Уныло ровно, донельзя расслабляюще и невыносимо занудно гудели аппараты поддержания жизни. Они работали на пределе слышимости. Но когда других звуков нет, а мозги занять нечем, монотонное жужжание превращалось в адское испытание.
Анри лениво потянулся, будто сонный кот, и (Ой) едва не выпал из кресла. К счастью, спасла уменьшенная сила тяжести. Не то всё могло закончиться весьма печально.
Анри громко зевнул. И тут же промелькнула мысль: 'А может, вздремнуть? Спать, не спать.... Надоело. Ничего не хочется, и невыносимо скучно. Просто напасть какая-то'.
Третий месяц полёта доконал бы кого угодно. Молодой человек тоскливо глянул в круглое окошко иллюминатора. За ним царила непроглядная космическая тьма. 'Как же она осточертела, - с тоской подумал Анри. - Всегда одно и то же'. Редко там появлялось что-то иное: какая-нибудь звёздочка, или галактика. Тогда ещё можно хоть пофантазировать. А так не жизнь, а абстракция.
Когда долго заключён в тесном отсеке звездолёта, всё равно, что в консервной банке, начинает казаться, что больше ничего не существует. Ты сам центр вселенной. Но одному здесь так тоскливо. А сбежать некуда.
'Вот бы дед проснулся, - уныло подумал Анри. - Вместе всё же веселее'.
Он любил деда. Особенно сильно это чувство проявлялось, когда вот так страдал, отделённый от родного мира бесчисленными миллиардами километров. Знали б вы, как это невыносимо. Открыл глаза, целый период бодрствования, называемый сутками, провёл в одиночестве, уснул. И так изо дня в день. Заверяю, после месяца подобного режима будешь рад любому собеседнику, даже самому негативному. Разумному существу необходимо общение.
Эх, романтика космических перелётов. И что людей так тянуло в космос? Опасно, тоскливо и одиноко. Любая поломка пусть даже небольшого устройства из бесчисленного множества находившихся на борту, и уже никуда не прилетишь. Взять хотя бы самое маленькое - абстрактный вычислитель бесконечно больших величин. От него зависят только расчёты. Но если тот хоть немного соврёт, можно запросто влететь в звезду.
Вот когда находишься на планете, в окружении людей, совсем другое дело. И чувствуешь себя иначе. Там здорово. А, главное, есть с кем поболтать.
'А, ну всё к чёрту! И неважно, существует он или нет. Лучше не думать о плохом, иначе накликаешь беду. Ведь есть же теория: человеческий мозг - генератор реальности. Что задумает, то и сбудется'.
- Бум-трррр...
'Это что? Шум?' Анри не поверил своим ушам. А сердце тотчас учащённо забилось. 'Поломка? Этого ещё не хватало. Вокруг миллиарды километров пустого космического пространства. Только не это'.
Анри напряжённо вслушивался в ровный гул работавших машин. А поскольку больше ничто не нарушало привычного шёпота аппаратов поддержания жизни, всё больше накручивал себя страшилками космонавта - неведомые иномиряне на борту, пробой обшивки микрометеоритом, гравитационные аномалии чёрной дыры... Но когда стало невмоготу, включился разум.
'Стоп! Компьютеры молчат, ни одного тревожного сигнала'. На душе полегчало. 'Значит, не поломка. Но, что я услышал?' Мысли встревожено метались в голове. 'Деду просыпаться ещё рано. Его анабиозник отключится через три недели. Больше ничто не может издавать шум. Значит, банальная слуховая галлюцинация. Порой случается, когда в полной тишине изводишься от скуки, и начинаешь фантазировать'.
'Всё, хватит отупелого созерцания пустого пространства! Надо хоть чем- то занять мозги, пока окончательно не заплесневели. А то уже шумы чудятся. Интересно, что будет дальше? Начну белок считать? Всё, хватит! Ведь решил - никаких негативных мыслей'.
Анри протянул руку к панели развлечений - настоящее спасение для тоскующего космонавта. Фильмы, книги, игры, виртуальная реальность - чего пожелаешь. Но сейчас Анри хотелось иного. Душа жаждала 'Мой двор'. Один из психологов древности придумал такое вот нехитрое развлечение для длительных перелётов, и оно пользовалось большой популярностью у бродяг космоса. Анри как- то слышал, что благодарные астронавты создателю программы даже памятник установили на какой-то планете. Но, вроде как, посмертно.
Идея этой нехитрой развлекухи в следующем: во дворе красивого многоэтажного дома камера вела запись в непрерывном режиме. По сценарию ты сидел на пятом-шестом этаже, и через окно следил за природой и людьми. Ты уже не летел в сводившем с ума, пустом космическом пространстве, а наблюдал банальные, приятные душе человека события - кто-то из соседей делал ремонт, гулял, переезжал. Шёл снег или дождь, по небу плыли облака, а то и флаеры гоняли наперегонки с птицами. Записи можно было постоянно обновлять, и тогда год за годом ты виртуально жил в этом дворе.
Анри нравилась одна девушка. Лет восемнадцати - его ровесница. Юноша назвал красавицу Луиса. Смугло-загорелая, темноволосая, со стройной, такой соблазнительной фигуркой. А какие она носила платьица! Настоящая секс-бомба на взводе.
Молодой человек подолгу наблюдал, как Луиса прогуливалась по живописному скверу, разбитому во дворе, разговаривала с подругами, общалась с соседями. Однажды вернулась домой в слезах. И у самого Анри стало так плохо на душе, что едва не разрыдался.
Сейчас во дворе поздний вечер, и окно квартиры, где Луиса жила с родителями и старшей сестрой, ярко светилось. Из-за городских огней звёзд почти не видно, чему Анри даже рад. Осточертели.
Юноша напряжённо застыл, когда Луиса подошла к окну и распахнула створки. Будто знала, что её ждали. Анри помахал рукой, словно девушка могла его заметить. Она, конечно, не видела. Но ему порой хотелось забыть об иллюзии. Луиса такая красивая и желанная. В душе юноши проснулся мужчина. Как же не хватало ему настоящей девушки, чтобы любить её, заботиться о ней. Кого можно коснуться, или даже стиснуть в жарких объятиях. И приятные грёзы зароились в голове.
'А это что?!' Анри замер на вдохе. 'Не может быть! Несправедливо!' С разгорающейся в душе ревностью юноша наблюдал, как к Луисе кто-то подошёл сзади. 'Это же мужчина!' Анри не мог рассмотреть черты лица. Неважно. Зато видел, как руки незнакомца обняли плечи девушки. 'Мерзавец!' В душе молодого человека тут же поднялась буря негодования. А затем (О, ужас!) они слились в поцелуе. 'Как?! Почему?! Да что он себе позволяет?!'
