Аннотация: Неприятность с Ариенной. Ужин, стихи, вечерняя прогулка
Глава 12. Неприятность с Ариенной. Ужин, стихи, вечерняя прогулка
- Позолоти ручку, всю правду скажу!
А случится у тебя роман с человеком,
которого ты никогда не увидишь!
- Это как?
- Ну... ослепнешь, например.
(Из сеанса гадания)
Стоящая на комоде лампа разразилась звонкими переливами. Я взглянула на высветившийся номер. Вызывала Данни.
- Клад под яблоней? - недоуменно спросила она. - Вы чем там вообще занимаетесь?
Я смущенно рассказала про выстиранную рукопись.
- Ничего себе! - воскликнула Данни. - И что, там появились какие-то строки? Вообще-то, это скорее всего проделки папеньки. Дело в том, что никакого мага Утряма не существовало. Папенька его просто-напросто придумал, когда рассказывал мне на ночь сказки. Уверена, он и был автором найденной рукописи. А вот то, что под ней скрывалась другая... Я этого не знала. Мира, по-моему, ты совершила открытие! Папенька, насколько мне известно, был мастером придумывать загадки. Он и меня подобным образом воспитывал. Спрячет что-нибудь, а ты попробуй отыщи. Пока не найдешь, не получишь сладкого. Я тебе не рассказывала, как однажды он спрятал мою туфлю? И куда! В воронье гнездо! Как сейчас помню, инструкция для поиска была такая: "Прокричи три раза -кар-, получи прекрасный дар". Я из вредности не стала ничего кричать и два дня проходила босиком. А потом ворона выкинула "клад" из своего жилища. Помню, мне влетело еще и за то, что треклятая птица потрепала обувку... Так что, возможно, клад действительно существует. Но где, под какой именно яблоней - понятия не имею. Учти, кладом может оказаться какая-нибудь ерундовина типа старой калоши.
- Учту.
- Ты нашла что-нибудь про Великую шестерку? - спросила Данни.
- Только то, что писал Утрям, - вздохнула я. - То есть, твой папа.
- Ну, не думаю, что в его рукописи все выдумка, - утешила меня подруга. - Папенька обычно брал реальные факты и лишь слегка их приукрашивал. Кстати, я ведь тебе говорила, что особенно ценные книги он хранил в своем кабинете? Попробуй поискать там. А зачем тебе вообще понадобились Подпоры? Ах, да, я помню, по работе.
- Точно, - ответила я.
Огорчать подругу и рассказывать про шесть кинжалов не хотелось.
Мы еще немного поболтали. Данни рассказала про очередной визит Ербина, пытавшегося продать ей какой-то хлам. Я посоветовала превратить его в автомат по продаже газет. Мы посмеялись. Потом она спросила, ношу ли я ее подарок. Я бросила взгляд на Гвейна и ответила, что да, конечно, хотя на самом деле кольцо покоилось там же, куда я его поместила - в нижнем ящике комода. Теперь же мне было слегка досадно - если бы я мылась с кольцом на пальце, то, возможно, выглядела бы немного лучше, чем без него. Данни посоветовала не снимать его ни на минуту. Я горячо пообещала, зная, что никогда, ни за что не надену сей артефакт. Потом она спросила, не находила ли я ее коробочку. Ругнувшись про себя - про коробочку я забыла напрочь - ответила, что пока поиски не увенчались успехом, и мы распрощались.
- Что за коробочка? - спросил Гвейн.
- Да так, ничего особенного. Какая-то безделушка. Деревянная, продолговатая и с яблоком на крышке. Если случайно ее обнаружишь, припрячь ее, чтобы потом передать Данни. Коробочка принадлежит ей.
- Хорошо. А теперь... покажи-ка мне кинжалы.
Они лежали там, куда я скинула их утром - в верхнем ящике комода. Разложив кинжалы на столике, я наконец-то догадалась подключить маго-взор.
