- Ты когда-нибудь слышала историю про Кая и Герду?
- Нет. Знаешь, мне кажется, что та история, как, впрочем, и другие - обыкновенная сказка.
- Жизнь бывает так похожа на сказку, что порой мы этого не замечаем. Знаешь о чем было в той истории?
- О чем?
- О том, что Каю в глаз попала льдинка и он забыл Герду, а потом... Потом эта льдинка впилась в его сердце.
- Как странно... Может быть, ты расскажешь мне её? Я никогда еще не слышала настолько странных историй.
- Конечно. Слушай.
В одном городе, довольно давно, но не так давно, как ты думаешь, жили парень и девушка. Парня звали Кай, а девушку Герда. С самого детства они были вместе. И, если любовь существует, они любили друг друга. Казалось, будто звезды сложились в немыслимый узор их чувств и судеб. Дождь и снег - это они вместе. Двое. Когда-то давно, когда цвели еще красные и белые розы, посаженные ими на балконе, Кай посмотрел вниз с балкона и увидел широко улыбающееся девичье лицо. Улыбающееся ему. Тогда он очень удивился, но девушка уже опустила голову, а в его глаз попало что-то острое и колючее. Он потер глаз кулаком, но боль только усилилась.
- Что с тобой Кай? - Спросила Герда.
- В глаз что-то попало.
- Дай я посмотрю.
- Ничего, я сам.
- Подожди, перестань тереть глаз, дай мне.
- Отстань Герда. Кажется, прошло.
Что-то больно кольнуло в глазу, но потом боль исчезла. Кай посмотрел на Герду и почему-то отвернулся: он больше не мог видеть её глаз, её губ, он больше не мог видеть её такой. Он был полон воспоминаниями той ослепительно прекрасной улыбки незнакомой девушки. Льдинка - так он её прозвал. И с тех пор думал только о ней. Он стал необщительный и замкнутый, каждый день он смотрел в окно на серых прохожих с бледными белыми лицами и каждый день видел яркий луч, несущийся откуда-то с самого Солнца, преломляемый через Льдинку - её ослепительную улыбку и (еще свежи были воспоминания) огромные смеющиеся синие глаза. Несколько месяцев он не видел Льдинки. Он уже не отрывался от окна, пытаясь выловить из толпы её улыбку. Его розы завяли, хотя Герда ухаживала за ними ничуть не хуже, чем за своими собственными белыми розами. И вот однажды он вновь увидел ту самую девушку. Её взгляд скользнул по стеклу и впился в чайные глаза Кая. В глазу Кая опять что-то кольнуло, он потер глаз кулаком и вновь посмотрел за стекло - в серую массу людей с бледными жесткими лицами. Но вскоре раздался стук в дверь. Кай пошел открывать и, открыв, увидел за дверью Её - Льдинку.
- Привет! Я Эрика.
- Привет.
- Ты не скажешь своего имени? - Улыбнулась Льдинка одними своими глазами.
- Кай.
И тут у Кая перестало колоть в глазах: Льдинка накрепко впилась в его сердце.
- Я войду? - Почти бесцеремонно спросила Льдинка.
- Конечно, входи.
Льдинка стряхнула со своих сапог снег и вошла в дом. По её щеке скатилась слезинка, которую она небрежно смахнула тонкими холодными пальцами. Почти прозрачными пальцами Льдинки.
- Кай? Может пригласишь меня на чай? Или так и будем здесь стоять? - Она опять улыбнулась одними глазами.
- Проходи.
- ...Кто там, Кай? Кто там пришел?.. - Крикнула Герда с балкона - вечно она возилась со своими цветами.
- Никого. - Отчего-то ответил ей Кай.
Эрика удивленно взглянула на него.
- То есть... Эрика.
- ...Какая Эрика?.. - Герда уже спускалась, её взгляд пересекся с взглядом Эрики. Герда немного постояла на лестнице и, кивнув, поднялась на балкон, не сказав ни слова.
- Подожди здесь. - Сказал Кай Эрике, усаживая её в кресло. - Я сейчас приду. Только чай согрею.
Когда он вернулся с чаем, Эрика ходила по комнате и рассматривала вещи.
- Красиво. - Сказала она, взяв в руки картину, вышитую Гердой совсем недавно. - Никогда не увлекалась шитьем. - Она чему-то улыбнулась уже губами. - А здесь - зима.
На картине и впрямь была зима - холодная и суровая вьюга в образе седой высокой женщины.
Кай поставил чашки на столик, и Эрика, увидев это, села в кресло и взяла одну чашку в руки. Холодные пальцы обхватили теплый фарфор, губы коснулись тонкого края кружки, а Льдинка в сердце Кая была уже так глубоко, что только тысячеградусная жара смогла бы растопить её. Эрика маленькими глотками пила горячий чай, смакуя каждую его каплю. Льдинка, которая любит тепло. Кай не понимал как может существовать она - Эрика.
- Пойдешь со мной? - Спросила Льдинка, выпив свой чай.
- Да. - Как в бреду ответил Кай.
- Тогда одевайся. Снаружи морозно. - Она опять улыбнулась глазами.
Кай быстро надел куртку, натянул тяжелые зимние ботинки и вывел Эрику из дома. Мерно и беспечно падал пушистый белый снег, и Эрика улыбалась уже не только глазами.
- Пойдем. - Сказала она. - Посмотришь на мой лед.
Её льдом оказались непостижимые ледяные скульптуры разных цветов.
- Хочешь собрать моё имя из осколков?
- Хочу.
Кай присел на корточки, и начал складывать льдинки, одна из которых так глубоко засела в его сердце. Много раз он складывал имя "Эрика", но ему никогда не хватало одного фрагмента - того, что в его сердце. Спустилась ночь, вьюга замела льдинки, а Кай ползал по холодному льду в поисках последнего фрагмента Её имени. Утром началась оттепель. Где-то вдалеке он услышал голос Герды: "Кай!" - кричала она, но он не отзывался. В его сердце что-то шевелилось: тот самый последний фрагмент. К горлу подкатил ком, ему почему-то стало так обидно за себя, так стыдно за то, что он не смог собрать Её имени, что по его щекам покатились слезы, а вместе с ними и Льдинка, засевшая в его сердце. Он поймал её на ладонь, но не смог найти под снегом того имени, что собирал всю ночь, хотя снег уже почти растаял. Он поднялся, сдерживаясь, чтобы не закричать, а в его ладони таяла последняя льдинка зимы.