Я с сомнением посмотрел на коньяк в своём шкафу. Оставалось ровно полбутылки, но его мне хватит ещё надолго. Я никогда не злоупотреблял алкоголем и старался максимально дистанцироваться от злачных мест, где могут угостить по доброте душевной. Мне стоит только начать, после чего в такого дурака превращаюсь, что потом самому стыдно. Меня от пары бокалов разносило, как на дрожжах.
Сегодня я вполне серьёзно подумывал о том, чтобы опрокинуть стаканчик для притока вдохновения. Алкоголь отключал у меня тормоза и я не ограничивал себя в предположениях и догадках. Временами в учёбе мне это здорово помогало. Но сейчас у меня иная проблема - не пишется. Хоть убейте - никак! Муза явно стоит где-то за углом, да хихикает надо мной, наблюдая, как я то часами просиживаю за письменным столом, то бесцельно слоняюсь из угла в угол, то, как Лермонтов, с задумчивым видом стою у окна, то вдруг ни с того, ни с сего мечусь по квартире, стараясь уловить злосчастное вдохновение, которое сегодня решительно отказывалось меня посещать.
- Не прячься, паскуда! - я погрозил кулаком куда-то в пустоту, пытаясь докричаться до Музы. - Найду, если ты здесь!
Дело в том, что мне надоело жить на стипендию, бегать по шабашкам, да клянчить у родителей деньги, которые тут же спускались на всякую ерунду и я решил попробовать себя на литературном поприще, вызвавшись поработать литературным негром с подачи своей подруги Кристины. Надо сказать, я действовал вовсе не вслепую, и шансы получить признание в этом деле были и весьма приличные. Ещё в школе я подавал большую надежду. Мои стихи нахваливали и так, и сяк, я также писал небольшие рассказы. Несколько раз я публиковался в местной газете. В узком кругу я имел определённый успех. Не бог весть какой, но всё же он был. Мало кто знает при этом, что школьные сочинения по литературе я писал из рук вон плохо и редко имел что-то выше тройки. Ну смех кому рассказать!
Но я уже четыре года как переехал из родного захолустья. Там наша фамилия хорошо известна, а вот здесь начинать придётся даже не с нуля, а с минусов. Тут-то и подвернулась мне Кристина, знакомая мне как по переписке, так и в реальной жизни. Она-то и предложила мне поработать литературным негром в одном весьма солидном издательстве для одного достаточно хорошо известного писателя. Я сразу принял предложение, хотя и был уязвлён тем, что плодами моего труда воспользуется какой-то ленивый писака, чьи романы я ради любопытства проштудировал. Ну такая ерунда... Даже книггеры не спасают тривиальный сюжет обычной расхваленной бульварщины от краха. Таких романов я десяток найду в любой книжной лавке. Помнится, когда-то знаменитый писатель Чуковский в своей ехидной и ядовитой статье про Чарскую упоминал о том, что ему кажется, будто главред издательства просто спросонья жмёт на кнопки "истерика", "обморок" и какие-то там ещё, но не суть. Так вот, современная бульварщина и вовсе двумя кнопками обходится - "потрахушки" и "страдашки". Ну да ладно, мне ли, простому книггеру, ныть об этом? Всё равно я пока никто и звать меня никак.
Гонорар мне обещали весьма приличный, даже аванс выплатили, который я несколько дней активно тратил, то подслащая свою горькую жизнь, то шатаясь по разным злачным местам. Уж чувствовал я себя, точно какой-то Рокфеллер. Я мечтал стать писателем и прославиться на всю страну, но для такого серьёзного шага нужны какие-никакие ресурсы, а поскольку выбора у меня нет, начну я с книггерства.
