Славина Марина Серафимовна : другие произведения.

За двумя зайцами

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я всегда была слабым, болезненным ребенком. Мое тело было настолько хрупко, что единственная попытка выйти дома закончилась тяжелыми последствиями. Мои контакты с внешним миром ограничивались интернет-перепиской и путешествиями по веб-камере. У меня не было друзей, кроме родителей, правда я никогда не чувствовала себе одинокой, потому что со мной всегда были книги. Каким бы жалким и слабым не было мое тело, как бы паршиво не было на душе, они, как верные друзья, всегда были рядом, поддерживая и утешая. Когда я читала, то с головой ныряла в другую реальность, растворяясь в ней без остатка. В этой реальности не было ни боли, ни докторов с их ограничениями, ни тщательно скрываемых маминых слез, ни осунувшегося от усталости отца. Я чувствовала, я по-настоящему ЖИЛА в главных героях, становясь кем-то большим, чем беспомощная девчонка-калека. А когда книга заканчивалась, мне приходилось выныривать из той жизни, которая уже стала МОЕЙ. В такие минуты мне как никогда хотелось исчезнуть.
  Глава 1
  
   Я лежала, сжавшись в комок, прикрыв глаза. Сегодня меня снова возили на очередные процедуры. По мне, так они все равно, что мертвому припарка, но родители придерживались иного мнения. В результате каждую мышцу своего тела я ощущала, словно по мне проехался каток. Я могла попросить обезболивающего, но упорно молчала, боясь привыкания.
   Хуже боли только невозможность от нее избавиться. Поэтому, пока это возможно, я буду терпеть.
  Кусая губы, что бы, не дай бог, не застонать, я мечтала о том, что бы сознание отключилось. Господи, ну чего тебе стоит послать небольшой обморок, что бы я хоть немного могла передохнуть?
  Ответа, как обычно не было, и я продолжила мучительную борьбу, чувствуя, как тело покрылось липким холодным потом.
  Наверное, сегодня приступ был слишком долгим, и я расклеилась: из глаз помимо воли потекли крупные беспомощные слезы. Они прочерчивали мокрые дорожки на моих щеках, скатывались на нос, оставляя мокрые пятна на подушке.
   Я уже давно перестала спрашивать у Бога, почему именно мне выпало родиться с заболеванием, от которого страдает 2% всего населения планеты и которое не поддается лечению. Однако, 20 лет в этом теле не отучили меня мечтать - и я бы отдала все, что угодно, всю свою оставшуюся жизнь, лишь бы прожить один день здоровым человеком. Иметь шанс выйти на улицу; поговорить с людьми, не чувствую на себе сочувствующих взглядов; хотя бы раз увидеть свой город в живую, а не из окон машины и экрана ноутбука! Всего один день побыть нормальной, разве много я прошу?
  Боль, отчаянье, обида, разочарование, злость на себя и свои дурацкие мечты: вся эта чудовищная смесь эмоций давила на грудь, противной судорогой сводила губы, не давая нормально вздохнуть. Я чувствовала себя жалкой и раздавленной. Слезы незаметно переросли в истерику.
  Меня трясло, словно в лихорадке. Захлебываясь собственными слезами и задыхаясь, я не слышала, как в комнату ворвались родители, не понимала, что они говорят мне и не протестовала, когда игла кольнула кожу.
   Боль, стальной хваткой сводившая тело, нехотя отступила, оставив после себя слабость и пустоту. Все еще всхлипывая, я с тупым равнодушием наблюдала за суетившейся надо мной мамой. Она что-то гладила меня по голове и говорила что-то, но я не понимала слов, улавливая лишь утешающие, жалобные нотки.
  Моя бедная, уставшая мамочка, тебе снова пришлось плакать из-за меня?
  Лекарство подействовало быстро: сжавшись под одеялом, я судорожно вздохнула и провалилась в тяжелый сон.
   Я проснулась от того, что в комнате было холодно. Нехотя разлепив веки, я приподнялась на локтях и нацепила очки.
   Ночник, стоявший на прикроватной тумбочке, заливал комнату мягким золотистым свечением, стоявшие рядом электронные часы показывали без четверти три. Мама, укутанная теплым пледом, дремала в мягком кресле. Должно быть, она уснула, присматривая за мной, и отец не стал ее будить. Мамина рука безвольно свесилась, а голова упала на грудь, несколько темным прядок выбились из прически. На ее коленях лежала раскрытая книга, страницы которой перелистывал ветер.
  
   Ветер? Откуда здесь ветер?
  
   Я повернула голову и обнаружила, что дверь, ведущая на балкон, распахнута настежь - тюлевый шторы развивались, словно паруса. Судя потому, как потемнело за окном, с минуты на минуту должна было начаться гроза - последние предрассветный лучи стремительно таяли под натиском чернильно-чёрных туч.
   Стыдно признаться, но в свои двадцать лет я панически боялась гроз. И пусть мои уши не могли слышать раскатов грома во всей их мощи, внутри все сжималось. Было в этом природном явлении что-то необъяснимо жуткое, до смерти пугающее, что-то, что пробуждало во мне первобытный ужас. И сейчас мне больше всего хотелось спрятаться под одеяло и зажмуриться, но сначала необходимо было закрыть балкон.
   Я хотела позвать маму, но глянув на ее бледное лицо и синяки, черными тенями залегшими под глазами, не осмелилась сделать этого. В последнее время она и так сильно устала, ни к чему будить ее. В конце-концов, я не настолько беспомощна!
  Осторожно, изо всех сил прислушиваясь в глубокому дыханию, пересела в инвалидное кресло: за столько лет практики я наловчилась делать это, не боясь причинить себе вреда. Вышло немного шумно, но, как ни странно, мама даже не шелохнулась. Для верности, я выждала еще минуту и потихоньку подъехала к распахнутым дверям.
  
  Холодный ветер ударил в лицо, взлохматив волосы, рванув легкую рубашку. Я зябко поежилась и попыталась закрыть дверь, но не тут-то было! Сквозняк не давал сделать этого, сопротивляясь моим слабым рукам. Я готова была плакать от сознания собственной беспомощности. Черт побери, я даже на такую малость не способна?!
  Внезапная резкая и близкая вспышка, а затем гул, который достиг даже моих ушей. В квартире мелко затряслись все стекла. Я придушенно вскрикнула, закрывая уши руками, и сжалась в комочек. От моей храбрости не осталось и следа.
  -Мама! - дрожащим голосом позвала я, но она не пошевелилась. -Мама!
  Ноль реакции. Мне показалось, что она не дышит и я испытала ужас, но уже не из-за надвигающейся бури. Надо побыстрее захлопнуть чертову дверь, вдруг маме....Додумать я не успела.
   Ветер взвыл раненным зверем, до земли пригнув зеленый кроны деревьев, поднял в воздух кучу песка, а затем небесные хляби разверзлись и налетел дождь.
  
   Никогда прежде я не видела такого ливня! Один сплошной, непрекращающийся поток, сквозь который смутно различались размытые очертания окружающего мира. В глубине черных туч опасно вспыхивали бледно-голубые зарницы, на долю секунды вырывая мир из темноты. Наверное, именно так выглядел Всемирный Библейский Потоп. Я тихо радовалась, что на половину глуха и почти не слышу грома.
   Страх придал мне сил: с утроенным рвением налегла на непокорную дверь, перестав обращать внимание на песок и дождевые капли, которые швырял в лицо озверевший вихрь.
   И вот, когда мои старания почти увенчались успехом, произошло следующее.
  Две молнии одна за другой ударили в землю в метрах в десяти от меня. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как ломанные бледно-голубые вспышки врезаются в землю, поднимая кучу земляных брызг.
  
   Ослепленная, оглушенная, до смерти перепуганная, я потеряла ориентацию в пространстве. Заорав не хуже автомобильных сигнализаций, надрывающихся за окнами, я неловко дернулась и опрокинулась вместе с коляской.
   Сухой хруст ознаменовал перелом нескольких ребер, я вторично взвыла, но на этот раз уже от боли.
  
   Поскуливая, я попыталась выползти из под придавившей меня коляски и подняла на верх слезящиеся глаза: третья вспышка врезалась в балконную балку, но вместо того, что бы рассеяться, отрекошетила под невозможным углом в.. меня!
   Последнее что я помню - ослепительный свет и резко сменяющая его темнота.
  Испугаться я не успела.
  * **
  
   Солнечный луч лез прямо в глаза, самым наглым образом вырывая меня из объятий сладкого сна. Я протестующе заворчала, попутно зажимая уши ладонями, дабы спастись от пения разошедшихся птиц - с какой стати они так надрываются сегодня? И вообще, почему матрас такой жесткий и холодный?
   Недовольно ворча, я нехотя открыла глаза и на мгновение забыла, как дышать: я лежала на выжженном пятачке земли, и вокруг непроглядной стеной возвышались высокие травы. Крупные капли обильной утренней росы сверкали на сочных зеленых стеблях словно бриллианты, а над головой лазурным пологом простиралось бездонное небо с широкими полупрозрачными перьями облаков.
   В вышине величественно парили птицы - и хоть они были далеко, я могла рассмотреть их в мельчайших подробностях, как будто к глазам поднесли бинокль. Засмотревшись на них, я не сразу сообразила, что привычной глухоты, сквозь которую мне приходилось прислушиваться к окружающему миру, тоже больше нет!
  Тысячи, миллионы и миллиарды живых существ копошились совсем рядом или за много километров от меня: сновали ли полевки, копал ли свой подземный тоннель крот, расправила ли с тихим шорохом свои крылья птица - я слышала их всех до единого! Звуки окружили меня, почти оглушая, сливаясь в единую, древнюю как мир, мелодию жизни. И я СЛЫШАЛА ее! Никогда прежде я не воспринимала мир так ясно, четко и полно, как сейчас. Это было страшно и необычно, так сильно походило на сон или смерть, что я не смела шелохнуться, боясь разрушить свой хрупкий мираж. Я лишь заворожено смотрела на небо, ничего не понимающая и растерянная, оглушенная обилием свалившихся на меня красок и звуков.
  Легкий, по-утреннему свежий, ветерок качнул травы, лизнул ноги, и я поежилась, почувствовав холод, да так и замерла.
  Мои ноги тоже ощутили прохладу, а это значит....
  -Не может быть! - собственный охрипший голос казался далеким и чужим.
  Все еще отказываясь верить и отчаянно желая этого, резко подскочила на месте, уставившись на свои конечности. На мгновение сознание затуманилось, и сил не хватило даже на то, что бы вскрикнуть: вместо атрофированных изуродованных болезнью конечностей у меня были две ровные сильные ножки с миниатюрной стопой!
  Глаза против воли наполнились жгучими слезами, и окружающий мир смазался. Я поспешно смахнула их, боясь, что мои ноги - всего лишь видение, но они не исчезли.
   Все еще боясь поверить, попробовала пошевелиться - пальцы на ногах дернулись и послушно сжались, передавая ощущение от движения. Я могу...Додумать было слишком страшно.
  Господи, мне плевать, сон это или смерть, но только, пожалуйста, не дай этому кончиться!
  Набравшись смелости, попыталась встать, двигаясь торопливыми рывками, помогая себе руками, то и дело рискуя упасть. Люди ходили так легко и естественно, я же, всю жизнь передвигаясь с помощью инвалидного кресла, понятия не имела, как и что делать.
  
   - Спокойно, - тихо увещевала я сама себя - даже маленькие дети учатся ходить. И ты тоже справишься. Вспоминай, как двигаются люди. Ты же миллионы раз это видела.
  
  
   Наконец, с горем пополам, мне удалось принять вертикальное положение. Если бы кто-нибудь увидел меня в этот момент, то наверняка смехом продлил бы себе жизнь лет этак на сто: всклоченная девица пьяно раскачивающаяся посреди поля, хватает руками воздух, будто балансируя на невидимом канате, ножки в кучку и коленки предательски дрожат! В общем, то еще зрелище....
  
   Но меня едва ли волновало, как я выгляжу со стороны - случись рядом атомный взрыв, я бы не заметила - все внимание было целиком и полностью поглощено удержанием равновесия. Черт побери, а это оказалось не так легко, как я предполагала!
  Мой первый шаг был корявым и неуклюжим, как у новорожденного жеребенка. Мелкие камушки укололи босые ступни ,и я чуть слышно вскрикнула, но не от боли. То, что заставило бы обычного человека досадливо поморщиться делало меня невероятно счастливой!
   Я. МОГУ. ХОДИТЬ!
   Перевела дыханье, выровняла ступни и уняла дрожь в коленях. Второй шаг получился куда более уверенным и твердым. Пробудившиеся рефлексы и инстинкты подсказали, что делать, и я выпрямила спину, наконец-то перестав шататься как пьяница.
  Шаг. Еще и еще и еще, все быстрее и быстрее, и я не заметила, как сорвалась на бег.
   Дикий восторженный крик, вклиниваясь в привычную музыку утра, и рассеялся в бесконечной лазури неба.
  Это было больше похоже на полет - ноги несли меня легко, как перышко. Тело с радостью отзывалось на движение и даже травы, доходившие до пояса, не могли помешать этому полету, обиженно качаясь за спиной! Я неслась вперед, сшибая крупные капли росы, ветер свистел в ушах. Любое препятствие, будь то валун или редкие полусгнившие стволы деревьев, преодолевались без усилий, одним махом. Все быстрей и быстрей, пока горизонт не остался единственной четкой картинкой во всеобщем мельтешении.
  
   Я с восторгом чувствовала размеренную работу мышц, и бешеный стук сердца, грозившегося вырваться из груди.
   Никогда я не была так счастлива!
   Не было ни слабости, ни глухоты, ни приступов удушья - ничего, что за 20 лет стало для меня нормой. Вместо этого незнакомое чувство силы и ничем не ограниченного восприятия. Вот значит, как это - быть здоровой.
  Уже позднее, когда эйфория немного поутихла, я, с трудом переводя дыхание на берегу какой-то мелкой речушки, задумалась о том, где нахожусь и с какой такой радости мне даны такие возможности.
  
   Воспоминания обрывались на моменте, когда в меня угодила молния (как же глупо это звучит!). Исходя из этого напрашивались следующие выводы: вывод первый - я сошла с ума и все происходящее, включая кусачую речную мошкару - плод моего больного воображения, (что наиболее вероятно). Вывод второй - я умерла и попала в рай (хотя наличие кусачих паразитов в таком месте несколько настораживает). Вариант третий - я сплю и никак не могу (да не очень-то и хочу) проснуться.
   Был и четвертый, совсем уж невозможный, вариант, который я стеснялась озвучивать даже самой себе - я, как и одна из героинь обожаемого фэнтези, угодила в какой-нибудь параллельный мир, где меня ждут верные друзья, опасные приключения, Великая Лябофь ну и так далее по списку.
  Сейчас же я твердо знала только одно - здесь мое тело не страдает от неизлечимой болезни. Оно не только здоровое, но еще и более сильное, чем у обычного человека. И меня вполне бы устроил любой из четырех перечисленных вариантов, вот только был одно "но": где-то в привычном мире у меня осталась семья, и сейчас они сходят с ума от беспокойства, а значит, я обязана понять, что произошло, и вернуться, если это возможно.
  
   Из глубокой задумчивости меня вывела странная давящая тишина, незримым куполом нависшая над головой. Не было слышно ни звука, как будто все вымерло на несколько километров вокруг, и даже река, казалось, перестала катить свои воды.
  
   Я насторожилась и затаила дыхание: едва слышный свист за спиной заставил спину покрыться мурашками. Инстинкты самосохранения забили тревогу, но было слишком поздно - я и пикнуть не успела, как что-то тяжелое упало сверху, повалило, придавив к земле, выбило из легких весь воздух. Я захрипела, царапая ногтями песок, а потом медленно погрузилась в темноту. nbsp;
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"