Аннотация: А ты водил Ленина в своё будущее? Подпись под плакатом: Корчагин Павлик
Корчагин вытащил из коробки маузер и, выстрелив в воздух пистоном, притормозил свой велосипед. Белые скрылись в заброшенной железнодорожной будке. Их грязные и усатые мордочки испуганно моргали глазами в окне, из-за рваной шторки.
- Сдавайся контра! - Их обязательно нужно придавить к большому, с неровной окоёмкой грязи, ногтю советской коммунистической партии.
Павка слез с велосипеда и ухнул на тёплую пахучую землю. Пополз, прищуренным взглядом целясь в мушку маузера. Метр за метром, ближе и ближе.
Запел свою песню максим, холодными патронами вскурил воздух из своего ствола.
Корчагин смело, неожиданно смело для самого себя, вскочил на ноги и, не боясь пуль, бросился на будку, на ходу, доставая из кармана бомбу и откидывая игрушечный маузер в сторону.
Останки будки полыхали ярким пламенем с уходящим в небо дымом. Чёрным и муторным. А за дымом, в каких-то сотнях метрах, вдоль железнодорожной насыпи, шёл бой. Ближе чем горизонт, можно было разглядеть, красные отходили с окраин города в его глубь. Белые всадники с громкими вскриками, неся смерть и разбой мирному населению, наступали, они брали город в кольцо.
Но вот ночь опустилась безлунием. Холодный ветер ласкает лицо. Павел открыл глаза и глубоко вздохнув, застонал. Взрыв бомбы контузил.
-Неужто, она была настоящей? - Думает он с сомнением и проваливается обратно в пугающую темноту.
Большевик Артём нёс своего брата в депо. Прорвавшись сквозь кольцо окружения белых, туда и обратно, он мог гордиться своей революционной отвагой. Его могучие сильные руки дрожали, необъяснимой, но верной для революции дрожью. Ещё немного и он был готов бросить своего брата, чтобы вцепиться зубами в горло какой-нибудь белой дряни. Большевизм отражался на его красноармейском лице. И кровь брата, как красный галстук, гордо виднелась пятном на груди.
А Павлу чудилось, что он уж взрослый. И отзванивают под ударами кирки покрытые льдом рельсы. И сотни людей движутся к одной, единой для них, цели. И ненужно им красных галстуков, и нестрашны им банды белых. Потому что уже все белые!
- Белые! - Жухрай стукнул по столику кулаком. - Это ты, дружок, молчи. Это супротив партии.
- Но ведь когда будет светлое будущее, то не будет цветов. Ни синего, ни зелёного, ни красного. - Павел сделал ударение на последнем слове и продолжил, невинно улыбаясь старшему другу брата. - Только белый, ведь в этом и состоит главная цель партии, чтобы все люди были равны?
- Но почему белый? Может красный или хотя бы чёрный? - Артем смущённо развёл руками. Он пытался поправить брата, честно пытался. И голос его уже сел от двух часового забега словами.
- В чёрном все равны. - Согласился Корчагин младший и тут же поправился. - Но ведь это не светлое будущее. А красный цвет это знак дифференциации. Знак революции. Когда кончиться революция отпадёт смысл быть индексированным. Ведь все будут равны. Разве я не прав? Артем, а?
- Это.. ты чуток, постой. Рано тебе ещё, парнишка, о конце революции думать. Вот построим коммунизм, уберем всех гадов с земли, постираем их к чертям и тогда-то и посмотрим, нужна будет диф.. дефде.. галстук на шее или нет. - Жухрай поднялся с полки и многозначительно кашлянув, вышел из купе.
- Из партии выгонят. - Констатировал Артём и, закурив папироску, уставился в окно.
По перрону депо перемещались красноармейцы. Таская вёдра с пахучей жижей похлёбки, они сталкивались друг с другом и, горько бранясь, вновь разбегались в разные стороны. Банда захватила город, только депо стало им не по зубам. Бандиты и рецидивисты пили водку и цинично занимались обыкновенным мародерством, а красные. Красные засели здесь, среди вставших на ремонте поездов. Выставив на передний фланг один пулемёт (перегородив ворота). В меру своей адекватности они свято верили в то, что с востока придёт помощь. Однако лишь с запада шли грозные отряды чернокожих папуасов. А папуасам ведь не объяснить в чём смысл партийности..
Павел слез со своей верхней полки. Потрогал перевязанную бинтами голову, для революции неопасно.
Под столиком стояла гармонь. Павел осторожно потянул за один из её ремешков. Гармонь, сдвинувшись с места, задела ногу Артёма.
-Играй гармонь, пой гармонист. - Артём выпустил изо рта клуб серенького дыма папироски и потрепал брата по волосам. - А из партии выкинут. Побьют как буржуйчика. И всё одно, заберут билет.
