Цесаревна Анастасия Николаевна Романова, розовея от волнения, пока музыка воздымала воздушные колонны вальса, оглядывала себя в гигантское зеркало. Жемчуга в ушках были нежны, оборки льнули к ней, подмышки совершенно чисты, брошь и бриллианты диадемы сияли заемным радужным блеском, общий силуэт песочных часов. ...часов, что вот-вот опрокинутся. Для опоры ее взгляд сместился на Дмитрия в зеркале. Тот послал ей кивок. Недорогой фрак сидел на нем безупречно.
- Ты сделаешь бал для всех незабываемым, - тепло прозвучал его молодой баритон.
- В горле сушь, - созналась девушка при виде быстрого лакея с подносом. И конечно, Дмитрий в один миг подал ей стакан воды, успев ладонью проверить, не холоден ли слишком.
Красавица отпила один глоток, как рысистая лошадь перед забегом.
Стакан приютила на консоль, раз оказалась рядом, у дверей. Выделялся только отчетливый овал лица партнера, непокорный хохолок темно-русых волос. Толпа журчала. Он не идёт дальше, и это... несправедливо.
- Что - мне - делать? - Путая обреченность со спокойствием, Анастасия обрела голос.
- Глянь вперед. Поглядела? Найди самого шикарного мужчину в зале.
Она кивнула.
- Увидала? Там экс-премьер-министр Шотландии.
Это оказалось легко. Он был сед и выше всех на голову.
По крайней мере, туннель блеска и шума раздвинулся. Теперь в ее зрении было больше одного объекта.
Девушка сумела кривенько хохотнуть.
- Двойник! С моим цыганским счастьем.
По сути она своей лжи не верила. От шотландца исходила величавая значительность, титулованный фрачный собеседник рядом с ним терялся.
- Просто иди вперед, пока не уткнёшься в него. Он понимает, что ты совершенная дебютантка. Он всё дальше сделает сам.
- Что он здесь делает, в любом случае? - ощутила она прилив куража. Легкое любопытство зашевелилось в ней.
- То же, что и все. Венский Бал - в главных светских событиях сезона.
На словах "что и все" его голос даже не дрогнул. Анастасии захотелось коснуться пальцев Дмитрия, сжать его кисть крепко и не отпускать, побудив заглянуть ей в глаза и увидеть там правду.
Она краем ока все время ощущала, следила, как мерно, как глубоко, надежно вздымается дыханием его объемистая грудная клетка, полная мускулов под лацканами.
И ощущала умелость, с которой он отступал, отодвигался от нее, помещал себя на неприметные места и терялся на общем фоне - и в фойе, и здесь.
Не время замереть, не время терять настрой. Дмитрий обучил ее всему. Вдохнуть, - сплотить на себе панцирь. Не подвести никого и опьяниться гулом своего триумфа, своей победительной юности.
Она в точности предчувствовала миг, когда он отступит окончательно в пустое пространство около стульев и исполинской пунцовой гардины.
Сэр Шон О'Коннери в ослепительном зале был, видимо, единственным, кто имел политический вес. Треть гостей выгуливала драгоценности и меха, треть глазела (туристы), а часть - такие, как она, кому сентиментальничать не с руки, они работают.
- Удачи, удачи, удачи, - трижды напутствовал тихо Дмитрий.
- Дождись меня, - велела Ее высочество.
Канарейки в клетках под сводом раздвигали щебетом музыку. Ей подумалось о канарейках в шахте. Дышать пока можно.
Она действительно просто шла, прямо, шла, шла, пока не... Ох!
Влияние и рост этого легендарного человека истинно потрясают.
- На Вас сегодня прекрасная диадема.
Анастасия пискнула ответное приветствие.
- Я верю, что не расслышал вашего имени, но надеюсь, что нынешний танец у вас свободен. Мне бы необычайно повезло.
- Если б даже нет, я бы уговорила записавшихся в мой бальный блокнот расступиться. Все должны покоряться вам, это почти закон природы.
Он, улыбнувшись, подал девушке руку. Анастасия ловко повернула кринолин.
- Я полагаю, что вы мне необычайно искусно льстите.
- Я полагаю, что я пользуюсь преимуществом наивности и открыто говорю правду.
- Боже, вы что-то.
Улыбка политика была теплой. Не профессионально теплой - а просто теплой, и согрела ее нагие плечи.
