--
Я пролежал в море сто лет и сказал: "Тому, кто освободит меня, я дам много денег". ...Но я пролежал в кувшине еще тысячу лет, и никто не освободил меня. Тогда я очень рассердился и сказал сам себе: "Всякого, кто меня освободит, я убью".
--
Сказка о рыбаке из "Тысячи и одной ночи"
В дверь гостиничного номера, где жил Петр, настойчиво забарабанили.
- Вставай, соня! Доброе утро! - Голос был женский.
Петр знал, что утро добрым не бывает, особенно после доброй вечерней попойки. Видимо потому, что столько доброты сразу могло нарушить равновесие силы, войдя в противоречие с законами диалектики. Например, о единстве и борьбе противоположностей. И согласно этому закону, если вчера тебе было хорошо или, того ужаснее: очень хорошо, то сегодня просто обязано быть погано. Поскольку Петру было препогано, то возлияния накануне следовало отнести к категории "отлично посидели". Хоть, руку на сердце положа, ни черта он вспомнить не мог. Ну почти.
- Петь, просыпайся уже! Только тебя и ждем, - донеслось из-за двери.
- С пивом животворящим? - поинтересовался он осипшим голосом.
- Будет и пиво, если поторопишься!
В маленьком дворики отеля "Санрайз" - в советские времена промтоварного магазина - собралась небольшая группа участников ежегодного семинара писателей-фантастов, так называемой партенитовки. Петр аккуратно опустился в кресло, голова у него раскалывалась, и мутило нещадно. Он с благодарностью принял из рук симпатичной блондинки бутылку пива и припал к горлышку. Полегчало. Кажется, он вчера даже обнимался и пил на брудершафт с этой голубоглазой дивой. Неплохо бы припомнить, как ее зовут, потому что взаимная симпатия на лицо.
Солнышко приятно согревало, компания собралась хорошая - что еще нужно.
- Ты не рассиживайся, - хлопнул его по плечу какой-то здоровяк, чьего имени Петр тоже не помнил, - потопали уже.
- Куда?
- На Аю-Даг! Вчера ж договаривались. Да ты что - не помнишь?!
Вчера Петр мог, не читая, подписать договор о продаже собственной души. Он глянул на поросшего лесом каменного медведя с попоной из облаков на спине и попытался обратить в шутку опрометчиво данное обещание:
- Отрекаюсь!
Но блондиночка посмотрела на него так призывно, что строки песни Высоцкого "Парня в горы тяни, рискни, не бросай одного его..." тут же обрели особый смысл. А чем черт не шутит?! Мы красные кавалеристы и про нас...
О своем решении Петр пожалел уже на первой трети подъема. Горная тропа, усеянная булыжниками и перевитая корнями деревьев, поглотила внимание целиком и полностью. Тут уж не до красот и прелестей - не навернуться бы. Даже маячившая перед ним попка сердечком той самой блондиночки перестала увлекать.
Майское утро там, внизу казалось прохладным, а здесь под пологом леса было невероятно душно. Петр отирал со лба обильный пот и мысленно проклинал все и вся. Особенно его доставал неприятный запах, что витал в воздухе - точно под каждым кустом были наложены кучки. В конце концов, не выдержав самоистязания, горе-турист отстал и, когда группа скрылась за очередным поворотом, свернул в заросли. Ему всего-то и надо было чуток посидеть, успокоить бешеное сердцебиение и назад, в отель.
Склон горы был довольно крутым, и деревья росли под углом градусов сорок - сорок пять. Петр, цепляясь за стволы, упорно шел прочь от тропы, чтобы затеряться в чаще. А то вдруг кому-нибудь взбредет в голову за ним вернуться. Его преследовал все тот же, ставший уже почти привычным, запах.
"Ну слава те..." - пробормотал Петр, плюхнувшись на покатый валун, поросший мхом. Футболка намокла от пота, джинсы противно липли к ногам, казалось, даже очки запотели. Он снял их, протер и снова нацепил на нос. Какая нелегкая понесла его на Аю-Даг?
