Аннотация: Четвертая глава...может еще чуть-чуть добавлю...или выведу в новую.
Глава четыре.
Если у тебя паранойя, то это не значит, что за тобой не следят.
Азбука наемного убийца
Таверна "За Решеткой"
Некатор
Когда малышка Фури вскрикнула, испугавшись его прикосновения, и взвизгнула что-то типа " И как ты, черт возьми, сюда пришел! Я тебя не заметила!", он произнес, пожав плечами:
-Ну, я же наемный убийца, я по привычке хожу очень тихо...да я, даже если захочу не смогу ходить, топая как слон!
-Это я слон?!!!
Слежку ночной кот обнаружил практически сразу. Фигура, призрачной тенью скользящая по крышам и следящая за новым постояльцем, сразу привлекла взор бывшего наемного убийцы. А точнее на следующее утро после того, как он встретился со странным бардом. Да, Некатор подозревал, что с ним будут проблемы, но появления Следящего такого уровня выводило игру на новый уровень, и нельзя сказать, что его это не радовало. Наоборот, он снова почувствовал азарт; азарт, который, казалось, он уже навсегда потерял. Так что он решил вспомнить прошлое.
Следящий был стройным, даже хрупким; темная кожа и серебряные волосы, собранные в хвост- все указывало на то, что он был дроу. И следил он, несомненно, за полукровкой-драконом. Напряженное внимание к златовласке было невозможно не заметить. Казалось, алые радужки нелюдя не отрываются от фигуры беспечного барда, отслеживают каждый шаг дракона, движение, взгляд...Такое внимание оказывают или наемные убийцы, или телохранители...ну или навязчивые поклонники. Но последний вариант Некатор отмел сразу - уж слишком напряженно-опасным был взгляд незнакомца. Да и вряд ли дракона заказали - у этого дроу было уже, по крайней мере, пару дюжин удобных моментов (а уж в этом Некатор все еще оставался профессионалом!) что бы уничтожить цель, но он ими не воспользовался. Так, что оставалась только одна возможность - он был его телохранителем, и, судя по всему, тайным.
Интерес Неки только разогрелся, множество вопросов непрерывно роились в голове повара...Кто такой этот полукровка? Кто его родители? Кто этот загадочный эльф? Почему он следит за драконом? Какая цель у барда? И что здесь вообще происходит? Что ж тот, кого прозвали Черным Лисом, узнает правду, рано или поздно, так или иначе...ведь это единственная загадка за последние пять лет. А Лис никогда не упускал загадки!
На завтрак Неки готовил яичницу с сыром, колбасками и овощами, поджаривал хлебцы и варил ароматный кофе. Да единственное в жизни, кроме убийств и загадок, что могло заставить его кровь бежать быстрее - это готовка. Мать Некатора умела великолепно готовить, мало, кто из поваров мог сравниться с ней! И с детства он мечтал стать равным ей, но убийство его семьи и его месть перечеркнуло его жизнь, мечту, цель и радость в жизни...и именно тогда он вплел в косу первую серебряную нить, как знак свершившейся мести, как знак новой радости, радости крови, стекающей по лезвию, ее солоноватому вкусу на рассеченной губе, радость слежки, выбора момента и, наконец, удара... Тринадцатилетний, молчаливый подросток, проклятый и униженный, принятый только в клан Ночных Котов, он был по-своему счастлив, когда ненавидимые миром убийцы хвалили еду, приготовленную по рецептам матери. Это было что-то вроде дани памяти, веры, что она не умерла, просто ушла, недалеко, в лавку зеленщика, что через три улицы...вот ведь, пахнет ее стряпней, она сейчас вернется и мы вместе сядет за стол: мама, отец, сестренка и он, младшенький с тогда еще сияющими голубыми глазами. И даже сейчас все еда, приготовленная им, напоминала ее, и на кухне таверны был тот же пряный запах, что и в их доме.
