Планета висела в черноте космоса. Синяя, зеленая, коричневая, чуть подернутая белыми облаками. Линия терминатора лениво ползла по ее поверхности. Луны у планеты не было, и по ночам все небо ее сверкало множеством звезд, ничем не засвечиваемых. В восточном полушарии наступало утро. Над лесами, морями, городами вставало солнце. Его лучи освещали бурную реку, перечеркнутую порогами, и высокий обрыв над ней. Возле края на холмике сидел мужчина. Он был уже не молод. На висках пробивалась седина, но крепкое телосложение скрывало возраст. Выдавали его глаза. Светло-голубые, полные усталости. Хотя сейчас они были почти пустыми. Мужчина держал в руках мини-голограф. На высоте пятнадцати сантиметров над ним двигалась фигурка девушки. На ней было длинное национальное платье, расшитое разноцветной тесьмой и полудрагоценными камнями. Длинные темные волосы спускались до пояса. Девушка танцевала, и при каждом ее движении камни на платье вспыхивали в лучах солнца, создавая полную иллюзию реальности. Машинально мужчина отметил про себя парадоксальность словосочетания "иллюзия реальности". Может ли такое быть? Он видел, что может. Мужчина выключил звук, такой нелепый в этой полной тишине, нарушаемой лишь шумом реки внизу. Сегодня утром, идя через лес, он видел птиц в деревьях, но птицы молчали. Весь животный мир затаился, словно боясь выдать свое присутствие. Но звери и птицы зря боялись - их не тронут. Девушка что-то говорила - ее губы шевелились, улыбалась. Мужчина протянул руку к изображению, но, конечно же, пальцы прошли сквозь него. Бледно-голубые глаза блеснули, губы дрогнули. Он нажал кнопку голографа, и фигурка замерла, глядя ему прямо в глаза, улыбаясь ему.

В прошлой жизни мужчина был самым могущественным человеком в мире, главой величайшей страны. Кем он был теперь? Никем. Еще неделю назад он подписывал указы, отдавал распоряжения, в его власти было все. А потом пришли боги. И поставили его перед выбором. Что ж, он сделал свой выбор. А что еще ему оставалось? Корас провел ледяной рукой по пылающему лбу и вздрогнул. Конечно, сначала он держался, как полагается. Он ответил им, что никаких сделок заключать с ними не будет, что его народ в состоянии противостоять любому вторжению, что.... Но потом их главный влез в его мозги и показал ему такое, что у Кораса почти остановилось сердце и моментально добавилось седины. Он продолжал вести себя как глава государства и попросил жизнь своей стране, своим людям. Главный тихо, жутко рассмеялся и объяснил, что его страна слишком большая, его людей слишком много.

- Нам не нужны войны с аборигенами, - сказал он. - Все, что я могу сделать - оставить в живых Вас, ну, и, возможно, одного, самого близкого Вам человека. Конечно, если Вы нам поможете.

- Но это невозможно! - закричал Корас.

Главный пожал плечами, дал ему на раздумья один день, и они ушли. Точнее, исчезли. Просто растворились в яркой вспышке.

Все эти дни после "конца света" (хотя, сколько их прошло? Только два, сегодня третий) он мучительно думал, можно ли было что-то изменить? Мог ли он их остановить? Нет. Облегчил ли он их задачу? Да. Да. Да. В те сутки, данные на размышление, Корас уже не думал о том, как противостоять агрессии. Только о том, что он не должен выбирать сердцем, но выбрать разумом не сможет. И когда на следующий день они пришли опять и спросили его, Корас сказал, что согласен на все, только пусть останется она. Делла. Главный бог равнодушно кивнул и забрал кипу распечаток - цена двух жизней. Или двух миллиардов?

Когда все произошло, он и Делла спали. Наутро их высадили (?) обратно на планету. Они шли, взявшись за руки, по мертвому городу, опустив глаза. Наконец, она глухо сказала:

- Увези меня отсюда. Куда-нибудь.

Корас взял машину, и они уехали в его лесной домик. За два дня Делла не проронила ни слова. Молча готовила еду из его запасов, они молча ели, она молча садилась к окну и до ночи смотрела на слегка колышущиеся от ветра ветви деревьев. Когда темнело, они молча ложились спать. Корас безумно хотел заниматься любовью, но она отталкивала его.

Сегодня утром желание стало настолько нестерпимым, что он чуть не изнасиловал ее. Делла вырвалась и больно ударила его по щеке. Сознание Кораса немного прояснилось. Он посмотрел на рассыпавшиеся по полу пуговицы от ее рубашки.

