Село Грязево упоминается в летописях сотворенных монахом Авдием с конца семнадцатого века и записи эти связаны с недобрыми воспоминаниями путешественников, торгового люда и военных. Монах-летописец упоминает неведомое войско застрявшее на подступах к селу в непроходимой слякоти и так до него и не добравшееся. Чьё было войско: наше ли, неприятельское ли, - установить не удалось. Но грязны молодцы страх как ругались, производя гортанные звуки очень недовольного смысла. Эти проклятия до села доносились, а вот войско так и не дошло, основательно увязнув в здешней земле, славящейся своим бездорожьем и непроходимостью. Два дня воины кричали, а на третий все стихло: то ли почва поглотила, то ли господь еще куда прибрал. Некоторые умники утверждают, что поговорка: "Видит око, да зуб неймёт" была придумана, именно, по этому поводу, и в самый раз у деревни Грязево.
Каховские чумаки на возах с солью, прибывшие с Азовских берегов, в село въехали далеко не поздней осенью. Переночевали, закусили, как полагается, а вот выехав на следующий день и полверсты не одолели, как застряли в таких кучугурах, что никакого счастья и в помине не могло случиться для их успешного путешествия. Так до морозов и продержали волов с телегами в поле, попивая целыми днями мед, куря трубки, да снабжая сеном свою тягловую силу, угодившую в беду. Еще хорошо, что выбрались, а могло быть заметно хуже...
А сколько чиновников летящих в кибитках по своим важным делам, ремесленного народу и прочих невезух застряли в грязевской жижице, про то всех учесть никак невозможно. Тянули всем миром. Кое-кого вытянуть удалось, иных - нет.
Село ширилось, росло, пыжась, отбивало у грязи квадратные метры, находясь под защитой сил природы от внешних негораздов на радость сельчанам.
Так пролетали столетия, на которые жители села мало обращали внимания. И только несколько лет назад какой-то предприимчивый чиновник, выполняя волю любимой супруги, и теша личное тщеславие, пробил таки новый статус раздавшегося вширь села, которое стало именоваться городом. От этого, правда, грязевцы не поменяли свое удрученное жизнью выражение лица с характерной хитринкой и не изменились внешне, но все же гордости за родное место у каждого жителя прибавилось, что ни говори.
Село, хоть и стало городом, но если бы те чумаки, что застряли со своими возами несколько веков назад, заглянули бы в нынешнее Грязево, то не много нашли бы отличиев. Разве что, обратили внимание на новое здание с колоннами, в котором разместилась мэрия, вызывающее трепет и почтение у местных жителей, с государственным стягом на флагштоке возле входа и маячащем в окне усатым полицмейстером.
И все было бы ничего, и тянулась бы эта вялая жизнь и дальше последующие столетия, если бы не...
Мэр города Грязево настолько разбогател за время своей каденции, что ему стало скучно пребывать на земле. А когда стало несносно скучно, он задумал улететь. И так бы тому и быть, но, улетая, зацепился по нерасторопности вязаными носками за шпиль колокольни. Носки распустились, но последнее кольцо нити осталось на ноге и никак его не отпускало. Не отпустило и до сих пор. Несмотря ни на строгие требования, ни на жалостные просьбы, ни на отборный мат зависшего в воздухе чиновника, послушать который сбегались дети со всей округи, его не отпускало и всё. Никак не понять нам, спорящим здесь внизу у Преображенского собора, на чью мать ссылался мэр, которая бы позволила так беззастенчиво присваивать себе же во вред общественные деньги.
Священник собора, достопочтенный отец Аглай, раскачивал кадило так неистово, чтобы заглушить хулу мэра, что паства, во избежание нелепой случайности поражения церковной утварью, отдалилась на разумное расстояние и оттуда вела обзор происходящего. На каждое грубое слово мэра следовал ответ святого отца в молитвенной форме. При этом кадило ходило так грозно, что того гляди, намекало сорваться с цепи и покарать зловредного чиновника.
Мэрия города направила слёзное обращение к правительству с просьбой прислать военный самолёт для разрешения проблемы. Ещё, они просили, не забыть снабдить железную птицу патронами к пулемётам, из которых планировалось поразить зловредную нить. Правительство переправило послание в парламент. Парламент рьяно взялся за дело. Голоса разделились следующим образом: первые ратовали за установление производителя нити и налаживании новых производств; вторые плакались по поводу угрозы шпилю колокольни и возможного нанесения ущерба памятнику архитектуры (очень злобно выступили члены общества охраны памятников старины); третьи, наиболее сердобольные, требовали немедленно обеспечить бесперебойную поставку продуктов питания бывшему мэру (к ним присоединились члены общества охраны животных). По истечению третьего месяца дискуссий, тема каким-то образом достигла ушей президента. Тот гахнул со всей силы кулаком по столу и гаркнул: "Перерубить нить, мать её производителя... пусть летит к монахам... вроде б то у нас дел других нет..."
