Аннотация: рассказ с грелки-2015, темноватое фэнтези
Стальной корпус "Ужаса" медлительно и тяжело рассекал серые волны. Казалось, что корабль, напрягая все силы, вспахивает океан.
Однако так - медлительно и тяжело - "Ужас" мог бы доплыть до края света и назад. В его моторном отсеке без устали трудились двенадцать големов, приводя в движение гигантские поршни. На верхней палубе ждали своего часа восемь мортир, накрытых брезентом, - боеприпасов хватило бы, чтобы потопить небольшой флот. Сновавшие на нижней палубе матросы были бодры, сильны и с легкостью выдержали бы еще пару лет плавания. Трюм наполняли бочки солонины и мешки гороха, банки консервов и ящики сухарей. Хватало и спиртного - рома и водки для матросов и коньяка для офицерского состава.
Эсбен - алхимик команды и почетный член Общества Картографов - бродил по нижней палубе и бесился. Мысль о том, что "Ужас" идеально снаряжен для дальнего плавания и вот-вот повернет назад в гавань, приводила его в ярость.
- Трусы... - прошипел он сквозь зубы, не в силах совладеть с собой. - Проклятые трусы...
Будто в ответ на его слова, на палубе испуганно вскрикнули. Следом послышалась произносимая скороговоркой молитва, закончившаяся нецензурной божбой.
Вдалеке по правому борту море изменило свой цвет. Волны были ярко-красными, будто там акулы разодрали кита.
Эсбен тихо выругался. Севернее от них, но гораздо ближе к траектории плавания, чем они ожидали, простиралось Багровое море, почти неизведанное и зловещее. В Обществе Картографов уже лет сорок говорили о том, что оно растет. Сначала на предложение исследовать то, что срывается в алых водах, можно было услышать лишь хохот. Но после того, как море поглотило архипелаг Палтуса вместе с дюжиной рыбацких домишек, начались осторожные разговоры об исследованиях.
"Ужас" должен был добраться до островка Зеленый Камень, что находился как раз между архипелагом Палтуса и большой водой, высадиться на нем и провести кое-какие измерения. Увы, когда прибыли к месту, оказалось, что Багровое море забрало себе и Зеленый Камень, который теперь уже не был зеленым. Сейчас скалы и даже сухая трава на острове стали красного цвета. Моряки шептались о смерти и крови. Они возненавидели Эсбена, который убедил капитана выслать на остров ялик.
На Зеленом Камне они не нашли никого из живших там рыбаков. Только у самой кромки багровой воды лежала женщина, чье тело было сплошь покрыто серебристой чешуей. Моряки хотели сжечь ее на месте, и даже капитану это показалось наилучшим выходом. Эсбен воспользовался своим правом и заявил, что берет дивное существо для исследований. После этого к нему стали относится не только с ненавистью, но и с отвращением. Моряки жалели женщину - уж лучше б ей погибнуть в огне, чем послужить образцом для изуверских опытов, так они считали.
Понятно, что на предложение Эсбена после осмотра острова двигаться вглубь Багрового моря, капитан ответил категорическим отказом. И развернул полностью снаряженный корабль назад.
"Что вы будете делать, когда красная дрянь доберется до ваших домов? Убежите в другой город? А если и на этом оно не остановится? Что, если эта пакость поглотит всю сушу и весь океан?" За эти вопросы капитан пообещал содрать с него шкуру девятихвосткой, несмотря на то, что Эсбен тоже причислялся к офицерам.
"Ужас" плыл домой. Големов заставили работать усерднее, и скоро полоска багровой воды скрылась за горизонтом. Моряки тут же повеселели. Эсбен завидовал им. Его тревога после того, как "алая дрянь" исчезла из поля зрения, только усилилась. Это было сродни тому чувству, когда твой заклятый враг внезапно прячется, и ты не знаешь откуда он появится в следующий раз.
- Что, Эсбен, жалеешь, что не остались в той красной луже? - капитан обратился к нему почти благожелательно, чем окончательно разозлил алхимика.
- Неужели вы не понимаете? У нас был прекрасный шанс исследовать Багровое море. И мы выплеснули его, как ссанье из помойного ведра. Красная вода распространяется быстро. Рано или поздно кому-то придется отправиться и посмотреть, что это такое.
