За бортом крепкого парусника мерно билась вода. Волны, пенясь белоснежными кружевами, омывали темное, покрытое моллюсками дно "Ласточки" и с шумом разбивались на миллионы сверкающих капель...
Эссили, Речная Дева из младших сидов, сидела на резных перилах корабля и перебирала спадающие на плечи синие пряди, украшенные лентами и бусинами. Конечно, если ее увидит Шип Терновника, изображавший по их легенде молодого охранника знатной сиды, то сразу же начнет скрипуче шипеть, что не так положено весть себя "молодой госпоже", но пока он о чем-то договаривается с их хмурым и крикливым капитаном, девушка могла позволить себе некоторую вольность и вспомнить как она сидела в ветвях Белой Рощи и смотрела на суетящегося Шурая...
Дзинь!
По надраенной матросами палубе зазвенели бусины из разорванного тонкими пальчиками девы украшения.
Она не должна об этом думать. Иначе все становится совсем страшно.
Иногда, с тех пор как одурманенный речами отступника сбежал из родного Леса Шурай, Эсси казалось, что все вокруг- это только сон, что вскоре она проснется рядом с темноволосым возлюбленным, разбудит его, пролив на лицо ледяные капли ключевой воды, что он снова будет бурчать, а она...Она счастливо засмеется.
И она пряталась в эти сны. Там, в этих радостных видениях не было место боли и непониманию, там он не предавал Лес и Свет, там Дочь Первого не давала ей задания убить Шурая, там она не сидела на палубе в роскошном темно-синем наряде, расшитом серебром и речным жемчугом и не теребила в руках разорванную ленту...
-Госпожа,- внезапно раздался голос Терновника, заставив Эсси вздрогнуть. Даже за месяц путешествия она так и не смогла привыкнуть к нему, слишком немелодичным, неправильным он был для одного из сидов, пусть и проклятого...
Шип Терновника приближался к девушке стремительно, буквально скользя по мокрой палубе, взлетая над досками. Ему было все равно, что сильные волны раскачивают парусник, что пропитанный влагой и солью ветер, порывами бьющий в паруса, беспокоит даже бывалых моряков- он просто летел к замершей девушке.
Сама Эсси не могла бы пройти так- она в принципе, что бы не навернуться со своих платформ, ажурных, в ладонь высотой, ходила медленно, маленькими шагами и по возможности вдоль стен.
Ее охранник выглядел куда менее пугающим, чем в их первую встречу у подножия Ивы. Вместо непонятных летящих тканей- простой зелено-желтый халат, широкие коричневые брюки, заправленные в знакомые сапоги и кожаный доспех с металлическими вставками; вместо широкого расписного шарфа, собирающего золотисто-зеленые волосы в хвост- простая кожаная лента, а вместо массивных перчаток- тонкие, но с пластинами металла. Да и без маски он выглядел почти нормальным- светло-зеленая кожа мерцала, темные равнодушные глаза уже не так сильно привлекали внимание- хотя бы потому, что вся нижняя часть лица была покрыта небольшими шрамами, как от шипов дикого терновника. Хотя вряд ли хоть кто-то заметил это- простой белый шарф прикрывал их, да и необыкновенно светлая кожа не давала особенно выделяться этим странным отметинам.
Понимая, что сейчас нарвется на очередную лекцию, Эсси быстренько слезла с перил и потупила взор, но охранник почему-то только вздохнул, не произнеся ни слова.
-Терновник?- попыталась спросить девушка, но мужчина прервал ее одним жестом и, аккуратно подхватив под локоть, повел в сторону каюты.
Эсси лишь пожала плечами- понять молчаливого сида она уже давно отчаялась, так что так же молча пошла следом. Спустившись чуть вниз, они оказались у дверей каюты Эсси, единственной на небольшой "Ласточке". Раньше ее занимал капитан, но, взяв на борт "благородную госпожу", отдал комнату женщине. Сида нескончаемо благодарила Священную Иву за то, что разумные вне Леса не знают практически ничего о жизни ее народа- иначе их обман мог бы раскрыться в первые же дни. Уж слишком много несоответствий было в поведении простой девушки и Высоких Сидов, да и Шип Терновника совсем не походил на Стражей Рощ.
