Прототипы персонажей рассказа:
Кибкало Евгений Михайлович - бывший
преподаватель НВП в школе N 35 г. Одессы.
Рымалис Виктор Яковлевич - бывший учитель
математики в этом же учебном заведении.
Кудимов Николай Владимирович - бывший
преподаватель иностранного языка в школе N 35.
Казаков Сергей Юрьевич, Левандовский
Сергей Георгиевич бывшие учащиеся этой школы.
Морозов Юрий Александрович бывший студент
ОПИ г. Одессы.
Шнайдер Виктор Миронович - преподаватель
физвоспитания в уже неоднократно упоминавшейся
обители знаний :)
Остальные персонажи из-за второстепенности
отведенной им роли в данном произведении не
оговариваются.
ГЛАВА 1
БУДНИ ЗЕЛЕНЫХ ЖАБОЕДОВ
Плоскогорье "Торфяных кактусов" расстилалось на
многие километры вокруг. Островами темной земли
виднелись среди этого хаоса первобытных деревьев -
возвышенности, но в основном местность была
покрыта густыми лесами. Среди деревьев вились
ленты бесчисленных мелких ручьев и долины рек. По
утрам в низинах и оврагах клубились туманы и на
траву оседала роса. За день влага испарялась и
сменяя жаркие дни приходила гроза с низкими
темными тучами, низвергавшими на землю потоки
воды. Это было летом.
А в зимние месяцы ночи были холодными и
длинными. Пламя костров задувало ветрами,
проникавшими в пещеры и гроты и снег застилал
окрестности труднопроходимым ковром. Но вернемся к
теплой поре. В один из последних дней весны,
остатки племени "зеленых жабоедов" просыпались
после короткой и тревожной ночи. Племя обитало в
пещере, местонахождение которой угадывалось по
черной дыре в одной из возвышенностей. Когда-то
богатейшее и многолюдное племя обитало на равнине.
Теперь же лишь горстка людей пряталась в гроте,
страшась многочисленных врагов, с трудом добывая
пищу днем и трясясь от ужаса ночью, когда теплый
ветер с плоскогорий заносил в их тесное жилище
запах голодных ящеров, бегающих ночью по
окрестностям в поисках еды.
В туманный утренний час, когда обрывки туч
носились по серому небу, вождь племени -
Е.М.Кибкало по кличке (Острый клюв) вылез из
пещеры, дабы совершить утреннее омовение в близ
протекающем ручье. В руках он сжимал увесистое
копье, которое преимущественно использовалось на
крупных животных и хоботоногов - местных хищных
моллюсков, обитающих в топких местах рек и ручьев.
На груди вождя красовалась татуировка в виде трех
букв "НВП", смысл которых даже их обладатель не
знал. Кибкало (Острый клюв) осторожно подполз к
ручью и осмотревшись по сторонам, сделал 2 - 3
судорожных глотка. Через 5 секунд он исчез в
пещере.
Спустя некоторое время на пороге появился еще
один человек из племени "Зеленых жабоедов" с очень
труднопрозносимым именем - Крокодило Ажабо Зверо
Арыбо Клюво Одно Вислоух, которое члены племени
сократили до одной буквы каждого слова.
Получилось: Казаков. Как и у всех соплеменников у
него имелась кличка - (Жабий Глаз), которую он
получил за свои пучеглазые, недвусмысленно
смахивающие на жабьи, глазенки.
Казаков (Жабий глаз) в руках держал деревянное
оружие - тубус, которое могло стрелять с одного
конца, а если была необходимость с обеих - плодами
кокосовой пальмы 150 калибра.
Выбравшись из пещеры, он на всякий случай
выстрелил по кустам, которые подозрительно
колебались на ветру. Раздался ужасающий взрыв и
пятисотлетний дуб рухнул на землю словно
срубленный каменным топором.
Казаков (Жабий глаз) явно удовлетворенный
действием своего оружия, исполнил боевой танец,
сопровождаемый леденящими душу криками и испустил
победный вопль от которого ручей возле стойбища
едва не потек в обратном направлении. После этого
все племя, окончательно разбуженное истерическими
выкриками Казакова, вылезло из пещеры и
построилось в одну шеренгу фронтом к ручью, левым
флангом к лесу. Командиром "взвода" был
Казаков(Жабий глаз) и следовательно он стоял
первым. Вторым был Рымалис(Меховые усы) - он был
майором племени, но не особенно любил выделяться,
третьим - Шнайдер(Волейбольная сетка), четвертым -
Кудимов(Мидук-Зоркие Уши), пятым - Морозов(Достань
рыбу). Шестым в шеренге, задом туда, куда все
стояли лицом находился Левандовский (Перепончатые
ноги).
-"На первый-шестой рассчитайся!" - приказал
Кибкало(Острый клюв).
-"Первый".
-"Второй".
-"Тгетий"-не выговаривая "р", сказал Шнайдер.
-"Четвертый".
-"Пятый".
-"Седьмой".
-"Кто седьмой?"-не понял вождь, открыв от
удивления рот.
-"Я,...очки протри и закрой дупло..."-ответил
Левандовский (Перепончатые ноги).
-"Ты как, лягушачий выкидыш, с вождем
разговариваешь - мешок с нечистотами тебе в
глотку!?"-рассверипел Кибкало. Размахивая
увесистым копьем, он подошел к Сергею Георгиевичу.
Казаков(Жабий глаз) вышел из строя на три шага и
стукнул брата по голове тубусом. На этом инцендент
исчерпался. Через некоторое время произошла
церемония поднятия флага, сшитого из шерсти
древесного оленя и единственный музыкант племени
Ю. Морозов (Достань рыбу) сыграл боевой гимн
"Жабоедов" на раковине моллюска с двумя
отверстиями в середине. Оставшись довольным
церемонией, Кибкало(Острый клюв) сказал:
-"Разойдись...В колонну по шесть становись!" Когда
племя перестроилось, оказалось, что Левандовский
опять стоит не так как остальные.
-"Левандовский!!!"-крикнул вождь.
-"Чего тебе?"
-"Я - надо говорить - налево!"-Левандовский
повернулся.
-"Ты через какое плечо повернулся?"-спросил вождь,
сверипея.
-"А тебе чего?"
-"Мне ничего, а тебе два наряда - на кухню -
кокосы чистить, понял?" Сергей Георгиевич
изобразил неприличный жест и остался в строю.
-"Итак, племя"-сказал Кибкало-"кто сегодня идет на
охоту?" Все молчали, опустив глаза вниз.
-"Это же верная смерть"-через некоторое время
сказал Рымалис(Меховые усы)-"неделю назад от нас
ушел
М.Г.Витягайловский(Обломанный напильник) - где он
теперь, а?" Вождь почесал ухо наконечником копья и
сказал:
-"Мне плевать что с ним, я знаю, что вокруг
стойбища ходит четвероногий пингвин, у него скоро
нерест и если его убить - мяса племени хватит
надолго".
-"А два дня назад старый коричневый птеродактиль
унес в когтях Джабурию(Колючая борода), кто
возместит нам эти потери?"-продолжил Рымалис
траурный список.
-"Заткнись, чернильница плюгавая!"-крикнул
Левандовский-"ты не воин, а ослиное вымя!"
-"Я, вымя!?"
-"Вот именно".
-"Ах ты, косинус тебе в зад...".
-"Тихо!!!"-заорал Евгений Михайлович
Кибкало(Острый клюв), восстанавливая
тишину-"говорить тут буду только я, - сегодня на
охоту пойдет Морозов(Достань рыбу).
-"За... что?"-заплакал Ю.Морозов.
Он обернулся к соплеменникам, в попытке вызвать у
них сострадание, но тщетно.
-"Не переживай, в случае твоей гибели на этой
дурацкой дудке по утрам буду играть я"-утешил его
вождь-"выполняй!" Юрий Морозов, еле переступая,
зашел в пещеру и вытащил на свет маленькое копье,
и поминутно озираясь, направился к кустам. В его
душе еще теплилась надежда, что вождь отменит
столь жестокое распоряжение и направит на охоту
кого-либо иного. Растаяла она, когда низкая
поросль поглотила несчастного охотника. Когда
треск ломаемых Морозовым сучьев затих вдали, вождь
снял с головы ушанку, сплошь, где обозревал глаз,
утыканную перьями торфяного павиана и сказал:
-"Скорее всего еще один ушел от нас в мир теней".
Все перекрестились на распятие Г.Леонтюка, убитого
и разодранного мамонтом еще в прошлом году.
Внезапно тишину нарушила единственная женщина
племени Лада Вольхина (Зеленая шкура).
-"Жрать хочу!!!"-донесся из под сводов пещеры ее
злобный квакающий голос.
-"Левандовский, я же тебе поручил накопать для нее
торфа"-обратился к Сергею Георгиевичу
Кибкало(Острый клюв).
-"Пошла она к такой и растакой матери"-отозвался
Левандовский, выбирая вшей из головы прирученного
стегоцефала, мирно лежащего у его ног. Он сам
поймал его на соседнем озере 5 лет назад и
постепенно стегоцефал стал ручным и добрым.
Единственным, кто ему не нравился, был Рымалис,
который нагонял страх на бедное животное своими
длинными усами.
-"Прорва окояная"-продолжал ругаться
Левандовский"я ей час назад два мешка ила скормил,
ей все мало".
-"Пойди и накопай еще"-приказал Кибкало(Острый
клюв) и скрылся в пещере. Сергей Георгиевич взял
лопату и отойдя поодаль, стал копать торф рядом с
отмелью ручья. Из пещеры постоянно доносились не-
довольные выкрики голодной Вольхиной. Официально
она считалась женой Левандовского (с чем последний
никак не хотел смириться), но так как она была
одна на все племя, то пользовались ее ласками все
кому не лень. Один Рымалис держался в стороне. Два
месяца назад его жену, Нелю Михайловну(Волосатые
уши) утащил в топь хищный голосеменной папоротник
и с тех пор несчастный математик стал употреблять
спиртное в больших количествах. По всему стойбищу
можно было заметить огромное число бутылок из под
чернил "РАДУГА" и "ЗЕЛЕНОЙ ТУШИ", жидкости которых
математик племени ухитрился получать разными
способами, используя настойки редких растений и
трав. К тому же, в знак траура, Рымалис отпустил
огромные усы неприятной расцветки, об которые
запиналось все племя, а в особенности вождь,
которому они почему-то постоянно наматывались на
ноги. Подобное Рымалиса ни сколько не смущало, а
напротив очень радовало...
К этому времени вернулся
Левандовский(Перепончатые ноги) и приволок
внушительных размеров мешок, доверху наполненный
торфом. Завидев такое изобилие пищи,
Вольхина(Зеленая шкура) в знак своего расположения
поцеловала Сергея Георгиевича в ногу, после чего
он вынужден был ездить по стойбищу в деревянном
инвалидном кресле с треугольными колесами на
спинке. Содержимое мешка (вместе с ним) исчезло в
зубатой пасти прожорливого существа и Вольхина
сытно облизнувшись, длинным волосяным языком.
Вождь испуганно выглянул из-за глиняной
перегородки на всякий случай закрывшись большим
травяным щитом и увидев, что супруга Левандовского
сыта, успокоенно скрылся в своем отдельном
помещении. К полудню из дозора вернулся
Казаков (Жабий глаз) и сказал вождю, что к
востоку от горы "Лысой" видел большой табун
змеерогих оленей, которые каждый год объедают
виноградники соседнего, невероятно свирепого,
злого и воинственного племени "Саблеклювых
тритонов" и к осени уходят в ледниковые области
экватора на летние пастбища.
-"Всем на сходку!"-заорал вождь, выйдя из пещеры.
Все построились на лугу.
ГЛАВА 2 ПЛЕМЯ РАЗДЕЛИЛОСЬ
-"Итак, мерзавцы!"-обратился ко всем вождь-"нас
осталось очень мало, а сегодня от нас по всей
видимости ушел Морозов - вряд-ли он подстрелит
оленя или пингвина, мал еще, а то что его съест
какой-либо ящер это несомненно".
-"Он так хорошо играл на раковине"-вставил Шнайдер.
-"Заткни отверстие"-перебил его вождь и продолжил:
-"Диспозиция на сегодня: Казаков(Жабий глаз) и
Кудимов (Мидук зоркие уши) отправляются на запад
от горы "Плешивой" и как хотят так и ловят там
пару змеерогих оленей - выбирать как можно более
толстых и упитанных, а не таких, которые живут
последний день и кроме скелета, обтянутого чешуей
в них не наскребешь ни куска мяса. Далее: я и
Левандовский остаемся в стойбище. (Перепончатые
уши) с некоторых пор не может ходить, а я по праву
вождя. Шнайдер с Рымалисом пробираются в соседнее
племя и крадут там как можно больше женщин..."
-"Но..."
-"И без возражений. Наше племя вымрет без
продолжения рода".
-"А Лада?"-спросил Рымалис(Меховые усы) и тут же
осекся.
-"Ха-ха-ха"-рассмеялся вождь-"я разрешаю...иди к
ней" Виктор Яковлевич подавился усами и вернулся в
строй.
-"У кого вопросы?"-Кибкало обвел соплеменников
недобрым взглядом.
-"Вопросов не имеется"-ответил за всех Кудимов и
трижды покрутил над головой увесистую дубину.
-"А тебя и не спрашивали"-сказал ему вождь-"по
местам стоять с якоря сниматься". И Кибкало, не
изменяя своим принципам, скрылся в пещере.
Казаков и Кудимов ушли к горе "Плешивая", держась
западного направления. Группа, возглавляемая
Сергеем Юрьевичем двигалась очень медленно. Отряд,
состоящий из Рымалиса и Шнайдера ушел на
северо-восток, не подозревая, что виноградники
соседнего племени находятся в несколько ином
направлении. В отличии от Казакова(Жабий глаз),
Рымалис гнал свой отряд немилосердно.
-"Эй, Витя, отдохнем?"-спросил
Шнайдер(Волейбольная сетка) у своего спутника,
когда было пройдено уже около пяти километров
невероятно быстрым темпом и Рымалис сотню раз
отдирал свои усы от колючих зарослей хвощевидных
пальм.
-"Шевели ластами"-ответил Виктор Яковлевич(Меховые
усы) и снова увяз усами в густом переплетении лиан.
-"Отрежь их к едреной матери"-посоветовал Шнайдер.
-"Можно"-ответил Виктор Яковлевич и после минутных
размышлений живо оттяпал усы под корень двумя
взмахами каменного топора.
-"Другое дело"-похвалил его (Волейбольная сетка)-
"теперь и кличку тебе надо менять, например э-э-э
Рымалис - лысая борода".
-"Чего?"-не понял Виктор Яковлевич-"как это лысая
борода?...Ты извилинами в коробке шевелишь, когда
своим помелом чешешь?"
-"У меня их нет"-честно признался Александр
Миронович.
-"Я это всегда подозревал"-также откровенно
признался Рымалис.
-"Правда?"-улыбнулся Шнайдер.
-"Конечно, мой друг!"-Виктор дружески похлопал его
по плечу и снова двинулся в чащу, постоянно
сверяясь с показаниями компаса с деревянной
стрелкой. Александр Миронович поплелся следом.
Около часа они пробивались в темном лесу и наконец
впереди возникло голое пространство - начиналась
область владения соседнего злобного племени.
-"Тихо"-вдруг сказал Рымалис и остановился-"живо
маскируйся"-последнее относилось к Шнайдеру.
-"Чего?"-не услышал Александр Миронович-"ой, ты
где?"
-"Дыру захлопни ржавая перекладина"-сказал
"трухлявый пень", неожиданно зашевелившийся
неподалеку от ствола кокосовой березы.
-"У...здорово ты замаскировался"-обрадованно
сказал Шнайдер.
-"Ты заткнешься или тебе язык к ушам
привязать?"-осведомился у него Рымалис вновь
принимая форму и размеры пня.
-"Ты можешь замаскироваться?"-донеслось до
Александра Мироновича его злобное шипение.
-"Могу"-ответил Шнайдер и не оттягивая времени
зарылся в землю, высунув глаза на поверхность.
-"Да нет так нельзя"-Рымалис подошел к нему,
предварительно обретя нормальный облик-"эдак тебя
за версту видать". Шнайдер вылез на поверхность.
-"Это была тренировка, но если ты и впредь будешь
зарывать в землю голову, все остальное оставляя
снаружи то добра от этого ждать не придется".
Александр Миронович смущенно скреб носком почву.
* * * *
В это время Казаков и Кудимов подходили к
подножью горы "Плешивая", что своим названием
обязана густому покрову девственных лесов,
окутывающих его вершину. Казаков нес свое грозное
оружие, а его спутник мешок с кокосами. День был
жаркий и Сергей Юрьевич (Жабий глаз) кутался в
толстый шарф из меха винтоухого собаконога,
которого убил в прошлом году бумерангом.