Сюжет романа, заявленного как психологическая драма, был прост, если не сказать тривиален: жила-была одна счастливая семья, всё у них было, как в сказке. Но вот прошло около десяти лет и жена совершенно неожиданно заводит интрижку на стороне с лучшим другом своего мужа, которая перерастает в бурный страстный роман. Муж узнаёт об измене жены и учиняет разборки с соперником в лице теперь уже бывшего друга, а затем бросает неверную жену и уезжает странствовать по белу свету, стараясь избавиться от меланхолии и позабыть нанесённую обиду. И где-то там, в дальних краях, вдруг находит свою судьбу. Передо мной, как автором, стояла задача передать переживания всех главных персонажей, задействованных в любовном треугольнике (а местами и четырёхугольнике).
Но если переживания обманутого мужа и коварного обольстителя у меня вышел весьма неплохо (таскал скелеты из собственного шкафа), то образ неверной жены у меня получался каким-то неестественным и топорным. Конечно, я мог бы позвонить своей Ксюше и попросить её помочь, но мы недавно в который уже раз поссорились. На сей раз причиной был родительский фактор. Самое ужасное, когда родители начинают вмешиваться в отношения, при том, что их советы принесут скорее вред, чем пользу. Так было и у нас - неожиданно наши родители решили выяснит отношения между собой, а Ксюша, решив, что это я подговорил своих отца и мать замолвить слово, закатила скандал и ушла от меня уже в сто первый раз подряд. Мы познакомились давно, но интересоваться ей, как девушкой, я начал лишь годам эдак к шестнадцати и уже потом начался период выноса мозга, конфликтов, криков и всего остального. Ксюша была мнительной и несколько простодушной, однако моя мать очень тепло относилась к этой голубоглазой блондинке, радуясь, что её сын-балбес наконец-то завёл серьёзные отношения. Мне однако такой навязчивый интерес не нравился, и мне казалось, пригласи я Ксюшу к нам домой, мама непременно уложит нас в одной постели и будет прислушиваться всю ночь. И вот теперь, ну что за комедия, опять мама начала намекать нам, дескать "пора подумать о будущем"! Ксюша, конечно, отходит быстро, но сейчас я бы не рискнул ей звонить. "Эх, жизнь моя жестянка!" - вздохнул я и пошёл ставить чайник. Ступор пришёл ко мне на самом ровном месте, и я был в отчаянии. Чтобы хоть как-то отвлечься, я решил выпить чаю.
Вот чайник и вскипел! Я налил себе в кружку и собрался обратно к ноуту, только теперь мне хотелось развеяться и немного поиграть, как раз на днях скачал довольно годную РПГ. В этот момент взгляд как-то сам собой задержался на коньяке. Накапать что ли себе в чай? Нет, Женя, нет! Такой допинг тебе только навредит. Но... Чёрт, да у меня сроки поджимают! Выхода, пожалуй, не остаётся. Я взял десертную ложку и стал аккуратно капать коньяк себе в кружку. Ну, змий зелёный, давай, выручай.
Где-то через полчаса мне в голову пришла глупая, но на тот момент единственная идея - я решил позвонить своей однокурснице Юле и узнать у неё, что она сделает, узнав, что парень ей изменяет. Ох, зря - Юля забилась в истерике, кричала, что Максим ей изменяет, а я, зная об этом, покрываю его. Уж как она кричала... Чёрт, ей бы только сиреной в банке работать. М-да, не быть мне женским психологом, однозначно.
Но самое худшее было впереди - на следующий день в универе ко мне подошёл Макс с единственным желанием набить мне морду, чтоб неповадно было в чужие отношения лезть. Я долго пытался объяснить ему, при этом оценивая, успею ли я убежать и догонит ли меня Макс, но всё же я старался избегать драки, оттого и пытался держаться спокойным, хотя голос дрожал. Я чуть ли не мамой клялся, что всё не со зла, что я всего лишь хотел узнать поближе женскую психологию.
- И как? Узнал? Да ты хоть знаешь, что она мне вчера устроила?! - Макс замахнулся, намереваясь отвесить хорошую оплеуху, но я увернулся.
- Можно подумать, раньше ваши отношения были иными, - неожиданно съязвил я, за что получил лёгкую затрещину.
- Ты дебил, Женя! - кричал Макс. - Так, ну-ка быстро за мной! Сейчас Юльке всё объяснишь.
Я хотел было поторговаться, но Макс посмотрел на меня так, что сомнения в том, что он превратит моё лицо в месиво, отпали сами собой. Пришлось ехать к чёрту на куличики и объяснять Юле, что я не со зла, я просто книггер и мне надо для романа в дальнейшем. Сколько упрёков и непечатных слов услышал я в свой адрес... Уходил, как помоями облитый. Макс после этого дня три со мной не разговаривал, зато я помирился, наконец, с Ксюшей и надо же - попёрло!
- Ксюша, - говорил я иной раз. - Ты прям настоящая муза.
А она в ответ смущённо улыбалась и говорила "спасибо". Она довольно экзальтированная - ещё когда наши отношения перешли этап дружба/флирт, я обратил внимание, что, например, на подарок она реагирует довольно живо, и это выражалось в следующем: восторженный визг при виде яркой коробки, робкий (или не очень) поцелуй и моё имя, произнесённое томным голосом. Если подумать, сама Ксюша неплохо вписалась бы в образ коварной жены-изменщицы. До этого я видел в ней только классическую блондинку из анекдотов.
После этого я решил прекратить все эксперименты и дальше работать над книгой, не прибегая к столь радикальным мерам. Но, как ни странно, даже тот негативный опыт пригодился. Отчего-то процесс шёл, выходило даже лучше, чем ожидал я сам, ведь у книги было всё, чтобы зацепить читателя, особенно экзальтированных поклонниц Игоря Саровского (под таким псевдонимом фигурировал автор, а как его звали на самом деле - не помню): лихо закрученное начало, остросюжетная драма, эффектная концовка с намёком на продолжение. Лишь бы не вышло, как в "Мизери" - сумасшедшая поклонница требует нового романа, удерживая писателя в плену. Впрочем, я всего лишь литературный негр, а значит, страдать не мне.
Я довольно потирал руки в предвкушении крупного гонорара и славы. Оставалось еще каких-то пару глав, и книга закончена! В моём первом эксперименте с литературным рабством скоро будет поставлена точка. Но вот как мне поступить с неверной женой? Убить, как Анну Каренину? Нет, это слишком радикально - надо всё же дать осознать свою ошибку и искупит грехи. Вот, вот она - концовка с намёком на продолжение! Там глядишь - и сам уже смогу написать, не батрача на какого-то пижона, который не в состоянии самостоятельно написать сколько-нибудь годный роман. Как ни странно, я сроднился с книгой и её героями, вот уж не думал, что так ко всему этому привяжусь! И чем ближе был выход книги в печать, тем сильнее была обида, что плоды моих трудов будет пожинать какой-то левый человек. Ну ладно, я сам на это согласился. Главное, чтоб заплатили, а остальное - устаканится. Я уже представлял лицо Ксюши и то, как мы вместе отметим мой первый успех.
И вот настал этот день, день икс. Роман вышел в печать, и под восторженные визги читательниц, разошёлся по магазинам. Автор купался в лучах славы, охотно раздавал интервью направо и налево, а я стал мрачнее тучи. Зависть и обида душили меня. Я понимал, что мои лавры незаслуженно достались другому. Почему-то я чувствовал себя униженным публично, растоптанным. Мне казалось, что в глазах Ксюши я уронил свой авторитет окончательно и бесповоротно, а ведь в моём родном городе слухи обо мне уже разлетелись со скоростью звука... Как я теперь с таким позором покажусь родителям? Книгу я писал с душой. Но Фортуна будто решила поиздеваться надо мной ещё больше - мне ничего не заплатили. Я тут же позвонил Оле, подруге Кристины, с которой и договаривался об условиях работы, но та попросту кинула меня, сказав, что ничего не знает, и что я сам должен звонить в издательство и договаривается с ними. В издательстве, разумеется, меня также послали.
На этом в моей истории можно было поставить жирную точку. Казалось, мне остаётся по всем канонам мыльной оперы спиться и не выходить из запоя недели так три. Ксюша убеждала меня забыть этот гнусный инцидент, но я был категорически не согласен - не для того я потратил полгода своей жизни!
Однажды, когда я приехал к родителям в надежде развеяться, я услышал из магнитолы: "Я не сдамся без бою..." - пропел Океан Ельзи. Чёрт возьми, неужели это знак? Ну держись, Саровский! Ты мне не только заплатишь всё, что обещал, но и процент нехилый отвалишь! Я могу разом всю твою раздутую, как мыльный пузырь славу, пустить по ветру!
Я пошёл на таран и выставил на одном сайте роман под своим именем. Это был эффект разорвавшейся бомбы - тысячи отзывов самого разного плана, шум среди журналистов и критиков, а я приготовил этому писаке ещё один сюрприз - выставил скрин нашей переписки. Но Саровский продолжал строчить один за одним гневные посты о том, что не потерпит воровства и не оставит это дело так. Я же, как говорится, подлил масла в огонь и сел с попкорном наблюдать за происходящим. Уж как я потешался, когда мне звонили из издательства и сперва угрожали, а потом предлагали деньги... Я бы и согласился, но сумма была смешна и просто не сопоставима с тем, что я ожидал. Однажды я даже ответил посреднику стихами:
- За такую цену сучью забирай навоза кучу, - и бросил трубку.
Тем временем у меня объявились поклонницы - девушки возраста студенческого или около того. Они были разные, но все, как одна, красивые. И зачастую очень глупые. Ксюша просто задыхалась от ревности, но сделать ничего не могла.
Но расплата за моё самовольство была близка. В издательстве не могли и не хотели глотать такую дерзость со стороны простого книггера, потому однажды я обнаружил в почтовом ящике заказное письмо, где издательство грозило мне судами и иском на миллионную сумму, если я не удалю по-хорошему этот роман. Сумма была действительно неподъёмной, потому мне ничего не оставалось, как согласиться. Я удалил произведение, хотя горько сожалел об этом - скрин переписки не мог защитить меня в суде, ведь Саровский мог бы и дурака включить, мол не я писал, меня взломали и вообще этот книггер всё подстроил. Крыть мне было нечем. "Ничего, пускай у меня проигран бой, но не проиграна война!" - думал я. Как раз у меня была знакомая журналистка, с которой мы дружили по переписке уже несколько лет. Я-то и рассказал ей историю. Ой, что будет...
На следующий день я позвонил самому Саровскому и предложил встретиться. Тот не отказал. Уж как вальяжно и нагло он себя вёл! Вокруг него крутились поклонницы, а сам он, флиртуя с ними всякими опереточными клише, заигрывал, кого-то приглашал на свидания и раздавал автографы. "Цыпочка"... Фу, что за выражение? Я бы на месте женщины за такое бы морду расцарапал.
Наконец-то нас оставили одних. Когда я рассказал Игорю о случившемся и предложил уладить конфликт миром. В противном случае, я дам интервью в прессе, что я настоящий автор романа, в очередной раз вознёсшего до небес слащавого и напыщенного лже-писателя. На худой конец, я готов уступить, как Остап Бендер Кисе "из уважаения к его дворянскому происхождению", а значит, готов был стать просто соавтором, но на законных основаниях. Игорь рассмеялся мне в лицо и сказал, что мне никто не поверит, и я сам - просто книггер, то есть, никто. Я еле сдерживал себя, чтобы не ударить заносчивого типа по его лоснящейся роже.
- Ну, не хочешь по-хорошему, в таком случае, я раструблю на весь мир о том, что ты - бездарь и без литературных негров ты вообще ничего не можешь! Между прочим, у меня сохранился черновик рукописи. Так что подумай хорошенько, друг мой!
Я шёл ва-банк, стремясь припугнуть Саровского, но тот был не так прост - он знал, что крыть мне нечем, поэтому я, оставшись без козырей, пошёл на откровенный блеф.
- Был бы у тебя черновик, ты бы и меня, и издательство давно начал шантажировать. А так нечего мне тут понты кидать. Не дорос ты ещё.
Действительно, текст я набирал сразу на компе. "Что ж, время доставать джокера из рукава", - подумал я и продемонстрировал диктофон. С лица Саровского мгновенно исчезла ухмылка, ведь аргумент у меня теперь очень даже весомый.
- Видишь, книггер тебя уделал! - продекламировал я, но тут Игорь неожиданно вырвал у меня из рук орудие преступления, вытащил карту памяти и метнулся к окошку.
- Верни флешку, гнида бесстыжая! - кричал я, а между нами завязалась небольшая потасовка.
Официанты побежали звать охрану, чтобы те разняли нас. Мы не успели друг другу ничего набить, потому нас отпустили с миром, хотя на нас смотрели десятки пар глаз. Шуму от нас было предостаточно, кто-то даже хотел вызвать милицию. Мне с трудом удалось отговорить впечатлительную публику от такого опасного шага, ведь поселили бы нас в обезьяннике, так сиди там до вечера с бомжами.
Утром я проснулся от телефонного звонка. Я по выходным часто дрыхну до часу, независимо от того, во сколько я ложусь спать. Обычно так рано мне звонит только Ксюша, закоренелый жаворонок, потому я, не посмотрев на дисплей, ответил:
- Ксюш, какого хрена? Ты на часы смотрела?
Но это оказалась Оля, в прошлый раз довольно лихо от меня отделавшаяся. На сей раз мне из трубки нёсся поток брани - у неё начались проблемы: новость о конфликте Саровского с книггером просочилась в прессу, что не лучшим образом отразилось на репутации издательства. Ну надо же - я ещё и виноват в том, что меня кинули! Я ждал удобного момента, чтобы распустить свой острый язык.
- Ой, надо же - человек, вложивший в создание этого романа столько сил, средств и нервов, смеет ещё требовать зарплату! Беспредел! Откуда он узнал, что крепостное право у нас давно отменили? Срочно уберите этот параграф из учебников истории! - со смешком говорил я.
- Ты писал под заказ! - не унималась Оля. - Ты сам на это согласился!
- Милая, - ответил я уже издевательски мягко. - Профсоюзы у нас, конечно, уже не те, но мы, простые смертные, права свои знаем и можем постоять за себя. Так что умерь свой пыл.
- Да-да, конечно... Конечно. Вот только кто из издателей будет с тобой сотрудничать после этого? Ты нарушил уговор, между прочим! И аванс потратил! Верни аванс, гад!
- Ты забыла сказать "пожалуйста", - сухо ответил я. - Вы мне сами его дали? Сами. Всё, возврата нет. Мне этих грошей хватило от силы на две недели. Ты хоть знаешь, чего мне стоила эта книга? Я чуть не спился, поссорился с друзьями, а всё ради чего? Чтобы за мой счёт плоды пожинал какой-то хлыщ?
- Согласна, - смягчилась Оля. - Саровский - бездарь и хлыщ. Но ведь у него имя!
- И что с того? Это отменяет, что он напыщенный индюк? Да и как он может нравиться женщинам? Видела бы ты, как он с поклонницами заигрывал... От таких слов меня чуть не стошнило.
- Так он же успешен, знаменит и богат! Писатель он, конечно, никакой... А вот ты, Женя, ты талант! Если бы на его месте был ты...