Тихо скрипнула дверь, и Эсси вошла в каюту. Достаточно уютная, хоть и предельно скромная, комната сразу же понравилась Речной Деве. Здесь была большая кровать, хоть не такая мягкая как ил родной речки, ковер и множество подушек, похожих на цветущие поля Леса. А еще здесь было окно- большое, мелко расстеклованное, в которое девушка видела бушующее море и иногда, когда "Ласточка" подходила слишком близко к берегу, леса, поля и пустыни далекого материка.
-Госпожа Эссили, ваш ужин,- проскрипел Шип, о котором она уже умудрилась забыть. Он всегда называл ее Эссили, хоть она и просила его общаться с ней проще, хотя бы когда они наедине. Но тот словно бы и не слышал.
Хотя теперь, через некоторое время, ей даже нравилось, как тихо он произносит так не любимое ей имя. И было ли это потому, что Эсси ее звал Шурай, или потому, что даже его ужасным голосом это все равно звучало теплее чем звенящим и чарующим пением матери- она не знала, и, в общем-то, не особенно и хотела.
Обернувшись назад, что бы поблагодарить мужчину, она увидела, что тот уже исчез, бесшумно пройдя мимо скрипучей двери... Она звонко засмеялась, качая головой, и затем, все так же радостно улыбаясь, села за столик, скрестив ноги на мягком ковре.
Он не любил благодарностей. Судя по всему, этому странному сиду никогда раньше не только не говорили "спасибо", "пожалуйста", но и не улыбались благодарно. Иначе почему он всегда исчезает тотчас, как она решает проявить элементарную вежливость?
Эсси перевела взгляд на поднос с легким салатом из водорослей и чаем с булочкой. И замерла в изумлении.
Рядом с чашкой лежали пять жемчужин, упавших с ее волос.
Шип Терновника,
Проклятый воин,
Мачта корабля, на пути в Эвир-сарай
Шип Терновника вдыхал пряный запах водорослей и рыбы, сидя на вершине мачты. Здесь, если не смотреть вниз, было не видно ни суетящихся людишек и полукровок, ни темной палубы, здесь было только бескрайнее синее море.
Он никогда прежде не видел столько воды. Она была везде, занимая все площадь видимую острому глазу мужчины, она пенилась, волновалась, шумела...Мерно, размерено, успокаивая неспокойный нрав воина, сливаясь с чистым небом, обволакивая его проклятую душу мягким коконом покоя. Мимо пролетали чайки, прикрикивая на него своими противными писклявыми голосами, кружась вокруг в надежде отхватить кусок вяленной рыбы, взятый Терновником, что бы перекусить.
На западе медленно опускалось в воду алое солнце, зажигая огнями воду, мелкие облака и, если приглядеться на юго-восток, туда где уже виднелся материк- покатые крыши и золотые купола храмов Эвир-сарая. Чуть прищурясь, сид смотрел на этот медленно приближающийся город с легкой печалью и смутной надеждой. Он знал- у Леса много шпионов, хоть сами сиды и редко выходят из своих владений- что именно туда стремится отступник, в компании таких же отщепенцев и предателей, как и сам Шурай Лиан, Младший Жрец.
Впрочем, как и он, проклятый самим фактом своего рождения, Шип.
Вампир, отрицающий невозмутимость- Дар их Богини, некромант, посвятивший жизнь спасению, а не уничтожению, убийца, предавший клан...Ханни, ставшая воительницей...Дроу, вышедший на свет...И Черный Апостол. Достойная компания для благословенного Тьмою Шурая, своим предательством подарившем Шипу право на достойную смерть. Он не сомневался, что либо эта сумасбродная девчушка, либо, если она не справится, он сам, убьют жреца. Вопрос был, лишь насколько сложным и долгим это будет. А потом его ждет прощающий огонь, сжигающий его отвратительную плоть, дарующий ему надежду на перерождение из пепла. Шанс стать достойным сидом, а не насмешкой судьбы, проклятым семенем близнецов.
Жесткие и сухие ладони как шипы древнего терновника вцепились в мачту, оставляя на твердом дереве глубокие царапины.
Мерно качались темные волны, сине-фиолетовый свод неба сиял тысячами звезд, так не похожими на родной рисунок небес над Лесом, а солнечные лучи, еще не до конца исчезнувшие в волнах, подсвечивали запад, словно бы там, под темными волнами, горел призрачный алый костер.
И усталый воин застыл в восхищении...