-"Где ты их видел, этих дурацких оленей?-спросил
Кудимов Казакова, отмахиваясь от крупной гусеницы,
летающей и жужжащей над его головой.
-"Да где-то здесь"-ответил Сергей Юрьевич,
раздвигая руками и "тубусом" ветви древесной ели,
растения широко распространенного на Земле в
середине триасового периода.
-"Я так далеко от стойбища еще никогда не
отходил"- сказал Кудимов.
-"Я тоже"-Казаков почесал за ухом каменным
дротиком, не переставая при этом шевелить ногами.
При этих словах Сергея Юрьевича на лице Кудимова
отразились следы напряженной работы мысли,
которая, казалось все время ускользала от него и
не давала облечь себя в оболочку словесных
терминов, пригодных для их звукового
воспроизведения речевым органом Николая
Владимировича. Наконец он все же сказал:
-"Если ты не был так далеко, как ты мог видеть
оленей?"
-"Очень просто"-ответил Сергей Юрьевич-"это
видал?", и он извлек из походного мешка аппарат
довольно причудливого вида, представляющий две
короткие трубки, соединенные между собой тонкой
перемычкой.
-"Что это?"-задал вопрос Кудимов.
-"Я назвал это изобретение "бинокель" - ответил
Казаков -"если в него глядеть обеими глазами, то
все вокруг кажется ближе".
-"А если одним?"-поинтересовался Николай
Владимирович, который все привык познавать в
сравнении.
-"А ежели одним, то можно увидеть..."- ответил
Казаков, используя при этом столь общеизвестный
термин, что Кудимов сразу прекратил все дальнейшие
расспросы, полностью удовлетворенный объяснением.
Не желая представить каких-либо более существенных
доводов, Казаков упрятал "бинокель" обратно в
мешок и преисполненный сознанием своей
главенствующей роли в этой экспедиции, вновь
зашагал впереди процессии, состоящей из него
самого и Кудимова.
К полудню пересекли неширокий прозрачный ручей,
в котором плавали мелкие проворные рыбы, сверху
покрытые салатовой шерсткой. Мидук(Зоркие уши)
попытался было поймать пару, но без особого
успеха; к тому же он не совсем удачно упал в
ручей, соскользнув с мокрого камня. Несколько рыб
с перепугу выскочили на берег и разбежались в
разные стороны. Часть из них залезла на дерево.
Казаков(Жабий глаз) достал свой сворачивающийся
бумеранг и после нескольких бросков возле его ног
лежал с десяток рыб, которые не успели скрыться в
ветвях. Кудимов подсел рядом и они поели, запивая
рыбу водой из ручья. Ко всему прочему Кудимов
отведал (в качестве приправы) большой пучок
лежалых водорослей, найденных у берега и остался
полностью удовлетворенным их вкусовыми качествами.
-"Завтра будет дождь"-сказал Сергей Юрьевич,
указывая на небольшого лесного пингвина, грызущего
стебель ореховой груши-"верная примета".
-"Плохо"-сказал Кудимов, неосторожно выплевывая
остатки скелета в глаз соплеменнику.
-"Болван, наоборот хорошо - разведчики соседнего
племени не обнаружат наших следов".
-"Действительно, как я не догадался - это
действительно хорошо".
-"Нет ты таки настоящий болван, если будет дождь
мы не найдем следов оленей". Кудимов от удивления
укусил себя за язык.
ГЛАВА 3 ПЕРВЫЕ ОПАСНОСТИ
Солнце уже совершило половину своего дневного
маршрута, когда Рымалис(Меховые усы) и
Шнайдер(Волейбольная сетка) наткнулись на дозор
племени "саблеклювых тритонов".
-"Назад к деревьям!"-заорал Рымалис, стукнув
рукояткой каменного топора Александра Мироновича
по той части тела, на которой у людей независимо
от пола и возраста растут уши.
-13-
-"Чего?"-не понял Шнайдер, прерывая серию
отжиманий от земли.
-"Если из-за тебя нас поймают, то за твою ослиную
голову я не дам поломанного копья".
-"А, собственно, кто нас должен
поймать?-озадаченно спросил Александр Миронович,
тупо разглядывая орущую массу людей в черных
шкурах, приближающихся с правого края зеленой
равнины. Тут в воздухе что-то просвистело и
воткнулось возле ноги Шнайдера.
-"Что это?"-спросил он Рымалиса.
-"Над полагать дротик"-сказал математик племени,
теряя самообладание. Шнайдер вытащил дротик из
земли и принялся его разглядывать. Виктор
Яковлевич понял, что надо действовать иным методом
и сказал:
-"Видишь то дерево в километре отсюда?"
-"Ну?"-пробурчал Александр Миронович, пробуя
перекусить зубами древко оружия.
-"Ставлю свою именную дубину на мамонта против
твоей ничего не стоящей головы, что я обгоню тебя,
если мы будем бежать до него
наперегонки?"-продолжал Виктор.
-"Никогда"-Шнайдер откинул перекушенный дротик и
поднялся с травы-"я бегаю 1 км. за 6 минут".
-"А вот спорим"-настаивал Виктор Яковлевич(Меховые
усы).
-"Черт с тобой"-согласился Шнайдер-"я засекаю
секундомер"-и он перевернул песочные часы,
привязанные к его шее узловатой веревкой-"с
низкого старта или с высокого?" Рымалис не
ответил, он уже несся по направлению к посадке
виднеющихся деревьев.
-"Фальстарт!!!"-заорал Шнайдер и принялся свистеть
в большой деревянный свисток, висящий рядом с
песочными часами. Именно в этот самый момент у
него над головой пролетел каменный топор и в руку
воткнулась стрела с зеленым пером.
-"Ой едрена мать!"-закричал Александр Миронович и
тут же встал на одно колено-"на старт, внимание,
марш!" И Шнайдер мгновенно исчез из поля зрения
дозора соседнего племени.
-"Ушел, проходимец!"-сказал непомерно тучный воин
Батыгин И.В. по прозвищу (Толстопуз) и сплюнул.
Дозор враждебного племени остановился и
рассыпавшись в цепь, двинулся вслед убежавшим
Рымалису и Шнайдеру.
* * * *
Ночь застала Казакова и его спутника, когда они
стали обнаруживать некоторые признаки стада
змеерогих оленей: Кудимов поскользнулся на мокрой
траве и упал лицом в больших размеров кучу
коричневого вещества невероятно липучего свойства.
-"Хорошо что не наступил"-обрадованно сказал
Николай Владимирович, обтирая физиономию пучком
сорванных листьев. Казаков подошел к Кудимову и
исследовав состав кучи заявил, что они нашли
оленей.
-"Да ну?"-не поверил Мидук(Зоркие уши)-"неужели
они такие большие?"
-"Даже еще больше"-ответил Сергей Юрьевич-"то, во
что ты попал, как уже можно было догадаться -
продукт пищеварения детеныша змеерогого оленя".
_"Хорошо не взрослого"-облегченно вздохнул Кудимов
и продолжил процедуру обтирания.
Казаков в это время нарубил веток для костра и
стал сооружать некоторое подобие шалаша, используя
при этом листья сосны, соединенные между собой
гибкими сучками старого дуба. Когда с этим
мероприятием было покончено он залез вовнутрь и
мнгновенно уснул, предоставив товарищу самому
заботиться о ночлеге.
Кудимов некоторое время постоял в раздумьях и
ничего не сообразив более рационального, стал рыть
землянку в почве. Периодически подбрасывая
заготовленные Казаковым ветки в костер, он
продолжал работу всю ночь и к рассвету землянка
была готова.
Кудимов уже был готов залезть в нее и предаться
сновидениям, когда из шалаша показался Сергей
Юрьевич и сказал, что пора двигаться дальше. Он
выглядел свежим и отдохнувшим. Кудимов же напротив
с большим трудом сохранял перпендикулярное
отношение к поверхности. Ко всему прочему он
где-то потерял свою набедренную повязку и теперь в
большой юбке из листьев выглядел весьма
непривлекательно.
Казаков не оглядываясь двинулся к рядом
расположенным кустам и скрылся из виду. Николай
Владимирович еле переставляя ноги двинулся следом.
* * * *
Через час на эту поляну вышли Рымалис со
Шнайдером. Они шли всю ночь и очень устали.
-"Вот это нора!"- изумился Александр Миронович,
показвая Рымалису пальцем вход в землянку, которую
Виктор Яковлевич уже увидел пять минут назад.
Математик племени осторожно подошел к норе,
встал на колени, понюхал почву, полизал цветок
папоротника и заявил, что в норе по всей видимости
живет большой пещерный заяц и, что за безопасность
нахождения их в этом месте он не отвечает, так как
вышеназванное существо всегда отличалось большой
силой и свирепостью. Наиболее опасны, продолжал он
свою мысль, зайцы в зимнее время, когда они
откладывают яйца и вообще не выходят из нор, а
самое безопасное время, когда его можно встретить
и даже почесать за ухом - это лето; в эту пору
зайцы бегают по всему лесу в поисках добычи.
-"Лучше их чесать за ухом длинной сучковатой
палкой и на расстоянии"-крикнул Шнайдер с верхушки
большого дерева, росшего в 10 метрах от Рымалиса,
когда он услышал последние слова Виктора
Яковлевича.
Математик поднял голову и увидев товарища высоко
на дереве, продолжал лекцию громче:
-"В конце осени, когда особенно тепло, зайцы
зарываются в лед и пережидают там сезон дождей и
снега, а потом в соответствии с..."
-"А чем они питаются?"-крикнул Шнайдер, вися на
тонкой ветке дерева и раскачиваясь согласно
амплитуде налетающих порывов ветра.
-"В основном медведями и детенышами некоторых
видов птеродактилей"-ответил Рымалис.
Услышав подобное, Александр Миронович сделал
попытку залезть еще выше и по видимому это у него
получилось бы, если бы ни полное отсутствие веток
на дереве несколько выше верхушки. Заметить это
Шнайдер успел только тогда, когда под руками и
ногами не осталось никакой опоры.
Мысли Виктора(Меховые усы) прервал громкий
всплеск воды, когда он осторожно заглядывал в
отверстие, выкопанной Кудимовым землянки.
-"Что произошло?"-спросил он оглядываясь и тут же
увидел Шнайдера, выбирающегося из ручья и
пытающегося отцепить большую рыбу - палеонисцида -
вцепившуюся ему в ухо.
-"Ай, зараза!! Отпусти тварь!!!"-орал Шнайдер,
мотая головой в разные стороны.
Виктор Яковлевич помог ему избавиться от рыбы и
они стали вместе обдумывать план последующих
действий.
-"Расположение стойбища "саблеклювых тритонов" мы
знаем не точно,...вроде бы оно находится за
рекой"- говорил Рымалис-"знал об этом стойбище
лишь предок нашего горячо любимого вождя - Евгений
Викторович Кибкало по прозвищу (Ослиная чешуя).
-"Кого?"-спросил Александр Миронович.
-"Что кого?"-не понял Виктор.
-"Кого ты чешешь?"-уточнил Шнайдер.
-"Болван, никого я не чешу, я сказал "чешуя".
-"Ну я и спросил что именно".
-"Вот же ты пень, чешуя - вещь такая, на рыбе
растет".
-"А-а-а"-сообразил Шнайдер(Волейбольная сетка)-"но
почему в таком случае "ослиная"?"
-"Это ты у него спроси"-ответил Виктор Яковлевич,
болтая ногой в ручье. Александр Миронович поднялся.
-"Ты куда это?"-поинтересовался Рымалис.
-"Спросить"-ответил его товарищ.
-"Да ведь он давно помер - предок вождя
нашего"-сказал Виктор Яковлевич-"сядь на место...
так о чем мы говорили?"
-"О чешуе"-подсказал Александр Миронович,
довольный своей способностью надолго запоминать
основную тематику недавно проводимой беседы.
-"О какой еще чешуе?... о стойбище... так
вот..дорогу туда мы знаем приблизительно и...".
Тут ушей Рымалиса достиг какой-то шорох в кустах,
доносившийся справа от него. Виктор(Меховые усы)
моментально поднялся на ноги и сжал руками древко
копья. Шнайдер схватился за каменный топор, но
смотрел почему-то в другую сторону - на
шевелившиеся ветки зарослей папоротников,
окружавших дерево справа от ямы.
-"Окружили"-крикнул Рымалис и тут же увидел
Ю.Морозова, (Достань Рыбу), выползшего из кустов
на поляну.
-"Олень"-сказал Шнайдер, увидев возле дерева
толстого змеерогого оленя.
ГЛАВА 4 НА ПУТИ К ВРАЖЕСКОМУ СТОЙБИЩУ
Тут одновременно произошло два события. Олень
увидел Ю.Морозова и испустив душераздирающий
вопль, стал карабкаться на дерево. Морозов, в свою
очередь увидев оленя, стал уползать обратно в
кусты.
-"Елки-палки, Морозов...живой!"-воскликнул
Александр Миронович, роняя топор в двух
сантиметрах от ноги Виктора Яковлевича.
-"Вот это олень!"-развел руки в стороны математик
племени, поменявшись со Шнайдером местами-"Эй,
(Волейбольная сетка) живо к дереву...за оленя
головой отвечаешь: чтобы не ушел ни куда, понял?"
Александр Миронович встал возле дерева в позе
караульного при памятнике неизвестного
солдата(племени) и стал бросать подозрительные
взгляды на оленя. Тот сидел в развилке двух веток
и столь же недоверчиво смотрел на Шнайдера.
Последнему было невдомек, что животное уже
замыслило провокационный акт и только ждет
благоприятного момента для его осуществления. К
тому же Александр Миронович не подозревал, что
олень предварительно сытно поев, желает избавиться
от всевозможных вредных веществ, переполняющих его
кишечник. Надо заметить, что олень обычно отдавал
продукты пищеварения в отношении 1/2 к количеству
съедаемой пищи.
И вот в ту самую секунду, когда Шнайдер подошел
к дереву вплотную в целях повышения бдительности
охраны порученного Рымалисом объекта, олень сделал
э т о. Александр Миронович увидел сперва, что
какая-то масса закрыла от него солнце и тут же
упал на землю, придавленный изрядным весом. Что
касается оленя, то он тоже не удержался на дереве
и упал вниз с высоты 6 метров.
Рымалис, углубившийся было в кустарник в целях
догнать Морозова, вернулся а шум и увидел
убегающего в лес змеерогого оленя.
-"Нет, Шнайдеру точно ничего нельзя
доверить"-сказал он-"эй, ты, болван, не прячься не
буду я тебя ругать"- крикнул Виктор Яковлевич.
Александр Миронович не откликнулся, зато на
поляну вновь выполз Юрий Морозов.
-"Я тебя звал?"-спросил Рымалис.
-"Ты же сказал "болван"-скромно ответил
Юрий(Достань Рыбу).
-"Где Шнайдер?"-спросил вновь Рымалис.
-"Может его олень унес"-предположил Юрий Морозов.
-"Да нет олень ускакал"-сказал Виктор Яковлевич и
подошел к огромной куче какого-то бурого вещества,
лежащего у дерева-"а вот он где!" Рымалис подозвал
Морозова.
-"Выкопай его".
-"Что я дурак пачкаться!"-обиделся Юрий.
-"Может мне копать?"-рассверипел Рымалис. Вид его
не предвещал ничего хорошего.
Морозов нехотя стал рыться руками в куче,
разыскивая Александра Мироновича. Сперва выражение
его лица было хмурым, затем просветлело
-"Есть!"-крикнул он Рымалису.
-"Вытаскивай"-сказал Виктор Яковлевич, набивая
трубку первосортным курительным торфом.
Спустя некоторое время Морозов вытащил Шнайдера
из кучи и отошел в сторону.
-"По моему труп!"-сказал он указывая на
неподвижное тело Александра Мироновича.
-"По дурацки жил, по дурацки и сдох"-проговорил
кашляя и давясь дымом из трубки Рымалис-"что я
вождю скажу, ты подумал - Евгений Михайлович,
произошло непоправимое - Шнайдера убило дерьмом
оленя".
-"Ха-ха-ха"-Морозов громко рассмеялся.
-"Тебе хорошо зубья показывать"-разозлился Виктор
Яковлевич.
-"Надо его зарыть"-предложил Юрий.
-"Себя зарой.."-проговорил Александр Миронович,
делая попытку встать на ноги. Вид его был ужасен...
Пока Шнайдер и Морозов мылись в ручье, Рымалис
сидел на берегу и куря трубку, намечал дальнейший
маршрут группы.
-"Теперь нас трое"-думал он-"и поэтому можно
смелее проходить открытые участки".
...Солнце стояло в зените, когда отряд из трех
человек, преодолев извилистые овраги и кладбище
птеродактилей в ущелье Семи Огней, вновь вторглись
на территорию соседнего племени.