Сердце молотом бухало в груди, никак не желая успокаиваться. Петр сгорбился, облокотившись на колени, и тут он заметил среди травы приземистые цветы, по форме отдаленно напоминавшие калы, но густого свекольного оттенка. Он всегда считал название калы дурацким, но к этому флорофеномену, что запрудил все вокруг, оно подходило идеально. Цветы источали навозную вонь. "Дерьмо!" - оценил Петр окружающую действительность, гадкое самочувствие и ближайшие перспективы. Аю-Даг не нравился ему все больше и больше.
Похоже, никто не заметил его исчезновения, и можно было продолжать спуск. Петр нехотя поднялся, сделал несколько шагов и вдруг заметил, как между камней под корнями дерева, росшего метрах в двух выше по склону, что-то сверкнуло. "Консервная банка или осколок стекла" - подумал он, однако побороть приступ кладоискательства не удалось. Петр подобрался ближе, протиснул руку в узкую щель за таинственной вещицей и... провалился в темноту. Как? Бог весть. Но именно такое возникло ощущение: провалился.
От неожиданности, потеряв точку опоры, он рухнул на четвереньки.
- Твою мать!..
"Твоюмать, твоюмать, твоюмать", - повторило эхо. Петр испуганно заозирался. Откуда-то сверху проникал свет, но его едва хватало, чтобы разглядеть грот без входов-выходов, точно пузырь в каменной тверди. Когда глаза привыкли, стало видно, что вдоль стен разложены какие-то предметы. В сердце затеплилась надежда: кто-то же все это барахло сюда притащил, значит, есть выход! Как бы не так. Ничего мало-мальски похожего на замаскированный ход обнаружить не удалось. Петр долго шарил руками по стенам так, что чуть не натер мозоли на ладонях.
Наконец, отчаявшись, он выбежал на середину грота и во все горло заорал:
- На помощь! Кто-нибудь! Помогите!
Кричал он долго, невзирая на так и не отступившую головную боль, но никто не пришел. "И не придет", - шепнул внутренний голос, тот, что брал на себя роли скептика, пессимиста и почти мизантропа.
Сдохнуть от жажды и голода в каменном мешке - такого и врагу не пожелаешь. Стоило подумать о жажде, как она тут же о себе заявила. Петр подошел к влажной стене и представил, как облизывает камни, подобно героям произведения о Брестской крепости, осажденной фашистами. Что такого ужасного сотворил он в жизни, чтобы вот так?.. "Самое время о душе подумать", - съязвил внутренний голос. Петр в бессильном отчаянии пнул кучу барахла, неизвестно кем и как сюда принесенного. С металлическим бряцаньем хлам разлетелся по темнице. Небольшой покатый диск встал на ребро, выкатился на середину грота и, упав, долго бренчал, пока не успокоился.
Петр подошел, присел на корточки. Диск был усеян какими-то непонятными значками, но рассмотреть их при таком скудном освещении толком не удавалось. Петр погладил его пальцами, выемки и выпуклости защекотали подушечки. Книга для слепых? Неожиданно холодный металл начал разогреваться, диск налился молочно-белым свечением и выплюнул вверх яркий поток. Петр шлепнулся на пятую точку и на всякий случай отполз подальше. А чудеса продолжались: в воздухе повисла объемная карта Партенита. Он узнал отель, где остановились участники литературной тусовки, ресторан, где они вчера пировал, рынок с безделушками... Малюсенькие человечки шли по улицам, к остановке подъехал автобус, на пляже у моря грели телеса отдыхающие: текла он-лайн миниатюрная жизнь. Текла мимо Петра.
Он с опаской приблизился к карте и ткнул указательным пальцем в здание библиотеки, где проходили семинарские заседания. Изображение метнулось навстречу, вмиг поглотило, и Петр оказался в читальном зале. На секунду показалось, что он по-настоящему переместился, но одинокий посетитель - щуплый мужчина в очках с толстенными линзами - никак не отреагировал ни на его появление, ни на окрик. Зато как он подскочил, когда у него из-под носа выдернули книгу! Ступор длился недолго: с криком "Полтергейст!" читатель бросился к выходу. Петр инстинктивно шарахнулся от мужичка и оказался в гроте с книгой в руках.