- Ла-ла-ла, - передразнил я. - Мне так надоел этот придурок, вот если бы я нашла парня, как ты, я бы с ним закрутила. Всё, гуляй.
Я был зол на всех: на Олю, что так рано разбудила меня, на Саровского, что пожинал плоды моих трудов и на издательство, так подло обманувшее меня. Я обязательно поквитаюсь с этим писакой, содержателем армии послушных книггеров. Но месть - это блюдо, подающееся холодным. Поэтому я решил пока, выпив кофе, заглянуть в интернет. И не зря: в интернет-газетах красовались такие заголловки: "Саровский нагло лжёт" и прочие, написанные аршинными буквами кричащие заглавия разгромных и ехидных статей о том, как тайное стало явным и как Саровский эксплуатирует бедных студентов, ищущих себе пропитание. Ух, сколько желчи! Чуковскому, поди, и не снилось. Чувствую, среди журналюг очередь желающих взять интервью у таинственного литературного негра теперь длиною прямо в километр. Действительно, каждая вторая статья пестрела призывом к таинственному книггеру откликнуться.
И тут словно сон в руку - пришло мне сообщение от одной миловидной особы, которая призналась в том, что когда-то встречалась с Саровским, а когда узнала историю про литературного негра, так разочаровалась в этой профанации на Дон Жуана, что в скором времени ушла от него. Моё самолюбие вновь взыгралось, потому я согласился без колебаний. Предварительно я позвонил Оле и попросил назначить Игорю встречу. Надо было сказать ему, чтобы явился в тот самый ресторан, где я назначил встречу его бывшей страстной поклоннице. Но с той оговоркой, чтоб на полчаса позже, причём яя просил Олю не называть моё имя, мол Саровский и так всё поймёт. Осознавая некую авантюрность своего мероприятия, я чувствовал себя шпионом под прикрытием. В голове у меня играла музыка из фильма "Семнадцать мгновений весны", а перед глазами мелькал давно знакомый образ Штирлица. В ресторан я явился во всей красе - в своём лучшем костюмчике, который, правда, купил на толкучке в родном городе, но никто, кроме меня, не знал об этом, потому выглядело всё так, будто этот дорогой с виду костюмчик я купил в фирменном бутике, поскольку надевал его только в особых случаях. Например, на свой школьный выпускной. Да, с одиннадцатого класса я ничуть не вырос ни вширь, ни ввысь.
Оглядев посетителей ресторана, я сел за столик и стал ждать. В зале сидела респектабельная публика, блюда в меню были явно не для бедных студентов, скидывающихся на обед всем скопом. Вот потому я и встречался со студентками - не требуют, чтоб за них платили. К тому же у меня на лице написано, что есть деньги, да не отожмёшь.
Но тут совершенно иной случай, и мне оставалось только надеяться на скромность моей поклонницы, которая не привыкла попусту разбазаривать деньги, потому и не станет заказывать самые дорогие блюда и вина, и нам ввиду неспособности расплатиться, не придётся мыть посуду на кухне ресторана. А денег у меня было дай бог, чтоб на одну чашку чая. Чего уж сказать, не избалован я был роскошью, поскольку сам из бедной семьи даже по местным меркам. Признаться, в детстве я люто завидовал сверстникам, у которых было то, что недоступно мне. Чего уж там, я море в глаза не видел. Но теперь настал мой час!
Я сильно нервничал, поскольку девушка опаздывала на добрых полчаса. "Чёрт тебя дери, ну чего ты там телишься? Сейчас вообще Игорь заявится". В этот момент в зал вошла приглашённая девица, официант услужливо проводил её к столику. Я к тому моменту успел заверить официанта, что мой приятель, который опаздывает, непременно расплатится за ужин.
- Присаживайтесь, моя дорогая, - любезно предложил я. - Меня зовут Женя, а вас?
- Валерия.
- Красивое имя! Что будете заказывать?