Переход длился более четырех часов и охотники
нуждались в отдыхе. Поэтому, обнаружив в скальной
гряде небольшое углубление с навесом, Рымалис дал
знак остановиться.
-"Морозов, в дозор"-отдал он краткое распоряжение
и тут же улегся в тени навеса. Рядом пристроился
Шнайдер. Юрий оперся на копье и остался стоять под
палящими лучами солнца.
-"Когда увидишь противника, квакнешь три
раза"-сказал Виктор Яковлевич, отрывая от уха
членистохвостую собаконожку, вылезшую из земли.
-"Хорошо"-угрюмо отозвался Морозов и стал смотреть
в другую сторону. Впереди, где обозревал глаз,
местность была изрыта мелкими оврагами и лощинами.
Кое-где в скалах клубился дым - факт,
свидетельствующий о неостывших магмовых скоплениях
близко под поверхностью. К слову сказать
тектоническая подвижка отдельных участков
подпочвенных слоев продолжалась, что выливалось в
локальные землетрясения и извержения раскаленной
породы. Группа скал, у подножия которой отдыхала
разведка племени "зеленых жабоедов", как раз была
одной из подобных сейсмоопасных зон.
Морозов чувствовал небольшие колебания земли и
это отнюдь не добавляло ему храбрости. Ко всем его
бедам прибавился тот факт, что ко второму часу
привала из норы рядом с нишей вылез крупный,
волосатый пальмовый паук, размером с собаку и
неожиданно напал на Морозова сзади.
Увидев чудовище, Юрий(Достань Рыбу) испустил
страшный крик, способный разбудить покойника и
стал отбиваться копьем. Шнайдер с Рымалисом
продолжали спать как ни в чем не бывало. Сломав об
спину насекомого глиняный наконечник копья,
Морозов схватился с ним в рукопашную. Тут сразу
стало ощущаться заметное превосходство паука,
выражающееся в неодинаковом количестве рук и ног
сражающихся. К тому же паук яростно кусался, что
было уже совсем не по правилам и кололся отнюдь не
мягкими волосами, произроставшими у него на
голове, на которой и без этого имелся большой рог.
К исходу 10 минут боя Морозов догадался вытащить
из-за пояса каменный топор и, вскоре количество
ног у паука резко пошло на убыль. Когда их не
осталось ни одной, Морозов исполнил боевой танец и
два раза громко дунул в свою раковину.
Покончив с ритуалом, он присел в тени
карликового баобаба отдохнуть и тут же его взгляд
уловил какое-то движение возле видневшегося
вдалеке озер-
а...
Проквакав не один десяток раз на ухо Рымалису он
добился таки того, что математик проснулся и
вкратце сообщил о сражении с пауком и о людях
возле озера.
Первое нисколько не затронуло Виктора
Яковлевича, зато второе заставило его моментально
вскочить на ноги. Пнув ногой Шнайдера, Рымалис
заставил его быстро прийти в себя и Морозову
пришлось еще раз повторить свое повествование.
Опустившись на землю, отряд, сохраняя абсолютную
тишину, ползком отправился в сторону озера.
Впереди полз Морозов, в середине Рымалис, а сзади
еле передвигался Александр Миронович.
Наконец Морозов(Достань Рыбу) стукнулся головой
об корень старого пня и процессия остановилась.
-"Кого видишь?"-спросил сзади Виктор Яковлевич.
Морозов поднял голову над травой и тут же глаза
его стали вдвое больше.
-"Кто там?"-Рымалис от нетерпения уколол Юрия
дротиком в пятку.
-"Там, эти...Эти!!!"-Морозов являл собой крайнее
возбуждение.
-"Ну?"
-"Женщины!!!" Рымалис высунулся из-за пня и увидел
следующую картину. Четыре абсолютно голые женщины
из племени "саблеклювых тритонов" мылись возле
берега озерца, не соблюдая никаких правил
предосторожности.
-"Я хватаю ту блондинку без ничего"-тут же сказал
Юрий на ухо математику.
-"Во первых они все без ничего, а во вторых ты
будешь делать то, что я тебе скажу, иначе схватишь
ртом каменный топор с пяти метров, понял?"-сказал
Виктор Яковлевич-"будем брать вместе и всех".
-"Ладно"-согласился Морозов, глаза которого
продолжали следить за "целью".
-"А что мне делать?"-вдруг громко спросил Шнайдер,
высунувшись из травы по пояс.
Женщины на озере перестали мыться и обернулись в
сторону разведчиков, прятавшихся в ближайших
кустах".
ГЛАВА 5 ПРОБЛЕМЫ КАЗАКОВА И КУДИМОВА
Казаков(Жабий Глаз) и Кудимов(Мидук Зоркие Уши)
в поисках змеерогих оленей обшарили каждый
квадратный метр вокруг горы "Плешивая". Оленей не
было. Сушенная провизия их собственных запасов
тоже подошла к концу. Голодные и злые они вышли на
берег реки "Змеиная" и поплелись вверх по течению.
На соседнее племя им было наплевать: они уже давно
ходили по чужой территории.
Вода реки была прозрачной, салатового цвета,
дно песчаное с отдельными камнями и участками
подводных зарослей. Рыбы в большом количестве меря
ли отмели в разных направлениях и голодные глаза
обоих разведчиков следили за ними в надежде, что
хоть какая-нибудь захудалая рыбешка вылезет на
берег погреться. Однако рыбы явно предпочитали в
этот знойный день водную стихию и не выражали
желания покидать реку. Убедившись в тщетности
ожидания, Казаков стал готовиться к проведению
некоторых, им самим разработанных, принципов охоты
на рыб.
Первым делом он решил использовать капкан, как
наиболее производительный способ добычи водяных
существ, и за полчаса смастерил его из веток
тростниковой ивы в изобилии росшей по берегам реки.
Испытания подтвердили наиболее худшие
предположения Сергея Юрьевича - капкан не желал
тонуть.
-"Не беда"-сказал Казаков и зайдя по пояс в воду
стал реализовывать вторую часть плана - рыть
внушительных размеров яму.
Наконец яма стала настолько глубокой, что Сергей
Юрьевич полностью скрылся под водой и Кудимов стал
проявлять некоторые признаки беспокойства,
выражающиеся в том, что он сидел спиной к реке и
грыз стебель грушевидного тополя, слизывая языком
муравьев и мелких клещей, ползающих по нему.
Не прошло и получаса, как Казаков вынырнул,
держа в руках большую чешуйчатую рыбу -
мегаптериса, которая под водой упала в яму,
приготовленную Сергеем Юрьевичем и сломала
позвоночник.
Кудимов никак не отреагировал на появление
Казакова и предоставил Сергею Юрьевичу право
самому есть подобное несграбное создание, так как
он, по его словам, предпочитает сухопутную пищу, к
примеру - тритонов и головастиков.
(Жабий Глаз) вовсе не стремился упрашивать
соплеменника и лишь из деликатности заметил, что
он не собирается делиться с Николаем
Владимировичем пойманной добычей.
К слову сказать, Кудимов(Зоркие уши) вполне
удовлетворился килограммом съеденных клещей и
муравьев. Казаков же проглотив рыбу целиком, не
удосужившись даже очисткой ее от чешуи,
почувствовал лишь новые позывы голода и полную
неудовлетворенность. Через минуту он вновь полез в
воду и вскоре выбрался на берег, держа в руках еще
более крупную рыбу, пойманную прежним методом.
Рыба без задержек отправилась в желудок Сергея
Юрьевича и только после этого Казаков ощутил то,
что он насытился.
-"Ну что, где еще будем искать оленей?"-спросил
Кудимов, когда его соплеменник закончил трапезу
процедурой утоления жажды из мутной лужи возле
берега.
Казаков оттер физиономию пучком колючей травы
от прилипшей чешуи и сказал:
-"На той стороне реки....Нужно делать плот".
-"А чего это?"-не сообразил Николай Владимирович,
проявив этой фразой свои незаурядные познания в
кораблестроении.
-"А это, осиновая твоя голова, штука такая чтобы
плавать - из дерева делается"-прочитал сложную
лекцию бестолковому слушателю Сергей Юрьевич.
-"Из дерева?"-переспросил Николай Владимирович и
глубоко задумался.
Казаков подошел к ближайшей пальме и пробуя
прочность, стукнул ее ногой по стволу. Пальма
издала неприятный звук и свалилась на голову
сидящего на траве Кудимова, переломившись точно на
три части.
-"Ну и где же взять дерево?"-тут же спросил
Николай Владимирович. "Падение пальмы не пошло ему
на пользу"-подумал Казаков и добавил вслух-"смотри
же, болван, они вокруг тебя со всех сторон растут".
-"Никогда бы не подумал"-сказал Кудимов и стал
озираться по сторонам.
-"Да ты явно мозгами повредился"-Казаков
отвернулся от соплеменника и стащив стволы в одну
сторону, принялся увязывать их шнурками от своих
плетеных валенок. Завершив эту работу, Сергей
Юрьевич(Жабий Глаз) поволок свое сооружение к реке.
В это время к нему подошел Николай Владимирович
и протянул круглый деревянный предмет,
напоминающий ящик.
Казаков взял его и повертев в разные стороны,
спросил:
-"Где ты его нашел?"
-"Из отверстия в дереве выпал".
-"Из какого еще отверстия?...Из дупла что-ли?"
-"Угу"-подтвердил Николай Владимирович.
Сергей Юрьевич бросил ящик на землю и он
развалился на несколько частей, обнажив толстенную
рукопись в деревянном переплете.
Оправившись от изумления, Казаков поднял ее и
сдув слой пыли, прочитал сверху выдолбленную в
коре надпись, которая звучала примерно так:
Тритон саблеклюв
описание с год сотворения
-"Что это за закорючки на деревяшке нашкряба-
ны?"-спросил из-за спины Казакова Николай Владими-
рович, бе всякого интереса разглядывая обложку ру-
кописи.
-"Это, брат, буквы...да тебе не понять! У тебя
мозгов всего две извилины, да и то не в голове
расположены"-сказал Казаков и перевернул деревян-
ный лист обложки. На первом листе значилось.
Ежи се год из того часу как ночи мрак
закончивши, муж святой Яков Пингвин, от влаги
потопа хоронясь, пещеру в земляной тверди
сыскал...
-"Это ты по каковски квакаешь?"-не понял Кудимов,
усаживаясь рядом с Казаковым на ствол поломанной
пальмы.
-"Это язык соседнего племени - "саблеклювых
тритонов" - рукопись об истории рода, сообразил? А
язык я этот знаю... еще мой прадед, чтоб ему земля
мягкой не показалась, обучил меня по ихнему
говорить, а вообще язык почти такой же как наш".
-"Так что же там написано?"-спросил Николай
Владимирович уже более заинтересованный.
-"Очень просто"-Казаков принялся переводить: "Был
год 42 с того времени как закончился ночной мрак и
великий отец племени Яков Пингвин, спасшийся от
наводнения, нашел в горной породе удобное
жилище..."
-"Все ясно"-сказал Кудимов-"можешь так читать, без
этого... перевода".
Сергей Юрьевич перевернул трухлявую страницу и
продолжил:
--------------------------------------------------
Племя было числом, как пальцов на 10 дланях,
ежели с каждой по одному отпилить. Мужей была
половина, немужей половина от той, кваков малых
оставшая часть. Еды много имелось, так что
остаток от нее в землю зарывали. Жизнь добра была
и в охоте удачлива.
Но пройдя месяц - иначе светило тридцать разов
круг стойбища прошло - появилось Чудо - Юдо
поганое - Змей Горыныч, Сукин Сын. Животина из
себя велика была - росту с три дерева стоячия,
шириной с три бревна лежачия, волосами зо всех
боков облохмачено, о трех головах, о шести
меховых ногах, а хвостина, что позади росла, еще
больше имелась.
И понравилось той животине людев з племени
таскать и усеми своими зелеными головами пожирать
и не стало с той поры покоя и людям радости.
От тогда собрал у пещере отец Пингвин Яков усех
добрых и злых молодцев и речь пред ними держал:
-"Ой вы, мать вашу, хранители независимости
суверенитета и территориальной неделимости
племени, треба вам в лес ходить Змия воевать, усе
три его головы по отрубать, стойбище от твари
поганой спасти.
И пошли усе, что мог дубину в руках нести в
лес. Не поворотился никто. Усех Змей поел и кости
по чащобе разбросал.
Но вот из усех молодцев який до сего часу у
пещере не знаходился, Виктор сын Якова на коня
рогатого сел, в руку дубину каменную схватил,
ноги в отцовы ласты плетеные обул и поворотил
кобылу в дебри коварного леса Змея окояного
воевать.
Воевал три восхода светила и три сумеречные
поры авжеж пока тварь мерзкую не поимел, головы
зеленые не отпилил и в стойбище не приволок.
--------------------------------------------------
-"Прав был мой прадед"-сказал Казаков, закончив
читать одну главу-"стойбище племени "саблеклювых
тритонов" ранее находилось на нашей стороне реки,
чему свидетельствует и этот найденный манускрипт".
Громкий храп Николая Владимировича отвлек Каза-
кова от его мыслей. Кудимов спал, уткнувшись носом
в траву и временами почесывая ногу об ногу, сго-
няя с них надоедливых шестиногих пауканов - насе-
комых, живущих в летний период времени. Казаков со
всего размаху стукнул соплеменника рукописью по
спине, но убедившись, что тот не собирается просы-
паться, лег рядом.
ГЛАВА 6
СТОЙБИЩЕ ВРАГА
Настала ночь. Луна в облачной дымке скупо
светила с небес и неяркие звезды лишь кое-где
проглядывали сквозь редкую облачную завесу.
Временами начинался мелкий дождь, но потом вновь
переставал. Ветер шелестел листьями в высоких
кронах, срывал завядшую листву и сухие ветки.
Усталые и злые после неудачного преследования
женщин племени "саблеклювых тритонов", разведчики
в составе Рымалиса, Шнайдера и Морозова,
расположились лагерем возле большого эвкалипта,
где тут же был разведен костер, для отпугивания
хищников.
По сложившейся субординации сторожить стал снова
Юрий Морозов(Достань Рыбу).
Вообще говоря в племени "зеленых жабоедов" с
веками сложилось деление соплеменников по
старшинству. Вождь племени - Кибкало Е.М.(Острый
клюв) занимал чин "полковника сломанной дубины" и
по Уставу Внутренней, Внешней и Караульной службы
носил на рукаве меховой безрукавки, сделанной из
шкуры болотного ягуара - три пришитых морских
звезды, пойманных в ручье около 100 лет назад его
прадедом, когда ручей еще был большой полноводной
рекой, впадая в море в 80 км. от стойбища.
Вторым по старшинству был Рымалис. Его чин был
ниже - он был майором, и носил звезду(одну),
сходную по величине с одной из трех вождя племени.
К тому же на спине и отвороте его кожаной куртки
красовался фамильный герб династии Рымалисов -
опрокинутая чернильница с перекрещивающимися
шариковыми ручками. Обычно все мелкие приказы
доходили до племени через майора.
Еще одно офицерское звание имел Казаков(Жабий
Глаз); он был младшим лейтенантом (и начальником
конной авиации тяжелых орудий). Два года назад он
нашел эту звездочку, копаясь в иле прибрежного
участка ручья - и эта находка сделала его третьим
человеком племени.
Многие его соплеменники в поисках подобной удачи
ископали все побережье с двух сторон наверх и вниз
по ручью, но так ничего и не нашли. Даже сам вождь
иногда уходил вниз по течению на несколько
километров с каменной лопатой, но реализовать
заветную мечту - отыскать большую генеральскую
морскую звезду, так и не обрел. Однако и три его
"полковничьи" давали ему безграничную власть над
племенем.
Остальные соплеменники были фактически обычными
солдтами. Что касается Юрия Морозова, то он по
молодости даже не считался воином, так как ему не
исполнилось 20-и лет. Лишь после обряда
посвящения, который намечался на будущий месяц,
ему могли доверить настоящее копье. А пока же он
довольствовался копьем из мягких пород деревьев...
Итак мы остановились на том, что Юрий Морозов
заступил на вахту возле большого толстого
эвкалипта. В 3 часа ночи его должен был сменить
фельдфебель Шнайдер. Рымалис, пользуясь
привилегией майора и второго человека племени, мог
спокойно спать всю ночь.
Морозов(Достань Рыбу) залез на дерево и оттуда
стал следить за ближайшими подступами к дереву,
которые стали просматриваться куда лучше, когда
Луна полностью скрылась за тучами. Юрий удобно
устроился в развилке двух веток и удобно оперся на
острый сук, торчавший перпендикулярно его туловищу.
На соседнем дереве истерически верещала какая-то
ночная птица. Звук ее голоса был ужасен и судя по
всему это была травяная выпь.