Все шесть были не просто магическими. Они горели ярким белым светом, будто были выкованы из чистейшего могуллия безо всяких примесей. Аж глазам стало больно. Никогда прежде не видела ничего подобного. Теперь я почти уверена - как бы их не метали, они сами собой складывались в равносторонний перевернутый треугольник. Но почему именно в него? И вообще, откуда они взялись? Кто их кидал и почему в нас?
Гвейн, казалось, тоже ничего не понимал.
- Попробую поискать что-нибудь в кабинете хозяина, - сказала я. - Там, как мне кажется, есть нужная информация.
- А главное - нет ванной, в которой эту информацию можно утопить, - очень серьезно добавил Гвейн.
Мне захотелось треснуть его в лоб.
Должно быть, это намерение было написано на моей физиономии, потому что Гвейн сказал:
- Не бей, лучше искупай в ванне... Эй, погоди, я же пошутил!
Он перехватил мою руку и спешно попросил:
- Давай ты лучше расскажешь про шестерых клюшек и их животных...
- Подпор! - завопила я, пытаясь вырваться из цепкой хватки.
- А, да, извини, конечно, Подпор. Так расскажешь?
Он похлопал невинными глазами.
Я еще немного посердилась и рассказала.
- Ничего ценного, - вздохнул Гвейн. - Теперь и мне жалко, что ты смыла записи. Там наверняка было что-то еще.
Я взяла один из кинжалов, тот, что с черепашкой. Почему-то именно он нравился мне больше остальных. Сказала Гвейну:
- Дай что-нибудь ненужное.
Тот покопался в карманах брюк, выудил гвоздь:
- Держи.
- Носишь на случай самообороны? - я изогнула правую бровь.
- Не, случайно прихватил во время ремонта ворот.
Держа гвоздь одной рукой, я ударила по нему кинжалом. Полгвоздя упало на ковер.
- Ух ты! - восхитился Гвейн. - И сильна же ты, подруга!
- Я тут ни при чем. А вот кинжал действительно силен.
- Хороший был гвоздь, - Гвейнард поднял упавшую половинку и с удивлением поглядел на ровный срез. - Слушай, Сварт попросил наколоть дров для камина... Не возьмешься?
Я взяла у него обрубок гвоздя, приложила ко второму, провела по ним кинжалом.
Не знаю, почему я так сделала. Чисто интуитивно, наверное. И почти не удивилась, когда половинки стали одним целым.
- Ну вообще, - Гвейн прицокнул языком. - А давай на посуде потренируемся. Разобьем чашку и попробуем склеить. А?
Я не успела ответить. Дверь без стука распахнулась.
Похоже, запросто вваливаться в чужую комнату здесь считается доброй традицией.
На пороге нарисовалась нахалка. Как ее там? Ах, да, Ариенна. Выглядела она просто великолепно. Платье нежно-желтого цвета с золотистыми узорами очень ей шло. Тонкую талию обхватывал белый поясок. На ногах - туфли ни тонких каблучках. Правда, мне показалось, что она ходит очень осторожно, будто не вышагивает в эдаких ходулях на приемах. Впрочем, возможно, туфли маловаты и давят ей на мозоли.
Девица тряхнула головой, отчего ее светлые локоны красивой волной взлетели и рассыпались по плечам, и подошла к Гвейнарду, не обратив на меня никакого внимания:
- А я тебя искала! Гвейн, милый, ты не поможешь мне выбрать наследство? Тут так много всего, у меня просто голова кружится!
Голова у нее кружится. Надо же.
Черный кот зашипел на незваную гостью и выскочил в коридор. Я сразу зауважала котика и мысленно пообещала, что отныне он будет желанным гостем в моей комнате.
Внезапно Ариенна повернулась и, тронув меня за руку, заглянула в мне в глаза:
- Вы сердитесь, Мирохарда-Юргрия, милая? Не надо.
Я отдернула руку и потрясла ею, будто хотела сбросить прикосновение наглой девицы:
- Сержусь? С чего ты взяла?
