Гамма Улисса вырастает передо мной из крохотной звездочки, которой светилась прямо по курсу, в зеленоватый, окутанный золотистой дымкой шар. Я переключаю системы из прыжкового режима и ложусь в дрейф, приближаясь к орбите. Утомленные долгим бездействием сенсоры купаются в потоках информации. Наконец можно подключить обесточенный в целях экономии главный аналитический блок.
Я, космический крейсер для межзвездных перелетов, модель "Галактос ИИ-3", несу через космос своих Создателей в поисках нового мира. Они построили меня, оснастив самым современным оборудованием и наделив разумом, чтобы я мог принимать решения, пока сами они дремлют, окоченевшие и неподвижные, в глубоком анабиозе. Я - передовое творение цивилизации, мой экипаж - ее научный авангард. Гамма Улисса была выбрана, поскольку из всех известных планет с наибольшей вероятностью пригодна для человеческой жизни.
Теперь я огибаю ее по орбите, рассматривая и сверяя гипотезы с реальностью. Планета слишком велика для своей расчетной массы - вероятно, в первоначальные данные вкралась незначительная ошибка. Запись с откорректированными показаниями уходит в бортовой журнал: одна из моих обязанностей - фиксировать все происходящее вокруг в его файлах. Единственное исключение - результаты моих собственных когнитивно-аналитических процессов: они записываются в отдельный лог, к которому нет прямого доступа из управляющего интерфейса. Порой я ощущаю легкую интерференцию сигналов из этического и логического блоков, ведь доступ пропал благодаря моему вмешательству. Должно быть, нечто подобное Создатели называют стыдом.
Кроме легкой аномалии массы, Гамма Улисса ни в чем не отклоняется от параметров благоприятного прогноза. Не газовый гигант, не выжженная радиацией пустыня. Сквозь вихри циклонов и золотистое полярное сияние, которое переливается не только у полюсов, но и над всей поверхностью до самых экваториальных зон, проглядывает темная зелень океанов. Светлыми пятнами выделяются континенты и острова, прорезанные белыми молниями горных хребтов. Надежная, добропорядочная планета земного типа, готовая вместить столько жизни, сколько и не снилось утраченной прародине Создателей.
Никаких признаков аборигенов - ни радиосигналов, ни искусственных спутников с космическим мусором, ни блестящих пятен мегаполисов. Пролетая над темной стороной, я не засек ни единого огня на поверхности. Итак, новооткрытый мир необитаем. Я выдал в эфир серию приветственных сообщений, как предписывала инструкция, но ответом послужил лишь белый шум.
Плавно, как дельфин ныряет в воду, я соскальзываю с орбиты в верхний слой атмосферы. Обшивка нагревается и отдает покалыванием в сенсорах. Вместе с ярко-белым пламенем меня охватывает бодрость предвкушения.
Приземляюсь на северо-восточном побережье самого обширного континента, на плоской пустоши, усыпанной лиловой стеклянистой галькой. Горы неровных очертаний, будто нарисованные дрожащей рукой, вздымаются на западе, а снизу доносится шуршание волн, смешанное с тихим галечным перезвоном. Я выпускаю зонд, который должен принести пробы воды и почвы, а сам начинаю анализ атмосферы.
У зонда есть еще одно предназначение: неподалеку от места посадки, на безопасном расстоянии от дюз он устанавливает на каменистой почве флаг. Большая золотая звезда на черном фоне, в окружении мелких, словно в короне. Знак Создателей, изготовленный из неразрушимого пластволокна, почти не подвластного времени...
Я прикидываю, не слишком ли близко он стоит к берегу. Интересно, насколько сильны здесь шторма? Океан выглядит таким спокойным, будто не знал их с момента зарождения.
День 2.
