(для начинающих лекторов, а также для студентов первого курса вузов
самых различных профилей)
Я умею сбивать коктейли,
шельмовать с рудой,
читать лекции,
выпускать акции,
немного играю на пианино
и боксирую в среднем весе.
О. Генри, "Как скрывался Чёрный Билл"
Общеизвестно, что существует три основные манеры чтения лекций: "лошадиная", "воробьиная" и "соловьиная".
Лектор, работающий в "лошадиной" манере, устраивается за кафедрой основательно, подобно пассажиру спального вагона, которому предстоит провести тут ближайший день, а возможно, и значительную часть ночи. Он снимает и кладёт на пюпитр часы, мобильный телефон со взведённым таймером. Ставит бутылку минеральной или -- лучше -- простой (негазированной) воды. Рядом пристраивает одноразовый пластиковый стакан. Тяжело вздохнув, ныряет в глубины кафедры, проделывая там что-то таинственное и, судя по дыханию, весьма нелёгкое -- возможно, вытаскивает из портфеля домашние тапочки, в которые там же и переобувается. Наконец, голова и плечи являются, невидимые руки раскладывают конспект и, уткнувшись в него, как лошадь в торбу с овсом, лектор в течение всего отведённого ему времени бубнит когда-то кем-то заготовленный текст. Аудитория, в которой работает такой лектор, может не иметь ни доски, ни мела с тряпкой, ни какого-либо мультимедийного оборудования или иных изобретений новейшего времени. Но чем она должна быть оборудована в обязательном порядке, так это -- как вы уже, конечно, догадались -- кафедрой. Причём не какой-нибудь, а строго определённой конструкции. Она должна быть закрытой, устойчивой и массивной. Причём тем более закрытой и устойчивой, чем больше времени отведено на лекцию. Закрытой (непрозрачной) -- потому, что в процессе чтения у лектора может возникнуть необходимость проделать что-нибудь такое, что непосредственно к предмету не относится. Например, заменить в конспекте один-два листа. Вычеркнуть пометки и вставки, сделанные недостаточно разборчивым почерком. Или хотя бы почесаться, застегнуть ширинку и т.п.
Устойчивой кафедра должна быть потому, что лектору, строго привязанному к одной-единственной точке пространства ("стойлу") очень трудно долго сохранять равновесие с помощью одних лишь ног. Поэтому он принуждён опираться на кафедру локтями, зачастую перенося на них вес своего тела, нередко весьма значительный.
Солидной кафедра должна быть для того, чтобы внушать аудитории уважительное или даже -- по возможности -- благоговейное отношение как к персонажу, возвышающемуся над сооружением, так и к произносимому им тексту. Поскольку ни "лошадиная" манера как таковая, ни подаваемый в этой манере предмет такого отношения к себе как правило не внушают, выполнение данной задачи целиком и полностью возлагается на дизайн. С этой целью такие кафедры зачастую украшаются различного рода позументами, геральдическими знаками, барельефами, для чего широко используется инкрустация, позолота, облицовка перламутром и т.п.
Характерной особенностью "лошадиной" манеры, отличающей её от всех остальных, является то, что она в принципе не требует от лектора никакого проникновения в суть излагаемого предмета. Соответственно, она и не предъявляет никаких требований к его квалификации, если не считать некоторых навыков чтения вслух, которые чаще всего осваиваются уже в начальной школе. Следовательно, пользоваться данной манерой может лектор, имеющий специальность, никак с предметом лекции не связанную, либо не иметь вообще никакой. То же самое справедливо и в отношении его образования. Она (манера) не требует от лектора также и демонстрации своего личного отношения к рассказываемому. Он может не верить тому, о чём читает, не любить даваемого материала, презирать его, считать совершенной глупостью или вообще не иметь ничего общего с освещаемой в тексте проблематикой. На характере лекции это не скажется никак. Благодаря этим особенностям "лошадиная" манера широко используется для произнесения канонических текстов и при привлечении к учебному процессу лекторов из иного (в т.ч. и враждебного) лагеря. Не случайно во времена СССР (как, вероятно, и сейчас) данная манера была излюбленной среди подавляющего большинства преподавателей т.н. цикла общественных наук, а также значительной части тех, что преподают искусствоведение.
