Пашка открыл глаза. Кругом была темнота. Такая темнота, что он не смог различить ладонь, которую с трудом поднес к лицу. Что сейчас, день или ночь? И где он вообще находится? Пашка попробовал приподняться, но даже на это у него сейчас не хватило сил. Все тело горело и ныло, виски разламывались от пронзительно-стучащего тока крови. Он задержал дыхание, пытаясь унять вспыхивающую боль.
"Как я сюда попал? - пытаясь вспомнить, Пашка застонал от раскалывающей на части голову боли. - Что случилось?"
В глазах появлялись и расплывались разноцветные круги, и мягко, ненавязчиво подкрадывался и окружал его тот самый слабый, нежный и такой страшный запах. Запах, который преследовал его ночами, превращая сны в кошмары. Запах, конечно же, проклятый запах! Только в этот раз тонкий аромат похоже был виновен в том, что не сон, а явь стала чудовищной реальностью, дурным сновидением.
Многие люди чего-то боятся - пауков, крови, врачей, темноты, смерти. Пашка не боялся смерти. Он боялся запаха сирени. Белой сирени. Последние четыре года этот запах преследовал Пашку во сне, мерещился наяву, заставляя забывать, кто он и где находится. Легкий аромат, возникающий неизвестно откуда, доводил до одури, до исступления, до чудовищного омерзения к окружающим. Казалось, он исходит даже от одежды, от кожи людей, им внезапно начинала пахнуть еда, иной раз чудилось, что стены неожиданно начинают источать этот зыбкий, едва уловимый аромат. Это чувство всегда накатывало внезапно, и Пашка страшно боялся, что когда-нибудь он не сможет сохранить самообладание, забудется и тогда... Даже страшно представить, что может случиться тогда. Запах сирени действовал на него как хмель, как наркотик. Каждый раз, когда он попадал под воздействие этого мягкого сладкого аромата, он не мог уже себя контролировать, держать в руках и не помнил потом, что он делал и только ужасался последствиям. Временами он ненавидел его, этот щемящий, пронизывающий душу запах белых весенних цветов. От него все плыло перед глазами, и кружилась голова.
И в этот раз, как же все было в этот раз? Пашка попытался сосредоточиться. Знакомое чувство, как будто проваливаешься прямо в небо, охватило его. Не летишь, а именно проваливаешься, и этому падению нет конца.
...Он стоял, укрываясь от жгучих, палящих солнечных лучей в аллее, под прохладными зелеными ветвями. Рядом бурлил людской поток, гудели машины. Пашка отстраненно смотрел на них. Люди, которые сосредоточенно бежали мимо, казались не настоящими живыми людьми со своими радостями и бедами, а какими-то персонажами из давно забытого фильма. Даже не персонажами, а декорациями. Все это было неискренне и фальшиво, а главное - слишком далеко от него. Все это его пока не касалось. Он стоял на вокзале. Пашка любил стук колес, бившихся в такт сердца, любил сам вокзал, откуда он раньше сначала с матерью, а потом один уезжал на лето в родную деревню. До отправления его поезда было еще полтора часа. Он любил свою работу и всегда относился к ней серьезно. Даже сейчас, несмотря на то, что он смертельно устал, Пашка не смог от нее отказаться. Тем более, что об услуге попросил его друг. Друг, с которым было пережито вместе достаточно - и плохого, и хорошего. А отдых, что ж, отдых будет позже. Как только он вернется из поездки.
Застучали каблучки. Рыжеволосая девушка мягко улыбнулась ему и легко, словно танцуя, прошла совсем близко, овеяв его модными духами. Пашка отшатнулся, словно его обожгло огнем. Девушка уже исчезла за поворотом аллеи, а он все стоял, боясь пошевелиться. Мягкий запах белой сирени вновь подступал и окутывал его дрожащим колеблющимся облаком. Пашка старался не дышать, но запах не отступал, становясь все ближе и навязчивее. Вначале почти неуловимый, он становился все сильнее и сильнее. Пашка закрыл лицо руками, стараясь сохранить самообладание.
Белая сирень... Трепещущим пламенем она вырывалась из слишком тесных для нее палисадников, выплескивалась по краю дорог из оврагов. Белая сирень яростно бушевала в рощах. Она нежно светилась по ночам, когда он провожал домой свою подругу. Пашка вспомнил пышные, тяжелые от росы цветы, которые он положил рано утром ей на окно. Каждый год вся деревня утопала в пьянящем аромате, и казалось, в мире не было другого цвета, кроме белого...
Рядом прогрохотал поезд. Пашка вздрогнул и открыл глаза. Прямо перед ним, прячась в густой листве, мерцала последняя белая кисть сирени. Он долго глядел на нее, потом повернулся и решительно зашагал к стоянке машин. Сумка тяжело ударила его по бедру. Пашка недоуменно посмотрел на нее. "Встреча... Встреча с партнерами", - промелькнули легкой тенью воспоминания. Он встряхнул головой, отгоняя от себя эти ненужные сейчас, неуместные, ставшие чужими, да и бывшие по большому счету чужие мысли и дела. "Хотя бы час, дай мне хотя бы час побыть там, чтобы избавиться от этого белого пламени, которое сжигало и пожирало меня изнутри четыре года! - взмолился он, обращаясь сам не зная кому. - Один час. Я успею. Оттуда по тайге всего двадцать километров до транспортной развязки. Я догоню свой поезд там".