И спустя три дня приунывшая мэрия города Гнидово получила шифрограмму, в которой извещалось, что запрашиваемый самолёт выслан в их адрес для урегулирования вопроса. Чиновники посчитали дело решенным, выпустили застоявшийся воздух из комнат, и взялись живо обсуждать, кого им в новые мэры выбрать с помощью народа.
Кондрат Мефодьевич Хмыря, заместитель мэра, томился мыслями:
"Вот приедет высокое начальство, спросит, - думал он (а я ведь теперь за старшего), - чем вы отличились, что сделали такого-этакого, чтобы приложить куда-нибудь можно было с пользой? Поглядят вокруг кислыми лицами, посетят пару общественных заведений, выпьют водки и уедут, напрочь забыв замызганный город Грязево. Нет ничего в городе привлекательного, одна пыль да серость кругом. Ходя из угла в угол, заместитель мэра не рассчитал и ударился головой об колонну, и тут же прозрел для успеха: схватил городской справочник, начал вожделенно его листать и сразу же наткнулся на институт "Перспективных идей "Андромета" и не мешкая набрал первый понравившийся номер.
- Мнс Бацюра у телефона, - раздалось на другом конце провода.
- Мнс - это имя? - удивился заместитель мэра.
- Нет. Мнс означает - младший научный сотрудник, - ответил младший научный сотрудник.
- Хрен с тобой, мнс - так мнс, - решительно отрезал Кондрат Мефодьевич, - вот тебе ответственейшее поручение: нет ничего в нашем городе примечательного, исторического, достопримечательного, культурного и начальству, как пузыри не надувай, а показать нечего. Вот ты и придумай, чем столичную птицу в нашем городе удивить можно.
- Сколько инвестиций и времени выделите на изыскания и составление бизнес-плана? По-хорошему, года два надо бы...
- Слушай, мнс, боевой приказ: завтра, к утру, к десяти ноль-ноль, чтоб грандиозная план-идея была у меня, иначе, - разгоню вашу богодельню в пух и прах...
Утром, ровно в десять ноль-ноль в кабинете заместителя мэра раздался победный стук в дверь. Дверь распахнулась, и, опережая секретаршу, младший научный сотрудник Бацюра с победным видом смело ступил в кабинет.
Кондрат Мефодьевич, как обычно, в костюме при галстуке сидел насупившись за своим столом не ожидая от жизни особых радостей:
- Что гремишь, как Бонапарт - порядка не знаешь?.. Ну, молодежь! Ладно, выкладывай, что у тебя, вижу, что грудь от гордости распирает.
- Есть идея межгосударственного значения...
- Ого!... Ну ты загнул с порога, хоть по стойке смирно становись...
- А вот послушайте-ка: через наш город протекает известная вам речка вонючка. Ее огородили забором - и очень правильно сделали, потому что по берегам этой речки находятся лечебные грязи, способные производить чудодейственные излечения. Грязь этой речки ценится на вес золота, и этот драгоценный металл должен быть извлечен из этой грязи. А на вырученные деньги от лечения страждущих, построить санатории, профилактории, зоны отдыха и развлечений, международный аэродром и прочее...
- Стой, Бацюра, мнс, - у меня голова кругом идет. Откуда в нашей речке вонючке лечебные свойства выявились? Да к ней на триста метров подойти нельзя - так смердит!
- А вы, Кондрат Мефодьевич, бывали на грязях ранее?
- Не-ет...
- Так вот, к вашему сведению, чем сильнее грязь производит неприятный запах, тем лучше её лечебные свойства. Это не всегда так, но часто случается... - последнюю фразу младший научный сотрудник произнес почему-то шепотом и не очень уверенно.
- А что показывают пробы, вы их, вообще, брали, исследования проводили?
- Главное в этом деле идея. Возьмем обязательно пробы, как без них. Лабораторные испытания, заключения, подписи - все будет. Но что точно можно сказать: в нашей грязи никакая генная инженерия близко не валялась, и никаких тебе генетически модифицированных организмов и в помине нет. А это уже успех!
- Далеко пойдешь, если не поскользнешься... - подбодрил заместитель мэра. - Пока подготовь подробный бизнес-план, а там посмотрим куда дорога выведет...