- О, черт! - пробормотал он. - Делла, черт, прости, я не хотел...

- Нет! Ты хотел! - закричала она. Впервые за эти дни.- Что ты наделал, Корас, неужели ты не понимал? Неужели ты не понимаешь и сейчас?

Корас стиснул зубы.

- Ты выменял две жизни на все население планеты. Боже, как дешево ты продался!

В нем нарастала злость.

- Это была твоя жизнь, - с трудом проговорил он.

- Моя жизнь! - она неестественно засмеялась. - Какая большая ценность!

Какого черта она его упрекала? Делла должна ему пятки лизать в знак благодарности. Он пожертвовал ради нее всем. Он не выбрал свою жену, не выбрал детей - ее! И теперь он должен выслушивать эту истерику.

- Послушай, - попытался образумить ее Корас, - о чем ты говоришь? Что мы делаем? Устраиваем скандал, когда все, кроме нас, мертвы?

Делла затихла. Запахнула рубашку и обхватила руками плечи.

- Зачем? Почему, Корас? - спросила она.

- На их планете перенаселенность. Они не в состоянии прокормить столько людей и дать им место для жизни. Поэтому они нашли подходящую планету и решили отселить туда часть своих граждан.

Делла выдвинула из-под стола табурет и села.

- Так получилось, что эта планета - наша. Она им идеально подходит. Среднегодовая температура, климат, состав атмосферы, животный и растительный мир...

- Но здесь же жили мы?

- Это не имеет для них значения. Их военно-научные технологии достигли такого уровня, что позволили им за одну ночь бесследно уничтожить все население. При этом, не нанося ущерба постройкам и природе.

Делла вздрогнула.

- А мы? Как мы выжили?

- Нас куда-то поместили на ночь и усыпили.

Они немного помолчали. Делла поднялась, завязала концы рубашки узлом на груди и сунула в микроволновку замороженную пиццу.

- И когда они прилетят?

- Первые поселенцы прибудут завтра.

Она кивнула.

- Какие они?

Корас пожал плечами:

- Такие же, как мы. То есть, не такие, конечно. Они... они боги. Но выглядят, как мы. Может, чуть выше ростом. Смуглые, темноволосые. Глаза у них не такие. Фиолетовые. У всех. По крайней мере, у тех, кого я видел.

Микроволновка пискнула, и Делла нарезала дымящуюся пиццу.

- Ты мог их остановить?

- Нет.

Корасу показалось, или он действительно произнес это слишком быстро?

- Тогда зачем они приходили к тебе? Зачем им нужны были эти планы?

- Всегда есть военные объекты, находящиеся в полной боевой готовности круглосуточно. Сначала они уничтожили их, а потом мирное население. Им не нужны ядерные взрывы, после которых придется очищать планету от радиации, возможные жертвы с их стороны.

Она доела свой кусок и запила минералкой

- Это была бы просто отсрочка неизбежного.

Делла посмотрела в окно. Небо стало почти совсем светлым.

- Я прогуляюсь, - сказала она.

Корас запихнул в рот остатки пиццы и поднялся:

- Я с тобой.

- Нет. Можно, я одна? Я возьму с собой блокнот.

"Репортаж с места трагедии?" - чуть не вырвалось у него. Но юмор был слишком неуместен. Корас кивнул и снова сел. Делла взяла свой журналистский "Палм" и вышла. Корас достал с полки книжку, которую начал читать еще прошлым летом, и погрузился в нее.

Он поднял голову, когда луч солнца упал на страницу, посмотрел на часы. Без десяти одиннадцать. Делла ушла пять часов назад. Корас выскочил из домика.

По тропинке дошел до обрыва. Стараясь не бежать, одергивая себя. На холмике у края обрыва поблескивали два предмета: "Палм" и голограф. Корас схватил блокнот. Всего две строчки на маленьком экране заставили его опуститься на траву.

- Делла, - прошептал он.

***

Делла замерла над голографом, глядя ему прямо в глаза, улыбаясь ему. Корас выключил прибор, спрятал в карман "Палм" и проектор. Подошел к краю обрыва. Нет никаких сомнений, что она разбилась насмерть. Выжить немыслимо - огромная высота, нагромождения камней, бурные воды реки.

Корас затаил дыхание и подался вперед. Пару секунд он буквально висел над обрывом.

Потом сделал шаг назад, повернулся спиной к реке и побрел по тропинке к домику. "Делла. Делла." - думал он. По щекам текли слезы. Внутренний голос, еще очень тихий, шептал ему, что жизнь продолжится, что на планете снова будут люди, и что он еще может привыкнуть к фиолетовым взглядам.

18.09.2002г.