Машина летела по трассе. Георгий приоткрыл окно и подставил лицо под тугую струю свежего ветра. Быстрая езда всегда успокаивала его. В такое время хорошо отдыхать на озерах. На озерах... Георгий вспомнил тяжелый, давящий взгляд хозяина.
...Операцию готовили давно. Все условия были оговорены заранее. Почему курьером было решено послать человека со стороны, Георгию известно не было, но он знал, что Сидор просто так ничего никогда не делал, у него были свои причины, когда он планировал эту комбинацию. Курьера рекомендовали как человека надежного и проверенного. А потом был звонок, с которого и началась вся эта свистопляска. Партнеры выполнили условия сделки со своей стороны, но оплату они не получили. В назначенный срок посыльный на месте не появился. Хозяин был в бешенстве. Недоверие сторон друг к другу возрастало. Как вскоре выяснилось, курьер на поезд не садился. Вся организация была поставлена на ноги, но все было тщетно - курьер бесследно исчез вместе с деньгами. Когда напряжение достигло крайнего предела, пришла весточка от добрых людей, решивших помочь чужому горю.
Когда правая рука Сидора узнал, что его протеже в данный момент находится в СИЗО по обвинению в угоне автомашины, его чуть не хватил удар. Адвокат, немедленно посланный для выяснения обстоятельств, вернулся с остекленевшими глазами. То, что он передал Сидору, не укладывалось ни в какие рамки. Курьер признался, что уже практически садясь на поезд, он внезапно решил изменить свой маршрут - заехать по пути к родственникам в глухую деревню, а потом он планировал добраться по тайге до ближайшей транспортной развязки и продолжить свой путь. Что было дальше он не помнил, очнулся только в СИЗО, но денег при нем уже не было. Возможно, он потерял их в дороге, но, скорее всего, как сказал парень, он оставил их где-то в деревне.
Прослушав это донесение, хозяин тут же велел послать к курьеру Сократа. У Сократа был свой способ разговорить собеседника. Даже бывалые боевики избегали встречаться с ним взглядом и сторонились, когда он просто проходил мимо. Однако на сей раз обычно невозмутимый, уравновешенный Сократ, возвращаясь, выглядел несколько озадаченным, как энтомолог, которому попался неизвестный доселе экземпляр. Не смотря на все его мастерство, ничего нового помимо того, что сообщил ранее адвокат, узнать ему не удалось.
Георгий передернулся, вспомнив кассету с записью, которую ему дали прослушать перед заданием. Если парень решил присвоить деньги, то почему не скрылся вместе с ними? К чему эта глупая, наивная история с поездкой на родину? Или может вовсе не глупая, а напротив тщательно продуманная, хитро сконструированная комбинация? Но тогда кто стоит за ней? И что за таинственная "белая сирень", о которой, теряя сознание, твердил курьер?
Он посмотрел в зеркало. На заднем сиденье Димон, как всегда спокойный, безмятежно смотрел в окно. Привалившись к его широкому плечу, тихо храпел Славка. Георгий поморщился, вспомнив слова начальника охраны: "Возьмешь его с собой в виде нагрузки. Пусть привыкает понемногу. Народ в деревне простой, спокойный. Вряд ли у вас какие-то осложнения будут".
Какие там могут быть осложнения, в этом колхозе. За пару дней управимся, если что - прижмем, сами будут искать. Главное, чтобы деньги были там.
- Долго еще? - повернулся он к водителю.
- Часа через три на месте будем, - улыбнулся ему в ответ Вовка.
? ? ? ?
- Женька!!! Где куртка?! - стекла тревожно зазвенели.
Да, голосом у нас в семье никого бог не обидел. Я, к примеру, не напрягаясь, говорю в аудитории на сто с лишним человек, мать, мне кажется, абсолютно спокойно может общаться с Москвой без телефона, а когда рявкает моя пятилетняя племянница Сашка, приседают кони. В общем, голоса у всех такие, что для здоровья окружающих больше трех человек нам лучше не собираться. Переполох по утрам всегда стоял такой, что вряд ли бы мы услышали трубы Судного дня.
- Женька!!! Где моя куртка?!! - громогласно вопрошала Наташка, моя двоюродная сестра. - Сам корову пойдешь доить!
Зять что-то тихонечко подобострастно лепетал в ответ, явно оправдываясь и пытаясь представить злонамеренное заимствование куртки как абсолютно случайный факт, обусловленный наследственной амнезией со стороны троюродного дедушки.
- Ой, и было бы из-за чего! Мы с Шурой сроду из-за такой ерунды не спорили! Одень Светкину, пока спит, - выступила с рацпредложением тетя Валя.
- Что? Чего?! Зачем?! Не дам! - донесся вопль второй сестры из соседней комнаты. - И калоши мои на место поставь!!!
- Калоши сестре пожалела, да она в них и не влезет! - прибавляя громкость, дабы быть услышанной дочерьми, завела тетя Валя. - Калоши для родной сестры... А ну, поставь папкины сапоги!
- Наташка, давай быстрее, скоро стадо погонят! - голосил наш самый младший брат Васька.
Грохот ведер, стук сапог, шарканье калош и беспрерывное хлопанье двери, которую ни один из дорогих родственников придерживать даже и мысли не держал, органично сочеталось и являлось как бы аккомпанементом в музыкальном произведении, где, безусловно, самую яркую сольную партию исполняла Наталья, чье мощное контральто заставляло трепетать хрустальные подвески на люстре.