Желая заставить ее умолкнуть, Морозов в свою
очередь издал ряд оглушительных воплей, от чего
тут же проснулся Виктор Яковлевич.
-"Ты чего глотку скребешь?"-крикнул он снизу, из
под корней.
-"Да я ж тихо, товарищ полковник"-сконфужено
ответил Морозов.
-"Чтоб тебе в гробу было так же тихо!"-сказал
математик племени и добавил, несколько
смягчившись-"ты лучше сыграй наш боевой марш".
-"О, это я завсегда с великим
удовольствием"-произнес Юрий(Достань Рыбу).
Морозов набрал побольше воздуху в легкие и
принялся дуть в раковину, произвольно зажимая
проделанные в ней отверстия. Музыка, извлекаемая
Морозовым из этого незамысловатого инструмента
несколько напоминала совокупность грохота
океанского прибоя, рева сходящей снежной лавины,
вопли издыхающего слона и звука, издаваемого пнем,
если его пилить бензопилой вдоль волокон.
Рымалис во время исполнения боевого марша встал
и прослушал его стоя, приложив по Уставу левую
руку к оттопыренному правому уху.
Наконец эхо от смолкнувшего шума исчезло где-то
вдали, затерявшись между деревьев и Виктор
Яковлевич громко высморкавшись в носок, снова
улегся под деревом. "Талант, несомненно
талант"-подумал он, засыпая. "Опять всю ночь спать
не буду"-пронеслась в голове рядом лежащего
Шнайдера мысль, полная безысходной тоски и
невысказанного отчаяния. Он всунул болевшую голову
под корни большого эвкалипта, на котором сидел
Морозов, к этому времени уже спящий, прислонившись
к шершавой коре дерева.
Ночная птица(травяная выпь), которая до этого
занималась голосовыми упражнениями, испуганно
высунулась из дупла, куда ее загнали музыкальные
вариации Юрия Морозова и сделала слабую попытку
подать голос. Однако кроме хриплого кваканья ее
голосовые связки не выдали ни единого звука...
...Ночью, примерно в 2 часа, возле лагеря пробежал
тиранозавр, которого привлек свет костра.
Некоторое время он постоял, глядя выпученными, как
у жабы глазами на языки пламени, и вновь скрылся
за большими деревьями.
Около 3 часов ночи Морозова сменил Шнайдер. Юрий
слез с эвкалипта, а Александр Миронович с трудом
на него вскарабкался. Остаток ночи до утра
сторожить предстояло ему. Умостившись по примеру
Морозова в развилке веток, он прикрепил дубину
между ног и в такой позе уснул.
Перед самым рассветом дубина свалилась на
Рымалиса, заставив его моментально проснуться и
зажав глаз, встать на ноги. Сообразив что к чему,
он стащил с дерева спящего Шнайдера при помощи
сучковатой палки и они долго о чем то говорили, не
стесняясь в подборе выражений.
К этому времени проснулся Морозов и пойдя по
нужде в кусты, упал в один из отпечатков лап
"ночного гостя".
Прибежав на вопли Юрия, Рымалис увидел следы
тиранозавра и пришел в неописуемую ярость. Вся
вина тут же упала на голову Александра Мироновича,
так как Морозов тоном не допускающим сомнений,
заявил, что в положенное время дежурства не
сомкнул ни одного глаза (разве что оба вместе).
Шнайдер вновь выслушал от Рымалиса пару нередко
используемых в данных обстоятельствах терминов и к
тому же ему была обещана двухнедельная гауптвахта
по возвращению в стойбище.
Солнце еще только в четверть диска показалось
над горизонтом, а разведчики уже двигались
колонной между коричневыми стволами эвкалиптов и
песчаных хвощей. По возможности старались не
шуметь. Особенно старался Морозов, частенько падая
и наступая на сухие ветки. Шнайдер издавал меньше
шума, но постоянно вставал на пятки впереди
идущего Рымалиса, который с каждым часом ругался
все громче.
Вскоре потянулись унылые виноградники племени
"саблеклювых тритонов".
-"Ой, виноград!"-радостно крикнул Юрий,
догадавшись что это за растение, когда разведчики
уже прошли по винограднику более километра и у
Шнайдера успел разболеться живот от килограмма
съеденных листьев.
Виктор Яковлевич остановился и потратил 5 минут
на лекцию о том, что у виноградного растения
съедобного, а что нет. Шнайдер по совету майора
племени попробовал гроздь и по итогам
сравнительного анализа заключил, что листья куда
более сочные и питательные. Рымалис не пожелал с
ним спорить и вновь занял свое место во главе
колонны.
Наконец заросли раздвинулись и разведчикам
предстал берег реки "Змеиной".
-"Рубить деревья!"-крикнул Рымалис и улегся под
раскидистым тополем, сплошь покрытым спелыми
плодами кокосов. Шнайдер и Морозов, достав из-за
поясов каменные топоры принялись за работу.
Рымалис некоторое время полежал, глядя в небо и на
летающих в вышине головастиков, но потом уснул под
однообразный стук топоров соплеменников.
...Проснулся Виктор Яковлевич по причине того, что
выглянувшее из-за облака светило во всю мощь
низвергало потоки тепла и света на его тело.
"Черт, где же тень?"-изумился Рымалис и тут же
увидел дерево, под которым лежал. Вопреки всем
ожиданиям, дерево уже не росло из земли, а лежало
в 10 сантиметрах от его правой руки.
Виктор Яковлевич вскочил на ноги и перед его
взором оказалась пренеприятная картина: вокруг
математика было голое вырубленное место метров 50
диаметром. Стук топоров в чащобе рядом
свидетельствовал о том, что работа продолжается.
Осознав весь тот урон, который понесла флора этого
района, Рымалис громким воплем остановил
соплеменников, бесчинствующих среди вороха
поваленных стволов и завалов листвы.
Когда они собрались вокруг него, Виктор
Яковлевич сказал:
-"Вы что, болваны, вместо плота ледокол собрались
строить?" Чтобы не вызвать гнев майора, Морозов
ненавязчиво спросил:
-"А что это такое, ледокол?"
-"Это плот такой, только большой"-внес ясность
Шнайдер.
-"Найдите три одинаковых бревна и волоките к
берегу"- сказал Рымалис и подойдя к стволу
высокого кактуса, принялся стаскивать с него
лиану, густо оплетающую его основание.
Через некоторое время готовый плот из трех
бревен, увязанных лианами был готов к отплытию с
левого берега реки. Виктор Яковлевич взобрался на
его середину, предоставив соплеменникам почетное
право столкнуть его в воду.
На том берегу местность не изменилась - по
прежнему тянулись унылые виноградники. Шнайдер
снова по дороге наелся листьев и Морозову с
Рымалисом пришлось сделать часовой привал, пока
Александр Миронович отсиживался в кустах
неподалеку.
Вскоре после возобновления движения виноградник
стал редеть и вскоре кончился вовсе.
В просвете глазам разведчиков предстало стойбище
"саблеклювых тритонов".
Привыкшие к виду пещеры в качестве стойбища,
Морозов и Шнайдер с удивлением оглядывали высокий
частокол с башенными укреплениями для стрельбы из
лука и подъемными мостами, окруженный глубоким
рвом. Все трое залегли, маскируясь в кустарнике
виноградных насаждений. Рымалис определил, что до
стойбища около 500 шагов (330 метров). Еще более
приблизиться к врагу было невозможно из-за
отсутствия насаждений на подступах к нему.
-"Надо знать сколько у них людей!"-сказал Виктор
Яковлевич, подползая к Шнайдеру. Александр
Миронович с ним полностью согласился и около
получаса они занимались тем, что считали живую
силу противника, попеременно входящую и выходящую
из стойбища. После того как срок подсчетов
исчерпался у Рымалиса получилось 56, у Шнайдера
66. Чтобы определить точное число людей, Виктор
Яковлевич предложил из первого числа отнять второе
и проинтегрировать (полученная отрицательная
площадь его нисколько не смущала). Шнайдер в ответ
на это предложил гораздо более простой способ
решения этой проблемы. По его мнению первое число
нужно было поделить на второе, от результата
отнять их удвоенную сумму, а итог
прологарифмировать.
Рымалис не мог стерпеть того, что Шнайдер
превзошел его "математике" или как он называл ее -
в системе аналитического исчисления, и тут в его
голове возник еще более совершенный способ
подсчета людей - разложение обоих чисел в ряд
Тейлора с извлечением целой части из под
кубического корня с одновременным решением
квадратного уравнения и построения его графика.
-"Так как хорошо известно, что характеристикой xѕ+
66x + 56 = 0 - является прямая с ветвями вниз, то
пересекая ее синусоидой вдоль оси Х, мы получим
два числа. Подставляя каждое из них в уравнение
Эйлера, можно образовать поле случайных величин с
градиентом математического ожидания, равного сумме
чисел правой стороны характеристического
псевдовероятного уравнения стохастического
изменения трансцендентного параметра критериальной
адекватности..."
Тут Рымалис умолк, так как увидел человека,
ползущего со стороны стойбища вражеского племени.
ГЛАВА 7
ЗАХВАТ СТОЙБИЩА
Виктор Яковлевич тут же замаскировался под
толстую гроздь виноградного куста, но по правде
говоря его можно было опознать за добрую сотню
метров. Шнайдер участия в метаморфозах не принимал.
Ползущим со стороны стойбища объектом
оказался... Юрий Морозов на голове которого был
надет изрядный кусок грунта с растущей на нем
травой, для маскировки.
Когда Юра(Достань Рыбу) достиг первого ряда
насаждений, Рымалис, разобравшись в чем дело,
принял свой обычный вид, выплюнув изо рта очки,
которые были там, чтобы не выдать Виктора
Яковлевича отблесками солнечного света.
-"В стойбище 10 человек"-доложил Юрий-"остальные
на охоте, в дозорах и часть прочесывает лес в
наших поисках... женщины собирают ягоды возле реки
на противоположной ее стороне и сегодня скорее
всего не возвратятся".
-"Молодец" - похвалил его Рымалис-"ты
сообразительней, чем кажешься на первый взгляд".
Он глубоко задумался.
-"Что будем делать?"-подал голос Шнайдер, которому
впрочем было безразлично.
-"Захватим стойбище!"-предложил Виктор Яковлевич в
форме безоговорочного приказа.
-"Втроем против десяти?!"-изумился Юрий.
-"Конечно! Как говорит наш любимый вождь - Е.М.
Кибкало - воевать надо не числом, а количеством!"
-изрек математик племени.
Все тут же согласились с истинностью
вышеприведенного утверждения, оспаривание которого
было бы величайшим кощунством.
Через 30 минут они, никем не замеченные,
добрались до рва, окружающего частокол. Преодолев
это нехитрое препятствие, разведчики очутились
возле бревенчатой стены частокола, где
остановились в раздумьях.
Рымалис, встав на спину Морозова, заглянул в
бойницу, которая находилась над второй, куда
просунул голову Юрий(Достань Рыбу), с трудом
удерживая на себе упитанного майора войск племени.
Шнайдер, прильнув к стене обоими глазами, смотрел
в щель. В стойбище, которое было около 1000 метров
в диаметре, находились небольшие деревянные
постройки и народу не было видно ни души, если не
брать в счет большого медведя, мирно пасущегося
возле ближайшего дома.
-"Вперед!"-рявкнул Рымалис и полез в бойницу.
Остальные последовали за ним.
Когда все трое оказались по ту сторону стен,
Виктор Яковлевич приказал остановиться. Медведь на
поляне перестал жевать и с недоверием уставился на
пришедших. Вымя его было длиной около метра и
волочилось по траве, так что большой опасности в
состязании в скорости медведь не представлял, хотя
и обладал рогами достаточной прочности. При
детальном осмотре медведя с близкого расстояния
было обнаружено, что он к тому же привязан. Из
предосторожности разведчики все же обошли животное
за группой деревьев и ползком достигли первой
деревянно - соломенной хижины.
-"Вряд ли кто-то есть внутри"-с сомнением произнес
Рымалис. Громкий стук посуды в хижине опроверг его
предположение. Все трое затаились у задней стенки
дома. Казалось Рымалис был озадачен. Внезапно
Шнайдер взял инициативу в свои руки. Прежде чем
кто-либо успел его остановить, Александр Миронович
с завидным проворством залез на крышу хижины,
которая тут же обрушилась под его весом вовнутрь
дома. Секундой позднее раздался вопль ужаса и
отчаяния, свидетельствующий о том, что Шнайдер с
поразительной точностью вычислил координаты места
разрушения соломенного настила. Как итог, через
минуту возле дома собралось все имеющееся в
наличие население стойбища.
Бой был страшен. Дом полностью завалился.
Медведь на поляне возбудившись видом и звуками
яростного сражения, стал бегать по траектории
Архимедовой спирали, пока веревка полностью не
обкрутилась вокруг дерева, что и послужило
причиной его гибели в результате удушья.
К заходу солнца остатки 10 человек племени
позорно бежали, оставив возле развалин дома одного
убитого и трех раненых.
Рымалис был легко травмирован в пятку, Шнайдер
отделался легкой контузией колена. Зато с каким
воодушевлением он смотрел на кончик своего копья,
который был в крови(не исключено что в его
собственной). Что касается Морозова, то он
абсолютно не пострадал.
Перевязав пятку травяным жгутом, Виктор
Яковлевич приказал Морозову зарыть труп, а
Шнайдеру оказать помощь раненным. Александр
Миронович по своему интерпретировал слово "помощь"
и Морозову еще долго пришлось работать лопатой.
Когда солнце полностью зашло и стали сгущаться
сумерки, Рымалис осмотрел фортификационные
сооружения стойбища и остался не доволен. В первую
очередь необходимо было полностью заделать нижние
бойницы в стенах. Бревна частокола были врыты
таким образом, что высота их со стороны стойбища
была равна трем, а со стороны равнины пяти метрам,
что обусловливалось возвышением внутренней части
относительно местности снаружи. Только с одной
стороны высота забора была одинакова с обеих
сторон. Это было как раз там, где разведчики
проникли на территорию стойбища. Со стратегической
точки зрения это было наиболее вероятным местом
вторжения племени "саблеклювых тритонов" через
отверстия бойниц.
Математик, осуществляя чуткое руководство над
своими подчиненными, заставил их в течении
довольно малого интервала времени забить нижние
бойницы форта толстыми бревнами, взятыми с места
разрушенного дома.
Когда зловещая оранжевая луна выкарабкалась
из-за невдалеке проплывающей тучи и стало слегка
светлее, трое соплеменников развели большой костер
и усадив около него тушу безвременно ушедшего на
тот свет медведя, расположились на ночлег в 10
метрах от яркого круга, отбрасываемого высоким
пламенем. Снопы искр носились в воздухе. Стволы
деревьев отбрасывали на периферию освещенного
места длинные угрюмые тени. Юрий Морозов(Достань
Рыбу), несмотря на все протесты, вновь был выбран
для ночной охраны. Взобравшись по своему
обыкновению на дерево, он всунул ноги в дупло для
удобства и тут же погрузился в сон. Шнайдер и
Рымалис также уснули с интервалом в две минуты
один за другим, соответственно.
* * * *
Ночь застала Казакова(Жабий Глаз) и
Кудимова(Мидук Зоркие уши) уже на той стороне
реки, куда они перебрались при помощи плота,
заготовленного и увязанного Казаковым. Было
прохладно. С возвышенностей прозрачными ручейками
стекал туман, скапли ваясь в низинах. Тусклая
луна, временами скрывающаяся в дымке, освещала
скупыми лучами местность вокруг. Среди густой
поросли кустарников и ветвей деревьев
перекликались ночные пернатые. Грубые их голоса
заставляли путников вздрагивать и озираться по
сторонам. Наконец Казаков нашел, что с таким
старанием выискивал - в стволе широкого дуба зияло
отверстие в которое без труда мог бы проникнуть
человек.
-"Тут и заночуем"-сказал Сергей Юрьевич(Жабий
Глаз) своему спутнику-"а ну ка проверь если там
кто!?"
-"Момент"-отозвался Кудимов и приложив к стволу
ухо, стал внимательно прислушиваться, своими
действиями действительно оправдывая данное ему в
племени прозвище.
-"Ну что?"-спросил Казаков.
-"Ничего особенно...вроде кто-то сидит внутри".
-"И это ты называешь "ничего
особенного"?!"-набросился на него Казаков-"полезай
в дупло и немедленно выгони его обитателя наружу,
а я, в свою очередь, встречу его тут с тубусом".
Кудимов тяжело вздохнул и поцеловав талисман с
изображением вождя племени, висящий у него на шее,
сделал короткий разбег и запрыгнул в дупло, благо
оно было на высоте полуметра от земли. Казаков
зарядил тубус кокосами с обоих сторон и
приготовился.
Сперва из дупла не донеслось ни звука.
Однако это было только вначале! Спустя секунду
от-туда донеслось какое-то неясное бормотание,
затем вопли и хлопанье крыльев.
