Михаил откинулся на подушку и почувствовал, как бешено колотится сердце. "Да, ты не молодеешь, старик!" - подумал он, обращаясь к самому себе. Дыхание тоже почти сбивалось, чувствовалась одышка. Еще несколько лет назад он был молодым и перспективным бизнесменом, а теперь отъел приличный животик, или, как он его называл, "мозоль", и приобрел более солидный статус. Помогла, конечно, и Марина... То есть не с точки зрения животика, а с точки зрения бизнеса. Если бы не деньги ее папочки тогда, он бы не смог выкрутиться. И не было бы у него хорошей (да что уж там - одной из лучших!) машины, нескольких шикарных квартир, дачи в Подмосковье, да и самого бизнеса не было бы. Не было бы и модели Виктории, которая так замечательно постанывает под ним и так прекрасно умеет удовлетворять любое его желание.
Он повернул голову, посмотрел на Вику. Та с готовностью приподнялась на локте и ждала, что он скажет или хотя бы покажет взглядом. Он отвернулся. Иногда щенячью преданность этой длинноногой красавицы с довольно темным провинциальным прошлым он просто не мог переносить. И в то же самое время Михаил осознавал, что, взбунтуйся она, - и он пинком под упругий зад (пардон - попку) выкинет ее на улицу. А там Викулю, конечно, подберет кто-то из его знакомых... "Что это я? Вика ни слова против не скажет. По крайней мере - пока у нее не появился более богатый "папик". А надоест - всегда заменю. Они вполне заменимы", - подумал Михаил. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, он закурил. Вика чуть сморщила носик, но неудовольствия своего не выразила - ради денег, и неплохих денег, можно потерпеть немного дыма. Звонок мобильного прорезал уютную тишину спальни, и Михаил поднес дорогой аппарат к уху, предварительно взглянув на дисплей. Звонил отец.
- Да, пап, здравствуй! Нет, не занят. Хочешь встретиться? Заедешь к нам? Или, может, нам с Мариной приехать? А. ну хорошо-хорошо, позвоню благоверной, скажу, чтобы пирожки пекла. Увидимся!
Закрывая телефон, Михаил пытался убедить себя в том, что визит отца - дело вполне нормальное. Общаются же дети с родителями, в конце концов, - ну, там, по праздникам всяким... Набрав номер жены, Михаил сухо сообщил ей о намечающемся визите. Оказывается, и у нее был приготовлен сюрприз - ее отец тоже ехал к ним. И уж конечно, не на пирожки - Марина не готовила никогда, предпочитая питаться в ресторанах или приглашать повара на дом. Раз оба старика решили нагрянуть в их дом, да еще - в один вечер, ничего особенно радостного ждать не приходилось. Но что все-таки случилось? Размышлять было бесполезно, и Михаил со вздохом поднялся и поплелся в душ - не хотелось благоухать Викиными духами на семейном вечере, да и вспотел он порядком. Когда он вышел из ванной, девушка уже ждала его с чашкой кофе, прикрыв нагое тело халатиком. Они так и не сказали друг другу ни слова за этот вечер. Впрочем - как и всегда. Чмокнув Вику на прощанье, Михаил покинул снятую им квартиру и тем самым предоставил возможность своей любовнице провести вечер с каким-нибудь молодчиком. Он понимал, что Викуля принимает кого-то для своего удовольствия, и это обстоятельство его не печалило, потому что эта девушка выполняла свои обязанности более чем хорошо, а остальное его не касалось.
Марина, одеваясь, порвала чулок. Ничего страшного (в квартире у Макса она всегда держала запасные чулки), но настроение испорчено. Да тут еще этот визит двух папаш. И маму решили не брать, видимо... Почему? Такая таинственность ее отцу не свойственна. "Ну ладно, разберемся как-нибудь. Хорошо, что у папы голос по телефону был не тревожным - значит, и волноваться не о чем", - успокоила она себя. Макс принес ей туфли, как она и любила - к самой кровати. Макс вообще был предупредительным мальчиком. Именно мальчиком - как взрослого мужчину она его не воспринимала. Макс сначала был ее водителем, но когда стал любовником, Марина решила, что это как-то пошло, и просто назначила ему содержание и сняла квартиру. Это был не первый такой мальчик и, вероятно, не последний.
Макс, сияя ослепительно-белыми зубами (труд не самого дешевого стоматолога), осторожно надевал на ее ножки - сначала правую, потом - левую, туфли, стоимость которых превышала его месячный доход. "Совсем не устал. Хороший мальчик", - отметила про себя Марина и потрепала Макса по волосам. Он зажмурился от удовольствия. "Сейчас замурлычет", - вдруг неприязненно подумала женщина и убрала руку. У Макса в глазах промелькнуло беспокойство: не сделал ли он чего не так? Не хотелось терять это место из-за пустяка. Марина сделала успокаивающий жест рукой и, не оглянувшись на своего мальчика, вышла. В теле чувствовалась сладкая истома - Макс знал свое дело, и она всегда уходила довольной.