- Молчать! Дети спят! - взревел, перекрывая весь ансамбль, дядя Шура.
Услышав знакомый голос, по мощности напоминающий звук турбин "Руслана" оживилась маленькая Сашка:
- Дед! Ты кроликов не проспал?
- Папка! Ну, теперь из-за тебя не уснуть! - взвыла Светка следом за своей дочерью.
- Кролики! Шура! Вставай! - причитала тетя Валя.
Дядька каждое утро караулил кроликов на огороде. Дело в том, что среди этих милых зверюшек, мирно проживающих в отдельной стайке, в этом году появился один, обладающий особыми талантами. Он научился мгновенно прорывать подкопы и с весны начал сбегать на огород, выкапывая и обгрызая все подряд. Особенно конечно его интересовала морковка и капуста, которые тетка сажала уже четвертый раз, но все без толку. Самое интересное, что каждый раз посещая кролятник, тетка тщательно пересчитывала грызунов, и они каждый раз чудесным образом оказывались в наличии.
- Дед!
- Папка!
- Где ружье? - метался по избе дядька.
- В ружье? Рота подъем!!! - раздался командный голос нашего кузена Лешки по прозвищу Самурай. Двоюродный братец недавно вернулся из очередной "горячей" командировки и не привык еще снова адекватно оценивать окружающую среду.
- Отбой! - рявкнула Наташка, появляясь на пороге с подойником и приводя им в чувство Лешку.
- Все по нарам! - подытожил четырехлетний Степка, после чего в доме настала тишина.
Я посмотрела на часы - шесть тридцать. Моя дочь, игнорируя вопли родственников, тихо сопела, уткнувшись в подушку, значит можно и мне еще спокойно поспать пару часов. Если бы кто-нибудь выбирал между проживанием около аэродрома и нашим семейством, я думаю, ему стоило бы выбрать первое.
День предстоял не простой. К двенадцати часам пополудни всё уже было приготовлено, упаковано и увязано. Все семейство шумною толпою выдвинулось на улицу.
- Да...
- Ну...
- А что вы думали, дорога вам сама за пару часов просохнет, да? Если с утра дождь шел? - высказалась, глядя на недовольных домочадцев, тетя Валя.
- Папка, а может на "Урале" поедем, а? - заныл Васька, увешанный сумками.
- Что, все двенадцать сразу? - ехидно поинтересовался дядька, и, заметив, что Васька уже приготовился к контраргументам, одним махом разрешил вопрос: - Нечего мотоцикл туда-сюда гонять! Не казенный!
- Правильно, Шура, пойдем, как положено все вместе, - поддержала его тетка. - Не так уж и грязно, не прилипните.
Младшее поколение, тяжело вздохнув, приготовилось шлепать по размокшей дороге. Однако не успели мы еще как следует отойти от родного дома, как сзади послышался надсадный рев двигателя.
- Джип, - не оборачиваясь, сообщил Женька и, прислушавшись, добавил, - Не местный, видать, городские на рыбалку собрались...
Остальные кивнули, соглашаясь.
Машина догнала нас, остановилась рядом и темноглазый парнишка, сидевший за рулем, приоткрыв дверцу, спросил:
- Вы не могли бы нам подсказать... - он замялся, подбирая слова. - Дело в том, что мы по поводу Паши Абанатова, мы бы хотели...
- Ой, Пашкины друзья объявились, а главное, во время-то как! В самый раз! - обрадовано заорал Самурай.
Молодые люди в машине ошеломленно посмотрели на нее.
- Ничего, дело житейское, - продолжила тетя Валя, поправляя выбившуюся от ветра золотистую прядь. - Пашка, ведь как с малолетства в тюрьму попал, так потом сидел почти без перерыва.
- Нам бы... - попробовал вставить реплику короткостриженый парень в кожаной куртке, сидевший рядом с водителем.
- А то как же, - перебил его дядька, рачительным взором оценив средство передвижения. - Девчонки, берите ребятишек и в машину! Лешка, ты тоже с ними, будешь дорогу показывать. А мы сейчас за вами на "Урале" двинем.
В одно мгновение Наташка схватила свою Юльку, я - Машку, Светка - Сашку со Степкой, и под предводительством Самурая мы ринулись в машину. Не ожидавшие подобного натиска мужики молча вынесли насильственный захват джипа. Быстро разместившись в три ряда и распихав детей и сумки, мы выжидающе поглядели на оцепеневшего водителя.
- Трогай! - сдавленно пропыхтел Самурай, высовывая голову откуда-то у Светки из-под локтя. - Сначала прямо, а на перекрестке у школы - направо.
Парнишка за рулем вздохнул и медленно тронулся с места.
Дорога в нашей деревня являлась своего рода эксклюзивом, можно даже сказать раритетом. Мудреное слово "асфальт" жители Боровушки вспоминали только когда по случаю приезжали в соседнюю с нами деревню Верхние Колдобины. Лет семнадцать назад для улучшения проезжей части ее попробовали посыпать гравием, но потом начальство справедливо решило, что дело это абсолютно никчемное, только материал переводить - лето в Сибири короткое, а зимой все равно грязи не бывает. Поэтому после дождей, а они у нас в деревне почему-то шли постоянно, разбитая дорога являла собой сплошные ямы, доверху наполненные мутной жижей. Здесь в непогоду проходили только трактора, мотоциклы и кони. ЗИЛы и ГАЗики нередко безнадежно завязали в этой грязи, даже "Нивы" не всегда отчаивались выезжать со двора, обычно их владельцы терпеливо ждали, когда дорога подсохнет, и лесовозы немного "подровняют" бугры и ямы.