***
Из местной прессы: "В последние дни поселок городского типа Партенит стал объектом пристального внимания ученых, военных и независимых наблюдателей ООН. Многочисленные очевидцы утверждают, что видели, как с прилавков таинственным образом исчезал товар: продукты питания, кухонная утварь. Владелец магазина электроники заявил, что у него украли бум-бокс фирмы "Филипс" и коробку батареек. Повсюду стали находить бутылки из-под спиртного с записками: "Обещаю вознаграждение тому, кто меня спасет. Примерное местонахождение: грот в недрах Аю-Дага. Идите на звуки музыки. Петр Алдошин". По нашим сведениям, этот человек пропал без вести 15 мая этого года. Поиски не дали результатов".
***
"Здесь был Петя" красовалось на стене грота среди неумелых граффити. Он и сейчас тут был, что его совершенно не радовало. Развалившись на надувном матраце, Петр потягивал пиво. Как синьор Робинзон из комедии, он смотрел одну и ту же телепрограмму. Про море в ней тоже было, но с куда большим интересом Петр наблюдал за людьми. Он заглядывал в дома, незримо присутствовал на семейных завтраках, обедах и ужинах, не забывая прихватить немного домашней стряпни. Не просто так, а в качестве платы за мелкие услуги: за напоминание шалопаю купить хлеба, как просила мама, за написанную из мужской солидарности записку мужу-рогоносцу: "Жена тебе изменяет с...", за... Да мало ли за что! Порой этот народец начинал его утомлять своей бестолковостью. Петр давно знал, что трудно быть богом, читал и не раз, но заняться ему все равно было нечем.
После того, как свернули его поиски, переключившись на возмутителя спокойствия: хулигана, повсюду оставлявшего записки, Петр приуныл. Он мог поклясться, что группа спасателей несколько раз проходила у него над головой, но орущего на всю катушку бум-бокса они почему-то не услышали. Одиночное заточение с каждым днем все сильнее тяготило узника, и Петр пил все больше и больше. Он перестал прибирать, что намеревался делать для поддержания самодисциплины. Повсюду теперь валялись пустые бутылки, упаковки, огрызки, объедки. В гроте дурно попахивало гниением и отхожим местом.
Петр подозревал, что доконала его, подточив моральные силы, та самая гулящая тетка, которую он сдал благоверному. Она после ссоры с мужем выскочила на балкон, в чем мать родила, и потрясая кулаками, завопила в пространство: "Да будь ты проклят!" Казалось бы, проклятием больше, проклятием меньше, какая разница? Но, увидев прекрасную в гневе голую женщину, Петр понял, как безмерно он одинок и нелюбим. И пришла ему в голову мысль, что неплохо бы развести на своем Олимпе богинь.
Хорошо, что опытным образцом для доставки в грот стала пойманная у мусорных баков крыса. Ее окоченевший трупик, расстроенный Петр захоронил под камнями - чудо-устройство живую материю не перемещало. После этого случая он дал трезвости кровопролитный бой, оставив партенитовцев без присмотра. Но даже выйдя из штопора, одинокий Зевс какое-то время не уделял подопечным внимания. Петру захотелось навести в гроте порядок.
Он перебирал "сокровища", задавшись бессмысленной целью: рассортировать их по размерам и форме. Некоторые предметы вызывали стойкое ощущение дежа вю, другие - подозрение в нестабильности их параметров. Если у штуковин были кнопки, они исправно вдавливались, но за этим ничего не следовало, то же и с тумблерами, и с ручками, и прочими финтифлюшками. Досадно - устройства были совершенно бесполезны: не работали. Петр из интереса пытался их развинтить, разобрать, но только ногти переломал.
