Аннотация: Создание Главкосмоса и сопутствующие события. с изменениями от 09.07.2014 Добавлено "посвящение" С.П. Королёва, изменена концепция совещания, добавлены выступление С.А. Лавочкина, разговор с А.Н. Туполевым, сокращена политическая часть.
Создание Главкосмоса
Новый вариант от 2014.07.09
10 ноября, едва отойдя от напряжения Суэцкого кризиса, Хрущёв собрал заседание Президиума ЦК (заседания Президиума тогда проходили обычно по четвергам и субботам). Члены Президиума сначала решили, что будут обсуждаться вопросы, связанные с Египтом. Однако Хрущёв привёл на заседание председателя КГБ Серова, академика Келдыша и Главного конструктора Королёва. Также присутствовали министр авиапромышленности Дементьев, председатель Спецкомитета, замминистра среднего машиностроения Василий Михайлович Рябиков, и министр общего машиностроения Пётр Николаевич Горемыкин. Жуков и Устинов, также лица заинтересованные, были членами Президиума.
Перед заседанием Президиума Келдыш, Серов и Королёв собрались в кабинете Хрущёва, ждали слегка задержавшегося Рябикова и обсуждали с Первым секретарём предстоящее совещание.
- Никита Сергеич, - обратился к нему Королёв. - Откуда всё это? Сначала программа создания спутников, когда ещё носителя нет, потом Мстислав Всеволодович схемы новейших ракетных двигателей принёс, теперь вот хронология развития нашей космонавтики с датами до 1980 года? Что это за фантастика? Откуда? Мне-то вы можете сказать?
Хрущёв помолчал несколько секунд.
- Ну что, Иван Александрович? Расскажем Сергею Палычу правду?
Серов пожал плечами:
- Полагаю, Главному конструктору это поможет в работе. А то, если честно, он меня уже замучил вопросами. Сначала, когда я ему список неисправностей носителя принёс, он при мне едва не изнасиловал своего начальника 1-го отдела, решил, что кто-то в ОКБ информацию налево сливает.
- Потом я гадать начал, - подхватил Королёв, - откуда Иван Александрович добыл эту информацию? Ракета ещё ни разу не летала, а такие сведения добываются только в ходе экспериментальной отработки. Параллельное КБ, где немцы работали, распустили ещё в прошлом году, да и не занимались они там нашей "семёркой"... И если бы занимались - обогнать не смогли бы, у нас людей больше, и мы и так уже на пределе работаем.
- Работа у нас такая, - усмехнулся Серов.
- Никита Сергеич, - в упор спросил Королёв. - Можете меня в психушку затолкать, но скажите: это что, какая-то секретная разработка? Машина времени? Или проход в параллельный мир? Я спать ночами не могу, гадаю! Не думайте, что я фантастики начитался, некогда мне хернёй заниматься, но тут по-другому никак не складывается!
Хрущёв и Серов переглянулись. Никита Сергеевич пробурчал под нос:
– Вот вам и секретность – оба раза угадал.
Иван Александрович положил перед Королёвым бланк подписки. Главному конструктору тут же бросился в глаза ещё невиданный им красный гриф "ТАЙНА".
- Однако... - пробормотал Королёв. - Это что же, ещё секретнее, чем "Особой важности"?
- Значительно секретнее, Сергей Палыч, - ответил Хрущёв. - Пока об этом знает не более 10 человек в стране. И если об этом узнают на Западе, я боюсь даже представить себе последствия.
- Понял, - сказал Королёв.
Он очень внимательно прочёл бланк, не спеша поставил свою подпись и дату.
Хрущёв молча положил перед ним присланный из 2012 года планшет, на котором хранилась часть информации, электронная энциклопедия и письмо Александра Веденеева.
- Что это? - изумлённый Королёв рассматривал планшет так, словно это было изделие инопланетной цивилизации.
- Это ЭВМ, - ответил Никита Сергеевич. - Планшетный компьютер из 2012 года. История была необычная... - произнёс он. - В высшей степени необычная...
Королёв выслушал рассказ Первого секретаря молча, но выражение его лица менялось от изумления до глубокого скепсиса.
- А теперь самое главное, - Хрущёв открыл на планшете письмо Александра и дал прочитать Королёву. - Вот поэтому мы с Иваном Александровичем всё засекретили. Не знаю, будущее ли это, или теперь уже какой-нибудь параллельный мир, это пусть писатели-фантасты разбираются... Но помощь от этой информации была великая, сами видите.
Королёв был потрясён. Письмо он перечитал трижды. Затем поднял глаза на Хрущёва и спросил:
- Никита Сергеич, так как же это? Что же это, всё зря? Всё, что мы делаем - псу под хвост?
- Надеюсь, что нет, Сергей Палыч, - ответил Хрущёв. - Предупреждённый - вооружён. Мы уже очень многого добились, благодаря этой информации.
- Понимаю... - покивал Королёв. - Потому вы и просили сначала подготовку к запуску спутника форсировать, а потом нас ждать заставили аж до 5 ноября... Специально подгадали, потому что знали, когда англичане десант в Египте высадят?
- Конечно, - подтвердил Хрущёв. - И всё получилось как нельзя лучше.
- Так... англичан, выходит, египтяне не сами... - догадался Королёв.
- А вот об этом, Сергей Палыч, вам лучше не знать, - веско сказал Серов. - Крепче спать будете. У вас своих забот хватает, а анализ военных действий оставьте специалистам.
- Согласен, извините, - ответил Королёв.
- Вы для меня, вместе с Келдышем и Курчатовым - главная надежда, - пояснил Никита Сергеевич..
Больше ничего Хрущёв ему рассказывать не стал, но Королёва было не так легко обмануть.
– Так как там, в 2012 году? – с надеждой спросил Королёв. – На Марс слетали? А на другие планеты?
Никита Сергеевич молча выложил перед Главным конструктором список достижений мировой космонавтики до 2012 года, свёрстанный специалистами Серова в виде сравнительной хронологической таблицы по странам: СССР, США, Европейское космической агентство, Япония.
– Что-то как-то негусто... – обескураженно произнёс Сергей Павлович, внимательно изучая список. – Что-то не так пошло... примерно с 1964 года... и дальше...
– Вот именно, – буркнул Хрущёв. – У них там, в будущем, даже выражение специальное есть на такой случай: «Просрали все полимеры»...
- Сколько ещё я успею сделать? - спросил Королёв. - Если в 1974 Глушко стал Главным конструктором, значит... я не дожил?
- В том мире - не дожили, - ответил Никита Сергеевич. - Но теперь мы постараемся этого избежать. И ещё много чего. Только обещайте меня слушаться, если скажу вам лечь на обследование. И держитесь подальше от гептила и прочих ракетных гадостей.
Королёв молча кивнул, соглашаясь. В этот момент в кабинет заглянул Шуйский.
- Приехал Василий Михалыч Рябиков, - сказал он. - Члены Президиума собрались, ждут вас.
В одночасье ставший знаменитостью после своего выступления с трибуны Мавзолея, Сергей Павлович никак не ожидал столь тёплого приема. Когда Хрущёв открыл дверь, ведущую из его кабинета в зал заседаний Президиума, и они вошли, члены высшего партийного органа, не сговариваясь, встали и встретили Королёва аплодисментами.
Сергей Павлович с непривычки был так смущён, что вместо приветствия пробормотал что-то невнятное. Хрущёв пригласил всех рассаживаться.
