Я больше не могу смотреть на звезды.... Я ненавижу звездные ночи. Летними ясными вечерами я выхожу из дома только в случае крайней необходимости. Вчера у меня кончились сигареты. Вечером. Наверно забыл вторую пачку дома. Двести метров до супермаркета превратились в пытку. Вы когда-нибудь пробовали "не думать о белой обезьяне"? Очень похоже. Если подъем головы еще получается контролировать, то глаза... Они как будто живут своей жизнью. В промежутках между фонарями, в плохо освещенных колодцах дворов они мгновенно находят участки звездного неба, и я начинаю терять себя, проваливаясь в этот черный дырявый мешок, в эту нефтяную лужу, утыканную иглами световодов.
Все в детстве падают во сне. Мне, когда я в очередной раз просыпался с криком, родители всегда говорили: "Это ты растешь, сынок, не надо бояться". Я уже давно не расту, и я боюсь. Боюсь этого падения в высоту. В бесконечную ночь, в звезды, в знание, которого я так хотел. Хотел и получил. Точнее не получил, а всего лишь узнал, что получу, не смогу не получить...
* * *
А начиналось все так безобидно. Юлька, бухгалтер, притащила на фирму предмет своего очередного увлечения - тоненькую брошюру неизвестного издательства, напечатанную на бумаге, близкой по качеству к рулонам понятного назначения. Называлась она, дай бог памяти, что-то вроде: "Узнай свою судьбу по звездам". Очередной бред сивой кобылы. Дилетантские потуги "коллектива авторов", плохо представляющих не только сам предмет, но и явно испытывающих серьезные трудности просто в переложении, позвольте сказать, "мысли" в печатное слово. Если кто помнит, в постперестроечное время подобной макулатурой были завалены все прилавки в переходах. Над Юлькой посмеялись, посетовали, что махорка не в ходу, а она обиделась и заявила, что "если бы хоть кто-нибудь из присутствующих имбецилов и микроцефалов разбирался бы хотя бы в том, что видит у себя над головой, или знал хотя бы одно созвездие кроме "ковшика", тогда, может быть, они бы могли судить о качестве специальной литературы". Народ заржал с еще большим энтузиазмом, Юлька надулась как мышь на крупу, а меня зацепило. И взялся я доказать нашей Юленьке, что "даже к астрологии можно подойти с умом". Вот и доказал. Юлька давно уже главбух, зашибает приличную деньгу и думать забыла о "всяких глупостях бурной юности". А я..., ну да ладно, в свете последующего, мое нынешнее состояние просто закономерно и отличается от всех остальных только тем, что я даже не знаю, а могу знать, точнее буду знать, придется.
Черт меня понес после всего этого в Ленинку. Работала у меня там девчонка, знакомая еще со студенческих времен. Ну и правдами-неправдами сделала она мне допуск в архивы, ограниченный, конечно, но мне хватило. Где-то на третий день я и наткнулся на "Знание через звезды". Дореволюционное издание, тираж пятьсот экземпляров. Вынужден признать, я его вульгарно выкрал. Просто не смог разорвать связь, возникшую между мной и этой книгой. Пронес под ветровкой в кабинет знакомой, а потом мы с ней вышли через служебный ход. И на долгие годы большинство радостей моего поколения мне заменило общение с картами звездного неба, вычисление периодов, составление гороскопов.
Нет, я не стал монахом от астрологии, даже женился на пару лет. Но какая жена выдержит, когда ее муж работает только для того, чтобы иметь возможность общаться с ее величеством Астрологией, а ночами сидит, вперившись в небо с помощью купленного на последние деньги старенького телескопа. Причем не у себя в квартире, а на крыше соседней многоэтажки. В общем, брак не удался, да и не мог.
В начале получалось плохо, планеты с завидным упрямством оказывались не на своих местах, прогнозы сбывались с точностью пятьдесят процентов, то есть, то ли сбудется, то ли нет. Пока в один "прекрасный" день книга, имевшая более чем почтенный возраст, не выдержала очередного лихорадочного перелистывания и просто развалилась. Тисненый переплет грохнулся на пол и, в свою очередь, расслоился на составляющие. Из-под самой обложки вылетела тоненькая стопка полупрозрачных листков бумаги, исписанных мелким, но каким-то рваным почерком. Это и была Формула. Я не склонен, как говорится, "здесь и сейчас" объяснять ее суть, излагать составляющие ее техники и компоненты. Может быть позже. Или я спрячу ее, также как тот, кто догадался укрыть Формулу под обложкой трактата в надежде на Провидение. Наверное, он уже что-то знал или догадывался к тому времени. Важно одно - она работала.