И вот, когда Фури вбежала за заказами, Некатор, уже закончив с ними, вдыхал аромат жизни. Отправив девчушку разносить заказы, он вышел в зал. Бард за обе щеки уплетал яичницу, обняв за талию полненькую служанку. И когда они вновь встретились с ним глазами, убийца первым отвел взгляд. Ибо было что-то в золотых и беспечных глазах, что-то опасное, похожее на свернувшеюся змею, а умение чуять опасность- это один из основных инстинктов убийцы. И сейчас оно четко говорило ему: "Иди-ка отсюда парень, вон за Следящим понаблюдай, а этого, странного, не трогай...". И он решил ему последовать.
Дроу как всегда стоял на краю крыши, цепким взглядом следя за драконом. Какой-то странный взгляд был у него, какой-то голодный...
-Я хотел поблагодарить вас, завтрак был просто великолепен,- голос у барда был низким, рокочущим. Он, казалось, обволакивал, заставлял путаться мысли...Теперь Некатор понимал, почему девушки так и вьются вокруг него.
-Спасибо, мне очень приятно.
-Я давно не ел ничего подобного, с тех пор, как покинул дом матушки.
-Моя еда похожа на кухню драконов? Вы мне льстите.
-Нет, не драконов. И, предвосхищая ваши вопросы, и не дроу. Меня усыновили.
Все больше и больше загадок с этим парнем. Некатор интересовался лишь тем, что разгорячало его любопытство, и, надо признать, дракону это удалось.
-Вы не подскажете, где здесь неплохой кузнец? Мне нужно заточить свои кинжалы.
-Давайте я вас провожу?
-На ты, просто Кантаре.
-Некатор.
-О нас многое говорят наши имена, не правда ли?
Некатор замер. А парень оказался далеко не глуп.
-Это не мое настоящее имя, лишь прозвище.
-Ну а прозвища говорят о нас еще больше...
-Я повар и вполне этим доволен.
Этот несносный парень, шутя поднял руки, признавая поражение. И впервые Некатор улыбнулся, открыто и искренне, впервые после Дома Ночных Котов, улыбнулся кому-то кроме Фури и Иписа.
Иллаби Инумура
Крыши
Иллаби следил за братом уже полмесяца и был уверен, что знает о нем все. И это грело душу эльфа. После того как четверть века не знать даже о его существовании, узнать, что он любит шоколад и крем, крепкий травяной чай и яблочное вино со свежим хлебом...
Призрачной тенью скользя по крышам, он следил за драконом. Каждый раз, когда он пробирался по ним в сторону гостиницы, он проклинал того безумного архитектора, который создал этот город. Нет, он не понимал, зачем на крышах города статуи, розеточки и башенки, расположенные в художественном беспорядке?
И теперь, когда Кантаре пришел в городок, на пересечении Четырех Великих Торговых Путей, Иллаби мог часами, сутками сидеть на соседней крыше и наблюдать. Одетый в темно-фиолетовый плащ и маску, закрывающую нижнюю часть лица, он был незаметной тенью даже при ярком солнечном свете. И единственное, что волновало воина-дроу, это повар в таверне, где остановился его брат. Этот человек, с первого взгляда обычный, просто немного мрачный и неразговорчивый...но то, как он ходил! Так ходили лучшие из воинов, ну или наемные убийцы. Он ходил плавно, скользяще, бесшумно, так, как ходят кошки, охотящиеся за мышью. И иногда у Инумуры создавалось впечатление, что этой мышью был он сам. Но человечек ведь не мог его видеть?
Когда дроу наблюдал за "поваром", тот, не отрываясь от работы ни на секунду, успевал и подшутить над прелестной официанткой, и поругаться с трактирщиком, и цепким взглядом хищника наблюдать за расслабленным бардом. Кантаре вообще выглядел на удивление расслабленно, если ты, конечно, не знал с кем имеешь дело. А вот если знал...настоящий мастер боя всегда отличит безродного пьяницу от Мастера Винной Бочки, хоть на вид они и одинаково бесполезны.
