Дон Рэбия остановился у пристани. Утренние лучи солнца с опаской пытались проникнуть в толщу серого тумана. Он, как пуховое одеяло, устилал землю от самого леса, где стоит Пьяная берлога, до маленького озерца.
Стражники остались на лугу, приминая сапогами сочную траву. Дон Рэбия прошелся по свежим доскам, недовольно осмотрел оставшуюся лодочку.
- Другой нет? - спросил он шёпотом.
- Нет, - так же тихо ответил черный священник. Личный телохранитель Епископа, с грубым лицом безо всяких эмоций. Человек из камня, без сердца, страхов и сомнений.
Он внимательно наблюдал, теребя кисточку веревки-пояса, как епископ недовольно садится. Лодочка с низкими бортами опасливо шаталась под его неуклюжими движениями.
- Опять последний, опять ... - возмущался Дон Рэбия. Однако шум не поднимал. На водной глади слышно намного лучше. Это в поле кричать надо, а тут сказал четко - и на другом береге услышали.
Плескалась вода, весло в руках Рэбии смотрелось, как книга в руках простолюдина.
Туман не облегчил ему задачу, и он проплыл мимо цели.
- Дон Рэбия, вы промахнулись, - раздался спокойный голос Епископа. Слева, определил Дон и поплыл в их сторону.
- Печально... - констатировал третий мужчина. Что именно: промах или это окончание разговора? Они обсуждали его или есть планы, в которые посвящены только двое - Епископ и этот священник по странному прозвищу Чтец?
Дон терпеть не мог сморщенного грамотея. Бледный цвет лица, красноватые глазки. Червь, книжный червь. Странно, мы их давили, давили, а главный грамотей оказывается правой рукой Епископа. И теперь всё пишется под его диктовку. Скрепят гусиные перья, капают чернила, в кельях создают новую историю.
- Я любовался озером, мой епископ. - Приблизился к ним Дон.
- Ха, - произнес Чтец, - скромно замечу, не в первый раз вы так любуетесь.
Странный человек. Вот сказал колкость, плюнул в его сторону, и тут же отложил книгу, потянулся, привязал нос лодки Дона к своей.
- Тихо, - сказал Епископ. Он стоял и сильными пальцами крошил черный хлеб. Набрав горсть, широко разбрасывал по воде.
Высокий, в одеянии простого священника. Он наслаждался каждым размеренным движением. Возвышаясь над озером, кормя рыб, он был прекрасен. Дон, несмотря на черную жижу зависти в душе, с восхищением преклонил колено.
- Это лишнее, брат, а то еще свалитесь, - сказал Епископ и сразу продолжил, - кажется, меня окружают одни рыбы. Люди молчат, боятся сказать от сердца свои переживания.
Он кинул еще горсть хлеба.
- Что вы, они усердно молятся, - начал говорить Дон и был прерван.
- Так и есть, боятся, - сказал Чтец и кивнул. Словно подписываясь под этим изречением.
Они замолчали. Тишина скрадывала время, воровала минуту за минутой.
- Наместник Святого Ордена в Арканарской области готов приять епископа на празднование Года Освобождения? - нарушил тишину Епископ.
- Да,- с придыханием сказал Дон.
- А город готов обеспечить безопасность Праздника? - спросил Чтец.
Дон постарался с таким же придыханием ответить:
- Да.
- Дон Румата? - спросил епископ.
Как на допросе. Словно в подвале, где жар от печи топит жир, и он соленой водой стекает по телу. Дону это не нравилось чувствовать себя допрашиваемым. И главное - простые вопросы. Почему он уверен, что за ними стоят непростые ответы?
- Не нашли. Думаю, он разорван на части.
- Конечно, - сказал Чтец, - разорван штурмовиками, которые заснули, словно младенцы.
- Тихо, - второй раз за встречу сказал Епископ, прекращая начало спора.
- Я приложу все усилия и найду цепь, нить, да хоть запах, который приведет меня к Румате, - клятвенно произнес Дон Рэбия.
- Я рад. Ждите меня на Праздник. И объявите, я пройду по улицам одетый в накидку Святого Первозданного. Пусть лицезрят все. Заметьте - все, - сказал епископ. - Приятно видеть вас, Дон Рэбия.
- Приятно, - повторил Чтец и отвязал веревку.
