Ожидание. Болезненное слово. Тяжелое слово. А, ведь всего то 8 букв. И эти восьмерка самая тяжелая, которую только можно представить...
Ожидание. Это сладко. Это тепло, даже горячо. Это обжигает и охлаждает одновременно....
Ожидание.
Ты ждешь. Ждешь и веришь. Веришь и боишься. А вдруг все твои мечты и надежды рухнут. Рухнут, и их развеет ветер по ветру как пепел. Пепел твоих надежд. Это жестоко. Да и вообще человеческие чувства жестоки невыносимо. Но ты продолжаешь ждать и надеяться... и верить.
Ты ждешь. Ждешь и сходишь с ума. Ты больше не можешь ни о чем говорить, думать.
Но ведь это так сладко. Не приторно-сладко, а именно так как нужно. Сладость надежды, приправленная горечью реальности и кислинкой скептицизма. Самая идеальная смесь, что только можно придумать.
И ведь так часто твои надежды подогреваются извне... "Что плохого в том, чтобы подогреть твой пыл?"... А если ты уже сходишь с ума от того, насколько ты разгорячен? Ты ждешь. Сходишь с ума. Эмоции.... Не существует слов, чтобы описать насколько они превышают все допустимые показатели.
Но ты ждешь. Ждешь и веришь, ведь что может быть слаще и горче чем ожидание? Самая худшая и самая сладкая из пыток.
3:20 9.11.2008
ПИТЕР - МОСКВА - ПИТЕР.
Она встречает дождем и ветром, хотя ведь так должен встречать град Петра? Возможно, я ошибаюсь. Сидеть в кофейне, пить горячий каппучино с корицей, курить и просто смотреть в окно на улицу со съедобным названием Солянка. А потом опять идти в этот пронизывающий до костей холод и смотреть, смотреть, смотреть, пытаясь запомнить каждую улицу, каждый поворот, каждое здание. Гулять по бульварам, когда ни один здравомыслящий человек не высунется на улицу, улыбаться, как идиот, и опять смотреть и запоминать. Расплакаться стоя на Красной площади, просто потому что там красиво. Настолько красиво, что ты не можешь сдерживать эмоции. Прогуляться по набережной... Опять замерзнуть, и опять зайти в кафе. И опять заказать каппучино с корицей, курить. И смотреть уже на другую улицу, другую, но не менее интересную... А потом будет вечер... и он будет пахнуть не ветром, пожухлой листвой и корицей. Он будет пахнуть сигаретами и виски, а ближе к ночи к этому запаху добавиться еще и легкий привкус арбузного "Орбита". Еще одни сутки закончились, но ведь их так мало! А время так быстро бежит... День: архив, улицы, бульвары... корица, капучино и сигареты. Все снова. И опять в ожидании вечера. На этот раз он наступает на Тверской... Красиво, даже слишком... Нереально. Дрожь дня, так внезапно оказавшегося последним... Неверящий в произошедшее и происходящее взгляд, брошенный на МИД в кружащемся снегу... И площадь Трех вокзалов встречает лужами по щиколотку, кружащимся веселым снегом, слишком яркими огнями. Я вернусь!!! Вернусь, ты слышишь, Столица?! Ведь нет еще ни точки, ни вопросительного знака и даже нет многоточия! Хотя... ...нет! В этот раз я не ошибусь. А ты?
P.S.: Мы диаметральны: черные кеды и белая сумка, белые кеды и черная сумка; кофе с сахаром и без. Но вместе так нереально легко... Моя Москва пахнет слезами, снегом и красным перцем. Моя Москва останется в памяти хлопьями первого снега на ресницах, запахом холода и безграничного тепла. И словами "Москва у каждого своя"...
to be continued...
22.11.2008
НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО.
Она писала. Писала ручкой на бумаге. Это до смешного непривычно. Писала письмо, а она так редко пишет письма. Писала тому, кто теперь для нее практически никто.
"Прости меня. Ты хороший. Ты в курсе, что ты хороший? Просто, просто так получилось.
А я, ведь, изменила тебя. Ты стал более уверенный в себе. Более свободно общаешься с девушками. Наверное, это к лучшему. А ты знаешь, что у меня видимо карма такая - либо делать мужчин неспособными ни на что, либо делать их раскованнее. Тебе повезло. И получается, я стала таки твоим Убийцей. Только в другом смысле, я сделала тебе жизнь легче.
Знаешь, это хорошо, что мы с тобой не видимся. Это хорошо, что ты далеко. Ты бы сделал мне больно, хотя мне и так было больно. Но если бы ты был рядом, было бы больней. А так я живу дальше. И ты живешь.
Когда я вернулась, я думала я умру. Ты знаешь, как тяжело сдерживать слезы больше суток? Я теперь знаю. Как оказалось это больно, это физическая боль.
А потом был разговор. Опять эти байты текста, а у тебя ведь такой приятный голос! Правда, я его уже не помню. За все то время что мы общаемся, я успела возненавидеть аську.Успела возненавидеть и полюбить.
Но ты повел себя правильно и сейчас я тебя читаю так, как надо, то есть спокойно и без лишних истерик. Спасибо за это.
Спасибо тебе за то, что ты помог мне, сам того не зная! Тогда, в Хэллоуин, ты меня спас. Спас от больших ошибок. А теперь все в порядке. Спасибо.
Спасибо тебе за Москву... Она прекрасна! И еще прекраснее ее сделал именно ты! Спасибо!!!
Ты, наверное, хочешь узнать, за что я просила прощения? Что ж, ты имеешь право получить ответ. Я прошу тебя прощения за то, что я, сама того не желая, сделала тебя орудием мести. Да, пока об этом знает очень узкий круг людей. Но это временно. И когда все раскроется, ты будешь проклинать меня. А пока... Пока об этом никто не знает. Но я заранее прошу прощения.
Прости... Возможно, когда-нибудь я отправлю это письмо. Или прочитаю тебе его. Или... Но это будет нескоро."
Чиркнула спичка. И вот, через долю секунды, этот листочек, на котором написано так много и так мало, так сухо и так эмоционально, пожирает веселое пламя, которое никогда не щадило бумагу. Этот листочек, который содержит столь важную и бессмысленную информацию, осыпается серыми хлопьями на стол.
Тихое "Прости" и на пепел упала одна горько-соленая капля...