Она неестественно засмеялась:
- Это видно. Я не могу всего сказать, но если бы мы были знакомы поближе... Впрочем, может быть, когда-нибудь и сблизимся. И тогда, уверяю, вы измените мнение обо мне.
Хм. Разве что в худшую сторону.
- Я бываю несносна, это верно. Но в душе я добра и мила. И никому никогда не желаю плохого. Правда-правда!
Она лукаво подмигнула, отчего меня слегка передернуло. Неужели мне одной кажется, что она неестественная и приторная? И больше никто ничего не замечает?
А, может, не хочет замечать?
Внезапно девица обратила внимание на кинжалы и заверещала тоненьким кукольным голоском:
- Ой, какие хорошенькие! А можно их потрогать? Я хочу их! Как думаешь, Гвейни, отдадут мне хотя бы один в счет папочкиного наследства?
Нет, вы только послушайте! Гвейни, значит. Ну-ну.
- Не думаю, что это хорошая идея... - начал было Гвейн, но девица уже протянула руку к кинжалу с ящеркой.
Дальше все произошло очень быстро, я даже не успела среагировать. Нахалка схватила кинжал, пронзительно закричала, выронила его и принялась дуть на ладонь. Потом потрясла ею и зло взглянула на меня.
- Что это такое? - с девицы мигом слетел весь шарм, лицо ее перекосилось. - Ты специально его раскалила, да?
Мне очень хотелось ответить: да, специально. Сидели, тебя дожидались и клинки калили. Но я лишь пожала плечами.
Гвейн вскочил, схватил Ариенну за локоть и потащил из комнаты, приговаривая:
- У тебя, наверное, аллергия на этот сплав. Ничего страшного, сейчас найдем нужную мазь, кажется, у меня в машине есть...
В дверях он на мгновение остановился, оглянулся и бросил мне довольно сухо:
- А ты, Мира, пожалуйста, переоденься к ужину и спускайся в столовую.
- Хорошо, Гвейни, - ехидно отозвалась я и спародировала подмигивание девицы.
Гвейн неодобрительно покачал головой.
Наверное, мне должно быть стыдно, поскольку нахалку не жаль ни чуточки.
Но две странности, комими были заняты мысли, не позволили стыду зародиться, затоптав его на корню.
Итак, странность первая. Рука, обожженная холодным кинжалом. В аллергию мне верилось с трудом. Если быть точной, не зафиксирован ни один случай аллергии на могуллий и магические артефакты. Однако подобную реакцию могли вызвать некоторые изделия магов-отступников. Работая в музее, я сталкивалась с некоторыми из них. Например, сторожа-ловушки, при соприкосновении с ними оставляющие на коже вечный ожог - штуку неприятную, но вполне терпимую. Обжигает всех, кроме хозяина, который в случае покушения на его собственность легко вычислит преступника по характерному пятну на руке. Но были ли кинжалы ловушками? Определенно, нет. Иначе мы с Гвейном пострадали бы первыми. К тому же, сторожа-ловушки светились не белым, а пурпурным светом. Что же в таком случае произошло? Я не понимала.
Странность вторая. Ариенна назвала меня Мирохардой-Юргрией. Однако никому из наследников я не называла своего полного имени, тем более, ей. Я вообще не люблю вторую часть имени и стараюсь его не упоминать. Но, допустим, произошло чудо. Каким-то непостижимым образом она узнала мое полное имя. Но ведь она не раз слышала, как все называют меня Мирой. Зачем же выпендриваться? Решила продемонстрировать потрясающую эрудицию? Однако мне казалось, дело тут совсем в другом. А вот в чем именно, пока не могла понять.
Но, пока я одевалась, обе странности отступили перед единственным вопросом.
Неужели на ужин снова будут яблоки?!
В коридоре я столкнулась с Танти, выходящей из своей комнаты. Девушка, увидев меня, съежилась и чуть отпрянула в сторону. Что с ней такое? Не такой уж я монстр, чтобы от меня шарахаться.
