День тянулся слишком долго. Минуты перебирались через невидимые, но по всему, высокие преграды.
Звуки, и без того скованные жарой, превратились в резиновые. Даже шелест листьев за окном казался бесконечным.
Вера выключила все, что было в квартире. Холодильник. Телевизор. Радио. Даже аквариумный процессор. Рыбки, конечно, могли подохнуть и это было бы к лучшему. Кто знает, может в тишине они начнут говорить?
"Тогда моя голова точно расколется".
Но главное... Главное она выключила телефон. Вера даже представить не могла, что случилось бы с ее мозгами, если он решит брякнуть.
А он должен был. Обязательно.
Вера оглядела револьвер, что лежал у нее на коленях. Лед металла просачивался сквозь материю юбки, от чего по телу пробегала дрожь.
Она погладила ствол, коснулась деревянной, резной ручки, и остановила палец на курке.
Ни швов, ни спаек.
В самом деле - великолепно.
Это был подарок. Ее подарок. Подарок мужу, в день его рождения.
Продавец уверял, что лучшего экспоната этой модели не найти.
- Лучший экземпляр из всех, что я видел. - Сказал он. - Бельгийский револьвер. Льежская оружейная мануфактура. Калибр 7 миллиметров. Разумеется, не рабочий. Все детали механизма запаяны. Мастерски запаяны.
Отложив оружие в сторону, Вера направилась в кухню. Выкурила сигарету и выпила две таблетки анальгина. Только это лекарство снимало головную боль. Только это.
Вернувшись в комнату, она повесила револьвер на стену, между двух стеллажей с книгами. Повесила туда, где ему и место.
Обернувшись, она вздрогнула. Каждый раз, видя на стенах квартиры старинное оружие, Вера вздрагивала. Их дула иногда смотрели в след, куда бы она не пошла. Как портреты.
Следили.
Вера выдохнула и, взглянув на револьвер, который только что повесила, вспомнила о зеркале. Большом зеркале. Оно висело как раз на этом месте. Когда-то. Вера обожала смотреться в него; в отражении можно было увидеть все плюсы и минусы любого наряда. Зеркало казалось бы волшебным, если бы не показывало минусы, ее собственного лица. Они появлялись со временем и все назойливее бросались в глаза.
Это сейчас. Вера знала. Потому, что однажды, стоя перед зеркалом, она заметила, как оружие пялится на нее с противоположной стены. Да что б вас! Их холод касался затылка!
- Великолепная работа. - Она подошла к шкафу, вытащила второй, точно такой же револьвер. Почти такой же. Разумеется, она знать не знала, Льежская ли оружейная мануфактура выпустила его в конце девятнадцатого века или нет. Не важно. На вид они были похожи. Только вот... Это было единственное оружие в доме, которое могло выстрелить.
- Мааааленькое различие. - сказала Вера вслух.
А муж, в конце концов, мог добраться и до него. И пусть в стволе не было патронов, пусть она сняла боек, но, разве, это что-то меняет? Это боевое оружие какого-нибудь солдата, а не коллекционный экземпляр или игрушка для детей.
Бо-е-во-е.
То, из которого можно стрелять и сейчас. Без сомнений. Сумасшествие? Пускай.
"Зовите меня дурочкой". - Подумал она, поспешив спрятать его под тряпки. Не один раз она уговаривала себя выбросить этот револьвер. Но, обдумав, убирала оружие на место. Потому, что это была его вещь. Вещь мужа. Он мог вспомнить о ней в любой момент, совершенно случайно, и, если это произойдет, кем она будет себя чувствовать? Воровкой? Угу. Воровкой, которая крадет вещи своего мужа. Здорово!
Леонид мог вспомнить о револьвере. Вспомнить и добраться. А потом пошутить. Так, как он шутил с другим оружием.
Вера закрыла глаза, но тут же пожалела об этом. Потому, что открыть их уже не смогла.
"А что ты ожидала, деточка? - спросил голос мужа. - Ты знала, что так будет".
Да. Правда.
- Ну что? Хочешь представление? - спросил Леонид. Вера стояла у кухонного стола, держа в руке нож. На разделочной доске лежали кусочки свежего, красного помидора.
- Ты псих. - Вера не хотела смотреть на мужа. Потому, что он в самом деле выглядел как сумасшедший. - и я занята..
- Салат подождет, деточка.
- Не называй меня так! - Вера отбросила нож. Он упал на помидоры: полетели красноватые брызги. Это слово выводило ее из себя за секунду. Если не раньше.
- Хорошо, деточка. - Леонид улыбался. Сев на стул, он покрутил в руках мушкет, который только что притащил. После чего прислонился затылком к стене и пару раз ударился.
- У тебя и так с головой беда, так ты еще и бьешься. - Вера сложила руки на груди.
- Как думаешь, может он выстрелить? - Леонид направил дуло себе в лицо. - Нет, ну я реально! Может эта штуковина пальнуть?
- И палка раз в год стреляет. - Вера попыталась изобразить безразличие. Похоже, получилось так себе: улыбка мужа стала шире. - Тебе ли не знать, коллекционер хренов.
- Ну спасибо, детка. - Леонид усмехнулся. - Увлечения мужа не должны вызывать отвращение у жены. Достаточно немного понимания. Так?
- Наверное.
Леонид вдруг засунул ствол себе в рот и...
Щелк!Щелк!Щелк!Щелк!Щелк!
- Ааааааааа!!! - заорал он и, вскочив, оказался возле Веры.
Она видела его вытаращенные глаза: они походили на стеклянные шарики. Вера видела его язык: он дергался под дулом.
И хуже всего - слышала щелчки, смешанные с его криком.
- Ааааааааааааа Щелк!Щелк!Щелк!Щелк!...ааааааа!!
Он убрал пистолет изо рта так же быстро, как и вставил, после чего схватил Веру за плечи.
- Ну как? - закричал он ей в лицо. - Сколько адреналина! Море! Океан! Главное в твоих словах! Палка стреляет раз в год!!! Ух как, мать ее, стреляет!
Вера упала на стул. Иначе стены, что кружили вокруг, сбили бы ее на смерть.
Это был первый раз.
Наконец удалось открыть глаза. Первое, что она сделала, это направилась в кухню и закурила. Руки дрожали. Во рту было сухо как в пустыне на марсе.
Потом был второй раз. Третий. Четвертый. Сколько всего шуток ей пришлось пережить? Каждое подобное представление было все интереснее и интереснее. Для него. Но не для нее. Леонид был изобретателен как дьявол, и Вера иногда думала: сколько же наслаждения она могла получить в постели, если бы он подключал свою фантазию в сексе! Но, место наслаждения в постели, она получала настоящий кошмар везде, где угодно.
В дверь позвонили. Вера вздрогнула и машинально затушила сигарету.
- Ты становишься истеричкой. - Пробормотала она, направляясь в прихожую.
- У меня для тебя сюрприз. - Проговорила Вера, когда открыла дверь. - Тебе он должен понравиться.
- Да? - Леонид улыбался, и в этой улыбке не было ничего опасного. "Ну да. В тех улыбках, тех самых, перед представлениями, то же ничего страшного не было". - Напомнила себе Вера. - По какому поводу?
- Да так. - Вера махнула рукой. - Моему мужу исполняется тридцать пять. Ничего особенного!
- У тебя есть муж? - недоумение на лице Леонида получилось самым натуральным.
- Угу. Психованный, но свой.
Они рассмеялись и обнялись.
- Ты что не раздеваешься? - Вера вошла в комнату первой.
- У меня тоже есть сюрприз. - Леонид похлопал по карману пальто.
- Надо же!
- Ага.
Она подошла к стене, где когда-то висело зеркало.
- Та-дааам! - Вера жестом указала на револьвер. По спине пробежали мурашки. - Отличная работа. Девятнадцатый век! Бельгия! Льежская мануфактура!
Глаза Леонида округлились. Смотреть на это было и забавно и жутковато. Страх, незаметный, безвкусный, подобрался к сердцу. Вера, по привычке, стала ждать огоньки в его зрачках. Такие, как при выстреле из пистолета. Как только они появятся - похолодеет внутри, закружится голова, онемеет язык. И вот тогда она вряд ли сумеет что-либо произнести. Кроме долгого "аааааааа".
Но огоньков не было.
- Здорово! - только и сказал Леонид. Вера почувствовала разочарование. Странное, кислое на вкус.
Такое случилось впервые. Впервые у него в глазах не было огоньков при виде нового "экспоната".
- А праздничный ужин будет? - казалось, что тело Леонида онемело. Только язык и губы работали исправно.
- Я заказала его в ресторане. Доставка на дом. - она посмотрела на свои маленькие, золоченные часы. - Через тридцать минут курьер будет ломиться к нам в дверь.
- О! - Леонид провел руками по своим коротким, черным волосам. - Вполне достаточно. Кстати, а где другой револьвер?
- Я не знала, куда его пристроить и положила в шкаф. - Говорить, что она не знает, бессмысленно. Потому, что... Она знала.
Слова мужа стали до нее доходить. Некоторые слова. "Вот он и вспомнил! Вот он и вспомнил! Трам-там-там!"
- Достаточно для чего?
- Жаль. - Леонид будто не слышал жену. - А ведь он был у меня на очереди.
- На какой очереди? Лень? - Вера уставилась на мужа, будто видела совершенно не знакомого человека. Внутри похолодело. Онемел язык. Предсказуемые симптомы.
В его глазах-шариках вспыхнули огоньки.
- Представление!! - выкрикнул он, засунув руку в карман. - Это ответ на все твои вопросы!
Из кармана он выудил патрон.
"Ни швов, ни спаек! - застучало в голове. - Детальки не работают! Ни швов ни спаек! Ни швов ни спаек"!
Боковым зрением, Вера увидела движение на стенах.
"Ни швов, ни спаек! Великолепная работа! Детальки не рабочие, на все сто! Ни швов, ни спаек"!
Вера попятилась, но движение на стене заставило ее замереть.
- Как думаешь, деточка, в какой пекаль вставить патрон? Если в условии задачки сказано - патрон сырой. - Леонид смотрел на Веру и в его взгляде читалась хитрость. - В тот, что в шкафу, или в твой подарок? Подаааарочек, который ты подарила мне в день тридцатипятилетия?
"Ни швов, ни спаек! Ни швов ни спаек"!
- Может, сегодня, обойдемся без представлений? - голос Веры был слишком робким, что бы Леонид мог его услышать. Она опустила взгляд.
Кроме того - ему мешали огоньки в глазах.
- Так в какой, милочка? - Леонид скинул пальто и принялся пританцовывать. - Подари мне, деточка, на день рожденьице, верное решеньице!
"Ни швов, ни спаек! Ни швов, ни спаек! Все в ажуре! Механизм не работает! Ни швов ни спаек! Великолепная работа"!
Вера открыла рот и хотела что-то сказать, но воздух застрял в легких. Все, что ей удалось ( и то, с большим трудом) так это взглянуть на мужа. Теперь он стоял без движения, держа перед лицом патрон, на котором было что-то написано. Слишком мелко. Вера не могла разобрать, что именно. Кроме того, перед глазами все плыло.
"Отсыревший патрон. - Напомнила она себе. - Такой не выстрелит, даже в рабочем... ни швов, ни спаек... механизме.....великолепная работа".
"И палка стреляет раз в год"! - голос был громкий.
Вера закрыла глаза.
Что собственно, она так испереживалась? Патрон сырой, оружие коллекционное! В чем проблема, родная?
- В палке... - прошептала Вера.
- Что? - на нее смотрели два огонька то угасая, то появляясь вновь. Они стреляли.