Кантаре-Альрен,
Петля времени
За моим окном вставало солнце. Медленно и величаво оно выплывало из восточных лесов, золотя кроны дубов и вершины елей. Вслед за ними, словно загораясь от живого огня, начали светиться тысячи куполов и башен храмов, богато украшенные крыши домов аристократов и кузнецов, башни магов. Первые лучи перламутровыми каплями блестели в окнах и прудах, забирались в мою комнату, сверкали в зеркалах...
Я стоял перед открытым настежь окном обнаженный, так до конца и не очнувшийся от недолгого забытья. Тонкие полупрозрачные шторы колыхались вот свежего ветра, принесенного утренним бризом с моря, он перебирал мои волосы, ласкал тело прохладными пальцами... На мятых простынях темной кровати, что стояла позади меня, остывало тепло женских тел, а пряный запах страсти и тонкий аромат лаванды и фиалок всегда сопровождающий двух прекрасных Сид, все еще чувствовался в воздухе комнаты. Да, я так и не смог выспаться... Ведь когда тебя в постели ждут двое, пусть и холоднокровных, но очень даже горячих девушек, то засыпать как-то не торопишься. Вот мне и удалось урвать только пару часов до рассвета...
-Где утра свет- жемчужины рассвета,
Из глаз небес мне падают на грудь,
Моя душа теплом его согрета,
Зовет меня за край небес шагнуть...
Я еле слышно пробормотал несколько строчек пришедших на ум, откладывая их в памяти, что бы когда-нибудь, возможно, создать новую песню.
Я не помню с чего мне так понравилось петь- ведь раньше, как говорит мой брат, мне это не так уж сильно нравилось- куда больше времени я проводил в магической лаборатории, пытаясь найти разгадку времени. А моя ситара, с которой я теперь практически не могу расстаться, пылилась в самом дальнем уголке лаборатории... А ведь говорят, что ее на мой детский алтарь принес сам Солис!
Странно, непонятно, не так...
Иногда мне начинало казаться, что все вокруг лишь сон, обычно это происходило в ночной час, когда огни вечно не спящего города сливаются в причудливые миражи, а пряный запах благовоний и моря туманит усталое сознание...Но иногда я чувствую это и в такие тихие часы покоя.
И тогда мне хочется сменить роскошные многослойные халаты на обычную одежду странника, взять ситару и, почему-то заплетя свои волосы в светлоэльфийскую косу, пойти по миру с друзьями...Бывает, что в своих полуснах-полувидениях я и их вижу- высокого мужчину-человека со стальным взглядом убийцы, дроу, которого я называю почему-то "братом", аметистовоглазого некроманта, путешествующего с вампиром, сида- изгнанника, двух веселых подростков и очень красивую воительницу с ярко-рыжими волосами... А еще, я никому не говорил об этом- даже брату, когда я впервые вошел в пустынный храм Темного, лишенный жрецов, то я явственно увидел как радостно ухмыльнулись мне два первых Герцога.
Что же происходит со мной?
Тихий стук в дверь, и после того как я разрешаю войти, в спальне появляется Мариэль- служанка, помогающая мне одевать ритуальную одежду. Она была невысокой человечкой с золотистыми локонами и необыкновенно красивыми синими глазами. Я, если говорить честно, не слишком люблю, когда меня одевает кто-то другой, но некоторые официальные костюмы слишком слоны, что бы их мог надеть только один человек. Сегодня я должен выглядеть идеально- в полдень в Дом Владык собираются прибыть на Совет все полубоги Соррена.
Шуршат невесомые халаты, один за другим одеваемые на меня, звенят украшения... Слой за слоем, словно причудливые латы мое тело скрывали ритуальные одежды Второго Владыки, и так же медленно, но неотвратимо исчезали из моего сознания все вопросы и сомнения. Наконец все закончилось. Мариэль низко поклонилась и выскочила за дверь, оставив меня в одиночестве напротив огромного, в полстены, темного зеркала.
Из него на меня смотрел высокородный Сын Тьмы, полубог из рода Демиурга- Альрен, Владыка Аль-А-Зира. Темная, практически черная кожа, золотые глаза и рассыпанные по черному бархатному халату косички, волной спускающиеся до пояса. Тонкие небольшие уши всегда вызывали у меня некоторую настороженность, как и хорошо подстриженные тонкие ногти, но я упорно отбрасывал эти сомнения- мало мне других проблем? Так брат еще подкинет! Тем более что пора уже уходить- через час начнут собираться гости.
