Был Мерзяйкин звездочетом, 
Гороскопы составлял, 
И огромные отчеты, 
О судьбе чужой писал. 

У него на крыше дома, 
Был огромный телескоп, 
Шар хрустальный и ворона, 
И служил кроватью гроб. 

Бизнес цвел и пах деньгами, 
И сулил ему уют, 
Мебель, дачу с Жигулями, 
И сухой французский брют. 

Но однажды, как, то ночью, 
Опустив свою трубу, 
Он узрел в нее воочию, 
Красну деву на пруду. 

Дева плавала, ныряла, 
Гнала волны в берега, 
И тихонько напевала, 
Песню Мумия-троля. 

Звездочет влюбился сразу, 
Прямо с крыши сиганул, 
И в луны плохую фазу, 
К деве красной в пруд нырнул. 

Так мол так, и шуры-муры, 
Звезды, розы, - Будь моей, 
И понятно, бабы - дуры, 
- Я согласна, в ЗАГС скорей! 

Вот и свадьба, стол богатый, 
Водка, семга, эскалоп, 
И на счастье (хрен горбатый), 
Взял составил гороскоп. 

Глянул, вскрикнул, испугался, 
Свадьбу с девой отменил, 
На всегда с нею расстался, 
И жилье свое сменил. 

Черно пил он три недели, 
А потом в хмельном бреду, 
Истязая душу в теле, 
Он пришел к тому пруду. 

Встал на мостик, глянул в воду, 
Покачнулся и упал, 
И ко дну не зная броду, 
Говорят, что в рай попал. 

Так вот верить гороскопам, 
И судьбу свою кроить, 
Надо страшным телескопам, 
Линзы кирпичом разбить. 

Запретить смотреть на звезды, 
И предсказывать судьбу, 
Запретить с шарами грезы, 
Воронье и спать в гробу. 

На огромном на плакате, 
Кровью пущенной из ран, 
Написать - Наелись, хватит, 
Фатализм - NO PASARAN!