- Сегодня, товарищи, нам предстоит принять несколько очень важных решений, касательно организации дальнейшего освоения космического пространства. Сергей Палыч, вы можете нам коротко обрисовать нынешнее положение дел?
- На сегодняшний момент наша основная задача - отработка ракеты-носителя Р-7, - начал Королёв. - Из имеющего носителя Р-5-3 нам больше ничего выжать не удастся. От Ивана Александровича мы несколько неожиданно получили важную информацию по обеспечению надёжности. Техническими подробностями утомлять не буду, скажу только, что мы теперь знаем, на что обратить особое внимание.
- Сейчас достраиваются стенды для наземной отработки всех ступеней ракеты. - продолжил Королёв. - Кстати, большое вам спасибо, товарищи, что выделили финансирование. Доверие правительства обещаем оправдать. С этими стендами мы рассчитываем отработать основные системы ракеты к лету и осуществить первый пробный запуск.
(Первый запуск Р-7 был 15 мая 1957 года. Королёв в докладе руководству немного осторожен в сроках.)
- Большая ракета уже может вывести на орбиту бОльшую нагрузку. Товарищ Тихонравов спроектировал большой спутник научного назначения, массой около тонны, несущий 12 научных приборов. (В реальной истории - Спутник-3). Сейчас изготавливаются 3 таких спутника, на случай аварии носителя при запуске. Поскольку проектировать его начали заблаговременно, закончить сборку планируем уже зимой, чтобы было время для отработки всех систем.
- Товарищи Тихонравов и Феоктистов сейчас начали проектировать космический корабль для полёта человека в космос. (В реальной истории первые проработки по космическому кораблю Тихонравов начал весной 1957 года) Какие-либо сроки сейчас называть рано, специалисты сейчас находятся на этапе эскизного проектирования. На базе этого корабля можно также будет сделать спутник фоторазведки с возвращаемым блоком фотоаппаратов. Задание на проектирование спецфотоаппаратов уже выдано разработчикам, работа идёт. Наш корабль сможет нести полноценный экипаж из трёх человек в скафандрах.
- Эти скафандры для полёта человека в космос тоже ещё предстоит разработать и изготовить. Этим занимается товарищ Алексеев на заводе N 918. (Первые скафандры разрабатывал Главный конструктор Семен Алексеев. С января 1964 Главным конструктором завода N 918, будущего НПО "Звезда" назначен Гай Ильич Северин.)
- На самом деле, - заметил Сергей Павлович, - я перечислил только самые основные разработки. Каждая из них содержит множество подсистем, которые тоже нужно разрабатывать. Подробный список для утверждения финансирования мы подготовили.
- Спасибо, товарищ Королёв, - сказал Хрущёв. - Товарищи, мы с вами убедились в важности освоения космоса и роли этого процесса в международной политике. Вы все читаете газеты и знаете, что сейчас творится в Америке и во всем мире. Победа нашей науки и техники обернулась невиданной политической победой. Советский Союз впервые обогнал Соединенные Штаты в области, где они всегда чувствовали себя недосягаемыми лидерами - в науке и технологии. 5 ноября наша страна сделала заявку на роль сверхдержавы мирового масштаба. Теперь не только Европа, но и Штаты будут вынуждены с нами считаться.
- Можно даже не сомневаться, что очень многим влиятельным людям в Америке это не понравится. И они потребуют от президента поставить "оборзевших красных" на место. Я встречался с президентом Эйзенхауэром. - сказал Хрущёв. - Он вполне нормальный - умный, спокойный, рассудительный.
- А если сзади сотрудника с пистолетом поставить, так он и вовсе душа-человек, - криво усмехнулся Серов.
Все засмеялись.
- Но в силу особенностей политического устройства Соединенных Штатов он вынужден считаться с очень многими людьми, - пояснил Хрущёв - И надо понимать, что среди этих людей наших друзей и сторонников нет. С друзьями в западном полушарии у нас вообще пока не складывается.
- Сейчас следует ожидать ответного хода Штатов. Они немедленно попытаются взять реванш, и ради этого будут вливать огромные средства в ракетную технику и освоение космоса. Будут пытаться втянуть нас в космическую гонку. Втягиваться в нее нам никак нельзя - наша экономика этого не выдержит. Пока. В будущем - возможно, но не сейчас.
- Поэтому нам нужен несимметричный ответ, - продолжил Никита Сергеевич. - Прежде всего, необходимо выделить космос в отдельную отрасль народного хозяйства, отделив его от военных. Космосом должна заниматься исключительно мирная организация.
Как и ожидал Хрущёв его предложение вызвало бурю протестов со стороны Устинова, Жукова и министра общего машиностроения Горемыкина. Выслушав их доводы, Никита Сергеевич ответил:
- У нас сейчас одни и те же люди занимаются космосом и баллистическими ракетами, в одних и тех же организациях. Я уже получаю предложения о космическом сотрудничестве от стран вновь образованного Экономического Союза. А если завтра-послезавтра к нам вдруг обратятся американцы с предложением сотрудничества? Что, придётся отказываться от такого шанса на мирное сосуществование, только потому, что секретчики не позволяют привести иностранцев в ОКБ-1?
Устинов и Жуков задумались.
- Надо создать не связанную с Вооруженными Силами головную организацию, которая будет определять направления освоения космоса. Будет заниматься этим постоянно и ежедневно, а не от случая к случаю, как Президиум ЦК. - продолжил Хрущёв. - Надо разработать открытую, несекретную программу освоения космоса, и опубликовать ее, пока без указания конкретных дат и сроков. Это позволит нам не ввязываться в космическую гонку и действовать строго по плану, реализуя все преимущества плановой экономики. Эта организация будет подчиняться напрямую Совету Министров СССР и будет подотчетна Президиуму ЦК. Руководить должен не один человек, а Совет директоров, минимум трое, для обеспечения коллегиальности решений.
- Организация будет выдавать задания на проектирование разным ОКБ и НИИ, запрашивать у Госплана и министерства финансов деньги, распределять финансирование между разработчиками. При этом у нее будет и своя техническая база, осуществляющая разработку головных образцов, увязку их в комплекс, проведение полетных испытаний и плановых запусков. Если изделие будет выпускаться серийно, оно будет передаваться на другое предприятие.
- Я пока обрисовал вам основы, концепцию, - пояснил Никита Сергеевич. - Подробности оставим специалистам. Предлагаю назвать эту организацию Главкосмос. Научным директором предлагаю назначить товарища Келдыша, техническим директором - товарища Королёва, административным директором - товарища Рябикова. В качестве технической базы определить ОКБ-1, завод N88 и полигон в Тюратаме.
При этих словах Хрущёва Устинов вскинулся и начал резко возражать:
- Никита Сергеич, полигон строили военные. Ракета Р-7 проектировалась как военная МБР. ОКБ-1 к тому же ведет параллельные работы по твердотопливной межконтинентальной ракете.
- Дмитрий Федорович, у нас полстраны строили или военные, или заключенные, - ответил Хрущёв, - И те и другие - часть советского народа. Р-7, признаем сразу, как бы мы не пыжились, на роль МБР никак не подходит. Точность не та, время подготовки к запуску слишком большое, стоять на боевом дежурстве постоянно она не способна. Когда ее начинали проектировать, не было эффективных долгохранящихся топлив и многого другого. Зато космический носитель из нее после отработки выйдет хороший, готов поспорить. Работу по твердотопливной МБР ОКБ-1 доведет до окончания госиспытаний и передаст в серию на другой завод. И больше нагружать ОКБ-1 тематикой МБР нецелесообразно. По этой теме у нас уже работают Янгель и Макеев, возможно, ещё кто-то подключится.