Переход за переход я шел по Дому, не замечая склоненных в подобострастии чиновников и придворных, слегка улыбаясь знакомым и иногда перебрасываясь несколькими словами с послами и приближенными. Мне нравились коридоры и залы нашего дворца- здесь не было ненужной мишуры и показного богатства как в домах придворных и знати. Все было предельно просто, но при этом крайне изящно и утонченно, ничего лишнего- все на своих местах. Темные стены из серебристо-синего камня украшали сложные, хоть и не многоцветные гобелены, восславляющие нашего Отца и Бога, кованные светильники с золотистыми магическими огнями освещали переходы, мягкие черные ковры устилали пол. Лишь изредка попадались ажурные столики да небольшие скамеечки в полукруглых стенных нишах, служащие скорее для отдыха недремлющей стражи, чем для красоты.
И лишь Главный Зал Приемов отличался от остального Дома- роскошь и богатство юной Темной Империи там было очевидно.
И сейчас я входил именно туда, сквозь огромные резные двери, что бы встретиться с братом, лично проверяющим все ли готово к Совету Соррена.
Несмотря на то, что света в зале было достаточно, тысячи тысяч белоснежных свечей в невысоких серебристых подсвечниках стояли на полу, освещая полупрозрачные резные колонны, зажигая в их зелено-синей глубине золотистые искры; шелковые драпировки мерцали на стенах, искусная мозаика на полу в центре зала и мягкие ковры и низкие расписные диванчики по краям, за строем колонн; полупрозрачные ткани с вышитыми гербами всех рас, свисающие с потолка и круглый стол с девятью резными тронами посередине- все это было настолько прекрасно и гармонично, что у меня захватило дух.
Подойдя к Столу Совета, я провел пальцами по спинке черно-синего трона брата, рассматривая стоящий напротив бело-алый трон Наместника Света. Справа и слева от места Сына Старшего были зеленые троны для Первого Садовника и Рожденного Светом, а рядом с Райзеном в полдень расположатся Атердоминиус, Владыка Драконов, и Алира, дочь Паучихи. А в центре, друг напротив друга, должны восседать враги-кровники Карон-гном и Кир, пророк вампиров. Чувство юмора моего брата поражает! За каждым креслом было выделено специальное место для сопровождающих, и я прекрасно понимал, что Поверенным брата суждено быть мне. Не то, что бы я возражал против такой чести, но этот праздник должен был стать одним из скучнейших вечеров моей жизни...
Сквозь витражи пробивались солнечные лучи, наполняя зал разноцветными лучами, переплетающимися в причудливые узоры...Я подошел к самому стеклу и, прислонившись к прозрачному кусочку, увидел, что солнце поднялось на крышами, а значит приближается время приема.
Вскоре зал начал наполнятся гостями. Первым пришел Садовник со свитой, в которой я разглядел сказочно выглядевших близняшек и незаметно им подмигнул, невзирая на явно недружелюбный взгляд Рожденного Дубом, то есть Священной Ивой, хе! Да и это, в принципе, было понятно- Владыка сидов уже несколько недель гостил в нашей Империи, решая возникшие территориальные разногласия. Вслед за ним впорхнул Рожденный Светом со своей новой пассией, выглядевшей лет на дцать его старше. Вечноюный эльф был как всегда прекрасен и обманчиво безмятежен- лишь в глазах иногда мелькали ледяные искры опасности. Он был радостен, в отличие от явно чувствующей себя не в своей тарелке Княгини Зеленой Долины. Да и дети не слишком радвались пребыванию в твердыне Тьмы, разве что зеленоглазый Ацериэль, который запомнился мне еще с предыдущего бала необыкновенно цепким взглядом и искусным обращением с клинком, столь не свойственное пацифистам-эльфам, был необыкновенно спокоен и даже умиротворен. Странный он, но не менее странный, чем я. Такое ощущение, что на него не давит аура Мрака, нависшая над Домом и ненавидимая всеми созданиями Старшего. Мы обменялись пристальными взглядами, и слегка кивнули друг другу. Смотря ему вслед, я подумал, что нам суждено пересечься еще не раз...
Чуть погодя вошли, мирно разговаривая, Кир и Алира, причем по действиям и словам пророка, он явно в самое ближайшее время переведет эту беседу в горизонтальную плоскость. Жаль, что из-за багряно-черной повязки, скрывающей верхнюю часть его лица, было невозможно понять куда и как он смотрит...Хотя догадаться несложно- уж слишком очевидно его нос тычется в выдающуюся грудь красотки-дроу.