- Да нет... - Вера дотронулась до висков.
- Ну!? Говори!
"Ни швов, ни спаек, ни швов, ни спаек, ни швов, ни спаек, боевое оружие, самое настоящее боевое, и палка стреляет, ни швов, ни спаек, но палка стреляет"!
- Хорошо! Представлению быть! - Подойдя к шкафу, она нагнулась и вытащила револьвер из-под белья.
Оружие было холодным и, пожалуй, слишком тяжелым, что бы долго его держать. Вера бросила револьвер на кровать.
- Прошу! - она взмахнула руками, после чего сложила их на груди.
Леонид смотрел то на диван, то на стену, то на супругу.
Вера никак не могла понять, что у него на уме. Это было по меньшей мере странно. Обычно она знала, о чем он думает.
- Отлично. - Леонид подошел к стене.
"Мог ли продавец соврать? - вопрос был слишком естественным. Раз так, какого черта она не задала его себе раньше? - Мог ли он запудрить мозги своими швами и пайками, которых нет и продать боевую пушку? Но для чего?"
"Что бы избаааавиться! Что бы избааааавиться!"
Леонид снял револьвер и сел на диван. Вставил патрон (быстро, ловко, будто проделывал это каждый день) в ствол и щелкнул затвор.
"Ни швов, ни спаек! Великолепная работа"!
- Ты же хотел другое! - голос Веры начинал срываться на крик.
- Нуууу... - Леонид поднялся и стал прямо перед женой. - Сегодня день сюрпризов.
Огоньки в его глазах... они были нацелены на Веру. И это движение на стенах... Теперь она точно видела, как стволы коллекционного оружия поворачиваются, бесшумно изгибая сталь. Пистолеты, револьверы, мушкеты, все они были лишь предметами старины. Мертвой памятью прошлых войн. Ни в одном из них не было ни одной рабочей детали. Они были мертвецами. Но...
Вера огляделась: дула смотрели прямо на нее.
Ожившими мертвецами. Вот кем они были!
"Ни швов, ни спаек! Великолепная работа"!
Долбанными восставшими трупами!
"Великолепная работа"!
Вера схватилась за голову.
Леонид поднес ствол к своему лицу. Коснулся указательным пальцем курка. Он улыбался. Все это время он лыбился как настоящий идиот.
- Нет, - проговорил он, чуть отодвинув ствол от губ, - оно только началось.
Как Леонид это сделал, Вера не увидела. Слишком велика была скорость.
Теперь ствол смотрел ей в лицо. Огромная, зияющая, черная пасть.
"Плюющая огнем". - Подумала Вера. Глаза мужа, эти сраные стекляшки, заполнились пламенем.
Леонид нажал на курок.
БААА-БААХМ!!!
На Веру летела туча черных шаров. Не прошло и доли секунды, как в глазах потемнело. Секундная вспышка боли и все.
Леонид не слышал выстрела. Он только видел, как Вера покачнулась. Видел, как ее лицо стало дырявым. Видел, как маленькие капельки крови застыли на стенах. Видел, как ноги жены оторвались от пола, и как она упала.
Вот удар он слышал прекрасно.
Бумффф...
Вера прокатилась по полу, и ударилась головой о шкаф.
- Ой! - Леонид все еще держал ружье, не понимая, что случилось. - Вера, патрон был сырой. Вера? Пекаль не рабочий. Понимаешь? Сырой и не рабочий!
Тогда он упал на колени и принялся рыться в карманах пальто. Выудив патрон, он уставился на надпись, сделанную тонким, черным маркером:
"Сырой"
Леонид застонал и дрожащими руками принялся вынимать гильзу. На ней, тем же фломастером красовалось слово:
"Боевой"
Дверь в квартиру была открыта и курьер, доставивший обед из ресторана прошел в комнату.
Леонид сидел в луже крови. Рядом с Верой.
Он вставил себе в рот ствол и каждую секунду жал на курок.