- Желаю радоваться! - радушно сказала я. - Как устроилась? Все в порядке?
Девушка, чуть помедлив, осторожно кивнула.
- Вы прибыли рано утром, - продолжила я светскую беседу, - а путь от города весьма долгий. Неужели всю ночь провели в пути?
- Нет, - голос Танти звучал еле-еле, так что мне пришлось напрячь слух, - мы приехали вчера вечером, очень поздно. Наш кучер отказался подниматься на холм в темноте.
Я мысленно похвалила кучера. Если бы нападению и обстрелу яблоками подверглась бы повозка, она бы развалилась на месте. Что случилось бы с экзальтированной мамашей, страшно даже представить.
- Пришлось заночевать в деревне, на постоялом дворе.
- Наверное, вам удалось хотя бы нормально позавтракать, - не без зависти проговорила я.
- Если бы, - вздохнула Танти. - Как сказал трактирщик, у него нет ничего съестного, кроме овощного рагу. Но его мы не осилили. Оно очень, очень перченое.
- Вы обедали у трех ослов? - догадалась я.
- Да, - кивнула Танти. - Какой-то путник заказал яичницу из десяти яиц.
Это я уже знала. Значит, не только мы остались голодными по вине яйцежора.
- Поэтому, - продолжала она, - мы вернулись на постоялый двор, забрали вещи и поехали сюда.
- Ну, тут кормят ненамного лучше, - заметила я и улыбнулась. - Боюсь, скоро нас всех начнет тошнить от яблочной диеты.
- Точно, - кивнула она. - Меня в детстве от этих яблок тошнило, и не раз. Папа Макер говорил, что это выходят шлаки.
- Шлаки?! Он издевался, что ли?! Ох, как я бы хотела посмотреть, как они выходят из него!
Представив картину: Макер-тот давится яблоком, я хмыкнула.
Неожиданно для меня Танти тоже улыбнулась. Ее лицо сразу преобразилось, стало открытым и приветливым.
А девчонка-то ничего, симпатичная. Я от души ей посочувствовала. С такой мамашей как Аквинтия, ей, наверное, приходится туго. Ни погулять одной, ни развлечься. Про парней и речи быть не может.
Эх, найдет ей матушка заплесневелого гриба преклонных лет и выдаст замуж. Что-то мне подсказывало - с самой Аквинтией именно так и поступили в свое время, из благих, естественно, побуждений. И теперь матушка намеревается повторить тот же сценарий, но уже в жизни дочери.
Вдруг Танти сказала то, чего я никак не ожидала услышать:
- На постоялом дворе мы видели Ариенну.
- Кого? Где?
Вот это новость! Светская девица тоже ночевала в деревне! Невероятно!
Танти перешла на шепот:
- Только никому не говори, иначе она меня убьет, - не уверена, что девушка говорила про нахалку, скорее, про матушку. - Я видела, как Ариенна выходит из соседнего номера.
Она помолчала и добавила:
- А перед тем в ее номер заходил какой-то мужчина.
Ну и ну! А наша девица не так-то и проста! Решила совместить приятное с полезным, то бишь свидание с получением наследства. Шустра малышка! Представляю, как вытянется физиономия Гвейна, когда я ему об этом расскажу. Но, заметив умоляющий взгляд Танти, отказалась от этой затеи.
Мои опасения насчет ужина подтвердились. Трапеза на этот раз проходила под девизом "Пять яблок на ужин - и завтрак не нужен". Мне и ужин-то такой не был нужен, но за неимением чего-либо другого пришлось удовольствоваться очередными печёниками. Меню разнообразили пирожки с яблочным повидлом. Правда, тесто раскатали очень тонким слоем, и его почти не чувствовалось - я даже подивилась мастерству кухарки, сэкономившей таким образом море муки из хозяйских запасов. И хотя мне досталось всего два пирожка, это казалось знатным угощением по сравнению с завтраком и обедом.