Белый Дракон прибывает последним- уже и Карон с десятком дружинников вошел в сияющий зал, и Наместник Света, Белый Шаериноэл, прибыл навешенным с Западного Храма порталом, а его все не было. Но и он появился. Хрупкая фигура, укутанная в метры ткани и покрывшая бесцветные волосы белоснежным расшитым платком, казалась слабой и беспомощной, но аура Ненависти и Боли казалась не мене очевидной, чем Безумие и Знание Кира или Гордыня и Злоба Алиры.
Я чуть склонил голову, не отрывая взгляда от него, почему-то из всех прибывших, считая и природного неприятеля, он казался мне самым опасным. Его золотисто-алые, чуть прищуренные в презрении к окружающим глаза, тоже следили за моей фигурой, словно мы были хорошо знакомы друг другу. Аккуратный кивок- и Черный Господин уходит, а я, наконец-то, могу перевести дух.
До полдня- времени начала Совета- было еще много времени, солнечный диск едва доставал до шпиля Нижнего Храма, так что по мановению руки брата заиграла тихая музыка, а полуобнаженные человечки( что бы не оскорбить ни одну из Старших рас) понесли по залу закуски и легкое вино. Я тоже не отказывался от напитков, особенно если учитывать крайне приятную компанию девушек- не только прелестные близняшки, но несколько дроу и эльфиек хотели познакомиться со вторым Владыкой. И там было несколько красоток с которыми я был бы не прочь познакомиться поближе, особенно учитывая, что мои сиды леди совсем не ревнивые...
Вот, например, Ольярра- дочь Алиры. Высокая, даже немного выше меня, с необыкновенно темными глазами она была самой эффектной среди остальных- несмотря на жилистую мускулистую фигуру и нахмуренные брови. Но вопреки этому она была больше женщиной, чем все оставшиеся жеманные красотки- от макушки до кончиков пальцев, и в этом сочетании силы и страсти, в ее взглядах, походке, речи было нечто настолько притягательное, что я едва смог оторвать взгляд от черно-алых глаз принцессы, судя по прелестному серебристому румянцу, крайне польщенной моим вниманием.
Или Алиэль из Рода Серебряных Листьев- маленькая, намного ниже средней эльфийки, изящная, но не хрупкая, с пышной кудрявой копной соломенных волос и необыкновенно ярко-зелеными глазами. Веселая, сияющая словно солнце, она затмевала подруг, пусть и, возможно, более красивых телом. И именно она, улыбнувшись радостно и открыто, попросила, заметив пристегнутую мне на спину ситару:
-Владыка Альрен, вы нам не сыграете?
Этой улыбке было невозможно отказать, так что я кивнул и отстегнул ремни, снимая свой инструмент.
Ситара ложилась в руки мягко и нетерпеливо, звенели струны, тихое эхо рога вторило им...А я перебирал песни, стараясь найти в закромах памяти нечто достойное этого случая. И нашел.
-Я знал, что нам не быть с тобою
Еще когда сиял рассвет-
Не мне играть слепой судьбою,
В твоем пути мне места нет.
Мне суждено ходить по свету,
Тебе- хранить очаг и дом,
Мне песню петь шальному ветру
И в холод греться пред костром...
Тихо звучит мой голос, сплетаясь с музыкой, радостно порхают пальцы по струнам ситары. Замерли все, слушая печальную песню...
-Мой друг, забыв о данном слове,
Придешь с другим пред лик Богов,
А я, обнявшись не с тобою,
Не позову тебя сквозь сон...
И полдень нас слепил жарою
и не спасали тени скал-
Мы не заметили с тобою,
Как на закат катился шар.
Меня зовут чужие страны,
Звенят в ушах стенанья струн.
И я уйду за плеть ограды,
Разжав кольцо изящных рук.
Закат сияет мрачным светом,
И ты не жжешь огонь свечи,
А я иду за вольным ветром,
Храня в душе любви угли...
Но ночь, жестокая миледи,
Мой путь свернет на твой порог...
Твой муж мне даст полезной снеди
За нашу песню в вязи слов.
Он не поймет- а ты не помнишь,
И ночь смеется за окном...
Встает рассвет. Ты не приходишь.
И все растает странным сном.