Иллаби заметил, как повар заговорил с подошедшим Кантаре. Они о чем-то разговаривали, и тут человек улыбнулся. Нехорошо как-то, слишком радостно, что ли...Не улыбаются так воины, не улыбаются...А значит...Неужели наемники Владыки уже нашли брата?
И он продолжал слежку, отмечая каждый шаг брата, каждый взгляд повара с походкой хищной кошки.
Ренеске Сангус"Синис
Рибидус"Турис
-Ренеске, у тебя такое выражение лица, что мне становиться дурно...С тобой все в порядке?
-Это искреннее беспокойство. Не похоже?
Вампир с длинными пепельно-серыми волосами и багрово-алыми глазами повернулся к говорившему. Черные, неровно постриженные волосы и лиловые глаза, матово-белая кожа, темные тонкие брови и глубоко бордовые губы придавали ему одновременно изысканно-нежный и совершенно порочный вид. Одет он был в обтягивающие черные штаны, заправленные в сапоги из змеиной кожи, черные, блестящие, а полуобнаженный торс, прикрытый только черным жилетом с длинными и широкими рукавами, был украшен множеством небольших шрамов, складывающимися в непонятный узор. Рукава были украшены вычурной вышивкой в виде тайных символов, а сережка в виде пентаграммы блестела холодным светом, оттеняя теплую черноту волос. Некромант и наемник, Кэссер Эль"Муэрте, был одним из немногих людей допущенных в святую-святых вампиров - в Багровые Палаты, место заседания Совета Трех Кланов. Ну не совеем людей - Кэс был Высшим личем.
Ренеске смотрел на него, слегка склонив голову на правое плечо. Полы его черно-красного халата слегка волочились по золотистым камням и уже немного потрепались. Халат, приспущенный на плечах, был завязан широким поясом так, что открывал белую с высоким воротником-стоечкой рубашку с черными рукавами, покрытыми тонкими белыми узорами, изображающими облака. Черные матовые брюки и алые сандалии из тонких кожаных ремешков, скрепленных черными застежками - все это составляло ритуальное одеяние вампира из клана Вестигаторов, следопытов. Он был одним из многих вампиров - холодный, абсолютно не способный чувствовать ничего, кроме животного любопытства, опытный шпион и разведчик, хитрый и саркастичный...единственное, что отличало его от других так это то, что он был просто помешен на чувствах, он мечтал научиться чувствовать так же, как смертные...ну или, если вспомнить Кэса, бывшие смертные.
Рене было всего десять, когда он впервые попал в мир людей. Его мать была тогда влюблена в человека, и они несколько лет жили среди людей. Он помнил, как впервые увидел, как двигаются губы, как плавно перекатываются мышцы, как выгибаются брови и сминается кожа...он тогда спросил у матери - что это? И получил ответ - чувства. С тех пор он стал на них охотиться, учиться, запоминать...Ему нравилось смотреть на этих забавных существ, которые вечно суетились и менялись, менялись все - и их лица, и их движения, тела. В отличие от вампиров, люди не были вечномолодыми и практически бессмертными, так, что Ренеске до сих пор не очень понимал, что такое "старость"...
Стоящий у стрельчатого окна, за которым простирались Вечные Сумерки Терра"Косини, некромант улыбался тем призраком улыбки, что уже был доступен вампиру...Неожиданно Ренеске даже залюбовался холодной Силой этого странного мертвого человека, так и не разучившегося смеяться. Они уже давно путешествовали вместе: Кровь-вампир и Прах-некромант, два по-Закону непримиримых врага. Почему? Да потому, что высокомерные некроманты, названные Прахом, презирали вампиров, считая их мятежной Не-Житью, а вампиры постоянно, со свойственной им бесстрастностью, так ненавидимой людьми-некромантами, объясняли, что они, дескать, одна из трех первых рас, а они, люди то есть, вообще неудачный эксперимент непонятно кого, ибо не имеют даже единственного покровителя...Не надо говорить, чем заканчиваются подобные разговоры....
