Ему, что Гегель, Гоголь, что Гюго,
что маха мантра, что хава нагила.
Зато любил, как крепкий алкоголь,
пыль полигонов Нижнего Тагила.

При этом не противился греху -
ко всякой юбке липнул как репейник.
Но был отмечен в танковом цеху -
потомственный уральский оружейник.

Взять интеграл, конечно, он не мог
Да, и зачем ему такие страсти!
(былыл на виду и шарил котелок -
особенно касаемо матчасти.)

Однажды в показательном бою,
на перевязке в полевой санчасти -
склонил герой, меж рюмок Альфию,
к нетрезвому, порочному зачатью.

Как показала жизнь, слегка поздней -
скорей всего, она его склонила.
Да, эта медсестра была мудрей,
чем мог помыслить лапоть из Тагила.

Скрутила в рог и в ЗАГС отволокла.
Загнала в ВУЗ, из танка отсадила.
Лет десять всё 'беременной' была...
Блудливая, бесплодная кобыла.

А он по заксобраньям заседал.
Стал пузаном, в интригах изощрённым.
Но тайно пил и тихо тосковал
по рычагам и скрипу фрикциона.

Который год укропы наших жгли.
Терзали душу бывшего танкиста.
А он сидел как крейсер на мели
в застенках персонального чекиста...

Но вот сбылось - сбежал, йепонский бог!
свинтил с пути в посольство в Гондурасе.
И как там... 'Лучше выдумать не мог'...
Зависнув в танке, у друзей в Донбассе.

Быть иль не быть? - Да, так - говно вопрос.
Конечно - быть! И только самым первым!
Он на броне свободу русским нёс,
как его дед в боях под Кёнигсбергом.

У смерти много подленьких гримас.
И в этот раз она за ним следила...
- Йепонский бог!..
... Сгорел Уральский ас,
подбитый гитлерюгенд
из Тагила...