-Ты великолепен, брат,- раздался голос Райзена. Он, в компании Кира подходил к нашему уголку, слегка улыбаясь и оглядывая окружавший меня цветник. Кстати, за время песни там прибавилось еще несколько девушек из вампиров, что, похоже, изрядно веселило Пророка.- Я и не думал, что ты скрываешь от нас такой талант! И чего ты так увлекся магическими исследованиями? Ты можешь превзойти славу Солиса, если забросишь свой безумный проект и начнешь сочинять песни!
Я усмехнулся, не понимая такого ярого желания Первого Владыке отвлечь меня от работы. Казалось, что ему не хотелось, что бы я добился успеха! Но так как это было абсолютно невероятно- какой Владыка откажется то власти над временем?- то слегка настораживало...Да еще эта улыбка Кира...
-А мне кххажетссся молодой Владыкха ужжже добивалсссся усссспеха,- прошелестел тихим и зловещим шепотом вампир, заставив моего брата вздрогнуть и побледнеть. Я тоже замер- не было у Пророка такого голоса. Кир славился нежным и певучим тенором, а не хриплым, шипящим шепотом, словно связки его были сожжены или сорваны криком. Но это точно был он- холодная призрачная черно-алая аура могла принадлежать только Сыну Матери-Мыши.
А еще это "добивался"... В прошлом? И несколько раз?
Или...
-Что ты говоришь, Кир?- нахмурился брат, резко оборачиваясь к спутнику. Его тонкие темные кисти, скрестившись на груди, еле заметно подрагивали, выдавая немалое напряжение. Что-то в словах вампира его напугало, и сильно.
Что же творится вокруг меня?..
-О, проссстите меня, Владыкхха,- все так же хрипя говорил Пророк, склонив голову набок и словно бы смотря сквозь непрозрачную маску на Райзена. Иногда мне начинало казаться, что его фигура двоилась- то представая изящно одетым юношей в черно-красном костюме, то полуобнаженным и истерзанным, да и окружающее пространство...
Наверное, я все-таки слишком много выпил- иначе как объяснить, что мне казалось, что само пространство вокруг вампира разрывалось, и в этом разрыве, вместо пышного зала была видно небольшая темная комната, завешанная гобеленами?
-Я ссснова переппуталл, гххде зззаканчиваетсся прошлое,- брат сал ладони, почти что разрывая тонкую ткань, а Кир ухмыльнулся зловеще и понимающе.- Проссстите, я хххотел скхазать будущее и...нассстоящее...Мы, прокхлятые даром пророкха живем вне петли времени.
Брат оскалился, обнажив немаленькие клыки и едва не бросился на полубога, но все-таки сдержался. Затем, несколько раз глубоко вздохнул, улыбнулся, и сказал, не отрывая взгляда от безмятежного лица пророка:
-Мне приятно знать, что мой брат все-таки добьется успеха в своем проекте.
-Даа?- протянул вампир.
-Да,- выплюнул Владыка.
Прямо передо мной происходило что-то очень, очень странное. Как мне казалось, брат и Владыка вампиров всегда неплохо ладили и причины их ссоры я понять не мог. Они говорили о чем-то явно связанном со мной. Но, забери меня Свет, я этого не знал.
Наконец, вапир отвернулся, изящно пожав плечами и прохрипел, уходя к своей свите:
-Хорошшшо, Владыка, игххрайся, не мое дело вмешшиватьссся в чужую партию...Но помни, что я...ха-ха...помню!
-Чертов пророк.
Брат процедил эти слова с такой явной ненавистью, что я поежился. Да, что-то происходит, и я буду не я, если не узнаю что!
Кир, Пророк,
Подземелья Дома Охотников
Кир лежал на широкой кровати, откинув голову назад. Его мутно-белые бельма светились, мерцая в такт медленным ударам сердца, а бескровные губы непрестанно шевелились, словно бы безумец с кем-то разговаривал.
Он был почти обнажен- только свернувшаяся вокруг чресел темно-красная простыня прикрывала его, а вот остальное тело было открыто прохладному из-за сквозняка воздуху. Он был невероятно худ- все тонкие кости выпирали, чуть ли не прорывая кожу, которая из-за своей тонкости практически не скрывала сетки сине-голубых вен. А местами открывала и рисунок волокон мышц. А еще все тело Кира покрывали шрамы- большие и маленькие, широкие и узкие, они как будто складывались в причудливые узоры на груди, руках и животе. Их лишь немного прикрывали длинные, слегка посеребренные пряди волос, причудливыми крыльями распластавшиеся вокруг, сливаясь в темноте с мрачными простынями.