- Кому-то - но не нам. - Капитан вздохнул. - Ты еще слишком молод, чтобы понять этих людей, - он ткнул в сторону матросов, драивших и так чистую палубу. - В отличие от тебя у них нет выбора, куда ехать, чем рисковать, им нужно зарабатывать проклятые деньги. Они нанимаются за щедрый задаток, зная, что из любого плавания могут не вернуться.
- Я понимаю, - раздраженно ответил Эсбен. - Они знают, что рано или поздно люди должны будут отправиться в Багровое море и, возможно, погибнут. Если они будут снаряжены не так хорошо, как мы, наверное, их погибнет больше. А если красная вода достигнет берега, прежде, чем мы узнаем, как с этой заразой бороться, то вымрут целые города. Но твоим матросам на это наплевать. Им важно лишь, чтоб это были не они и не сейчас.
- А тебе нет?
Эсбен молча отмахнулся. Споры с капитаном утомляли его и не приносили никаких результатов. Вежливо кивнув, он стал спускаться по винтовой лестнице в трюм.
Гул работающих големов все нарастал. Следить за ними было еще одной обязанностью Эсбена, хотя эти стальные гиганты, собранные на лучшем заводе города, не требовали особой заботы. Сейчас они работали в режиме сохранения, поэтому движения их были медленными, хоть и мощными. Но если написать нужную инструкцию и поместить ее в рот каждому их них - големы смогли бы сделать "Ужас" самым быстрым кораблем в истории. И, как думал Эсбен, в худшем случае они бы просто унесли корабль прочь от опасностей Багрового моря. Конечно, экстремальный режим сказался бы на них самих, сократив срок возможного использования.
Каморка возле механического отделения некогда предназначалась для отдыха кочегаров, но "Ужас" уже сто лет не ходил на паровой тяге. Поэтому комнатку приспособили для экспериментов господина алхимика. Эсбен был уверен, что вся команда искренне считает, что он там режет живых существ и вырывает у них души.
Перед тем, как войти, он вежливо постучал и дождался тихого приглашения. Ульрика - так он назвал женщину - встретила его, сидя на узкой кровати. На ней был свободный балахон из легкой ткани под которым угадывались очертания гибкого тела. Ее чешуя блестела сине-серебряным в слабом свете магического кристалла, прикрепленного под потолком.
- Здравствуй, - сказал Эсбен, подходя ближе.
Ульрика чуть заторможенно улыбнулась ему, коснулась пальцами его лица. Ее прикосновение было сухим и приятным. Эсбен взял ее руку. Он не уставал удивляться, как ловко чешуйки пригнаны одна к другой, образуя один бесконечный узор.
- Мы уже в твоем городе? - спросила она.
- Нет, мы там будем через неделю. Ты вспомнила что-нибудь?
Ульрика покачала головой.
- Я помню, как качалась на волнах и отдыхала на скалах. Но что было в Багровом море, я не помню. Только помню, что там все время было жарко... и я была какой-то другой, - она нахмурилась. - Мне это не нравилось. мне нельзя было...
Эсбен кивнул:
- Вы, морской народ, существа холоднокровные. То, как вы себя чувствуете, зависит от температуры вокруг. Вероятно, когда в Багровом море было теплее, ты действительно была другой.
Он задумался. Ульрике явно не понравилось это выражение его лица. Она встала, порывисто обняв алхимика.
- Не думай об этом! Я не хочу это вспоминать, и ты не вспоминай!
Лицо Эсбена болезненно перекосилось:
- Ты не хочешь вспоминать, что с тобой случилось? Ведь в Багровом море...
- Это не важно, - она улыбнулась. - Важно, что я тебе нравлюсь. Ведь нравлюсь?
Вместо ответа он поцеловал ее в прохладные губы. Ульрика вздрогнула и напряглась, словно ожидая удара. Эсбен потянул за шнурок в вороте балахона. Легкая ткань упала к ногам женщины, а сама она, наконец-то расслабившись, опустилась на кровать.
- Ты прекрасна... - прошептал Эсбен, глядя на ее тело, словно выточенное водой.