Дома супруги не перемолвились ни словом. Оба были немного напряжены, но прятали свои эмоции друг от друга. Они не разговаривали довольно давно, но не из-за ссоры (они никогда не ссорились), а просто потому, что не о чем было. Марина поправила прядь волос перед зеркалом, отметив про себя, что пора идти к парикмахеру. Ужин, заказанный ею у любимого повара, уже был готов, и всё было под контролем. Папаши явились как по расписанию - в девять. После взаимных приветствий семейство уселось за стол, но поужинать так и не удалось - первый же вопрос, произнесенный за столом, отвлек внимание всех от кулинарных шедевров.
- Ну что, когда же мы дождемся внуков? - произнес, едва пригубив бокал с вином, Евгений Алексеевич, отец Марины.
- Да, хотелось бы, наконец, увидеть, кому достанутся результаты наших трудов. Да и поняньчить маленького сорванца я не отказался бы, - добавил отец Михаила Владимир Иванович.
- Пап, я не хотела бы сейчас это обсуждать... Ребенок, конечно, будет, но позже. Куда торопиться? Мне казалось, что мама еще никак не хочет стать бабушкой, - произнесла осторожно Марина, стараясь перевести все в шутку.
- Мама твоя сама не понимает, как она хочет внуков. Вот будет внук - и ее за уши от него не оттянешь. Это ей сюрприз будет. Поэтому ее здесь и нет сейчас - это будет наш с вами секрет, - подмигнул дочери Евгений Алексеевич. Марина понимала, что ее мама явно была бы против такого поворота вопроса, и ее не позвали именно поэтому, а не из-за какого-то "сюрприза".
Михаил начал понимать, что это не так просто - пустой разговор, а очень даже серьезный. Действительно, сколько уже прошло с их с Мариной свадьбы? Пять лет? Или шесть? А детей так и нет. Впрочем, откуда им взяться - от непорочного зачатия, что ли? Михаил даже не помнил, когда они с женой спали в одной постели. Да и зачем - у него есть Вика (а до этого были Катя, Оля, Таня, Света и кто-то там еще - всех не упомнишь), а и у Марины всё, наверное, в этом смысле в порядке... Кажется, всё же придется подумать о ребенке - и отец Михаила, и отец Марины, несомненно, имели законное право требовать от них ребенка. Да и самим супругам Катениным пора было упрочить свое будущее, родив наследника немаленького состояния. Старики тем временем подливали масла в огонь:
- Для себя пожили - и хватит, для других пожить надо. А то куда же вы деньги-то девать будете? Не смотри на меня так, не смотри, - прервал свою нравоучительную речь Владимир Иванович, обращаясь к сыну, - с собой в могилу не унесешь, а на развлечения всякие тратить не дам. Не для того наживали.
- Вот-вот, - подхватил Евгений Алексеевич, - считайте это выгодным инвестированием. В свое же будущее вкладываете. А насчет того, что вот Владимир Иванович внука непременно хочет, - меня-то и внучка бы устроила. Наверняка красавица вырастет, вся в Мариночку... Как давно по даче не бегали детские ножки! Хоть соседских деток приглашай, чтобы не было тихо...
- Всё, нечего тут долго лясы точить да разговоры разговаривать. Мы вам свое желание сказали, а вы уж будьте добры выполнить. Слово стариков, думаю, что-то да значит, - сказал, как отрезал, Владимир Иванович.
Он встал и направился к двери, поблагодарив хозяйку за ужин, к которому почти и не притронулся. Его свояк двинулся следом, все еще растроганный внезапно нахлынувшими воспоминаниями. Проводив гостей, Михаил и Марина переглянулись - придется все-таки поговорить. И не только поговорить. Марина нашлась первой:
- Завтра надо пройти обследование. В лучшем медицинском центре. Чтобы малыш был здоров. И нечего откладывать дело в долгий ящик.
- Да, конечно. Главное, чтобы мы оба были здоровы, - поддакнул Михаил. Где-то в глубине души он надеялся, что процесс обследования затянется. Он подумал, что и Марина не прочь, наверное, все-таки повременить с заведением бэйби. Цветы жизни конечно, цветами, но Марина вряд ли готова подвергнуть свою - что греха таить - прекрасную фигуру такому испытанию.
Все анализы оказались в порядке. Врачи в семейной клинике дали добро на заведение будущего наследника. Михаил волновался и дергался, но пытался не показать ничего этого жене. Страх забрался глубоко и не желал отпускать его - страх показать себя не мужчиной, а тряпкой. Он, привыкший делить постель с моделями, которые будили желание у большей части мужского населения России (а также еще нескольких стран мира), был не готов нырнуть в супружеское ложе. Ведь Марина может и не пробудить в нем прежнего пыла... Она не девочка уже, прямо скажем. А с другой стороны, не хотелось разочаровать супругу, привыкшую, скорее всего, к молодым парням, накаченным, сильным, выносливым. Словом, Михаила от одной мысли оказаться в одной постели с женой бросало в дрожь.
