам, или по выходным по клубам, а я бы сидела одна в пустой комнате, потому что мне выйти не в чем, не говоря уже о том, чтобы потанцевать в клубе и выпить коктейль.
  Это был бы второй приют, взрослый, поэтому более злой и беспощадный.
  В детском приюте мы откровенно ругались и иногда дрались.
  Но там правда была на поверхности.
  В кампусе на меня смотрели бы искоса.
  Я слышала бы лживое и доброе.
  "Вивьен, ты не поедешь с нами в клуб?"
  "Нет, Вероника, я остаюсь, не люблю клубы.
  Мне нужно поработать над статьей".
  "Как же ты любишь учиться, Вивьен!"
  "Вивьен, на каникулах что делаешь?"
  "Сижу в университетской библиотеке".
  "Завидую тебе, Вивьен, что ты обожаешь учиться!"
  И дальше, и хуже.
  Все видели бы ложь, понимали бы, что врем друг дружке.
  Ложь спрятана под словами, под натянутыми улыбками.
  Я никогда бы не стала одной из них, Кристин, понимаешь, что означает никогда. - Вивьен почти прокричала. - Только одна у меня была и остаешься подружкой, это ты. - Вивьен с надеждой смотрела на Кристин.
  - Да, - Кристин погладила Вивьен по головке.
  - Я не поступила в университет, я убежала из рыбного магазинчика и оказалась в Осло.
  Неправда, что мы выбираем дороги.
  Дороги нас выбирают.
  Я устроилась официанткой в ресторан около парка.
  Там была сплошная ложь.
  Но она была честная ложь.
  Все знали, что врут друг другу, поэтому как бы ложь, а - правда.
  Я лгала себе, что официантка должна ходить топлес.
  Да, так больше получала чаевых, чем, если бы работала в обыкновенном ресторане с закрытой грудью.
  И то, что мы носили только один фартук на голое тело, тоже не казалось неестественным.
  То, что посетители в любой момент могли похлопать меня по голой попке, не бесило.
  Потому что это была правда, а на правду не сердятся.
  И каждая ласка заканчивалась хорошими чаевыми.
  Ну и что, что я танцевала там стриптиз.
  Не так ужасно танцевать обнаженной, если ты официанткой разносишь еду и напитки почти голая.
  Постепенно, шаг за шагом я поднималась, или опускалась - как кому хочется видеть.
  Наконец, я стала делать все, что положено в этом ресторане.
  Чем больше грязи, тем больше платят.
  У меня появились деньги.
  А деньги, Кристин, это независимость.
  Я стала более уверена в себе, научилась нравиться людям.
  Высокая наука - нравиться другим.
  Меня стали выделять, замечать. - Вивьен махнула рукой. - Но все это пустое, Кристин.
  Все чаще я вспоминала тебя.
  Но позвонить все время откладывала.
  Ты же знаешь, что я сменила номер телефона.
  Только потому, что боялась, что ты позвонишь, Кристин.
  Я все время думала о нас вместе, но не знала, как это осуществить.
  - Надо было, я бы поняла и приняла все, - Кристин сидела с окаменевшим лицом.
  "Какая же я дура, - Вивьен закусила губку. - Кристин не сумасшедшая.
  Она закрылась от других в раковину.
  Для нее было удобнее так, чем, если бы она страдала одна, в пьяном доме с матерью.
  Самое подлое, что я сначала тоже поверила в то, что Кристин потеряла память и стала другой.
  Это огромное предательство с моей стороны - считать подругу умалишенной".
  - Я приехала, я боялась, - Вивьен продолжала со злостью на себя. - Луис Альберто, помнишь Луиса Альберто?
  "И снова я разговариваю с Кристин, как с дурочкой". - Конечно, помнишь и знаешь, зачем я спрашиваю. - Вивьен хлопнула себя ладонью по лбу. - Луис Альберто принял меня неприветливо.
  Затем Вирус и доктор Паркер.
  Самцы чувствовали меня, самку.
  Доктор Паркер заставлял заниматься с ним.
  Я послушно делала, потому что он угрожал, что иначе посадит тебя в изолятор, чтобы мы не встречались.
  Вирус изнасиловал меня в туалете "Луны".
  Затем доктор Паркер требовал, приказывал, чтобы я была с ним.
  Он бы меня тоже изнасиловал, но не мог.
  Я терпела, грязная я тряпичная кукла. - Слезы обильно текли по лицу Вивьен.
  - Ночью, после ужина, - Кристин не успокаивала подругу.
  - Что ночью после ужина? - Вивьен влажной салфеткой вытерла лицо.