Туман редел, превращаясь из густого молока в колодезную воду. Лодка с Наместником Святого Ордена в Арканарской области стояла у причала. Дон с охраной удалился, оставив на причале одинокую фигуру черного священника.
- Чтец? - спросил Епископ. За лаконичность, как будто каждое слово отнимало день жизни, его прозвали Епископ Слово. Скажет, сожгу город - значит сожжет.
- Он не сможет. Преданный пес, но он сидит на привязи собственных страхов, - сказал Чтец.
- А ты?
- Я хочу увидеть вас в накидке, - Чтец поклонился, словно сказал дерзость.
- Молчание - это прекрасно. Когда молчат рыбы. Но когда молчат враги - это изматывает, - сказал епископ и раздраженно бросил оставшийся кусок хлеба в воду.
Ворон сидел на крыше таверны и наблюдал за людьми. Сновали мелкие торговцы, спешившие пропить часть выручки. Приходили мелкие ремесленники с трясущимися руками, толи от чрезмерной работы, толи от недостатка вина.
- Кар! - высказал своё мнение пернатый.
Эх, в том году еда валялась на земле. Трупы устилали дорогу от одного города к другому. Ворон помнил, как выедал самое вкусное - глаза. Зеленые, карие; мужчин, детей... Ворон в них не разбирался, просто выклевывал.
Теперь не время пировать. Повешенные грамотеи болтались в трех метрах над землей, но стражники ревностно смотрели за трупами, отгоняя ворон. Вот и приходилось выжидать у таверны.
- Кар, - недовольно повторил ворон.
Камень просвистел в воздухе. Не задел, однако прогнал черную птицу.
- Веди себя тихо, - сказал мастер.
- Хорошо. Просто не к добру они кричат, - объяснил свой поступок мальчик.
- Добро закончилось. Теперь всё к беде. - Мастер сплюнул на брущатку, направился в таверну.
- Грамотный?! - на входе ему в лицо крикнул молодой хлыщ. Богатый плащ на его плечах утратил прежний блеск. Дыры, заштопанные суконной ниткой выглядели, как нарывы на теле больного.
- Никак нет! - четко выпалил мастер.
- Хвалю, - сказал обедневший дворянин и громко пукнул.
Смех разлетелся по таверне.
- Повелитель Ветров, не мешайте честным безграмотным заходить в таверну, - крикнули ему из-за стола друзья.
Дворянин паясничал, кланялся во все стороны и пытался повторить порыв ветра. Не получалось.
Мастер направился к углу, отгороженному ширмой. На мальчугана, следующего за ним, внимания не обратили. Да и кому они нужны, эти "принеси-подай".
За столом сидел невзрачного вида дворянин с проплешиной на голове.
- Присаживайтесь, Мастер, присаживайтесь. Вас долго пришлось ждать, и времени на разговоры не осталось, - сказал он.
Мастер давно окрестил его Плешивым. Были подозрения, что камзол тому также дик, как и ему, мастеру аптечных дел - военные доспехи. Но пока цель одна, то и дорога у них - общая.
- Мы шли внимательно, - оправдательно сказал Мастер. Он сел, паренек остался стоять.
- Внимательно? Это как? - удивился Плешивый, - вы хотели сказать - осторожно?
- Извините. Конечно, осторожно, - ответил Мастер.
- Парень пусть уйдет. - Махнул рукой в его сторону Плешивый.
- Как только получим Вещь, так он сразу побежит домой, - ответил Мастер.
Плешивый откинулся на стуле. Казалось, еще миг - и он крикнет схватить дерзкого аптекаря. Но некому отдавать приказы, он в одиночку пришел на встречу. Лишние люди в таких делах - смерти подобны.
- Сгною, - раздувая ноздри, сказал он.
- Зачем? У нас с вами одна цель. А мальчуган... Их никто не досматривает, никто не интересуется, куда они бегут. Да если и спросят, то ответит - хозяин сказал, что завтра нужно купить лилии госпоже. И все. Если я понесу, а черные священники проверят, будет тяжело объяснить...
- Понял. Не словоблуд, - сказал Плешивый, и достал из внутреннего кармана булавку.
Мастер принял её с благоговением.
- Изумительное орудие убийства. Я слышал о них от учителя, - произнес Мастер. Повернулся к сыну, подколол булавку к штанине, и сказал:
- Беги домой.
Плешивый, решив в этот момент выпить вина, поперхнулся. Грозно булькнул, однако от мальчугана уже и след простыл.