Для лектора, работающего в "лошадиной" манере, не существует такой проблемы, как привлечение и удержание внимания аудитории. Плевать он хотел на то, как реагирует аудитория. Лишь бы соблюдалась благоговейная, а лучше - гробовая тишина. Зато если уж кому-то не посчастливится её нарушить, то он познает все прелести нежелательно близкого знакомства с таким лектором. Фамилия нарушителя неминуемо будет отмечена в списке особым знаком, наличие которого обещает все беды, которые только существуют или даже просто возможны в данном заведении.
Учитывая описанные особенности, лекторы, приверженные "лошадиной" манере и сформировавшиеся в рамках длительного следования её приёмам, как правило не терпят, когда слушатели задают вопросы по существу, в особенности такие, в которых указывается на проблемы либо несообразности, либо содержится приглашение к дискуссии или хотя бы к формальному обсуждению отдельных вопросов по теме. Для ухода от ответов ими используется три основных приёма:
а) запугивание;
б) администрирование;
в) отшучивание.
Поскольку лекторы, приверженные "лошадиной" манере, сравнительно редко обладают чувством юмора, требуемого для эффектного применения приёма (в), то он и не пользуется у них популярностью по сравнению с приёмами (б) и особенно (а). Но для полноты картины я всё-таки постараюсь привести пример использования этого приёма, чтобы уж больше к нему не возвращаться.
с л у ш а т е л ь Во введении вы сказали, что в ближайшем будущем следует ожидать снижения курса валют X и Y по отношению к Z, а в аналитической части говорили о том, что если тенденции последнего времени сохранятся, то курс Z неминуемо снизится по отношению к Y и особенно к X.
л е к т о р Я так сказал? Не может быть! Хотя... Ну-ка, где такое? Ну, что же вы говорите! У меня написано: и тут снижение, и там снижение. Всё правильно. И не морочьте мне голову!
с л у ш а т е л ь Да как же... Ведь там говорится про X и Y, а тут про Z.
л е к т о р Про X ли, про Z ли... Вам не всё равно? (обводит глазами аудиторию) Кому не всё равно?
г о л о с и з з а л а Да ну её к дьяволу! Пойдём домой.
в т о р о й г о л о с Жрать охота!
л е к т о р Золотые слова (складывает вещи в портфель). Может быть так, а может эдак. Поживём -- увидим. (подмигивает слушателю).
с л у ш а т е л ь Но как же...
л е к т о р Вот пристал! Ну, поправьте у себя в конспекте, если вам так больше нравится. Всем до свидания!
Вот такие юмора.
Приём администрирования является, пожалуй, наименее затратным из всех представленных, поскольку не требует ни малейшего напряжения нервных и умственных ресурсов. Пример его применения приведём ниже.
с л у ш а т е л ь Простите. Вы сказали...
л е к т о р Минуточку! (достаёт журналы групп и погружается в их изучение, поглядывая на часы)
с л у ш а т е л ь Позвольте вопрос...
л е к т о р Я же сказал: минуточку! Что вы какой нетерпеливый... Проведём перекличку. (читает медленно, с расстановкой) Алёшин... Астрамухина... Баев...
с л у ш а т е л ь Но я только хотел...
л е к т о р Не мешайте! Вот сбили... Мне начинать заново?
г о л о с и з з а л а Не на-адо!
л е к т о р Вот и скажите ему сами... Эконкин... Юшкова... Якин... (звенит звонок) Всё! Всем до свидания.
Приём запугивания -- самый жёсткий, но эта жёсткость вовсе не является синонимом эффективности. Всё зависит от того, к кому он применён, кто его проводит и насколько содержание пресекаемого вопроса отвечает силе применяемой угрозы.
Всё выглядит примерно так.
с л у ш а т е л ь Скажите, а правду говорят, что у нашего губернатора имеется недвижимость за рубежом?
л е к т о р Кто вам это сказал?
с л у ш а т е л ь Нет, но правда ли это?
л е к т о р (повышая голос) Кто вам это сказал?!
с л у ш а т е л ь Ну... Слышал.
л е к т о р (демонстративно доставая блокнот и ручку) Нет, вы скажите, кто вам это сказал?
с л у ш а т е л ь Да зачем вам? Я хотел только узнать, правда или...