Корчагин младший решительным жестом вытащил гармонь, надел на плечи ремешки и, проведя пальцами по клавишам, вышел из купе. Петь красноармейцам про белое будущее.
У Владимира Ильича болела голова. Он с тоской смотрел на полный зал обезумевших от большевизма красноармейцев. Понятно, что речь его должна была быть долгой и убедительной. Вот только хотелось Ленину другого, вернуться в свой шалаш лечь на мягкую солому и, поглаживая рукой своего пса, мечтать, что уже всё свершилось. Что нет больше капиталистов. Что народ держит власть в своих руках уверенно и разумно..
Но собрание только началось. А коммунист должен быть твёрд. Ленин заткнул свои большие пальцы под подмышки и громко проговорил.
- Товаищи. Я пизываю вас к спокойствию. Пеейдём к главным вопросам дня.
Зал только что шумный и беспокойный внезапно принял обороняющуюся позицию. Лица большевиков напряглись, глаза вылупились, а из ртов вырвался один и тот же возглас.
- Кибальчиш!
- Пивидите сюда этого пеступника. - Владимир Ильич задорно вскинул правую руку в сторону центра сцены.
Из-за занавеса вышел избитый в кровь Павел. На его груди болталась изломанная и порванная гармонь. За спиной Корчагина стоял тучный и молодой грузин. Конвоир.
- Так это ты пел людям, о победе белых в еволюции?
- Владимир Ильич. Мои слова извратили добрые красноармейцы, я никогда не посмел бы петь о поражении красных. Я лишь сказал, что придёт время, когда всё в мире буде белым и светлым. - Павел улыбнулся и добавил. - Владимир Ильич я не хочу занимать у вас много времени. Вы такой добрый. Отпустите меня и верните партийный билет. Пожалуйста.
- Моё вемя пинадлежит наоду. А ты, жалкий капиталист, как ты смеешь называть меня доблым? Как ты можешь называть доблыми тех, кто избил тебя. Как ты смеешь называть меня по имени? - Владимир Ильич подал знак грузину конвоиру. - Иосиф научит тебя, как павильно азговаривать со мной.
Грузин взял под руку Корчагина и увёл за сцену. Зал радостно загудел. К ногам Ленина полетели цветы.
-Товаищи касноамейцы! Капиталисты наступают на нас. Они хотят отобать у нас наше зено. Бандитские гупиовки отстеливают нас. Но мы товаищи. Мы товаищи обязаны двигаться в пеёд. Как боневики. Как истинные патиоты Советской Власти. Уа! Уа! Уа! Касному знаменю над нашими головами. - Владимир Ильич раскраснелся, его голос достиг апогея. - Но что такое советская власть? Какова её сущность? Что нависло над нашими головами? Какая цель у нас, стоников коммунизма? Советская власть это не талисман. Советская власть это путь к азвитому социализму! А что такое азвитой социализм? Это товаищи касноамейцы - Мы.
Павел, пьяно покачиваясь от побоев, ввалился в купе. Артём молча усадил его за столик, накинул на его плечи шинель и, вздохнув, сел напротив.
- Ну что гармонист, не пробился в шоубизнес? Тяжело, оказалось, нести свою политическую правду в массы? Но ничего брат, вернут тебе билет и даже книжку напишут про тебя. Будешь ты героем.
- Откуда знаешь? - Спросил Корчагин младший, облизывая языком запёкшиеся от крови губы. - Издеваешься?
- Да я средство знаю, как будущее увидеть. Это, браток, та ещё наука, её даже Ленин использует. Сюрреализм называется. - Артём кивнул на окно.
По перрону скользил броневик со стоящим на нём Владимиром Ильичом. Следом за ним бежали отряды красноармейцев. Их винтовки испуганно палили в воздух, разгоняя кружившие над депо белые облака.
Павел не видел Ленина на броневике, не видел облаков. Для него под чистым небом стоял одетый в порванную шинель солдат. Рядом с ним пулемёт, нацеленный на закрытые ворота. Все красноармейцы сейчас на собрание.
- Вот, попробуй. - Артём поставил на столик стеклянную банку, доверху наполненную порошком белого цвета.
- Что это?- Павел посмотрел на брата.
Вместо ответа Артём открыл банку и, высыпав горстку порошка на столик, кивнул. - Нюхай. Оно как от боли иногда практикуется.
Завертелся мир перед глазами. Купе развалилось на мелкие обрывки газетных листов. Артем, улыбнувшись, тоже развалился на обрывки. Затошнило от вспыхивающих над головой звёзд.