- Если он потеряет... - начал Плешивый. Подумал, и решил не угрожать, - это последняя булавка-убийца.
- Он не потеряет, не волнуйтесь. И жёлоб этого стольного жала будет наполнен ядом. Я позабочусь, - пообещал Мастер.
- Хорошо. Епископ приказал провести праздник и вывести всех людей полюбоваться его новым одеянием. Завтра вечером встретимся в таверне возле реки, напротив дома с красной крышей.
- Успею, - сказал Мастер и вышел.
- Ух уж эти идейные. Мало вас резали. Мало. Даже про деньги не спросил, - сам себе пожаловался Плешивый и допил кислое вино. Для храбрости, которой ему очень не хватало.
На празднование Года Освобождения приказали веселиться всему люду. Выйти на улицы, выстроиться вдоль стен. Гомон, словно гигантский рой насекомых, сверлил время ожидания.
- Он идет! Идет!!! - кричал выглядывающий из окна обедневший дон.
- Мантия из золота? Да? Из золота? - спрашивала толстая булочница.
- Не мантия, накидка. Ты же женщина, и должна разбираться, - пристыдил её рядом стоящий мужчина со шрамом, - или кроме теста в жизни ничего не видела?
Булочница обиделась и не ответила. Лишь стала сильнее крутить в руках подол фартука.
- Село. - Резюмировал мужчина со шрамом, и привстал на цыпочки, выглядывая Епископа.
Булочница отступила назад, закрыла лицо фартуком. По румяному лицу текли слёзы. Она хотела высказать незнакомцу, как встает еще в темноте, месит тесто, готовит, убирает. У неё - трое детей; старшему - семь лет, все требуют присмотра. Муж убит неизвестными, и она сама тянет, как ломовая лошадь, эту трудную жизнь.
И чего ей стоило вырваться посмотреть на Епископа в парадной одежде!
Её настроение заметили, оттерли дальше от первого ряда... Второго... Вперед просунулся мальчуган с недовольным выражением лица.
Епископ шел величественной походкой. Гомон перед его появлением угасал, толпа замирала и замолкала. Как будто город разделили на две части - живую, трепещущую в ожидании и мертвую, могильно тишайшую.
Черные священники создавали живой щит между Епископом и толпой, что совершенно не мешало рассматривать накидку Святого Первозданного.
Епископ останавливался, внимательно смотрел в толпу и продолжал движение.
Мальчишка удивленно смотрел на остальных. Оглянулся, ища поддержки. Люди молчали.
- Накидка, - наконец-то произнес он.
- Великолепная. Стой, и любуйся, - вальяжно посоветовал ему мужчина, который недавно довел булочницу до слез.
- Он голый, - тихо произнес мальчишка. Толпа отшатнулась от него, как вода уходит при отливе, оголяя одинокий камень.
- Голый!!! Епископ голый!!! - пронзительно крикнул мальчишка.
- Рот закрой, - шипели за его спиной.
- Голый! Вы что, слепые? Он же голый идет! - продолжал надрываться мальчишка.
Епископ не замедляя шаг, посмотрел на него. Слегка кивнул. Показалось, что он улыбнулся.
Мужчина со шрамом просочился к мальчугану, схватил за шиворот. Ударом в живот выбил воздух, боль скрутила его.
Еще удар в правый бок. Захват за шею.
- Провокатор. - Выдохнула толпа, наблюдая за происшествием.
- В сторону, падлы, - рыкнул мужчина со шрамом, и потянул за веревку мальчугана.
Толпа расступилась.
Епископ продолжал шествие.
И только толстая булочница заплакала еще сильнее.
Праздничный вечер для горожан проходил по-разному. В семейном кругу вкушали лепешки с медом, в тавернах лакали вино со специями. Кто-то горланил песни, прославляя накидку Епископа.
В Доме Расследования и Покаяния весело плясало пламя, раскаляя металлические щипцы. Воздух в подвале отяжелел. Крики пытаемых ослабли и перешли в бессвязное бормотание.
Привязанные к вкопанным креслам мужчины были покрыты ожогами, один тяжело дышал. Писарь аккуратно вытирал кончик гусиного пера, Чтец стоял рядом и просматривал исписанные листы допроса.
- Перевести в камеру. Через трое суток выпустить, - приказал он.
- Кого именно? - спросил один из стражников.