Сергей Юрьевич прицелился чуть выше дупла.
Видимость была ужасной и Казаков выпучил свои и
без того пучеглазые глаза, как никогда ранее.
-"Я выгнал его!"-раздался из дупла крик Кудимова.
-"Какого дьявола!"-рявкнул Сергей Юрьевич от
напряжения у него мелко дрожали ноги и дупло
расплывалось, двоясь и четверясь в его глазах. И
тут откуда-то сбоку, совсем не с той стороны в
лунном свете промелькнул призрачный силуэт
крылатой твари. Раздался приглушенный шелест
крыльев и существо исчезло за стволами деревьев.
Казаков переместил центр тяжести на правую ногу,
развернул тубус и нажал на спуск. Грохнуло так,
будто взорвалась цистерна с торфяным топливом.
Кокосовый орех, по всей видимости не достигнув
цели, на догонном курсе, ударился о рядом растущее
дерево и обрызгал Казакова своим содержимым.
Выругавшись, Сергей Юрьевич залез в дупло, где его
ждал Николай Владимирович (Зоркие Уши).
Дупло было теплым и вместительным. Пол был
устлан мхом и усыпан кусками трухлявой коры.
-"Ага, вот где собака порылась!"-сказал
Казаков(Жабий Глаз), обнаружив в корнях, где
оканчивалась выгнившей сердцевины ствола, второй
вход.
-"Знаешь кого мы упустили?"-обратился он к
Кудимову.
-"Откуда мне...Э, может древесного страуса?"
-"Нет, страусы живут гораздо севернее по берегам
илистых водоемов. Это был вампирус!"
-"Земляной нетопырь!?"
-"Именно он. Правда небольших размеров. Когда-то
их было много. Наше племя воевало с крылатым
вурдалаками на протяжении последних ста лет почти
беспрерывно. Теперь их не наскребешь и полусотни.
А, вообще, я тебе скажу - это не очень приятная
встреча. Тем более он может вернуться ночью или
под утро".
-"Давай подыщем другое..."
-"Ты что совсем спятил!? Тут мы в относительной
безопасности, а во тьме между деревьев будем
прекрасной мишенью для вампируса. Нетопырь видит
ночью, как тростниковая щука в грязном водоеме.
Так, что лучше останемся здесь". Николай
Владимирович, не ставя под сомнение слова своего
старшего и умудренного опытом товарища, тут же с
ним согласился.
Выбросив в отверстие дупла свою запылившуюся за
день набедренную повязку из листьев, Кудимов
прислонился к внутренней полости ствола и тут же
уснул, притрусив свое тело опилками и лежалым
мхом. Казаков последовал его примеру, но в отличие
от соплеменника сон его был чутким и тревожным. То
и дело он просыпался, хватаясь за свое грозное
оружие, но потом снова засыпал, успокоившись.
ГЛАВА 8
НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ
Когда наступило утро, Рымалиса и Шнайдера
разбудил Морозов, упавший на них с дерева.
Оказалось, край дупла, который он выбрал в
качестве опоры под седалище, во время сна был
изъеден внутри древоедами и с первыми минутами
рассвета, рассыпался. Выслушав от майора племени
много нелестного в свой адрес, Морозов, ни мало не
смутясь, доложил о результатах ночного дежурства:
-"Караул сдал, врагов обнаружено не было!"
-"Ну это и так понятно"-сказал Виктор Яковлевич-"а
теперь слушай мою команду: на осмотр
фортификационных сооружений шагом марш! Шнайдер
направо, Морозов налево, ну а я к подъемному
мосту".
Рядовые чины разбежались, а Рымалис неторопливой
поступью направился ко входу в огороженное
стойбище.
По обеим сторонам подъемного моста высились две
пристройки - сторожевые башни, на верхние площадки
которых вели вбитые в зазоры меж бревен деревянные
колья. Занозив ногу и грязно при этом выругавшись,
математик племени поднялся на правую башню, откуда
перед его взором открылась панорама ближних
подступов к стойбищу. По левую руку Виктора
Яковлевича расстилались виноградники. Впереди
зеленела роща неокаламитов, над вершинами крон
которых выступали отроги плоскогорья Орогипуса.
Все вокруг было спокойно и безмятежно. Ветер
клонил к земле высокую траву. В вышине в лучах
светила на фоне голубого неба парили летучие
головастики. Виктор Яковлевич оглянулся назад:
Морозов и Шнайдер, неуклюже переступая по парапету
стен, высовывали головы в верхние бойницы. для
осмотра окрестностей.
Внезапно боковым зрением математик племени
уловил какое-то движение среди тесно растущих
кустов виноградных насаждений. Рымалис быстро
обернулся, однако ни малейшего намека на опасность
со стороны фруктовых посадок видно не было. Кусты,
знай себе, мирно покачивались в такт налетавшим
порывам ветра. Успокоившись, Виктор Яковлевич
отвернулся и уже хотел было покинуть пристройку,
как вдруг его слуха достигли звуки речи. Обрывки
ее были столь слабы, что казалось, будто шепчет
ветер, запутавшийся в ветвях деревьев. Математик
снова глянул в сторону виноградника и оторопел.
Передние кусты были гораздо ближе к стойбищу,
нежели две минуты назад. К тому же они, что было
уже совсем странно, обнаруживали способность
передвигаться небольшими перебежками. "Ага, вот и
враги пожаловали"-быстро сообразил Виктор
Яковлевич.
Не подавая вида, что он что либо заметил,
Рымалис покосился на Шнайдера, который был сейчас
в десяти метрах от него и Морозова, исследовавшего
местность юго-восточнее. "Как бы так поосторожнее
предупредить соплеменников?"-подумал он, но был
опережен Александром Мироновичем(Волейбольная
Сетка).
-"Витя!"-крикнул он необыкновенно громким голосом,
что обычно было ему не свойственно-"Посмотри-ка!
Впереди кусты бегают!" "Саблеклювые тритоны",
осознавшие тщетность своих попыток добраться до
стен под маскирующим пологом виноградных ветвей,
вскочили с колен, на которых перемещались и с
оглушительным воплем помчались к форту.
Улыбка удивления Шнайдера, вызванная диковинным
зрелищем - ходячими кустами, медленно сползла с
лица, заменившись гримасой ужаса.
-"К бою!!!"-рявкнул Рымалис, уклоняясь от летящего
в него дротика. Морозов, заслышав шум, сообразил
что к чему и кинулся к подъемному мосту.
Осаждающих было человек восемьдесят. Все они
были зловещего вида из-за боевой раскраски
физиономий. Часть "тритонов" зашла левее и
перебравшись через ров, очутились под стенами, но
нижние бойницы оказались наглухо забитыми и
попасть на территорию собственного стойбища у них
не вышло. Огласив воздух криками ярости они
поменяли тактику и встав друг-другу на плечи,
сделали попытку проникнуть в верхние с отверстия,
однако тут же наткнулись на Морозова, который уже
успел освоиться на парапете внутренней стороны
стен и теперь с ловкостью древесной зебры
переползал от бойницы к бойнице и огромной
сучковатой дубиной, сбрасывал нападающих в ров.
Рымалис на правой пристройке вовсю перекидывался
с врагами копьями и дротиками.
Запас в оружии у него был неисчерпаемый, так как
только последнее, оставшееся в наличии копье
улетало в сторону неприятеля, как его место
занимала дюжина других, прилетевших со стороны
врага. Что касается Шнайдера, то он также
занимался исключительно полезным делом. Вспомнив
молодость, когда на спортивных соревнованиях
племени он кидал дубину на двести шагов, Александр
Миронович насобирал вокруг себя ворох камней и
принялся их перебрасывать через высокие стены
форта. Надо заметить - камни летели, как из
катапульты и не один "тритон" ощутил на себе всю
непривлекательность падения подобного булыжника
себе на голову.
Между тем штурм стойбища не ослабевал. Противник
получил подкрепление в лице женщин, которые
приволокли из лесу копьешвырятельную машину,
каркас которой состоял из гибких стволов
верблюжьего тысячелистника. Атака "тритонов"
получила новое качественное направления и теперь
математик, сгорбившись, сидел под прикрытием зубца
башни, вздрагивая при каждом звуке мимо
пролетающего копья. Теперь они не скапливались
около Виктора Яковлевича, а со свистом рассекали
воздух возле его ушей. Те же из них, что попадали
на пристройку, с такой силой втыкались в стены,
что вытащить их оттуда не было никакой
возможности. Морозов, в это время, заметив
присутствие женщин, вообще прекратил военные
действия и теперь созерцал их прелести, не
прикрытые ни единым клочком одежды.
-"Сражайся идиот!"-крикнул математик, сбрасывая на
карабкающихся наверх врагов, корявый, мшистый
пень, прилетевший в башню со стороны леса - в бой
вступила дальнобойная катапульта "тритонов".
-"Не могу,товарищ майор, там же слабый
пол!"-отозвался Юрий(Достань Рыбу).
-"Действительно слабый"-подтвердил Шнайдер,
окончивший швырять камни и взобравшись в левую
пристройку, чувствуя, как досчатый настил
прогибается под его весом.
* * * *
Проснувшись с первыми лучами солнца, проникшими
в отверстие дупла дерева, где они ночевали,
Казаков(Жабий Глаз) растолкал храпевшего Кудимова
и они отправились на юго-запад, где еще вчера
Сергей Юрьевич заметил крутую возвышенность.
Николай Владимирович по дороге нарвал охапку
листвы и быстро сплел себе новую набедренную
повязку.
Спустя пол-часа они они достигли уступа холма.
Наверх вела узкая зигзагообразная тропка, на
которой виднелись отпечатки лап многих поколений
змеерогих оленей. Очевидно здесь они перебирались
через плоскогорье Орогипуса, стоявшее на пути их
движения на север. Олени всегда передвигались
большими тучными стадами и в сезон дождей, когда
потоки воды, размывали глинистый грунт плоскогорья
их лапы оставляли сотни трехпалых следов на крутых
тропках холмов.
-"Весьма сомнительно, что они уже на
возвышенности"-сказал Казаков-"возможно лишь
передовой отряд оленей достиг этих мест. В
основном же их табуны пасутся к востоку, либо еще
не перебрались через реку".
-"Угу"-только и смог ответить Кудимов, ни черта не
понявший в логических рассуждениях соплеменника.
На возвышенности, где вскоре оказались Казаков с
Кудимовым, ветер дул с большой интенсивностью.
Белые барашки редких облаков проплывали в высоте,
постоянно меняя свои очертания, разрываясь и
перегруппировываясь.
-"Видишь зима будет снежной"-сказал Сергей
Юрьевич, указывая на маленького ушастого вымееда,
чешущего горб о ствол невысокого ветвистого
дерева, плоды которого применялись всеми племенами
в качестве противозачаточного средства.
-"С чего ты взял?"-не сообразил Кудимов.
-"Примета такая древняя"-терпеливо разъяснил
Казаков-"или вот...ой опять дерьмо оленя!"
-"Где?"спросил Николай Владимирович и сделав шаг
вперед, по щиколотки завяз в тягучем коричнево
месиве-"действительно оно!"
-"А я тебе что говорю"-Казаков огляделся по
сторонам и снял чехол с одного конца тубуса.
В это время в близпроизростающих кустах
послышался шум, треск ломающейся поросли и перед
разведчиками предстало некое замысловатое
существо, которое, если не считаться с его
громадными размерами, походило на обыкновенную
песчаную улитку.
-"Ну и ну, вот это монстр!"-прохрипел
Казаков-"никогда подобной не видывал. Последний
раз подобную тварь поймал мой дед, чтоб его съели
черви, но для этого он вырыл преогромную яму".
-"А мясо у нее хорошее?"-поинтересовался Николай
Владимирович, на всякий случай прячась за спину
Сергея Юрьевича.
-"Такое же как твои мозги, остолоп!"-рявкнул
Казаков-"какое же у улитки мясо? Ее тело это
кожистый жировой мешок со слизью, покрытый сверху
раковиной".
-"А раковину есть можно?" Сергей Юрьевич только
махнул рукой, не желая вступать в дискуссию с
одним из глупейших людей племени из боязни вызвать
нескончаемый поток вопросов, имеющихся наготове у
Николая Владимировича. Тем временем, песчаная
улитка скрылась в густых зарослях хвощевидного
тростника. "Опять с оленями неувязка
вышла"-подумал Казаков, продолжив передвижение по
холмистой местности плоскогорья Орогипуса.
* * * *
Хотя вокруг не переставали свистеть дротики и
копья, Рымалис добрался до Морозова по парапету и
пхнул его ногой в живот.
-"Ты куда смотришь, сражайся, пингвин
недоношенный!"
Тут математик вновь едва уклонился от
пролетевшего мимо корявого пня, который кувыркаясь
в воздухе, скрылся за противоположной стороной
северной части дощатой изгороди.
-"Пристрелялись, змеи"-Виктор Яковлевич хотел
добавить еще кое-что, однако не успел, третий по
счету пень, выпущенный из скрывающейся в лесу
катапульты сшиб его с пристройки вовнутрь
частокола. С трудом поднявшись на ноги, Рымалис
постоял некоторое время, пошатываясь из стороны в
сторону.
-"Могло быть хуже"-сказал он-"если бы пень был
начинен самовоспламеняющимся торфом с детонатором,
я бы так просто не отделался".
Несколько оправившись от потрясения, математик
снова забрался в пристройку. Что касается
Морозова, то он, пренебрегая приказом майора
племени, спустился с парапета и принялся собирать
несграбный букет полевых цветов для понравившейся
ему большегрудой блондинки, которую приметил еще
на озере. Минуту назад она едва не угробила его
огромной сучковатой дубиной, бросив ею с двадцати
шагов с такой силой, что последняя разлетелась на
мелкие щепки об бревно за которое успел спрятаться
незадачливый воин.
В это самое время Александр Миронович,
израсходовав боеприпасы на стенах фортификационных
сооружений, спустился вниз и тут ему под руки
попался сутки назад издохший медведь, который к
этому времени приобрел не совсем приятный запах
тления. Схватив его за маленький рудиментарный
хвостик и раскрутив над головой, Шнайдер ловко
перебросил его через забор. Последовавшие вслед за
этим вопли ужаса возвестили об удачном
стратегическом ходе фельдфебеля -противник был
устрашен и до предела изумлен странным и таким
действенным оружием, примененным противоположной
стороной.
Не успел Рымалис порадоваться сообразительности
своего соплеменника, как на мгновение потерял
бдительность, за что тут же поплатился - длинный
деревянный дротик воткнулся уму в ухо. Выдернув
острие из столь деликатной части своего тела,
Виктор (Меховые усы) залепил рану куском
жевательного ила, изобилие пакетов с которым он на
своем походном охотничьем поясе и тут же ловко
скинул одного из нападавших, едва забравшегося в
пристройку по приставной веревочной лестнице. Не
обращая внимания на падающие со всех сторон камни,
копья, дротики и дубины, Морозов продолжал
составлять букет, который к этому времени
напоминал внушительных размеров веник. В
непосредственной близости от него Шнайдер
продолжал свою активную военную компанию. На этот
раз Александр Миронович обнаружил а территории
стойбища хорошее гибкое деревце. Помещая камни в
развилку на его окончании, он без затрат лишних
усилий повел прицельный огонь по нападавшим,
причем в зону обстрела попала вся фронтальная
периферия изгороди, так что едва из-за забора
появлялась чья-либо зловещая физиономия, как метко
выпущенный камень, заставлял ее обладателя
начинать восхождение на стены с самого начала.
И все же исход сражения ни у кого не вызывал
сомнений - слишком большой численный перевес был
на стороне "саблеклювых тритонов".
* * * *
Казаков прислушался к шуму, который доносился с
запада и наконец решив поинтересоваться причиной
его возникновения, остановился.
-"Дружище"- обратился он к (Мидуку Зоркие
уши)-"подержи-ка "тубус", а я пока залезу на
дерево со своим оптическим прибором".
-"А зачем?"-осведомился Николай Владимирович, лицо
которого, впрочем как и всегда выражало смесь
озадаченности с озабоченностью.
-"Слышишь, что-то шумит справа? Хочу узнать,
почему?"
-"А, по моему, это ветер".
-"Это в твоей пустой голове ветер"-сообщил ему
(Жабий Глаз), карабкаясь по стволу наверх.
-"Может быть"-согласился с этим утверждением
(Мидук).
Тем временем Казаков добрался добрался до
верхушки зеленого насаждения и раздвинув ветви
поднес "бинокель" к глазам. Покрутив каменное
колесико настройки, Сергей Юрьевич добился хорошей
видимости и обозрев окрестности, протер от
удивления запотевшие линзы. Повторный осмотр
подтвердил результаты первого.