На первой же, небольшой по нашим понятиям, кочке джип подкинуло и пассажиров естественно тоже. В салоне тут же раздались возмущенные вопли:
- Мы что, первый раз за рулем, да?
- Мама! Пусть лучше Лешка машину поведет!
- Жора, выпустите меня, я пешком пойду!
- Успокойтесь все, что не видите, мальчик в первый раз в Боровушке, пусть учится! Мало ли что...
- Мамка, пусть он на своих детях учится! У меня шишка!
- Езжай давай, что ты встал, мы так к вечеру не доберемся!
Парень побледневшими руками судорожно сжал руль и не отрывал глаз от дороги. Машину трясло и мотало во все стороны.
- Мама! - донесся с заднего сиденья звонкий голосок Юльки. - Мама! Ты не на сумке сидишь? Ты с нее лучше слезь, а то я головой о крышу стучусь!
- Ты что, совсем уже? - возмутился Степка, свисая с плеча у водителя. - Сумка у тебя в руках, а твоя мамка на коленках у городского дядьки сидит!
- Мама! Ты либо как-нибудь его утрамбуй, либо пусть его кто-нибудь к себе на руки возьмет, а то мне голову больно! - потребовала племянница.
Послышался чей-то сдавленный стон, видимо Наташка, обладавшая статью, мощью и красотой некрасовских женщин, решила пойти навстречу просьбе своего ребенка.
- Мамка! А белобрысый дяденька что-то дышать перестал! - возвестила, изумленно сияя карими глазищами, Сашка. - Наверное, его тетка Наташка с Юлькой придавили.
- Где? - запрыгал на руках у шофера ее брат. - Это который в зеленых тапках?
- Не знаю, - удивилась племянница, - но сам он уже точно зеленый!
- Слава, ты как?
- Жора, - прохрипел, трясясь от злости, водитель, - забери с меня пацана, я машину веду!
- Куда?! - возмутилась я, подскакивая на коленках у Жоры. - У меня Машка и сумки! Блины подавятся!
- Вова, езжай! Как-нибудь...
- Степан, не мешай молодому человеку, он первый раз за рулем! - зазвучали с заднего сиденья педагогические наставления Светки. - Владимир, аккуратнее, сейчас с горы спуск будет!
- Димка! Димка, мне дышать нечем!
- Зеленый очнулся! - обрадовались ребятишки.
Ветер ворвался в открытую кем-то форточку.
- Закройте окна немедленно! - в унисон завопили коренные жители Боровушки, пытаясь добраться до форточки.
- Что это?! - внезапно спросил Жорик изменившимся голосом.
- Что, что... - заворчали родственники в машине. - Говорили же, форточку надо было закрыть!
Невообразимая вонь заполнила салон.
- Это наша местная достопримечательность, - объяснила я Жорику, чьи мужественные и волевые черты лица исказила брезгливая гримаса, а глаза наполнились слезами. - Вообще-то это очень маленькое озеро. Только в нем купаться нельзя, оно в болото превращается. А сразу за ним - силосная яма. Когда дожди идут, с ямы ручьи в озеро стекают и придают ему оригинальный колорит и неповторимый аромат. Сейчас еще ничего, терпимо, а вот при жаркой погоде... Мы эту лужу еще в детстве Вонючкой прозвали.
Жорик с нескрываемым омерзением посмотрел на переливавшуюся всеми цветами радуги лужу и передернулся:
- Ужас какой!
- Да вы не думайте, там бензина нет, - порадовала его Машка, - наша Вонючка экологически чистая.
Прочитать лекцию об экологически чистой луже моему ребенку не удалось - сзади раздался истошный вопль:
- Господи, я больше не могу!
Народ, естественно, отнестись к страданиям ближнего безучастно не смог.
- Терпи, друг, скоро приедем!
- Мама! Мне это все не нравится!
- Да выньте вы этого, в тапках, из-под Наташки и запихайте в форточку! Пусть он там свежим воздухом подышит, авось ему полегчает!
- Ладка, совсем с ума сошла, может тебе еще и дверцу приоткрыть?! Мы еще Вонючку не проехали!
- Жора, мне плохо...
- Дмитрий, успокойте коллегу. Юноша, где ваша природная сдержанность и внутреннее самообладание?
- Мамка, можно я к Степке пересяду?
- И я!
- Нельзя! - отрезала Светка и продолжила: - Владимир, не отвлекайтесь, а то перевернемся с горы в местную достопримечательность... Кстати, я вам уже говорила, что в нашем семействе братские могилы, при всем нашем уважении к памяти погибших, популярностью не пользуются?
- Пустите, я больше не могу!!!
- Самурай, да сделай хоть что-нибудь! В конце концов, у нас дети в машине.
За моей спиной раздался сдавленный стон, и наступила тишина.
- Да... - послышался через минуту голос Наташки. - Ты, Алешка, как-нибудь предупреждай... В следующий раз... Да...