Настало время совершить очередную вылазку, чтобы вернуть в библиотеку прочитанное, пополнить запас пальчиковых батареек, аспирина, да и фонарик неплохо бы поменять. Дел-то накопилось! Это даже воодушевляло. А еще не помешало бы натаскать бутылей с водой и помыться. Петр вынул из не рассортированной кучи штуковину, похожую на короткую трость, и почесал ею спину. Ух! Аж мурашки забегали.
Он подошел к карте, продолжая почесываться.
- Ну-с, как вы тут без меня? Все так же и все то же. Скучно, господа! Скучно, говорю, живем. Привет, шалопай! - Петр увидел мальчишку, бегущего по улице, того самого, что вечно забывал про материнские поручения. Паренек несся к перекрестку, подпрыгивая в такт музыке, грохотавшей в наушниках и, похоже, не собирался останавливаться, как и автомобиль, что быстро катил с горы и уже вовсю мигал поворотником.
Петр, не раздумывая, бросился вперед.
Неведомой силой паренька смело с дороги, отбросило в кусты; мимо пронесся видавший виды BMW.
- Балбес великовозрастный! - крикнул Петр, хоть и знал, что его не услышат. - Головой-то думай хоть иногда! А с этим гадом, - он махнул тростью-чесалкой вслед машине, - я еще разберусь!
Версий происшедшего потом выдвигалось много, но достоверно так и не выяснили, как получилось, что BMW располовинило.
Ё!.. - изумился Петр и, выронив трость, отступил под прикрытие пещерных сводов. Потом опомнился, вернулся, но смертоубийственной фиговины и след простыл.
Образовавшаяся на асфальте глубокая трещина с оплавленными краями вызвала различные кривотолки: испытание секретного оружия, инопланетное вмешательство, десница господня, преломление солнечного света метаном в верхних слоях атмосферы... Газеты вновь запестрели броскими заголовками, а Петр сидел и ждал катастрофических последствий своей неосторожности.
***
Из местной прессы: "Характер посланий изменился: негодяй, которого местные жители нарекли партенитской нечистью, в нецензурных выражениях пообещал наслать на пгт Партенит все казни египетские, если ему не будет выплачена круглая сумма в долларах. Власти проигнорировали угрозу, явно недооценив серьезность намерений преступника. За этим последовало разрушение двух заброшенных домов. Никто не пострадал, кроме бездомных кошек, но подобное вызывает серьезные опасения. Многие задаются вопросом: действовал один человек или террористическая группировка, и что намерены предпринять власти для защиты населения?"
***
Петр плакал: животных он любил, особенно кошек. И вот собственными руками принес в уютный мирок Партенита зло. Но каким же надо быть отморозком, чтобы повесить вину за происшедшее на него, Петра. Денно и нощно пытался он выследить преступника-похитителя трости, бродил по округе, десантируясь то туда, то сюда и всякий раз прихватывал с собой какую-нибудь вещицу. Петр опробовал снаружи много артефактов, хранившихся в пещере, но принципа их действия так и не понял. Что-то происходило: штуковины попискивали, жужжали, светились, но каков был результат - неизвестно. Во всяком случае, видимых изменений Петр не наблюдал. А ему-то хотелось подобрать нечто убойное для схватки с негодяем, присвоившим трость, но ни одна хренотень на роль карающего меча возмездия не подходила.
Но вот однажды раскопал он под грудой пещерного металлолома небольшой шар, удобно помещавшийся в ладони. Был он тусклый, как и большинство предметов, изрезанный на сегменты-кнопки. Петр не рассчитывал, что эта "елочная игрушка" может оказаться полезна в его деле, но на всякий случай решил проверить. "Вышел" ночью на пустынный городской пляж и наугад вдавил первую попавшуюся кнопку. Как ему показалось, ничего не произошло, но вскоре возникло ощущение, что на пляже кто-то есть. В нематериальном состоянии Петру бояться было нечего, но когда эти "кто-то" вошли в круг света одинокого фонаря, стало ему не по себе.