л е к т о р Я знаю, зачем это мне. Так давайте, скорее. Кто это сказал?
с л у ш а т е л ь машет рукой, бормочет себе под нос что-то неразборчивое.
л е к т о р Вот так-то. Знаете, что за распространение слухов может быть? (прячет блокнот и ручку. Звенит звонок)
Поскольку лекторы, практикующие "лошадиную" манеру, как правило относятся к конспекту очень трепетно, наличие у слушателя подробного конспекта, оформленного аккуратнейшим образом и написанного чётким почерком зачастую является непременным условием успешной сдачи экзамена. Следует иметь в виду, что некоторые из таких лекторов вооружены весьма эффективными способами борьбы с попытками нечестных слушателей воспользоваться чужим конспектом, в связи с чем они (попытки) могут оказаться весьма неудачными. Так, известен лектор, который после проверки всегда прокалывал конспект шилом.
"Воробьиную" манеру обычно избирает лектор, более или менее овладевший текстом по литературным источникам в пределах основного курса. На этой стадии он уже способен по памяти довольно внятно изложить основной смысл предмета. Но когда дело касается справочных данных либо достаточно плотной графики, либо формул (таблиц), он не может обойтись без того, чтобы подойти и слегка "клюнуть" конспект, который, к его чести будь сказано, такой лектор уже всегда составляет сам. Понятное дело, что в кафедре он практически не нуждается, поскольку конспект можно разместить на любом столе, а на худой конец на стуле или подоконнике. И даже если ничего подобного на удобном расстоянии не окажется, можно писать конспект на небольших -- с почтовую открытку -- листках с тем, чтобы всегда держать его в кармане пиджака. Но уж что должно обязательно быть в аудитории, где работают в "воробьиной" манере, так это доска, мел и тряпка или мультимедийное оборудование, или то и другое вместе. Желательно, чтобы была и указка, хотя в принципе сойдёт и ручка, и карандаш, и расчёска или даже палец. (В последнем случае вы, подобно одному шахматисту, который за неимением свободного ферзя заматовал противника пальцем, имеете шанс снискать славу обладателя самого длинного пальца. Если не в стране, то, по крайней мере, в своём коллективе). Доска или демонстрационное оборудование при "воробьиной" манере чтения служат своего рода реперными устройствами, которые помогают лектору лучше ориентироваться в материале и -- что особенно важно для начинающего -- в отведённом на лекцию времени.
Если пользование конспектом несколько затягивается -- например, при изображении на доске с листа таблицы, длинной надписи, формулы или плотного рисунка -- то это действие следует обязательно сопровождать каким-то проговариванием. Если не попутным комментарием (что лучше всего), то хотя бы чтением вслух того, что наносится в данный момент на доску. Это позволяет избежать томительной паузы и смягчить ощущение покинутости, которое всегда возникает у слушателей, когда лектор обращён к ним задом. По моему мнению, идеальной в таких случаях была бы прозрачная доска, за которой размещается лектор, обращённый лицом к аудитории. Но такие доски почему-то не получили широкого распространения. Видимо, тут сказывается отсутствие у отдельных лекторов желания (или способностей) к освоению зеркального письма. Поэтому до тех пор, пока такое положение вещей ещё сохраняется, полезно в процессе писания (рисования) с листа ещё и периодически оборачиваться лицом к аудитории, обводя её заинтересованным доброжелательным взглядом. Кстати, "воробьиная" манера чтения, в отличие от "лошадиной", предоставляет лектору достаточные возможности быть в более тесном контакте с аудиторией. Тут уже можно использовать рекомендуемый психологами известный приём. Он заключается в установлении с самого начала и до конца лекционного времени зрительного контакта с двумя-тремя или хотя бы с одним наиболее лояльным слушателем. Установив такой контакт, лектор начинает читать как бы для него одного. Это создаёт прекрасную непринуждённую атмосферу, если, разумеется, не забывать время от времени обводить взглядом и всю остальную аудиторию, словно приглашая её в свою маленькую компанию. Приём хорошо проверен на практике и работает достаточно эффективно. Даже начинающие лекторы, освоив его, не сталкиваются с большими трудностями в подаче-усвоении материала, не говоря уже о дисциплинарных проблемах.
