Ну, вот и еще одна сказка слетает с моих рук недописанной. Я грустно провожаю ее... Потому что знаю, именно такой она и должна остаться - недописанной. Побреду медленно на кухню приготовить что-нибудь вкусненькое, торжественно - заземляющее. Брошу взгляд в окно, может быть я хотела сказать 'летите сказки', но не успела, потому, что там за окном летел совершенно чистый белый лист бумаги, потом еще один. Не удивилась, улыбнулась просто, может это тоже чьи-то ненаписанные сказки. Конечно, этажом выше должны были стоять дети, бросающие эти листочки, и они, наверняка стояли, просто их не было слышно, да мне и не хотелось знать, есть ли они там. И вдруг в узко открытую форточку залетел, сложенный из такого же чистого листа самолетик. Даже не залетел, а робко прилег в уголочке кухни, как будто боялся, что его сейчас заметят. Я шепнула ему: 'Здравствуй, такое чистое и хрупкое, белое письмо. От кого же ты, малыш?' Наверное, от того, что боюсь прочитать больше, чем в нем написано, я буду с особой тщательностью хрустеть боками листа и вдыхать запах снега от него. Ну, здравствуй, еще один новый снег, белый за гранью белой бумаги.
Сколько вот таких сказок и писем живет в нас своей особенной жизнью. А какие мы живем в них? Какими возвращаются в нас рожденные однажды нами стихи... Если бы люди могли понимать это до конца, интересно, они были бы счастливы?... Я не спрашиваю... думаю просто... и сама же отпускаю все ответы ... куда-то за окошко.
Ведь все мы приходим в наш такой обычный мир такими многомерно неизвестными для самих себя и других.
Белым по белому 1
Когда-то я была так восхищена и удивлена появившемся новым пространством - интернет. Сначала мне казалось, что знакомство в сети - это первый шаг к реальности, только более откровенный, когда ты знакомишься, доверяя друг другу мечты. Потом поняла, что у каждого этот шаг превращается просто в бег. И люди бегут не в реальность, а именно в мечты, которых так не хватает в обычной жизни, они просто тоскуют о нерассказанных сказках, потому что, не умеют их слышать или просто забыли об этом. И тогда я стала учиться слушать тишину, даже общаясь с другими, главным была - общая тишина. Но оказалось, что и этого почти никто не умеет, а что, обиднее всего, - и я сама тоже не умею.
Вспоминаю свои первые осознанные шаги на поэтических порталах, в которых было столько светло - новых открытий и совсем не было особенного, моего пространства. Если сейчас я могу отдышаться и даже отбиться от стихов, то тогда просто задыхалась их плетением внутри и неумением отдать. Наверное, потому что не понимала главного 'А для чего?'. Никто не знает, почему вдохновение ведет себя с нами как попало, то приходит надолго, то лишь заглядывает в форточку. Видимо этот вопрос действительно серьезно меня мучил, потому что однажды приснился странный сон. Я летала по пространству портала, так, как обычно летается по небу. И небо было настоящего голубого цвета, потому что до сих пор оно там голубое. Это был Рязанский портал 'Что хочет автор'. Страницы мелькали слишком быстро, и ни на одной не было уютно, но это было до тех пор, пока я не спросила 'Почему?' и второй вопрос 'Ну, где же?'. Где здесь тот, только мой островок особенного пространства. И тут же нашла его!
. .. На той страничке жила удивительно мудрая и очень глубокая и светящаяся... Тоска.