Губы Ульрики шевельнулись, но она осеклась и не произнесла и звука. Она молчала, когда алхимик целовал и гладил ее, даже когда он вошел в нее. И после соития свернулась калачиком на постели, словно наевшаяся кошка.
Эсбен поспешно оделся, но на пороге обернулся и долго смотрел на спящую женщину. Выражение его лица становилось все мрачнее и решительнее. За тонкой стенкой ритмично ухали поршни, чуть поскрипывали стальные суставы големов.
Наконец, алхимик вышел из каморки. Но направился он не наверх, а в самый центр машинного отделения. Грохот там стоял такой, что людям было бы тяжело расслышать друг друга. Но голем отреагировал сразу же, стоило Эсбену легонько прикоснутся к огромной ноге. Гигант отпустил поршень и нагнулся. На его металлической голове не было даже подобия ушей - более всего она напоминала закрытый шлем. Но, видимо, отголоски памяти о прошлом заставили голема принять именно такую позу.
- Иди к топке, - прошептал Эсбен чуть слышно. - К третьей. И бросай в нее уголь, пока я не скажу прекратить.
Голем молча распрямился и отправился выполнять приказ. Открыв старую кладовую с остатками угля, он зажег топку. Третью, самую ближнюю к каморке Ульрики. Отсветы огня сияли все ярче на его стальном корпусе.
Температура в машинном отделении ощутимо повысилась. Эсбен утер лоб и недоуменно взглянул на руку, пытаясь понять - выступил ли пот от жары или от волнения.
Когда от жары стало трудно дышать, алхимик снова открыл дверь в каморку. И отпрянул. Женщина сидела на кровати. И это была не Ульрика. Ее чешуйчатая кожа поменяла цвет став золотой. Ее глаза сияли, а выражение лица стало более жестким.
- Здравствуй, милый, - она усмехнулась, глядя на опешившего Эсбена.
- Ты... кто ты?
Она встала и подошла к нему, почти прижавшись к алхимику обнаженным телом.
- Я та, кого ты хотел увидеть. Это ведь ты постарался, чтобы здесь стало... жарко.
- Я хотел узнать о Багровом море.
Женщина откровенно расхохоталась.
- Экая невидаль. Я думала, ты спросишь меня, по крайней мере, о смысле жизни или о сути всего живого.
Эсбен нахмурился:
- Багровое море...
- Оно растет. Уже скоро, вероятно, следующей весной, оно достигнет больших городов. Люди в них, конечно, умрут. Это все, что ты хотел узнать?
- Я хотел узнать откуда оно появилось и почему оно растет. Как бороться с ним.
- Бороться с морем?
- Я алхимик на службе у города. Мой долг - бороться со всем, что угрожает ему.
Золотая красавица пожала плечами:
- Как скажешь. Но я все равно не знаю, откуда и почему появилось Багровое море. Для этого нужно добраться до самого его центра, а я там не была. Я сильнее твоей глупой Ульрики, но и я не решилась посмотреть что там такое.
Эсбен раздраженно ударил себя кулаком по бедру. Голем у топки, предугадав его желание, обернулся, и алхимик жестом отослал его назад к поршням.
- Слишком жарко, милый?
- Слишком жарко и тебе пора уходить. Ты все равно не знаешь ответов на мои вопросы.
- У тебя просто неправильные вопросы, - она игриво коснулась его лица. - Давай лучше поговорим о нас. Ты можешь называть меня Урфридой.
- Меня не интересует твое имя.
- Какой ты грубый. Или скучаешь по Ульрике? А ведь она...
- Я знаю, - Эсбен вздохнул. - Я знаю, что она пытается зачаровать меня. Это не опасно, пока она не пытается меня утопить. Я даже не злюсь, ведь такова ее сущность. На что же способна ты - мне даже страшно представить, создание Багрового моря.
Урфрида гордо вскинула голову. Ее кожа блестела, как латы рыцаря, собравшегося в поход.
- Я способна помочь тебе, милый. Способна выполнить твое заветное желание.
Эсбен скептически сщурился:
- Какое же?
- Я могу заставить этот корабль изменить курс и отправиться к центру Багрового моря. Ведь ты этого хочешь?
Алхимик молча опустил голову.
- Ведь этого?
Он молчал.