Все обитатели передних сидений за исключением вцепившегося в руль Вовика предприняли безуспешную попытку разглядеть, что происходит в задней части салона.
- Алексей Юрьевич, - с пугающей невозмутимостью завела Светка, - вас, может быть, конечно, и не касается, что подумают о нас люди, но есть же какие-то общечеловеческие нормы и правила приличия... Своими милитаристскими методами вы дискредитируете все наше семейство - Пашины друзья могут не понять такого ничем необоснованного использования грубой физической силы, которую вы применили только потому, что у вас ее немеряно!
- Девчонки, ну вы же сами просили! - возмутился брат. - Все ведь хорошо, лежит он тихо, никому теперь не мешает. Не знаю, что вам всем не нравится.
- А что с ним... - начал было Жорик, видимо бывший у ребят за главного, но Степка радостно подпрыгивая, не дал ему договорить:
- Самурай его отключил! Мамка, скажи дядькам, чтоб они не расстраивались - я уже кладбище вижу!
Я посмотрела вперед - действительно, вдалеке уже виднелась березовая роща, на которой находилось кладбище нашей деревни. Минут через двадцать мокрый от напряжения Вовик доставил всю компанию к пункту назначения. Дядя Шура с остальными родственниками, срезавший дорогу на мотоцикле, уже давно поджидал нас. В ускоренном темпе мы покинули транспортное средство. Самурай и крепкий широкоплечий парень, спокойно молчавший до сих пор на заднем сиденье, выволокли на траву белобрысого. Все остальные тут же сгрудились рядом. Видимых следов насилия на теле недвижимо лежащего на земле хозяина необычайно-пестрых, зелено-фиолетовых в разводах тапочек не наблюдалось.
- Чего это с ним, Димка? - удивленно спросил предводитель городских друзей Пашки.
- Не знаю, вроде бы его этот парень только слегка по шее задел, но Славка почему-то уже полчаса как не разговаривает...
- Во всем виноват дядька Вовка за рулем! - возмутились дети, выгораживая Самурая. - Машину тряхнуло, и тетка Наташка на белобрысого неудачно приземлилась, а с другого боку на него еще ваш Митюша всей тушей обрушился...
- Степан! - для виду возмутилась Светка.
Тем временем Лешка забрал у Наташки термос и наклонился над пострадавшим. Горячий чай как наружное средство чудотворным образом привел в сознание приезжего гостя.
- Имя свое помнишь? - поинтересовался Лешка у белобрысого.
- Бронислав Иванович Лапшин, - невнятно сообщил тот, закатывая глаза.
- Бране.. броне.. - попыталась безуспешно повторить Наташка, но плюнула и махнула рукой. - Короче, будешь Славиком.
- Ну вот, - обрадовался Лешка, - даже амнезии в этот раз нет, а вы все боялись. Митя, - обратился он к широкоплечему парнишке, - берись, давай этого Броненосца до погоста дотащим, а то сам, боюсь, не дойдет.
- Не надо! - запротестовал Славик.
- Надо, - широко улыбнулся Самурай, - коллектив ждет.
Высокие светлые березы шумели от ветра, трепетали мокрые листья. Мы стояли у свежей могилы. Завядшие за девять дней цветы Светка убрала и положила новый букет. На деревянном кресте, полускрытая венками, виднелась надпись "Павел Сергеевич Абанатов. 27.12.1971-22.06.2003". Тетя Валя налила в стопку водки и поставила ее на влажную после дождя землю, и, отвернувшись, вытерла глаза.
- Вот мы все к тебе пришли, - прерывающимся голосом произнесла она. - Даже друзья твои в гости приехали. Хоть и не пришлось вам при жизни твоей вольной встретиться, зато проститесь, как положено...
Наташка положила на могилу рядом со стопкой сигареты, а Васька нераспечатанную колоду карт.
- Ох, Пашка, ты ведь и на том свете без шулерства не проживешь. Все веселее будет.
- Да как же это... - потерянно произнес белобрысый Славик.
- А так оно и бывает, сынки, - глухо ответила тетя Валя, - смерть никому заранее приглашения не присылает. Был человек - и нет его.
- Подожди, Жора, с ним же только что разговаривали... - пораженно сказал рослый паренек, бывший за рулем.
Тетя Валя пожала плечами и отвернулась.
- Да, Пашка, - горестно вздохнула Наташка, - прожил ты на свете тридцать два года, и никого не осталось - ни жены, ни ребенка. Только мы к тебе и придем помянуть...
- Почему тридцать два? - удивился Димка, которого дети уже благополучно переименовали в Митюшу. - Ему же двадцать с небольшим.
- Ты что, грамоте в школе не обученный? - язвительно восхитилась Светка. - Вот, черным по деревянному написано. Читай, коли глаза есть!
Ребята внимательно прочитали надпись и закручинились.
- Подождите, - попытался разобраться Жорик. - Павел Сергеевич Абанатов. Смуглый. Высокий.
- Да, - кивнула Наташка. - С меня ростом.
- Карие глаза, - дополнила Светка.
- Конопатый, сидеть начал лет с четырнадцати, - закончил словесный портрет Васька.
- Ну, - согласились приезжие. - Ему двадцать. Мы только что от него из СИЗО едем. Как вы его похоронить за это время успели? Ничего понять не можем!