Хрущёв имел в виду прежде всего Челомея, с которым у него уже состоялся предварительный разговор. По тематике МБР работал и Надирадзе, но он сейчас полностью ушел в отработку своего ОТРК "Темп-С", временно отодвинув межконтинентальную "Темп-2С" на второй план.
- С полигоном проще. Он большой, - пояснил Никита Сергеевич. - От одной площадки до другой десятки километров. Если даже на старт "семерки" приедет иностранная делегация, ничего лишнего они не увидят. А вот в ОКБ-1 в его нынешнем виде, когда рядом лежат и "семерки" и боевые Р-5, иностранцев пускать нельзя. А скоро понадобится. Меня уже Неру теребит по поводу постройки южного космодрома. И он просил ракету посмотреть.
- И ещё один момент, товарищи, - сказал Хрущёв. - Ракета, космический корабль, спутники - это техника, по устройству гораздо более близкая к авиации, чем к артиллерии. Поэтому считаю необходимым максимально сблизить эти два направления. Петр Васильевич, - обратился он к министру авиапромышленности Дементьеву. - Создаваемый Главкосмос - организация надминистерская, прошу вас об этом помнить, и все поручения от них выполнять в первоочередном порядке.
- Понял, Никита Сергеич, все сделаем, - Дементьев явно не лучился счастьем, но отказать Первому секретарю ЦК не мог.
Отбившись от Устинова, Хрущёв поставил вопрос на голосование. Предложение прошло единогласно: Устинов и Жуков, хотя и не были в восторге, тем не менее, проголосовали "за". Устинов, уже знакомый с "документами 2012", понимал, что Никита Сергеевич создает советский аналог NASA, и потому не слишком возражал. Жукову не хотелось отдавать "свое", но с ним Хрущёв переговорил заранее и сумел убедить.
Никита Сергеевич попросил Серова, Келдыша, Королёва и Рябикова подождать в приемной. Президиум принял решения ещё по нескольким текущим вопросам, Хрущёв закрыл заседание и пригласил Серова и свеженазначенных руководителей Главкосмоса в свой кабинет.
- Ну вот что, товарищи, - начал Никита Сергеевич. - Как я уже сказал, американцы не простят нам нашу "хулиганскую выходку". Сейчас они резко активизируются, завалят своего трофейного фон Брауна долларами выше макушки, и будут нас догонять и перегонять. Денег у них завались, наука сильная, и все ресурсы они бросят на сокращение отставания.
- Для нас эта гонка совершенно лишняя. Поэтому давайте разработаем проект советской космической программы, опубликуем его, как я уже сказал, и будем работать по этому плану. Собственно, основную часть программы мы с вами уже наметили. Это спутники связи и телевидения, система космической навигации, фоторазведка, радиолокационная разведка, и система предупреждения о ракетном нападении. Я бы ещё добавил сюда метеоспутники. Далее - полет в космос человека, отработка орбитальной сборки, стыковки, то есть, и вывод на орбиту долговременной обитаемой станции со сменным экипажем. В дальней перспективе - полет на Марс.
- Все, что дальше - оставим следующим поколениям, - сказал Никита Сергеевич. - Намеченного на наш век хватит, а через 20 лет и приоритеты могут поменяться. Сергей Палыч, а как вам удалось трёх человек в скафандрах в корабле уместить?
- Нам очень помог Сергей Алексеевич Лебедев. Уж не знаю, что за чудо-ЭВМ стоит у него в ИТМиВТ, - продолжал Королёв, - но когда товарищ Тихонравов попросил Сергея Алексеевича посчитать аэродинамику спускаемого аппарата в форме фары, товарищи из ИТМиВТ за пару недель всё сосчитали. Мы взяли нашу прикидочную методику расчёта, как мы обычно на логарифмических линейках считаем, и предоставили им. Они нам просчитали с полсотни вариантов, после чего мы выбрали лучший. Осталось сделать натурный образец спускаемого аппарата и продуть его в аэродинамической трубе, чтобы подтвердить правильность наших приблизительных расчётов. А потом мы его в паре беспилотных пусков окончательно отработаем.
- Ясно. Сейчас надо бы ещё один спутник запустить, - сказал Хрущёв. - А то уже кое-кто на Западе начинает утверждать, что это единичный фокус, который ничем не подкреплён.
- На Р-5 мы можем запустить только аналог уже летающего спутника, - пояснил Королёв. - Вот когда "семерка" летать начнёт, тогда можно будет запустить, скажем, собаку.
- Стоп, - сказал Никита Сергеевич. - Собаку запустить - это хорошо. А вернуть её живой вы сможете?
- А надо? - удивился Королёв. - Вернуть живой - это гораздо сложнее, чем просто запустить. Раньше чем будет готов хотя бы спускаемый аппарат - не получится.
- А если не сможем вернуть собаку живой - то лучше не надо, - ответил Хрущёв. - Иначе будет очень много воплей на Западе, зачем нам лишняя негативная реакция? Просто спутник с научными приборами запустим. А с собакой... Можно так сделать: во второй или третий образец спускаемого аппарата собаку посадим и запустим. Если даже запуск будет неудачным, по крайней мере, мы пытались обеспечить возвращение. Главное - запустить собаку раньше января 1961 года. К тому времени американцы собираются обезьяну запустить.
- Могут и раньше собраться, - обеспокоенно сказал Королёв. - Тем более, мы им своим спутником такого ускоряющего пинка дали.
- А на этот случай нас Иван Александрович предупредит, - ответил Никита Сергеевич. - Компетентные товарищи у него эти вопросы на контроле держат.
Серов лишь молча кивнул.
- Большая и красивая программа, Никита Сергеич, - сказал Королёв. - Но как же Луна, Венера?
Поскольку вместе с посвящёнными в кабинете Хрущёва сидел Василий Михайлович Рябиков, не дававший подписку по «Тайне», академик Келдыш высказался осторожно:
– По некоторым оценкам, на Венере весьма жёсткие условия: температура около 500 градусов Цельсия и давление под сотню атмосфер. Поэтому исследования Венеры, скорее всего, ограничим несколькими автоматами. Зато на них можно отработать конструктивные решения для аппаратов высшей защиты. Если техника пройдёт проверку Венерой, то и на других планетах работать будет.
- Автоматы посылать будем, - сказал Хрущёв. - На Луну можно луноход послать, автоматическую тележку с камерами. Человеку там пока делать нечего. На технологиях ближайших двадцати-тридцати лет Луну нам не освоить, это фантастика. Для создания горнодобывающей базы на Луне нужно значительно удешевить стоимость вывода груза на орбиту. То есть, нужна аэрокосмическая многоразовая система между Землей и орбитой, и многоразовый атомный буксир между орбитами Земли и Луны. Впрочем... - Хрущёв задумался... - перед полетом на Марс комплекс надо будет испытать. Вот тогда можно будет и на Луну посадку провести, мимоходом. Многоразовый посадочный корабль мы к тому времени сделаем - он и на Марсе пригодится.
