Этот уникальный случай, произошел в городе К*. А случилось вот что. Жил тут был один неслишком премечательный паринек по-имени... не важно, как его звали, пусть будет Федор. Так-вот, этот Федор стал известен тем, что не разу в жизни ни... пукнул. Не разу! С самого детства, с пеленок как говориться. Все дети как дети поели, попукали, поспали, по... понятно, да? Дальше больше. Можно пукнуть в-шутку, можно посоревноватся, у кого это дело выйдет громче или... или ещё по каким парамитрам на и более замечательным. Вот, а Егор... пардон, Федор не разу не в шутку не по-необходимосьти, ни-ко-гда! Иногда, пытался, пока маленький был глупенький. На-пари. Нет нечего невышло. А потом Федор решил что это его не умение - совершено вилеколепное свойство! Что там детское пари - за то некогда не попадеш по нечаености там или ещё как в не удобное положение. А то всякое, ведь в жизни бывает. Думаешь порой что нет не кого, раслабишся, только получишь удовольствие от не хитрого такого э-э-э... мероприятия - а тут на тебе: хорошо, если просто посмеються а могут ведь и промолчать!
Рассказ мой будет не полным, если я не поясьню что этот самый Федор во всех остальных смыслах был самым обычным парнем: роста среднего, ни худой и ни толстый, так, серединка-на-половинку. Голову его покрывали, конечно-же, волосы, что-же еще? И был этот Архип таким образом не брюнет и не блондин, а самый что не на есть шатен, с волосами ни слишком густыми, но и ни совсем уж лысый. Глаза... да что можно сказать о глазах, самых обыкновенных, сереньких? Губы, щеки, какие там еще у человека на лице бывают аксессуары... уши, а, да, нос, конечно же, нос тоже был! Впрочем, самый обыкновенный - то ли картошкой, то ли морковкой, ничего особенного, короче. Так что, самое интересное во всей личности Архипа, тьфу ты! - Федора было это его неумение, или, если так можно выразиться, неспособность пукать.
Содержит-ли эта особенность Федора что бы то не было положительное, нет ли - решать не нам. Однако Петр-то, конечно, считал её - особенность свою - не то что приятной или, там, полезной, а уникальным, прямо-таки фантастическим достоинством.
146 девченок, умниць и красавиць, по-очереди влюблялись в Петра то-есть в Федора. Трудно сказать, однако, что на самом деле привлекало их в нем: уникальная ли его способность, вернее, неспособность, или что-то еще. Но Федор был разборчив. Ведь ни одна умница, ни одна, самая, что ни на есть воспитанная и деликатная девица не обладала его даром. А, сами понимаете, обладая уникальными способностями, Федор внимательно следил за своими подружками. С одной стороны, понятна его ревность: вдруг его уникальный дар окажется не уникальным! Но с другой стороны, тот-же дар заставлял смотреть с высока на всех остальных, этим даром необладающих. Вот и получалось, что ни одна умница-красавица не могла на долго завладеть чуствами Федора.
Ошибок и всяких глупостей было совершено немерено, как самим Федором, так и его знакомыми девчонками.
Если кто и развлекался, так это друзья, сначала одноклассники, потом одногруппники Федора... или Егора? Тьфу ты... Ладно, скажу правду: звали этого уникального человека Леонидом. Так вот, сами подумайте: рядом с вами живет человек, обладающий уникальной способностью... вернее сказать, не обладающий самой обычной, рядовой, само собой разумеющейся способностью, что и делает его уникальным. Разве не смешно? Представляете себе, какие обширные возможности различных розыгрышей тут открываются?! О-го-го!
Найдёте ли сходный случай за все время сущевствования человечевства? Я думаю, вряд ли. Потому что ну не может быть, чтобы второй такой уникум не оставил бы своего замечательного следа в истории.
Больше ничем особенным, как раньше и говорилось, Федор, который на самом деле Леонид, не отличался. Да и надо ли? Одного отличительного качества такого рода вполне достаточно. Но мы сильно отвлеклись от нашего повествования. А дело в том, что однажды Леонид, которого до сих пор мы называли то Семеном, то Архипом, дара своего лишился. И произошло это таким вот образом.
Получите вы, например, зарплату или, там, стипендию - что будете делать? Правильно, созовете друзей-приятелей, чтоб порадовались вместе с вами. Вот и Федор получил однажды зряплату. Ах, да, он-же подрос уже, Федор то. Уже взрослый был, когда все случилось то. Работал почти каждый день и иногда даже получал зарплату. Редко, правда, но получал. А вот где работал - этого не скажу, потому как коллега он мой, Егор-то. И получается, если скажу где и кем работал этот прощелыга, я имею в виду, Леонид, то открою тайну своей личности, а этого делать ни-в-коем случае не собираюсь. Но мы опять отвлеклись, на этот раз, на мою скромную персону (приятно, конечно, когда хоть кто-то отвлекаеться на мою скромную... а, это уже было... на меня, в общем). А Федор, который не Архип вовсе, и даже не Семен, а всего лишь Леонид, получил, стало быть то, что осталось от подоходного, да от пенсионного, и созвал девишник. Но, поскольку подружки на тот момент у него не было, девочки не пришли. И получился таким образом вовсе не запланированый мальчишник. И принесли эти гости незваные Леониду подарок.
Презент, то есть. Дурацкий, если чесно, подарок, но какой именно - не скажу. И не потому что тайна, а потому что не знаю. Не было меня там. Эти сволочи, эти уроды, эти снобы несчастные меня с собой не. По-этому, что там они приподнесли своему обажаемому Илье - ни знаю. Знаю только, что подарок Илье жутко понравился. И так он с ним обнимался, и этак прикладывался, и вот так, и так. И пыжился и сам собою любовался и раздувался от гордости, что вот он, такой обыкновенный, то-ли толстый, то-ли блондин, то ли просто ни какой. И надулся он, до такой степени, что, сами понимаете что случилось. Нет ни лопнул, просто, как-бы сказать по-приличней, то, что он сделал, скромным таким детским словечком "пукнул" и не назовеш. Тут можно бы проконсультироватся с одним таким господином, который возомнил себя гением и потому накропал целый трактат на эту тему. Но с гением связыватся не будем, лучше сами представте себе, сколько всего, хорошего и не очень, скопилось за -дцать с хвостиком лет в брюхе выше-упомянутого Семена который, на самом деле даже не Федор. Представили? А теперь представьте, какие чуства испытали со-трапезники Федора который не Архип.
Чувство, если честно, было у каждого одно. Но сильное. Ктото испугался. Это чувство мы справедливо назовем испугом. Или страхом? Нет, все-таки, испугом. Кто-то не испугался. И вот здесь с чувствами будет посложнее. Испуг одного на слоился на страх третьего, а гадливость второго - на брезгливость седьмого (потому как народу было довольно таки много). А у одного (то есть, не у того одного, который испугался, а у другого одного) был насморк. Поэтому ни чего он не понял, удивился только, что все вокруг с табуреток по падали и стали разбегаться. Этот, который с забитым носом, испытал, таким образом, чувство удивления.
Глубокого, притом. Потому что он никак не мог понять, как это человек, которого он знал чуть ли не с ясельного возраста, оказался таким недальновидным простаком. Разве же ж можно гордиться тем, чего ты не можешь, не умеешь делать? Я вот, например, не умею играть на скрипке. И на виалончели - тоже. Но я ж этим совсем не горжусь! Потому что вдруг, да научусь. И что тогда? Мне ж не останется, чем гордиться! Не-ет, я уж лучше так, погордюсь чем нибудь, что у меня уже есть. Вот, например, у меня получился прикольный такой текстик ниочем, очень симпатично исчерканный красьненьким и зелененьким. Вот тут есть, чем гордиться, правда же? Немного меня смущает только одно: когда рассказец разместился здесь, на моей страничке в интернете, вся эта разноцветная прелесть пропала. Глюк, да? Закатить, разве что, скандал самиздатовскому начальству? Или ладно, пусть живут? Однако жаль, что вы не можете увидеть все разноцветье моего рассказа. К слову сказать, рассказы такого рода, оказываеться, писать совсем несложно. Затруднение вызвало только одно: приспичило мне, что б были понатыканы тут и там зараннее заготовленные словечьки. Вот и сиди, выкручивайся, как вести повествование, что бы подвести к этому самому слову, которое уже маячит на странице. Это я, наверное, зря. Больше так не буду. А то, право слово, прочтет какой-нибудь умник не все слова в моем шедевре, а только не которые - и поймет все превратно. Ну, их этих умников! И на этом, пожалуй, пора закругляться, а то в срок не уложусь. Однако, вот оно, последнее заготовленное словцо.
Удовлетворения, впрочем, это занятие доставляет море. Ах, да, чуть не забыли мы с вами: город К* после этого исчез с карты нашей страны, и с глобуса - тоже. Потому как, сами посудите: что не снесло мощным потоком того-сего, то само разбежалось с различьными чуствами, в том числе и с чувством неудовольствия тем, что ни как не возможно остановить то, что льеться само собой, при чем относиться это не только к предмету (вернее, духу) этого, с позволения сказать, рассказа, но и к самому рассказу, который закончился давным давно, да только руки ни как ни желают останавливатся и пальцы шебуршат что то там по-клавишам, а точку то поставить давно пора, потому что, уже чуть не пол-страницы - и всё без точки, а это, согласитесь, не порядок!