За столом царила атмосфера благодушия и взаимного уважения. Аквинтия ворчала, Танти уныло ковырялась в яблоке, Крадиф листал "Маг-инфо", зачитывая вслух особо пикантные фразы, нахалка со страдальческим видом рассматривала распухшую ладонь и стонала, что ей очень, очень больно и вообще она ни одного дня не останется в этом ужасном замке. Гвейнард сочувственно поглаживал ее по плечу. Фу, смотреть противно. Обязательно нужно нежничать за столом? А вдруг кого-нибудь нечаянно стошнит?
Сварт решил поддержать светскую беседу.
- Как продвигается выбор наследства? - спросил он, обращаясь ко всем сразу. Кроме нас с Гвейном, конечно.
На лице Крадифа явно читалось: какое дело садовнику до дележа замкового богатства? Он только хмыкнул и перевернул страницу.
- Не представляю, что можно выбрать из этой рухляди, - буркнула Аквинтия.
- Это не рухлядь, а антиквариат, - возразил садовник. - К тому же, некоторые вещи не только прекрасно сохранились, но и имеют немалую ценность. Взять, например, столовый серебряный сервиз. Он будет прекрасным приданым для вашей дочери.
- Приданым, - фыркнул Крадиф из-за газеты. - А жених-то для этого приданого есть?
По тому, как покраснела Танти, я поняла - нет, и не ожидается. Собственно, это и так было ясно. Не всякий заплесневелый гриб захочет иметь тещу, подобную Аквинтии.
Тут у меня родилась прекрасная идея. Чтобы ее осуществить, понадобится помощь Сварта. Может, ничего и не получится, но попробовать стоило. Надо поговорить с ним наедине, потом, после ужина.
Девчонку было жаль, поэтому я решила сменить тему. И, хотя в мои планы не входило обнародование тайных записей покойного Макера, более подходящей темы не нашлось. Поэтому я спросила:
- Скажите, Сварт, вам случайно не знакомы такие строки: "Когда затихнет старый сад, под яблоней найдешь ты клад"? Или что-то в этом роде.
Крадиф отложил газету и хихикнул:
- Дивный образчик пасторальной поэзии. Кто автор сих бессмертных виршей? Не папаша ли часом?
- Понятия не имею, - пожала я плечами, посмотрела на Сварта и поперхнулась от неожиданности.
Он стоял столбом как-то очень странно на меня смотрел. Потом прокашлялся и спросил:
- Мирохарда, вы что, видели ЕЕ?
- Кого - ее? - спросила я. - Что с вами, Сварт?
Он отмер, сказал "гм" и уже нормальным голосом ответил:
- Нет, нет, ничего, не обращайте внимания. Я имел в виду - книгу. Да, книгу со стихами. Любимыми стихами хозяина. Так вы о ней говорите?
- Со стихами? - теперь удивилась я. - Там вообще-то были только эти строки. По крайней мере, когда она уже почти высохла после того, как я уронила ее в ванну, на странице было только это. А дальше, кажется, и вовсе ничего, только какие-то формулы, которые даже не успели как следует проявиться. Во всяком случае, я не помню. А ты, Гвейни?
Я произнесла последнее слово нарочито сладким голосом и посмотрела на Гвейна невинным взглядом.
- В ванной? - заинтересовался Крадиф. - А откуда это знает Гвейнард? Вы там были вдвоем? Ну-ка, ну-ка. Я требую подробности!
- Нет никаких подробностей, - отрезал Гвейнард. - Мира, опять ты со своими фантазиями!
Фантазиями? Нет, каков наглец. Я даже задохнулась от возмущения. Зато Ариенна явно заинтересовалась:
- Я так и знала, что у нее больн... богатое воображение. Это и неудивительно с ее-то внешностью.
- Оставим мою внешность в покое, - огрызнулась я и хотела добавить что-нибудь про нахалкины мозги, но передумала.
Другая мысль не давала мне покоя. Сварт, говоря "ЕЕ", имел в виду явно не книгу.