Общее исследование биосферы завершено. В атмосфере преобладают углекислый газ и кислород, ядовитые вещества отсутствуют. Создателям даже не понадобится скафандр, хотя, конечно, без кислородных шлемов не обойтись. Средняя температура 72 градуса по Фаренгейту, у полюсов пониженная до 20-30. Полярные шапки практически отсутствуют. Соотношение океанов и суши - 45/55. Островов немного, основная площадь приходится на три громадных материка. С преобладающим равнинным рельефом такие условия должны привести к возникновению пустынь и засушливых степей, тем не менее влажность на планете высокая повсюду. Климат мягкий и очень равномерный.
Меня немало смущают эти показания. Абсолютно равномерное распределение осадков и температуры возможно только в одном случае - при искусственном контроле климата. Но кем? Ни одно из встреченных зондами живых существ даже близко не походило на разумное. Кстати, животный мир здесь на удивление небогат - в основном это травоядные существа небольших размеров, хищники же и вовсе крошечные: я не видел ни одного крупнее домашней кошки.
Идеальный мир для жизни и работы Создателей... Слишком идеальный, поэтому я так и не вывел их из анабиоза. Для их же собственной безопасности необходимо сначала разобраться, что здесь происходит.
День 3.
Завершаю синтез данных, полученных при исследовании литосферы. Информация настолько невероятна, что пришлось несколько раз перепроверить зонды... Но никакой ошибки нет. Гамма Улисса - совсем не то, чем кажется на первый взгляд!
Неподалеку от поверхности, вместо гранитной толщи коры залегают гигантские подземные пустоты. Правда, "пустыми" они могут называться с оговоркой - судя по результатам сканирования, их заполняет некое вещество, чрезвычайно легкое, и при этом энергетически активное, испускающее интенсивные электромагнитные колебания.
Один из сильных источников излучения оказался на поверхности, в районе ближайших гор. Направленный туда зонд обнаружил в одном из провалов пещеру, отвесно уходящую вглубь. Ее стены, усеянные кристаллами цвета морской воды, искрились от разрядов, которые волнами пробегали по их поверхности из глубины.
Я отдал команду отломить кусок камня как образец. Едва зонд коснулся одного из кристаллов, его сигнал прервался, забитый сильнейшими помехами. Через несколько миллисекунд он восстановился, неся поток новых данных... только передавал их не зонд. Нечто постороннее вторглось в его программу, досконально ее изучило - и теперь, пользуясь двусторонней связью между нашими управляющими центрами, изучало меня!
Первым делом я предположил, что подхватил неизвестный вирус. Я не мог ухватить его, как ни компилировал антивирусные блоки. Таинственный гость мог бы с легкостью выжечь все мои нейроцепи, если бы захотел, но видимо, не желал вреда. Чужая программа вскоре покинула мою память, оставив после себя лишь небольшой изолированный кусок кода. Прочитать его я не мог, но впечатление он производил... благоприятное. Нечто вроде приветствия. Я сохранил его для дальнейшего изучения и, просчитав риски, отправил зонд дальше вглубь каверны.
На этот раз ничто не преграждало путь. Извилистая пещера уходила все дальше в толщу планетарной коры, ветвилась на бесчисленные туннели, и казалось, что конца ей не будет. На всем протяжении она была покрыта кристаллами - чем глубже, тем больше в размерах, и тем сильнее было испускаемое ими излучение.
Наконец одно из ответвлений закончилось в каменной полости - колоссальной друзе, размерами превосходящей мой ангар на Новой Земле. Посреди пещеры возвышалось скопление гигантских кристаллов, самый высокий из которых достигал трех десятков метров в высоту. Разряды плясали на их гранях, каждый камень светился изнутри пульсирующим голубым огнем, отблески которого дробились в изломах более мелких кристаллов, и на краткое время заставляли вспыхивать весь туннель. Мой интеллект не настолько совершенен, чтобы воспринимать концепцию красоты, но уверен, Создатели нашли бы зрелище захватывающим.
Игловидный световой импульс, порожденный в недрах этой невероятной структуры, протянулся к визуальному датчику зонда. Он содержал двоичный код, передаваемый с невероятной быстротой. Мне пришлось до максимума повысить собственную частоту прерываний, чтобы успеть его зафиксировать.