Первая же проверка показала - прогноз точен, последующие подтвердили - для всех и всегда. Странно, но, составив себе прогноз на неделю вперед, я больше никогда не занимался расчетами своего будущего. Точнее, сейчас я понимаю, что, скорей всего, так Знание удерживает Идущего на Пути. Знак "Разворот запрещен" стоит на первых метрах этой дороги, и нет ни поворотов, ни удобных стоянок у озера в лесу. А есть только Путь. По нему не удается лететь со свистом шин на поворотах, но и останавливаться надолго он тоже не даст. Можно притормозить, но стоит попытаться задержаться чуть дольше или повернуть, как начинает сказываться "эффект компенсирующего эскалатора", который движется всегда чуть быстрее вперед, чем ты назад. Хотя, первое время, я и не пытался. Наступила эйфория, эйфория успеха. Получалось все. Гороскопы, прогнозы сбывались до мелочей. Я даже стал несколько популярен, появились деньги. Пока я не выдал пару-другую, так сказать, "отрицательных" предсказаний. Они, естественно, тоже сбылись. И меня начали бояться. Точнее не меня, а правды. Люди же не хотят знать будущее, они хотят знать хорошее будущее, а врать я не мог. Была даже история с "крутым" бизнесменом, которому очень не понравилась перспектива скорого переселения в мир иной. Пришлось прятаться. До момента подтверждения прогноза. А потом как-то все само собой прекратилось. Меня забыли как неприятный сон. Я устроился на работу и остался один на один с Формулой.
Работу я подыскал, уже исходя из Ее потребностей - сторожем в детском садике. Платили... как платят совместителям или пенсионерам. Зато ночью я поднимался на крышу, и Формула дарила мне будущее - людей, компаний и государств. Наверное, я мог бы серьезно разбогатеть. Не задумывался. Ни тогда, ни сейчас.
"Мой" садик на годы стал "Меккой" для подростков микрорайона. У меня с ними установились специфичные отношения - я не замечал их, они меня. Первые два-три месяца по утрам я собирал свидетельства "детской" ночной жизни, стирал или закрашивал надписи на стенах и скамейках. Потом мусора и "граффити" стало меньше, а еще через полгода я стал находить аккуратно завернутые бутерброды, непочатые бутылки пива или банки джин-тоника. Понимание пришло после первого и последнего приезда милицейского патруля, вызванного жильцами соседних домов, которым мешали спать крики и музыка доносившиеся с детских площадок. Честно говоря, я их просто не слышал. Днем заведующая предупредила меня об увольнении, "в случае если...". А вечером, когда стемнело и разобрали детей, в двери садика постучал мальчишка в изрядной степени побитости. Я до сих пор помню его слова: "Астроном, прости меня! Я не хотел тебя подставить. Пацаны просили передать, что они проследят. Пусть все будет как было". После этого "садик астронома" стал самым тихим и спокойным местом в нашем достаточно "непростом" микрорайоне, а к еженочной пайке прибавились детские игрушки, которые я складывал в "игровые" комнаты.
Так продолжалось годы. "Пацаны" вырастали и уезжали, на их место приходили другие. Иногда они возвращались, и тогда на столиках садика появлялись бутылки коньяка и дорогая нарезка. Я изучал Формулу, а она осваивала меня. Я хорошо помню ночь первого "контакта". Условия для наблюдения были так себе. Разрозненные облака шлялись по небу как пассажиры по вокзальной площади. И вдруг, в открывшееся "окно" на меня посмотрели звезды, точнее не звезды, а сотни, тысячи глаз. И их взгляд не был ни добрым, ни даже равнодушным. Они исследовали меня, как исследует энтомолог распятое на булавках насекомое. Да, именно насекомым я себя и почувствовал, уже распятым, но еще живым. Это длилось мгновение, потом прошло. Я попытался объяснить себе произошедшее переутомлением, избыточным количеством дареного пива и недоброкачественностью бутербродов. Попытался забыть, но ощущение настигло меня снова буквально в следующую ночь. И, к сожалению, не было ни переутомления, ни пива. Последующие действия, пожалуй, не могут быть отнесены к разумным или сознательным, я вульгарно испугался. На мое счастье аптека работала допоздна, а настойка боярышника продавалась без рецептов. В общем, я напился, что-то кричал в ночь. Чуть не сверзился с крыши, и, к своему удивлению, распугал всех ночных "завсегдатаев" садика, которых слегка опасался в обычном своем состоянии. Все это не помогло. "Глазастые" ночи стали повторяться с регулярностью, достойной лучшего употребления. Я даже несколько привык, абсолютно правильно отнеся явление к последствиям общения с формулой. Но, спустя месяц, события стали развиваться со скоростью процесса сжирания системы вирусом, пойманным на порносайте. Меня стало тянуть. В течение последующих двух недель я раз пять ловил себя на краю крыши. Третий этаж - невеликая высота, но внизу асфальт и мало не покажется. Я перестал подниматься наверх, в наблюдении из двора садика по-первости были даже приятные стороны. Ребята, увидевшие "астронома" вживую, преисполнились щедрости и дружелюбия. Пока "эффект узнавания" не прошел, спал я как убитый. Даже пару раз не один. А потом "пацаны" перестали приходить. Звезды остались, и каждая ночь стала "глазастой". Сейчас мне не нужна крыша, чтобы упасть. Мне достаточно просто поднять голову, глаза к звездному небу. Я чувствую, как узнавание входит в меня. Я не хочу это знать!!! Я знаю, что не хочу! И я отрываю взгляд...