Быстро скатившись по сучковатому стволу на
землю, он выхватил у стоявшего в замешательстве
соплеменника свое грозное оружие и мешок с
кокосовыми орехами, внутри которых содержалась
взрывчатая смесь коры земляного лишайника и
гималайского кактуса, вновь очутился на своем
наблюдательном пункте. Наведя тубус на открывшуюся
его взору поляну, он тчательно прицелился и уперев
ствол в развилку двух ветвей, вкатил один из
кокосовых орехов в приемную горловину. После этого
он откорректировал настройку грубого видоискателя
и нажал на деревянный курок.
* * * *
Не только осаждающие, но и осажденные были
потрясены чудовищным взрывом, прозвучавшим
напротив фортификационных сооружений. Столб
зловещего черного дыма поднялся над виноградниками
и застлал солнце. Головастики, в изобилии парящие
в небе, испуганно разлетелись в разные стороны.
Не успел математик племени вытащить травяную
затычку из единственного своего здорового уха,
примененную им для предотвращения вредного
воздействия шума, как второй взрыв, случившийся
гораздо ближе к стойбищу, поколебал равнину. Воины
"тритонов", изумленно застывшие после первого
взрыва, пришли в неописуемое смятение после
второго и с воплями ужаса, заглушившими
истерический крик торжества Шнайдера,
взобравшегося в пристройку, бросились кто-куда.
Через минуту местность перед частоколом
обезлюдела и лишь в двух местах вяло горел участок
виноградников и трава в шагах двадцати от
подъемного моста.
Когда дым рассеялся с возвышенности, находящейся
к востоку от стойбища, спустились две
перепачканные копотью фигуры. Первым был Казаков,
которого обдало гарью из-под сорвавшейся заслонки
второй секции "тубуса" во время стрельбы. Ни для
кого не секрет, что шедшим рядом с ним, был
Николай Владимирович Кудимов, изменивший окраску
из-за того, что его соплеменник свалился вниз с
дерева и вмял несчастного оруженосца во влажный
грунт у основания ствола.
Оба героя были восторженно встречены тройкой не
менее храбрых защитников стойбища в лице Рымалиса,
Морозова и Шнайдера, зажимавшего кровоточащую рану
на руке, поцарапавшись уже после боя, когда быстро
и неосторожно слезал с пристройки.
ГЛАВА 9 ЛЕС ГИГАНТСКИХ ДЕРЕВЬЕВ
Оставив надежно защищенный печатью страха
форпост "тритонов", пятеро соплеменников
направились к плоскогорью Орогипуса, чтобы обойти
стороной разрозненные, в панике скрывшихся в
складках местности группы враждебного народца. От
захвата женщин "саблеклювых тритонов" Рымалис
предпочел отказаться, чему в меру своих полномочий
и права голоса, противоречил Морозов.
Диспозицией на ближайший дневной переход являлся
круговой обход возвышенности, поиск упитанных
оленей и предполагаемая их поимка, для чего
Кудимов, не посоветовавшись ни с кем, соорудил
большой сачок и теперь нес его на плече, цепляясь
за ветви зеленых насаждений. Солнце перевалило за
полдень, когда они преодолели плоскогорье и
вспугнув знакомую Казакову (Жабий Глаз) и Николаю
Владимировичу песчаную улитку, благополучно
спустились к густому лесу, деревья которого
впечатляли своими размерами.
Виктор Яковлевич, посоветовавшись с Казаковым,
решил исследовать мрачную область посадок и
причудливых нагромождений всевозможных
представителей флоры и отряд углубился в заросли.
Едва они пересекли границу леса, как плотный
полумрак обступил путников и прохладный ветерок,
подувший из чащобы, принес долгожданную свежесть.
Пока глаза Морозова привыкали к сумраку лесной
местности, он трижды ударялся головой о стволы
деревьев, вызвав нарекания со стороны Виктора
Яковлевича за неосторожность.
Тем временем двигаться стало гораздо сложнее.
Дорогу захламляли протяженные участки бурелома;
проросшие сквозь трухлявые остатки поваленных
деревьев, отличались удивительной жесткостью и
труднопроходимостью. Гигантские сигиллярии и
каламиты со своими раскидистым зонтиками крон,
абсолютно не пропускали солнечные лучи, а
широколистные арраукарии и вовсе довершали
затемнение.
Иногда перед отрядом соплеменников разливались
неширокие топкие водоемы, поросшие по краям
молодыми хвощами и плаунами, выглядевшими вялыми и
чахлыми из-за недостатка света и тепла.
По мере того, как лес становился гуще и мрачнее,
все более мрачным становился математик Виктор
Яковлевич - прославленный майор племени. К тому же
во время битвы он утерял свой неразлучный компас с
деревяной стрелкой и теперь путникам приходилось
рассчитывать на свои инстинкты. Рымалис,
заставивший своих подчиненных совершить большой
обходной маневр, постоянно, через каждые сотню-две
шагов забирал левее, где, судя по всему должна
была быть река "Змеиная". Однако ее почему-то не
было, что настораживало.
Наконец под вечер, когда дорога стала абсолютно
неразличимой, математик племени дал сигнал к
остановке. По его же распоряжению, Кудимов наскоро
окопался, окружив участок под липидодендроном 5х5
шагов нешироким рвом, глубиной в локоть, куда,
отряженный специально для этих целей Шнайдер
уложил сухой хворост. Множество охапок хвороста
было размещено и на самом участке, где должны были
провести ночь соплеменники.
Единственной кандидатурой на ночное дежурство
снова оказался Морозов (Достань Рыбу), хорошо себя
зарекомендовавший в этом деле. Последний не имел
ничего против так как не видел разницы: спать
просто так или спать, выполняя сторожевые функции.
В обоих случаях он не испытывал абсолютно никаких
затруднений. Поэтому он преспокойно прислонился
спиной к шершавой коре могучего дерева и подождав,
когда его сотоварищи уснут, тут же последовал за
ними в страну грез и сновидений.
* * * *
В это время в тесной скальной пещере,
расположенной в одной из возвышенностей на
плоскогорье "Торфяных кактусов" вождь племени
"зеленых жабоедов" жарил в пламени разведенного
костра несчастного, прирученного Левандовским
стегоцефала. Это была крайняя, вынужденная мера,
так как вот уже два дня они не могли покинуть
своего подземного жилища. Большой старый
коричневый птеродактиль поселился на верхушке
сухого дуба неподалеку от выхода из пещеры и не
смыкая глаз, караулил голодных обитателей тесного
грота. Больше всего доставалось
Левандовскому(Перепончатые ноги), так как в его
обязанности входило обеспечение своей супруги
речным илом и колючим тростником, который
употреблялся ей в преогромных количествах.
Пещерный запас торфа для Вольхиной очень скоро
иссяк, хотя Сергей Георгиевич и примешивал к нему
глину в пропорции один к одному, к тому же скудный
запас воды в жилище, пополняемый из подземного
источника в каменной выемке мгновенно истреблялся
единственной женщиной племени после того, как она
опускала туда длинный, свернутый в трубку язык.
Страдая от жажды и голода, Кибкало и Левандовский
пребывали в отчаянном положении. Злой летучий
ящер, весь день дерущий глотку на дереве, не давал
им возможности даже высунуться из пещеры днем.
Ночью, а вернее первую и большую ее половину его
горящие во тьме, словно раскаленные угли, глаза
следили за отверстием выхода, а когда перед
рассветом он засыпал, ему на смену приходил
страшный водяной олень с толстой бугорчатой кожей
и ластами вместо ног. Он приплыл из устья ручья и
туловище его обросло большими морскими ракушками.
Когда он вылазил на берег, ракушки терлись о
землю, создавая страшный шум, кроме того он
истерически выл на Луну или на костер, тускло
горящий перед входом в грот. В целях поймать
кого-нибудь из людей, он подбирался к самой пещере
и высунув из кошмарной пасти широкий черный язык,
раскладывал его на пороге земляного жилища. Так он
пролеживал до самого дня, пока солнечный жар не
загонял его в ручей. Иногда Кибкало кидал в него
горящими головнями и олень уползал на отмель, но
спустя некоторое время снова возвращался.
На третье утро издох старый коричневый
птеродактиль и своим громким падением с дерева
перепугал соплеменников, подумавших, что
обвалилась часть пещеры. Левандовский осторожно
выглянул из грота и обнаружил, что от ящера
остался один скелет и хвост, а водяной монстр
сытно позавтракал и теперь еле ползет к ручью,
волоча за собой раздувшийся живот. Когда он
скрылся под водой, оставив на поверхности огромный
витой рог для дыхания, Сергей Георгиевич сбегал
(сильно хромая, так как нога его была травмирована
при известных обстоятельствах) к остаткам
птеродактиля и тут же приволок в стойбище тяжелый
хвост, на котором было достаточно мяса. Спрятав
его в надежном прохладном месте, Кибкало разделил
с Левандовским жаренного стегоцефала и они кое-как
насытились.
* * * *
Около часа ночи, когда зловещая Луна выползла
из-за крон гигантских деревьев, Морозов неожиданно
для себя проснулся. Обычно бремя дежурного не
пробуждало в нем чувство ответственности и он
преспокойно спал до утра, не предаваясь ночному
бдению во благо охраняемых товарищей. И вот сейчас
счастливая и во многом закономерная традиция
нарушилась - Юрий(Достань Рыбу), проснулся, когда
в соответствии с его собственными методами несения
караульной службы, он должен был мирно дремать
вместе со своими соплеменниками, доверившими ему
собственную безопасность.
Посидев с открытыми глазами и вдоволь
насмотревшись на ствол сигиллярии, Юрий встал на
ноги. Странное ощущение чьего-то присутствия в
зарослях не давало ему успокоиться. Не то чтобы
это чувство было сильным, нет, просто на уровне
его подсознания сформировался некий инстинктивный
потенциал, заставивший Морозова рефлекторно
напрячься. "Может мне просто показалось?"-подумал
Юрий(Достань Рыбу). Некоторое время он побродил
между спящими, удивляясь своей непредвиденной
бессоннице, затем снова улегся на землю,
прикрывшись позаимствованной у Рымалиса дырявой
шкурой земляного носорога. Вернее он попросту
стащил ее с Виктора Яковлевича, когда тот уснул
еще вечером.
Поплотнее завернувшись в меховую накидку, он
попытался уснуть, но сон не возвращался. Ветер
шелестел высокой травой и глухо выл в дупле
соседнего дерева. Зеленый древесный червь тихо
ковырялся в трухе старого пня, служившего с
некоторых пор Морозову походной подушкой. Все было
спокойно и не внушало опасений. Или не все?
Негромкий шорох в кустах заставил Морозова
насторожиться. На этот раз у него уже не
оставалось сомнений: кто-то бродил неподалеку от
стоянки соплеменников. Разбудив Виктора Яковлевича
и поделившись с ним своими соображениями, Юрий
свалил с себя ношу ответственности за безопасность
своих спутников и с чувством выполненного долга
вновь накрылся шкурой. Рымалис обеспокоившись
непредвиденными осложнениями при возможности
нападения на стоянку крупного ночного зверя,
крадучись переступил через ров, выкопанный
Кудимовым и бесшумно пополз к видневшемуся в свете
полной Луны кустарнику. Здесь он на время
затаился, прислушиваясь.
Действительно, в зарослях двигалось какое-то
массивное тело, но делало это настолько осторожно,
что до математика племени доносилось лишь слабое
потрескивание ветвей и валежника.
Тут к Рымалису присоединился Кудимов, снискавший
славу первых ушей стойбища. Его также разбудил
Морозов и Николай Владимирович,тут же, не мешкая,
поспешил вслед за Виктором Яковлевичем.
Примостившись возле основания крупного древесного
папоротника, рядом с Рымалисом, Кудимов
поковырялся пальцем в грунте и отрыв небольшое
углубление, поместил одно из своих ушей.
-"Ну что?"-тихо спросил математик.
-"Э...слышу, как в метре под землей ползет
грунтовый слизняк и..."
-"Лучше слушай".
-"Момент...Э...так"-Кудимов извлек ухо из ямки и
поместил туда другое-"ага, в шагах пяти к югу
располагается муравейник и несколько насекомых
ходят по..."
-"Это опять не то, будь внимательней"-попросил его
Виктор Яковлевич.
Мидук (Зоркие уши) оторвался от земли и
прислонился к шершавой коре папоротника.
-"Вот теперь слышу: рядом в кустах кто-то ходит по
сухим веткам".
-"Ну и кто это может быть?"
-"Может олень, может четвероногий пингвин...но по
моему это что-то более крупное..."
-"Вот и мне так кажется"-сказал Рымалис и полез
обратно к стоянке.
Здесь уже никто не спал - все ждали возвращения
соплеменников.
-"Лучше приготовиться как следует"-предупредил
Виктор Яковлевич Шнайдера и Казакова,
перевалившись через ров с сухим хворостом. Казаков
(Жабий Глаз) передернул деревянный затвор тубуса и
уставился во тьму.
-"Ты как...из него метко стреляешь?"
-поинтересовался Рымалис с недоверием поглядывая
на грозное сооружение в руках Сергея Юрьевича.
-"Торфяную сову с двухсот шагов без промаха
укладываю"- успокоил его Казаков-"а ежели орех
тяжелый, то и с трехсот не промахнусь".
-"Нашел чем хвалиться"-оборвал его
Кудимов-"общеизвестно, что глупее торфяной совы
птицы нет, я их с двадцати шагов дубиной кладу в
пасмурный день после захода солнца".
-"Тихо, расшумелись!"-прекратил спор Виктор
Яковлевич (Меховые усы), бросив злобный взгляд на
Николая Владимировича, блеснув в свете Луны
нефритовыми линзами очков-"сейчас перед нами стоит
другая проблема - как узнать, что за нечисть лазит
в кустарнике и лучший способ определить это -
послать кого-нибудь из вас на рекогносцировочную
вылазку".
Все мгновенно умолкли, словно по откусывали
языки. В наступившей тишине было отчетливо слышно
шуршание в близпроизростающих зеленых насаждениях,
словно кто-то беспорядочно ворошил ветви и листья.
Рымалис порылся в набедренной повязке и извлек
оттуда два кремня. Шнайдер плотнее стиснул дротик,
а Морозов свое тощее копье. Кудимов для обретения
воинственног пыла стал грызть рукоять своей
дубины. Лишь Казаков сохранял внешнее
хладнокровие, протирая ствол тубуса пучком влажной
травы.
ГЛАВА 10
УЖАС ТЕМНОГО ЛЕСА
Тем временем, насколько позволял свет Луны,
можно было разглядеть, как передние ветви
кустарника раздвинулись и из них выглянула жуткая
свирепая голова чудовищного человекообразного
монстра. Узнать в нем злобного и кровожадного
Хакауи - представителя некогда многочисленного
племени людоедов и пожирателей мертвецов, было
вовсе не сложно. Это была одна из деградировавших
ветвей этнической группы народа торфеедов, которая
в силу непонятных причин откололась от основной
массы соплеменников и ушла в дремучие леса.
Наиболее озлобленного homo, чем Хакауи нужно было
поискать и с ним можно было сравнить лишь
вампирусов, но те были куда меньше, хотя не менее
кровожадны. Ранее торфееды селились в наиболее
топких местах рек и водоемов и в их состав входили
как "зеленые жабоеды" так и "саблеклювые тритоны".
Все они обладали достаточно развитой письменностью
и как доказывал найденный Казаковым и Кудимовым
документ, проживали на левом берегу реки
"Змеиной". Во время Большого Оледенения, когда с
Севера приполз похожий на гору айсберг и произошел
раскол торфеедов. Воинственные древожуи ушли
южнее, хакауи, тогда уже сформировавшиеся в
крупное сообщество - перебрались в леса, жабоеды
остались на плоскогорье Торфяных кактусов, а
морозоустойчивые "саблеклювые тритоны" перешли
реку вслед отступающим льдам. И без того наиболее,
дикие и ограниченные хакауи во многом
усовершенствовали свои негативные качества, когда
откололись от более цивилизованных собратьев. Их
патологические наклонности к каннибализму, а также
поеданию мертвецов все больше развивались, в
конечном итоге став смыслом их существования, а
поскольку они зачастую беспрепятственно ели друг
друга, число их несколько поубавилось. Уменьшение
их количества не убавило присущей им жестокости и
природной свирепости. Поэтому можно было понять
весь ужас и оцепенение охвативших Рымалиса и его
спутников при виде трехметрового монстра,
выползающего из рядом торчащего из земли
кустарника. Это было поистине чудовищное создание.
Физиономия Хакауи напоминала здоровенный череп,
вперившийся в вас впалыми глазницами. Редкие серые
волосы, прямые как палки, спускались ему до пояса.