Это было так незнакомо и.... так вызывающе прекрасно! Хотелось просто припасть к стволам березок, как могут это сделать дожди, обнимать их с особой и нежной благодарностью тихими и печальными словами: 'спасибо за то, что вы есть'. Но даже эти слова не звучали... Я впервые была в пространстве стихов без слов. Но именно оно оказалось ближе и понятнее всех стихов, что я слышала до этого. Два дня ходила потом смущенная и даже пристыженная, такое - нельзя было подглядывать, я прикоснулась к таинству, к чему-то святому. На третий день все-таки взорвалась, просто потому, что надо было 'отдышаться, отдариться'... Мне хотелось продлить ту красивую Музыку. Признаюсь честно, фамилия была знакомая, у всех на слуху, но я была благодарна небу за то, что не читала, ни одного его стихотворения. Это был мой первый белый танец слепого созвучия. И танцу тоже была судьба оставаться белым, т.е. недописанным. Когда же, переполненная предчувствием открытия чего-то особенно нового, я заглянула на портал... Это был шок!!! Строчки плыли перед глазами и до сих пор не помню ни одного стихотворения того автора. Там действительно пели слезы- дожди, обнимающие березы долгою светящейся тоскою: 'спасибо за то, что Вы есть'. Оказалось, что в те дни, когда мне снился сон, тот автор умер. Светлая ему память! Не стану называть имени, уверена, Он услышит и так! И я помню Вас! И так рада за то, что Ваш светлый Путь не был мучительным! Он был открыт.... Плачу самыми светлыми дождями... благодарности...
Какая может быть связь между людьми не сказавшими друг другу ни слова, тогда мне было непонятно, а сейчас думаю, что те березки не просто пели слезами благо-дарности, они светились ими... Это был Свет и Музыка Особенного благого дара. И именно это оказалось самым дорогим пространством стихов. Я поняла, откуда это особенное притяжение к поэтам Серебряного Века и к Музыке всех ушедших людей вообще. Там звучат не только стихи, гораздо важнее там - Белые Танцы наших созвучий...
И снова сказка обрывается, летит белой, не рассказанной... Я просто не смею к ней прикоснуться словами. И опять пропускаю Ангелов многоточиями еще не рожденных истин впереди всего, что пойму только потом.
Белым по белому 3
(номер 2 остается слишком личным и многоточным, исчисления - мимо)
Тонкое - тонкое слово скользит по граням, нет, не сознания, но губ... И все-таки слетает с них. Мне хочется тихо попросить: не обижайтесь на меня те, кого могу невольно ранить своим непониманием. Просто я вижу вас другими, не тем, что преподносит мне человек, но тем, что спит в глубине его души, посланной сюда. В качестве кого посланной? Конечно же, гостем. Все мы здесь, на земле в гостях у самих себя. И все -таки, соприкасаемся друг с другом разными гранями своей Белой, непонятной нам самим, сказкой.
Это так сложно и так просто, когда в обычном земном человеке другой может видеть спустившегося с небес ангела. Особенно, если сам человек в себе этого не видит и не понимает. Вот такой Человек - Ангел так сильно зовет тебя к земной жизни, просто потому, что уже упал на землю, но еще помнит, как хорошо там - нам верху. Так искренне и нежно зовет, что невозможно отказаться. Но самое большее и лучшее, что может сделать мужчина для женщины - это вернуть ее самой себе. И у моего Мужчины - Ангела это получилось, а я даже не могу сказать за это спасибо. Просто этого будет так мало, спасибо - земное слово, оно не для ангелов, тем более тех, которые сами не помнят себя такими и страдают от этого. Потому только грустно опущу глаза и шепну куда-то в пространство: ты у меня болишь, Ангел, я желаю тебе счастья. Такого же чистого и нежного, как и ты, тающего. Ты умеешь таять и оставаться в живых, а я - нет... И опять сорвется с губ земное и тихое Прости. Но мой дом не на земле, он и не на небе.
Есть такая категория людей, которые добровольно обрекают себя на слепоту середины Пути. Они похожи на Птиц, путь которых всегда - посредине. И весь пройденный опыт, все их небесное прошлое - болит за спиною и все будущее на земле - болит, гудит вдоль всего естества. Им тяжело, наверное, как никому другому. Ведь именно таким людям нигде не бывает уютно. Их жизнь - это поиск, это полет.
А еще я знаю, что вот в этом самом 'середине' живет большинство всех ушедших от нас людей. Это неправда, что есть рай ли ад. Есть только Путь и для них тоже. Только им гораздо тяжелее, потому, что слышат они там только себя, все, что было сделано ими, когда они падали на землю и возвращались на небо. У них в руках - Итог и если он не нравится Им, то это боль в степени NNN. Это общая боль, ею болеют другие Люди - Птицы. Они просто бегут, бегут навстречу, распахнув Душу и Сердце в эту общую Белую боль недосказанности. Может быть, это наказание, но скорее всего, добровольна жертва - забыть себя во имя Музыки и слез других.
