лестит парадный Петербург, зимою наряжен,
И в белоснежные меха по моде разодет.
С ним яро спорит туалет богатых светских жен,
Чьи руки, в золоте, в камнях, бросают всюду свет.
Но есть и Петербург иной, на первый не похож,
Одет он в бедную шинель с десятками заплат.
Нет смысла унимать у тех, кто ее носит, дрожь,
Да кошка не умеет греть на соболиный лад.
Стучат морозы по зубам и ветры по щекам,
Мороза яростный кутеж пока еще не стих,
Скажите, люди в соболях, не ведомо ли вам
Где отыскать еще шинель, чтоб спрятаться от них?