Виктор стоял на балконе и курил. День оказался утомительны. Глаза слезились от экрана компьютера.
Но вот на улицу снова вышла Сирена. Она - всего лишь прислуга из богатого особняка напротив. Каждый вечер Виктор выходил перекурить и попрогнать из головы дурныз мыслей, - каждый раз Сирена выходила развешивать бельё или выносить мусор. Сейчас она вновь шла и пела. Виктор не знал о чём были её песни. Но они ему всё равно нравились. Они были такими разными: весёлыми и грустными, горькими и сладкими.
Сегодня песня оказалась какой-то очень грустной. Печальные ноты так и пробивались в самом голосе, в ритме, в словах и интонациях.
Сирена немного знала язык, потому иногда, когда на Виктора накатывала что-то совсем нестерпимое, он говорил с ней.
Виктор докурил сигарету и затушил окурок об жестянную баночу из-под орешков. Вошёл в комнату. Тут он живёт уже третий год. Тут спокойно, удобно, но того, что принято называть уютом, тут явно не доставало. Как не доставало в Виктора жизни женщины, что была бы рядом с ним, что любила бы его всегда таким, какой он есть.
Виктор сел за письменный стол, протёр руками лицо, посмотрел на цифры и таблицы, потом встал и вышл из комнаты. Неожиданно ему захотелось что-то поменять: переставить мебель, переклеить обои, отправить в химчистку страшно грязный ковёр. Да что угодно!
Мужчина вышел на улицу и едва не наскочил на Сирену, идущую с мусорным пакетом.
- Привет, Сирена, - смущённо сказал он.
- Здравствуйте¸ Виктор, - ответила девушка.
- Вы заняты сейчас? - Неожиданно спросил он. Девушка перестала напевать и подняла на него смуглое, почти чёрное лицо с двумя зелёными, словно изумруды, глазами. Она прикрыла глаза, потом их открыла и отозвалась:
- Виктор, я не очень понимаю о чём вы.
- Заходите ко мне через двадцать минут. Я хочу с вами... пообщаться. - Мужчина потуился в асфальт и ковырял его тапочком.
- Хорошо, Виктор. Я приду, - Она кивнула и приветливо улыбнулась.
Он сидел за ластиковым столом. Напротив, вся втянувшись в струнку, сидела Сирена. Они только-только разлили по четвёртой чашке чая и тихо беседовали:
- ... молишься каждое утро?
- Да, - ответила она. - Так нужно. Это очищает.
- А песни? - Спросил он.
- И песни очищают. Делают душу светлей, спокойней. - Сирена отхлебнула чаю.
- Ты так здорово пела сегодня. Про что?
Это когда? Когда вы меня пригласили? - Кивок головой в ответ. - Я пела об огромных степных просторах моего дома, о синем небе, о тихо журчащих речках.
- Ты скучаешь за ними? - Кашлянул Виктор.
- Виктор, я скучаю за своим мужем, который всё никак не отыщет работы, скучаю за двумя детьми: сыном и дочкой. Но такова жизнь. То мой дом. Дом не выбирают.
- Если всё хорошо с деньгами, то очень даже выбирают.
- Нет. Дом - это такое место, где ты и где твоя семья. А не крыша или стены. Дом - место, где я спокойна чувствую себя защищённой, где я могу быть счастлива. Простите, Виктор, я, наверное, говорю лишнее.
- Нет, - ответил он. - Ты права. Всё верно. Просто... Просто, может, это не мой дом.
- Может быть, Виктор, - Кивнула она. - Может, Виктор, вы его ещё не нашли. - Она неловко улыбнулась.
- Может, - кивнул Виктор, сделал большой глоток и попросил: Пожалуйста, Сирена, спой мне что-то о семье и о доме.