Для счастья таким людям нужно лишь одно - набирать скорость, иначе они просто падают.
И никакая любовь и нежность, даже самая чистая, ангельская, не может стать спасительной для них. Они просто растают до ноля, до той точки исхода, в которой мучительно больно захочется лишь одного - вспомнить себя, свой Путь и тихо уйти... улететь. С такою мучительною тоской оглянувшись на тех, кто приходит их отогреть, чтобы они снова могли летать, а потом горько провожать, глядя вслед улетающим, разрываясь от тоски. Я чувствую эту боль. И мне тоже больно.... изнутри сердец нас согревающих. Сколько ты отогрел, Ангел - Мужчина? Уверена, они все запомнят тебя навсегда. Прости их желание лететь. Просто, прости. Ты еще не знаешь, милый Ангел, это не от силы происходит, а от слабости. Всеобщей Человеческой слабости и слепоты.
А хочешь, расскажу тебе, что делают Люди -Птицы, когда любят друг друга? Они просто убивают... и другого... и себя. Середина Пути - это то место, где скорость может разорвать все, что останавливается. Даже, если это самое любимое и долгожданное, упавшее доверием в твои ладошки, то самое единственное сердце, которое когда-то было с тобою и на земле и над нею... Но ты можешь жить в нем только Той отдаленной памятью и убегать сегодня. Птицы встречаются и любят по-настоящему только в полете. Такая их доля, их судьба.
Белым по белому 4
Написала все это и чуть не взвыла от тоски!!!
Но есть ли край за Белым - Белый??
Боже мой... где он?... - тихо падаю, не знаю, куда, обмякшими крылышками. Так горько-горько понимая, что отталкиваю сейчас от себя всех, и в то же время, сама остаюсь живою.
Нужно просто дышать... Просто дышать...
Вдохну глубоко и продолжу...
Я знаю, приходит время и всем должно стать уютно и легко. И Ангелы перестают оправдывать поступки тех, кого не понимают, и Люди - Птицы находят свой дом на земле, так же, как и Люди - Облака, ушедшие из жизни еще до нашего прихода, обретают свой покой на небе. Наверное, это и есть главное, вернуть что-то особенное и только твое. Вернуть настолько, чтобы оно уже не болело, а было свободной открытой дорогой для всех. И может быть, именно тогда, склеив все грани многомерной Памяти, и попривыкнув к траектории полета, я, наконец, стану обычной земной женщиной. Которая просто любит продолжаться в запахе такого единственного и долгожданного мужчины и печь для него пирожки.
- 'Я права' - тихо спрошу у прилетевшего белого листочка и отдам его в детские ручки.
- Мама с ним можно играть? - спросит моя доченька.
Сначала мне захочется важно сказать 'С этим нужно Жить', но, тут же осекаюсь, понимая, что у этого слова все правила замешаны на игре, так же, как и у слова Смерть. Игра - как то состояние открытости Пути, как то невинное и детское, в котором не знаешь, к чему приведет твоя искренность, но заранее веришь, что все будет хорошо, все будет самым лучшим, просто потому, что - искренне.
- Да, доченька, с этим нужно играть, но только - правильно. Видишь, какой он чистый, не испачкай. А еще самолетик должен не разучиться летать. Не сломай его, малыш, - поцелую дочку в носик. И тоже выпущу полетать свою Белую Недописанную Сказку.
Зажмурив глаза, я медленно-медленно набираю скорость, и тянусь... к отзвукам небесных дорожек в глубине памяти... о небе... цветочных полях и таких любимых мною островков детских снов, где уютные макушки деревьев тоскуют о гнездах для своих птиц.... Тянусь туда, где широта неба и скорость равны Любви... и запаху будущих островков домашнего счастья... с обычными румяными пирожками.