После ужина я посекретничала с садовником о своей идее, от которой он пришел в восторг и согласился взяться за ее осуществление, не откладывая дело в долгий ящик.
Заодно я попыталась вызнать, кто такая "ОНА". Но Сварт сделал вид, будто не понимает, о чем речь и талдычил про книгу. Ладно, пока оставим эту тему. Садовник определенно что-то знает, но не хочет говорить. Надо подумать, как заставить его стать поразговорчивее.
А пока меня интересовал еще один вопрос.
- Сварт, скажите, чем вы кормите своего кота? Не яблоками же.
- Какого кота?
Он снова сделал непонимающее выражение лица. Но тут я решила не отступать. В конце концов, для меня это было дело жизни и голодной смерти.
- Я имею в виду такое черное мохнатое животное. Оно шляется по замку, вламывается в мою комнату и орет "мяу". Так чем вы его кормите, а?
- А-а-а, я, кажется, понимаю, о ком вы говорите, - сказал Сварт. - Такой черненький, пушистый, да? Это котик бывшей хозяйки... Так мы ж его почти не кормим. Он сам себя обслуживает. Мышей промышляет, птичек.
Ага. Так я и поверила.
- Вы уж его не сильно гоняйте, - в голосе Сварта послышались скорбные нотки. - Он был очень, очень привязан к хозяйке и долго тосковал, когда ее не стало. С той поры бродит по замку. Бродит и бродит... Ищет ее, ищет...
- Прискорбно, - с металлом в голосе заметила я. - Но что ему надо от меня?
- Ничего. Просто вы остановились в комнате, где она жила до того, как покинуть нас.
Ах вот оно что! Стало быть, моя комната принадлежала супруге Макер-тота.
- Покинула? - спросила я. - И... что с ней случилось? Как она... э-э-э... ушла?
- Просто, - ответил садовник. - Очень просто. Она вообще была невероятно простая женщина. Хотя многие думали иначе.
Мне показалось, он не хочет горить о бывшей жене Макер-тота. Еле сдержавшись, чтобы не продолжить расспросы, я передала ему кольцо, за которым сбегала в комнату.
- Забавная игрушка, - заметил садовник, разглядывая его со всех сторон. - Волшебное, не так ли?
Я машинально кивнула. И лишь потом спохватилась:
- Вы можете видеть свойтсва артефактов?
- Нет, - с легкой улыбкой ответил он. - Догадался.
Мы обсудили некоторые нюансы предстоящей операции. Я была рада, что Сварт согласился со мной по всем пунктам и стал моим сообщником. От души его поблагодарив, я снова забежала в комнату, переоделась в спортивный костюм и вышла прогуляться по саду.
И далеко не сразу призналась себе, что внимательно разглядываю землю под каждой яблоней, пытаясь угадать, под какой же именно закопан клад.
- Не ты одна, - раздался сзади низкий голос.
Это он мне? Я оглянулась. Гвейнард кивком головы указал сперва на Аквинтию с Танти, а потом на Крадифа, разгуливающих неподалеку от нас. Вся троица упорно вглядывалась в землю.
- Нет, ты определенно читаешь мысли, - возмутилась я. - Прекрати немедленно!
- Во-первых, только твои, а во-вторых, прекратил, - покорно согласился мой водитель. - Тогда окажи ответную любезность и перестань заниматься глупостями.
- Что ты имеешь в виду? - вспыхнула я.
- Не уподобляйся идиотам, которые и правда верят, что клад зарыт где-то здесь.
- Но помечтать-то можно? - спросила я. - Кстати, я не вижу еще одной, самой законченной идиотки. Как тебе удалось ее нейтрализовать?
Он посмотрел на меня осуждающе:
- Ей действительно очень больно. Мазь, увы, не помогла. Значит, это не аллергия на металл.
- Думаю, это защитная реакция металла на бесстыжих девиц, - усмехнулась я.
- Давай без этого, Мира, - его взгляд стал прохладным. - Прекрати язвить. Я чувствую себя отчасти виноватым, поскольку не успел перехватить ее руку.