- Ты боишься попросить меня. Правильно делаешь. Мои методы будут не слишком приятны для экипажа...
Эсбен выпрямился:
- Хорошо. Сделай это.
Урфрида смерила его недоверчивым взглядом, затем широко улыбнулась.
- Ты уверен, милый?
- Да.
Ее темный узкий язык быстро облизал тонкие губы. Урфрида отбросила назад волосы, вытянулась в струнку и сжалась в комок, словно проверяя гибкость тела. И золотистой молнией бросилась к винтовой лестнице.
- Только не слишком сильно закружи им головы, - сказал Эсбен, но женщины уже и след простыл.
Алхимик вздохнул и стал медленно подниматься.
Он был уже у нижней палубы, когда услышал крики боли. В страхе Эсбен выскочил наружу. Там был ад.
Кто-то с изуродованным лицом полз по залитой кровью палубе, кто-то сидел и орал, прижимая к груди оторванную конечность. У фальшборта валялись сброшенные в кучу тела мертвецов. А Урфрида улыбалась, размазывая по груди кровавые узоры.
- Да что ты делаешь?
Эсбен кинулся к ней, но женщина небрежным мановением руки отбросила его к груде трупов.
- То, что ты мне повелел. Смотри.
Она подняла руки и издала гортанный крик. И мертвецы встали. В их глазах не осталось и искры разума, а конечности двигались медленно и неуклюже.
- Теперь они выполнят все, что ты им скажешь.
Человек, ползший по палубе затих. А через некоторое время встал на нетвердых ногах, как и остальные...
Эсбен смотрел на все это, не в силах произнести ни слова. Урфрида ухмылялась, довольная то ли удачной ловушкой, то ли демонстрацией своей силы.
- Алхимик! - раздался хриплый сорванный голос.
На палубу вышел капитан - бледный и встрепанный. В руке он держал офицерский револьвер.
- Будь ты проклят, алхимик!
Пуля вылетела из ствола. И в тот же миг мертвецы, только что бывшие неловкими и медленными, стремительно встали вокруг Эсбена стеной плоти. Пуля вонзилась в грудь одному из них. А также вторая, и третья.
- Ты действительно проклят! - капитан разразился безумным смехом.
- Опустите оружие, - тихо сказал Эсбен. - Или давайте, расстреляйте все патроны. Вам все равно не попасть в меня.
- Кому ты прикажешь убить меня? Своей морской ведьме? Или этим... ходячим трупам?
- Я не собираюсь вас убивать.
- А их? Их ты тоже не собирался? Тебе всегда было жаль, что они вернутся домой, к детям и женам, вместо того, чтобы погибнуть в твоем Багровом море!
Эсбен зло сжал кулаки. Урфрида взглянула на это с плохо скрываемым предвкушением, но алхимик лишь тихо прошипел своим мертвецам:
- Схватите его. И отведите в его каюту. Пусть посидит там.
Тут же к капитану протянулись окровавленные руки. Он выстрелил еще три раза, а потом его уволокли.
- Как резво ты разобрался, - заметила Урфрида. - И от потрясения оправился куда быстрее, чем я ожидала.
Эсбен хмуро взглянул на нее, но ничего не ответил.
- Что теперь? - не отставала женщина. - Ты можешь дать им покой - они окончательно умрут, если окажутся в морской пучине.
- Мы поплывем в Багровое море, - нехотя произнес алхимик. - Их жертва не должна оказаться напрасной.
- Их - или твоя?
- Твоя кожа становится серебристой.
Урфрида впервые с момента своего "пробуждения" помрачнела.
- Неужели ты хочешь, чтобы вернулась твоя Ульрика?
- Догадайся.
Женщина злобно взглянула на него и села на палубе, скрестив ноги. Эсбен, более не удостаивая ее вниманием, заставил мертвецов поменять курс. Големы внизу заработали быстрее.
"Ужас" со всей возможной скоростью двигался к Багровому морю.
Отдав последние распоряжения, Эсбен попытался увидеться с капитаном. Но тот забаррикадировался в каюте и через двери пообещал убить его при первой же возможности. Тогда алхимик вернулся к морской женщине. Судя по серебряно-синему цвету чешуи она снова была Ульрикой, однако, она не двигалась и не отозвалась, как он ей ни кричал.
