И Митю и профессора скрутили и поместили каждого на свое место. Профессора в психушку, Митю на кровать в палату. Но он уже не сопротивлялся. Он вспоминал и думал, думал и вспоминал всё до мельчайших подробностей, пытаясь хотя бы за что-нибудь зацепиться, что помогло бы найти девочку.
Мать , как верный страж неусыпно следила за каждым его жестом и словом, она даже поставила рядом с кроватью раскладушку и спала здесь же. Он говорил с ней только о Рахиль. Вся его жизнь превратилась в стрелу, летящую в одну единственную точку и ничто не могло отклонить её в сторону.
Иногда она лепетала, какие-то ласковые слова, но он молча поднимая руку, останавливал её на полуслове. Она не обижалась, замолкала, хватала эту руку, покрывая её поцелуями и вся наполнялась счастьем. Тихим безбрежным счастьем от сознания, что вот он её любимый сыночек с ней, жив и здоров. Она рассказала ему всё что знала, всё что произошло за это время.
Искренне переживая вместе с Митей потерю девочки, она в тоже время со стыдом сознавала, что это горе не её и оно не мешает ей быть счастливой. И всё же кто то невидимый дергал её, как бы говоря, - Повернись, повернись, не всё так безоблачно. - Но она упорно отстраняла всё вокруг, защищая от всех и вся свое сиюминутное громадное счастье.
Единственное чего не мог вспомнить мальчик это собственно как и почему он оказался в больничной палате.
Да он прекрасно помнил, что вошел в транс и пытался выведать у стены где Рахиль, но дальше всё , как отрезала, как будто сама стена расположилась в его мозгу не давая проникнуть в глубины воспоминаний. А Митька чувствовал что ключ ко всему именно там.
Мальчик очнувшись от своих мыслей, вопросительно посмотрел на мать. И как можно более жалостливо, вновь, в который раз, принялся упрашивать.
- Я тебя умоляю мамочка, любимая, ну позволь мне встретиться с этим стариком. Ну он же хороший. Я только поговорю с ним и может быть вспомню, что со мной случилось. Мне это очень надо. Для Рахиль надо.
Лицо матери побледнело, глаза наполнились страхом. - Проси о чем угодно, но этого субъекта видеть с тобой рядом я не могу. Я ни хочу испытать еще раз весь тот ужас через который только что прошла. И прошла чудом. Второй раз такого чуда может не случиться. Мне противен этот старикашка. Ты знаешь, что у милиции есть данные о его участии в похищении других детей в нашем районе и возможно Рахиль тоже в этом списке. Я его видела. Меня приглашал следователь. Такое черное одутловатое лицо и весь вонючий, как будто не мылся год. Он что то типа полу бомж нигде не работает. На него страшно смотреть. Ты не помнишь, но он наверное затащил тебя к себе насильно. Мне и следователь советовал написать об этом, чтобы прищучить этого выродка, может он и про Рахиль тогда расскажет.
- Он что в тюрьме сидит, - с удивлением спрашивал Митя.
- Ну конечно милый мой. Только там таким и место, - и она вновь прижала его руку к своей щеке, - Боже мой Митька если бы ты знал как я счастлива.
- Ну это же не правда, не правда. В милиции всё врут. Там наверное тоже эти сволочные дядя-Борики окопались. Он же очень хороший старичок. Я сначала тоже думал, а потом понял он хороший. Это не он мама. Правда не он. Ты ему обязательно помоги из тюрьмы сбежать. Он добрый. Он тебе вообще понравится. И обязательно приведи его ко мне, или давай я к нему сбегаю. И Митька уже было порывался встать с кровати, но мать с силой прижала его. - Не вздумай. Никогда я не позволю встретиться вам. Пусть он даже самый замечательный в мире и добрейший человек. Но именно из за него ты чуть не погиб.
Митька с сожалением и досадой смотрел на мать, - Ну как ты не поймешь он здесь не причем. Я что-то увидел на стене не помню что, мне надо обязательно вспомнить, понимаешь надо, иначе я не найду Рахиль. Может он что-то подскажет мне. Пожалуйста освободи его. Он очень добрый. Он никогда никого не обижал. И еще мне надо посмотреть на стену, - он ласково улыбнулся матери, - ну одну минуточку.
Мать вся побледнела, как полотно, губы её непроизвольно дрожали, она гладила сына и тихим голосом уговаривала его, - Да, да конечно милый , я замолвлю за него словечко. И Рахиль обязательно найдется, я уверена.
Но ты еще очень слаб и пока никаких контактов ни с кем и ни с чем. После больницы мы сразу уедем к бабушке для поправки твоего здоровья. - Слова сына о стене привели Светлану Алексеевну в ужас. Она всеми силами желала отвлечь сына и от этого злосчастного старика и особенно от мыслей о стене. Митька же заметив её испуг слукавил, сделав вид, что на всё согласен, - Как скажешь мамочка. У бабушки здорово. - И мать вся сразу же растаяла и расслабилась от счастья, что Митька будет у неё под крылышком.
Больше Митя не заговаривал с матерью на эту тему.
Он с удвоенной энергией занялся самим собой. Пока никого не было в палате, скакал и прыгал отжимался и делал какие-то неимоверные прыжки и куль биты. Тело его постепенно наливалось силой и крепостью.
Мама с благоговейным трепетом смотрела на него, когда он со зверским аппетитом уплетал всё съестное, какое только появлялось в палате.
И вот настал день когда они вдвоем стояли на перроне Московского вокзала, ожидая поезда, который отвезет их к бабушке. Их провожал Вадим, который также порывался ехать с ними, но Светлана Алексеевна мягко отговорила его, ссылаясь на то, что сейчас им с Митей надо побыть только вдвоем. Вадим стоял рядом понурый, молчаливый. Он совершенно не понимал почему должен расставаться с любимой женщиной. Тени зависти и ревности возникали в душе у него к Митьке. Пытаясь отогнать от себя это темное, он обнял Митю и Светлану за плечи, но тень сожаления не отпускала его. У Светланы тоже было не спокойно на сердце, смутная тревога за сына не покидала её, несмотря на его бодрый, деловитый вид.
Митя тщательно расспрашивал их о всех остановках в пути, всем своим видам показывая, что сейчас его интересует только эта поездка. Он с нетерпением ожидал прихода поезда и как только он оказался перед ними, понесся со всех ног к вагону. Они быстро оказались в купе, Митька расположился около окна и через каждые пять минут донимал взрослых бесконечным вопросом, - Когда же поезд тронется? - Светлана сидела в обнимку с Вадимом, но совершенно была отстранена от него. Всё её внимание занимал сын, она пожирала его взглядом, провожая каждый жест, каждый взгляд Мити. Мужчина чувствовал это и наконец за несколько минут до отхода, в подавленном, почти обреченном состоянии, поднялся, бросив через плечо тихое, - Прощай.
Светлана, как бы опомнившись, вскочила перехватив его в проходе. Она на мгновение прижалась к нему, нежно поцеловав в щеку и шепнула в ушко, - Мы тебе обязательно позвоним по приезде. - лицо Вадима мгновенно засветилось и он уже с легкой душой вышел из вагона.
В то же время прошмыгнувший в коридор Митя, понесся в самый его конец, сопровождаемый отчаянным криком матери, пустившейся за ним в след. На бегу Митя кричал ей, - Да я в туалет мамочка, очень хочется. Что ты за мной как за маленьким бегаешь.
Замедлив бег Светлана Алексеевна, уже спокойнее продолжала, - Он сейчас закрыт Митя, возвращайся в купе, надо потерпеть, пока поезд отъедет.
- Да я видел тетя кондуктор открывала, - настаивал на своем Митя. Он уже подскочил к двери, закрыл её собой и несколько секунд возился с замком, и дверь действительно открылась. Он быстро прошмыгнул внутрь и заперся.