  - Приходи, я буду ждать.
  - Ты решилась убежать со мной? - Вивьен заледенела.
  - Я всегда была с тобой, Вивьен, - Кристин произнесла откровенно.
  Вивьен резко поднялась, махнула рукой и, не оглядываясь, чтобы не сорваться, чтобы никто ничего не заподозрил, побежала к выходу с территории "Сосны".
  Если бы осталась и продолжала бы беседовать с Кристин, то обязательно сорвалась бы.
  До вечера она бесцельно бродила по городку.
  Два раза заходила к Чану.
  Перед основным заказом получала на тарелочке замечательные на вкус и ужасные на вид мятые соленые огурцы.
  Во время ужина в "Сосны", когда доктор Паркер терроризировал пациентов бананами, Вивьен прокралась в свой номер.
  Быстро приняла душ, захватила сумочку и закрыла за собой дверь.
  Перед решающим наступлением Вивьен была совершенно спокойна, потому что знала, что на этот раз все получится, все будет хорошо.
  Вскоре погасли основные огни в корпусах.
  "Сосны" погружались в ночную вязкую тишину.
  - Доктор Паркер, наверно, несколько раз заходил в мою комнату в надежде... - Вивьен повторяла со злорадством. - Пусть побесится.
  Наверно, сейчас бросится в "Луну" меня искать. - Вивьен зашла с другой стороны основного корпуса.
  И сразу увидела Кристин в окне первого этажа.
  - Я сейчас заберусь и возьму твою коляску, - Вивьен не знала, с чего начать.
  Решительность, которая до этого момента была прямым ровным листом бумаги, сразу смялась.
  "Что я говорю, что я говорю, - Вивьен тихо застонала. - Снова разговариваю с Кристин, как с больной".
  - Вивьен, поддержи меня, а то я упаду, - Кристин, словно не слышала о коляске.
  Она повернулась к окну спиной и осторожно выставила в окно левую ногу.
  Вивьен подбежала, тут же подставила плечо.
  Кристин спускалась аккуратно.
  Пришел звездный момент очаровательного восхищения, когда Кристин скользнула в руки Вивьен.
  Вивьен поддержала, удержала, и тут же, когда ее ладони оказались на грудках подружки, не удержалась и нежно поцеловала Кристин в шею.
  Кристин развернулась в ее руках и строго смотрела в глаза Вивьен.
  Также строго, словно на уроке, припала губами к ее губам.
  - Все, хватит, хватит на этот раз, - Вивьен через минуту счастливо засмеялась.
  Кристин захихикала, как в детстве.
  "Все вернулось, все вернулось!" - Вивьен ликовала.
  - Ты не взяла с собой вещи, - Вивьен увлекала подружку за собой.
  Держала крепко, чтобы никто не разорвал эту вновь появившуюся связь. - Опять я спрашиваю глупости.
  Какие вещи, зачем они.
  Я куплю тебе все, что ты пожелаешь, Кристин. - За воротами "Сосны" Вивьен стала говорить чуть громче.
  Она мстила лечебнице за все: за себя, за Кристин. - Мы не пойдем основной дорогой. - Вивьен свернула на Персиковую улицу. - Там нас могут увидеть.
  Обойдем городок по дуге. - Вивьен краем глаза отметила черный силуэт клена, около которого находился дом Кристин.
  "Не передумает ли Кристин?
  Может быть, захочет повидаться с матерью?" - Вивьен повернула головку к подружке.
  Но Кристин не смотрела в сторону клена и дома.
  Она глядела вперед, где, как упавшая с неба Луна, разрастался свет.
  - Место Кристин в "Соснах", а твое место, Вивьен, в тюрьме, - доктор Паркер остановил машину и вышел.
  Уверенный в себе, самодовольный.
  - Ошибаешься, Паркер, - Вивьен осадила доктора и заслонила грудью Кристин. - Не мое, а твое место в тюрьме.
  Я засняла все, что ты и Вирус проделывали со мной.
  Ты думаешь, что ты самый могущественный и самый мудрый здесь?
  Нет, Паркер, - Вивьен опустила руку в сумочку. - Лучше бы ты сидел со своей семьей и с детьми.
  Убирайся в ад! - Вивьен видела, как в испуге расширились глаза доктора Паркера.
  Он хотел свою игру, но ворвался в чужую.
  Не ожидал бунта от покорной Вивьен, как и прежде не ожидал от пациенток сопротивления.
  Его губы задрожали, а остекленевшие глаза следили за рукой Вивьен.