Эсбен лег рядом с ней, прижавшись щекой к холодному колену. Только сейчас он смог признаться себе, что его сердце стискивает ужас. Но чего он боится, он так и не смог понять. Это был не страх смерти или проклятия и даже не страх от того, что он натворил. Возможно, это был страх провала...
Солнце зашло за горизонт, взошла луна. Эсбен провалился в тяжелый полусон. Ему снилось, как он с женой и детьми едет на озеро, которое оказывается кроваво-красным, и вот все его близкие оказываются мертвецами и смиренно ждут, что он прикажет им делать. Он просыпался в холодном поту, только для того, чтобы вспомнить, что у него нет ни жены, ни детей.
Утро застало их плывущими по алым волнам. Эсбен окончательно проснулся и стал прохаживаться по палубе с пергаментом и пером в руке. Отчет о событиях у него вышел сумбурным, хотя он и решил записать все честно, не приукрашивая и не умаляя своей роли. Он также попытался описать силуэты странных существ, которые порой мелькали в толще красной воды, но все слова казались недостаточно выразительными.
Перед полуднем проснулась и Ульрика. Она протерла глаза, весело улыбнулась яркому солнышку, а потом увидела палубу в кровавых потеках и работающих на ней мертвецов.
- Что это? - сказала она, побледнев. - Что тут произошло, милый?
- Мы плывем в Багровое море, - ответил Эсбен. - Я хотел тебя отпустить, но ты так спала... я боялся, что ты утонешь.
Ульрика задумалась.
- Я не просто спала, - наконец, сказала она. - Та приходила. Моя сущность, разбуженная жаром Багрового моря.
Эсбен замялся:
- Ну, приходила. Но ненадолго. Я не позволили ей остаться.
- Это она сделала все это. Это я...
- Нет. Если ты о мертвецах - то в этом виноват я. Я убил из всех и сделал своими рабами.
Ульрика с ужасом взглянула на него. Эсбен вздохнул.
- Я не хотел этого, но это был единственный выход. Да, я негодяй, извращенец и убийца. Можешь ненавидеть меня. Я дам тебе шлюпку и...
Она покачала головой:
- Я останусь. Я люблю тебя, даже если ты злодей.
Эсбен натужно рассмеялся:
- Ты всего лишь хотела очаровать меня, чтобы я не навредил тебе. А потом, может быть, ты утянула бы меня под воду. Я же алхимик. Я кое-что знаю о морских существах.
Ульрика молча села на палубу. Эсбен пожал плечами и вернулся к своим записям.
Хоть мертвецы не пользовались секстантом или картами, они безошибочно проложили курс. Уже к утру следующего дня "Ужас" достиг архипелага, который изначально должен был исследовать. Там царила мертвая тишина. Алые воды бились об алый берег. Казалось, каждый предмет на каждом острове покрыт багровым налетом.
"Ужас" осторожно прошел по фарватеру мимо рыбацкой деревеньки. Эсбен смог увидеть местных жителей. Они напоминали красные скульптуры, которые кто-то шутки ради расставил на улочках и возле домов.
- Значит вот как оно действует, - прошептал алхимик. - Вот как оно убивает.
- Если хочешь, я могу сойти на берег для тебя, - предложила Ульрика. - Мне это не повредит, я ведь плавала в этой воде.
После минутного колебания, Эсбен велел спустить на воду шлюпку. Для того, чтобы дело шло быстрее, он приказал одному из големов вылезти наверх. Они являли собой весьма впечатляющее зрелище - стальной голем, осторожно спускающий ялик, и мертвецы, в этот момент сидящие в ялике на веслах по обе стороны от Эсбена и Ульрики.
- В этом месте не стоит задерживаться надолго, - предупредила женщина.
- Я и не собираюсь. Я даже не буду вылезать из лодки или прикасаться к чему-либо.
Эсбен умолчал, что все равно дал мертвецам и големам указания на случай собственной смерти. Они должны были вернуться на корабле в город и отдать в Общество Картографов его записки. Алхимик с мрачным весельем представил себе картину - как ходячие трупы несут его сумбурные отчеты благородным господам из Общества.
