Волшебница Яхо многозначительно подняла вверх палец-крючок с длинным ногтем. Она остановилась и грозно повторила:
- Главным правилом предмета является его положение.
- В обществе? - уточнил с заднего пенька упырь Дюк.
- В пространстве! - нарочито громко объявила волшебница Яхо. - Положением в обществе пусть обеспокоятся люди. А вот кто там на задних рядах, спрятавшись под кленовыми ветками, мнит из себя особо умного, может не рассчитывать на дополнительную работу по кухне вместо общественной уборки территории родного леса!
На первом пеньке завозился юный леший ВаВа. Он всегда возился, когда его съедало жгучее желание, рассудить что почем.
- А положение предмета относительно чего? - пискнул он.
- Вот умница, - обрадовалась волшебница Яхо. - Какой логичный и точный взгляд на мир. По теории, естественно, положение предмета относительно того магического объекта, которым вы в полной мере владеете. Скажем, относительно моего волшебного пальца. Для тебя, ВаВа, это, конечно же, будет великая дубинка лешего. А вот для того, кто спрятался под кленовыми листьями, это будет гнилой зуб упыря!
- Посеял, как мельник семечки из дырявого кармана! - присовокупил Дюк.
- Да ну... - Волшебница лишилась дара речи.
Юный леший ВаВа сконфузился. Он покраснел до самых кончиков лопоухих ушей и съежился, отчего сам стал похож на пенек.
- У мельника Симы оставил... - жалобно пропищал он. - Ходил прошлую ночь побаловаться в мельнице над омутом, новых ночующих постращать до седых волос... Да вот Сима одолел.
- Как?! - Волшебница Яхо постепенно приходила в себя, и ее гнев начал закипать, подобно воде в очаге над костром. - ВаВа, ты что же это наделал?! Сутки ведь пройдут - и не бывать твоей дубинке с великой волшебной силой! Станешь посмешищем для всего родного леса. Смотри, чтобы сегодня же в ночь возвратил!
- Мне помочь бы надо, - пролепетал Вава.
- Против кого это?.. Да мельника даже упырь Дюк вокруг пальца водит, а ты что же, не сладишь! И вообще зачем ты на мельницу с дубинкой потащился. Тебе что, мелких козней не доставало?!
- Я хотел проверить правило предмета...
- Ага! Так ты еще, как я понимаю, все на тему наперед по учебнику прочел?! - воскликнула волшебница Яхо.
- Да... - тихонько отозвался леший ВаВа. - Я, многоуважаемая Яхо, хотел выгнать ночующих да положить мельницу на спину, чтобы, когда у нее закрутятся крылья, она бы улетела в небо, словно семечко крылатое с клена, под которым - вон! - упырь Дюк сидит! Вот это было бы замечательно! Ведь правда!
Волшебница Яхо позеленела. Она топнула кривой сухой ногой и пискляво завопила:
- Чтоб дубинку возвратил! Иначе не тетка я тебе, и знать тебя не хочу, и ведать, кто ты есть, не ведаю!
Волшебница Яхо ушла в расстроенных чувствах. Юный леший ВаВа поник головой. К нему приблизился упырь Дюк.
- Не переживай, я помогу: страсть, как люблю мельника Симу вокруг пальца водить.
Когда солнце опустилось за горизонт и над рекой поднялся пар, леший ВаВа и упырь Дюк подошли к мельнице. Деревянная с новенькими крыльями, она была осеребрена лунным светом. На крыльце сидел черный кот, который встретил гостей сладким зевком во весь рот.
- Дома хозяин? - осведомился у кота упырь Дюк.
Кот согласно кивнул головой и гордо удалился в камыши. Упырь Дюк повернулся к лешему.
- Как же мельник у тебя, ВаВа, дубинку-то отнял? - спросил он.
- Замечтался я... - сознался ВаВа. - Да и забываю я вечно, что видит он нас.
- Говорят, мельник Сима с русалкой целовался, а потому и мы для него как на ладони.
- Враки, - отмахнулся леший ВаВа. - Я точно знаю, что он у колдуна со Злой горы перстень купил волшебный.
- Не верю я, чтобы колдун со Злой горы что-нибудь кому-нибудь продал. - Упырь Дюк почесал затылок. - Так что случилось-то, поведай!
- Выбил мельник у меня дубинку и - раз! - обчертил вокруг нее круг-заклятье. Я даже глазом моргнуть не успел!
- Во как... - прошептал упырь Дюк. - А как же мы круг-заклятье порушим?
- С помощью твоего зуба! - спокойно сообщил леший ВаВа.
- Ну, давай попробуем...
Они вошли в щель и быстро проскользнули по лестнице наверх. Около жернова в очерченном мелом кругу лежала великая дубинка лешего. Упырь Дюк открыл рот, обнажая клык... В этот момент сзади раздался дикий крик: "Держи, проходимцев!" - и из-под вороха тряпок выскочил мельник Сима. Он с разбегу налетел на упыря Дюка. Клык выскочил со своего места во рту и упал на дубинку.
- Рухнул круг-заклятье! - заверещал леший ВаВа.
Упырь Дюк рванулся за клыком, мельник Сима за ним, а леший ВаВа уже распластался на полу, прижимая к себе дубинку и выговаривая слова:
- Чет да нечет, улетай кречет! Ложись мельница и взлетай!
Мельник Сима схватил упыря Дюка за шиворот и стал подниматься с пола, когда мельница, наоборот, начала заваливаться на бок. Мельник Сима не удержался на ногах и, взмахнув руками, рухнул прямо в очерченный круг, откуда только что выскочил леший ВаВа. Освобожденный упырь Дюк запрыгнул на жернов и огляделся. Он нигде не видел своего клыка. Мельник Сима вскрикнул: упав лицом на доски, он почувствовал, как на место давным-давно сгнившего зуба что-то воткнулось. Он потрогал пальцем обнову и застонал от горечи: только упырьских клыков ему и не хватало!.. Мельница начала взлетать.
- На место! - скомандовал мельник Сима. - Клыком приказываю: на место!
А мельница все летела... В ночном небе разгорались звезды, и Луна казалась совсем близкой и сказочно красивой.
К полуночи мельницу нагнала волшебница Яхо в ступе. Она усадила к себе лешего ВаВу и упыря Дюка, а сама зашла внутрь.
- Эка тебя угораздило, Сима... - пробормотала волшебница. - Что же ты за человек такой: русалка тебя поцеловала, колдун со Злой горы перстень за здорово живешь отдал... Так мало тебе: ты еще умудрился на клык упыря налететь!
- Не выходит колдовство, многоуважаемая Яхо, - пролепетал мельник Сима. - А очень хочется!
- Так ты же кто есть такой? Человек. Твое дело муку мелить и хлеб кушать. Отдавай клык!
Мельник Сима возвратил обнову. А волшебница Яхо продолжала:
- Ты же не знаешь правило предмета, Сима... А главным правилом предмета является его положение!
- В обществе? - уточнил мельник.
- Это для вас, людей, главное, кто ты есть среди себе равных, - буркнула волшебница. - А для нас главное пространство. Вон глянь-ка, леший ВаВа совсем юный, а взял да и развернул твою мельницу так, что полетела она, крылатая! Когда ты не себя относительно чего-то определяешь, тогда и фантазия в тебе открывается. Вот смотри, Сима... Берешь клык, выворачиваешь его наружу, так, чтобы губу страшно выпирало, и говоришь: "Вертайся, мельница, на место: будем муку мелить да хлеб есть". Все!
И мельница, протрещав крыльями, полетела назад, к реке.