Медленно гас огонь в его слепых глазах, и Врата исчезали. Кир медленно сел на кровати, опираясь спиной на резную спинку кровати, затем, подняв ладони к лицу, закрыл тяжелые веки. И улыбнулся.
Радостная и светлая улыбка на губах безумного полубога, во мраке самых страшных стен казалась неуместной, пугающей. И хуже нее мог быть только радостный смех, прозвучавший следом. Пророк заливался хохотом, вспоминая разговор себя-прошлого, себя-замкнутого, в зале, вспоминал бессильную ярость предателя-Райзена и такие красивые и сильные глаза Апостола.
Это было крайне приятно посмеяться над Первым Владыкой в его собственном творении, увидеть бессильную ярость на этом гордом лице, ткнуть в его слабость...Это наполняло истерзанную унижениями и болью душу Кира радостью и покоем. Он не беспокоился за Жреца- время так прекрасно и понятно, что увидеть его путь не составило Пророку труда.
-Он вернулся. То есссть, вернется...Как ссссложно пххравильно понимать вххррремя,- посетовал вампир, сплетая слишком длинные волосы в одну тугую косу. Затем, прислушавшись к жуткому карканью, вылетавшему из его горла, поморщился. Это было отвратительно слышать хрипы и шипение вместо мелодичного перезвона прошлого, но еще хуже, что это напоминало мужчине часы проведенные в застенках, когда его собственные дети, сковав его "убийцей богов", резали плоть и пили кровь Прародителя. Помнить, как он кричал от боли и унижения, не способный сдвинуться с места, вцепиться в глотку, вырезать презренное семя, заставив их кровь оросить ступени алтаря Матери...
Даже сейчас, когда позади столько лет тьмы и одиночества, одна мысль о мучителях заставляла его скалиться и скрежетать зубами, понимая, что сейчас он бессилен для мести.
Нет, никто не мешает ему уничтожить Калиго- даже та глупая клятва ничто для Пророка, но он не мог рисковать партией своего Бога. Он знал- видел- что у потомка его старшего сына своя роль в новой игре, и он сдерживал зверя, просящего крови и страданий этого ублюдка, даже сейчас считающего себя хозяином положения. Кир знал, что придет время и тот узнает, насколько ошибся, полагая, что может повелевать Пророком, знал и ждал. Ждал, жалея лишь об одном, что сможет увидеть его лицо, искаженное гримасой ужаса и понимания, только в своих видениях...
-Ты здесь, Кир-пророк?
Ненавистный голос Охотника звучным эхом разлетелся по комнате и Кир, сразу определив его расположение, обернулся к Калиго и своей собственной Тени.
Его еще один козырь в предстоящей игре.
-Да, потомокххх,- прохрипел недовольно Сын Мыши.- Что тебье надо, черххный?
-Чаша.
-Не терпитссся начать войххну?- засмеялся Кир, искривляя рот в подобии улыбки.- Или тххы не доверяешшшшь мне?
-Не доверяю.
Сухо и уверенно. Достойный потомок. Но он все равно умрет.
-Так что с Кубком, пророк? Не заговаривай мне зубы!
Затем, насмешливо глядя на оскалившегося Калиго, продолжил, резко поскучнев:
-Не злись, несссчасстный! Я принесу тебе Кубок. Его не такх просто найти, я умел прятать весчи. Кровавый Кубок будет нашим.
"Моим"- подумал каждый из них.
И только один был прав.
Эсси,
Эвир-сарай
На город опустилась ночь, и тысячи огней зажглись в окнах. Но все равно этого света было мало, что бы достойно осветить улицы. Зато огромная в полнеба луна давала необыкновенно много света, заливая голубым светом мостовые, широкие улицы и стены окрестных домов. Даже в этот достаточно поздний час в Эвир-сарае не замирала жизнь- он был заполнен спешащими людьми и другими разумными. Вот толстенький человек истошно орет на нескольких охранников-полукровок, вот несколько слуг тащат паланкин с благородной госпожой, вот слуги несут огромные корзины со снедью, а вот несколько темный теней, скользят у самого края- воровская Гильдия только что проснулась. Везде слышится смех веселящихся наемников и визг девушек не очень тяжелого поведения, бродячие музыканты играют веселые мелодии, а из храмов звучат псалмы и молитвы.