Когда ялик закачался на красных волнах, Эсбен приказал мертвецам осторожно грести к деревне. Поселение располагалось по обе стороны от канала, который одновременно служил гаванью для рыбацких лодок. В этот канал они и вошли, чтобы рассмотреть ближе уничтоженное поселение.
Эсбен заметил, что тела людей выглядят не только покрытыми алым налетом, но и иссохшими, будто бедняги долгое время постились и почти не пили воды. Но судя по позам и расположению тел, смерть настигла их почти внезапно.
Убийственным Багровое море оказалось не только для людей. Все растения в округе высохли, а на ветке склонившейся к каналу ивы сидел мертвый красный воробей. Почему-то именно этот воробей выглядел особенно жалко.
- Разворачивайте, - приказал Эсбен. - Здесь больше нечего смотреть. Возвращаемся на корабль.
Увы, на "Ужасе" их уже ждали.
По палубе бродил капитан, опираясь как на трость на свою наградную шпагу. Его волосы спутались, а глаза горели безумием. Остававшиеся на корабле мертвецы покачивались внизу на волнах - окончательно мертвые.
- Эй ты, сволочь! - зло заорал Эсбен. - Зачем ты это сделал? Без людей корабль не сможет плыть!
- Где ты тут видишь людей?
Капитан сплюнул в его сторону и продолжил свой безумный моцион по палубе. Эсбен ожидал, что все канаты, на которых спускали ялик, будут втянуты - но нет. Они по-прежнему свисали с борта судна. Алхимик больше рассчитывал по помощь голема - но вот его как раз нигде не было видно.
- Прикрывайте нас. Лезьте первыми, - приказал Эсбен.
Мертвецы стали послушно взбираться наверх. Как ни странно, никаких действий со стороны капитана не последовало.
- Здравствуйте, - сказал ему Эсбен, забравшись наверх. - Я рад, что вы вроде как успокоились.
Капитан повернулся к нему и ощерился:
- О да. Я очень, очень успокоился.
- Послушайте...
- Эй! - закричал капитан. - Ленне, иди сюда!
Послышалась тяжелая поступь. Эсбен вздрогнул.
- Вы же не хотите сказать, что вы пытались договориться с големом?
- Я не пытался. Я сделал.
- Дурак! - заорал Эсбен.
Он схватил Ульрику за руку и потащил ее к лестнице вниз. Они буквально свалились по ступенькам. Их преследовал оглушительный шум и треск дерева.
- В машинное отделение, быстро! - крикнул Эсбен женщине.
Она проворно скрылась, а алхимик остался стоять у лестницы.
Наконец, проломив своим телом не предназначенные для него ступени, внизу оказался и голем.
- Ленне... - произнес Эсбен. - Тебя правда так звали?
Голем медленно кивнул.
- И за что же тебя судили? За разбой? Убийства? Изнасилования? Думаю, за что-то серьезное. Значит, ты вряд ли можешь пожалеть человека, который запечатал в этом стальном болванчике твою душу.
Голем снова кивнул - как показалось Эсбену, издевательски.
- Поэтому я не буду просить тебя о пощаде. Я предложу тебе сделку.
Алхимик ожидал, что голем бросится на него, не дослушав, но тот стоял и не шевелился.
- Если ты позволишь, я отпущу тебя. Все равно мало радости жить в металлическом теле. Не поесть сладко, не выпить крепко, не с девкой позабавиться. Да и память все равно уйдет, рано или поздно все равно станешь просто болванчиком на побегушках. Ну что? Согласен?
Несколько долгих мгновений голем размышлял. А потом наклонил голову и со скрежетом разжал пасть. Эсбен протянул руку, достал изо рта существа мятую полоску пергамента и порвал надвое. Голем замер - недвижный, мертвый.
Алхимик выдохнул.
Он взглянул наверх - лестница была бесповоротно разрушена. Что ж. Он пробрался через машинное отделение, тайком, чтобы не потревожить замершую в напряжении Ульрику, и оказался под шахтой, через которую поднимались и опускались големы. К счастью, несколько лет, проведенных на кораблях, не прошли даром, и алхимик довольно легко забрался вверх по канатам.