- Если товарищ Иевлев сделает атомный двигатель, - сказал академик Келдыш, - то задача освоения Луны становится решаемой. А если мы сумеем реализовать его предложение относительно корабля со взрывным термоядерным приводом - тем более.
- А мы сумеем? - спросил Хрущёв.
- Кирилл Иваныч Щёлкин с помощью ИТМиВТовской супер-ЭВМ посчитал параметры термоядерных микрозарядов, - сказал Келдыш. - У него в теории всё получается. Он хочет провести подтверждающее испытание, пока с плутониевым инициатором, в режиме "неполного подрыва". А как только появятся первые заряды с ураном-233 - ещё одно, уже на реальной конструкции заряда.
- Пусть испытывает, - разрешил Хрущёв. - На Новой Земле.
- Мы тоже провели предварительные расчёты и составили эскизный проект. Всё упирается в двигатели большой тяги для ракеты-носителя, которая сможет выводить на орбиту грузы от 30 до 60 тонн, - сказал Королёв. - Мы с Валентином ... с товарищем Глушко это обсуждали. Он сейчас прорабатывает конструкцию четырёхкамерного двигателя НК-33х4 с тягой на уровне моря около 600 тонн, на основе концепта с индексом НК-33-1. С таким двигателем мы уже можем говорить о создании ракеты-носителя, выводящей на низкую орбиту 30 и более тонн.
- Вы его на "семёрку" приспособить хотите? - спросил Хрущёв.
- Нет, под этот двигатель надо строить собственный носитель, с бОльшим объёмом баков, - пояснил Королёв. - А в перспективе, как в тех бумагах предлагается, можно создать целую линейку модульных носителей, с более мощным центральным блоком и менее мощными боковыми разгонниками. На "семерку" мы НК-33-1 поставим, когда они будут готовы. Люди у товарища Глушко и у товарища Кузнецова работают так быстро, как могут, но им нужно время. Только это... Никита Сергеич... Этот ваш "взрыволёт"... Хрень это какая-то, по-моему. Нельзя на нём людей в космос посылать. Слишком опасно.
- Давайте не будем спешить, Сергей Палыч, - предложил Хрущёв. - Тяжёлая ракета нам и без "взрыволёта" понадобится. Да и беспилотных задач у нас с вами хватает. Никто же не говорит, что мы первого космонавта на термоядерном корабле запускать будем.
- Кхе-кхе, - кашлянул Серов. - Сергей Палыч, мои сотрудники тут для товарища Глушко подарочек приготовили, - он достал из своего портфеля объёмистую папку. - Это чертежи и расчёты американского двигателя F-1, с тягой 690 тонн. Точнее, часть чертежей. Остальное подвезут прямо в ОКБ-456. Как только с микрофильмов напечатают.
- Э-э-э... откуда... Кхм... Простите, понимаю. Не моё дело, - сказал Королёв, обретя дар речи через несколько секунд.
- Ну, скажем так, прямо с фирмы "Рокетдайн", - усмехнулся Серов.
- Молодец, Иван Александрович, - сказал Хрущёв.
- Так когда знаешь, что надо искать, работать легче, - Серов был очень доволен произведённым впечатлением.
- Нам ещё, Никита Сергеич, для управления космическими аппаратами нужны несколько кораблей со специальным радиооборудованием, - сказал Королёв. - Можно взять обычные торговые корабли и переоборудовать. Спутники пролетают по большей части вне территории СССР, получается, управлять ими мы на большей части траектории не можем. А с нескольких кораблей мы могли бы управлять космическими аппаратами постоянно.
- Понимаю, - сказал Хрущёв. - Этот вопрос я решу с министром судостроения. И, наверное, надо будет построить наземный Центр управления полётами?
- Ну... да... - замялся Королёв. - Пока мы обходимся НИПом в Евпатории... Но на будущее...
- На будущее запланируем строительство ЦУП поближе к Москве, - сказал Хрущёв. - Я тут кое-что почитал и хочу с вами, Сергей Палыч, посоветоваться по одному вопросу. Техника ваша все усложняется, она состоит из многих разнородных систем, электрических, механических, гидравлических... Скоро вам понадобятся инженеры - системотехники, специалисты по увязке различных систем в единый комплекс, которые понимают и умеют объяснить остальным, как сложное изделие должно работать, а главное, почему оно не работает так, как должно. Пока мы этого ещё не осознали, а когда осознаем и упремся в проблему, будет поздно.
Королёв задумался, затем сказал:
- Очень правильная идея, Никита Сергеич. Я попробую сформулировать требования к обучению подобных специалистов, а вас, если можно, попрошу протолкнуть этот вопрос в министерстве образования?
- Само собой, - согласился Хрущёв. - И по другим вопросам, требующим вмешательства ЦК и Совета Министров, обращайтесь без промедления.
(Необходимость в инженерах-системотехниках в реальной истории осознали в конце 60-х, см В. Бугров "Марсианский проект Королёва" стр. 71)
- Теперь давайте вернемся к делам текущим. Приняты меры для увеличения надёжности носителя?
- Да. Введены испытания на герметичность всей топливной системы после перевозки изделия на полигон, - ответил Королёв. - Также все элементы топливной системы получили цветовую маркировку. Условно, концы каждого трубопровода и штуцера каждого клапана маркируются разными цветами. При сборке зеленый совпадает с зелёным, синий с синим. Даже если сборщик соберёт неправильно, приемщик заметит и заставит переделать. Ну, и так далее, по всем обозначенным в полученных документах проблемам.
- Молодцы, хорошо придумали, - похвалил Хрущёв. - Уважаю умные головы. Сергей Палыч, - обратился он к Королёву, - а что вы думаете о Мишине?
Королёв насторожился.
- Василий Палыч - отличный конструктор, грамотный специалист, - осторожно ответил он. - Р-5 он делал, не один, конечно... Недостатки у него есть, но у кого их нет?
- Как думаете, можно доверить ему самостоятельную работу? Руководство своим КБ? Справится?
- Зависит от поставленных задач, - все так же осторожно заметил Королёв. - Полагаю, с задачами уровня уже выполненных Василий Палыч справится на раз-два, да и более сложные потянет.
- Вот думаю я у вас его забрать, - сказал Хрущёв. - У вас сейчас Тихонравов тащит одновременно и космические аппараты и верхние ступени и разгонники. Может быть, ступени и разгонники отдадим Мишину?
- Михаила Клавдиевича разгрузить стоит, - согласился Королёв. - А вы хотите Мишина из Москвы вообще перевести?
- Да, - коротко ответил Хрущёв. - В Москве сейчас нет подходящего завода, я уточнял в Госплане. Решение о дислокации ещё не принято, но это будет не Москва.
- Я не возражаю, - ответил Королёв. - Заменить Василия Палыча человека найдём. Пусть растёт.
- Вот и славно, - сказал Хрущёв.
Он опасался, что Королёв не захочет отпускать своего заместителя. Никита Сергеевич, зная о предстоящей ссоре Королёва с Глушко и роли Мишина в этом процессе, решил эту ситуацию предотвратить.
С другой стороны, Келдыш, передав Глушко информацию по перспективным двигателям НК-33-1, РД-170 и, что особенно важно, водородному РД-0120, повернул ход мыслей Валентина Петровича в нужную сторону от полюбившейся ему пары НДМГ+АТ.
Двумя этими ходами Хрущёв надеялся исключить ссору двух корифеев ракетной техники, столь пагубно повлиявшую на развитие космической программы СССР в "той истории".