Вот и хорошо, что не успел, подумала я. Но вслух говорить не стала. Просто пожала плечами - бывает, мол.
- Ты никогда не слышала про подобное воздействие на кожу? - спросил он.
- Ну, как тебе сказать... Если схватить голой рукой куст крапивы...
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Не было ли подобной реакции при взаимодействии с какими-либо магическими артефактами?
- Ну... ты прав, что-то подобное случалось. Так могут, например, реагировать охранные амулеты в случае угрозы хозяину.
- Охранные амулеты? И что мог охранять наш кинжал?
- Скорее, кого. Тебя или меня. Но... Была ли с ее стороны угроза? Хм. Не знаю. Может, она намеревалась меня пырнуть?
- Нет, это вряд ли. Ариенна не агрессивна. И потом, нож, как мне кажется, все-таки не охранный амулет.
Тут он прав. Защитники имеют бордовое или красное свечение. Кинжалы же светились ярким серебристым светом.
Но Ариенна! Какова идиотка, а? Она прожила тут как минимум три года! И должна была уяснить - сама или с помощью папочки - что с магическими вещами ей соприкасаться нельзя, если организм выдает такую реакцию. Ну, допустим, она не знала о свойствах ножей. Но хватать что ни попадя, особенно в замке ее папаши, которые был ни много, ни мало Магистром Ордена Святого Улии, значит совсем не иметь мозгов. Я, не особо выбирая выражения, сказала все это вслух.
- Почему ты так на нее злишься? - спросил Гвейн, глядя поверх моей головы.
- Вообще не злюсь.
Последнюю фразу я процедила сквозь зубы, потому что к нам приближался Крадиф, и мне не хотелось, чтобы он думал, будто я придаю слишком большое значение сюсюканью Гвейна с нахалкой.
Парень показался мне каким-то задумчиво-мечтательным. Что это с ним? Обчитался бульварной прессы?
Подойдя к нам вплотную, Крадиф сделал загадочно-большие глаза и смущенно прошептал:
- Слушайте. Вы ведь не очень заняты? Хорошо. Можно у вас спросить...
Мы с Гвейном переглянулись. Я великодушно разрешила:
- Спрашивай.
Он глотнул слегка нервно. Шепнул:
- Вы заметили, что Танти... Это... Ну...
- Что - ну? - спросила я. - Встала не с той ноги?
- Да нет же, - он оглянулся и заговорил чуть громче. - Как вы считаете, она ничего?
- Ничего? - я недоуменно посмотрела на Гвейна.
Тот пожал плечами. Кивнул и полувопросительно ответил:
- Ничего.
- Вот, - глаза Крадифа вспыхнули. - Вы тоже заметили, да? Ничего так девчонка, а?
У Гвейна открылся рот.
- Ага, - выдавила я.
Только тут до меня дошло: наш со Свартом план удался.
Впрочем, такого быстрого развития событий я не ожидала.
И уж тем более не предполагала, что первой жертвой Танти падет именно Крадиф.
А то, что он пал, не было сомнений. Куда подевался нагловатый, бесцеремонный и циничный тип? Сейчас перед нами стоял робеющий влюбленный, который больше всего на свете боится быть отвергнутым.
- Интересно, есть у нее кто-нибудь?
Мы синхронно пожали плечами.
Не далее как утром тот же Крадиф язвительно высмеивал отсутствие жениха у несчастной Танти. И что мы слышим сейчас? А вот что:
- Если бы не ее противная мамаша, я бы прямо сейчас начал за ней ухаживать. Пока не набежали другие охотники.
Тут он подозрительно покосился на Гвейна.
Я хмыкнула. Моему водителю по уши хватало Ариенны. Впрочем, мужчины - существа полигамные. Ухлестывать одновременно за несколькими девицами - самое обычное дело.
- Могу помочь, - поспешно заявил Гвейнард, бросив на меня уничтожающий взгляд. - Отвлеку старую калошу, а ты начинай действовать.