Эссили шла в толпе, не переставая удивляться сколько шума в человеческих городах. Она впервые вышла за пределы родного Леса, и было попросту оглушена и ошарашена. Здесь все куда-то спешили, кричали, смеялись, ни на секунду не прекращали движение. В глазах юной сиды мелькали разные цвета, а голова кружилась от сильных запахов. Сначала она даже хотела наплевать на гордость и все-таки подождать идущего следом Шипа, что бы продолжить путь за его спиной, но смогла. Шип Терновника поселил их в одной комнате! Эсси не понимала, зачем он экономит, если Дочь Первого выдала им не мало золотых, а слова о том, что он должен защищать ее и кинжал сам и постоянно, не вызвали у девушки ничего кроме глухого раздражения.
Наконец впереди показался небольшой дворик, засаженный невысокими деревьями, и обрадованная сида тут же вошла под их сень. Здесь было намного тише и спокойнее- за высокую ограду почти не проникали огни, только свет луны падал на мелкую листву, а шум и гам ночного города казался далеким рокотом моря. Эссили ходила между толстых стволов, перебирая пальцами темную листву, прижимаясь к ним, вдыхала аромат древесной коры и сока...
Этот дворик, похоже, был задним двором у небольшого постоялого двора- из дома в конце площадки раздавались едва слышные здравницы и смех, да и запахи мяса и хлеба практически перебивали ароматы леса. Но это все равно было лучше чем на улицах.
И тут она услышала голоса:
-Что ты здесь делаешь, Шу? Нам вставать еще до рассвета!
Эссили, заинтригованная, проскользила в тени деревьев к самому последнему стволу и выглянула.
Там, сидя на подоконнике второго этажа, небрежно играя черным клинком, сидел темноволосый мужчина. Луна ярко освещала его лицо с пухлыми четкими губами и словно сияющими светлыми глазами. Он опирался спиной на раму и смотрел вниз, туда где тень от здания скрывала еще одну фигуру.
-В такую луну в этих местах цветут "лунные слезы",- тихо прозвенел так хорошо знакомый девушке голос, и из тени вышел Шурай Лиан.
Он почти не изменился за эти годы, разве что в темно-зеленых глазах прибавилось усталости и невозмутимости, разве, что в движениях мятежного сида больше не было суетливости, а в голосе смеха. Он, выйдя на лунный свет, присел у маленького кустика с десятком цветков-капелек, сверкающих в лунном свете как настоящие слезы. Тот, второй, только пожал плечами и спрыгнул вниз. Его шаги были очень легкими и невесомыми, совсем не похожими на шаги человека, кем он без сомнения являлся. А свет луны не позволял шпионке рассмотреть мужчину подробнее.
-Красивы,- равнодушно бросил он, осмотрев цветки. Эсси даже покоробило от такого безразличия к одному из чудеснейших растений мира.
-Да.
Голос ее возлюбленного не потерял и грамма спокойствия от такого пренебрежения человека. Но на его губах расцвела еле заметная в лунном свете улыбка, и он, поднеся ладонь к кустику, резко распрямил немного согнутые пальцы, даруя им вечную жизнь.
Повинуясь власти Жреца, цветы раскрылись.
Теперь словно бы призрачное пламя сияло вокруг каждого цветка, а капли воды, сохраненные в бутонах сияли как драгоценные камни, радугой переливаясь в тусклом серебристом свете.
-Ну над ж,- пораженно выдохнул человек, и Эсси почувствовала злорадную радость от того, что Шу показал этого тупому человеку его ошибку. Она не знала, что теперь делать- Шурай ничуть не изменился за прошедшие годы, разве что немного повзрослел, но это не причина его убивать. Дочь говорили, что он предал Свет и состоит в свите Апостола Тьмы, но в этот миг она не могла быть уверена в этом. Да и даже если так, пока он остается тем же парнем, что жил в Белой Роще...
-Да красиво,- произнес он, не переставая улыбаться, а затем сомкнул кулак, отнимая дар.- В своей настоящей природе.
Лунные лучи, зайдя за край крыш, лишили цветок силы и он медленно завал, рассыпаясь серебристой пылью семян. А Шурай Лиан, Младший Жрец, с такой же нежной улыбкой смотрел за их полетом.
Человек рассмеялся. Затем, положив руку на спину сида, произнес, кивая на здание таверны:
-Идем, Шу, хоть пару часов вздремнешь до подъема.
Их шаги сначала казавшиеся легким шорохом, затихли уже через несколько секунд, но Эсии этого не слышала. Она рыдала, уткнувшись в колючий халат Шипа в тени невысокого дерева.