- Я даже не знаю. Здесь всё, наверное, дорогое...
- Пустяки! - небрежно махнул рукой я уткнувшись носом в меню. - Выбирайте, что хотите... Впрочем, здесь готовят хорошие отбивные. Советую вам их заказать... Да и салат из свежих овощей - тоже.
- Очень люблю салат из крабов, - мечтательно протянула девушка. - Давайте их закажем, а?
- Почему сразу из крабов? - недовольно фыркнул я, едва увидел цену на такое блюдо.
Девушка поняла, что сказала что-то не так, и робко возразила:
- Тогда салат из креветок?
- Из креветок, пожалуй, можно... Ан-нет. Тоже не подойдет.
- Почему? - в конец растерялась девица.
- Знаете, у них тут готовят отвратительный салат из креветок, - свидание рисковало быть безнадёжно испорченным, я ведь сейчас выставлял себя либо нищебродом на понтах, либо настоящим жмотом.
- Правда? А мне говорили, что в этом ресторане отличная кухня.
- Кухня-то отличная, блюда вот не очень.
- Ну, тогда выбирайте сами.
- К отбивным выберем салат из капусты с помидорами. Простенько и со вкусом. Да вот еще винца... - я взял в руки винную карту.
Краткий экскурс для меня был неутешительным - дорогие изысканные сорта вин были мне не по карману, я бы за два месяца столько не заработал. Но тут мне в голову ударила шальная мысль, и я решил показать себя во всей красе приглашённой пассии и заказал шардоне пятилетней выдержки. Официант похвалил мой выбор и стал предлагать к вину разного рода закуси. Я понял, что надо брать, или я буду выглядеть настоящим жидом. А так хотелось быть принцем на белом коне!
Лера вино едва пригубила, а я, не распробовав, заказал еще одну бутылку вина той же марки. Пил я, как верблюд. Одним стаканчиком я никогда не обходился, а с такой бутыляги и похмелье соответствующее. Быстро захмелев от божественного нектара, я почувствовал, как язык сам развязывается, а мозг напрочь отключает тормоза. Уж как я раздухарился! Стал хвастаться своими литературными талантами, рассказывая о том, что я настоящий автор только что изданной книги, а Игорь Саровский - бездарь, самозванец, который воспользовался моими трудами и пожинает теперь плоды славы.
- Надо же, я и не знала, что вы настоящий автор!
- Ну да. Я бы и забыл, но издатели меня подло кинули! - я даже кулаком по крышке стола ударил. - Я ведь простой книггер, кто мне поверит!
Поток пьяных откровений сыпался из меня, как из рога изобилия, охранники уже как-то косо поглядывали на захмелевшего джентльмена и готовились вышибить меня из ресторана, если начну буянить. Но этого не потребовалось, поскольку в скором времени заявился и сам лже-писатель Саровский.
- Лерок, уходим, - я мгновенно протрезвел и, шепнув официанту, что пришёл мой приятель, который возьмёт на себя расходы, я поспешил выскользнуть из ресторана.
Что было потом - плохо помню. Утро, полумрак, тишина и боль... Что болит? Болит голова. Чёрт подери, ну знал же, знал, что от такого количества выпитого вина будет болеть! Но почему-то, зная, все равно могу пить его вёдрами. Позволю себе еще пару минут наслаждения. Понежиться в постели, почуять запах девушки, с которой я провёл ночь. Да, с той самой, с которой я ловко надул этого лже-писателя. Лучше этого могут быть только её объятия.
Но её уже нет. А на улице полдень. Простыни еще хранят её запах и форму тела, но самой Леры нет. Утро началось весело.
А сегодня-то у меня важный семинар, причём у самого адового препода. И тут, зайдя в ванную, я увидел следующую картину: на зеркале красной помадой надпись: "Захочешь - найдешь". Прям как в кино, ей-богу! Ненавижу, когда на меня перекладывают ответственность. Ладно, пора уже собираться, некогда мне тут самокопанием заниматься. Чёрт, голова! Ещё и шею продуло.