Сейчас Анри не осознавал, что всё это иллюзия. Он по настоящему ревновал Луису к незнакомцу.
'Мерзавец! Подлец! Скотина!' - ругательства сами рвались изо рта. Анри поймал себя на желании броситься к окну, и выбросить оттуда нахала. 'Кто этот самец, посягнувший на мою девушку?' Анри не видел, как парень входил в дом. К сожалению, программу нельзя перемотать назад, иначе потерялся бы весь смысл протекавшей за окном жизни. Ведь в реальности невозможно вернуться во времени и внести изменения.
Анри в сердцах ударил по клавиатуре. Голограммная проекция тут же растаяла, открыв вид на привычную тесную кабинку. Юноша глубоко дышал, и чувствовал себя прескверно. Для него стало настоящим потрясением, что Луиса влюбилась, и позволила тому парню целовать себя. Анри не хотел осознавать, что видел иллюзию. За долгие месяцы перелёта девушка стала для него реальной. И потому чувствовал себя подавленным и опустошённым.
Юноша заметался по тесной каюте. 'Ну как Луиса могла позволить себя целовать? И так вот демонстративно, перед окном, видимо, специально, чтобы позлить меня'.
'Ай!' Анри зацепился за кресло и едва не грохнулся. 'Проклятье! Так и с ума можно сойти. А всему виной Луиса. Не ожидал, что она так меня уделает. Не зря же говорят: женщина - натянутая струна нерва для мужчины'.
Боль в ноге помогла выйти из ступора и юноша усмехнулся. 'А может, сцена с поцелуем вставлена специально, чтобы встряхнуть заскучавшего наблюдателя и хоть немного вывести из привычного равновесия? Что даже полезно'.
Рассказывали, некоторые космонавты порой настолько вживались в экранную реальность, что начинали воочию страдать.
'Нет, со мной такое не пройдёт. Настоящая Луиса лет тридцать назад, а то и больше, устроила личную жизнь. Ведь 'Мой двор' в молодости ещё дед смотрел'.
Анри достал из пищеблока стаканчик бананового сока и промочил горло. А отвлёкшись, посмеялся над собой. 'Вот тебе и сила искусства. В голове всё смешалось, и иллюзия стала реальностью'.
Устав метаться по кабинке, Анри снова подошёл к панели развлечений. Хотелось отвлечься от неприятных впечатлений. 'Чем бы ещё позабавиться?' Взгляд тоскливо перебегал меню.
'Ага. Вот. То, что нужно'. Анри нравился фильм про легендарного адмирала Мари. Сорок лет назад Альфред Мари победил в войне с дердами - разумными деревьями, и заключил с ними мирный договор. Чем навеки вписал своё имя в историю.
Анри любил наблюдать, как адмирал на командном мостике звездолёта властным голосом отдавал приказы. Торпеды, направленные его разумом, летели и взрывали вражеские корабли, а лазеры сжигали останки врага. А затем человечество праздновало победу в великой битве.
Анри потянулся к клавише. Но тут вспомнил, что дед ненавидел этот фильм и сердился, когда внук смотрел его. 'Ну и пусть сердится, - мудро рассудил молодой человек. - Сейчас дед спит, а я могу делать, что захочу'.
Анри отключил искусственную гравитацию. Ему нравилось парить, когда тебя ничто не сдерживало, ты совсем не ощущал тела, и с головой окунался в разворачивавшееся трёхмерное реалистичное действо.
Самый важный и прочувствованный эпизод в картине - когда адмирал 3-го звёздного флота Альфред Мари, стоя на капитанском мостике, предлагал врагу сдаться и объявлял условия заключения мирного договора между двумя расами - людьми и дердами. Устами Мари будто вещала сама человеческая раса. Каждый раз, просматривая эти кадры, Анри испытывал гордость за соплеменников, давших отпор чужакам и отстоявших свои планеты. Этот величественный момент показывал, что люди непобедимы, и самой Вселенной избраны править галактикой.
- Выключи эту хренотень! - раздался сиплый голос деда.
Анри вздрогнул и обернулся.
- Ты проснулся? - изумлённо промямлил молодой человек. И тут вспомнил странные звуки. Лишь сейчас до него дошло, что слышал, как открывался анабиозник.
- Никогда больше не включай эту ерунду на моём корабле! - взорвался дед, и тут же закашлялся.
- Хорошо-хорошо, - заторопился молодой человек, и вырубил панель развлечений.
- Так-то лучше, - вздохнул дед, и занял кресло. Вернее, зацепился за него и, паря в невесомости, протиснулся между подлокотниками. Как известно, после выхода из анабиоза всегда пару дней чувствуешь себя прескверно. Этим, вероятно, и объяснялся отвратительный настрой деда.
- А теперь включи гравитацию. Ненавижу эти проклятые кульбиты в невесомости. Дёргаешься, как червяк на крючке, - брюзжал старик.
Анри не спорил, поскольку ещё пребывал в эмоциональном ступоре. 'Ну и денёк сегодня. Луиса целовалась с каким-то парнем, дед раньше времени проснулся из анабиоза. Одни сюрпризы'.
Юноша нырнул к полу и активировал искусственную гравитацию. И едва не грохнулся, поскольку забыл опустить ноги.
- Дед, но ты ведь...
- Сколько тебе повторять, не называй меня дедом! - вызверился старик. - Не привык я к этим семейным прозвищам - отец, дед, баба, мама. Тьфу. У меня есть имя, вот и зови, как мне нравится. Не кличу же я тебя сопляком.
- Ладно, де..., Манто, - поправился Анри.
- Вот так-то. И заруби себе на носу, здесь нет деда, - не успокаивался старик. Конечно, в свои девяносто Манто выглядел сорокалетним, чем гордился. Хотя, по правде говоря, никакой в том личной заслуги нет. Долгую молодость телу давали новейшие медицинские аппараты, на которые дед не скупился. А ещё Анри всегда поражался и даже завидовал энергичности, жизнерадостности и неутомимости деда. С ним весело, но и ужасно напряжно. Стремясь как можно больше успеть и узнать, Манто порой и внука загонял до такой степени усталости, что тот буквально валился с ног.
- А ты почему так рано проснулся?
- Что, не ожидал? - усмехнулся Манто, и сразу же подобрел. - Я специально так запрограммировал анабиозник, чтобы пощекотать тебе нервы.
- Не трепись, - не поверил юноша.
- Ну, по правде говоря, у меня есть кое-какие дела, - сказал дед.
- Ясно, - уныло протянул Анри. Парень отлично знал, что сейчас начнётся. Теперь не поскучаешь. 'Эх, поспал бы дед ещё немного. Всё же интересно узнать, что дальше случилось с Луисой. Но отныне можно забыть о существовании панели развлечений. Манто не даст и близко к ней подойти'.
- Что-то я нехорошо проснулся, - ощупывая тело, пожаловался дед.
- Ты поспешил выйти из анабиоза, - заметил Анри. - Твои процедуры омоложения требуют соблюдения режима. А ты нарушил...
- Ладно, и сам знаю, - отмахнулся Манто. - Не будешь же ты учить деда. Я космос бороздил, когда ты ещё не родился.
- Значит, всё же деда, - подковырнул Анри. - Ты сам так сказал.
- Парень, не играй с огнём. Так уши надеру, что будут неделю болеть, - пригрозил Манто.
'Да, в этот раз дед проснулся не хорошо' - вздохнул Анри и спросил:
- Что за эксперименты ты задумал?
- Э, парень, вижу, ты затосковал. Не поймёшь тебя. То стонешь, когда приходится чуть-чуть поработать. То давай ему эксперимент. Ладно, расслабься. Ничего я не планировал. Мы скоро достигнем одного места. Хочу там осмотреться.
- И всё? - недоверчиво уточнил Анри.
- А чего ты ещё ожидал? - хмыкнул Манто. - Понаблюдаю, и дальше спать лягу. Нам с тобой ещё месяц болтаться по космосу, пока долетим до Веги. Вот где начнётся настоящая работа.
- Да уж, там не соскучишься.
- Что я вижу? Уныние на корабле? А ну отставить хандрить. Я быстро взбодрю тебя.
- Де... Манто, перестань, я не маленький. Лучше объясни, почему ты взъелся на Альфреда Мари? Он был великой личностью, и достоин уважения.
- Ах, вот о чём ты, - с расстановкой произнёс дед. - Против Альфреда я ничего не имею. Мари был толковым мужиком. Лишь благодаря ему удалось спасти человеческую расу от полного истребления. Но вот этот дурацкий фильм, по-другому не скажешь, просто бесит меня.
- Чем же это? - не унимался юноша. Анри знал, что именно сейчас, пока дед приходил в себя, с ним можно побеседовать о чём-то отвлечённом.
- Да враньё там всё, - вздохнул Манто, - от первого кадра до последнего.
- Как? - изумился молодой человек. - В титрах сказано, что сюжет основан на исторических материалах, и даже имеются документальные записи.
- Единственное, что там документального - вид открытого космоса. А всё остальное - враньё. Фильм снят через тридцать лет после исторических событий, и реалии там искажены в угоду современным политикам. Ты обратил внимание, насколько всё там шаблонно, как во всех военных фантастических блокбастерах? Сражения, победы, немного пострадавших, но всегда в конце торжество человеческой расы над чужими. Но в жизни то всё не так.
- А ты откуда знаешь, что всё там враньё? - не отступал Анри.
- Да потому, что был я с Альфредом Мари, когда... - Манто осёкся и замолчал.
- Ты воевал с адмиралом Мари? - не веря своим ушам, переспросил Анри. - Когда?
- Эх, болтнул я лишнего, - пожалел дед.
- Давай, Манто, колись, выкладывай начистоту, - заинтриговано воскликнул молодой человек. - Раз уж начал, не останавливайся.
Но Манто не возьмёшь нахрапом. За свои девяносто с хвостиком дед хорошо узнал жизнь. Так что если не хотел о чём-то говорить, из него и слова клещами не вытянешь.
- Ладно, кое-что я тебе расскажу, - сказал Манто, чем удивил внука. - Клятву о молчании я с тебя брать не буду. Но, надеюсь, ты сам поймёшь - то, о чём сейчас услышишь, не должно никуда уйти.
Анри поспешил занять кресло у стены, с интересом ожидая рассказа деда. Невероятно - Манто служил с такой легендарной личностью, как Альфред Мари, и никогда об этом не упоминал. Понятное дело - секретность. Но после стольких лет скрывать такое от внука, единственного родственника - просто свинство.
- Так вот, я служил в 3-ем звёздном флоте, под командованием Альфреда Мари, - начал Манто.
37 ЛЕТ НАЗАД
Мощный взрыв разворотил огромный командный звездолёт. Пробив все уровни защиты, прямым попаданием торпеда дердов обезглавила целый флот. Не самой новой конструкции, но отлично спроектированный на случай войны, корабль тут же распался на сотни автономных секций, в которых люди могли дождаться спасательной команды. В районе поражения, где разорвался дердовский снаряд, погибли все. Но флагман имел размеры крупного астероида, и многие смогли выжить благодаря его модульному устройству.
Адмирал 3-го звёздного флота Альфред Мари как раз проводил совещание с командирами боевых звездолётов и своим штабом. Присутствовало двадцать восемь человек - интеллектуальная элита подразделения. Двадцать капитанов кораблей и восемь офицеров руководящего состава полка. Скоро им предстояло вступить в схватку с врагом, так что требовалось основательно подготовиться.
Люди, как ни странно, проигрывали буквально все сражения. Таинственные и беспощадные дерды, один за другим, словно играючи, сокрушали космофлоты землян. Противник наносил мощные удары, как правило, тогда и туда, где боевые порядки людей были наиболее уязвимы. По оперативным данным штаба космических сил Земли четыре флота полностью разгромлены и развеяны по космосу.
Альфред Мари нервничал, поскольку не видел, как преломить ход событий. А отсюда и скверное настроение. Адмирал беспощадно отчитывал заместителей и подчинённых, обзывал самыми последними ругательствами, понижал в звании всех, невзирая на личность, и едва не избивал доблестных офицеров. И вдруг...
Сперва взвыла сирена. Тут же сильный удар разбросал мужчин по полу. Затем погас свет, оставив людей в темноте ровно на тридцать секунд, пока не подключились автономные энергобатареи. А когда пропала искусственная гравитация, все уже знали, что произошло.
Взрывной волной адмиральский модуль отбросило далеко от места, где всё ещё делился на сегменты огромный командный звездолёт. Среди офицеров поднялась лёгкая паника. Но быстро улеглась. Здесь находились профессионалы, и каждый знал, что неприятности случаются. Но сам факт, что подбит флагман - душа и сердце флота - деморализовал людей. Ведь именно здесь, в окружении двух десятков боевых кораблей, они считали себя наиболее защищёнными.
Приговор таков: воздуха должно хватить на месяц. А провианта на два - если удастся посадить капсулу, ставшую теперь спасательной шлюпкой, на планету, где есть жизнь. Но как много этих 'если' должно сложиться, чтобы слабая искорка разумной энергии, именуемая человеком, могла продолжить существование. Правда, ещё оставалась надежда, что другие корабли флота не пострадали, и командный состав быстро найдут. Но офицеры сомневались, что кто- то мог уцелеть, поскольку оружие врага намного совершеннее. А сами дерды беспощадны.
Альфред Мари покинул отсек, где проводил совещание, и направился в расположенный по соседству кабинет отдыха, являвшийся его личной каютой. Жизнь резко изменилась. Теперь ему самому требовалось успокоиться и разобраться в происходящем.
Адмиральский модуль самый большой на флагмане. Конечно, если не считать арсеналы. Тут имелось пять жилых отсеков и три подсобных. Офицеры разбрелись по ним, стремясь найти уединение. Каждому хотелось обдумать сложившееся положение и принять собственные решения.
Уничтожение флагмана - позор. По законам воинской чести 3-ий звёздный флот перестал существовать как боевая единица. Но, согласно Уставу, дисциплина и субординация должны сохраняться, пока высшее командование не расформирует подразделение по своему усмотрению.
Адмирал отлично понимал расклад, но сдаваться не собирался. Всю жизнь Мари стремился расти, и жаждал дослужиться до генералиссимуса. И даже сейчас, когда штаб перестал функционировать, а боевые крейсеры без командиров остались предоставленными себе, Альфред полон решимости добиваться своего. Нужно быть уверенным и твёрдым, и правильно рассчитать свои действия, которые и приведут к победе. Вот личный рецепт успеха Мари.
Когда люди начали приходить в себя, адмирал вновь появился в отсеке совещаний. Как бы там ни было, а жизнь продолжалась. Мари установил распорядок проживания в модуле. Каждого из офицеров командующий обязал по очереди нести вахту у пульта управления. Сегмент не имел наружных антенн, поэтому связи нет. Единственный контакт с окружающим миром - иллюминатор. Но через него видна лишь тьма космоса. Там поставили второй пост.
Адмирал так же распределил людей по отсекам и назначил в них старших. Конечно, спальных мест не хватало, но в условиях невесомости данное обстоятельство не принципиально.
Отстояв вахту, Мари вернулся в свой отсек. Адмирал единственный мог позволить себе такую небольшую роскошь - помещение, где можно уединиться. И вот впервые за напряжённые месяцы войны, постоянного стресса и острого дефицита времени, Альфред не знал, чем заняться.
Обычно рабочий день командующего флотом складывался из непрерывного количества циклов получения информации, обдумывания и выдачи приказов. Даже ночью частенько поднимали с постели. Но теперь нет под рукой кнопки связи с командным центром звездолёта, не трезвонил сигнал вызова. Лишь тишина и глубоко загнанная тревога. А привыкший к работе, мозг нуждался в пище для размышления. Зачастую от вынужденного безделья устаёшь сильнее, чем от напряжённого труда.
В томительном ожидании прошёл день, затем ещё один, а офицеры по-прежнему находились в модуле. Значит, никто не проводил спасательные операции. Иначе высшее руководство уже нашли бы и извлекли из сегмента. Отсюда неутешительный вывод - 3-ий звёздный флот полностью разгромлен.
Спустя три дня, истомившись от угнетавшей неопределённости, Альфред нашёл себе занятие. Война с невесть откуда взявшимися дердами началась девять месяцев назад. Беспрерывные маневрирования по космосу и текучка засосала, но у Мари порой возникало желание докопаться до истины - почему жизнь сложилась так? А может, имелась возможность что-то изменить? И ныне самое время подумать.
Война началась, как обычно - внезапно, и застала врасплох. В космосе появились чужие звездолёты и принялись уничтожать корабли людей. Такова официальная версия. Земляне выступали в роли бедной овечки, попавшей в зубы голодным волкам.
Разумеется, патриотические чувства взыграли в душе каждого человека, и граждане выразили единственно верное, с их точки зрения, мнение - уничтожить врага. И вот, девятый месяц подряд доблестные космические солдаты вели жестокие бои с чужаками, агрессорами, завоевателями, и проигрывали все сражения. Уже потеряно несколько флотов, погибло множество бойцов, но объяснения причин нет.
Но есть и другая, истинная версия начала войны, неизвестная широким слоям населения. И с каждым днём людей, знавших её, становилось всё меньше. Именно об этом Альфред и размышлял в часы, когда неуправляемый модуль летел по просторам беспредельной вселенной.
За несколько месяцев до начала войны 3-ий звёздный флот под командованием адмирала Мари в составе двадцати трёх кораблей разного назначения от боевых крейсеров до грузовиков, принимал участие в совместной с учёными научно - исследовательской экспедиции в неизученных районах космоса. Отлетев от Земли на 8 килопарсек, люди оказались на границе облака межзвёздной пыли, окружавшей гигантские чёрные дыры центра галактики. Дальше лететь нельзя, поскольку начиналась зона настолько мощных рентгеновских и гамма- лучей, что никакая защита не помогала.
Тогда и пришла информация об обнаруженных в космосе чужих кораблях. Восемь звездолётов неизвестной расы находились в хромосфере белого карлика и, похоже, пополняли запасы энергии.
Пять разведчиков приблизились к незнакомцам. Согласно инструкциям специалисты предприняли всевозможные способы установления контакта. Но, спустя несколько часов пришли доклады, что попытки оказались тщетны. Чужаки не реагировали ни на радиоволны, ни на световые сигналы. Видимо, их разум и технологии настолько иные, что наши им непонятны.
Учёные посоветовали не предпринимать никаких действий, а выждать в непосредственной близости от незнакомцев, пока те сами не захотят вступить в контакт. Верная стратегия и, возможно, сработала бы. Но вмешался Его Величество случай.
В один из разведывательных кораблей попал маленький камушек. Событие достаточно редкое и неприятное, поскольку чаще всего последствия трагичны. Но сейчас, можно сказать, повезло - отключились лишь навигационные локаторы. Эта поломка устранялась легко, но требовала работы людей в открытом космосе. Решили произвести ремонт, не уводя корабль с орбиты наблюдения за чужаками. Делов то на пару часов. Адмирал лично дал разрешение на устранение неисправностей.
Всё происходило согласно инструкции. Опытный специалист, облачившийся в космический скафандр, вышел в открытый космос и приступил к ремонту.
В то же самое время один из чужаков, покинув орбиту у звезды, начал стремительно приближаться к повреждённому кораблю землян. Сообщение об этом мгновенно передали всему флоту, и люди встревожено наблюдали за развитием событий. Объявили боевую тревогу. А связист, ни о чём не подозревая, добросовестно выполнял работу.
Приблизившись, чужой звездолёт отбросил тень на корабль землян. Встревоженный человек поднял голову и испугано уставился на незнакомца. Секунды летели. Уняв эмоции, офицер передал сообщение по радио, подробно описав, что увидел. Рапорт засекретили, а текст затем пристально изучался учёными и военными, поскольку это единственный случай, когда человек оказался вблизи вражеского космического аппарата.
Последняя фраза специалиста осталась незавершённой. Его засосало в открывшийся люк чужого звездолёта. Связь с ним мгновенно прервалась. Напряжение зашкаливало. Каждый понимал - настал важный момент в истории человеческой цивилизации - первый контакт с разумной расой чужих. Люди чувствовали себя причастными к чему-то великому.
Между тем дердовский аппарат с человеком на борту вернулся к своим. И флот землян с тревогой ожидал развития событий.
Адмирал затребовал досье на офицера. В нём значилось, что капитан Александр Викторович Дан специалист 1-го разряда по обслуживанию космического электронного оборудования. На патрульном корабле числился штатным связистом. В армии семь лет, из них пять в космосе. Замечаний нет. Обыкновенное досье на неплохого офицера. И именно от этого человека сейчас зависело ни больше, ни меньше - судьбы двух цивилизаций, столкнувшихся в космосе.
Прошло двое суток, но ничего не изменилось. К концу третьего дня, по неизвестной причине звездолёт, где служил Александр Дан, выстрелил в чужаков торпеды. Оказался подбит один из объектов иномирян. Что произошло на том корабле, так и осталось загадкой. Может, у кого-то взыграли нервы, или чья-то оплошность. Но в следующие несколько минут чужаки уничтожили пять космолётов землян. А также ещё два, через пару часов отправленных адмиралом для нового контакта с пришельцами. Вот так состоялась первая встреча с чужими.
Альфред Мари не стал рисковать и увёл флот подальше от агрессивных инопланетян. Но начало войны было положено. Спустя неделю враг атаковал.
* * *
В дверь постучали.
- Входите! - разрешил Мари.
Створка отъехала в сторону, и на пороге возник заместитель - вице-адмирал Андрэ Волски. Они давно знакомы, даже немного дружили, поэтому Мари, хорошо зная характер и мимику товарища, сразу понял - неприятные известия.
- Начинай с конца, - велел Альфред, не любивший долгих вступлений.
- Наш сегмент попал в космическое течение, по-видимому, вызванное мощной чёрной дырой, - отрапортовал Андрэ, сдерживая эмоции. - Нас несёт в сторону от прежнего расположения флота. Альфред, нас не будут искать в этом секторе. И ты сам хорошо знаешь, что этот район космоса не изучен. Мы ведь первыми оказались здесь.
Это конец - вот что хотел сказать Андрэ. Мари на миг задумался, а затем поднялся и направился к пульту управления.
Даже не прибегая к аппаратуре, невооруженным глазом по движению звёзд видно, что модуль на огромной скорости летел через космос и, к сожалению, в сторону от рукава Галактики, где обосновались люди. Можно предположить влияние близости чёрной дыры.
Встревоженные офицеры собрались за спиной адмирала. Мужчины видели происходящее, но в то же время ждали заключение командира, надеясь скорее по привычке, чем по здравому размышлению, что тот знал, как на неуправляемой спасательной шлюпке выбраться из космического течения и вернуться домой. Но, к сожалению, адмирал не имел подобного рецепта, ведь он не бог. Это конец.
Альфред обвёл взглядом офицеров. Напряжение заметно во всём: по лицам, позам, даже по тому невидимому, но ощущаемому, что называют атмосферой коллектива. Искра - и всё взорвется в безрассудной панике.
Адмирал чувствовал - он сейчас ещё распоряжается судьбами этих людей, но если совершит хоть малейшую ошибку, то потушить человеческое отчаяние уже не сможет. Конечно, причины для беспокойства имелись, и весьма серьёзные. Но командующему требовалось укрепить моральный дух офицеров и не допустить панику. Всегда нужно рассчитывать на успех, даже если нет надежды. Альфред вспомнил мудрость: скажи человеку, что тот хочет услышать, и он будет счастлив.
- Офицеры, - уверенно произнёс Мари, - причин для беспокойства нет...
- Как же нет?! - перебил тучный капитан крейсера Витэ Крако, - а поток...
- Отставить! - властно скомандовал Альфред. - Вы забываетесь, подполковник. За нарушение субординации объявляю выговор. Завтра в девять сдаёте экзамен по уставу. Разойтись!
Мужчины по-прежнему топтались на месте. Но адмирал видел, что немного остудил эмоции.
- Господа, - командным голосом обратился Мари к подчинённым. - Не нужно забывать своего звания и профессии. Вы не пацаны. Вы элита армии, так уважайте её законы и будьте достойны того, чтобы вас называли офицерами. Разойтись!
Больше никто не роптал.
Альфред вернулся к себе в скверном расположении духа. Этот раунд адмирал выиграл, но, сколько будет ещё? Прошло лишь три дня после взрыва. Люди психологически ещё не отвыкли от прежней жизни. Но в сознание уже пробрался зловредный червь безысходности, подтачивавший душевные силы. А что будет спустя неделю?
Именно тогда Мари сорвался. Закрывшись в каюте, Альфред часами рыдал. И некому было сказать ему слов утешения и поддержки. По своей натуре Мари отчаянный оптимист. Он верил в свою счастливую звезду, и что в этой жизни человеку всё по силам. Он считал - душа пришла в этот мир, чтобы совершить нечто выдающееся, и затем с высоко поднятой головой уйти дальше. Но происходившее сейчас - конец всему: надежде, желаниям, амбициям. Это крах его веры, его жизни. А ведь ему только пятьдесят.
Одному богу известно, как сумел он выстоять в отчаянной борьбе с собой. Возможно, его поддерживала ответственность за других людей, находившихся в подчинении. Эту ответственность ему привил родной отец, также служивший в космофлоте.
Савьер Мари говорил сыну - 'Офицер должен в первую очередь думать о тех, кто исполняет его приказы. Тот, кто ниже тебя по положению, всегда надеется на руководителя. Иначе, зачем он нужен?' Альфред добросовестно следовал наставлениям отца и, возможно, потому сумел подняться по карьерной лестнице.
Больше адмирал не мог заставить себя думать о чём- то постороннем. Как командир, он должен постараться сохранить жизни подчинённых до тех пор, пока они не спасутся. О возможной гибели Мари даже не думал, поскольку мысли о смерти на корню рубили любую надежду.
Офицеры те же люди, что и штатские, хотя и со своеобразной психикой и жизненными ценностями. Но та же кровь течёт в их жилах, и те же страхи терзают их души. Чтобы отвлечь от мыслей о безысходности, адмирал занял мужчин всевозможными работами. Они бесконечно чистили шлюпку, несли вахты, в свободное время изучали космический поток и окружающее пространство. Но к концу первой недели произошло два самоубийства, а до начала третьей не дожило ещё шесть человек.
* * *
Адмирал с горечью вспоминал офицеров, добровольно ушедших из жизни. Но сам крепился. Он стоик, и всегда до конца боролся с трудностями. А что случилось бы с подчинёнными, если б и командующий флотом покончил с жизнью? Нет, Альфред Мари не имел на это права. Ведь если он сдастся, то неминуемо погибнут и остальные. А так перед мужчинами имелся пример настоящего офицера, невзирая на трудности, продолжавшего жить с надеждой на будущее.
Стук в дверь прозвучал барабанной дробью. Альфред поморщился. Сколько уже за последние дни этот звук приносил разочарований от плохих известий.
- Войдите! - разрешил адмирал.
Створка откатилась в сторону, и на пороге отсека возник капитан одного из крейсеров - как всегда подтянутый и опрятный полковник Пол Гунта. Форма, как обычно, сидела на нём безупречно, чисто выбрит и с доброжелательным выражением на лице. Этот человек тоже стоик, и для Альфреда был настоящей моральной поддержкой в эти трудные времена.
В поведении Гунты проскальзывало неуловимое нечто, чего адмирал давно не замечал в подчиненных.
- Разрешите доложить? - обратился полковник, молодцевато отдав честь.
- Слушаю, - с каменным лицом о ответил Мари, приготовившись услышать очередное горестное известие.
- Товарищ адмирал, по курсу потока мы обнаружили планету, - доложил Гунта. - На ней есть атмосфера, и, возможно, жизнь. Мы определили приблизительный состав газов. Думаю, люди там выживут, если сумеем осуществить посадку.
Альфред долго смотрел на полковника, и не мог придумать, как вести себя. Ведь об этом сразу же узнают офицеры, и затем начнут обсуждать, мол, адмирал обрадовался новости как дитя мороженому. 'Нет, я должен быть твёрдым, уверенным в себе, и тогда меня будут уважать'.
- Кто обнаружил планету? - сухо осведомился Мари, словно речь и не шла о возможном спасении.
- Я, - гордо ответил полковник. - Я нёс вахту и увидел в космосе светящуюся точку, немного в стороне от более яркой звезды. Наша капсула сейчас пролетает в нескольких миллионах километров от белого карлика. Поэтому я решил, что увидел планету. Я позвал вице-адмирала, и он по приборам удостоверился в моих предположениях.
- Волски определил и состав атмосферы? - поинтересовался Мари.
- Так точно, - кивнул Гунта. - Сменив меня на посту, вице-адмирал приказал доложить вам.
- Хорошо, - всё так же сухо произнёс Альфред. Потом задумался и по привычке почесал за ухом. И всё же адмирал не мог игнорировать такую информацию. Если полковник ничего не приврал, то у них появилась хотя и слабая, но всё же надежда на спасение.
- Летим к пульту, - распорядился Мари.
Офицеры уже собрались в отсеке для совещаний, и гул мужских голосов выражал нескрываемую радость. Адмирал молча протиснулся между ними, не желая в такую волнующую минуту придерживаться устава. На экране действительно планета. Опытный глаз космонавта безошибочно распознает любое космическое тело. Но вокруг какой звезды вращалась, и как называлась, люди не знали, ведь оказались здесь впервые.
Освещённая лучами солнца, планета имела форму неправильного овала. Тонкая, едва видимая полоска по контуру указывала на наличие атмосферы. Настоящее чудо. Альфред ощутил, как в горле застрял комок, а сердце возбуждённо забухало в груди. До сих пор Мари не верил в спасение. Но, увидев на экране голубой серпик, будто ожил. Это божественный подарок судьбы, и им нельзя не воспользоваться.
Планета довольно быстро приближалась, и времени на восторги и мечтания не оставалось. Нужно срочно действовать, иначе будет поздно.
Адмирал призвал офицеров к порядку и спросил:
- Как вырваться из потока и посадить неуправляемую капсулу на планету?
Радостное настроение сразу пошло на убыль. Ведь это не простой вопрос, поскольку от ответа на него зависели жизни. Каждый осознавал, какой шанс дарован им судьбой. Но, что делать с неуправляемым модулем? Конструкторы снабдили автономные секции всем необходимым, чтобы человек выжил. Здесь даже имелся душ. Но проектировщики не могли в каждый сегмент поставить ещё и космический двигатель. Абсурд. Но сейчас для людей, летевших в капсуле, будто кильки в жестяной банке, подобное не казалось безумным. Для них мерцавшая вдали планета - единственное спасение. Но, не имея возможности маневрировать своим модулем, терпевшие бедствие не могли к ней приблизиться.
Время летело быстро, соразмерно выраставшей в объёме планете. Но как добраться туда?
Пару часов офицеры самостоятельно обдумывали задачу. Потом Мари вновь собрал личный состав. Зная свой модуль лучше остальных, Альфред принял решение, но сперва пожелал выслушать подчинённых. К сожалению, предложения оказались нереальны. Когда высказался последний из присутствовавших, воцарилась тишина.
Со своего места взлетел адмирал. Обведя приунывших офицеров задумчивым взглядом, Мари сказал:
- Мы провели в капсуле больше двух недель. Точнее восемнадцать дней и четырнадцать часов. Израсходована половина имевшегося запаса воздуха. У меня возникла мысль, но сам принимать такие решения не могу, поскольку это касается всех. Поэтому я выдвигаю идею, а вы сами решайте о её целесообразности.
Офицеры слушали молча, не перебивая, ведь из создавшегося положения никто не видел выхода.
- Я предлагаю, - Альфред говорил в полной тишине, - в рассчитанное время струёй выпустить в космос дыхательную смесь, находящуюся под давлением. Так мы изменим направление движения модуля. Но вы должны понимать - мы лишимся запаса воздуха, а значит, и оставшегося времени жизни в случае неудачи. Я лично берусь провести операцию под свою ответственность.
Закончив, адмирал отлетел от пульта, тем самым предоставив остальным возможность обсудить предложение без давления с его стороны. Мужчины ожили, а их лица засветились надеждой. Офицеры соглашались с планом командующего, но все понимали - шансов на реальное спасение минимум. Как часто бывает, слишком много всяких 'если' должно сложиться воедино, чтобы получилось желаемое. Но, как говорится, утопающий хватается за соломинку. Люди проголосовали за 'журавля в небе'.
* * *
Планета стремительно приближалась. До неё, по космическим меркам, недалеко, всего каких- то шесть тысяч километров. Но для людей в капсуле, она всё так же недоступна.
Альфред напряжённо застыл у воздушных шлюзов. От него сейчас зависели жизни двадцати человек, включая собственную. На компьютере рассчитали время и место выпуска струи воздуха. Офицеры заняли горизонтальное положение за исключением адмирала и Андрэ Волски, дежурившего у пульта.
У Альфреда пересохло во рту. Возможно, никогда в жизни ещё так не волновался. Ему хотелось молиться всем богам всех религий, лишь бы помогли, и направили модуль на планету.
- Давай! - крикнул Андрэ.
Пора. Альфред вздрогнул, но сразу же собрался и нажал кнопку. Воздух с шипением вырвался наружу. Каждый в спасательной капсуле слышал этот свистящий звук, будто голос зовущей смерти. В баллонах остался небольшой объём из расчёта на пару дней. Если всё завершится удачно, то завтра люди должны высадиться на планете. В противном же случае... Даже страшно об этом думать.
Выполнив свою задачу, Альфред полетел в каюту и там пристегнулся к дивану. Он сделал всё, что мог. Теперь осталось ждать.
Мощный удар сотряс капсулу, но адмирал уже не слышал. Накапливавшееся напряжение достигло пика, и Мари заснул.
* * *
Альфред проснулся с ощущением болезненной слабости. Вставать не хотелось, вероятно, из-за плохого самочувствия. И какая- то странная тяжесть появилась в теле, настоящая ломота.
Переборов себя, адмирал встал. На неверных ногах подойдя к умывальнику, Альфред начал умываться и вдруг... Нет, это пришло не сразу. Мари буквально прочувствовал необыкновенную тишину. Не работал ни один аппарат, поддерживавший жизнеобеспечение, к постоянному гулу которых невольно привыкаешь. И теперь словно чего-то не хватало. Встревоженный, Альфред выскочил в отсек для совещаний. Пусто, ни одного человека. И в следующем тоже.
'Где же люди? Что случилось? А там? Неужели я вижу свет - настоящий, дневной, солнечный? Или мне снится?'
Мари осторожно подошёл к дверному проёму и выглянул наружу. Увиденное казалось волшебным сном, либо настоящим чудом. Модуль стоял на берегу моря в естественной и вполне объяснимой огромной воронке. Издали доносился гул человеческих голосов. Как в сказке - из небытия в жизнь. Значит, спаслись. Вот почему двигаться трудно - из-за непривычной планетарной силы тяжести.
Адмирал сел на пол и свесил ноги в открытый проём. Мари не заметил, как слёзы потекли по щекам. Человеку многое доставляет удовольствие, но ощущение ни с чем несравнимого счастья приносят те незыблемые, порой незаметные основы, без которых жизнь просто не могла бы существовать. Например, солнечный свет, шум воды, свежий воздух. Что может сравниться с величием природы? Творения человека по значимости на порядки ниже.
- Проснулся, наконец, - услышал Альфред голос Андрэ Волски. Адмирал поспешил смахнуть слёзы и поднялся.
- Значит, совершили посадку, - сказал негромко, стараясь не выдавать эмоций.
- Да! Приземлились! - радостно воскликнул вице-адмирал и, вопреки уставам, чисто по- человечески, обнял командира. И Альфред был ему благодарен.
- А ты вроде и не рад? - ухмыльнулся Волски, заметив отрешённость Мари. - Ладно, молчу. Повезло тебе, что заснул. Мы едва с ума не посходили, когда к модулю приложился астероид. Но, оказалось, каменюка помог нам, толкнув прямо на планету и прибавив капсуле немного скорости.
- И долго я проспал? - поинтересовался Альфред.
- Нет, - усмехнулся Андрэ. - Лишь сутки. Но я тебя понимаю. Как всегда бессонные ночи и плачевный финал.
- Себя не пересилишь, - вздохнул Альфред.
- Ладно, хватит бурчать по-стариковски. Пойдём к остальным.
Увидев адмирала, офицеры бросились к нему. Мужчины подхватили командующего и по звездно-флотской традиции начали подкидывать, выражая тем свою признательность. Для тех, кто его ненавидел, кого обижал, наказывал, теперь Мари стал героем, спасшим их жизни. А это ценится превыше всего.
Не было предела радости людей, чудом избежавших неминуемой смерти. Офицеры устроили настоящий пир на берегу моря. Каждый жалел, что нет спиртного. В военном флоте строжайше запрещено проносить на борт звездолётов алкогольные и наркотические вещества. Но люди буквально опьянели от свежего воздуха и тёплого солнца. Даже адмирал оттаял душой, и по-человечески радовался вместе с остальными спасению из, казалось бы, безнадежного положения. Единственное, что омрачало сейчас душу - те восемь самоубийств. Не выдержали люди напряжения, и он им не судья.
На следующий день, едва взошло местное солнце, Альфред Мари собрал офицеров в отсеке совещаний.
- Мы на незнакомой и неисследованной планете, - начал адмирал. - Здесь может ожидать масса различных опасностей. Поэтому я считаю, мы должны в первую очередь поддерживать строжайшую воинскую дисциплину. Вчера мы праздновали спасение, и нам повезло, что рядом не оказалось хищных зверей и диких местных жителей. Хотя разумные, возможно, гораздо опасней. Поэтому я считаю - в первую очередь мы должны по периметру выставить сторожевые посты. Вице-адмирал разработает план дежурств.
- Есть, - ответил Волски.
Никто не возражал.
- На флагмане было двести четырнадцать автономных секций. Кроме нас в космический поток могли попасть и другие, - говорил Мари. - Я считаю необходимым продолжить дежурство у пульта с целью слежения за космосом. Как вы знаете, каждый модуль подаёт сигналы бедствия. Возможно, ответив на позывные, мы спасём ещё кого-нибудь. Подполковник Берн, поскольку вы имеете образование радиофизика, поручаю вам из подручного оборудования собрать антенну и подключить к компьютеру.
- Будет сделано, - кивнул тот.
- Итого, три человека в карауле, - подытожил Мари. - Остальные, разбившись на группы, должны изучать окрестности. Чем лучше узнаем планету, и то, что на ней живёт, растёт и бегает, тем спокойнее будем жить. Вопросы есть?
Мужчины тут же ожили. Альфред подробно отвечал им, тем самым закладывая основы порядка на новой планете. Затем офицеры разбились на группы по пять человек и, прихватив личное оружие, после взрыва спрятанное адмиралом в сейфе, отправились на разведку.
Первый день исследований не дал ответов на главные вопросы: обитаем ли этот мир? есть ли здесь цивилизация? Планета казалась девственно чиста. Берег моря оконтуривали высокие скалистые горы. Вся растительность травянистая. Никто не заметил ни одного живого существа, будь то таракан либо рыбка. А установивший антенну подполковник Берн не запеленговал ни единого радиосигнала.
На следующее утро, подведя итоги предыдущего дня, адмирал разбил людей на три группы. Одна, под командованием полковника Гунты, оставалась сторожить капсулу. А две отправились в разные стороны вдоль побережья исследовать территорию в трёх днях ходьбы от спасательной шлюпки. Вторую группу возглавил Альфред Мари, а третью вице-адмирал Андрэ Волски. Для отсчёта взяли десять часов дня и отправились в путь, договорившись вернуться через шесть дней, если раньше не встретят какую-либо опасность.
Сутки здесь равны примерно двадцати земным часам, поэтому люди быстро приспособились к новому режиму.
Альфреду иногда казалось, что вернулся домой, так похожа эта планета на Землю. Жёлтое солнце, голубое небо, белые облака, горы, синее море. Исключение составляла лишь трава - тёмно-зелёная с жёсткими стеблями, в изобилии росшая буквально везде. Но кроме неё больше ничего: ни деревьев, ни кустарников, ни цветов, ни травы другого вида. Странный мир - словно нарисованная картина. Даже горы вокруг, казалось, повторялись с одинаковыми пиками и крутыми откосами, будто синусоида на графике. И ни единого таракана, жука, червяка.
Офицеры от скуки придумывали различные гипотезы по поводу этого странного мира. Одни считали - это молодая планета, где жизнь едва вышла из океана, и пока лишь водоросли одного вида смогли приспособиться к новой среде обитания, став травой. Но почему в воде нет ни единого живого существа, непонятно.
Другие полагали, что в планету врезался гигантский метеорит, прилетевший из космического потока, и уничтожил биосферу, за исключением вот этой травы. Ведь, как известно, жизнь невозможно убить. Она разнообразна и умеет приспосабливаться к любым условиям.
'Что это? Или померещилось?' Возглавлявший группу Альфред внимательно присмотрелся. 'Определённо там что-то есть'. Между валунов у воды лежало нечто, отличавшееся по цветовой гаме от окружающей травы. За пару дней путешествия, кроме однообразия, они ничего не обнаружили. И потому настораживало любое новшество.
Адмирал замер и подал рукой знак об опасности. Тотчас офицеры смолкли и столпились за спиной командира. Альфред молча указал на то, что привлекло внимание. Издали выглядело так, будто там лежал человек. Неужели обнаружили аборигена?
Мужчины разошлись в стороны от странного объекта, и затем начали сближаться. Поскольку людей мало, адмирал счёл за лучшее не вступать в схватку, а уйти от прямого столкновения с неизвестным противником.
Шаг, ещё один. Любопытство и опасения боролись в душах офицеров. Кто там лежит? А если это хищник, уничтоживший всё живое на планете? Что в таком случае ожидало людей?
К всеобщему удивлению, офицеры увидели самого обыкновенного человека, точнее космодесантника в полевом обмундировании. Разморившись от жары, тот мирно спал в тени скалы. Приблизившись вплотную, Альфред разглядел, что у солдата нашивки рядового одиннадцатого звёздного флота, разгромленного в этом же секторе примерно два месяца назад. Значит, парень тоже спасся в модуле.
- Здравствуй, адмирал, - неожиданно произнёс десантник, приоткрыв глаза.
Альфред вздрогнул.
- Ты кто? - спросил Мари.
- Я Рон, - ответил солдат.
Адмирал внимательно осмотрел десантника - мускулистое тело, чисто выбрит, приятная внешность. Но волосы слишком длинные, а обмундирование вольготно расстёгнуто. Так в армии не принято.
- Встать! - рявкнул адмирал. Но Рон и не дёрнулся.
- Оставьте это, - произнёс десантник. - Будьте человеком, а не воякой.
- Да как ты смеешь так с адмиралом разговаривать! - вскипел Альфред.
Рон спокойно пожал плечами.
- Здесь нет армии. И я мог бы уже сто раз вас убить, но не сделал этого.
- Арестовать его, - приказал адмирал подошедшим офицерам.
Рона тут же скрутили и даже связали ремнями. А парень не проявил ни малейшего сопротивления.
- Ну, и что дальше? - поинтересовался десантник. - Под трибунал отдадите? Но здесь нет суда. Поэтому лучше развяжите меня, и каждый пойдёт своей дорогой.
- Молчать! - воскликнул адмирал.
Рон опять пожал плечами.
Воцарилась неловкая пауза. Альфред обвёл взглядом офицеров. Не слишком ли перестарался с этим солдатом? 'Но ведь я адмирал, и рядовой должен стоять передо мной навытяжку, даже если он, чёрт его возьми, и прав'. В армии есть устав и все, носящие форму, обязаны соблюдать каждый пункт.
В том, что касалось дисциплины, офицеры поддержали главнокомандующего.
- Сколько ты находишься на этой планете? - спросил Альфред у солдата.
Тот лишь пожал плечами.
- Не помню.
- Ты один здесь? - вёл допрос адмирал.
- Не знаю, - ответил Рон.
- 11- й флот, где ты служил, полностью уничтожен дердами. Ты знаешь об этом?
- Может быть.
- Где твоя посадочная капсула?
- Забыл, - ответил Рон.
- Да он издевается над нами! - рявкнул стоявший рядом капитан Тильс.
- Почему ты не говоришь правды? - вспылил Альфред.
- А как мне с вами разговаривать? - возмутился Рон. - Вы меня разбудили, связали, теперь пытаете. Я не припомню, чтобы мне хотелось беседовать с вами в такой обстановке.
- Ты ещё и хамишь! - гневно воскликнул адмирал. Мари начинал выводить из себя этот наглый десантник.
- Нет, - покачал головой Рон. - Это вы орете. А я пытаюсь поговорить с вами по-человечески. Но вы ещё, наверное, не поняли, где очутились. На будущее дам вам один совет, господа офицеры. - Рон обвел взглядом изумлённых стражей. - Если хотите выжить на этой планете, становитесь людьми. Ваши наилучшие человеческие качества помогут вам. А теперь, извините, мне пора.