Чувство голода заставило Евешку вернуться из воспоминаний о Матвее к реальной жизни.
- И где ты там Лен. Исть хотца. Уработались мы ноне с Зинулей. - Бабка Евешка придерживая внучку за маленькие пухленькие ручки, подпевала Зиночке, радостно пританцовывающей на её коленях. - Ох и умесила ты своими колотушечками бабкины ножки. - Наконец им вынесли миску с большим куском отварного мяса и такой же большой краюхой хлеба. Эта любимая Евешкина еда. Она считала , что вся её сила в этих двух продуктах. Поэтому кроме хлеба и мяса не признавала ничего. - Вот это щас поест бабушка! Отведет божью душу. Ну-ка седай ко мне на коленку, егоза. Будешь бабушке есть помогать. - Как только её усадили на калено, перед большой глиняной миской, Зиночка не долго думая схватилась обеими ручонками за громадный кус мяса и даже немного его приподняла. Но не удержала, и он упав обрызгал бабушку мясным соком. - Вот, вот. Силов то нет. Сейчас с бабушкой поешь, и сразу как она станешь. А сейчас нукся дай мне.
- Евешка схватила кус мяса и оторвала от него порядочную часть, заела хлебом, после чего отщипнула маленький кусочек, тщательно прожевала в кашицу и засунула за щеку Зиночки. - Во, давай глотай, беззубая талала. Пока бабка тебе жует, а как совсем стара буду ты бабке разжуешь.
Уже вечерело. На небе начали проглядывать первые звездочки. Куры покудахтывая устраивались ночевать на жердочках в сарае.
- Где мужики то наши, Зинуль? Чего глазками хлопаешь? Чего молчишь? - вместо ответа Зиночка слегка ударила бабушку ладошкой по щеке. - Отстань мол. Не ребячьи это дела за мужиками следить.
И как раз в этот момент калитка растворилась и показалась высокая мужская фигура. - Здорово мамань. - К ним подошел рослый мужчина, лет тридцати. Плечистый, ладно скроенный. С вихрастой, русой головой, как у деда Игната. Он присел на корточках перед Евешкой и Зиночкой. - Я смотрю у вас тут целая банда. - Он прикоснулся своей щекой к щеке Евешки, и нежно поцеловал её в ушко. Затем упер свой нос в носик Зиночки. Усы его щекотали Зиночку, она рассмеялась и замахала ручками. Мужчина чуть отстранился в сторону. - Ну точно разбойницы. Кого доедаете? Евдокима нашего? - Он смотрел на них необычайно добрым, любящим взглядом. Лицо его простое, с виду совсем не приметное, как будто светилось изнутри. Рядом с ним было очень легко, как будто благодать снисходила на вас. Дети обожали дядю Сашу. Работяга, добряк, светлая душа, как такого не любить. Евешка погладила сына по голове. - Здравствуй Сынок.
- Извини мать, до конца похорон не побыл. Срочно за запчастями надо было ехать, а то другим бы отдали. Ты-то опосля пришла деда хоронить? - Евешка покачала головой и отвернула голову, чтобы скрыть слёзы. - Ну ладно мать, ладно. Будет тебе. Ты и так с ним три дня прощалась денно и ночно. - Он прислонил её голову к своей груди, прижавшись к ней щекой. - Как там баба Марья, да дядя Вася. Держатся?
- Не видала я их сыночек еще. А что домой то сразу не пошел? Маша тебя заждалась небось.
- Да вот проведать вас заглянул. - Он подхватил Зиночку на руки и опять пощекотал её усами. - Ну что разбойница, пойдем мамку искать. - по дороге, другой рукой, он подхватил несущегося к нему со всех ног Вовку. Уже на кухне, его увидела Ольга и радостно завизжав, бросилась к любимому дядьке. За неимением рук, он наклонился и подставил ей шею. Ольга повисла на ней со счастливой моськой. Затем дядька завалился со всей детворой на большой, накрытый тулупом сундук, и ребячий визг стало слышно на другом конце села. Подошла Лена, и улыбка радости тоже осветила её, при виде этой кутерьмы. - Угомонитесь вы бесянята. Всех соседей перепужаете. Здравствуй братик. - она наклонилась и поцеловала его в щеку.
- Здравствуй сестренка. Ты от кого таких сорванцов нарожала. Твой- то вроде серьезный, да строгий, а этим палец покажешь, пол дня смеяться будут. Что-то я его на похоронах не видел. Куда мужа дела?
- С утра еще, с бочками в Артановское укатил. Да вот всё нет да нет. - Она с тревогой посмотрела на темнеющее за окном небо.
- Не печалься. Может заночевал там. С деньгами боязно по темени возвертаться. Много повёз-то?
- Двенадцать больших бочек, и так по мелочи всякого добра.
Дядя Саша встал, рассадил ребятишек на тулупе и собрался уже уходить, но столкнулся в двери с хозяином.
- Вот и легок на помине, благоверный твой. Привет Николай. - он просто по родственному протянул ему руку, но тот , как бы не хотя слабо пожал её, мрачно исподлобья оглядев комнату.
- Что такой невеселый?
- А что веселиться. Никак похороны сегодня. Не до радостяв.
- Так погодь. Ты же даже и не появлялся на похоронах.
- Так и что. Я сам по себе печалюсь. Да и занят был. Заказ возил.
Слишком много вопросов задаешь Сашок. - подошла жена Лена и прижалась к мужу. Он тоже слегка приласкал её. Затем подскочила Ольга. И тут лицо Николая преобразилось, наполнилось лаской и нежностью. - Ах ты моя цурочка, иди ко мне моя маленькая. - Он обнял её, всю расцеловал, и вложил в ладошку привезенную конфетку. Затем ласково, но уже более сдержано потрепал сынишку по голове, и уже совсем походя, как бы между делом легонько щелкнул по курносому носику, Зиночку, которая искренне с широко открытыми глазками, тянула к нему ручки.
- Это уже совсем покоробило дядю Сашу. Лицо его сразу посерьезнело. - Поцеловал бы дочурку. Вон как она к тебе ручонками тянется.
Николай зло зыркнул на Александра. - Ты бы Сашка шел до своей жены, да учил бы её, как и что делать. - Взгляды двух мужчин скрестились как две шпаги, и Николай, несколько смутившись, дал слабину. - Устал я Саш, замотался сегодня. - Вошла Евешка, и ручки Зиночки сразу изменив направление, потянулись к бабушке. И через минуту она уже вся обцелованная, радостно гугукала у неё на руках. - Вот видишь есть кому приласкать дочку. А я пойду отдыхать однако.
Но Александр продолжал смотреть, вслед уходящему хозяину серьезным, недоверчивым взглядом. Его всегда поражала и тревожила, странная избирательная любовь Николая к детям. И вообще к Николаю он относился с большим подозрением. Скрытный, часто мрачный, он всегда носил, какой то камешек за душой. Всегда был чем-то недовольный. И имел какую то не постижимую, абсолютную власть над его сестрой. А через него и Ленка, относилась к детям по разному. Александр печально и глубоко вздохнул, стоя перед матерью. - Пойду я маманя до хаты, поздно уже. - Евешка одной рукой поддерживая Зиночку, другой погладила сына по щеке. - Не печалься сынок. Проживём как-нибудь. Ступай с богом. - Евешка еще какое то время сидела с Зиночкой на лавочке возле дома, а потом, когда она уже совсем угомонилась и заснула, отнесла её в люльку. Присев рядом на стульчике Евешка пела ей колыбельную. Тихо, тихо еле слышно она мычала мелодию себе под нос, и сама потихоньку засыпала, опять погружаясь в далёкие воспоминания.