Но Кэссер и Ренеске были исключением. Нет, эти двое любили ругаться, но это было не серьезно, не по- настоящему...а так, как бывает в театре, в так любимом Рене, театре. Но не театре вампиров, темном, бесчувственном, где не нужны даже маски- белые лица Крови отлично их заменяют.
Вампир смотрел на Кэса, улыбаясь уголками тонких губ.
Ренеске помнил, как они впервые встретились...Он тогда был совсем юным вампиром, почти подростком, да и не из воинов или охотников, а просто из следопытов. Так что когда появились Святые Псы, он был просто не готов к битве. Ренеске попытался скрыться на кладбище, среди знакомой силы Смерти, но ему это не удалось, так что, когда он оказался запертым у старого кургана, юный вампир решил продать свою с рождения Не-Жизнь подороже.
Старое кладбище застилал жидкий, не мешающий взгляду, туман, молочно-белый с легким золотистым оттенком. А вот небо было абсолютно чистым, темным и глубоким, наполненным сияющими огоньками звезд и тонким, почти волосяным месяцем.
Ренеске даже залюбовался местом, где ему суждено по-настоящему стать не-Живым.
И тут он впервые почувствовал этот странный сухой холод. И ощущение чего-то присутствия за спиной, кого-то сухого, рассыпчатого и одновременно смертельно-опасного, объятого черным, черным не по цвету, а, по сути, туманом....
Стоящий за спиной мужчина произнес:
-Нужна помощь?
Черноволосый, по-смертельному бледный, изысканный до порочности парень стоял на пригорке, на вершине кургана, жевал тонкую травинку. И по сравнению с ней (хотя как можно сравнивать человека и растение? Но тогда казалось это правильным, единственным мерилом его Жизни и не-Жизни...) он был мраморной скульптурой, древней, как мир, и живой как смерть.
И, не дожидаясь ответа вампира, некромант прыгнул вперед. Ренеске так и не понял, когда перед ним вместо беспокойного парня появился Он. Вроде бы все осталось таким же - и черный шелк волос, и матово-белая кожа, и полные чувственные губы, но теперь немного ломаным движением, так, как могла бы двигаться дорогая марионетка или дешевая танцовщица в квартале Красных занавесок, шагнул один из тех, кого принято называть Властителями Смерти...и что было этому причиной? Внезапно расправившиеся плечи? Или более глубокие тени, зажегшиеся на скулах и на веках? Чуть приподнявшиеся уголки глаз и их холодное аметистовое сияние? Изогнувшийся в неестественной улыбке рот, который казался прорезанной щелью? А может быть, это все вместе превратило его изогнутую тень, Прах.
Повинуясь застывшему в танце некроманту, по старому кладбищу пронеслись неясные тени, смазывая границы Здесь и Не-Здесь, тысячами ритуальных свечей заскользили по надгробиям блуждающие огни, такого же аметистового оттенка, что и глаза Праха, они сияли и извивались, скользили и перетекали, путали мысли, складываясь в огромную пентаграмму, в центре которой и стоял Мастер. Святые Псы читали молитвы, а незнакомец лишь тихо смеялся, еще больше искривив губы в не-живой улыбке...Он медленно поднял руки и, внезапно наклонившись вперед, расправил пальцы до этого сжатые в кулаки...
Тысячи огоньков, замерших на надгробиях не спящими стражами, взвились в небо тонкими столбами лилового пламени...Он смеялся все громче и громче, а откуда-то Не-Здесь раздавался еле слышный гул... " не-отомщены...забыты... без-имянны...не-живы...не-живы...НЕ-ЖИВЫ.."...все громче и громче, и вот первый шорох разрываемой земли и первый Не-Живой изломанной куклой поднялся из глубин... И тысячи его братьев поднимались по зову кукловода. А ведь они и сами похожи на кукол? Кукловоды?