На улице, однако, ко мне пришло и осознание того, что творилось вчера. Игоря вчера здорово распотрошили в ресторане, требуя заплатить за ужин. Он прознал, что этот хитрый книггер его провёл, потому хотел поквитаться со мной. То зеленея, то бледнея от злости и ненависти, он вчера позвонил мне, требуя возместить убытки. Но я лишь рассмеялся ему в ответ и кинул трубку, сказав, что это лишь та малая часть компенсации, а он ведь ещё не заплатил мне солидную сумму за мой нелёгкий труд. Справедливый упрёк, похоже, ещё больше разозлил лже-писателя и он на этой почве аж в обезьянник угодил. Вот и сегодня Саровский подкараулил меня у подъезда с твёрдым намерением поквитаться с кинувшим его прохвостом. Но я сам был не робкого десятка, и угадав намерения писателя, поднял кулак и мрачно заявил:
- Если ты хочешь драться, то я вызываю тебя на дуэль!
Игорь даже опешил от такой наглости:
- Ты забываешь, Женя! Это я должен вызвать тебя на дуэль! Ты оскорбил меня, провёл на кругленькую сумму! Верни деньги, скотина! Хрен с ними, с девками!
- Денег у меня нет! Предлагаю встретиться на дуэли! Будем драться на шпагах, - и я фамильярно бросил ему перчатку.
- Да пошел ты... Ишь, нашёлся тут Д"Артаньян! - Саровский смачно плюнул и фигурально, то есть нецензурно, выругался. - Чтоб ты сдох, книггер недоделанный!
- Фи, как не культурно! - язвительно заметил я. - А ещё зовёшься известным писателем, покорителем женских сердец...
- А ты никто! - по правде сказать, он выразился иными словами, обозначающими продукт жизнедеятельности, но приводить его вслух я не буду.
- Однако ты, голубчик, не гнушаешься плодами моих трудов, да и лавры с романа пожинаешь солидно.
- Таких, как ты, книггеров, мне ещё с десяток найдут! Я - писатель, бренд, а ты - никто! Да и кто теперь захочет связываться с таким скандалистом, как ты?
- Да нехай! - отрезал я. - Главное, что теперь все знают, насколько дутый ты писатель.
В ответ мне пронеслась матерная брань, после чего я спокойно поплёлся к остановке. Мне бы до универа без пробок добраться, а то на семинар опоздать неохота. Уже в холле я вспомнил, что студенческий я благополучно забыл дома. Чёрт, как не вовремя! Ладно, дождусь Лёху, пройду по его.
Но мои приключения на этом не закончились - вечером у торгового центра я встретил бывшую. Ту самую, что когда-то помахала мне ручкой, уехав на стажировку, а теперь вдруг вернулась.
- Женя! - кричит она. - Ну куда же ты пропал?
Боже мой, ну как объяснить человеку, что если вы не расстались официально, это не значит, что вы не расстались в принципе? Я кое-как отделался от неё и, дойдя домой, включил свой ноут, проверяя новые сообщения. Оказалось, о моём "подвиге" уже успела в красках рассказать моя вчерашняя девушка! Это оказалась хваткая журналистка, лезущая в самое пекло, как Ярослава Танькова. Она, не щадя желчи, вывернула наизнанку все наши тайны. На месте обывателя я бы посмеялся от такой ехидной статейки, но я-то был участником. Сказать, что я своей славе не рад, это ничего не сказать. Я ведь и в глазах друзей выглядел дураком, надо мной ещё долго хохотали.
Как бы то ни было, я больше не пересекался ни с издательством, ни с этим лже-писателем. Я, как могу, стараюсь забыть эту комичную историю и отмыться от своей славы, но чувствую, что это точно надолго.