Писарь и Чтец удивлено посмотрели на него.
- Того, что живой, - после долгой паузы ответил Чтец.
- Гхм, - нечленораздельно сказал стражник, и вместе с напарником стали распутывать мужчину. Того, что тяжело дышал.
Его волокли по ступеням, когда послышались тихие шаги. Произошла заминка в тесном проходе. Стражники прижались к каменным стенам, уткнув пленника щекой в ступеньки.
Черный священник прошелся по его спине, и спустился в пыточную.
- Кто этот человек? - вместо приветствия спросил он Чтеца.
- Местный дурачок. Один из трех, не увидевших накидку на Епископе, - сказал Чтец.
- Остальные? Епископ хочет получить ответы до восхода солнца.
- Они у меня уже есть, - помахал листками Чтец, - прохождение по улицам Епископа выявило трех крикливых.
Чтец начал загибать пальцы:
- Первая - маленькая девочка - только научилась говорить. Её семью проверили, грамотных у них нет до пятого колена. Второй - местный сумасшедший. Допрошен с пристрастием, но наши надежды не оправдались, он точно слабоумный.
- Третий же - вроде мальчуган? - проявил осведомлённость телохранитель епископа.
- Да. Он нервничал и злился. Сразу схватили его отца, и нам повезло, он не ожидал прихода священников к нему в аптеку.
- Оказывал сопротивление?
- Пытался спрятать оружие. Неудачно. Хотя скажу честно, поверить в то, что это - орудие, я не смог. А ещё, я заметил случайно, остальные и подавно не обратили внимания, - самодовольно ответил Чтец.
- Кинжал? Арбалет? - пытался угадать телохранитель, - хотя, он же аптекарь... Отравленная вещь?
- Да. Вот она. - Достал из футляра булавку Чтец.
- Не могу поверить. Это Булавка Одного Укола. Я, как специалист по смертельному оружию, помню серию убийств. Оставляя маленькую точку, ею убили многих наших братьев, - удивился черный священник.
- Самое главное - другое. Кто её владелец, - сказал Чтец.
- И вы знаете ответ?
- Конечно мой друг, конечно. Мы пытаем людей не ради удовольствия, а ради ответов.
Дон Рэбия остановился у пристани. Утренний свежий воздух приятно освежал. Двое верных стражей тяжело сопели за его спиной.
Три лодочки мирно покачивались на глади озера.
- Дон Рэбия, сегодня - вы первый, и выбор лодки за вами, - сказал черный священник, и улыбнулся впервые на памяти Наместника Святого Ордена в Арканарской области.
Дон остановился. Пот тек по его покатому лбу. Сзади послышался шум, Епископ и Чтец двигались в их сторону, приминая сочную траву. Роса блестела на их босых ногах.
Дон со свистом втянул воздух и мир изменился. Стражи, его верные стражи, потянулись за заточенными пластинами на предплечьях.
Черный священник - телохранитель Епископа - неуловимым взмахом руки сдернул белую веревку. Кисточка просвистела в воздухе, и Дон Рэбия вскрикнул от боли - левый глаз заволок белый туман. Он приложил ладони к лицу и пропустил неимоверную схватку.
Черный священник резко сделал шаг навстречу стражнику и локтем сломал ему кадык. Веревка в его руках описала петлю. Неуловимым движением он взял в захват шею второго стражника. Неприятный хруст, словно сломали влажную ветку.
Первый стражник всё еще пытался вдохнуть, когда серия ударов в височную область погрузила его в бесконечную тьму.
- Доброе утро, дон Рэбия, - произнес Чтец.
Епископ кивнул.
Дон Рэбия, стоя на коленях, прохрипел в ответ. Хитро накинутая верёвка - петля на шее, связанные сзади руки и крепко скрученные лодыжки - не давали возможности двигаться.
Черный телохранитель, Мастер Веревки и Смерти, смиренно стоял позади него. Словно и не было схватки с тренированными стражами, словно не он только что превратил двух живых мужчин в остывающие трупы.
Без страха и сомнения.
- Я всегда не понимал, что движет такими людьми, как вы, - сказал Епископ, - неужели страх вас толкает на такие действия?
- Грхх, - вот и всё что смог произнести Дон Рэбия.
- Не напрягайтесь. Вы не меняете свои привычки со временем. Опять обратились к проверенному на короле способу. Мастер Ядов был крепким человеком. Но на вашу беду - просто человеком. Он рассказал и даже показал вот это чудо. Вы принесли булавку, он наполнил ядом. Один легкий укол и нет Епископа, да?
Епископ подставил ладонь небу и Чтец вложил футляр. Через миг на утренних лучах солнца заблестела булавка.
- Дон Рэбия, вы же знали, как я недоволен вами. И наверняка догадывались, что пост вам не сохранить. Однако я не предполагал, что вы решитесь на убийство своего господина. - Епископ замолчал на минуту и спросил, - почему?
Веревка на шее ослабла. Дон Рэбия заговорил. Голос его изменился, стал груб - голос Плешивого.
- Быть сосланным в дальний угол? Стать простым священником, есть кашу три раза в день и вареную репу по праздникам? Слушать бред простолюдинов? Да никогда больше в этой жизни! Я поднялся со дна и больше не вернусь туда!
- Банальное тщеславие. Не удивил, - сказал Епископ и протянул булавку телохранителю.
Дону Ребии на миг показалось, что вот сейчас черный священник воткнут булавку в щеку епископа, вот сейчас Чтец ударит Главу Церкви припрятанным ножом.
Человек перед смертью хочет верить в спасение, хоть никаких предпосылок к этому нет.
Черный священник просто шептал молитву и по её окончании загнал булавку в шею Наместнику Святого Ордена в Арканарской области.
- Чтец, ваш способ крайне чужд и непонятен, - сказал Епископ, глядя на озеро, - пройтись голым для выявления врага. Хотя мы пытались поймать другую рыбку, этот улов мне так же мил.
- Это все из книг, - поклонился Чтец. - Теперь мы знаем - если Орден объявит о новом Чуде, люди будут в это верить и прославлять. Как видели и верили в Накидку.
- Ересь бывает полезна? - спросил Епископ.
- Еще как, еще как. Если грязную воду пропустить через сито, то выйдет живительная субстанция.
- Вы много раз убеждали меня в создании организации контроля, - сказал Епископ и протянул кусок хлеба Чтецу, - думаю, пришло время. Более верного человека Вера найти не сможет. И покормите рыбок, я сегодня не в настроении.
Новоиспеченный глава отдела Цензуры спокойно сидел в лодке. Волны гасили ветер, вокруг не наблюдалось ни одной живой души. Епископ и его телохранитель ушли, оставив кусочек хлеба.
Чтец медленно, основательно покрошил его в воду, наблюдая за игрой мелкой рыбешки. Достал книжечку, и провел по краям хитрым способом.
- Я слушаю, - ответил голос из книги.
- Дон Плешивый мёртв, я назначен Главой цензоства, - сообщил Чтец. Сообщил без подобострастия, но и не по принуждению. Так обычно заканчивают нудные дела, става точку в жизни, за которой заканчивается глава и начинается новая история.
- Значит, Епископ проникся идей, - резюмировал голос.
- Да. Он умный человек и понимает, культура нужда даже в обществе полного послушания, - сказал Чтец.
- Хорошо. Спасибо за помощь. Думаю, мы с вами больше не должны общаться. Ни ваше руководство, ни мое, не оценят нашу работу. Книгу лучше спалите, - сообщил голос.
- Вопрос напоследок: как вы предугадали реакцию мальчика? Одной книжной истории тут мало, - сказал Чтец.
Установилась тишина. Рыбы поедали корм. Собеседник смотрел на широкую трассу со снующими машинами - из неизвестности в неизвестность.
- Мы оцениваем каждого человека на уровне мыслей и сконструировали поведенческую реакцию. Мальчик постоянно слушал разговоры отца. Конечно, он готов молчать под пытками, но внезапный, шокирующий фактор, такой, как голый Епископ, заставил его выкрикнуть.
- Способа легче не нашлось... - задумчиво сказал Чтец.
- Нет. На другие способы Епископ реагировал бы слабее или отрешенно от книг. Только этот способ давал шанс на повышение доверия к Вам настолько, что позволил создать орден Цензуры.
- Вы же понимаете, я слуга Всевышнего, и книги будут только полезными! - крикнул Чтец, пытаясь убедить себя в правильности поступка.
- Понимаю, - ответил собеседник и взял долгую паузу. - Прощайте.
- Дон Румату, жаль, мы с вами не встретились в Арканаре, - прошептал Чтец.