Светало. Яста лежал в кровати и с замершим сердцем ждал - вот-вот должны были запеть птицы. Парень очень надеялся, что сегодня они запоют. Пусть в окне Башни, что торчит поодаль на холме, постоянно мерещится лицо Отца; пусть все ходят как натянутые струны... Лишь бы этот день не был началом Сезона!
Только бы запели птицы...
Хлопнула дверь. На дворе у колодца зазвенела цепь. Яста поднялся и смотрел в окно, как один из старших братьев умывается из ведра, поставленного на каменный бок колодца.
Сумерки редели все быстрее. Птицы молчали.
- Сезон, - заметив Ясту, сказал умывающийся.
За двором, насколько хватало глаз, колосилось огромное красное поле. Нежный запах щекотал ноздри. Хотелось дышать полной грудью. А лучше - выйти и рухнуть в бархатные объятия травы.
Не будь у Ясты отца-некроманта, он бы так и сделал. Это были бы последние мгновения его жизни: жуй-трава созрела, она голодна.
Дом просыпался. Хлопали двери, скрипели половицы, сонные братья и сестры перекидывались словами.
Заворочался на кровати семилетний брат. Мальцу Яста завидовал - тому еще не нужно участвовать во всем этом. Есть, конечно, и для него работенка, но мелкая, и жуткая только поначалу, пока не привыкнешь. Яста в свое время привык быстро.
- Уже? - сонно спросил брат.
- Угу, - прогудел Яста.
- Ты же сегодня в первый раз! - вспомнил мальчишка. - Страшно?
- А ты как думаешь? - шепотом отозвался Яста.
- А ты... а если не сможешь?
- Отец накажет, - еще тише сказал Яста. От этих слов вздрогнули оба.
- Народ, подъем! - закричала одна из сестер в глубине дома. - Кто не хочет опоздать к завтраку, вставай!
Яста не хотел идти через дом. Ему казалось, что все будут смотреть на него: сегодня ему впервые участвовать не уборщиком поля, а ловцом. Парень выбрался через окно, потопал к колодцу, на котором так и стояло полное ведро. Плеснул в лицо холодной водой.
В груди ныло сердце. Тоска делала каждое движение медленным, вялым.
Умывшись, Яста подошел к границе поля. У самого края лежало мягкое тельце с распростертыми крыльями. Ранняя пташка поддалась дурман-запаху и села на траву.
- Ты есть будешь? - спросил младший брат, высунувшись по пояс в окно. Вечером ему предстояло убирать крылатые скелетики бывших птиц.
Но птицы - это только начало. Птиц мало даже для жуй-травы, не говоря уже о том, кто собирал основную жатву...
- Нет. Я пойду уже...
***
Яста с трудом переставлял ноги. Ощущение было такое, будто воздух стал вязким, как сироп. Голова привычно кружилась.
Сейчас каждый шаг был как тысяча обычных шагов. Магия Отца, данная Ясте и остальным детям, предназначалась именно для Сезонов. Пройти быстро тысячи миль. Туда и обратно. Туда - самому, обратно - с жертвой. Завести, заманить, притащить силой...
Красное поле давно осталось позади, Яста шел через лес. Сначала деревья были обычные, лиственные, потом потянулись сосны. Это уже был чужой лес, далекий. Парень не взялся бы угадывать, в какой стороне света он теперь находится.
Солнце здесь стояло высоко. Пели птицы.
Яста целенаправленно шагал вперед.
Сезон открылся сегодня, но подготовка к нему началась давно: когда братья и сестры пошли во все стороны, в далекие города и поселки. Присмотреться, сдружиться, войти в доверие, чтобы, когда придет время, человек пошел с тобой. А то и несколько. Старший брат, вставший сегодня самым первым, был легендой. Однажды он привел целый поселок. Якобы показать чудо. Яста тогда был совсем маленьким, он только помнил, как через несколько дней другие, кто был постарше, собирали белые человеческие кости в ведра и выбрасывали в специальную глубокую яму за полем...
В то лето жуй-трава насытилась как никогда, и Отец получил столько силы, что в пасмурный день даже мог выйти на солнечный свет.