Святые Псы отступали, в панике забывая молитвы и псалмы, а за ними неясными тенями шли Те-Кто-Умер и Те-Кто-Не-С-Живыми, тонкие ломанные фигуры и полупрозрачные тени, отбрасываемые Прахом, окружали и запирали Псов в незримую ловушку...Чувственные губы Праха кривились в радостном оскале, тонкий красный язык облизал пересохшие губы, и он мог бы стать похожим на томимого жаждой вампира, если бы не лиловые провалы глаз...
-А куда вы? Неужели не хотите посмотреть наше представление?
Он снова начал двигаться в мигом потемневшем воздухе, делавшем его полностью черным за исключением горящих глаз, и теперь никто бы не смог сказать, что это человек...Это была просто тень, тень, отброшенная Смертью при свете храмовой свечи. Он так же плавно и не-живо двигался, а его рот, искажался в такт странной мелодии Танца, выпускал клокочущие звуки речи некромантов, языка Смерти, каждое слово которого убивало и мучило, изменяло и подчиняло... он Танцевал, как будто слыша музыку... странную мелодию шепота Не-Мертвых и их шагов, звона колокольчиков, зовущих их назад, в царство дочери Врага- той, кого Рожденные Прахом называли Муэртой, треска Не-Правильного пламени и смеха...И, повинуясь его Танцу, скользили фигуры, убивая нарушивших покой Владеющего Тенями...На белых костях алыми лепестками расцветали капли крови, темно-вишневые, густые и блестящие... А некромант все кружился в жутком подобии танца, то, поднимая руки вверх к тонкому серпу, то, расправляя их в стороны, то, изгибаясь как струя дума, черного, густого, маслянистого, такого, что поднимается над пожарищем.
А молодой вампир наблюдал, расширив глаза в немом восхищении Танцом. А капли крови, живительного напитка, сводящего вечно спокойных вампиров с ума, падали на влажную от вечернего тумана землю, впитывались и поднимали новых марионеток...Но не все капли уходили в землю, некоторые падали на камень надгробий и плит, стекали, маня юношу матовым блеском старого вина, источая аромат, пряный и чистый, заставляющий терять голову в безудержном желании наклониться и слизнуть эти капли, почувствовать солоноватый вкус и мягкий бархат на языке...
Ренеске уже не помнил, как выдвинулись в призыве клыки и как он, не в силах совладать с жаждой кинулся вперед, в битву, чтобы почувствовать тепло, проникающее в горло горячими глотками, что бы по лезвиям сабель скользили алые ручейки, наполняя их силой...Но он помнил, как услышал Песню...Тонкий звон колокольчиков, прерываемый тяжелыми ударами барабанов...
Жаль, что только Луна видела Танец Крови и Пепла...
Ах да, и еще Муэрта.
Ренеске так бы и стоял, завороженный воспоминаниями как огнями той незабытой схватки, если бы высокий черноволосый вампир не пригласил их в Зал Совета Трех Кланов. Они бесшумно скользили за Воином, не обращая внимания на недовольные, а часто даже ненавидящие, взгляды вампиров. Придворные советники были возмущенны тем, что в священных коридорах ходит человек, пусть даже и мертвый...тем более, мертвый. Но они терпели, до скрежета смыкали зубы в неком подобии чувства, но терпели друга наследника клана Вестигаторов.
Коридоры Рубидус"Турис не освящались ни факелами, и уж тем более там не было окон, ведущих к свету солнца. Не верьте легендам, которые говорят, что солнечный свет убивает вампиров - это неправда, они просто его не любят. Создания ночи, рожденные под крылом Матери-Мыши, имеют слишком нежную, слишком тонкую кожу, которую солнечный свет ранил, практически сжигал. Им было больно, а боли, как ни странно, эти создания боялись так же, как и презираемые ими люди. Так что вампиры предпочитали таится в огромных замках без окон и малейших отблесков солнца. И дверь перед Залом Заседания Совета Трех тоже не освещалась даже пятнышком света.
С тихим скрипом раскрылись двери, впуская две фигуры во мрак зала.