Отношение к задаваемым слушателями вопросам у такого лектора вполне доброжелательное, но несколько настороженное, поскольку излагаемым материалом он пока владеет лишь на уровне школяра, хоть и добросовестного, вдумчивого и несомненно более эрудированного, чем большинство его слушателей. Уровень, на котором он владеет предметом, если пока ещё не даёт возможности исчерпывающе ответить на любой вопрос, но уже позволяет при необходимости плавно деформировать его таким образом, что ответ будет хотя и не очень полным и не совсем точным, но по крайней мере корректным в отношении общего смысла.
Покажем, как это примерно происходит.
с л у ш а т е л ь Скажите, пожалуйста, какова норма сопротивления контура заземления?
л е к т о р (запамятовал конкретную цифру, но справедливо полагает, что воспользоваться конспектом для ответа на вопрос из аудитории будет с его стороны не очень уместно. Отвечает с лёгкой улыбкой) Ну... Скажем так: раствор соли надо лить обязательно.
Наверное, я не ошибусь, если скажу, что "воробьиная" является излюбленной манерой лекторов, работающих в области точных наук. Но с успехом используется и теми, кто занят в естественных, да и гуманитарных -- словом, везде, где применяется иллюстративный материал либо большие массивы трудно запоминаемых символов.
В связи с тем, что "воробьиная" манера занимает в некотором смысле среднее положение между "лошадиной" и "соловьиной", трудно сказать что-либо определённое о том, какая тактика сдачи экзаменов такому лектору оказалась бы наилучшей. Здесь более, чем где-либо, всё зависит от множества самых различных факторов, практически не поддающихся прогнозу.
Существует совсем не маленькая по численности армия лекторов, которые, освоив одну из представленных выше манер -- "воробьиную" либо "лошадиную", -- так и остаются приверженными ей вплоть до самого конца своей карьеры. Оставим моральную оценку такой позиции для другой статьи и перейдём к следующей манере -- последней в нашем списке.
Итак, "соловьиная" манера чтения лекций. Владение ей - это, разумеется, высшая степень лекторского мастерства. Но не только. Ибо такая степень не может быть достигнута сама по себе, в отрыве от высшей степени владения предметом как таковым. Практикующий "соловьиную" манеру -- совсем не тот, кто вызубрил весь материал основного курса до последней буквы так, что он, как говорят, "отскакивает от зубов" и готов, что называется, изложить его в любое время суток, -- опять же, как говорят, "даже если разбудить среди ночи". Вся эта т.н. народная мудрость, на деле являющаяся не чем иным, как поверхностным до примитива представлением о качестве знаний, характеризует как раз школярство, к которому "соловьиный" лектор не имеет никакого отношения. Потому что он -- прежде всего специалист, пропустивший весь материал, что называется, сквозь себя. Каждая буква, каждый знак, который фигурирует в лекциях, -- это его рабочий инструмент. Он пользовался им не один раз для целей создания чего-то нового -- того, чего до него не было в самых умных книгах. Это то, над чем он размышлял долгими днями и ночами. Неделями и месяцами. Годами, а иногда и десятилетиями. То, что известно ему не только из множества разных книг и чужих заметок, но и из собственных расчётов, опытов, наблюдений, собственной практики, многочисленных удач и неудач, счастливых находок и поучительных потерь. Объём его знаний значительно -- где в 10, а где и в большее число раз -- превышает тот объём, который он даёт в лекциях. И от этого каждое слово становится весомым, наполняется глубоким смыслом так, что даже интонация, с которой оно произносится, содержит весьма ценную информацию. Можно выразиться так, что про каждое слово, понятие, каждый знак и символ он знает множество вложенных друг в друга "почему". Поэтому он способен построить лекционный курс по-своему, изложив одни темы подробнейшим образом, т.е. насытив их таким материалом, какой новичку-слушателю трудно собрать и за годы, а другие же наметить лишь схематично, чтобы не похоронить главное под грудой тяжеловесных фактов. Надо ли говорить, что лектору, работающему в "соловьиной" манере, практически не нужен конспект? Если он у него и есть, то представляет из себя весьма краткий список тезисов либо даже простое оглавление, которое служит скорее для предъявления проверяющему, чем для использования по прямому назначению, тем более что лектор-"соловей" нередко меняет порядок и даже содержание лекции в самом процессе чтения, в зависимости от требований дня и угаданных им запросов аудитории. Что касается элементов оборудования аудитории, то хотя и нельзя сказать, что они совершенно не нужны, но можно с большой долей вероятности утверждать, что запланированный таким лектором материал будет доведён им до слушателей при любой степени оснащённости. Известны случаи, когда при отсутствии доски и мела была использована обратная сторона бумажных обоев (плакатов, географических карт) и фломастеры (маркеры).