  Судя по лицу, доктор Паркер уже прощался с жизнью.
  По тону Вивьен он понял, что она застрелит его.
  Но не пуля, а острая струя из баллончика ворвалась в открытый рот.
  Затем буквой Z медленно прошла по глазам.
  - Я ослеп, - доктор Паркер упал на колени. - Я задыхаюсь, у меня астма.
  - Бежим, - на этот раз Кристин тянула за собой Вивьен.
  Девушки вырвались на свободу.
  Городок светлячками огней засыпающих окон остался за спиной.
  - Недолго же доктор Паркер был слепым и задыхался, - Вивьен оглянулась и зашипела, как королевская кобра.
  Девушки успели добежать до середины мостика над неглубокой рекой.
  Сзади на дороге творилось невообразимое.
  Вопли, свист, рев моторов мотоциклов.
  Бегающие огни виляющей машины доктора Паркера.
  Вивьен не успела среагировать, как большая ревущая акула ворвалась в пространство между ней и Кристин.
  От удара Кристин отшвырнуло через низкие перила моста.
  Кристин вспорхнула раненой чайкой и скрылась.
  Вивьен не успела даже выдохнуть, как кто-то, а через мгновение этот кто-то оказался Вирусом, спрыгнул мотоцикла.
  "Не акула, а мотоцикл", - сознание Вивьен то прояснялось после удара, то закрывалось от резкой боли.
  Вирус за волосы, под продолжающееся улюлюканье парней, и, кажется, даже девичьи голоса были в оркестре, за волосы Вирус бросил Кристин на дорожное покрытие.
  Сел на живот и пощечинами разгонялся, раззадоривал себя.
  - Сняла меня на телефон?
  Угрожаешь мне, сиротка без трусов? - Слова били сильнее, чем руки Вирусы.
  - Отпусти, там Кристин, - Вивьен изогнулась острой болью.
  Почти сбросила с себя Вируса с перекошенным красным лицом.
  Но он оказался тяжёлым, как Луна.
  Вивьен теряла сознание от бессилия, от боли, от ненависти.
  Но тут раздался гром небесный.
  Яркий фейерверк прочертил бархат безучастного ко всему Космоса.
  Кристин не думала, что это, откуда.
  Она почувствовала свободу - Вируса на ней уже не было.
  Вивьен рванулась к перилам, через которые упорхнула Кристина.
  Вода около моста неглубокая.
  Да и вся речка - тихая, мирная, спокойная.
  - Вот мы и убежали, - в безумстве Вивьен тащила по мелководью Кристин. - Мы уже на берегу.
  Помнишь, это совсем рядом от того места, от того пляжа, который мы сегодня вспоминали. - Вивьен сидела, прижимала к груди головку Кристин. - Я думала, что дробовик Луиса Альберто не заряжен. - Вивьен не различала - слезы текут по щекам, или вода срывается с мокрых волос. - Оказывается, заряжен.
  Что Луис Альберто с дробовиком делал на мосту ночью?
  Подъехал фургончик Чана, Кристин, - Вивьен тихо улыбалась. - Чан дерется, да куда там дерется.
  Он жестоко избивает Вируса.
  Вгоняет в него удары - один за другим.
  Я никогда раньше не думала, что китайцы могут избивать.
  В кино они дерутся по несколько минут, и все целые и здоровые.
  Сейчас Чан уничтожает Вируса, как вирус.
  Все сразу струсили, когда увидели дробовик Луиса Альберто и решительного Чана.
  Луис Альберто и Чан следили за нами?
  Пинками разгоняют парней и девчонок.
  Девушки, девушки-то зачем в этой компании?
  Вирусу досталось больше всего и ниже пояса.
  Луис Альберто прикладом дробовика выбил стекло машины доктора Паркера.
  Луис Альберто и Чан вместе и на нашей стороне.
  Чан угощал меня солеными сморщенными огурцами.
  Я тоже, Кристин, научусь делать эти замечательные соленые огурцы. - Вивьен подняла лицо к небу. - Луна замечательная.
  Интересно, на Канарах, куда мы с тобой отправимся вместе, Луна такая же, как эта?
  Или там другая Луна?
  Может быть, не на Канары, а на Каймановы острова или на Сейшелы?
  Кайман это, наверно, крокодил.
  С Каймановыми островами все понятно.
  А вот с Сейшелами нам придется повозиться?
  Сейшелы это что?
  Посмотрим, узнаем.
  Может быть, это зверьки какие-нибудь, которые называются Сейшелы, и больше нигде не водятся, кроме как на тех островах.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"