Кэссер Эль"Муэрте
Рубидус"Турис
В Зале Совета Трех царила тьма, тьма абсолютная, ослепляющая глаза любого существа входящего сюда...но не Кеса. Он не был живым вот уж три сотни лет. А ведь что такое смерть? Смерть это- тьма. Мертвые не видят.
И лич не был исключением из правила. Его безумно красивые глаза-аметисты, покрытые серебристой пылью, были незрячими. Сначала, только после его смерти, Кэс боялся той темноты, что объяла его, заключив в сферу беспросветного мрака. Он просто не был готов.
Но потом привык, и это оказалось не так и страшно.
Он не видел, но чувствовал, знал. Он не видел зала, но знал, что на высоких сводах изображены летучие мыши, а тонкие колонны устремляются к ним и вплетаются лозой в своды. Ему не надо было видеть глазами, что бы знать, что на возвышении у задней стены, за покрытым глубоко-бордовой тканью столом сидят трое. Тяжелые складки скрывали ноги Советников, а их руки лежали на ней, оттеняя ее своей бледностью. Длинные и тонкие пальцы сидящего в центре сплетались, а массивные перстни мерно постукивали, когда он в нетерпении поглаживал костяшки на тыльной стороне ладони. Бархат бесформенного багрового одеяния советника Великого Рода Беллаторов спускался низко, закрывая массивные запястья, а его шея была открыта спущенным на спину капюшоном. Черные густые волосы, похожие скорее на гриву пещерной кошки, плавными волнами спускались на плечи, покрытые ритуальными доспехами времен Матери-Мыши. Воины были единственными из вампиров, которые скорее походили на кочевников с Востока, чем на утонченных аристократов - низкие и плотные, с широкими плечами и сильными руками. Как не похожи они были, эти сильнейшие в своей безумной, во истину безумной, физической силе вампиры никто из других Родов не мог сравниться с ними в схватке. На лице Советника, как знак его беспристрастия и единства с Родом, алела хрупкая стеклянная маска, изображающего воина - его брови были сдвинуты, а рот искривлялся в подобии торжествующей улыбке, которая, сливаясь с едва видимой сквозь маску спокойной линией губ, создавала воистину пугающее впечатление.
Справа от него, скрестив руки на шелковой белизне балахона, сидел Владыка Ренеске, советник Рода Вестигаторов, подобный статуе из кости. Его серебристые, светлее, чем у Рене, волосы были забраны в четыре косы, лежащие на плечах, а на пальцах холодным серебром лежали тонкие кольца. Шею плотно охватывали серебряные пластины, скованные в ожерелье. На лице Советника Следопытов, так же как и у Воина, была маска, только не алого, как свежая кровь, цвета, а молочно-серебристого, как свет полуночной звезды, покровительствующей Тех, Кто Ищет Следы. Лицо, изображенное на маске, было полно живого любопытства, так не свойственного вампирам- оно искажало тонкие черты лица, превращая изысканность в грубость, но, не умаляя ее красоты. Род Вестигаторов был похож на вампиров из древних сказаний - тонкие и хрупкие, высокие создания с плавной и бесшумной походкой, они не обладали силой Воинов или магией Охотников, но власти в их руках было не меньше, чем у этих Родов. Их оружием была хитрость и интриги, знания, хранимые в Великой Библиотеке, и информация, собираемая по миру. Пусть мало кто знает о власти тех, кто по Закону ищет и настигает врагов Детей Матери-Мыши, но они и не стремились к преклонению, им было достаточно знания.
