Всегда, как и только переустанавливаю старый текст, ломаю, ломаясь и маясь, что-то этакое внутри него...
Ночь, дикое что-то
Ночь.
Дикое поле.
Из бликов и тЕней,
как встарь,
составляю
букет провидений.
И
Экибану
Э
Т
А кую,
рифмой глагольной скрутив...
А после!
Ещё и
ищу всему этому
воли ционный
мотив.
Мычу,
сверчу,
мырчу,
А далее,
молча,
душу
муча
и
не дыша,
на Клавиных мягких местах
слова набиваю,
знаю,
как собака,
знаю
что-то...
ЭТА
какое-то.
А
вот,
высказать...
Тоник и вправду бывает силлабным. И самым грандиоузным примером тому, сотни миллионов текстов, которые ваяют миллионы интернет литераторов в Славнете на трёх панибратских языках, причём именно в соцсетях эти измышления получаются абсолютно свободными.
А всё футуристы, прОклятые обронзовевшей советской властью, С их вторжением в семантику и началось пришествие фигурных текстов - лесенок, блоков, притоптываний и выскоков, их система этого требовала, потому и выламывались, аж до посинения...
Закончилось всё волчьим воем и примяукиванием. На том и упокоились, дальше переть было уже некуда.
Далее - "в каждой строчке только точки, догадайся, мол, сама". А приговор всему этому безобразию вынес самый стройный из советских - Михаил Исаковский. Вся страна слушалась и пела...
Я тоже... Поначалу. И это уже в наше, наиинтимнеюйщее время.
Что такое, уходящая в века, бумажная книга. Кроме того, что для её производства нужно было убивать деревья на планете.
Это желание сжать в пружину содержимое, для того, чтобы в каждую страницу вместить как можно больше текста, то есть смысла, читай информации. И это определяло поэтический строй, куда было деваться от мудрейших и строжайших редаторш тогдашних оченно растолстевших журналов.
В научной литературе, с появлением электронных вариантов, зачем?, всё так и осталось. Для наглядности, наверное, там это оправдано... Пока.
А вот некоторые отвязанные и я в том числе, мгновенно почувствовали, что несмотря на то, что и там остались всем нам архаичные квадратики страниц... Полная воля самовыражения в форме. И можно акцентировать текст так, как волеет душа твоя. И можно сделать читателю КРАСИВО, так как читатель наш всегда хочет этого. А тут ещё и - Женщина в песках!
И она появилась - экибана русской силлаботоники. И далее, далее, когда посредством формы можно было вкладывать в текст новые смыслы, кричать, шептать, выпендриваться... И снова, аж до посинения. Сломали всё, одни новые словоформы чего стоили, разъятия слов, рифмы Высоцкого, почти англицкие словосочетания, оказалось, что русский язык вдруг стал гораздо богаче при полной свободе самовыражения.
Нет?
Нет,
да,
да,
да!!!
Да нет...
А всё потому, что текст вырвался на волю росскую и можно живо писать, не заботясь о том, сколько места он занимает.
Где-то, на этом и нужно было, хоть на время, остановиться. Да не тут то было... Замешали тексто, бухнули опары, полили горючими слезами, обнажили душу до...
И снова вперёд, с новыми уже, пост цивилизационными шаманиями под дым и бурмотенья поэчичиковских камланий.
Да... Ломать, не строить.
А я, вот, не хочу, хоть убей... Так и остался со своей женщиной в песках библейской пустыни. Составлять букетики из почерневших от безжалостных проявлений тутешной жизни, семицветиков.