- А-а-а, - резюмировали мы с девчонками и довольно кивнули. - Все ясно. Их двое. Вы про Пашку Шило говорите, нашего двоюродного брата, а мы про его родного дядю, Пашу Штопора. Они полные тезки, внешне похожи до невозможности, да и по характеру тоже, а разница у них в возрасте небольшая - девять лет всего.
Парни облегченно вздохнули, а потом один из них для успокоения души поинтересовался:
- Значит наш Паша - живой?
- Понятия не имеем, - хладнокровно ответила Светка. - Мы его две недели как не видели. Может и живой, а может, ему кирпич на голову случайно за это время приземлился.
Это было правдой, мы действительно последний раз видели Пашку две недели назад, а до этого он появлялся года четыре назад, тоже сразу после отсидки. Сейчас он внезапно нарисовался в деревне на невесть откуда взявшейся разбитой девятке и принялся бурно отмечать свое освобождение. Посетил всех родственников и друзей, исколесил всю округу, а также успел вскользь упомянуть о своих несколько туманных планах по поводу будущей вольной жизни, которая, надо сказать, в этот раз закончилась необычайно быстро. Вечером третьего дня в деревне появился милицейский газик, в котором помимо стражей порядка находился законный хозяин девятки, сам, кстати, бывший их коллега. Как выяснилось, Павлик практически сразу после выхода на свободу поймал первую попавшуюся в городе машину и, заплатив необходимую сумму, отправился за триста шестьдесят километров к нам в Боровушку. По пути он периодически подкреплялся горячительными напитками и с жаром рассказывал шоферу о своей нелегкой судьбе, расписывал красоты родной деревни, а также перечислил всю нашу генеалогию (насколько сам ее помнил) и некоторые знаменательные фамильные истории. Не знаю, уж чем таким несчастный водитель прогневал братишку, только на середине трассы Пашка выкинул хозяина из машины и благополучно добрался на ней до родного совхоза. И вот теперь слегка помятый хозяин, взалкавший мести, явился вместе с милицией в Боровушку. Павлушу отловили на речке, там же слегка отметелили и, погрузив в бесплатный транспорт, повезли разбираться дальше. Девятка, ведомая своим хозяином, двинулась вослед газику. На этом наша недолгая встреча с ненаглядным родственником закончилась.
- Погодите, гости дорогие, если вы только что едете от Пашки с СИЗО, значит, что-то опять случилось? - поинтересовался Лешка,
- Знаете, - замялись мальчики, - дело в том, что Паша...
- Ой, только не говорите, сынки, что вы его курьером послали, - перебила их, горестно всплескивая руками, тетя Валя.
Мальчики потрясенно посмотрели на нее. Народ развеселился несоответственно местонахождению.
- Вот сколько раз людям говорить - не связывайтесь вы с нашим Пашкой. Он ведь как есть шило, такой же верткий. Вечно все крутится и крутится, - искренне посочувствовала парням тетка.
- В какую сторону-то хоть ехал? - от громоподобного рявканья дяди Шуры с громким карканьем сорвались с берез вороны. - С деньгами или с товаром?
- А что? - дернулся Славик.
- Да ничего, - ухмыльнулся дядька, лукаво сверкая разными - одним синим, а другим золотисто-рыжим - глазами. - Можете попрощаться. Много там было?
Парни нехотя кивнули.
- Во-во, будете в следующий раз думать, кого посылать. Его в детстве-то в магазин нельзя было без приключений отправить, - сообщил дядька ценную информацию о своем племяннике.
- Ой, сыночки, как же вы в это дело вляпаться умудрились? Такие молоденькие, - жалостливо посмотрела на них тетя Валя. - Попадет вам теперь, небось, что деньги не уберегли. Сейчас ведь что творится! Я вчера по телевизору смотрела, там людей в таз с цементом посадили, а потом в речку так вместе с эмалированным тазом и выбросили... и все из-за каких-то бумажек проклятых...
- Так чего, если вы сюда приехали, значит думаете, где-то здесь ваше добро может быть, - подвел итоги глава семьи.
- Как хоть на вид выглядит? - поинтересовалась я. - Не в руках же он это вез?
- Нет, - неохотно, явно уступая массовому давлению семейства, сообщили парни. - В большом пакете, сером, блестящем, наглухо запакованном.
- А сам Пашка что говорит? - продолжал допытываться дядька.
- Говорит, не помнит, куда дел, - сквозь зубы ответил Жорик. - Ехал по делу, решил к вам заглянуть, проведать, очнулся в СИЗО.
- Был у него серый пакет с собой, - задумчиво произнесла Наташка. - Все время его собой таскал, даже в баню с ним ходил, никак расстаться не мог.
- Ох, горе горькое! - вздохнула тетя Валя и посмотрев на мрачных парней сказала: - Не печальтесь вы так, сейчас домой вернемся, чайку с дороги попьем, все обсудим, глядишь, чего и придумаем. Правда, Шура?
- Загружайтесь все на места, - повелел дядька, и процессия двинулась в обратный путь.
Поскольку за руль джипа в целях безопасности и быстроты посадили Самурая, дома мы оказались минут через десять. Напоив в первую очередь чаем ребятишек и выпустив их играть на улицу, мы уселись за столом на кухне и приготовились думать. Открыл производственное совещание глава семьи:
- Товарищи колхозники, а также затесавшиеся в наши ряды мелкие недоинтеллигенты!
От оглушительного голоса, которому было тесно в просторной кухне, гости передернулись и стали коситься по сторонам.
