Черно-пепельный воздух с шумом выбрасывался в небо трубами сектора. Частицы пепла, подгоняемые ветром, ложились на крышу как диковинный слой серого снега. Хрупкого и легкого.
Шон стоял, опершись на ограду руками. Чистыми ухоженными руками потомственного бюрократа. Где-то впереди было свинцовое небо. Мелькавшие вдали молнии сообщали о скором приближении бури.
В воздухе пахло гарью, свежестью, чем-то неуловимо знакомым. Запахом из детства, которое Шон помнил весьма смутно.
- И долго ты собираешься так стоять?
Фил, засунув руки в карман рабочего комбинезона (стандартный бюрократический, класс В-7), расположился недалеко от ограды, но близко не подходил. Иногда, когда ветер задувал пепельный снег ему в лицо, он морщился и сердито тер руками глаза.
Шон промолчал. Вот уже полчаса Фил уговаривает его вернуться к работе. Разговаривать было бессмысленно, это один из тех случаев, когда собеседник должен произнести: "Дурак набитый!" - или что-то в этом роде, и гордо удалиться.
Сзади раздался громкий стук, это ветер с силой захлопнул дверь на крышу. Фил вздрогнул, не говоря ни слова, махнул рукой и побрел назад. Непонимающий и обиженный, как человек пострадавший за лучшие побуждения. Продолжая смотреть вдаль, Шон даже не повернулся.
Крыша, ещё одна, ещё... Сектора простирались далеко, насколько хватало взгляда. Они поражали своим величием и мощью, попутно порождая неясный, вроде бы даже ничем особым не мотивированный страх.
Через час пришёл охранник. Шон знал его, поскольку тот жил неподалеку. Нередко они виделись в распределительном магазине, обмениваясь вежливыми кивками при встрече.
- Главный против того, чтобы ты стоял на крыше, Шон. Он говорит, что люди волнуются. Неизвестно, что будет, если каждый вот так вздумает посреди рабочего дня вставать и уходить, чтобы ничего не делать. Уж точно ничем хорошим это не закончится.
- Я смотрю - ответил Шон, всё так же не поворачиваясь. - Я смотрю, пытаясь заглянуть куда-то за горизонт в надежде увидеть, где же кончаются сектора.
- Там, где они кончаются, - начинается пустыня, и ты это отлично знаешь.
- Так говорят - подтвердил Шон ровным голосом.
- И правильно говорят. Понимаешь...
Охранник замялся. В сущности, ему не так уж и хотелось стоять здесь, под падающим пеплом. Кого-то выгонять, тем более пусть не близкого, но знакомого - он тоже не особо жаждал. Но быть охранником в третьем поколении означало, что ты не можешь действовать так, как тебе хочется. А потому он продолжил.
- Послушай, Шон, может быть тебе действительно стоит уйти? Не то чтобы я действительно был против, но, ты же знаешь, у меня приказ, работа...
- А у меня тоже работа! - внезапно взорвался Шон - И знаешь, в чём она заключается? А?
Шон повернулся к охраннику. Лицо его исказилось от ярости и злобы, как у Тигра запертого в клетке, на которого каждый день обрушивается тонны внимания и тысячи "Кис-кис-кис. Какая большая Кися"...
- Я каждый день поднимаюсь со своего тридцать второго этажа на шестьдесят седьмой, сажусь за стол и начинаю сортировать бумажки. Этот приказ в эту стопку! Этот реестр в ту! Этот дурацкий отчет в идиотскую папку с точно такими же дурацкими отчетами, в которых только цифры и различаются!!! И то ненамного... и знаешь, что потом делают с этими всеми бумагами? Знаешь?
Шон перешел на тихий надрывный шепот и замолчал так резко и неожиданно, что шум ветра стал слышен очень отчетливо. Руки замерли, не доведя до конца один из тех эмоциональных жестов, которыми Шон пытался усилить своё повествование.
Охранник, поняв, что ждут его ответа, помотал головой и для верности добавил чуть обиженным голосом:
- Не знаю.
- Не знаешь... их сжигают! Они никому не нужны! Пройдя по кругу, отметившись во всех отделах и зарегистрировавшись во всех списках, они попадают сюда!
Театральный жест в сторону выпускающей пепел трубы. Кривая улыбка. Секунда, чтобы перевести дыхание и вновь исторгать из себя весь тот гной, который копился внутри.
- Их даже не читают, только регистрируют! А потом в крематорий для слов... Бумага она ведь уже не нужна. У всех давно коммуникаторы, электронные хранилища и прочее. Но убери бумагу и сколько людей останется без работы? Бюрократы должны возиться с бумагами. А я не хочу! Я хочу стоять на крыше и смотреть на небо, смотреть вдаль, за горизонт! Но вы и этого не даете мне сделать... да пошли вы...
Шон отошел на несколько шагов от перил, разбежался и перепрыгнул на крышу соседнего сектора. В принципе, это было не так уж и сложно, их разделял примерно метр, но сам поступок напугал охранника.
Уйти в другой сектор? Вот так просто? Да уж, это парень видимо совсем сумасшедший. Пускай идет, куда ему вздумается, главное, что на этой конкретной крыше его больше нет...
Только боги и только дети
Восходили в такие выси.
Выше крыши клубилось небо,
Выше неба была любовь...
Белая Гвардия "Крыша города"
Шон бежал довольно долго. Без особой цели и смысла, просто ради самого ощущения бега. Ради свинцово-ртутного неба, которое смотрело сверху; ради пьянящей скорости, каковой он до сей поры не испытывал; ради вездесущего пепла, который рассыпался от прикосновения и с маниакальным упорством старался попасть в лицо. От этого было щекотно и свербело в носу. Шон чихал, улыбался и продолжал бежать.