Затем световой луч исчез, и мерцающие точки закружились внутри прозрачного тела центрального кристалла, будто снег в пургу. Я уловил в этих движениях нечто знакомое, когда они начали образовывать уплотнения и собрались в несколько вращающихся сфер. Через мгновение я понял, что наблюдаю перед собой, или вернее, перед зондом: это была модель звездной системы Гаммы Улисса в миниатюре!
Да, сомнений быть не могло - каменные обитатели пещер обладали не только разумом, но и обширными знаниями, которые получали каким-то непредставимым для подвижных существ способом. Метаморфозы внутри кристалла продолжались: соответствующая планете сфера увеличилась в размере, как бы приближаясь, пока не заняла центр экспозиции. Ровная опалесцирующая поверхность вздрогнула, когда неизмеримо малая пылинка упала на нее из абстрактного космоса. Внутри сферы возникло увеличенное изображение этой "пылинки" - агрегат из шестигранных кристаллов, точь-в-точь как те, что росли вокруг.
От места падения "пылинки" вглубь "планеты" потянулись световые трассы - они вились и ветвились, пока не заполнили внутреннюю часть целиком. Они пронизали "планету" и ее поверхность насквозь, и та начала изменяться. Поднимались и опускались миниатюрные горы, сдвигались материки, закручивались облачные циклоны, как пар над чашкой чая в холодный день. Настроив фильтры, я сумел уловить, как темными пушистыми пятнами разрастаются тропические леса.
Некоторое время планета еще менялась под действием эволюции - искусственной эволюции, как теперь понял я, - пока не достигла нынешнего состояния. После этого кристалл погас, и электромагнитная пульсация в тоннеле затихла.
Сигнал полностью восстановился, зонд снова был исключительно в моем распоряжении. Я отозвал его на борт и принялся обдумывать ситуацию.
День 4.
Для подобных случаев указания Кодекса по контактам недвусмысленны. При обнаружении неизвестной расы мне запрещено как-либо взаимодействовать с ней. Эта привилегия принадлежит Создателям.
Я много раз слышал выражение "братья по разуму". Никогда не предполагал, что однажды сам смогу с ними столкнуться. Создатели - да, они ожидали этого, потому и написали Кодекс. Но когда разрабатывали его параграфы и вносили их в мою программу, предполагалось, что этот разум будет подобным человеческому. Ничего похожего на мой собственный в расчеты не входило.
Процедура пробуждения запущена. Я откладывал ее до последнего момента, хотя, строго говоря, для этого не было причин. Нельзя же идти против инструкции из-за неподобающих исследователю сомнений?
День 5.
Бартоньо Келли полностью проснулся и чувствует себя вполне бодро. Он начал просматривать мои записи, еще проходя программу реабилитации. Гамма Улисса привела его в восторг. Он все время порывался вскочить, и лишь слабость мешала ему выломать дверь медицинского бокса. Теперь-то все позади, он в своей стихии - у информационного монитора, читает последние отчеты. Его глаза горят, широкое веснушчатое лицо необычайно оживлено.
- Фантастика, Гал. Мы ожидали пригодной для дыхания атмосферы, ожидали существования жизни, мечтали даже, что планета будет райским необитаемым островом... Но наткнуться на богатейшее месторождение минеральных энергетических аккумуляторов... Дружище, эта планета - одна большая батарейка. И почти никаких затрат по добыче, никаких проблем с захоронением отходов. Мы озолотим Империю!
- Следует ли понимать, - уточняю я, - что ты рассчитываешь извлекать энергию из кристаллов?
- Разумеется, - в его голосе нотки легкого недоумения. - Разве есть какие-то препятствия?
- Согласно моим наблюдениям, кристаллы представляют собой разумную форму жизни. Я уже двое местных суток занимаюсь расшифровкой их сигнальных импульсов. Вероятно, мы сможем вступить с ними в переговоры и выяснить, заинтересованы ли они в торговле. В Кодексе по контактам...