- Сегодня на повестке дня у нас два вопроса. Первое, выяснить местонахождение, где наш совместный родственник Пашка Шило мог оставить деньги. Второе, обновление и реконструкция септика. В связи с техническими неясностями, возникшими из-за сокрытия информации его коллегами по личным, знаменательным для них причинам, и архиважностью второго вопроса предлагаю сразу к нему и перейти.
Славик дернулся и попытался было что-то сказать, но Жорик сдвинул брови и положил ему руку на плечо. Бригадир видимо не оставлял надежды договориться с нами по-хорошему.
- Переоборудование септика, товарищи родственники и домочадцы, - вещал глава семьи, - является первоочередной насущной проблемой. Разрешить ее - наша с вами первейшая, главенствующая задача. Сейчас новое время, эпоха перемен, не побоюсь этого слова, гласности и демократии, и мы не будем как раньше позорно замалчивать подобные факты. Нет, мы скажем прямо в глаза всем империалистически настроенным гражданам - нам решительно необходим новый септик. Вот проектный план, утвержденный лично мною. Ознакомьтесь также с графиком работы и кандидатурами ответственных исполнителей.
Дядя Шура протянул семейству два помятых, измызганных листка. Васька с Женькой, просмотрев пункт, где говорилось про ответственность, загрустили и разом вздохнули.
- А если...- начал Васька.
- Обсуждению не подлежит, - с достоинством тряхнув бешено рыжими кудрями, прервал сына дядька.
- А может... - попытался что-то сказать Женька.
- Зятьям слова не давали, - также величаво сообщил ему высокородный тесть.
- Как хорошо вы, папа, это все придумали, и план такой красивый новыми Степкиными фломастерами нарисовали. То-то я их третий день найти не могу, а оказывается, это вы в поте лица ими творчески трудились по-стахановски, - преклонила голову перед семейным гением и полководцем Светка.
- А ты что думала, гусиным пером, дщерь моя? - поинтересовался дядька, царственно кивнул и потянулся за чайком.
- Правильно, - как всегда поддержала его тетя Валя. - Как Шура сказал, так и будем делать. Вы! - она показала на Женьку с Васькой. - Конкретно вы - ванны лишаетесь до окончания срока работ. Советую ускорить процесс.
- По второму вопросу решение принять единогласно, - подвел итоги дядька и ухмыльнулся, глядя на приезжих гостей. - Приходится возвращаться к первому. У кого какие идеи, где Павлик деньги посеял? Не стесняйтесь, высказывайтесь, пока даю.
Собравшиеся задумались.
- Где, где? Да хоть где! - выдал Женька.
- Например? Приведите конкретный пример, пожалуйста, будьте так любезны, - ехидно полюбопытствовала его супруга.
- Ну, где? - задумался Женька. - Да хоть где!
- Так все-таки где? - допытывалась Наташка.
- Да хоть где!!
- А все-таки, Женя? - издевалась над мужем сестра.
- Да хоть где!! Вышел вон во двор и прячь хоть где. Или даже не выходя, в избе хоть где положить можно. Сроду не найдешь.
Наташка призадумалась.
- И правда - хоть где... - вынуждена была признать она. - Интересно, где же вы их, мальчишки, искать будете?
- "Хоть где" - это где? - холодно поинтересовался Жорик.
- Да хоть где!! - недовольно ответили мы с Наташкой и пояснили: - В погребе, в подполье, в сенях, в избе, на чердаке, в бане, в огороде, в стайках, в дровянике, в гараже, в лопухах, в комбайне...
- Подождите, вы! Я записывать не успеваю! - возмутился Женька.
- Нет, я конспектирую возможные места нахождения денег, а то вы потом забудете, - пояснил Женька жене.
- Ты что, совсем? Чего тут забывать - смотришь вокруг и ищешь!
- Да! - согласился с ней Женька. - А вот все-таки что-нибудь забыть и пропустить можно. Вы перечисляйте помедленнее, я буду записывать, а после осмотра будем из списка этот пункт вычеркивать.
- Скажите, - перебил их Жорик, - а эти места мы когда можем посмотреть?
- Да хоть когда, - бросил ему Васька. - Не мешай, видишь, люди пытаются как можно эффективней поиски вам организовать! Собьете настрой и будете сами свои деньги искать. Аккурат к следующему Рождеству найдете.
В это время на кухне бушевали страсти. Женька, устав писать, вручил свой листок Вовику:
- В "Белорусе", в "Кировце", в дробилке, в телеге, в садике...
Вовик послушно записывал.
- Есть несколько способов, - пояснял дядя Шура Жорику с Митюшей. - Первый, необходимо пройти по Пашкиному маршруту, четко восстановить пошагово все события, что он когда делал и куда ходил, с кем общался. Второе - метод лабиринта, движемся по левой стороне от печки и проверяем все подряд. Оба способа затратны по времени и прилагаемым усилиям. В первом случае нам также необходимы хорошие связи, чтобы Пашкины знакомые дали ценную информацию и пустили к ним в дом осмотреться.
- ... в кладовке, под крыльцом, в ограде, на кухне... - перекрикивая остальных, диктовал список Женька.
- Третий способ - проверить только центральные места и центральных людей, основных друзей, подругу, - предложил Жорик. - Сократим время.
- В вашем случае он не подходит, - сухо ответила Светка: - У нас все центральные.