Остановили его лишь голоса. Совсем неподалеку. Один из них несомненно принадлежал маленькой девочке. Именно это и насторожило Шона - ну откуда здесь, на крыше Сектора, взяться маленькой девочке. Начать хотя бы с того, что сюда не так то уж и легко попасть.
Второй голос, мужской, был слишком молод, чтобы принадлежать взрослому человеку, скорее это был подростов. Впрочем, разные бывают люди и голоса.
Решившись, Шон подошёл поближе, намереваясь посмотреть на тех, кто тоже рискнул взобраться на крышу. Это действительно были маленькая девочка и юноша лет восемнадцати. Они сидели, опершись на одну из труб, под железным навесом, защищавшим от попадания внутрь влаги, и оживленно беседовали.
- И всё-таки, мне кажется, пора уходить! - безаппеляционно заявила девочка.
- Может быть ещё подождем? Скоро будет дождь.
- Но ведь тогда нас могут найти. И случиться то, что обычно.
- Погоня?
- Вот именно. И вообще, мне страшно - закончила девочка.
Шон, понимая, что подслушивать всё же не стоит, вышел из своего укрытия и громко откашлялся.
- Ну вот - обреченно произнесла девочка - началось...
- Мы ничего не делали плохого и уже сейчас уходим - произнес юноша, медленно поднимаясь.
Девочка последовала его примеру. Шон выставил обе руки вперед, как бы успокаивая их.
- Нет, постойте. Я не собираюсь вас ругать или наказывать. Я сам в некотором роде наказан.
- Беглец на крыше? - хмыкнул юноша - И от кого же вы бежите?
Шон задумался. Действительно, от кого? Не от коллег же по работе, не от начальника, и уж тем более не от нерешительного охранника.
- От себя, наверное - грустно улыбаясь, пробормотал он - и от обыденности. Каждый день одно и тоже... одно и тоже... кстати, меня зовут Шон.
- Я Микки, а это моя сестра Сьюзен.
- Вы убежали от родителей?
- У нас нет родителей.
Шон посмотрел в грустное лицо девочки, и ему стало стыдно за свои слова.
- Простите... а кто же тогда за вами гонится? Я тут нечаянно подслушал часть вашего разговора, вы говорили - возможна погоня.
- Да никто пока вроде, но мало ли - пожал плечами Микки - У нас со Сьюзен нет идентификационных номеров, как этого требует закон.
Последнее слово он выделил, показывая, что большей глупости он в жизни не видел. Шон покосился на левую руку, где под рубашкой должны были находиться вживленные пластинки идентификатора.
- Но как же вы тогда попали сюда? На крышу Сектора никто не суется, но дверь срабатывает только от идентификатора.
- Там есть ещё один вход, внизу. Он открыт и заброшен. Никаких лифтов, только лестница. Забраться на сто этажей...
- ...сто два - поправила Сьюзен.
- Неважно - отмахнулся Микки - в любом случае это было довольно трудно. Там внизу конечно хорошо: лес и всё такое - но, когда есть возможность, я предпочитаю забраться повыше.
- Внизу лес? - недоверчиво переспросил Шон.
Не дожидаясь ответа, он быстро подошёл к краю крыши и оперся на перила. Всё то же серое пепельное небо, однако, теперь он смотрел не на него. Внизу действительно был лес. Зеленый, но чуть припорошенный серым пеплом. Ветер отмечал свой путь, раскачивая кроны.
Шона всегда манило небо. Попадая в помещения, оборудованные окнами (эта привилегия была не у всех), он смотрел наверх. Туда где, как казалось ему, существовала свобода. Бескрайний мир с другими законами и чем-то... чем-то таким, что чрезвычайно трудно выразить словами, но без сомнения чем-то очень важным и красивым...
Лес тоже был красивым и свободным. Существуя рядом с людьми, он жил своей жизнью, заполняя собой незанятое цивилизацией пространство. Прогибаясь лишь от ветра, который без сомнения был его частью, как и частью неба. Частью мира.
- Возьмите - голос девочки раздался так неожиданно, что Шон вздрогнул.
Машинально он протянул руку и не сразу сообразил, что держит яблоко.
- Там внизу их много растет. Не бойтесь, видите пятнышко? Червяки в плохие не лезут. По крайней мере, Микки так говорил.
Шон надкусил яблоко. Сладкое и чуть кисловатое. Механически пережевывая, он вновь посмотрел вниз.
- Мы пойдем, наверное - вновь окликнула его Сьюзен.
- Куда?
- Куда-нибудь. Мы ещё много где не были. Может где-нибудь нам понравиться, и мы останемся.
- Вам тоже удачи - очень серьезно сказала девочка, быстро обняла его и побежала к брату.
Микки помахал и скрылся в проёме следом за Сьюзен. Шон запоздало поднял руку вверх, но, спустя несколько секунд, опустил. Прощаться уже было не с кем.
Дойдя до того места, где сидели его новые знакомые, он оперся о трубу.
Начался дождь. Тяжелые капли прибивали вниз пепел. Поначалу дождь стучал громко, ударяясь о крышу, затем стал тише, капая в образованные им же самим лужи.
Ветер неистово шумел, завывая в трубах. Шон сидел и грыз яблоко. Капли изредка попадали на него, но он не обращал внимания. Просто сидел и смотрел на дождь, ничего не видя...