- А что готовить, - встрепенулся Владимир Степанович Бацюра, - выложить часть берега гранитными плитами для удобства подхода, ступенечки там... скамеечки. Огородить, облагородить, лежаки расставить, медперсонал завлечь и за вход деньги брать. А дальше....
- Вот это все и опиши в бизнес-плане, - взбодрился заместитель мэра нешуточной перспективой, аж слюни на ворот рубахи потекли. - И смету, смету к проекту прикрепи, - кричал Кондрат Мефодьевич вслед, - без сметы никак нельзя, не отмоемся, от грязи то...
Самолет прилетел нежданно-негаданно без предупреждения и прямо из-за туч вынырнул, как какой-нибудь агрессор. Летчик еще раз заглянул в боевой приказ и начал потихоньку подбираться к его выполнению. Нить поблескивала в лучах солнца, а мэр лежал на боку, как боров, и видно, эта поза его вполне устраивала и была вполне комфортной. Мэр сразу понравился летчику тем, что не дергался, не просил пощады, одним словом вел себя цивилизованно и не мешал работать; смотрел на крылатого посланца по-детски доброжелательно и приветливо. Одним глазом летчик смотрел в прицел пулемета, а вторым поглядывал на шкалу уровня топлива в баке: "Хватит..." - обнадежил сам себя пилот, принимаясь за выполнение боевого приказа. После первой пулеметной очереди обстановка изменилась. Мэр стал размахивать руками и ногами, ловить встречные потоки легкого ветра, в волнах которого пытался увернуться от судьбы. Нить, на которой он держался, естественно, тоже стала двигаться по непредсказуемым траекториям. "Ах ты, шалава подлая, - реагировал летчик на действия мэра, - мешаешь, падла, приказ государственный выполнять! Так, на же, получай!" - и длинная трескотня пулеметной очереди всколыхнула окрестности. Люди внизу забегали, как цыплята при появлении коршуна. Самолет угрожающе пронесся над землей, едва не зацепив крыльями деревья, и пошел на новый разворот. Мэр кричал так сильно, что заглушал вой двигателя.
Как только летающее страшилище отдалилось от церкви, из дверей ее вышел отец Аглай с кадилом и неистово замотал ним в сторону железной птицы. Летчик развернул самолет и предпринял новую попытку выполнить боевое задание. Отец Аглай бегло осенил его крестным знамением и тут же скрылся за массивными церковными дверями, не рассчитывая, похоже, на господню защиту. "От дураков надо самим защищаться, - сказал он, по-видимому, в оправдание своего бегства, стоявшей рядом служке, - а от умных - господь предохранит".
Самолет с ревом приближался. Летчик слился с прицелом пулемета, ловя в нем злосчастную нить. Мэр визжал и дергался, нить шевелилась в потоках воздуха, пулемет строчил бесперебойно. Создалась опасность сноса церковного купола распластавшимися крыльями железной машины. Но господь не допустил подобного святотатства. Высокий тополь легким движением коснулся крыла самолета, и тот словно бродяга на подпитии - чуть-чуть накренился, чуть-чуть клюнул носом, чуть-чуть отклонился, и запрыгала груда металла по земле, как человек впервые ставший на коньки, да еще в нетрезвом виде.
Крылатая птица перевернулась несколько раз через "пузо", потом через "голову" и со страшным скрежетом развалилась на куски. С одного из кусков медленно выкатился на высокую густую траву летчик.
Местное население ринулось к месту события с невиданным энтузиазмом. Наиболее чувственные граждане сразу подбежали к летчику. Тот, к всеобщему удивлению оказался жив, и очень тихо спросил:
- Ну, что, попал?..
- Попал,.. - ответила ему баба Дуся, - на два месяца в больницу.
- А нитку поразил?.. - прошептали пересохшие губы пулеметчика.
- Три курицы подбил, - тетя Галя нынче с супом будет; отремонтированную крышу дома культуры в дуршлаг превратил, остальные твои подвиги пока не считали...
- Жаль, - сказал летчик немного оправившись, - без премии останусь, и доверие начальства не оправдал. И почему не спалите эту колокольню, далась она вам? Нитка бы загорелась и сама порвалась без лишних усилий.
Подошедший в эту мыть отец Аглай, застал последнюю фразу пилота, и нечаянно махнув кадилом, задел "небесного" посланца по голове церковной утварью. Запах ладана насытил пространство. Летчик временно отстранился от земных дел, смешно закатив глаза.
- Сфотографировать его надо бы на фоне обломков крушения, - очень многозначительно заметил Сёма Бурый, в прошлом известный в районе шалопай, а ныне студент какого-то института.
- Это зачем еще?...
