Запойный плотник графоманил.
Его жена... Да "есть никто".
Дом пуделил и доберманил.
Ну не вертеп - так шапито.

А город был такой хороший.
Не Вифлеем - не тот рельеф...
Но чем-то всё-таки похожий.
Направо - лев, налево - хлев.

Да и Волхвы понабежали.
Листву мели промеж осин.
И всё как будто что-то ждали,
перекликаясь на фарси.

Менялось небо, люди, звери.
А Муж... Не Ной и не пират
Всё пил и пил - но свято верил
в Тортугу или Арарат.

Но в ту дыру не посылалось 
ни лжепророков, ни мессий.
Она страдала и металась: 
" Ах, Отче наш, иже еси"...

И всё ребёночка просила,
а графоман не просыхал...
Комета небо не чертила -
Господь, как будто не слыхал.

Ушли тихонько друг за другом
все доберманы, пуделя,
супруга следом за супругом.
Очаг погас. Финита ля...


Ушли? И что, погасло небо?..

...В палатах Ирода - покой.

И у порушенного Хлева
волхвы торгуют анашой.