Отца Яста боялся. Отца боялись все. Он был древним колдуном. Местность вокруг его Башни на много дней пути оставалась безлюдной, никто не смел приблизиться к проклятой земле. Время от времени некоторых из приведенных женщин отводили в замок, через положенное время одна из старших сестер приносила из Башни ребенка. А следом за этим роженица отправлялась на красное поле...
Яста прекрасно понимал, что его мать тоже стала жертвой жуй-травы, и кто-то из старших сводных братьев или сестер убрал ее кости и бросил в общую яму. Каждый из детей колдуна это знал, но страх перед могущественным и грозным Отцом был впитан настолько глубоко, что говорить об этом никто не решался.
До сегодняшнего дня Яста мог убеждать себя, что лично он ничего плохого не делает. Убирает кости с поля - но сам в случившемся не виноват.
До этого дня...
Несколько месяцев назад, подготавливаясь, Яста пришел в большой каменный город. Он ходил по улицам и крутился на рынках, притворяясь своим. Потом Яста познакомился с девушкой, своей ровесницей. Он сразу, с первого взгляда, понял, что это будет именно она...
***
Яста бросил камешек в окно. Появившаяся за стеклом девушка показала ему язык. Яста улыбнулся. Чего ему это стоило! Он не знал, как сможет взять ее за руку и повести на красное поле - улыбаясь, обещая невиданное чудо...
Он до сих пор не придумал, под каким предлогом поманит ее за собой.
Юлла выскочила из дому.
- Что-то случилось?
Парень через силу улыбнулся:
- Нет, все нормально.
- У тебя такое лицо...
- Немного голова кружится.
Юлла внимательно посмотрела ему в глаза. Мгновение помедлив, кивнула, принимая объяснение.
- Ну, смотри.
Она никуда со мной не пойдет, - подумал Яста.
Он не мог определиться, радоваться этому или нет. Тень Отца доставала куда угодно. Парень знал, что в любой момент может увидеть его силуэт в ближайшем окне. Ослушаться его воли - значило очень, очень много. Яста боялся думать, что с ним сделает не питающий к родным детям никаких чувств некромант.
- Куда пойдем сегодня? - спросила девушка.
- Помнишь, ты говорила, что хочешь увидеть море? - Слова вырвались сами. Яста не хотел их говорить. Но теперь отступать было некуда. - Я покажу тебе.
- Море? - удивилась Юлла. - Какое... Как?!
- Любое, какое пожелаешь.
Девушка замедлила шаг.
- Яста, с тобой все в порядке? Ты сегодня странный...
- Просто я тебе не говорил, что мой отец, - он перешел на заговорщицкий шепот, - волшебник.
Девушка засмеялась. Стукнула его в плечо:
- Так сказал, что я почти поверила!
Яста, повинуясь порыву, взял ее за руку. Голова начала кружиться. Осталось сделать шаг.
- Сейчас сильно закружится голова. Закрой глаза, Юлла. - Видя, что девушка на грани того, чтобы вырваться, попросил тихо: - Пожалуйста.
Юлла долго смотрела на него, потом сомкнула ресницы.
***
Так далеко с одного шага он еще не забирался. Вместо тысячи в него вместилось, наверное, миллион шагов.
Ветер бросал в лицо соленые брызги. Они с Юллой стояли на краю утеса. Под ногам ревело. Казалось, что от ударов волн содрогается земля.
- Что это? - перекрикивая ветер, спросила Юлла. - Как мы здесь...
- Я же говорил - мой отец волшебник!
Яста смотрел на вздыбленное море, покрытое белой пеной. На самом деле он думал отвести Юллу на поле, но в последний момент шагнул сюда - почему? Решил порадовать напоследок? Или - оттянуть тот момент, после которого он навсегда превратится в послушное орудие отца-некроманта?
- Ты тоже? - спросила сбоку зачарованная девушка. - Тоже - волшебник?
Яста вздохнул:
- Нет. Я всего лишь сын волшебника.
И совсем не доброго, - добавил он про себя.
Почему так тяжело взять сейчас ее под руку и шагнуть снова, только на этот раз куда положено? Юлла даже ничего не поймет. И, наверное, не почувствует. Дурман затуманит голову, она будет лежать и смотреть в небо, незаметно уснет... Он видел сотни раз, как братья приводили людей и оставляли в жуй-траве. А потом Яста собирал белые кости и одежду, тащил к яме...