Последний за столом - советник в черном одеянии и антрацитовой маске, положивший острый подбородок на переплетенные пальцы рук, лишенные колец. Это был Охотник, Венатор, с ярко-рыжими кудрями - единственным ярким и живым пятном в его фигуре, больше ничто не напоминало о том, что он не статуя в этом зле. Даже маска и та была лишена эмоций - лишь холодное спокойствие хищника, идущего по следу. Маска, казалось, сплеталась с лицом, создавая истинный лик убийц. Да, именно Охотники казнили изменников, ибо только рожденные в Черную Полночь, когда луна не восходит над Сорреном, рождаются те, кто может управлять Тенями. Они следуют незримо и однажды, устав от ожидания, пускали к обреченному своих слуг- Теней, тех теней, что отбрасывают Живые. И вампиры в том числе, ибо сердце их билось, хоть и очень медленно. А вот Кэс ее не имел, хотя солнце и не пускало свои лучи сквозь него, а оставляло тень от тела, но в ней не было жизни. Кэс смотрел на Одного Из Трех и дрожал, ведь за спиной Советника трепетала, как будто от безумного смеха, Тень. Как может быть тень в абсолютной тьме? Некромант не знал, но он был уверен, что только у Черного Советника есть плотная и живая Тень.
Ренеске, подойдя к возвышению, склонился перед Советом. Кэссер усмехнулся покорности своего горделивого друга, но сам не склонил головы перед не-Своими Владыками, он склонялся лишь перед возлюбленной Муэртой. Его принципы слишком походили на грубость, и, наверное, еще и поэтому его так не любили привыкшие к уважению вампиры, и особенно, их Владыки.
-Мы рады, мой Сын, что ты пришел на наш Зов, как велит Закон,- сказал Белый Советник, как владыка младшего рода потомственных дипломатов Сангус"Синис.- И теперь я должен сообщить тебе, безусловно, счастливую новость.
-Какую же, Советник?- почтительность в голосе пепельноволосого вампира, заставила Кэса поморщиться - он не любил смотреть, как Рене унижался, он любил, когда в его глазах сверкала почти живая, почти человеческая гордость, так схожая с гордыней.
-Великий Совет решил, что ты достоин занять место отца и стать нашим полом в городе у Четырех Путей. Возрадуйся, младший, ты сможешь достойно послужить своему народу.
В разговор вклинился Алый, как неофициальный председатель.
Ренеске лишь еще ниже склонил голову, не спрашивая, что случилось с отцом, что его пришлось заменять.
-Благодарю за честь, Владыки.
-Что ж, иди и служи Совету Трех.
Черный Советник не проронил ни слова.
И Кэс не так и не почувствовал, как за спинкой резного кресла, все так же заходясь в беззвучном смехе, Тень Безумного Охотника потирала руки в предвкушении Следа.
Римини Сиркостелла
Комната за Залом Совета
Мерзко смеясь, Римини скользил за своим хозяином по узким коридорам Рубиновых Палат. Он извивался, стараясь успеть за Калиго, но все равно постоянно отставая из-за своего неуемного любопытства - он оставался, что бы взглянуть на стражников из Рода Воинов, холодных и бесстрастных настолько, что не знающий мог перепутать их со статуями; он смотрел на оружие, развешенное на стенах, он скользил между клинков, задевая их полой рваного плаща, проводя по стали неестественно длинными пальцами на тонкой как тростинка ладони. Но Смеющийся периодически догонял трех Советников и, все так же смеясь, слушал их разговор. Хи-хи...
-Алгор, ты уверен, что получиться? Я бы на твоем месте выбрал кого-то с более преданным Роду сердцем...Ренеске слишком свободолюбивый и гордый. Да и этот его, немертвый приятель...
-Энсис, перестань, ты не доверяешь моим расчетам?
Советник в белом одеянии, дождавшись сдержанного кивка от Алой Маски, продолжил, слегка коснувшись нескольких серебристых прядок, упавших на лоб:
-Нам не нужен безликий исполнитель, который будет следовать инструкциям...что бы выполнить задание нужна недюжинная смекалка и экстраординарная логика. Ренеске обладает и тем, и другим. Дракон- существо совершенно, абсолютно нелогичное, и подход к нему должен быть соответствующим.
-Ладно, с этим я еще соглашусь, но почему мы не открыли ему суть задания? Разве это было бы не проще?
Хи-хи...
Римини неслышно зашуршал плоским как бумага плащом...хи-хи.