- Ещё один момент хотел обсудить с вами, Никита Сергеич, - сказал Королёв. - Так получилось, что за всю советскую космическую программу теперь, после выступления 7 ноября, в глазах советского народа и всего мира отвечаю я один,. А ведь это труд многих тысяч людей. И я не один всё организовал, у меня целый Совет Главных конструкторов над этой тематикой работал. А вся слава, выходит, мне одному досталась. Как-то даже неудобно...
- Гм... - Хрущёв задумался. - Совет Главных, говорите?... А что если... Ох, сейчас Иван Александрович меня съест... А давайте организуем международную телевизионную пресс-конференцию? Или даже не так... Телепередачу, в которой мы представим всех Главных конструкторов из вашего Совета, и кто угодно сможет задать им вопросы по телефону? Со всего мира.
- Да ты что, Никита Сергеич! - охнул Серов. - Они же все секретные!
- Хватит секретить, а то досекретимся, - оборвал Хрущёв. - Эти люди - наш золотой фонд, лучшие из лучших. И признание они должны получать соответствующее. Мирового уровня.
- А наше телевидение сможет такое мероприятие потянуть? - усомнился Келдыш. - У нас ведь и телезрительская аудитория пока совсем маленькая, и техническое оснащение так себе... И как сигнал передавать будем в другие страны? У них всех ведь телевизионные стандарты отличаются.
- Мне Павел Васильевич Шмаков предлагал для подобных мероприятий использовать ретрансляторы, установленные на самолётах, - сказал Хрущёв. - Или на дирижаблях можно ретрансляторы поставить. Дешевле выйдет.
("Самолетное телевидение", разработанное П.В. Шмаковым ещё в конце 1930-х годов, было реализовано на практике. В 1957 году Московский телецентр транслировал передачи с VI Всемирного Фестиваля молодежи и студентов на Смоленск, Минск и Киев. Воздушная цепочка протяженностью 1100 км состояла из трех звеньев, на стыках которых барражировали самолеты. http://funeral-spb.ru/necropols/serafimovskoe/shmakov/ )
- А вообще надо к этому мероприятию американский канал ONN привлечь. - добавил он. - Американская аудитория будет целевой. Во-первых, у них телевизоров на душу населения больше, чем где-либо, во-вторых, представьте, какой будет пропагандистский эффект, если простые американцы смогут поговорить с советскими ракетными конструкторами, задать им вопросы и услышать их ответы! Это же народная дипломатия, прорыв! Американцы смогут сами убедиться, что всё, что им долдонит их пропаганда про русских - ложь, что мы такие же люди как и они. Да, такую передачу мы обязательно организуем. И по ходу этой передачи объявим на весь мир содержание нашей космической программы. А чтобы всем было ясно, какое большое значение СССР придаёт освоению космоса, вести передачу я буду сам.
- Никита Сергеич! - ахнул Серов. - Первый секретарь ЦК в роли телеведущего? Невозможно! Идеологический отдел ЦК... Михаил Андреевич... это же потрясение основ!
- Да х...й с ним, с Михаилом Андреевичем, - буркнул Хрущёв. - Его вообще гнать в шею пора. Решено. Попрошу Шуйского договориться с Гостелерадио, будем вести передачу на пару с Левитаном. Он мне заодно подскажет, что и как делать надо. А языком болтать я умею.
Обсуждение продолжалось ещё долго. Проводив Келдыша, Королёва и Рябикова, Хрущёв попросил Серова задержаться.
- Беспокоит меня ответ американцев, - признался Никита Сергеевич, когда они остались наедине. - Экономика у них мощнейшая, денег полно. Сейчас они опомнятся и начнут нас в космосе догонять. И ведь догонят. Мысли есть?
- А то как же? - усмехнулся Серов.
Он вытащил из кармана маленький брусочек, завёрнутый в бумажную обертку с надписями по-английски.
- Смотри. Выглядит точь-в-точь как жвачка, которой в Штатах все магазины и лотки завалены.
- А на самом деле? - заинтересовался Хрущёв.
nbsp;
&
&
&
&
&
& Он развернул бумажку и достал мягкий серый брусочек, похожий на пластилин.
- Пластиковая взрывчатка. Рецептуру в "тех документах" нашли, технологию получения сами разработали, - пояснил Иван Александрович. - Все фирмы-подрядчики, изготавливающие космические ракеты в Штатах, нам известны. Мы подсуетились заранее, теперь в каждой фирме работают наши люди, и не по одному, а несколько.
- Прилепить комочек из нескольких таких жвачек на клапан или трубопровод, воткнуть радиовзрыватель - дело одной минуты. А потом пусть американцы разбираются, почему у них очередная ракета рванула на старте.
- И ещё. Мы установили данные большинства ведущих американских специалистов по ракетно-космической технике, - сказал Серов. - Знаем их имена, адреса, марки и номера машин, привычки, маршруты, расписание. За каждым приглядывают наши люди. При необходимости можем если не парализовать их космическую программу, то очень серьёзно задержать. Если будет такой приказ.
- Приказ, говоришь? - задумался Хрущёв.
- Ага. Можем хоть фон Брауна изъять и в подарочной упаковке притащить, - усмехнулся Серов.
- Нет. Сейчас пока рано. Сейчас важнее иметь свежую и достоверную информацию, как продвигается американская ракетно-космическая программа. - сказал Хрущёв. - Примерно как в случае с их атомным проектом. Пока у них носители взрываются, опасаться нечего. Вот когда они летать начнут... Тогда и вернёмся к этому разговору. А сейчас мы их только раньше времени насторожим, они закрутят гайки по безопасности, и мы будем в ж##е.
- Ну, так можно же так организовать, что у них эти ракеты будут до морковкиного заговения взрываться, - ухмыльнулся Серов. - Причём каждый раз по разным причинам. Мои спецы нарочно к Королёву в КБ и на завод учиться ездили, устройство изделия изучали. Они же внутри похожи, что наши, что американские. И тут и там трубки, клапаны, баки, турбонасосы... Если знать, куда "жвачку" прилепить, разнесет ракету в лучшем виде.
- Не увлекайся, - предупредил Хрущёв. - Опять же, чтобы не спровоцировать их на драконовские меры. Расписание их стартов мы знаем. Если что-то изменится, твои люди должны нас предупредить. Первые ракеты у них и без нашей помощи взрываться будут. Разве что на фон Брауновский "Юпитер" обрати внимание, слишком уж он удачный и надёжный. А вот когда они выкатят на старт беспилотный образец обитаемого корабля, вот тут целесообразно их немного притормозить. Если до того времени наши не будут успевать с пилотируемым полетом.
- Есть, - по привычке ответил Серов. - Организуем,если понадобится. Если ракета рванет и разнесет старт, это их может задержать на несколько месяцев, если не на год.
- Только без лишних жертв, - предупредил Хрущёв. - Астронавты и обслуживающий персонал пострадать не должны. Это не политики, они перед человечеством ни в чем не виноваты.
- Понял, - подтвердил Серов. - Сделаем все чисто, сухо и комфортно.
- И ещё, - добавил Хрущёв. - Напомнил ты мне, спасибо. Организуй нашим ведущим учёным постоянную охрану и присмотр. Негласно, чтобы не нервировать и не надоедать, но чтобы они 24 часа в сутки были под охраной твоих людей.
