Я возлежал на подушках, в восточном стиле разложеных вокруг дастархана. Курились благовония, курился косяк, в чашке дымилось кофе. Солнце уже заканчивало свою дневную работу.
Гюльчатай писала свой диплом по психологии, шустро клацая по эргономической клавиатуре. Иногда мы обменивались репликами по сути, иногда же наши реплики выходили за рамки дипломной работы.
- Как лучше написать: онанизм или мастурбация? - вопросительно посмотрела на меня Гюльчатай, прикусив нижнюю губу.
- В каком контексте смотря...,- затянулся я, небрежно сжимая двумя пальцами косяк.
Она посмотрела на меня вопросительно, и я вдруг уловил в её открытом взгляде лёгкое возбуждение. Как всегда, оно передалось мне, и теперь я уже почувствовал странно-приятные ощущения в области мошонки.
- "В процессе лечения комплекса кастрации некоторые моменты связанные с ..." - процетировала Гьльчатай и добавила: - мастурбацией или онанизмом?
- А напиши типо "мастурбация",- выдохнул я струйку едва заметного дыма. - Так красивее, да и что Онана вспоминать всуе?
Вдруг в дверь позвонили. К нам должен был прийти плиточник - починить отколовшиеся под раковиной испанские плитки.
- Пойду открою,- сказала Гюльчатай и нехотя оторвалась от клавиатуры.
Она надела трусики, легкие хлопчатобумажные брюки и футболку, и после короткого переговоров по видеодомофону, в дверь с шумом ввалился молодой плиточник Евстафий.
Они некоторое время ходили по ванной комнате, туалету, корридору, осматривая что к чему. Гюльчатай поясняла суть проблемы. Я тоже вышел в холл, чтобы взглянуть на Евстафия.
- Привет, Евстафий,- улыбнулся я радушно.
- Здравствуйте, Абдула,- ответил тот и тоже широко улыбнулся.
Его улыбка была приятной, взгляд - спокойный и уравновешенный. Было видно, что его либидо в норме, и при том отлично контроллируется центральной нервной системой.
Определенно, мне Евстафий понравился, и я видел, что Гюльчатай смотрит на него почти влюбленно.
Через пятнадцать минут Евстафий попрощался и ушел. Гюльчатай закрыла дверь и вернулась к своему диплому. Она разволновалась, её глаза блестели.
- Ты хочешь его? - спросил я.
- Не знаю,- ответила она.
- Подумаешь?
- Хорошо.
- А давай ты его трахнешь завтра, когда он придет чинить плитку? - спросил я.
- Думаешь он меня хочет? - удивилась Гюльчатай слегка наигранно.
- Уверен что хочет,- ответил я. - Я видел, что он тебя хочет трахнуть. Я не против, мне было бы в кайф.
- Да?
- Да!
Гюльчатай откинулась на спинку кресла и изучающе посмотрела на меня сверху вниз. Я улыбался. У меня было прекрасное эротическое настроение. Я был доволен собой.
- Да! - еще раз сказал я твердо.
- Хорошо, я попробую,- наконец согласилась Гюльчатай. - Но я пока не убеждена в том, что мне это надо.
- Если не хочешь, то и не надо,- дал я возможность к отступлению.
- ОК,- ответила она, многозначительно улыбнулась и застучала по клавиатуре, но, на этот раз менее плавно и шустро, нежели чем двадцать минут назад.
Я расслаблено откинулся на подушки и, вдруг, понял, что всё будет хорошо.