Павел сдержал тошноту. Обтёр ноздри и понял, что стоит на красной площади в окружение белых и красных. Бандиты и красноармейцы дерутся, стреляют друг в друга. Кидают бомбы, разрывая спокойную ночь своими боевыми всполохами огня.
- Товаищ Кочагин, что же вы стоите? - Сквозь бой ехал броневик, со стоящим на нём Лениным. Владимир Ильич улыбнулся, поняв, что Павел его увидел и, махнув рукой куда-то в сторону, добавил, прежде чем броневик успел скрыться из вида. - Вот оно ваше белое будущее. Идите к нему.
Дерущиеся застыли. Время остановилось. Один из красноармейцев сгибался, когда застыл и теперь Павел как по лестнице взбежал по нему на голову стоящему рядом с ним белому. Оказавшись на высоте чужого человеческого роста, Корчагин увидел, как броневик с Лениным движется, подминая под своими колёсами тела и белых и красных, в сторону большой и яркой полосы света. Павел понял, что это полоса и есть его будущее. Громко крикнув ура, он побежал вслед броневику, по головам людей. И когда он уже почти достиг броневика, то услышал из него недовольный голос Артёма.- Эй, нет, так ты к хорошему будущему не добежишь.
Корчагин старший высунувшись из люка на крыше броневика, что-то сказал Ленину.
Владимир Ильич обернулся. Подмигнул Павлу достал из кармана его партийный билет и подбросил в воздух.
Время двинулось вперед. Павел успел оттолкнуться от чьей-то головы. И, подхватив в прыжке красную книжечку, сгруппироваться перед падением.
Броневик вновь скрылся из вида. Корчагина накрыло чьим-то, изуродованным от разорвавшейся рядом бомбы, телом. Красный или белый?
Павел сбросил с себя труп и встав на ноги стал пробираться через площадь в сторону полосы своего будущего.
Броневик остановился в светлом будущем. Ленин слез на землю и довольно посмотрел на рукава своего белого пиджака. Артём и Жухрай заглушив мотор броневика, тоже вылезли на белый свет и теперь, довольные, разглядывали друг друга.
- Товарищи путешественники в будущее. А сможет ли наш, молодой дуг, выплыть из непавильно настоенных политически, соатников по патии.
- Он сможет. - Одновременно ответили Жухрай и Артём. - Он сможет.
Со всем рядом с полосой будущего раздался радостный крик Павла. - Ай гоу ту СССР.
Через мгновения, пробив брешь между дерущимися телами, Корчагин младший едва живой, но радостный, выбрался в своё светлое белое будущее.
Красная площадь исчезла. Остались лишь белый яркий цвет, броневик, Ленин, Жухрай, Артём и Павел.
- Ну, как молодой дуг, вам навиться? - Владимир Ильич подошёл к броневику.
- Да, но только, тут как-то... пусто. - Павел грустно улыбнулся.
-Именно поэтому, пока что, здесь нужен ещё один цвет. - Ленин залез на броневик, открыл люк и вытащил большой красный флаг с золотой вышивкой серпа и молота. - Помогите товаищи касноамейцы
Жухрай и Артём бережно приняли флаг и установили его на гладкой поверхности будущего Павла.
- Со веменем вы пивидёте сюда много, очень много людей, мой юный товаищ. И тогда, тогда вы сможете сами ешать, нужен здесь цвет или нет. Но до этого, Павел, ты должен ханить этот знак, как символ. Понимаешь? - Владимир Ильич улыбнулся и исчез вместе с броневиком.
- Ну, братишка, до встречи в реальности. - Артём и Жухрай протянули Павлу, для рукопожатия, свои ладони.
- А можно вопрос? - Спросил Корчагин младший.
- Ну, давай. - Согласился Артем.
- А что такое шоубизнес? - Павел смущённо отвёл глаза в сторону.
- Это мы тебе в другом глюке покажем, ладно? - Жухрай покраснел и, не прощаясь, исчез вместе с Артёмом.
Павел, оставшись один, неодобрительно посмотрел на флаг. Потом наклонился и, зачерпнув горсть земли своей будущности, оказалось обыкновенная побелка, стал быстро, воровато озираясь по сторонам, замазывать не нравившиеся ему красные и жёлтые цвета.
- Со веменем вы пивидёте сюда много, очень много людей, мой юный товаищ. (бомба тебе, а не товарищ) И тогда, тогда вы сможете сами ешать нужен здесь цвет или нет. ( я же сказал всё белое) Но до этого, Павел, ты должен ханить этот знак, как символ. Понимаешь? (нашёл кладовщика, что тут банк капиталистический???) - Наконец будущность очистилась от скверны, и Павел, улыбнувшись своими белыми зубами, попросту растворился в своём первозданно белом сознании...