- Точно он, - сказал Феликс, процедив через пальцы горсть песка. - Видите три следа? Это его посох. Он где-то рядом. Искать! Вы двое - за тот бархан. Маха - слева.
Солнце припекало изрядно, Махсуд нацепил на голову платок со смешными узелками по углам.
- Может, не надо, а? Давай домой, командир. Солнце сядет - найдём, а сейчас... куда спешишь? Далеко не уйдёт.
Вдруг вспомнилось, что снова снился Троцкий. Найти бы паскуду! Говорят, он до сих пор где-то здесь, если только не вернулся обратно.
Феликс подошёл ближе, стиснув зубы, посмотрел в глаза узбеку:
- Куда спешу? Он может увидеть, где посёлок, сдаст басмачам, те приведут войска! Он имперский ищейка, безумец. Ты видел хоть раз пикирующие немецкие истребители? Запах пороха, смешанного с дерьмом нюхал?
Махсуд кивнул. Конечно, до старости просидел бы в своём ауле, если б не департации Кайзера.
- Он же, вроде... русский? - недоумённо хлопал глазками узбек. - Зачем ему нас сдавать?
- Балда! Иди, обходи вон там.
Опасения были не напрасны: их столица раскинулась всего в пяти верстах к югу. Их коммуна, их маленькое общество была построена потом и кровью последних большевиков. Здесь жила половина населения республики, семь тысяч свободных коммунистов. Не только кочевники, много русских, украинцев, евреев, поляков. Феликс и Фанни десять лет собирали их по всей планете, по всем невольничьим рынкам, истратив половину золотых запасов. Разве можно всё это потерять?
Вскоре до Феликса долетели крики и звук пары выстрелов. Бегом, утопая по колено в барханах, еле придерживая фуражку, рванул туда - только бы успеть.
* * *
Старец стоял на коленях под дулом браунинга Махсуда. Его борода всё так же была черна и безобразна, а от рясы остался лишь кусок тряпки, скрывающей чресла.
- Вот мы и встретились, Григорий, - сказал Феликс. - Вставай. Не люблю стрелять в стоящего на коленях.
- Не стреляй, Астроном! - сказал старец. - Я искал вас не затем, чтоб сдать немецким супостатам. Я послан сюда Господом, чтоб трудиться.
- Трудиться?
- Терра-формирование!
- Терра... что?
Вместо ответа Распутин прошептал "Во славу Божию" и ударил посохом в красную бесплодную почву Марса, из которой тут же потёк ручеёк.