Был он, разумеется, абсолютно наг и от этого
абсолютно не привлекателен. Бугристая кожа делала
его похожим на мерзлого дятла, а скрюченные
фаланги пальцев, на концах которых произрастали
жуткие когти, и вовсе довершали картину
отталкивающей внешности. Взывать к милосердию
подобной твари было все равно, что ловить сачком
пещерного шакала в темную пору суток. Виктор
Яковлевич(Меховые усы) как самый опытный из
соплеменников первым оправился от шока и подскочив
ко рву, моментально поджег хворост при помощи
искры, полученной от соударения двух кусков
кремня. Однако подожженные только в одном месте
ветви не хотели загораться по периметру и движение
пламени было не значительным. Тут выручил Казаков,
извлекший взрывоопасную смесь из одного кокосового
ореха. Смесь была разбросана по желобу рва и
вскоре соплеменники были надежно защищены от
Хакауи сплошной стеной высокого огненного забора.
Тварь злобно заревела и в два прыжка подскочила к
пламени. Кудимов, раскрутив над собой тяжелую
дубину, ловко швырнул его в выродившего монстра,
попав точно в голову. Людоед даже не обратил
внимания на столь нелепые попытки отвратить его от
желанной добычи.
Еще шаг и Хакауи вошел в огонь.
Истерический вопль, исторгшейся из его глотки,
опроверг миф об неуязвимости лесного монстра и
свидетельствовал о том что тварь не получила
особого удовольствия от знакомства с горячей
преградой, а задымившаяся конечность и запах
паленого мяса вселили в сердца Рымалиса и его
спутников некоторый оптимизм. Однако он был
несколько преждевременным. Людоед отпрянул от
огненной завесы и расположился на безопасном
расстоянии, его правая кись сильно дымилась.
Обойдя по кругу, защищенную пламенем территорию,
где столпились соплеменники,Хакауи решил, что
нужно несколько обождать и присел на высокий
корявый пень, видневшийся поблизости ото рва, где
полыхал огонь.
-"Пламя спадет и он нас достанет"-хмуро произнес
Шнайдер, ковыряясь дротиком в ухе.
-"Мы будем подбрасывать хворост, имеющийся у нас в
запасе"-сказал Рымалис.
-"А его на долго хватит?"-полюбопытствовал Морозов.
-"Понятия не имею"-честно признался Виктор
Яковлевич. Тут снова инициативу в свои руки взял
Казаков и стал тщательно целиться в силуэт людоеда
из тубуса, предварительно закатив в горловину
большой кокосовый орех.
-"Сколько у нас еще орехов?"-спросил он у
Кудимова, который по традиции носил его боеприпасы.
-"Один, да и тот у тебя в тубусе"-обрадовал его
Николай Владимирович.
-"Дьявол! Если я промахнусь, нам конец"-Сергей
Юрьевич (Жабий Глаз) опустил ствол вниз.
-"Кто-то недавно говорил, что запросто кладет
торфяных сов на гораздо большем
расстоянии"-заметил Рымалис (Меховые усы).
-"Уже и соврать нельзя"-отозвался Казаков. В это
время людоед встал с пня и направился в их
сторону, заметив, что пламя в одном месте стало
очень низким. Шнайдер быстро подбросил туда сноп
хвороста и перед самым носом Хакауи выросла
прежняя огненная стена. Монстр злобно поглядел на
людей и вернулся на исходную позицию, то есть на
пень, куда взгромоздил свое немытое седалище.
-"Так долго мы не продержимся, если даже
предположить, что с рассветом он оставит нас в
покое, сказал Виктор Яковлевич.
-"Тогда его нужно убить!"-заявил Юрий (Достань
рыбу) и плотнее уперевшись ногами в грунт, метнул
в людоеда свое невзрачное копьецо. Тварь поймала
его на лету и переломив пополам, стала ковыряться
в зубах его заостренным наконечником.
-"Молодец, Юрий, ты подарил ему отличную
зубочистку"-похвалил Морозова Рымалис. Смущению
того не было предела.
Прошло около часа с момента нападения людоеда и
никаких изменений не намечалось.
* * * *
Ночью жуткий, полный безумной ярости вой
водяного оленя, вырвал из сна Кибкало и
Левандовского. Евгений Михайлович соскочил со
своего, устланного чешуей рыбы, ложа и бросился к
выходу. Левандовский, кое-как прицепив на
положенное место набедренную повязку, последовал
за вождем. У дыры входа в пещеру им пришлось резко
затормозить, так как чудовищная голова водяного
страшилища заглядывала вовнутрь и липкий язык
щупал стены скалистого убежища. Рог оленя скоблил
потолок и куски каменной породы обрушивались на
землю, производя неописуемый шум. Кибкало чуть не
пришибло одним камнем и он тут же ретировался в
боковой проход.
-"Олень рушит пещеру!"-взвизгнул Левандовский-"нам
конец!"
-"Огонь! Быстрее разводи костер!"-закричал вождь,
игнорируя причитания Сергея Георгиевича.
Левандовский на плохо слушающихся ногах, одна из
которых ко всему прочему была травмирована его
благоверной, побежал в земляной погреб, где
хранились трухлявые дрова племени. Одновременно с
этим Евгений Михайлович выкатил из смежного
помещения гордость "зеленых жабоедов" -
стационарный деревянный копьемет - одно из
произведений Казакова. Эта губительная для врага
машина посылала копья и дротики на расстояние
пятидесяти шагов с достаточной силой. Кибкало чуть
не надорвался волоча копьемет к месту его
применения и только установив его на ближних
подступах к разъяренному водяному оленю,
продолжавшему разрушать своды, вождь сумел немного
передохнуть. Запас дротиков был очень велик и
хранился в специальном травяном мешке в
определенной ориентации, так что Евгению
Михайловичу не составило труда зарядить
убийственный агрегат Казакова. Как только с этим
было покончено, наступил черед военных действий.
Водяной олень, предпринимая попытку перекусить
обитателями пещеры, видимо не предполагал, что в
их арсенале найдется немало средств, способных
попортить его толстую бугорчатую шкуру и это было
его ошибкой. Первые сомнения в благополучном
исходе своего мероприятия у оленя возникли, когда
с десяток острых дротиков, исторгнутых из нутра
копьемета намертво застряли в неровных складках
кожи водяного монстра. Судя по оглушительному
визгу, произведенному нападающим зверем,
пристрелка Кибкало не пришлась ему по душе и он
отполз несколько назад и в сторону не прекращая
однако своей разрушительной работы при помощи
твердого как броня рога.
Тут из-за угла пугливо выглянул Левандовский. В
руках его горел тусклый факел - гнилушка, а под
мышкой он держал охапку хвороста.
-"Вот, я принес"-еле слышно проговорил Сергей
Юрьевич (Перепончатые ноги).
-"Ты как докладываешь, высушенный червь? Устава не
читал: Я, такой-то, по вашему приказанию прибыл!
Ясно!?"-проорал вождь. Тут осколки камня обсыпали
его с головы до ног и он не на долго умолк, потом
продолжил-"однако в военной обстановке - 5
Общевоинского Устава станица 54 девятая, строчка
снизу по диагонали, а также пунктом шестым
руководства по ведению боевых действий в форме..."
-"Короче".
-"У кого короче?...а, в смысле " ну... в общем,
давай сюда хворост". Левандовский отдал честь и,
повернувшись через правое плечо, слинял с места
сражения. Кибкало этим был ни сколько не
разочарован, так как пользы в битве от
Левандовского было столько же, сколько утопающему
от камня на шее или мертвецу от клизмы. Посему,
помолившись какому-то своеобразному божеству, чья
икона висела у вождя в пещере слева от основного
земляного коридора и странная надпись на коей
гласила: "ОБЩЕВОЙСКОВОЙ ЗАЩИТНЫЙ ФИЛЬТРУЮЩИЙ
РЕСПИРАТОР, Кибкало поджег дротики гнилушкой и
снова привел копьемет в действие. Оружие это
обладало поразительной скорострельностью и вскоре
все омерзительное рыло водяного оленя было сплошь
и рядом утыкано острыми дымящимися палками. Олень,
учуяв своим, изрядно истершимся дыхательным рогом
запах паленной шкуры и истошно завопил.
Одновременно с этим он вновь выкинул вперед свой
липкий язык, но был он не настолько велик (всего
метров 6 с половиной) и до Евгения Михайловича не
дотянулся. Кибкало, не скупясь, вогнал в его
шершавую, источающую смрадную слизь поверхность
добрый десяток дротиков и язык поспешно скрылся в
пасти водяного страшилища.
Не прошло и нескольких мгновений после этого, а
вот уже и сам олень стал медленно, на брюхе,
выкарабкиваться из пещеры, отталкиваясь ластами от
стен и каменного пола. Вскоре подземное стойбище
"жабоедов" опустело и монстр отправился отдыхать
на дно ручья.
Левандовский, обретший храбрость одновременно с
моментом завершения битвы, вылез из своей норы и
был детально проинформирован о ходе боя Евгением
Михайловичем, который как мог приукрасил свою
победу лестными для себя выдуманными эпизодами,
включая тот, когда он, презрев опасность, пнул
оленя ногой в пах, что и послужило причиной его
незамедлительного бегства. Левандовский несказанно
возрадовался такой отвагой вождя племени,
посетовав лишь на то, что олень вообще при этом не
был убит - это решило бы вопрос продовольствия.
Однако Кибкало заверил Сергея Георгиевича, что
мясо у подобных зверей жесткое, да к тому же
воняет дохлой рыбой, водорослями и для еды не
годится. На это Левандовский сказал, что у них
давно не было изобилия в пище и даже дохлая рыба с
водорослями в таком положении не может быть
отвергнута, как абсолютно не годная.
Евгений Михайлович (Острый клюв) должен был
согласиться с этим утверждением и не найдя слов
для продолжения разговора стал разводить костер
перед входом в их наполовину разрушенное жилище.
* * * *
Всю ночь, до самого рассвета, людоед из племени
хакауи, не сомкнув глаз, следил за Рымалисом и его
спутниками, к слову сказать тоже не спавшими все
это время. Едва восток окрасился в легкие
оранжевые цвета, как в стене пламени, окружающей
соплеменников стали появляться значительные бреши,
которые нельзя было устранить ввиду того, что
кончился хворост. В довершение всех бед пошел
дождь, что никак не способствовало
жизнеспособности оградительного огня. Правда
людоед, чья рука после знакомства с пламенем
вздулась как мешок с травой, не особенно спешил
добраться до "жабоедов", ожидая окончательного
угасания хвороста во рву.
-"Ну и что же будем делать?"-нервно спросил
Кудимов, бросая тревожные взгляды на сидящего
невдалеке на пне людоеда и пожирателя падали.
-"Может попробовать выстрелить?"-снова решился
Казаков-"правда рискованно это - последний орех
все-таки".
-"Я верю в тебя, сынок! Ты не промахнешься"-сказал
Шнайдер.
-"Тебе в ухо с метра не исключено"-пообещал Сергей
Юрьевич(Жабий Глаз).
-"У нас только один шанс, если..."-Рымалис встал
на носки и что-то зашептал на ухо Казакову. Тот
слушал с сосредоточенным вниманием.
-"А это не опасно?"-спросил затем Сергей Юрьевич,
подозрительно покосившись в сторону людоеда,
восседавшего на пне неподалеку.
-"Не опасней, чем, к примеру, убить плевком
головастика"-успокоил его Виктор Яковлевич.
Вскоре пламя во рву стало совсем низким и от
хвороста остались лишь пепел да зола, которые
поливал непрекращающийся дождь. Наступил
критический момент обороны, от которого зависела
жизнь каждого в отдельности из соплеменников. Все
это отлично понимали, поэтому возлагали на оружие
Сергея Юрьевича последние надежды на спасение.
Казаков понимая и осознавая свою невторостепенную
роль еще раз тщательно осмотрел тубус со всех
сторон, поклацал деревянным затвором и подправил
камнем сбившийся в сторону прицел точной наводки.
Затем не спеша сделал шаг вперед. Остальные
сгруппировались за его спиной, ощетинившись
копьями и дротиками. Кудимов, который уже лишился
своей дубины, выставил вперед свой сачок,
призванный устрашить коварного людоеда
раскачивающейся на ветру лиановой сетью. Морозов,
копье которого послужило некоторое время
зубочисткой Хакауи, набрал в руки горсть мелких
земляных комьев.
Наконец, когда солнце полностью поднялось над
горизонтом и его яркий диск проглядывал между
шершавых стволов, людоед поднялся с пня и оскалил
свои зубы-пилы в идиотской улыбке, не предвещавшей
ничего хорошего кроме мучительной смерти, когда
они войдут в плоть намеченной жертвы. Исполнив
ритуальный танец вокруг дерева, каннибал помочился
в дупло, выгнав оттуда двух до этого дремавших
летучих мышей, улетевших в чащу леса с
пронзительным визгом. Повернувшись к соплеменникам
и еще раз злобно ухмыльнувшись, он пошел прямо к
ним, переваливаясь на длинных узловатых ногах,
которые при беге мог развивать умопомрачительную
скорость. Хакауи был более чем уверен в своей силе
и мощи. Его волосатые руки как корявые бревна
могли сокрушить каменные стены, а от толстой кожи
отскакивали копья и кремневые ножи. Еще более
прочной была голова людоеда, так как состояла из
одной черепной коробки. Мозги, если таковые имели
место, не занимали большого объема, чтобы не
снизить прочность безобразного сооружения,
размещающегося на плечах Хакауи. пощупал ногой уже
успевшие остыть древесные угли и только потом
перебрался через него. Тут он в очередной раз
воззрился на "жабоедов", впереди которых стоял
самый высокий из них с каким-то странным длинным
цилиндром в руках. Людоед сделал еще несколько
шагов в направлении дрожащих соплеменников,
намечая себе жертву и его голова оказалась на
одном уровне с жерлом, приведенного в боевую
готовность, тубуса Сергея Юрьевича. Видимо Казаков
решил, что наиболее выгодный для стрельбы момент
наступил, поэтому без всяких колебаний нажал на
спусковой крюк. Вслед за этим прозвучал глухой
хлюпающий звук и голова людоеда, преследуемая по
пятам кокосовым орехом, улетела в заросли,
затерявшись среди деревьев. Тело Хакауи некоторое
время занимало вертикальное положение, затем как
доска свалилось на землю, перекинувшись через ров
словно подъемный мост.
-"А ты меткий стрелок"-похвалил Сергея Юрьевича
Рымалис. Тот сдержанно улыбнулся и...потерял
сознание.
ГЛАВА 11
МОРЕ
К полудню отряд из пяти соплеменников,
руководимый досточтимым майором Виктором
Яковлевичем Рымалисом, наконец выбрался из леса.
Едва кончились высокие деревья, как им на смену
пришел зеленый луг с пышным разнотравьем и яркими
цветами. Морозов тут же, по ходу дела, сплел себе
венок и водрузил на голову, презрев ехидные смешки
своих спутников. Сачку Кудимова тоже нашлась
работа, так как Николай Владимирович возымел
необъяснимую страсть к ловле бабочек, которые без
исключения протискивались в крупные ячеи сети и
ускользали от неудачливого естествоведа. Казаков,
избавившись от ставшего бесполезным тубуса, шел
налегке. По возвращение в стойбище он обещал
соорудить куда более меткое и грозное оружие,
способное рушить каменную кладку. Шнайдер,
уставший подтягиваться на нижних ветвях деревьев,
пока шли по лесу, теперь бегал по лесу на короткие
дистанции, засекая время по песочным часам,
болтающимся у него на шее. Рымалис, в чьей голове
происходил постоянный анализ местности, выглядел
довольно угрюмо, так как отвечал за всех.
Окрестности были ему абсолютно не знакомы, а
поиски реки "Змеиной" пока не приводили к успеху.
Первым шум прибоя учуял Кудимов, что было вполне
естественно. Правда до этого он никогда не слышал
подобного звука, однако это не помешало доложить
об услышанном Виктору Яковлевичу. Рымалис быстр
сообразил о чем идет речь, так как знал о Море по
историям своего деда Викториуса Вислоухого,
который спускался вниз по реке до устья и
возвратившись, рассказывал дивные байки о
чудовищных морских ящерах и прибрежном народе
воинственных женщин, строящих деревянные,
обтянутые кожей лодки и плавающих на них вдоль
берега.
Математик, крикнув отрывистые слова команды,
заставил соплеменников собраться вокруг него и
дальше отряд двигался тесным строем. Травянистый
луг вскоре плавно перешел в полосу глинозема, а
невысокие деревца уступили место низкорослому
кустарнику, который цеплялся корневищами за сухой
грунт и даже в обрывистый край прибрежной
возвышенности.
Не прошло и получаса, как соплеменники оказались
перед морской гладью, взирая на бесконечную водную
равнину с нависающей над пляжем площадки.
Мелкие волны лишь чуть-чуть подернули акваторию
слегка заметной рябью, но стоило только слабому
бризу потерять свою силу, как она тут же исчезала.