Его собственные многочисленные проекции остановились в полной растерянности и долго переглядывались, пока самая нахальная не заявила: "Короче, я тут главный!" В руке у наглеца оказалась проклятая трость, которой он угрожающе обвел собравшихся. "Кто посмеет возражать - на месте порешу!" - заявил он. И тут же несколько проекций испуганно присели на корточки, одна даже разрыдалась. Другие попытались воззвать к совести безумца, но деструктивная по природе своей проекция на эту говорильню о высоких материях не купилась.
"Все будет хорошо, вот увидите", - попыталась уверить остальных оптимистичная часть многогранной натуры Петра и тут же за это поплатилась: деструкт пальнул в нее из трости. Невзирая на огромную дыру в животе конструкт попытался и дальше проповедовать на тему любви и всеобщего счастья, но тут же лишился головы, а вместе с ней и речи. Теперь он мог лишь изображать пантомиму, энергично размахивая руками, что выглядело жутко. Петру не ко времени припомнился Шекспир: "Любовь не рассуждает; с крыльями и без глаз, она эмблема слепой опрометчивости".
Некоторые проекции отошли в сторону, делая вид, что все это безобразие их не касается. "Объединиться надо нам, - с интонациями джедая Йоды сказали одновременно три проекции, - проблему решить тогда сможем". Петр ни секунды не сомневался, что их обезглавят, но идею о сплоченном отпоре негодяю они заронить успели, а значит, миссию выполнили. Но бунтари, не ограничившись призывами, двинулись на деструкта, личным примером показывая, что нужно делать. Они тут же лишились голов, но это их не остановило.
- Давайте-ка дружно! - выкрикнул Петр и бросился в атаку.
Чем закончилось побоище, какие проекции пострадали, какие уцелели он точно не знал, главное - трость вернулась назад, в пещеру.
После той ночи поверх старых граффити появилась крупная надпись: "Экспонаты руками не трогать!" и чуть помельче: "Алкоголь вредит вашему здоровью". Деструкт был категорически против последнего утверждения и частенько из глубин своего заточения нашептывал опровержения, но Петр их игнорировал.
Он долго каялся в содеянном и просил Всемогущего вернуть все на круги своя, а потом громогласно поклялся, что больше не возьмет в рот ни капли спиртного. На это заявление злобный шептун разразился хохотом, пропитанным ядовитым сарказмом. Пришлось в цветистых выражениях ответить мерзавцу. В самый разгар дискуссии Петр заметил гостя. В центре пещеры стоял мужичок небольшого росточка, держа предмет округлой формы, похожий на противотанковую мину, и с укоризной качал головой. Дебаты захлебнулись, и в наступившей тишине стало слышно, как снаружи в ветвях деревьев шумит ветер.
- Как?! Как отсюда выйти?! - Бросился к мужичку Петр.
- Слова заветные надо знать. - Незнакомец положил правую руку на тумблер на лицевой стороне "мины".
- Какие слова?!
- Сезам откройся, - оскалился незнакомец и щелкнул тумблером.
***
В дверь гостиничного номера настойчиво забарабанили.
- Вставай, соня! Доброе утро!
"Приятный голосок", - подумал Петр и даже припомнил его обладательницу.
- Петь, просыпайся уже! Только тебя и ждем, - донеслось из-за двери.
- Восстану из мертвых, если у тебя в руке бутылка холодненького пивка, - отозвался он.
Девушка хихикнула.
- Тогда открывай скорее, пока пивко не стало тепленьким.
Петр не заставил себя долго ждать, отпер дверь и сказал: "Куда бы ты ни собиралась меня позвать, знай, что мы с тобой уже передумали туда идти. Ага?"
Вика хитро прищурилась, делая вид, что размышляет.
- А к морю сходим? - спросила она.
"И ничего с женской логикой не поделаешь", - подумал Петр и согласно кивнул.
- Устроимся на лежаках, будем пить пиво и говорить о прекрасном. Только мы вдвоем. - Он приложился к бутылке, вздохнул удовлетворенно. Взгляд выхватил надпись на этикетке: "Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью".