'Не могу заставить их мыть, значит, придется мыть этаж самой', - решила Марина.
Утром собрала Оленьку и отправилась в общежитие с ней.
Трудно было в переполненный автобус садиться с ребенком. Но справилась.
Сложила летнюю коляску - в одну руку, ребенка - в другую, влезла, а выйти из автобуса - люди помогли.
Пока Марина мыла полы, дочка, пристегнутая к колясочке, сидела посреди секции и смотрела на маму.
А когда Марина покормила ее грудью, малышка и вовсе уснула, так что работать не мешала.
Без привычки нелегко далось ведер двадцать воды перетаскать, пока вымыла все. Да и шваброй намахалась.
Зато, когда в 4 часа дня, как положено, пришла на работу, никакой проверки уже не боялась и могла спокойно поработать с документацией. Составила планы - годовой. полугодовой, квартальный, текущий, заполнила дневник индивидуальных бесед.
Пусть проверяют. Комната физической подготовки работает, библиотека функционирует, теннис на этаже организовала. У воспитателе на других этажах всего этого нет.
Беседы индивидуальные провела почти со всеми. Чистота кругом.
Хотя на других этажах моют сами ребята, но они только грязь размазывают, лишний раз воду не поменяют.
А шестой - 'бандитский' - блестит, как новенький.
В хорошем настроении Марина занялась цветами.
Сходила за землей, горшки и кашпо в подвале взяла, ростки по комнатам у девчонок на 9-м этаже собрала.
Договорилась с кастеляншей Надеждой, чтобы ей выдали новые шторы на этаж, очень красивые.
Марина сама взялась их подшить и развесить по секциям.
- Умница, Мариночка, хорошо взялась за дело, - похвалила Лидия Павловна, когда опять позвала ее к себе на чай. - Как твои бандюжки, загаживают этаж?
- Нет пока. Может, к вечеру начнут...
- Не начнут, Мариша. У твоих ведь своя дисциплина есть, руководство там крепкое, хоть и подлюшное. Думаю, их 'паханам' приятнее будет ходить по чистенькому.
- А я что-то не вижу ни Бульбакова, ни Чеснера.
- Все уже на месте. На Надьку-кастеляншу не обижайся, постель им выдала без твоего собеседования. Ими не покомандуешь. Смотри, сама не лезь. Совсем в первую секцию не заходи. Вымыла утром и хватит. Шторы вешать там, цветы - все утром, когда их нет. И то - осторожно, кто-то может на занятия не пойти и находиться в секции, - предостерегала Лидия Павловна.
Вечером Марина привела ребят в здание лицея, в столовую - на ужин. Ну, как привела? - Они сами по себе пришли, она - сама по себе. Пока они ели, Марина посчитала их, оказалось, восемь из ее ребят не пришли. Подошла к поварихе и попросила выдать ей эти 8 порций на добавку ребятам.
- Так у нас не делается, - запротестовала повариха.
- А куда Вы денете эти порции?
Повариха замялась, а Марина сама взяла две порции котлет с макаронами и компота с булочками, поставила на поднос и принесла двум из своих ребят.
- Назначаю вас сегодня дежурными. А дежурным теперь будет полагаться добавочная порция.
Дежурить в столовой - это отнести грязную посуду в мойку и протереть столы после всего курса. Ребята обрадовались, всё съели, но после ужина сбежали вместе со всеми.
В таком случае убирать столы приходилось воспитателю.
За последним столиком задержались Кашинский и Романов. Марина не успела пообедать дома и очень устала, поэтому обрадовалась, когда ей закричал Пашка:
- Давайте к нам, Марина Николаевна! 'Дежурному' полагается добавка.
У этих ребят столик был заставлен едой, привезенной из дома.
Марина с удовольствием ела, пока ребята ей объясняли:
- Мы бы помогали Вам, но нельзя. Если все будут мыть, убирать, то и мы...Вы уж извините, - оправдывался Пашка.
Но, увидев, что в зале никого нет, ребята все-таки сами убрали посуду и вытерли столики, предоставив Марине возможность отдохнуть и спокойно поесть.
Подходил к концу еще один рабочий день.
Перед уходом с работы Марина проверяла каждую секцию, чтобы закрыть на замок. В первую секцию вошла в последнюю очередь, как-то машинально, задумавшись.
Дверь в комнату ?1 была распахнута, по-видимому, для вентиляции воздуха, так как ее жильцы занимались гимнастикой.
Марину просто восхитило, что они выделывали, работая каждый над своим телом.
- Ничего себе, какие молодцы! Только почему так поздно тренируетесь? Неужели после такой нагрузки заснуть сможете?- она задавала эти вопросы, совсем не думая, просто ей хотелось что-то сказать и как-то выразить свое восхищение.
Особенно ей интересно было посмотреть на то, как Нигер пробежал сколько-то шагов по стене, потом перекувырнулся и встал, расправив руки. Как легко и грациозно это у него получилось, просто сумашедше красиво!
И совсем необычно, такого она даже в кино никогда не видела.
В то время, пока она заворожено смотрела на него, Чеснер обошел Марину сзади, и, слегка подтолкнув ее в комнату, закрыл дверь и запер на ключ.
Марина не поняла, как это она могла так засмотреться и незаметно для себя самой оказаться в этой комнате?!..
Сразу вспомнились многократные предупреждения Лидии Павловны: 'Не суйся в их комнату, для тебя это опасно, запомни!'
Марина двинулась к двери, но Чеснер, широко расставил руки, как бы вылавливая ее и оттесняя к противоположной стене. Он смеялся и говорил:
- Куда? Куда? Попалась, попалась!... Кто тебя приглашал к нам? Какое ты имела право подглядывать и войти в комнату мужчин без стука? Может, я тут плавки переодеваю. Ты зачем к нам пришла? Ты пососать к нам пришла? Вот и соси...
Марина поглядела на окно.
- Не успеешь, - улыбаясь, говорил Чеснер.
Нигер встал у окна, отвернувшись к окну лицом. Все так же красиво, но теперь ужасающе смотрелся его черный силуэт у окна.
Бульбаков продолжал делать какие-то упражнения, не отвлекаясь на происходящее.
Марина видела теперь только лицо Чеснера и безотрывно смотрела в его ярко- голубые глаза своими перепуганными глазами.
Не отрываясь от его глаз, Марина поняла, что он обнажил свой половой орган.
- А я думал у меня на тебя, старушка, не встанет. А он вот как вспрыгнул, смотри! Ну, чё ты трясешься, дура, посмотреть - то можешь? Я сказал, присядь!... Сосни разок - другой и уйдешь. Тут все свои, никто ничего не узнает. Ну!?.. Кому сказа-ал?!Не будешь слушаться, положу тебя, и мы поедем кататься на тебе втроем, уже по-жёсткому.
Марина стояла, онемевшая от ужаса, руки обессилено повисли. Она отчаянными глазами что-то говорила, кричала ему в глаза.
Вытекла большая слеза. Чеснер проследил ее путь до Марининых губ, сразу как-то распухших, воспалившихся.
Он внимательно разглядывал ее губы. Глаза его покрылись похотливой туманной поволокой, недоступно далеко уходя от кричащих глаз Марины. Он приблизился вплотную, заставляя ее прижаться спиной к стене.
Приспустив ресницы, он широко открыл рот, что бы погрузить в него ее плаксиво задрожавшие губы, в это же время он взял обессилевшую руку Марины и медленно понес к своему обнаженному половому органу.
Марина не понимала, что он сказал, она думала, что Бульбаков распорядился 'завалить' ее, Марину, на пол или на кровать...
Но Честер, услышав слова Бульбакова, сразу закрыл рот и натянул свои тренировочные штаны. Почувствовав, что он уже одет, Марина, на мгновение опустила уставшие до боли глаза и увидела большой кол, несуразно торчащий у Чеснера.
Нигер и Бульбаков, проследив взгляд Марины, громко расхохотались. Чеснер тоже захохотал и сел на свою кровать, закрывшись руками.
Около Марины теперь стоял Бульбаков и говорил:
- Ты молодец. Очень хорошо вымыла этаж. Ничего зазорного в этом нет. Женщина должна убирать за мужчинами. Ты должна убирать за нами, а не корчить из себя начальника. Сама поняла, тебя не пришлось учить. Цветочки, шторки красивые, теннис... Молодец. Чес тебя напугал? Шалунишка, бл..дь. Тебе будет это компенсировано. Завтра не моешь. Неделю ребята будут мыть за тебя. Это подарок от меня. Отдохни. Никто тебя не тронет, ты только не мельтеши перед глазами, сиди тихо в своей комнатке и убирай так же чистенько, как сегодня. И будешь жить.
Бульбаков открыл дверь. Марина совершенно неожиданно для себя подняла руку и ударила его по щеке. Он засмеялся. Теперь уже этот громила закрыл ей дорогу.
- Это что еще за ёпть?.. Я тебя освободил? Я наградил? Ты за что меня?!.. Это не справедливо, ты его побей, Чеса, он хочет...
Марина другой рукой ударила Бульбакова по смеющемуся лицу так, что он пошатнулся.
- Вот х... баб поймешь, бл...дь, - уже не смеялся Бульбак.
Он взял Марину на руки, вынес за порог, поставил на пол и захлопнул перед ней дверь, закрыл на ключ.
Марина стояла, как столб. От страха ей казалось, что она не сможет сделать ни шагу.
А за дверью громко хохотали эти трое. Бульбаков говорил, что его ни одна баба никогда еще не била по морде, а это, оказывается, так сексуально, он просто 'тащится'...
На что Чес со смехом предлагал :
- Давай мы тебе с Нигером въе...м еще пару таких по морде, чтобы ты кончил!
Марина вышла за порог секции, закрыла ее на ключ, прилипла спиной к этой двери и медленно опустилась по ней на холодный бетонный пол холла.
- Вот ты где! Что они с тобой сделали? - услыхала она над собой шепот Лидии Павловны.- А я смотрю, ты домой не идешь и не идешь. Пошла искать. Поднимайся, Мариша... Родненькая, поднимайся, пол холодный, - хлопотала дежурная, помогая встать.- Давай вызовем милицию и пересажаем их, сволочей, пусть их там в зоне самих...
- Нет.... Ничего не сделали.... Бульбаков защитил, - так же шёпотом отвечала Марина.- Чеснер показал.... Он.... штаны снял. Но я не видела, не смотрела.
- Вот придурок, мало ему девок! Он же самый красавчик у них, девчонки дерутся за него в кровь, так мало ему, за воспитателей взялся, паскудник. Ладно, что уж - штаны, они и убивать могут, Мариночка....Твари!
- Бульбаков сказал, что одну неделю этаж сами будут мыть.
- Вот и хорошо, пусть моют. Только еще раз повторяю, прошу, умоляю, не заходи ты в первую секцию!