- Зато есть четвертый способ, - обрадовала я. - Можно использовать человека, который знает местонахождение денег.
- ...под кроватями, на новом подворье, в углярке, у соседей, в крапиве, под лавочкой...
- А кто это? - изумленно спросил Славик.
- Это Пашка, - невозмутимо пояснила Светка.
- Вы, что, сестренки, сказано же вам русским языком - он не помнит! - возмутился Лешка.
- Да, это верно. Заметь, он знает, но не помнит, - объяснила я. - Значит, нужно ... - я пристально посмотрела на Жорика.
- Помочь ему вспомнить? - закончил последний и с интересом поглядел на меня. - Ему помогали. Очень хорошо помогали. Безрезультатно. Клянется, что пьяный был, не помнит.
- А может Пашка все-таки вспомнит? - с надеждой поинтересовался Васька.
Жорик отрицательно покачал головой, а Самурай понимающе кивнул.
- Вы, скорее всего, помогали неправильно, - вежливо пояснила я и, напустив на себя крайне глубокомысленный вид, принялась вещать, творчески используя некоторые еще не совсем забытые во время отпуска умные слова: - Необходимо было использовать альтернативные методы, адекватные сложившейся ситуации и личностным особенностям клиента, чтобы извлечь нужную вам информацию из глубин подсознания. Учитывая все эти особенности, я бы рекомендовала вам использовать резкое смещение вербально-эмоциональных пластов для получения эффекта смысловой суггестии. Хороший эффект также дает воссоздание исходной ситуации, что может обусловить типичные поведенческие реакции для данного индивидуума и спровоцировать результат. Также можно посоветовать применение недирективного Эриксоновского гипноза.
Лешка, выцепивший из всей этой псевдонаучной белиберды знакомое и понятное слово "гипноз", резко оживился и обратился к окаменевшему и сразу видно несколько не поспевающему за моей высокой мыслью Жорику:
- Типа, Ладка говорит, что нужно для Пашки врачей пригласить. Только не простых, а научных, психиатров там разных и гипнотизера какого-нибудь там для компании, чтоб ему веселее вспоминать было. Типа Вольфа Мессинга.
- Интересно, сколько стоит сеанс Вольфа Мессинга? - ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовалась Светка.
- Ты, что в своем уме? - возмутилась я. - Вольф Мессинг умер. Как раз тогда, когда Лешка родился.
- Ты на что это сейчас намекаешь? - возмутился брат.
- Ладно вам, - попыталась сгладить конфликт Наташка, - не хотите Мессинга, давайте Копперфильда пригласим. У нас в Америке из родственников кто-нибудь есть?
- Есть. Дженнифер и Колин. В Сан-Франциско живут. Тебя Сан-Франциско устроит?
- А они хоть знают, что они наши родственники?
- Теперь знают. Я их через Интернет не так давно нашла. Фамилия-то у нас редкая.
- Никак через прапрадеда Ивана опять родня объявилась, - обрадовалась Наташка. - Он ведь на Коломе побывать успел, во времена золотой лихорадки.
- На Колыме? - оживился Митюша. - А где именно он там был?
- Да не на Колыме, а на Коломе. Река такая, в Калифорнии, - поправил его Васька. - Он там золотую жилу обнаружил, когда в первый раз финансово восстанавливаться ездил после карточного проигрыша.
- Когда? - поразился Вовик.
- В сорок девятом году, - радостно сообщил Лешка и, покосившись на растерянного Вовика, счел нужным уточнить: - В тысяча восемьсот сорок девятом.
Вовик попытался что-то произнести, но не смог.
- Значит, в Калифорнии его тоже великая любовь посетила, - покачала головой Светка и пояснила недоумевающим гостям: - Очень уж у нас дед Иван пылкий на чувства был.
- Но порядочный, - поспешила дополнить я. - Он всех своих детей признавал, фамилию им свою давал, и, конечно же, обеспечивал.
- Надо их в генеалогическое древо занести.
Васька выбежал из кухни и через минуту вернулся с огромным рулоном обоев, на чистой стороне которого в свое время мы старательно изобразили всех родственников, которые смогли поместиться на такой маленькой площади.
- Лада, подписывай их быстрее, тут еще место сбоку немного есть.
- Надо написать родственникам, пусть с Копперфильдом договорятся. А то мы тут одни из-за Пашки бьемся, а они там отлынивают от общесемейного дела, - предложила Наташка.
Жорику и его ребятам понемногу стало казаться, что собравшиеся, видимо, не прониклись важностью и судьбоносностью момента.
- Найти деньги нужно, и как можно быстрей - Пашина судьба от этого зависит, - со всей серьезностью намекнул бригадир.
К сожалению, слова его оказали никакого действия. Домочадцы не ощутили должного душевного трепета и, склонившись над фамильным древом, с полным восторгом продолжали обсуждать возможность вызова зарубежного специалиста к нашему родственнику в СИЗО.
- Понимаете, - попытался вторично разъяснить милому семейству Жорик, изо всех сил сдерживаясь, - если мы ничего не найдем, Паша может не вернуться...
- Ничего страшного, он уже привык, ему эти места как дом родной, - перебила, даже не дослушав его, Наташка.
- Не отвлекаемся на мелкие детали! - прервал это задушевное выступление дядька. - Вопросы нужно решать глобально, рационализаторским путем повышая КПД!