Капитан продолжал наяривать круги по палубе. Эсбен дождался, когда тот подойдет ближе и прыгнул на него из укрытия. Шпага выпала из руки безумца. Алхимик тут же подхватил ее и вонзил его в грудь.
Умирая, капитан схватил его за рубашку.
- Будь ты проклят!
- Ты меня уже проклинал.
Не дожидаясь, пока бедолага испустит последний дух, Эсбен достал из кармана кусок пергамента, исчерканный невнятными заметками и стал наносить на него символы кровью капитана. Понял ли тот, корчась в агонии что сейчас происходит? Эсбен надеялся, что нет.
Закончив писать, он приказал мертвецам сбросить труп в море и тем же путем спустился в машинное отделение. На этот раз пройти мимо Ульрики не удалось. Она бросилась к нему со слезами счастья, даже не заметив, что он появился не с той стороны.
- Все в порядке, милая, - сказал ей Эсбен. - Мне просто нужно было исправить голема. Я написал для него новую инструкцию.
- Правда?
Он помахал пергаментом со свежей надписью.
- Пойдем.
Оказавшись возле голема, он осторожно вложил пергамент ему в пасть и руками захлопнул ее. Стальной гигант вздрогнул и встал прямо.
- Возвращайся к работе, - приказал Эсбен. - Я хочу, чтобы корабль двигался как можно быстрее.
"Ужас" летел, как птица. Големы работали на износ, мертвецы денно и нощно сновали по палубе. Багровое море делалось все опаснее. Все чаще из волн показывались бока левиафанов. К кораблю тянулись гигантские щупальца, птицы с кожистыми крыльями описывали круги над палубой. Однажды Эсбен едва не спрыгнул в воду, услышав сладкоголосое пение, но Ульрика удержала его.
А в один прекрасный день море закончилось.
Точнее, оно изменило свое место. Когда Эсбен с Ульрикой ложились спать, оно, как и полагается морю, билось о корпус их корабля. А утром они проснулись в сумрачном, странном мире. Толща багровой воды стояла у них над головами. Иногда из нее выскакивали светящиеся рыбы и плюхались назад. "Ужас" лежал, накренившись влево, на морском дне, среди зарослей фосфоресцирующих кораллов - и это дно было совершенно пустым.
- Где мы? - спросила Ульрика. - Как нам попасть назад.
Эсбен хмуро подумал, что дороги назад нет уже давно, сохранить бы дорогу вперед. Но тут женщина разразилась рыданиями.
- Это все море, это проклятое море. Оно хочет все отобрать, даже мой разум!
Эсбен хотел переспросить о чем это она, но скоро и сам догадался. На дне морском было очень тепло. Слишком тепло. Серебристые чешуйки Ульрики понемногу становились золотыми.
- Не плачь, милая, - попытался он утешить ее. - Я присмотрю за Урфридой и буду ждать, когда ты вернешься. А ты обязательно вернешься.
- Обещаешь? - она доверчиво смотрела ему в глаза.
- Обещаю, - ответил он, уверенный, что лжет.
И Ульрика стала Урфридой. Та встретила его комплиментом:
- Надо же, все-таки умудрился забраться в самую задницу Багрового моря!
- Лучше скажи, как мне двигаться дальше, - огрызнулся он.
Урфрида предложила идти ножками. Эсбен отмел эту идею - на дне наверняка жили еще более жуткие чудовища, чем в воде. Подумав, он заставил големов пересобрать друг друга, вытянуть стальные тела. Затем каждый из них взялся за край корабля и поднял. "Ужас" двинулся, как огромный паук о двенадцати лапах-големах.
Изменение Ульрики оказалось в некотором смысле полезным. Урфрида ясно чувствовала, где находится центр, источник Багрового моря. Она вполне благосклонно отнеслась к идее отправиться туда. Как подозревал Эсбен, она рассчитывала, что он отвлечет обитающих там монстров на себя, а она сможет насладиться небывалым зрелищем.
Смены дня и ночи на дне не было. Иногда алхимику казалось, что они путешествуют вечность, иногда - что несколько часов. Но сухие водоросли, что стелились по песку, и деревья кораллов становились все более причудливыми, странными. То они светились, то от них слышился вкрадчивый шепот. Даже камни, казалось, наблюдают за ковыляющим по дну "Ужасом". Все это свидетельствовало о том, что цель - близко.