- Здесь красиво, - сказала Юлла. - Почему ты сразу не сказал, кто твой отец? Он сильный волшебник?
- Да.
- Очень?
- К сожалению, очень, - машинально ответил Яста.
Юлла посмотрела ему в глаза. Ветер трепал ее волосы, в этот момент она выглядела очень красиво.
У парня перехватило дыхание от восторга.
Яста, плохо соображая, что он делает, обнял девушку и прижал к груди. Ему казалось, что дурман жуй-травы достает сюда. Было так хорошо и легко, что, казалось, он может взлететь.
Море грызло берег. Двое стояли на утесе. Замерев, как каменные статуи.
***
Следовало довести дело до конца, но Яста не мог заставить себя пошевелиться. Собирать кости на поле - это одно, приводить туда живых людей - совсем другое...
- Он злой волшебник, да?
Юлла говорила тихо, ветер подхватывал слова и уносил прочь, но Яста слышал каждое ее слово.
- Ты не представляешь - насколько...
- Ты его боишься! - ахнула от догадки девушка.
Она прижалась к нему сильнее, и тут вдруг словно прорвало плотину в его душе. Он заговорил: об Отце, о жуй-траве, о своем детстве. В конце Яста храбро, как настоящий герой перед подвигом, заявил:
- Я останусь жить в городе! Пойду учеником к какому-нибудь мастеру... Вырасту и возьму тебя в жены!
Юлла невесело улыбнулась:
- А потом твой отец превратит меня в жабу...
- Далеко от своего поля он ничего нам не сделает! Иногда братья или сестры уходят на охоту и не возвращаются. Об этом не принято говорить. Я всегда думал, что их ловят и казнят. А теперь понимаю, что некоторые из них просто убегают...
Он отстранился от девушки и взял ее за руку:
- Пойдем.
- Куда? - встревожилась Юлла.
Яста улыбнулся:
- В город. Домой!
Мир помчал навстречу. Впервые за последнее время на сердце было легко. Хотелось дышать полной грудью.
От осознания свободы голова кружилась сильнее обычного.
Промелькнул лес. Парень чувствовал в себе силы за один шаг покрывать такие расстояния, что волосы становились дыбом.
И тут произошло то, чего раньше никогда не случалось - он споткнулся. Мир покачнулся, отчего Ясту замутило. Перед глазами поплыли темные круги. Яста схватился за голову, но последствия прерванного волшебного шага быстро сошли на нет.
Парень убрал руки - и его прошиб холодный пот.
Они стояли посреди красного поля.
***
Далеко впереди торчала мрачная Башня. Яста знал, из верхнего окна в их сторону смотрит Отец.
- Если хочешь что-то сказать, - прилетел голос из-под земли, - говори это сейчас.
Яста стоял, вцепившись в ладонь Юллы.
- Я могу сказать одно... папа. Если ты нас отпустишь, я буду жить как простой человек и никому никогда не расскажу про тебя. Ни одно войско не придет к твоим рубежам, все останется как прежде...
Под землей хмыкнули.
Ощущение беды навалилось, как тяжелый мешок. Яста потянул девушку в сторону леса. Но теперь его шаги были обычными человеческими шагами, а лес был далеко.
Вокруг колосилось бесконечное красное поле. Сладкий запах окутал голову: она стала ватной и чужой...
***
Было легко. Сейчас он не мог понять, почему так боялся идти сюда. В душе бродили какие-то смутные тени, которые волновали его в прошлом, совсем недавно, буквально два шага назад.
Парень помнил лица, которые теперь ни о чем не говорили. Хорошо Яста помнил только птиц. Неожиданно пришла мысль, что не всем людям везет стать птицами. И для этого нужно немного - всего лишь лечь. Здесь и сейчас. Просто лечь и ждать.
Трава была мягкой, как кровать. Парень лег лицом вверх. В яркой синеве быстро летели облака.
В последний момент неясная тоска пробралась в сердце. Яста вспомнил волосы на ветру... Он сделал попытку встать, но небо было слишком тяжелым. Оно давило на хрупкое человеческое тело и не было сил пошевелиться.
Так вот как это происходит, - пробилась неожиданно трезвая мысль.