Боб, решил завязать с бобами и вообще вегатарианством, за одно и с воздержанием от пьянства, курения и парикмахерских. Боб, вообще решил кардинально развернуть каноэ жизни! После того как он объелся моркови, и попал в больницу с подозрением на гепатит, после того как выяснилась действительная причина оранжевого оттенка кожного покрова, после того как сообщили, что всё в порядке, одна медсестра сказала ему: "Чувак, тебе идет оранжевый". Медсестра, конечно, тянула скорее на медпрабабушку, но Боб все же купился, и даже решил пригласить её на чашку чая, но вовремя заметил, что бабуля в белом не подмигивает ему игриво, а страдает нервным тиком. Чай пролетел мимо медпрабабушки даже не забрызгав униформы. Оранжевый. Классный цвет. Кто-то где-то далеко отсюда, там, где всегда мороз, носит оранжевые галстуки и ботинки, живет в оранжевых палатках и когда у него кончается еда, выпивка и терпение пускает в небо дымные оранжевые сигнальные ракеты. Примерно там же на улицах часто можно видеть людей в оранжевых жилетах со странными полумистическими надписями РЭУ, МуДУ 2 и т.д. Боб чувствовал что некие потусторонние озорные и добрые сил подали ему знак.
Оранжевый. Классный цвет. Боб бросил гитару в кофр, и взял билет до Шереметьево.
Прилетев в столицу загадочной России, Боб сразу понял, что ему везет! Прямо напротив аэропорта стоял громадный желтый каток, возле которого стояли, курили, смеялись, здоровые, черномазые парни в оранжевых жилетах! Боб подошел к ним, поднял руку и сказал: "Hello". Парни замолчали. "Hello" - повторил Боб. Один из парней, сплюнул на дымящийся под ногами асфальт: "Чё сказал? А? Здрастьте что-ли?" Боб закивал так, что дреды из-под берета выползли. "Ну, здоров",- продолжил парень: "Ты кто? Негр что ли? Черный брат, братишка?". Тут из-за машины вышел невысокий мужчина в таком ярко-оранжевом жилете, что Бобу показалось, взошло еще одно солнце. "Чёго трём, мужики?" - спросил мужчина и увидел Боба. "Ага, иностранный товарищ. Do you speak english?" - выдал мужчина, и всё посмотрели на него с уважением. Это было уже не везение, это была судьба. Боба сорвало с места и понесло. Он говорил, что может говорить по-английски, он говорил, что он король регги, он говорил, что плевать хотел на эту корону, что мечтает надеть оранжевый жилет и взять в руки отбойный молоток. Он вытащил гитару из кофра и попытался разбить её о каток, но его остановили: "Ты чё, сдурел, машинку шведскую калечить". Потом Боба торжественно приняли в ряды рабочих СДуРу-18, посвятили при содействии большой совковой лопатой в члены третьей бригадой, и даже дали подержать отбойный молоток. Затем, наскоро закатав несколько дыр на дороге, вся бригада ломанулась отмечать событие. Пели "Интернационал", "Я стрелял в шерифа", "Мурку", "Не плачь женщина", "Владимирский централ" и многое другое. Боб был по настоящему счастлив. Ночью ему снился дымящийся асфальт, и бригадир Василич с дредами и в Бобовском берете. Василич улыбался и подливал водки.
Утро Боб встретил в загадочном безлюдном месте. Его можно было бы назвать пляжем, если бы рядом текла река или шумело море. Но вода отсутствовала. Один сплошной, бесконечный песок. "Какой большой пляж" - подумал Боб, и сунул руку в штаны. Штанов не было, сигарет которые были в штанах, тоже не было, не было вообще ничего. Боб стоял посреди гигантского песчанного пляжа в трусах "Фа. Со. Ля. Си", и ярком как солнце оранжевом жилете. На жилете по-русски было написано "Дорогому Бобу от третьей бригады СДуРу -18". Боб засмеялся и пошел, куда глаза глядят. По пути он напевал полюбившееся: "Мурка, ти май мурьёночьек. Мурка, ти май котьёночьек".