Марина же каждый вечер украдкой от самой себя смотрелась в зеркало - она холила свое тело, лелеяла свою красоту, и подруги завидовали ее формам. Всё это, конечно, изменится. И сколько сил и времени уйдет на то, чтобы вернуть красоту... Если ее вообще можно будет вернуть. Миша, дорогой и родной когда-то Миша, разлюбит совсем. Да и любит ли сейчас? Длинноногих моделей хоть отбавляй, и с каждым годом их всё больше. Макс занимается с ней любовью, но ведь не любит. Никто ее не любит... И тут Марина поняла, что она произведет на свет того, кто будет ее любить. Не за то, что у нее красивые ноги или грудь, и не за то, что она будет давать ему деньги, а за то, что она будет его мамой. Она будет сама любить его и оберегать от напастей, смотреть, как он растет, радоваться его первым словам и шагам, его достижениям... Она ведь хотела ребенка - до того, как узнала вкус беззаботной жизни между салонами красоты, ресторанами, клубами и курортами. А Миша?.. Она ведь любила Мишу, не мыслила жизни вдали от него... Как они потеряли всё это? Деньги не принесли им счастья, они унесли его, растворили в себе, как кислота.
Настал вечер, к которому готовились оба. Михаил перестал еще неделю назад посещать Вику, стараясь сосредоточиться на предстоящем таком важном процессе зачатия ребенка. Марина вообще погрузилась в себя, пытаясь понять свои чувства, управлять своими эмоциями. И вот этот вечер настал... Хотелось что-то сказать, но нужные слова не шли на ум. Всё, что можно было произнести, казалось бы пошлым в этой ситуации. Михаил решил: "Была - не была!" и самоотверженно поцеловал жену. Именно самоотверженно - как будто шел на штурм крепости. Он закрыл глаза и вдруг почувствовал, что тех лет, которые они прожили в браке, как ни бывало. Он целовал, держал в объятьях ту девушку, которую любил, которую потом взял в жены не из-за денег, а из-за того, что она была самым удивительным открытием в его жизни. Марина каким-то шестым чувством ощутила волшебную перемену, произошедшую с мужем, и перешла незаметно для себя, на одну с ним волну. И оба вспомнили свою первую ночь - сворованную у судьбы и строгих родителей ночь, когда звезды танцевали только для них двоих...
Посреди совещания Михаил, не находивший себе места вот уже несколько часов, переломил карандаш, который он вертел в руках, пополам, и резко встал. Извинившись перед подчиненными, он как можно спокойнее и уравновешеннее прошел к выходу из кабинета. Притворив дверь, он бросился через приемную по коридору бегом, ослабляя галстук, давивший, как ему казалось, шею и не дававший вздохнуть свободно. Водитель удивился, увидев шефа таким взволнованным, но все сразу понял, услышав короткий приказ: "В клинику!". Всю дорогу, проклиная пробки, Михаил не знал, чем себя занять. Он ежесекундно проверял, работает ли его мобильный и не пришло ли на него сообщение, не было ли звонка. Доехав наконец до места, он бросился со всех ног к главврачу. Ему сказали, что сейчас доктор его принять не может. "Ну да, он же там, у нее, я же сам просил, чтобы он лично проконтролировал... Но почему же так долго?! Это невыносимо, это... Почему? Она же мучается, ей там больно, очень больно. Неужели нельзя быстрее?!" - кричал про себя Михаил, меряя широкими шагами коридор клиники. Он, наконец, устал - сказалась тревога бессонной ночи - и опустился на стул в приемной. Главврач, как ему казалось, появился из воздуха.
- Поздравляю, Михаил Владимирович! Вы стали отцом, у Вас родился здоровенький сынишка! - сказал он.
- Как она, как Марина себя чувствует? - закричал Михаил, еще не в силах поверить, что всё закончилось.
- Прекрасно. Чуть попозже Вы сможете зайти к ней в палату, только ненадолго.
- Спасибо, спасибо, доктор!
Михаил приоткрыл дверь палаты и увидел усталое, но сияющее лицо жены. Марина светилась каким-то внутренним светом - как во время беременности, но в несколько раз ярче. Он вдруг осознал, что не принес ничего - ни цветов, ни игрушек, ни... Что там вообще надо приносить-то?! Он смущенно показал Марине, что пришел с пустыми руками. Она улыбнулась и успокоила его одним взглядом. На цыпочках, словно боясь спугнуть прикорнувшее счастье, Михаил подошел к кровати, опустился на колени и прижал к губам руку жены. "Я люблю тебя!" - прошептал он и понял, что ничто и никогда для него не будет дороже нее и ребенка, которого она сегодня произвела на свет. Марина повторила: "Я люблю тебя!" и обняла своего Мишу, стараясь передать ему, как он ей дорог. И весь мир отошел на второй план, и не было больше всего того, что раньше мешало жить, заменяя жизнь ярким, но пустым существованием в мире вещей. Началась новая эра их жизни - эра любви и безграничного счастья.