- Мы с тобой Аллена Даллеса уже до того разозлили, что он может решиться на крайние меры, - пояснил Никита Сергеевич. - Не думай, что только твои ребята умеют несчастные случаи организовывать.
- Есть, понял, - ответил Серов. - На самом деле, у нас народ более бдительный, чем в Штатах, у Даллеса хрен что получится. Но охрану усилим, сделаем всё в лучшем виде.
- Головой отвечаешь, - напомнил Хрущёв.
Незадолго до телеконференции Совет директоров Главкосмоса собрал общее совещание всех Главных конструкторов по авиации, космосу, ракетостроению, авиационному и ракетному двигателестроению, электронике и радиосвязи. На совещании также присутствовали Хрущёв, Устинов, Келдыш и Курчатов. Сразу после начала совещания в зал вошёл Иван Александрович Серов в сопровождении троих сотрудников в штатском. У них были с собой папки с документами. У самого Серова в руках был длинный свёрток, который он молча отдал Хрущёву.
- Я сегодня специально пригласил всех, в том числе авиационных специалистов, - сказал Хрущёв. - Я вот думаю, ракета по конструкции ближе к самолёту, чем к снаряду. Недаром в Америке решили, что ракетами будут заниматься ВВС. Я в курсе, что когда принималось решение, авиапромышленность была перегружена реактивной тематикой, и потому ракетную тему взял на себя Дмитрий Фёдорович.
- Но сейчас, я считаю, нам надо совместить лучшие традиции и технологические приемы обеих отраслей. Вот, в авиации традиционно выше культура производства. Ракетчикам надо это перенимать. Зато у двигателистов принято каждый ЖРД испытывать на стенде, а авиационные двигателисты испытывают только несколько двигателей из партии. Да, это дешевле, но иногда выходит боком. И таких примеров много. Вот, например, авиастроители тщательно испытывают каждое изделие. На земле, на стендах отрабатывают. А ракетчики, по своим артиллерийским традициям, привыкли вести отработку методом испытательных пусков. Как снаряды. Но ракета не снаряд, дороговатая отработка получается.
- Мы вот Сергею Палычу выделили финансирование на стенды для наземной отработки изделий, - продолжил Никита Сергеевич. - Да, это дорого. Но отрабатывать изделия методом пуска получается ещё дороже. Особенно когда двигатель или система управления отказывают на первых секундах полёта, и ракета падает на старт. На таких происшествиях мы будем терять не только деньги в сумме стоимости разрушенного старта, мы, прежде всего, будем терять время, затраченное на его восстановление. А время для нас сейчас дороже, чем деньги. Кто из вас может поручиться, что его изделие ни при каких обстоятельствах на старт не упадёт?
Все Главные промолчали. Всем было понятно, что таких гарантий дать невозможно.
- Все вы заранее получили проект Космической программы СССР, и все с ним ознакомились, - продолжал Хрущёв. - Нам предстоит очень большая работа. У руководства Главкосмоса есть собственные соображения, кому какую часть работы поручить. Но я предлагаю, чтобы каждый из вас подумал, что он может сделать, и с кем из собравшихся он может скооперироваться для совместной работы?
- Все вы привыкли работать самостоятельно и все вы хотите сами, единолично решать возложенные на вас партией задачи, - пояснил Никита Сергеевич. - Но дальше так работать нельзя. Современная техника усложнилась настолько, что для создания каждого нового образца приходится выстраивать длинные цепочки кооперации научных и производственных коллективов.
- Чтобы ускорить и упростить разработку новых образцов, мы решили пойти необычным путём: создавать межотраслевые научно-производственные объединения из НИИ и предприятий различных министерств и ведомств для решения конкретной задачи, например - разработки какого-либо нового изделия или комплекса, - сказал Хрущёв. - При этом одно предприятие может входить в несколько таких объединений одновременно, если выполняет работы по нескольким тематикам. Руководство таким объединением будет брать на себя Совет директоров, состоящий из Главного конструктора организации - головного разработчика изделия или комплекса, директора головного предприятия, где будет производиться изделие, и представителя заказчика, в данном случае - Главкосмоса. Каждый Совет директоров по космической тематике будет подотчётен непосредственно Главкосмосу.
- Каждый может найти для себя, чему он может научиться у коллег из смежных отраслей. Поэтому я прошу всех ещё раз подумать, какие возможности у нас есть для совместной работы, - сказал Хрущёв. - Советский подход - это коллективная работа по намеченному плану, объединение усилий для выполнения главной задачи. Мы разработали программу исследования космоса. Работы хватит всем. Сейчас нам нужна концентрация сил на направлении прорыва. Придётся ломать межведомственные барьеры и учиться действовать сообща.
Созданием МНПО Никита Сергеевич пытался сформировать горизонтальные связи между разработчиками и предприятиями различных министерств и ведомств. От затеи с совнархозами он отказался, но без подобной горизонтальной кооперации, в условиях, когда каждое министерство "тянет одеяло на себя", не принимая в расчёт интересы всей страны в целом, дальше работать эффективно было невозможно.
(В реальной истории сразу после создания совнархозов экономические показатели вначале ощутимо возросли. Но затем начали сказываться негативные последствия разделения науки и производства, а также последствия разделения по территориальному принципу)
- И ещё одно, - сказал Хрущёв. - Если вам для работы требуются сведения, или приборы, или материалы, которые наша промышленность пока предоставить не может - обращайтесь к Ивану Александровичу. Он хоть и не волшебник, но во многих случаях может помочь.
- Хочу сразу предупредить, - голос Первого секретаря ЦК стал жёстким. - Решение принято и отвертеться вам не удастся. Но, поскольку вы - первые, на ком оно будет опробовано, мы решили предоставить вам возможность самим выбрать себе тему и партнёров по научной и производственной кооперации, исходя из ваших личных предпочтений, уже наработанных связей, и тематики уже проводившихся вами ранее разработок.
- Я знаю, что многим такой режим работы не понравится. Знаю, что многие привыкли работать по старинке, подчиняясь только своим министрам, действовать только внутри своего министерства. Этого больше не будет. За это будем наказывать.
- Ещё будем наказывать за недоделки конструкции изделий, за нетехнологичность, сложность обслуживания и эксплуатации, - заранее предупредил Никита Сергеевич. - В этом вопросе я вынужден всех вас обязать ознакомиться с изделиями Михаила Кузьмича Янгеля. Именно в плане подхода к обеспечению удобства эксплуатации. Товарищи военные мне неоднократно докладывали, что у Михаила Кузьмича изделия в этом плане получаются образцовые. Требую, чтобы такой же подход к проектированию использовали все.
- В любой момент готов показать свои изделия любому конструктору, лишь бы допуск у него было соответствующий, - отозвался довольный похвалой, как слон под водопадом Янгель.
- Я тоже бываю неправ, - продолжил Хрущёв. - Было у меня вначале увлечение ракетами в ущерб всему остальному. Ещё у меня была самоуверенная склонность принимать единолично необдуманные решения по вопросам, в которых я не являюсь специалистом.
- Я свои ошибки осознал и по мере возможности исправляю. Теперь требую того же от всех вас. Прежде всего, наказывать буду тех, кто свои личные амбиции и интересы своих трудовых коллективов ставит выше интересов советского народа и государства. За это... - Хрущёв сделал паузу, зашелестел бумагой, разворачивая свёрток, и продемонстрировал всем собравшимся... кузнечные клещи. - За это буду отрывать яйца. Лично. Вот этими клещами.
