Аннотация: Рассказ из серии "Дюжина чудес, которые случились со мной"
О том, как мой ангел-хранитель проводил меня домой.
Дело было зимой. А точнее, ночью с 1-го на 2-е января нового года.
Ещё стоя на вокзале в Ростове, я поняла, что приехать в Волгодонск засветло сегодня не удастся. Билеты остались только на единственный автобус, отправлявшийся в 20:50. До Волгодонска на скрипучем, пропахшем смесью пота и бензина экарусе добираться не меньше 5 часов. А значит, моё явление домой посреди ночи обещало быть вдвойне неожиданным новогодним "сюрпризом".
Дорога ночью 1-го января была более чем символичной для года Собаки. У нас прокололась шина, на ремонт которой оба прокуренных и злых на свою сучью судьбу водителя потратили n-цать минут. Когда мы, наконец, тронулись, мой сосед принялся от души то кашлять, то чихать, чем ещё больше поднял настроение пассажирам, околевшим от простойки.
Сквозь запотевшие окна автобуса я не различала ничего, кроме редких деревенских огней где-то в глубокой тёмной ночи. Они светили слабо, без надежды. А как им ещё было светить, если праздник прошёл и впереди ещё как минимум два с половиной месяца зимы?
Словом, автобус и люди в нём, продрогшие насквозь, прибыли в Волгодонск в 02:45 ночи. Встречающие, не веря, что дождались, жали родных и гостей в счастливых объятиях. Вскоре на перроне не осталось никого.
Ветер погнал по асфальту меня и вихри мелкого сухого снега. Таксёры, как бессонные галки накинулись, предлагая "подвести". Но моей мнительности нет предела и, ускорив шаг, я нервно проскочила мимо них. Общественный транспорт, которому я бы доверилась сейчас, как спасательному кругу, уже часа четыре, как дремал в депо. От вокзала до дома вдоль трассы не дольше 15 минут пешком. Я отважилась пройти их одна. И это были самые долгие 15 минут в моей жизни. Всем, кто был и всем, кто не был на Луне, могу ответственно заявить, я натерпелась космического страху!
В промежутках между фонарями - такая темень, что нет слова, чтобы назвать её. Мороз и ветер, кажется, высасывают из тела тепло и жизнь с каждым новый шагом. Но я иду. Слева по трассе изредка проносятся обледенелые машины. Полуночные водители, завидя шагающую по обочине одинокую женскую фигурку, притормаживают. Мне от этого внимания становится не по себе, а в голову лезут какие-то зверские картины... И я схожу с обочины на придорожную тропу, лежащую между голыми кустами и стволами тополей. Справа появляется сетчатое железное ограждение. Луна, выйдя из-за туч, вдруг освещает заснеженное футбольное поле. Ночью всё воспринимается иначе, как будто раскрываются другие глаза. И вот этим моим глазам, вытаращенным от страха, показалось, что там вдалеке, через белое поле, прямо на меня, идёт чёрный сутулый человек. Я кожей почувствовала смысл пословицы "Не бойтесь мёртвых. А бойтесь живых".
И вот я почти бегу по скрипящему снегу тропинки и плачу... от страха.
В детстве я боялась темноты, но никогда не плакала. Даже если меня заставляли пойти в кладовку, которую все называли "тёмная комната"...
-Жень, сходи -принеси из "тёмной комнаты" газету...
Коридор в "тёмную комнату" проходил мимо стеллажа с книгами и оттого казался мне ещё длиннее и мрачнее. Входя в эти потёмки, я уверенно шла на два светящихся глаза- маячка выключателей. И я знала, что вот сейчас, лишь протянув руку, я включу свет и увижу, что нет здесь никого и ничего такого, что бы ни было мне знакомо.
А сейчас я почти бегу и бессильно плачу от страха. И нет впереди ни выключателя, ни уж тем более включателя, чтобы рассеять эту ночь. И всё здесь мне незнакомо. Через несколько метров, я обернулась и, к счастью не увидела за собой ни единой души. Только ветер догонял меня, стелясь снегом по скользкому черепу земли. Я приостановила бег и дыхание и пошла шагом дальше, стирая с замёрзших щёк горячие слёзы.
Пятиэтажки справа от меня спали крепким послепраздничным сном. Кое-где в окнах ещё горел свет, но людей не было видно. Только абажуры, люстры, светильники... А я шла. Во дворах лавочки и столики сиротливо поблескивали при луне. И петли дверей в подъездах скрипели, как негостеприимные хозяева. А я всё шла...
К моему притупившемуся от холода страху тут же подмешалось чувство одиночества. Я увидела в небе звёзды и подумала, как непереносимо далеко они от меня. И мне вспомнилось:
Ничего нельзя у зимы теперь отнять,
Если даже ты ту весну воротишь вспять .