И однажды Эсбен услышал смех. Искренний, светлый смех, совершенно не похожий на смех Урфриды.
Стоя на палубе, он приказал големам двигаться быстрее. И скоро увидел источник смеха. И источник Багрового моря.
Маленький мальчик, лет восьми-семи, играл на песке. Он усердно рыл "бассейн", который выглядел дырой в ткани мира, пригоршнями зачерпывал из него алую жидкость и подбрасывал вверх, где она мгновенно сливалась с зависшим над головами морем.
- Что он делает? - пораженно спросил Эсбен.
- Играет, - ответила Урфрида, и к чистому смеху ребенка добавился ее грубый хохот.
Эсбен спустился на песок. Он осторожно подошел к мальчику - но тот даже не поднял на него глаз.
- Привет, малыш. Ты... зачем ты это делаешь? У нас из-за этого как бы... проблемы.
Мальчик продолжал играть.
- Он не слышит тебя, - сказала Урфрида.
Она тоже спустилась и стояла рядом с мальчиком. Но смотрела на Эсбена - с неподдельным интересом, даже наклонив голову.
- Ну что? - грубо спросил он. - Что смотришь?
- Мне интересно, решишься ли ты на это.
- На что?
- На самое простое решение. Ты уже принес в жертву экипаж. Своими руками убил капитана и похитил его душу. Врал единственному существу, которое почему-то тебя искренне полюбило. Почему бы тебе не убить это дитя? Или ты боишься навлечь на себя проклятие?
- Быть чуть более проклятым или чуть меньше... - пробормотал Эсбен. - Нет, я думаю о другом. О том, как мне его убить.
Урфрида приподняла бровь и молча указала на големов. Эсбен кивнул. Он приказал големам прийти в боевое положение и достал несколько свежих листов пергамента.
- Тебе его не жаль? - спросила Урфрида.
Он промолчал. Големы пошли в атаку. Когда их стальные когти коснулись мальчика, он, наконец, обернулся и посмотрел в глаза Эсбену. И Эсбен увидел, что у мальчика его лицо.
Когда големы пронзили плоть ребенка множеством клинков, алхимик почувствовал, что убивают его. Он упал коленями на песок, захлебываясь горячим воздухом.
- Уверен, что хочешь продолжать? - с усмешкой спросила Урфрида.
Эсбен кивнул. Его - мальчика - агония длилась долго. Когда все закончилось, он чувствовал себя так, будто все его тело онемело. Да и душа.
- Это был... бог? - спросил он с трудом ворочая языком.
- Бог, сущность мира, общечеловеческая душа.
- Так почему он... вредил нам?
Она пожала плечами:
- Может такие у вас души?
Эсбен с трудом поднялся. Сжал в кулаке листки пергамента.
- Что, хочешь и его сделать своим рабом-големом? Не получится.
- Я знаю.
Он подошел к вырытому мальчиком-богом "бассейну". В песке по-прежнему зияла дыра, из которой веяло затхлостью и смертью.
- Оно ведь не закроется, - сказал Эсбен. - Даже после того, как тот умер.
- Похоже, что нет, - Урфрида легкомысленно взмахнула волосами. - Рано или поздно оттуда выползет какая-нибудь пакость и...
- Не выползет.
На коже Эсбена было достаточно царапин. Обмакнув щепку от корпуса "Ужаса" в свою кровь, он аккуратно нанес на пергамент сложную вязь символов.
- Хочешь погеройствовать напоследок? - рассмеялась Урфрида. - Думаешь, этак тебе все простится и ты станешь меньшим дерьмом?
- Нет, что ты. Я просто алхимик города, а значит - должен этот дурацкий город защищать. Такую инструкцию я и написал, на случай, если потеряю память.
Закончив, Эсбен отбросил щепку. Он вложил пергамент в пасть одного из големов - и в тот же момент его тело замертво упало на песок.
- Я не думала, что ты на это пойдешь милый...
Голем резко захлопнул пасть, подхватил визжащую Урфриду обоими лапами и кинул вверх, в толщу морской воды. Холодной воды.
Над дырой в бездну нес свою стражу голем, а над ним плескалась женщина с чешуйчатой кожей...