Клещи выглядели аутентично и брутально. Длиной миллиметров 700, слегка ржавые, местами покрытые подозрительными бурыми пятнами, напоминающими давно засохшую кровь. Было похоже, что для чего-то подобного их уже использовали.
Никита Сергеевич положил клещи перед собой на стол президиума, застеленный красным сукном. Натюрморт получился жёсткий.
- А теперь, товарищи, предлагаю сделать перерыв на полчаса. Чтобы вы могли обсудить между собой варианты по тематике, и договориться об эффективном взаимодействии, кооперации и объединении усилий. Кто не осознал серьёзность поставленной задачи, кто не договорится - может заполнить бланк заявления об уходе по собственному желанию. Бланки лежат на столе президиума. Туда же можно складывать партбилеты.
Хрущёв встал и вышел из зала, оставив клещи на столе. Следом за ним вышли Серов, Келдыш, Курчатов и Устинов. Закрыв дверь в зал, Устинов молча показал Хрущёву большой палец. Келдыш трясся от беззвучного хохота. Курчатов спрятал ехидную ухмылку в роскошной бороде.
- Ну, ты, Никита Сергеич, и отжОг, - сказал Серов.
Через полчаса Хрущёв вместе с остальными "посвящёнными 33 уровня" вернулся в зал. При его появлении гул голосов моментально смолк. Главные, только что кучковавшиеся несколькими группами, расселись по своим местам.
- Ну? До чего договорились? - поинтересовался Хрущёв.
Первым из конструкторов поднялся Глушко.
- Я сейчас работаю над четырехкамерным двигателем замкнутой схемы, рассчитанным на тягу у Земли приблизительно 600 тонн. - сказал Глушко. - Мы с Николаем Дмитриевичем поговорили, - он оглянулся на Кузнецова. - И он дал согласие помочь мне с турбонасосными агрегатами по этому и по другим проектам.
- Я берусь делать турбонасосные агрегаты для двигателей Валентина Петровича, - добавил Кузнецов.
- Это хорошо, - сказал Хрущёв. - Но нам понадобится двигатель для третьей и четвертой ступени на водороде и кислороде. Схему товарищ Келдыш вам передавал.
- С этим сложнее, - признался Глушко. - Опыта создания таких двигателей у нас нет. Сделать его быстро однозначно не получится.
- А незачем пока делать его быстро, - ответил Хрущёв. - Мы пока только начинаем освоение космоса. Корабля у нас пока нет. Он будет где-то к 60-му году. Мы специально начинаем разработки заранее, чтобы иметь хотя бы небольшой запас по времени. Так что можете пока работать над водородным двигателем спокойно, все продумать, все отработать на стендах. А Николая Дмитриевича попросим помочь вам с турбонасосами. Но водородный двигатель нам понадобится, и делать его рано или поздно все равно придется. А Сергею Палычу придется делать под него носитель. Это вам обоим задание от партии и правительства. Я рассчитываю, что вы отнесетесь к нему ответственно.
- Ну, если не надо гнать в режиме ошпаренной кошки, тогда сделаем, - сказал Глушко. – Я видел в той документации, что передал Мстислав Всеволодович, концепт небольшого водородного двигателя, на 10 тонн тяги, под индексом RL-10. Как раз на четвертую ступень будущей ракеты хорошо впишется – попробуем вначале его скопировать.
– И, да – Хрущев хмыкнул – не беспокойтесь о лошадиной заднице.
– О чем? – удивлённо переспросил Королёв.
– О заднице. Блок ракеты едет по железной дороге. Колея дороги у нас 1520 миллиметров. – пояснил Хрущёв. – А почему она такая? Да потому что Стефенсон, который сделал первую железку, использовал элементы полотна от конки. А у конки она такая почему? Потому что ее тянет 6 лошадей цугом, и рельсы имеют такую ширину, чтобы между ними поместились две лошадиные задницы.
– Отсюда и ограничение на габарит перевозимого по железной дороге груза – около 4-х метров. Так что, как видим, ограничение на габарит прямо связано с задницей давно помершей лошади, которая и после смерти продолжает тормозить прогресс.
Все засмеялись, слегка разрядив скопившееся в зале эмоциональное напряжение.
(Существует вариант, выводящий это ограничение от ширины римских дорог 1 века н.э., но он слишком длинный. По общему мнению, ограничились сокращенным вариантом)
– Так вот, транспортировка по железной дороге, конечно, дешевый вариант, но не единственный, – сказал Никита Сергеевич. – Теперь у нас есть дирижабли. А в них можно хоть слона загрузить. Даже шесть слонов, цугом. Поэтому если понадобится сделать блок ракеты диаметром побольше – смело делайте, возить есть на чем. Максимальный вес – 70 тонн, думаю, этого хватит. А не хватит – так сделаем дирижабль побольше. Гудков и Гарф уже работают над дисковым дирижаблем грузоподъёмностью 100 тонн.
- А с "подарком" Ивана Александровича вы разобрались? - спросил Хрущёв. - Повторить сможете при необходимости?
- Разбираемся, Никита Сергеич, - ответил Глушко. - Повторить, полагаю, сможем, но едва ли это понадобится. Скорее, используем зарубежный опыт творчески, учтем некоторые технические решения.
- Прежде всего, у нас уже есть очень перспективный проект двигателя, над которым мы уже работаем. Он сможет в четырехкамерноми варианте обеспечить почти те же характеристики, что и однокамерный "американец". Но при этом на американском из-за большого размера камеры сгорания наверняка возникнут явления пульсации горения, - пояснил Глушко. - На нашем двигателе камеры сгорания меньше, и там эти пульсации, скорее всего, не проявятся вообще. Это я к тому, что на отработку копии американского двигателя мы потратим больше времени, чем на создание нашего с нуля.
- Пульсации, говорите? - переспросил Хрущёв.
Он понимал нежелание Валентина Петровича заниматься тупым копированием американского двигателя. Для Глушко было куда интереснее разработать собственную конструкцию.
- Ну да, пульсации, колебания процесса горения.
- Так вот же у нас лучший специалист по всяким колебаниям, - сказал Никита Сергеевич, указывая на Челомея.
Тот, услышав слово "колебания" , оторвался от документов и внимательно прислушивался к разговору.
- Пригласите его, он вам поможет с любыми колебаниями разобраться, - посоветовал Хрущёв.
- Никита Сергеич, а может этот американский подарок мне передадите? - предложил Исаев. - У меня двигатели, главным образом, малогабаритные. Изучить импортный образец большой тяги было бы очень интересно.
- Если Валентин Петрович не возражает - почему бы и нет? - ответил Никита Сергеевич.
Глушко возражать не стал. На том и договорились.
- Если Валентин обеспечит двигатели, я сделаю линейку модульных носителей на любую массу полезной нагрузки, хоть до ста тонн, - сказал Королёв. - А может, и больше ста. Орбитальный корабль сделаю. И тяжёлый межпланетный корабль. Даже с ядерным ракетным двигателем, если Виталий Михалыч его обеспечит. Но этот безумный термоядерный взрыволёт делать категорически отказываюсь. Пока я жив, человек верхом на термоядерной бомбе не полетит.
В зале снова повисла вязкая тишина.