...Вышла на перекрёсток. Жёлтые огни светофора беспрестанно часто моргают, как будто не дают самим себе уснуть. Машин нет. Никого. И вдруг за спиной я слышу шаги. Нет, это не шаги. Это цоканье когтей. Четырёх лап. Я оборачиваюсь- это собака. Рыжая, худая с клочками слипшейся шерсти на боках и хвосте. Пар от её тёплого дыхания клубится у приоткрытой пасти. Она на меня не смотрит, но перебегает перекрёсток вместе со мной. И бежит рядом, пока я вхожу на самый жуткий отрезок ночного пути- мимо заброшенной водокачки. Здесь и днём-то - не ходи, а ночью, так вообще... Короче легендарное местечко в городе. Идём мы с собакой мимо кирпичного забора, оплетённого сверху то ли сухой лозой, то ли проволокой. А страха исчез, как и не было. Ведь я не одна теперь. Мысленно прошу собаку: "Не уходи".
Не вижу, куда ступаю- так темно здесь. Ни одного фонаря. Всё разгромили алкаши и гопники, ночующие здесь на дармовщинке без сторожа. И вот, как по заказу, из-за поворота, пошатываясь, выходит один из них. Вздрагивает, застёгивая ширинку. Возраст невозможно определить не из-за темноты, а из-за угара, в котором все пьяницы выглядят немощными, как старики. Увидел меня, усмехнулся и буркнул, что-то нечленораздельное, из чего до меня донеслось только "...вот,бля...". А другой дороги нет. Идти- только мимо него. Узко здесь- слева стена пятиэтажки, справа забор водокачки. Я трясусь, как кролик. Но иду. Буду драться, если полезет. Двум смертям не бывать.
"Эй, девочка...мм...гха...". Я прохожу мимо него. Морда кирпичом.
"Эй, ты куда?!". Я ускоряю шаг. Если дотронется, получит каблуком по яйцам. Слышу его шаги за спиной. Смотрю, собака моя остановилась и развернулась, рыча. Я иду дальше, не оборачиваясь. Пёс рычит. Шаги приближаются. Собака начинает лаять "Уаф!Уафф!!!" Громко так лает на него. Я оборачиваюсь.
Он стоит и тупо смотрит на разрывающегося пса. А потом, едва справляясь с заплетающимся языком, говорит:
-И-ик! Да ну вас!... Разворачивается и идёт своей дорогой.
Собака, только что спасшая мне жизнь, тоже разворачивается и спокойно бежит ко мне. И даже в глаза не смотрит. Глажу её между ушами и мы идём дальше. Я мысленно с ней говорю, благодарю её, что не оставляет меня одну в ночи, что охраняет меня просто так. И мне кажется, она всё понимает. Проходим водокачку и я вижу свой дом- третью "подкову". Так у нас называют эти дома из-за их закруглённой формы, как бы обнимающей внутренний дворик вокруг всего периметра. Окна бессонные тоже есть, но мало. И я вроде даже слышу, как дом храпит, утомлённый новогодними гуляниями. Во дворе разорванные хлопушки, питарды, шарики. Ветер носит блестящие обёртки по голой дороге моего двора. Первый, второй, третий и вот, четвёртый угловой подъезд. Мой. Я вспоминаю код на железной двери и, не снимая толстых перчаток, нажимаю комбинацию цифр. Дверь приятно щёлкает. Я - дома. Обернувшись, вижу мою собаку, которая старательно обнюхивает снег перед моим подъездом.
-Подожди, я сейчас,- говорю я. Тихо открываю дверь. Мама спит. Я на цыпочках прохожу на кухню. Как будто я вор, решивший подкрепится перед ограблением, открываю холодильник и достаю колбасу. Пулей, но на цыпочках, бегу обратно к моей собаке. И пока я быстро пролетаю эти 7 ступенек первого этажа, я представляю себе, как накормлю моего бездомного телохранителя. Но, открыв парадную дверь, я не увидела собаки.
Она исчезла, как исчезли и следы её лап на снегу...
Только я зашла домой и закрыла за собой дверь, на меня обрушилась мама. Заспанная, притворно-сердитая, в халате:
-Женька! Ты с ума сошла! Посреди ночи!!! И опять без предупреждения...
На утро я проснулась в тёплой домашней пастели, и мне показалось, что этой страшной ночи и вовсе не было. За окном сияло ласковое зимнее солнце, искрясь на ветках, одетых в снежные рукавицы.
На миг вспомнилась моя собака. Жаль, в глаза она мне так и не посмотрела...
Первая история из будущего сборника "Дюжина чудес, которые случились со мной", который я обязуюсь закончить, как только со мной случатся все двенадцать.