Вся лагуна была загромождена пучками сухих
водорослей и моллюсков, исторгнутых морской
пучиной - вероятно недавно здесь был сильный
шторм. Видимо грозные водяные валы проникли далеко
в пределы песчаной отмели, так как пляж был изрыт
глубокими бороздами, а пласты придонной
растительности, раковины головоногих обитателей и
дохлые рыбы лежали возле самого обрыва. В одном
месте в лагуну вел пологий спуск и, обнаружив его,
Виктор Яковлевич решил воспользоваться им для
детального осмотра побережья. Никто из них не
видел до этого момента такого необозримого водного
массива, простирающегося за горизонт. Увязая в
сыпучем песке по щиколотки, соплеменники
нерешительно приблизились к прибрежной полосе воды
и долго смотрели, как прозрачные волны лижут
отмель, накатываясь на пляж и снова отступая.
-"Сколько воды!"-сказал Шнайдер, ковыряясь в пучке
водорослей наконечником копья-"это надо же, теперь
можно пополнить наши истощенные запасы влаги,
прежде чем мы пойдем дальше к стойбищу". Казаков
отстегнул от пояса свой глиняный бурдюк и окунул
его в набежавшую волну. Из горлышка вышел воздух,
пузырясь на поверхности и сосуд быстро наполнился.
Кудимов же просто встал на колени и опустив голову
в воду, сделал несколько больших глотков. После
первого из них на его физиономии обозначилось
некоторое удивление, которое преобразовалось в
недоумение, а затем в крайнюю озадаченность.
Казаков, тщась понять, что же так взволновало
Николая Владимировича, отпил из своей
импровизированной фляги и тут же, почувствовав
неладное, выплюнул воду на песок.
-"Соль"-констатировал он-"Море оказывается
соленое!" В течении минуты все перепробовали
содержимое глиняного бурдюка Сергея Юрьевича и
вынуждены были признать, что вода в употребление
не годится.
-"Я думаю, что эти неординарные качества морской
воды не помешают нам"-сказал в свою очередь
Рымалис, сбрасывая с себя незамысловатую одежду,
представляющую собой шкуру травяного опоссума. Все
последовали примеру майора, лишь один Шнайдер
остался на берегу сторожить вещи и не желая
раздеваться догола, так как считал подобный жест
актом неуважения по отношению к себе и
соплеменникам и вообще, деянием предосудительным,
порочащим честное имя любого, кто поступает
подобным образом. Другие явно не разделяли
консервативных взглядов Александра Мироновича и в
чем мать родила затеяли возню на мелководье, ныряя
и брызгая друг в друга водой. В подобных
увеселениях Морозову, разумеется, не было равных,
ибо прозвище его было (Достань Рыбу) и плавал он
отменно, даже вперед ногами вниз головой. К тому
же он мог более пяти минут находиться под водой,
зарывшись в придонный песок. Быстро оставив
бултыхающихся у берега соплеменников, Юрий поплыл
прочь на большую глубину, держась у самого дна.
Ступни ног Морозова были исключительно развиты и
походили скорее на ласты, которые он и употреблял
согласно их назначению, шевеля ими попеременно с
большой частотой. Вынырнув и набрав побольше
воздуха, Юрий (Достань Рыбу) снова погрузился в
прозрачные воды и быстро погреб в направлении
замеченного им ранее участка, поросшего
широколистными коричневыми водорослями. Пробираясь
в их хитросплетении словно в земном кустарнике,
Морозов наблюдал как мелкие рыбы проворно
разбегаются в разные стороны , прячась под камни и
в донные норы. Одна из наиболее крупных
представительниц чешуйчатого племени
заинтересовалась некоторой из принадлежащих Юрию
частей тела, свесившейся вниз наподобие пожарного
шланга, однако Морозов тут же удовлетворил ее...
любопытство, стукнув рыбу ногой по спинному
плавнику.
Пробираясь в особо густых дебрях подводной
растительности, Юрий неожиданно заметил странное
растопыренное существо, вяло передвигающееся по
песку, между корней колышащихся водорослей.
Животное это было настолько странным и
замысловатым, что Морозов принял его за растение,
однако оно передвигалось, а значит было живым.
Смутная догадка, о том, что он где-то уже видел
подобный организм не покидала Юрия (Достань Рыбу)
и он на всякий случай прихватил ее с собой с
намереньем поместить ее в пещере в выемку,
заполненную водой. Существо шевелилось и пыталось
вывернуться, но Морозов только плотнее сжимал его
пальцами.
Направившись к берегу, Морозов вновь проявил
невнимательность и не удосужился обернуться назад,
где в метрах 10 от него из воды торчал яркий
разноцветный плавник плевраканта - свирепой
морской акулы, достигавшей в длину около двух
ростов человека. В отличии от Морозова, жуткая
рыба прекрасно видела свою предполагаемую жертву и
высунув из воды свой устрашающий шип, как
выпущенный из пращи камень, понеслась вслед,
гребущему к отмели человеку, интенсивно фильтруя
влагу через пять жаберных щелей, расположенных у
нее позади омерзительной головы.
Заслышав плеск позади себя, Юрий (Достань Рыбу)
обернулся и его нижняя челюсть отвалилась от
страха: свирепый хищник был уже совсем рядом.
Очнувшись от оцепенения, Морозов испустил
протяжный вопль и нырнул прямо под брюхо
подплывающего плевраканта. Маневр был неожиданным
и акула по инерции проскользила на брюхе по водной
глади еще с добрую дюжину метров. Повращав глазами
в разные стороны, плевракант сообразил в чем дело
и быстро погрузился на необходимую глубину, где
прозрачность воды позволила ему рассмотреть
плывущего у самого дна Юрия. Акула злорадно
осклабилась и замыслив чудовищное коварство, не
спеша направилась в обход широкого поля
крупнолистных водорослей, где и затаилась, так как
маршрут Морозова должен был закончиться именно
там, поскольку по краям высились острые донные
камни. Однако плевракант, хоть и обладал
поразительной хитростью и вероломством не мог
предположить одну из особенностей человеческой
природной организации, которая заключалась в
невозможности дышать под водой. Когда Морозов
почувствовал, что в его легких не осталось и
кубического сантиметра воздуха, он попросту всплыл
и беспрепятственно проследовал до берега прямо над
головой ничего не подозревающей акулы, поджидающей
его совсем не в том месте.
Выбравшись на отмель, где валялись на песке его
соплеменники, Юрий осторожно положил найденное им
морское существо в свой походный мешок и только
после этого присоединился к остальным.
Солнце скатывалось за нависающий над пляжем холм
- близился вечер и стало несколько свежее.
Рымалис, долго перед этим раздумывающий, где
устроить ночлег: прямо на отмели или поднявшись на
возвышенность, склонился к тому, что лучшим местом
ночного привала будет кусок побережья у основания
глинистого утеса. Здесь они были бы прекрасно
защищены от ветра дующего ночью с материка.
Проводив взором дневное светило, уходящее за
кромку взгорья, Виктор Яковлевич собрал своих
подчиненных и они перебрались в намеченное
математиком место, где развели низенький костер,
использовав в качестве топлива, пучки сухих
водорослей. Дм от их горения проистекал зловонный,
но выбирать было не из чего.
Потускневший небосвод явил взору россыпь
блестящих звезд и соплеменник стали потихоньку
укладываться спать. Ветер, весь день дующий с
моря, действительно поменялся на противоположный и
рядом со скалой стояло поразительное затишье.
Спокойствие и умиротворенность погружающихся в сон
окрестностей не разубедили Рымалиса выставить
ночной дозор, кандидатура для несения которого ни
у кого не вызывала сомнений. В соответствии с этим
Юрий (Достань Рыбу) проверил заточенность лезвий
своего кремневого ножа и не удовлетворившись
остротой кромок, тут же восстановил их необходимые
свойства, прошлифовав по задней поверхности мелким
песчаным абразивом. После этого он благополучно
заступил на вахту, а после того как его товарищи
предались созерцанию сновидений, так же прилег на
тюк лежалых водорослей.
Где-то в километре от берега прокричала летучая
рыба - вестник сумрачной поры. Костер тихо
потрескивал в небольшой глиняной лунке и неясные
тени колыхались на песке. И снова, как день назад,
Юрий (Достань Рыбу) не мог заснуть. Какие-то
неясные ощущения отгоняли сон заставляли Морозова
ворочаться на песке. Не выдержав, он встал.
Неужели сознание возложенной на него
ответственности побуждало Юрия, добросовестно
выполнить свой долг. Очень сомнительно! Нет это
было совсем другое. Так что же? А вот что.
Пока мы тут предавались рассуждениям о возможном
пробуждении нравственности триасового дикаря,
Морозов отдалился от стоянки соплеменников и
неспешно направился вдоль берега моря к
видневшимся невдалеке каменным нагромождениям. Не
удосужившись облечься в набедренную повязку, Юрий
был абсолютно гол, однако отсутствие чувства стыда
позволяло ему чувствовать себя расковано и
беспечно. Взобравшись на возвышение, он осторожно
прополз в узкой расщелине и на уступе замер,
вглядываясь в пространство впереди себя.
В шагах двадцати от припавшего к камню Морозова,
горел высокий костер, бросая багровые отсветы на
скалу рядом. Возле огня расположились две
длинноволосые женщины, одетые таким же образом,
как и Юрий (Достань Рыбу), притаившийся в тени.
Большое отверстие в скате горного образования
было, судя по всему входом в обетованную пещеру, а
женщины выполняли роль дозорных.
Морозов, в чьих глазах ничего хорошего не
предвещавший огонек, символизирующий
недвусмысленную заинтересованность, подполз к
самому краю отвесного камня. В левой руке он по
прежнему сжимал свой кремневый нож, хотя слабо
представлял себе его назначение в мероприятии, им
намечаемом. Поначалу глаза Юрия перебегали с одной
амазонки на другую, поскольку осуществить выбор
было несколько затруднительно по причине плохой
освещенности. Наконец, сфокусировавшийся взгляд
Морозова остановился на правой женщине, сидящей к
нему задом, который, к слову сказать, вероятно и
привлек Юрия (Достань Рыбу) своими необычными
размерами и формой.
Позади дозорных из песка торчали копья,
прислоненные друг к другу и поскольку Морозов к
счастью был обучен считать до четырех, то без
особого труда определил их количества, а именно
три штуки, однако при этом ему пришлось загибать
все имеющиеся у него пальцы на руках и ногах.
Проведя аналогию и обнаружив несоответствие между
числом охраняющих вход женщин и оружия,
принадлежавшего им, Юрий стал лихорадочно
соображать и задействовав абсолютно все извилины
головного мозга, спустя весьма небольшой
промежуток времени, понял, что не хватает по
крайней мере еще одной женщины.
Последняя вскоре заявила о своем присутствии,
правда не совсем желательным и благоприятным
способом. Что-то тяжелое опустилось сзади Морозову
на затылок и Юрий почему-то обнаружил, что впереди
горят по меньшей мере четыре костра. После
повторного удара их количество еще удвоилось, а
затем свет в глазах несчастного "жабоеда" померк.
ЭПИЛОГ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Утром оранжевое светило вынырнуло из клубящихся
у самого горизонта лохматых облаков. Море лениво
лизало отмель, с трудом выталкивая из своего лона
на берег мелкие низкие волны. Разбуженный светом,
проснулся Виктор Яковлевич (Меховые усы). Высоко в
небе кружился, похожий на рваную тряпку,
ихтиорнис. Видимо он принял недвижимых спящих
соплеменников за мертвецов и уже предвкушал
неплохой завтрак. Вставший на ноги Рымалис,
расстроил его планы и хищник полетав еще с минуту
убрался в сторону моря. Бросив взгляд в
направлении прижавшихся к самой полоске воды
каменных нагромождений, математик племени узрел
возвращающегося к месту стоянки Морозова. Тот шел
какой-то неуверенной поступью, пошатываясь и глядя
себе под ноги. Когда он приблизился к выемке, где
вечером горел костер, все племя уже было на ногах
и каждый проверял свою походную амуницию, что быть
готовым к продолжению маршрута. Юрий (Достань
Рыбу) молчаливо собрал принадлежащие ему вещи и
догнал уже движущийся по отмели отряд. За эту ночь
он повзрослел и одновременно набрался опыта. По
крайне мере Морозов узнал теперь как береговые
женщины, живущие без мужчин, продолжают свой род.
И он был горд от сознания того, что сам внес
посильный вклад в это благое дело, проявив
несказанную отзывчивость и благородство. Правда
вышеуказанные чувства будучи не проявленными в
должное время могли сыграть не на руку Морозову,
так как отказ от выполнения соответствующих
функций, означал для Юрия (Достань Рыбу) только
одно... Посему, дабы не искушать судьбу, последний
выполнил свой долг на высоком уровне, так как
дважды его упрашивать не пришлось, потому что со
стороны Морозова интерес к этому мероприятию был
столь же велик, как и толкавшая на это дело женщин
необходимость.
Пройдя с километр на юго-восток, отряд достиг
устья реки "Змеиная". Вместе впадения в море русло
сильно расширялось и разветвлялось. Берега поросли
жестким камышом и худосочными хвощами, а почва
была топкой и илистой. В области смешания пресной
и соленой воды наметился явный подъем дна,
вызванный наносом почвы, мельчайшие частицы
которой скатывались и плыли вниз по течению реки,
образуя в устье подводную перемычку. Здесь и
решили соплеменники перейти вброд на другой берег.
Рымалис обзавелся длинной сухой камышиной и побрел
вперед, щупая дно. Вслед за ним в воду осторожно
вступил Морозов, Кудимов, а затем Казаков и
Шнайдер. Течение было не сильным, гораздо большую
опасность представляли плывущие стволы и коряги,
но и они были не многочисленны. Прямо на середине
перехода, где было особенно глубоко, неожиданно
потерялся самый маленький ростом Шнайдер.
-"Где (Волейбольная Сетка)?"-крикнул Виктор
Яковлевич (Меховые усы), обернувшись назад.
-"Не волнуйтесь я веду его за руку"-успокоил всех
Казаков, чья голова по уши торчала из водной
стихии.
На другом берегу Александру Мироновичу делали
искусственное дыхание, так как большую часть
маршрута по преодолению реки он находился под
водой, однако ничего страшного в какой-либо
степени, повлиявшее на его здоровье не произошло.
Через час он даже улыбался, а через некоторое
время, когда вся влага, лишняя для организма
Шнайдера была удалена была удалена из его
внутренностей тем или иным способом, он был уже в
состоянии продолжить путь.
Когда солнце проделало половину дневного пути,
отряд свернул в направлении ответвившегося ручья,
исток которого находился на склоне возвышенности
"Жабья", где располагалось их старое стойбище. К
слову сказать, глубина ручья была гораздо больше,
нежели оная реки "Змеиной", но к счастью для
соплеменников в одном месте его через поток был
перекинут импровизированный мост в виде рухнувшего
столетнего дуба и вскоре отряд уже двигался по
знакомой местности в непосредственной близости от
стойбища, через несколько минут после преодоления
ручья, Кудимов обратил внимание своих спутников на
странную, витой формы палку, в стоячем положении
плывущую вниз по течению. Вскоре загадочный
предмет скрылся за изгибом ручья. Никто не
подозревал, что это был старый водяной олень,
возвращающийся к морю, после бесплодных попыток
полакомиться человечиной в пещере "жабоедов". Он
очень спешил, так как знал, что жить ему осталось
совсем не долго. Давешнее сражение не обошлось ему
даром, что было
уж совсем пагубно в его возрасте. Лет оленю было
предостаточно и оставшийся отведенный ему в этой
жизни срок, он должен был использовать, чтобы
добраться до моря, а вернее до заброшенной отмели,
где находилось кладбище многих поколений водяных
оленей, собирающихся в том месте, когда
чувствовали приближение кончины. Из твердых
оленьих костей древожуи на протяжении тысячелетий
делали наконечники копий, дротиков и стрел...
...Первыми приближение отряда заметил, сидящий
на пороге пещеры, Левандовский и испустив крик
торжества, побежал на встречу друзьям. Кибкало,
растревоженный истошным воплем своего
подчиненного, вышел наружу и как и подобает вождю
племени остановился возле входа с каменным видом,
поджидая Рымалиса и его окружение.
Согласно сложившейся традиции, соплеменники живо
построились в шеренгу и приветствовали вождя
хмурым молчанием.
-"Морозов, гимн "жабоедов" живо!"-скомандовал
Кибкало (Острый клюв).
Юрий (Достань Рыбу) снял с шеи свою музыкальную
раковину и...швырнул ее к ногам Евгения
Михайловича.
-"С этой минуты, Кибкало, это твоя
обязанность"-сказал он негромко, повернувшись к
бывшему вождю правым боком, где на набедренной
повязке была прикреплена найденная им на шельфе
генеральская большая морская звезда.
1994