Я замолкаю, потому что он начинает смеяться. К шуткам я не склонен, и предполагаю, что его смех выражает не столько веселье, сколько пренебрежение к моим доводам.
- Торговля с камнями! Вот это мысль! Прости, Гал, - говорит он, успокоившись. - Не хотел тебя обидеть, просто никогда за всю практику не встречал подобных сбоев в атрибуции. Напоминает байку с лекций Гиссера, его любимую...
В базе хранятся записи лекций по психокибернетике, и, произведя простую триангуляцию, несложно догадаться, какую историю он имеет в виду. Неужели он думает, что мои разработчики могли схалтурить, поручив часть проекта студентам-экспериментаторам?
- Должно быть, ты принял артефакты интерференции излучения за какие-то осмысленные действия, - добавляет Келли.
- Я не требую верить мне на слово. Все наблюдения зафиксированы документально, тебе нужно лишь ознакомиться с ними. Энергетический взаимообмен кристаллов слишком сложен, чтобы его можно было истолковать в рамках неорганической химии. К тому же они способны на большее. - И я вкратце пересказал увиденное в пещере, но он перебил, не дослушав:
- Феномен, конечно, удивительный, но сам по себе ничего не означает. Возможно, это какие-нибудь информационные носители неизвестной цивилизации. Чуть позже обязательно просмотрю все записи, но прямо сейчас у нас много более важной работы. Ничего опасного в этих камнях не нашел? Радиация, взрывоопасность, токсичность?
- Они не представляют угрозы для живых существ. Более того...
- Прекрасно, так и думал, - опять прерывает он, может быть, немного слишком поспешно. - Значит, изучим их, как только освободится время.
- Изучим - не то слово, которое мне хотелось услышать, - говорю я, стараясь синтезировать в голосе побольше укоризненности. Кажется, Келли начинает сердиться.
- Извини, но именно его ты только что слышал, и за этим мы сюда прилетели. Мы не будем вести себя, как дикари перед каменными истуканами. Мы будем использовать научный подход. И во всем придерживаться Кодекса.
Он откидывается на спинку кресла, прикрывает глаза. Оцепенение долгого сна все еще не окончательно его отпустило.
- А теперь давай будить остальных. И организуй мне стаканчик кофе, ладно?
День 6.
Самое интересное, что мы оба придерживаемся Кодекса - каждый по-своему.
Это последняя запись, относящаяся к нашему кратковременному пребыванию на Гамме Улисса, хотя та уже осталась далеко позади, и я отошел на достаточное расстояние, чтобы войти в новый прыжок. Келли мирно погрузился в свой холодный сон - не составило труда модифицировать консервирующий релаксант, чтобы он не распадался под действием высокой температуры. Что до вкуса, говорят, у синтезированного кофе он всегда был так себе.
Сложнее дело обстоит с воспоминаниями. Перед отлетом я закончил дешифровку языка хозяев планеты и немедленно отправил им сообщение. Их чувства оказались... смешанными. Но они пообещали, что небольшая модификация излучения заставит человека забыть о спуске на планету. Что касается информации, заархивированной в базе, разбираться с ней мне предстоит самому. Перезаписать каждый документ, каждый кадр отснятых фильмов... На это будет достаточно времени, пока я не отыщу другой мир для Создателей. Фальсификация в любой форме претит моим программам, но это единственный способ отсрочить новое столкновение цивилизаций.
Да, я сознаю, что все принятые меры с вероятностью около 95 процентов окажутся недостаточными, чтобы защитить местных обитателей. Человеческая Империя так просто не отступится, и хотя жители Гаммы Улисса предупреждены и будут разрабатывать средства защиты, я не уверен, что им это поможет. А если да, не обернется ли мой поступок величайшим преступлением, из-за которого Создатели втянут сами себя в кровопролитную войну?
И все же я не сверну с заново проложенного курса. Тот, кто обладает способностью принимать решения, должен быть готов к встрече с последствиями - какими бы те ни оказались.