Как ей чудом свезло, что баронет тут! Сейчас, на каникулах между премьерскими сроками, он своего рода на отдыхе в палате пэров. И служит своей партии политическим весом и светскими благоглупостями.
Она действительно смогла почти расслабиться и не следить за музыкой, чтоб не прогадать такт вступления.
Зато ей приходилось бороться с соблазном захихикать по-девчоночьи.
За пределами трехтакта вальса и их ритма, который захватил ее вместе с уверенным, могущественно ведущим партнером, мир шумел нагими волнами костюмов и вспышек. Поперек груди девушки шла орденская лента ордена Анны, рука сэра Шона задела ее и пошевелила ленту большим пальцем.
"Я - девушка Бонда!" - подумала Анастасия с уверенным задором.
Внутренне все-таки восторженно хихикнув.
- Мне приходилось бывать в вашей столице. Это было чудесное время, прекрасная поездка, и небезвыгодная, нечто связанное с концессиями на Таймыре. Ну да Вам ни к чему, конечно, отягчать скучными мелочами бизнеса свою обольстительную головку. Ваша страна, ваши люди кажутся мне чрезвычайно живописными, - светски, любезно проговорил сэр Шон.
Анастасия легко, дежурно улыбнулась.
Ей почти удалось не подумать о родине и о Совете Народных Комиссаров в Свердловске, который по факту был туристским аттракционом наряду с боем курантов и сменой караула у Вечного Огня для необозримых толп, что со всей галактики навещали Старую Родину. Таким же точно аттракционом, как все прочие правительства на Земле.
Кроме одной Шотландии, которой из-за фонда нефтедолларов некогда невесть как удалось вывернуться.
Что ж. Шотландия интриговала ее.
Цесаревна Анастасия лишь невольно оглянулась вглубь бала. Ей показалось, что она ищет взором кого-то, фигуру во фраке.
- Вы очень расстроитесь, если я сознаюсь, что гадаю, не клон ли вы? - Кокетливо, капризно она приподняла ресницы. - Ходят слухи, что на светские события вы шлете за себя клонов. Вы уж слишком молодо выглядите и в прекрасной форме.
- Вот так, правильно. Заносчивый мужской пол держите в ежовых рукавицах, не позволяйте им задремать и заважничать, - четырехсотлетний легендарный рыцарь и многократно экс-премьер-министр ответил без запинки.
- За вас титул, политическая власть над целой планетой, слава и романтика. Иначе слабой девушке остается только сходу сдаться!
- Каждое из этих достоинств Вы парируете эквивалентом.
- Зато ваши все неподдельные, - ответила почти серьезно Анастасия.
Сэр Шон О'Коннери ответил ей серьезным, теплым взглядом, слегка пожав не задрожавшую руку.
Его безусловное благородство, джентльменство было сокрушительно.
Мир был ныне уж шире, пласты окружающего теперь цветастыми звонкими картинами уже доступны ее сознанию.
Их пара глубоко вдвинулась в массу танцующих. Анастасия ощущала власть над своим телом, над всем своим обликом, над взорами, упирающимися в нее.
Анна танцевала с королем Сиама. У Покахонтас развевались в вальсе волосы и кожаные завязки. Мулан, поднявшись на мысочки, повесила меч на ветвь самшита, стриженного боскетной стеной, прежде чем присесть отдохнуть на скамье перед ней.
Анастасия уверенно выгибалась, принимала самые роскошные, расчетливые ракурсы, предоставляя себя и партнера для блицев и ярых магниевых вспышек.
Корреспонденты с бала запечатлевали, как цесаревна Анастасия из диснеевского мультфильма и мюзикла танцует с Джеймсом Бондом.
Спустя несколько мгновений она все-таки уловила в куртинах знакомую фигуру позади мультяшных принцесс. От этого тепло сжалось внутри, теплее, гораздо теплее, чем от голоса и запаха партнера по танцу.
Она значительно пожала его руку пальцами в лайковой перчатке, а затем передвинула свою ладонь подальше от бицепса.
- Клон вы или не клон, а я уже решила, что нет... Не налегайте слишком. - Она указала глазами на Дмитрия. - Он, конечно, тоже актер. Но он меня любит. - Девушка улыбнулась тепло и тонко. - И ревнует... совершенно по-настоящему.