- Сами раскиньте мозгами, спросит его баба или начальство, где так разбился бедолага? И чтобы он не ответил, у них всегда будет повод усомниться: "А не у подружки ли ты был на пятом этаже, когда муж домой возвратился? А возможно, ты по пьяному делу быка за рога пытался покорить, а нам тебе теперь пенсию выплачивай? Где доказательства?..
- Студент, а умный... - зашептались старухи в толпе с гордостью за своего земляка.
Кто-то побежал за фотоаппаратом, чтобы засвидетельствовать факт происшедшего, а заодно запечатлеть немыслимость сюжета.
Прошло время. На берегу речки, некогда носившей позорное прозвище "вонючка", появились таблички с облагородившим её названием "Благодатная".
- Что за вздор, - бросил в воздух возмущение бывший студент, а ныне инженер по водоотводу и канализации Сёма Бурый, приехавший после долгих лет мытарств навестить родителей, а заодно, подкормиться. - Мне ли не знать, какой дух прёт из канализации?
- Не вздор, а чудесное преобразование, - ответил ему местный гид Степан Муха. И далее по тексту из официального городского путеводителя, - ... но наши ученые обнаружили в грязях расположенных по берегам речки Благодатная огромное количество полезных для здоровья элементов. Тут тебе и фтор, и литий, и всякого полезного минерала вдоволь.
- Да пошел ты... - отреагировал неласково Сёма на официальную точку зрения, но не сказал куда. - А мэр, что? Так и парит над колокольней? - задал он вопрос, примеряясь заранее с любой действительностью.
- Читай путеводитель, наука, и узнаешь, что это одно из наиболее посещаемых мест в городе, - с гордостью за родину ответил Стёпа.
- Чудеса, - только и мог вымолвить молодой инженер на невиданные превращения.
- Чудеса творят люди, - подхватил тему "чудес" Муха. - Народ требует достопочтенного отца Аглая объявить святым. Это он своей молитвой не позволил военному самолету прервать почетную связь бывшего мэра с горожанами. Синод пока раздумывает: "Видите ли, при жизни наделять святого "святостью" у них не положено".
- Чудеса, - повторил, словно в забытьи Сёма Бурый.
- Чё ты все заладил: "Чудеса, да чудеса. Никаких чудес здесь нет. Просто коммерческий бизнес-план и его удачная реализация".
- Дурят они вас...
- Так и что, если дурят - ведь во благо города. А ты пытаешься во вред поступить. Вот и подумай, прежде чем... Чтоб потом не обидно было за причиненный ущерб.
Быстро летят лета. Одна надежда, что зимы тянуться дольше - есть за что жизни зацепиться. Вот и теперь, просыпаясь поутру, мысль буравит голову: а сколько же лет прошло с тех пор, как... Неужели так много, и куда только делись?
Вот она - коварная несправедливость: всю жизнь изворачиваешься, корпишь, бурлачишь - и всё, вроде, как на одном месте топчешься. А рядом - из ничего, ведь пустое место было, и неоткуда, казалось бы и уму взяться, а вот поди ж ты - пухлые хоромы от достатка ломятся и благополучием лоснятся.
По истечению многих лет Семен Бурый вновь прибыл в родной город, чтобы удивить соплеменников своими успехами. Он не узнал город. Это было совсем иное место, совсем не похожее на то, в котором он родился и вырос.
"Что за хренотень, - подумал Сёма, выходя из автобуса на незнакомый ему современный автовокзал с фонтаном в центре. Не напутал случайно с автобусом по задумчивости?
Он прошелся по улицам и обомлел - кругом царил порядок источающий благополучие: цветастые клумбочки, уютные уголки природы, сплошь кафе и бары, чистота и порядок.
- В городе нашли золото? - спросил он громко не обращаясь ни к кому конкретно.
- Нет, не золото, лучше - грязь, которая приносит городу золото, - сказал хрупкий старичок с повадками воробья. - Наша речка оказалась богата на полезные минералы.
- Вонючка, что ли? - с негодованием бросил Сёма.
- "Благодатная", молодой человек, - с гордостью за речку, грязь и город ответил старик.
Сёма Бурый продолжил осмотр города юности, сопровождая его посещением всех злачных мест. Ближе к вечеру он стоял в городском парке под развесистым каштаном, справляя естественную нужду не стесняясь, высказывался:
- Превратить речку вонючку в золотодобывающую отрасль - это гениально. Я - инженер ассенизатор освоил не одну выгребную яму, но чтобы жижицу дерьмовой речки превратить в денежные знаки - до такого даже я не додумался бы. Обошла таки фортуна стороной, - Сёма бил себя кулаком в грудь и жалобно плакал от непредсказуемости жизни, её замысловатой избирательности.