Разумеется, лектор, работающий в "соловьиной" манере, тоже может что-нибудь забыть. Но, в отличие от "воробья", "забывающего" что-либо по причине элементарного незнания множества логических причинно-следственных связей между элементами его повествования, "соловей" забывает просто оттого, что объём его знаний таков, что некоторые, не совсем, с его точки зрения, важные вещи просто временно не вмещаются в, так сказать, "ларец" его психики. Как правило, аудитория это сразу замечает и, конечно, даёт соответствующую оценку.
Приведём сравнительный пример.
"воробей": (делая глубокомысленный вид) Так... Тут довольно громоздкая выкладка. Я постараюсь дать максимально точно, чтобы не возникло никаких неверных толкований. (На протяжении всей этой сентенции лихорадочно роется в конспекте. От волнения никак не может найти нужное. Вынужден начать всё сначала. От этого пауза становится всё длиннее. Запас оправдательных слов, не рассчитанный на столь длинную паузу, иссякает. Он продолжает рыться в конспекте, снова и снова не находя нужного. Гнетущая тишина в аудитории переходит сначала в неясный гул, затем в откровенную болтовню, смешки, топот слоняющихся по помещению слушателей. Наконец, лектору удаётся отыскать то, что он искал. Но внимание аудитории безнадёжно потеряно и уже не может быть восстановлено до самого звонка).
"соловей": Так... А вот тут я забыл. Где-то у меня это было. (вытаскивает свой краткий конспект, веером просматривает его, словно колоду карт перед сдачей) А-а, да бог с ним (швыряет конспект на стул). Сейчас мы это дело... (быстро на доске выводит нужную формулу). Сам этот вывод вам не нужен (стирает его), а результирующее выражение... Собственно, оно вам тоже не нужно. Вам лишь важно знать, что между этим (обводит символ) и вот этим (обводит другой символ) существует именно вот такая зависимость. И это можно доказать. Вот о такой возможности - доказать это - вы бы сегодня не узнали, если б я не забыл, где это у меня в конспекте. Видите, как иногда полезно забывать!
Что касается вопросов от слушателей, то эта часть лекции "соловья" наиболее интересна обеим сторонам. Такой лектор как правило обожает отвечать на вопросы и даже готов сделать слушателям, которые их задают, хорошие скидки на экзаменах. Также на экзаменах, принимаемых таким лектором, существует реальный шанс растрогать его рассказом о чём-нибудь таком, что не давалось на лекциях и нельзя прочесть в учебнике, по крайней мере, в явном виде. Результатом вполне может стать весьма высокий балл, независимо от качества ответов на штатные вопросы билета. Тем, кому такой подход покажется обыкновенным чудачеством, позволю себе напомнить, что умение интересоваться сущностью явлений встречается в жизни значительно реже, чем просто хорошая память. Толковый вопрос, заданный лектору, стоит доброй сотни страниц зазубренного текста, ибо, как совершенно верно сказано у Р. Шекли, чтобы задать правильно вопрос, надо знать бОльшую часть ответа.
Подытоживая, хочу сказать, что я далёк от того, чтобы определять, какая из перечисленных здесь манер чтения лекций является наилучшей. В конечном счёте, это вопрос выбора, как и очень многое другое в нашей жизни. Я лишь позволю себе выразить мнение, что тем, кто желает освоить "соловьиную" манеру, стоит начинать сразу с "воробьиной", поскольку в ней есть необходимый потенциал роста. Что же касается "лошадиной", то её в этом случае следует решительно избежать, поскольку она содержит в себе все признаки заразной болезни, которую очень легко подцепить, но от которой невероятно трудно потом избавиться. Некоторым это так и не удаётся до самого конца.