- А я сделаю, - сказал, поднимаясь, Челомей. - Можно же не только человека, можно тяжёлую автоматическую станцию отправить, скажем, к Сатурну. Или орбитальную базу для марсианской экспедиции. А вторым пуском туда уже людей посылать. Принцип непривычный, но реализуемый. Если атомщики сделают микрозаряды с небольшим уровнем радиации, и если будет носитель, способный поднять корабль за пределы атмосферы, я сделаю остальное. А вместе с Владимиром Михайловичем и Робертом Людвиговичем берусь сделать аэрокосмический самолет для дешёвой доставки космонавтов на орбитальную станцию. Кстати, и саму станцию могу сделать.
- Пупок не развяжется - столько работ набирать? - спросил Устинов.
- Не развяжется. - ответил Челомей, - Я же не зря с Мясищевым о кооперации договорился. Дайте только финансирование и обозначьте вменяемые сроки. За год тут не управиться.
Устинов был явно зол, но в присутствии Хрущёва промолчал.
- Вот и хорошо, - сказал Никита Сергеевич.
- Разрешите? - поднялся со своего места Лавочкин. - Никита Сергеич, поскольку мою тему "Буря" закрыли, а тут ещё пошли разговоры, что могут закрыть и "Даль", мы тут с Георгием Николаичем посоветовались... Мы могли бы заняться разработкой автоматических аппаратов для исследования других планет. И к теме аэрокосмического самолета могли бы подключиться.
Сидевший рядом Бабакин кивнул, соглашаясь.
- "Даль" мы закрывать вовсе не собираемся, - ответил Хрущёв. - Наоборот, будем делать на её основе общую информационную систему для ПВО. Но вашу инициативу поддерживаю, подключайтесь. Конкретные задачи вам поставит руководство Главкосмоса, - он взглянул на Королева и Келдыша.
- Задач у нас на всех хватит, - подтвердил Мстислав Всеволодович.
Распределение задач по новой тематике заняло ещё немало времени. Под конец совещания Хрущёв попросил задержаться Андрея Николаевича Туполева. Отпустив остальных, Никита Сергеевич попросил Туполева подсесть поближе, достал из своей папки листок бумаги и прочитал вслух:
"... второму лётчику, по команде командира корабля, необходимо повернуться влево к центральному пульту. Затем вытянуть чеку из-под крышки кранов уборки и выпуска шасси. Затем поднять эту крышку и вытянуть очередную чеку из-под крана (очень похож этот механизм на дачный вентиль огородной воды) уборки шасси. Затем этот кран утопить и повернуть на 90 градусов. После полной уборки шасси, которая занимает 45 секунд, вытянуть этот кран и повернуть в другую сторону на 90 градусов. Затем вставить чеку под этот кран, опустить крышку и вставить в неё очередную чеку.
Теперь выпускаем шасси. Надо вытащить чеку из под крышки. Открыть крышку, затем у другого крана выпуска шасси надо вытащить двойную чеку из-под самого крана и из-под пимпочки сверху этого крана. Затем пропустив два пальца под кран нажать третьим, большим пальцем на пимпочку сверху этого крана. Фактически эта пимпочка дублирует кран уборки. Сия процедура необходима, чтобы шасси имелся импульс на уборку для более плавного снятия стоек с замков. Затем, не отпуская верхней пимпочки, изловчиться и опустить вниз всю эту систему с поворотом на 90 градусов и только после этого отпустить даже не кнопку, а именно пимпочку, что бы она выскочила вверх. Если она не соизволила это сделать, то вытянуть её и поместить под неё чеку. Затем закрыть крышку и законтрить её. Кран выпуска приводится в верхнее положение уже на стоянке после посадки техником самолёта с глубочайшей осторожностью, чтобы не нажать случайно на пимпочку. Рядом стоит такое же сооружение, покрашенное красной краской но уже для аварийной системы управления уборкой и выпуска шасси. Если по какой-то причине в полёте забудут вытащить кран уборки и начнут выпускать шасси,то основные стойки встанут на замок, а передняя выпадет и останется в полу выпущенном состоянии..."
- Вам эта последовательность действий ничего не напоминает, Андрей Николаич? - спросил Хрущёв.
- Конечно. Это последовательность операций по уборке шасси на Ту-16, а что? - спросил Туполев.
- Ну, как вам сказать... Это, конечно, не 44 оборота ручной лебедкой, - саркастически заметил Никита Сергеевич. - Но ведь это все-таки реактивный бомбардировщик, а не подводная лодка времён империалистической войны. Неужели нельзя было попроще сделать? В идеале, вообще на приборной доске должен быть один тумблер и две лампочки: "Шасси убрано" и "Шасси выпущено". Чтобы летчик не мандулировал по несколько минут, выдергивая одну чеку, вторую чеку, а потом ещё нажимая на пимпочку. Вы когда эту схему утверждали, не задумались об упрощении процедуры?
- Никита Сергеич, чека - это предохранитель. Чтобы на стоянке случайно шасси не убрали, - пояснил Туполев.
- Андрей Николаич! Случайно можно задеть и перекинуть тумблер на приборной доске. Поэтому его можно предохранительной крышкой закрыть. Но случайно вдавить и повернуть вентиль наподобие водопроводного - это надо очень жестоко прогневить судьбу, - сказал Хрущёв. - Если хотите ввести в схему предохранительное устройство - поставьте концевики на стойках. Самолет стоит на земле - амортизатор обжат, концевик замкнут. Самолет поднялся - амортизатор отпущен, концевик разомкнут. Неужели Главного конструктора с вашим-то опытом партийный работник должен учить самолеты проектировать?
Туполев сидел с каменным лицом, молча.
- При следующей модификации Ту-16 схему уборки шасси надо будет переделать, - сказал Никита Сергеевич. - Иначе мы рано или поздно потеряем обученный экипаж в аварийной ситуации, из-за того, что чеку вынуть не успеют или пимпочку не дожмут.
- Переделаем, - с усилием выдавил из себя Туполев.
- Андрей Николаич, вы не обижайтесь, вы меня поймите правильно, - сказал Хрущёв. - Это не отдельная проблема отдельного самолёта. Это системная проблема всего народного хозяйства СССР - всё делается от 3,14зды..., без оглядки на удобство обслуживания и эксплуатации. Военная промышленность у нас - лидер, она во всех подобных вопросах должна быть во главе и задавать стандарты качества всему народному хозяйству. Мы живем в самый ответственный исторический момент научно-технической революции, а продолжаем все делать на уровне обтесанного топором полена.
- Как у вас дела по 105-й машине? - неожижданно перескочил на другую тему Первый секретарь.
(Самолет 105 - заводское обозначение Ту-22)
- Сейчас строится планер первого прототипа, - ответил Туполев. - Планируем закончить к августу следующего года. Двигатели запаздывают. К тому же сейчас постоянно поступает зарубежная техническая информация, и уже ясно, что для достижения лучших характеристик придется переделывать фюзеляж в соответствии с правилом площадей. Это, фактически, новый фюзеляж хотя и в прежней компоновке. Весь силовой набор фюзеляжа менять придется.
(В реальной истории с 1957 г шла работа по переделке самолета в вариант Ту-22А, который и пошел в серию)
- Вот об этом я и хотел поговорить, - сказал Хрущёв. - Я заказал в ЦАГИ независимую экспертизу конструкции 105й машины. Неутешительные результаты получаются.
На самом деле никакой экспертизы Никита Сергеевич не заказывал, а прочитал в электронной энциклопедии статью о Ту-22, но этого он Туполеву не сказал.