Мать как неусыпный страж расположилась рядом, делая вид, что смотрит в окно, но на самом деле ежесекундно бросала взгляд на запертую дверь. Поезд уже не спеша тронулся. Мимо её окна медленно проплывали лица провожающих. Вот показалось улыбающееся лицо Вадима, еле успевшего последний раз увидеть её. Она тоже слегка, немного вымученно улыбнулась ему и опять обернулась бросив взгляд на запертую дверь. Наконец не выдержав она постучала в дверь, - Митенька с тобой всё в порядке? Ты скоро? - из за двери послышался, какой то металлический лязг. Поезд медленно качался из стороны в стороны, как грузный пешеход с большим животиком. - Да сейчас мамочка, сейчас, ну еще пять минут, прошу тебя иди в купе, перед людьми же стыдно. - Светлана несколько смутилась от таких упреков. Отошла в сторону к окну, но не оставила свой пост пристально поглядывая на дверь туалета. Прошла как ей казалось целая вечность, не пять, а все десять минут, хотя на самом деле минуты три, поезд продолжал разгоняться, мимо проплывали какие то задворки вокзала. Не выдержав она вновь постучалась в дверь, - Митенька ты скоро? - осторожно спросила она. Ей никто не ответил. Сердце её сильно забилось. У нее пропал голос и она чуть слышно прошептала, - Митюша открой, она даже сама не услышала этот беззвучный шепот. Наконец она отчаянно принялась дергать дверную ручку, голос её перешел в крик. Испуганные пассажиры повыскакивали из соседних купе. Светлане Алексеевне стало не хорошо. Она медленно осела на пол возле запертой двери. Взгляд её был обреченным. Она уже с абсолютной ясностью понимала что Митьки там нет.
Какой то пожилой господин подскочил к ней и нагнувшись участливо спрашивал, - Что с вами? Сердце? Вот милая скорее положите под язык. И он сунул ей в руку белую таблетку. Светлана Алексеевна медленно подняла мертвенно бледное лицо и смотря куда то сквозь господина, тихо прошептала, - Пожалуйста позовите кондуктора. Там мой сын, он не открывает.
Подоспевшие пассажиры поставили Светлану на ноги, кондуктор открыл дверь и на всех пахнуло упругой струей воздуха из открытого окна. За раму окна был зацеплен металлический крюк к которому привязана довольно толстая веревка с узлами. На полу валялись плоскогубцы, а на зеркале красовалась, намоченная в воде и прилепленная бумажка с надписью из трех слов "Я ей нужен". Светлана дрожащей рукой сорвала её и зажала в кулаке. Она медленно, как лунатик повернулась, чтобы выйти прочь, но проход загораживал тот самый холеный, пожилой господин и толпа любопытных. - Вот ведь гаденыш какой. И как все продумал. Наиграются в свои компьютерные игры и вот вам результат. Растет какое то поколение идиотов. -возмущался господин, преграждающий путь. Светлана окинула его невидящим взглядом и неожиданно залепила ему сильную звонкую пощечину. - Не сметь оскорблять моего сына, - и презрительно сплюнув в сторону, добавила, - Дядя-Борик хренов. - Опешивший было на секунду господин, разразился страшной бранью, - Ах ты стерва, паскуда. Ей как лучше, а она. Полоумная дрянь и сынок такой же полоумный. Раздался звонкий удар от второй пощечины. - Я же сказала не сметь оскорблять моего сына, - обезумевший господинчик наверное убил бы бедную Свету, бросившись на неё с кулаками, но стоящие сзади мужчины перехватили его руки на лету, а пожилая кондукторша поспешно вывела Светлану, - Ну что раскричался господин хороший. Видишь дамочка не в себе. Знамо дело сыночка потерять, обращалась она к мужчине, быстро уводя Светлану в купе. И уже обращаясь к ней и ласково поглаживая её по спине , добавила, - А ты миленькая не переживай найдем твоего постреленка. Сейчас через начальника поезда с вокзальной милицией свяжемся, и его там быстро отловят. Смышленый он у тебя. Плоскогубцами замок открыл. Я же его запирала. И веревка эта. Ведать заранее все удумал. Под поезд бы токо не попал. Ой что ж я болтаю то. Тьфу, тьфу, тьфу. Не дай бог. Не переживай токо. Всё хорошо будет, я сердцем чую. - и она убежала докладывать по инстанциям.